Луна. Море Дождей. База "Восток" Объединенной Руси. 12 апреля 2190 года. Понедельник. 13.02 по среднеевропейскому времени (СЕВ).

Бело-голубой шар Земли красиво впечатался в черную бездну Космоса с четкими вкраплениями белых звезд. До него, казалось, было подать рукой. Особенно если взобраться на этот валун, одиноко лежащий на девственной поверхности Луны. Семен Петрович Богомазов в который раз наблюдал эту картину на мониторе в центре управления базой, и в который раз ловил себя на этом мальчишеском желании. Левее этого валуна пролегла натянутая струна бетонки, соединившая базу и космодром, который находился, казалось, у самого горизонта.
    "Всё правильно. Радиус Луны почти в четыре раза меньше радиуса Земли. Значит и горизонт здесь в четыре раза ближе". Оживший динамик громкой связи прервал размышления начальника базы: "До посадки "Гермеса -5" осталось 300 секунд. Готовность номер один всем наземным службам".
    - Сейчас мы его увидим, - раздался за спиной Богомазова голос главного инженера базы Коли Григорчука.
    И словно желая подтвердить его слова, наружная видеокамера разглядела в черноте небосвода и послушно передала на монитор изображение блестевшего в лучах Солнца стального тела. Оно по размашистой дуге неслось в сторону базы.
    - Какого черта он не включает тормозной двигатель, - Семен Петрович нервно закусил губу, наблюдая за стремительным полетом-падением корабля.
    - Это же рейс Ваньки-лихача. Семен, ты ведь знаешь его стиль - врубать движок при самом приземлении...фу ты - прилунении, - главный инженер базы также как и Богомазов впился глазами в экран.
    - Вот накатаю на него жалобу в высшую аттестационную комиссию грузового космического флота, сразу охота лихачить пропадет. Чкалов хренов.
    - Да чего ты так волнуешься. Это что, в первый раз? Ванька же ас. Посадит - комар носа не подточит.
    - Вот именно, что в первый. Он же сейчас садится с ходу. Прямо с перелетной орбиты, не выходя на орбиталку. А одно дело гасить первую лунную космическую скорость - каких то чуть больше полутора кэмэ в секунду, другое - земную вторую космическую. А это уже одиннадцать и две.
    Пилот космического корабля словно почувствовал раздражение начальника крупнейшей лунной базы Руси. Мощный столб пламени вырвался из дюз корабля и он сразу же будто споткнулся. Размашистая дуга полета стала скукоживаться, скорость замедляться.
    - А зачем такая спешка? - главный инженер, оторвавшись от монитора, удивленно посмотрел на Богомазова.
    - Эвакуационной и грузовой службам выдвинуться на линию ожидания, - динамик громкой связи, чеканя каждое слово, координировал работу десятков людей.
    - Он гиперпространственный движок к нам тащит, - выслушав сообщение громкой связи, ответил начальник базы. - А там же этот доходяга - нейтринный излучатель. У него срок автономии без подпитки тридцать шесть часов. Так что после приземления "Гермеса - 5" остается около часа, что бы запитать этот излучатель от нашего главного генератора.
    - Так для транспортировки к нам таких движков сделан корабль "Геракл"? У него для этих целей и специальный генератор поставлен, помощней нашего на базе будет.
    - Сразу видно, человек недавно вернулся из отпуска. Зайди в наш бар. И там за кружкой "Оболони" Коля Васнецов в лицах расскажет и покажет, как доблестный Шведов, космический волк экстра-класса, покоритель Нептуна и несметного количества женских сердец и прочая, прочая, прочая умудрился так "Геракл" хряпнуть о бетонку на "Селене", что раньше чем через год наш "Геракл" ни накакие подвиги не будет способен. Корма у него смята. А без кормы, - Богомазов, шутя, стукнул себя пониже спины, - и не туды, и не сюды.
    - Ну и подождали б годик, - смеясь, предложил Григорчук. - К чему такая спешка? Москве что, не терпится еще пару триллионов рублей выкинуть?
    - На этот раз не только рублей.
    - Не только? - главный инженер вскинул удивленный взгляд на начальника базы. - А что еще?
    Между тем корабль, полностью погасив горизонтальную составляющую скорости, с выключенным маршевым двигателем, падал, словно в замедленной съемке, по отвесной прямой на Луну. Несколько раз пыхнули рулевые движки, ставя корабль в вертикальное положение.
    "Сколько уже на базе, а никак не могу привыкнуть к здешним фокусам тяготения. Если на Земле сто метров пролетаются за четыре с половиной секунды, то на Луне на это требуется почти тридцать секунд. Выспаться можно", - Богомазов внимательно смотрел за эволюциями корабля.
    В сотне метров от поверхности из-под низа корабля вновь ударил яркий столб пламени. И вот стодвадцатитонная махина плавно опустилась на бетон космодрома, чуть присев на опорах-амортизаторах.
    - Вот сукин сын! Посадил точно над газоотводными отверстиями. Без всякой корректировки. Циркач! - Богомазов довольно потер руки.
    - А ты- жалобу в ГКФ. Это же талант.
    - Эвакуационной службе сосредоточиться у пассажирского выхода. Грузовой - у грузового стапеля, - вновь рявкнул динамик громкой связи.
    - Талант... Эх, если бы Русь-матушка могла часть своих талантов конвертировать в организованность. Где бы мы уже были! Ладно, Коля, пошли встречать груз. Не дай Бог, запорем нейтринный излучатель - на Землю пешком отправят. Без скафандра...
    И уже в лифте, спускаясь на нулевой этаж, добавил:
    - Я не успел тебя после твоего отпуска ввести в курс дела. Так вот, на этот раз нам поручена сборка пилотируемого гиперпространственного корабля.
    - Это что, на нем человек полетит?
    - Точно.
    - Угробят же человека. Ни разу еще успешного пуска не было.
    - Наверху виднее. Наше дело маленькое - собрать корабль.
    
    ...Миллисекундная серия радиоимпульсов скользнула с поверхности Луны, чтобы мгновение спустя, отразившись от американского селеностационарного спутника-ретранслятора "STILL - 2", отскочить в сторону Земли и ударить узким лучом по параболической антенне. Еще через мгновение один из компьютеров Агентства Национальной Безопасности США перевел электромагнитные колебания на человеческий язык. А еще спустя два часа было принято решение - об этом должен срочно узнать Президент Соединенных Штатов Америки.

Соединенные Штаты Америки. Вашингтон. Белый дом. Овальный кабинет. 13 апреля 2190 года. Вторник. 15.34 по местному времени.
    
    - Здравствуй, Билл, - моложавый седеющий брюнет лет сорока пяти пружинисто встал из-за стола и шагнул навстречу вошедшему - атлетически сложенному пятидесятилетнему мужчине с пронзительно голубыми глазами, сверкавшими на загорелом лице.
    - Здравствуйте, господин Президент, - вошедший свободно и в тоже время подчеркнуто почтительно пожал хозяину кабинета руку.
    - Что значит хорошо отдохнуть. Не успел прилететь с австралийских пляжей, как тут же напряг свое ведомство, ну и Президента заодно, - хозяин кабинета коротко рассмеялся. Его глаза, в диссонанс общему выражению лица, смотрели настороженно-вопросительно.
    Президент недолюбливал своего Главного Шпиона, как недолюбливает каждый начальник своего профессионально более опытного подчиненного. Недолюбливал, но полностью был согласен со своим отцом, сказавшем о Билле Реде: "Такие люди на вес золота. И я бы очень хотел, что бы он был в твоей команде". Да что там говорить, своим креслом в Овальном кабинете семьдесят четвертый Президент Соединенных Штатов Америки был полностью обязан главе Центрального Разведывательного Управления.
    - Если бы вы, господин Президент обо мне никогда не вспоминали... ну или хотя бы вспоминали раз в четыре года, - голубые глаза Главного Шпиона безмятежно смотрели на Чейза, - я был бы счастлив - Соединенным Штатам ничто не угрожает.
    "...или хотя бы раз в четыре года" - весьма прозрачный намек на мои выборы. Сукин сын!"
    - Но увы, мы слишком богаты и могущественны. Поэтому враги у нас должны быть по определению. И поэтому я у вас, господин Президент, частый гость.
    Стивен Чейз, не спеша, вновь опустился в свое кресло, жестом пригласив Реда сесть напротив:
    - Рассказывай, - коротко бросил он.
    - Русичи начали строительство очередного гиперпространственного корабля, - сказав это, директор ЦРУ сделал паузу, приглашая Президента высказать свое мнение.
    - Честно говоря, Билл, - помолчав, начал осторожно хозяин кабинета, - я не понимаю твоей озабоченности. Или они совершили прорыв в этой области и строят принципиально новый корабль, способный, наконец, нормально нырнуть в это чертово гиперпространство?
    - По моим данным, конструкция главного маршевого двигателя ничем принципиальным не отличается от двигателя Хейнштейна-Солева, разработанного совместно нами, европейцами и русичами в проекте "Надежда".
    - Тогда я тем более не понимаю твоего беспокойства, Билл. Насколько мне помнится, первый совместный беспилотный корабль взорвался при попытке преодолеть гиперпорог. Ученые интенсивнее пошевелили своими извилинами и поняли, что создаваемое окно перехода слишком узко. И корабль попросту не вписался в него. Та часть, что не вписалась, осталась в обычном измерении, остальное ухнуло в тартарары. Расширили окно перехода, и второй совместный корабль благополучно нырнул в гиперпространство. Но больше от него не поступило и бита информации. Хотя по программе, через минуту его бортовой компьютер должен был осуществить обратный переход. И корабль должен был вынырнуть где-то за орбитой Нептуна. Но он так и не появился. Потом и мы, и русичи, уже самостоятельно запустили по беспилотному кораблю - результат аналогичен предыдущему. Так что тебя беспокоит? Если русичи хотят швырнуть неизвестно куда пару триллионов долларов - это их личное дело.
    - Господин Президент неплохо знаком с историей этого вопроса, - губы директора ЦРУ тронула едва заметная усмешка.
    - Да, я неплохо знаком с этим вопросом, впрочем, как и со многими другими, - после небольшой паузы добавил Чейз.- При отце, как ты помнишь, я курировал, в том числе и стратегические разработки. Но мы отвлеклись. Так что тебя волнует?
    - Русичи строят корабль, пилотируемый человеком.
    - Что?! У них камикадзе завелись? Впрочем, не удивительно. Русичи чем-то сродни японцам - склонны к фанатизму.
    - Точнее, японцы похожи на русичей. Но в данном случае ни о каком фанатизме речь не идет. Русичи совершили прорыв, но не в конструировании гиперпространственных двигателей, а в изучении общих свойств гиперпространства. Они, наверное, поняли, что произошло с предыдущими гиперпространственными кораблями, а главное как, всё-таки, вернуться назад, в обычное пространство.
    - И что ты намерен предпринять?
    Директор ЦРУ, чуть прищурив глаза, долгим взглядом посмотрел на Президента:
    - Когда русичи первые вывели своего человека в Космос, Америка сделала надлежащие выводы. Через семь лет мы обогнали русичей, высадив Армстронга на Луну, и с тех пор лидерства в этой области уже не упускали - первый корабль многоразового использования, первая экспедиция на Марс, первый пилотируемый полет к дальним планетам - везде мы были первыми. И я не думаю, что семьдесят четвертый президент Соединенных Штатов Америки захочет войти в историю, как Президент, при котором США утратили свои лидирующие позиции в этом сверхстратегическом направлении.
    - И всё же, что ты намерен предпринять?
    - Для начала всё точно выяснить. Русичи собирают корабль на своей лунной базе "Восток". У нас там есть свои уши. Плюс необходимо направить туда нашего лунного атташе. В соответствии с Конвенцией о Космосе они обязаны его пустить. Вот пусть он и убедится, что на базе у русичей никакого оружия нет, ну и заодно про гиперевик что-нибудь выяснит, - начальник главного разведывательного ведомства страны чуть улыбнулся.
    - Если мы даже оперативно выведаем необходимую информацию, русичей мы не опередим. Они уже корабль строят, - хозяин кабинета вопросительно посмотрел на Реда.
    - В таком сложном проекте, как строительство гиперпространственного корабля, всё предусмотреть невозможно. Сбои в работе, срыв графика поставок комплектующих, да мало ли что еще. Я, господин Президент, даже уверен, что так оно и будет, - в глазах у главного шпиона плескалась голубая безмятежность. - К тому же есть еще одно соображение, позволяющее нам смотреть на эту проблему, скажем так, более оптимистично.
    - Какое? - по-мальчишечьи нетерпеливо спросило первое лицо государства.
    - Русичи строят пилотируемый корабль. Чтобы нырнуть в гиперпространство и вынырнуть из него, присутствие человека, в принципе, не обязательно. Всё сделает автоматика. Но русичам, почему-то, там нужен человек. Значит всё дело в человеке, особом человеке, способном сделать то, чего не может современная электроника. А человек... ммм, не слишком стойкий материал.
    Стивен Чейз, глядя на индикатор контроля блокирования информации, медленно произнес:
    - Хорошо Билл. Начинай действовать, но... на каждый сбой у русичей ты должен получать у меня разрешение.
    - Слушаюсь, господин Президент.
    Уже выходя из Овального кабинета, директор ЦРУ обернулся и, кивнув на индикатор контроля блокировки, сказал:
    - Не волнуйтесь, господин Президент. Большой Бэби ни о чем не узнает. Хотя для процветания страны можно и пожертвовать своим личным бессмертием. До свидания, господин Президент.
    - До свидания, Билл.
    "Сукин сын! - глаза Президента вновь скользнули по зеленому глазку индикатора. - Как поддел: "Хотя для процветания страны можно и пожертвовать своим личным бессмертием".
    Мысли Президента невольно обратились к тому, что стало, начиная с двадцать второго столетия, самым важным для человечества. Достижения генной инженерии, нейрофизиологии и вычислительной техники позволили человечеству в двадцать втором веке отнять у Всевышнего монополию на бессмертие. Даровалась такая привилегия далеко не всем. А достигалась тем, что люди научились записывать и сохранять информацию, которую мозг воспринимал за весь срок человеческой жизни. Поскольку человеческое "Я" - это совокупность информации, хранящейся в мозге, то избранные определялись после анализа всей информации, записанной крохотным чипом, вживляемым в мозг каждого человека в годовалом возрасте. Этот чип, официально называемый "чипом сбора информации" и единодушно прозванный во всем мире "надсмотрщиком", запоминал все, что думал, видел, слышал, делал человек на протяжении всей своей жизни. Каждый вздох, каждая мысль, каждый поступок фиксировался бесстрастной электроникой. Кроме того, этот маленький "надсмотрщик" ежесекундно контролировал жизнедеятельность всех органов человека. И, если что не так, тут же посылал сигнал тревоги, и умные приборы начинали отчаянную борьбу за жизнь и здоровье своих создателей. Благодаря этому, средняя продолжительность жизни человека уверенно перевалила отметку в сто лет.
    Раз в год, в День Веселья информация с "надсмотрщика" сбрасывалась на специальный диск. Один человек - один диск. И если специальный Компьютер Организации Объединенных Наций на основе анализа информации вживленного чипа решал, что конкретный человек почти исчерпал свой жизненный ресурс, то мгновенно просуммировав всё плохое и хорошее, что успел сделать человек за всю свою жизнь, выносился предварительный вердикт - достоин или не достоин этот человек второй жизни. Официально этот компьютер почтительно называли Главным - с большой буквы. Главный Компьютер ООН. Неофициально он получил прозвище Большой Бэби. Большой - за его размеры. Здание, где он размещался, ничем не уступало знаменитому стоэтажному прямоугольнику штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Ну а Бэби... - только дети могут быть столь безапелляционны и безжалостны в своих решениях.
    Вердикт Главного Компьютера тут же отправлялся в Совет Развития ООН. Так что, если древние египтяне представали перед своим главным богом со свитком папируса, на котором были начертаны их деяния, то современный человек представал перед своим главным богом - Советом Развития со своим диском.
    На Земле в двадцать втором веке насчитывалось двенадцать миллиардов человек и, несмотря на большую продолжительность жизни, ежедневно умирало их более трехсот тысяч. Поэтому Совет Развития в подавляющем большинстве случаев просто подмахивал то, что подсовывала ему электронная машина. Заминки случались лишь тоогда, когда вердикт Большого Компьютера для известных личностей был отрицателен. Только в этом случае члены Совета Развития пытались еще во что-то вникнуть. А так - всё решала Машина.
    Стивен Чейз по многочисленным фильмам, статьям, книгам хорошо знал технологию обретения второй жизни. Одновременно с сообщением счастливчику о благоприятном для него решении, в Центр Обновления Человека направлялся заказ на выращивание клона этого человека. Генный материал для этого заготавливался еще раньше, одновременно с вживлением в него "надсмотрщика". Но, если женщине для вынашивания ребенка требуется девять месяцев, то Главному Инкубатору Центра Обновления - всего три недели. И в день он может "родить" до десяти клонов. Затем клон перемещается в Инкубатор Доращивания, где за семь месяцев он достигает биологического возраста в двадцать один год. На всё про всё расходуется около двух килограммов "ускорителя жизни" - волшебного вещества просто баснословной стоимости даже по меркам двадцать второго века. Попутно с доращиванием в мозг клона вгоняется информация с диска человека. Некоторая мелочь отсеивается, пройдя "Фильтры Времени" Большого Бэби. Остается только то, что превысило определенный эмоциональный барьер. Старое одряхлевшее тело и мозг усыпляют, параллельно записывая информацию о последних мгновениях в новый мозг. Связующим мостиком между первой и второй жизнью, своего рода ключом перехода служит бессмертный монолог шекспировского Гамлета "Быть или не быть". К середине его старый мозг окончательно усыпляют, и новый человек заканчивает монолог розовым упругим языком.
    Крупным государственным деятелям: президентам, премьер-министрам, высокопоставленным силовикам дана была привилегия - в их рабочих кабинетах можно было включить специальный кодированный ультразвуковой сигнал, который воспринимался и записывался чипами людей, находящихся там. Когда информация, с таким наложенным сигналом попадала в Главный Компьютер, она блокировалась и, хотя запоминалась, но анализу не подвергалась. Эдакая модернизированная дипломатическая неприкосновенность. Королева вне подозрений.
    Глаза Президента США невольно обращаются к индикатору блокировки - современной индульгенции отпущения грехов. - А если русичи нас обойдут? Обойдут при моем президентстве? Опять эти русичи. Вечно они не дают спать спокойно Президенту Соединенных Штатов Америки".

Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси. За два с лишним года до описываемых событий. 2 апреля 2188 года. Среда. 20.45 по местному времени.
    
    Запоздалый, холодный весенний ветер бушевал над древней столицей Объединенной Руси. С воем несся он вдоль пустынных московских улиц, словно ища жертву. Его мощные порывы хлестали невозмутимые стены домов, бились в лобовые стекла автомобилей, пытаясь достать укрывшихся в них людей. Но человечество давно уже научилось справляться с такими капризами погоды. В комфортабельных жилищах умная электроника поддерживала уютные двадцать три - двадцать четыре градуса. И поэтому, казалось, неугомонное дитя атмосферы бесновалось еще больше, одновременно жалуясь далеким и равнодушно-холодным звездам. Впрочем нет. Несколько огромных красных звезд были и близки, и отнюдь не холодны. Звезды, не гаснувшие несколько веков, ставшие уже талисманом столицы, гордо сияли над Кремлем. Это был символ власти над одной шестой частью земного шара. Сама власть располагалась чуть ниже в роскошных старинных кабинетах. Эти кабинеты видели много, казалось, воздух здесь еще вырывался предсмертным хрипом царевича Ивана, убитого своим отцом Иваном Грозным, или звучал веселыми голосами военачальников, победивших во Второй мировой войне. В этих кабинетах творилась История.
    
    - Здравствуйте, Сергей Павлович, - Президент Объединенной Руси Владимир Сергеевич Орлов, невысокий, крепко сложенный, начинающий лысеть мужчина, встретил гостя у дверей своего кабинета.
    - Здравствуйте, Владимир Сергеевич, - пожилой, грузный человек с венчиком седых волос, окаймляющих обширную лысину, заведующий лабораторией общей физики Сергей Павлович Хохлов пожал протянутую руку.
    - Присаживайтесь, - Орлов жестом указал на диван.
    - Ну а теперь, изложите суть дела, о котором вы отказались сообщить даже моему секретарю. Не доверились вы ни видеофону, ни записке на мое имя. Сказали только, что речь будет идти о гиперпространствею. Признаться, только ваш авторитет ученого заставил меня согласиться на встречу с вами, - Президент улыбнулся.
    - Благодарю, Владимир Сергеевич, за эту встречу, которая состоялась вопреки принятым правилам. Но моя информация настолько важна, что я решил исключить любую возможность ее утечки.
    - Сейчас вы говорите не как ученый, а как разведчик.
    - Тоже достойная профессия.
    - Начинайте, Сергей Павлович, времени у нас немного. Насколько я понимаю, речь будет идти о сложных физических явлениях? Поэтому просьба говорить проще. Я хоть и закончил МГУ, но отнюдь не физфак или мехмат, - Президент чуть виновато улыбнулся. - Мне необходимо понять суть, чтобы принять правильное решение.
    - Постараюсь, Владимир Сергеевич, - гость тоже улыбнулся. - Представьте себе футбольный мяч. Его объем - это наша трехмерная Вселенная. При создании теории гиперпространства предполагалось, что оно изотропно, как и обычное пространство, и коррелятивно по отношению к нему.
    - Сергей Павлович, вернитесь, пожалуйста, к футбольному языку, а то я покажу вам желтую карточку, - Президент опять улыбнулся.
    - Нет, нет. Я буду дисциплинированным игроком, - мужчины рассмеялись, поняв друг друга - в молодые годы будущий Президент Объединенной Руси довольно успешно играл в футбол и даже одно время был нападающим в сборной России.
    Промокнув лысину платком, Хохлов продолжил:
    - Другими словами предполагалось, что гиперпространство похоже на обычное пространство и, что принципиально важно, каждой точке обычного пространства соответствует строго определенная точка гиперпространства. Иными словами, если мы проткнем футбольный мяч в какой-нибудь точке и начнем двигаться внутри него строго через его центр, то окажемся на противоположной стороне мяча, точно напротив входа.
    - А сейчас вы попытаетесь доказать мне, что это не так, - лицо Президента стало озабоченным.
    - Понимаете, Владимир Сергеевич, я так настойчиво добивался встречи не для того, что бы посвящать вас в проблемы современной физики. Я глубоко убежден, что решение проблемы гиперпространства - это...
    - Реальная возможность вновь обрести лидерство в стратегическом направлении - освоении Космоса.
    - Да, именно это я и хотел вам сказать.
    Собеседники взволнованно переглянулись - они поняли друг друга. Ощущение того, что их страна должна играть более значительную роль в мире, чувство неудовлетворенности положением Руси, чуть утоленное в середине двадцатого века, все сильнее и сильнее пропитывало подсознание этого славянского этноса. Давно был преодолен духовный кризис конца двадцатого века, связанный с распадом некогда могучей империи СССР. В стране уже созрела и укоренилась национальная идея - стать первой и наиболее влиятельной силой, которая бы определяла развитие земной цивилизации.
    Уже в конце двадцать первого столетия правительства Украины и Российской Конфедерации, включавшей в себя на то время Белоруссию и Казахстан, пришли к выводу, что для дальнейшего развития, для более эффективного противостояния экономической экспансии западноевропейских государств и Китая следует объединиться в единый Союз. Был проведен всенародный референдум, постановивший быть Российско-Украинскому Союзу (сокращенно РУС). От этой аббревиатуры до нового названия "Объединенная Русь", которое устраивало всех, было рукой подать. Через несколько лет кропотливой бумажной работы новое государство - Объединенная Русь появилось на политической карте мира. Высшим Органом управления стал Совет Президентов, состоящий из президентов России, Белоруссии, Казахстана и Украины. Председателем Президентского Совета или Президентом Объединенной Руси избирался один из четырех Президентов в ходе всеобщих выборов. Два года назад Президентом Объединенной Руси был избран Президент России Владимир Сергеевич Орлов.
    Первым справился с собой Президент:
    - Поэтому, Сергей Павлович, спокойно излагайте ваши соображения только, по возможности, футбольным языком, - Президент страны вновь улыбнулся.
    - Так вот. То, что гиперпространство обладает абсолютно другими свойствами, чем обычное трехмерное пространство, я предположил после фиаско с первым международным гиперпространственным кораблем "Надежда". Как вы помните, окно перехода в гиперпространство для "Надежды" оказалось мало. И часть корабля осталась в обычном пространстве. Внешне это выглядело, как мгновенное разрушение конструкции корабля. Размеры окна перехода, а, следовательно, необходимый импульс гиперпространственного двигателя рассчитывается на основе уравнения перехода Солева-Хейнштейна. Тогда большинство физиков предположили, что причиной неудачи послужила недостаточная точность в вычислении некоторых коэффициентов в этом уравнении - так называемых коэффициентов тонких структур вакуума. Мощность импульса подняли на тридцать процентов, размеры окна увеличились, и следующий международный корабль "Гея" благополучно вошел в гиперпространство. А потом просто-напросто исчез. В предполагаемой точке выхода его так и не обнаружили.То же самое произошло и с нашим и с американским кораблями. Каждый из них успешно создавал окно перехода и исчезал. Это и заставило меня предположить, что созданная теория гиперпространства, мягко говоря, неверна.
    Старинные напольные часы, не спеша, пробили девять раз.
    - И вы создали новую теорию?
    - Ну, не в полностью законченном виде, но уже позволяющую решить, вернее, сделать существенный прорыв в решении проблемы гиперпространства.
    - И в чем же суть вашей теории?
    - Я предположил, что гиперпространство по сравнению с обычным пространством имеет значительно меньшую корреляцию, то есть меньшую связь, чем предполагалось. То есть, система уравнений, описывающая связь между пространством и гиперпространством, должна иметь множество решений. Тогда легко объясняется ненахождение гиперпространственных кораблей в заданных точках Космоса. Они, попросту, появлялись не там. А искать объект двадцать третьей звездной величины по всему небосводу... Найти, по сравнению с этим, иголку в стоге сена - детская забава. Кроме того, чтобы объяснить расхождение в размерах окон перехода между теорией и практикой, я ввел понятие относительного скольжения наших пространств. Я пока понятно объясняю?
    - Продолжайте.
    - Словом, я попытался составить систему уравнений, аналогичную системе уравнений Солева - Хейнштейна, но с учетом вышеприведенных высказываний.
    - И вы ее составили.
    - Составил.
    - И какие выводы?
    Грузный мужчина очередной раз промокнул свою лысину платком и начал осторожно:
    - Владимир Сергеевич, я, естественно, могу ошибаться, но по моим расчетам существует только одна модель структуры гиперпространства, удовлетворяющая моим уравнениям. Это модель сложноупорядоченного вращающегося пространства с детерминированными информационными каналами.
    - А вот теперь непонятно,- простодушно сказал Президент.
    - Если бы пространство внутри футбольного мяча представляло собой тело, пронизанное множеством тоннелей различной конфигурации и длины. К тому же это тело вращается по случайному, с точки зрения стороннего наблюдателя, закону. Поэтому, когда и наши, и американские корабли попадали в это тело, они "выныривали" обратно в различных точках, даже если бы входили в гиперпространство в одной и той же точке. Всё определяется тоннелем, вход которого оказывался в данный момент времени "напротив" точки входа корабля. Гиперпространство-то вращается. И этим же вращением объясняется расхождение в величине окон перехода. Размеры окон мы вычисляли правильно. Но они-то движутся. Это всё равно, что с движущейся платформы прыгнуть в просвет между балками железнодорожного моста, не учитывая скорость платформы.
    - Так. Ясно. А что значат ваши слова "тело вращается по случайному, с точки зрения стороннего наблюдателя, закону"?
    - Видите ли, в решении моей системы уравнений появился "хвостик", представляющий собой так называемую неопределенность второго порядка Гейзенберга - Джонсона. Это означает, что для внешнего наблюдателя тело в гиперпространстве движется необъяснимо. Причины и следствия в гиперпространстве для внешнего наблюдателя не связаны между собой.
    - Похоже на то, как человек совершает неожиданный поступок, необъяснимый с точки зрения других людей. Им абсолютно неизвестны причины, побудившие человека поступить именно так. Я правильно трактую ваши слова?
    Хохлов удивленно взглянул на Президента и после некоторой паузы произнес:
    - Слишком правильно.
    - То есть?
    - Я не успел развить свою мысль. Вы меня опередили. На основании моих выкладок получается, что гиперпространство - это сложноупорядоченная структура, имеющая неопределенность второго порядка в макромасштабах, я бы даже сказал - в мегамасштабах. Следовательно, у него должен быть очень сложный, неоднозначный алгоритм поведения в ответ на различные входные возмущения. Пока науке известна лишь одна подобная макроструктура, правда значительно меньших размеров.
    - Какая?
    - Биологическая.
    - Вы хотите сказать, что гиперпространство - живое существо?
    - Учитывая его размеры и сложность, я думаю правильнее сказать - разумное существо.
    - Высший Разум?
    - Да, - коротко и тихо прозвучало в кремлевском кабинете.
    - То есть это Бог? - задал вопрос Президент Объединенной Руси.
    - Всё зависит от того, что вы подразумеваете под этим словом, - последовал ответ.
    - Бог - это Тот, Кто создал всё. Всю Вселенную.
    - Тогда это Бог.
    - Получается, что вы Его вычислили?
    - Не совсем так. Как вы знаете, десять лет назад, в докладе от имени Клуба "Ведущих ученых планеты" была доказана необходимость Управляющего Фактора для образования и устойчивого существования нашего Мира. Иными словами, доказана необходимость существования Высшего Разума.
    - Я читал этот доклад. И вы, насколько я помню, состоите в этом Клубе?
    - Имею честь.
    - Значит, десять лет назад вы совместно с другими учеными доказали существование Бога, а теперь и вычислили Его местонахождение. Вычислили Его прописку.
    - Ну, это смело сказано...
    - Сергей Павлович, я не собираюсь проверять вашу скромность. Я хочу понять, что вы на самом деле открыли и насколько вы сами убеждены в этом. Поэтому спрашиваю вас еще раз. Вы утверждаете, что гиперпространство - это физическая сущность Бога?
    - Да, Владимир Сергеевич. Я в этом убежден.
    В кремлевском кабинете надолго повисла тишина, нарушаемая лишь размеренными ударами часов, озвучивающими ускользающий бег времени.
    - Теперь понятны слова Библии, что Бог вездесущ, - наконец произнес глава государства.
    - Любая точка пространства имеет множество своих отображений в гиперпространстве.
    - Следовательно, если гиперпространство - это Бог, то, посылая туда свои корабли, мы зондировали Бога? - Президент откинулся на спинку кресла.
    - Выходит так.
    - И вы пришли ко мне, что бы предостеречь от дальнейших шагов в этом направлении?
    - Наоборот.
    - Не понял.
    - Бог, или скажем так - гиперпространство пока никак не выказывало своего неудовольствия нашим зондированием.
    - Может, Он слишком терпелив? - Президент чуть дрогнувшими уголками губ обозначил свою улыбку.
    - Конечно, может быть и так. Но тогда, я думаю, Он потерпит еще.
    - Бог всемилостив?
    - Да. Но, я думаю, дело в другом. Если проанализировать историю, то можно заметить, что как только человечество достигает очередной ступени своего развития, Бог корректирует, направляет дальнейший ход цивилизации. Вернее, задает правила игры на новом уровне.
    - Как задает?
    - Христос, Магомет, Будда. Список Задающих Правила уже довольно велик. Мы прошли уже большую часть своего пути, на котором я бы выделил шесть уровней.
    - Шесть уровней?
    - Первый уровень - каменный век. Второй - бронзовый. Третий - железный. Четвертый - век промышленной революции. Человечество овладело электричеством, изобрело пароходы, паровозы, сумело подняться в воздух, завело себе любимца - автомобиль. Пятый уровень - атомно-компьютерный. Люди овладели энергией атомного ядра и обзавелись еще одним любимцем - компьютером. Шестой уровень - это наш - генетический. Мы можем из неживого создавать живое, научились создавать человека, в конце концов.
    - А седьмой, это божественный уровень?
    - Возможно, - академик пожал плечами. - Но если под словом "божественный" понимать "райский", то я не уверен. Манну небесную человечество еще долго не будет получать... Я боюсь, что оно никогда ее не получит, - после паузы добавил Хохлов. - Хотя есть люди, считающие, что Бог создал человека, чтобы скрасить свое существование. Что-то вроде домашнего любимца, о котором пекутся лишь оттого, что он ласковый и нежный.
    - А вы как считаете?
    - Вот слетаем к Нему, может быть и узнаем. И я думаю, что каждый новый уровень будет сложнее предыдущего.
    - Это уж точно, - согласился Президент. - Если он так со скрипом начинается, то что будет дальше?
    - А он и не начался, Владимир Сергеевич. Это еще так - прелюдия.
    - И что же человечество должно еще совершить, чтобы открылся новый уровень?
    - Послать в гиперпространство корабль с разумным существом на борту.
    - То есть с человеком?
    -Конечно, - Хохлов уверенно подтвердил сказанное. - Это будет сигнал, что мы созрели для нового уровня.
    - А если корабль с человеком, как и беспилотные корабли, заблудится в гиперпространстве?
    - Надо послать не простого человека. Надо послать любимца. Любимца Бога.


