Хотя оно было известно как Кампучия или Камбуджа (откуда и происходит "Камбоджа") по меньшей мере тысячу лет, жители этого злополучного королевства продолжали называть себя своим древним именем кхмеры. Тогда, как и сейчас, это была бедная страна с ограниченными ресурсами, ее немногочисленное население составляло не более полумиллиона душ в течение первой половины столетия, даже включая представителей горных племен, и впоследствии увеличивалось лишь медленно. В 1868 году само камбоджийское правительство подсчитало, что во всей стране проживало всего около 600.000 человек, хотя некоторые источники считают, что к 1880-м годам их могло быть более 900.000. Население Пномпеня составляло всего 10.000 человек, в то время как Удонг, который был столицей примерно с конца 16 века вплоть до того, как королевская резиденция была перенесена в Пномпень в 1866 году, был еще меньше.
Взятие Ангкора сиамцами в 1431 году ознаменовало окончательный конец эры величия кхмеров, которая началась еще в IX веке и шла на убыль с XIII века. После этого Камбоджа стала немногим большим, чем полем битвы, на котором Вьетнам и Сиам пытались решить вопрос о доминировании в Индокитае, борьба за власть, которая все еще оставалась нерешенной в начале XIX века. Следовательно, история Камбоджи стала чередованием тайских и вьетнамских вторжений, перемежавшихся периодическими протайскими или антивьетнамскими восстаниями. Несмотря на то, что оба ее амбициозных соседа лишили Камбоджу значительных участков территории (включая всю дельту Меконга, захваченную Вьетнамом к 1749 году) и каждый по очереди низвел ее до статуса данника, Камбоджа, тем не менее, сумела сохранить свой суверенитет, хотя бы потому, что ее остатки лучше отвечали интересам воюющих сторон защищаемая буферная зона, а не оккупированная территория.
В конце XVIII века настала очередь Сиама одержать верх, оказав военную поддержку, благодаря которой изгнанный король Камбоджи Анг Энг (1779-96) был восстановлен на троне в 1794 году, сиамцы были вознаграждены - или, точнее, вознаградили самих себя - аннексией северо-западной части Камбоджи. Камбоджа, включая Ангкор, Баттамбанг, Сиемреап и Сисофон. Однако первые годы XIX века стали свидетелями возобновления вьетнамской интервенции, спровоцированной возросшим вмешательством Сиама в дела Камбоджи. В 1807 году сын Энг Энга и возможный преемник Энг Чан (1806-34), несмотря на то, что он был воспитан в Бангкоке и возведен на престол сиамцами, попытался либо умиротворить обе стороны, либо стравить их друг с другом, признав себя вассалом Вьетнама, а также Сиама. Однако это привело лишь в ярость и отчуждение короля Сиама Рамы II, который в 1812 году оказал необходимую военную помощь, позволившую Энгу Сугнону, одному из младших братьев Энг Чана (трое из которых попросили убежища в Бангкоке), свергнуть его. Как и следовало ожидать, Анг Чан бежал прямиком в Сайгон, и на следующий год ему была предоставлена значительная вьетнамская армия, с помощью которой он изгнал своего брата и вернул себе трон. Серьезно уступая в численности, сиамцы немедленно отступили без боя, но на следующий год вернулись, чтобы аннексировать северо-восточные провинции Камбоджи Мелу-Прей, Стунг-Тренг и Тонлерепу. Они не встретили сопротивления, поскольку постоянный гарнизон, который вьетнамцы разместили в Пномпене для поддержания Анг Чана на троне, находился слишком далеко, чтобы помочь.
