- А-а-а, - тренированные мускулы ног легко бросили восьмидесятикилограммовое тело вперед. Навстречу метнулось что-то пятнисто-зеленное, горячо-дышащее. Прыжок! Хрясь! Рифленая подошва десантного ботинка сорок третьего размера жестко впечаталась в грудь противника. Приземление. Присесть! Нырком в ноги следующему пятнисто-зелено-дышащему. Захват чужих ног. Рывок! Вскочить! Приклад автомата стремительно дернулся вверх-вниз, в нижней своей точке врезаясь в живую плоть. Вперед! Боковое зрение ловит какое-то шевеление справа. Резкий разворот корпусом, палец на мгновение прижимается к спусковому курку.
   Тах-тах-тах, - ствол злобно начал плеваться стремительным свинцом. Черный силуэт тут же валится навзничь. А вместо него бесшумно возникает стена огня. Вперед! Сгруппироваться! Голову к груди. Прыжок! Жар пламени на мгновение полоснул по телу и тут же остался позади. Вперед! Мозг, обнаружив новое препятствие, мгновенно изменяет ритм бега. Прыжок! Руки цепляются за холодный край стены. Сильный рывок на себя. Тело взмывает вверх и тут же, преодолев препятствие, рушится вниз. Ноги по широкой дуге перелетают через стену. В приземлении глубоко присесть! Кувырком в сторону. И вновь палец вжимает спусковой курок. Длинная, от живота, очередь по черным силуэтам слева. Вскочить! Разбег!
   - А-а-а, - тело мощно ринулось в бросок, оставляя под собой трехметровый ров с камнями на дне. Никакой воды - это не детские игры! Руки отчаянно тянутся вперед. Удар! В кровь разбитые пальцы намертво вцепляются в колючий кустарник. Рывок вверх. Толчок ногами и вот уже тело благополучно отползает от жадно отрытой пасти рва. Теперь вперед вверх по склону. Сердце беснуется, словно боек в автомате. Рот жадно хватает воздух, бросая его в раскаленную топку легких. Ноги яростно топчут землю. Метр, еще метр... Все!
   - Майор Кедров прохождение полосы препятствий закончил!

   
   Натруженные за день мышцы приятно ныли, восстанавливаясь для завтрашних тренировок. Мозг, наконец-то получивший долгожданный отдых, быстро погружался в сон, словно проваливаясь в какую-то бездну, где нет ни света, ни звука, ни тяжести. Вообще ничего нет. Впрочем, нет, есть главное. Есть воздух, не позволяющий это стремительное погружение в пучину беспамятства сделать необратимым. Он словно висящий над бездной небытия страховочный трос, по которому отдохнувший мозг вновь вскарабкается к свету, к теплу, к жизни. А там, в двух миллионах световых лет отсюда, где тоже не было ни света, ни звука, ни тяжести, этот страховочный трос готов был вот-вот оборваться − запаса кислорода у Андрея Кедрова оставалось всего на десять минут...
   ... Пульсирующая красная точка перед глазами на внутренней стороне щитка шлема, словно бившееся в отчаянии сердце. Через десять минут раздаться протяжный звук зуммера и пульсация прекратиться − компьютер доложит, что кислород закончился. Доложит задыхающемуся, с судорожно открытым ртом человеку. Еще несколько секунд мучительной агонии и все − посиневший труп на медленно остывающем космическом десантном боте. Космос равнодушно примет еще одну свою жертву. Он так и умрет, даже не узнав, где он оказался. В Космосе? Это понятно. Только странное это место. Вокруг, на какой экран внешнего обзора не посмотри, чернота. Чернильная чернота. Ни единой звездочки! Словно бот с Андреем Кедровым ухнул в какой-то огромный, глубокий-глубокий колодец.
   "А может я не вышел из гипера? Да нет, непохоже. Все приборы, компьютер, все работает. Если бы я не вышел из гиперпространства, бот был бы мертв, ни единой светящейся лампочки на панели управления", − Андрей, в который раз бросил взгляд на панель управления, усыпанную светящимися индикаторными лампами, на экран монитора, с безмятежно голубым экраном, на котором были выведены десятки параметров многочисленных систем корабля. Все они были окрашены в спокойный зеленый цвет − десантный бот находился полностью в рабочем состоянии. А насколько успел узнать землянин о технологии гиперпространственных переходов, в гипере ни одна система, ни один прибор не работал. Словно кто-то невидимый дергал вниз ручку рубильника питания, омертвляя все. Все, за исключением человека. Его "ручка рубильника питания" по-прежнему стояла в гордом вертикальном положении.
   Правда "ручка" Андрея после этого, прямо таки гигантского, гиперпрыжка несколько "наклонилась" − при малейшем движении позвоночник отзывался нестерпимой болью. Еще бы, дыра в пространстве, "заряженная" на целую планету, получила на съедение крохотный десантный бот, массой в миллионы раз меньшей массы предназначенной на заклание планеты. Это все равно, что под боек копра, вгоняющего в землю многометровые железобетонные сваи, подсунуть небольшой гвоздик. Выражение "загнать по самую шляпку" в данном случае также правильно описывало этот процесс, как передвижение костяшек на спицах счет описывает работу компьютера с его террагерцами тактовой частоты процессора. И еще хорошо, что возникающие при таком "вколачивании про самую шляпку" перегрузки не находятся в прямой зависимости от уменьшения массы "гвоздя". Иначе бы Андрей Кедров в прямом, а не в переносном смысле слова, слился бы со своим десантным ботом. Но все же зависимость между силами, швырнувшими бот в гиперпространство и его массой, естественно, была. Бог милостив, но не настолько же...
   Перегрузки прессовали человеческое тело, вминали в спинку ложемента. Несколько раз Андрею казалось что все, еще секунда и его грудная клетка просто схлопнется внутрь, как схлопываются старые звезды, исчерпавшие всю свою энергию и больше не способные сопротивляться собственному же весу. Но проходила эта секунда, грудная клетка оставалась на своем месте, впрочем, как и все остальные органы тела. И лишь круги перед глубоко провалившимися внутрь глазами, становились все больше и ярче, готовые вот-вот взорваться ослепительным фейерверком. Но "фейерверк" все откладывался и откладывался.
   "Господи, хоть бы сознание потерять что ли", − мысль натужно, словно и ее вес многократно увеличился, вползла в голову Андрея.
   И тут же острая боль в спине, наконец, взорвала фейерверк перед глазами, окрасила его в красные цвета, а потом долгожданная спасительная темнота, мгновенно отсекающая боль и страдания...
   Боль, вместе с сознанием вернулась, а вот темнота не ушла. Сколько пришедший в себя человек не тер глаза, сколько он не всматривался в экраны внешнего обзора, они были черны, ни кванта света. Так, судя по часам на десантном боте, прошел день, прошел другой, прошел третий. Время, вперемежку с болью и неизвестностью тянулось медленно. Судьба словно давала Андрею Кедрова возможность вспомнить и обдумать все ту цепочку событий, которая привела его сюда − в какое-то странное место во Вселенной, где не было ни искорки света, место, наверняка удаленное и от Земли и от Матеи на миллионы и миллионы световых лет.
   Матея, Эльдира... − мысль о жене, о ее последних, услышанных им словах, резанула болью сильнее боли в позвоночнике. И даже сейчас, на Земле, лежа на уютной кровати в собственной двухкомнатной квартире при воспоминании о жене, Андрей застонал во сне. Застонал и проснулся.
   За не зашторенным окном, равнодушные к человеческим страданиям, светились звезды. И этот холодный блеск, в который раз, леденящей волной накрыл Кедрова.
   "Господи, как же они далеко. А Альтию отсюда даже в телескоп не увидишь. Шестьсот тысяч световых лет... И, словно мгновенно пройдя это невообразимое расстояние, в голове Кедрова вновь раздался отчаянный крик его жены, крик Эльдиры: "Андрей!! У нас будет ребенок!!"
   "О, Господи. Зачем?"
   Ответа на этот человеческий вопрос-вопль, естественно, не последовало. Только все также холодно блестели звезды за не зашторенным окном...
   Зачем он оказался именно в то время и в том месте, куда совершил аварийную посадку десантный бот с несколько секунд назад взорвавшегося кроковского звездолета, точнее тяжелого гиперпространственного крейсера? И зачем он даже не попытался бежать с этого места, а вступил в скоротечный ожесточенный бой с пришельцами? Результат − один, расчлененный лазерным лучом, труп крока и он за шестьсот тысяч световых лет от Земли, на Арикдне − столицы могущественного государства кроков − Содружества Свободных Планет. А могучий поток событий нес его дальше. Страшные рудники Гамеда с его серыми волнами-убийцами, знакомство с Лю, отчаянный в своей безнадежности побег и, как посланные Богом ангелы-хранители − отряд фролов, совершавших свой очередной дерзкий рейд, во главе с Главным Командором...
   Перед глазами Андрея возникло мужественное лицо Матрула ДарВула − Главного Командора фролов, члена Верховного Совета Достойнейших, ставшего его тестем, отца Эльдиры. Эльдира... Высокая, статная, своенравная девушка. Сильная девушка, а по фроловским меркам просто могучая. И вот эту девушку он сумел покорить, вернее, ему тогда казалось, что он сумел ее покорить, завоевать сердце и тело, намотать ее длинные черные волосы на свою руку − Эльдира любила в постели устраивать разнообразнейшие и волнующие чувственные представления. Особенно она любила изображать рабыню, которую наказывает ее хозяин. Властная натура хотела хоть в играх познать неведомое − что значит быть покорной. Потом был побег к челам − к расе, родственной фролам и к которой, в принципе, принадлежали и земляне. По крайней мере, спираль земной ДНК была закручена в ту же, левую сторону, что и спираль ДНК челов, в отличие от правосторонней спирали кроков. Андрей стремился передать челам информацию, полученную от Харка − главы крупнейшей оппозиционной партии кроков, стремящегося стать Президентом Содружества Свободных Планет. Информацию о плане атаки кроков на планету Эльдурей − бывшую их планету, захваченную челами. Эльдурей являлась стратегической базой, через которую осуществлялась связь с третьим сектором кроковского государства, раскинувшегося на десятки тысяч световых лет. Если бы атака удалась, и кроки отбили свою планету у челов, то Харку президентского кресла не видать, как собственных ушей. Народ любит победителей и многое им прощает. А победителем был бы нынешний Президент кроков − Норк. Президентское кресло многого стоит, в том числе и предательства против своей страны.
    Андрей сбежал к челам вместе с Эльдирой, прямо с их свадьбы, на похищенном звездолете Главного Командора! Сбежал, прихватив с собой еще и Лю, с которым он вместе выкарабкивался из рудников Гамеда. А потом была битва при Эльдурее. Человский Военно-Космический Флот против кроковского. Во время боя Андрей, Эльдира и Лю находились на флагманском крейсера челов − в случае, если бы информация Кедрова оказалась ложной, их просто вышвырнули бы через шлюзовую камеру в открытый Космос. Естественно, без скафандров.
   И информация оказалась ложной. Атака кроковских звездолетов разворачивалась совсем не по тому сценарию, какой передал Андрей. Даже по прошествии сколького времени по его спине пробегал легкий озноб при воспоминании об этом моменте, когда их в наручниках втолкнули в рубку управления крейсера, и человский маршал Бран с ненавистью прорычал: "Выкиньте их за борт!"
   Резкой, какой-то грубой трелью зазвенел мобильник. Полшестого утра. Кедров специально поставил такую мелодию. Ну разве захочется вставать, после всяких там сладеньких, гламурненьких ля-ля-тра-ля-ля? А тут, словно двухметровый детина-сержант заорал во всю свою луженую глотку: "Рота! Подъем!!" Адреналин сразу вбрасывался в кровь, словно бензин в карбюратор и тут же взрывался в ней, заставляя, что называется, с пол-оборота заводить организм.
   Через час, сделав все необходимые утренние процедуры, майор российской армии Андрей Кедров уже был на спортивной площадке, расположенной рядом с казармой.
   Сержанты уже дрючили своих подопечных, гоняя солдат по плацу, заставляя их подтягиваться на турниках и бегать по узким бревнам, расположенным на двухметровой высоте. То и дело утренний воздух вздрагивал от резких команд: "Сидоров, шире шаг! Мельниченко, не крути задницей! Ты не шлюха, а здесь не дорога, а плац! Абакумов! Живот втяни! И грудь колесом! И побольше пламени в глазах, так, чтоб искры прыгали, как по кошке статическое электричество".
   Кедров, услышав последнюю фразу, улыбнулся.
   "Сразу видно, что Барсуков окончил два курса института. Не мать вспоминает, а статическое электричество", − офицер еще раз улыбнулся и приветливо махнул рукой высокому, широкоплечему, наголо бритому парню с сержантскими лычками на погонах, фигурой напоминающего рабочего со знаменитого плаката: "Перекуем мечи на орала". А кличка у Барсукова "соответствующая", с юмором − Барсик.
   Тот, вдохновленный дружеским приветствием своего командира заорал еще громче: "А ну, спецназ, давай крутись у меня, как пчёлка в колесе!"
   По самому краю плаца, заложив руки за спину, неторопливо, с ленцой курсировал дежурный по роте, сержант Пьяных. Увидев комроты, он громко прокричал: "Смирно!" и быстрым шагом подойдя к Андрею и отдав честь, четко доложил:
   - Товарищ майор. Во время моего дежурства происшествий не случилось. Рота проводит занятия по физподготовке. Дежурный по роте сержант Пьяных.
   - Вольно, сержант. Продолжайте занятия.
   - Есть продолжать занятия! − и, по-уставному, четко, повернувшись лицом к роте, скомандовал:
   - Рота! Продолжить занятия!
   И вновь спецназовцы − рослые, физически крепкие парни принялись разминать бугры своих мышц. Действительно, только разминать. Потом у них будут занятия по рукопашному бою, потом по огневой подготовке, а на десерт, как предусмотрено расписанием занятий − этой библией боевой готовности, марш-бросок вокруг и на гору Крутая. Отлаженная за десятилетия школа подготовки бойцов спецназа, захватив в свои жесткие объятия подходящий, физически крепкий материал, через год отковывала из него надежное и эффективное оружие государства, способное уничтожать его врагов в любых условиях и любыми средствами, хоть голыми руками.
   И этот год заканчивался. Через неделю, получив вливание новой крови, тридцать седьмая отдельная рота специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба министерства обороны Российской федерации вновь займется привычным делом − обеспечением конституционного порядка на территории Российской Федерации − так это официально будет звучать в приказе, который зачитают накануне отправки. Отправки в знакомый район − Дагестан. Вот уже почти два столетия, с тех пор, как российские войска под командования героя Отечественной войны генерала Ермолова вторглись в глубь Чечни и горного Дагестана, окружая горные районы тесным кольцом укреплений, прокладывая дороги и просеки в труднопроходимых лесах и сжигая непокорные аулы, на Кавказе льется кровь. Вольнолюбивые кавказские народы никак не могут смириться с тем, что на них легла густая тень двуглавого российского орла.
   Но очень часто бывает так, что справедливое стремление народов к независимости вступает в противоречии с инстинктивным стремлением других народов создавать и расширять империи − этих локомотивов истории для определенного исторического времени. А Бог, хоть европейский Христос, хоть мусульманский Аллах, как известно, пусть и милосерден, но, в первую очередь, он поступает целесообразно. А целесообразность, пока на стороне имперских народов. Вот поэтому и загнаны индейцы в резервации на своей исконной земле, а кавказцы объявлены гражданами России. Кто с этим не согласен, рано или поздно будет гнить в земле с пулей в груди или в голове.
   Правда, через несколько десятилетий может оказаться так, что целесообразней для исторического развития будет замена изнеженных европейцев жестокими, но сильными, патентными мусульманами. Что ж, Париж стоит исторического прогресса. И Бог тогда не сильно огорчиться, если на шпиле собора Парижской богоматери, точнее на шпиле мечети святой Мариам всплывет мусульманский полумесяц, столкнув оттуда христианский крест под вопли вырезаемых парижан. Бог, повторяю, милосерден, но в первую очередь, он целесообразен.
   А пока... а пока майору российской армии, командиру тридцать седьмой отдельной роты специального назначения ГРУ вместе со своими бойцами предстояло лететь в Дагестан − российской двуглавый орел, чтобы удерживать свою добычу всегда должен иметь острые безжалостные когти.
   Майор российской армии, сразу из лейтенантов, минуя звания старлея и капитана. Точнее, звание старшего лейтенанта ему присвоили заочно, засчитав время, проведенное вне Земли. А вот капитанскую ступеньку он просто перескочил. Как Гагарин. Он тоже после своего первого в мире космического полета тоже перепрыгнул через одну воинскую ступеньку. И тоже стал майором. Если, конечно, под миром считать планету Земля или даже Солнечную систему, не более. Те же челы, кроки и фролы проникли в Космос на несколько столетий раньше, не говоря уже об ирах и мнемах − этих первых цивилизаций во Вселенной, что-то вроде библейских Авеля и Каина.
   "Мнемы... Лю", − глядя на обнаженные до торса, мерно дышащие мускулистые тела Андрей вновь невольно вернулся к своему совсем недавнему прошлому. И вновь в его голове зазвучал рык человского маршала Брана: "Выкиньте их за борт!". Тогда Андрея и Эльдиру спасли мнемы − сверхмогущественная цивилизация, о которой среди кроков, челов и фролов ходило столько легенд, и представителей которой никто и никогда не видел. А Лю, с которым Андрей делил кабину рудодобывающего комбайна на Гамеде и с которым, оставляя за собой трупы кроков, пробивался на поверхность этой страшной планеты, оказался принцем империи мнемов. И Лю, как современный принц, окончив Военную Академию мнемов, служил в военном флоте. Однажды, осуществляя один из рядовых разведывательных полетов, из-за сбоя в системе управлении, его звездолет после гиперпространственного перехода оказался в секторе Вселенной, контролирующемся кроками. Корабль вынырнул в сотне километров от одной из планет - пара секунд полета для флагманского крейсера. Экстренное торможение не помогло. На скорости более десяти километров в секунду корабль врезался в планету. Погибли все, кроме Лю. За те несколько секунд, которые оставались до столкновения, командир звездолета катапультировал принца, тем самым мгновенно погубив себя и всех людей, находящихся в рубке. Раскаленный воздушный поток, на такой скорости становящийся вязким как жидкость, ворвавшись в рубку, тут же кремировал находящихся в ней людей.
   Кроки, зафиксировав падение, уже через час были на месте катастрофы. Это и спасло Лю - обгоревшего, со многими переломами, лежавшего недалеко от места падения звездолета. Корабль был замаскирован под человский звездолет. На принце была форма человских военных пилотов. Сам он отлично знал человский язык, впрочем, как и кроковский тоже. Перед разведывательными полетами, при помощи специальных биотехнологий светловолосые голубоглазые мнемы превращались в обычных сероглазых, русоволосых челов. Вылечив и не зная, кто он таков, кроки отправили принца на рудники Гамеда. Неписанные законы мнемов не разрешали просить помощи у других, менее развитых цивилизаций. Выпутывайся сам. Даже если ты принц. Вот Лю и выпутывался. Вместе с Андреем. Результат − ядерный взрыв на руднике Гамеда, вывороченный огромный щит, закрывающий вход в рудник, а точнее, в данном случае, выход из него. Бесшумная пальба из бластеров и вовремя подвернувшиеся фролы, совершавшие рейд на Гамед. Фортуне, как и всякой женщине, нравятся смелые, отчаянные мужчины.
   А потом была жизнь на Матее − единственной планете фролов. Жизнь вместе с Эльдирой. Прощенный за свой побег Главным Командором, Андрей поступил в Военно-Космическую Академию фролов, осваивая немыслимое для Земли оружие и средства передвижения, среди которых самым простым был десантный бот, что-то вроде "бахчи" 1 для российского десантника. Что называется, живи и радуйся. Красавица-жена, по которой у многих фроловских парней, да и не только парней, а и тех, у кого уже седина в бороду и которые не прочь ради Эльдиры подставить бесу свое ребро, слюни текли, хоть таз подставляй. Учеба в элитной Военно-Космической академии, зять Главный Командор фролов, что-то вроде министра обороны и Верховного Главнокомандующего в одном лице. Жизнь перед Андреем раскинулась широким и прямым проспектом, ни кочки, ни ямы. Но... хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы.
   В астероидном поясе Арбзира, который словно щит защищал Матею от атак кроков, пропал астероид − так фролы впервые узнали о страшном оружии, появившемся у их врагов. Оружии, способном вбрасывать в гиперпространство не только астероиды, а и в перспективе, целые планеты. И чтобы эта перспектива не превратилась в ужасную реальность, фролы совместно с челами решили нанести упреждающий удар по центру разработки этого оружия.
   Совместно с челами... Человский отряд боевых звездолетов возглавлял генерал Рахад Виргул − молодой красивый мужчина, который привык побеждать и кроков, и женщин, и одерживать победы не только в Космосе, но и в постели. И такую соблазнительную добычу, как Эльдира, чел, конечно, пропустить не мог. И что мог противопоставить землянин Андрей Кедров против чела? Свой курсантский значок против его генеральского? Свою ауру обычного человека, причем с отдаленной слабо развитой планеты против ауры блестящего молодого генерала, одержавшего немало побед в Космосе, представителя могущественной цивилизации? Это все равно, что сравнивать какого-нибудь эскимоса, случайно попавшего в высший свет английского общества с прославленным адмиралом Нельсоном. К тому же у Рахада Виргула, в отличие от англичанина, оба глаза были на месте. Единственно, что мог сделать тогда еще бывший российский офицер, так это, как говорили у него в родной воронежской деревне, надавать пиндюлей своему сопернику. Что он и с удовольствием сделал накануне рейда на Суриму, где размещался кроковский центр разработки нового оружия. Терять, в принципе, было нечего. Главный штаб Военно-Космического Флота фролов на своих умных компьютерах насчитал аж целых десять процентов вероятности выживания. То есть с рейда на планету, удаленную от Матеи на более чем сто тысяч световых лет должен был вернуться лишь каждый десятый. В русской рулетке в семизарядный наган вкладывался один патрон, потом вращали барабан, приставляли дуло к виску и нажимали на спусковой крючок. Шансов выжить − шесть из семи. В фроловской рулетке в десятизарядный револьвер вставляли девять патронов...
   В том рейде погиб Главный Командор, отец Эльдиры. А они выжили. Они − это землянин и чел, Андрей и Рахад. Причем чел в том рейде спас землянина, рискуя своей жизнью и жизнью своего экипажа, приостановив старт своего звездолета с Суримы.
   И снова Эльдире надо было выбирать. Выбирать, будучи уже Главой Совета национального спасения − на Матеи, среди фролов вспыхнула гражданская война. Часть общества, во главе с Главным Судьей жаждала перемирия с кроками, вторая часть во главе с Эльдирой настаивала на продолжении войны до победного конца или гибели в черных подвалах гиперпространства.
   Нет, такой роскоши − выбирать из двух мужчин Андрей своей жене не предоставил. Все его мужское естество восстало против этого. Мужчина должен выбирать, а не женщина! Он сам сделает свой выбор. И выбор Андрей Кедров сделал. Эффектный, шумный выбор. С битьем, нет, не тарелок, а бронебойных окон в здании Верховного Совета Достойных. Ух, как он тогда на десантном боте уходил в Космос вместе с перепуганным Главным Судьей на борту...