    


    Луна. Море Дождей. База "Восток" Объединенной Руси. 13 апреля 2190 года. Вторник. 10.12 по СЕВ.
    
    - Здравствуйте, Семен Петрович.
.........................................................

---

Глава 5. Отцы и дети.

Слишком послушные сыновья никогда
не достигают многого.
Абрахам Билл.

    

Луна. Море Дождей. База "Восток" Объединенной Руси. 2 мая 2190 года. Воскресенье. 9.15 по СЕВ.

    Лунный пейзаж был, как всегда, уныл и безжизнен. Взгляд, скользнув по серой поверхности, изъеденной маленькими и большими кратерами, тут же втыкался в совсем близкий горизонт, за которым открывался провал угольно-черного неба с яркими вкраплениями звезд и двумя светилами - небольшой желтой тарелкой Солнца и большим сине-белым шаром Земли. Ни ветерка, ни звука.
    "Это поначалу им восторгаешься. Всё необычно, контрастно, без полутонов - нет сглаживающего эффекта атмосферы. Но потом быстро приедается и даже начинает раздражать. Как с нелюбимой женщиной - сначала тебя прельщает новизна, но затем ты к ней привыкаешь и начинаешь понимать, что это не твое. И Луна тоже не для человека. Человек создан для голубого неба, прозрачного воздуха и ярких земных красок. Только какого-то черта он всё дальше и дальше лезет от Земли. Даже живя с любимой женщиной, всё равно тянет на новые ощущения. И ничего тут не поделаешь...".
    - "Гнездо", я "Ласточка один". Прошу разрешения на выход, - голос старшего группы выхода главного инженера Григорчука прервал размышления Богомазова.
    - "Ласточки", выход разрешаю, - Семен Петрович, и не глядя на монитор, отлично представлял, что сейчас происходит в главной шлюзовой камере базы.
    Восемь человек, одетые в ослепительно-белые скафандры, выстроились перед внешними дверями шлюза. Получив разрешение на выход, Николай Григорчук нажмет кнопку. Зазвучит сирена, слышимая во всех уголках базы и предупреждающая - сейчас будут открыты внешние двери. Ровно через тридцать секунд многотонная махина начнет медленно ползти вверх. Мгновенное легкое белесое завихрение - остатки воздуха, сжижаясь, вылетают из шлюзовой камеры, и вот уже люди оказываются в суровом негостеприимном мире космоса.
    Зазвучала сирена. Богомазов на мониторе увидел, как фигурка в скафандре подняла руку и нажала на большую красную кнопку на стене шлюзовой камеры.
    - Что ж, Семен Петрович, пора и нам начинать, - стоявший рядом майор Службы безопасности Титров нажал несколько кнопок на клавиатуре компьютера, который его люди ночью установили в кабинете начальника базы. Внешне ничего не изменилось - экран монитора этого компьютера продолжал светиться нежно-голубым светом.
    Богомазов вопросительно глянул на майора. Тот успокаивающе улыбнулся:
    - Всё в порядке. Так и должно быть.
    Чуть заметно мигнул свет.
    "Начали открываться входные двери, - автоматически отметил Богомазов. - Всё же это не шутка поднять двухсоттонную махину. Даже в условиях пониженного притяжения Луны".
    Он знал, что сейчас центральный компьютер базы анализирует десятки различных параметров - давление, температуру внутри базы, радиационный фон и многое, многое другое. Всё же опасное это занятие - распахивать перед безжалостным Космосом проем в несколько сот квадратных метров. И если компьютер посчитает, что базе угрожает какая-то опасность... Предупреждающе, коротко взвоет сирена и мощные электромагниты мгновенно отпустят свою привычную добычу - двухсоттонный металл ворот. И если случайно какое-либо препятствие окажется между дверями и полом и не позволит полностью закрыть проем, то для такого случая был предусмотрен трехметровой глубины ров, закрытый специальными шторками, в пять метров шириной. В случае тревоги шторки расходились и всё, что находилось на них, проваливалось в этот ров. А мгновение спустя сверху обрушивалась сталь дверей, надежно изолируя базу от внешнего мира. Такие же, только поменьше двери были установлены между всеми отсеками базы. В случае общей разгерметизации они практически мгновенно изолировали отсеки друг от друга. И если ты оказался в таком отсеке, то у тебя оставался только один шанс - добежать до специального шкафа, открыть его и успеть натянуть спасательный скафандр. Как в живой природе - лучше пожертвовать частью, чем погибнуть всём.
    - "Гнездо", я "Ласточка один". С базы вышли. Всё в порядке. Приступаем к работам, согласно плану.
    - Удачи, "Ласточки".
    Картинка на мониторе Службы безопасности резко изменилась. Нежно-голубой фон экрана прочертили извилистые линии.
    - Это анализ сигналов, которыми ваши люди связываются с базой и переговариваются между собой, - в ответ на вопросительный взгляд Богомазова пояснил Титров.
    - И что это вам дает?
    - Семен Петрович, предположим вы - "крот". Как вам незаметно связываться с американцами?
    - Ну, не знаю... Основная и аварийная радиостанции под строгим контролем. Передавать через какую-то неучтенную рацию не получится - всё экранировано. Не на Земле живем.
    - Вот мы тоже так подумали и пришли к выводу, что единственная возможность передавать сведения - это выйти из базы на поверхность.
    - Но весь радиообмен фиксируется. И мы сразу бы засекли подозрительную передачу.
    - А если передавать через узконаправленную антенну прямо на американский спутник? - Титров чуть усмехнулся. И, сделав паузу, продолжил, - Но, очевидно, всё же узконаправленная антенна не использовалась. Во-первых, трудно сделать ее незаметной, а во-вторых, очень большой риск быть случайно обнаруженным.
    - Так как же?
    - Передача велась через обычную стандартную рацию, встроенную в скафандр.
    - Но...
    - Вот именно "но",- перебил майор начальника базы, - но передача велась кодированным сжатым сигналом. Человеческое ухо воспринимает это как помеху, а спутник в состоянии его уловиь и перенаправиь, куда надо. Достаточно в рацию встроить небольшой чип, размером со спичечную головку.
    - А если "крота" среди этой восьмерки нет?
    - Пятеро из них выходили на поверхность сразу после доставки сюда гиперпространственного двигателя. Это раз. А во-вторых, мы на девяносто девять процентов уверены, что знаем фамилию этого "крота". Этот человек здесь, среди них.
    - Даже так?
    - Семен Петрович, мы всё же ловим мышей, - Титров улыбнулся.
    "А улыбка такая, что мороз по коже дерет", - Богомазов перевел взгляд на монитор.
    - "Ласточки" три и четыре, приступайте к демонтажу сумматора первой секции солнечных батарей, - голос главного инженера на экране монитора отобразился затейливой вязью. - "Ласточка три" - главный.
    - Поняли, "Ласточка один". Приступаем к демонтажу сумматора первой секции солнечных батарей, - вновь причудливые линии зазмеились по экрану.
    - Ну, если вы так уверены, что вычислили "крота", зачем вся эта аппаратура?
    - Девяносто девять процентов это всё же не сто. А во-вторых, просто хотим его поймать на горячем. Так сказать, классика контрразведки, - и вновь хищная улыбка мелькнула на лице Титрова.
    - "Ласточки" два и семь, приступайте к демонтажу сумматора второй секции солнечных батарей. "Ласточка два" - главный, - вновь в кабинете начальника базы раздался голос главного инженера.
    - Поняли, "Ласточка один". Приступаем к демонтажу сумматора второй секции солнечных батарей, - голос к концу фрразы утонул в треске помех.
    Лицо Титрова напряглось, и он буквально впился глазами в экран. Монитор продолжал рисовать замысловатые кривые.
    - Нет, это просто помеха, - майор чуть вздохнул.
    - А если передача будет вестись на частоте, которую не воспринимает антенна нашей базы?
    - А при чем тут ваша антенна, Семен Петрович? Сегодня ночью один из наших спутников радиоперехвата был перенацелен на базу "Восток". Любой сигнал, исходящий с базы, будет уловлен, проанализирован и перенаправлен на этот компьютер, - Титров кивнул головой на установленный ночью монитор.- Например, сейчас спутник установил, что была помеха, поэтому он просто ее отфильтровал.
    - Серьезные вы ребята.
    - Да уж.
    Прошел час. Работавшие на поверхности Луны перебрасывались между собой короткими фразами и изредка связывались с базой. Экран монитора невозмутимо демонстрировал извилистые однотипные линии. Изредка в эфир вламывались шумы. Но спутник, висевший на расстоянии двухсот километров над Луной, бесстрастно выносил вердикт: "Обычная помеха".
    - "Гнездо", я "Ласточка один". Работы закончили. Возвращаемся.
    - "Ласточка один". Я "Гнездо". Встречаем, - Богомазов перевел взгляд на Титрова. - Наверное "кроту" пока нечего передавать, Олег Анатольевич.
    - Передавать ему как раз есть что. Ведь для него мы - будущий экипаж гиперпространственного корабля.
    Семен Петрович в ответ лишь развел руками.
    - Он должен выйти на связь. Должен, - Титров закусил губу. Затем он вынул из кармана куртки ручку и блокнот, и что-то чиркнул в нем. - Держите, - контрразведчик вырвал из блокнота листок, сложил его и передал Богомазову.
    - Что это?
    - Не разворачивайте. Здесь фамилия "крота". Когда мы его поймаем, - Титров с нажимом произнес последнее слово, - развернете и прочитаете.
    Прошло еще пятнадцать минут. "Ласточки" в белоснежных скафандрах, эффектно смотревшихся на фоне серой поверхности Луны, уже практически подошли к стальному щиту дверей базы. Изредка эфир нарушался смехом и шутками людей, довольных выполненной работой.
    - Ласточки, прекратить чирикать. Подходим к гнезду, - начальственным тоном приказал главный инженер.
    - Не подходим, а подлетаем.
    - "Ласточка четыре". Вот вернемся, ты у меня полетаешь, - раздавшийся из динамиков взрыв хохота и треск помех перекрыл резкий, похожий на выстрел пистолета, звук.
    Богомазов увидел как, довольно оскалившись, контрразведчик приник к экрану монитора. Начальник базы быстро перевел взгляд туда же. Привычная картинка из извилистых линий исчезла. Раздвигая их, посередине, вдоль экрана пролег прямоугольник, внутри которого находилось несколько линий с четкими прямоугольными зубцами различной высоты.
    Семену Петровичу не понадобилось спрашивать, что это такое. В самом низу экрана вспыхнула красными буквами надпись: "ВНИМАНИЕ! Кодированный сжатый импульс. Начало передачи 10.26 по СЕВ. Длительность - 0.1 секунды". А еще ниже - удар наотмашь: "Источник сигнала - "Ласточка -1".
    - Мыкола!? - только и сумел проговорить ошеломленный Богомазов.
    - Прочтите, что я вам написал, Семен Петрович.
    Начальник базы развернул лист. На нем размашисто было выведено: "Григорчук".
    - Только, Семен Петрович, вы ничего не знаете. А еще лучше, не встречайте людей. На вас лица нет. Пошлите кого-нибудь из своих помощников. Брать мы его будем сегодня ночью, чтобы никто не видел. Вдруг у него тут еще и сообщник есть. Поэтому необходимо, чтобы он ничего раньше времени не почувствовал.
    - Да нет, - после паузы проговорил начальник базы, - я встречу его сам. И успокойтесь, - опередив Титрова, собравшегося что-то возразить, быстро продолжил он. - Всё будет нормально, - жестко закончил Богомазов.
    Уже спускаясь в лифте на нулевой этаж, он, вертя задумчиво в руках листок с фамилией предателя, спросил у Титова:
    - А как вы вычислили его? - и кивнул на листок.
    Контрразведчик взял его из рук Богомазова, скомкал и положил себе в карман:
    - Никогда нельзя терять контроль над собой, особенно на отдыхе, Семен Петрович, - и взглянув на его недоумевающее лицо, майор Титров первым вышел из лифта.
    Уже стоя перед внутренней дверью шлюзовой камеры, начальник базы был собран и спокоен. И лишь на мгновение, когда двери медленно поползли вверх и он увидел в проеме Григорчука, уже успевшего снять шлем и весело улыбающегося, злость вскипела в нем. Вскипела и тут же осела в душе брезгливо-недоумевающим осадком: "И как становятся такими?"

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. Роддом ?3. За двадцать девять лет до описываемых событий. 5 мая 2161 года. Вторник. 23.05. Время киевское.
    
