Аннотация: В порыве ярости заблудившись в лесу, мальчик набрёл на поляну, на которой стоял старый рояль...
Бежать от проблем - удел трусов. К таковым я не отношусь. Но иногда, когда, кажется, что нет сил, нет воли, нет ничего родного в этом мире - хочется бежать. И я бегу.
Пинком открыв дверь, я, со слезами на глазах, выскочил на улицу. Было раннее утро. Босыми ногами я чувствовал, как трава с каплями свежей росы ласкает мои стопы. Внутренне ощущалось, как утихает буйное пламя ярости, в котором погибли все известные мне тёплые чувства. От них остался только пепел.
Я бежал вслепую, не открывая глаз. Небольшой одноэтажный домик с мансардной крышей, где я жил всё это лето, стоял рядом с лесом. Ещё несколько шагов, и я почувствовал под собой влажный мох, в котором утопали ноги. Я остановился не сразу, но уже не бежал, а осторожно крался.
В нос ударил терпкий запах хвои. Я открыл глаза и огляделся. В нескольких метрах от меня тонкой нитью вилась на половину заросшая травой тропинка, выводящая из леса. Но зачем она мне? Я не собираюсь возвращаться!
Я двинулся дальше, вглубь леса, по незнакомой мной доселе тропе и, увлечённый мыслями о своих проблемах, не заметил, как потерял из виду тропинку и дома, что стояли у леса. За мной теперь была глухая чаща. Судорожно оглянувшись, я, наконец, признал, что заблудился. Но признаться самому себе в том, что я испугался, я из принципа не хотел. Слишком горд для этого. Тем временем, я всё дальше и дальше уходил от надежды самостоятельно и без проблем выбраться из леса, однако внезапно увидел другую тропинку и поспешил выйти на неё.
Минут через пять тропа вывела меня на маленькую поляну, скрытую разлапистыми ветками в самом сердце хвойного леса. Я робко ступил на поляну, словно переступая с опаской какую-то незримую границу, и, подняв голову, увидел посреди нее большой чёрный рояль.
Подойдя ближе, я начал внимательно его осматривать. Ножки были опутаны вьюном, намертво удерживая инструмент на одном месте. Некогда белые, клавиши теперь были грязно-серого цвета, а в промежутках между ними рос мох. Чёрный лак наполовину облез, обнажая "стальную душу" громоздкого инструмента. У рояля стоял старый стул, из сидения которого росли шесть коричневых поганок.
Обойдя рояль со всех сторон и нежно проведя рукой по его корпусу, я всё же решился сесть на стул, прежде, подорожником, выдернув из него поганки. Стул был мокрый, как и клавиши. Педали заржавели и отказывались двигаться. Нажав на клавишу, я услышал чистый звук ноты "ре". Удивительно, этот рояль, судя по виду, стоит тут несколько лет, а звук всё такой же чистый, как будто его смастерили только вчера! Я вскочил со стула и полез посмотреть его внутреннее состояние. Открыв крышку, рояля я начал внимательно всё осматривать. Там я увидел лежащий на струнах листок бумаги, сложенный вчетверо. Поставив крышку рояля на её исходное положение, я снова сел за инструмент и развернул листок. Пожелтевший и пострадавший от времени, он был ничем иным, как нотами. Название композиции "Piano", было очень простым и оказалось написано на английском размашистым неаккуратным подчерком. Произведение было небольшим, и я, немедля, поставил ноты на подставку и придвинул ближе стул.
Нажимая клавиши в нужном порядке, не отрывая глаз от нот, я слушал, как из рояля полилась волшебная мелодия. Переплетаясь между собой, ноты сливались воедино, поднимая мою душу куда-то в небеса. Шорох листьев подпевал, а трава под ногами будто танцевала в такт, шевелимая легким ветерком. Казалось, весь лес ожил, помогая моим оледеневшим пальцам играть эту колдовскую песнь. Так как мелодия была короткой, я играл её уже который раз, с каждым разом заново переживая чувства свободы и лёгкости и забывая земные проблемы, которые теперь казались такими далёкими и такими ничтожными.
Однако пальцы мои "сдались" утреннему холоду и вскоре отказались двигаться. Я устало прикрыл глаза и начал скатываться со стула. Упав на влажную траву и распластавшись на ней, я раскинул руки и ноги по разные стороны. Вновь подул ветер, взлохматив чёрные волосы и словно благодаря за подаренные минуты мимолётной лёгкости.
Но тут внезапно заиграла мелодия, которую я исполнял всего минуту назад. Я вскочил с земли и увидел, что за роялем сидит мужчина в чёрном фраке. Руки его ловко скользили по клавишам, вырывая из недр рояля чарующие звуки. Я вновь обессилено упал на траву и прикрыл глаза. Казалось, от удовольствия я сейчас вознесусь к небесам! Вновь меня посетило это невероятное чувство освобождения от всего, что мне чуждо. Словно в один момент гравитация исчезла, и я взлетел. Я молился о том, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Мне не хотелось возвращаться в бренное тело, тягостным земным проблемам, что последнее словно прилипли ко мне! Но я не хочу об этом думать. Сейчас я здесь. И это пока что самое главное.
Вскоре мелодия медленно стихла, и произошло это так же внезапно, как и началось. Мужчина медленно поднялся со стула, и теперь я мог его хорошенько разглядеть. Он был высоким, уже в годах. На нём прекрасно сидел чёрный как смоль фрак с потрёпанной бабочкой. Единственное, что смущало, это то, что мужчина просвечивал. Может, я где-то ударился?
Неожиданно мужчина улыбнулся и сказал:
- Тебе, наверное, уже пора, - голос у него был хриплый и какой-то слабый.
- Да... Точно... - его слова вернули меня на землю, где уже ждали конфликт с матерью и его последствия, ждущие меня дома. - Кто вы?
- Я провожу тебя. Идём, - будто не слыша моего вопроса, произнес он. Я кивнул и поднялся с земли. Мужчина же уже шёл к той тропинке, которая привела меня сюда. Я подбежал к нему, и вместе мы пошли вперёд по дорожке, укутанной мхом. Шли мы минуты три, и вдруг мужчина остановился, присев на колени напротив меня.
- Могу ли рассчитывать на то, что вы снова вернётесь? - своим хриплым голосом поинтересовался он. Я, не задумываясь, кивнул и улыбнулся ему в ответ. - Хорошо. Держите это, - он протянул мне свёрнутый в трубочку пожелтевший лист бумаги. Это были ноты. Я в этом не сомневался. - Когда захотите вернуться, пропойте эту мелодию. Вы обязательно выйдите на нужную тропинку, которая поведёт на мою поляну. Я буду вас ждать, юноша, - старик задорно улыбнулся и поднялся с колен. Он отошёл, и я увидел, что передо мной, сквозь деревья пробивается солнечный свет - это говорило о том, что выход уже близко.
- Я обязательно вернусь! - крикнул я напоследок мужчине, уже убегая в сторону знакомых домов. Выбежав из леса, я увидел неподалёку мою мать, которая металась из стороны в сторону. Заметив меня, она бегом помчалась в мою сторону, с налёту бросаясь обнимать: - Наконец-то ты нашёлся! Я уже вся извелась! Где ты был?.. Прости меня за то, что накричала на тебя!..
Я оглянулся. Тропинка была пуста. Исчез мужчина, поляна, скрытая разлапистыми ветками, и старый черный рояль.
Я сжал в руке свернутый листок и бросил взгляд на горизонт. Уже рассвело.
Песня: "Bob Arci - Piano".