Танюша 2 : другие произведения.

История, которая началась на даче

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Михаил включил магнитолу и, наклонившись к спутнице, сидящей за рулем, прошептал:
    - В чём дело? - он коснулся ладонью Таниного лица, поправляя выбившуюся прядь волос, стянутых на её голове резинкой.
    Татьяна замерла. Он положил ей руку на колено и, легко поглаживая, смотрел на молодую женщину, которая от неожиданности напряглась и растерялась.
    Он улыбнулся, продолжив настойчивое продвижение вверх. Таня решительно положила сверху свою ладонь, чтобы прекратить непредвиденные слишком вольные нежности.
    - Ты что-то слишком напряжена, девочка моя... - мягко, волнующе-вкрадчиво прошептал мужчина, пытаясь продвинуться дальше. - Что тебя пугает?
    - В чём дело, Миш? - спросила спутница чуть охрипшим голосом.
    - Ты боишься ласк? - слегка снисходительно предположил он.
    - Нет. Но с чего бы вдруг ты решил проверить это опытным путём? - она вопросительно взглянула на него, поражаясь подобному нахальству.
    - Да надоело ходить вокруг да около. Я же вижу, что я тебе не противен, - ободряюще улыбнулся мужчина, мол, какие тебе ещё нужны поводы?
    - А ты не слишком ли самонадеян, солнце моё? - насмешливо спросила Таня, стараясь удержать эмоции под контролем.
    Ужасно неловкая ситуация. Потому что, эта неожиданная ласка и впрямь взволновала, рассыпав по позвоночнику приятные мурашки, и заставив сердце быстрее разгонять кровь по жилам. Но одновременно и рассмешила, и возмутила...
      
  
   История, которая началась на даче
   1997
  
  Пятилетняя Настя никак не могла уснуть. Бессонная ночь измучила малышку, она же не просто морщилась из-за разносящегося на всю округу шума гуляющей молодёжи на участке неподалёку от их дома, а тихонько похныкивала.
  Из-за жаркой погоды окна в доме невозможно было закрыть, да и деревянные (однослойные в летний сезон) рамы всё равно не помогали серьёзной шумоизоляции. Пожилым домочадцам, матери и бабушке Татьяны, кажется, было, безразлично чужое веселье. Бабушка была старенькой и глуховатой. Мать, спасавшаяся от храпа мужа, по привычке вставляя на ночь беруши, даже когда его не было рядом, тоже благополучно спала. Но свою единственную обожаемую дочку девушке было искренне жаль. Да и у самой уже переполнилась чаша терпения - ну, сколько можно измываться над порядочными людьми?!
  
  Почти четыре часа утра. Волшебный рассвет на востоке озарил полоску неба нежными оранжево-розовыми красками. Светло-серый густой туман под лучами восходящего солнца потихоньку уползал обратно в глубокий овраг позади огородов. В густых кронах старых садовых яблонь, пятачке жимолости и зарослях малины проснулись и подали голосок какие-то ранние пташки. А придурки с соседней дачи, вопиюще нарушающие порядок и спокойствие в тихой деревне, всё ещё никак не могли угомониться.
  Мать Насти, Татьяна, безуспешно пытавшаяся утешить ребёнка, решительно встала, натянула джинсы, футболку, кроссовки на голые ноги, и отправилась на "разборки".
  - Ма, ты куда? - спохватилась малышка.
  - Спи, моё солнышко, - ласково отозвалась молодая женщина, склонилась над ребёнком, заботливо подоткнула край одеяльца, уложив дочке под бок плюшевого медвежонка. - Я скоро вернусь.
  - Совсем скоро? - слабо уточнила полусонная девочка.
  - Да, мой ангел.
  - Ладно, - согласился ребёнок, послушно закрывая глазки.
  Татьяна порадовалась, что дочь совсем не боялась темноты. Впрочем, с наступлением рассвета интерьер в комнате перестал быть загадочно-пугающим, а приобрёл вполне себе привычные очертания, разве что краски пока были не яркими, а блёклыми, сероватыми.
  
  На соседней, только в этом году отстроенной напротив их дома даче вовсю гремела музыка, из распахнутых настежь окон слышались громкие взрывы хохота и доносились ещё какие-то маловразумительные вопли.
  
  Деревня совсем недавно начала вновь застраиваться, оживая после нескольких лет запустения. Когда-то местные власти (наверняка по указке сверху) решили, что это поселение будут в скором времени сносить, как неперспективное. Работы для молодёжи, кроме как в колхозе, не было, культмассовые мероприятия для развлечений по вечерам, выходным и праздничным дням оставляли желать лучшего. Да что говорить, тяжёлый крестьянский труд на собственном подворье, весенне-осенняя распутица, когда немногочисленных школьников (начальная школа находилась в девяти километрах от деревни) приходилось расселять в приспособленном под интернат стареньком бараке более перспективного населённого пункта, а продукты в местный магазинчик завозить на тракторе 'Беларусь', мало способствовали тому, чтобы не завидовать счастливчикам, перебравшимся в город. Коренные жители продавали скотину и дома, потихоньку перебираясь в более благоустроенные посёлки и городки поближе к Москве, а то и в саму столицу. Доживали в своих домах лишь одни старушки и несколько стариков, которым удалось вернуться с Великой Отечественной войны. Ни скотного двора, ни маслобойни, ни кузницы, ни магазинчика уже не осталось в неперспективной деревне. Участки, на которые не нашлось покупателей, заросли бурьяном. Ну, оно и понятно, особых бонусов для привлечения дачников, тут не предвиделось. Дорог нормальных не было, по телевизору с горем пополам и 'снежными' помехами вещали лишь два канала, даже с энергоснабжением случались частые перебои, особенно во время летних грозовых ливней или зимних морозов, ударивших сразу после оттепели. И ни речки в шаговой доступности, ни приличного чистого пруда...
  Лишь только на несколько тёплых месяцев в году деревня принимала более-менее обжитой вид, когда на каникулы к бабушкам-дедушкам съезжались ребятишки, которым всякие временные трудности и отрыв от цивилизации не доставлял особого дискомфорта.
  И вот, лет через десять после плачевного запустения, полузаброшенная было деревня вновь начала расцветать, когда народу объявили, что можно и нужно обзаводиться частным хозяйством. В их захудалой деревушке, как грибы, начали появляться красивые высокие дома из современных стройматериалов, и, по сравнению с ними, дома даже когда-то "зажиточных" жителей выглядели жалкими лачужками, со своими потемневшими и потрескавшимися от времени бревнами стен, маленькими окошками, обрамленными ажурными наличниками, и блёклыми шиферными крышами.
  
  Этот соседский дом, похожий на особнячок, построили совсем недавно и очень быстро. Таня редко видела хозяина, да и то издалека. Вездесущие соседки уверяли, что строил он этот дом для своей матери, недавно вышедшей на пенсию. Потенциальная хозяйка выглядела властной, красивой ещё женщиной, которой и не дашь пятидесяти лет.
  Около дома стояло два новеньких "мерса". По крайней мере, в рассветной дымке машины выглядели новыми, а вот насколько они круты, Таня не разбиралась. Очевидно, внутри помещения "отрывалась" золотая молодёжь. Юный сын хозяина приехал среди недели со своими дружками. Взрослых, судя по тому, что некому было приструнить резвящуюся банду, в доме не было.
  
  Горя праведным гневом, Татьяна поднялась по широким ступеням добротного крыльца и толкнула дверь. В ближайшей комнате, куда она заглянула, пройдя через просторный холл чуть дальше по коридору, царила "веселая" обстановочка.
  Сначала она наткнулась взглядом на расположившуюся прямо на расстеленном ковре на полу "в позе рака" парочку, с неистовством предающуюся любовным утехам. Далее, похоже, была и вовсе групповуха. Молодая женщина, хоть не слыла ханжой, но все-таки оказалась не готова к подобному шокирующему зрелищу и поспешно отвела взгляд, чувствуя, как вспыхнули щёки и загорелись кончики ушей. В углу на диване и около него живописно расположились какие-то прибалдевшие личности. В воздухе стоял приторно-сладковатый запах ацетона - по-видимому, баловались самодельной недорогой "травкой" или ещё каким-то "варевом".
  - Где хозяин? - выдавила она почему-то севшим голосом, хотя собиралась рявкнуть, чтобы сразу стало понятно, кто тут неправ.
  На Татьяну обратили внимание. Правда, не совсем такое, на которое девушка рассчитывала.
  - Ого! - воодушевились способные воспринимать действительность сопляки. - Ещё одна тёлка!
  - Старовата, - хохотнул один из кучки, где была групповая сцена, отползя немного в сторону.
  
