Во славу женщины и дома, 
Во славу мира и добра, 
Сейчас купил бутылку рома 
И буду квасить до утра. 
Не знаю, сколько буду квасить, 
Но точно утром не пойду 
Ни на работу, ни к знакомым, 
Ни к проституткам на мосту. 
А я пойду тем утром квелым 
Шатаясь как осенний лист 
Вдоль парапетов индевелых 
Дзержинского проспектом вниз. 
В конце проспекта вижу камень 
Зеленый памятник на нем 
С большими медными глазами, 
Обласкан солнцем и дождем. 
Герой великого террора, 
Коммунистический боец, 
Шинель, и лик с суровым взором 
И сверху - кожаный чепец. 
Ах, он не знал, великий воин, 
Омар Хайяма дивный слог, 
Но был уверен и спокоен 
И находить отлично мог 
Врагов народа - белых, красных 
Хватай, пали, дрожи рука! 
Виденья лиц и звук ужасный, 
И выстрелы, и стук бойка... 
Я знаю, это было в прошлом, 
Я знаю в будущем - не быть. 
Не есть голодным детям кошек 
И псам над трупами не выть. 
Дрожа замерзшими губами, 
Впиваюсь в стылое стекло 
И пью огромными глотками... 
Ну что же - всем нам повезло! 
Воспеть хочу аполитичность, 
И беспартийность, и разврат. 
И глупость, и идей вторичность, 
И алкоголь, и даже рад 
Я был бы видеть всю убогость 
Мечтаний собственных детей: 
Не нужно грезить о Великом, 
А нужно грезить - без затей. 
Во славу Родины и долга 
Пусть будут живы сын и дочь, 
Я ухожу к себе в каморку 
Чтоб отоспаться в эту ночь. 
Но чувствуя озноб по коже, 
Кричу вдруг до разрыва вен: 
"Не дай нам Бог и Дьявол тоже 
Жить жизнь - в эпоху перемен!"