Ёжикова Манька : другие произведения.

Побег Герани

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    вообще это сборная солянка. задумывался как любовный роман, в итоге получилось непонятно что. начало. мне просто интересно, а стоит ли дальше. выкладываю начальные главы

   Герань
  
  Путь в тысячу миль начинается с одного шага.
  Лао Цзы.
  
  
  
  
  Вместо предисловия.
  
  Привет, Герка! Если ты читаешь эти страницы, значит ты снова словила флеш-бек. Вспоминай! Ты же знаешь, я не умею складно излагать свои мысли. Я всегда восторгалась людьми, отучившимися на лингвистическом факультете, из-под пера которых рождались шедевры. Но это все не про меня. Я всего лишь стараюсь записать все, что происходит, чтобы у меня была возможность прочитать и вспомнить моменты моей жизни. Моя память слишком обманчива, чтобы безоговорочно доверять ей все самое дорогое, ценное и сокровенное, чтобы доверять ей хранение чувств, мыслей, ощущений, событий, надежд. Она непостоянна и может в любой момент подвести, как это со мной регулярно случается, как это случилось тогда. Я не хочу, чтобы это происходило. Увы, видимо, такова плата за способности.
  
   Макс
   Я прочитал твой дневник. Надеялся, что ты будешь злиться, надеялся, что вернешься и не позволишь мне этого делать. Но ты никак не реагируешь. Что же, ты так боялась показать кому-нибудь свои записи. Я выложу их в интернет. Это не угроза. Обещание. Вставай!
  ...Не каркай...
  
  
   Гера
  Глава 1.
  