    Компьютер, получив сигнал от одного из многочисленных датчиков, укрепленных на теле женщины, отреагировал мгновенно. На его панели вспыхнула ярко-красная лампочка, и воздух прорезал неприятный, бьющий по нервам сигнал тревоги. Два человека, стоявшие возле бьющейся в родовых схватках женщины, вздрогнули и одновременно взглянули на монитор.
    - Черт, - выругался один из них. - Давление стремительно падает. "Диагност" предполагает внутреннее кровотечение. Вызывай дежурную бригаду хирургов.
    - Вызываю.
    Бежали стремительно секунды, и также стремительно уходила кровь из лопнувшей брюшной артерии. Компьютер на мониторе бесстрастно выводил: "Вероятность выживания сорок процентов... тридцать... двадцать пять..."
    - Пульса нет! Подключаю электростимулятор.
    - Раз, два, три! Разряд!
    На экране монитора, зеленая точка, чертившая горизонтальную линию, резко скакнула вверх. Две пары глаз с надеждой следили за ней. Стремительно скатившись с пика вниз, точка вновь заскользила по прямой линии.
    "Вероятность выживания двадцать".
    - Раз, два, три! Разряд!
    И вновь две пары глаз бессильно наблюдали, как точка, получившая электрический пинок, взлетела вверх, но затем упрямо продолжала чертить прямую линию.
    "Вероятность выживания пятнадцать процентов".
    В палату вбежали несколько человек. Бросив взгляд на экран монитора, они сразу всё поняли.
    - Сколько стоит сердце?
    - Минуту.
    - Немедленно в криокамеру. Электростимулятор не поможет. У неё давление на нулях.
    Две пары мужских рук подхватили женщину и переложили на каталку.
    "Вероятность выживания десять процентов".
    - Остановитесь! А ребенок? Ребенок же погибнет.
    "Вероятность выживания семь процентов".
    Секундное замешательство. Старший хирург, мельком скользнув по экрану, где зеленая точка невозмутимо чертила безукоризненную прямую линию, как бы подчеркивая надпись: "Вероятность выживания три процента", посмотрел на побелевшее лицо женщины и, отвернувшись к окну, глухо произнес:
    - В операционную. Будем делать кесарево.

Объединенная Русь. Россия. Москва. Крылатское. Кольцевая трасса гонок "Формула-1". За двадцать девять лет до описываемых событий. 5 мая 2161 года. Вторник. 12.10 по местному времени.
    
    Колеса властно, уверенно бросали под себя серый бетон трассы. Отброшенный мощным ударом стали и пластика, воздух злобно свистел по бокам стремительно несущихся болидов. Скорость смыла с окружающего пейзажа все краски, превратив его в размытую полосу. Человеческие ноги до упоров вдавливали в пол педаль газа, заставляя насосы вгонять в ненасытные двигатели всё новые и новые порции топлива. Уверенный, грозный гул моторов пропитал собой всё вокруг.
    Яркие, красочные машины, расставив по бокам колеса с широкими шинами, похожие издали на каких-то фантастических животных, словно связанные невидимой нитью, неслись друг за другом по бетонной полосе. Наконец нить словно лопнула - ярко-зелёная машина с белыми полосками, сместившись, чуть влево, буквально прижавшись к другой, ярко-красной машине, стала медленно-медленно обходить ее. Трибуны взорвались приветственными криками, улюлюканием и свистом. Секунда, другая и вот уже ярко-зелёный болид первым вписывается в плавный поворот. Толпа на трибунах скандирует: "Доби! Доби! Доби!"
    Словно не выдержав напряжения борьбы, серебристо-черный автомобиль чуть рыскнул вправо. Стремительно крутящиеся, разгоряченные шершавой бетонкой передние колеса машин соприкасаются. Толчок! И ярко-зелёный автомобиль, чуть взмыв вверх, с грохотом ударяется в стену. Отброшенный от неё, он, перевернувшись, несется вперед, словно пытаясь достать, ударить серебристо-чёрного обидчика, обозначая путь своими искореженными частями. Постепенно скорость падает и ярко-зелёная груда металла, пластика и резины останавливается.
    Трибуны неистовствуют. Крики, свист, улюлюканье мгновенно перекрывают возглас "Доби!", как рев многокиловаттных колонок с легкостью глушит робкое звучание маленького колокольчика.
    "Питти! Питти!" - у гладиаторских боев конца двадцать второго века появился новый герой.
    
    "... с самого начала гонки у Доброва появились проблемы с двигателем его "Ягуара". После пятнадцати кругов он был всего лишь четвертым, причем, далеко отставая от тройки лидеров. И это на трассе в Крылатском - его самой счастливой, родной, знакомой, как свои пять пальцев! После пит-стопа его механики, очевидно, устранили проблему. По крайней мере, перед завершающими двумя кругами Добров по кличке Доби уже был третьим - обойдя Грингоу на "Бугатти". На предпоследнем круге русич еще раз продемонстрировал свой класс - на повороте третьей категории сложности обойдя Вильямса на "Феррари". Но Питилесс, его основной соперник по общему зачету, уже проходил свой последний круг. Догнать его у Доби практически шансов не было. Понимая это, он решился на безумный шаг - попробовать обойти хладнокровного, опытного Пити на сверхсложном, внекатегорийном, повороте Лужкова, названного в честь мэра Москвы, при котором была построена эта великолепная трасса. Воспользовавшись тем, что Питилесс благоразумно снизил скорость, Добров начал его обходить, балансируя на грани опрокидывания. И тут неожиданно "Макларен" Питилесса чуть рыскнул в сторону и ударил "Ягуар" Доброва. Небольшого толчка оказалось достаточно, чтобы неустойчивая из-за огромной скорости машина Доби перевернулась, и ее с силой бросило на отбойник. Почти четыреста километров в час довершили свое дело - легендарного гонщика Доби не стало...
    Сразу после заезда, Питилесс дал интервью, где он категорически отверг обвинение в умышленном столкновении. "На такой скорости, с которой мы с Доби неслись к финишу, - заявил он, - малейшая выбоина или неровность на дороге, мизерный скачок давления в гидросистеме машины мог привести к тому, что мой "Макларен" немного вильнул в сторону".
    И буквально час назад стало известно, что техническая комиссия гонки полностью оправдала Питилесса. Что ж, комиссии, как говорится, виднее. От себя мы только добавим, что Питилесс вновь, вольно или невольно, оправдал свою "безжалостную" фамилию.
    Также техническая комиссия сообщила, что если бы Добров, входя в этот последний для себя поворот, не отключил систему блокировки заноса, которая принудительно снижает скорость автомобиля до безопасной для данного поворота, то никакой трагедии не произошло бы. Почему он так сделал? Что заставило молодого мужчину, отца семейства (его жена, простите вдова, с трехмесячным сыном проживают в небольшом городке Славутич, недалеко от Киева) пойти на такой риск? Жажда очередной победы? Но у него и так их было предостаточно. Так что же?
    Ответ элементарно прост - вторая жизнь. Известно, что трехкратный победитель гонок "Формула - 1" автоматически получает право на вторую жизнь. Добров побеждал уже дважды. Возраст у него для спорта был, что называется, критическим. Он, очевидно, посчитал, что это его последний шанс. Кроме того, победа Питилесса в этом заезде автоматически давала ему победу в общем зачете. Вот поэтому Добров и рискнул. Рискнул настоящей жизнью ради второй.
    Что ж, теперь мы будем с нетерпением ждать решения Главного Компьютера, чтобы узнать, оправдан ли был риск Доби.
    А пока на гоночном небосклоне засияла новая яркая звезда - двукратный победитель "Формулы-1" Джон Питилесс!

(Из экспресс- коммюнике журнала "Мотор ревю" от 5 мая 2161 года.)

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. За двадцать девять лет до описываемых событий. 6 мая 2161 года. Среда. 10.35 по киевскому времени.
    
    - Почему они не известили меня? Почему? - седой мужчина закрыл ладонями лицо.
    - Ваня, успокойся. Это трагическая случайность. Этого никто не мог предвидеть.
    - Но почему они не сообщили мне? Ведь они должны были сделать это! Я бы дал кровь...Я бы...
    - Иван, ты же читал отчет об этих родах. На момент принятия решения даже "Диагност" оценивал вероятность спасения Маши в три процента. А ты прекрасно знаешь, что "Диагност" всегда завышает вероятность. Врачи поступили абсолютно правильно. В противном случае, скорее всего, не было бы ни Маши, ни ее ребенка. Твоего ребенка. А связываться с тобой - уже не было времени.
    - И что же мне теперь делать, Игорь? - мужчина медленно убрал ладони с лица и взглянул на своего лучшего друга, красными, тусклыми глазами.
    - Жить, Ваня. Жить и воспитывать сына. Твоего ребенка. Ребенка Маши. Ребенка, который абсолютно ни в чем не виноват.
    Иван Ковзан вновь закрыл ладонями лицо и застонал.
    - Иван, соберись, - помолчав, продолжил его друг Игорь Переверзев. - Впереди у тебя и твоего сына еще очень длинная жизнь. И ты должен стать защитником и мудрым наставником для сына, а когда он подрастет, и его другом.
    И вновь в комнате воцарилась тишина. Кукушка на старинных часах прокуковала одиннадцать раз.
    - Скоро она окончательно умрет, - едва затихла кукушка, проговорил Иван Ковзан.
    - Кто? - не понял Переверзев.
    - Маша.
    - Ваня...
    - Не волнуйся, Игорь. Я с ума не сошел. С минуты на минуту мне должны позвонить и сообщить волю Главного Компьютера.
    - А может он...
    - Игорь, не надо утешать меня, - резко перебил друга Иван. - Ты же всё отлично понимаешь. - Маша была обыкновенным программистом и в свои тридцать лет, естественно, не заработала необходимых баллов для второй жизни.
    Тягостную тишину в комнате прервал мелодичный звонок видеофона. Мужчины одновременно посмотрели на экран. На голубом фоне белым цветом выделялся стилизованный земной шар, окаймленный лавровым венком - символ Организации Объединенных Наций. Хозяин и гость переглянулись. В глазах Ивана Антоновича промелькнул страх.
    - Ваня, рано или поздно ты узнаешь решение Совета Развития, - как можно мягче заговорил его друг. - Не изводи себя, Иван, включи видеофон.
    Хозяин квартиры вздохнул и произнес хриплым голосом:
    - Видеофон включись.
    Тотчас незнакомый мужской голос произнес:
    - Иван Антонович Ковзан?
    - Да, - коротко ответил Иван, сжимая подлокотники кресла.
    - Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных Наций, - небольшая пауза. - Исходя из анализа Жизненной Записи гражданки Объединенной Руси Марии Николаевны Ковзан, Совет Развития Организации Объединенных Наций постановляет: "Считать Жизненную Запись гражданки Объединенной Руси Марии Николаевны Ковзан не удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь. - И вновь невыносимая пауза. - Совет Развития также выражает глубокое соболезнование вам, Иван Антонович, по поводу безвременной кончины вашей супруги", - экран телевизора погас.
    - Ну вот и всё, Игорь. Большой электронный Бэби окончательно похоронил еще одну человеческую жизнь.
    Игорь Переверзев молчал, придавленный.
    "Боже, а ведь когда-нибудь и мне придется вот так, сидя в кресле, выслушать вердикт относительно себя. А если услышу "...не удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь..." О, Господи!" - Переверзев перевел взгляд на своего друга.
    Тот резко отвернулся скрывая слезы,:
    - Игорь. Не надо утешать. К услышанному ничего не добавишь.
    На долгое время в комнате воцарилась тишина. Часы пробили полдевятого.
    - Тебе когда в Нью-Йорк? - уже спокойным голосом спросил Иван Ковзан.
    - Через неделю.
    И вновь длинная пауза под мерное цоканье часов.
    - Не обидно будет подмахивать решения Большого Бэби?
    - Окончательное решение остается за людьми. Для этого я туда и еду.
    - Ладно, Игорь, извини. Черте-что говорю лучшему другу.
    - Я понимаю.
    - Давай помянем Машу. Я хочу отключиться, а то чувствую, что сойду с ума.
    - Не надо, Ваня, - мягко возразил его друг. - Помянешь после похорон. А сейчас постарайся поговорить с ней. Она еще где-то недалеко. Вам есть, что сказать друг другу. - Он встал с кресла и подошел к сидящему Ивану. - А я пойду. Тебе сейчас лучше остаться одному...
    Уже возле двери он остановился и сказал:
    - Знаешь, на Руси был такой царь Петр. Его потом назвали Великим. Много чего он сделал - флот создавал, земли завоевывал, города строил... и людей тысячами губил на непосильных работах. Так вот между своими важными государственными делами пригрел он и воспитал одного мальчишку-негритенка, как тогда называли арапченка. Прошло более века, и у потомка этого арапа родился мальчик. Звали мальчика Александр Сергеевич Пушкин. Ваня, пути Господни неисповедимы. Кто знает, для каких великих дел создан твой сын. Теперь твой долг - растить сына, Ваня, воспитывать его.

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. За двадцать девять лет до описываемых событий. 6 мая 2161 года. Среда. 9.05 по киевскому времени.
    
    В просторной комнате с огромным, во всю стену окном царил беспорядок. Слоны, зайцы, тигры, мартышки валялись на ярком пушистом ковре там, где их бросила детская рука. И среди этого нагромождения игрушечных зверей ползал человечек. Схватив мартышку или тигра, он недолго вертел их в руках, затем отбрасывал и полз к следующему зверю. Иногда он ставил кого-нибудь на лапы, внимательно разглядывал его, затем легким движением руки вновь валил на ковер, радостно смеясь. Звери не издавали ни звука, бессмысленно тараща неподвижные глаза. Шестимесячный человек еще неуверенно познавал себя и мир, играя в царя природы.
    Неслышно в комнату вошла молодая, лет двадцати пяти женщина. Глубокие темные тени залегли под ее выразительными голубыми глазами. Уголки чувственных, упругих, четко очерченных губ опущены вниз. Пышные, цвета спелой пшеницы волосы завязаны в строгий, плотный узел. Она с тревогой посмотрела на настенные часы - без двух минут девять. Женщина нервно прошлась по комнате, подошла к стене. Ее взгляд остановился на большой цветной фотографии. На ней высокий сорокалетний мужчина широко улыбался, чуть прищурив глаза. Синий, с белыми полосками комбинезон плотно облегал его спортивную фигуру. Левой рукой он держал черный шлем, а правой обнимал за плечи стройную красивую женщину с грудным ребенком на руках. Женщина тоже улыбалась, а малыш безмятежно спал у мамы на руках.
    Приятная мелодия разлилась по комнате - зазвонил видеофон. Большой, вделанный в стену экран засветился символом Организации Объединенных Наций. Женщина вздрогнула и мгновенно пересохшим языком произнесла:
    - Видеофон включись.
    - Светлана Николаевна Доброва, - мягкий женский голос заполнил комнату.
    - Да, - хрипло произнесла молодая женщина, затем, прокашлявшись, вновь повторила. - Да.
    - Объявляем вам решение Совета Развития Объединенных Наций.
    На ковре чему-то радостно агукнул ребенок. Молодая мать невидящим взором посмотрела на него и вновь перевела взгляд на экран.
    - Исходя из анализа Жизненной Записи гражданина Объединенной Руси Павла Ивановича Доброва, Совет Развития Организации Объединенных Наций постановляет: "Считать Жизненную Запись гражданина Объединенной Руси Павла Ивановича Доброва не удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь, - мягкий женский голос с экрана на мгновение замолк. - Совет Развития также выражает глубокое соболезнование вам, Светлана Николаевна, по поводу безвременной кончины вашего супруга", - экран телевизора погас.
    Женщина склонила голову и закрыла лицо руками. Ее плечи задрожали в беззвучных рыданиях. Слышно было только лопотание ребенка, довольного тем, что смог посадить плюшевого зайца на деревянного тигра.
    Наконец женщина подняла голову и посмотрела на фотографию - муж, прижимая ее с ребенком к себе, радовался удачно складывающейся жизни.
    "Значит не заслужил? Сколько лет, рискуя жизнью, щекотал нервы пресытившейся и разнеженной толпе, и не заслужил. А какой-нибудь толстосум, не знающий куда себя деть, ничего полезного в жизни не сделавший, но имеющий много денег, чтобы заплатить за вторую жизнь, он - заслужил?" - женщина подхватив ребенка на руки, поднесла его к фотографии на стене.
    - Всё, Сереженька, твоего папы больше нет. Он не заслужил второй жизни, не заслужил права растить тебя. Господи, ну есть ли справедливость в этом мире?
    Ребенок, оторванный от своих игрушек, обиженно заревел.

