Аннотация: *Попытка погрузиться в дебри славянской мифологии. Черт - "переступивший черту", "проклятый". ------------------------- Первое произведение в моей жизни. Написано давно. Буду рада любым откликам.
Глава 1
Небо совсем затянуло тучами. Заморосило. Подул сырой и гадкий ветер. Город оделся в свои серые скучные одежды. И кто придумал звать меня в такую погоду? Сегодня в почтовом ящике я нашла кучу каких-то рисунков и очень странную книгу. Книга называлась "Японским поданным". А еще я обнаружила, что автором ее является Екатерина Медичи. По крайней мере, так написано на обложке. Вы знали, что Екатерина Медичи писала книги? Да еще и японским поданным? Какой-то бред! А еще там (в смысле в почтовом ящике) лежало приглашение, по которому я сейчас направляюсь. Это здесь, недалеко. Улица Некрасивого писателя. Кстати, он был очень даже ничего! К тому же и миллионер. Кто его так прозвал? Наверное, завистники. На этой улице очень много красивых зданий. Здесь есть даже студия, в которой дают уроки музыки, а еще театр папы Карло, который делает неплохие деньги на своем сынишке! Вернее делал, т.к. сейчас, проходя мимо, я не могла не отметить, что их окна покрылись толстым слоем пыли, а внутри все заросло паутиной. Да-а. Зло наказуемо! Мсье Карло, вы поставили не на ту лошадь!
Нет, эта погода меня точно сегодня доконает! Я даже думать не могу, когда мне в ухо дышит этот маньяк! Только одна вещь может избавить меня от этого кошмара - хорошая ветровка!
А вот и тот дом, который я ищу. М-м. Не плохой двор. Конечно, в стиле моёго Сити: штукатурка, плесень. Но без этой отвратительной атмосферы затхлости этот двор не показался бы мне столь чудесным! Откуда столько кошек! Фу! Брысь! Ненавижу этих тварей. Слышите, это моя территория! Моя!!! Пошли вон!
С кошками разобрались. Так, так, так. Где же здесь вход? Это что ли?
Пройдя дальше по подворотне, я увидела малюсенькую, но о-очень крутую лесенку и обшарпанную дверь. Звонка не было, поэтому я постучала.
Аллё, аллё!!! Есть кто-нибудь на большой земле?
Почему-то только что в моей голове промелькнула ужасная мысль. Ну, да, точно, меня скоро убьют. Что за пакости! Это все этот злодей-маньяк! Вон он стоит и подглядывает за мной из-за угла. "Эй! Привет! Я тебя вижу!" - заорала я. В тот же момент дверь открылась, и на меня уставились пара черных глаз.
- Кому кричала?
- Ветру.
Что за глупые вопросы? Не люблю любопытных молодых людей.
А тем временем молодой людь пригласил меня внутрь.
Кругом висела паутина и облезшие обои. Пол был такой грязный, что не хотелось на него наступать. Я подняла подол своей юбки. На черном пыль выглядит не слишком-то привлекательно! Парень шел впереди меня и вел меня по длинному коридору. А он симпатичный. И попка ничего. Только изо рта воняет.
Шли мы недолго. Вскоре свернули в какую-то комнату. Там молодой человек усадил меня в роскошное кресло времен моей бабушки, или прабабушки, или прапрабабушки. Впрочем, какая разница. Было очень удобно. Затем он мне подал бокал красного вина. Я сделала глоточек и заявила, что Каберне - это отстой. На вопрос, что же я предпочитаю, я скромно ответила, что не отказалась бы сейчас от Мартини Бьянко. С водкой, естественно. Честно говоря, я не брезговала и Каберне. Просто хотелось пококетничать с молодым человеком. Обычно у меня это отлично получалось. Никто не мог спрятать от меня свою улыбку. Этот же ответил, что Мартини будет, и водка тоже, и удалился. Что случилось с моим обаянием? Может, тушь потекла?
Пока я восседала в шикарном кресле в полном одиночестве, я немного огляделась. Не слишком большая комната. Пол мраморный, потолок в изразцах, кругом шелка и бархат, огромная софа в тон креслу, канделябры, подушки, персидский ковер - тоска! А еще пепел, пепел... Пыли и грязи не было. Немного пахло сыростью. На полу застыли несколько красных капелек вина.
Молодой человек вернулся не один. С ним был высокий симпатичный мужчина лет пятидесяти. Но я-то знаю, что на самом деле ему лет этак пятьсот.
- Привет, Эн.
- Привет, дядюшка! Давно не виделись!
Я слащаво и наигранно улыбнулась.
- Верно, - ответил он.
- Как жизнь?
- Не жалуюсь.
- Соскучился что ли?
- Конечно. Но вообще у меня к тебе дело.
- Я не имею дел с вампирами из Трансильвании, Пенсильвании и России. И вообще, с вампирами дел не имею. Забыл?
В ответ Влад одарил меня своей дурацкой ухмылкой. У-у! Как я его ненавижу!
- Ну почему ты так не сговорчива! Нельзя же быть такой не коммуникабельной. Тебе будет тяжело сходиться с людьми.
- Мой старый-добрый дядюшка-вампир советует мне, как лучше сходиться с людьми. Вот это номер!