  У Тани вдруг сделались ватными ноги: "Интересно, не захочет ли кто-нибудь попробовать "комиссарского тела"?" - в испуге мелькнула у неё мысль. Но девушка тут же решила не дожидаться, пока до них дойдёт, что они имеют такую возможность, особенно, если навалятся всем скопом, и взяла инициативу в свои руки, покосившись на предусмотрительно оставленную открытой входную дверь.
  - Ещё раз спрашиваю, где хозяин этого вертепа?! - властно потребовала она ответа.
  - Да вон он в углу, - кивнул один из парней на находившуюся в углу кучу тряпья, которую Татьяна даже не заметила сначала.
  Слеповато прищурившись, она подошла поближе, пытаясь не упускать из вида и остальную компанию, которая, впрочем, не обратила на незваную гостью особого внимания.
  Симпатичный мальчик лет шестнадцати-семнадцати лежал на полу. Глядя на его неестественную бледность, она вдруг решила, что он уже умер. Танька в ужасе остановилась, и самый старший из этой кодлы, по-видимому, давно принимающий наркотическую дурь, и не так быстро отключающийся (или ненадолго, девушка в этом не разбиралась), сообразил, в чем дело. Он нехотя поднялся, подошёл и склонился над мальчишкой.
  Попытки растормошить хозяйского сыночка ни к чему не привели.
  "У-ёй!" - Таня судорожно передернула плечами, подумав, а зачем, она, собственно, сюда пришла, ей что, нужен этот геморрой?
  Парень встревожено, уже не деликатничая, но также безуспешно пытался растолкать лежавшего. Он приподнял его веко. Неестественно расширенный зрачок никак не реагировал на приближение человека и яркий свет откуда-то объявившегося в его руках карманного фонарика. Парень попробовал нащупать у мальчишки пульс и, выпрямившись, побледнел.
  - Капец! - оторопело уставился он на собравшихся, начавших немного приходить в себя и соображать в чем дело.
  Танины ноги вдруг как-то неожиданно подкосились, и она плавно опустилась на стоявший рядом с ней стул, судорожно проглотив комок, подступивший к горлу.
  - Чё делать-то? - парень затравленно обвел взглядом дружков и не нашёл ни одной вразумительно глядящей на него рожи.
  Таня в каком-то ступоре неотрывно глядела на лежавшего на полу мальчишку, и ей показалось, что у того чуть дрогнули ресницы. Она не знала, какую помощь надо оказать при передозировке наркотиков (или чего тут они употребляли), хотя иногда на досуге смотрела сериал "Служба спасения - 911".
  Судя по всему, все присутствующие уже расписались в своей беспомощности, и теперь следовало прибегнуть к последнему экстренному средству, а именно доставить бедолагу в ближайшую больницу, может быть, профессионализм врачей одержит победу.
  Собрав волю в кулак, она решительно поднялась:
  - Вашу мать! Уроды малолетние! Мозги тут хоть у кого-нибудь есть? О чём вы думали? Кто может сесть за руль?!!
  Один из парочки (о которую Танин взгляд при входе в дом, 'споткнулся' первым), неуверенно отозвался:
  - Ну, я.
  - Ну, тогда поднимай задницу и заводи тачку! - приказала девушка. - Поднимите мальчишку!
  Юноша оторвался от своей подружки, встал и, не особо стесняясь своего обнаженного вида, принялся не спеша натягивать на себя одежду. Взглянув, как он путается в своих трусах, а потом в рубашке, Таня с ненавистью подумала, что он вряд ли сможет попасть ключом в замок зажигания, а не то, что вести машину. Но деваться было некуда - её отец уехал в Москву получать пенсию. Дома осталась её старенькая бабушка, мать и пятилетняя дочка. Сама она машину водить не умела. Никого на машинах из родни и близких знакомых больше не было. Это ж середина недели. Не бежать же на другой конец полуторакилометровой деревни. Там вроде бы тоже приехали дачники на машине, но она их совсем не знала, они тоже были из новеньких, приезжие.
  - Давай, живей шевелись! - рявкнула она испуганно покосившемуся на неё парнишке, принявшемуся в два раза быстрее терзать свою непослушную одежду. Но, в конце концов, кое-как справился.
  Под командованием Татьяны не подающего явных признаков жизни хозяйского мальчика подняли на руки и вынесли из дома. Но на этом удача и закончилась. Где ключи хоть от одной из машин, никто припомнить не смог. Правда, обе оказались открыты. Но специалистов, умеющих заводить автомобиль при помощи соединения каких-то проводков, как показывают в кино, среди медленно трезвеющего молодняка не обнаружилось.
  В одной из машин она увидела валяющийся на сидении сотовый телефон. По-видимому, она была "одолжена" у отца какого-нибудь из ребят. (*Сотовые телефоны в те годы ещё не были предметами привычного обихода, доступного каждому члену общества, независимо от его возраста и благосостояния, а служили статусной вещью, воспринимаясь окружающими 'неимущими', скорее, дорогой игрушкой для людей, имеющих приличный доход (неважно, из какого источника) и их детишек-мажоров, зачастую вызывая легкое чувство зависти к имеющим подобную вещь в личном распоряжении).
  Девушка судорожно схватила трубку, и, о счастье, телефон работал, поймав сеть!
  С трудом удалось уговорить дежурную в больнице, чтобы прислали 'скорую помощь'. Как ни странно, но пятнадцать километров от ближайшей районной больницы "неотложка" преодолела всего за двадцать минут томительного ожидания. Двое пацанов, призывно размахивая руками, напротив злосчастного дома, встретили машину на дороге, проходившей посреди деревни.
  
  Молодой крепко сложенный доктор пытался выяснить у ребят, что они употребляли. Те упорно отмалчивались, пока мужчина, потеряв терпение, не встряхнул самого старшего из парней за грудки. На возмущенный галдёж о самоуправстве, из-за руля 'скорой' вышел водитель (с виду обычный себе плюгавенький сорокалетний мужичок) и, не разводя лишних политесов, врезал самому возмущенному из мажоров по морде. То ли эффект неожиданности сыграл роль, то ли ещё какие инстинкты подсказали ребятишкам стать посговорчивее с неотёсанным мужланом, но они живо выложили доктору всё начистоту, клятвенно заверяя, что они, дескать, особо и ни при чем. Мол, это сам пострадавший пацан где-то добыл дурь и сам же ужрался. Они ж ему не няньки, просто в гости приехали...
  Врач матюгнулся. Таня всё равно не поняла, что это была за адская смесь, и ждала - что же делать дальше.
  - Кто за него будет отвечать, если закончится летальным исходом? - зло спросил врач и остановился взглядом на Татьяне, явно не вписывающейся в эту компанию.
  "Кто, как ни я, самая старшая из присутствующих здесь дам", - обреченно подумала она и вынуждена была согласиться сопровождать "скорую" в больницу - всё равно остальные были пока не особо вменяемы. Ей почему-то было жаль пострадавшего мальчика.
  - Ментов вызывала? - мимоходом уточнил доктор.
  - Нет. А надо было? - растерялась девушка.
  - А хрен знает! - в сердцах махнул рукой мужчина. - По инструкции, да и по совести - надо бы, а если по уму... ещё неизвестно, что это за шакалята тут себе пикник устроили. Замучаешься потом сам отмываться, если их папашки ментам подходящую мзду подкинут. Только время тратить, мотаясь давать свидетельские показания.
  - Какие показания? - изумилась Таня. - Я думала, их просто оштрафуют... Все же живы...
  - Ну, дай бог, всё обойдется, - кивнул врач на мальчишку.
  - Впрочем, мне тоже не хочется тратить своё время на каких-то уродов. Поехали уже, а? - спохватилась девушка.
  Татьяна уселась на переднее сидение рядом с водителем, "конфисковав" на время чужой телефон, а врач залез в "рафик" и засуетился над сынком хозяина дачи.
  
  ***
  
  Мальчишку удалось откачать. И сейчас, хоть он и был в реанимационной палате, весь в катетерах, через иглы которых ему что-то вводили в вены из капельниц, и в воздухе стоял стойкий запах рвотных масс, Таня облегченно перевела дух.
  Через пару часов парнишка приоткрыл глаза. Девушка, позвала врача, и они уже вдвоем попытались выяснить, как можно связаться с родителями неудавшегося самоубивца.
  - Отец меня убьет, - он еле шевелил бледными, потрескавшимися губами.
  - Говори телефон матери, - потребовала Татьяна, демонстративно помахав перед носом у пацана чужим мобильником.
  - Она нас бросила... - прошептал мальчишка и вновь прикрыл глаза.
  - Отлично! - воскликнула расстроенная молодая женщина, но не отступила. - Ладно, диктуй телефон отца, или я не дам тебе спать.
  Усталый врач с удивлением взглянул на боевую девицу - он сомневался, что им сейчас удастся выведать эту полезную информацию, но всё же подтвердил её угрозу, решительно покивав. Прибегать к крайним мерам и вызывать ментов для установки личности пациента и дальнейших разборок, ему совсем не улыбалось. Пусть уж с этим молокососом его батя по-родственному разбирается. А местным 'аниськиным', всё равно особо дела ни до чего нет, кроме незначительных происшествий. И уж меньше всего врач надеялся, что выйдет что-нибудь путное из расследования этого дела с залётными дачниками. Разве что для того, чтобы замять инцидент, участковый, за которым закреплена в районе эта деревушка, откуда привезли пацана, или его непосредственный начальник положат в карман энную сумму. Деньги в чужих карманах врач считать не привык, стараясь оградить душу от лишних греховных соблазнов, типа зависти. Но здравый рассудок и рациональное мышление подсказывали ему, что лучше уж поправить собственное благосостояние за счет щедрой благодарности родственников спасенного мальчишки.
  У парнишки, кстати, не оказалось достаточно сил, чтобы сопротивляться настырной молодой тётке и вредному доктору, и через несколько минут, устав от того, что ему не давали забыться, он "раскололся".
  Врач сам позвонил отцу откаченного пациента. А к восьми утра он сдал смену и любезно согласился подкинуть Татьяну на своей машине домой, чтобы девушка могла успокоить своих домочадцев и сообщить, что ночью её не похитили инопланетяне.
  
  ***
  
  Возле соседского дома машин уже не было. Пожилая соседка-сплетница, из коренных деревенских жителей, поздоровалась с Татьяной, с нескрываемым любопытством окинув взглядом машину, на которой та заявилась под утро. Живенькая старушенция тщательно пыталась рассмотреть, что за мужик сидит за рулем. Насколько бурно успела расцвести её фантазия, Татьяна даже боялась думать.
  - Таньк, ты слыхала, у энтих-то, вон, всю ночь шумели? - поинтересовалась бабулька, решив "перетереть косточки" новым соседям, а заодно полюбопытствовать, где это носило Тонькину замужнюю девку сегодняшней ночью. Нет, из ума она пока не выжила и прекрасно понимала, что по молодости много всяких разных соблазнов бывает. Но чтобы вот так заявиться под утро после гулянки, да не задворками пробираясь к родному дому, а в наглую, не скрываясь от соседей... Прямо-таки скажем, Анна Гавриловна была заинтригована не на шутку.
  - Ага, баб Нюш, слышала, - отозвалась Танька.
  - А они только вот под утро и разъехались. Пьянь какая-то, еле на ногах держались, ироды. Машина-то сначала чуть в кювет не свалилась. Тьфу! А с виду соседи такими приличными прикидывались, - воодушевленно начала Анна Гавриловна, обрадовавшись возможности поделиться наблюдениями.
  Татьяне, которая опасалась, что мать с бабушкой уже встали, некогда было сплетничать, и она прервала словоохотливую женщину:
  - Вы извините, баб Нюр, я тороплюсь, - бросила девушка досадливо скривившейся соседке.
  "Достала! Тоже мне - нашла свободные уши!" - поморщилась Таня, открывая калитку в свой палисадник.
  
  Домочадцы и впрямь уже проснулись. По крайней мере, бабушка и мать. Измученная бессонной ночью дочка всё ещё сладко дрыхла в обнимку с медвежонком. Правда, женщины пропажу ещё не обнаружили. Они сразу же отправились из избы на летнюю кухню, а потом и на огород, не удосужившись заглянуть к ночевавшим в отдельной комнатке Татьяне и Насте, опасаясь нечаянно потревожить сон девочек.
  
  Таня попросила мать не беспокоиться, поцеловала спящую дочку и, пообещав всё объяснить чуть позже, опять уехала на машине, в которой её ждал врач. Перед этим они с доктором, правда, заглянули на опустевшую дачу соседей - вдруг ещё кого надо было спасать? Там уже не царил такой вопиющий беспорядок, как ночью, но никого не было. Очевидно "дружки" хозяйского сына решили "сделать ноги", пока не прояснится их положение в создавшейся ситуации.
  Девушка уселась в машину, и они вернулись в больницу, где врач пошел в ординаторскую, пообещав, что дождётся кого-нибудь из родственников мальчика, а Татьяна отправилась в палату к своему подопечному.
  