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. За двенадцать лет до описываемых событий. 3 июня 2178 года. Среда. 9.12 по киевскому времени.
    
    - Значит ты всё же решил поступать в летное училище?
    - Да, папа.
    Отец и сын сидели в креслах друг напротив друга. Сразу бросалось в глаза их сходство. Нос, разрез глаз, изгиб губ - природа в этом случае не утруждала себя поисками разнообразия. Два человека были сделаны по одной матрице, лишь седина отца и вороненая сталь волос сына различали их.
    - Ты же в школе увлекался историей, побеждал на олимпиадах. Вот и поступал бы на исторический факультет университета.
    - Отец, меня больше тянет небо. А история... Историю можно и самому по книгам изучать.
    - Но почему военное училище? Чем плохо быть гражданским летчиком? Перевозить людей.
    - Нет, отец. Сейчас пассажирский самолет ведет компьютер. Человек при этом лишь присутствует. А боевой самолет - наоборот, компьютер только помогает летчику. Да и вообще, хочется участвовать в важных событиях.
    - Что ты имеешь в виду?
    - Ты думаешь, Китай добровольно согласится, что Забайкалье - это наша и только наша территория? - пояснил сын.
    - Ты хочешь воевать?
    - Я хочу защищать Родину, отец. Я хочу много чего сделать в этой жизни. А где, как не на войне, быстро узнается, кто есть кто?
    - Вот уж не думал, что ты такой у меня карьерист.
    - Карьеризм и честолюбие - это не одно и тоже.
    - Поэтому у тебя и нет своей девушки?
    Юноша задумчиво опустил голову. Легкий румянец окрасил его щеки.
    - У меня была девушка. Мы расстались, - наконец ответил он.
    - Можно узнать почему?
    - Она посчитала меня слишком серьезным.
    Отец усмехнулся:
    - Я думаю, это не слишком большой недостаток. Это даже вообще не недостаток. Через десять лет эта девушка, наоборот, будет стремиться к серьезному мужчине.
    - Уж столько я ее точно не собираюсь ждать.
    Оба рассмеялись.
    - Когда ты уезжаешь? - голос отца вновь стал серьезным, даже чуть печальным.
    - Сразу после выпускного вечера. Двадцать шестого.
    - Что ж, сын. Мне остается пожелать тебе только удачи.
    - Спасибо, папа.
    Старинные часы пробили десять раз.
    - Пап?
    - Что?
    - Почему ты не женился во второй раз?
    Отец внимательно посмотрел на сына.
    - Знаешь, - медленно начал он, - я и сам толком не знаю почему. Несколько раз я готов был уже к этому. Но в последний момент что-то меня останавливало. Наверное, я подсознательно чувствовал, что лучше твоей матери у меня никого не будет. Так стоило ли размениваться?
    - Я понял, отец.
    - Что ты понял?
    Юноша посмотрел на отца своими темно-карими глазами:
    - Я понял, что в жизни не стоит размениваться на мелочи. Чтобы потом не жалеть об этом.
    - Это будет очень трудно, сын.
    - Потом будет труднее смириться с мыслью, что жизнь отдал суете.
    - Трудно распознать, Борис, что суета, а что нет. Иногда, казалось бы, незначительные поступки приводят к самому важному, что ты сделал в жизни. А на сто процентов важные дела оказываются суетой, пустышкой.
    - Мне повезет, отец, - темные глаза сына уверенно и спокойно смотрели на отца.
    - Дай Бог, - Иван Антонович Ковзан почему-то мгновенно поверил сыну.- Борись, Борис!

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. За десять лет до описываемых событий. 14 июня 2180 года. Среда. 8.15 по киевскому времени.
    
    - Значит, сынок, в Одесскую духовную семинарию?
    - Да, мама, - высокий парень светловолосый, кудрявый, и его мать, хрупкая женщина с русыми волосами, собранными в строгий узел, сидели за столом в просторной комнате с огромным окном во всю стену. - Два года я честно отдал мирской власти, отслужив в армии. Теперь я буду служить только Богу.
    - Я до сих пор не знаю, Сереженька, правильно ли я поступила, - промолвила мать.
    - О чем ты, мама?
    - Смерть твоего отца очень сильно ударила по мне. Когда Главный Компьютер не дал ему вторую жизнь, я возненавидела всё, что связано с этой машиной, весь мир. И посчитала, что истинная справедливость возможна только у Бога.
    - А сейчас ты так не считаешь?
    - Считаю, - после небольшой паузы ответила мать, - но сейчас, мне кажется, люди так далеки от Бога, что я не уверена, нужен ли ты им будешь?
    - Мама, главное, что я буду нужен Богу. А люди, - юноша на мгновение задумался, - а люди от Бога никуда не денутся, - вновь заговорил он уверенным тоном. - Бог создал этот Мир и если понадобится, Он быстро напомнит об этом людям. Я уверен, мама, что скоро, очень скоро наступит время, когда люди упрутся в непреодолимую для них стену. И вынуждены будут, словно неразумные овцы идущие за знающим путь пастухом, пойти за Господом. Ибо только Господь знает правильный Путь.
    - Но если Господь - это пастух для людей, то кем ты при Господе видишь себя?
    Юноша встал из-за стола, подошел сзади к матери и положил ей на плечи свои руки:
    - Когда пастух гонит стадо, кто ему помогает? Ему помогают собаки. Не дают разбрестись стаду и подгоняют отстающих. Если надо, то и кусают их за ноги, чтобы быстрее шли.
    - Сынок, уже были такие люди. Иезуиты. Они себя так и называли - псы Господни.
    - Если были, значит они были нужны. У Господа ничего просто так не бывает.
    - Но они сжигали людей на кострах!
    - В Библии вообще говорится о Страшном Суде. Заметь, Страшном! И только сто сорок четыре тысячи избранных попадут в Рай и спасутся. Остальные - в Ад, где вечно будут гореть в геенне огненной! - сын резко убрал свои руки с плеч матери и быстро вышел из комнаты.
    Мать встала, вошла в свою спальню и опустилась на колени перед висевшей в углу иконой:
    - Господи Всемилостивейший! Убереги моего сына от поступков неразумных и неправедных. Помоги ему пройти в жизни по пути, ведущему к Тебе. Ты же видишь, Господи, он искренне любит Тебя и искренне хочет служить Тебе!
    Женщина еще долго тихо просила Бога за своего сына. Две пары глаз были обращены на нее. Суровый взгляд Господа с иконы на стене и веселый - мужа с фотографии, стоящей на столе. Словно две жизни - прошлая, наполненная любовью и радостью, и настоящая - сосредоточенная на сыне, в постоянной тревоге за него, с бесконечными ночными разговорами с мужем и Богом. Две пары глаз смотрели на неё, даже три - она сама, улыбающаяся и счастливая, смотрела на себя, покорную, стоящую на коленях. И никто из них ничего не мог подсказать ей или утешить. А еще маленький и беспомощный Сереженька мирно спал на руках матери.
    В жизни матери завершался второй круг, что ожидало ее впереди? Женщина молилась...

Объединенная Русь. Украина. Киев. Мариинский дворец. Рабочий кабинет Президента Украины. Почти за два года до описываемых событий. 7 ноября 2188 года. Пятница. 23.15. Время киевское.
    
    За окнами президентского дворца буйствовал салют.
    "Эти огненные узоры, как история, ускоренная в миллионы раз, - неожиданно подумал Президент Украины, стоя у окна. Вот вспыхнул красный шар - двести семьдесят лет назад в Питере произошел переворот, который впоследствии назовут Великой Октябрьской революцией"
    Красный шар еще медленно поглощался чернотой ночи, как на смену ему пришел огромный фонтан, светящийся всеми цветами радуги.
    "Великая империя сменилась россыпью независимых государств", - продолжал размышлять человек.
    Звездочки тихо растворялись в небе, а на смену им пришли разноцветные шары, одновременно вспыхнувшие на фоне звезд.
    "А это уже новая конфигурация. И так до бесконечности... До бесконечности? Как же! Звезды не вечны, а тут небольшая колония биологических существ, - Владимир Владимирович Грушенко вздохнул, - отпадет в нас надобность, и Всевышний тут же прикроет эту шумную лавочку. Он, конечно, всемилостив... но всемирный потоп и судьба Содома и Гоморры о многом говорят!"
    - Разрешите, Владимир Владимирович?
    Грушенко обернулся. В дверях кабинета стоял вызванный им Директор Службы безопасности Украины Олег Николаевич Пустовойтенко.
    - Присаживайся, - Президент Украины коротко кивнул на кресло, а сам не спеша сел за свой стол.
    - Здравствуйте, господин Президент, - Пустовойтенко расположился напротив.
    - Как прошел праздник по стране, Олег Николаевич?
    - Ничего из ряда вон выходящего. Несколько молодежных драк, несколько квартирных краж, пока хозяева веселились, и так далее. Процент правонарушений чуть выше, чем в обычный день.
    - А партии?
    - Коммунисты провели митинги в некоторых городах. Зеленые устроили несколько субботников... Да вот, собственно, и всё.
    - А в каких городах прошли митинги?
    - У нас в Киеве, да еще в восточных областных и районных центрах. Везде их численность не превышала и тысячи человек. По сравнению с официальными мероприятиями они смотрелись жалко, - по лицу Директора Службы безопасности скользнула ироничная улыбка. - Коммунисты - это уже реликт, господин Президент.
    Слушая Директора СБУ, Грушенко прикрыл глаза. Набрякшие мешки под глазами, углубившиеся морщины наглядно демонстрировали, что напряженный трудовой день, словно лакмусовая бумажка, безошибочно и безжалостно выявляет истинный возраст, пренебрежительной рукой легко смахивая ухищрения визажистов, стилистов и массажистов.
    "Скоро ему шестьдесят, - Пустовойтенко бесстрастно смотрел на своего патрона. - Хватит ли у него сил через три года бороться с энергичным Орловым. Хотя шестьдесят для политика - это не возраст. Да и, в конце концов, возраст в политической борьбе не самое главное. Главное... Что самое главное?"
    - Да, прав был Соломон. Всё проходит, - устало произнес Президент. - А ведь два с половиной века назад они поставили на уши весь мир, - Грушенко вздохнул и открыл глаза.
    - Соломон был прав, Владимир Владимирович. Проходит всё, и не только коммунизм, - главный разведчик вопросительно посмотрел на Президента - продолжать?
    - Олег Николаевич, эти празднества меня изрядно утомили. И разгадывать ваши шарады, у меня просто нет сил. Поэтому - прямым текстом, пожалуйста. Что вы имели в виду, говоря "и не только коммунизм"?
    - Я имел в виду христианство. Официальное христианство.
    Президенту Украины понадобилось пять секунд чтобы, наконец, понять, куда клонит его глава СБ.
    - Отец Сергий, - коротко выразил он свою догадку.
    - Да.
    - Рассказывайте, Олег Николаевич.
    - Всё прошло по разработанному нами плану. В сквере на улице Январского восстания, рядом с Лаврой был организован митинг. Численность - примерно тысяча человек.
    - Не мало?
    - В данный момент - это оптимально. Большее количество уже вызвало бы подозрение, что митинг организован властями, - возразил Пустовойтенко.
    - Отец Сергий выступал?
    - Естественно. Основной тезис - вторая жизнь, присуждаемая Главным Компьютером, с молчаливого согласия официальной церкви, это не только тяжкий грех, за который придется отвечать перед Всевышним, но и крайне несправедливо и оскорбительно для миллиардов человек. У каждого должна быть одна земная жизнь. И только Бог может даровать человеку бессмертие. На этом же митинге мы впервые "засветили" название нового движения.
    - Какое?
    - Как и договаривались: "Жизнь только от Бога", - четко ответил Директор СБУ.
    - Что еще?
    - Этот митинг показали несколько каналов в своих информационных передачах. Кроме того, отец Сергий выступил на телевидении, на пятом канале.
    
