Глубокой ночью дочитал книгу Сорокина "День опричника." Эффект восприятия довольно интересный, амбивалентный: то ли финским ножом по лицу, то ли русским хлыстом по заднице. И старой заевшей пластинкой крутятся в мозгу две строчки: Солженицына "Боже мой! Какие мы рабы!" и Чехова "Годами, по капле, выдавливал из себя раба" (Post scriptum: вот нашим нордическим философам, кстати, не мешало бы Антона Павловича перечитать, коли уж Александр Исаевич им противен; может и отучатся вещать о "великой и гордой расе северных ариев")... Что же до меня, то я не верю в какие бы то ни было расовые предрасположенности, ибо "несть ни эллина, ни иудея". Но, видимо, правы еретики-гностики: как Материя стоит на Власти, так и Власть стоит на разделении - старое как мир "разделяй и властвуй"; общенациональное пристрастие населения северной окраины Азии к кнуту больше ничем не объяснить. И берет бешенство за душу, и хочется огрызнуться - а никак. Потому что возразить нечего. Оно всегда так, когда тебе в лицо швыряют правду, колючую как проволока концлагеря.
Но что вызывает ярость сильнее всего, так это самоидентификация с главным героем. Думается мне, при чтении "Дня опричника" у читателя в сознании могут вознинуть лишь две реакции: честная и не очень. Не очень честная реакция - подумать что-то вроде: "Да, ну и мерзавцы, однако, бывают в этом грешном мире; хорошо что я не такой". А честная реакция - стиснув зубы, признаться самому себе, что ничем особенным от опричника Андрея Комяги, главного героя, не отличаешься. Кто из вас без греха, хватайте камень потяжелее...
Предвижу возмущение читателя: зачем опять о гностицизме, это же не "Трилогия" с ее манихейским лейтмотивом? Отвечаю: Сорокин без гностицизма, что "Queen" без Фредди Меркьюри. Говорите что хотите, я все равно останусь при своем мнении: единожды познав, что мироздание есть ошибка, невозможно воспринимать отдельные части мироздания как-то иначе. В противном случае, зачем это все? Для меня пневматик - та же ошибка, слепок несовершенного творца, отличающийся лишь тем, что понимает собственную ошибочность. Осознавшая свою дефективность пиратская копия "винды".
И вот ради этой единственной мысли в сознании, ради взрыва сакральной пневматической ненависти к существующему порядку вещей - не к какому-то одному правительству, его спецслужбам и его палачам, а к Властям, к Архонтам, к Иерархиям, к Порядку - только и стоит читать Сорокина. Остальные, да простят они меня великодушно, как всем простится в последний день - не поймут. Патриоту понравится опрично-монархическая "национальная идея"; красные всех оттенков будут швырять книгу в огонь за наезды на совдеп; либерал истерически взвоет о "нарушении демократических прав и свобод" (коих, кстати, в нашем суровом климате и не ночевало никогда); а обеспокоенный кризисом обыватель с воспаленными от непрерывной работы глазами проглотит текст залпом, чтобы забыть на следующий день, и, может быть, даже ощутит робкую надежду на "грядущую стабильность для грядущих поколений". И лишь человек с гностическим мироощущением почувствует до самых кишок достающую тошноту и беспросветность серой однажды и навсегда реальности, сотворенной из-за нас, но не для нас; и лишь он занесет книгу в свой личный черно-зеленый "список сжатого кулака" книг, что перечитываются в тех самых ситуациях, когда ни на что не осталось сил, но надо вставать и с мясом и кровью продираться вперед, ибо больше некому.
"Да, - подумает читатель, - от скромности рецензент уж точно не умрет." Ох, друг мой, если бы это было так... Автор этих строк, увы, и сам прекрасно осознает ту тотальную лексическую бесполезность, что почти математически доказана группой "Гражданская Оборона". Как там у Летова: "Высказано все, что только может рот, выблевано все, что только может мозг..." И не надо никаких дискурсов, парадигм и симулякров (кои "День опричника" тоже мастерски выстебывает - надо заметить, вполне справедливо).
Но если очистить поле боя - сознание - от всех элементов современной французской философии, что же в нем останется? Останется один-единственный вечный вопрос, одинаковый как для американского хакера Нео, так и для русского классика Чернышевского: "Что такое матрица?" А в вольном переводе на албанский: "В какую топку ее девать?" К сожалению, еще мудрый Лао-Цзы заметил, что на этот вопрос каждый может ответить только сам себе. Или же, перефразируя в гностическом дискурсе: достоин Изначального Абсолюта лишь тот, кто готов отдать за него ВСЕ; ибо "погубивший душу свою ради Меня сбережет ее, а сохранивший душу свою потеряет ее". Но знание мудрости Логоса не всегда спасает от всепобеждающего страха; и когда он вновь подступает к бастионам твоей души, что тогда?
Тогда - только удар кулаком об стену, до крови, безумный прыжок без парашюта, камнем по лицу, кислотой по венам, чтобы набраться мужества сказать самому себе: так хватит же тешить себя иллюзиями, дрожащая жертва демиурга! Твоя судьба решится отнюдь не так, как ты видишь в своих фрейдистских мечтах; твоя судьба решится не на баррикадах Владивостока и не под бездонно-ясным небом Ичкерии; тебе не суждено умереть ни с АКМ в руках, ни с "поясом шахида" на теле; тебе не светит ни прижизненного уважения, ни посмертной славы. Твоя судьба решится в темном и сыром лубянском подвале, когда ты будешь валяться на холодном бетонном полу, без единого живого места на теле, в луже собственной крови пополам с мочой и блевотиной; найдешь в себе Дух перегрызть себе вены, откусить свой язык и презрительно плюнуть им в морду палача-опричника, не предав тех, кого любишь - только тогда ты истинный пневматик и достоин Плеромы. Ибо в итоге, князь сего эона все равно оставляет нам лишь один выбор, выбор своей смерти; каждый выбирает сам, жить рабом или умереть свободным. Tercium non datur, как любил говорить один из героев сорокинской "Трилогии". Третьего не дано.