  Время тянулось медленно. Мальчишка спал. Его дыхание было ровным, да и цвет лица уже не смущал, пугая синюшными оттенками. Бледные щёки порозовели - он выкарабкивался. Татьяна откровенно скучала и задавалась вопросом, зачем она вернулась? Бессонная ночь, богатая на эмоции, давала себя знать. Хотелось горячего чая, какой-нибудь бутерброд и пару-тройку часиков абсолютной тишины...
  "Красивый мальчик, - невольно отметила молодая женщина, отстранённо любуясь слегка осунувшимся лицом паренька. - Чего такому не хватает? За ним, по идее, девки табуном бегать должны, а он себя какой-то дрянью травит... Чего ради?" То ли во времена её недавней юности подобные пороки не принимали ещё серьёзных масштабов, то ли ей просто повезло лично не сталкиваться в своём круге общения с теми, кто не понимает, насколько чреваты могут быть последствия такого вот опасного баловства.
  Прикрыв рот ладошкой, девушка сладко зевнула и поднялась со стула, стоявшего возле кровати её подопечного, чтобы немного размять затекшую спину. Пациентов в сельской больнице, похоже, было не так уж и много. По крайней мере, мальчишку вообще поместили в отдельный бокс. Девушка прошлась из угла в угол, от души потянулась и остановилась возле окна.
  На улице уже вовсю светило солнце. Больничный корпус был окружён старыми липами, и в палате царила приятная тенистая прохлада. Из окна обзор кусочка прилегающей территории был не слишком большим, но для разнообразия Татьяна занялась разглядыванием резвящихся под деревьями трёх кошек. Одна была крупная, степенная трёхцветная красавица. И два неугомонных котёнка-подростка - рыжий и серенький. Котята красовались друг перед другом: то принимались носиться от дерева к дереву, взлетая по шершавому стволу с проворностью белки; то устраивали показательную охоту на нахальных воробьев, взлетавших в самый последний момент у них прямо из-под носа; то принимались выяснять отношения друг с другом. Причём со стороны казалось, что прихватывают они друг друга острыми молодыми зубками и мутузят лапами с выпущенными когтями, совсем не по-дружески. Взрослая кошка не вмешивалась, снисходительно поглядывая на молодняк... Очевидно, эти ритуальные игры были частью обучения нелёгкой кошачьей жизни для выживания в уличных условиях.
  
  Через полчаса (с того момента, как врач дозвонился до отца парнишки и сообщил ему о случившемся, прошло не более двух часов), Таня увидела, как в ворота больницы "влетел" чёрный джип, из него выскочил высокий крепкий мужчина лет сорока и бросился к входным дверям здания. Она даже не узнала в нём соседа, хотя видела его несколько раз, и они здоровались при встрече, хоть и не были представлены. Наверное, по привычке. Ещё с тех пор, когда она была совсем маленькой девочкой и бабушка внушала, что в деревне лучше два раза на дню поздороваться с кем-то из местных, чем прослыть плохо воспитанной невежей.
  В прошлый раз, хоть и виделись мельком, сосед выглядел моложе лет на пять. Наверное, переживания за ребёнка, попавшего в беду, и лёгкая щетина, которую не удосужился сбрить второпях, оставили возрастной отпечаток.
  Не прошло и пяти минут - открылась дверь, и в неё вошел врач, дежуривший ночью, и мужчина-сосед, который, её, похоже, даже не заметил. Решив не мешаться им под ногами, девушка вышла в коридор и теперь ждала, не понадобится ли она для уточнения каких-либо возникших вопросов, на которые она в состоянии ответить. К тому же, она прекрасно понимала, что если папаша пацана и будет договариваться с врачом, чтобы тот отразил в своей отчетности подходящий диагноз, а не тот, с которым мальчишку привезли сюда ночью, то это следует делать с глазу на глаз, а никак не при свидетелях.
  
  Вскоре мужчины вышли, и врач, кивнув ей, прощаясь, направился вниз по лестнице, а сосед подошел к ней. Он был встревожен и бледен, но, кажется, уже приходил в себя.
  - Спасибо. Я у Вас в неоплатном долгу.
  - Да ладно, - скромно улыбнувшись, неожиданно смутилась Татьяна. - Моё дело маленькое. Это врачей надо благодарить.
  - Он сказал, что через час было бы уже поздно, а если бы не Вы, наверное, только днём спохватились бы, что Серёжка не подает признаков жизни, - мужчина в отчаянии покачал головой, представив, как могло бы всё обернуться, не приди взбешённая соседка прекратить ночную вакханалию.
  Почувствовав легкий озноб от запоздалого страха пережитого, Таня вытащила пачку сигарет, которую захватила утром из дома, когда приезжала "отметиться", и предложила соседу спуститься вниз, чтобы на улице перекурить, отгоняя призрак неслучившейся трагедии.
  Похоже, что он был не подвержен пагубной привычке, и даже не "баловался", потому что своих сигарет у него не оказалось. Мужчина попросил одну у Тани и с жадностью затянулся. Она невольно отметила, как сильно у него дрожали руки. У неё, кстати, тоже наблюдался легкий тремор, но это, скорее, было не от пережитого недавно волнения, а от того, что уже пошли вторые сутки без сна.
  - Это впервые? - спросила девушка у своего сопровождающего, имея в виду попробовавшего наркотик его сына.
  - Надеюсь, что да, - отозвался мужчина и устало произнёс. - Это моя вина.
  - Почему? - удивилась Таня, хотя, в общем-то, была с ним согласна. - Дети и в гораздо более раннем возрасте стараются скорее повзрослеть и попробовать всё, что, по мнению старших, "нельзя".
  - Его мать нас бросила два года назад, - медленно произнёс мужчина, видимо с трудом вспоминая то, что всё ещё причиняло ему душевную боль. - Я пропадал месяцами, и она не выдержала... Серёжке было всего четырнадцать с небольшим. Ларка посчитала, что он уже достаточно взрослый... - скупо поделился он семейной драмой.
  
  Татьяна смотрела на старавшегося выговориться мужчину, не перебивая, и у неё не укладывалось в голове, как можно бросить, пусть повзрослевшего, ребёнка? По её мнению, на это должны быть весьма основательные причины. Наверное, папаша тоже, кстати, очень даже эффектный мужчина, оказался "не подарочком".
  - Я немного отвлёкся, стараясь абстрагироваться от личных проблем, чуть не скатившись в банальный запой, но, сами понимаете, это не было хорошим выходом. Серёга, кажется, спокойно отнёсся к этому событию, но я совсем не знал, что у него творится в душе. Я ведь тоже считал его достаточно взрослым.
  - Серёжина мать знает, что с ним? - спросила Татьяна. - Вы не звонили ей?
  - Нет, зачем? У неё новая семья, маленький ребёнок - ей абсолютно нет до нас дела, - сосед запустил руку в свою густую шевелюру и провёл по длинным волосам, собранным в хвост, будто пытаясь собрать разлетавшиеся мысли. - Серёга не показывал вида, что переживает, я и успокоился, - корил он себя.
  - Не расстраивайтесь, - мягко произнесла девушка, не представляя, как, собственно, вообще можно поддержать-утешить горе-папашу в таком случае. Тем более что его короткая исповедь могла быть лишь интерпретацией настоящих событий, стоявших за развалом их семьи. Но кто она такая, чтобы судить хоть кого-то? - Теперь Вы можете всё изменить.
  Мужчина горько улыбнулся:
  - Надеюсь, что ещё не поздно что-то предпринимать, и я смогу уберечь сына от опасных соблазнов, подталкивающих его в пропасть. И могу попытаться стать сыну другом, а не просто родственником.
  - Только не ругайте его, пожалуйста, - попросила Таня, вспомнив, с каким ужасом мальчик говорил о том, что отец его убьёт. - Вашему сыну сейчас понадобится поддержка. Может, он просто боялся Вас расстроить, чтобы Вы не отвернулись так же, как его мать? Хотя, Сергей уже достаточно взросло выглядит, и, возможно, попытается справиться со своими проблемами самостоятельно. Я, к сожалению, не разбираюсь в психологии подростков.
  - Да, - задумчиво согласился симпатичный сосед, - я уже всё решил. Это урок нам обоим пойдет на пользу. Возьму отпуск... нам надо многое обсудить, переосмыслить, - рассуждал он вслух, будто забыв о существовании посторонней, в общем-то, девицы. - И придётся пока побыть с ним, чтобы ещё чего не учудил...
  
  Мужчина сидел на каменном парапете больничного крыльца, как-то обреченно опустив голову и сутуля широкие плечи. Тане, не слишком-то склонной к неожиданным сантиментам, вдруг сделалось его очень жаль, и захотелось прижать его голову к своей груди, но она, естественно, сдержала неуместный порыв и лишь ободряюще опустила ладонь на его плечо:
  - Всё обойдётся, не переживайте так. Все мы когда-то совершаем неправильные поступки...
  Он молча покивал головой, вроде бы соглашаясь, но, похоже было, что его мысли витали где-то далеко.
  Неловко повисшая пауза затягивалась. Сигарета закончилась, и Татьяна посмотрела на часы:
  - Мне, пожалуй, пора, - произнесла она, зачем-то пояснив: - А то не знаю расписание, когда автобус в нашу сторону пойдет.
  - Я отвезу Вас, - спохватившись, предложил мужчина.
  - Вы разве не останетесь?
  - Я только взгляну на него ещё раз. Врач сказал, что будет всё в порядке. А я сейчас всё равно уже ничего не смогу сделать, надо домой заехать. Вы подниметесь со мной? - уточнил сосед.
  - Да нет, я тут подожду, - отозвалась Татьяна.
  
  Через несколько минут мужчина вышел и подошёл к девушке, ожидавшей его у машины.
  - Я оставил медсестре денег, чтобы она присмотрела за Серёжкой, - поделился он информацией с Таней. - Он пока ещё слишком слаб...
  Девушка одобрительно кивнула, хотя искренне не понимала, зачем сосед перед ней отчитывается. Разве что почувствовал, что она тоже хотела ему предложить это, если бы он сам не догадался.
  
  Разговаривать не хотелось, да и о чём можно разговаривать практически незнакомым людям, которые встретились при подобных обстоятельствах? Они молча преодолели путь до дома. Единственное, о чем Таня попросила спутника, - это чтобы он не распространялся насчёт причины, по которой его сын оказался в больнице.
  - А что Вы скажете своим? - удивился сосед.
  - Что угодно, только не правду, - пожала она плечами, - мои родители, боюсь, будут немного шокированы, и мне не хотелось бы, чтобы у них присутствовала негативная реакция на наше соседство, - объяснила девушка, и мужчина слабо улыбнулся, понимающе кивнув.
  
  ***
  
  Таня вздрогнула от того, что раздался звонок мобильного телефона рядом с её ухом. Это было так неожиданно, что она не сразу сообразила, что звонит сотовый, который она "конфисковала" ночью у одного из ребят. Увидев высветившийся номер, девушка тупо смотрела на него, не решаясь нажать кнопку, чтобы узнать, кто это звонит и стоит ли пускаться в пространные объяснения о том, что хозяина трубки поблизости нет, и она даже не знает, кто он. Неодобрительно покосившись на настырного абонента, желающего пообщаться, она просто отключила звук.
  После возвращения из больницы Татьяна уже поспала пару часов и теперь чувствовала себя гораздо лучше. Поняв, что дольше валяться в постели всё равно нет смысла, девушка нашла черный топ, натянула легкую льняную юбку и, взяв чужой мобильник, направилась на соседнюю дачу. Пусть Серёжкин отец сам разбирается с этой игрушкой.
  