- Острячка.
- Не собираюсь тут с тобой беседовать на отвлеченные темы. Либо выкладывай, что тебе нужно или я сваливаю.
Я вскакиваю с места. Честно говоря, я знаю, что меня никто так просто не отпустит. Тем более, я еще не дождалась Мартини. Как-никак я русская. А русские не упускают возможность выпить на халяву.
- Эн, сядь, пожалуйста. Дикарка! Где твои манеры?
- В Караганде. Что тебе нужно?
- Я не могу перейти к делу, если ты не будешь вести себя должным образом.
- По-моему я уже слишком стара, чтобы меня воспитывать. Где мое Мартини? Твоим слугам нужно повторять триста раз?
- Зад, Мартини с водкой!
Парень удалился.
- Его что, так и зовут - Зад?
- Он иностранец.
- Неудивительно, что изо рта у него воняет точно как из задницы.
Я громко и демонстративно начинаю хохотать. На зло ему. А кому нравится, когда тыкают тебе пальчиком, заявляя: "Где твои манеры?" Потом достаю сигарету и закуриваю. С той же целью.
Влад садится напротив меня. Не нравится мне его взгляд. Как будто, так и присосется сейчас. У меня пробежали мурашки по спине. Но не Влад был виной этого, а тот, кто тихо за нами наблюдал. Этот питерский маньяк. Он сводит меня с ума.
- У вас ужасные сквозняки, - жалуюсь я. Влад никак не реагирует. Сидит и пялится! Чмырь!
Пришел Зад с моим Мартини. Я сижу в кресле, покуриваю сигарету и пью Мартини. Не хочу начинать разговор первой. Влад тем временем, наконец, мысленно раздел меня и перешел к делу. В смысле к разговору.
- Великолепный мундштук! Черепаховый?
- Может, все-таки объяснишь, зачем я здесь?
- Мне так приятно общество такой прелестной дамы, что совсем не хочется торопиться.
- Во-первых, я тебе не прелестная дама. Во-вторых, я несовершеннолетняя. Тебя посадят.
- Сколько сейчас дают? Одиннадцать? Ха-хо-хо-хо!
Ха-хо-хо-хо! Вот свинья!
- Да, ладно, я знаю, что в глубине души ты самая настоящая вампирелла! Настоящий пожар. Р-р-р-р-р!
- Давай к делу! Или хату тебе спалю.
- Ладно, не злись. Дело собственно вот в чем. Признаться, новость не придется тебе по душе.
- Не тяни резину.
Влад как-то злостно улыбнулся и проговорил:
- В детстве ты была наречена невестой сыну одного очень сильного и могущественного лорда из нашего мира.
- И что из этого? Я же не принадлежу теперь вашему миру.
- С чего ты это взяла? То, что ты живешь в земном мире, не дает тебе свободы от твоего происхождения.
- Возможно, мне не посчастливится не видеть твою физиономию до конца своих дней. Но я не такая как ты.
- Но ты и не человек. Не обманывай себя.
- Я никого не обманываю!
- В таком случае ты должна ясно осознать, что выбора у тебя нет. В скором времени ты станешь законной супругой сына Октавиана Всевластного.
Это шутка? Не может быть! Он продал меня!
- А... никому не пришло в голову, что я хочу сама выбирать себе жениха? Или вы считаете, что можете поступать со мной, как вам вздумается? Мне плевать, что вы там кому обещали. Я свободная по Конституции, и я ухожу!
- Ошибаешься. Ты ничего не можешь с этим сделать.
- Смогу! Это моя жизнь!
- Попробуй.
Торжественно клянусь, что когда-нибудь вырву этот гнусный язык из его пасти и засуну ему прямо в... в... короче, в то место, про которое сейчас все подумали.
- Ты сделал это, чтобы избавиться от меня?
- Нет, дорогая, ты снова ошибаешься. Пойми, ты не знаешь всех тонкостей. От меня ничего не зависело. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Я бы никому не отдал мою девочку.
Мне показалось, что в глазах у меня заплясали искры. Я в ярости вскочила с кресла и со злости запустила стаканом Мартини во Влада. Промахнулась.
- Ненавижу тебя и вас всех, дегенератов фиговых!
- Не забывай, с кем говоришь!
- Вряд ли это когда-нибудь случится!
- Польщен.
- Иди к черту!
Влад подскочил ко мне и схватил мою руку, в которой уже оказался бронзовый канделябр, предназначавшийся, конечно, ему. Канделябр выскользнул из руки и с неистовым звоном поскакал по мраморному полу. Влад смотрел на меня сурово и даже брезгливо. Меня трясло: от страха, гнева и возмущения.
- Ты действительно думаешь, что я позволю, кому бы то ни было, так обращаться ко мне?
В его голосе звучали горделивые ноты. Тоже мне, Папа Римский.
- Я думаю, что плевать хотела на тебя и всех вас, вурдалаков хреновых.
