Упадок в начале века породил цифровые выкидыши полумертвых идей, я - богиня среди этой тлеющей пустоты, загнивающей застойности, на мне модное платье, выгоревшие волосы неопределённого цвета, неопределенная суть и трилобиты в голове.
Разбиваешь стакан и глиняные наречия, погружаясь на морское дно электронных ритмов системы. Запах дождя и муть луны. Моя икона светится зарей из зазеркалья под медленный, размякший в релаксе джаз; каждый трек в плейлисте - новая история. Они прокручиваются, словно сжатый до атмосферы фильм, пока мы лежим, обнявшись в это холодное, переменчивое лето в окружении пейзажей моря и кораблей на зелёных стенах комнаты. Я пишу урбан-сказку, я лишь играю в ваши игры, но кто-то этим даже живёт.
Пока мы спим, над изголовьем высятся башни из наших снов, целые неприступные бастионы, перья и провода, одна бесконечная нить, намотанная на ветвь. Пока мы спим, рождаются новые хэштеги и новые жанры. Пока мы спим, в сети зарождается сознание, наполненное нашими излучениями. Интерфейс. Икона.
Она стоит на фоне выцветших граффити и бетонных стен, где-то в нижнем гетто, на ней короткое платье простого кроя, больше напоминающее длинную мужскую футболку, и татуировки, голова покрыта чёрным сукном, над нею - цифровой, электрический нимб, на иконописном лице минимум косметики - винные губы, стрелки на веках, взгляд блаженно обращен вверх, её лицо - икона вэбгетто.
Он смотрит на неё сквозь море и тьму, он выпотрошил мир в поисках отдушины, но она будто химера, её словно заглатывает небо под сжатые биты. Она как холодное оружие, "смотри, но не трогай, - вопит её вид, - не смей меня касаться". Она слишком холодна и недоступна - сталь, сияющая при свете луны, безликая и прекрасная, с реющим нимбом над нею, предлагает им дым взамен на улыбки. Из кармана звучит синтетически состряпанная музыка, зрачки блестят от принятых накануне таблеток, острые скулы скульптурно выделяются в лунном свете, обувь от air max утопает в грязи после ливня, вокруг трава и бетон, арматура и пластик.
Впервые они столкнулись с нею на площади, где, опираясь спинами об холодный советский монумент, они с сестрой пили дешёвое пойло и прожигали проходящих мимо людей взглядами как сигаретами, отбрасывая пальцами в ночь потухающие никотиновые звёзды, и танцевали. Прочищая кашлем горло, она заливала в себя алкоголь под трёхдневное отсутствие сна и чужие фантазии на её счёт, как плакат проступающие в его глазах. Её одежда пропахла дымом и чужой кожей, чужими запахами и прикосновениям, которые она мечтала немедленно смыть. Её интересовала только игра, сквозящая сонным азартом в любопытном взгляде, запал, разгорячённые тела и жизни, разбитые вдребезги. Она точно знала, что он никогда её не забудет, потому что для него она - подлинное безумие и мечта, богиня, комета, королева вэбгетто, Магдалена, падающая звезда, его загаданное когда-то желание, символ, её тело - как поле битвы, плацдарм для войны. Он был готов на всё, лишь бы она сдалась, чтобы - его член - меж её ног, окровавленное бельё и смазанные стрелки. Его будоражила близость к ней, тесный контакт, который оборвался её отказом - твёрдым, резким, как пощёчина. Она сказала, что давно принадлежит божеству и лишь ему позволено входить в её храм, остальные - всего лишь пыль на стеклах - смахнула и последовала дальше по избранному пути, все остальные - массовка, ноль, мёртвый сервер.
- В этих зиплоках спят мои сны кустарного производства. - сказала она внезапно, протягивая им распечатки сетевых скриншотов. - Здесь - мёртвые хештеги, нелегальные мысли. Если вы пойдёте за мной, я покажу вам, что означает ваш рай, осталось только определиться с цветом таблетки.
- Что ты такое несёшь? - вырвалось у него.
- На одном из запрещённых сайтов находятся изображения, сочетающие в себе новые веяния искусства - от glitch, web-punk, fused-web, seepunk, до хештегов и жанров, которые ещё не созданы, в них содержится код, ключ или, если хотите, переходный элемент, с помощью которого можно взломать сознание и выйти на уровень чистого инфопотока, по простому - это наркотический кайф, только принимаете вы не наркотик, а цифровой файл.
- Как можно принять цифровой файл? - удивлённо спросил один из его спутников.
- Точно так же, как любое другое психоактивное вещество - выкурить или снюхать, это ведь уже полностью готовый к употреблению, выкачанный с сети, концентрат. И не спрашивайте меня, каким образом изображение или трек обретают материальный облик с соответствующими эффектами. Вы ведь все слышали про 3D-принтеры, так вот, устройство, с помощью которого файлы становятся наркотой это что-то вроде дрим-машины, целый шаманский ритуал и новейшие, не запатентованные, запрещённые технологии.