  Татьяна осторожно постучала в дверь и не услышала никакого движения в глубине просторного помещения. Девушка озадаченно оглянулась - хозяйский джип был припаркован на выложенной плитками стоянке около дома. Тогда она решилась и толкнула оказавшуюся незапертой дверь.
  Пройдя по коридору, Таня заглянула в большую комнату, где происходило ночное представление - там никого не было. Она прошла дальше и оказалась в помещении, оборудованном под кухню.
  Мужчина сидел над чашкой остывшего чёрного кофе и отрешённо смотрел перед собой. Таня деликатно постучала костяшками пальцев в дверной косяк, чтобы он обратил на неё внимание. Сосед отмер, поднял голову и поспешно поднялся:
  - Извините, я не слышал, как Вы вошли.
  - Я принесла телефон, - объяснила она. - Не знаю, что с ним делать, Вы, наверное, сможете найти хозяина этой чужой дорогой игрушки.
  - Спасибо, - кивнул он, принимая протянутую Татьяной трубку. - Кстати, надо позвонить бабушке, чтоб она не волновалась.
  - Серёжиной?
  - Нет, своей, она должна была приехать в субботу, но я утром сказал, что уеду сегодня. Она, наверное, с ума сходит.
  Таня не совсем поняла - та женщина, которую она видела здесь, на бабушку соседа, явно, не походила. Он, видимо, догадался о причине её замешательства и решил объяснить:
  - Сюда приезжала моя мать, чтобы подготовить дом, а жить будет бабуля.
  - А она не сильно расстроится, что в доме такой беспорядок? - осторожно поинтересовалась соседка.
  Мужчина скептически оглядел гору грязной посуды, наваленную на столе и подоконнике, живописно раскиданный мелкий мусор и что-то зло процедил сквозь зубы.
  - Надо этого щенка заставить здесь всё убрать, - вслух сказал он, обращаясь, скорее, к самому себе.
  - Боюсь, что к субботе он будет ещё не в состоянии это сделать, - мягко заметила Таня.
  Мужчина криво усмехнулся:
  - Да, пожалуй.
  - Может быть, Вам помочь? - предложила девушка.
  - Ну что Вы, мне и так неудобно, что Вы уделили нам столько внимания, - невесело улыбнулся он.
  - Да ладно, - беспечно отмахнулась Татьяна, - не стесняйтесь, пока я не передумала. А Вы сами никогда не оказывались в такой ситуации?
  Судя по легкой ухмылке, скользнувшей по губам быстро отвернувшегося мужчины, Таня сделала вывод, что Серёжкин папаша тоже "отрывался" в дни своей молодости.
  - Это было очень непристойно? - спросил сосед, когда они вошли в комнату, где царили следы беспорядка.
  - Да как Вам сказать... - поморщилась соседка. - Конечно, когда по телевизору показывают "дно", до которого можно опуститься, экспериментируя со своей жизнью и здоровьем, там бывают сцены и похуже, но меня от неожиданности увидеть подобное воочию это тоже очень впечатлило.
  Удивительное дело, но мужчина вдруг смутился и покраснел:
  - Придётся все-таки провести с Серёгой разъяснительную работу...
  - Вы знаете тех, кто с ним был? - спросила Таня.
  - Нет, - честно признался он, пожав плечами.
  - Вот это хуже, - заметила девушка. - Неплохо бы знать, какая компания окружает ваше чадо. Наши родители, обычно, знали, с кем мы проводим время, и, возможно, поэтому мы не позволяли себе многие вольности, - как бы между прочим заметила соседка.
  Мужчина внимательно взглянул на девушку, очевидно, подумав, что она не похожа на ту, кто мог бы так же развлекаться, как компания сына. Но она была права - это, кажется, были новые Серёжкины дружки, заходившие пару раз за ним домой, о которых говорила бабушка, и которой они совсем не приглянулись.
  
  Тема была неприятная, поэтому дальше развивать её не стали. Сосед собрал все предметы, которые неприлично было бы брать в руки порядочной женщине, а Таня великодушно вымыла пол. И распахнула окна, чтобы избавиться от тошнотного запаха, оставшегося с ночи. Наверное, не надо было их и прикрывать, но улизнувшие дружки почему-то позаботились и закрыли, покидая свой ночной притон.
  - Простите, - вдруг спохватился мужчина, - я не представился и не знаю, как Вас зовут, - произнёс он извиняющим тоном.
  - Татьяна, - улыбнулась девушка. - Я уж думала, Вы и не вспомните о такой мелочи. Я, честно сказать, тоже не знаю, как к Вам обращаться: на "Вы", на "ты" или по имени-отчеству.
  - Михаил, - представился он. - И, если я для Вас не слишком стар, пожалуйста, на "ты".
  Таня улыбнулась:
  - Хорошо, Михаил. Вы, конечно, не мальчик, но и мне - уже не пятнадцать, так что будем на "ты".
  - Можно даже, просто - Миша, - улыбнулся сосед уже более искренне.
  Вообще-то ему сейчас было не до того, чтобы флиртовать с какими-то деревенскими молодухами, да и вообще он не припоминал за собой склонности к откровениям о том, что творилось в его семье, даже с приятелями. Да вот только почему-то и в одиночестве переживать неприятности сегодня было, как никогда, тошно. Поэтому, наверное, он и старался не грубить, радуясь присутствию собеседницы.
  
  Татьяна не знала, как объяснить чувство какого-то необычного восприятия происходивших событий и их странной для короткого знакомства, доверительной беседы. У неё даже и в мыслях не было пофлиртовать с соседом, у которого, оказывается, большие проблемы с сыном-подростком, что говорит о безалаберном отношении в плане родительских обязательств. И в то же время, этот мужчина казался ей интересным, чем-то интриговал. И она не могла сходу определить, чем именно. Да, внешне - весьма импозантен - спортивного телосложения (в отличие от многих его ровесников, которые с приобретением определенного статуса, говорившего о достатке, переставали следить за собой), правильными, мужественными чертами лица... Дорогие шмотки, которые хорошо сидели на его ладной фигуре, тоже придавали определенный лоск, какую-то респектабельность.
  Девушка и не думала, что общение может приобрести такой, немного шутливый, тон: она никогда бы раньше так запросто не стала разговаривать с практически незнакомым мужчиной. Все-таки воспитание, факт замужества и наличие малолетнего ребёнка налагали определённые правила поведения.
  Но, похоже, сосед обладал какой-то харизмой, обаянием и чувством юмора и, вообще, чем-то очень располагал к себе собеседника. А, может, просто оттого, что события, слишком "круто" завернувшиеся ночью, настроили её на определённую линию поведения, чтобы общаться запросто, по-соседски, почти по-дружески. То, что здесь происходило, и невольным свидетелем чего она стала, не оставляло места ханжеской морали и позволяло называть вещи своими именами - в конце концов, они взрослые люди и не на официальном приёме, где надо подбирать выражения.
  
  - Ну, насчёт "просто Миши" можно немного повременить, - лукаво заметила соседка.
  - Ты хочешь сказать, что "яблочко от вишенки недалеко падает?" - усмехнулся мужчина.
  - Заметь, это не я сказала, - ушла от ответа Таня, пряча улыбку.
  - Хочешь кофе? - предложил он. - Правда, есть только растворимый. Кофеварка приедет вместе с бабулей.
  - Не откажусь, - отважилась Татьяна.
  
  Они вернулись на кухню, и мужчина поставил чайник на плиту.
  - Михаил, по-моему, ты собирался позвонить, - напомнила она суетящемуся по кухне соседу.
  - Точно! - спохватился он и, извинившись, вышел с телефоном из помещения, чтобы поговорить с бабушкой, пока нагревалась вода.
  Вернувшись довольно быстро, он налил им обоим кофе, и произнёс:
  - Она завтра приедет.
  - Хорошо, а когда ты поедешь в больницу?
  - Надо, наверное, сегодня к вечеру смотаться, - он устало провёл рукой по лицу и, задев щетину на подбородке, недовольно поморщился.
  - Давай, я сегодня съезжу с тобой? - предложила Таня. - В качестве моральной поддержки. (Правда, она не знала сама, кому именно - взрослому соседу или его сыну, который вроде бы до ужаса боялся прогневить своего папашу).
  - Мне, честное слово, очень неудобно тебя напрягать, - произнес Миша. - Но не могу отказать себе в этом удовольствии.
  На самом деле он чувствовал, что эта молодая женщина, так спокойно, как-то по-житейски отнесшаяся к ночным безобразиям, каким-то образом очень благотворно влияет на его взвинченное состояние. Она как-то всё сумела объяснить и успокоить, не впала в истерику и не стала шарахаться от него, как от чумного, видя какой порок поразил его сына-оболтуса. У Михаила даже мелькнула мысль - а не прошла ли она сама через всё это? Но было не похоже, что она могла так "оступиться". Ему одному сейчас совсем не хотелось оставаться - это было здорово, что соседка предложила ему ещё раз свою помощь.
  - Я только своих предупрежу, - пообещала Татьяна, вставая. - И возьми на всякий случай Сергею чистое белье, по-моему, пока его утром "чистили", он уделал всю футболку.
  Михаил вспомнил, что в палате, действительно, стоял какой-то тошнотворный запах и пошел искать Серёжкины вещи - он бы не подумал сейчас о такой прозаической мелочи.
  