Влад, не долго думая, залепил мне пощечину. Меня качнуло в сторону, и я чуть не упала. Но Влад по-прежнему держал мою руку. Он усадил меня в кресло, а сам сел напротив и закурил. Мой же гнев сменился унынием. Мне захотелось просто зарыдать. Но вместо этого я зло прошипела:
- Ты мой единственный чёртов родственник и ничего мне не сказал. Меня тошнит от одной гребанной реальности, в которой я дышу одним воздухом с тобой и тебе подобными.
- Слушай, золотко, ты тоже наполовину хренова вурдалачка, а на вторую половину хрен знает кто. Твоя хренова сущность остается неизменной, хочешь ты этого или нет. И я в этом не виноват. Так что не хрен посылать меня к черту и материть весь мой род, на чем стоит весь этот хренов свет.
Я дотянулась до бутылки с водкой, которая стояла на серебряном подносе рядом с Мартини, который принес Зад. Влад наблюдал за мной. Наверное, готовился отразить очередную атаку. А, может, и нет. Такой спокойный и невозмутимый. Так бы и залепила ему канделябром по башке. Я начинаю в красочных подробностях представлять себе эту картину.
Я сделала глоток прямо из бутылки. Жидкость горячей волной прокатилась по моим внутренностям и остановилась где-то в желудке.
- Завтра ты должна явиться на званный ужин, который устраивается в честь жениха и невесты. Кроме того, не думаю, что они долго будут тянуть с торжественной церемонией свадьбы и коронации.
- И меня, конечно, никто не будет спрашивать.
- Детка, ты станешь принцессой! Об этом мечтают все девочки!
- Влад. Я не знаю, о чем мечтали девочки в мезонине, когда ты родился. Но в двадцать первом веке все девочки мечтают выйти замуж за миллионера или, в крайнем случае, быть знаменитой актрисой и любовницей президента.
- Какая ты вредина.
- Это у нас семейное. А можно как-нибудь аннулировать помолвку?
- Все решено давно. Как известно, все браки заключаются на небесах. Ты действительно думаешь, что сможешь с этим что-либо поделать?
- На каких небесах?! Ты о каких небесах говоришь? Между прочим, ты подданный темных сил.
- На тех самых небесах. Ты ничего не знаешь о нашем мире.
- Надо ли повторять, что я не желаю знать что-либо о вашем мире?
- Твой жених - наследник очень влиятельной фигуры в том мире, о котором ты ничего не желаешь знать.
- Надеюсь, ты не рассчитывал в серьез, что я вскочу от радости и буду хлопать в ладоши? Или может, ты и сам не против быть поближе к власти?
Влад не ответил. Несколько минут мы сидели молча. Я чувствовала себя разбитым корытом, погнутым бампером, манной кашей, медленно сливаемой в канализацию. Мысли спутались в один тугой узел и зависли в башке тошнотворной реальностью. Сердце сначала бешено колотилось, а потом провалилось в бездну смешанных чувств, слез, боли и чего-то ещё. Побултыхавшись в этой жиже, оно остановилось. До меня медленно доходило осознание того, что моя надежда на избавление от того мира, в котором был Влад, мой новоиспеченный жених и часть меня просто рушится. А вернее уже пала под пристальными взглядами и нещадными словами моего дядюшки. Теперь я окончательно и бесповоротно связана по рукам и ногам. Мне придется вернуться туда, откуда я бежала столько лет. Туда, где меня считают убогой, жалкой, ущербной.
- Твоя мать отказалась от тебя, а твой отец погиб, так сказать при непонятных обстоятельствах. Ты должна быть благодарна мне.
- Спасибо.
Стало холодно. Мысли гуляли в моей голове, как слон по долине Гао-гака.
- Мне пора, - сурово сказала я ему.
Но, кажется, Влад также был погружен в свои мысли, так как ответил не сразу.
- Завтра, в ночь с понедельника на вторник тебя будут ждать ровно в двенадцать у Фонтана Ведьм.
- Ничего не желаю об этом слышать, - я встала и зашагала к выходу. Влад не стал меня останавливать. Он ничего не говорил мне вдогонку. Он просто потягивал свою трубку и выпускал в воздух клубы сизого вонючего дыма.
Оказавшись на улице, я постаралась выбросить из головы все мысли о том, что только что произошло. Не придут же они за мной с конвоем и не потащат на эту свадьбу. Или бал, что там Влад говорил...
Погода все ухудшалась...
***
Погода действительно ухудшалась и ухудшалась. Казалось бы, куда хуже? С Балтики дул гадкий сырой ветер. Воздух был пропитан сыростью. Кладбище окутала легкая дымка тумана. Посреди кладбища возвышался огромный мрачный грот.
Эрик стоял возле могилы своей матери. На могильной плите из черного мрамора были высечены пять букв, которые резали его сердце без ножа: "DAFNA". Эрик думал о том, что время действительно лечит. Оно притупило в нем чувство невосполнимой потери. Но оно лечит не по-настоящему. Просто какая-то часть тебя атрофируется и все: бац! - и ты уже ничего не чувствуешь. Как мощный анестетик.
Эрик провел рукой по красивым буквам. Рядом с маминой могилой была могила его бабушки по материнской линии, Элизы-Марии фон Браунберг, и единственной сестры Эрика, которая умерла практически в младенчестве, Евы-Виктории.