  Был один из теплых дней апреля. Зима наконец-то сдала свои позиции, и весна, пытаясь наверстать упущенное время, отогревала долгожданным солнцем округу. Из-за дружно растаявших за две недели сугробов двор без канализационных стоков превратился в непреодолимое препятствие для пешеходов без резиновых сапог. Зато детвора наслаждалась во всю. Дети игнорировали родителей и прыгали по воде, поднимая фонтаны брызг, искрящихся на солнце. Мамочки пытались выудить из огромной лужи насквозь промокших чад.
   Я стояла на крыльце дома, прислонившись к перилам, и наблюдала за происходящим. Вся эта кутерьма напоминала мне детскую сказку про курицу с утятами. Я улыбнулась ассоциации. Отчего-то было грустно. Может, от того, что я осознавала, что сегодня все изменится, и я больше не смогу стоять на этом крыльце, лицезреть знакомый двор. Может, от того, что предстоял разговор с начальником. Не смотря на всю свою браваду и видимое безразличие к мнению окружающих, я всегда панически боялась подвести или расстроить дорогих мне людей. Андрей, мой друг и шеф, относился именно к этой категории. В наушниках Джастин Фёрстенфелд очень кстати напомнил о честности. Я затянулась сигаретой, выпустила дым, наблюдая как сизое облачко дернулось и стало быстро растворяться в прозрачном утреннем воздухе. Глоток кофе из пластикового стаканчика, купленного в Шоколаднице по соседству. Вот уже пять лет подряд по дороге на работу я покупала капучино и затем курила на крыльце, глядя на двор. С этого ритуала начинался каждый мой рабочий день. Привычным жестом заправила прядь светло-пшеничных волос, выбившуюся из-под надвинутого почти на брови кепи. Отдавая дань многолетней привычке, я стояла перед входом в свой офис. Офис - это, конечно, громко сказано. Это слово у меня всегда ассоциировалось с огромным зданием, похожим на улей из стекла и бетона. С утра до вечера в таком гигантском муравейнике трудятся маленькие человечки в строгих костюмах, снуют из комнаты в комнату, плутают по лабиринтам коридоров с кучей отделов-тупиков. Торопятся, спешат успеть свершить все свои запланированные дела. Скапливаются на собраниях и не слышат друг друга из-за шума работающей техники. А ровно в шесть часов, как по звонку, все перестает функционировать, гигантский лабиринт пустеет и засыпает... Мою компанию можно было назвать скорее большой семьей, решившей подзаработать. Офис находился на первом этаже жилого дома и состоял из коридора и нескольких комнат. По левую руку раздевалка, туалет, подсобка и кухня, по правую трудились менеджеры, дальше финансовый отдел, который по совместительству давал кров юристам, и последнюю по коридору комнату занимал начальник. Большинство сотрудников приходились друг другу родственниками или близкими друзьями, и отношения были соответствующие. Год назад решили расширить штат и постепенно набрали четырех людей со стороны. Новички отлично влились в коллектив. Конечно, без ссор и сплетен не обходилось, но разногласия так или иначе всегда улаживались. И всех их я собиралась покинуть. Что ж, перед смертью не накуришься. Затушив сигарету, я сделала последний глоток кофе и выбросила стаканчик в урну. Пора. Разговор, который мне предстоял, откладывался уже четыре месяца. Я вошла в офис, скинула пальто, переобулась, закинула сумку на плечо и заглянула в свой отдел.
  - Всем привет! Андрей Борисович у себя? - постаралась не переборщить с наигранной радостью. Все четверо присутствующих оторвались от мониторов и поприветствовали меня. Я так и застыла в дверях.
  - Он сегодня с утра не в духе, - недовольно пожаловалась Ольга, умоляюще глядя на меня. Я глубоко вздохнула. Они не знали, как конкретно я поднимаю ему настроение пару-тройку раз в месяц, но были уверены в том, что это происходит именно благодаря мне. Я к этому привыкла. Вопросы они давно перестали задавать, и меня это полностью устраивало.
  - Как бы не стало еще хуже, - со вздохом произнесла я и, заметив недоуменные взгляды сотрудников, выпалила, - Я увольняюсь.
  Произнеся эту неоднократно отрепетированную перед зеркалом фразу, сбежала из комнаты, оставив их переваривать информацию, и направилась к начальнику. Постучавшись для приличия, открыла дверь и остановилась, не решаясь переступить порог небольшого кабинета. За столом спиной к окну сидел высокий мужчина. На вид ему было лет тридцать восемь. Мне нравилось его лицо, квадратное, с крупными чертами, открытое. Нос немного курносый, большой рот, тонкие губы, серые глаза, окруженные сеточкой мимических морщинок. Длинные прямые волосы, когда-то светло-русые, теперь же почти белые из-за ранней седины, были собраны в хвост на затылке и открывали залысины. Из-за этого высокий лоб, изборожденный продольными морщинами, казался еще больше. Этого человека я знала всю свою жизнь.
  - Привет! Не занят? - я держалась за ручку двери, как за спасательный круг. Андрей выглянул из-за монитора и улыбнулся.
  - Заходи, - на его лице отобразился целый калейдоскоп эмоций - и радость, и вина, и облегчение, и беспокойство. Я закрыла за собой дверь. Обычно такая гамма чувств означала, что ему плохо, и он не хочет просить о помощи. Я расфокусировала взгляд, не сводя глаз со своего старого приятеля, пока делала привычные пять шагов к столу. Все как обычно, темное расплывчатое пульсирующее пятно тумана в области головы. Значит, болит. Не удержала тяжелого вздоха. Ладно, это подождет.
  - В Ярославле почти все готово... - положила перед ним папку, опустилась в кресло напротив него, пытаясь игнорировать чувство вины за свое решение. Обычно документы по проектам ему не предъявляли. Я это сделала лишь для того, чтобы начать разговор. Андрей озадаченно посмотрел на папку, потом на меня.
  Он знал меня с пеленок. Лучший друг моего старшего брата, этот человек давно уже стал как член нашей семьи, такой же родной и близкий. Он никогда не делал попыток завести со мной какие-либо романтические отношения, всегда относясь, как к младшей сестренке. Меня такое положение вещей полностью устраивало. Пять лет назад, когда открывал это event-агентство, Андрей позвал меня к себе, наверное, из жалости. На тот момент мне было двадцать два, я забрала из ЗАГСа документы о разводе и с трудом справлялась со своими тараканами. Никакого опыта работы, образование ветврача и абсолютное отсутствие интереса к жизни. Вообще, я не склонна к депрессиям, но измена мужа после двух лет брака сильно ударила по моей психике и кардинально повлияла на некоторые черты моего, тогда еще покладистого, характера. Из девочки, готовой безропотно посвятить себя стирке, готовке, уборке и ублажению любимого, внешне я превратилась в стервозную самоуверенную эгоистку. Мало соображая на тот момент, что люди разные, я готова была мстить всем мужикам, благо, что вокруг меня их всегда было достаточно. Своим предложением рабочего места, Андрей буквально выдернул меня из водоворота разложения личности. Я втянулась в работу, быстро со всем разобралась и сейчас прекрасно исполняла свои обязанности. В общем, всем, что в данный момент умела в рекламе и имела в кармане, а также своей не потерянной человечностью, я обязана ему. Мы оба это понимали.
  Пару минут мы молча смотрели друг на друга. Андрей хмурился в ожидании объяснения моего поведения. Я тяжело вздохнула и заставила себя произнести подготовленную фразу.
  - Андрюш, я увольняюсь. Мне надо уехать.
  Я вдруг обнаружила как он изменился. Сейчас он выглядел изнуренным, совсем не большим и взрослым, каким всегда его считала, а таким привычным и родным, но очень уставшим. В памяти всплыли смутные ощущения далекого прошлого. Когда я была маленькой, он был моим защитником на детской площадке, в школе. Воспоминание или показалось? Я попыталась воспроизвести ощущения еще раз. Не получилось... Тем временем, Андрей обхватил голову руками, поставил локти на стол, пытаясь унять головную боль.
  - Почему? - взглянул на меня исподлобья.
  - Ты знаешь, почему, - мой голос прозвучал мягко. Зачем лишний раз заводить этот разговор? Я знала, что он винил себя за то, что пользовался моей способностью. Но он был ни при чем.
  - Из-за нас? - отчаяние в его голосе смешалось с мольбой. Ну, вот. Снова.
  - Нет, Андрюх, не из-за вас, - я тяжело вздохнула - сколько раз можно ему это говорить? - Я просто устала от того, что... желающих слишком много. Их количество увеличивается в геометрической прогрессии. Я просто не справляюсь физически. Я хочу помогать тем, кто мне дорог - вам... а получается все наоборот... И, на самом деле, главная причина - Денис.
  Я замолчала, внутренне содрогнувшись. Почему моя личная жизнь так мешает мне жить? Всегда хорошо разбиралась в людях. Видимо, мужчины не люди. В них я разбираюсь плохо. Неудачный роман закончился тихо, мирно, по моей инициативе. Вот только Денис был против. Андрей как-то несколько месяцев назад спросил, почему я вечно обращаю внимание не на тех. Почему я никогда не выбирала хороших ребят, например, Леху, влюбленного в меня с института? За мной пыталась приударить целая куча приличных мужиков. Но меня всегда привлекают неправильные кавалеры. Я тогда усмехнулась и не стала отвечать. Зачем что-то объяснять, если он прав?
  Денис оказался предприимчивым типом. Мы познакомились около трех лет назад, начали встречаться, я переехала к нему жить. Вполне успешно скрывала свои способности, пока он не попал в аварию. Провалялся в больнице больше полугода. Врачи пророчили ему инвалидное кресло. Я не желала ему такого будущего - вылечила с условием никому ничего не говорить. Через месяц после того, как он узнал о моем даре, привел меня к лежачей девочке. И пошло работать сарафанное радио. Кто-то находил меня сам, кого-то приводил Денис. Около полугода назад я выяснила, что мои услуги, оказывается, стоят бешеных денег. Устроила Денису скандал. Поток желающих поправить здоровье немного схлынул, потом вновь усилился. В очередной раз услышав, что клиенты платят деньги, я собрала свои вещи и ушла. Произошло это почти четыре месяца назад. Я не говорила никому, из-за чего именно рассталась с Денисом. Вообще предпочитаю не обсуждать личную жизнь, ни свою, ни окружающих. Спустя месяц после расставания начались запугивания. Денис караулил меня возле дома, звонил среди ночи. Заявление в полицию я писать отказалась, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Два месяца назад сдала свою квартиру знакомым, а сама перебралась к подруге, потом уехала в Ярославль в командировку и жила там до этих выходных. Андрей знал, что звонки с угрозами продолжаются до сих пор. Он неоднократно становился свидетелем моих коротких разговоров с бывшим парнем.
  - Может, нанять кого-нибудь? - предложил мужчина.
  - Брось, ты же не приставишь ко мне круглосуточную охрану, - я передернула плечами, мысленно прокомментировав: "Отличная перспектива. Здоровенный детина будет стоять под дверью туалета или, что еще хуже, у меня за спиной, наблюдая как меня раз за разом выворачивает наружу". А вслух сказала, - Нет, Андрюш, я решила уехать и спрятаться. Сменю телефон, поживу где-нибудь в тихом месте, где меня никто не знает.
  Андрей закрыл глаза. Он прекрасно все понимал. Я уеду в любом случае. Уговаривать остаться бессмысленно. Сейчас мне действительно надо скрыться от всех, чтобы отдохнуть.
  - Голова болит? - спрашивать было не обязательно, но я хотела перевести тему и хоть как-то загладить чувство вины, гложущее меня изнутри. Андрей, не открывая глаз, стал раскачиваться вперед - назад, потом тихо прошептал: "Раскалывается!"
  Я поднялась, обошла стол, встала рядом с ним.
  - Иди сюда, - потянула его за руку. Он повернулся, сдвинулся на край кресла, чтобы мне было удобней. Руки уронил вдоль бедер, посмотрел снизу-вверх мне в глаза и одними губами сказал: "Спасибо".
  - Как обычно, с тебя капучино, четыре сахара! - я усмехнулась. Кислая ответная улыбка заставила меня сглотнуть.
  Обняла его голову, прижала к себе. Он покорно закрыл глаза и замер. Со стороны казалось, словно ничего не происходит. Мы просто застыли в этой позе на несколько минут. Я сосредоточилась на ощущениях, как обычно представила себя с Андреем единым целым, стерла границы между телами. Заключила туман в его голове в нечто, напоминающее мыльный пузырь, перетянула осторожно в себя. Восстановила, мысленно обозначив, границу между телами, за которую пузырь не вырвется. Андрей облегченно вздохнул. Я знала, что он чувствует в данный момент. Все ощущали одно и то же - легкое головокружение и отсутствие боли. Я выпустила его из объятий.
  Восемь лет назад, когда в первый раз предложила ему помочь, он согласился лишь бы угодить мне, не надеясь, что боль уйдет. Тогда процесс "обнимания" занял четверть часа, и Андрей не сразу поверил своим ощущениям. Сейчас все закончилось за пару минут.
  - С каждым разом быстрей. - констатировал мужчина.
  - Обширная практика оттачивает мастерство. - я улыбнулась, пытаясь сгладить горечь в прозвучавшей фразе.
  Голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков. Кто-то внутри черепной коробки явно орудовал молотками, пытаясь разнести все в пух и прах. Знакомое чувство жжения уже расползалось от желудка по всем внутренностям. Я поспешила уединиться, схватив свою сумку с кресла. Успела дойти до туалета и запереться внутри до того, как внутренности скрутило. Ноги свело, колени подогнулись, и я рухнула на пол, корчась от боли. До раковины так и не достала. Подползла к унитазу. Обняла белого друга и уставилась на воду. Жжение постепенно перешло в тошноту, потом в рвотные позывы. Я спустила воду в туалете, чтобы заглушить звуки рвоты. Мой желудок избавился от буро-кровавого сгустка, а заодно и от выпитого кофе. Отодвинулась от унитаза, привалилась спиной к стене. Попыталась успокоить дыхание. Надо справедливо заметить, что с каждым разом весь процесс действительно занимал все меньше и меньше времени. От начала до конца прошло не больше двадцати пяти минут. "Жаль только, что практика не влияет на время пожара, и чувствую я себя, словно не спала двое суток и занималась тяжелым физическим трудом", - проворчал в голове внутренний голос. Сил, тем более, желания двигаться не было, и я позволила себе просидеть так минут пять.
  Заставила себя подняться. Руки и ноги дрожали, как от перенапряжения. Подошла к раковине, прополоскала рот, умылась прохладной водой, посмотрела в зеркало на свое отражение. Овальное лицо, прямой нос, правильной формы губы. Небольшие миндалевидные глаза серо-голубого цвета. Обычное, непримечательное лицо, какое можно встретить в любом городе. Только бледнота и синяки под глазами слишком выделяются. Мысленно похвалив себя за то, что утром положила в сумку тональный крем, достала его и принялась маскировать следы усталости.
  К тому моменту, как я покинула туалет, Андрей уже вернулся, купив кофе. Я одела свое полупальто, застегнув его на все пуговицы. Озноб - неизменное последствие каждой процедуры лечения, уже начинал ощущаться. Я взяла у Андрея протянутый мне стаканчик, и мы молча пошли на крыльцо. За минувшие пять лет, это уже превратилось в традицию. После каждого сеанса избавления от головной боли Андрей дымил со мной за компанию. Я на него явно плохо влияла. Улыбнулась этой абсурдной ситуации.
  - Когда уезжаешь? - спросил мой шеф, прикурив сигарету.
  - Завтра вечером.
  - Куда направишься?
  - В Ярославль пока. А там посмотрим.
  - Проект до конца доведешь? - я удивленно взглянула на него, задрав голову вверх, чтобы видеть его лицо.
  - Конечно. Мог бы и не спрашивать.
  Мы замолчали. Меня не напрягала тишина. Я никогда не видела необходимости заполнять паузы ненужными словами. Думаю, именно поэтому, новые сотрудники старались избегать перекуров со мной наедине. На работе я предпочитала говорить о работе, и быстро ретировалась, стоило понять, что речь заходила о сплетнях. Эта тема была кладезем абсолютно бесполезной моему мозгу информации. А обсуждение личной жизни третьих лиц вызывало у меня праведный гнев. Возможно, такое мое отношение, сподвигало некоторых моих знакомых исповедоваться мне, иногда, чтобы спросить совета, иногда, чтобы просто выговориться. Я никогда не противилась. Избавить от боли, хотя бы частично, - это все, что я могла предложить друзьям. Андрей бросил на меня задумчивый взгляд. Я вопросительно приподняла брови, мол, о чем думаешь. Он тяжело вздохнул.
  - Что я буду без тебя здесь делать? - это был риторический вопрос. Я хмыкнула.
  - Наслаждаться жизнью, - криво улыбнулась, - Скажи мне, кто еще в этом офисе может похвастаться тем, что начальник бегает ему за кофе?
  Андрей улыбнулся, обнял меня за плечи свободной рукой и прижал к себе, уткнувшись носом мне в макушку. Еще один старший брат. Сережка также меня обнимает, только носом не достает - подбородком старается дотянуться. Брату для того, чтоб принять такую позу требуется поднять голову и чуть привстать на цыпочки, а Андрею - наоборот, ссутулиться.
  - Я буду скучать, - негромко, с грустью пообещал начальник.
  - Соскучишься - приезжай в гости. Я бы на твоем месте, навещала меня пару-тройку раз в месяц. Я же скрываюсь не от друзей. И еще мы увидимся на выходных, ты же в любом случае поедешь в Ярик.
  Через час, попрощавшись со всеми, я вышла на улицу и отправилась на дачу к родителям. Все родственники и друзья давно знали о моих планах уехать, разговор с Андреем я откладывала до последнего момента. Теперь, сообщив известие начальнику, я чувствовала себя так, словно сбросила груз с плеч.
  К родителям приехала в обед. Поев, собрала необходимые летние вещи, запаковала их в чемодан. Помогла отцу с вакцинацией очередного помета крольчат. Отец никогда не выставлял свои чувства напоказ. Многие считали его нелюдимом, бирюком, из-за замкнутости и молчаливости. Никого из нас это не вводило в заблуждение. Человеком он был сдержанным, сильным, любящим и заботливым. Обычно неразговорчивый, в этот раз он старался держаться рядом со мной и рассказывал о планах пополнения поголовья, строительства клеток, необходимости съездить в ближайшее время за комбикормом, о недавних покупателях. Я не подавала виду, что заметила его волнение, поддерживая наводящими вопросами беседу. Его поведение было способом выразить свою любовь, и я прекрасно это понимала.
  Когда с вакцинацией и клеймением (хоть какая-то польза от моего ветеринарного образования) крольчат было покончено, я присоединилась к маме. Поковырялась вместе с ней в земле, пересаживая рассаду ранних помидоров в парник. Мама, в противоположность папе, не затруднялась в выражении чувств. Обаятельная и легкая в общении, она всегда со всеми могла найти общий язык, и люди охотно тянулись к ней. Добрая, внимательная и заботливая, она сильно волновалась за всех нас, и в тот день за меня особенно. О моих проблемах с Денисом она знала поверхностно. Я не рассказывала ей об угрозах и преследовании, не желая заставлять ее переживать за меня больше, чем обычно. Но и того, что она знала, было достаточно, чтобы мама постоянно думала о моих перипетиях. Оставалось надеяться, что она отвлечется заботами о моих племянниках и племянницах и немного успокоится. Время пролетело незаметно. Попрощавшись, пообещав звонить по скайпу и не пропадать, я взяла чемодан и пошла ловить машину.
  Дома у подруги меня ждал вертящийся у ног светлый кусок энергии. Периодически подпрыгивая от радости, фокстерьер восторженно вилял хвостом и тыкался носом под колени. Дождавшись ласки, собака принесла мячик, приглашая играть. Я смело проигнорировала столь выразительную просьбу, по опыту зная - начнешь бросать и уже не отвяжешься. На кухонном столе обнаружилась записка:
  "Привет, повезла Агушу к маме. Вернусь завтра утром. Не скучай!
  Твоя А.
  P.S. Погуляй с Иржулей
  P.P.S. Сим-карту оформила на Фила"
   Я расплылась в улыбке. Не смотря на ее скепсис по поводу моих чрезмерных страхов, она все-таки попросила своего парня купить мне сим-карту и не стала извещать об этом по телефону. Люблю свою подругу.
  Фобий у меня было многовато, но мне казалось, что все они обоснованы. Я даже попросила старшего брата, неплохо разбирающегося в компьютерах, сделать так, чтобы мой ноутбук нельзя было отследить. После долгой лекции о проверке новостных лент социальных сетей через чужой вход для смены ip-адреса, и сомнительных прогнозов, что не факт, что меня это спасет, решила, что буду проверять почту, звонить через скайп и общаться со знакомыми из интернет-кафе. Такие предосторожности должны были помочь мне избавиться от внимания Дениса.
  Я включила чайник. Мобильный разразился стандартной мелодией, извещая, что звонящий абонент не из списка контактов. Ну, вот. Снова. Я поколебалась несколько секунд и приняла вызов.
  - Алло?
  - Герда? - уточнил на другом конце линии женский голос. Впрочем, не успела я исправить, как собеседница продолжила, - Это Катя, мама Кости из детского сада. Он с ...
  - Что случилось? - грубо с моей стороны так прерывать, но дальнейшее объяснение родственных и дружеских связей могло затянуться надолго. К сути проблемы можно подбираться кругами. Цель же всегда была одна.
  - У Сони, моей племянницы проблемы с щитовидкой. Врачи говорят, что там с гормонами что-то. А я сразу Вас вспомнила, подумала...
  - Катерина, - я снова нетерпеливо перебила защебетавшую собеседницу, вздохнула, досадуя на свою несдержанность, - Простите, что прерываю. Я не могу долго разговаривать. Мне нужно посмотреть. Если смогу - помогу. Когда Вы хотите встретиться?
  - Мы бы сегодня подъехали.
  - Куда ехать, знаете? - обреченно подумав о сытном обеде у родителей, поинтересовалась я. Взглянула на часы. Прошло уже четыре часа. Для верности стоило бы подождать еще парочку.
  - В прошлый раз мы были в Кузьминках.
  - Там же. Через два часа. - я повесила трубку, не дожидаясь ответа.
  Три недели, проведенные в Ярославле, были для меня отпуском. За это время приезжало всего шесть человек и то, только по выходным. Пятница, суббота и воскресенье в Москве прошли как суровые трудовые будни. С утра до вечера поток гостей. С четырехчасовым перерывом на переваривание и усвоение обеда. Алиса, моя подруга, взяла на себя обязанность выставлять "клиентов" за дверь сразу по окончании сеанса.
  - Почему ты не установишь прейскурант? - спросила она как-то раз, - Их стало бы в разы меньше.
  Я пожала плечами. Причин было несколько.
  - А те, кто не сможет заплатить, что им делать? Может быть, именно они нуждаются больше, - я замолчала, потом заставила себя добавить, - Если совсем честно, то это вторая причина. Первая другая... Если буду брать деньги, это будет как работа, не смогу отказать.
  - Ни разу не видела, чтобы ты отказывала, - скептически заметила подруга.
  - Но у меня есть эта возможность. Понимаешь?
  Алиса поняла. Она вообще слишком хорошо меня понимала. Порой, это даже пугало. С ней мы были на одной волне, читали настроение друг друга. Ей я безоговорочно доверяла все свои мысли. Она, как и мои родственники, знала о моих способностях.
  - Знаешь, я очень ценю в тебе многое, - сказала Алиса после паузы, - Но способность к откровенности - особенно.
  - Хм, - я ухмыльнулась, мне всегда тяжело доставались признания. Но в тот момент я почему-то решила не молчать, - Взаимно.
  Я приготовила себе кофе и вышла на балкон. Закурила. Последний день в Москве подходил к концу. Не верилось. Осознание этого факта перевернуло что-то внутри, и по телу расползлась дрожь от предвкушения перемен. Те же ощущения я испытывала, когда училась в институте. Сидела перед преподавателем на последнем экзамене за курс, оставался единственный дополнительный вопрос. Нервничала, несмотря на то, что прекрасно знала материал. И те десять секунд, когда профессор думал, какой бы вопрос задать, тянулись в бесконечном напряжении. Он спрашивал какую-то ерунду, скорее для проформы, а сам брал зачетку и ручку, начинал писать. И вот оно, это чувство эйфории. Уже точно известно, что сессия сдана, что каникулы за дверью аудитории. Осталось всего две минуты до свободы. Я отвечала, а внутри все уже пело. Я улыбнулась воспоминаниям. Сейчас нужно завершить дела, и я буду абсолютно свободна. Осталось всего несколько дней до мероприятия в Ярославле.
  Трель городского телефона огласила квартиру.
  - Алло.
  - ... - тишина на другом конце провода прерывалась дыханием.
  - Алло! - чуть громче протянула я, пытаясь не поддаться панике, но адреналин уже делал свое дело.
  - Не вешай трубку, - произнес Денис.
  - Мне не о чем с тобой разговаривать, - сказала я, надеясь, что голос прозвучал ровно, и нажала на отбой. Сердце бешено стучало, вспотевшие руки дрожали, меня ощутимо потряхивало. В последнее время это были привычные последствия разговора с Денисом. Я отсоединила телефонный кабель. Затем, чтобы отвлечься, включила ноутбук. Интернет всегда затягивает и сильно убивает время. Как раз то, что было нужно мне в данный момент. Отвлечься от звонка и не подходить к холодильнику до приезда Катерины. Я поставила загружаться очередной эпизод сериала, который в последнее время смотрела, и устроилась напротив экрана.
  Начались финальные титры второй серии, когда раздался звонок в дверь. Вот и гости. Посмотреть в глазок. За дверью стояли две женщины и девочка лет тринадцати. Не Денис. Облегченно вздохнула. Я открыла дверь и впустила гостей. Все всегда приходят с группой поддержки. Страх и недоверие - это нормально для людей.
  - Проходите на кухню. Чай или кофе? - предложила я, включая чайник. Гости устроились за столом. Женщины не сводили с меня напряженных взглядов. Будто я сейчас превращусь в упыря и раздеру их на части. Каждый раз смешно. Каждый раз стандартная реакция. Девчонка-подросток явно ощущала себя не в своей тарелке и прятала глаза. Я всегда предлагала чай или кофе визитерам, чтобы они могли себя чем-нибудь занять. Мне требовалось время, чтобы настроиться на незнакомого человека. С друзьями все было проще и быстрее. Это как пытаться рассмотреть 3D картинку. На знакомую карточку только взглянешь, и видишь рисунок практически мгновенно. Блуждаешь взглядом, без проблем рассматривая детали. А к новой картинке присматриваешься и приспосабливаешься, пока детали узора не начинают выплывать из общего фона. И стоит только чуть отвлечься, как эффект пропадает. Приходится начинать все заново.
  - Кофе. Черный. Спасибо. - сказала Катерина. Я водрузила на стол чашки, банку с растворимым кофе, достала ложки. Потом зашла в ванную, открыла кран, настроив воду тонкой струйкой, и закупорила слив. Вернулась на кухню. Включила телевизор, чтобы сгладить повисшее напряжение. Мне казалось, что гости чувствуют себя не так неуютно, когда есть повод отвести от меня взгляд.
  - Вам придется уйти сразу же, как только я закончу, - предупредила я, разливая кипяток по чашкам. "Гостеприимная хозяйка, ничего не скажешь", - саркастически заметил мой внутренний голос. Я мысленно показала своему второму Я неприличный жест. Женщины синхронно кивнули. Девочка, похоже, готова была сбежать в данный момент. Я сочувственно улыбнулась и продолжила, обращаясь к Соне, - Я буду стоять у тебя за спиной. Мне нужно будет к тебе прикоснуться и обнять. Это не больно. Постарайся расслабиться.
  Девчушка волновалась. Глаза, и без того большие, распахнулись еще шире.
  - Садись сюда, - спокойно произнесла я, выдвигая табурет на центр кухни и вручила девочке пульт, - Полистай пока. Мне надо помедитировать.
  Соня напряженно устроилась на табурете и стала переключать каналы. Я встала за ее спиной, облокотилась на подоконник и вперилась взглядом в сидящую передо мной девочку. Боковым зрением уловила на себе обеспокоенный взгляд Сониной матери. Потеряла концентрацию. "Так мы просидим здесь до утра и не сдвинемся с мертвой точки. Поговори с ними, что ли", - раздраженно проворчал внутренний голос.
  - Не обращайте внимания на меня. Я ничего не делаю. Хотите, расскажу пока Вам что-нибудь. Начну минут через десять, тогда разговаривать не смогу, чтобы не отвлекаться. - заговорила я, не отводя глаз от фигуры перед собой. Фокус снова начал постепенно меняться, я беззаботно продолжила. - Вы когда-нибудь пробовали медитировать? Знаете, очень расслабляет...
  "Что за ахинею ты несешь?!" - укорило мое второе Я.
  Отвлекающий маневр сработал. Женщина, пристально следившая за мной, очевидно, разочаровалась - видела, что ничего не происходит. Я продолжала стоять в довольно расслабленной позе у окна и разговаривать.
  - Как Вы это делаете? - спросила Сонина мама.
  - Медитирую? - прикинулась я чайником.
  - Нет, лечите, - в голосе мелькнуло раздражение. Я подавила улыбку.
  - Сложно объяснить словами, - наконец-то поймала нужный фокус. Фигура девочки начала подрагивать, как воздух над раскаленным асфальтом, - Это как визуальное ощущение энергии... Она...
  Я замолчала, сконцентрировавшись на выплывшем видимом образе. Окружающие предметы отодвинулись на задний план и стали похожи на блеклый, неясный, расплывчатый фон. На месте Сониного силуэта образовалось марево. Чистое, яркое, прозрачное, оно облепляло фигуру девочки. Было объемной, неотъемлемой частью ее тела. Я придвинулась ближе, не выпуская из вида перетекающую оболочку. Обычное зрение мешало увидеть темные пятна в толще этого миража, натыкаясь на физическое тело. Но помогало сконцентрироваться на тумане внутреннему взору. Я мысленно потянулась и прощупала толщу дрожащего марева. У основания шеи и внизу живота энергия была более плотной, как взвесь частиц. И от этого ощущалась темными пятнами, на шее с более четкой серединой, в паху расплывчатым. Я опустилась на колени, взяла девочку за плечи, притянула к себе так, что мой живот плотно прилегал к спине Сони. Обычное зрение больше не требовалось, лишь мешало, и я закрыла глаза, продолжая концентрироваться на внутренних ощущениях. Изолировав оба пятна в мысленном пузыре, и перетянув в себя, я отодвинулась от девочки.
  - Придержите ее, у нее голова кружится. - я поднялась на ноги. Женщины тут же оказались возле Сони. Низ живота неприятно тянуло. Знакомое жжение образовалось в желудке, - И Вам срочно надо уйти.
  - Как мне Вас отблагодарить? - спросила Катерина.
  - Срочно. Уйти. - с нажимом повторила я, делая ударение на каждое слово. Долго пытаться игнорировать расползающуюся по внутренностям жгучую боль не получится. Прошла по коридору, распахнула входную дверь. В животе уже бушевал пожар. Мышцы начало сводить. Дыхание стало тяжелым.
  - Спасибо. - поблагодарила мать Сони, выходя с кухни.
  - Быстрее, пожалуйста! - я уже рычала сквозь сжатые зубы. По щекам потекли слезы. Женщины заторопились и наконец-то оказались в приквартирном холле. Дверь захлопнулась, и я стремглав влетела в ванную. Минут через десять все было позади. Я прислонилась спиной к стене и опустилась на пол. Сидела с закрытыми глазами, не думая ни о чем. Прошло минут пятнадцать. "Может быть, сменишь позу? У меня задница затекла! И холодно!" - пожаловался внутренний голос. Иногда мне кажется, что внутри меня уживается не одна личность, а десятки, начиная от мелкой хулиганки, заканчивая маразматическим ворчуном. Я встала, выдернула пробку из ванной, выключила воду, умылась и, закутавшись в теплую пуховую шаль, пошла на кухню. Поставив чайник кипятиться, убрала со стола. Заварила себе кофе, выключила телевизор, взяла сигарету и вышла на балкон.
  Начинало темнеть. Я люблю это время суток. Все краски постепенно превращались в оттенки серого цвета, изменялись очертания предметов. Стирались границы между видимым и кажущимся. Наступала тишина. Мне кажется, что именно в это время можно выйти на улицу и затеряться в пространстве, почувствовать себя обычным человеком, которого ничто не отличает от окружающих. Сумерки сгущались. Даже воздух изменился. В нем ощущался вкус спокойствия и умиротворения. Я продолжала стоять на балконе и наблюдать за темнеющей улицей. Мысли лениво блуждали вокруг моих способностей, в который раз пытаясь найти ответ на вопрос, почему у меня никогда не получается вылечить себя. Внутренний голос с ехидцей подсказал: "Тогда бы ты, как эгоистичный доктор в Мафии, всегда указывала бы только на себя". Иногда спорить со своим вторым Я бесполезно.
  В доме напротив светящиеся окна образовали вопросительный знак с прорехами, будто спрашивая: "Ты готова?" Может быть, вопрос звучал иначе, и внутренний голос тут же предложил свои варианты: "А стоит ли? Что тебя ждет? Зачем?" Я вздохнула, отвечая на все сразу: "Неизвестно".
  Звонок мобильного выдернул меня из созерцания уже ночной улицы. Я зашла в квартиру, взяла телефон со стола.
  -Лешка! Привет! - радостно выпалила я, подняв трубку.
  - Привет, Гер! - по голосу было слышно, что он улыбается. - Я закончил с твоей ласточкой. Можешь завтра забирать.
  - Во сколько ты меня ждешь? - проворковала я в трубку, помимо воли расплываясь в улыбке. Каждый раз корю себя за флирт с ним, и каждый раз не удерживаюсь. Знаю, что ему и больно, и приятно со мной общаться. Я неисправимая эгоистка.
  - Меня не будет, - сказал он после краткой заминки, голос стал серьезным, - Приезжай в любое время, ребята тебе ключи передадут.
  - Ты меня избегаешь? - я нахмурилась и, не дождавшись ответа, продолжила, - Леш, мы не виделись уже полгода. Я соскучилась.
  - Я тоже, Гер. Но завтра мне надо уехать.
  - Что-то случилось? - дурацкий вопрос.
  - Нет, все нормально, не волнуйся. В следующий раз увидимся. - предложил он.
  - Ладно... спасибо за машину.
  - You are welcome! - с улыбкой произнес Алексей и отключился. Разговор с ним всегда заканчивался этой фразой.
  Я заглянула в холодильник. Обед у родителей был вкусным и сытным, но желудок просил еще и ужина. Достала лазанью, отрезала кусок, выложила на тарелку и поставила его в микроволновку. Я не могла избавиться от тревожного чувства, что у Лешки неприятности. Прокручивала в голове телефонный разговор снова и снова. Он промолчал и не стал отрицать, что избегает встреч. Это уже новости. Назойливый писк возвестил о готовности ужина. Достала лазанью и начала есть, продолжая анализировать ситуацию. Никогда раньше Лешка не отказывался увидеться. Да, что говорить, все прекрасно знали, что он меня любит. Он бегал за мной с института. Окружающие недоумевали, почему я с ним не встречаюсь. Красивый парень, добрый, любящий. Казалось бы, что еще нужно? Я не собиралась никому объяснять, что меня подташнивало от нежных прикосновений этого мужчины. Однако, когда он не вкладывал сексуальный подтекст в касания, все было отлично. Он это знал с самого начала. Я честно его об этом известила. Не люблю намеков и недомолвок. Но он все равно продолжал себя мучить. Сейчас же он словно не хотел меня видеть или попадаться на глаза. "Стерва", - подало голос внутреннее Я. "Предыдущие десять лет его это не останавливало", - огрызнулась я. "Устал?" - предположил мысленный голос. "Он не избегает общения по телефону! Он увиливает от встреч!" "Девушку завел?" "Я бы знала", - молча откликнулась я. "Ну, так нагрянь к нему без предупреждения! Подленько?" - второе Я с ехидцей потирало руки. "Все-таки, у меня раздвоение личности. Не может быть у нормального человека внутреннего голоса, который во всем перечит и имеет ровно противоположную точку зрения". "Тебе до нормальной... Я даю тебе возможность рассмотреть проблему с разных сторон, доктор Джекил", - не унимался голос в голове. Я мысленно застонала и отправилась гулять с собакой. "Лешка сам расскажет, если захочет", - решила я. Давить на человека, выясняя, что его гложет, было не в моих правилах.
  Свернув с освещенной улицы в темноту парка, спустила собаку с поводка. Иржик белым расплывчатым пятном мелькал на фоне черной земли, то появляясь в поле зрения, то исчезая за деревьями. Я медленно бродила по дорожкам ночного парка. Воздух пах талой водой, сырой землей, прелыми листьями и переменами, как бывает только весной. Фонари остались далеко позади, и тропинка скорее угадывалась, нежели была видна. Небольшие островки грязного снега тускло светились в овражках. Вокруг не было ни единой живой души. В лесу царило спокойствие и умиротворение. В наушниках тихо играла музыка. Мелодия Yurima из "Сумерек" тут же направила мои думы в сказочное русло.
  "Не хотелось бы сейчас встретить вампира", - с ухмылкой произнес внутренний голос, вступая со мной в мысленный диалог. Я поддержала полемику. "Каждый раз одно и то же. Ты пересмотрела Сумерки". "Нет, это ты пересмотрела сказок для детей подросткового возраста!" "Хорошая сказка, между прочим. Чистая, красивая, про любовь. Что еще нужно женщине?" "Мужика нормального и секса." "У меня есть Дима. Не забывай, что я встречаюсь." "Как-то странно вы встречаетесь, не находишь? Никакого доверия и понимания. Любовью и не пахнет." "Есть немного... - я тяжело вздохнула. - Поживем - увидим. Хватит." "Хватит о мужиках или гулять?" "И то, и другое. И хватит ехидничать в моей голове!"
  Через десять минут я уже была дома. Фокстерьер, вымытый и высушенный, свернулся калачиком в кресле. Приняв душ и почистив зубы, я забралась в постель и взяла в руки ноутбук. Записывать все, что происходило. Даже незначительные мелочи. Моя память играла со мной в прятки. Я научилась ее обыгрывать. Сегодня чужих воспоминаний не было, только мои личные.
  Сделав очередную запись, я взяла электронную книгу. Погрузилась в чтение. Читала я, если честно, все подряд, не особо привередничая. С классики перескакивала на историческую литературу, обожала фентези, баловала себя любовными романами и детективами. Поглощала книжки запоем, часто выпадая из реальности, с головой уходя в вымышленный мир. Как это обычно бывает, когда глаза стали закрываться против воли, за окном уже начинало светать. Выключив книжку, я мгновенно провалилась в сон.
  Громкая мелодия будильника настойчиво вклинивалась в сознание, вытягивая из блаженного небытия наружу. Я честно пыталась игнорировать назойливые звуки, цепляясь за расползающиеся клочья сна. Все стихло, и я медленно погрузилась обратно, на дно омута, под успокаивающую толщу тумана. Внезапный повтор звонка выдернул меня на поверхность, озеро исчезло. "Надо поменять мелодию, иначе скоро я возненавижу эту песню", - недовольно пробухтел голос в голове. Я дотянулась до телефона и, отключив будильник, откинулась на подушку, позволяя себе поваляться с закрытыми глазами. С кухни доносились звуки работающего телевизора. Запахи кофе, ванили и корицы дразнили нос. Я прошлепала босиком на кухню. Алиса сидела за столом, обняв чашку ладонями.
  - С добрым утром! Давно приехала? - я плюхнулась на табуретку.
  - Привет! Успела погулять с Иржулей и приготовить кофе. Курить пойдешь?
  Мы взяли чашки с ароматным напитком и вышли на балкон. Подруга подставила солнцу лицо, я держалась в тени жалюзи, наблюдая за голубями на козырьке подъезда. Распушив хвост и опустив крылья, самец исполнял танец, обхаживая голубку. Самка, не обращала на него внимания, отворачивалась и клевала пшено.
  Звуки монотонного воркования голубей смешивались с журчанием воды. Шуршали автомобильные покрышки по асфальту, урчали двигатели машин, проезжавших с другой стороны дома, скрипели качели на детской площадке. Откуда-то доносился лай собаки. Ветки деревьев глухо перестукивались от легкого ветерка. Звонкое чириканье воробьев и синиц разносило их радость по округе. Все это усиливалось эхом от домов, звучало как оркестр без дирижера, оглушало какофонией. И при этом было таким привычным.
  - Во сколько уезжаешь?
  - После обеда.
  - Волнуешься?
  - Неизвестность будоражит... У меня на душе весна.
  - Чувствуешь ветер перемен? - ухмыльнулась Алиса.
  - Да, пахнет оттаявшим дерьмом, - процитировала я старую институтскую шутку. Мы грустно улыбнулись.
  - Не верится, что ты уезжаешь.
  - Мне тоже... - я обняла подругу за плечи, на глаза навернулись слезы. Проморгалась, смахивая непрошенную влагу. Алиса повернулась и обвила меня руками в ответ. Прижали друг друга чуть сильнее и разорвали объятия, - У меня к тебе просьба. Ты же поедешь за Агушей, зайди к моим, запиши им номер. Не хочу по телефону диктовать.
  - Паранойя? - понимающе улыбнулась подруга.
  - Береженого Бог бережет, - ухмыльнулась я в ответ, - Или это диагноз?
  Когда мы попрощались, я отправилась в сервис за машиной. Предъявив на КПП документы, дошла до ангара и вошла внутрь. После яркого солнца на улице, в помещении почувствовала себя слепой. Напряглась, почувствовав легкое головокружение. Но нет. Это лишь проблемы с вестибулярным аппаратом. Дышать сложнее не стало. Остановилась, позволяя глазам привыкнуть к приглушенному свету. Запах бензина, машинного масла и влажного бетона ударил в нос. Зрение постепенно приспособилось к освещению. Я прошла вдоль ямы к приемной.
  - Привет! - парнишка в рабочем комбинезоне встрепенулся за столом.
  - Доброго дня! Я за "Нивой".
  - Ага, пойдемте, - молодой человек взял ключи со стола и повел за собой.
   Я последовала за своим проводником. Вышли из ангара через заднюю дверь. На парковке стояло несколько машин. Среди них моя "Нива" и Лешкин "Ниссан Навара".
  - А где... Алексей? - словно невзначай поинтересовалась я. Натуральной блондинке косить под дурочку проще простого, чем я всегда охотно пользовалась, выдавая фразу: "Я блондинка - мне все можно!" в качестве жизненного кредо.
  - Уехал по делам, - от моего внимания не ускользнуло то, как быстро парнишка бросил эту фразу. Не обдумывая. Явно заготовленная.
  - Давно? - продолжала я строить из себя непонятливую особу.
  - Час назад, - не задумываясь отрапортовал молодой человек. "Кто-то сильно заврался", - ехидно заметил мой внутренний голос.
  - Без машины? - брови мои взлетели вверх, изображая искреннее удивление.
  - Она сломалась. - парнишка воззрился мне прямо в глаза и, беспечно пожал плечами.
  - Понятно. - протянула я, - Что ж, спасибо.
  - Всегда пожалуйста. Счастливо! - облегчение в его голосе все-таки проскользнуло.
  - И Вам удачи!
  Я завела машину, и поехала домой за вещами. "Лёшка сказал, что его сегодня не будет. Парнишка сообщил, что он уехал час назад. "Ниссан" стоит на улице. Если бы он сломался, стоял бы на яме, она свободна. Если уже починили, Лешка мог бы дождаться и забрать... Он тебя явно избегает. Прячется на сервисе, где-нибудь в раздевалке", - констатировал внутренний голос. "Что ж, имеет на это полное право. Вот только врать при этом зачем?!"
  Протолкавшись в пробках полтора часа, я наконец-то добралась до Ярославского шоссе и влилась в поток машин, медленно ползших на север от Москвы. Еще через час пробка рассосалась, и я придавила педаль газа. Стрелка спидометра подобралась к отметке в сто десять. Автомобиль, надрываясь, поглощал километр за километром. За окном проносились деревни, поля, леса, города. Солнце клонилось к горизонту, а я все продолжала свой путь. Когда, наконец, припарковалась возле отеля в Ярославле, было уже темно. "Добро пожаловать в новую жизнь!" - торжественно объявил мой внутренний голос. "Добро пожаловать в новый мир!" - мысленно откликнулась я и вошла в гостиницу, в которой прожила весь предыдущий месяц.
  - Добро пожаловать! - приветствовала меня администратор за стойкой.
  