  ***
  
  Пока Михаил занимался поисками дежурного врача, чтобы справиться о состоянии сына, Татьяна прошмыгнула в палату к мальчишке и опустилась на стул, заметив, что её подопечный спит. Но, то ли громко скрипнула плохо смазанными петлями дверь, то ли парнишка уже успел выспаться за целый день, но он с трудом приоткрыл глаза, уставившись мутным взглядом на посетительницу.
  - Как ты, дружок? - участливо спросила молодая женщина.
  - Не знаю... - попробовал он прислушаться к своим ощущениям и страдальчески сморщился. - Я уже умер? - сипло прошептал пацан, обведя мутноватым взглядом палату, в которой были опущены шторы и царил приятный полумрак.
  - Пока нет, - мягко улыбнулась Таня. - Но был недалек от этого.
  - Кто Вы? - спросил парнишка, сообразив, что разговаривает непонятно с кем.
  - Соседка, - отозвалась Таня, поборов в себе желание ответить набившей оскомину рекламной фразой: "Я - Белый Орел!", - Татьяна.
  Он попытался приподняться, чтобы посмотреть, где стоит её кровать, всё ещё не слишком хорошо соображая. Рядом больничная койка была тщательно застелена. Таня усмехнулась:
  - Это больница для взрослых, - объяснила она. - Здесь девочек кладут в отдельную палату от мальчиков.
  Сергей, по-видимому, начал приходить в себя и вспомнил, где он её мог видеть раньше.
  - Отец? - сдавлено прошептал мальчишка.
  - Он сейчас придёт, - ответила визитёрша.
  - Он меня прибьёт, - парень обречённо прикрыл глаза и, тяжело вздохнув, отвернулся к стене, вконец расстроившись из-за того, что отец уже знает, во что он вляпался. Его рука сделала слабую попытку сжаться в кулак.
  Таня сочувственно опустила свою руку на его холодную кисть и ободряюще сжала:
  - Не переживай, Серёж, он не будет тебя убивать... - оптимистично успокоила девушка. - Хотя стоило бы. Это ведь не первый раз? - наугад спросила она.
  - Второй, - откликнулся Сергей, после небольшой паузы.
  - Тебе понравилось? - полюбопытствовала настырная соседка.
  - Я и не понял, - честно признался пацан, не настроенный сейчас откровенничать. Страх объяснений с отцом, категорически не одобрявшим такой способ прожигания жизни и подобные развлечения, пугали до колик в ноющем от голода животе. А, может, и не от голода, а от всяких неприятных процедур, сопровождающих промывание желудка.
  - Вот это плохо, - сочувственно произнесла Таня. - Если со второго раза не понял - третьего могло бы и не быть.
  - Хреново, - отозвался он, борясь с противным першением в горле, видимо, всё же адекватно оценив своё состояние и самочувствие.
  - Я тоже так думаю, - поддержала Татьяна.
  - Что теперь будет... - мальчишка чуть не плакал, представив репрессии, которые обеспечит ему отец.
  Н-да, похоже, папаша был скор на расправу.
  - Подожди паниковать, Серёж. Папа твой ведь чуть не потерял тебя, - посерьёзнела Татьяна. - Он тебя любит и многое понял...
  - Он?! - Серёжка горько усмехнулся. - Он может меня понять? Да ему дела нет...
  - Ты - его сын, - перебила девушка. - Несовершеннолетний. И, как бы там ни было, есть и доля его вины в том, что случилось с тобой.
  Серёжа, похоже, не был так оптимистично настроен, как эта странная женщина, и он только молча покачал головой.
  
  Открылась дверь, и в палату стремительно вошёл старший сосед. Татьяна мимолетно отметила собранность, целеустремлённость, непроницаемое выражение убийственно серьёзного лица, и непроизвольно поёжилась, вскакивая. Однако нашла в себе мужество, проходя мимо него, прошептать:
  - Миш, помнишь, что ты обещал?
  Он неохотно кивнул, подходя к кровати, на которой непроизвольно съёжившийся Серёжка, кусая губы, ждал своего приговора.
  Таня вздохнула и закрыла за собой дверь, оставив их наедине. Негоже лезть в сугубо семейные разборки. Все, что она считала нужным, она уже сказала этому человеку по дороге в больницу. Михаил и сам не маленький, должен понимать, когда следует закручивать гайки в воспитательном процессе, а когда стоит проявить деликатность и некоторую толерантность.
  Девушка присела на банкетку, стоявшую в коридоре, и постаралась не нервничать в ожидании окончания визита. К сожалению, звукоизоляция была хорошей, и кроме негромкого бубнежа, раздающегося из-за плотно прикрытой двери, она ничего не могла разобрать.
  
  Прошло, наверное, минут сорок, прежде чем Михаил вышел. Его лицо снова было непроницаемо, словно восковая маска, и Таня не могла понять исход беседы, хотя внимательно смотрела на мужчину.
  - Пойдём? - он галантно подал ей руку, помогая подняться с банкетки.
  - Можно я загляну попрощаться? - робко поинтересовалась она.
  - Лучше не сейчас... - тихо отозвался мужчина, поморщившись.
  Серёжка, не ожидавший от отца, сурового на расправу за такого рода 'шалости', человеческого участия вместо серьёзной выволочки, и растерявшись от того, что привычный мир опрокинулся, вдруг расплакался, как малолетний сопляк.
  Михаил и сам растерялся, уже позабыв, что сын хоть и выглядит вполне взрослым, но, по сути, ещё несовершеннолетний ребёнок. И как раз в таком поганом возрасте, когда сам себе бываешь не рад, пытаясь понять свое место в жизни. Как сердобольная соседка расценит его мокрые глаза? Не придётся ли этой добровольной защитнице сирых и убогих потом объяснять-оправдываться, что тихая истерика с сыном приключилась совсем по другой причине - не оттого, что он пытался задавить его авторитетом или применял физическое наказание?
  - Он в порядке? - забеспокоилась Татьяна.
  - Да, - через силу улыбнулся мужчина, чувствуя огромное облегчение от приватной, задушевной беседы с собственным ребёнком, с которым они в последнее время непростительно далеко отдалились друг от друга.
  - Ты оставил ему вещи? - не унималась девушка.
  - Он переоделся, - кивнул Миша на пакет, где, видимо, были грязные шмотки. - Врач сказал, что сегодня он полежит здесь, а завтра переведут в "терапию". Недельку поваляется, и выпишут...
  - Отлично, тогда пойдем, - Таня высвободила свою ладонь из ладони Михаила, и они медленно направились вниз к воротам больницы, где сосед оставил свой джип.
  
  На обратной дороге Михаил наконец-то вспомнил, что у него в машине есть магнитола, и негромкая музыка наполнила просторный салон. Татьяна расслабилась, украдкой покосившись на спутника. Похоже, что и у него значительно улучшилось настроение.
  
  ***
  
  На следующий день Танина мать, Антонина Ивановна, ездила оплачивать квитанцию на газовый баллон, чтобы в следующий раз не терять время, и не надо было подгадывать, когда работает почта. Потому что иногда эта газовая контора, которая занималась обменом пустых газовых баллонов на полные, выдавала их в то время, когда в местном почтовом отделении был перерыв на обед или на приём-отгрузку посылок. Заодно надо было заплатить в сберкассе за свет и радио. Женщина уехала на рейсовом автобусе, который ходил очень редко, и не должна была так быстро обернуться, разделавшись с делами.
  
  Мать вернулась домой с какой-то пожилой, но очень хорошо выглядевшей женщиной. Татьяна в это время как раз стирала грязные Настины вещи в помещении летнего душа. Настюха где-то бегала с подружкой и соседским мальчиком, который уже перешёл в третий класс. Антонина Ивановна подошла к дочери:
  - Тань, отвлекись, пожалуйста. Там к тебе пришли, - она выразительно кивнула на женщину, остановившуюся в тени яблони на тропинке, которая вела от дома к летней кухне.
  - Кто это? - удивилась Татьяна.
  - Соседка, из дома напротив, - туманно пояснила мать. - Иди, я дополощу бельё и повешу.
  
  Таня умылась и, вытерев лицо и мокрые по локоть руки, шагнула навстречу незнакомке.
  - Здравствуйте, - произнесла она, начав догадываться, что это, наверное, и есть бабушка Михаила, которая должна была сегодня приехать.
  - Добрый день, Татьяна. Я - Елена Михайловна, Серёжина бабушка. Хотя, конечно, скорее, прабабушка, - поправилась женщина, внимательно разглядывая невольную спасительницу их любимого чада.
  - Я догадалась, - сдержанно улыбнулась Таня. - Вы уже были у Серёжи?
  - Да, была. Я пришла поблагодарить Вас... - она смущенно запнулась. - Вы меня простите, ради Бога, я не знаю, как сказать... Мы Вам так благодарны, а Миша просил меня узнать, не могли бы мы чем-нибудь компенсировать Ваше участие?
  - В смысле? - удивилась Татьяна, не совсем поняв, куда та клонит.
  - Мишеньке было неудобно предложить... Может быть, Вам деньги нужны? - произнесла Елена Михайловна с вымученной улыбкой, наверное, тоже чувствуя себя неловко от такой темы разговора.
  - А сам Михаил, значит, постеснялся со мной поговорить на эту меркантильную тему? - спросила Таня, уязвлённая подобным поворотом событий. - И во сколько же он оценивает мои скромные услуги?
  - Ох, простите, пожалуйста, мы не хотели Вас обидеть, - огорчилась понятливая женщина. - Честное слово, не думали, что...
  - Я могла бы увидеться с Вашим внуком? - перебила Таня, вспыхнув от раздражения, не желая больше продолжать неприятный разговор.
  - Да, конечно, - растерялась женщина. - Только он сейчас собирался прилечь - сутки не спал...
  - Ну отлично, как выспится, попросите его, пожалуйста, осчастливить меня своим визитом, - сухо произнесла Татьяна.
  - Да, да, конечно, - снова начала оправдываться женщина. - Извините, я пойду, ещё раз спасибо Вам за нашего мальчика.
  - Не за что, - буркнула Таня, ощущая, что внутри всё клокочет от какой-то иррациональной обиды и унижения.
  
  Через десять минут Настя прибежала на огород, где всё ещё сердитая на саму себя и на всех 'чутких' соседей скопом Татьяна развешивала бельё на верёвке:
  - Ма! Тебя какой-то дядя Миша спрашивает!
  - Где он? - резко обернулась Таня, строго взглянув на девочку.
  - Там, за забором стоит, - махнула дочь назад, на палисадник перед домом.
  - Скажи ему, я сейчас подойду, - отозвалась Татьяна. - А ты, егоза, не убегай больше - скоро обедать будем, - предупредила она Настю.
  - Я быстро, мам! - заверила дочь, уносясь опять к подружке, которая ждала её на улице.
  Татьяна нахмурилась, сосредотачиваясь на предстоящей отповеди и, зачем-то машинально поправив выбившийся из прически локон, решительной походкой направилась к стоявшему за забором мужчине. Это он правильно держится на расстоянии. На своей территории она видеть его сейчас вовсе не желала. Слишком уж здорово обидело её предложение денег. Она же ведь не за вознаграждение пыталась помочь отравившемуся какой-то дурью мальчику, а по велению души.
  