   
   - Рота! Шире шаг! А ну, запевай! − зычно скомандовал сержант Барсуков.
   И тут же весело грянуло:
   
   
Есть нехоженые тропы
И заветные слова:
Абакан2 , тельняшка, боты3
И в берете голова.
Ах, спасибо тебе, мама,
Что к спецназу годен я!
   
   Сто пятьдесят спецназовцев повзводно, четко печатая шаг, замаршировали по плацу. К ротной казарме стали подтягиваться командиры взводов. Увидев своего ротного, они быстрым шагом, переходящим в строевой, подходили к Кедрову и докладывали:
   - Товарищ майор. Лейтенант Кожемякин прибыл для проведения занятий со своим взводом.
   - Товарищ майор. Старший лейтенант Евстюхов прибыл для проведения занятий со своим взводом.
   - Товарищ майор. Лейтенант Доставалов прибыл для проведения занятий со своим взводом.
   - Товарищ майор. Старший лейтенант Васильев прибыл для проведения занятий со своим взводом.
   Новый день, как сжатая тугая пружина, получившая, наконец, свободу распрямлялся, щедро выплескивая энергию, накопленную за ночь, энергию ста пятидесяти мужских тел − тридцать седьмой отдельной роты специального назначения ГРУ.
   После завтрака рота, разбившись на пары, начала отрабатывать приемы рукопашного боя, а конкретно, приемы работы с ножом. Кедров добивался, чтобы техника работы с ножом была доведена до автоматизма. Прошли те времена, когда спецназовцы, закрывая собой огромные прорехи в организации управления войсками, вызванные извечным русским бардаком, непрофессионализмом офицеров, а то и просто прямым предательством, воевали как обычная пехота, сходясь с духами, а потом и с "чехами" в рукопашный бой. Тогда ценились умение работать штыком, стволом и прикладом. Но времена изменились. С трудом, большой кровью, но Чечню опять привели к покорности. Множество боевиков вместе с их командирами было уничтожено, поэтому массовых бандформирований уже не было. Да и от офицеров-предателей армия постепенно очистилась. Очистились от предателей и выше, возле самых рубиновых звезд. Трагедии, когда девяносто десантников закрывали собой проход из Аргунскго ущелья, не давая вырваться оттуда почти трем тысячам боевикам, случиться больше не должно. Как и предательства. Эти девяносто человек − рота воздушно-десантного полка почти сутки вели бой с тридцатикратно превосходящим их врагов. Сутки. А помощь к ним так и не пришла... Этот проход был куплен боевиками у российских генералов, а рота десантников − лишь прикрытие, чтобы предательство не было таким явным.
   Спецназ возвращался к привычным для него задачам, ради которых и был создан − проведение диверсионной и разведывательной работы в тылу врага. А для диверсионной работы больше подходила тихая работа ножом. И не вина этих крепких, смелых парней в том, что тыл врага оказался на их Родине, в России.
   Спецназовцы отрабатывали нападение на противника сзади, имитируя удар ножом под левую лопатку, одновременно закрывая рот "противнику" левой рукой. Раз за разом парни повторяли эти движения, стараясь довести их до автоматизма, вбить их в рефлекторную память мышц, чтобы, когда понадобиться, сработать четко и молниеносно, не думая. Думать, как это сделать, значит потерять драгоценные десятые доли секунды, за которые противник вполне может нажать спусковой курок, поднимая тревогу. То, что спецназовец, изготовившись к броску, ни мгновения не думает о том, что перед ним человек со своим внутренним миром, подразумевалось. Полгода усиленных психологических тренировок гарантировано вышибали из головы эту блажь, заменяя непререкаемой истиной: "Враг не человек. Если необходимо, то он должен умереть мгновенно".
   После нескольких десятков "подходов" рота Андрея Кедрова начала отрабатывать другое упражнение − нападение на противника спереди. Бойцы умело нападали на "противника", нанося удар "ножом" сверху в область сердца, одновременно закрывая ему рот предплечьем левой руки. После этого моментально "выдергивали нож", обхватывали правой рукой шею "противника" и, навалившись и подбив ногой сзади, сваливали его и "наносили" повторный удар ножом в область сердца или сонной артерии. При работе ножом контрольный удар также необходим, как и при применении огнестрельного оружия.
   - Травкин, резче хватай противника за шею, это тебе не твоя девушка, − сделал замечание лейтенант Кожемякин, наблюдая за действиями солдат своего взвода.
   На щеках молодого парня с нежным, почти девичьим лицом выступил румянец. Он отошел от своего, скалившего зубы, товарища по взводу на положенные два метра и вновь кинулся на него. Резкий выпад согнутой в локте левой рукой и тут же резкое движение правой рукой с зажатым в ней деревянным ножом. Вновь быстрое движение той же руки, обхватывающей "противника" за шею, удар ногой по чужому голеностопу и вот быстрый завершающий удар в шею.
   - Вот, совсем другое дело. Продолжать занятия.
   
   ... Он еще раз встретился со своей женой, с Эльдирой. Встретился на борту крейсера этого ненавистного чела, Рахада Виргула. Встретился как парламентер, прибывший договариваться с Эльдирой от лица Главного Судьи. Договариваться с собственной женой. Не договорились. Точнее, не успели. Появились кроковские звездолеты, несущие супербомбу, способную вбросить в гиперпространство Матею. Это означало смерть, смерть фроловской цивилизации, ведь другой планеты у них уже не было.
   Гиперпространственная бомба, выполненная в виде звездолета, нырнула в гипер, чтобы почти мгновенно вновь вынырнуть в этом мире, вынырнуть на орбите фроловской планеты. Счет пошел на минуты. Уже в Космосе возникло и стало стремительно увеличиваться в размерах черное пятно. Оно было черным даже на фоне черного Космоса. Ни кванта света. Это был вход в гиперпространство, вход в преисподнюю. А какой в преисподней свет? Только абсолютный мрак. И в этот мрак неслась бело-зелено-голубая красавица-планета. Неслась с точностью экспресса, прибывающего на станцию, не ведающая что эта остановка конечная, дальше рельсы заканчивались, точнее обрывались в пропасть.
   Андрей на десантном боте через гипер прыгнул к этому звездолете-убийце, пытаясь тараном уничтожить его. Но не рассчитал, не дотянул каких-то три тысячи километров, одну тысячную световой секунды − сущую ерунду по меркам космических цивилизаций, привыкших передвигаться быстрее света. А Матея уже стремительно вырастала за его спиной. Какая уж тут Москва, планета с десятью миллиардами человек за плечами. Землянин принял тогда единственно правильное решение. Врубив на максимальную мощность движки десантного бота, он устремился прямо на это разрастающееся черное пятно...
   - Товарищ майор, обед... − перед Кедровым с виноватым видом, будто он повинен в том, что даже спецназовцы периодически нуждаются в пополнении своих энергетических запасов путем принятия пищи, стоял сержант Пьяных.
   Андрей быстро взглянул на часы − двенадцать часов.
   "Твою мать. Обед. Солдат твоими воспоминаниями сыт не будет".
   - Рота! − громко, протяжно закричал он. − В колонну по четыре! Повзводно! Становись!
   И тут же его взводные, дублируя комроты, закричали:
   - Первая рота! В колонну, становись!
   - Второй взвод! В колонну, становись!
   - Третий взвод! В колонну, становись!
   - Четвертый взвод! В колонну, становись!
   - Рота! В столовую на завтрак шагом марш! Песню запевай! − скомандовал Кедров.
   И тут же признанный солист Барсуков затянул:
   
   
Есть нехоженые тропы
И заветные слова:
   
   И тут же почти девяносто глоток подхватило:
   
   
Абакан, тельняшка, боты
И в берете голова.
Ах, спасибо тебе, мама,
Что к спецназу годен я!
   
   Грохоча десантными ботинками по бетонным плитам плаца, шестая рота майора Андрея Кедрова весело направлялась к любимому всеми солдатами помещению − столовой.
   
   
Полосатая натура! По приказу сразу - в бой.
Как воюют диверсанты, позавидует любой!
Для кого - то пуля - дура, а у нас без дураков.
Так воюют диверсанты, убивая всех врагов.
   
   
   
   ... Абсолютная темнота быстро заполнила собой головной экран внешнего обзора. Землянин уже был на пороге в иной мир, на пороге квантовой ловушки, расставленной кроками для фроловской планеты. И тяжелый десантный бот Андрея, попади он в эту могущественную, но тонко устроенную квантовую ловушку − ажурную конструкцию гравитонов и виртуальных частиц, сотворенную хитрым танцем-пульсацией электрического тока в обмотке нуль-континуум генератора гиперпространственной бомбы кроков, был бы даже не слоном в посудной лавке. Трехэтажный сто тонный бульдозер утюжил бы тогда "тонкий фарфор и звонкий хрусталь".
   "Пора!" − мелькнуло в голове, заставив человека болезненно сморщиться. Могучий инстинкт самосохранения неистово бунтовал против принятого мозгом решения − убить себя и спасти Матею.
   Один за десять миллиардов. В любой бизнес-школе скажут, что лучше этой сделки не бывает. Лишь бы только Господь принял эту ставку.
   - Рахад! − раздалось в эфире, − через пятнадцать секунд бей по мне!
   "А ведь умирать совсем не страшно", − человек не понял, нет, он ощутил эту мысль.
   Ощутил и успокоился. Господь принимает эту ставку и милосердно освобождает его от всех забот и волнений. В лодку к Харону сядет спокойный, чуть ли не улыбающийся клиент, а не перепуганное, исходящее холодным липким потом существо. Жаль только, что его убивать будет его же соперник за сердце и тело Эльдиры − Рахад Виргул. Бог милостив... но за все надо платить. Впрочем, разве это плата за такую сверхвыгодную сделку? Да и определенности станет больше. Классический любовный треугольник через несколько мгновений разрушиться, вытянется в прямую линию.
   Но разве простым смертным дано до конца постичь головоломную, тонкую игру Бога? Естественно, нет. Невозможно выиграть у Того, кто устанавливает правила игры и у кого количество козырных тузов неограниченно.
   И на стол легла еще одна карта Бога:
   - Андрей!! − женский вопль на несколько мгновений опередил, мчавшийся за ним боевой лазерный луч. − У нас будет ребенок!!
   И тут же мириады квантов света наотмашь хлестнули по десантному боту, вталкивая "бульдозер" в "посудную лавку", разнося ее в клочья и не давая человеку и мгновения, чтобы как-то отреагировать на эти слова. Занавес.
   Бог в очередной раз подтвердил, что он гениальный, непревзойденный режиссер.


   
   Огневая подготовка − краеугольный камень спецназа. Можно быть каким угодно прекрасным рукопашником, но если "Абакан" и АПСБ 5 не являются продолжением твоей руки, то, как спецназовцу, грош тебе цена. Потому как врукопашку ты можешь уничтожить двух-трех, ну от силы четырех врагов, а вот виртуозно владея штатным огнестрельным оружием, можно навсегда уткнуть в землю и взвод врагов. Вот поэтому рота Андрея Кедрова стреляла, стреляла и стреляла. Стреляла из пистолетов, пистолет-пулеметов, автоматов, снайперских винтовок и гранатометов. Стреляла, чтобы в любой момент мгновенно превратиться в разящий во все стороны огневой кулак, сеющий вокруг себя смерть и разрушения.
   Знакомый до последней кочки полигон. Пронзая синеву неба, носятся разные пичуги, над которыми неспешно плывут белые хлопья облаков. Недалекий лес чуть слышно шелестит листвой. Вскоре эта идиллия закончится. Голубой купол неба вспорет белая ракета, и весь этот тихий говор природы властно перекроет грубый рык бога войны Марса. Над истерзанной землей в очередной раз повиснет густой рокот автоматных и пулеметных очередей, перемежающийся с шипеньем уходящих на цель "Метисов" 6 и частым тяжелым уханьем гранат от АГС-17 и неизбежных матюгов взводных.
   Отрабатывался сценарий − рота в полном окружении ведет оборонительный бой. Фанерные мишени атаковали со всех сторон одновременно. И навстречу им точно, прицельно летел стремительный металл.
   - Сектор пять! Огонь!
   Сектор восемь! По скоплению живой силы огонь!
   Похожий на медведя сержант Игорь Барсуков, Барсик, мгновенно разворачивает тяжелый АГС-17 "Пламя" почти на девяносто градусов и вдавливает гашетку. Ствол автоматического станкового гранатомета быстро стал выплевывать из себя гранаты, полностью накрывая указанный сектор, превращая в прах фанерные мишени. Второй номер расчета быстро из подсумка достает вторую ленту с выстрелами − патронами калибром тридцать миллиметров, в которых вместо пули были установлены гранаты со взрывателями.
   Наблюдая за действиями своих подчиненных, майор Кедров невольно вспомнил своего преподавателя по огневой подготовке подполковника Немченко. Он так виртуозно владел этим грозным оружием, как Паганини своей скрипкой. За это он, будучи еще лейтенантом и заработал свой орден Боевого Красного Знамени. В восемьдесят четвертом году лейтенант Александр Немченко после окончания Рязанского военно-десантного института и полгода учебки спецназа ГРУ был направлен для дальнейшего прохождения службы джелалабадский батальон спецназа в Афганистане. Этот батальон специализировался по уничтожению главарей моджахедов. Его личный состав был натаскан и физически и психологически работать в афганских кишлаках в условиях полной темноты, озаряемой лишь вспышками выстрелов. Работать для джелалабадского батальона означало врываться в незнакомые кишлаки или укрепленные базы в горах, круша все без разбору. Особенно любили бойцы применять самодельные пики, изготовленные из стальной арматуры, которые носились на поясе в специальных ножнах из обычного резинового шланга. Эти пики были гораздо удобнее штык-ножей и ножей разведчика − они были длиннее и их можно было использовать не только как колющее и метательное оружие, но и как стальные дубинки.
   В феврале следующего года джелалабадский батальон по наводке местного управления ХАД7 а делал налет на один кишлак. Хадовские агенты заманили Пишу - одного из наиболее влиятельных лидеров исламской оппозиции на востоке Афганистана и нескольких его приближенных в небольшой кишлак под предлогом проведения переговоров. Глубокой ночью спецназ зашел в кишлак. Его бойцы начали работать пиками, убивая все, что двигалось. В темноте у бойца не остается времени для расспросов. Да и что можно понять из криков на непонятном гортанном языке? Просят тебя о пощаде или угрожающе кричат? А секунда промедления и в спецназовца могли вогнать несколько десятков грамм свинца. Ошибиться было нельзя. Ведь ставкой была его жизнь. Да и опыт войны в Афгане показал, что отпущенные с миром мирный дехканин, как правило, возвращался, ведя за собой отряд моджахедов.
   Но кто-то из афганцев все же поднял тревогу − ночную тишину вспорола автоматная очередь. И словно ад сошел в этот кишлак для наших ребят. По ним стреляли ото всюду − из-за каждого дувала, из каждого окна дома. Ситуация сразу стала критической − спецназ уже глубоко увяз в кишлаке, поэтому тут же оказался в окружении. Начались потери. Организовать круговую оборону с тем, чтобы продержаться до утра не представлялось возможным. Глинобитные дувалы разрезали весь кишлак на крохотные пятачки земли и, идя вдоль них можно было скрытно пробраться практически в любое место. Чем "духи" и воспользовались. Неожиданно возникая в темноте то здесь, то там, они открывали огонь и тут же исчезали. Положение спас лейтенант Немченко. Почти двухметрового роста, физически очень сильный, он как игрушку выхватил из рук убитого пулей в голову спецназовца тридцатикилограммовый гранатомет и, расчищая перед собой путь короткими очередями, вышел на улицу кишлака и пошел вдоль нее. К нему присоединились сначала с десяток спецназовцев, зачищавших вместе с ним один из дворов, но по мере продвижения по улице к этой группе присоединялись все новые и новые бойцы. Это было фантастическое зрелище. Сотня бойцов, непрерывно паля во все стороны с автоматов и бросая за дувалы гранаты, бегом бежала по улице кишлака. А во главе этой жалящей змеи бежал лейтенант Немченко, в руках которого страшно плевался гранатомет. Если граната, выпущенная из этого страшного оружия, попадала в руку, то просто отрывала ее. А выпущенная очередь образовывала в дувале дыру, сквозь которую мог пролезть человек...
   Пробившись на окраину кишлака, спецназовцы не растаяли в темноте ночи. Перегруппировавшись и сплотившись, они вновь повели атаку на кишлак по всем правилам тактики взятия вражеского населенного пункта − подавляя огневые точки, прикрывая огнем перебежки своих товарищей, атакуя одновременно в нескольких местах. К утру кишлак был полностью зачищен. Последних "духов", пытавшихся выйти из кишлака, уничтожили солдаты обычного мотострелкового полка, взявшие в кольцо кишлак. Всего было уничтожено более четырехсот моджахедов, среди которых было двадцать восемь главарей различных отрядов исламского сопротивления. Примерно столько же было уничтожено и условно мирного населения. Беспрецедентная по своей жестокости и эффективности шоковая терапия была настолько отрезвляющей, что почти на месяц активность моджахедов в данном районе была сведена на нет.
   А на полигоне, между тем, идет новая вводная:
   - Газы!
   Спецназовцы, не прекращая огня, быстро натягивают на головы противогазы. В этот раз взводные и ротный не будут перебегать от одного десантника к другому, проверяя, не подставлена ли в клапан спичка или иной предмет, делающая жизнь чуть комфортней. Тихими, неслышными в какофонии стрельбы хлопками срабатывают газовые мины, и белесый слезоточивый газ быстро окутывает полигон. А "противник" все наседает и наседает. В ход пошли оборонительные гранаты Ф-1, а по-простому, по-солдатски − "лимонки".
   "В настоящем бою, при такой ситуации через минуту бойцы рванули бы в рукопашную. А атаковать они умеют. Традиции славные заложены".
   Когда Андрей еще учился в Рязанском институте Воздушно-десантных войск, уже на первом курсе на занятиях по тактике ему рассказали, как по Маргелову − легендарному командующему ВДВ, чье имя сейчас носит институт, должна атаковать русская десантура.
   Командующий присутствовал на одном из учений. По красной ракете офицеры подняли людей в атаку. Десантники с криками: "За Родину! Ура!" поднялись в атаку. И вдруг команда Маргелова: "Отставить, вернуть всех на исходные рубежи". В недоумении десантников возвращают на исходную. Все офицеры строятся близ КП. А дальше последовал разнос Маргелова:
   - Вы кого мне показываете? Что здесь происходит? Разве так противника напугаешь? Где русский мат, где расстегнутые гимнастерки, где автоматы на яйцах? - ПОВТОРИТЬ атаку!!
   Атаку повторили, как потребовал генерал армии. И когда поднялась десантура с тельняшками на груди, с русским отборным матюгом, стало по-настоящему страшно...
   С тех пор ВДВ (чтя своего легендарного командарма Василия Филипповича Маргелова, все десантники переводят аббревиатуру ВДВ не иначе как "Войска для Васи") и родственный им по духу спецназ атакуют врага по Маргеловски, помня его слова: "Е..ть и фамилию не спрашивать!"
   Вздохнув, словно ему не хотелось заканчивать этот прекрасный спектакль, майор Андрей Кедров поднял правую руку над головой с зажатой в ней ракетницей и выстрелил. Зеленая дуга возникла в небе, призывая спецназ успокоиться и на короткое время вернуться к относительно мирной жизни.
   "Ничего, еще побалуются со своими игрушками. Скоро побалуются, очень скоро..."

