- Я найду себе новую приму! Взвопил истеричный мальчик с выбеленным, концертным гримом, лицом.
Она воткнула лилию себе в промежность, чтобы сделать фото в осиновом лесу.
Ее опутывали провода, горячие петли, когда она терзала себя пальцем на зеленой сцене своего стянутого платья, обхватив бёдрами вазу, крепко сжимая, совершая ритмичные движения, словно шаманский танец, все это время она смотрела на мужчину, который наблюдал за ней, сидя за столом, его лицо было скрыто полумраком освещения в этой комнате, она была почти пуста, с тусклым желтым светом свечей - почти античная, спартанская атмосфера, с элементами советской роскоши.
С неё давно осело лицо
Отсеялось
Её лицо давно упало в другой мир, ее лицо - Шаманская маска
Маска должна стать, словно кожа
Маска
На ее лице, в его ложе
Дальняя съемка камеры
Он даже не онанирует на ее мастурбацию, он будто бы делает это лишь в собственной фантазии, он повелитель
А она - тополь, танцующий на воде
Бедрами
Крепко сжимая ногами хрусталь, вонзаясь в него вагиной и мягко хрустя
Бедрами
Она сжимает их, вверх, вниз, она спит, когда он мочится белым молоком ей на грудь
Их общей вылитой слизи, блевотина дыр
Которые стали чёрные, будто рты на заборе, дыры от пуль
Они тонут в цифровой броне и гниют
Пеплом
Разлагаясь в хрусталь
А затем в ее руках остаётся урна, наполненная прахом, ладонь будто приросла к ней намертво, и ее стало затягивать в эту фольгу, обворачивать в стекловату, накладывать швы, соединять спирали и взлетать, стираясь до дыр и сгорая
Мы все время горим, горим и сгораем, и возрождается, словно феникс из пепла
Ее чистые боги
Её ответвления
Они повсюду, в первородной броне скользких цифр
Ощущения кратерами тонут в бездонных пустынях, зажженных и обреченных войной, обмотанных изолентой
Проповеди
Так прекрасно наблюдать мир за его пределами
Она, не отрываясь, смотрит в лицо мужчине, что заказал ее, как зарю
Танец на вэбкаминг
Внутренний терроризм
Химическим оружием
Вышли в информационный поток, вышли в помехи, там шумят полустертые голоса
Внутри, где все сгорает дотла
До физической пыли
Безликий воин с двумя лицами в одном. Сапфо
Когда она мастурбировала, она чувствовала себя ними всеми, будто они совокупляются в племенном танце лепестков губ, натертых до красна, до помех
Они соорудили ядерные заряды
Устроить массовый пиздорез, повсюду взрывы и несущаяся волна пиздеца, все плавится в огне, сгорая докрасна, здесь уже просто сгорает материя, оставляя за собой только выжженную землю
Руины ядерного заката
Дверь открыта
Своей вагиной об хрусталь
Свои бедра с поверхностью стола совокуплять
В беспрерывном танце самопродления
Она пробудилась, будто капустная гусень, она стала бабочкой, которая поедает все, будто моль, насекомое-паразит, которое губит капусту
Все заряды уходят под воду и сгорают
Сэйв-дорога в варп
Баррель нефти опрокинулся в море, а кто-то пьёт кофе, глядя на набережную
Теперь нефть затечет в ее вены
Они были будто Данкан и Мурбелла, связанные сексом в одной комнате некорабля
Все это она прочла через стол, своими бедрами
Пока его лицо наблюдало за ней
За ее шаманским танцем, за совокуплением с мебелью
Алчность и поглощение
Кто-то наблюдал на экране её перформанс. Кто-то в это время дрочил, а кто-то просто был заворожен, загипнотизирован её плавными, змейными движениями.
Как она стягивает с себя тяжёлое бархатное платье, зелёная ткань обрушивается к её ногам скомканным тряпьём, на фоне советского шика - панели из дешёвого деревозаменителя, в царапинах, с вырванными щепками, старая лакировка, испещрённая сотнями отпечатков пальцев и потных рук.