  - Ну? - насмешливо спросила она, кивнув Михаилу, здороваясь. - И во сколько же ты оцениваешь мою бессонную ночь и уборку твоего дома?
  Сосед молча опустил глаза. Она заметила, как воспалены его покрасневшие веки, наверное, он ночь не спал, и ей сделалось, вдруг, неудобно от своего язвительного тона. Возможно, он, действительно, не хотел её обидеть. Просто привык добрые дела переводить в 'равнозначный' эквивалент.
  - Они бесценны, - выдавил Михаил, чтобы обратить всё в шутку, - извини...
  Таня вздохнула, оттаивая, и, кивнув ему, чтобы он зашёл, развернулась. Сосед понуро плелся за ней следом. Остановившись у нагретого солнцем крыльца, девушка обернулась:
  - Присядь, я хочу, чтобы ты кое-что попытался понять, - произнесла она.
  Мужчина, подавив некоторое раздражение, покорно опустился рядом с молодой женщиной.
  - Знаешь, - медленно начала она, - я принимаю твои извинения, и, хотя, как ты мог заметить, не имею большого достатка, я и не думала, что смогу что-то заработать на чужих бедах-неприятностях...
  - Прости, был не прав... - повторил он, чувствуя себя не слишком комфортно в подобной, какой-то абсурдной ситуации. Вроде хотел сделать, как лучше и правильнее, чтобы совесть была чиста, а вышло как-то убого. Ещё и самому оправдываться приходится. А такое с ним вообще случалось нечасто.
  - Говорят, что умные учатся на ошибках других, а дураки - на своих собственных, - продолжала девушка. - Но, похоже, что мы живём среди дураков, потому что лично у меня нет знакомых, кто периодически не вляпывался бы в какие-нибудь неприятные истории. Я тоже не была подарочком своим родителям. Но мне хотелось бы... - замялась она, подбирая слова, - когда моя дочь подрастет, и если вдруг с ней что-то случится... чтобы рядом оказался человек, хоть какая-нибудь неугомонная соседка, который смог бы ей помочь в трудную минуту.
  Михаил молча слушал этот монолог, давая соседке возможность выговориться.
  - Я знаю, что дети часто совершают неправильные поступки, и хорошо, если взрослые смогут их уберечь от окончательного шага в пропасть, - закончила она, поняв, что мужчина и не собирается ей возражать.
  - Я всё осознал и раскаиваюсь. Теперь могу быть свободен? - поднял он виноватый взгляд, словно она прочла ему самому инструкцию по правилам поведения.
  - Да, - удовлетворенно улыбнулась Татьяна, окончательно переборов недавнюю неприязнь. - Поедешь к Сергею - передай привет.
  - Хорошо, - Миша тоже облегченно заулыбался, поняв, что 'гроза' прошла мимо. И хотя неприятно было чувствовать себя слегка уязвлённым, но будто бы камень с души свалился.
  Честно говоря, он и не стал бы о ней думать хуже, если бы девушка не отказалась от денег, но такой жаркой отповеди не ожидал и был приятно удивлен. Раньше он как-то не задумывался над тем, что сын становится взрослым, и у него могут быть какие-то серьёзные проблемы в плане социальной адаптации к окружающему миру. Он не опускался до душещипательных бесед о смысле жизни, полагая, что, достаточно чётко обрисовав ребёнку, что можно делать, а что - нельзя, Серёжка так и будет поступать, страшась наказания, которое следовало незамедлительно, если сын отступал от намеченного для него отцом пути.
  - Ладно, - милостиво разрешила Татьяна, - иди, отсыпайся, а то уже очень неважно выглядишь.
  - Пока! - попрощался Михаил, не слишком-то обрадованный подобным 'комплиментом' от вредной девицы. Но сейчас действительно хотелось оказаться от неё подальше. Да и элементарно выспаться.
  - Угу, - отозвалась соседка. - Пока!
  
  ***
  
  В воскресение Таня уехала с родственниками в Москву. Через две недели в пятницу вернулась.
  Соседка из дома напротив завела в своем подсобном хозяйстве козу, кроликов, кур. Это было несложно организовать летом. Когда-то давно Елена Михайловна жила у своих бабушки и дедушки в деревне, потому что родители были вечно заняты своими проблемами, и обеих дочерей отправляли на лето к родителям. Она редко навещала их после своего замужества, но всё равно могла вспомнить, как ей доводилось делать хозяйственные дела наравне со своими двоюродными братьями и сестрами от дяди, который постоянно жил вместе с бабушкой и дедушкой тогдашней Алёны.
  Елена Михайловна год назад похоронила мужа и теперь старалась забыть счастливо прожитые вместе годы, уйдя с головой в домашние хлопоты. Внук построил для неё дачу (до этого всегда пользовались служебной) и, заодно, привёз к ней на лето своего сына, который в следующем году должен был закончить школу. Мальчишка стал совсем неуправляемым - ему пора было отдохнуть от многих московских дружков - слишком неразборчив он стал в выборе знакомств.
  Антонина Ивановна, Танина мать, подружилась с пожилой интеллигентной соседкой. Та предложила брать у неё козье молоко, приносила раз в неделю по десятку яиц - для внучки, как объяснила она, смущенно отказывающейся Тоне. А Настя с удовольствием прибегала посмотреть на кроликов, помогала Серёжке (неделю назад вернувшемуся из больницы) рвать траву, для которого это стало входить в непосредственные обязанности, вроде прописанной отцом 'трудотерапии'. Прожорливым домашним зверушкам требовалась ежедневно целая большая двуручная корзина свежей травы, помимо другого корма. Серёжка кривился - то же, мол, нашли занятие для настоящего пацана - но таково было решение его отца - небольшое наказание за устроенный "беспредел" накануне приезда прабабушки.
  
  Таня приготовила ужин на всю семью, и мать попросила её сходить к соседям за молоком. Настя увязалась с ней. Они прошли в калитку нового резного палисадника, окружавшего дом напротив, и девочка радостно побежала к стоявшему вдалеке огорода сараю, где бабушка Михаила устроила себе подсобное хозяйство.
  Таня увидела Сергея, который вышел со двора в одних спортивных штанах. Разгорячённый, с блестящими капельками пота на успевшем уже немного загореть теле, мальчишка выглядел отлично. Его ладная фигурка привлекла Танино внимание. Издалека он был так похож на её первую любовь, Лёшку, с которым она не встречалась уже много лет, хотя тот каждое лето продолжал приезжать к родственникам в соседнюю деревню, и кое-что о его нынешней судьбе она знала.
  Серёга подошел к огромной бочке с дождевой водой и, зачерпнув небольшое ведёрко, опрокинул его на себя. Татьяна машинально передёрнула плечами: недавно прошёл дождь, и в воздухе всё ещё стояла прохлада.
  "Как он решился-то?" - подумала она, зябко кутаясь в светлый кардиган, наброшенный на плечи.
  Парнишка встряхнулся и, развернувшись и заметив устремлённый на него взгляд, немного смутился. Его тело начало остывать, тёмные штаны стали ещё темнее на поясе, в местах подтёков воды. Но, преодолев небольшой ступор от неожиданной встречи, подошёл:
  - Здрасте...
  - Привет! - поздоровалась Татьяна. - Неплохо выглядишь по сравнению с той памятной ночью.
  - Спасибо, - стушевался мальчишка. - Отец сказал, что мне следует принести Вам свои извинения...
  - Да ладно, - отмахнулась она, - с кем не бывает. И давай, на "ты", ладно?
  Парнишка удивленно посмотрел на молодую женщину и неуверенно произнёс:
  - Ладно.
  - Тебе не холодно? - Таня кивнула на его обнаженный торс.
  - Не-а, я ж занимался, - пожал он плечами. - Жаль, вода не такая прохладная, как хотелось бы.
  - Молодец, - похвалила Татьяна, откровенно любуясь его стройной спортивной фигуркой.
  - Стараюсь, - самодовольно улыбнулся сын Михаила, понимая, что он и в самом деле отлично выглядит для своего возраста, в смысле физической формы.
  - Отец-то не сильно тебя "пропесочивал"? - поинтересовалась девушка.
  - Так, слегка - даже не ожидал, - честно признался Сергей.
  - Значит, кое-что он тоже усвоил, - пробормотала Татьяна про себя. - А дружки твои оклемались?
  - Не знаю, кажется - да, - ответил Серёжка, посмурнев. - Я с ними с тех пор не встречался.
  - Вы, устраивая такие развлечения, хоть предохранялись? - лукаво спросила девушка.
  Судя по покрывшемуся пунцовым румянцем лицу мальчишки, она догадалась, что ему вряд ли приходилось так откровенно беседовать на эту тему с взрослым человеком. Она улыбнулась:
  - Надеюсь, ты знаешь о таких вещах, как венерические заболевания и наступление нежелательной беременности?
  - Ну, вообще-то, да, - Серёжка опустил глаза. - А кто не знает-то?
  - Но тогда вам было не до таких прозаических глупостей? Я права?
  Он нехотя кивнул, явно начиная тяготиться общением, затрагивающим слишком личное.
  - Ты ведь уже не девственник? - продолжала допытываться Татьяна, сама не понимая, что это вдруг докопалась до парня.
  Теперь он попытался выдавить наглую ухмылку бывалого ловеласа, но весь эффект смазался тем, что краска заливала юное лицо.
  - Давно?
  
  Это случилось, когда после ухода матери отец частенько напивался и не ночевал дома. У взрослых были свои проблемы. И сын решил избавиться от домашнего, ставшего неуютным, очага, развлечением в кругу более искушенных друзей-приятелей. Там он впервые попробовал травку и узнал женщину в групповом "свальном грехе". Когда, через несколько дней, он почувствовал неприятные ощущения в интимной области, то долго не мог понять, в чём дело. Почти две недели он мучительно искал объяснение, пытаясь чаще мыться, менять нижнее бельё, даже грешил на то, что сподобился где-то застудиться, пока не поделился с более опытным другом. Тот и рассказал ему, как это называется в просторечье. Серёга был поражен в самое сердце - он и подумать не мог на ту девчонку, с которой лишился девственности, что именно она оказалась разносчицей специфической инфекции и причиной его нынешнего дискомфорта. А встретившись как-то с теми дружками, с которыми они вместе развлекались, сделал для себя открытие, что они уже просекли, в чём проблема, и начали лечение, ругаясь на малолетнюю шалаву и подтрунивая друг над другом.
  Но просто знание Сергея мало утешало. Как быть и кому признаться, что он серьёзно влип, чтобы получить настоящую помощь, а не паскудные ухмылки и подколки приятелей? И сколько он не бравировал, на душе было омерзительно противно. Он самостоятельно купил необходимые лекарства - идти в свой вен.диспансер он не мог - там работал какой-то знакомый его отца. В другом районе его бы не приняли. Хорошо, что всё обошлось несколькими уколами, которые согласился проколоть один из друзей по несчастью.
  С тех пор Сергей осторожно относился к случайным половым связям, а наркотик, приятно погрузивший его в мир иллюзий, попробовал вторично лишь две недели назад. О том, каким образом можно предотвратить нежелательную беременность если приспичит снова покувыркаться с хорошенькой девчонкой, у него были свои собственные представления, которых он нахватался во время обсуждения этой проблемы с ребятами, по большей части знающими, в силу своего юного возраста, не больше его самого.
  
  - Я знаю, когда нужно остановиться, - убеждённо ответил парнишка.
  - Ты наивен, как и большинство искренне заблуждающихся, - Таня снисходительно усмехнулась.
  