   Майор Бахруд Карштан с наслаждением откинулся на спинку кресла. Кресла командира новейшего эсминца "Генерал Бразул"! Все его детские мечты, похоже, стали переходить в явь. Он мечтал поступить в Военно-Космическую академию и поступил. Поступил с первого раза! Он мечтал приколоть себе на грудь значок офицера Военно-Космических Сил и приколол. Он мечтал стать командиром грозного тяжелого крейсера и...
.........................................................

   − Дира, так продолжаться больше не может, − слова тихо прозвучали и тут же словно растворились в сумеречном свете спальни.
   И вновь тишина...
   Наконец чуть скрипнула кровать, и вот уже стройный обнаженный женский силуэт обозначился на фоне штор, струящихся слабым светом разгорающегося за ними дня.
   - И этим новым днем мы обязаны ему, − снова тихо прозвучало в спальне и снова слова, словно растворились в воздухе.
   - Тогда скажи, зачем я здесь? − снова легкий скрип кровати и рядом с обнаженным женским силуэтом возник мужской, также не обремененный одеждой. − Если я не ошибаюсь, ты попросила меня вернуться на Матею, после того, как я доложил о возникших проблемах с гиперпространством своему начальству. Или я не прав?
   - Прав, Рахад, прав. Ты всегда прав.
   - Ты это говоришь так, словно осуждаешь меня.
   - Нет, Рахад, − после паузы ответила женщина, я тебя не осуждаю... Я осуждаю себя...
   - Дира! Ты понимаешь, что он мертв! − теперь уже громкий, почти срывающийся на крик, возглас вспорол рассветный сумрак спальни. − Да, он герой! Да, он спас твою планету и всех находящихся на ней твоих соотечественников. Я понимаю, что только у бессловесной скотины не может возникнуть чувство благодарности к этому человеку. Но он мертв! И это чувство благодарности должно быть чувством благодарности к мертвому человеку! А мы живые, понимаешь, живые! − мужчина схватил женщину за плечи.
   - Ты сейчас разбудишь Андрея, − женщина мягко, но решительно освободилась от мужских рук.
   И тут же, словно в подтверждении ее слов, из соседней комнаты раздался детский плач.
   - Ну вот, − женщина вздохнула и быстро вышла в другую комнату.
   Мужчина тоже вздохнул, затем решительным движением раздвинул в стороны шторы. Черное с яркими звездами небо Матеи раскинулось за окном.
   "И этому небу мы обязаны ему, − мужчина сжал кулаки и больно прикусил губу. − Так что, поэтому теперь надо жить, словно постоянно оправдываясь перед ним? Заниматься любовью будто украдкой, торопливо, молча, словно он третьим находиться в спальне и молча наблюдает за этим? Нет, Эльдира! Я внушу тебе, что мертвые − это мертвые, а живые − это живые! Внушу, чего бы это мне не стоило... и тебе тоже".
   - Заснул, − тихо раздалось за спиной.
   Мужчина резко обернулся и порывисто прижал женщину к себе.
   - Эльдира, Дирка, − горячо зашептал он ей в ухо. Ты понимаешь, мертвые − это мертвые, а живые, это живые.
   Легкое сопротивление женского тела, упругое прикосновение к нему большой женской груди все больше и больше распаляли мужчину.
   - И невозможно все время жить, словно только в благодарность ему.
   - Пусти...
   - Это неправильно, понимаешь неправильно, − он все сильней и сильней прижимал женщину к себе. Его губы, оторвавшись от женского уха, заскользили пот ее шеи, оставляя за собой влажный след.
   - Пусти, ты мне делаешь больно.
   - Нет, не пущу... потому, что мы живые и живем по законам живых...
   Эльдира почувствовала, как сильные мужские руки скользнули с ее плеч по спине, впились в ее ягодицы, властно потянули вперед, и одновременно тяжелая мужская плоть навалилась на нее, подламывая под себя, пригибая вниз.
   - Не надо, Рахад, не надо...
   - Надо, надо.... Мы живые... − его губы поднимались по ее шее все выше и выше, осыпали поцелуями ее подбородок и, словно увидев вожделенную добычу, накинулись на ее губы.
   - Не... − Эльдира потеряла равновесие и рухнула на пол.
   Нет, не рухнула. Мужская рука, мягко обхватив ее за талию, мягко опустила женское тело.
   - Рахад не сейчас... Андрея разбудим...
   - Не разбудим!
   Мужское колено больно надавливает на ее бедро, втискиваясь между ног, мужские руки больно сжимают запястья.
   - Больно... − второе мужское колено, обдирая ей кожу на бедре, словно клин входит между ее ног.
    Эльдира чувствует, что словно погружается в мужское тело. Она его уже чувствует всем: руками, грудью, животом, ногами:
   - Не надо, Рахад не надо...
   - Надо!
   И легкая боль вперемешку со сладостным чувством бьет в низ живота, быстро разливаясь по телу. Нет, боль не разливается, разливается сладостное чувство...
   Реальность медленно вступала в свои права на мозг человека, как поднимающаяся Альтия вступала в свои права на голубое небо Матеи.
   - Извини, Эльдира, − мужчина быстро поднялся и сверху вниз смотрел на лежащую обнаженную женщину.
   "Наверное, у меня судьба такая − быть изнасилованной любимыми мужчинами. Сначала Андрей, потом Рахад. Так Рахад тоже любимый мужчина?"
   - Тебе помочь? − сверху к ней опустилась мужская рука
   "Так любимый Рахад или не любимый?"
   - В конце концов, Дира, у твоего ребенка должен быть отец, нормальный отец, − мужская рука, по-прежнему, была рядом с ней.
   - Должен, − она обхватила протянутую к ней руку своей рукой и тут же оказалась на ногах. − Должен, − вновь повторила Эльдира и на этот раз сама прильнула к мужским губам.
   В своей комнате вновь заплакал маленький Андрей, названный так в честь своего героически погибшего отца, прилетевшего с очень далекой планеты, расположенной за шестьсот тысяч световых лет от Матеи.
   