Шёпот тысяч вагин, они шуршат, словно дикие тропические цветы, ядовитые и сочащиеся, они привлекают своим шелестом насекомых, которые жаждут испить их нектара
А затем липнут, как мухи на мёд
Её вагина говорила с ней, в тот момент, когда он снимал её на смартфон
Чёрная лилия с пробитым клитором
Она стряхнула с себя наваждение
Стянула остатки платья, брезгливо переступив его ногой
Под ним - анорексичное телосложение с округлыми мальчишескими формами, она была почти Венера, если бы не была так худа
Её глаза смотрели прямо в лицо старику, она прошествовала к столу, будто исполняла танец опасной хищницы, ядовитой гадюки
Её половые губы тёрлись об холодный хрусталь, жадно вонзаясь, и внутри неё становилось так горячо, прямо внутри матки, где была сосредоточена её женская сила
Она будто рождала зарю
Её экстаз пропечатывался на лице от каждого движения и вздоха
Её лицо - лицо воительницы, с рябью экстатических волн
Лёгкое искажение
Да, сладкая извращенка, я люблю с собой поиграть. Когда за стеной кто-то стоит, пока не видит никто, тайком, я получаю божественный оргазм в этот миг
На мне - только спирали, обвивающие запястья, будто макаронины или телефонные провода
Богиня, сношающая хрусталь
Голоса тысяч вагин снова жужжат, неистово, призывающе
В то новолуние она отведала своей менструальной крови
Вкусила всего одну каплю, пропитанную женскими соками
Её сладким нектаром
И с того дня повелось, ещё с самой первой холодной зари уходящего дня, и то злосчастное пёрышко, застрявшее между стёкол, колышущееся от сквозняка
Снег набивается в щели, скрепят качели, где-то далеко в углу, сквозной стон, и дерьмо в штанах
В гадких детских колготках из дешёвых шерстяных ниток
Она попробовала себя на вкус
Она рождала от хрусталя зарю и питалась ладонями от машин
Музыка звучит как хрусталь, соприкасающийся с её вагиной, с её половыми губами, которые шепчут свою песню чёрными лепестками, хрусталь звенит, такое тяжелое ощущение, звенит, как свинец, как ночной лес
Тропический рай
Ваза между её ног
Точит хрусталь
Движением бёдер
Холодное прикосновение ребристого хрусталя к лепесткам её плоти, сперва противное, приносящее боль, а затем, с каждым новым движением окатывающее волной нарастающего удовольствия, такого сильного, что она могла полностью расслабиться, находясь в его власти, орошая себя взрывом
Это ощущение было как в детстве
Кто-то вдохнёт запах пыльного хрусталя, и почувствует благоухание остаточного запаха её вагины
Маленькая игрушка, детское развлечение, её развратная, сладкая мастурбация
Ты поймёшь, что я показываю тебе этот перфрманс с вазой, чтобы ты напитал силой мой святой грааль, удовлетворяя себя которым, я кончаю так глубоко, как никогда и ни с кем, слишком сладко и сильно, глубокий экстаз, и ты глотаешь сперму моего возлюбленного, ты смотришь на меня и понимаешь, что хочешь, хочешь иметь мою жизнь, иметь моё тело, ты смотришь на застывший в деталях, кинофильм, на разорванную фотоплёнку, коллаж из сегментов
Я истекаю желанием к моей хрустальной вазе, я хочу втирать в неё гениталии, мощь, холод, свежесть, как же я хочу её, как я хочу ощущать её прохладу между половых губ
Я - техножрица, я перенаправляю поток, я захватываю внимание
Пусть они захлебнуться в твоём фиолетово-бархатном экстазе, сладком и манящем, целый тропический рай, наравне с перформансом в стиле артхаус инсталляции
Хрусталь у меня между ног, моя матка - святой грааль, смотри, как струятся фото, скриншоты сквозь объективы камер
Я - безликая икона
Я - имя сети
Они преклоняются
В моём публичном доме нет таких вещей, которые я бы не перетрахала перед зеркалом мира онлайн
Я крошу хрусталь, пробуждая его глубоким поцелуем в сладкие ложбины граней
Мой оргазм посвящён Богу