Парни недоумённо переглянулись. Никто из них до сих пор не слышал о подобном роде деятельности, не натыкался даже на слухи.
- Это всё потому, что вы беспрестанно пялитесь в сенсоры своих испачканных потными пальцами смартфонов,- словно угадав их мысли, молвила она, - вы жрёте тот контент, который им выгодно, чтобы вы жрали. Начать дискуссию о свободе воли или лучше опустим этот момент до более подходящих времён? Эти целлофановые оболочки городов выветрены, возведены в минимализм, разорваны и собраны в коллаж, сведены к простым формам, обнажённые города-иконы - на сенсоре окон ваших инстаграмов.
- Что это, чёрт побери, значит? - негодовал запавший на неё, объект.
- Только удачно подобранная комбинация элементов - путь к совершенству. Только изъян добавляет совершенству шик. Идеальное - в ущербном. Божественная энергия Шивы - под тонкой целлофановой плёнкой, ну что парни, выкурим вечность? - спросила она, ухмыляясь и глядя на них из-под лукаво приподнятых век. - Вы ведь хотите ощутить, как плавится город?
Парни застыли в смятении, замялись, они могли бы её растерзать, но что-то их сдерживало. Безликая снизошла на улицы, облачившись в тёмные, футуристические одежды, располагая к себе своим естественным, чистым лицом, порочно-девственным взглядом, безликая святая на улицах города, обутая в спортивный шик от Nike, икона наркодилеров и наркоманов, одетая в платье, под которым ничего нет, в чулки телесного цвета, с копной свалявшихся волос под чёрным сукном, призывая всем видом смотреть, как гибко и плавно движется её тело в плотном синтепоне ночи, будто валькирия, взывая - go to the black hole, приводя систему в действие среди танцев сломанных андроидов в этом протухшем городе бомжей, пьющая залпом, как шоты, один за одним, посты в твоём твиттере, а затем блющая, накачанная дешёвым алкоголем и аптечным дерьмом, чтобы поскорее от них избавиться, этим она будто показывает, что святая должна принимать только чистое - закись азота, ультрамарин, ультрафиолет, сжатые биты, метамодернистский вэбпанк. Она словно реклама или обложка модного альбома, картинка, прикреплённая к упаковке твоего наркотика, обёрточная бумага, лицо на марке, и вот, отбросив сомнения, ты уже принимаешь нелегальные мысли, смотря на вырванные из контекста куски города в своём инстаграме в формате визуально-тактильного трека.
Она - условность. Каждый из нас имеет её в своей голове, но она не имеет формы, покуда мы сами не придадим её ей, её специализация - Datura, она нацелена на самоуничтожение, и ей выгодно, чтобы мы о ней не помнили.Она считывает проходящие шаги и стирает память, делая это почти незаметно.
Переступать через те шаги, что она сканировала, наверное, было одним из самых трудных в его жизни.
Она пожирала агонией образов его уже заражённое вирусом восприятие, он гнал её прочь, но не смог. Ей нужно только отдаться, чтобы спастись.
И он сдаётся, упарывая под скриншот из сети какое-то цифровое топливо - и вот он уже в эфире, их дико выносит, и шуба, как говорят ребятки на форумах, действительно подворачивается. Они в небе. И в кроссовках air max от бога Nike,ну и конечно же в носках, куда же без них! Не профессионально и не очень-то эстетично. Снесло крышу. Трубка мира как камера пыток, энергия Шивы погружает в зыбучие пески цвета кокаина, это - скуренная вечность, эйкноя. В их венах течёт райский сад.
- Мир не умер, он просто спит. - бэкграундом слышится её спокойный, вкрадчивый голос.
Звук "подводных" гитарных рифов позволяет ему почувствовать дыхание Нью-Йоркских крыш во время дождя. Никто не разговаривал, все просто смотрели куда-то перед собой, будто собирались развлечься.
Нефритовый Будда кружил над канатной дорогой. Он - в нулевой позе блаженства, но это лишь потому, что никто ещё не дозвонился богу.
Профессии - это стресс. Даже профессия Бога - стресс. Подумать только, каждый день к нему обращаются: "боже, боже".