Несмотря на это и несмотря на антивьетнамское восстание в 1820-21 годах (обычные кхмеры повсеместно ненавидели вьетнамцев), вьетнамское влияние преобладало в течение следующих трех десятилетий. Однако, совершив несколько небольших набегов на западную Камбоджу в 1830-31 годах, тайцы, тем не менее, смогли воспользоваться политическими разногласиями среди вьетнамцев (вызванными смертью в 1833 году их вице-короля в Камбодже Ле-Ван-Дуйета и восстанием его сына Ле-Ван-Хоя), чтобы начать крупное наступление в ноябре 1833 года, направленное не только на изгнание вьетнамского гарнизона Камбоджи, но и на прямое завоевание страны. Состоявшая из более чем 40.000 человек, шедших по суше, и еще 10.000, отправленных морем, сиамская экспедиция под командованием Пхая Бо Дина сначала сметала все на своем пути, разгромив кхмеров в битве при Компонг Чнонге, прежде чем вытеснить вьетнамцев из Пномпеня, захватив столицу Камбоджи Удонг, а затем проложив себе путь через всю страну. Нижний Кочин -Китай (южный Вьетнам), простирающийся на восток до Винь Лонга в дельте Меконга. Однако к январю 1834 года вьетнамцы оправились от первоначального шока, вызванного вторжением сиамцев, и, собрав армию численностью в 15.000 человек, возобновили наступление. Серьезные поражения были нанесены сиамцам при Винь Лонге, где в ходе одновременных сухопутных и морских действий захватчики потеряли более 2000 человек и девять военных кораблей, а затем близ Садека в конце месяца. После этого победители двинулись маршем на Удонг и в феврале во второй раз восстановили Анг Чана на троне. Тайская армия, тем временем, вышла за пределы своих собственных границ, и значительно усиленный вьетнамский гарнизон обосновался на постоянное жительство в Камбодже.
Его близкое поражение в этой войне продемонстрировало опасность, которую слабость Камбоджи представляет для его собственной безопасности, и после этого отношение Вьетнама к своему сателлиту резко изменилось. Вместо того чтобы рассматриваться как привилегированный протекторат, Камбоджа теперь больше походила на оккупированную территорию. Своекорыстное покровительство вьетнамцев внезапно сменилось жестким политическим контролем и военной помощью со стороны оккупационной армии численностью почти в 12.000 человек, размещенной в 50 фортах, возведенных по всей стране. После внезапной смерти Анг Чана в 1834 году новый вьетнамский губернатор Чыонг-Минь-Джанг вынудил камбоджийских дворцовых чиновников отказаться от просиамской старшей дочери покойного короля Анг Баен в пользу его младшей дочери Анг Мэй, которая также, что удобно, была любовницей Минь-Джан. Неизбежно, новая королева служила немногим более чем марионеткой, сохраняя лишь видимость независимости Камбоджи, в то время как вся реальная власть находилась в руках Минь Джианга. Затем был проведен ряд широкомасштабных реформ, направленных на полную "вьетнамизацию" страны. Они варьировались от пересмотра административной системы Камбоджи и попытки создать провьетнамскую постоянную армию до принуждения к принятию аннамитских имен, костюмов и причесок. Эти амбициозные и непродуманные меры неизбежно спровоцировали массовые беспорядки и спорадические восстания, кульминацией которых стало согласованное восстание в конце 1840 года после решения Минь Джана арестовать и депортировать королеву Анг Мэй, которая стала отказываться от сотрудничества, и самому взять Камбоджу под прямой контроль, вместо того чтобы пытаться управлять ею через своих подданных. собственные чиновники.
Всего за несколько дней бесчисленные небольшие банды камбоджийских партизан перерезали линии коммуникаций оккупационной армии, уничтожили многие из ее небольших изолированных гарнизонов и собрались в достаточно большом количестве, чтобы осадить многие крупные города, удерживаемые вьетнамцами. Отвечая на мольбы повстанцев о помощи, король Сиама Рама III также отправил армию численностью в 35.000 человек (включая многих камбоджийских изгнанников и лаосцев), которой снова командовал Пхая Бо Дин, который возвел на престол младшего брата Анг Чана Анг Дуонга в Удонге в 1841 году. Последовавшая за этим сиамско-вьетнамская война, которая велась исключительно на камбоджийской земле, продолжалась до 1846 года, и ни одна из сторон не смогла добиться длительного преимущества. В общих чертах, сиамцы и их союзники-кхмеры удерживали Удонг, южную часть страны, и большую часть сельской местности на севере, в то время как вьетнамцы сохраняли контроль над большинством крупных городов и судоходными водными путями.