   - Боюсь, у меня для тебя опять плохие новости, − Руфи СакВок встретил главу национального Совета Спасения Эльдиру ДарВул на ступеньках парадного входа в здание Верховного Совета Достойных.
   Лицо молодой женщины нахмурилось:
   - Опять звездолет? Какой?
   - Крейсер "Матея", − тихо проговорил Главный Судья.
   - Великий Мортон решил нас таким образом поздравить в такой день?
   - Не богохульствуй, Эльдира.
   Разговор прервался. К Эльдире и Руфи СакВоку подошел начальник охраны Главы Верховного Совета Достойных.
   - Госпожа Глава Совета Национального Спасения, господин Глава Верховного Совета Достойных, − строго в соответствии с протоколом обратился офицер, − все готово к отлету.
   - Спасибо.
   Мужчина и женщина вместе спустились по ступенькам. На площади перед зданием Верховного Совета Достойных стояли два одинаковых сине-черных флайера с гербами государства фролов − планета Матея, в окружении нескольких астероидов по бокам. Эльдира и Руфи СакВок, спустившись со ступенек, кивнули друг другу и направились каждый к своему флайеру.
   В строгом соответствии с протоколом машины с государственными гербами по бокам одновременно взмыли в воздух, где их тут же окружили четыре флайера охраны.
   Глава Совета национального спасения и Глава Верховного Совета Достойных направлялись на площадь Героев − центральной площадь Матеи, где собирались открыть праздник, посвященный второй годовщине спасения Матеи и национального примирения.
   Огромная площадь была заполнена до отказа. Десятки тысяч фролов стояли, окружив высокую трибуну, позади которой на пятьдесят метров ввысь взметнулась хрустальная стела, выполненная в виде огромной струи пламени, бьющей из дюз маршевого двигателя боевого звездолета. Размещенные под стелой лазеры искусно имитировали бушующее пламя, рожденные энергией атомного распада. Те же лазеры "рисовали" на стеле имена погибших в сражениях с кроками фроловских пилотов звездолетов и десантников. Эти имена, под звуки торжественной, печальной музыки медленно поднимались вверх, символизируя этим движением души погибших героев, возносящихся к небесам и уже неподвластных тысячеградусной огненной стихии. На самом верху надписи исчезали, чтобы вновь возникнуть в основании стелы - память о героях, отдавших свои жизни за Родину, бессмертна.
   Два государственных флайера одновременно коснулись земли около трибуны. Эльдира ДарВул и Руфи СакВок нога в ногу поднялись на нее.
   Два года уже прошло с того драматического времени, когда цивилизация фролов повисла буквально на волоске над пропастью небытия. Несколько столетий астероидный пояс Арбзира, окружающий единственную планету фролов Матею, спасал ее от кроковского вторжения. Вторжения, итог которого мог быть только один − полное подчинение фролов крокам. Десятки, сотни тысяч крупных и мелких астероидов не давали кроковким звездолетам вынырнуть из гиперпространства в непосредственной близости от Матеи. Слишком опасно. Малейшая ошибка в расчетах и звездолет мог оказаться в непосредственной близости от несущейся прямо на него со скоростью несколько десятков километров в секунду много тысячетонной каменной глыбы. И тогда спасения не было. Не помогли бы ни защитные экраны, спасающие от лазерных лучей врага, ни прочный, сделанный из прочнейшего композиционного материала корпус корабля. Это было бы противостояние мухи и молотка. Хрясь и осталось бы только мокрое место − смесь обломков звездолета с искромсанными, раздавленными телами его экипажа. А могло быть и хуже − выйти из гипера прямо в астероиде − это все равно, что со всего маху врезаться в каменную стену − все то же мокрое место. Да и о каких расчетах могла идти речь? Сотни тысяч астероидов, постоянно меняющих под действием друг друга свою орбиту? Никаким компьютерным расчетам эта космическая каша не поддавалась. Несколько предпринятых вторжений бесславно провалилось. Часть звездолетов, в строгом соответствии с вероятностным расчетом, столкнулись с астероидами а другая часть была безжалостно расстреляна мощными лазерами, установленными фролами на всех более-менее крупных астероидах.
   Но, ничего не вечно под Альтией. Кроки сумели изобрести оружие, способное все же добраться до Матеи. И речь тут уже не шла о покорении фролов, а об их полном уничтожении. Кроки сумели изобрести устройство, способное как бы выгрызать в пространстве огромную гиперпространственную дыру, через которую легко могла провалиться целая планета. Провалиться в гиперпространство. Для живых существ, находящихся на такой планете это означало одно − смерть. Смерь от огромных перегрузок, всегда сопровождающих гиперпространственный переход. Смерть в огненной стихии − от чудовищных перегрузок планета лопнула бы как перезревший плод, развалилась бы на части, и бушующая глубоко под ее поверхностью лава залила бы все вокруг. Смерть от холода почти абсолютного ноля − обломки планеты, вновь выброшенные из гиперпространства, оказались бы в сотнях тысячах, а то и миллионах световых лет от своего солнца и остатки тепла быстро бы улетучились в безбрежную прорву Вселенной...
   И как это часто бывает в свободных, демократичных обществах, перед лицом смертельной опасности фролы разделились на два лагеря. Одни настаивали, чтобы ни смотря ни на что бороться со своим злейшим врагом − фролами, другие − что лучше пойти на уступки, но сохранить цивилизацию фролов. Лидером первых стал Главный Командор фролов − Матрул ДарВул, лидером вторых − Главный Судья Руфи СакВок. У фролов не оказалось такой силы, такого человека, такого тирана, который бы железной, беспощадной рукой зажал бы всех фролов, заставил их повиноваться своей воле, а всех несогласных бы просто уничтожил. Демократия тоже имеет свои минусы, особенно в критические для нации моменты.
   А так конфронтация между фролами быстро нарастала. Матрул ДарВул и его сторонники предпринимают отчаянный шаг − узнав на какой планете кроки создают свое оружие, они осуществляют рейд на эту планету. Под массированным ядерным ударом гибнут десятки тысяч кроков, выжигается огромная территория Суримы − планеты, где размещена лаборатория по производству сверхоружия. Гибнут и почти все фролы и челы, предпринявшие этот дерзкий рейд. Гибнет и Главный Командор... Но главная цель − уничтожение всех кроков, разрабатывающих эту гиперпространственную бомбу, не достигнута. Мозг кроковского проекта "Молот", гениальный физик и математик О'Валли Мулл уцелел16. Меч из руки кроков выбит не был. А щита у фролов против этого меча не было. Или был?
   Щитом оказалась хрупкая человеческая плоть. Иноземная плоть − чел, которого кроки уволокли с его родной планеты, расположенной в одном из глухих уголков Вселенной. Чел, который смог совершить почти невероятное − убежать со страшных рудников Гамеды. А потом совершить и вообще невероятное − влюбить в себя, а потом и женить на себе своенравную, гордую дочь Главного Командора Матрула ДарВула − Эльдиру. Звали этого чела непривычным для фроловского уха словосочетанием − Андрей Кедров.
   Он на тяжелом десантном боте влетел в разверзшуюся в космосе гиперпространственную дыру и обрушил все эту хитромудрую, ажурную конструкцию из гравитонов и виртуальных частиц гиперпространства. Дыра схлопнулась, поглотив Андрея. А несколькими секундами позже по уже обезвреженному месту пронеслась Матея... Чел или как он иногда называл себя, землянин спас эту планету. Спас ценой собственной жизни. Спас, не зная, что у него на этой планете должен родиться ребенок и не зная, изменяет ему его жена или нет. И все равно он направил на гибельное место свой бот...
   Все это промелькнуло в сознании Эльдиры, когда она смотрела на плещущееся у ее ног людское море, плещущееся выкриками:
   - Эльдира!
   - Руфи СакВок!
   - Да здравствует единство!
   Да, она и бывший Главный Судья, а сейчас Глава Верховного Совета Достойных Руфи СакВок олицетворяли собой единство фроловского народа. Два года назад, после гибели своего отца, Главного Командора Матрула ДарВула она возглавила движение по продолжению бескомпромиссной борьбы с кроками. И как это часто бывает, эта бескомпромиссность в борьбе с кроками трансформировалась и в бескомпромиссность борьбы с теми фролами, кто был не согласен с такой политикой.
   Потом был штурм здания Верховного Совета Достойных, который перерос в космическую схватку на орбите Матеи между приверженцами Эльдиры и Руфи СакВока. Кроки еще не нападали, а тысячи фролов уже были убиты своими же согражданами... Гражданская война имеет свою логику − брат или отец, если они не согласны с твоим мнением вызывают большую ненависть, чем чужак. В твоих глазах они предатели, а предатели хуже врагов и нет им пощады.
   − Граждане свободной Матеи, − над огромной площадью гулко разнеслись слова Руфи СакВока, − два года назад нам всем пришлось сдать труднейший экзамен на зрелость, на зрелость нашего государства. Два года назад стоял вопрос даже не о независимости нашего государства, два года назад вопрос стоял о самом его существовании. Но мы с честью выдержали этот труднейший экзамен. И теперь я с полным правом могу произнести − граждане свободной Матеи. Мы живы и мы независимы!
   Эльдира, стоя рядом с Главой Верховного Совета Достойных, смотрела прямо перед собой, но перед глазами были не лица тысяч радостных фролов. Перед глазами был монитор компьютера, на котором были отмечены точки вражеских звездолетов. Настоящих вражеских − кроковских. Кроки таки прилетели по душу фроловской цивилизации.
   Сражение развернулось сразу за астероидным поясом Арбзира. Кроки сумели перехитрить и Эльдиру, и Руфи СакВока, и Ватрула ДарГорс - командующего первой фроловской флотилией, и Суфи СакБрока - командующего второй флотилией. Перехитрили они и человского генерала Рахада Виргула. Они перехитрили всех. Их звездолет с вмонтированной в него гиперпространственной бомбой был выведен точно на орбиту Матеи. И неумолимые законы механики погнали планету навстречу гибели − разверзшемуся на ее пути гигантскому окну в гиперпространство. И если бы не Андрей...
   После того боя Эльдира и СакВок встретились. Оба понимали, надо договариваться. Слишком наглядной была угроза всей фроловской цивилизации, которую они только чудом избежали. Но это могла быть лишь отсрочка, кратковременная отсрочка. Но такова уж человеческая натура, что даже перед лицом смертельной опасности, она не хочет и не может забыть о себе любимой, о благах для себя. Ни Руфи СакВок, ни Эльдира, уже распробовавшая пряный вкус власти, уступать не хотели. Никто не хотел быть вторым. Так де-юре появился пост Главы Совета национального спасения, равноценный по власти посту Главы Верховного Совета Достойных.
   Законы социума высших белковых организованных структур, а попросту людей также точны и неумолимы, как и законы природы. В период разброда и смут всегда возникает двоевластие. Так уже множество раз было в истории на десятках планет по всей Вселенной. Такой сложнейшей природной структуре как человеческое общество необходимо промежуточное состояние равновесия для перегруппировки, структурирования, чтобы потом уже перегруппироваться окончательно. Слишком сложная структура − за один раз не получается. И хорошо, если удается уложиться в два этапа. Есть множество примеров, когда таких этапов множество. А ведь каждый такой переход от этапа к этапу сопровождается выделением энергии, материальным носителем которой обычно выступает человеческая кровь.
   - И теперь мы сильны как никогда. Мы увидели, узнали, что мы можем потерять, и это знание сплачивает нас, заставляет быть мудрее и терпимее друг к другу. Мы поняли, что враг у нас может быть только один − внешний враг!
   Так Эльдира ДарВул вместе с Руфи СакВоком оказалась на вершине власти фроловского государства. Но упоение властью, когда по ее приказу тысячи сильных и мужественных мужчин бросались в бой, шли на штурм здания Верховного Совета Достойных, стреляли из лазерных пушек звездолетов прошло. У власти оказалась и обратная сторона медали − ответственность. И не просто ответственность за себя и своих близких, ответственность за судьбу самого государства. Ведь кроки со своей страшной гиперпространственной бомбой могли вновь появиться в любую минуту. И на этот раз могло и не повезти. Какие-то невнятные сведения, полученные от челов, что у кроков вроде бы что-то случилось, и они уже не скоро вновь создадут свое сверхоружие, не успокаивали. Слишком они были не определенны, и никто не давал гарантии того, что это не сами кроки их распускают для убаюкивания челов и фролов и создания фактора внезапности.
   И эта опасность вместе с ответственностью изматывала, иссушала. Власть уже не кружила голову, а утомляла, сильно утомляла. В конце, как правило, десяти-двенадцати часового рабочего дня уже ничего не хотелось − ни общения, ни ласк, ничего. А тут еще беременность... Эльдира родила, что называется, не отходя от рабочего стола. Утром она успела провести очередное совещание, через пятнадцать минут была в одной из клиник, а в полдень родился Андрей...
   - Я не буду много рассказывать о событиях двухлетней давности. Вы и так их отлично помните. Я лишь хочу сказать несколько слов о человеке, сыгравшем ключевую роль в тех событиях. Вы все, наверняка, знаете, о ком идет речь. Это Андрей Кедров. Это именно он в критический момент ценой собственной жизни сумел обезвредить гиперпространственную бомбу кроков и тем самым спасти нашу планету.
   Эльдира не была в своем рабочем кабинете три дня. На четвертый, как обычно, ровно в семь тридцать она вновь отворила его двери. В переоборудованной комнате отдыха, расположенной рядом с ее кабинетом, поставили детскую кровать и кровать для няни.
   Глава Совета национального спасения проводила совещания, устраивала разносы, снимала и назначала на должности. А в перерывах между этими занятиями ее соски мягко сжимал беззубый детский ротик. И как Эльдира не противилась воспоминаниям, как не гнала их от себя, но она невольно в этот момент вспоминала про другого Андрея, про другой рот, сжимавший ее соски...
   - А сейчас я предлагаю почтить память этого мужественного человека, − с этими словами Глава Верховного Совета Достойных медленно опустился на левое колено, его правая рука легла на левое плечо − поза скорби о погибшем герое. И десятки тысяч человек на площади единым движением сделали тоже самое. Торжественная музыка, исходившая их стелы, стала громче, и в такт ей еще яростней забушевал яркий красный свет, заставляя еще ярче сверкать хрусталь. Медленно поднимающиеся вверх имена фролов, погибших в борьбе с кроками, исчезли. Вместо них внизу стелы большими черными буквами вспыхнуло: "Андрей Кедров". Надпись несколько мгновений была неподвижна, а затем медленно стала подниматься вверх. На самой вершине стелы она вновь застыла и тут же небо над площадью резко прочертили множество белых полос − десантные боты в форсажном режиме вышли на орбиту Матеи. Сильные раскаты от работающих ракетных двигателей заглушили торжественную музыку. Потом все стихло.
   И если могучий материнский инстинкт еще мог противостоять огромным эмоциональным, интеллектуальным и нервным нагрузкам, прессовавшими мозг Эльдиры, то половой инстинкт под таким прессом если не сломался, то согнулся и дал трещины − точно.
   Двадцативосьмилетний человский генерал Рахад Виргул стал ее любовником через месяц после смерти Андрея. То, что должно было произойти, произошло. Влечение двух молодых людей оформилось надлежащим образом. И если первые совместные ночи были, может и не упоительны, но, по крайней мере, страстны, то со временем мужчина все чаще и чаще ловил себя на мысли, что он занимается сексом не с любимой женщиной, а с какой-то куклой, послушно и механически выполняющей все его просьбы. А за месяц до родов Эльдира вообще перестала подпускать Рахада к себе, ссылаясь на свое положение.
   Чел с каменным лицом выслушивал ее очередные возражения, а потом долго лежал в темноте с открытыми глазами, пытаясь понять, когда и как он умудрился загнать себя в такую ситуацию − любимая женщина не желает иметь с ним близости. Более того, она ждет ребенка от другого мужчины, а он, как преданный пес, не в силах просто встать и хлопнуть дверью. Он, храбрый, образованный, в двадцать восемь лет ставший генералом, не имеющий понятие, что это такое − отказ понравившейся ему женщины.
   А ведь все так начиналось хорошо! Бал, данный в честь прилета на Матею группы человских боевых звездолетов, под его командованием. Танцующая с ним Эльдира − девушка, которую просто невозможно не заметить. Природа, скупая для фролов в отношении отпускаемой им плоти, не даром же плоскозадость фролов и фролок вошла в анекдоты, над которыми смеялись в радиусе сотен тысяч световых лет, на Эльдире словно попыталась загладить свою вину. Высокая, статная с большой, красиво очерченной грудью и с другими выпуклостями там, где надо, девушка смотрелась среди других фролок как тяжелый крейсер, среди хлипких эсминцев и корветов. Ну и какой космический волк позарится на маломерные суденышки, когда есть возможность взяться за рычаги управления великолепным крейсером?
   Единственным препятствием для форсированного взятия на абордаж этого великолепия был ее муж − молодой человек, который внешне был под стать своей жене − высокий, атлетически сложенный. Но на этом все его достоинства и заканчивались. Как узнал Рахад Виргул, этот мужчина попал на Матею с богом забытого уголка Вселенной, с планеты, по крайней мере, на несколько веков отставшей в своем развитии от человской цивилизации. Да и звание он имел смешное по сравнению с его генеральским значком − курсант.
   Рахад сразу привычно для себя отметил, что он неравнодушен Эльдире. Об этом говорили ее блестевшие глаза, ее улыбка, словно приглашающая к безумству. Что ж, он был готов! Их встречи становились все более частыми, а разговоры все более откровенными. Еще чуть и абордажная команда ворвется в вожделенную крепость. Но Рахад Виргул прибыл на Матею, чтобы воевать не только с мужьями чужих жен, но и с кроками. Предстоял рейс на Суриму − кроковской планеты, где разрабатывалась гипербомба. Компьютеры бесстрастно посчитали − должен вернуться каждый десятый. Накануне он пришел к Эльдире с твердым намерением, наконец, стать для нее не только другом, но и ее мужчиной. И где только взялся ее муж, который в это время должен был находиться в учебном центре. И как оказалось, этот муж неплохо дерется. Даже очень неплохо. По крайней мере, Виргулу первый раз в жизни, что называется, накостыляли по шее. И не только по шее. А потом еще и под зад вытолкали с квартиры.
   ... Компьютеры не ошиблись − с Суримы вернулся только каждый десятый. Погиб отец Эльдиры − Главный Командор Матрул ДарВул, погиб бы и ее муж, но его спас... Рахад Виргул. Спас, рискуя собственной жизнью и жизнями своего экипажа крейсера.
   По все законам войны он не должен был его спасать. Никогда и нигде не был написано, чтобы ради спасения жизни даже не офицера, курсанта, рисковать жизнями десятков людей, да еще и крейсером в придачу. Никто бы Рахада Виргула не упрекнул, стартуй он с Суримы без Андрея. Но, это было бы не по-мужски. А Рахад был мужчиной. Конечно, без мужа, Эльдира наверняка бы стала его. Она и с мужем уже почти была его! Но... но Рахад понимал, что где-то в глубине души, непостижимой женской души остался бы темный осадок − он не захотел спасти моего мужа, а теперь спит со мной. Любой осадок портит вино. А Рахад Виргул привык пить только изысканные вина. И любовник, спасший ее мужа, для женщины любовник вдвойне − это закон.
   Шахматная партия складывалась просто замечательно. Черной королеве деваться уже было некуда, а черный король был надежно нейтрализован − Рахад всегда привык играть белыми, он привык делать первым ход. Кто же знал, что черный король способен на такой ход. Он пожертвовал собой, но, похоже, таки выиграл партию...
    Эльдира очень скоро поняла то, что давно знали опытные женщины − в принципе, физиологически, все мужчины одинаково, несколько сантиметров анатомической разницы большой роли не играют. Главное, как ты воспринимаешь этого мужчину. Поначалу, в глазах Эльдиры Рахад Виргулом был героем − красивый, умный, храбрый, блестящий офицер. Чего только стоит бой, в котором он сумел захватить в плен нескольких кроков или рейд на Суриму, в котором он спас Андрея. А Андрей хоть тоже был красивым и храбрым, но он был обычным курсантом Военно-Космической академии. Она же была обычной девушкой, пусть и дочерью Главного Командора. Сейчас же все кардинально изменилось. Нет, Рахад Виргул остался тем, кем он и был, молодым человским генералом звена. А Андрей же стал национальным героем, спасшим всю фроловскую цивилизации. Такие остаются в истории навсегда. А она стала Главой Совета национального спасения. По рангу это было значительно выше, чем генерал звена.
   "Андрей и Рахад...Один мертвый, другой живой. И с тем и с другим мне было хорошо. Было? С Андреем, безусловно, было. С мертвыми всегда все только в прошлом. А с Рахадом тоже было? Или есть"? − Эльдира с ужасом поняла, что ей приятны воспоминания ощущения крепких мужских рук у себя на ягодицах, с силой тянущих ее вперед и вверх, заставляя опрокидываться на спину.
   Молодая женщина непроизвольно вцепилась руками в находящийся перед ней поручень, словно боясь, что она сейчас на глазах десятков тысяч людей упадет на спину. И тут же это воспоминание резко сменилось другим, словно в ее мозгу прокручивался фильм, где кадры, относящиеся к разным сюжетам, были смонтированы встык. Мнущие, рвущие ее тело мужские руки. Руки Андрея. И он сам, такой сильный, тяжелый на ней сверху. И сладостная боль внизу живота. А потом ванная комната и бьющий прямо в нее из форсунок мощный обжигающий напор и горячая вода вокруг. И словно в горячечном мареве в ее голове крутятся два лица − Андрея и Рахада
   "Так кого же я люблю? Андрея? Да! Но он мертв и любить можно только память о нем. А Рахада, живого, сильного, люблю?"
   - А теперь я с огромным удовольствием предоставляю слово вдове Андрея Кедрова, Главе Совета национального спасения Эльдире ДарВул!
   Эльдира в этот миг готова была растерзать своего коллегу по высшей власти, представившей ее таким образом.
   Раздался гром аплодисментов, послышались выкрики:
   - Эльдира ДарВул!
   - Друзья, − первое слово упало в толпу, тут же отсекая все выкрики, − мне трудно сейчас говорить. Ведь Андрей... Андрей Кедров был моим мужем и самым любимым человеком...
   Эльдира, как и десятки стоящих на площади Героев людей не знала, что в этот самый миг, совсем недалеко, в каких-то двадцати световых минутах отсюда произошла трагедия. Фроловский эсминец "Безжалостный" при выходе из гиперпространства в районе Матеи отклонился на десять световых минут и оказался в астероидном поясе Арбзира. И через секунду несущаяся со скоростью тридцать километров в секунду ста тысячетонная каменная глыба с маху врезалась в него, размазав корабль по своей поверхности. Операторы, расположенной на этом астероиде боевой лазерной станции, с ужасом смотрели на огненный шар, выросший в нескольких километрах от них. С пространством явно что-то было не то.
   
   

   Тонкий профиль на фоне раскрытого окна. Смоляные волосы, спадающие на плечи.
   - Здравствуй, Камилла.
   Мельком взгляд в его сторону.
   - Здравствуйте.
   - Как себя чувствуешь?
   - Хорошо.
   - Может, что-то надо?
   - Нет, спасибо.
   Разговор явно не клеился. Андрей уже два дня приходил к вывезенной им из дагестанского села девушке.
.........................................................

   Десантный бот, выскользнув из грузового отсека крейсера и отработав десять секунд маршевым ракетным двигателем, быстро скользнул в гиперпространство. Через минуту его примеру последовал и крейсер. Правда прыжок его был прямо в противоположную сторону. И снова холод почти абсолютного ноля и пустота там, где недавно бушевали миллиарды джоулей энергии.
   Кроковский бот с Андреем Кедровым на борту вышел из гипера на внешней границе астероидного пояса Акбзира. И тут же его антенны ближней и дальней космической связи исторгли серию импульсов. Антенна ближней связи передавала фроловский стандартный сигнал бедствия, а посланное антенной дальней связи сообщение через мгновение превратилось в короткий видеоролик на мониторе оператора Центра противокосмической обороны Матеи. Видеоролик, который уже через полчаса транслировали все телеканалы фролов. И в едином выдохе пронеслось: "Андрей Кедров жив! Жив и находится совсем рядом − на внешней границе астероидного пояса".
   А еще через три часа землянин шлюзовался в огромном чреве фроловского тяжелого крейсера.
   "Ну, здравствуй Матея. Вот уж не думал, что тебя встречу", − Андрей быстро сошел с трапа навстречу восторженному гулу встречающей толпы.
   Среди радостных, улыбающихся лиц он не увидел лица той, о ком так часто вспоминал на Земле, которая так часто являлась к нему во снах и ощущения тела которой еще помнили его руки, грудь, живот... каждая частичка его тела помнила горячее тело Эльдиры, его бывшей жены.
   К нему подошел мужчина, которого Андрей помнил, как одного из высокопоставленных чиновников в правительстве фролов.
   - От лица всех фролов я рад приветствовать Вас, Андрей, на нашей планете Матее, − чиновник говорил хорошо поставленным, привыкшем много говорить, голосом. − И Ваше чудесное спасение символизирует бессмертие нашей цивилизации несмотря на происки врагов.
   "Опять враги. Наверное, исчезни сейчас кроки и фролы не знали бы, как дальше жить. У фролов борьба с кроками превратилось в государственную идеологию, в стержень, который держит все их государства. Исчезнет этот стержень и государство рухнет", − Андрей молча улыбался чиновнику, не зная, что говорить.
   Любая речь неизменно свелась бы к мысли: "Что? Не ждали? А я вернулся". А это землянин говорить не хотел, даже Эльдире.
   Андрей еще раз невольно оглянулся, ища взглядом бывшую жену.
   "Ни ее, ни СакВока. Ладно, Эльдира. Мое появление ей особой радости не принесет. Тут все понятно. Но Главный Судья, которого я спас, где он?"
   Чиновник, приветствовавший Андрея, поняв его мысли, тихо проговорил:
   - Андрей, пойдемте в флайер. По дороге к Высшему Совету Достойных я Вам все расскажу. Тут у нас после как Вы...э... улетели от нас, произошли некоторые события.
   - Какие события?
   - Андрей, пройдемте в флайер.
   "Да, уж точно я не так представлял эту встречу", − Андрей Кедров под приветственные крики толпы поднялся в правительственный флайер.
   Через десять минут, когда чиновник сжато рассказал ему о всех событиях, случившихся на Матеи после того драматического боя, землянин подумал, что и такой ход событий он себе тоже не представлял. А чиновник оказался Главой Верховного Совета Достойных. Он назвал свое имя, но землянин даже не попытался его запомнить. Его мозг был занят более ответственной работой.
   "Эльдира в тюрьме и ожидает суда. Рахад Виргул, лишенный указом человского Президента всех званий и наград и выданный фролам, находится там же. Да, голова идет кругом. И что в такой ситуации я должен делать? Зачем я вообще тогда здесь? Стоп! Здесь же мой ребенок!" − во всей этой круговерти событий он даже забыл о главном, ради чего и стремился попасть на Матею. Ну не только из-за ребенка, конечно. Хотелось увидеть и Эльдиру. Но в сознании Андрея Эльдира и их ребенок почти слились в одно целое. И он просто стремился увидеть это одно целое. Теперь сами фролы это одно целое разделили...
   - Уважаемый... э... Глава Совета, у Эльдиры должен был родиться ребенок, мой ребенок. Что с ним?
   - О, не беспокойтесь, с Вашим сыном все в порядке.
   "Значит сын! Я не ошибся".
   - Так как его бабушка, мать Эльдиры тяжело больна, Андрей сейчас находится в специальном детском учреждении.
   - Как Вы сказали? Андрей?
   - Да, Вашего сына Эльдира назвала в честь Вас, Андреем.
   "Значит... значит Эльдира продолжала любить меня... ну, может не любить... но нашего сына она назвала в мою честь! И это главное! Все остальное, что было между мной, ею и Рахадом − суета и нелепые телодвижения, как говорил английский аристократ в анекдоте", − решение пришло мгновенно, будто кто-то невидимый отдал четкий приказ: "Освободить Эльдиру и втроем, вместе с Андреем-младшим, сказать "прощай" этим гостеприимным фролам".
   - Отвезите меня к сыну.
   "Знаю я это "специальное детское учреждение". У нас это называется интернат. Мой сын в интернате! Суки!"
   - Конечно, конечно. Но сначала − в Верховный Совет Достойных. Там будет устроен торжественный прием в Вашу честь.
   - К черту! Везите меня к сыну! Или мне самому сесть на место пилота?!
   