- Ваше высочество, - раздалось прямо за его спиной. Эрик медленно поднялся на ноги. - Ваш отец хочет Вас видеть.
А взгляд испуганный, будто приведение перед ней стоит.
- Спасибо.
- Он... он просил передать, что это срочно.
- Я понял.
Служаночка быстро повернулась и зашагала в сторону дворца. По спине у нее пробежал холодок. Каждый раз, когда она приближалась к этому юноше, сердце уходило в пятки. Что-то в нем было ужасающее. Этот взгляд. Казалось он проникает в самую глубину твоего подсознания и вытягивает от туда все твои грешки наружу. А если послушать, какие про него слухи ходят... Почему на долю ее хозяина выпало такое наказание? Единственный наследник и такое несчастье. Не хорошо, не хорошо.
Эрик тем временем смотрел ей в след. Интересно, она догадывается, что со стороны она выглядит более ненормальной, чем даже он?
По бледному лицу принца пробежала легкая ухмылка. Он поежился и засунул руки в карманы. От этого моросящего дождя он немного вымок и озяб. Значит, отец хочет его видеть? Что ж.
Эрик медленно и чинно прошелся по анфиладе блистающих ледяной роскошью зал. Отец был в своем кабинете, где в огромную старую лупу разглядывал свою нумизматическую коллекцию старых монет. Эрик остановился у окна и наблюдал за тем, как слуги наводят марафет в огромном саду, простершегося на север от дворца на несколько километров. Это был чудесный сад с многовековыми дубами и липами, кустами роз и шиповника, и множеством-множеством редких и просто великолепных растений. В саду било несколько фонтанов, были устроены беседки, оранжереи, павильоны. А там, далее, за границей сада, за массивной каменной оградой, отделявшей усадьбу от остальных владений Октавиана, располагалось два озера - Данаславское и Лобастовское. Лобастовское было практически на границе их земель и земель Лорда Арверагуса. На границе с владениями Лорда Дарена было еще и болото, в народе нареченное Гнилым, которое было известно всей округе своей дурной славой. Болота всегда полны всякой нечистью. Но это - было просто ими напичкано. Во-первых, Болотник - хозяин болота - постоянно завлекает каких-нибудь случайных нерадивых путников в трясину. Сколько не убеждай их, что ни одному монаху (кем обычно прикидывался Болотник) не придет в голову бродить по поместью Октавиана, все равно кто-нибудь да попадается.
Во-вторых, это Ичетик, младший сородич Водяного (который, кстати, обосновался в Лобастовском озере). Вообще, если он и пакостил, то так, по мелочи: крутых берегов намоет, мостик попортит. Но существовала одна мрачная легенда: говорят, что младшая сестра Эрика, Ева-Виктория, погибшая еще в младенчестве, была похищена этим самым Ичетиком и утянута под воду. Лично Эрик этому слабо верил. Вокруг его семьи всегда ходило много слухов и сплетен. Но эта совершенно не похожа на правду. Его сестра погибла зимой, в то время, когда Ичетик коротает зиму на самом дне и не всплывает на поверхность. Просыпается он лишь на Никиту вешнего (16 апреля), а снова на покой отправляется на Никиту осеннего (18 сентября).
Также болото кишело мавками, бродницами и прочей нечистью, возглавляемой Анчуткой - бесенком, правой рукой Болотника.
- Почему ты мокрый? - прогремел голос отца. Эрик вздрогнул.
- Ты звал меня, чтобы задать этот вопрос?
- Нет, Эрик, я звал тебя не поэтому, - лорд оторвал взгляд от серебряной монеты в его руках и поднял взгляд на сына. Он оглядел его с макушки до пят, поморщился и снова уставился в свою лупу.
- Ты должен встретить Анастасию сегодня у Фонтана Ведьм в полночь.
- Я знаю.
- Скоро начнут прибывать гости. Так что, по-моему, самое время привести себя в порядок.
- Как скажешь.
Лорд Октавиан стиснул зубы. Он вскинул взгляд на сына, но увидел лишь его спину.
- Прикажи слугам приготовить для нее комнату.
- Хорошо, что-нибудь еще? - Эрик развернулся к отцу лицом и испытующе глядел на него. Октавиан поджал губы так, что они превратились в тонкую белую линию. Секунду они смотрели друг на друга, пока отец снова не вернулся к изучению своей монеты.
- Нет, Эрик, это все, - сказал он слегка смягчившимся голосом.
- Тогда пойду, подготовлюсь к встрече со своей невестой. Ведь я должен произвести на нее неизгладимое впечатление, ведь так?
- С каких это пор ты "подготавливаешься" к этому? Я всегда считал, что это получается у тебя лучше всего именно в импровизации.
На это Эрик ничего не ответил и поспешил покинуть кабинет. Закрывшись в своей комнате, он упал на кровать и долго-долго смотрел в потолок. По идее в его голове должно было роится множество разных мыслей, кипеть кровь, внутри бушевать армии противоречивых чувств. Но вместо этого, он был спокоен. И пуст. Как полый сосуд.
Погода действительно ухудшалась и ухудшалась. Казалось бы, куда хуже? С Балтики дул гадкий сырой ветер. Воздух был пропитан сыростью. Кладбище окутала легкая дымка тумана. Посреди кладбища возвышался огромный мрачный грот.