Последнее вьетнамское наступление в 1845 году, последовавшее за длительным, хотя и непростым перемирием, длившимся большую часть 1843 и 1844 годов, вернуло большую часть утраченной территории, прежде чем оно было остановлено после серьезного поражения от камбоджийских войск во время марша на Удонг, и только тогда обе стороны были слишком измотаны чтобы продолжать борьбу, вьетнамцы и тайцы смогли прийти к соглашению, договорившись в 1846 году, что Камбоджа должна перейти под их совместную защиту, что все вьетнамские и сиамские войска должны быть выведены, и что Анг Дуонг должен быть признан королем всеми партиями (вьетнамский кандидат на трон - брат Анг Дуонга Анг Эм, содержавшийся в плену в Хуэ с момента своего пленения в 1840 году, - кстати, умер примерно в это же время). Тот факт, что по договору сиамцы также прочно удерживали камбоджийские провинции Мелу Прей, Стунг Тренг и Тонле Репу, которые они захватили в 1814 году, подчеркивает тот факт, что в реальном выражении политическое преимущество оставалось за Сиамом, но вьетнамцы не возражали; они были благодарны за любую возможность достойно выпутаться из ситуации, которая быстро становилась невыносимой. Все вьетнамские войска были выведены в 1847 году, но сиамская армия продержалась несколько дольше, и даже после официального вывода в 1848 году неизвестное количество "советников", как политических, так и военных, похоже, оставили пиво в столице.
Опасаясь, что его могущественные соседи все же могут прийти к какому-то соглашению, позволяющему им разделить то, что осталось от его страны, Анг Дуонг провел следующие несколько лет в поисках могущественного союзника, который мог бы защитить интересы Камбоджи от них. Однако, несмотря на неудачные переговоры с французским посланником в 1854 году, невольно став союзником Франции в 1859 году (когда, преследуя чамских и малайских повстанцев, которым Вьетнам отказался сдаться, он вторгся в Кочин-Китай-Дури во время одновременной экспедиции адмирала Риго де Женуйи), какие бы планы он ни вынашивал. остался неосуществленным, когда он умер в конце этого года, ему наследовал в 1860 году его сын Анг Вотей, принявший имя Нородом.
Камбоджа и французы В марте 1861 года к Нородому обратился адмирал Леонард Шарнер, командующий французской армией в Кочин-Китае, за помощью в преодолении вьетнамских сил, все еще удерживавшихся в дельте Меконга, но, памятуя о ревнивом интересе Сиама к иностранным делам своей страны, король счел своим долгом отклонить приглашение. Это оказалось неудачным, поскольку, когда позже в том же году взбунтовался недовольный сводный брат Нородома Си Вотха, Чарнер отправил военных советников на помощь повстанцам, и в августе Нородом был вынужден укрыться в Бангкоке после того, как армия роялистов была решительно разбита. Однако в то же время французский миссионер по имени монсеньор Мишель, надеясь продвигать дело Католической церкви в Камбодже, помогая королю, убедил французского посланника в Сиаме поддержать просьбу Нородома о помощи Таиланда в возвращении ему трона. Мишель также поощрял вывод офицеров, посланных для оказания помощи повстанцам Си Воты, и воспользовался присутствием французской канонерской лодки в Пномпене, посланной для защиты интересов Франции в этом районе во время восстания, чтобы одурачить повстанцев, заставив их поверить, что французы объединили силы с роялистами. В результате Нородом не встретил сопротивления, когда вернулся в Удонг в марте 1862 года. Вскоре после этого последние из повстанцев были подавлены силами роялистов, которыми командовал другой из братьев Нородома, Анг Ор, иначе известный как Сисоват.