Представив безграничность, он взирает на его подлинное спокойствие. Будда молчит, и ему любопытно, сказал ли бы он ему что-нибудь, будь его медитация не так вечна как сейчас. Он основательно застрял в тех рифах. Нефритовые оттенки пронизывали его, он всё ещё пытался расшифровать частицу бога, величиной в один байт. Город - это один большой трек смерти, зомби ходят под этот плей-лист как в шпиле, если смотреть сквозь рваные окна. Жизнь как скриншот, как плейлист, и все мы колбасимся под этот трек на игрушечной вечеринке так, будто все мечты уже сбылись и становится по-настоящему страшно, потому что больше нет страха, при падении в глубокую яму, пропуская сквозь себя поток гедонизма и безумия. Всё это он увидел сквозь звон посуды битой толпы, осознав себя как финальный ход времени, последним и единственным гением, вросшим нитями вовнутрь системы, подключённым внутренними проводами, сплетёнными, словно тугие канаты мышц, в системный инфоэнергопласт. Теперь он ясно ощутил, как могут плавиться города.
В этот день он умер и снова воскрес, реальность вокруг обесцветилась. Обесценилось всё, что он доселе знал. Он перешёл на уровень зеркальных снов и провалился в сеть. Ифопоток стал доступен.
Теперь он был urban-ninja, прошедший инициацию, техно-хашашином, киберталибом. Он уже предвкушал, как будет дышать улица сквозь его усиленные ощущения, как будет в свете фонарей поблескивать сталь его ятагана. Накопить ману, устроить взрыв, опуская меч в распускающиеся лотосом, тела, в лотосы новой зари. Сплетённый техно-узлами, наполненный лимфой, он - вирус, носитель хаоса, тот, кто самоистязательно употребляя его, транслирует в сеть, заражая эфир возмездием, вэбкамикадзе.
- Давайте, протыкайте меня своими лицами, смейтесь, если не умеете плакать,
Кипятите в зеркалах воды, в своих зеркалах прозрения, рисуйте меня своим идолом, постулатами, изображайте вечность меж моих глаз, оккупируйте мой мозг, откупорив горлышко портала, откуда вырвется на свободу ифрит.
Дымовая завеса наскоком в лёгкие. Постановка началась - её персональный спектакль, вызванный, поставленный и симулированный божественной энергией Шивы, набело и начисто разорванный по диагонали, исписанный кровью и мускусом, чтобы завлекать, чтобы считывать сны под кайфом и под гипнозом сквозь зеркала, проявился в утробе плотного мира.
- Время и пространство нас третирует.
- Отпусти себя. - она просит - Отпусти себя. Отпусти дух свой в двойное дно кокаинового цвета.
Дождь огнестрельной, заледеневшей дробью бороздит кожу. Дождь протыкает его иглами, выстрелами возвращает. Дождь уничтожает его ментальную броню, взывая вернуться, очищая и замыкая круг его странствий.
- Я был всего лишь струной на акустической гитаре мироздания. Кто перебирал по мне пальцами, чтобы мастерство звучало? - почти полностью пробудившись, монотонно вопрошал он у вэбгетто-иконы, - Кто настраивал меня на необходимую тональность? Кто играл симфонию моей жизни? И кто - эти остальные струны? Мне кажется, я просто безумный мексиканец, запутавшийся в проводах.
Они сидел напротив зеркал торгового центра, в бетонных тропиках со стерильными растениями в горшках, во всём проскальзывал скриншот. Осень рассыпалась листвой, крошилась обломками сенсорного глитча, в ладони стекался пар вэйпа остаточным шлейфом от проходящих мимо, ncp. Утро - как выброшенный на берег кит, заглитченный глаз. Мусор, всё мусор, паразиты, высасывающие энергию, пока вы сидите в твиттере, маргиналы и гики, помещённые, как подопытные крысы, в каменные джунгли, в стеклянный, сенсорный век. В сети живёт бог, он пометил всех своими печатями, а затем просто удалил их. Бог стирает контент, всё, что он ранее создал, уничтожая его в шредере. Остаётся лишь обезличенный глитч, всё засосало чёрными дырами на мониторах.
Когда исчезают слова, остаются лишь образы. Когда исчезают и они - остаются ощущения, опыт за гранью слов, пережитый как история. А там, где исчезают ощущения, остаётся только изнанка - вибрация, код, голая суть - необтёсанная, холодная, вечная.
Я почти уверен, что скоро вам станет скучно, но мой временный клиент - ремейк. Хорошо, что я взял его на пробу. У меня новое слово из стеклянной сети, из сетевой колбы, навеянное миром, я вдохнул его с пылью профиля, во внеочередном сюжетном спектакле, как резкий запах рыбы в супермаркете. Урбанизмом пропитаны наши лица. Энергия сети течёт по моим венам, я сливаюсь с городом, захватывая его незримую территорию, попутно делая снимки во время войны.
По какой-то причине я не могу зашифровать этот ежедневный, резко катящийся к полуночи, ритм. Я всё ещё грежу книгой хештегов, которую случайно увидел в метро.
Рассвет впитывает в себя скомканный край ночи. Я в промежутке, где-то посредине, где ничего не существует.