    - Что дальше?
    - Всё, как прежде. Отец Сергий будет проповедовать. С желающих будем снимать "надсмотрщиков". Следующее массовое выступление под Новый год.
    Президент, казалось, потерял всякий интерес к разговору. Он вновь откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В кабинете повисла тишина.
    - Вчера я был на Президентском Совете в Москве, - не открывая глаз, наконец, произнес Президент. Снова пауза, - Ты, естественно, это знаешь.
    - Естественно.
    - А о чем на Совете шла речь, ты тоже, естественно, знаешь? - сыронизировал Грушенко, открыв глаза.
    Олег Пустовойтенко не случайно пробился на столь высокий пост. Среди качеств, позволивших ему это сделать, была и способность мгновенно правильно ориентироваться в различных ситуациях:
    - Наверняка, не об официально объявленном под грифом "Государственная тайна" китайском вопросе.
    Грушенко, улыбнувшись, мотнул головой:
    - Да, Олег Николаевич, тебя голыми руками не возьмешь.
    - Это уж точно, господин Президент. Можно уколоться, - подчеркнуто почтительно ответил глава украинской службы безопасности.
    - Так вот, Олег, - Президент мгновенно перешел на доверительный тон, - Орлов готовит гиперпространственный полет, - сказав это, он вопросительно посмотрел на собеседника.
    - Гиперпространственный полет? - тот даже не пытался скрыть своего удивления. - Они что, поняли причину предыдущих неудач?
    - Похоже на то.
    Пустовойтенко задумался.
    - Всё равно не понимаю, - наконец задумчиво произнес он.
    Президент Украины усмехнулся:
    - Наконец-то мой главный разведчик чего-то не понимает, следовательно, чего-то не знает. И чего же ты не знаешь?
    - Я не знаю, чем вызвана ваша озабоченность, господин Президент. Гиперпространственный полет - еще один шаг на пути технического прогресса, не более того. Рейтинга Орлову оно не сильно добавит.
    - Академик Хохлов, инициатор этого полета, считает, что гиперпространство - это и есть то, что мы называем Богом.
    - Орлов хочет отправить туда человека? - осторожно произнес глава Службы безопасности Украины.
    - Ты уже кое-что стал понимать. Да, Орлов хочет послать своего человека к Богу, - Грушенко с нажимом произнес последние слова.
    - Человек, побывавший у Бога для остальных людей - Мессия, - еще более осторожно произнес Пустовойтенко.
    - Вот именно. И его слово для людей будет куда весомей, чем сотни слов того же отца Сергия, и всех остальных, - Грушенко чуть вздохнул.
    - Такса пытался для этих целей заполучить отца Сергия, - неожиданно сказал Пустовойтенко.
    - Что? Когда?
    - Больше месяца тому назад.
    - Почему же ты молчал? - на лице Президента гнев сменил усталость.
    - Господин Президент, - после паузы напряженно-осторожным голосом заговорил глава украинской СБ, - я абсолютно вам предан и ни в коем случае не собираюсь утаивать от вас хоть какую-нибудь информацию. - Увидев, что лицо Президента несколько смягчилось, он продолжал уже более спокойно, - отец Сергий на встрече со мной об этом контакте рассказал столь неопределенно, что я посчитал, что Такса, таким образом, хочет завербовать отца Сергия и оттеснить нас от движения "Жизнь только от Бога".
    - И отец Сергий отказался от предложения?
    - Да. Посчитал это кощунственным. Бог сам призывает человека, когда нужно. Это же не товарищ, к которому можно запросто припереться в гости.
    - Это уж точно. Бог сам призывает к себе, даже когда человек этого и не хочет, - лицо Грушенко окончательно смягчилось, оплыло, приобретая прежний усталый вид.
    - Но академик Хохлов может и ошибаться, - продолжил Директор СБУ.
    -Конечно, может. Он же не Бог, - Президент невесело усмехнулся. - Но, насколько я знаю, Хохлов ошибается редко. Я обратился к академику Лоскутенко, Президенту Украинской академии наук, который должен располагать информацией. Так вот, он охарактеризовал Хохлова как человека мягкого, непритязательного в обычной жизни, но абсолютно преданного науке, который ради научной истины не идет ни на какие компромиссы. Яркий пример - его уход с поста заместителя директора Института теоретической физики, поскольку он был не согласен с директором академиком Солевым относительно принципиальной схемы гиперпространственного двигателя. Но академик Лоскутенко также сказал, что сейчас он абсолютно убежден в правоте академика Хохлова - его схема более рациональна и менее трудоемка. И мы сделали ошибку, отвергнув ее.
    - Это всё слова, - тихо проговорил Пустовойтенко.
    - Увы, нет. Китайцы пошли именно по этому пути и существенно сократили время на разработку. Они уже начали автономные испытания гипердвигателя.
    - И что решил Совет? - Директор СБУ вопросительно посмотрел на Президента.
    - А что он мог решить? Естественно, мы дали добро на этот проект. Кстати, его название "Пора". Орлов одним махом хочет убрать с политической арены основные фигуры и стать ферзем, - улыбка Грушенко из ироничной стала печальной. - А впрочем, почему бы и нет?
    - Когда состоится этот полет?
    - Ориентировочный срок - середина августа девяностого года.
    - До выборов Президента Объединенной Руси останется меньше полугода, - заметил Директор СБУ.
    - Вот именно. Орлов может успеть всё сделать.
    - И всё же, господин Президент, гиперпространственный полет и его последствия - всё это еще слишком неопределенно. Нам надо продолжать разыгрывать свою карту.
    - Наверное, ты прав, - со вздохом произнес Президент Украины. - Что нам еще остается делать? - И тут же добавил. - Впрочем, по мудрому Соломону - и это тоже пройдет.
    - Проходит всё. Но остаются в истории дела человеческие. И некоторые из них впоследствии называют великими.
    - Может быть, - Владимир Владимирович кивнул головой. - Вы свободны, Олег Николаевич. Продолжаем реализовывать план "Жизнь только от Бога".
    "А ведь благодаря нам, русичам, все человечество получило надежную прививку от коммунизма, - Владимир Владимирович Грушенко не вставая из-за стола, взглянул в окно на праздничный салют, - оно только чуть-чуть потемпературило, да кое-где высыпали красные прыщики. И всё. А нам эта болезнь обошлась слишком дорого. И почему Господь избрал нас? Что, по принципу, кого больше люблю, того и наказываю? Или наоборот? Нелюбимое дитя не жалко? Вот полет все и покажет.
    "А вообще, неблагодарное это занятие - пытаться понять Бога", - Президент Украины встал из-за стола и вышел из кабинета.
    
    
    "Нет, это просто усталость. Грушенко - сильный, волевой политик. И возраст у него... Впрочем, для политика - возраст не главное. Главное - это его команда, - Олег Николаевич, наконец, ответил на вопрос, заданный самому себе полчаса назад в кабинете Грушенко. - А главный в его команде - это я", - спускаясь по парадной лестнице, Директор СБУ продолжал анализировать свой разговор с Президентом Украины.

Соединенные Штаты Америки. Лэнгли, штат Виржиния. Штаб-квартира ЦРУ. Кабинет Директора ЦРУ. 3 мая 2190 года. Понедельник. 9.07 по местному времени.
    
    Лучи солнца безбоязненно проникали через окна кабинета Директора ЦРУ. Многочисленные, скрытые от посторонних глаз, датчики молчали. Различные хитроумные экранировки надежно блокировали всякое излучение, несшее хоть крупицу какой-либо информации.
    Билл Ред сидел за рабочим столом и глядя на экран персонального компьютера изучал ежедневный отчет Разведывательного директората ЦРУ. В этот директорат с многочисленных разведывательных спутников, станций наблюдения, разбросанных по всем обитаемым небесным телам Солнечной системы - Земле, Марсу, Луне стекалась информация. Всё подслушанное, купленное, добытое шантажом или пыткой, словом всё, что стоит за безликой, невинной фразой - информация добыта агентурным путем, также попадало сюда. Здесь, весь этот, не всегда приятно пахнущий поток информации, проваливался в терагигабайтную бездну электронной памяти компьютера. Нет, не просто компьютера. Компьютера с большой буквы. Почему-то человечество не распространило на компьютеры свою привычку составлять топ-списки - самые большие корабли, самые высокие сооружения, самые дорогие автомобили, самые тяжелые люди, самые длинные ноги и прочая, прочая, прочая. Так вот, если бы был составлен список самых быстродействующих компьютеров с самым большим объемом памяти, то Компьютер Разведывательного директората ЦРУ уступил бы лишь Большому Компьютеру ООН и разделил бы почетное второе - четвертое места с братьями по шпионскому ремеслу из Руси и Китая.
    Попав в Компьютер, поток просеивался через миллионы логических фильтров, препарировался на миллиарды сведений и данных или на то, что обобщенно называлось единичным фактом информации. На выходе из этого всеядного электронного чрева была всё та же информация, только соответственным образом сгруппированная, обобщенная и прокомментированная. Новейшие разработки в области логического программирования и искусственного интеллекта позволяли из тысяч отрывочных сведений создать цельную, логически непротиворечивую картину происходящего.
    Билл Ред окончательно поверил в могущество Компьютера три года назад, когда тот извлек из своей, поистине бездонной, памяти факт десятилетней давности: ночное проникновение неизвестных в городской архив Сан-Франциско. Потом был проанализирован годовой давности звонок из Франции - один из миллиардов, перехваченных и записанных в его память: "Ничего, через годик мы сыграем хорошую партию в бридж. В золотой бридж". Затем Компьютер "вспомнил", что примерно в то же время малоизвестной компании "Chip" был сделан заказ на переоборудование небольшого скоростного вертолета "Sikorsky - 309" в беспилотный вариант, управляемый компьютером. Еще через пару мгновений были проанализированы все покупки недвижимости в Сан-Франциско за последний год. Еще пару секунд Компьютер анализировал всякую мелочь - состояние противовоздушной обороны США, предсказание синоптиков на тот год, быстро "пролистал" свои же отчеты о политической обстановке в мире и многое другое. Затем в операционном зале Разведывательного Директората ЦРУ коротко взвыла сирена и тревожно замигала красная лампа. Перед ошарашенным оператором на мониторе высветилось: "ВНИМАНИЕ! Информация первой степени важности! Между 7 и 14 сентября сего года западноевропейская террористическая организация "Меч Ислама" попытается произвести теракт - взрыв Золотого моста в Сан-Франциско. Атака на мост будет произведена с помощью радиоуправляемого вертолета "Sikorsky - 309", начиненного взрывчаткой. Вертолетная площадка располагается во дворе дома ? 43 на Шестой авеню. Вероятность прогноза - 87%". Первое, что импульсивно сделал оператор - поднял глаза вверх, на электронные часы. На табло светились две строчки: "2187 год. 7 сентября. Суббота. 02 : 32. Время вашингтонское" и "Сан-Франциско - 2187 год. 6 сентября. Пятница. 23 : 32".
    Через двадцать три минуты пятнадцать секунд "Дельта" уже взяла под контроль дом ?43 на Шестой авеню Сан-Франциско. Компьютер не ошибся.
    Когда, уже в спокойной обстановке, стали вручную проходить логическую цепочку, которую выстроил Компьютер, даже разработчики его программ были поражены. Тогда выяснилась еще одна интересная деталь. Компьютер при анализе фактов вышел на точную дату теракта - одиннадцатого сентября, примерно в девять часов утра - он держал в своей памяти события даже более чем двухвековой давности. Но людям указал более широкий временной интервал - по-человечески перестраховался. Искусственный интеллект такого уровня уже начинает приобретать человеческие черты.
    Билл Ред принадлежал к тому типу людей, которые предпочитают узнать сначала плохие новости, чтобы потом попытаться, по возможности, перекрыть их хорошими. Особенно плохого отчета он сегодня не ожидал.
    "Так, плохая новость номер один - с девяносто пяти процентной вероятностью разоблачен наш агент на лунной базе русичей "Восток". Да, недолго "Брюнет" поработал на нас. Быстро его Кедрин вычислил. Жаль. Как же теперь контролировать продвижение русичей по их проекту пилотируемого гиперпространственного корабля?", - Билл Ред выделил эту новость красным цветом - посоветоваться с начальником отдела, курировавшем эту проблему.
    Второй неприятной новостью было секретное решение правительства Италии перейти при расчетах с арабами за нефть на арабский динар.
    "Так, сначала Франция, теперь Италия. Заигрывают с арабами. А как же - почти половину населения у них теперь составляют выходцы из Азии и с Востока. Пригрели их у себя, вот теперь и расплачивайтесь, - пара энергичных нажатий клавиш на компьютере и новость окрасилась в умиротворяющий зеленый цвет - принятие радикальных мер, - второй Франции я не допущу. Там мы пытались решить проблему дипломатическим путем. Не получилось. Что ж, учтем ошибки".
    На этом неприятные новости для Соединенных Штатов на сегодня заканчивались. В хорошие новости Компьютер занес сообщение из Канады - наконец-то американский посол в приватной беседе с Премьер-министром страны, смог убедить последнего внести на рассмотрение в Верхнюю палату сената проект закона "О гражданстве".
    "Наконец-то. Или они хотят повторения европейского варианта? Только коренной житель имеет право быть гражданином. Иначе Восток нас проглотит и не подавится, - в благоприятном решении Ред не сомневался - что же даром было израсходовано более десяти миллиардов долларов? - Надо бы переговорить с Президентом и подготовить наш спецназ. Американских граждан необходимо защищать, где бы они ни находились. Иначе мы не Сверхдержава ?1, - сообщение окрасилось в желтый цвет".
    К хорошим новостям Компьютер отнес и вспышку неизвестной инфекции в Китае с летальностью в восемьдесят процентов.
    "Наконец-то нашелся вполне приемлемый повод закрыть границы страны для китайцев. Опять же - здоровье американцев превыше всего. А без дешевых китайских товаров Америка проживет", - и вновь желтый цвет появился на экране монитора - требуется разговор с Президентом.
    Далее следовало сообщение из Руси: "В Объединенной Руси набирает силу движение за запрещение в законодательном порядке второй жизни. Центр движения - Украина. Комментарий - политические силы, близкие к Президенту Украины Грушенко, таким образом, очевидно, пытаются на следующих выборах Президента Объединенной Руси привести его к власти".
    Директор ЦРУ над этим сообщением надолго задумался.
    "По-моему, Комп, ты ошибся. Это не есть хорошая новость. Чем этот Грушенко для нас будет лучше Орлова? Или ты считаешь, что государственное управление в любой стране ослабевает, если к власти приходит человек, который опирается на менее широкие круги населения? Не спорю, украинцев меньше россиян. Но, во-первых, практически всегда идеологические принципы брали верх над национальными. А во-вторых, такое движение вполне может стать интернациональным - во всем мире обделенных второй жизнью значительно больше, чем счастливчиков. А если учесть, что Восток принципиально не практикует технологию второй жизни, то на этой почве возможна его поддержка этого движения... Нет, это очень плохая новость", - Билл Ред никаким цветом не выделил это сообщение - он еще не знал, что делать, а только ощущал надвигающуюся опасность.
    В разделе недостоверных известий (вероятность которых меньше тридцати процентов) взгляд Директора ЦРУ зацепился за сообщение: "В Китае проводятся работы по созданию пилотируемого гиперпространственного корабля".
    "Впечатление, что скоро Лихтенштейн вкупе со Шри-Ланкой будут заниматься этой проблемой. А мы до сих пор топчемся на месте". - Директор ЦРУ с силой нажал кнопку вызова секретаря.
    - Вызовите Брэдлоу ко мне, - отрывисто приказал он.
    Начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного Директората полковник Хью Брэдлоу открыл дверь кабинета Директора ЦРУ через пять минут.
    - Присаживайтесь, Хью, - Ред кивнул головой на кресло напротив. - Что ты думаешь о провале "Брюнета"?
    Невысокий, крепко сложенный полковник с лысой, словно бильярдный шар, головой чуть пожал плечами:
    - Мы поспешили с инспекцией лунной базы русичей. Как только получили информацию о гиперпространственном двигателе, так сразу направили туда Питсроу. И русичи догадались, что у них произошла утечка информации. Дальше просто - нацелили на базу один из своих разведывательных спутников и перехватили сообщение "Брюнета".
    "Мы поспешили, - Ред внутренне поморщился. - Он поспешил - Билл Ред. И Брэдлоу отлично это знает".
    - Что он успел передать?
    - На "Восток" прибыл будущий экипаж гиперпространственного корабля и их дублеры. Назвал фамилии.
    - Кто они?
    - Мы проверили - четверо человек из отряда космонавтов с такими фамилиями отбыли в неизвестном направлении из Звездного городка, - монотонным, чуть равнодушным голосом ответил Брэдлоу.
    - Хью, я тебя знаю уже лет пятнадцать. Если ты отвечаешь таким тоном, то за пазухой у тебя бомба. Давай, взрывай ее.
    - "Брюнет" смог снять их на видеокамеру, у него своя, в мобильном телефоне. Там это разрешено. Снимают себя, отсылают родным на Землю. Русичи считали, что все передатчики под контролем. А попытаться выйти с неучтенного не получится - всё экранировано.
    - Теперь они изменят свое мнение.
    - Очевидно, - Брэдлоу пожал плечами.
    - Так что дал анализ фотографий?
    - Одно лицо мы идентифицировали. Это майор службы безопасности Объединенной Руси Титров.
    - Так, - медленно проговорил Директор ЦРУ. - А ведь в том, что взяли "Брюнета" есть и положительный момент.
    Брэдлоу удивленно посмотрел на шефа.
    - Смотри, Хью, что получается. Кедрин догадался, что у него на базе наш человек. И он присылает своих людей для его поимки. А легенда для них - будущий экипаж гиперпространственного корабля. Не техники или специалисты из какого-нибудь института, а именно члены экипажа корабля. Зачем, Хью?
    - Наверное, он понимает, что "Брюнет" передаст эти сведения нам.
    - А зачем ему нужно тщательно скрывать фамилии настоящих членов экипажа, подставляя вместо них другие? Мол, вот они, проверяйте - обычные крепкие парни, натасканные на тренажерах.
    - Затрудняюсь ответить, господин Директор.
    - Скажи, Хью, много пользы мы получили более двух веков назад, когда еще за полгода узнали фамилии всех кандидатов русичей на первый космический полет? Фамилия Гагарин нам очень помогла?
    - Нет, - ответил начальник отдела по Объединенной Руси. - Но может русичи скрывают настоящий экипаж просто так, для профилактики. Известно, что скрытность у них в крови.
    - А почему они не скрывали, когда готовили экспедицию на Нептун?
    Брэдлоу молча пожал плечами.
    - А я тебе скажу, Хью, почему. Люди, готовящиеся к прыжку в гиперпространство - не обычные люди. Еще в разговоре с господином Президентом у меня мелькнула эта мысль. А сейчас я уверен, в гиперпространство полетят люди, обладающие какими-то необычными, уникальными способностями. Именно в этом главный секрет русичей. Техника будет задействована старая - гиперпространственный двигатель Хейнштейна - Солева плюс стандартный жилой отсек, обычный ядерный двигатель и ракетный ускоритель. Всё дело в людях. Поэтому тебе Хью срочное задание - подними всю свою агентуру в Руси, чтобы вычислить людей, обладающих какими-то необычными свойствами или возможностями и которые год или два назад стали тренироваться в отряде космонавтов или где-нибудь на секретной базе. Задание ясно?
    - А что подразумевается под термином "необычные свойства или возможности"?
    - Не знаю, Хью, не знаю. Экстрасенсы всякие, шаманы и прочие ведьмы. Если в ваше поле зрения попадет человек, у которого необычайные умственные, физические или даже сексуальные возможности - проверяйте, где он сейчас. Проверяйте всех необычных.

