Понимая, что без любого из нас не было бы самого мироздания.
Осталось только нам осознать это своё место.
Усталая кукушка, высовывая свою серую мордочку из деревянного часового домика и стараясь, не дай Бог, не запнуться, накуковала домочадцам двенадцать часов ночи. Старый, уже, можно сказать, дряхлый день заканчивался, уступая место красноротому розовощёкому дню-младенцу, который ещё не окрепшими ручонками учился перебирать секунды на верёвочке, протянутой между бортами его кроватки.
Неподалёку ламповый телевизор пел про "милого бухгалтера", иногда подмигивая в такт своим единственным голубым глазом. В соседней комнате щёлкала пылающими дровами печка, разгоняя по железным трубам и чугунным батареям живительную теплоту. Она погружала каждый уголок дома в атмосферу спокойствия и безопасности, распространяя флюиды вечности происходящего. Ничего не может измениться! Ничего не должно измениться! Стрелки часов, соединившись в самой высокой точке, - замрите, почувствуйте этот Божественный запах счастливых мгновений...
Фантазёр Мороз разукрашивал стёкла белоснежными узорами, выпячивая свой талант напоказ, и ненароком заглядывал в окна этого крошечного островка, затерявшегося на просторах Голубой планеты. Названный кем-то когда-то Землёй, гигантский шар спокойно и величаво, как заколдованный, плыл в чёрном космосе, ни на градус не отклоняясь от своего маршрута...
- Ку-ку, ку-ку! - механическая птица дала о себе знать последний раз и с чувством выполненного долга юркнула обратно в круглое отверстие, закрывая за собой крошечную дверцу.
Дом мало-помалу погружался в сон. Заслонка у печки была задвинута. Треск поленьев сменился еле слышным воркованием огненных угольков. Жители дома скользнули под тёплые пуховые одеяла и погрузили головы в мягкие белоснежные подушки. Только часы с кукушкой не переставали крутить шестерёнки внутри своего сложного механизма в такт движению маятника с золотистым блюдцем - тик-так, тик-так.
Лунный луч, наполненный томным философским светом, на цыпочках подкрался к жилищу и, вслед за Морозом, из простого любопытства или из чувства солидарности, бросил свой взор на миниатюрный спящий мир...
Неожиданно рисунки на стёклах окна сыграли злую, а может быть, добрую шутку с потоком сверкающих частиц. Они преломили ручеёк света, вдохнув в него эликсир, оживляющий сущности и наделяющий их собственным "Я".
Первым действие чудотворного напитка ощутил на себе маятник, встрепенувшись от нахлынувшей на него вдруг энергии воскрешения. Не переставая наклонять голову то вправо, то влево, он постепенно проникался чувством собственной индивидуальности. От прямых обязанностей маятник никто не освобождал, поэтому ему приходилось постигать мудрость без отрыва от работы.
- Тик-так, тик-так. В чём же смысл моего существования в этом огромном мире возможностей? - с грустью думал он про себя. - Неужели вот так качаться весь день, намертво закреплённым в верхней неподвижной точке, не имея надежды совершить нечто большее? Зачем же я тогда был наделён разумом, если мне определена роль, обладающая всего лишь одной степенью свободы?
- Тик-так, тик-так, - продолжал метаться маятник, всё больше запутываясь в клубке собственных размышлений.
Лунный свет, следуя за его мыслями, проникал шаг за шагом в суть материи и добрался наконец до атома, одиноко скучающего в океане своих собратьев. Кирпичик мироздания, напротив, не испытывал ни малейших проблем со свободой перемещения. Он мог двигаться в пространстве и во времени куда и когда захочет. Состоящий практически из одной только энергии, обитатель микромира даже был в состоянии находиться в нескольких местах одновременно.
- Чего ты вешаешь нос? - всего лишь мгновение назад оживленный волнами, исходящими от спутника Земли, обратился он с вопросом к маятнику. - Посмотри на меня: я - практически пустота. Я раб человека, который, следуя своей прихоти, может превратить меня одним щелчком во что угодно. А ты - часть хитроумной системы, занимающая в ней своё подобающее место. В любую секунду ты знаешь, что делать и куда стремиться.
- Зато ты свободен! - не отказываясь от своих печальных рассуждений, парировал маятник. - Не сдерживаемый рамками, тупыми законами и бесполезными запретами...
Тик-так, тик-так. Ночь за спорами маятника и атома пролетела быстро. Они так и не пришли к единому мнению, кому на свете живётся хуже.
Светало. Дом постепенно просыпался, наполняясь ароматом свежезаваренного кофе и запахом сдобных булочек. Включённый телевизор радостно вещал о начале нового рабочего дня, изменениях в курсе доллара и предстоящих очередных выборах.
- Ку-ку, ку-ку! - прокуковала восемь раз кукушка, искоса глядя вниз на по-прежнему деловито качающийся маятник.
А непоседа-атом, увязавшись за домочадцами, которые торопились кто куда - в детский сад, школу и на работу, выбежал вместе с ними на улицу. Яркий свет, радостно переливаясь, искрился на белоснежном ковре. Ночная хандра отступала, освобождая место прекрасному утреннему настроению. Обитатели дома, все как один, посмотрели наверх, сощурив глаза так, что они превратились в узкие полосочки. В одно мгновение, следуя за взглядом людей, атом устремился к Солнцу, чтобы теперь на досуге там, во чреве огненного ядра, поспорить с самим светилом о степени свободы...