  Она до девятнадцати лет была в таком же "счастливом" неведении и даже в ещё большем заблуждении по поводу многообразия средств защиты.
  - Ты можешь себе представить, как в шестнадцать лет вместо романтичных прогулок с любимой - хочу подчеркнуть "любимой", весёлой попойки и времяпрепровождения с друзьями или занятием любимым делом, ты должен будешь находиться рядом с несовершеннолетней девочкой, по глупости оказавшейся с тобой - и неизвестно, с тобой ли одним, - не закончив достойного образования, не устроившись в жизни, со свалившейся на голову кучей проблем в бытовом и финансовом плане, если она 'залетит'? Тебе придётся находиться рядом с ней, ты вынужден будешь не спать ночами, пока ваше чадо не подрастёт. В конце концов, надо как-то воспитывать собственного ребёнка, когда ты сам ещё многого в жизни не видел и не знаешь. Да ещё и проблемы с родственниками, и с её, и со своими...
  - Как-то Вы, то есть ты, всё очень сумрачно обрисовала, - скривившись, пожал плечами Серёжка. - Можно же просто аборт сделать.
  - Да, так и поступают во многих случаях, - неожиданно завелась Татьяна. - Но это же не решает всех проблем! У девушки могут возникнуть осложнения вплоть до болезней, вызывающих бесплодие. И когда, по прошествии нескольких лет, девочка нагуляется, многое начнёт понимать и оценивать иначе, и встретит того, настоящего, с кем, действительно хотела бы создать семью, окажется не способна иметь детей - это будет первым шагом к разрыву серьёзных отношений с любимым человеком. Есть поговорка: "Брат сестру любит богатую, а муж жену - здоровую". Ты, например, будешь любить девушку, но она когда-то гуляла с таким как ты, и тот "кто-то" теперь всё равно будет незримо вставать между вами, одарив её такими драматическими последствиями. Это же крест на всю жизнь. Ты бы хотел сломать кому-нибудь жизнь?
  - Ну, допустим, нет, - тоскливо вздохнул пацан, слегка обескураженный вовлечением в беседу на столь деликатную тему.
  - Но это тоже не всё - и ты также можешь попасть в такую неприятную ситуацию - про хламидиоз, например, слышал? Так тот передаётся бытовым путем и много лет живет в организме, не проявляясь явно, но постепенно превращая тебя в импотента, и на его фоне могут проявиться и прочие заболевания.
  - Аж жуть берет от подобных перспектив, - криво усмехнулся Серёжка.
  - Даже таблетки не всегда помогают - всего 80-90%. А проблема СПИДа в нашей стране? Или 'ласкового убийцы' - гепатита С? Не лучше ли оградить себя от всего этого хотя бы пресловутыми "резинками"? Да и то, что ты останавливаешься в самый сладкий момент - ни уму, ни сердцу. Ни полноценного удовольствия не получая, да ещё и рискуя развить психоз: вместо ожидания эйфории от бурной разрядки, всё время ждёшь, как бы успеть остановиться вовремя... Ты никогда ни о чём подобном не расспрашивал своего отца? Может, я вообще зря сотрясаю воздух?
  - Ему не до меня. А, потом, я думаю, что он тоже не спрашивал своего, - огрызнулся парнишка.
  - Твоему папе, возможно, везло, - примирительно улыбнулась Таня.
  - Да уж, - зло усмехнулся Серёжка, вспомнив, как отец "отрывался" после развода с матерью. - Он, наверное, думает, что мне ещё рано даже думать о сексе.
  - Никогда не рано. Как говорят: "лучше на год раньше, чем на час позже". Ты извини, что я до тебя докопалась. По опыту знаю, что с посторонним человеком легче поговорить, чем с собственными родителями. Ты можешь не верить мне сейчас, но при случае вспомни, если ещё не будет слишком поздно. Ты здесь надолго? - неожиданно закончила она свою менторскую проповедь невинным вопросом.
  - Наверное, на всё лето, - вздохнул сын Михаила. - Отец с чего-то вдруг решил остепениться и пожить здесь. А что, мобильник у него есть, рабочие вопросы решает прямо здесь. А если потребуется непосредственное присутствие в городе - в машину сядет и через пару часов уже на месте.
  - Тяжело тебе приходится, дружок, - сочувственно улыбнулась Таня.
  - Ага, а кому сейчас легко? - хмыкнул Серёжка.
  - Это точно. Друзья-то у тебя здесь есть?
  Он пожал плечами:
  - Я ещё не знакомился ни с кем толком, так, видел издалека.
  - Хочешь, я тебя познакомлю?
  - Да ладно, не надо, сам как-нибудь справлюсь.
  - У моей подруги есть брат, тебе по возрасту как раз подходит. Знает здесь всех и на него можно положиться в плане того, что особо плохому не научит и подло не подставит.
  - В отличие от тех? - криво усмехнулся мальчишка, вспомнив как приезжавшие с ним, его "кинули", испугавшись за собственные шкуры. Даже не поинтересовались, жив ли он остался или как...
  - Друг проявляется в поступках, даже если у вас немного разные представления о жизни. Он, кстати, сейчас здесь, зовут Алексеем. Может, всё-таки познакомить?
  - Да ну, на фиг, я пока сам по себе, - отмахнулся мальчишка.
  - Лето долгое, и сидеть дома по вечерам в деревне - просто грех. К тому же, наверное, последнее - на следующий год поступать куда-нибудь будешь?
  - Наверное, я ещё не совсем определился.
  - Поверь - будет много приятных моментов и в более взрослом возрасте, но такие вещи, как деревенские ночи, будут согреты добрыми сентиментальными воспоминаниями, не стирающимися долгие годы и, как правило, самыми милыми сердцу. Если, конечно, они не будут омрачены тем, о чём я говорила раньше. Чтобы себя ничем не обязывать, лучше кое-что усвоить заранее.
  Сергей демонстративно вздохнул, закатив глаза, изобразив красноречивой пантомимой, что уже 'достали' его с поучениями.
  - Хочешь, угадаю, о чём сейчас думаешь? - лукаво прищурившись, вдруг спросила соседка.
  - Ну, попробуй, - ухмыльнулся пацан, прямо глядя ей в глаза.
  - О том, а не пошла бы я... "по компасу".
  Он вдруг смутился, поспешно отводя взгляд.
  - Угадала!
  - Ну, не совсем... - не поднимая глаз от чего-то весьма интересного под ногами, отозвался Сергей.
  - Значит, ещё похлеще, - сделала вывод Таня.
  - Ну ладно, не выдумывай ужасы. Сказал же - нет! - заржал Серёжка, прямо взглянув на приставучую соседку.
  - Всё-всё, я закругляюсь - всё равно процентов десять из нашей беседы в твоей голове должно было отложиться - хочешь ты того или нет, - удовлетворенно произнесла та.
  - Ты что, психолог?
  - Я просто чуть постарше и, думаю, лет через десять и ты будешь лучше ориентироваться во всех нюансах.
  - Но ты будешь ещё старше, мудрее. И снова захочешь поучать?
  - Давай не будем о моём возрасте, а то я уже чувствую себя развалиной. Всё приходит с опытом, к сожалению, в большинстве своём, с личным и горьким.
  Серёжка увидел, что какая-то тень неприятных воспоминаний промелькнула по её лицу. Соседка вновь попыталась придать своему голосу шутливый тон. Он не догадался, что Таня специально выбрала такой, чтобы он чувствовал себя ничем ей не обязанным из-за этой наставнической беседы, и в тоже время, она так ненавязчиво вызвала его на откровенность. Он бы, пожалуй, на самом деле послал её, но сначала его заинтересовала неожиданная позиция молодой женщины. А потом она так точно угадала его желание, что ему показалось, будто он знает её много лет и, действительно, может с ней потрепаться о таких деликатных вещах, как с другом, которого не было среди старших. Отец как-то странно повёл себя в отношении его шалости, чуть было не ставшей последней в его жизни. Пожалуй, они впервые немного поговорили по душам и поняли друг друга. Отец не читал нотаций, и это было непривычно и немного настораживало. Он не привык видеть в сыне равного, похоже, что и отцу эта беседа не далась легко.
  
  Вечерний ветерок стал более порывист. Таня зябко поёжилась и, посмотрев на Серёгу, отошла от стены дома, на которую облокотилась, пока обменивались мнениями, точнее, пока она пыталась 'поумничать'.
  - Иди, оденься, а то простудишься, - предложила девушка. - Извини, я тебя совсем заболтала.
  - Мне ещё не холодно, - отозвался парень, но его кожа уже покрылась мелкими пупырышками.
  - Иди-иди, не выпендривайся. Мне тоже пора. Заходи попозже, я тебя всё же познакомлю с твоим ровесником. За это тебя никто не убьёт, может, вы найдёте кое-что общее с Лёшкой. Он, правда, тоже любитель приключений, но они всё-таки более безобидные, - она опять усмехнулась.
  
  Елена Михайловна вышла с Настей из сарая, в руках у неё был бидончик с молоком.
  - Здравствуйте, Танечка, - радушно поздоровалась она.
  - Добрый вечер, - улыбнулась Татьяна. - А мы здесь с Вашим правнуком заболтались.
  - Да? О чем же? - заинтересовалась пожилая женщина.
  Серёжка напрягся - ему совсем не хотелось посвящать в свои недетские проблемы близких родственников.
  - Да так, о смысле жизни, - неопределённо отозвалась Таня, и Серёга благодарно улыбнулся.
  - Ну и как? - рассмеялась Елена Михайловна. - Вам интересно было? У него же ещё ветер в голове, - вздохнула она, грустно взглянув на правнука и покачав головой.
  - Интересно, - честно призналась Татьяна.
  
  Девушка искренне надеялась, что к тому времени, когда подрастёт её дочь, она не поменяет своих представлений о жизни и попробует отказаться от ханжеской морали, что существуют некие запретные темы, которые не следует обсуждать с детьми до определённого возраста, если вообще следует их обсуждать. Очень часто бывает, что родители и не догадываются о том, что ребёнок повзрослел гораздо раньше намеченного родителями срока и уже вляпался по уши в свалившиеся на него взрослые проблемы. Она надеялась, что Настя именно к ней в первую очередь сможет обратиться и найти необходимую поддержку и успокоение. Таня решила, что она постарается никогда не стать такой как её мать, которая, безусловно, из самых лучших побуждений, поступала согласно своей логике.
  По молодости и глупости, Таня как-то несколько раз доверяла ей свои секреты и, когда на чём-то обжигалась, в первую очередь слышала упрёки от собственной матери. И, вместо желанной поддержки и понимания, получала такую боль от неуместных намёков и злорадных замечаний, типа: "я же тебя предупреждала...", что становилось очень противно от того, что могла обнажить свою душу именно ей. Подружки, гораздо лучше разбиравшиеся в 'уличных' проблемах своего времени, хоть просто поддерживали или сочувствовали, правда, не могли дать объективную оценку происходящему, но она и не нужна была юной Тане, вообразившей, что она и так уже всё знает и умеет. Ей нужно было кому-то просто выговориться и поплакаться, зная, что через месяц тебе не припомнят твои слабости, сурово обнажив их истинную некрасивую сторону.
  И Танька перестала вести с матерью душещипательные беседы, справедливо решив, что так у обеих будет меньше проблем во взаимопонимании друг друга. Она оставалась наедине со своими бедами, многих из которых могла бы избежать, будь рядом более чуткий (или не закостенелый в своих убеждениях) человек. Таня не винила свою мать - у той были свои представления о том, что хорошо, а что плохо, она воспитывалась в другое время и в более неиспорченном окружении. Сейчас, с всеобщей дозволенностью было ещё сложнее, и следовало бы не запрещать думать на "нескромные" темы, а постараться как можно доходчивее объяснить, что грозит, если пойти по тому или иному пути. Не запрещать, не отмахиваться, будто ничего нет, а направить в нужную сторону.
  Как-то Настя из сада принесла глупые словечки и выражения, насчёт значения которых её тоже немного просветили более "подготовленные" дети из не вполне благополучных семей. Таня схватилась за голову, вспомнив свою мать, важно было не оттолкнуть ребёнка в самом начале. Она засела за телефон: подружки, у которых дети были помладше - посмеялись, выслушав 'проблему', у некоторых счастливиц детки ещё не поделились своими познаниями со взрослыми.
  Алка, которая недавно окончила курсы гувернёров, где преподавали разные науки, в том числе и детскую психологию, посоветовала купить книжку, из тех, которые уже начали выпускать в помощь родителям в половом просвещении детей. Книжка содержала информацию о том, как можно доходчиво объяснить ребёнку основные отличия мужчины от женщины и разуверить "натасканное" бабушками чадо о том, что его нашли в капусте или купили в "Детском мире".
  Татьяна последовала совету подруги, и, посидев с дочкой один вечерок, прочитала небольшое, насыщенное необходимыми красочными картинками и медицинскими терминами, пособие. Как ни странно, Настя "прониклась" и больше не говорила никаких глупостей, удовлетворив свой интерес - оказывается, всё было естественно и не так захватывающе, как преподносили её подружки и друзья, шептавшиеся об этом в туалете и во время тихого часа. Она смотрела на них свысока - какие те ещё глупые. На какое-то время Таня получила передышку и могла спать спокойно.
  