  
  Глава 2.
  
  День начался с настойчивого телефонного звонка в десять утра. Я подняла трубку в полусонном состоянии.
  - Звонили из ресторана, насчет меню. И скалолазы твои задерживаются, - сообщил Андрей, - Говорят, что ты их скидываешь.
  - О... блин, а я думала, это будильник... Спасибо. - пробормотала я, пытаясь проснуться.
  - Спишь, что ли, еще?
  - Гм... - утвердительно промычала в трубку, - Уже встаю. Доброго утра.
  - И тебе! - Андрей отключился. Я поднялась и поплелась в душ. Через десять минут, приведя себя в порядок и окончательно проснувшись, пошла завтракать.
  Рабочий день пролетел в подготовительной суете. Выкроив полчаса, я встретилась с хозяином квартиры, которую присмотрела неделю назад. Отдала деньги за аренду на два месяца вперед и стала счастливой обладательницей ключей от нового жилья. Переселиться туда я собиралась сразу же по окончании проекта. Вечером приехал мой знакомый Михаил со своей командой альпинистов для установки полосы препятствий. Мы отправились смотреть место, где нужно было построить веревочный городок. Когда вернулись к отелю, уже стемнело.
  - У нас для тебя подарок, - сообщил Михаил и протянул небольшую продолговатую коробочку.
  - По какому поводу? - я нахмурилась. Мишка уже давно перешел в разряд близких знакомых, ежегодно выбираясь с нашей семьей и друзьями в походы.
  - Если тебе нужен повод, то в честь долгого продуктивного сотрудничества. Можешь считать памятным подарком, ты же увольняешься, - он кивнул на предмет в моих руках, - Открывай.
  Осторожно распаковала коробку с одного конца, заглянула внутрь и расплылась в улыбке.
  - Он блондинчатый! - восторженно взвизгнула я, доставая складной нож с рукояткой нежно-розового цвета. Взвесила в руке, складень удобно лег в ладонь. Большой палец автоматически уперся в шпенек, и лезвие с мягким щелчком зафиксировалось в открытом положении. На металлической поверхности красовался логотип с бабочкой. В остроте я не сомневалась. - Класс!
  - Рад, что тебе нравится, - улыбнулся молодой человек. И откуда только узнал? Неужели помнил, как я сокрушалась по потерянному прошлым летом ножу?
  - Бенч не может не понравиться! Спасибо! - я закрыла новую игрушку и тут же пристроила его в кармане джинсов, зацепив клипсой за край ткани, - Пойдем, отпразднуем? С меня пиво.
  - Не хватало еще, чтобы девушка нам пиво покупала, - поморщились молодые люди.
  - Ладно, платите сами. Я его только принесу, - предложила я, все еще довольно улыбаясь, - Я тут знаю один приятный бар, минут пятнадцать пешком.
  - Веди. - согласились ребята.
  Настроение после суетного трудового дня было на высоте. Улыбка не сходила с моего лица. Надо признать, что я вообще часто улыбаюсь, выражая этой мимикой практически все эмоции - от восторга, радости до вины и злости. Просто иногда показ зубов больше напоминает оскал.
  По дороге позвонил Дмитрий. Красавец-мужчина. Высокий, подтянутый, широкоплечий брюнет с холодным взглядом голубых глаз. Я познакомилась с ним месяц назад, когда только приехала в Ярославль. Деловой обед с представителем администрации города плавно перешел в романтический ужин. Обычно я не завожу романов с клиентами, предпочитая четко разделять работу и личную жизнь. Но, так как я собиралась уволиться после проекта, решила не препятствовать Дмитрию в его ухаживаниях. Легкий флирт, встречи два-три раза в неделю приятно разнообразили мой досуг, пока я жила в Ярославле. Мы остановились на этапе свиданий, дойдя до поцелуев. Этот красавец настойчиво намекал на углубление интимных отношений, но я мягко увиливала, откладывая более близкое знакомство до своего увольнения.
  - Привет!
  - Привет, красавица! Как насчет, встретиться?
  - Заманчивое предложение, - пропела я, - Я сейчас иду с друзьями в бар, в котором мы с тобой ужинали в последнюю нашу встречу. Присоединяйся, если хочешь.
  - Вы там надолго?
  - Не знаю. Собираемся отпраздновать мое увольнение.
  - Ты уволилась?
  - Работаю до вечера субботы. Потом свободна как птица в полете, - радостно сообщила я, - Ты присоединишься?
  - Не знаю пока. Завтра рано на работу. А вы там надолго. Нет, наверное. Хорошо посидеть!
  - Спасибо! Тебе, в таком случае, выспаться! - пожелала я, и он отключил связь. Способность спокойно повесить трубку, не устраивая нудных соплей, я в нем ценила.
  Заведение, в которое я привела ребят, находилось на другой стороне реки, почти напротив отеля, где они устроились. Вечер был довольно теплый, и мы расположилась за столиком на открытой веранде. Я тут же упорхнула за пивом, не дожидаясь официанта. Заказав четыре кружки, наблюдала за барменом.
  - Доброй ночи! - пропел восхитительный баритон с легкой хрипотцой. Рядом со мной встал мужчина.
  - И Вам! - отозвалась я, мельком взглянув на него. На вид ему было от тридцати пяти до сорока лет, чуть выше меня ростом, при моих ста семидесяти. Русая, почти бритая голова, коротко постриженные бакенбарды на гладко выбритом лице. Плотное телосложение, развитая мускулатура. Я отвернулась и продолжила смотреть, как наливается пиво.
  - Вы хотите пообщаться со мной, - утвердительно сообщил мужчина, произнеся фразу немного странно, непривычно. Он не пел, он говорил, но в произношении слов была мелодичность. Я снова повернулась к нему. Настроение было хорошее, захотелось чуть пошалить.
  - Разве? - брови мои скептически приподнялись, уголок рта дернулся вверх в ухмылке.
  - Я уверен. Вы хотите поговорить со мной, - настойчиво исполнил мужчина, понизив тон и глядя мне в глаза. Вот это голос! Кажется, такие ощущения до этого момента я испытывала, когда слышала только одного человека - Bruno Pelletier также вытягивал мою душу наизнанку, будто требовал идти за ним, и сопротивляться этому зову не было сил. Надо же, не думала, что найдется в мире еще хотя бы один голос, на который я буду реагировать таким образом. Тем не менее, я не хотела, чтобы мужчина заметил, как он действует на меня.
  - Вы слишком самонадеянны, - я не сдержала улыбку, против воли расплывшуюся на моем лице - и от мыслей, и от ощущений. Потом, чтобы дать возможность незнакомцу выйти из неловкого положения, предположила, - Либо путаете меня с кем-то.
  - Как Вас зовут? - уточнил он. Однозначно с кем-то перепутал.
  - Гера, - я заинтересованно ждала продолжения.
  - Гера, - повторил мужчина, словно вспоминал, так ли звали его знакомую, - Гера... Необычное имя, Гера... - было явное ощущение, что он пробует мое имя на вкус. Я поймала себя на том, что мне это нравится. Что-то внутри меня нежилось от ласки, купаясь в какой-то мягкости, обволакивающей нутро. Тем временем, он продолжал, - Красивое имя, Гера... Герочка, Герушка, Герунька... Герань.
  Я невольно вздрогнула. Геранью меня называли только близкие, намекая одновременно и на способность лечить, и на вспышки язвительности. Братья не раз смеялись, говоря: "Ты и правда, герань. Стоит тронуть - вонять начинаешь!" Я не обижалась на них. Но услышать это от незнакомого человека было как-то необычно. Я стояла и смотрела ему в глаза. Зеленовато-болотного цвета, с серыми, карими и желтыми прожилками, четким темным ободком по краю, они, казалось, заглядывали в душу. Было в нем что-то хищное, что всегда притягивало меня в лицах противоположного пола. Я готова была растечься лужицей у ног этого мужчины. Если бы не одно но. Я встречалась с Димой. Поэтому я стояла и ждала, что незнакомец, скажет, что перепутал. Или хотя бы что-то существенное, но этого не случилось. Он лишь повторил мое имя, потом замолчал, не отводя от меня взгляда.
  - Проникновенный взгляд, завораживающий голос... Вы пытаетесь меня загипнотизировать? - сыронизировала я через минуту игры в гляделки.
  - У меня получается, - то ли спросил, то ли утвердил он.
  - Понятия не имею. Но я предпочитаю Геру. - отозвалась я, продолжая смотреть на него. Брови его чуть сдвинулись, губы напряглись, слегка сжавшись. Мне нравились такие губы, узкие, жесткие, не выделяющиеся на лице, но притягивающие к себе внимание, мужские. Неожиданное желание почувствовать их на своих губах застало меня врасплох, и я поспешно отвела взгляд.
  - Поужинайте со мной, - предложил мужчина тем же вкрадчивым голосом, но уже без распева. Я снова посмотрела на него.
  - Простите, но нет, - вежливый отказ. Я отвернулась. Надеюсь, он не заметил моего смущения. Бармен почти наполнил четвертую кружку.
  - Почему нет? - спокойствие и равнодушие в интонации незнакомца дразнили меня.
  - У меня есть парень и принцип, - объяснила я и снова взглянула ему в глаза, - Не изменять.
  - Я предлагаю дружеский ужин, а не склоняю Вас к измене, - выражение лица его неуловимо изменилось, и мне показалось, что он подтрунивает надо мной.
  - Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, - снисходительно улыбнулась я, - Бывает только, что один любит, а другой позволяет себя любить. Поэтому, спасибо за предложение, но нет. Удачи! - пожелала я, поставив точку в разговоре, взяла в каждую руку по две кружки и пошла на веранду к ребятам.
  Со мной часто знакомились представители сильной половины человечества. Их вниманием я никогда не была обделена. Не смотря на мою вполне обычную внешность, ко мне подходили знакомиться в барах, на улице, в транспорте. Иногда инициатором знакомства становилась я, как, например, с Мишкой. Случилось это несколько лет назад. Я сидела дома и работала над очередным сценарием. Время было около пяти утра. Устроила себе перерыв, приготовила кофе и вышла на лоджию покурить. С шестнадцатого этажа девятнадцатиэтажки открывался вид предрассветного города. Умиротворение нарушил мужской голос, проматерившийся сверху. Я выглянула с балкона и ахнула, узрев над собой, этажом выше, приближающийся мужской зад, перетянутый ремнями. Благо, одетый, а не голый. Человек спружинил ногами о бетонную перегородку балкона, остановился и снова грубо выругался. В ответ ему донеслись веселые голоса с крыши. "Хотите кофе? Передых не повредит", - не придумала я фразы лучше, чтобы дать знать о себе любителю экстрима. Не хотелось, чтобы он свалился от неожиданной встречи со мной. Через пять минут мы выяснили, что его зовут Миша; что он друг моего соседа снизу, который потерял ключи от квартиры; что даже если бы Миша испугался неожиданной встречи со мной, сорваться ему не грозило; что он профессионально занимается промышленным альпинизмом; что я ненормальная, потому что не вызвала полицию.
  Именно эту историю рассказывал главный ее участник своим коллегам, когда я принесла им пиво. Время за воспоминаниями и смешными историями пробежало незаметно. Через два часа, замерзнув, мы отправились в гостиницу.
  Я вошла в свое жилье, приготовила себе ванную и расслабилась в горячей воде. Суматошный день подошел к концу. Основные вопросы были решены. Оставалось лишь проконтролировать, чтобы все аттракционы были установлены до вечера пятницы, и определиться с поляной перед полосой препятствий. Почва там была еще слишком влажной, и это могло помешать проведению праздника. На доставку, разгрузку и установку дощатого настила требовалось не больше пяти часов. Этот вопрос был отложен до пятницы, кануна дня мероприятия. Согревшись в горячей воде, я помылась и забралась в постель. Морфей уже ждал меня в своем царстве с распростертыми объятиями.
  Вечером пятницы я чувствовала себя, как выжатый лимон, и хотела только одного - покоя. Дмитрий позвонил в половине девятого, когда я подъезжала к отелю.
  - Привет!
  - Привет, Дим.
  - Сегодня-то мы сможем встретиться? - вопросил он с нотками обиды и каприза в голосе.
  - Можем. Но предупреждаю: я без задних ног. И неизвестно во сколько освобожусь.
  - Я могу составить тебе компанию, пока ты улаживаешь свои дела. А потом угощу тебя ужином, - предложил он.
  - Давай ты присоединишься к нам за ужином. Я буду с коллегами, - гудки на заднем плане известили об ожидающем входящем звонке. - Слушай, у меня вторая линия.
  - Позвони мне, когда определитесь с местом и временем ужина.
  - Ладно. Пока. - я нажала отбой и мельком взглянула на экран. Звонил Андрей.
  - Привет. Мы добрались и устроились. Ты где?
  - Привет. Спускайтесь в фойе, я подойду через пять минут, - скомандовала я, - Ты не против, если попозже к нам присоединится мой... мм... ухажер?
  Андрей был не против. Я припарковалась возле гостиницы и вошла в холл за пару секунд до того, как Вадим с тремя спутниками вышел из лифта.
  - Привет. - поздоровалась с ребятами, - А где Андрей Борисович?
  - Минут через пятнадцать подойдет.
  - Пойдем пока в бар. - хотелось оказаться в постели, но пока я могла довольствоваться креслом.
  - Выглядишь, словно на тебе пахали, - заметил Вадим, направляясь к столикам.
  - Спасибо за комплимент. Чувствую себя примерно также, - огрызнулась я. Мы разместились в курящем зале. Я взяла себе кофе, Вадим с товарищами пиво. Я положила перед ними сценарий и начала как обычно проговаривать план действий, - Ребят, начинаете в одиннадцать после завтрака. Конференц-зал на четвертом этаже. Речь с собой? - кивнули, я продолжила, обратившись к Артему, - У тебя там выступление на две минуты. Собираться все будут, как обычно, не меньше получаса. Пока будете ждать, импровизируйте. Если понадобится, бумага, ручки, маркеры, карандаши, стикеры в коробках за кафедрой. Грамоты и кубки там же. Ваша задача впихнуть слово генерального, как только все придут. И, Бога ради, не забудьте, что выступать надо спиной к двери! А то опять найдется отважный бугай и сорвет представление.
  В прошлом один раз такое было. Артем с Ильей завели публику, устраивая всевозможные конкурсы. Потом усадили людей на стулья. Началось представление. По сценарию должны были вбежать двое мужчин в масках и прикрепить бомбу с серпантином на чемодан с документами. Все шло по плану. Только никто не думал, что среди публики найдутся смельчаки, которые самозабвенно пустятся колотить актеров. В тот раз Вадим еще две недели ходил с синяком под глазом, а Валере сломали нос.
  - Ваш выход, - я взглянула на Вадима и Валеру, - как только генеральный наговорится, но не дайте ему закончить. Если придется, стреляйте, пожалуйста, по шарикам под ближним окном. Фанера только там. Бомбу привезли? - Вадим утвердительно кивнул, - Один целится, другой крепит. Дальше едете по местам. У нас заявлено сорок восемь человек. Час назад созванивалась - пока ничего не изменилось. Едете в одном автобусе. В пути двадцать минут. Объясняете правила и делите их на четыре группы по двенадцать человек. Первая с конюхом уезжает на веревочный городок, там будет Андрей. Тёма, на тебе катапульта. Вадим, следишь за ножами и луками. Валера, на тебе футбол. Илья на борьбе. Двигаемся по кругу: катапульта - стрельба - футбол - борьба. Первая группа, когда возвращается, идет на катапульту.
  - Добрый вечер! - Андрей Борисович подошел к столу, придвинул стул и сел, - Что я пропустил?
  - Привет! Ты завтра на веревочной полосе препятствий. Должен быть на своем месте в одиннадцать тридцать, а до этого времени сторожишь костюмы на площадке с футболом. Пока не приедут Вадим с Валерой, тусуешься там и следишь, чтобы костюмы остались в целости, - сообщила я Андрею и продолжила, - Шатер разбили между площадками. Ольга обещала взять его на себя. Если кто-то освободится раньше, добро пожаловать к ней в помощь. Скорая будет рядом с шатром. Обратно возвращаетесь на автобусе, составляете код, взрываете бомбу, вручаете кубки и грамоты. Потом отводите их на банкет, там вас сменит тамада. У вас будет часа четыре передохнуть. Вечером отправляемся в бар, столик забронирован на девять. Еще две минуты и пробежимся по маршруту, - я закончила и закурила, откинувшись на спинку стула. Вытянув ноги, наслаждалась временной возможностью просто посидеть. Андрей просматривал сценарий, Артем с Ильей вполголоса обсуждали конкурсы. Вадим и Валера потягивали пиво, слушая ребят. Обычная сцена накануне мероприятия.
  - Я виделся с Лехой, - сообщил Андрей, когда мы выходили на улицу.
  - Ты счастливчик. - не удержалась я, - Меня он последние полгода, кажется, избегает.
  - И я знаю почему... - я посмотрела на своего собеседника, ожидая продолжения, - У него язва желудка, и он ждет, когда она пройдет, чтобы не просить тебя помочь.
  - Мне нужна пара минут, потом поедем на площадку. - сдержанно сообщила я, снова закурила, отошла в сторону, и набрала номер Лешки. Он ответил на втором гудке.
  - Привет, Герунь!
  - Привет, - ровно поздоровалась я, но внутри у меня все кипело от негодования, - Слушай, я сейчас в Ярике... - я замолчала, придумывая, что соврать.
  - Я в курсе. С Андрюхой встречался.
  - Мне твоя помощь в Москве требуется. Ты сильно на выходных занят?
  - Что случилось? - обеспокоенно спросил мой друг.
  - Мне очень нужно, чтоб ты завтра утром к родителям моим заехал и потом помотался. Сможешь? - помочь мне он никогда не отказывался. На этом и сыграю, безотказный ты мой.
  - Ну, ничего срочного пока не было. Попробую. Что-случилось-то?
  - Привези, пожалуйста, мой велосипед в Ярославль, - я готова была прорычать эту фразу, но лишь сдержанно попросила. На другом конце повисла немая пауза.
  - Герк, триста с гаком километров, - начал он подбирать уловки, чтобы не увидеться. Именно такой реакции я и ожидала, и это разозлило еще сильней.
  - Если ты жалеешь денег, то бензин, амортизацию и потраченное время я тебе оплачу, - фраза прозвучала холодно.
  - Не говори ерунды! - возмутился приятель, - При чем здесь...
  - Лёш, - перебила я, потеряв терпение, и начала рычать в трубку, - Если ты завтра не приедешь, я не поленюсь, вернусь в Москву и из-под земли тебя достану! Ты обалдел, скрываться от меня, лишь бы не дать мне увидеть твою язву?! - я уже почти кричала, - На что ты вообще рассчитывал? Думал уберечь меня от двухминутного расстройства? А ты не подумал, как я буду себя чувствовать, если, не дай Бог, будет поздно тебя лечить. И я буду знать, что могла тебе помочь, но не сделала этого! Почему ты не можешь посмотреть на все с моей точки зрения?
  - Никогда не слышал, чтобы ты кричала, - потрясенно произнес он, когда я замолчала.
  - Все бывает в первый раз, - сказала я уже мягче, - Привези мне завтра велик, пожалуйста.
  - Хорошо.
  - Спасибо. - я в первый раз положила трубку, не услышав стандартной фразы.
  
