Это было, когда я по-другому чувствовал этот мир. Мое тело и мои органы чувств ощущали окружающее по-другому, чем сейчас. Это потому что я говорю об этом сейчас. Тогда я стоял возле огромного пруда. Я думал о другом. Я в этот момент и не знал, что дуновение ветра или из-за того, что я посмотрел на ту сторону, куда я посмотрел или по другой причине повлияет на мою жизнь, которая будет следовать после того момента, когда я посмотрел в пруд. Просто так. Стало интересно. Там плавали головастики. И я увидел головастика отделившегося от всех. Я подумал, что он особенный. Почему? Да потому что это пришло мне в голову. И вот я взял целлофановый пакет, который придумали люди, которые даже и не знали, что я возьму этот пакет, и буду говорить о том, что они даже и не знали о том, что я его возьму и наполню водой из пруда. Я положил этого головастика к себе в пакет, который, видите ли, оказался особенным только потому, что я посчитал его таким. Вот такие мы люди. В тот момент я и стал мамой. Он рос у меня и по какой-то причине стал похож на человеческого младенца.
Самолет, дождь и кофе
Я бегу по зеленой траве к дому, где я живу. И вижу биплан. Замечательный биплан. Он стоит возле моего дома. Он летал в небе. А сейчас он стоит передо мной. Нет времени. Есть только то, что есть. Может он и сейчас летает. Может он уже лежит где-нибудь на свалке. Именно сейчас, когда я на него смотрю.
Дождь может быть только из воды или из рыб в редких случаях. Но из маленьких желтых цветочков, которые падали на Макондо может быть только у тех, кто прочитал и представил это.
И у тех, кто читал, что написано про Макондо. Сейчас на мою руку упала капля. Это начало дождя. Я посмотрел на небо. Капля попала мне в глаз. Я вытер его. Дождь начал стучать по самолету. Действие одной из рядовых капель. Падает, падает. Земля все ближе и ближе. Удар. Поделилась на много маленьких частей. Потекла по фюзеляжу самолета и задела куртку парня, который будет писать об этом. Небо блестит от молнии. Даже свет в домах кажется тусклее. При таких моментах надо бежать домой. А мне очень нравится здесь мокнуть. Вода протекает через очки и попадает мне в глаза. Одежда липнет к телу. Как прекрасно, что я считаю это прекрасным. Я поцеловал воздух и побежал домой.
Теперь я сижу возле окна. По стеклу, обгоняя друг друга, текут капли дождя. Грохот. В доме все зазвенело. Мой бедный головастик перепугался. В этот момент он мыл посуду и плавал в пруду (мысленно). Теперь он видит только мои глаза наполненные сочувствием. Пульс приходит в норму.
Такое ощущение, что все на свете сосредоточено именно здесь, сейчас. Как будто нет солнца, городов, людей.
Я попросил головастика принести мне кофе. Он улыбнулся.
Как же я счастлив, иметь такое милое и послушное дитя. Через пару минут он несет ее, боясь пролить. Я с благодарным лицом протягиваю руки, чтобы взять чашку. Он делает позу "головастика, дающего кофе". А-а-а-а. Он всплеснул ее на мое лицо. Увидев, что я в растерянном состоянии, он запрыгнул в мои мысли. Нашел в моих воспоминаниях тот самый пруд и со счастливым лицом прыгнул в него.
Пульс, протезы и вода
Прыг-скок, прыг-скок.
Что-о-о-о? Настоящее время! Я его чувствую. Вот оно! Почему
именно так? Как все это тает. Тает незримо. Этим пропитан воз-
дух. Прыг-скок, прыг-скок. Прошлое. Такая же реальность, как и сейчас. О, место моего детства. Ты приходишь ко мне только во сне. Качающиеся на ветру фиолетовые ивы, пруд и котенок, которого я похоронил. И еще дерево с разноцветными листьями. Мне 8 лет. Меня уложили в постель. Я смотрю в потолок. Это сейчас я. Все мое существо здесь. Я смотрю на эту комнату и думаю о том, что я смотрю на нее. Сейчас я не буду спать. Я завтра не пойду в школу. Утром, не буду умываться. Я пойду сейчас, среди ночи. Я буду бежать. Я хочу, чтобы во мне все кипело. Я хочу чувствовать свое сердце. Знать, что оно есть. Я найду то, что не успел найти.
Романтизм кончился. Мне холодно. Сижу на холмике, обняв руками колени. Рядом пробежали четыре лошади. Одна из них белая. Сейчас они бегут, наверное, возле того, что они видят. Сейчас меня будут преследовать зубные протезы моей бабушки. Они самые злые. Без них бабушка не может меня ругать.
А, вон они. С собой еще ее глаза прихватили (глаза видят, что надо ругать). Побежал. Ветер в ушах, ветер в лицо.
10 лет спустя.
Горы... реки... леса... небо. Я лечу очень быстро. Одна вода, много воды. Вдалеке какое-то пятнышко. Ближе, ближе. Это лодка. В ней два рыбака. Один спит. Это я...Сейчас я врежусь прямо в себя. Проснулся. Вокруг вода. В руках удочка. Я проснулся, но наполовину я еще там. Молчу. Тело вялое. Окончательно я проснулся из-за того, что тот, кто впереди меня начал суетиться... Брызги попали на меня. Он вытащил рыбку и бросил ее через плечо назад. Затем повернулся ко мне и улыбнулся. То что надо.
Рыба. Много рыбы из океана. На земле все сгорает из-за палящего солнца. А вода не горит. Она хранит свой мир. Но куча мокрой рыбы, не знавшая огня горит сейчас на площади. И запах того, что можно сжать в кулаке и то, что может выскользнуть из рук, дойдет до океана.