Эрик стоял возле могилы своей матери. Он думал о том, что время действительно лечит. Оно притупило в нем чувство невосполнимой потери. Но оно лечит не по-настоящему. Просто какая-то часть тебя атрофируется и все - ты уже ничего не чувствуешь. Как мощный анестетик. Он провел рукой по красивым буквам, высеченным на черном мраморе. Рядом с маминой могилой была могила его бабушки по материнской линии, Элизы-Марии фон Браунберг, и единственной сестры Эрика, которая умерла практически в младенчестве, Евы-Виктории. Он знал, что могила последней была пуста.
- Ваше высочество, - раздалось прямо за его спиной. Эрик медленно оглянулся. - Ваш отец хочет Вас видеть.
А взгляд испуганный, будто приведение перед ней стоит.
- Спасибо.
- Он... он просил передать, что это срочно.
- Я понял.
Служаночка быстро повернулась и зашагала в сторону дворца. По спине у нее пробежал холодок. Каждый раз, когда она приближалась к этому юноше, сердце уходило в пятки. Что-то в нем было ужасающее. Этот взгляд. Казалось он проникает в самую глубину твоего подсознания и вытягивает от туда все твои грешки наружу. А если послушать, какие про него слухи ходят... Почему на долю ее хозяина выпало такое наказание? Единственный наследник и такое несчастье. Не хорошо, не хорошо.
Эрик тем временем смотрел ей в след. Интересно, она догадывается, что со стороны она выглядит более ненормальной, чем даже он?
По бледному лицу принца пробежала легкая ухмылка. Он поежился и засунул руки в карманы. От этого моросящего дождя он немного вымок и озяб. Значит, отец хочет его видеть? Что ж.
Эрик медленно и чинно прошелся по анфиладе блистающих ледяной роскошью зал. Отец был в своем кабинете, где в огромную старую лупу разглядывал свою нумизматическую коллекцию старых монет. Эрик остановился у окна и наблюдал за тем, как слуги наводят марафет в огромном саду, простершегося на север от дворца на несколько километров. Это был чудесный сад с многовековыми дубами и липами, кустами роз и шиповника, и множеством-множеством редких и просто великолепных растений. В саду било несколько фонтанов, были устроены беседки, оранжереи, павильоны. А там, далее, за границей сада, за массивной каменной оградой, отделявшей усадьбу от остальных владений Октавиана, располагалось два озера - Данаславское и Лобастовское.
- Почему ты мокрый? - прогремел голос отца. Эрик вздрогнул.
- Ты звал меня, чтобы задать этот вопрос?
- Нет, Эрик, я звал тебя не поэтому, - лорд оторвал взгляд от серебряной монеты в его руках и поднял взгляд на сына. Он оглядел его с макушки до пят, поморщился и снова уставился в свою лупу.
- Ты должен встретить Анастасию сегодня у Фонтана Ведьм в полночь.
- Я знаю.
- Скоро начнут прибывать гости. Так что, по-моему, самое время привести себя в порядок.
- Как скажешь.
Лорд Октавиан стиснул зубы. Он вскинул взгляд на сына, но увидел лишь его спину.
- Прикажи слугам приготовить для нее комнату.
- Хорошо, что-нибудь еще? - Эрик развернулся к отцу лицом и испытующе глядел на него. Октавиан поджал губы так, что они превратились в тонкую белую линию. Секунду они смотрели друг на друга, пока отец снова не вернулся к изучению своей монеты.
- Нет, это все, - сказал он слегка смягчившимся голосом.
- Тогда пойду, подготовлюсь к встрече со своей невестой. Ведь я должен произвести на нее неизгладимое впечатление, ведь так?
- С каких это пор ты "подготавливаешься" к этому? Я всегда считал, что это получается у тебя лучше всего именно в импровизации.
На это Эрик ничего не ответил и поспешил покинуть кабинет. Закрывшись в своей комнате, он упал на кровать и долго-долго смотрел в потолок. По идее в его голове должно было роится множество разных мыслей, кипеть кровь, внутри бушевать армии противоречивых чувств. Но вместо этого, он был спокоен. И пуст. Как полый сосуд.
***
Шлепая по мокрым тротуарам, Эн добралась до своего дома. Озябшие пальцы тщетно пытались справиться с ключами и дверным замком. Оказавшись в своей квартире, ей стало немного спокойнее. Встреча с Владом казалась теперь нереальной. Будто приснился плохой сон. И вот теперь она снова проснулась, она - это она, в своей малюсенькой питерской квартирке, которую она снимала по-дешевке у ворчливой старой дуры. В этой ее родной квартирке на Соляном переулке, где в ванну можно залезть, только сложившись вдвое, периодически нет горячей воды, пожелтевшие пыльные обои отошли от стен, а паркет потрескался, она всегда чувствовала себя в безопасности.