   Макс
  Глава 3.
   Я сидел за дальним от входа столиком и ждал. Это было необременительно. Я давно научился играть в ожидание. Увлекательное занятие. В последнее время в этой забаве я неизменно выходил победителем, не теряя спокойствия и самообладания. Говорят, время не терпит. Только не со мной. Я мог позволить себе вечность, разбрасываясь часами, днями, неделями, тратя их без счета, не задумываясь. Я играл в жизнь, пропуская ее сквозь пальцы, наблюдая за ее течением и снисходительно посмеиваясь. Но, порой, это безумно надоедает. С каждым прожитым годом все сложнее найти то, что может заинтересовать, обнаружить то, что заставит жить, отвлечет от неизменных спутников - мыслей о смысле существования. Мое превосходство над временем всегда являлось и моей слабостью одновременно. Каждый из нас развлекается как может. Многие играют в сценаристов человеческих судеб, управляя жизнями, наблюдая за развитием событий, подправляя их, создавая неповторимые сюжеты. В моей натуре гуманность борется с бесчеловечностью, давно забытое благородство изредка подает голос против инстинктов хищника. И только это меня останавливает от увлекательной забавы кукловода. Впрочем, совсем отказаться от занимательной идеи манипулирования людьми я себе позволить никогда не мог. Но мое вмешательство в чужие судьбы больше похоже на благодеяние. И осознание этого бальзамом льется на мою душу. Жаль только, что игра в щедрого человеколюбца мне уже начала надоедать.
  Порой мне кажется, что я постепенно схожу с ума от скуки. В такие моменты я радуюсь, что имею возможность пройтись по лезвию бритвы, рискнуть. К этому приходят все, без исключения. Кто-то раньше, кто-то позже, но никто не проходит мимо, желая поиграть с огнем. Это единственная вечная забава, доступная нам. Борьба за выживание. Мальчишка, которого я ждал, мог быть обычным барменом, а мог оказаться моим убийцей. И эта неизвестность приятно разнообразила мои будни. Риск был минимален - я бы выжил в любом случае. Но наличие этого мизерного шанса столкнуться лицом к лицу с охотником, вблизи, в закрытом помещении, наполненном людьми, заставляло меня чувствовать интерес к происходящему. Мне не нужно было смотреть на вход, чтобы знать, что вошел человек. Я прекрасно слышал его шаги, дыхание, каждое слово, сказанное моим подчиненным. Уголки моих губ чуть дернулись вверх, скрывая довольную улыбку. Он пунктуален. Пришел за минуту до назначенного времени.
  - Здравствуйте! Максим Алексеевич? - привлек мое внимание молодой человек, подойдя к столику, - Я Влад.
  - Добрый день. Присаживайтесь, - легким кивком головы я указал на стул, напротив. Парень устроился за столом, он чувствовал себя неуютно под моим взглядом. Но выдержал, молодец. Я произнес стандартную фразу, - Расскажите мне немного о себе.
  - Родился и вырос здесь, в Ярославле. Отучился девять классов. Полгода проработал мальчиком на подхвате в автосервисе. Знаний о машинах не получил, зато приобрел бесполезный навык жонглирования гаечными ключами, - парнишка ухмыльнулся, беспечно пожав плечами. Я улыбнулся шутке, подбадривая его, - Потом попал под осенний призыв, за время службы выяснил, что героем мне быть не суждено. Вернулся домой и устроился в "Таверну". Две недели под руководством старшего товарища изучал коктейли, и вот уже три года как работаю барменом. Недавно уволился, теперь пришел к Вам.
  - Почему уволились?
  - С девушкой расстался. Она там официанткой работает. Ну, и зарплата маловата.
  - А почему сюда?
  - Условия больно привлекательные, - немного смущенно признался Влад. Что ж, это действительно было так.
  - Давайте посмотрим Вас в деле. Прошу за стойку, - пригласил я, поднявшись из-за стола, и мы прошли к бару. - Осмотритесь пока.
  Если он и был охотником, то неопытным - запаха нашей крови я не заметил. Я решил оставить этот вопрос невыясненным, чтобы пощекотать себе нервы. Парнишка мне понравился. Несмотря на некоторую самоуверенность, он был весьма обаятельным. Но мне хотелось немного его осадить. Заодно проверить, насколько спокойно он реагирует на причуды клиентов.
  - Я буду "Лафройг". - сообщил я, как только парень, изучив полки, повернулся ко мне. Молодой человек привычным движением поставил на стол тумблер.
  - Только не в рокс! - я притворно ужаснулся. Парнишка замешкался на долю секунды, и я посоветовал, - Возьмите снифтер!
  Бармен, не оборачиваясь, вытащил из-за спины коньячный бокал.
  - Ммм... попробуйте дежестивный, - я недовольно поморщился, уже откровенно наслаждаясь. Но молодой человек, нисколько не смутившись, превратил этот процесс в шоу. Жестом фокусника избавился от двух предыдущих бокалов, взял бутылку и налил виски в маленький бокал тюльпановидной формы с чуть выгнутым наружу верхним краем.
  - Водой разбавляете? - поинтересовался он, ставя бутылку питьевой негазированной воды на барную стойку рядом с бокалом. Я не удержался от довольной ухмылки.
  - Вы мне подходите, - сообщил я своему новому сотруднику. Потом кратко описал условия работы и обязанности, - ...У меня не воруют, напитки не разбавляют, в еду не плюют, клиентов не оскорбляют, - убедительно проговорил я. Привычно отметил, как расширились под гипнозом зрачки человека, и снова перешел на обычный тон, - Вам нужно время, чтобы обдумать мое предложение?
  - Когда я приступаю? - с готовностью откликнулся мой новый бармен.
  - Завтра в девять сорок пять Вы должны быть на рабочем месте... Виктор, - позвал я, заодно представив сотрудника, - Вам здесь все покажет... И на будущее. Я пью без воды, - я улыбнулся, беря в руку бокал с виски.
  Бармены познакомились и обменялись рукопожатием. Я вернулся за прежний столик и стал слегка поигрывать бокалом, наклоняя и вращая его. Я слышал, о чем говорили ребята в соседнем помещении, слышал, как на кухне работают повара, слышал все разговоры в этом баре, даже произнесенные шепотом. Я слышал все. Обостренный слух был одной из способностей хищника.
  - Проходи. Здесь у нас раздевалка. Не подглядывай за девчонками - без глаз останешься... - звучал голос бармена. Я наслаждался ароматом напитка. В первый раз, когда попробовал его, запах дегтя идеально выполнил поставленную цель - перебил все остальные манящие ароматы. Тогда он резко ударил по рецепторам, оглушив обоняние. Сейчас же, все было немного иначе.
  - Форма одежды темный низ, светлый верх. Фартук выдаем на месте. Прости, этот видал виды, зато чистый. Держи. Остальные хуже. - продолжал звучать из раздевалки голос бармена. Я глубоко вдохнул. Виски уже не заслонял остальные запахи, но отвлекал от них своим ароматом, копченым, торфяным, чуть сладковатым, теплым, морским, свежим. Букет этот раскрывался, перетекая и трансформируясь, то звеня морскими водорослями, то обволакивая своей дымностью, то выдвигая на передний план чуть заметное яблоко, то тонкий привкус меда, то трав.
  - Ребята, у нас новый бармен. Прошу любить и жаловать. Это наш шеф-повар. Арсений. - они добрались до кухни. Парень понизил голос до театрального шепота, - Использует нож вместо розг. Не зли его, вдруг перепутает и вместо обуха острием бить будет!.. Я пошутил! Пошутил! - голос бармена взлетел на октаву, послышался торопливый топот ног, шуршание скользящей по полу кожаной подошвы. - Я тоже! Я тоже! - пискляво передразнил шеф-повар. Звук воткнутого в дерево ножа.
   "Стоит им внушить не портить мое имущество", - отметил я, отпивая немного виски. Подержал на языке обжигающую жидкость, распространил по всей поверхности рта. Дымный вкус обволакивал. Чувствовался землистый привкус торфа, горечь трав, солоноватость. Присутствовал легкий оттенок дуба и сладость солода. Насладившись мощным щедрым букетом, я проглотил напиток.
  - Не переживай, он спец по ножам. - похлопывание по плечу, - С холодным оружием на ты... - они вышли с кухни, - С поварами надо дружить, видал какие качки. Не знаю, зачем Алексеич держит охранника - у нас их и так трое. А сам он вообще по комплекции похож на Брюса Уиллиса, ты заметил? Здесь склад...
  Я наблюдал за искрящейся золотистой жидкостью в бокале. Вращал, покачивая, снифтер, и по стеклянным стенкам расплескивался виски, оставляя тонкую пленку, оползавшую обратно. Во рту остался яркий вкус дегтя, дерева и земли. Аромат, исходивший от напитка в бокале, окутывал, обволакивал, отвлекал от остальных запахов в помещении. Отвлекал от запахов, но не от желаний, которые вызывали эти запахи.
  - Девчонок ты, наверное, всех знаешь. Пойдем, я тебя официально представлю. - щелкнул язычок замка складской двери.
  Я сделал второй глоток и поставил пустой бокал на стол. Официантка подошла к столику и поинтересовалась, принести ли что-то еще. После отказа забрала фужер и ушла. В ее запахе было слишком много ферромонов. За такими женщинами мужчины бегают толпами, а девушки не знают, почему это происходит. Так пахла блондинка, заходившая сюда пару дней назад и не поддавшаяся внушению. Вообще, люди, неподвластные гипнозу, не являются чем-то неординарным, просто встречаются гораздо реже обычных. Некоторые мои сородичи не сталкиваются с такими людьми ни разу за всю свою долгую жизнь. Но именно из-за них, неподвластных гипнозу, существует правило сначала заговаривать с будущей жертвой. Именно из-за таких людей приходится тщательно выбирать места кормежки, где никто не увидит, что происходит. До сих пор мне везло. За три последних года, проведенных в этом городе, я не встречал таких людей.
  Мне нравилось теплое время года, когда ночи для людей становились темными, и не надо было уводить своих жертв подальше от глаз нечаянных свидетелей. Люди в темноте слепли, от уединившихся парочек смущенно отводили глаза. Я резко оборвал себя. Всплывавшие образы будоражили воображение, вызывая жажду и ноющую боль в деснах.
  Бармены закончили экскурсию по заведению и устроились за стойкой. Дверь бара открылась и в помещение вошла компания. Одной из вошедших была та самая блондинка. Гера.
  - Здравствуйте, у нас бронь на девять, - обратилась она к встретившей их официантке. Их провели за длинный столик, второй от входа, подали меню. Компания расселась. Я переключил свое внимание на двух женщин рядом со мной. Им только что принесли счет. Одна из них направилась в туалет. Вторая осталась на месте. Я потянулся к ее сознанию. Оно мягко качнулось в моих ощущениях, и женщина посмотрела на меня. Зрачки ее расширились и взгляд застыл. Я подсел к ней.
  - Вашей подруги долго не будет, а Вам надоело ее ждать. Оставьте плату за ужин и езжайте домой, - брюнетка, в трансе, положила на стол деньги и встала, - Вы не вспомните обо мне.
  Девушка накинула пиджак и вышла из бара. Я остался сидеть за столиком, дожидаясь ее спутницы.
  - Леш, пойдем! Пока Димка не пришел, - донесся тихий голос Геры из-за дальнего столика. Я искоса посмотрел на блондинку. Она взглядом указала молодому человеку в сторону двери, приглашая выйти. Встала из-за стола и направилась на улицу. Тот, кого она позвала, молча поднялся и последовал за ней. За столом началось движение.
  - Не успеет. Он уже на подходе, увяжется за ними, - с досадой сообщил самый старший из присутствовавших, громадных размеров мужчина.
  - Пойду посторожу, задержу, если что, - на улицу направился еще один молодой человек.
  "Есть парень и принцип не изменять", - усмехнувшись, вспомнил я ее слова. Да у нее целая команда парней, которым она принципиально не изменяет! В этот момент ко мне подошла женщина, вернувшаяся из туалета за свой столик.
  - А где... - начала она, не увидев своей подруги. Я поймал ее взгляд.
  - Ваша подруга устала и сказала Вам, что поехала домой. Помните? - сообщил я, гипнотизируя ее. Взгляд ее остекленел. - Вы собирались расплатиться и выйти.
  Женщина достала кошелек, выложила пару банкнот, оделась и отправилась на улицу. Я проследовал за ней. Солнце уже скрылось за горизонтом. Еще немного, и люди перестанут что-либо видеть дальше пяти метров. Для моего зрения темнота не помеха. Все воспринимается как днем, цвета немного глубже, но видно не менее четко. И глаза не устают.
  Блондинка со своим спутником молча спускалась к реке. Возле кромки деревьев мужчина из ее компании, собиравшийся задержать кого-то, разговаривал с парнишкой, не позволяя ему последовать за уединившейся парочкой. Я поймал загипнотизированную женщину за локоть и направил в другую сторону, к деревьям. Человеческих звуков оттуда не доносилось. Отвел свою жертву метров на двадцать от бара, остановил, прислонил спиной к дереву.
  - Вы не будете бояться. И ничего не вспомните, - я расстегнул ворот ее пальто. Отодвинул одежду, освободив доступ к шее, наклонился и выпустил клыки, надрывая нежную кожу на шее. Теплая кровь наполнила рот. Я сделал несколько глотков, потом втянул клыки и продолжил высасывать ароматную солоноватую жидкость из ран. Еще несколько глотков.
  Ощущение эмоционального онемения не доставляло удовольствия, но я и не рассчитывал наслаждаться. Кровь нужна для утоления жажды, для поддержания моего организма. Но потребляя ее, я чувствую все, что ощущает в этот момент жертва. И вместо животного ужаса, страха и паники, я предпочитаю анестезию. Еще глоток. Провел языком по ранам от клыков. Кровотечение почти сразу стало уменьшаться. Еще глоток. Раны на шее женщины окончательно затянулись. Я слизал остатки крови с кожи и отстранился. Передо мной стояла живая кукла. Жалкое зрелище. Как же легко можно управлять человеком. Провел пальцем по ее шее. На месте укуса были еще видны два розоватых пятнышка, но и они через пять минут исчезнут. Я поправил ее одежду и повел к дороге.
  - Вы идете домой, - внушил и отпустил ее сознание. Женщина пошла к дороге, а мое внимание привлек тихий разговор, доносившийся из-за деревьев. Шуршание прибрежного песка под ногами беседующих стихло. Я, подчиняясь любопытству, бесшумно направился в их сторону и замер в тени деревьев, наблюдая за парой.
  - Пойми, я не хочу, чтобы ты из-за меня страдала, - мужской голос.
  - Лёш, не начинай снова. Все пройдет быстро. Только постарайся поскорее уйти, - Гера.
  - Хорошо. - плечи молодого человека поникли. Он закрыл глаза.
  Я с каким-то злорадством наблюдал за тем, как блондинка обняла парнишку. Ждал, когда они перейдут к более интимным действиям. Алексей стоял, не шевелясь.
  - Все. - произнесла она через полминуты, отпуская парня, и Алексей, покачнувшись, быстрым шагом направился в сторону бара. Она смотрела ему вслед. С каждым вздохом легкие ее работали все тяжелее. Дождавшись, когда ее друг скрылся за деревьями, она развернулась к реке, опустилась на колени и согнулась. В скрученном состоянии, прижимая руки к животу, подняла голову и уставилась на воду. Я видел капли пота, выступавшие у нее на лбу, видел слезы, текущие по щекам. Слышал душераздирающий сдерживаемый стон боли. Не больше, чем через минуту ее вырвало. Я поморщился от отвращения, но то, что увидел, заставило меня стоять на месте. Вода, извергнутая ее желудком, облепляла пустоту. Я наблюдал это доли секунды, пока песок не впитал жидкость. И не мог поверить своим глазам. Я давно ходил по этой земле, но ни разу не видел ничего подобного. Девушка все еще тяжело дышала, тело ее мелко дрожало. Она выглядела уставшей, но, вроде бы, все закончилось. Через несколько минут она поднялась на ноги, отряхнула джинсы от налипшего песка и пошла в сторону бара. На месте, где ее стошнило, ничего не было. Я тихо проследовал за ней. Алексей встретил ее возле деревьев, и они вместе дошли до бара. Перед крыльцом их поджидали еще трое - к давешней парочке присоединился громила. Гера остановилась.
  - Привет, Дим, - обратилась она к опоздавшему, потом к остальным, с которыми пришла, - Ребят, идите в бар, - двое из присутствующих ушли, громила остался на месте, - Андрюш?
  - Я подышу воздухом, - заявил он, опираясь о стену и скрестив руки на груди.
  - Андрей! - повторила она настойчивей. Громила нехотя отлип от стены и зашел в бар.
  Она осталась с Дмитрием наедине. Я замер за деревьями, не выдавая своего присутствия.
  - Что ты там с ним делала? - претензия кричала в интонации паренька. Мне тоже было интересно услышать ее ответ на этот вопрос.
  - Дим, это моя старая жизнь. Я от нее убежала. Если расскажу, то отсюда мне через некоторое время тоже придется бежать, - голос у нее был уставший, - Пойдем праздновать.
  Парень притянул ее к себе. Я разозлился. Отсутствию объяснений.
  - Прости, мне надо рот прополоскать, - увернулась блондинка от склоняющегося к ней парня. Виновато посмотрела на него. Потрясающая мимика - у нее все было написано на лице.
  - Блядь! - обвинение хлестнуло ее одновременно с его рукой.
  От неожиданной оплеухи Гера отшатнулась к стене и схватилась за щеку. Внезапное желание вмешаться в происходящее ошарашило меня, словно обухом по голове. И лишь этот секундный шок удержал меня от ошибки, заставив замереть на месте. До этого момента все мои поступки были выверены и продуманы. Я давно научился душить гуманность и благородство ради собственной безопасности. Я хищник, который убивает ради выживания. Человеческая жизнь не стоит рядом с нашей. Для нас люди - это скот, дойные коровы. Мы не стремимся убивать их, но при необходимости выбор однозначен. Именно поэтому мой порыв удивил меня. Я хотел вступиться за девушку, защитить человека!
  - Уйди. - тихо прошипела Гера, выпрямившись. Руки ее напряженно сжались в кулаки, она явно сдерживала желание дать сдачи, - Я не хочу тебя больше видеть.
  Блондинка отвернулась, направляясь в бар.
  - Ты только что развлекалась в кустах со своей старой жизнью, а я теперь виноват?! - он схватил ее за плечо, не позволяя уйти.
  - И почему мне так везет на идиотов?! - закатила она глаза, - Меня тошнило в кустах, и на меня только что поднял руку мой БЫВШИЙ, - конец фразы она прорычала от злости. Я улыбнулся. Из нее получилась бы чувственная вампирша. Отмахнулся от нелепой мысли, наблюдая как она уже почти ровным голосом произнесла, - А теперь отпусти, мне больно.
  - Прости. Я подумал, что ты...
  Я с презрением и каким-то упоительным злорадством заметил, как он стушевался.
  - Я поняла, о чем ты подумал, Дим. И я тебя прощаю, - примирительно сказала Гера.
  Разочарованию моему не было предела, когда я осознал, что она спустит ему с рук этот удар, извинит, примирится с этой пощечиной. Слабая женщина! Твоя добросердечность и готовность прощать тебя погубит! Он и в следующий раз поднимет на тебя руку, зная, что ты приползешь к нему на коленях, зная, что тебя можно унижать, попирать ногами твою гордость! Я безотрывно смотрел на нее, обманутый в своих ожиданиях. Дмитрий моментально воспарял духом. Он не ползал у нее в ногах, не вымаливал прощения, но, также, как и я, заметил смену интонации. Еле уловимо подался к девушке. Она не шелохнулась.
  - Но это ничего не меняет. Ты поднял на меня руку. А теперь отпусти. Ты делаешь мне больно, - с невозмутимостью и холодностью, достойными самой королевы, отчеканила она. "Все-таки сильна, - с каким-то удовлетворением и гордостью отметил про себя, - Умница, девочка!"
  Дмитрий выпустил ее руку. Гера ушла в бар, даже не подозревая, какой подарок предоставила мне. Впрочем, я и сам узнал об этом лишь через несколько секунд. Этот парнишка оказался охотником. Его жалкая попытка сопротивления лишь подогрела мой азарт. Я второй раз за этот день пил кровь. Никогда прежде паника и ужас жертвы не приносили мне удовольствия. Тем более, такого удовольствия! Я не стал его убивать - в нем не было крови никого из моего рода. А лишний козырь в рукаве никогда не помешает. Поработав с его сознанием, я узнал о еще нескольких охотниках, с которыми он был знаком.
  - Ты не вспомнишь, что произошло после того, как Гера скрылась за дверью... - внушил я замершему охотнику, - И о ней тоже забудь.
  