    Маленький человечек смотрел на него своими широко распахнутыми глазами. Так смотреть могут только дети − ясным, без всякой задней мысли, взглядом. Задними мыслями цивилизации услужливо снабдит его потом − в школе, институте и особенно щедро отсыплет во взрослой жизни.
   Андрей лихорадочно пытался понять, на кого похож его сын. Черные смоляные волосы − это, конечно, от Эльдиры. Нос... А черт его разберешь. Обыкновенный детский носик. А вот глаза... Мужчина чуть радостно не засмеялся. Глаза были его − характерный разрез, карий цвет зрачка − все его.
   - Ну, здравствуй, сын, − Андрей сказал эту фразу на фроловском языке, а потом повторил на русском.
   Электронный переводчик, закрепленный на шее Андрея, услужливо тут же перевел ее вновь на фроловский.
   Мальчик молчал. Стоящая рядом с ним женщина покачала головой:
   - Он еще плохо разговаривает, да и стесняется незнакомых людей.
   "Незнакомых людей" − Андрея стало грустно. Он протянул к ребенку руку:
   - Давай пять.
   Мальчик не шелохнулся.
   - Дядя, а где мама? − и ясный, чистый взгляд в упор.
   - Мама занята, но она скоро придет.
   "Обязательно, сын, она к тебе придет, − добавил он про себя, − если даже для этого мне придется все здесь разнести вдребезги".
   - Мама топ-топ?
   - Топ-топ, − Андрей наклонился и взял ребенка на руки.
   Он почувствовал, как вздрогнуло маленькое тельце, пытаясь отстраниться.
   - Не бойся, меня, Андрей, не бойся, − мужчина прижал к себе своего сына и говорил, говорил, говорил. − Не бойся. У нас все будет у нас хорошо. Я тебе обещаю. Не бойся, Андрюха. Мы прорвемся, обязательно прорвемся. Мы же с тобой ГРУ, правда? А значит мы самые крутые. Ты только не бойся.
   Малыш еще какое-то время попытался вырваться, а потом, видя, что ему не причиняют никакого вреда и убаюканный спокойным, ласковым голосом притих.
   - Ну что, Андрюха, прорвемся? − Андрей, улыбаясь, смотрел сыну прямо в глаза. − Кедровы всегда прорывались.
   - Я хочу к маме, − на глазах ребенка заблестели слезы.
   - Андрюшка, ты обязательно увидишь свою маму. Я тебе обещаю. Ты мне веришь?
   - Да, − чуть слышно ответил детский голосок.
   - Ну вот и славно.
   Он еще долго стоял, обнимая сына, вдыхая сладкий и вкусный запах его тела, ощущая его тепло и слушая тихие и какие-то горестные вздохи.
   - Маленький мой человечек, у нас все будет хорошо. Я тебе обещаю...
   
   − Он захотел увидеть сына, и я не мог ему отказать в этом, − СакПартрок стараясь не встречаться ни с кем взглядом, прошел на свое место Главы Совета.
   - С этим Андреем Кедровым у нас будут проблемы, − фраза, брошенная Главным Полицейским, не осталась одинокой.
   - Если учесть, что после ареста Эльдиры ДарВул мы с трудом поддерживаем то, что можно с большой натяжкой назвать порядком, то я согласен с уважаемым СакКартоком, − проговорил Главный Педагог. − Сторонники бывшего Главы Совета национального спасения наверняка воспрянут. В их глазах муж Эльдиры ДарВул их сторонник. Могут произойти большие беспорядки.
   - Ну и что вы предлагаете? − Глава Совета обвел взглядом присутствующих в зале совещаний членов правительства. − Мы не можем просто взять и как-то убрать национального героя.
   - Если мне не изменяет память, то этот Кедров прибыл к нам на кроковском десантном боте, − после долгой паузы вновь заговорил Главный Полицейский. − То есть к Матее он добрался на кроковском звездолете.
   - То есть Вы хотите сказать, что Кедров прибыл к нам от кроков?
   - А что, уважаемый Глава Совета, этому факту могут быть какие-то другие объяснения?
   - Но он защитил нас от кроков!
   Главный Судья пожал плечами:
   - Всякое может быть. Скорей всего Кедрова, после того, как он вышел из гипера, захватили кроки. А потом... потом почему-то решили отпустить к нам.
   - Где это Вы видели, чтобы кроки отпустили чела?! Правосторонники отпустили левосторонника! Это нонсенс! − вскричал Главный Архитектор.
   - Если им это выгодно, то почему бы и нет? А объективно прибытие Кедрова на Матею серьезно дестабилизирует обстановку тут. И из этого надо исходить в первую очередь. Или кто-то с этим не согласен? − Главный Полицейский обвел присутствующих вопросительным взглядом.
   - А если Кедров просто сбежал от кроков? − тихо проговорил Главный Врач. − Судя по биографии этого парня это вполне вероятно.
   - Я согласен, что он может такое нам сказать, тем более, что проверить это мы не в состоянии, − в отличие от тихого тона Главного Врача, Главный Полицейский говорил громко, напористо. − Но, повторяю, прежде всего надо исходить из того, что после прибытия Кедрова на Матею, обстановка может сильно дестабилизироваться. Я не исключаю даже вооруженных выступлений сторонников Эльдиры ДарВул.
   - Я так понял, что у Вас есть конкретное предложение по Кедрову? − Глава Совета вопросительно смотрел на Главного Полицейского.
   - Да, есть! Установить за Кедровым плотное наблюдение и при малейшем его контакте со сторонниками Эльдиры ДарВул арестовать по обвинению в попытке государственного переворота!
   - Во-первых, контактов может и не быть, − усмехнулся Глава Совета. − Сторонникам бывшего Главы упраздненного Совета национального спасения достаточно уже факта присутствия мужа их лидера на планете. А во-вторых, арест национального героя уж точно так дестабилизирует обстановку, что мало нам не покажется.
   - Может попытаться как-то дискредитировать его? − предложил Главный Педагог.
   - Вы скорее дискредитируете себя, а не его, − иронично усмехнулся Глава Совета. − Как Вы дискредитируете того, кто спас нашу планету? Чем? Любую грязь, которую Вы попытаетесь вылить на него, выльется на Вас. Дискредитация национального героя − это не съемки его постельных сцен с подложенной Вами проституткой. Народ просто мысленно похлопает его по плечу и скажет: "Настоящий мужик"! Чтобы национального героя превратить в ничтожество нужны годы и труд сотен историков, журналистов, режиссеров и прочих творческинаемных людей.
   - Значит несчастный случай, − рубанул Главный Полицейский. − Вонь, конечно, будет, но такую вонь можно пережить.
   
   Андрей Кедров сидел в кресле в шикарном гостиничном номере. В квартиру, в которой он жил вместе с Эльдирой, фролы его не пустили.
   "Знаете ли, она может навевать на Вас различные грустные мысли, да и так как Эльдира находится под следствием, квартира на это время опечатана по решению суда. Нет, конечно, если Вы будете настаивать, то мы решим этот вопрос. Но опять же, надо решение суда, оформление кучи бумаг. Она Вам надо эта волокита? А мы Вам предоставим лучший гостиничный номер. Уж поверьте, по комфорту он ничем не будет уступать Вашей квартире", − объясняющий все это Кедрову чиновник был стандартно-вежлив, предупредителен и убедителен в своей государственно-бюрократической правоте. − Так Вы будете настаивать?"
   Андрей махнул рукой − не принципиально. Не стоит силы растрачивать на всякую ерунду. Они ему еще пригодятся для более серьезных дел.
   По телевизору показывали фроловские новости. Естественно, темой номер один был его прилет. Вот он сходит с трапа звездолета под восторженный рев толпы, вот стоит, выслушивая приветствие Главы Верховного Совета Достойных Сурфи СакПартрок.
   "А я ничего смотрюсь по сравнению с этими заморышами-фролами, − землянин усмехнулся, − вот только слишком много этих заморышей, а я один. Черт, как же мне выцарапать у них Эльдиру и сына? Один я такое дело не потяну".
   И тут же к Андрею пришла подсказка.
   - Несмотря на радостное ликование фролов по поводу вести о чудесном спасении Андрея Кедрова и его прибытия на Матею, неожиданное его появление, как прогнозируют многие эксперты, может нарушить хрупкий мир между сторонниками и противниками бывшей Главы уже упраздненного Совета национального спасения Эльдиры ДарВул, жены Андрея Кедрова. Как поведет себя в такой ситуации национальный герой, спасший нашу планету и к мнению которого, несомненно, прислушаются миллионы и миллионы наших сограждан? Думаю, ответа на этот вопрос ждать придется недолго. Ведь через неделю должен будет начаться суд над женой Андрея Кедрова − Эльдирой ДарВул.
   "Суд через неделю? А что же мне эти уважаемые члены Совета не сказали об этом? Члены они и есть члены. А вот на счет сторонников Эльдиры я как-то не подумал. Стать на их сторону? И вновь развязать гражданскую войну? Так что же делать? Думай, Кедров, думай", − землянин поуютней устроился в кресле, откинул голову назад и закрыл глаза, максимально создавая комфортные условия своему "бортовому компьютеру".
   Андрей на заседание Верховного Совета Достойных прибыл через час, после того, как Сурфи СакПартрок отвез его к сыну. Коротко рассказал о событиях, произошедших с ним после того, как его десантный бот влетел в огромное гиперпространственное окно, предназначенное для Матеи. Свою жизнь на Земле вообще описал в трех словах: прилетел, осмотрелся, жил. Обстоятельно и подробно рассказал о том, как он вновь попал к крокам и о проблеме, которую пытается решить Сарб.
   - Эта проблема, к сожалению, глобальная, а не только кроков. И у нас, и у челов звездолеты также пропадают, уходя в гипер, − Глава Совета СакПартрок, откинувшись на спинку кресла, задумчиво стучал пальцами по столу. − И мы тоже пришли к выводу, что все дело в пространстве. Мы своими частыми полетами в гипер нарушили его целостность. Это для нас не новость. А вот об огромном пустом пространстве, где по словам мнемов происходит настройка фундаментальных физических констант − это интересно. Вот только как Вы с Сарбом хотите, используя эту информацию, подлатать наше пространство? Вы же не боги! Да и не думаю, что если это действительно так, как это говорят мнемы, Бог допустит Вас туда. Что Вы на это скажите, Андрей?
   Даже по прошествии нескольких часов, сидя в роскошном гостиничном номере, Андрей вновь почувствовал свою беспомощность перед этим вопросом. Это все равно, что с голыми руками без "броника" стоять во весь рост под шквальным огнем "чехов". Действительно, ну что Сарб или он может сделать? Да даже вся мощь кроков, чехов и фролов что может противопоставить распадающемуся пространству? Ведь это задача Бога! А венец природы, хоть он сам себя и обозвал так, пока, в лучшем случае, по сравнению с Богом, крышка от Его унитаза.
   - Пока не знаю, − ответил он тогда и понял, что на его просьбу отпустить Эльдиру и дать им возможность улететь втроем, фролы ответят отказом.
   Вот если бы он знал, как спасти пространство, тогда совсем другое дело. А так... Национальный герой? А перед законом все равны. Да и вообще. Спас планету? Молодец! Теперь дай другим поруководить на ней. Герои отдельно, чиновники отдельно. Закон.
   Как он и думал, ему отказали, отделавшись стандартной отговоркой: "Все решит суд".
   Нет, Андрею все больше и больше не нравилось пребывание на Матеи.
    "А если выступить по телевидению и попросить у фролов прощения за действия Эльдиры и снисхождения к ней? А ведь это было бы лучшим решением. Просящий за свою жену, за мать своего ребенка национальный герой. Наверняка можно было бы и гражданской войны избежать. А кто меня пустит в эфир? Уж точно не эти члены... Совета. А сторонники Эльдиры? А где их искать?"
   - Андрей, − неожиданно раздалось в гостиничном номере.
   Землянин встрепенулся, огляделся и замер. Прямо с телевизионной панели на стене на него смотрел, улыбаясь, Матрул ДарСарвол − бывший начальник Военно-Космической академии, где учился Андрей и с которым он так лихо спасал Главного Судью Руфи СакВока.
   "И которого Эльдира таки достала", − как-то отстраненно мелькнуло в голове Кедрова.
   - Узнаешь бывшего своего начальника?
   - Да... да, конечно, − сначала растерянно, а потом уже радостно выкрикнул Андрей.
   - У меня очень мало время. Номер, естественно, просматривается и прослушивается. Поэтому, если хочешь со мной встретиться, просто слушай.
   И тут же изображение в телевизоре исчезло. Секунда, другая и на экране во всем великолепии сотни миллионов цветов и оттенков бежал картазир − хищное фроловское животное, очень похожее на земного динозавра. Длинная шея, оканчивающаяся небольшой приплюснутой головкой. Огромный хвост, мах которого с легкостью ломает человеку ноги, при беге вытянут назад, помогая удерживать в равновесии массивное многотонное тело. Каразир бежит на задних, похожих на столбы, лапах, взрыхляя землю мощными длинными когтями. Чем это животное разительно отличается от земного динозавра, так это передними лапами. Они у него также сравнительно небольшие, по сравнению с задними, но они имеют обширные перепонки. Сильный взмах ими, в унисон мощный толчок задних лап и массивное тело взмывает в воздух, преодолевая таким семьдесят-восемьдесят метров. На картазире сидел всадник в ярком костюме и с номером на спине − шла трансляция с Праздника Любви − соревнования молодых холостых людей. Победители этого соревнования получали почетное право выбрать себе невест из числа девушек, присутствующих на этом празднике-соревновании.
   В другое время Андрей с удовольствием посмотрел бы на этот праздник, тем более, что именно на таком Празднике Любви его будущая жена Эльдира отвергла победителя соревнования − Суфи СакВока, сына тогдашнего Главного Судьи. Отвергла, воспользовавшись древним обычаем − если девушке не по нраву жених, она имеет право отказать ему, но только предварительно выиграв у него рукопашный поединок. Эльдира его выиграла, сбросив сына Судьи с помоста на землю, в пыль. А потом Кедров вместе с начальником академии ДарСарволом спасли его отца, Главного Судью Руфи СакВока.
   "Не успел, успели заблокировать передачу. Быстро работают ребята", − расстроенный Кедров выключил телевизор, что-либо смотреть по нему не было никакого желания.
   И в наступившей тишине мужчина тут же услышал какой-то легкий шум.
   "Поэтому, если хочешь со мной встретиться, просто слушай".
   Одним прыжком, будто снимая часового, Кедров оказался у огромного панорамного окна. Быстрым движением нажал кнопку, выключая затемнение − небольшой флайер, с полностью погашенными габаритными огнями висел в каких-то пяти метрах, едва не задевая лопастями стекло.
   В кабине пилота вспыхнул свет и мужчина, сидевший за штурвалом, махнул рукой, мол, залазь. Кедров лихорадочно осмотрел окно по периметру, но, похоже, в этом номере не предусматривалось его открытие. Мужчина хватил журнальный столик и с силой кинул в стекло. Как он и ожидал, столик рассыпался. Андрей понимал, что отсчет пошел на секунды. Наверняка спецслужбы уже засекли флайер у его окна и вот-вот предпримут контрмеры.
   "Такое стекло только с тяжелого пулемета можно разнести. Эх, ДШК сюда бы. Я бы им показал...", − что он бы показал, спецназовец ГРУ не додумал, просто пришло решение проблемы.
   Подскочив к окну, он показал пилоту недвусмысленный жест − вращающийся указательный палец бьет по ладони руки. Потом этим же пальцем Андрей ткнул в стекло.
   Пилот кивнул, что понял и бросил флайер в вираж. Кедров едва успел отскочить, как лопасть из сверхпрочного пласитика на скорости триста метров в секунду рубанула по окну. Не обращая внимания на сыплющийся град осколков стекла, Андрей подбежал к проему. Внизу, под ним площадь была ярко залита светом. Бегали какие-то люди, слышен был вой сирен.
   Флайер быстро совершив крутой разворот, вновь приблизился к окну. Из его люка выпал трос.
   "О, мама мия, сороковой этаж, сто пятьдесят метров высоты, − Кедров отошел на два шага, разбежался и с криком: "Вашу мать" бросился головой вперед.
   Наверное еще никогда так крепко спецназовец не хватался за канат. Ладони будто опалило огнем. Андрей рефлексным движением обвил канат руками, помогая ободранным в кровь рукам. Легкий толчок и Кедров почувствовал, как вместе с канатом он поднимается к флайеру.
   И тут же летательный аппарат неожиданно в крутом пике устремился вниз. Мощный порыв ветра хлестнул по лицу, забивая дыхание. Мужчина посмотрел вниз − земля стремительно приближалась.
   - А-а-а! − нет, спецназовец орал не от страха, этим воплем он подхлестывал свой организм, выжимая из надпочечников сверхположенные миллиграммы адреналина, превращающиеся в дополнительные килограммы усилий мускулов.
   Кедров орал и, преодолевая бьющий в него ураган, еще сильнее запутывался в канат, понимая, что если пилот не сумасшедший самоубийца, то после крутого пике, последует крутой подъем с неизбежной, стягивающей его с каната, перегрузкой.
   Флайер вышел из пике в трех метрах от земли. И если бы не работающая на нем лебедка, втягивающая канат с болтающимся на нем человеком внутрь фюзеляжа, то Андрей наверняка "поцеловал" бы бетонное покрытие площади. А так его ноги только мелькнули в метре от "гостеприимного" бетона.
   Пилот бросил машину вдоль улицы. Под Кедровым с калейдоскопической быстротой мелькали машины, люди. Он только молил бога, чтобы внизу не оказалось высокого препятствия. Удар об него на скорости триста километров в час не выдержал бы даже крепкий костяк спецназовца. Но вот, наконец, и долгожданный люк. Нещадно треплющий Андрея ураганный ветер резко стих, словно обрезало.
   "Господи, у меня что, на роду написано каждый божий день или бежать с автоматом чуть ли ни к черту на кулички, или куда-то нырять в гипер на звездолете? Причем в этом случае к черту на кулички по сравнению с этим "куда-то" − просто прогулка к собственному туалету. Или вот так, прыгать с высоты сто пятьдесят метров, а потом болтаться на канате под флайером? Ничего, кого боги любят, тому посылают большие испытания, − землянину вспомнилась чья-то пословица. − Наверное, чтобы удостоверится, что этот парень достоин их божественной любви", − добавил он от себя.
   Флайер нещадно бросало из сторону в сторону.
   "Очевидно пилот пытается уйти от преследования", − Кедров попытался разжать руки, чтобы отпустить канат... и не смог.
   Он смотрел на них, красных от стегавшего по ним ураганного ветра, с проступившей сквозь пальцы кровью и не мог разжать. На уровне подсознания был поставлен мощный барьер, категорический приказ: "Держать!" и теперь любые мысленные команды разбивались об этот барьер, как волны расшибаются о волнорез.
   "Вот это и называется мертвой хваткой. Мертвая хватка для того, чтобы выжить", − флайер резко бросило в сторону и Андрей с такой силой припечатался о борт, что потерял сознание...
   Яркий свет проник в сознание одновременно с фразой:
   - Он в сознании.
   Какие-то яркие и темные пятна мелькали перед глазами, мелькали и били по лицу, при этом все время повторяли:
   - Андрей, Андрей.
   Удар, еще удар и мозг, словно калейдоскоп, которого потрусили, наконец, сложил картинку. Над землянином, наклонившись, стоял Матрул ДарСарвол и хлестал по щекам.
   - Хватит, а то могу и ответить.
   - Ну, наконец-то!
   Через пятнадцать минут Андрей Кедров сидел точно в таком же кресле, что и час назад в гостинице и точно также смотрел на своего бывшего начальника Матрула ДарСарвола. Только на этот раз тот был не на экране телевизора, а сидел точно в таком же кресле напротив.
   - Ты уж извини, Андрей, что так неуклюже тебя вытащили из гостиницы, но особого времени на подготовку не было, да и не профессионалы мы в таких делах.
   Кедров молча пожал плечами. Сейчас, когда цейтнот прошел и появилось время спокойно подумать, он никак не мог ответить себе на единственный вопрос − зачем он все это сделал? Теперь, после случившегося, просить у Верховного Совета Достойных отпустить Эльдиру не получится. Он даже с сыном теперь не может видеться. Да, он хотел встретиться со сторонниками Эльдиры, но не так же! Для того, чтобы взять чашку, чтобы выпить воды совсем не обязательно срывать со стены шкаф, в котором она стоит. А он сейчас поступил именно так. И еще не факт, что он встретился с приверженцами Эльдиры. По крайней мере почти три года назад Матрул ДарСарвол вместе с ним воевал против нее.
   - Ты жалеешь, что так поступил? − фрол угадал мысли землянина.
   - Сначала я прилетел сюда, чтобы увидеть сына... ну и Эльдиру. Когда я узнал, что с ней произошло, моим единственным желанием было вытащить ее из тюрьмы и вместе с сыном убраться отсюда.
   - А мы думали, что ты прилетел сюда, чтобы предложить фролам вместе с кроками решить проблему взбесившегося пространства.
   - Откуда ты знаешь, что я занимаюсь этой проблемой? − Андрей удивленно посмотрел на собеседника.
   - Ты же говорил о ней на Совете Достойных? Говорил. А если так, то и мы об этом знаем.
   - Кто это мы?
   - Мы, − усмехнулся фрол, − это сторонники твоей жены.
   - Ты сторонник моей жены? − Кедров с еще большим удивлением посмотрел на ДарСарвола. − Ты же три года назад воевал против нее!
   - Я воевал не против нее, а я воевал против раскола общества, ведущего к гражданской войне.
   - Воевал против войны. Забавно.
   - Это не забавно, а страшно, когда фрол идет против фрола, когда фрол убивает фрола, − лицо ДарСарвола сразу стало жестким. − И именно поэтому я сейчас на стороне твоей жены. Чтобы вновь не было раскола.
   - Но ведь она убила Руфи СакВока!
   Лицо фрола неожиданно расплылось в улыбке:
   - Кто муж Эльдиры, ты или я? Кто ее должен защищать?
   Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались.
   - А ты зверь, Кедров! Чтобы вытащить тебя из флайера пришлось бластером отрезать кусок каната. Так с этим куском тебя и вытащили.
   Андрей посмотрел на свои забинтованные кисти рук.
   - Меня в детстве, в деревне, а потом и в институте воздушно-десантных войск называли волком.
   - Они тебе, Андрей, не льстили.
   И вновь мужчины дружно рассмеялись.
   - Значит так, Кедров, − лицо фроловского офицера вновь стало жестким, − мы вытащим Эльдиру из тюрьмы. Это и в моих и в твоих интересах. И ты ее заберешь с собой. Добровольно покидающая Матею Эльдира вместе со своим мужем − национальным героем, это одно. А суд и осуждение Эльдиры ДарВул, дочери легендарного Командора и жены легендарного мужа, это совсем другое. Это гражданская война. Да, она убила Рукфи СакВока. И при других обстоятельствах, она за это должна была бы отвечать. Но сейчас осуждение Эльдиры − это гражданская война. У нас есть пословица: "Лучше зажарить цыпленка, но сохранить курицу".
   - А у нас − из двух зол выбирают меньшее.
   Не сговариваясь, мужчины фроловским жестом доверия и приветствия похлопали друг друга по правому плечу, а потом уже аналогичным земным жестом пожали друг другу руки.
   - До твоего прилета я ломал себе голову над дилеммой. С одной стороны, как не крути, Эльдира − преступница. С другой, ее осуждение − гражданская война. С твоим прилетом все замечательно разрешается. Ты просто заберешь Эльдиру с собой.
   - Если она захочет, − тихо промолвил Андрей.
   - А ей деваться будет некуда!
   - Ты не знаешь Эльдиры, − еще тише проговорил ее муж.
   