Я поставила греться на плиту огромный полированный серебряный (ну, естественно не серебряный!) чайник. Погрев онемевшие от холода руки возле плиты, я прошлась по шкафчикам и не без усилий откопала там заварку, печенье в черном шоколаде и сушки. Когда вскипел чайник, заварила чаю и, хлюпая носом, который оттаял в домашнем тепле после суровых уличных условий, стала одну за другой уплетать сушки. При этом я сконцентрировала все свое внимание на том, чтобы ни в коем случае, ни при каких условиях, даже под дулом браунинга или ТТ. не думать обо всем том, что случилось часом ранее.
Я снова почувствовала дрожь в коленках. Отодвинув от себя пустую чашку, плетенку с сушками и вазу с печеньем и, упав на стол, я... заплакала. Признаться, сама от себя такого не ожидала. Но пресекать это безобразие не стала. Я ревееееела!!! Ух. Целое море наревела. Поплакав, вытерла слезы и, подперев рукой подбородок, снова сосредоточилась на том, чтобы ни о чем не думать.
От этого занятия меня отвлек стук в окно (моя квартира располагалась на первом этаже). Я вздрогнула. Парадная в этом доме запиралась на ключ и поэтому, если кто-нибудь приходил ко мне, то стучал в окошко (кроме Влада, который все время непонятным образом оказывался в моей квартире). Я поднялась, накинула пальто и в тапочках вышла из квартиры на темную лестницу, пахнущую кошками и плесенью. Меня охватило дурное предчувствие. Постаравшись унять дрожь, я подошла к дверям и, подумав о том, что, сколько не учили меня в детстве спрашивать "Кто там?", так и не научили, отперла низкую железную дверь.
- Сашка? Черт тебя дери!!!
- И вам здравствуйте.
***
Слушайте. Сейчас будет банальнейшая история.
С Сашкой мы учимся в одной школе. Только я в этом году буду заканчивать девятый класс, а он уже выпускник. Началось все с малого. Как-то под конец года пришла я сдавать долги по химии. Нужно было переписать парочку самостоятельных. А Сашка и его одноклассник, Глеб, были назначены дежурными. Они долго убирались, махались швабрами, кидались тряпками, в то время как я, положив ногу на ногу, гордо смотрела в свою тетрадь по химии и изредка поглядывала на них из-под опущенных своих длинных ресниц как на парочку идиотов. Пришла учительница, дала мне задание, парней отчитала и заставила их чего-то убирать в лаборатории. А сама пошла обедать в столовую. Задание мне попалось ужасное. Я смотрела на него, как баран на новые ворота и не знала, что делать. Я знала, что если не напишу эту самостоятельную - тройки в триместре не миновать. Если честно, то у меня сразу мелькнула мысль: не обратиться ли за помощью к этим десятиклассникам? Кроме того, фамилию одного из них я часто видела в списках победителей районных и городских олимпиад.
Я мельком взглянула на него. На первый взгляд он был каким-то худощавым, несуразным, да и вообще из тех парней, на которых и внимание-то не обратишь. Даже если он на ушах перед тобой будет ходить. Хотя, позже выяснилось, что стоит лишь немного ближе с ним познакомиться, и он сразу же преображается. Сашка не был красавчиком. Хотя, в принципе, все данные у него на это были: светло-русые волосы, голубые глаза.... Немного банально, но.... Со временем я даже пришла к выводу, что если бы он был немного посмелее, понаглее и чуть менее стеснительным, то это бы сделало из него совсем другого человека в глазах других людей. Короче, я действительно долго к нему приглядывалась. А после того случая особенно.
Так вот, после того, как химичка ушла на обед, в класс заглянули две девчонки. Я их знала. То есть, не была лично знакома, но знала, что одну из них зовут Жанна, а другую Катя и учатся они вместе с теми парнями. Я тайком оглядела их джинсы, пестрые футболки и кофточки, огромные серьги-кольца в ушах и с гордостью поправила свою узкую юбку до колен и пиджачок от Валентино (я же говорю, что деньги трачу только на самое необходимое!!!). Я морщилась, наблюдая, как они по-дурацки флиртуют друг с другом, как противно хихикают девчонки. Глеб инициативу взял на себя и чего-то им впаривал. Жанна весело смеялась над его шутками. И Катя тоже, тоскливо поглядывая в сторону Сашки, который усердно расставлял колбочки по местам и старался не замечать ее пристальных взглядов.
Я наблюдала за ними в приоткрытую из класса в лабораторию дверь. И в конец пришла к выводу, что они все придурки, не заслуживающие моего внимания. Наконец, ребята сделали всю работу и, перекинув через плечо рюкзаки, направились к выходу. Я поспешно опустила глаза на листочек с заданием. Когда компания прошла мимо меня, я, подумав, что осталась незамеченной, подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Сашка обернулся и посмотрел на меня. Мои щеки неожиданно порозовели, что со мной вообще никогда не случалось.
- Что, трудное задание?
Я вздрогнула от его голоса и удивленно посмотрела на него:
- Нет.
Я горделиво приподняла подбородок и с умным видом уставилась на лист с заданием, делая вид, что внимательно вчитываюсь в условия задачи. Сашка посмотрел на мой чистый листок и улыбнулся:
- Помочь?
Я с еще большим удивлением посмотрела на него:
- Нет, - покачала я головой.
- Уверена? Конец года все-таки.
Парень присел на край парты и слегка наклонил голову, наблюдая за мной.