Объединенная Русь. Украина. Славутич, Киевской обл. 4 мая 2190 года. Вторник. 9.12 по киевскому времени.
    
    Уютный трехэтажный дом утопал в зелени столетних каштанов. В их могучих кронах многочисленная пернатая живкость слаженно приветствовала солнечное весеннее утро, радовалась жизни. В этом райском уголке, казалось, все должны были быть счастливы. Но естественно, это только казалось...
    
    - Почему ты раньше не сказал, что летишь туда? - Иван Антонович Ковзан укоризненно смотрел на сына.
    - Не мог, отец. Эта информация была засекречена.
    - Когда летишь?
    - Послезавтра на Луну. Буду осваивать корабль. А в середине августа - туда, - спокойно ответил сын.
    - Помнишь, когда ты собрался поступать в летное училище, - после паузы произнес отец, - мы с тобой говорили о важных и неважных делах в жизни.
    - Конечно помню, отец. Ты тогда процитировал Библию: "Суета сует, - все суета". И сказал, что порой бывает трудно отличить пустышку от золота.
    - А ты сказал, что тебе повезет, и ты не ошибешься.
    - Я решил, отец, сделать то, чем наверняка буду гордиться всю оставшуюся жизнь.
    - Если у тебя будет эта жизнь. Неужели смертельно опасные испытания ракетопланов тебе доставляли мало острых ощущений?
    - Люди испытывали их и до меня.
    Взгляды отца и сына встретились. Первым отвел глаза отец:
    - Господи, откуда у тебя столько честолюбия?
    - Не знаю, отец.
    - Тебе пообещали вторую жизнь, если ты не вернешься оттуда?
    - Мне об этом не говорили, а сам я не спрашивал. Для меня это не главное.
    - Для тебя это не главное, - тихо повторил отец слова сына.
    И после паузы, так же тихо продолжил:
    - Двадцать девять лет назад в этой комнате я узнал, что не стало моей жены. Спустя несколько часов, здесь же, мне сообщили, что я потерял ее окончательно - Большой Бэби не дал ей второй жизни. Ты хочешь заставить меня еще раз пережить такие событий? - и вновь взгляды отца и сына скрестились.
    На этот раз первым глаза отвел сын.
    - Отец, меньше всего я хочу доставлять тебе страдания. Но ... Но сколько раз уже отцы провожали своих детей на заведомо опасные, но необходимые человечеству дела. Ведь кто-то должен был их совершать. Пойми отец для меня сейчас лучше погибнуть, чем отказаться.
    - Я тебя не прошу отказываться. Я прошу только, чтобы тебе гарантировали вторую жизнь.
    - А если бы ее не было вообще - второй жизни? Что бы ты тогда сказал? - последовало в ответ.
    - Может случиться, что у меня не будет ни сына, ни внуков. - Длинная пауза. - Ладно, давай оставим этот разговор. Завтра пойдем на кладбище к матери. Попрощаешься.
    И вновь взгляды двух самых родных людей встретились.
    - Я вернусь, отец.
    Ковзан-старший ничего не ответил.
    
    Следующий день прошел тихо, спокойно... тягостно. Весеннее буйство природы на кладбище казалось неуместным, саднящим душу. Улыбающаяся Маша смотрела на мужа и сына с мраморного обелиска. У его подножия лежал букет тюльпанов. Они долго стояли молча, мысленно продолжая спор между собой и как бы приглашая Машу быть им судьей. Каждый отстаивал свою правоту. Сын - право молодого поколения на дерзания, свершения, подвиги. Отец - свое родительское право спокойно прожить жизнь и умереть в окружении любящих детей и внуков.
    Маша молчала и только улыбалась. Под сильным весенним солнцем быстро увядали тюльпаны.
    - Мама, я вернусь...
    
    Быстро подошло время расставания - шесть часов вечера.
    - Пора, отец.
    - Вижу.
    Они долго смотрели друг на друга.
    - Знаешь, сын, в нескольких десятков километров отсюда есть памятник человеческой ошибке - Чернобыльский саркофаг. Тогда люди тоже считали, что творят великое дело - укрощают атом на благо людей. Результат - многие квадратные километры непригодной для жизни в течение столетий земли и тысячи погибших и умерших от радиации людей.
    - Результат - более надежные атомные электростанции и изобилие такой нужной энергии. А у человечества будет еще много таких саркофагов. Это плата за прогресс.
    - А нужен такой прогресс?
    - А зачем тогда создан человек? Потреблять пищу и плодиться, как животные? - резко ответил сын. А затем, словно спохватившись, уже мягче добавил:
    - Пора, папа.
    Они обнялись.
    - Всё будет хорошо. Я вернусь, вот увидишь
    Вечером, что бы как-то отвлечься, Иван Антонович включил телевизор.Сериалы, ток-шоу, музыка и изредка информационные программы - человечество со вкусом проводило время. На одном из каналов он неожиданно увидел знакомое лицо. Молодой человек, стоя на сцене в каком-то огромном зале, набитом людьми буквально кричал в микрофон:
    - Братья и сестры! Уже не единицы, а сотни людей понимают, какое это зло - вторая жизнь, дарованная не Всевышним. И именно вы, услышавшие истинный голос Бога, спасетесь, и именно вам будет даровано истинное бессмертие. Остальные же получат вот это, - молодой человек, повернувшись, ткнул указательным пальцем позади себя.
    И тотчас же задник сцены, оказавшийся экраном огромного проекционного телевизора, осветился. На нем замелькали страшные кадры, снятые в лечебнице для больных синдромом внезапного слабоумия. Бессмысленные глаза и улыбки, омерзительные кривляния, текущая изо рта слюна и страшные, лишенные всякой мысли, выкрики - мощная электроника показывала бесстрастно, крупно, передавая мельчайшие оттенки цвета.
    Иван Антонович, наконец, узнал молодого человека - это был одноклассник его сына, Сергей.
    "О, Господи! Зачем же такое показывать. Это же бесстыдно - делать из людского страдания шоу".
    А из телевизора между тем неслось:
    - Братья и сестры! Давайте поможем всем заблудшим, не понимающим какой это грех - стремиться получить вторую жизнь не от Бога, а от кесаря. Пусть наши власти управляют земными делами, а не божьими. А там, где должен быть только промысел Божий, они смиренно и благоговейно склонят свои головы. Давайте выберем тех людей, которые не побоятся запретить бездушной машине решать за Бога кому давать вторую жизнь. Перед Богом все равны.
    Экран заполнился ярким солнечным светом, и тут же мощно, торжественно зазвучала музыка.
    "Бах, - отметил про себя Иван Антонович, - Первый концерт".
    И тут во весь экран вспыхнула надпись: "Жизнь только от Бога". Казалось, величавые аккорды наполнили собой всё пространство зала...
    "Сумасшествие какое-то. А если человек отдал жизнь во благо других людей? Он что, не заслужил второй жизни... как мой сын..., - он со злостью выключил телевизор. - Тоже мне, очередные толкователи воли Божьей. Их предшественники во имя этой самой воли людей заживо сжигали, а эти не хотят, чтобы достойным людям вторую жизнь давали. Инквизиторы новоявленные, мать их!"

Объединенная Русь. Украина. Киев. 5 мая 2190 года. Среда. 18.40 по местному времени.
    
    Большая черная машина мягко вкатилась во двор дома и замерла около одного из подъездов. Три двери машины распахнулись одновременно и также одновременно из салона выскочили трое молодых людей. Они напоминали машину, в которой приехали - такие же большие, в одинаковых черных костюмах и такие же хищные. Один из них сразу вошел в подъезд.
    Светлана Николаевна Доброва в который раз наблюдала эту картину из окна квартиры сына и в который раз испытала чувство какого-то внутреннего неудовольствия.
    "Христос ходил среди людей в окружении своих апостолов, ничего не боясь, а тут ... ну не считать же этих мордоворотов за апостолов", - с высоты третьего этажа хорошо были видны мощные затылки и короткие толстые шеи парней, охранявших ее сына.
    А вот и он сам - высокий светловолосый человек вышел из машины, едва только его охранник выглянул из подъезда и махнул рукой: "Всё чисто!". В окружении охраны, чуть сутулясь, ее сын вошел в подъезд.
    "А волосы уже не вьются кудрями, и сутулиться стал, - мать отстраненно наблюдала за сыном. - Как будто прячется от кого-то, старается быть незаметным. И в подъезд не вошел, а юркнул как-то".
    Щелкнул замок входной двери. Светлана Николаевна встала со стула и отвернулась от окна Она знала что, в коридор первым войдет не сын.
    - А вот мы снова, Светлана Николаевна, - перед ней стоял один из охранников с застывшей улыбкой. - Всё в порядке? - взгляд мужчины, мгновенно обежав всё вокруг, цепко впился ей в лицо.
    - Да, спасибо, - заученно ответила женщина.
    Когда она приехала к сыну, ее целый день такие же ребята учили, что нужно говорить в тех или иных случаях. Вот и сейчас, на вопрос: "Всё в порядке?" нужно отвечать: "Да, спасибо". Если бы в квартире находился кто-то посторонний, она должна была бы ответить: "Да, спасибо. Никто не тревожил".
    Поначалу такая игра в шпионов забавляла ее. Но очень скоро начала раздражать. "Да что это такое? Будто живем среди каких-то нелюдей, которые только и думают, как нас извести".
    - Возвращаем вашего Сереженьку в целости и сохранности, - голос охранника вернул Светлану Николаевну к действительности.
    - А... да, да, спасибо.
    Улыбка тут же исчезла с его лица:
    - Чисто. Можно заходить, - проговорил он, чуть повернув голову к лацкану пиджака.
    - Еще раз здравствуй, мама, - сын, всё так же сутулясь, быстро подошел к ней и поцеловал в щеку. - Голова уже не болит?
    - Нет, спасибо, сынок, не болит. Я выпила таблетку. Поешь? Я тут, пока ты выступал, твоего любимого борща сготовила. С пампушками.
    - Потом, мама, потом. Я на пару минут, только переодеться.
    - Вечно у тебя дела. Только ночью дома и бываешь. Даже не вспомнил, что сегодня годовщина смерти отца.
    Сергей замер, затем прикрыл лицо руками.
    - Что ж, видно такую судьбу мне дал Бог, - наконец глухо проговорил он и вышел из комнаты.
    Светлана Николаевна, чуть вздохнув, привычно села на стул. Охранник вышел в коридор. Минут через десять к ней в комнату вновь вошел сын.
    - Ну, всё, ма, до вечера.
    Выражение лица его вновь было спокойным и уверенным. Вместо черной рясы на нем был деловой светло-серый костюм с ярко-красным в полоску галстуком.
    - И в этом ты будешь проповедывать? - Светлана Николаевна чтобы как-то затушевать эту, как ей показалось, неуместную иронию, тут же добавила. - Люди могут этого не понять, сынок.
    - Люди на земле живут разные. И проповеди им нужны разные. И приходить к разным людям нужно в разных одеждах. Ты же на рынок не пойдешь в том же, что и в церковь? - сын коротко усмехнулся.
    - Сынок, я тут смотрела по телевизору твое выступление. Зачем было показывать на весь свет людское горе? Ведь сумасшедшие - это блаженные люди. Их всегда жалели, считали, что через их уста с людьми говорит Бог.
    - Вот и сейчас, мама, Бог через блаженных пытается вразумить людей. Отвратить их от неправедного пути.
    - Сынок, Бог милосерден. И слуги его должны быть тоже милосердны.
    - Да, Бог милосерден, мама. Но, прежде всего, он справедлив. И каждому он воздает по заслугам. Праведникам - рай, а грешникам - ад. Вспомни судьбу городов Содома и Гоморры Бог их уничтожил, как клоаки греха и мерзости. Помнишь, когда-то, перед моим отъездом в Одесскую семинарию, я тебе сказал, что скоро люди упрутся в непреодолимую для них стену? Так вот, вторая жизнь, дарованная бездушной электронной машиной - это и есть та стена, в которую с размахом, словно неразумные бараны, ударилось человечество. Ты посмотри, что творится, мама. С одной стороны - кучка людей, неизвестно за что получающая бессмертие, а с другой - все остальные. И если бы эта кучка заслужила величайшее благо своей праведной жизнью. Так нет же. Как раз наоборот. Получают бессмертие, вернее покупают его очень богатые люди, продажные политики, звезды шоу-бизнеса, которые всю жизнь только и делали, что развращали людей, вбивая в их головы сомнительного качества моральные ценности. И Бог всё это видит, мама. Нет, скоро, очень скоро люди почувствуют гнев Божий. Почувствуют, ужаснутся и опомнятся. Но для многих будет уже слишком поздно. Вот я и стараюсь, чтобы этих людей было как можно меньше. Да, всё, едем! - Сергей Добров, известный больше, как отец Сергий, кивнул появившемуся в дверях охраннику.
    Тихо клацнул замок входной двери. И вновь на Светлану Николаевну обрушилась тишина, ставшая ненавистной.
    "Господи, неужели путь к Тебе так...", - женщина запнулась, подбирая слово помягче.
    "... так иногда опасно, неприглядно выглядит?" - она, наконец, нашла нужные слова.
    Чтобы развеяться, отогнать опостылевшую тишину, Светлана Николаевна включила телевизор. Показывали какое-то шоу. Девушки в блестящих коротких юбочках с разноцветными перьями на головах, стоя на коленях, страстно обнимали ноги возвышающегося над ними обнаженного по пояс парня. Тот, широко раскинув руки, грубым, чувственным голосом выводил:

Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья
    
    "Мы к Аду близимся", - машинально, вслед за певцом повторила Светлана Николаевна и сразу переключила канал. Тот час на экране возникло кукольное личико ведущей информационной программы:
    - И в заключение. Это сообщение пришло к нам только что из Объединенного Центра космических наблюдений. Одним из спутников системы "Дозор" более семи месяцев тому назад за орбитой Плутона было обнаружено космическое тело, около метра в диаметре. От обычных каменных глыб его отличает слишком большая для таких объектов скорость - более двухсот километров в секунду, что свидетельствует о том, что метеороид 6 , а именно так классифицируется астрономами это небесное тело, не принадлежит нашей Солнечной системе. Проведенные в то время расчеты показали, что космическое тело пройдет примерно в двадцати миллионах километров от Земли. Вчера было проведено повторное уточнение параметров траектории орбиты космического путешественника. Расчеты показали, что метеороид пройдет на расстоянии примерно одного миллиона километров. Космическое тело приблизится к Земле на минимальное расстояние первого июля текущего года. Так что через два месяца жители Земли смогут в свои телескопы полюбоваться на необычного космического пришельца. Следите за нашими сообщениями.
    "Мы к Аду близимся", - Светлана Николаевна закрыла лицо руками. - Вот оно, Божье испытание. Господи, неужели мой сын прав?"