Тем временем победа Франции в соседнем Вьетнаме привела к подписанию 5 июня 1862 года договора, по которому французы унаследовали притязания императора Ту Дука на сюзеренитет над Камбоджей. Однако сила сиамского влияния в стране (один французский офицер заметил, что "король Сиама более могущественен в Удонге, чем сам король Камбоджи") помешала французам настаивать на своих притязаниях в августе 1863 года, когда адмирал Пьер де ла Грандьер вынудил Нородома подписать секретное соглашение, признающее Камбоджу независимым государством под французским протекторатом.
КАМБОДЖА (Королевство Камбоджа) Короли: Анг Тян II (1806-1834), Анг Мэй (королева 1834-1841)[1], Анг Дуонг (1841-1860)[2], Нородом I (1860-1904)[3]
Население: 600.000ч (1868г)
Камбоджа была абсолютной монархией. При короле его стратифицированное общество возглавлялось аристократией, состоящей исключительно из членов королевской семьи и их потомков, численность которых контролировалась их низведением до плебейского статуса через пять поколений. Затем появилось жреческое сословие, называемое бакинцами, а затем различные ранги правительственных чиновников. Неизменно упоминаемые в западных источниках как "мандарины", последние, описанные в старом тексте как "глаза, уши и руки короля", были выбраны из наиболее образованных слоев населения либо самим королем, либо одним из его высокопоставленных чиновников. За ними последовали обычные свободные люди и крестьяне и, наконец, рабы, в число которых входили военнопленные и захваченные в плен горцы и все их потомки.
Правительство находилось в руках совета из пяти старших министров, состоящего из окухи чаувеа, который фактически был премьер-министром страны; окуха йомрич, или министр юстиции; окуха веанг, или министр дворцовых дел, который также выполнял функции казначея, канцлера и сборщика налогов; окуха чакри, или военный министр и министр наземного транспорта; и окуха кралахом, или министр военно-морского флота, который также отвечал за таможенный сбор и сельское хозяйство. В дополнение к ним у короля было два заместителя, старшим из которых был ювараджа (в книгах XIX века он пишется по-разному), который был очевидным наследником, и посетители часто называли его "как второго короля'. Другим был преа кеу феа, обычно один из братьев короля.
В административных целях страна была разделена на провинции неравномерного размера, которых традиционно насчитывалось 57, но из которых, по-видимому, на протяжении большей части рассматриваемого периода существовало только 34 (остальные, вероятно, представляли те, которые попали в руки сиамцев и вьетнамцев между серединой XVIII и началом XIX веков). Каждый из них подчинялся губернатору (шовайхету), который, по-видимому, пользовался почти суверенными правами на своей территории, Дэвид Чандлер (1972) объясняет это "при слабой монархии... провинциальные лидеры не подчинялись трону", и что "во многих случаях они были неотличимы от бандитов, и их титулы часто передавались от отца к сыну". Провинции, в свою очередь, подразделялись на довольно расплывчатые районы, называемые сруками, которые находились в ведении группы высокопоставленных чиновников, называемых окья (мандарины), которых в XIX веке насчитывалось около 200.
АРМИЯ Военный потенциал Камбоджи был незначителен. У него не было постоянной армии, за исключением дворцовых гвардейцев, и он зависел от обязательной неоплачиваемой и неограниченной военной службы, которую традиционно несли государству все трудоспособные свободные мужчины в возрасте от 18 до 50 лет. Однако кхмерское определение "все", по-видимому, было несколько подозрительным, поскольку священники, мандарины, королевские слуги, государственные служащие, дворцовые артисты, иностранные граждане и собственные горные племена Камбоджи - все они были освобождены от такой службы, хотя мандарины, тем не менее, были обязаны набирать своих клиентов - численностью где-то от 20 до нескольких сотен человек - и либо лично руководить ими (если они хотели сохранить благосклонность короля), либо отдавать их в распоряжение офицера, назначенного государством. Чтобы никто другой не пытался уклониться от военной службы, велись точные записи об имени, возрасте, физической форме каждого мужчины и домовладельце, причем эти данные обновлялись каждые три года.