- Ты что, никуда не спешишь? - хмыкнула я.
- Не думаю, что это займет много времени.
Я чертыхалась про себя. Он жутко смутил меня, и я, как дура, сидела перед ним как на ладони и заливалась краской, боясь даже посмотреть ему в глаза. Наконец, я решила, что не мне, Насте Навийской, розоветь как морковка при виде какого-то непонятного второсортного парня, хоть и старше меня на два года. Я взмахнула своими ресницами и посмотрела самым пронзительным из всех пронзительных своих взглядов, хранившихся в моем женском арсенале и нажитых опытным путем к четырнадцати годам.
- С чего это ты решил мне помочь? Тебе заняться что ли нечем?
- Да, ладно. Не хочешь - не надо. Я не настаиваю.
Сашка встал с края парты и меееедленно направился к выходу.
Я хмуро уставилась на свой листочек. Если я не напишу самостоятельную - четверки мне не видать, как собственных ушей. И чего развыпендривалась, когда четверка сама в руки плывет? Ну, подумаешь, парень из десятого класса. Мне-то какая разница, зачем он хочет мне помочь. Ну, хочет, ну человек он такой великодушный. Всего-то нужно выдавить из себя улыбку - и четверка в году обеспечена.
- Эй, - окликнула я его.
- Что? - Сашка оглянулся. На его губах играла слабая улыбка. Я, уговаривая себя, что скоро все закончится, заставила себя ему улыбнуться:
- По правде говоря, я на самом деле не могу в этом разобраться.
Короче, Сашка за две минуты накатал мне решение и даже попытался мне что-то объяснить, на случай, если учительница будет задавать ей вопросы.
- Спасибо, - кивнула я, не глядя на него, а с удовлетворением взирая на листочек с решением. Сашка снисходительно покачал головой:
- Не за что.
- А зовут-то тебя как? - уже в дверях спросил он. Я вопросительно поглядела на него и растеряно ответила:
- Настя.
- А меня Саша.
Вот так и состоялось наше знакомство. Правда, я еще долгое время шарахалась от него, не понимая, что ему нужно и подозревая, что нужно ему только одно. Но потом, я поняла, что все очень даже неплохо. Как раз в тот момент, когда стала замечать завистливые взгляды своих одноклассниц. Ну, надо же! Даже шмотки от Валентино и Ямомото не производили на них такого эффекта (правда, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из современных школьниц способен отличить Армани от "Made in China-Кутюрье"). А тут какой-то парень.
Невероятно, просто поразительно. Просто нонсенс! Но Сашка стал моим единственным другом, конечно, не считая пауков.
***
Влад молча курил.
Эн на него жутко разозлилась. Но он не ожидал от нее другой реакции. Неизвестно, как и почему Анастасия, даже проведя все свое детство в его усадьбе, всегда ненавидела его вместе "с его гребаным миром". Когда его родная сестра, Чернава, принесла девочку к нему и попросила приглядеть за ней, Влад с неохотой, но согласился. Потом она ушла. И до сих пор не вернулась. Отец Анастасии был человеком. Влад не был в курсе личной жизни Чернавы. Уследить за ней было невозможно. У нее всегда было куча поклонников. Но такого он от нее не ожидал: родить от человека? После того, как и мамаша и папаша пропали, его назначили опекуном Эн, и Влад забрал ее к себе в усадьбу. По землям тогда еще Восьми Лордов прокатились слухи о ребенке от вампирки и человека. Тогда-то Влад и узнал, что, по идее, Эн не должна была и не могла выжить. А как она выжила - просто загадка. Короче, эти слухи всколыхнули общественность. Кое-кто считал даже, что Анастасию надо убить.
Тогда-то, в самый разгар страстей, однажды поздним вечером и прибыл к нему в усадьбу Лорд Октавиан Мстиславович, сын великого Мстислава Всевластного. Влад и вообразить не мог цель его визита. Разговор был коротким.
- Многие ненавидят Анастасию. Просто за то, что она появилась на свет. Я могу дать ей защиту и свое покровительство, если ты отдашь ее замуж за моего сына Эрика, - сказал он, не торопливо растягивая слова. - А если не сделаешь то, что я прошу, то считай - ее дни сочтены.
Конечно, Влад согласился.
По обычаям, будущая невеста должна жить в доме родителей жениха и воспитываться ими, как они пожелают. Влад решительно отказался от этого. Октавиан злился, но согласился на его условия: Эн будет жить с Владом до пятнадцати лет. После чего, она переходит в распоряжение Октавиана.
То, что Анастасию нарекли невестой Эрика, тоже было решено не разглашать. Влад ломал голову - зачем Октавиану понадобилось женить своего единственного сына на Анастасии. А между тем, девочка привлекала все больше и больше внимания к себе. Влад не мог понять, почему она всем так мешает жить. Пришлось выбраться из тени на поверхность. Влад отдал Эн в обычную земную школу. После чего, Эн окончательно возненавидела все, что касается "того долбанного мира".
Влад вздохнул. Что с ней будет? Он попытается помогать ей, чем может и как может. Но много ли он может? Правда Эн попадала под покровительство Октавиана. Теперь ей не страшны нападки со стороны всяких там фанатиков. Но вообще, это является спорным вопросом: кто хуже - Октавиан или все эти чокнутые.