   - По-моему, наш национальный герой облегчил нам задачу, − Глава Верховного Совета Достойных, прищурившись, смотрел на своего собеседника, Главного Полицейского Ватрула СакКартока.
   - Сторонники Эльдиры ДарВул облегчили задачу, − уточнил Главный Полицейский. − Неслыханное дело, похитили национального героя. Этим они себя поставили вне закона.
   - Да, Вы правы, уважаемый СакКарток. Кедрова похитили. И любые действия, совершаемые якобы от его имени, являются противоправными.
   - И если даже Кедров сам где-нибудь выступит! Современные психотропные и наркотические препараты что угодно могут сделать с любым человеком.
   - Но как высшая законная власть мы обязаны приложить максимум усилий для освобождения Андрея Кедрова, − Глава Совета СакПартрока, вновь прищурившись, смотрел на своего собеседника.
   - Безусловно! Будут предприняты все возможные меры. А так как люди, осуществившие столь неслыханный поступок, этим поставили себя вне закона, то и меры против них будут максимально жестокими.
   - Это я и хотел от Вас услышать, уважаемый СакКарток, − Глава Совета поднялся, давая понять, что встреча окончена.
   Поднялся и Главный Полицейский. Уже у двери кабинета он услышал последнее пожелание СакПартрока.
   - Ваши люди должны действовать решительно. И если даже сторонники ДарВул будут шантажировать их, угрожая уничтожить Кедрова, это не должно их остановить. Люди, совершившее такое неслыханное и оскорбительное для нации преступление, в любом случае слово свое не сдержат. Вы меня поняли, уважаемый СакКарток?
   - Да, конечно, − Главный Полицейский вышел из главного кабинета страны.
   
   - Нет, ты точно сумасшедший, − женщина порывисто крепко обняла мужчину за шею, изо всех сил прижимая к себе.
   - Мы сумасшедшие, Весса, мы, − прохрипел-простонал Сарб, сливаясь с женщиной в единое целое.
   - Да, мы, мы, сумасшедшие, мы, мы, мы..., − и на каждое "мы", словно в благодарность она ощущала сильный толчок снизу, − мы, мы, мы, мы... а-а-а! − волна оргазма смела всю осмысленность с человеческих звуков, превратив их в первородный крик.
   Действительность протиснулась в мозг гулом работающей системы вентиляции. Сарб и Весса находились в вентиляционной, откуда по коробам воздух подавался в многочисленные помещения института проблем гиперпространственных перемещений. Это было единственное приемлемое помещение, не имеющее камер наблюдения, и где мужчина и женщина могли не только разговаривать.
   - Локки, мы должны прекратить такие встречи. Если Харк узнает, то мы оба отправимся на Гамед, − женщина щекой прижалась к груди мужчины. − А ты знаешь, наш секрет очень легко узнать.
   - Если хочешь, можем прекратить.
   - Я не хочу, − Весса вздохнула и поцеловала мужскую грудь, − но надо. Харк и так на меня, по-моему, смотрит подозрительно. Снова расспрашивал, что ты мне показал, когда неожиданно утянул на крышу института.
   - А ты что ответила?
   - Сказала, что показал боевой лазер. Мол, только сила делает наше государство могущественным. А без решения проблемы "М" ни о каком могуществе и речи быть не может. А чтобы решить проблему "М" надо отпустить этого Кедрова к фролам. Ну и так далее.
   - Поверил в боевой лазер?
   - Отпустил же этого чела.
   - А ты поверила в мой боевой лазер?
   - Твой? − женщина сначала недоуменно взглянула на мужчину, а потом, поняв, что Сарб имел в виду, расхохоталась, − поверила, поверила! - и ласкающе провела рукой по причине смеха. − Но боеготовность надо подтверждать!
   - Это безусловно!
   И вновь два ритма начали сливаться в один, с каждой пульсацией все ближе и ближе подбирающихся к резонансу. И взметнулась амплитуда достигая высшей точки наслаждения...
   - Знаешь, Блестящая, когда я вот так с тобой... то я ощущаю себя властелином, готовым горы свернуть.
   - Еще бы! Как-никак трахаешь любовницу Президента Содружества Свободных Планет! Только ты, милый, не горы, ты проблему "М" сверни.
   − Сверну, сверну, куда она денется. Надо же Блестящую подсадить на президентское кресло.
   - О, Локки...
   И утопая в волнах женских ласк, поднимающихся с низа живота, Сарб успел подумать: "Если бы еще и Кедров ощущал себя властелином. Без такого чувства проблему "М" не решишь. Может жена ему в этом поможет? Говорят, роскошная женщина − красивая и власть любит... как Весса. А женщина должна любить не власть, а мужчину, помогая ему добыть эту власть. Пусть помогают...", − и мужчина, протянув руки, запустил их в роскошные женские волосы на затылке и долго их гладил и прижимал прелестную умную и одновременно глупенькую женскую головку к своему телу, постанывая от наслаждения.
   
   - Я так и думал, они отказали, − Андрей Кедров положил телефон на стол.
   - Что ж, мы честно пытались использовать все возможные способы мирного решения вопроса, − Матрул ДарСарвол, казалось, был рад, что Верховный Совет Достойных отказал Кедрову выдать его жену, под его честное слово, с обещанием, что Эльдира навсегда покинет Матею. Отказал он ему и в выступлении по телевидению. − Теперь остается только решить, что мы будем делать. Вариантов три. Первый, попытаться отбить Эльдиру. Второй − захватить в заложники какого-нибудь высокопоставленного чиновника и потребовать освобождения Эльдиры. Третий − захватить телевизионный центр и выступить с обращением к народу.
   - Я против первого варианта, − тут же сказал Андрей. − Как только мы начнем атаку на тюрьму, Эльдиру тут же убьют, а все спишут на нас.
   - Я согласен с Андреем, − прогудел со своего места командор второго ранга Пасул СакНорвок. − Я бы на их месте тоже так поступил. Они только и ждут этого хода от нас. И второй вариант тоже не годится, − тут же продолжил он. − Какие-то шансы на сговорчивость Совета Достойных мы имеем в случае захвата Главы Совета СакПартрока. И то я думаю, что его легко сдадут. Желающих занять его место в избытке. Про остальных и говорить не стоит. Ради любого из них Эльдиру не выпустят. А захватить живым Главу Совета... это еще сложнее, чем отбить живой Эльдиру.
   - Еще у кого какие мнения будут? − Матрул ДарСарвол обвел взглядом присутствующих.
   Еще шесть находящихся в комнате фролов промолчали.
   - Значит третий вариант − захват телевизионного центра, − подытожил ДарСарвол.
   - Одновременно надо захватывать и Центр управления спутниками, − снова прогудел СакНорвок. − Иначе мы сможем транслировать передачу в радиусе пятисот километров, не больше.
   - А хватит сил? − с сомнением покачал головой Кармир СакНартук.
   Андрей хорошо знал этого фрола еще по учебе в Военно-космической академии. Кармир СакНартук был заместителем Матрула ДарСарвола и отвечал за учебный процесс в академии.
   - А иначе нет смысла начинать всю эту заваруху, − бас СакНорвока опять, казалось, заполнил все помещение. − В крайнем случае, Центр можно уничтожить. Уничтожить − это не захватывать, сил надо намного меньше.
   - А запасные пункты управления? Если мы захватываем Центр, то мы сможем блокировать их работу, а так они смогут выключить ретрансляционные спутники, − не сдавался бывший заместитель ДарСарвола.
   - Сразу все не выключат. Пока будут запрашивать Центр, пока будут получать коды доступа, минут десять, а то и пятнадцать пройдет. А нам больше и не требуется.
   - Пасул прав. В крайнем случае, Центр уничтожим. Ему это и поручим, − прервал спор ДарСарвол. − и, улыбаясь, добавил. − В крайнем случае, Соловей-разбойник просто заглушит их своим криком.
   Все заулыбались. Командир эсминца, командор второй степени Пасул СакНорвок был своеобразной легендой фроловского Военно-Космического Флота. Природа не поскупилась ни на его плоть в общем, ни на голосовые связки в частности. Кто-то бросил про него шутку, что на каждый килограмм Пасула приходится один децибел его голоса. Сто тридцать килограмм − сто тридцать децибел − звук, издаваемый ракетным двигателем. Остается непреложным фактом то, что уже будучи командиром эсминца, в горячке боя он так гаркнул на своего второго пилота, что бедняга потом полгода лечился, восстанавливая слух для левого уха. А после этого боя, с досады, что он не смог завалить крока, он так вскочил со своего кресла, что у того что-то там внутри отчетливо хрустнуло. Кресло было стандартное, рассчитанное на обычного, среднего шестидесятикилограммового фрола. Если до этого боя его называли просто соловьем, то после − соловьем-разбойником.
   - Что ж, теперь надо приступить к конкретной проработке деталей. Времени для подготовки пять дней. Мы должны выступить в день начала суда над Эльдирой.
   А Андрея Кедрова никак не покидало чувство нереальности всего происходящего. Он почему-то никак не мог принять того, что он уже часть заговора. Он будто смотрел на все это со стороны, как в детстве смотрел фильм о декабристах. Тогда это ему казалось каким-то ненастоящим, бутафорным, включая виселицу-перекладину с пятью петлями.
   "Нас вешать не будут. У фролов это не принято. Нас просто перережут лазерами. Или в бою или перед стенкой. И зачем я тут? − очевидно и у декабристов многие задавали себе этот вопрос, стоя под картечью на Сенатской площади. − Неужели ради той, кто меня предала, стоит рискнуть жизнью? Чтобы сыну вернуть мать? А у меня на Земле есть Камилла, которая ждет от меня ребенка. Так зачем я здесь?" − человек задавал себе этот вопрос и не мог на него ответить.
   Лишь подсознание, которое часто любит рядиться в одежду интуиции или внутреннего голоса властно и непреклонно говорило: "Надо!"
   "Надо так надо, лишь бы потом этот внутренний голос не сказал как в анекдоте тому белому, пойманному индейцами: "А вот это уже п...ец", − Андрей не удержался и громко усмехнулся.
   - Меня тоже смешит мысль, что они Эльдиру будут судить.
   - Да я не о том, Матрул. Просто я задумался, как определить грань, отделяющую смелые поступки от безумных.
   
   В десяти миллионах километрах от Матеи, вместе с ней вокруг Альтии вращался ничем не примечательный астероид, числившийся в реестре астероидов пояса Арбкзира под номером 25086734 − крупная каменная глыба двадцать пятого слоя астероидного пояса. С его поверхности Матея была видна как яркая звездочка третьей звездной величины. Миллионы лет этот астероид несся между своей звездой Альтией и Матеей, будто защищая единственную планету фролов. Впрочем, почему будто? Вот уже более сотни лет, с тех пор, как кроки, челы и фролы освоили технологию гиперпространственных перемещений, этот астероид вместе с миллионами своих коллег-астероидов исполнял роль щита, надежно ограждая планету фролов от проникновения вражеских кроковских звездолетов. И исполнял бы эту роль и дальше. Что может произойти с простой каменной глыбой, неизменно несущийся по своей орбите в соответствии со строгими законами небесной механики?
   Микроскопическое гиперокно, зародившееся на окраине астероидного пояса и уничтожившее астероид 50456087, все глубже и глубже погружалось в астероидную кашу. На своем пути оно изредка встречала пыль и мелкие камушки. Встреча представителей этого мира с миниатюрным монстром чужого, чуждого мира всегда заканчивалась фатально для них. Часть их вещества, непосредственно соприкоснувшаяся с гиперокном, проваливалась в гиперпространство, а все, что оставалось в этом мире, дробилось и расшвыривалось возникающими внутренними напряжениями и ударной волной виртуальных частиц.
   Монстр чужого мира, напитавшись энергией, увеличивался в размерах и еще быстрее погружался в астероидный пояс. Свидетель этих маленьких космических трагедий − рентгеновское излучение, возникающее вследствие резкого торможения и распада виртуальных частиц, было слишком слабо, чтобы быть замеченным с Матеи или с астероидных баз противокосмической обороны. Но гиперпространственный монстр все рос и рос...
   Законы небесной механики строги и они точно определили, что до встречи гиперокна с астероидом 25086734 осталось сто двадцать часов, десять минут и тридцать шесть секунд или пять суток.
   Это человеческие события можно отложить, перенести. Можно задержать вылет самолета или перенести день свадьбы. Можно, при необходимости, даже изменить дату похорон, не говоря уже об изменении даты суда. Но над космическими событиями человек не властен. Рандеву гиперокна и астероида состоится через пять суток.
   
   Пять суток, остававшихся до суда, промелькнули как один день − слишком многое надо было успеть сделать: подготовить необходимое оборудование и вооружение, проинструктировать людей, а главное, составить толковый план действий, учитывающий всевозможные ситуации, которые могли возникнуть в этом непростом деле − вооруженном выступлении против власти.
   Выступать было решено, как только начнется прямая трансляция начала судебного процесса над бывшей Главой Совета национального спасения Эльдирой ДарВул, "обвиняющейся в умышленном убийстве Главы Верховного совета Достойных Руфи СакВока, двадцати пяти фроловских офицеров, членов крейсера "Иргуни" и астероидной противокосмической базы номер шестьдесят девять, уничтожении самой базы и крейсера, а также отдаче незаконного приказа об отправки отряда фроловских звездолетов к кроковской планете Кардур, что повлекло неоправданно высокие потери среди них" − так было напечатано во всех газетах и передано по всем телеканалам.
   Тактика нападения на крупнейший телецентр страны уже использовалась, правда только один раз, когда Андрей Кедров вместе с Матрулом ДарВулом на тяжелом десантом боте ворвались в здание Верховного Совета Достойных и сумели освободить Руфи СакВока.
   Но тут одним ботом не обойдешься − слишком многочисленной была охрана телецентра. После долгих прикидок и споров было решено атаковать телецентр тремя ботами. Десантная группа одного бота будет непосредственно захватывать студию, из которой будет вестись трансляция, а потом охранять ее, пока будет выступать Кедров. Вторая группа десантируется на первом этаже, и будет блокировать доступ в телецентр силовых структур, которые попытаются помочь охране телецентра. В третьей группе будет находиться Андрей Кедров, Матрул ДарСарвол и резерв десантников, которые при необходимости будут посылаться на помощь первой или второй группе.
   Синхронно с захватом телецентра будет осуществлено уничтожение Центра управления спутниками. Этим будут заниматься люди Пасула СакНорвока − Соловья-разбойника.
   Три десантных бота обеспечивал командор первой степени Гаргул СарМорвин, директор центрального ремонтного завода космической техники. Людей собирали с миру по нитке. Если командир космического корабля симпатизировал бывшей Главе Совета национального спасения, то он отпускал человека в увольнение. Если нет, то у человека неожиданно возникали неотложные семейные обстоятельства − близкий родственник попадал в аварию и находился при смерти, а то и вовсе погибал и срочно надо было лететь домой. Соответствующая телеграмма с Матеи прилагалась. Участие в операции было строго на добровольной основе.
   