В сочетании с ее незначительным населением многочисленные освобождения от военной службы (вероятно, составляющие около трети имеющейся живой силы) означали, что Камбоджа могла собрать лишь очень небольшие армии. Анри Муо писал в 1864 году, что, согласно последней переписи, насчитывалось всего 30.000 зарегистрированных свободных людей, способных носить оружие, а в 1883 году Жан Мура зафиксировал существование всего 126.000 зарегистрированных свободных людей "всех рас" "во всем королевстве, включая больных стариков и освобожденных, а также молодых и трудоспособный. В результате не было ничего необычного в том, что малайские или филиппинские наемники нанимались тогда, когда это было им по карману (денег также не хватало). Некоторые, по крайней мере, финансировались за счет штрафов, которые должны были быть выплачены за каждого раба, принадлежащего домашнему хозяйству - рабы не должны были проходить военную службу - и за счет тех мужчин в возрасте от 18 до 50 лет, которые были слишком больны или немощны, чтобы служить.
Мура говорит, что, когда понадобилась армия, король просто сообщил своему совету, сколько войск требуется, и они разослали инструкции соответствующему числу чиновников призвать их к оружию. Таким образом, создание армии, как правило, было медленным и хлопотным процессом, усугублявшимся необходимостью ее снабжения и оснащения. Технически государство несло ответственность за оружие и провизию своих солдат (последнее состояло из риса, соли, табака и бетеля) на время кампании, поскольку снабжение ими было одной из обязанностей окуха веанг, но есть многочисленные свидетельства того, что большинство камбоджийцев мало доверяли своему правительству, возможности накормить их и предприняли шаги, чтобы обеспечить их собственной пищей, когда это было возможно. Армии обычно собирались в столице перед отправлением на место войны, и именно здесь, по словам Муры, они были "организованы в подразделения артиллеристов-мушкетеров, копейщиков, арбалетчиков и дубинщиков. Нет никаких указаний на то, что предпринималась попытка какой-либо формальной организации подразделений, но если бы это было так, это было бы предположительно, это были десятичные отделения. Представляется более вероятным, что они были организованы на совершенно разовой основе, в неравномерных по численности подразделениях, которыми командовали их собственные местные лидеры и старосты.
Все, что мы знаем о королевской охране из регулярных солдат, численность которой вряд ли превышала несколько сотен человек, взято из западных источников. Х.Г.Кеннеди, например, писал в 1866 году, что Нородом содержал небольшую охрану при своей персоне, состоящую из 12 рот, каждая из которых служила месяц за разом поочередно. Американский путешественник Фрэнк Винсент, посетивший Пномпень в 1871 году, описывает охрану, которую он видел, состоящую из 50-60 "манильцев" (филиппинцев), вооруженных "блестящими мушкетами и мечами", вероятно, они составляли одну из 12 рот, описанных Кеннеди. Винсент добавляет, что у Нородома "было всего несколько военнослужащих в строю", и что эти немногие ранее проходили инструктаж под руководством французского офицера, но после того, как он был уволен со службы за некоторые нарушения в поведении, военные дела были в очень плохом состоянии". Он также упоминает о существовании кавалерийского эскорта, в то время как французский губернатор Кочин-Китай Ле Мир де Вилерс в 1882 году зафиксировал существование не только "филиппинской охраны", но и "камбоджийской охраны", пехоты, кавалерии, артиллерии, телохранителей, пажей и т.д... в европейском стиле'.
В 1834 году император Минь Ман попытался ввести вьетнамскую организацию в Камбодже, но нет никаких указаний на то, что такие реформы оказали какое-либо длительное влияние на освященную веками камбоджийскую практику.
Став французским протекторатом, Камбоджа продолжала содержать небольшую армию, номинально находившуюся под командованием короля, но на самом деле являвшуюся не более чем продолжением местного французского гарнизона.
