Совершенно ясно, что маленькие девочки не должны умирать. Ведь право же, это совершенно ясно всем и каждому.
У неё были глубокие зелёные кошачьи глаза, пухленькие щёчки и чудесные жем-чужные зубки, такие, какие бывают только у детей. Когда рядом шли её мама и папа, она крепко стискивала их ладони, и громко смеялась, запрокинув голову, тряся своими каштановыми волосами. Её громкий оглушительный детский смех заполнял всё пространство вокруг них, и казалось, будто вся улица, весь город, вся Вселенная смеётся вместе с ней. Иногда она плакала, с разбегу запнувшись, упав на асфальт. Плакала навзрыд, в детском отчаянии и обиде, не столько от боли, сколько от желания родительской нежности и заботы. Иногда, когда ребёнок падает, ему нужно лишь доброе слово родителей и ласковое прикосновение их рук, чтобы подняться, и вновь скакать вокруг, как ни в чём не бывало. И отец, обнявши её, прижав к своей груди, даже более испуганный этим падением, чем она сама, гладил её по голове, и целовал мокрые щёки и ароматные волосы. Потом он строго так говорил: - "Ну, всё, хватит. Посмотри, ведь крови нет? Ведь ничего же страшного не случилось?", а затем щекотал её и корчил смешные рожи, чтобы отвлечь её.
А потом случилось страшное. Папа ушёл и не вернулся. Она напрасно звонила в до-мофон, свято веруя, что голос в домофоне поможет вернуть ей отца. Потом мама расска-зала ей о Боге, и она стала часто-часто вставать на колени и прикладывать друг к другу маленькие ладошки, прося неизвестного Бога вернуть ей отца.
Шло время, а её папа так и не возвращался. У неё в душе всё ещё хранился его образ, но она уже не помнила так ясно черты его лица. Иногда, она уходила гулять до рассвета в большой компании друзей и подруг, и разрешала какому-нибудь красивому рослому юноше с густой копной волос дотронуться до своего тела. А потом появился Он. Такой красивый, мужественный и удивительно смелый. У него была неотразимая наглая манера ухаживания, против которой никто не мог устоять. Он не спрашивал, можно ли поцело-вать, а целовал легко и свободно, словно имел на это право. Его прикосновения не были робкими и неуклюжими, как у большинства её сверстников. Его руки скользили по её телу уверенно, исследуя каждую его деталь, пробуждая у неё женское желание, слиться с ним в одно целое. И это произошло летом на втором этаже небольшой дачи. Она раздвинула ноги, приглашая его внутрь себя, а он не заставил себя долго ждать.
Они встречались три месяца прежде, чем она вновь осталась в одиночестве. Ещё один мужчина в её жизни исчез безвозвратно, даже не объяснив причин. И, вроде бы, он пробудил в ней женщину, ищущую своего мужчину, но было ли желание его прикоснове-ний желанием женщины, или это была та самая маленькая девочка, так скучающая по прикосновениям ласковых рук отца?
Она полностью отдавала себя всем своим мужчинам всю без остатка, надеясь, что кто-то из них сможет подарить ей ту нежность, которую она утратила в детстве. Но эта надежда с каждым новым мужчиной становилась всё слабее и слабее. Своё желание она стала заливать кислым коктейлем из мартини с грейпфруктовым соком, или же горькой текилой с закуской из кусочка лайма. Кто-то из её кавалеров на одной из бесконечных вечеринок дал ей вдохнуть белого порошка, и она словно вдохнула новую жизнь, обрела просветление. Впервые за долгое время она засмеялась как и прежде в детстве, громко, запрокинув голову и тряся своими красивыми длинными каштановыми волосами, как будто её папа был рядом, и держал её за руку.
Той же ночью она встала на край крыши и, не раздумывая, оттолкнулась носком правой ноги, словно прыгая вверх к необъятному утреннему небу ванильного цвета. Она полетела легко, словно бабочка, навстречу встающему солнцу.
А внизу безжизненно распростёрлось её тело.
И ведь совершенно ясно, что маленькие девочки не должны умирать. Ведь право, это всем ведь понятно...