   Дежурная смена астероидной базы противокосмической обороны номер пятьдесят девять откровенно скучала. Успокаивающим зеленым огнем горели многочисленные индикаторы, тишину нарушало лишь легкое мерное гудение систему жизнеобеспечения. Благодать!
   "С тех пор, как взбесилось это чертово гиперпространство, вокруг Матеи стало намного спокойней. Кроки даже перестали посылать разведывательные капсулы для прощупывания нашей системы обороны, − начальник дежурное смены, командор третьей ступени Руфи СакБрун, вольготно развалившись в кресле, полуприкрытыми глазами смотрел на панель управления. − А может оно и лучше, что с пространством такая катавасия происходит? Теперь можно будет спокойно работать, не посматривая постоянно тревожно в небо, не сыплются ли на голову кроковские десантные боты или термоядерные боеголовки. И не вздрагивать постоянно при каждом громком звуке, принимая его за вой сирен предупреждения космической атаки", − фроловский офицер потянулся в кресле.
   - Ну что, Ватрул, всегда была бы такая служба? − обратился он к сменному оператору.
   - Еще месяц такой службы и начнут сокращать количество баз. Ты же знаешь наших чиновников, вечно стонут, что расходы на нас огромные.
   "А ведь действительно могут сократить. И что тогда? Выслуга, льготный стаж, повышенная пенсия, все насмарку?" − начальник смены не успел дорисовать себе мрачную картину мирной фроловской жизни.
   Резкий вой сирены датчика целостности пространства вспорол безмятежную тишину.
   "Ну вот и домечтался о мирной жизни! − в радостном возбуждении Руфи СакБрун профессиональном, все охватывающим взглядом посмотрел на экран монитора. − Так, пятнадцатый сектор, удаление − сто восемьдесят тысяч километров... что за черт!"
   - Не определяется класс звездолета! − крикнул оператор Ватрул ДарНоргол.
   - Вижу, − начальник смены молниеносно стукнул по нескольким клавишам, выводя себе на монитор показания локатора и телескопа. − Ничего не понимаю...
   Оптический телескоп ничего не показывал. Нет, на экране светились звезды, были видны в лучах Альтии несколько астероидов. Но не было главного − яркой, из-за работающего маршевого ракетного двигателя, точки звездолета, да еще услужливо обозначенной компьютером зеленым кружком.
   Локатор показал еще более странную картину − около точки появления гиперокна он "увидел" множество мелких объектов. Быстрый взгляд в низ экрана монитора и СакБрун с удивлением прочел, что компьютер базы квалифицирует эти объекты, как каменные глыбы неправильной формы. Да и не взвыла сирена, предупреждающая о включении боевой циклограммы подготовки лазерных установок к стрельбе.
   - Ватрул, ты что-нибудь понимаешь?
   - Кажется... да... − оператор лихорадочно нажимал какие-то клавиши.
   - Что ты делаешь?
   - Секунду... вот, я так и думал.
   - О, Великий Мортон! Да объяснишь ты, в конце концов!
   - Командир, координаты гиперокна точно соответствуют координатам астероида 25086734.
   - Ты хочешь сказать, что эти каменные глыбы − это его осколки?
   - Да.
   - А как такое может быть? − начальник смены вопросительно смотрел на своего подчиненного. − Как может появиться гиперокно без звездолета?
   - Так, как они появились около Кардура. Нам же присылали отчет о том рейде.
   - О, Великий Мортон. Значит около нашей планеты появилось такое же незакрывающееся гиперокно... Надо вызывать начальника базы.
   Начальник базы, командор второй степени Кармир ДарВартурок со смятым сном лицом хмуро выслушал доклад начальника смены.
   - Если гиперокно постоянно открыто, от него постоянно должно идти рентгеновское излучение. Вы проверяли?
   - Только что. Датчики его не улавливают.
   - Оно может быть небольших размеров, и излучение от него тогда не будет улавливаться датчиками, тихо сказал оператор Ватрул ДарНоргол. − Надо туда слетать, − еще тише добавил он. − Каких-то сто восемьдесят тысяч километров. Меньше световой секунды.
   - Хорошо. Пока не будем докладывать на Матею и подымать панику. Ватрул, бери второй бот и давай туда... Только поосторожней. Смотри не налети на него.
   - Есть.
   Через пятнадцать минут на пульте управления вспыхнула синяя индикаторная лампа − бот номер два покинул ангар.
   - А еще через пять минут командир противоракетной базы номер пятьдесят девять понял, что все испытания, которые выпадали на долю фролов, были лишь легкими десантными ботами. Сейчас же на них пер тяжелый крейсер − командор четвертой степени Ватрул ДарНоргол зафиксировал рентгеновское излучение. И источник этого излучения со скоростью полтора километра в секунду двигался по направлению к Матеи.
   - Срочно связь с Центром противокосмической обороны, − прохрипел начальник базы.
   
   - И вот, наконец, в зал суда вводят главного фигуранта этого громкого дела, бывшую Главу уже ныне не существующего Совета национального спасения, − телевизионный ведущий сделал паузу и торжественно произнес, − Эльдиру ДарВул!
   С экрана телевизора на Андрея смотрело лицо его жены − осунувшееся, с темными кругами под глазами. Эльдира, шла, ни на кого не глядя, с высоко поднятой головой. Словно почувствовав его взгляд, она чуть повернула голову в сторону телекамеры, и землянин увидел, хорошо знакомый властный, гневный взгляд сверкающих глаз.
   - Старт! − и три бота, сверкнув выхлопами маршевых двигателей, ринулись ввысь.
    Прыгнув на пять метров вверх, они, подчиняясь приказам бортовых компьютеров, перешли в стремительный горизонтальный полет. Счет пошел на минуты. До цели сто пятьдесят километров. Сейчас система противокосмической обороны обнаружит невесть откуда взявшиеся три скоростные цели, держащие курс несколько севернее здания Верховного Совета Достойных. Тут же последует автоматический запрос на опознавание. И бортовые компьютеры десантных ботов с удовольствием скормят своим наземным коллегам информацию: "Свой". На обнаружение и опрос уйдет двадцать пять секунд.
   Так и есть. На пульте управления мигнула синяя лампа − компьютер сигнализировал, что задействовал систему "Свой-чужой". Андрей почувствовал, что бот легко тряхнуло − преодолен звуковой барьер. Глотая километры, оставляя за собой выбитые стекла в домах и автомобилях, десантные боты неслись вперед.
    Еще с полминуты операторы Центра противокосмической обороны будут переваривать полученную информацию, прежде чем зададут неприятный вопрос: "Кто такие?"
   Тут же уйдет ответ: "Выполняется тестовый полет после ремонта в соответствии с утвержденным графиком полетов".
   Скорость два маха. Расстояние до цели − сто километров.
   Еще полминуты на земле будут лихорадочно перетряхивать базы данных, еще раз убеждаясь, что никакого разрешения на полет этих трех десантных ботов нет.
   - Разрешение на Ваш полет отсутствует. Приказываю немедленно осуществить посадку! В противном случае вы будете уничтожены!
    Счас, разбежались! Скорость − три маха. Расстояние до цели − семьдесят километров. Три пилота одновременно нажали на кнопки, отдавая бортовым компьютерам новое задание − довернуть боты на цель. Маскироваться больше не было необходимости. Людей в ботах с силой прижало к креслам. Пятнадцатикратная перегрузка!
   "Будто в гипер прыгаем", − мелькнуло в голове Андрея.
   Скорость − четыре маха. Расстояние до цели − сорок километров. И снова на людей навалилась перегрузка − боты начали маневрирование, вписываясь в улицы мегаполиса, проскакивая между небоскребами, надежно защищающие их от разящих выпадов наземных станций противокосмической обороны.
   Удар, скрежет, бот, в котором находился Андрей Кедров, резко бросило в сторону. От возникших чудовищных перегрузок поплыли круги перед глазами.
   
   - Итак, господа, я изложил вам план операции, − командор второй степени Пасул СакНорвок обвел всех присутствующих в кают-компании членов экипажа эсминца "Верный". − Кто не желает в нем участвовать, могут покинуть эсминец на десантном боте. Кто желает это сделать, прошу встать.
   В кают-компании повисла гнетущая тишина.
   - Господин командир, это измена! − воскликнул дежурный пилот, командор третьей степени Марфи СакВонрус. − Я также как и Вы симпатизирую Элдьдиры ДарВул, но разрушать Центр управления спутниками − это играть на руку крокам!
   - Кто еще хочет что-то сказать.
   - Я поддерживаю Марфи, − закричал начальник дежурной смены Варзарул СакПартил. − Это измена! Мы не будем убивать своих же братьев в Центре управления спутниками!
   - Лично ты не будешь, − спокойно проговорил командир эсминца. − Ты улетишь на десантном боте.
   - Я и тебе это не позволю, изменник! − СакПартил выхватил свой бластер и навел на своего командира. − Как изменника, объявляю Вас арестованным.
   - Так, кто еще, кроме этих двоих не хочет участвовать в операции? − не обращая внимания на наведенный на него бластер, проговорил СакНорвок.
   В наступившей тишине отчетливо был слышен сухой щелчок конденсатора, инициирующий боевой разряд бластера. Но вспышки не последовало.
   - Все личное оружие по моему указанию разряжено, − голос командира эсминца был все также спокоен. − Повторяю, кто не хочет принимать участия в операции, прошу подняться. Вам будет обеспечен беспрепятственный отлет на десантном боте.
   Один за другим стали подниматься люди. Один, второй, третий, четвертый...
   - Итак, восемь членов экипажа и пятнадцать членов десантной группы. Итого − двадцать два человека. Остается десять человек, − СакНорвок на мгновение задумался. − У нас имеется два десантных бота, каждый вместимостью в шестнадцать человек. Один десантный бот нам будет нужен. Как вы понимаете, без него мы не обойдемся. Таким образом, − спокойный, даже какой-то благодушный бас Соловья-разбойника мгновенно стал напоминать грозный, оглушающий рык, − шесть человек из несогласных участвовать в операции должны будут остаться на борту эсминца, участвовать в операции и покинуть корабль вместе с нами! Другого выхода нет! Вы сами определитесь, кто остается с нами или мне придется, как командиру корабля, назначить их? Даю вам на раздумье пять минут. Время пошло!
   Фроловские офицеры, приученные за годы суровой и опасной службы к дисциплине и быстрому принятию решений, посовещавшись, определились с выбором.
   - В незаконную операцию с Вами пойдут я и еще пять этих офицеров, − начальник дежурной смены Варзарул СакПартил кивнул на стоящих рядом с ним фролов, сверля своего пока еще командира ненавидящим взглядом. − Только участвовать мы в ней не будем. Только как статисты.
   СакНорвок лишь усмехнулся и кивнул головой.
   - Оставшиеся шестнадцать человек могут занять десантный бот номер один, − тут же отдал он распоряжение. Мы сами вас отстыкуем от эсминца перед самым уходом в гипер. Учтите, система связи вашего бота выведена из строя. Так что предупредить вы никого не сможете... как и подать сигнал бедствия. Так что пилотируйте бот аккуратно. Если что, к Вам на помощь никто не придет. Удачи.
   Через десять минут командор второй степени СакНорвок сидел уже в командирском кресле в рубке управления эсминца.
   - Включить циклограмму подготовки к гиперпереходу!
   - Есть включить циклограмму подготовки к гиперпереходу.
   Бортовой компьютер "Верного" привычно стал дирижировать гигантскими потоками энергии, готовясь вбросить корабль и находящихся в нем людей в преисподнюю.
   
   - Представьтесь, пожалуйста.
   - Эльдира ДарВул, Глава Совета национального спасения.
   - Бывший Глава уже упраздненного Совета, − уточнил судья.
   - Время покажет, кто бывший и что упразднено, − гордо вскинув голову, ответила молодая женщина.
   
   Оператор одной из наземных станций противокосмической обороны, ни смотря, что компьютер давал тридцати процентную вероятность попадания, рискнул и послал сметающий все тысячемегаваттный лазерный луч по боту, в котором находился Андрей Кедров. Тот проскочил расчетную точку встречу на десятую секунды раньше, чем несущейся на него со скоростью света огромный пакет энергии.
   Одна десятая секунда − это для двух с половиной махов, до которых компьютер десантного бота замедлил его скорость, восемьдесят метров. Миллионы джоулей энергии огненным смерчем ударили по зданию, рядом с которым в этот момент пролетали Андрей и еще пятнадцать фролов. Оплавленные куски стекла и бетона шрапнелью стегнули по боту, сбивая его с курса, бросая на сталь и бетон тысячетонных небоскребов.
   Лишь электроника, с ее триллионами вычислений в секунду, смогла отреагировать на такое воздействие. Мгновенно подняв закрылки на одном крыле и опустив на другом, повернув на пятнадцать градусов вектор тяги маршевого двигателя и включив левый двигатель коррекции, бортовому компьютеру удалось избежать фатального столкновения. В крутом вираже, чиркнув одним крылом по зданию и обдав его факелом пламени, бьющего из маршевого двигателя, десантный бот скользнул рядом с железобетонной преградой.
   Молниеносно перебрасывая закрылки и вектор тяги двигателя, электронный мозг быстро затухающей змейкой нес людей на скорости в два с половиной маха в коридоре между громадами небоскребов. До цели − десять километров − пятнадцать секунд полета. Даешь телецентр!
   
   Пространство около Матеи было фролами, что называется, исхожено вдоль и поперек. Поэтому бортовому компьютеру эсминца "Верный" не составило большого труда быстрым гиперпереходом проткнуть пространство и перебросить корабль со внутреннего пояса обороны Матеи, где он находился в составе первой флотилии, непосредственно на орбиту планеты.
   - Свободным членам экипажа занять десантный бот номер два, − разнеслось по отсекам корабля. До спуска тридцать секунд.
   Все фролы, кроме тех, кто сидел в рубке управления, кинулись к боту номер два. Один за другим мужчины ныряли в распахнутый люк летательного аппарата.
   ... Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
   - Отстрелить бот номер один!
   Сверкнуло пламя и пороховой аккумулятор давления, установленный в днище десантого бота, вышвырнул его из эсминца в космос. И тут же компьютер "Верного" подал еще команду. Сверкнуло пламя из дюз маршевого двигателя и эсминец, словно споткнувшись об невидимое препятствие, устремился вниз, к Матеи.
   
   Когда Андрей Кедров и Матрул ДарСарвол три года назад атаковали здание Верховного Совета Достойных на почти таком же десантном боте, они не знали его внутреннее устройство, и поэтому им приходилось полагаться только на свою сообразительность и реакцию. Сейчас все было по-другому. План здания телецентра был тщательно проанализирован компьютером с точки зрения возможности приземления на конкретных этажах десантных ботов и, исходя из этого, в память их бортовых компьютеров были введены конкретные программы действий − на какой секунде и на сколько сбросить тягу маршевых ракетных двигателей, когда включить двигатели торможения, когда и на сколько выдвинуть закрылки, когда включать двигатели коррекции и так далее.
   - Уважаемые телезрители. У нас срочное сообщение, − лицо телеведущего было встревоженным. − К нам поступила информация, что здание телецентра, через которое ведется наша прямая трансляция из зала суда, вот-вот будет атаковано тремя неизвестными десантными ботами. Мотивы и личность нападающих устанавливается.
   Тремя огненными болидами десантные боты в мгновение ока пересекли площадь около телецентра и своими многотонными массами врезались в него. Первый бот ввалился просто через центральный вход здания в огромный вестибюль, сминая и сжигая все, находившееся в нем − декоративные колонны, другие элементы интерьера и людей: сотрудников телецентра, случайных посетителей и охрану. Едва бот ворвался в телецентр, на нем включились двигатели коррекции, которые быстро его развернули, секунда, другая и вот уже нос летательного аппарата надежно закупорил вход. На площадь грозно взглянула его стомегаваттная лазерная пушка.
   Выскочившие из бота вооруженные люди быстро рассыпались по вестибюлю, подавляя сопротивление оставшихся в живых людей охраны, баррикадируя вход на второй этаж и в подвал, где находились несколько автономных генераторов телецентра.
   Второй бот влетел в здание шестью этажами выше этажа, на котором располагались студии. Бортовому компьютеру этого бота предстояло выполнить поистине ювелирную работу. Он направил своего подопечного не параллельно перекрытиям этажей, а под некоторым углом в вертикальной плоскости. Поэтому туша летательного аппарата с силой ударила по перекрытию выбранного в качестве жертвы этажа и проломила его. С высоты пяти метров десять тонн металла и пластика, а также обломков этажа упали на следующий. Подобно костяшкам домино, один за другим рушились этажи, мешая в кучу стекло, сталь, бетон и людей и отсекая путь к студиям охране, расположенной на крыше здания. Пролетев таким образом четыре этажа, бортовой компьютер опустил сопло маршевого двигателя вниз и на две секунду включил его на половину мощности, тем самым погасив скорость падения. Следующий этаж, получив в "лоб" тысячеградусный сноп пламени не выдержал и обрушился, но уже его коллега ниже устоял. Расчетчики этого маневра оставили его в запасе, как допуск на всевозможные неучтенные факторы. Обидно было бы, если бы нападавшие собственными руками, точнее ботами разрушили этаж со студиями.
   Третий бот, где находилось главное действующее лицо этой операции − землянин Андрей Кедров, проломил стену этажом ниже студий. Тут было все просто, как для первого бота − влетел и разворот на сто восемьдесят градусов, выжигая все вокруг пламенем тормозного двигателя. После этого штурмовая группа устремляется на верхний этаж, расчищая путь Андрею Кедрову.
   
   Сирена предупреждения лазерной атаки выла, не переставая. С разбитыми, расплавленными защитными экранами, со снесенным центральным и боковыми локаторами и боевыми лазерными установками, эсминец "Ве ный", прочерчивая по небу гигантский огненный след, падал на Центр управления спутниками. Уходя противоракетными зигзагами от ракет противокосмической обороны, он давно уже отклонился от расчетной траектории. Лишенный локаторов, "ослепший" бортовой компьютер уже ничем не мог помочь кораблю и людям, находящимся в нем.
    − Все, сейчас нас задушат как цыпленка, − командир корабля мрачно смотрел на монитор, на котором участок экрана, отображавший показания локаторов, был черного цвета. − Первая же ракета наша.
    − Командир, надо уходить! − закричал второй пилот. Осталось четыре с половиной минуты! Я задал компьютеру координаты цели, найдет по гирокомпосу.
    СакНорвок согласно кивнул головой:
    − Суфи и Кармир, бегом в десантный бот.
    − А ты?
    − Бегом!
   Преодолевая трехкратную перегрузку, фроловские офицеры ринулись к спасительному боту.
   Удар, леденящий звук скрежета рвущегося металла. Пульт управления расцветился красными огнями − многие системы корабля перестали функционировать. Командир "Верного" от злости заскрежетал зубами. На мониторе белая точка, указывающая положение эсминца в пространстве стала быстро уползать влево от синего кружка, обозначавшего цель. СакНорвок даже не стал тестировать компьютер. Не было времени и так все было ясно − электронный мозг или "погиб", или находился в "коме".
    − Врешь! Пасул СакНорвок так просто не сдается! − сильная мужская рука ударила по кнопке перехода в ручной режим.
   Вспыхнула зеленая лампочка − система ручного режима функционировала!
    − Эх, вспомню молодость! − командир схватился за два рычага, вмонтированные в его кресло.
   Несколько уверенных движений и белая точка на экране монитора стала вновь приближаться к синему кружку. Быстрый взгляд на показания приборов. Скорость − восемь километров в секунду. Высота десять километров. Удаление до цели − сто пять километров. Все, до бота уже не успеть.
    − А-а, суки! − человек, сидящий в командирском кресле, понял, что пришло время умирать.
   Снова резкий удар и тут же зловещий, леденящий душу свист. Нарушена герметичность рубки и из нее стал выходить воздух. Само по себе это не было страшно, эсминец находился не в Космосе. Но при таких скоростях и нагрузках щель в корпусе быстро расшириться и сюда ворвется раскаленная плазма, бушующая за бортом.
   "Лишь бы успеть! Еще десять секунд. Великий Мортон, прошу еще десять секунд!" − взгляд опытного космического волка зацепился за зеленый огонек на пульте управления − десантный бот номер два еще находился в шлюзовой камере. Экипаж не мог бросить своего командира.
    − Ма че пирла! − и резкий удар по кнопке, находящейся под горящей зеленой лампой.
   Это крепкое ругательство были последними словами в жизни, произнесенные командиром эсминца "Верный", командором второй степени Пасулом СакНорвоком, Соловьем-разбойником.
    Через секунду огненный смерч ворвался в разваливающуюся рубку управления и кремировал находящегося там человека. Его выжженные до костей кисти так и остались на рычагах ручного управления кораблем. А еще через секунду огненный болид рухнул на Центр управления спутниками, превращая высокое голубое здание в груду развалин.
    Пасулом СакНорвок так и не узнал, что двое его товарищей Суфи ДарКорнук и Кармир СакКорс не успели добежать до спасительного бота. Основной поток осколков от разорвавшейся в двух метрах от эсминца боеголовки ракеты пробил его корпус и хлестнул как раз по тому мету, где в это время находились эти два офицера, нещадно кромсая их тела. А отстрелянный командиром эсминца десантный бот через несколько секунд, после того, как "Верный" рухнул на Центр управления спутниками, был взорван в воздухе тысячемегаваттным лазерным лучом наземной станции противокосмической обороны. Никто из находившихся в нем людей не спасся.
   Заговор, как и война − жестокая штука. И, участвуя в нем, часто тоже приходиться умирать страшно, больно, с ругательствами на устах, а не в кругу семьи, тихо и печально говоря: "Прощайте"...
   