  ***
  
  Я не спеша прогуливался по лесу. Меня всегда утомляла необходимость притворяться обычным человеком. Но окружающие гораздо спокойней относились к новому соседу, когда видели в нем нормального человека. Пусть нелюдима, но с обычными человеческими привычками и привязанностями. Именно по этой причине я решил завести собаку. Минус такого притворства - к животным привыкаешь, а они очень недолго живут. Один из плюсов - возможность уйти в лес и бродить там, не вызывая подозрений и пересуд. Лесом, конечно, это место называлось скорее номинально. Из-за наличия деревьев и кустарника. Люди не ценили того, что имели. Мусор, попадавшийся по пути, битые бутылки, торчащая местами арматура, старые покрышки, полусгнившие консервные банки, даже ржавые останки каких-то агрегатов заполонили некогда приятное место. Но, если закрыть на это глаза, можно было наслаждаться спокойными ежедневными прогулками.
  Я ласково потрепал по холке подбежавшую собаку и пошел дальше. Привязанность, которую я испытывал к четвероногому другу, была чисто человеческой чертой. Хотя, кто сказал, что вампирам не свойственны человеческие чувства? Прошел уже почти месяц, а я все не мог избавиться от воспоминаний о девушке. Она не давала мне покоя. Разве любопытство не человеческое качество? Я пытался не думать о ней, но мысли все равно возвращали меня в прошедший апрель. Я вспоминал ее худую фигуру, скорчившуюся на песке. Расправленные плечи, гордо поднятую голову и сдерживаемые слезы после пощечины. Вспоминал ее смеющийся взгляд, когда она заявила мне о самонадеянности. Я не мог выкинуть ее из головы. И вынужден был признаться самому себе, что эмоции, которые вызвало ее мимолетное появление в моей жизни, были как глоток родниковой воды. Вроде бы, обычная жидкость, но свежая и изумительно вкусная.
  Прошел месяц с того дня, когда я видел ее в баре в последний раз. В тот вечер я осознал, что она меня заинтересовала, привлекла. И я был бы не против поразвлечься с ней, чтобы разнообразить серые будни. Мне уже давно наскучили марионетки. Но в тот момент мне казалось, что игра не стоит свеч: она могла узнать мой секрет, допусти я какую-либо ошибку. И я ушел, не сомневаясь, что поступаю правильно. Однако теперь, когда она заполонила все мои мысли, когда я замечаю ее черты в незнакомках, когда запах, до боли похожий на ее, преследует меня, теперь я понимаю, что следовало удовлетворить свое любопытство, а не сбегать.
  Я услышал скрип цепи велосипеда, чавканье покрышек по мокрой земле, шелест травы, задевающей спицы, дыхание человека, крутящего педали, как только он въехал в лес. Прислушался. К моему неудовольствию, велосипедист выбрал тропинку, по которой шел я. Не люблю, когда нарушают мое уединение. Не люблю, когда дразнят жажду запахом разгоряченного тела. В последний месяц меня дико злит, когда кто-то позволяет себе отвлечь меня от мыслей о блондинке. Чертовка! Она заставляет меня злиться!
  Ездок довольно быстро приближался. Я досадливо поморщился, тихо свистнул собаке и скользнул за деревья секунд за двадцать до его появления на тропинке. Нурка, молодая сука туркменского волкодава, направилась за мной, но в последний момент, развернулась и решила проверить незваного гостя. Я не стал лишать собаку и себя удовольствия пугнуть наглеца - пусть Нурка поиграется, щенок еще. Алабай в два прыжка исчез за кустарником, и в этот момент тормоза скрипнули. Велосипедист со своим железным конем рухнул на землю. Я почти садистски удовлетворенно вздохнул. Заодно решил перекусить. Десны заныли в предвкушении.
  - Блин! - расстроенный стон. Женский голос. В последнее время мне казалось, что я слышу Геру везде. Чаровница не оставляет меня в покое! Я тряхнул головой, отгоняя мысли о ней, и скользнул к месту падения велосипеда. Собака настороженно наблюдала за девушкой, стоя в двух метрах от валяющегося велосипеда. Блондинка, сидя на коленях спиной ко мне, искала что-то в рамной сумке. Куртка ее синей тряпкой валялась рядом. Левая рука была в крови. От этого вида десны у меня заныли сильней. Я сглотнул, заставил себя не выпускать клыки раньше времени. Остановился метрах в шести от нее. Потянул носом воздух и чуть не застонал в голос. Она. Гера. Доли секунды колебался. Скрыться, пока не заметила, или заговорить? Мог бы и не задаваться этим вопросом. Мгновение, и ее судьба была решена. Я привык брать желаемое. И сейчас я желал ее. Она была обречена. Меня не интересовало мнение человека. Если не захочет добровольно, в чем я был практически уверен, я заставлю ее силой.
  - Вы в порядке? - спросил я, подойдя к ней. Остановился метрах в трех.
  - О... - она взглянула на меня, - Если вы мне поможете, обязательно буду.
  Она меня не узнала. Я видел, что не узнала. Она и не должна была меня запомнить. Откуда же тогда это чувство разочарования?
  - Что мне надо делать? - я приблизился к ней и присел рядом. Она вспотела после физической нагрузки. От этого ее личный запах усилился и, смешиваясь с кровью, дурманил. Незаметно вдохнул поглубже. Мм. Потрясающий аромат. Но терпеть его долго не получится. Я уже сейчас готов был присвоить ее себе. Впрочем, она уже принадлежала мне, даже не зная об этом. Сдержал довольную улыбку.
  - Раздвиньте края, я водой промою, - она подставила мне левый локоть и взяла бутылку с водой в правую руку. Открыла зубами соску. Я раздвинул края рваной раны. Рука ее дернулась. Чуть не сказал вслух: "Потерпи, девочка моя". Вместо этого тверже зажал локоть девушки, не давая ей двигаться. Порез был сантиметров на десять выше локтя, не больше одного сантиметра в глубину, и сантиметра два с половиной в длину. Мышцы не задеты. Сверху полилась вода. Кровь смылась, и на долю секунды ткани приобрели светло-розовый цвет с темными кусочками застрявшей ржавчины, но потом все снова заполнилось кровью.
  - У Вас грязь в ране. - сообщил я, продолжая играть роль обычного человека.
  - Значит, придется повторить. - сказала Гера, тяжело вздохнув. Я снова раздвинул края, жестко фиксируя ее руку. Она надавила на бутылку, создавая напор воды. Челюсти ее сжались от напряжения. Ни звука, ни стона. Для нее это должно было быть пыткой. Крупные частицы смылись, но мелкая пыль все равно оставалась. Вода в бутылке закончилась. Я чувствовал, что теряю контроль над собой. Отпустил ее.
  - Вам надо к врачу, - сообщил ей, чуть отодвинувшись. Не помогло. Навязчивая идея отведать ее крови и запереть где-нибудь у себя дома, оставив ее для своего пользования, маячила на поверхности сознания. Я был одурманен. Единственное, что меня останавливало, - ее страх, которым будет пропитан вкус крови. И я точно знал, что это отравит мне удовольствие. Поэтому оттягивал момент, наслаждаясь самим предвкушением трапезы.
  - Нет. Не надо. - отозвалась она, хмурясь. Потом, после паузы, взглянула на меня и виновато улыбнулась, - Побудьте вампиром.
  Дикость ее просьбы отрезвила меня. Я застыл, не веря своим ушам. Ослышался? С моим слухом это исключено. Она же не может знать? Охотник? Вряд ли - она не пахла вампиром. Но общалась с Дмитрием. Неужели все-таки связана с ними? Может быть, возле бара был разыгран спектакль специально для меня?
  - Мне надо, чтобы Вы с силой отсосали кровь вместе с грязью из раны. - объяснила Гера как-то по-своему истолковав мою реакцию. До меня дошел смысл сказанного, и я чуть не рассмеялся в голос. Ситуация начинала меня забавлять.
  - Думаете, поможет? - спросил я, скептически глядя на нее. Я пытался сдержать улыбку.
  - Попытка - не пытка, - пожала девушка плечами и тут же поморщилась. Потом добавила, - Не волнуйтесь. Я не болею.
  Вот о чем мне точно можно не беспокоиться. Я жестко обхватил ее локоть с обеих сторон от пореза, прижался губами к ране и начал тянуть кровь, следя за реакцией девушки.
  - Надеюсь, Вы давно не ели, - брякнула она, наблюдая за мной. Я чуть не подавился. Она смутилась и поспешила объяснить, - Извините. Просто в слюне голодного человека содержится больше лейкоцитов. И раны заживают быстрее.
  С трудом сдержал улыбку и продолжил высасывать кровь. Гера наблюдала за процессом. Я вслушивался в ее тело. Пульс, и до того учащенный, еще больше ускорился, дыхание сбилось. Неужели боится? Вдохнул поглубже. Почувствовал запах ее возбуждения и чуть не застонал в голос от моментально возникшего желания овладеть ею. Она ни с того, ни с сего отвернулась. Я проглотил ту кровь, которая уже была у меня во рту, пока девушка не видела. Калейдоскоп эмоций накрыл меня с головой. Здесь не было страха, но присутствовало легкое беспокойство. Удивление смешивалось с восторгом, облегчением, желанием и смущением. Я с силой втягивал кровь, следя за тем, чтобы моя слюна не попадала в рану. Было бы странно, если бы порез затянулся за пару минут. Еще один глоток. Оо! Здесь смущение было основой, но помимо всего остального, чувствовались еще радость, досада и раскаяние. Я тонул в ее эмоциях, наслаждаясь приятным разнообразием.
  Окружающий мир переставал существовать. Я набирал в рот четвертый глоток крови, высасывая ее по крохам, когда перед моим лицом неожиданно появилась белая морда с черным носом и узкими раскосыми глазами. Я чуть не зарычал, заявляя права на свою добычу, но вовремя осадил себя. Собака стала вылизывать предплечье девушки.
  - Фу... - поморщилась блондинка и осторожно отодвинула голову алабая, - Меня скоро высосут досуха, а ты лизаться лезешь.
  Я с сожалением отстранился и проглотил остатки роскошной трапезы.
  - Вы же сами просили, - напомнил я, неохотно отпустив девушку. В этот момент я осознал, что все мои планы по ее насильственному пленению разлетелись в дребезги. Я желал наслаждаться безумным коктейлем ее эмоций, но ни в коем случае не страхом. Что ж, стоит попробовать поиграть с ней. В конце концов, когда она привыкнет ко мне, можно придумать несколько способов, как вновь попробовать ее крови.
  - У Вас слишком много конкурентов! - тем временем пояснила Гера, отмахиваясь от комаров. Я улыбнулся ее шутке, скрывая свое напряжение при упоминании о соперниках. О, нет! Отныне никаких конкурентов! Гера достала нож, пластырь и влажную салфетку. Надрезала клейкую ленту, подала мне пластырь, потом свернула в несколько слоев салфетку и приложила к ране, - Стяните края.
  Я поправил салфетку, чтобы порез был прикрыт по всей поверхности, и приклеил пластырь. Расположить к себе. Разговаривать.
  - Почему Вы не захотели ехать в больницу? - поинтересовался я, пока приклеивал второй кусок клейкой медицинской ленты.
  - Чтобы мне промыли рану и приклеили пластырь? По-моему, Вы отлично справились.
  - А как же насчет столбняка? - насколько я помню, ее должно это волновать.
  - У меня аллергия на противостолбнячную сыворотку. Предпочитаю иметь шансы не заболеть, чем гарантию умереть от анафилактического шока, - я с любопытством уставился на нее. Оригинальный подход.
  - А если я ВИЧ-инфицированный? - спросил, наблюдая за ее реакцией.
  - Ну, со столбняком я бы протянула гораздо меньше, - ответила девушка, легкомысленно пожав плечами, и тут же поморщилась. Странная логика.
  Она убрала пластырь и нож в рамную сумку.
  - Не волнуйтесь, я здоров, - на всякий случай заверил я ее. Мы замолчали, глядя друг на друга.
  - Как я на вкус? - пошутила девушка, чтобы заполнить неловкую паузу. Что я должен был ей ответить? Восхитительно, бесподобно, потрясающе, невероятно, сказочно, блестяще, волшебно, несравненно, поразительно, грандиозно, изумительно, впечатляюще, великолепно, идеально! У меня не хватит слов, чтобы описать. Я улыбнулся. Она человек, и это была шутка.
  - Примерно так же, как и на запах, - ответил чистую правду, все еще улыбаясь.
  - Сомнительный комплимент, - тихо буркнула Гера себе под нос, скептически нахмурившись. Люди все воспринимают извращенно - я не ошибся с ответом. Она громче, для меня, произнесла, - Спасибо за помощь.
  Встала, разминая затекшие ноги. Я поднялся вместе с ней. Она надела ветровку, ухватила велосипед за рог руля и рывком установила его в вертикальное положение. Я отошел на шаг, неохотно освобождая ее личное пространство. Она перекинула ногу через раму и встала на педаль.
  - Поужинайте со мной, - попросил я, не позволяя ей уехать.
  Девушка замерла, прищурилась, и стала задумчиво смотреть на меня.
  - Я Вас уже видела, - недоверчиво уточнила она, - В баре.
  Я утвердительно кивнул. Не уверен, что однозначно был рад тому, что она меня вспомнила. Гера продолжала безотрывно глядеть на меня. Ожидание ответа было мучительным.
  - Как Вас зовут? - на лице ее было написано, что ее что-то беспокоит.
  - Для Вас Макс.
  - И Вы помните, как зовут меня. - спросила она, констатируя факт. К чему лгать? Я не мог ее забыть. Она закабалила мои мысли. Я хотел, чтобы она принадлежала мне, я хотел владеть ею.
  - Да, Гера... Помню, - признал я. Поймал себя на том, с каким удовольствием произнес ее имя вслух. Кажется, она это тоже заметила. Сердце ее вдруг подскочило и понеслось вприпрыжку. Я отчетливо это слышал.
  - Почему?! - восклицание, как испуганная птаха, сорвалось с ее губ.
  - Потому что я хочу Вас узнать, - не обратив внимания на нелогичность вопроса, ответил я.
  - Откровенно. - только и сказала она.
  - Пугает? - я чуть отодвинулся. Освободить личное пространство, чтобы она чувствовала себя в безопасности.
  - А должно? - с вызовом парировала девушка. Я сдержал снисходительную улыбку. Она храбрилась. Моя маленькая смелая девочка!
  - Я надеялся на компанию за ужином. - примирительно, как можно мягче, сообщил я, - И уж точно не хотел Вас испугать.
  Я стоял в двух шагах от нее и не сводил с нее глаз. Она не спешила с ответом. Молчание затягивалось. Независимо от ее решения, я собирался проследовать за ней. В этот раз я не мог позволить себе отпустить ее. Но, девочка моя, ты бы мне облегчила задачу, если бы согласилась на общение добровольно. Уже почти минута без ответа. Мучительно.
  - Хорошо, Макс. Я поужинаю с Вами, - словно мысли прочитала. Я облегченно выдохнул.
  - Сегодня, в семь. Куда мне подъехать?
  - Проспект Машиностроителей, четыре. Знаете, где это? - с вызовом взглянула мне в глаза. Я знал. В полутора километрах от моего дома. Интересно, насколько далек этот адрес от истинного?
  - Знаю, - кивнул я, - Квартира? - и тут же пожалел о том, что спросил. Я почти физически ощутил, как она еще больше напряглась. Испугалась.
  - Я спущусь, - она нахмурилась, - В семь. Возле первого подъезда.
  - Хорошо, - уступил я, - Буду ждать у подъезда.
  - До вечера!
  - До встречи!
  Гера вставила в уши наушники, вылетевшие при падении, надавила на педаль и, выровняв велосипед, поехала по тропинке. Я повел собаку домой. Теперь пройти по следу моей нимфы и выяснить, где она живет, не составляло труда.
  
  Гера
  
  Трасса, умышленно выбранная мною этим утром, не позволяла ослабить нагрузку на пораненную руку. Но боль постепенно притуплялась, и я пыталась ее игнорировать. Мне и не такое доводилось терпеть. Снизив передачу, я петляла по лесу. Колеса вгрызались в еще влажную землю. Мне нравилось кататься по таким местам. Утренний лес пах свежестью. Прошедший ночью дождь прибил пыль, намочил дорожки, листву, траву. Майское солнце торопилось согреть и высушить все живое. Тропинка, словно проложенная сильно выпившим человеком, петляла среди деревьев, спускалась в овражки, выпрыгивала наверх, огибала холмики и снова пускалась по прямой поверхности, змеясь по лесу. Лысая поверхность утоптанной земли исчерчивалась корнями, пытавшимися надышаться воздухом. Они тянулись на свободу из густых зарослей травы, окаймлявшей эту кривую траекторию с двух сторон. Лучи солнца пробивались сквозь листву косыми пляшущими светящимися столбами.
  Полоса препятствий из ям, пригорков, оврагов, корней и влажной земли не давала расслабиться на велосипеде. Сердце мое ухало в груди, никак не желая переходить на более размеренный ритм. Внутри меня все пело, но что-то не давало покоя. Словно внутренний голос, вместо привычного сарказма, постоянно звенел на высокой ноте. "Почему?" - вопрос этот был адресован не столько Максу, сколько мне самой. Почему я себя так чувствовала рядом с этим мужчиной? Почему мне хотелось принадлежать ему, забыться в его объятиях и ни о чем не думать? Почему одновременно с этим было страшно, будто я смотрела в глаза голодному зверю? Что-то опасное, дикое, первобытное было в нем. Я не могла сказать, что конкретно, - то ли что-то во взгляде, то ли в движениях. Может быть, это влияние его голоса? Но эта смесь притягательности и угрозы влекла меня к этому мужчине, как магнит. Еще немного, и я уже не захочу сопротивляться. Именно так, должно быть, чувствуют себя мотыльки, залюбовавшиеся свечкой. "И сгорают", - услужливо подсказал мне внутренний голос. Но я столько раз обжигалась, что, казалось, уже привыкла. В конце концов, все мои проблемы в личной жизни возникали из-за моей способности. Муж устал от моих вечных попыток разобраться со своим даром и научиться им пользоваться. Денис решил использовать мое умение лечить. С Димкой, по сути, поссорилась тоже из-за моего таланта. И хорошо, что это случилось не через год, а всего через месяц после знакомства. Может, с Максом будет иначе? Он, ведь, не узнает. "И с чего ты вообще решила, что будешь с ним встречаться? Вспомни, месяц назад он предлагал всего лишь дружеский ужин". Как же я иногда ненавижу свой внутренний голос!
  Деревья неожиданно расступились, и я выехала на опушку. Остановилась и осмотрелась. Утрамбованная полоса колеи окаймляла лес и, сливаясь с тропинкой, широкой лентой убегала прочь. Вдалеке серым пятном притулилась небольшая деревушка. Огромное поле, разрезанное дорогой на две части, простиралось до горизонта. Местами черное, кое-где коричневое, местами сочно-зеленое, местами нежно-салатовое, иногда белесое, где-то желтоватое, оно было похоже на большое стеганое одеяло, сшитое из неровных разноцветных лоскутов. Легкая дымка, полупрозрачная в лучах утреннего солнца, висела в воздухе, докуда хватало глаз, словно невесомое пуховое покрывало, скрывающее землю от бездны воздуха над ней. Окружающая местность веяла свободой. Я вдохнула полной грудью. Воздух, напоенный запахами леса, влажной земли и сочных трав, пьянил. Я вдруг ощутила себя песчинкой, словно посмотрела на себя со стороны, с высоты птичьего полета. Моя фигурка выглядела затерявшейся точкой среди окружающего безбрежного великолепия. Никто не найдет. Гармония и безопасность. Я улыбнулась ощущениям, встала на педаль и, довольная, рванула по полю.
  