ТАКТИКА За исключением арены продолжающегося конфликта между Вьетнамом и Сиамом, Камбоджа никогда не имела военного или политического значения в течение XIX века, ситуация усугублялась тем фактом, что все источники сходятся во мнении, что кхмеры были "не очень воинственным народом" (их единственной наступательной кампанией за все столетие была неудачное нападение на территорию Таиланда в 1816 году) - все это неизбежно означает, что о тактике Камбоджи в этот период известно очень мало. Излишне говорить, что те немногие доступные детали подчеркивают обычную зависимость Юго-Восточной Азии от внезапных нападений, рейдов, засад и полевых укреплений. Эффективное использование кхмерами засад, в частности, создавало значительные трудности французам, поскольку последние не знали местности и обычно обнаруживали, что враг находится не там, где они предполагали. Следовательно, камбоджийцы в своих столкновениях с французами в значительной степени полагались на тактику "бей и беги", внезапно стреляя из засады с близкого расстояния и немедленно бросаясь наутек, так что любой ответный огонь, который французам удавалось открыть, почти неизменно оказывался направленным против пустых джунглей. В более формальном боевом порядке, когда они сталкиваются с азиатской армией, а не с европейской, они, по-видимому, все еще выстраиваются, как и их предки, в пять дивизий, состоящих из авангарда, арьергарда, правого крыла, левого фланга и центра, причем последнее - составляющее большую часть армии - находясь там, где обычно находился командир, окруженный своим отрядом боевых слонов. Все старшие офицеры неизменно ездили верхом на слонах во время таких решающих сражений.
Из источников ясно, что кхмеры по-прежнему широко использовали слонов, одним из основных источников которых в рассматриваемый период была Камбоджа в Юго-Восточной Азии. Несмотря на то, что они часто были ненадежны в бою, наличие боевых слонов считалось непременным условием для любого серьезного военного предприятия, и сторона, которая могла выставить наибольшее количество, автоматически получала практически неоспоримое психологическое преимущество, независимо от их практических ограничений в кампании и на поле боя (подробнее о которые см. на стр.28-30). Несмотря на утверждения более ранних местных источников о том, что камбоджийские боевые слоны храбро бросались в гущу сражения или бросались очертя голову на укрепленные позиции, не обращая внимания на вражеские ракеты и пули, из рассказов более поздних, более надежных наблюдателей ясно, что они испытывали понятное отвращение к ранениям и всякий раз, когда можно было бы воспользоваться первой удобной возможностью, чтобы убраться с поля боя. Однако, если моральный дух противника уже был пошатнут, простого вида нескольких десятков надвигающихся на них слонов могло оказаться достаточно, чтобы вызвать повсеместную панику и бегство, так что решимость слонов не пришлось подвергать испытанию. Опираясь на множество ранних источников, Куорич Уэйлс (1952) отмечает, что "их вид часто оказывал устрашающее воздействие на противника", и что еще в середине XIX века "человеческая желчь, смешанная с алкоголем, все еще применялась к камбоджийским боевым слонам, чтобы повысить их храбрость".
Мура заметил, что кхмеры использовали своих слонов как вьючных животных, так и в качестве тяжелого штурмового оружия на поле боя, прорываясь сквозь полевую оборону противника и преследуя его пехоту, сбивая ее с ног хоботами и давя ногами. Он описывает камбоджийских боевых слонов как снабженных "кирасой из тонкого железного листа и ... открытая ховда, позволяющая легко передвигаться в бою. "Хауда" снабжена 100 дротиками ... На каждом слоне ездят три воина в железных шлемах с забралом. Первый из них, вооруженный саблей и стрекалом с короткой рукоятью, сидит на шее зверя; второй сидит в ховде, снабженный различным оружием; а третий, который едет на заднем сиденье [позади ховды], заряжен дротиками" - все это звучит очень похоже та же практика, которой придерживались в Бирме, Вьетнаме и Сиаме. Они также могли нести один или несколько джингаллов или небольших поворотных орудий, но, по-видимому, не стреляли из них со спины слона, Мура заявил, что, хотя экипаж использовал свое стрелковое оружие, находясь верхом, "они вынуждены опустить орудия, чтобы установить батарею на земле".,
ВООРУЖЕНИЕ Типичное камбоджийское оружие XIX века состояло из одноручных и двуручных мечей, ножей, копий, древкового оружия, арбалетов, огнестрельного оружия низкого качества и "длинных, тяжелых дубинок из твердого дерева, окованных железом", с которыми, как неизменно говорят, они "ловко обращались'. Мура рассказывает нам, что наряду с копьем дубинка или дамбанг была, по сути, самым распространенным и наиболее знакомым камбоджийским оружием. Он описывает его как в среднем 6 футов (1,8 м) в длину, но те, что иногда встречаются на современных фотографиях, значительно короче, что неудивительно, поскольку некоторые мужчины, как говорят, действительно дрались с дубинкой в руке, нанося удары одной и парируя другой.