Октавиан, к тому же, не желает, чтобы Эн с ним встречалась. Например, он сказал, что если Влад появится завтра на этом званном ужине, то он "снесет ему его башку с плеч".
В комнату вошла высокая полуголая девушка с черными волосами.
***
- И тебе здравствуй, - на пороге стоял Сашка.
- Я перепугалась до смерти.
- Кого?
- Да, ходит тут нечисть всякая...
- Надеюсь, что под нечистью ты не имела в виду меня?
- Тебя? Мальчика-ромашку? Не льсти себе.
Сашка улыбнулся и чмокнул Эн в щечку.
- Может, пустишь меня? Тут холодрыга страшная. Я уже до костей продрог. Или у тебя там кто-то есть?
- Да. Он в шкафу. Проходи, не стесняйся. Сейчас я вас познакомлю.
Эн заперла за ним двери в парадную и они прошли в квартиру.
- Настя, а почему ты крадешься? - внезапно спросил Сашка. Эн, шедшая на цыпочках, удивленно посмотрела на парня:
- Покачену. Отстань Миньков! С каких это пор ты стал задавать столько вопросов?
Но все-таки она выпрямилась и зашагала более уверенно. Как ни пыталась она себя успокоить, волнение накатывало ее и накрывало с головой, перерастая в панику. Она буквально носом чуяла что-то нехорошее. В любом случае, ей не хотелось, чтобы это заметил Сашка. Но, кажется, эти надежды остались бесплотными. Когда Эн нервно захлопнула за собой и Сашкой двери, со скоростью света заперев на все замки, Сашка обеспокоено взглянул на нее:
- Слушай, у тебя все в порядке?
- Все О.К. Чаю хочешь?
- Хочу.
Усадив гостя за стол, Эн подогрела чайник и выставила на стол все, что было в холодильнике, что могло бы пригодиться им в их многочасовой чайной церемонии - ведь они так давно с ним не виделись! Миньков умудрился накануне учебного года сломать себе ногу. Поэтому они с ним не общались чуть ли не полгода. Во время летних каникул они с ним не виделись. Только пару раз Сашка позвонил. А о том, что он ногу сломал, она узнала не сразу. А когда узнала, не решилась идти к нему домой. И вот, под конец октября, он снова сидит на ее кухне и хлюпает покрасневшим носом, оттаивавшим после суровой уличной реальности.
- Давненько мы с тобой не виделись!
- Да, точно, - прихлебывая чай, кивнула Эн. Сашка, пережевывая бутерброд с ветчиной и сыром, кивнул:
- А я на тебя, между прочим, жутко обиженный.
- Неужели?
- Да. Ни разу за все время не позвонила даже, не говоря о том, чтобы прийти и навестить старого друга.
- Я не знаю, где ты живешь - это во-первых. Во-вторых, я никогда у тебя не была, как же я могу завалиться просто так, нежданно-негаданно?
- Ну, во-первых, ты могла бы завалится ко мне нежданно-негаданно. А во-вторых, если не хотела "нежданно" могла бы воспользоваться чудом цивилизации - телефоном. А в-третьих - это всё лишь твои оправдания.
- Вы закончили?
- На самом деле, мне тогда очень хотелось, чтобы ты ко мне зашла.
- Прости, я действительно не могла.
Сашка слегка улыбнулся в знак "прощения", но Эн чувствовала обиду в его взгляде.
- Как у тебя дела с твоим дядей?
- Умеешь же ты испортить настроение!
- Да оно у тебя, смотрю, и так испорченное.
Эн виновато уставилась в свою чашку.
- Давай, рассказывай! Что там у тебя стряслось?
Она со вздохом посмотрела на Сашку. Ей не хватало духу представить, что скорее всего ее жизнь скоро изменится. Не будет ее маленькой квартирки на Соляном, не будет Сашки.
- Да нет, все нормально. Просто лето так быстро пролетело. Скоро опять зима. Грустно.
- У природы нет плохой погоды! Зиму обещают снежную.
- В Питере не бывает снежных зим. Бывают только грязные зимы, каждый раз угрожая нам наводнением.
- Да брось ты! Новый год, каникулы, праздники, твой День Рождения. У тебя ведь юбилей в этом году? Пятнадцать лет. Отпразднуем!
- Да, да, да.
- Да, - убедительно кивал Сашка. - Все будет клево. Я знаю, тебе просто витаминов не хватает. Смотри, какая бледная.
- Я по жизни бледная.
Сашка сунул в рот сушку, обмакнув предварительно ее в сгущенку, и подумал, что Настя права. Ее бледность оживлял лишь легкий румянец в сочетании с рыжевато-каштановыми искорками ее волос.
- Так я тебе и поверил, - прищурил он глаза.
- Что? - Эн непонимающе посмотрела на него.
- Прям, зима у нее. Что случилось?
- Я же сказала, что ничего. Я что, не имею права на плохое настроение? Прекрати доставать меня. Лучше расскажи как у тебя дела.
- Да какие у меня дела? Сидел дома, ходил на процедуры. Вот с понедельника в школу.