  Глава 4
  Время до вечера неприлично тянулось. Читать не получалось. После того, как я отказалась от бесполезных попыток понять содержание уже трижды прочитанной страницы, заняла себя просмотром сериала. Но, то и дело, поглядывала на часы, чувствуя себя, словно школьница перед первым свиданием. В половине шестого я уже была полностью собрана. Приготовив себе кофе, вышла на балкон, ожидая пока загружался очередной эпизод. Три недели назад я бросила курить, но все также выходила на несколько минут на балкон и пила кофе, глядя на улицу, только теперь наслаждалась чистым воздухом и запахом кофе с корицей. "Что ты, как маленькая, в самом деле? Поужинаете один-единственный раз и разбежитесь. Сколько можно одно и то же говорить?" - внутренний голос не давал мне покоя. Я в ответ мысленно огрызалась. "Лучше подумай, что ты сделала, чтобы залечить руку," - этот вопрос весь день заставлял меня анализировать свои действия. Раны, действительно, не было. После того, как я вернулась домой и приняла душ, долго пыталась рассмотреть руку в зеркале, но от пореза не осталось даже следа. Рука была, как новая. А вот любимую ветровку пришлось отправить на помойку. Рукав, испачканный засохшей кровью, был разодран основательно.
  Телефонный звонок хрипло огласил квартиру. "Не думай, что избавилась от меня. Это хозяин квартиры", - сообщил внутренний голос. "Ваша дедукция восхищает! - отозвалась я мысленно, подходя к городскому телефону, - Только что-то он рановато".
  - Алло? - произнесла я, подняв трубку. Легкое головокружение. Я напряглась - слишком давно не испытывала знакомых ощущений.
  - Мария, добрый день! Это Сергей, хозяин квартиры, - он мог бы и не сообщать. Кроме него на городской телефон больше никто не звонил. Мне вообще уже месяц никто не звонил. Все, кто знал мой номер сотового, были предупреждены, что пользоваться им можно только в крайнем случае. Пару раз в неделю я выбиралась в центр города в интернет-кафе и связывалась с родными и друзьями, проверяла почту и новостную ленту интернет-сообществ. Даже машину я поставила во дворе многоэтажек, через несколько домов, подальше от того места, где жила. Возможно, такие предостережения были излишними, но я предпочитала не рисковать. Мне удалось спрятаться от Дениса, и я наслаждалась спокойным, размеренным и безопасным течением моей жизни. Владелец квартиры, видимо, не дождавшись моей реакции, напомнил о себе, - Я хотел сегодня подъехать, часов в восемь - девять. Вам удобно?
  - Давайте попозже. Я сегодня в центр собираюсь. Лучше ближе к десяти, чтобы не ждать меня.
  - Хорошо. До вечера!
  - До вечера. - попрощалась я и повесила трубку.
  Дыхания начинало не хватать. Я присела на диван, откинулась на спинку и расслабилась, ожидая, когда все закончится. Ненавижу эти проявления. Спустя несколько минут голова перестала кружиться, дышать стало тяжелее, как при нехватке кислорода, а с балкона выплыл мужчина в семейных трусах. Продефилировал мимо меня в сторону кухни и загремел там крышками кастрюль. Напротив дивана, на котором я сидела, обнаружился невысокий комод, на нем небольшой телевизор. На экране мелькали кадры рекламы. Раздетый мужчина вернулся с кухни с тарелкой в руке, подтянул ногой табуретку, установил на импровизированный стол свой ужин и плюхнулся по центру дивана. Огляделся, взял пульт и начал переключать каналы, прибавив звук. На столе, у окна, вибрировал его сотовый. Звонок мобильного заглушался работающим телевизором. Я обреченно закрыла глаза, заткнула руками уши, ожидая, когда все закончится. Дышать резко стало легче, и галлюцинация бесследно исчезла. На этот раз все закончилось за семь минут. Семь минут воспоминаний. Моих воспоминаний. Целых семь минут воспоминаний моей жизни потеряны. Именно поэтому я записываю все важное, интересное и эмоциональное, что случается со мной. Чтобы после таких бесполезных провалов, заменяющих мою память чьей-то, я могла узнать, что именно забыла.
  На часах было без пяти минут шесть. Я устроилась за ноутбуком. Когда закончилась серия, в суть которой так и не удалось вникнуть, я надела туфли, накинула короткий плащ, взяла сумочку и выбежала из квартиры. Сказать, что я волновалась - ничего не сказать. Бабочки в животе, казалось, то ли размножились, то ли увеличились в размерах. Сердце трепетало в такт их крыльям. "А вдруг он не придет?" - подленько звучал внутренний голос в голове, и сердце мучительно замирало от этой мысли. Я задержала дыхание и вышла во двор. Макс уже ждал у подъезда. Улыбнулся при виде меня. "Соберись, тряпка! - скомандовала сама себе, когда колени мои от вида улыбки мужчины подкосились. Мое второе Я настойчиво напомнило, - Дружеский ужин!"
  - Добрый вечер! - приветствовал Макс, когда я подошла.
  - Добрый. - согласилась я.
  - Выглядите восхитительно! - заявление полностью подтверждалось его взглядом. Кажется, он поедал меня глазами. Мне это импонировало. Всегда приятно нравиться мужчинам, тем более конкретно этому представителю сильного пола. А уж видеть доказательство его восторга вдвойне лестно. Впрочем, удовольствие немного подпортило мое смущение. Никогда не умела нормально принимать комплименты. Я зарделась. "Ну, прям как маленькая, ей-богу!"
  - Спасибо, - я улыбнулась, - Куда поедем?
  - В один небольшой ресторанчик, в центре, - Макс прошел к машине, открыл передо мной пассажирскую дверь. Я села. Он занял водительское место. - Пристегнитесь.
  Подчинилась. О чем говорить, я не знала и просто молчала, предоставив инициативу своему спутнику.
  - Как Ваша рука? - поинтересовался он, останавливаясь на очередном светофоре. И это был тот вопрос, на который я не была готова ответить. Мало того, я даже не подумала о том, что платье без рукавов, которое было на мне, никак не скроет отсутствие повязки и раны. Я пыталась придумать что-нибудь правдоподобное, но в голову ничего не шло. Внутренний голос предательски молчал. Я последовала его примеру, разглядывая свои руки и силясь сочинить хоть какое-то объяснение. Увы, безуспешно. Почувствовала на себе взгляд Макса, - Все так плохо?
  - Наоборот, хорошо. Все зажило, - тихо сказала я правду и покосилась на мужчину, чтобы оценить его реакцию. Он напряженно следил за дорогой. Неловкое молчание затягивалось. Как же не хотелось начинать вечер с неприязни! Я занервничала. Не выдержала тишины и предложила, - Давайте не будем тревожить скелеты в шкафах.
  Макс внимательно посмотрел на меня, потом снова сосредоточился на дороге. Я мысленно обругала себя блондинкой за непредусмотрительность и рассеянность. Что мне стоило подумать о том, чтобы скрыть отсутствие раны? Ведь пол дня ломала голову, пытаясь понять, как она зажила.
  - Много скелетов? - спустя некоторое время отвлек меня от самобичевания Макс. Показное равнодушие не ускользнуло от моего внимания.
  - Нет, один большой. - я недовольно нахмурилась, - Остальные тараканы.
  Боковым зрением заметила, как он ухмыльнулся. Мне показалось, что он расслабился.
  - Давайте перейдем на "ты". Не против? - в тоне его появилась какая-то легкость, веселье. В этот момент я была безмерно благодарна ему за попытку поддержать непринужденную беседу, за то, что принял все, как есть, не вдаваясь в подробности, не задавая лишних вопросов.
  - Как скажешь, - откликнулась я, облегченно выдохнув.
  - Расскажи мне о себе, - попросил он.
  - Что ты хочешь знать? - осторожно поинтересовалась я, снова напряженно застыв.
  - Все, - он явно не обратил внимания на мою реакцию, беззаботно продолжив, - Откуда ты? Чем занимаешься? Что любишь?
  - Краткая автобиография, - резюмировала я, расслабляясь.
  - Для начала, да.
  - Родилась и выросла в Москве, отучилась на ветврача, работала проект-менеджером. В данный момент в творческом отпуске, - что еще можно сообщить, когда стоит задача рассказать о себе? Я замолчала.
  - Почему уехала из Москвы? - подтолкнул Макс мой словопоток наводящим вопросом.
  - Весной готовила здесь свой последний проект. Ну, и перебралась сюда.
  - А почему не вернулась домой? - кинул он на меня внимательный взгляд. Что ответить? Прячусь от бывшего парня? Сбежала от потока желающих поправить здоровье? И тот, и другой ответ был под запретом. Я вздохнула и поморщилась, признавая правду.
  - Вопрос из разряда про скелеты.
  - Скелетов не трогаем, - успокоил меня мужчина и припарковался на улочке с односторонним движением, - Вот мы и приехали. Пойдем ужинать?
  Я кивнула. Он вышел из машины и открыл пассажирскую дверь. Джентльмен. Приятно.
  Ресторан находился на первом этаже двухэтажного здания и состоял из двух небольших залов. В первом, совсем крохотном, было всего четыре столика. Второй зал просторнее. Вдоль одной из стен располагалась лестница, ведущая на верхний уровень - балкон, пристроенный по периметру помещения. Бордово-белая цветовая гамма, приглушенный свет, свечи и негромкая музыка создавали уютную романтическую атмосферу. Мы заняли столик на верхнем ярусе. Макс помог мне сесть и устроился напротив. Администратор положил перед нами меню и винную карту.
  - Будьте добры, воды, - попросила я. В горле от волнения пересохло.
  - С газом, без?
  - Без.
  Администратор обратил все свое внимание на Макса. Мой спутник, не заглядывая в винную карту, заказал вино, названия которого я даже не слышала. Зато его знал сотрудник ресторана.
  - Волнуешься? - спросил мужчина, после того, как мы остались вдвоем.
  - И это еще мягко сказано, - честно призналась я и улыбнулась, - Нервничаю, как на экзамене.
  - Я тоже, - улыбнулся он.
  - А по тебе не скажешь. - отметила я, удивленно приподняв брови.
  - Ты тоже хорошо себя держишь в руках, я лишь предположил. Что ты будешь есть?
  - Предпочитаю мясо. Что посоветуешь?
  - Готова положиться на мой вкус? - его это удивило. Я кивнула, и он задумчиво прокомментировал, - В смелости тебе не откажешь.
  - Или в глупости, - буркнула я себе под нос так, чтобы собеседник не слышал, взглянула на него. В глазах его плясали смешинки, и мне показалось, что он сдерживает улыбку. Я объяснила, - Я априори доверяю людям.
  - Ладно, с мясом определились. Салат?
  - Главное без майонеза, - на всякий случай уточнила я. Терпеть не могу этот "соус". Макс утвердительно кивнул.
  - Чай, кофе?
  - Потанцуем. - брякнула я.
  - Ловлю тебя на слове, - довольно улыбнулся мужчина. Язык мой - враг мой!
  - Надеюсь, ты шутишь? - ужаснулась я. Танцевать я никогда не умела. Исполняла только грязные танцы, исключительно без свидетелей моего позора. Моя мама как-то настояла на моем обучении и отдала меня в секцию бальных танцев. Я осилила четыре занятия, отдавила ноги партнеру и всем, кто нас окружал, заработала комплекс неполноценности и сбежала с мучительных курсов. Ронять себя в глазах Макса совсем не хотелось.
  - Я абсолютно серьезен, но не волнуйся, сейчас мы танцевать не будем, - пообещал мне мой спутник, внимательно наблюдавший за мной.
  Пришел официант, наполнил стакан водой. Открыл вино, налил немного в фужер. Макс попробовал и кивнул. Официант разлил вино по бокалам.
  - Готовы сделать заказ? - поинтересовался он.
  - Два стейка, средней прожаренности. И два капрезе, - перечислил Макс, не сводя глаз с меня и наблюдая за моей реакцией. Интересно, на что он рассчитывал? И оправдала ли я его надежды? Название салата было мне незнакомо, а мясо я бы и сама такое выбрала.
  Официант удалился. Я взяла стакан с водой и сделала пару глотков.
  - Почему ты не пошла работать по специальности? - вернулся Макс к прерванному изучению моей биографии.
  - Скажем так, мои ожидания не совпали с реальностью. - он ждал объяснения. Я нахмурилась, - Думаю, что на самом деле, испугалась ответственности. Хотя долго не признавалась в этом даже самой себе.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Раньше я думала, что ветврач - это Айболит, который исключительно лечит. На практике оказалось, что он еще и калечит, иногда по незнанию, иногда по ошибке, иногда от врача это вообще мало зависит. Не смогла заставить себя усыплять. Я еще могу понять, когда лишают жизни больное животное, чтобы не мучилось. Но когда этого требуют хозяева совершенно здоровых питомцев из-за того, что щенок вырос и стал неинтересен или аллергия на кошку началась, этого я понять не могу. Я долго убеждала себя и окружающих в том, что не могу себя заставить лечить витаминами рак, и что усыплять рука не поднимается. Но, в итоге, поняла, что избегала ответственности за отобранные жизни или за неправильное лечение.
  - Откровенно, - тихо прокомментировал мужчина, поигрывая бокалом, при этом не сводя с меня изучающего взгляда.
  - Пугает?
  - А должно? - Макс приподнял одну бровь.
  - Плагиатор, - улыбнулась я, отпила воду и предложила. - Пару слов о себе?
  - Родился и вырос в Ярославле. Потом мотался по миру. Три года назад вернулся.
  - Чем сейчас занимаешься?
  - В данный момент являюсь владельцем нескольких баров.
  - Родственники, семья? - продолжила я допрос.
  - Живых близких нет. Остались только дальние, - спокойно ответил он, - Но мы с ними давно не общаемся.
  - Прости. - смутилась я. Никогда не умела выражать соболезнования.
  - Не за что. Расскажешь о своей семье? - попросил Макс.
  - Родители на пенсии, живут на даче и занимаются хозяйством. Папа разводит кроликов, мама выращивает зелень, - Макс ухмыльнулся, узнав анекдот. На это я и рассчитывала, - Помимо меня есть два брата и младшая сестра. У всех свои семьи и дети. Плюс еще двоюродные и троюродные братья и сестры. Когда собираемся, с трудом помещаемся за столом. - на душе от воспоминаний о последнем шумном семейном празднике стало тепло и грустно. За месяц, проведенный в чужом городе, я соскучилась по близким. Разговоры по скайпу пару раз в неделю не заменяли живого общения.
  - А ты? Не замужем? - отвлек меня от ностальгии голос Макса.
  - Была. Сейчас в разводе, - вылила остатки воды из бутылки в стакан.
  - Почему? - не заканчивались вопросы у мужчины. Я улыбнулась его настойчивости в желании что-то обо мне узнать.
  - Прошла любовь, завяли помидоры, - отшутилась я, не желая рассказывать, что муж нашел другую семью, а главное - из-за чего это произошло. Допила воду.
  - Вино? - предложил Макс, пододвигая ко мне бокал.
  - Спасибо. - попробовала. Понравилось. Легкое, чуть терпкое, оно отдавало черешней и ежевикой. - Вкусное.
  - Любишь сладкое? - спросил мужчина.
  - Хм... - я усмехнулась, вспомнив свой конфуз, и тут же его рассказала, - Я как-то раз, еще до замужества, покаялась в сладострастии, полагая, что этим словом называется любовь к сладкому. Батюшка - знает меня лично в повседневной жизни - сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос.
  Макс улыбнулся. Затем стал серьезным.
  - Ты сейчас не работаешь. Чем занимаешься? - странный вопрос. Я удивилась.
  - Отдыхаю и наслаждаюсь, - довольно улыбнулась.
  - Я имею в виду, как проводишь время?
  - Тебе рассказать поминутное расписание? - с ехидцей уточнила я.
  - Не утрируй, - ухмыльнулся Макс. Да, пожалуй, за эту улыбку можно многое отдать!
  - Прости, не сдержалась, - я смутилась, неопределенно пожала плечами, - Сплю, катаюсь на велосипеде, читаю, смотрю всякую ерунду в интернете.
  - Что читаешь?
  - Все, что читабельно.
  - Сейчас?
  - Пикуля. "Баязет".
  - Как впечатления? - спросил Макс, недоверчиво приподняв бровь.
  - Мурашки по коже, если честно. У него настолько реалистичное описание, что живешь тем, что написано, - я нахмурилась, подыскивая слова, - Его невозможно читать для развлечения, или просто как историческую прозу для ознакомления с историей. Он погружает тебя в ту ситуацию, которую описывает. Заставляет сопереживать героям, дышать гарью, чувствовать вкус протухшей воды. Он не позволяет принять к сведению происходящее и отмахнуться, как от давно прошедшего. Заставляет ощущать и переживать все, что происходило.
  - Произведениям Пикуля нельзя безоговорочно доверять в отношении точности исторических событий, - заметил мой собеседник.
  - Я его читаю не ради самообразования, - отозвалась я, - Он меня интересует с художественной точки зрения.
  - Твой любимый автор?
  - Их много. Из серьезной литературы Сенкевич, Льюис, который Клайв Стейплз, - уточнила я, - Честертон. Толкиен, конечно. Вальтер Скотт... Пожалуй, Льва Толстого я тоже люблю.
  Пришел официант, я замолчала. Молодой человек расставил тарелки на столе и удалился. Макс взял в руки приборы, я последовала его примеру и попробовала салат из помидоров, моцареллы и базилика, заправленный чуть кисловатым соусом. Легкий, вкусный, необычный. Мне понравился.
  - А я-то думал, что женщины читают исключительно любовные романы и детективы. - произнес Макс с кривой усмешкой. Я не поняла, сарказм это был или он действительно так считал.
  - А я и ими не брезгую, - с вызовом сообщила я, - Хотя предпочитаю фэнтези.
  - Например?
  - Ну, из легкого, Фрая, Громыко.
  - Громыко? - переспросил мужчина.
  - Ольга Громыко. Не буду врать, не помню откуда она точно, но, кажется, украинские корни присутствуют. Пишет фэнтези. Легкий язык, отличный юмор, - я замолчала, пока доедала салат. Потом заметила, нахмурившись, - Хотя, пожалуй, тебе не понравится.
  - С чего такие выводы? - удивился Макс.
  - Мальчики, вроде бы, не любят читать сказки про ведьм, колдовство и вампиров, особенно если в них присутствует романтика, - объяснила я, отодвигая опустевшую тарелку.
  - Почему же? "Дракула", например. Это же классика. Здесь и романтические отношения, и вампиры, - предложил Макс свой вариант. Я усмехнулась.
  - Да. Только я не припомню, чтобы граф описывался как романтический персонаж, да и история развития отношений там задвинута на задний план. Больше похоже на мистические ужасы. Девочкам нужна романтика, переживания. А мальчики считают, что сопли - это не для них. Именно поэтому, читая "Войну и Мир" мальчики читают войну, а девочки зацикливаются на чувствах Болконского. Именно поэтому практически все женское население планеты в восторге от "Сумерек", а мужчины даже книжку в руки не брали, - разошлась я в выражении мыслей. Мне вдруг стало смешно от абсурдности разговора. Я обсуждала с малознакомым великолепным мужчиной романтику в литературе. И даже упомянула "Сумерки"! Позор на мою белокурую голову! Официант, принесший тарелки с мясом, спас меня от дальнейшего вероятного стыда. Я замолчала и принялась за стейк. Мясо, слегка прихваченное с двух сторон, в середине с кровавым соком, было нежным и вкусным.
  - Ты тоже в восторге от "Сумерек"? - спросил Макс, провоцируя меня продолжать зазорную тему.
  - По-моему, красивая сказка про любовь, - смущенно призналась я, положила в рот очередной кусочек мяса, прожевала, проглотила. Потом заметила, - К тому же пропагандирует воздержание до брака.
  - Ты не влюблена в Эдварда Каллена? - с наигранным удивлением спросил Макс.
  - Ты единственный мужчина, который знает, как зовут главного героя, - скопировала я его интонацию и выражение лица.
  - Мальчики тоже иногда читают сопли, - оправдался мужчина.
  - Эдвард Каллен - стандартный романтический персонаж, каких полно в каждом любовном романе. Единственная его отличительная черта - это то, что он разрывается между желанием убить свою возлюбленную и потребностью не убивать. И именно этой борьбой импонирует читателю, - выдала я свое мнение. Я запила мясо вином. Взглянула на рубиновый напиток. Вероятно, именно вино послужило причиной моей сегодняшней многословности.
  - А как же бессмертие, сила, скорость? - недоверчиво напомнил Макс.
  - Думаю, если в этом мире существовали бы вампиры, то это были бы самые несчастные существа, - честно поделилась я.
  - Почему? - мой ответ его удивил.
  - А ты представь себе этот ужас. Невозможность никому довериться, постоянные переезды с места на место, секреты от близких и друзей, которых приходится менять либо хоронить. И все по кругу. Вечное одиночество. Бессмертие в этом мире это ад, - серьезно объяснила я.
  - Да, пожалуй, ты права, - согласился Макс, - Ешь. Мясо уже остыло.
  Мы продолжили ужин. Тарелки скоро опустели.
  - Что-нибудь на десерт? - спросил Макс, разливая оставшееся вино по бокалам.
  - Нет, спасибо. Я наелась... Теперь твоя очередь.
  Подошел официант, забрал посуду.
  - Что ты хочешь знать? - спросил Макс, как только мы снова были предоставлены сами себе.
  - Ну, например, почему ты мотался по миру?
  - Путешествовал, - коротко ответил он, не вдаваясь в подробности.
  - Ладно, - согласилась я, взяла бокал, отпила немного вина, поставила на стол. - Последняя страна, в которой был?
  - Шотландия. Жил в Эдинбурге у знакомого. Ты была в Великобритании?
  - Нет, я нигде не была, кроме нашего юга.
  - А куда хотела бы поехать? - он снова перевел разговор на меня. "Не одна ты, видимо, пытаешься прикрыть поплотнее дверцы шкафа", - подсказал мой внутренний голос.
  - В Италию.
  - Почему в Италию?
  - Нравится их кухня. А с учетом того, что сравнивать достопримечательности не с чем, я бы отправилась туда, где вкусно кормят, - объяснила я и снова попыталась увести разговор от своей персоны, - Расскажи про Эдинбург. Как впечатления?
  - Старый город, сохранивший свой стиль и настроение. Спокойный, величественный, как и сама Шотландия. Есть своя крепость, как и в большинстве городов Европы. Красивый исторический центр. Булыжные мостовые, шотландцы в килтах играют на волынках, невысокие дома, чистые улицы. Город дышит историей, если ты понимаешь, о чем я. Куча туристов, очень много русскоговорящих. Помимо достопримечательностей, приезжие ищут приключений. Эдинбург славится привидениями, у них даже экскурсии по местам встреч с ними есть. Кстати, очень популярные маршруты. Есть подземный город. По нему тоже экскурсии устраивают. Хотя, в общем-то, это лабиринт из замурованных улиц-тоннелей. Но туристы любят пощекотать себе нервы, а горожане неплохо на этом зарабатывают. Вообще, это город легенд и пива. Местные пабы даже в будни, часов с шести и до десяти вечера, окружены толпами народа. У европейцев считается нормой купить пиво и выйти на улицу, потому как заведение не может вместить в себя всех желающих. Молодежь довольно громко общается, пытаясь перекричать соседей. От этого на улице очень шумно. Но драк обычно нет. У них вообще принято не замечать отдыхающих не из своей компании. Если ты сидишь в ресторане, единственными, кто обратит на тебя внимание, будут русские. Абсолютно другой менталитет, и абсолютно другой мир.
  - Чем ты там занимался?
  - Помогал знакомому с его бизнесом, - коротко сказал Макс. Я не стала допытываться подробностей.
  - А как ты отдыхаешь?
  - Примерно так же, как и ты, - улыбнулся мужчина, - Только вместо велосипеда прогулки с собакой. Не поверишь, но даже любимые авторы у нас частично совпадают.
  - Какие именно?
  - Льюис и Честертон.
  Я допила вино.
  - Странно, в таком случае, что Толкиен в твоем списке отсутствует.
  - Слишком много экранизаций в последнее время. Как-то утомило... Еще вина?
  - Пожалуй, мне стоит остановиться. - отказалась я. Легкая расслабленность уже чувствовалась.
  - Боишься опьянеть? - недоверчиво спросил мужчина, - Думаю, два бокала вина - это не то количество, из-за которого стоит опасаться.
  - Иногда мне хватает пробку от шампанского понюхать, - повинилась я, смущенно улыбнувшись, - И, да. Не хочу, чтобы ты видел меня пьяной.
  - Такое страшное зрелище? - в интонации звучала ирония и одновременно с этим Макс был серьезно-внимательным.
  - Не знаю. Но думаю, что в пьяном виде компанию за ужином я тебе уже составить не смогу. Я обычно засыпаю. Резко. Словно кто-то рубильник выключает.
  - Может быть, чай или кофе?
  - Чай, фруктовый, если есть.
  От сладкого я отказалась. Мой спутник подозвал официанта и заказал чай. Я с сожалением отметила, что ужин постепенно подходит к концу. Общаться с Максом было одно удовольствие. Настолько хорошо, будто он был создан специально для меня. Такого, конечно, не бывает. Такое встречается только в сказках и бульварных романах.
  - О чем задумалась, если не секрет? - спросил мужчина, когда мы остались вдвоем.
  - О сказках, - призналась я. Макс молчал в ожидании объяснения, и я продолжила, - Мне приятно в твоей компании. И я, как Шахерезада, пытаюсь продлить время.
  - Насколько я помню, она пыталась продлить свою жизнь. - осторожно поправил мужчина. Глаза его чуть прищурились, брови сдвинулись.
  - Я тоже, - улыбнулась и объяснила, - Жизнь состоит из таких моментов, как сейчас. Моментов, наполненных эмоциями. Тех моментов, которые потом вспоминаешь... поэтому и говорят, что жизнь полосатая. Людям свойственно запоминать сильные впечатления, отрицательные и положительные. А серые будни быстро забываются... Я сейчас, откровенно говоря, растягиваю удовольствие.
  - Взаимно, - улыбнулся Макс.
  Официант принес чай, расставил чашки и удалился. Я разлила горячий напиток по кружкам.
   - Какая у тебя в детстве была любимая сказка? - спросил мужчина.
  Я задумалась, размешивая сахар. Никогда не задавалась этим вопросом. Детство я вообще плохо помню, как в тумане, лишь отдельные вспышки. И те по рассказам родителей и знакомых. Как в пьяном забытьи, когда наутро просыпаешься и не ведаешь, что творил вечером. Тебе рассказывают, и смутные образы вчерашних похождений всплывают в воображении, а не в памяти. И начинаешь верить, что так и было.
  - Лев, колдунья и платяной шкаф, - взглянула я на Макса, ждавшего моего ответа, - По крайней мере, сейчас из сказок это однозначно моя любимая.
  - Ты веришь в Бога? - спросил мужчина.
  - Знаю, что Он есть. - я удивленно посмотрела Максу в глаза. Неужели, он в этом сомневается? И тут же себя отругала: когда-сама-то последний раз в храме была? Я нахмурилась, уперла взгляд в стол, - ...Пожалуй, не будем устраивать сейчас исповедь.
  Замолчали, каждый думая о своем. Макс смотрел на меня, я потягивала теплый чай.
  В четырнадцать лет моя жизнь началась с почти чистого листа. Мозг выдавал мне информацию выборочными ограниченными порциями знаний. У меня не возникло проблем с речью, понятиями, образами, но я не помнила, откуда все это узнала. Школьную программу знаний частично пришлось восстанавливать, благо, обучение давалось мне легко. Я не помнила своих одноклассников и учителей. Я даже родителей и друзей не узнала. В первый момент, когда увидела их возле своей койки в больнице, лишь подумала, что это родственники, потому что так должно быть. Самым странным было то, что я видела все искаженно, и понимала, что это неправильно, хотя сравнить ощущения мне было не с чем. Единственное воспоминание, четко отложившееся в памяти, было о том, как я задыхаюсь. Ужас и паника от невозможности вдохнуть, и горящие от нехватки воздуха легкие. В первые пять лет этот кошмар преследовал меня каждую ночь. Потом пропал, но забыть этот ужас я до сих пор не могу. Ощущения при каждом нырянии в прошлое, или "флеш-беке", как я это называю, отдаленно, очень слабо напоминает то, что я испытала тогда, в четырнадцать. Возможно, именно поэтому мой мозг заменяет свои воспоминания на чужие. По крайней мере, так предполагал психолог, работавший со мной.
  - Боишься смерти? - спросил мужчина. Я подняла на него взгляд. Это он так спрашивает разрешения меня убить? Постаралась не обращать внимания на эту мысль, по крайней мере, не подавать виду, что вопрос меня несколько испугал. Не уверена, что получилось. Макс продолжал пристально на меня смотреть.
  - Боюсь не самой смерти, а мучений и боли. Или ты имеешь в виду не это? - осторожно уточнила я.
  - Боишься предстать перед Богом? - он был абсолютно серьезен. Напугал. Теперь действительно.
  - Думаю, каждый человек боится. Но не Его. - я нахмурилась, подыскивая слова, и попыталась объяснить, - Бог есть Любовь. Я не боюсь Его. Я боюсь предстать перед Ним, потому что знаю, что недостойна Его Любви.
  Я замолчала, не зная, чего ожидать от своего спутника. Мужчина задумчиво смотрел на меня. Потом отвел взгляд.
  - Думаю, в некоторых случаях, люди боятся умереть, потому что страшатся Его гнева. И точно знают, что заслужили его, - медленно, словно подбирая слова, сказал Макс. "Исповедь", - лаконично подсказал объяснение мой внутренний голос на фоне тревожного звоночка.
  - Ты относишь себя к их числу? - мягко уточнила я, пытаясь определить для себя степень опасности нахождения рядом с этим мужчиной.
  - Да, - он не сводил с меня испытующего взгляда, - Осуждаешь?
  - Кто я такая, чтобы судить тебя?
  - Тебя не интересует, почему я так думаю? - прищурил глаза, чуть подавшись в мою сторону. Нас разделял стол, но я с трудом заставила себя не отпрянуть от столь очевидной угрозы.
  - Твои тараканы, - я неопределенно пожала плечами. Жест получился скованным, напряженным, - Захочешь, сам расскажешь.
  - Предоставляешь свободу. - Макс медленно откинулся на спинку стула, еле заметно склонил голову к плечу, не сводя с меня взгляда прищуренных глаз. Создавалось впечатление, что он был удивлен. И, то ли заметил мой испуг и предоставил чуть больше личного пространства, то ли немного расслабился.
  - И требую ее взамен. - парировала я, - Это называется доверием.
  - Хочешь сказать, что доверяешь мне? - мужчина с сомнением склонил голову в другую сторону, оценивающе меня разглядывая.
  - Ты хочешь добиться противоположного эффекта? - с вызовом поинтересовалась я, мысленно ругая себя за выпитое вино. Однозначно, моя мнимая бравада была результатом легкого опьянения. В трезвом виде я вела бы себя совершенно иначе.
  - Нет, - спокойно отозвался Макс, не реагируя на мой тон.
  - Доверяю, - кивнула я, не сводя с него глаз, и объяснила свою точку зрения, - Ты пока не сделал ничего, чтобы обмануть мое доверие.
  Чай закончился.
  - Готова идти? - поинтересовался Макс. Вопрос заключался в том, что я понятия не имела, что он подразумевал под этим вопросом. Куда и зачем идти? И что ожидает меня? Но я согласно кивнула. Макс попросил счет. Официант вернулся в рекордно короткое время. Мужчина расплатился, помог мне надеть плащ. Специально или нет, но он ко мне не прикасался и держался на дружеском расстоянии, даже не пытаясь взять меня под руку или обнять. Что ж, возможно именно так себя и ведут маньяки. Надо было проконсультироваться на эту тему у Алисы. Раньше. Сейчас, думаю, уже поздно.
   - Ты не против, прогуляться? - спросил мой спутник, когда мы вышли на улицу.
  Я взглянула на часы. Почти девять. Время в компании этого мужчины незаметно утекло сквозь пальцы. Если бы не обсуждение темы смерти, вечер можно было бы назвать однозначно приятным. В данный момент ему больше подходило определение рискованного. Потому что я собиралась согласиться. "Дура!" - охарактеризовал мои умственные способности голос разума. На удивление, в этот раз я с ним была единодушно согласна. Но пошла на поводу у эмоций.
  - С удовольствием, но есть небольшая проблема. Около десяти должен подъехать владелец квартиры. Я не думала, что ужин приятно затянется, - я виновато улыбнулась.
  - Мы можем прогуляться возле твоего дома, - предложил Макс, открывая передо мной дверцу пассажирского сиденья своего "Пежо".
  - Ты же пил, - напомнила я водителю, однако села в машину.
  - Это был один бокал, и я не пьянею, - доверительно сообщил мужчина, закрыл дверь, обошел машину и устроился за рулем.
  Мы с Максом сидели в машине напротив моего подъезда и разговаривали. Спокойная беседа, интересный разговор постепенно заставили меня расслабиться и перестать размышлять о причинах, заставивших его поднять тему смерти. Не буду скрывать, сам Макс, его улыбка и обаяние, манера не влезать в мое личное пространство, сыграли немаловажную роль в процессе усыпления моей бдительности.
  Когда подъехал владелец квартиры, я извинилась перед своим спутником и подошла к Сергею.
  - Мы произвели перерасчет, - Сергей напряженно помолчал, потом сказал, - У нас поменялись обстоятельства. Вам придется подыскать себе другое жилье, - огорошил он меня. Сказать, что я расстроилась - ничего не сказать. Этим сообщением он меня практически убил.
  - Понятно... Сколько у меня времени? - попыталась говорить ровно, спокойно. Не уверена, что получилось не показать огорчения.
  - Желательно, завтра отдать ключи. Максимум послезавтра. Простите, что так внезапно.
  - Вы предупреждали, - отозвалась я, не став заявлять, что все в порядке, - Я оставлю ключи у соседки.
  Сергей отдал мне деньги, и мы попрощались. Пошла к машине Макса, собирая по пути остатки хорошего настроения. Мыслями я уже была в завтрашней суете по поиску новой квартиры. Очень не хотелось снимать номер в отеле - слишком дорогое удовольствие с учетом того, что я не работала. Макс ждал возле машины. Я натянула на лицо улыбку.
  - Вот. Теперь я готова для прогулки, - сообщила, подойдя к мужчине.
  - Что случилось? - поинтересовался Макс. Проницательный.
  - С чего ты решил, что что-то случилось? - я изобразила удивление.
  - У тебя на лице написано, что ты расстроена, - сказал он после короткой паузы.
  - Прости, актриса из меня так себе, - я смущенно поджала губы.
  - Проблемы с квартирой? - предположил он. Я подозрительно взглянула на мужчину. "Ты только что встречалась с хозяином и теперь расстроена, - проворчал внутренний голос, - Любой, у кого хоть немного присутствует логика, сделает соответствующий вывод". Тяжело вздохнула.
  - Придется искать другое жилье. А на это может уйти больше, чем два дня, которые у меня есть, - признала я.
  - Может, и меньше, - задумчиво глядя на меня, протянул Макс, - Я знаю один небольшой частный домик, который сейчас пустует. Поехали, посмотришь, - заговорщицки предложил он, открывая передо мной дверцу. Глаза мои от изумления, кажется, полезли на лоб. Я не верила своим ушам.
  - Ты серьезно? - спросила, садясь в машину.
  - Абсолютно. - он закрыл за мной дверь и направился к водительскому месту.
  "Сейчас увезет, убьет, и труп закопает", - спокойно сообщил внутренний голос. "У него была такая возможность утром в лесу, и по дороге домой. Чего ты сейчас взбеленилась?" - мысленно огрызнулась я. "Солнце садится. Все маньяки ночью просыпаются, а этот еще и предупредил о своих намерениях", - невозмутимо ответило мое второе Я. "Значит - судьба", - напряженно подумала я и отмахнулась от навязчивых мыслей.
  Место, куда мы приехали, мне сразу понравилось. Небольшой поселок, состоящий из нескольких десятков коттеджей, находился на окраине города, рядом с тем лесом, где утром я встретила Макса. Окруженное со всех сторон деревьями, это местечко, казалось, спряталось в лесу от внешнего мира. Заборы, огораживающие территории участков, высокие, сплошные, были окутаны плетями дикого виноградника, актинидии и бешеного огурца, создавая живую изгородь. Макс припарковался перед последним участком. Два двухэтажных дома, один поменьше, ближе к входу, другой, больший, скрытый от глаз растущими вокруг деревьями, были сделаны в одном стиле. Облицованные мореной вагонкой, они не привлекали к себе внимания, естественно вписываясь в окружающий вид. Чуть в стороне, среди цветущих фруктовых деревьев стояла беседка, опутанная вьюнками. Рядом чугунный мангал. Макс провел меня к ближнему домику, открыл дверь и впустил внутрь. Пройдя сквозь прихожую, мы оказались в большом холле, визуально разделенном диваном на кухню и гостиную. Дверь возле прихожей вела в совмещенный санузел. Я поднялась по лестнице на второй этаж. Санузел, каморка и две спальни. В одной из них выход на балкон. Изнутри дом был отделан светлой сосновой вагонкой, покрытой лаком. На полу паркетная доска на пару тонов темнее стен. Я спустилась вниз. Макс ждал, устроившись на подлокотнике дивана. Я спиной чувствовала его внимательный взгляд.
  - Твой приговор? - спросил он, когда, осмотрев кухню, я повернулась к нему.
  - Цена вопроса? - по-деловому уточнила я, стараясь не показать, насколько мне понравился дом.
  - Пятнадцать, - осторожно сказал Макс, - И есть пара условий.
  - Что за условия?
  - Я живу в том доме, - он жестом указал в окно в сторону большего строения, - Ты не входишь ко мне без приглашения. И ты предупреждаешь меня о своих гостях.
  - Где мне нужно подписаться? - я все еще сдерживала улыбку.
  - Ты согласна? - потребовал он. Неужели мои довольные глаза не слишком красноречиво выражали отношение к его предложению?
  - Да, Макс! Я согласна! - расплылась в улыбке, - Пожалуй, я твоя должница.
  - Интересное предложение, - удовлетворенно хмыкнул он.
  - Иным палец в рот не клади - оближут, - прокомментировала я себе под нос. Потом громче сказала, - Так, где мне поставить свой автограф?
  - Обойдемся без бумаг. Мы оба будем помнить, что ты должна мне танец и что-нибудь еще, - хитро улыбнулся мужчина, - Пойдем?
  Мы вышли из дома. Солнце уже спряталось за деревьями, и в лесу начали сгущаться сумерки. Мужчина закрыл дверь на замок.
  - Теперь у меня есть небольшая проблема. Мне надо вывести собаку, - сообщил он, отдавая мне ключ.
  - В чем проблема? - не поняла я.
  - Ты можешь подождать пятнадцать минут? Или мне тебя отвезти?
  - Хочешь от меня избавиться? - спросила я с лукавой улыбкой и тут же мысленно отчитала себя за навязчивость.
  - Наоборот, не хочу заканчивать вечер, - вроде бы, искренне признался он.
  - Тогда пойдем вместе, - Макс удивился моему предложению.
  - Я думал, ты сегодня с утра испугалась собаку, поэтому упала.
  - Макс, я испугалась ее задавить. К тому же, это еще щенок, хоть и выглядит как лошадь. Пойдем, не мучай животинку.
  Мы дошли до большого дома. Я поднялась на крыльцо и остановилась в стороне от входа. Макс открыл дверь. Из дома выскочил белый со светло-палевыми пятнами алабай. На вид ему было чуть больше года, щенячья неуклюжесть уже пропала, но угловатость все еще присутствовала. Здоровая, мощная, молодая собака была похожа на белого теленка, который никак не может определиться, что делать. Зад туловища не успевал двигаться за виляющим хвостом, от чего ноги собаки танцевали твист. Передние лапы то поднимались в попытке прыгнуть на хозяина, то резко опускались в приглашении поиграть. При этом щенок пытался подставить для ласки то голову, то спину, то шею, и нетерпеливо вертелся вокруг Макса и своей оси огромными скачками. Зрелище это являло радость и восторг на путающихся ногах. Добившись от хозяина ласки, собака обратила внимание на меня. В двух скачках оказавшись рядом, все еще продолжая вилять хвостом от радости, она настороженно знакомилась со мной. Я протянула ладонь, давая щенку себя обнюхать. Выдохнула по привычке и тихо прошептала: "Привет, щенявость". Щенок принял меня за свою, подставил бок. Я ласково потрепала ему шкуру. Алабай, познакомившись со мной, подскочил к хозяину, потом спрыгнул с крыльца, снова оказался около Макса, всем своим видом показывая, что ему не терпится гулять.
  - Эта собака страшна тому, кто боится быть зализанным до смерти, - прокомментировала я, улыбаясь, и спустилась с крыльца вслед за мужчиной.
  - А я-то думал, что завел хорошую охрану, - усмехнулся Макс, направляясь к лесу.
  - Ты завел отличную собаку. Мне повезло, что это щенок, и что сейчас еще не кромешная ночь, - сказала я, не став вдаваться в подробности. Сколько себя помню, животные принимают меня за свою. Даже стайные бродячие собаки ночью, подойдя, не нападают, а заискивающе виляют хвостами.
  - Хорошо разбираешься в повадках?
  - Есть немного, - и в этом не соврала, ведь хотела когда-то стать кинологом.
  Мы неспешно прогуливались по широкой грунтовой дорожке, рассказывая истории из жизни, обсуждая пристрастия, делясь мнениями. Разговаривать с Максом было легко. Он не перебивал, выслушивая мое мнение, спорил, если был не согласен. Беседа неспешно перетекала с темы на тему. Все постепенно погрузилось во тьму. Собака белым пятном маячила в поле видимости. Мне было комфортно и интересно в компании Макса. Он шел рядом, не касаясь меня. Я чувствовала его взгляд на себе. Иногда пыталась рассмотреть выражение его лица, но безрезультатно. Узкая просека не пропускала свет луны, а фонарей в лесу не было.
  - Я ни в коем случае не хочу тебя напугать, - предупредил Макс и спросил, - Скажи, тебе не страшно гулять в ночном лесу с малознакомым человеком?
  - Страшно, - созналась я, - Боюсь споткнуться и шею свернуть. И не знаю, донесешь ли ты меня до дома.
  - Иронизируешь, - усмехнулся он, - Ты же понимаешь, что я не это имел в виду.
  - "Танцуй, словно тебя никто не видит, пой, словно тебя никто не слышит, люби, словно тебе никогда не причиняли боль, и живи, словно это твой последний день". Вальтер Скотт, - процитировала я, - Моя жизненная позиция. Я наслаждаюсь моментом, и не хочу волноваться о том, что могло бы быть. Понимаешь?
  - Кажется, да... - отозвался Макс и снова поймал меня на слове, - Танец ты мне должна. Споешь как-нибудь?
  - Как-нибудь спою, - пообещала я. Что толку спорить? Ведь сама захочу. Петь я любила, хоть и не умела. Впрочем, те, кто слышал мои вокальные выкрутасы, обычно не жаловались.
  Мы замолчали. Тишина не напрягала, не было необходимости что-то говорить. Мне казалось, что Макс о чем-то загрустил. Видимо, было что-то в его голосе в последней фразе, что заставило меня так думать. И я тихо начала напевать слова песни, которая, с моей точки зрения, подходила ему под настроение:
  "Иногда, когда замучает тоска, ты садишься, обессилев, у стола,
  Из тревоги, как из ветхого мешка высыпаешь на пол старые дела
  Фотографии любовниц и подруг, голоса друзей и пыль ненужных драк -
  Собираешь аккуратно на полу, а потом костёр разводишь из бумаг.
  