Глава 6. Последний экзамен.

Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет
подписаться своим собственным именем.
Анатоль Франс

Более пяти миллиардов километров от Земли. Район орбиты Плутона. Более чем за шесть месяцев до описываемых событий. 15 сентября 2189 года. Среда. Вторник. 3.15 по СЕВ.

    Холодный и равнодушный кусок металла летел в глубинах космоса.
.........................................................

---

Глава 8. Переход

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.
Винни Пух

Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси. 13 августа 2190 года. Пятница. 12.20 по московскому времени.
    
    - Господин Президент, на связи министр стратегических исследований господин Крутиков, - секретарь, наконец, произнес мучительно ожидаемую фразу.
    - Соединяйте.
    - Господин Президент, - по подчёркнуто спокойному выражению лица министра Орлов понял, что пока всё проходит нормально, - "Прорыв" успешно стартовал пять минут назад. Сейчас он находится на лунной орбите.
    - Что с китайским кораблём?
    - Американцы его уничтожили.
    "Ещё одна жертва на алтарь Его Величества Прогресса".
    - Время перехода в гиперпространство осталось прежним?
    - Да, господин Президент. В тринадцать часов "Прорыв" стартует с орбиты, а в четырнадцать тридцать будет осуществлён переход в гиперпространство.
    - Следующий доклад от вас я жду сразу после старта "Прорыва" с орбиты.
    - Разумеется, господин Президент.
    "Через несколько часов всё решится, господин Президент. Если с "Прорывом" произойдёт тоже, что и с предыдущими гиперпространственными кораблями, если Хохлов ошибся, то можно сразу подавать в отставку. Невозвращение "Прорыва" гарантирует победу Грушенко на президентских выборах. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы в таком случае не выдвинуть лозунг: "Бог против полётов к Нему". И не надо быть опытным политиком, чтобы к этому лозунгу не "прицепить" другой: "Богу не угодны люди, выступающие за вторую жизнь от машины". А кто же будет голосовать против Бога, а фактически за вторую жизнь, для подавляющего большинства недостижимую? Грушенко бьет в десятку, играя на этом. Принцип толпы "Будь, как все, и не высовывайся" никто и никогда не отменит. Даже Бог. И зачем Тебе это было надо, Господи? Поистине, пути Твои неисповедимы", - Орлов встал из-за стола и подошел к окну.
    С высоты четвертого этажа открывался великолепный вид. Даже пуленепробиваемые стекла не способны были удержать это буйное веселье и напор жизни и беспрепятственно пропускали его в кабинет.
    Орлов неожиданно понял, что он не хочет уходить из этого кабинета, уступать его другому. И, как самый обычный смертный, стал приводить доводы в свою пользу, доказывающие собственную правоту. "Идти на поводу толпы... Тоже мне "глас народа". Глас народа Христа распял! Неужели тому же Грушенко непонятно, что технология второй жизни позволяет увеличивать, вопреки природе, процент энергичных, умных людей, которых, ох как нам не хватает. Слишком незначительное получается число? А технический прогресс? Усовершенствуем, удешевим технологию. Нет, надо бороться!" - Орлов отошел от окна и вновь сел за стол.
    "А если "Прорыв" не прилетит? Или прилетит слишком поздно? Что ж, тогда, наверное, придется уйти. Уйти... и ждать, когда вернется "Прорыв". И он дождется. В отличие от Грушенко, у него есть право на вторую жизнь! "Прорыв" должен вернуться на Землю!"

Орбита Луны. 13 августа 2190 года. Пятница. 10.59 по СЕВ.
    
    - Соколы, я Орёл. Осталась минута до старта.
    - Орёл, я Сокол один. Мы поняли. Минута до старта.
    Бортовой компьютер "Прорыва", бесстрастно отсчитав шестьдесят секунд, вновь запустил стартовый ускоритель. И вновь многие миллиарды молекул кислорода и водорода, слившись в единое целое, отдали свою энергию ненасытному ракетному двигателю. И тот вновь с удовольствием принял эту жертву, а затем, использовав, безжалостно отбросил от себя. Ровно минуту длилось это пиршество.
    Оставляя за собой водяной пар, который в вакууме мгновенно превращался в кристаллики льда, "Прорыв" легко освободился от слабых объятий Луны и устремился в сторону орбиты Марса. Чтобы там, в тринадцати тысячах километров от Луны, запустив генератор гравитонов и образовав окно перехода, пройти через него и окунуться в неизведанное. Оказаться в гиперпространстве, постучаться в обитель Бога.

Объединенная Русь, Россия, г. Долгопрудный Московской обл. Лаборатория общей физики. 13 августа 2190 года. Пятница. 13.10 по московскому времени.
    
    - Господин Хохлов?
    - Да, - лицо мужчины на экране видеофона было незнакомо академику.
    - С вами говорит секретарь Президента Объединенной Руси.
    - Я вас слушаю, - отработанным за долгие годы движением академик в волнении промокнул свою огромную лысину.
    - Вы просили вам сообщить информацию о "Прорыве", когда тот стартует с орбиты Луны.
    - Да, да конечно.
    - "Прорыв" десять минут назад стартовал с лунной орбиты и направился к точке перехода в гиперпространство. Все системы корабля работают нормально.
    - Спасибо, э...
    - Александр Иванович.
    - Спасибо, Александр Иванович. А я не могу связаться с "Прорывом"? Мне нужно кое-что сказать Борису Ковзану, - увидев как лицо президентского секретаря, не дрогнув ни единым мускулом, вдруг мгновенно стало непроницаемым, ученый, почётный член многих иностранных академий, быстро, словно школьник, боящийся, что учитель поставит ему двойку, не дослушав его, добавил. - Я понимаю, что это несколько несвоевременно, но мне сегодня ночью пришли кое-какие мысли. Поверьте, мне необходимо переговорить с Борисом.
    - Оставайтесь на месте. Я сообщу вам ответ на вашу просьбу.
    - Спасибо.
    Платок уже больше был не в состоянии принимать академическую влагу.

В четырех тысячах километрах от поверхности Луны. Гиперпространственный корабль "Прорыв". 13 августа 2190 года. Пятница. 11.30 по СЕВ.
    
    - Сокол один, я Орёл. Сейчас выйдет на связь с вами академик Хохлов.
    - Орёл, я Сокол один. Вас понял.
    - Борис, здравствуй, - на небольшом экране появилось лицо академика.
    - Здравствуйте, Сергей Павлович.
    - Программа перехода в гиперпространство включается автоматически? - Хохлов, будто опасаясь, что связь вот-вот прервется, буквально выдохнул эту фразу.
    - Да. Как только будет закончена проверка всех систем гиперпространственного двигателя, компьютер на табло высвечивает "До включения программы перехода в гиперпространство осталось десять секунд". Если до истечения этого срока я не подам команду на прекращение подготовки к переходу, компьютер запустит эту программу, - в отличие от голоса с Земли, с "Прорыва" говорили спокойно и уверенно.
    - Борис, я тут всю ночь не спал... Словом, после того, как компьютер "Прорыва" высветит свое сообщение на табло, останови дальнейший процесс.
    - Сергей Павлович...
    - Подожди, не перебивай. Останови, а затем вновь запусти. Пусть программу перехода запускает не компьютер, а любимец Бога.
    - Сергей Павлович, мои действия строго регламентированы специальной инструкцией. И я должен ее выполнять.
    - Если этот пункт инструкции отменит начальник Центра управления космическими полётами, для тебя этого будет достаточно?
    - Вполне.
    - Хорошо, он выйдет на связь с тобой.
    - Господи, я никак не могу поверить, что всё это всерьез, - сидящий в кресле рядом с Борисом Хью Брэдлоу-Уильямс покачал головой.
    - Во что не можешь поверить?
    - В то, что мы на самом деле летим к Богу, в то, что мы Его счастливчики, и от того, кто нажмёт кнопку, может что-нибудь зависеть.
    - Соколы, я Орёл, правда другой, - на экране появилось чуть улыбающееся лицо начальника Центра управления космическими полетами генерал-майора Пономаренко. - Я разрешаю вам выполнить рекомендации академика Хохлова.
    - Есть выполнить рекомендации!
    В рубке зазвучала мелодичная трель, и сразу же на мониторах перед русичем и американцем вспыхнуло: "Включена программа проверки гиперпространственного двигателя".
    "Что ж, если программу перехода в гипер можно назвать учтивым стуком в дверь к Господу, то программа проверки - это последнее приглаживание волос и поправка галстука".
    - Ну что, Хью, пора стучаться в двери к Господу Богу, - палец Бориса лег на кнопку запуска программы.
    - Борис, давай эту кнопку нажмем вместе, - профессиональный разведчик в волнении прикусил губу. - Или тебе для этого требуется разрешение твоего начальства?
    - Для этого разрешения начальства мне не требуется, - Борис улыбнулся. - ставь свой палец рядом.
    Указательные пальцы русича и американца, тесно прижавшись друг к другу, легли на небольшую черную кнопку.
    - На счёт три?
    - Давай!
    Они улыбнулись, и на двух языках зазвучало одновременно:
    - Один! One!
    - Два! Two!
    - Три! Three!
    Мужские пальцы уверенно, до упора вдавили черную кнопку.
    На мониторах перед Борисом и Хью замелькали фразы, озвученные приятным женским голосом:
    - Включен насос первичного контура охлаждения.
    - Включен насос вторичного контура охлаждения.
    - Давление в первичном контуре - норма.
    - Давление во вторичном контуре - норма.
    Центральный бортовой компьютер уверенно оживлял энергетическое сердце корабля - ядерный реактор.
    - Стержни-замедлители удалены из активной зоны.
    И вот первые "порции крови" омыли это "сердце" - до этого сдерживаемые графитовым замедлителем нейтроны с силой ударили по атомам урана, разваливая их и вышибая следующие нейтроны. Как лавина снега, получившая незначительный толчок, несется с горы вниз, заполняя собой всё вокруг, лавина нейтронов затопила всю активную зону реактора, вызывая хаос распада. И в этом хаосе, в этой толчее атомов рождалась энергия, очень много энергии.
    - Ядерный реактор - двадцать процентов мощности. Все параметры в норме, - внизу на экране монитора появилась и стала быстро расти синяя горизонтальная полоса.
    "Как тогда, при испытании "Х - 3", - мелькнуло в голове Бориса.
    - Ядерный реактор - сорок процентов мощности. Все параметры в норме.
    "Ну, нет, сейчас такого не будет", - Борис неожиданно ощутил спокойную уверенность в том, что теперь все будет нормально.
    - Ядерный реактор - шестьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
    "А ведь если я не вернусь, то Джуди очень быстро найдет нового папу для Мэри", - Брэдлоу наблюдал, как быстро продолжает увеличиваться синяя полоска.
    - Ядерный реактор - восемьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
    "Поистине, Бог действует через людей , и понадобилась авария ракетоплана для того, чтобы Северский обратил на меня внимание, - Борис вспоминал произошедшее с ним более двух лет назад трагическое событие, словно через прозрачное, ничем не замутненное стекло. Картина была видна целиком и во всех деталях. - И вот теперь я здесь, в рубке управления "Прорывом"...".
    - Ядерный реактор - сто процентов мощности. Все параметры в норме. Включаю нейтринный излучатель.
     "Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё...
    "God - my light and my rescue: who I to be afraid? God - a fortress of my life: who I to be afraid of? .... 10"
    Идущее откуда-то из самых глубин человеческого естества чувство почтительного преклонения перед своим Создателем, жестко диктовало человеческому мозгу его действия:
     "... и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь".
     "...Hear, God, my voice which I appeal; forgive me and hear me 11 ".
    - Нейтринный излучатель включен. Включаю генератор гравитонов, - короткий импульс и реле соединило ядерный реактор с генератором гравитонов. Мощная электрическая река хлынула на обмотки генератора.
    Миллионы киловатт электрической энергии, мгновенно вброшенные в бой, всей своей мощью ударили по пространству. Пространство вздрогнуло, натянулось. Бушующий под тонкой пленкой пространства грандиозный мир виртуальных частиц-античастиц готов был вот-вот вырваться в реальность. Не хватало чуть-чуть, буквально малого укольчика, чтобы проткнуть, ставшую совсем тонкой, пленку бытия.
    И такой укол был сделан.
    - Включаю фокусировку нейтринного луча, - до порога гиперпространства оставались мгновения.
    - До встречи, Земля!
    - People, we will return!
    Нейтринный луч, меньше электрона в диаметре, словно шпага матадора, пробил обессилившее пространство. Бушующий виртуальный мир устремился в нашу Вселенную. Сделанное нейтринной иглой отверстие в сотые доли секунды распахнулось на десятки метров. На мгновение в черной пустоте Космоса образовалось еще более черное пространство, закрывшее несколько звёзд. Но только на мгновение. Не имеющее больше энергетической подпитки, окно в иной мир тут же захлопнулось. И вновь на черном фоне сияли бесстрастные холодные звезды. Радиоволны, несущие с Земли последнее пожелание: "Удачи вам, Соколы!", беспрепятственно пронеслись там, где только что был корабль. Гиперпространственный корабль "Прорыв" исчез из обычного трехмерного пространства. Врата гиперпространства, врата Бога открылись и тут же захлопнулись.

Глава 9. Отец

Кого возлюбят боги, тому они даруют
много счастья и много страдания.
Народная мудрость.

Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл. Примерно через год после описываемых событий. 5 мая 2191 года. Четверг. 20 час 15 минут. Время киевское.

    Тягостную тишину в квартире прервала трель видеофона. Сидящий в кресле пожилой человек лишь после третьего звонка оторвал взгляд от звёздного неба и посмотрел на экран. На нем светился символ Организации Объединенных Наций.
    - Сын, - мужчина вскрикнул.....
.........................................................

---

Далее следует заключительная глава романа