Лемир говорит, что у камбоджийцев было мало огнестрельного оружия; Моухот описывает, что даже королевская стража была вооружена не более чем копьями и мечами. Мура заметил, что огнестрельное оружие "все еще находилось в зачаточном состоянии в этой стране" еще в 1883 году. Тем не менее, самое позднее к середине века все большее число устаревших западных кремневых ружей, в основном французского происхождения, можно было найти в употреблении наряду с традиционными китайскими c фитильными замками. Центральное правительство могло бы также выставить несколько очень маленьких, плохо отлитых пушек, установленных на деревянных лафетах. Мура рассказывает нам, что их "брали в поход спешенными, на повозках, на слонах или просто подвешивали к бамбуковым прутьям и несли пешком"; предположительно, они воссоединялись со своими расчетами (которые, как предполагается, перевозились точно таким же образом) только тогда, когда возникала необходимость. Боеприпасы для камбоджийского огнестрельного оружия, однако, оставляли желать лучшего, их самодельный порох, как правило, был "плохого качества и испорчен", в то время как ни их пушечные ядра, ни пули очень часто не были нужного калибра. Последние носили в обычных плетеных подставках в форме пончика, которые встречаются на большей части территории Индокитая (см. рисунок на стр. 131).
74-78 Традиционные бойцы. 79. Воин чам маллари. 80-82. Регулярные солдаты
ФЛОТ Камбоджа также располагала небольшим речным флотом, в котором использовались три различных типа военных катеров, к которым в порядке убывания размера относились "тук-хай", "тук-кесо" и "тук-ке-хвай".
40-весельный "тук-хай" был оснащен двумя большими пушками, направленными вперед, а его борта были бронированы шкурами буйволов, что эффективно защищало от мушкетной стрельбы и стрел;
более длинный и узкий "тук-ке-о" приводился в движение 20-30 веслами и имел множество шарниров;
легкий, быстрый и очень маневренный тук-ке-хвай имел единственное небольшое поворотное устройство на носу, и на нем гребли максимум десять человек.
Большинство членов экипажа всех трех типов также были вооружены смесью луков, арбалетов, копий, мечей, ножей, дубинок и некоторых мушкетов для использования в перестрелках и при абордаже вражеских судов. К 1860-м годам король также располагал тем, что Ле Мир де Вилерс описывает как "флотилию" из судов с паровым двигателем, несомненно, небольших катеров, не имеющих большого военного значения. В бою кхмерский флот выстраивался в две или три линии, в каждой из которых было по три или четыре тук-хаи в центре, тук-ке-ос по бокам и тучи хваев на флангах. Вторая линия должна была вести огонь по врагу через бреши в своей собственной линии фронта. Везде, где это было возможно, флот также пытался дать бой в том месте, где река сужалась или изгибалась, и высаживал на берег часть своих сил для обстрела флангов и тыла противника.
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-1a.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-2a.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-3a.jpg)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-4.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-5.png)
![[]](/img/t/temezhnikow_e_a/mb1806-63camb/mb1806-63camb-6.png)