  И ковёр в углу огнём давно помечен -
  Там горит костёр уже который вечер,
  Но под утро гаснут свечи - время никого не лечит,
  Здесь ничто не вечно и никто не вечен
  
  Фотография невинна и проста - кто она и почему она с тобой?
  И в её глазах сияет пустота, а в твоих навек застыла злая боль.
  Вот её письмо, и рядом - твой ответ: всё, мол, кончено и смысла нет в игре
  И огонь восходит по ступеням лет, оставляя груды пепла на ковре.
  
  И ковёр в углу огнём давно помечен -
  Там горит костёр уже который вечер,
  Но под утро гаснут свечи - время никого не лечит,
  Здесь ничто не вечно и никто не вечен.
  
  Иногда, когда замучает тоска так, что вытерпеть уже невмоготу,
  Из тревоги, как из старого мешка, высыпаешь мусор мыслей в пустоту
  Что оставишь ты себе на этот раз? Что оставишь ты для завтрашнего дня,
  Если ты когда-то был одним из нас, если память ты оставил для огня?
  
  И ковёр в углу огнём давно помечен -
  Там горит костёр уже который вечер,
  Но под утро гаснут свечи - время никого не лечит,
  Здесь ничто не вечно и никто не вечен.
  
  Здесь ничто не вечно и никто не вечен."
  Я допела, чувствуя на себе его взгляд. Макс продолжал молчать, и я начала тихо напевать следующую песню:
  "В этом мире нету мечты, а любовь отправлена в ад;
  Ты слеза догоревшей звезды - миллион столетий назад.
  Не исполнить номер на бис и тебя уже не уберечь -
  Слёзы звёзд только падают вниз, слёзы звёзд не умеют течь.
  
  Ты родился в море огня, обречён угаснуть в золе.
  Ты уходишь в пламени дня, ты чужой на этой земле.
  Там с тебя не требуют виз, не катают головы с плеч -
  Слёзы звёзд только падают вниз, слёзы звёзд не умеют течь.
  
  Мир наш продан за медный грош. Покупатели и продавцы
  Ждут тебя, когда ты уйдёшь, - чтоб свести с концами концы.
  Ты шагнул ногой на карниз, ведь игра не стоила свеч.
  Слёзы звёзд только падают вниз, слёзы звёзд не умеют течь."
  - Почему именно эти песни? - поинтересовался мужчина, когда я допела. Не говорить же ему, что они под его настроение подходят.
  - Увидел в них себя? - ответила я вопросом на вопрос, хитро улыбнулась, - Хотела поразить тебя своими вокальными данными. Ты же не слышал оригиналы и, соответственно, не заметил, как я фальшивлю.
  - Будь уверена, поразить меня тебе удалось. Кто автор?
  - Николай Коршунов. Во времена обострения моего юношеского максимализма его песни были основным репертуаром, исполняемым в нашей компании.
  - А сейчас?
  - А сейчас у меня двенадцать гигов любимой музыки на ай-поде, - ответила я и зевнула в кулак.
  - По какому принципу подобрана?
  - Думаю, что все выбирают то или иное произведение в качестве любимого, если могут его понять, увидеть в нем себя, свои чувства. Что, например, ты предпочитаешь?
  - Классику, однозначно, - ответил Макс после паузы, - Я никогда не задумывался над тем, почему я ее предпочитаю... интересная гипотеза. Получается, можно понять человека, если знаешь, что он слушает?
  - Вряд ли. Это как поезд в одну сторону. Мы же по-разному все воспринимаем. Настроение - другое дело, и то, только уловить.
  Мы дошли до его дома, мужчина впустил собаку внутрь и запер дверь на ключ. Я снова спрятала зевок.
  - Поехали, отвезу тебя домой. Ты уже спишь, - усмехнулся Макс.
  - Еще не сплю, - возразила, подавив очередной зевок, - Прости... Я тебя утомила, да?
  - Нет, наоборот, мне не хочется тебя отпускать, - он открыл передо мной дверцу пассажирского сиденья, - Но ты нужна мне завтра живой, а для этого тебе надо выспаться, - в голосе слышались теплые, довольные нотки.
  - Строишь совместные планы без моего согласия? Ты все-таки самоуверенный тип. - возмутилась я, когда Макс устроился за рулем. На самом деле, мое негодование было наигранным - мне почему-то понравилась манера этого мужчины решать за меня. Чувствовалась в нем какая-то властность, но это не угнетало меня, а успокаивало.
  - Я могу расценивать это, как повышение статуса? Месяц назад ты назвала меня самонадеянным, - весело отозвался он, выезжая на дорогу.
  - Месяц назад это было обвинением, сейчас это констатация факта, - улыбнулась я, - Можешь считать это комплиментом. Что меня ожидает?
  - Сейчас тебя ожидает здоровый сон. А утром переезд, - уверенно заявил мужчина.
   Утомленная богатым на эмоции днем, я быстро провалилась в царство Морфея. Мне снилось, что я снова восемнадцатилетняя, снова гощу в деревне у бабы Зины, своей двоюродной бабушки. Хрупкая пожилая женщина, всегда выглядевшая моложе, чем на свой истинный возраст, дымила по маленькой комнатушке тлеющим пучком сухих растений, слово в слово повторяя одну из своих многочисленных лекций. Эта была о птицах и различии в их зрении и характерах. Я, как обычно, слушала ее вполуха. Отличие от реальности заключалось только в том, что во сне присутствовала моя родная бабушка, которую я так ни разу и не видела за свою жизнь после четырнадцатилетия. Разглядеть ее не получалось - смотришь прямо, и она теряет четкие очертания. Я применила боковое зрение. Так она не пропадала. Почему-то я осознавала, что все это лишь сон, и воспользовалась этим своим знанием.
  - Бабуль, - вполголоса позвала я покойную, чтобы не мешать бабе Зине рассказывать, - Я скучала! Как ты?
  - Присматриваю за тобой, присматриваю, - отозвалась бабушка с теплом в голосе и мягко пожурила, - Ты опять все мимо ушей пропускаешь! - я виновато улыбнулась.
  - Бабуль, не хочу я всего этого. Расскажи мне лучше, как ты? - попросила я. Она осуждающе, недовольно покачала головой.
  - Времени мало, - забеспокоилась вдруг баба Зина, отвлекаясь от своей лекции о пернатых. Я удивилась - была уверена, что она не видит сестру, и не слышит наш разговор.
  - А тебя никто и не спрашивает, хочешь или не хочешь, - вдруг заявила мне бабуля. Я озадаченно уставилась на нее, пытаясь увидеть ее глаза. Она недовольно проворчала, - Не глупи! Только хуже будет! - и наставительно погрозила пальцем, - Рождена женщиной - мужчиной не будешь!
  Я собиралась возразить, что мы живем в двадцать первом веке, в котором развита медицина и существуют сексуальные меньшинства. Бабуля, словно читая мои мысли, неодобрительно покачивала головой. От едкой вони дыма заслезились глаза. Я зажмурилась и начала их тереть, пытаясь хоть как-то облегчить резь. Открыла, проморгалась.
  - У филинов и сов зрение более привычное, - продолжала тем временем баба Зина свою лекцию, - Ночную сложнее приручить, - неодобрительно покачала она головой и снова обеспокоенно сообщила, - Времени мало.
  - Для чего? - не поняла я, взглянув на нее. Но ответа не получила.
  - У дневных зрение непривычное нам, обзорное. Воробьи и синицы предпочитают сородичей, стайные. Дятлы, кукушки из леса нос не высовывают, да и не всеядны, - как ни в чем не бывало, продолжала баба Зина, погасив тлеющий пучок в чашке с водой. Бабулю я больше не видела. Оглянулась по сторонам. Ворона, сидевшая до этого тихо под столом, каркнула, взлетела с пола и с шумом выпорхнула в раскрытое окно. Я вздохнула расстроено и стала прислушиваться к словам старой знахарки, - Голубь податлив, быстро привыкает, но не различает людей. С вороной нужно терпение. Она недоверчива, хитра, умна и привязывается только к одному человеку. С хищниками еще сложнее.
  - Баб Зин, к чему эта лекция? - озадачилась я, но она меня словно не слышала, в точности воспроизводя все, что было почти десять лет назад. Управление сном стало мне неподвластно. Я, как со стороны, наблюдала за происходящим и перестала делать попытки повлиять на течение событий.
  