   - Господа, что все это означает! Я заместитель директора центрального государственного телецентра и требую...
   Что хотел потребовать невысокий, плотный человек, чем-то напоминающий жука, так никто и не узнал. Один из нападавших, не останавливаясь, ударил его по голове прикладом лучемета.
   - Всем стоять на местах! − штурмовая группа ворвалась в крупнейшую студию, в которой в это время шла запись развлекательного шоу.
   Женский визг, опрокидывающиеся столы и стулья, словом все, как и должно происходить при таком незапланированном повороте сценария.
   В шлеме ДарСарвола ожила рация:
   - Первый, докладывает пятый. Аппаратная под контролем. Мы готовы выйти в прямой эфир.
   - Андрей! Можно начинать!
   Землянин быстро обвел взглядом студию. Переливающаяся разноцветными яркими огнями сцена, с огромными телеэкранами по бокам. В центре находилось что-то наподобие трона, по бокам которого стояли два дерева, очень похожие на пальмы. На "троне", съежившись, сидел какой-то фрол в нелепом головном уборе, напоминающем цилиндр, только еще и с шаром сверху, пылающий ярко-красным светом.
   "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, − мелькнуло в голове у землянина впечатанное в детстве знаменитое стихотворение. − Приходи к нему лечиться и корова и волчица... Счас я вас вылечу, всех вылечу... Всех излечит, исцелит, добрый доктор Айболит", − спецназовец ГРУ широким шагом подошел к "трону" и красноречиво махнул рукой, сидящему на нем испуганному фролу. Тот мигом освободил "царское место".
   Кедров вздохнул и сел на "трон".
   "Он в Африке, он в Африке под пальмою сидит".
   - Матрул, я готов.
   - Пятый, мы готовы. Давайте эфир.
   - Первый, − после паузы последовал ответ, − тут штатские сообщают, что когда мы уже брали телецентр от достойников пришел информационный пакет для срочной передачи в эфир.
   - К черту! У нас времени нет!
   - Первый, это важно...
   - Черт! − Матрул ДарСарвол выбежал из студии, на ходу махнув рукою Андрею.
   - Что там у вас? − ворвавшись в аппаратную, крикнул он.
   Пятый молча включил воспроизведение...
   - Это надо пустить первым, − в наступившей страшной тишине, после просмотра присланного видеоролика, тихо сказал ДарСарвол. − Только сначала я скажу пару слов, − непривычно сгорбившись, с каким-то усталым, изнеможенным лицом, высокопоставленный офицер прошел в студию.
   - Фролы, только что мы осуществили захват правительственного телецентра, − начал он, став посередине сцены. − Захватили с единственной целью − дать возможность выступить нашему национальному герою Андрею Кедрову, которого якобы мы, сторонники Эльдиры ДарВул, похитили. И хотя у нас минимум времени, так как официальная власть, сторонники Руфи СакВока пытаются во чтобы то ни стало прервать эту трансляцию, мы должны сначала вам показать вот это.
   Картинка на экранах миллиардов телевизоров тут же поменялась. На фролов смотрело знакомое лицо телеведущего, который вел новости на центральном правительственном телеканале.
   - Уважаемые соотечественники, − своим знаменитым чеканным голосом, в котором, казалось, каждая буква заглавная, начал мужчина с благородной сединой на висках.
   И от этого "уважаемые соотечественники" у многих фролов мороз прошел по коже. Так обычно объявлялось о каком-нибудь важном и, как правило, неприятном событии. И они не ошиблись.
   - Верховный Совет Достойных сообщает, что вчера, в десяти миллионах километрах от нашей планеты военнослужащими астероидной базой противокосмической обороны номер пятьдесят девять обнаружено незакрывающееся гиперокно, − телеведущий сделал паузу, давая возможность зрителям осознать услышанное.
   Уже второй раз слыша эти страшные слова, Андрей Кедров рассеяно смотрел на фрола, что-то колдующего над большим экраном, установленного в аппаратной.
   − По предварительным наблюдениям это гиперокно движется в направлении нашей планеты со скоростью примерно полтора километра в секунду. По расчетам специалистов оно будет около нашей планеты примерно через семьдесят восемь суток, − и снова пауза, дающая возможность фролам понять весь ужас положения.
   Почувствовав на себе взгляд землянина, фрол, стоящий рядом с большим экраном, смущенно улыбнулся и как бы оправдываясь, произнес:
    − Да вот хочу этим интерактивным экраном чуть-чуть почистить студию, где тебе выступать. Спрячу всю эту бутафорию. А то все вроде у нас понарошку, а не по- настоящему.
   "Интерактивный экран? − почему-то эти простые и понятные слова словно обухом ударили по голове Андрея. − Интерактивный экран, интерактивный..."
   − Исходя из опыта образования таких гиперокон около кроковской планеты Кардур, специалисты уверенны, что гиперокно около нашей планеты образовалось в результате массового одновременного отлета звездолетов для участия в рейде на Кардур. В рейде, санкционированном бывшей Главой распущенного Совета национального спасения Эльдирой ДарВул, суд над которой сегодня начался. Соотечественники, над нашей планетой, над нашей дорогой Матеей снова нависла смертельная опасность. Но на этот раз вызванная не происками врагов, а безответственностью одного человека − Эльдиры ДарВул. Эту смертельную опасность устранять нам. И от того, как мы будем сплочены, будет зависеть, выживет ли наша цивилизация или нет, − и снова звенящая пауза. − Мы передавали сообщение Верховного Совета Достойных.
   Миллиарды фролов, окаменев, сидели у экранов телевизоров. Плакали никем не успокаиваемые дети, выкипала и подгорала оставленная без присмотра на плитах еда. Жизнь на планете замерла.
    − А теперь послушайте выступление Андрея Кедрова, − Матрул ДарСарвол вопросительно посмотрел на своего бывшего курсанта.
   Землянину, после всего услышанного, показалось крайне глупым на глазах у миллиардов людей развалиться сейчас на шутовском "троне". Поэтому он просто подошел к фролу и стал рядом с ним.
   "Интерактивный, интерактивный...", − это слово словно назойливая муха крутилось в голове.
    − Фролы, друзья, − мир для Андрея сузился до объектива телекамеры, смотрящего на него. Я не буду вам рассказывать свои приключения после того, как на десантном боте я влетел в гиперокно, предназначенное для вашей планеты. Все это вы читали в ваших газетах и журналах, и слышали в многочисленных телепередач. Скажу только одно. К людям, которые вместе со мной предприняли нападение на телецентр, я примкнул добровольно и добровольно сейчас я стою здесь и говорю эти слова. Я понимаю, многие из Вас не одобряют нашего поступка. Но другой возможности выступить перед вами у меня не было. Выступить, чтобы попросить только об одном − попросите свое правительство, чтобы оно, не то чтобы помиловало мою жену, а просто отпустило со мной. Отпустило ее и моего ребенка.
   "Интерактивный, интерактивный..."
   Я обещаю всем вам, что Эльдира покинет Матею и больше никогда сюда не вернется. Прошу вас просто поверить моему обещанию. Других гарантий я дать не могу. Я понимаю, она виновна. Виновна во многих преступлениях. Поэтому я просто прошу. И может это прозвучит нескромно, но на кону жизнь моей жены и возможность видеться с моим сыном, поэтому я вынужден это сказать. Если вы выполните мою просьбу, то считайте, что просто отдали мне долг, долг человеку, который спас вашу планету. Согласитесь, все же приятно чувствовать себя человеком, умеющим возвращать свои долги, − землянин скупо улыбнулся. − И извините за возможную корявость моей речи. Ее мне никто не писал, а сам я мастер по другой части. Еще раз извините.
   "Интерактивный, интерактивный..."
   Андрей Кедров уже хотел закончить обращение. Уже оператор вопросительно смотрел на ДарСарвола, ожидая от того знака на прекращения передачи.
   "Интерактивный, интерактивный..."
    − И еще я хочу вам сказать, фролы, − неожиданно, казалось помимо его воли, вырвалось из Андрея.
   Он успел увидеть устремленный на него удивленный взгляд ДарСарвола и его жест оператору, приказывающий продолжать трансляцию.
   "Интерактивный, интерактивный..."
    − Я знаю... точнее, я думаю, что знаю, как зашить дыры в нашем пространстве, − он говорил и одновременно с ужасом думал: "Что я говорю? Что я знаю?", − в образовании которых почему-то единолично обвиняют лишь мою жену. Но не в этом дело. Главное − я знаю, что надо делать. Очередь за вами, фролы, и за вашим правительством.
   Он еще хотел что-то сказать, но тут ощутимо вздрогнул пол, переливающиеся разноцветные огни на сцене тут же погасли, откуда-то снизу раздался гул и треск.
    − Уходим!
    Фролы и Андрей подбежали к лестнице, ведущей вниз. Через пять ступенек она заканчивалась провалом, в котором клубилась пыль, и из которой доносились чьи-то душераздирающие вопли.
    − Наверх!
   Выбежав на этаж, на котором стоял один из десантных ботов, Андрей, привыкший к крови и трупам, все же содрогнулся. Везде на этаже валялось около десятка трупов, точнее то, что от них осталось − оторванные руки, ноги, животы с вылезшими из них внутренностями. Многие части тел были обуглены. Очевидно по этажу велся интенсивный лазерный и ракетный обстрел. Оставшиеся в живых из тех, кто прилетел на этом боте, спрятавшись за внутренними стенами, вели огонь из лучеметов, не давая прорваться на этаж атакующим их с верхнего этажа фролам. Фроловские силовые структуры, воспользовавшись тем, что крыша здания телецентра не контролировалась нападавшими, высадила на ней свои спецподразделения, которые пытались прорваться на этаж, откуда велась прямая трансляция.
    − Бегом в бот! − крикнул ДарСарвол Кедрову. − Остальным прикрывать Андрея!
   В этот миг прямо над ними громыхнуло и из образовавшегося провала стали прыгать вооруженные люди. ДарСарвол с силой толкнул землянина в спину:
    − Быстрей!
   И тут же лучеметом срезал двух фролов, прыгнувших прямо на спину Андрея.
   Тридцать метров, отделяющих их от раскрытого люка десантного бота, они бежали, словно в связке. Впереди землянин, сзади, спиной вперед Матрул ДарСарвол. Вспышка лазера и охнув, фрол опустился на колени.
    − Беги! Беги! − прохрипел он остановившемуся Кедрову − Ты должен еще раз спасти Матею...
   Последнее, что увидел землянин, перед тем, как нырнуть головой вперед в распахнутый зев люка − стоящий на коленях бывший начальник Военно-Космической академии, уже не в силах точно прицелиться и просто бьющий из лучемета вперед и набегающих на него сбоку нескольких фролов в форме космических десантников, возможно бывших его учеников.
   Заговор, как и война − жестокая штука...
   Пилот бота, как и положено по боевому уставу, сидел на своем месте. Едва землянин запрыгнул внутрь фюзеляжа, он тут же включил режим форсажа и, окутанный облаком пыли, сбрасывая с себя обломки стен, десантный бот рванул из тридцать пятого этажа телецентра...
   Они сумели удрать. Может быть чудо или объединившиеся фроловский и земной боги, скрывшиеся под маской чуда, но пилот смог вывести поврежденный десантный бот на орбиту, а потом в коротком гиперпереходе допрыгнуть до астероидной базы противокосмической обороны номер девять. Сторонников Эльдиры ДарВул было действительно много...
   И только на базе Андрей Кедров узнал, про последнюю услугу своего бывшего наставника. Уже во время боя, развернувшегося на этаже, где находился десантный бот, ДарСарвол, увидев, что выбраться из телецентра вряд ли кому удастся категорически приказал пилоту стартовать, как только землянин окажется в боте. Стартовать, не дожидаясь больше никого. И там же Андрей узнал, как погибли, остававшиеся после его вылета еще в живых, его товарищи. Практически сразу после этого здание телецентра рухнуло, взорванное у основания − Верховный Совет Достойных стремился любой ценой не допустить выступления фроловского национального героя в прямом эфире. Они опоздали всего на несколько минут.
   
   − Здравствуй, Андрей.
   − Здравствуй, Эльдира.
   Они одни стояли в кают-компании фроловского крейсера "Надежда".
   − Спасибо, что спас меня.
   − Я обещал, что ты больше никогда не вернешься на Матею.
   − А где я с сыном буду жить? На этом крейсере, милостиво подаренному мне Верховным Советом Достойных? − Андрей увидел знакомый лихорадочный блеск в глазах женщины, его жены. − Или может ты заберешь меня к себе на Землю? − Эльдира хрипло рассмеялась.
   И этот смех больно резанул по сердцу землянину.
    − Если захочешь, то можешь лететь со мной на Землю.
    − И что я буду делать на этой твоей Земле? А? − громкий тон женщины перешел в крик.
    − Быть моей женой.
   "А как же Камилла?" − пискнула какая-то мысль в глубине мозга.
    − Просто быть твоей женой! − фролка расхохоталась. − Да я там сдохну от тоски!
    − Ну, уж убивать людей направо и налево тебе не позволят.
   Лицо Эльдиры пошло пятнами.
    − Ты... ты... ничтожество. Вместо того, чтобы воевать с кроками, с этими правосторонники, ты сотрудничаешь с ними! Ведь их же можно сейчас легко уничтожить! Достаточно массово, двумя сотнями звездолетов одновременно выйти из гипера около их Арикдны! А еще лучше около их звезды Пармы! Образовавшиеся гиперокна просто сожрут и их планету, и их солнце!
    − Кроки живут не на одной планете и не под одним солнцем. А вот единственной планете фролов Матеи угрожает смертельная опасность. И если проблему...
    − Надо будет, мы около каждой их планеты, около каждой их звезды будем устраивать это представление! А фролам так и нужно! Нации трусов не место во Вселенной! И ты, ты тоже трус, раз пытаешься помочь этим трусам!
   Такой Эльдиру Андрей еще не видел. Женщина громко орала, наступала на него, сжимая кулаки. И глаза, страшные глаза, в которых плескалась ненависть, затопившая все остальное: любовь, сострадание, женственность, разум, в конце концов.
   На крик Эльдиры, в кают-компанию вбежало несколько человек. В одном из них Андрей узнал Рахада Виргула. Такое же, как и у Эльдиры изможденное лицо, седина, обильно запорошившая голову, глаза, будто провалившиеся в глазницы.
   "Вот так иногда кончают молодые бравые генералы", − землянин без всякого злорадства смотрел на своего бывшего соперника.
   Он знал, что указом Президента Союза Свободных Цивилизаций Рахада Виргул, за участие в заговоре, направленным против законной фроловской власти, был лишен всех воинских званий и наград и уволен из человских Военно-Космических Сил.
   Землянин невольно вспомнил другой указ, указ Верховного Совета Достойных, в котором выдворялись из страны "Эльдира ДарВул и граждане Союза Свободных Цивилизаций, участвовавшие в противоправных действиях. А именно: бывший генерал звена Рахад Виргул...". Кедров словно слышал смешки тех, кто составлял и подписывал этот указ. Ты хотел освобождения жены? Пожалуйста. Только в довесок получи еще и ее любовника.
    − Рахад, все нормально, − спокойно сказал он.
   Чел оценив обстановку, обнял Эльдиру за плечи.
    − Успокойся, Эльдира.
   Андрей поймал себя на мысли, что абсолютно не испытывает никаких уколов ревности.
   Молодая женщина резко сделала шаг вперед, сбрасывая с себя руки Рахада.
    − Я спокойна! С трусами я всегда спокойна! − голос ее звенел.
    − Эльдира, − как можно мягче проговорил Андрей, я хочу увидеться с сыном, с Андреем.
   Глаза мужа и жены скрестились.
    − Я жалею, что у меня сын от такого человека как ты. Считай, что у тебя больше нет сына, − отчеканила Эльдира и, резко развернувшись, с гордо поднятой головой вышла из кают-компании.
   Повисла мертвая тишина.
    − Андрей, − тихо сказал Рахад Виргул, − ты ее извини. Она после тюрьмы немного не в себе. Сам понимаешь, с ее характером и тюрьма. И ты знаешь, как она не любит проигрывать.
   "Она точно не в себе", − землянин вспомнил глаза Эльдиры, в которых кроме ненависти не было ничего, ни искорки разума. Одна всепоглощающая ненависть. Ненависть на него, на кроков, на фролов, на весь мир, который оказался не таким, каким ей хотелось его видеть, который не захотел играть по ее правилам.
   Через час, сидя в рубке управления фроловским эсминцем, Кедров наблюдал, как крейсер "Надежда" с челами, Эльдирой и его сыном проваливался в бездну гиперпространства.
   "Лучше бы она сидела в тюрьме, − неожиданно подумал он. − Для всех лучше. Для фролов, для челов, для кроков. Для всего мира лучше. И для нашего сына тоже лучше", − мужчина почувствовал, как на его глаза навернулись слезы.
   В этот миг пространство сомкнуло свои объятия на том месте, где только что находились такие родные и такие уже далекие для землянина люди.
    − Приготовиться к гиперпереходу, − громко раздалось в рубке.
   Андрей Кедров на фроловском эсминце возвращался к крокам. Возвращался с идеей укрощения пространства, возвращался с согласием фролов на сотрудничество с кроками по этой проблеме.
   
   

    − Весса, мне нужно лететь туда, понимаешь нужно!
   − Локки, но я тебе же говорила, Харк категорически против!
   − Весса, − мужчина навис над женщиной, − ты хочешь стать Президентом? Ты хочешь встречаться со мной не в этой убогой вентиляционной, а в роскошных президентских апартаментах?
.........................................................