   Макс
  Глава 5.
  Все утро моросил дождь. Я уже довольно долго сидел в машине перед Гериным подъездом, наблюдая за каплями воды, стекающими по лобовому стеклу тоненькими ручейками. Так и не смог сегодня уснуть. Впрочем, я не нуждался в столь продолжительном отдыхе, как смертные. Сейчас мне нужна была лишь та девушка, что находилась в квартире на четвертом этаже. Мысли о ней заполонили мою голову, и вырваться из их плена у меня не было ни возможности, ни желания. В который раз, прокручивая в памяти прошедший день, я удивлялся.
  Она назвала свой реальный адрес, хотя, уверен, не хотела, чтобы я его знал. Она поехала со мной после ужина, не смотря на то, что я напугал ее разговором о смерти. Я ругал себя на чем свет стоит за то, что поднял эту тему. Я видел страх в ее глазах. Почему же она не сбежала? И не стала говорить про то, что рана зажила. "Не будем тревожить скелетов".
  Может быть, она все-таки связана с охотниками? Пытается разузнать информацию обо мне? Хочет выяснить, как подобраться к другим вампирам из моего рода? Но почему же, в таком случае, она пошла со мной в лес? Я привык считать, что люди должны бояться оставаться в темноте с малознакомыми личностями. Тем более, если она знала, кто я. Нет, скорее всего, не знала.
  Я старался не входить в ее личное пространство, чтобы не пугать ее больше, чем успел за день. Приходилось подавлять свои порывы поддержать ее или обвести вокруг впадин и луж, чтобы не выдавать того, что я вижу в ночи лучше нее. Я держал руки в карманах, заставляя себя не дергаться каждый раз, как видел неровную поверхность на ее пути.
  Когда она запела, я сдерживал себя, чтобы ничем не выдать своей реакции на слова песни. Я лишь позволил себе посмотреть на нее, зная, что она не увидит в темноте выражения моего лица. Я был готов обвинить ее в чтении мыслей, в знании моей сущности, в том, что она видит меня насквозь. Телепатия? Нет, она же не фея! Больше этой способности ни у кого нет. Феи пахнут иначе - устоять перед запахом их крови не может ни один вампир. Скорее всего, дело в эмпатии, довольно сильной.
  Меня терзали противоречивые чувства, основными из которых, были интерес к этой девушке, досада на то, что заинтересовался ею, и постоянное, неослабевающее любопытство. Передо мной возникали образы то маленькой девочки, то чуткой девушки, то обольстительной женщины, то кокетки, то ироничной подруги. И меня пугали моменты, когда она говорила так, словно знает мой секрет. Мне казалось, что она чувствует меня и видит насквозь. И это лишь усугубляло интерес к ней.
  Я четко осознавал, что мои изначальные планы всего лишь поиграть с ней немного изменились. Я готов был влюбиться, словно мальчишка, изнывающий от избытка гормонов. Упасть в любовь, как говорят англичане. И они правы. Это было бы легко, естественно, свободно.
  Я прекрасно понимал, что рано или поздно она узнает о моей сущности. И тогда ее не станет. Она верит в Бога. Наверняка, испугается меня и уйдет. Впрочем, возможно, будет умолять обратить ее, ища в отношениях со мной выгоду. Меня не устраивал ни тот, ни другой вариант. Я хотел ее такую, какой она была в данный момент. Я желал, чтобы она видела и ценила во мне человека, а не вампира. Единственным выходом было избегать разоблачения как можно дольше. А потом снова неизбежное одиночество. Опять новое место, опять новая жизнь, опять новые соседи. Как же она была права, сказав, что быть вампиром в этом мире - это ад. Ад, в котором я существую уже больше столетия. Кажется, мне улыбнулась фортуна, и я встретил личного ангела. Надолго ли? Я надеялся, что у меня есть какое-то время, почувствовать себя счастливым, есть время, побыть с ней.
  Я автоматически взглянул на балкон четвертого этажа, когда услышал звук открывающегося окна. И увидел там ее. Гера держала в руке кружку и с улыбкой смотрела на небо, затянутое облаками. Потом скользнула взглядом вниз, на противоположную пятиэтажку, окинула двор и остановилась на моей машине. Брови ее чуть нахмурились. Я вышел из машины и посмотрел на нее.
  - Привет, - негромко поздоровался, любуясь ее удивлением.
  - С добрым утром! - она улыбнулась, покачав головой, - Ты сейчас похож на маньяка, караулящего свою жертву.
  Я усмехнулся ее проницательности. А ведь она шутила. Или выражала таким образом свой страх?
  - Есть вероятность, что услышав твои слова, соседи вызовут полицию, - невозмутимо отозвался я.
  - В таком случае, мой день начнется с весьма увлекательного зрелища. Может, стоит посмотреть? - предложила она, хитро прищурив глаза. Все еще улыбалась. Потом сжалилась, - Поднимайся, не мокни.
  Я вошел в подъезд, заставил себя идти человеческим шагом вместо того, чтобы мигом взбежать на четвертый этаж. Я слышал щелчок открывающегося замка ее квартиры. Гера ждала меня, открыв дверь нараспашку. Поймал себя на мысли, что настроение мое неожиданно поднялось.
  - Я обещал помочь тебе утром с переездом, - объяснил я свое присутствие. Она улыбнулась, прикусив губу, и впустила меня в квартиру.
  - Мне тоже не терпелось тебя увидеть... - сообщила девушка, взглянув мне в глаза. Она видела меня насквозь. Это чувство не покидало меня ни на секунду. Это настораживало и одновременно восхищало, - Сразу поедем или хочешь перекусить?
  - Ты завтракала? - спросил я. Гера утвердительно кивнула, - Тогда займемся переездом.
  Мне не терпелось привезти ее к себе, чтобы быть уверенным, что она будет рядом. Добровольно! Я до сих пор не мог поверить в такую удачу.
  - Можешь взять чемоданы с сумкой и закинуть к себе в багажник? - она указала на вещи, стоящие в комнате. - Я спущусь за тобой, только ключи соседке оставлю.
  Я отнес вещи в машину. Девушка вышла из подъезда через пару минут. Сумка с ноутбуком на плече, велосипед в поводу. Протянула мне чехол с компьютером. Я не дал ей оседлать железного коня. Забрал и, быстро сняв колеса, уложил в багажник. Она позволила мне это сделать, именно позволила! Стояла и молча наблюдала за моими действиями со странным выражением на лице. Я поздно спохватился, что такое мое поведение может ей не понравиться, но ни просить прощения, ни оправдываться не стал. Я не чувствовал себя виноватым. Эта эмоция была не свойственна таким, как я. Было странно, что у меня вообще возникла сама мысль об извинении.
  Через двадцать минут я уже занес сумки в дом и повез ее в клуб.
  - Чувствую, завтра я буду потеряна для любых физических нагрузок, - сообщила Гера, когда мы переместились из боулинга в бар и сделали заказ.
  - Жаль, а я-то обрадовался, что нашел достойного соперника для ежедневных тренировок, - конечно же, я поддавался, чтобы не вызвать подозрений. Но, надо отдать ей должное, играла она неплохо. Для человеческой девчонки.
  - Не иронизируй, - недовольно поморщилась.
  - Ни в коем случае. Ты отлично играла! - я стоял на своем. Впрочем, можно было придумать огромное множество занятий, чтобы не отпускать ее от себя ни на шаг.
  - Лесть - не лучший способ добиться того, что ты хочешь, - снисходительно улыбнулась она.
  - Знаю, - я невесело усмехнулся, вспомнив ее реакцию на внушение, - Известный мне способ с тобой не работает. Может, подскажешь, как мне добиться того, чего я хочу?
  - Иногда достаточно попросить. - посоветовала Гера. Маленькая моя, наивная девочка! Я даже представить себе боюсь твою реакцию, если скажу тебе, кто я и чего от тебя хочу. Собственными силами оттолкнуть тебя? Я еще не настолько сошел с ума!
  Подошел официант, принес вино, разлил его по бокалам.
  - Так чего же ты хочешь? - напомнила она, когда мы остались вдвоем.
  - Не уверен, что этого можно добиться просьбой, - горько улыбнулся я и сменил тему, отсалютовав бокалом, - С новосельем! - сегодня я довольствовался этой маленькой победой. Она будет жить рядом со мной. Победа ли это?
  - Спасибо! - Гера пригубила вино, задумчиво глядя на меня. О чем она размышляла? Может быть, испугалась, что согласилась переехать? Мне снова показалось, что она может читать мои мысли, и я ужаснулся, что она встанет и уйдет. Но она продолжала сидеть, изучая мое лицо и постепенно осушая бокал. Я вновь его наполнил. Она сделала еще пару глотков. Перевела взгляд куда-то вверх, в сторону, чуть склонила голову к правому плечу.
  - Одна из моих любимых песен, - отметила моя нимфа, улыбнувшись.
  - Потанцуй со мной, - потребовал я, вставая, и протянул ей руку в приглашающем жесте. Она судорожно вздохнула и замерла на месте, переводя взгляд широко распахнутых глаз с моей руки на лицо. Мне не приходило в голову, что она может отказаться, - Пожалуйста! - попросил я, видя ее колебания. Почувствовал в ладони ее слабые, хрупкие, нежные пальчики, и осознал, что в этом мире нет ничего сильнее ее рук. При всем желании не смогу вырваться из них. Что-то перевернулось во мне, и я осознал, что отныне больше не принадлежу себе. Она вдруг превратилась в мою хозяйку, сделав меня своим рабом, цепным псом. Приручила хищника. И я, последний идиот, этим наслаждался!
  - Я не умею танцевать, - смущенно пролепетала моя владычица, но позволила вывести себя на свободную от столиков площадку. В глазах ее плескалась паника. Как же она умудрилась меня укротить? Я снисходительно улыбнулся своей маленькой девочке, не подозревавшей о том, какую власть она вдруг приобрела надо мной.
  - Не беспокойся, - положил ее руки себе на плечи, наслаждаясь звуком участившихся ударов ее сердца. Обнял ее и уверенным движением притянул к себе, оставив тем не менее некоторое расстояние между нашими телами. У нее сбилось дыхание. Я начал медленно двигаться, слегка покачиваясь в такт музыке. Она была слишком напряжена. Наклонился к ней и прошептал на ухо, - Просто расслабься и позволь мне вести.
  Девушка последовала совету и подстроилась под движения. Гибкое тело стало послушно моим рукам, подчинилось мне. Дыхание как ее, так и мое участилось, сердца, казалось, трепетали. Почувствовал, как ее пальцы напряженно застыли на моих плечах. Аромат, исходивший от ее кожи, сводил меня с ума. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься и не начать ее раздевать прям здесь. Я хотел ее, хотел овладеть ею, хотел подчинить себе и доставлять удовольствие, наблюдая за тем, как она нежится в моих руках. Хотел слышать свое имя из ее уст. Десны предательски заныли. Усилием воли заставил клыки не вытягиваться от плотского голода. Гера начала дрожать в моих руках. Я напряженно втянул воздух и почуял запах ее возбуждения. И это никак не помогало держать себя в руках. Танец продолжался, и желание лишь возрастало.
  - Что за группа? - спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься.
  - Black Lab, - хрипло ответила моя нимфа.
  - Мне нравится эта песня. Они поют о нас с тобой, - пошутил я, - Ты знаешь английский?
  - Когда я успела побывать твоей, что ты будешь ждать этого снова? - с вызовом поинтересовалась Гера, демонстрируя владение языком.
  - В данный момент, разве нет? - улыбнулся. Она не ответила. Щеки ее залились румянцем. Она отвела взгляд. Жаль. Мне так понравились ее потемневшие от желания глаза. Я снова втянул носом воздух. М-м! Запах ее возбуждения только усилился. Почему она не смотрит на меня? Неужели смущается танцевать? Она говорила, что не умеет. Я тихо подбодрил, - У тебя отлично получается, - мысленно прокомментировал: "Сводить меня с ума, моя застенчивая девочка!" Звучали последние аккорды композиции. Маша взглянула на меня. Щеки ее горели румянцем. Она действительно стыдится! Меня осенила неожиданная догадка. Не удержался, и прошептал ей на ухо, - И танцевать тоже.
  Она застонала и уткнулась лбом мне в плечо. Песня, под которую мы танцевали, закончилась. Мы остановились, но я не спешил выпускать соблазнительное тело из объятий.
  - Ты вгоняешь меня в краску, - сообщила девушка, пряча от меня лицо. Пальчики ее, нежно касаясь меня, передвинулись на мою грудь. Я сместил руку с ее спины выше, на плечи, и прижал девушку к себе. Поразительно то, какое я получал от этого удовольствие. За мою долгую жизнь мне принадлежал не один десяток женщин, но ни одна из них не вызывала таких эмоций. Было по-разному. В большинстве случаев, я лишь пользовался ими, удовлетворяя свои потребности. Не скрою, в некоторых влюблялся, и не единожды. Но никогда не подозревал, что могу наслаждаться ощущением парения всего лишь прижав женщину к себе.
  - Почему ты смущаешься? - тихо спросил я, касаясь губами ее волос. Мягкие, шелковистые, нежные, восхитительные, как она сама. Не дождавшись ответа, продолжил, - Один мудрый человек как-то сказал, что танец - это не просто движение тел под музыку, это эмоции, выраженные движением. Он назвал танец чувственным интимом в вертикальном положении. И это действительно так. Я наслаждался каждой секундой, пока мы танцевали. Тебе нечего стыдиться. Ты реагировала на меня абсолютно так же, как и я на тебя. Так почему же ты смущаешься?
  - Потому что по тебе этого не было заметно, - объявила она, продолжая стоять, упершись лбом мне в плечо, не поднимая головы.
  - Маленькая моя, - ласково позвал я, довольно отметив, как отреагировало на это обращение ее тело, - Ты себе не представляешь, как ты прекрасна именно потому, что по тебе видно, что ты чувствуешь. Спиши мою сдержанность на опыт. Все-таки я старше тебя, и практики у меня гораздо больше. Только не стыдись. Твоя естественность обезоруживает. И это восхитительно.
  - Ты снова вгоняешь меня в краску, - пробурчала она. Я взял ее за плечи и слегка отодвинул от себя, чтобы видеть лицо, но не отпустил. Гера взглянула на меня. Как маленький ребенок, испуганно и доверчиво одновременно. В груди у меня защемило. Непривычное, давно забытое чувство нежности. Что же со мной происходит?!
  - Тебе надо научиться принимать комплименты, - серьезно посоветовал я. Мне хотелось говорить ей о том, как она прекрасна, о том, что она творит со мной.
  - Хочешь заняться моим обучением? - кажется, она пыталась пошутить, но я не обратил на это внимания.
  - Да, - я был абсолютно серьезен, - Гера, ты красивая, умная женщина.
  - Макс! Стоп, - перебила она, подняв руку. Пришлось отпустить ее плечи и слегка отстраниться, освободить ее личное пространство, чтобы она не испугалась моих настойчивых объятий. Она опустила руки, перестав касаться меня, - Если уж ты хочешь меня чему-нибудь научить, лучше преподай мне пару уроков танцев. Это и полезнее, и доставит больше удовольствия.
  - Договорились, - улыбнулся я, - Тем более, что одно другому не мешает.
  - Ммм... - простонала она, закатив глаза, - Я имела в виду замену предметов.
  - А я совмещение, - легко отозвался я, довольный еще одной маленькой победой. Я смогу держать ее в своих объятиях, чувствовать, как она дрожит в моих руках от желания. Стоп! Надо срочно избавляться от этих мыслей, иначе будет сложнее себя сдерживать.
  Официант расставил тарелки, и мы прошли за столик. Девушка сосредоточенно хмурилась, заставив меня засомневаться в правильности моей настойчивости.
  - Давай договоримся, - предложила она, - Устроим соревнование. Если выиграешь ты, то можешь осыпать меня комплиментами, и я буду стараться их спокойно воспринимать. Но, если выиграю я, то ты не будешь настаивать на своей сомнительной идее. Согласен? - я удивленно уставился на блондинку. Неужели, она рассчитывает в чем-то меня обойти? Даже не используй я вампирских способностей, ей со мной не справиться. Мужчина по определению сильнее женщины.
  - Я начинаю сомневаться, в том, что правильно понял твое отношение к похвале. Ты сейчас сама копаешь себе яму, - предупредил ее я, - Или ты надеешься на то, что я поддамся?
  - Нет. Если уж выигрывать, то честно, - отозвалась моя наивная девочка.
  - В чем будем соревноваться? - я с интересом ожидал ее решения.
  - У тебя есть шахматы?
  - Умеешь играть? - удивился. Такого предложения не ожидал.
  - Знаю, как ходят фигуры, - скромно потупилась она, - Но там у меня шансов больше - не нужно физически напрягаться. Играем три партии. Ну, или две, если мат в одних руках. Ты согласен?
  - Договорились.
  Я оставил Геру обустраиваться на новом месте, а сам отправился в город. Предлог купить шахматы подвернулся в самое подходящее время. Мне нужна была кровь. Хотя бы для того, чтобы контролировать свою жажду рядом с моей богиней, чтобы контролировать клыки, норовящие вылезти в самый неподходящий момент. У меня никогда раньше не возникало необходимости скрывать свою сущность от женщины. Я всегда обходился гипнозом. Мои избранницы либо не помнили о том, кто рядом с ними, либо сами желали, чтобы я ими кормился. С Герой рисковать я не собирался. Впрочем, это не так сложно скрывать. Оставлять ее на один час раз в два-три дня можно под предлогом отлучиться по работе. Это не сложно скрывать. Пока наши отношения не дойдут до секса.
  Я вспомнил сегодняшний танец, и десны снова заныли. Втянул появившиеся клыки и попытался отвлечься от воспоминаний о девушке, дрожащей от возбуждения в моих руках. Получалось плохо. Любопытство услужливо терзало мысли вопросами. Как бы она повела себя во время секса? Стонала или не издавала звуков, кричала или шептала мое имя? Я хотел знать, как она отреагировала бы на мои ласки? Притаилась от ощущений или выгибалась на встречу моим рукам, желая продолжения? Признала мою власть над ней, подчинилась или хотела бы лидировать? Я глухо зарычал от бессилия совладать со своими фантазиями.
  Припарковался возле сувенирной лавки и зашел внутрь. В небольшом магазинчике я был единственным посетителем. Продавец, женщина лет сорока пяти, отложила книжку и поприветствовала меня.
  - Скажите, здесь кроме Вас кто-нибудь есть? - спросил я и, убедившись, что завладел сознанием женщины, закрыл дверь магазина на замок. Отвел свою жертву в подсобное помещение, чтобы избежать нечаянных свидетелей с улицы, и утолил жажду. Внушив продавцу забыть о том, что произошло, отпустил ее сознание, купил шахматы и поехал к Гере.
  В доме негромко играла музыка. Мы устроились на диване, поставив шахматную доску на низкий столик. Первую партию я с легкостью выиграл. Впрочем, я не сомневался в своей победе. И расслабился. Во второй блондинка сравняла счет, и это для меня оказалось неожиданным сюрпризом. Я расставил фигуры для третьей игры, пока девушка готовила кофе. Она отдала мне чашку и устроилась на диване, поджав ноги под себя. Проигрыш во второй партии заставил меня задуматься и более осмотрительно делать ходы. Через двадцать минут третьей игры моя гостья оторвалась от доски и взглянула на меня.
  - Тебя не утомляет нянчиться со мной? - спросила она, нахмурившись.
  - Что ты имеешь в виду? - не понял я.
  - Ты поддаешься! - обвинила девушка.
  - Нет.
  - Зачем ты отдал мне коня?
  - Потому что твоя ладья угрожала королеве, - терпеливо объяснил я.
  - Я поверю тебе на слово, - сказала она, напряженно поджав губы.
  И через десять минут объявила шах и мат. Я смотрел на девушку, сидящую рядом и не верил в происходящее. Был удивлен? Возможно, но в тот момент это было неважно. Во мне кипело негодование. Признаюсь, я не профессионал, но был уверен, что обыграть меня блондинка не сможет. И ее победа стала для меня неожиданностью. Главным образом потому, что до этого дня я не знал проигрышей ни в чем. В тот момент я осознавал, что готов был убить ее на месте лишь для того, чтобы доказать человеку свое превосходство. И это чувство меня неимоверно пугало. Я боялся, что один неверный жест, слово с ее стороны, могут разбить в пух весь мой хрупкий самоконтроль.
  - Подумать только, меня обыграла в шахматы блондинка! Кому расскажешь - не поверят, - улыбнулся я, чтобы скрыть бурю эмоций, с которыми боролся.
  - Только не рассказывай никому, а то в очередь выстроятся силы попробовать. Будут ходить, пороги обивать, - ответила девушка мне в тон.
  - А я-то думал, что ты переоцениваешь свои возможности, - нехотя признал я.
  - Макс, прости, - вина во взгляде отрезвила меня. Она извинялась? За что? Почувствовала, что я на грани срыва? Готов кинуться и убить ее? Я слишком отвык от нормального общения с людьми! Гера тем временем продолжала, - Мне следовало предупредить. Но я же не знала, вдруг ты в шахматах спец, и с чемпионами за одним столом сидишь.
  - Где ты научилась играть?
  - Отец учил. Пока замуж не вышла, тусовалась в шахматном клубе.
  - Какие еще таланты ты от меня скрываешь?
  - Вижу будущее, читаю мысли, летаю на метле, - медленно сообщила она с серьезным видом. Кажется, выражение моего лица застыло где-то посередине между удивлением и неверием. Она продолжила перечислять, сдерживая улыбку, - Общаюсь с потусторонними силами, могу изготовить приворотное зелье со вкусом поганок или мухоморов на выбор, якшаюсь с грабителями и всякой нечистью. Но сейчас временно завязала.
  - Я почти поверил, - разочарованно произнес я, оценив шутку. Гера усмехнулась.
  - Матч-реванш? - спросила она, наблюдая за мной. Я расставлял фигуры на доске.
  - Ты не против? - я уже окончательно взял себя в руки.
  - Только за, - ответила девушка с довольной улыбкой. Неужели предвкушала победу?
  Мы не спеша сыграли еще две партии. В первой она поставила меня в патовую ситуацию, во второй проиграла. За то время, пока играли последние две партии, мы не перекинулись ни единым словом, не относящимся к шахматам. Я обратил на это внимание только тогда, когда объявил мат.
  - С тобой интересно играть, - Гера довольно улыбалась. Похоже, что ей не столько доставляла удовольствие победа, сколько сама игра, - Считай, что ты отыгрался. В данный момент по общему счету у нас с тобой дружеская ничья, - сообщила девушка, разминая ноги. Я взглянул на часы. Шесть вечера. Самое время перекусить.
  - Едем ужинать, - я поднялся с дивана.
  - Ты собираешься меня содержать? - скептически глядя на меня, спросила она.
  - Мне приятно проводить с тобой время. Почему я не могу себе позволить угостить тебя?
  - Макс, я тебе еще даже за дом деньги не отдала, - нахмурилась, - Платить за еду и развлечения ты мне не позволяешь... Это называется содержанка.
  - Ты вещи распаковала? - спокойно спросил я. Мне не понравилась ее формулировка. Все-таки "содержанка" - это замужняя женщина, живущая за счет любовника. Я был в корне не согласен с таким определением. Я желал владеть этой женщиной единолично, ни с кем не делясь. Но объяснять ей разницу не собирался. Вопрос ее расстроил. Я видел это, но не мог понять, чем именно огорчила ее моя фраза. Она молчала, глядя на меня. Что она пыталась найти в моих глазах? Может быть, она хотела услышать от меня, что не права? Или надо было согласиться с тем, чтобы она платила за себя? Эмансипированное общество! Впервые жалею о свободе современных взглядов. Девочка моя, я не смог бы на это пойти даже не будь я вполне неплохо обеспечен. Неужели ты не понимаешь, что это унизило бы мое мужское достоинство? Никогда не поддерживал современные взгляды на женскую самостоятельность. Женщины рождены, чтобы принадлежать мужчинам. И я могу себе позволить о тебе заботиться, тем более, что я этого хочу. Пожалуй, ее будет гораздо сложнее приучить к этому, чем я предполагал.
  - Уже выгоняешь? - смиренно спросила девушка.
  - Что?! Нет! - ужаснулся я. Господи, где же логика?! Как она вообще к такому выводу пришла?! Я глубоко вдохнул, успокаиваясь, и начал объяснять, - Я спросил, ты уже распаковала вещи или еще нет? - сделал паузу, подбирая слова.
  - Частично, - осторожно ответила она.
  - Значит, отложим разговор об оплате жилья на то время, когда ты вселишься окончательно, - мне хотелось схватить ее за плечи, встряхнуть и прорычать, чтобы не смела больше даже думать о подобных глупостях. Но я сдерживал свои порывы, как мог, и говорил мягко, чтобы не пугать ее, - А сейчас я предлагаю поужинать. Поехали, - я подошел к двери, открыл ее и повернулся к девушке, ожидая. Гера последовала за мной. "Умница, моя послушная девочка!" - мысленно похвалил я ее.
  
  Глава 8.
   Гера
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"