  ***
  
  Три дня лили дожди и по низкому небу ходили грозовые тучи. Татьяна не спала с Настей полночи - у той разболелся молочный зуб. Уже с утра собрались ехать в местную больницу, что находилась в пятнадцати километрах от деревни, но малышка заснула и проспала почти до одиннадцати часов дня.
  Выглянуло солнце и нещадно стало подсушивать лужи. Настя проснулась - вроде бы у неё всё прошло. Через пару часов девчушка опять заныла - "сперла" где-то конфету, и сладкая слюна попала в дырку зуба.
  Дед отправился в гараж за машиной, но, подогнав её к дому, выяснилось, что, обрадовавшись выглянувшему солнцу, вылетел пчелиный рой из проблемного улья. Танин отец расстроился, оказавшись перед дилеммой. Надеясь быстро управиться с возникшей проблемой, он шустро, но осторожно принялся сметать пчёлок с яблони, где они повисли огромной жужжащей и двигающейся "бородой". Пожилой мужчина уже замучился, но занятия своего не бросал, торопясь - жалко было, если через час они, дав обсохнуть нежным крыльям, слетели бы в неизвестном направлении. Ему хотелось усилить пчелиную семью в этом улье.
  А внучка, надеясь и вовсе избежать визита к зубному доктору, тихонько скулила от дергающей зубной боли на летней кухне в объятиях матери. Дедушка уже решил было бросить свое занятие (все-таки ребёнок дороже, чем пчёлы), но Таня, взглянув на часы - утешила отца, мол, они с Настей вполне успеют на обеденный автобус, чтобы он не дёргался со своими пчёлами и не переживал. Неизвестно ещё, будет ли у кабинета зубного врача очередь, и сколько они там просидят.
  Отец ничего не хотел слушать, махнув рукой на пчёл, дескать, ещё чего - машина под боком, а они на автобусе собрались ехать! Но девушка, быстренько бросив в пакет свой паспорт (так как они не были здесь прописаны, но надо было завести на ребёнка амбулаторную карту), кошелёк и, на всякий случай, зонт, потянула дочку на остановку.
  
  Таня с Настей оказались на конце деревни за десять минут до отхода рейсового автобуса, который направлялся в местный райцентр, где располагалась больница и, при ней, зубная поликлиника. Малышка, принявшая четверть таблетки анальгина из последних запасов, что остались в доме, уже вполне сносно себя чувствовала и теперь прилагала все усилия, чтобы уговорить мать вернуться домой, потому что боялась зубного врача и у неё, мол, "уже всё прошло". Но Татьяна была непреклонна - а если к ночи опять разболится зуб - что тогда делать?
  
  Они стояли неподалеку от остановки, напряжённо вглядываясь вдаль, и оглянулись, когда шум ехавшей по шоссе сзади машины, вдруг смолк около них. Таня непроизвольно дернула Настю за руку, подальше от проезжей части.
  - Привет! - бодрый мужской голос раздался совсем рядом. - Далеко ли путь держите, красавицы?
  - В поликлинику - зубки лечить, - улыбнулась Татьяна Михаилу, невольно отвечая на его радушную улыбку.
  - Что случилось? - мужчина сочувственно посмотрел на девочку, безошибочно угадав, кто из соседок нынче 'страдалица'.
  - Мама говорит, что мне надо зуб залечить, - пожаловалась Настя возмущенно. - А у меня уже всё прошло!
  - Ну, мама-то, наверное, знает, что надо, а что не надо. Конфет много ешь, Настён? - заговорщицки подмигнул сосед ребёнку.
  - Ага, - бесхитростно отозвалась малышка.
  Мужчина вышел из джипа и, взяв девочку за руку, помог ей забраться на заднее сидение. Таня запротестовала, дескать, они и сами доберутся - вдалеке как раз уже показался автобус.
  - Сочтемся, - подбодрил её Михаил, сделав приглашающий жест занять место спереди и галантно придержав пассажирскую дверцу.
  
  В поликлинику Михаил отправился вместе с соседками, как он уверил, для оказания моральной поддержки. То ли девочке неловко было капризничать и кукситься при постороннем мужчине, то ли Миша и впрямь обладал какими-то волшебными чарами, смеша её и отвлекая, усыпив детскую бдительность, но, на удивление, Настёна почти не тряслась от страха, заходя в кабинет врача.
  
  Когда ребёнку благополучно залечили зуб, они заехали в аптеку, недподалёку от автовокзала, чтобы на всякий случай пополнить запасы таблеток для снятия боли.
  Купив витамины Насте, которая, усевшись на высокую ступеньку, с трепетом разглядывала яркий рисунок на упаковке, зная, что есть можно будет лишь через два часа, Таня, в сопровождении Михаила, неспешно прошлась по помещению и подошла к отделу контрацепции. Её взгляд остановился на прилавке с заманчивым разнообразием ароматизированных презервативов. Сосед с интересом проследил за взглядом молодой женщины, пытаясь угадать, что именно её привлекло из предлагаемого ассортимента.
  О том, что соседка замужем, Михаил знал, и никаких далеко идущих планов у него на чужую жену и мать малолетнего ребёнка не было. Он вообще не понимал своего странного интереса к соседке, которая всего за несколько дней непринужденного общения смогла каким-то образом пролезть к нему в душу и добиться того, чтобы он воспринимал её доброй приятельницей. Обычно он легко сходился с людьми, но сугубо поверхностно, и редко кого допускал в ближний круг.
  - Миш, ты когда-нибудь разговаривал с сыном на тему предохранения? - кивнула Татьяна на прилавок-витрину.
  - А ты с какой целью интересуешься-то? - съехидничал удивившийся мужчина. - Слава богу, у меня пацан, а не девка, которая может притащить в подоле. Ты думаешь, что он мало знает о тычинках-пестиках?
  - Мне кажется, что Серёже не помешало бы кое-что услышать от опытного мужчины, - ухмыльнувшись, туманно отозвалась Таня.
  - Почему ты так считаешь? - озадачился он.
  - Ну... кое-что смогла вынести из личной беседы... - уклончиво ответила девушка. - Только не слишком увлекайся подробностями: кое о чём следует пока помолчать - природа сама подскажет, что сексом можно заниматься и без любви.
  - Почему ты решила, что я искушён в подобных вопросах? - заинтересованно допытывался Михаил, продолжая глумливо улыбаться.
  - Из личных наблюдений - интуиция подсказывает, - отозвалась Татьяна, внимательно посмотрев на спутника. - Ни за что не поверю, что ты не умеешь пользоваться своим природным обаянием, не учитывая интересы партнерши.
  - А, может, я техникой беру? - снисходительно предложил он иной вариант.
  - И все-таки не лишай сына иллюзий и ореола романтики в интимном просвещении, - прекратила прения Татьяна, чувствуя, что они зашли на зыбкую почву. Да и Настёна, удовлетворив свое любопытство к яркой витаминной упаковке, поднялась и вприпрыжку приближалась к ним.
  Миша усмехнулся: как соседка ловко "вычислила" его - он не ожидал, что девчонка попадёт в самую точку. Он, действительно, уже давным-давно не испытывал сердечных привязанностей к тем женщинам, которые скрашивали его досуг, когда возникала необходимость скинуть сексуальное напряжение.
  - Но мне кажется, что в шестнадцать лет Серёга уже многому научился, - всё-таки не удержался он, поймав подскочившую к матери Настю на руки. - Попался, зайчонок?!
  - Ай! - взвизгнула девочка от неожиданности, но тут же весело рассмеялась. С высоты роста державшего её на руках мужчины, помещение аптеки выглядело несколько иначе. И она с любопытством заозиралась вокруг.
  - А ты себя вспомни, - улыбнулась девушка, поправив съехавший носочек на дочкиной ножке. - Наверняка, в свои шестнадцать, ты думал, что уже ничего тебя не сможет удивить и обеспокоить.
  - Возможно, ты права, Танюш, - сдался Миша, видимо, что-то припомнив. - Хорошо, я подумаю над этим.
  - Пойдём? - предложила Татьяна, беря его под руку.
  - А тебе самой ничего здесь не надо? - шёпотом, чтобы не привлекать внимание ребёнка, лукаво поинтересовался Михаил.
  - Нет, - спокойно отозвалась соседка.
  - Ну, пойдём, - вздохнул он, успев перехватить шаловливые пальчики Насти, которые она уже протянула к огромным резным листьям пальмы, растущей в большой деревянной кадке.
  
  ***
  
  Несколько дней стояла очень тёплая погода, а сегодня выдался особенно жаркий денёк, и Настя обнылась, уговаривая мать поехать купаться. Татьяна не была готова на такой героический поступок, но Игорь, Танин друг детства, предложил съездить на озеро на его машине. Конечно же, она с удовольствием согласилась.
  
  На пляже, около заросшего прибрежными камышами мелководного озера с прозрачной тёплой водой, как обычно в жаркий выходной день, оказалось много машин и людей. Водоём был не слишком большим, но купаться в нём одно удовольствие. Озеро было довольно мелкое и здорово прогревалось, но несколько подводных течений вливало прохладные струи, и вода всегда оставалась прозрачной и комфортной. С одной стороны, где и собирался народ, было несколько удобных входов в воду. С противоположной стороны, где почти вплотную подступал лесок, берег становился болотистым - туда никто не плавал. В самом водоёме с песчаным дном, было несколько островков, заросших тиной.
  Таня брезгливо передергивала плечами, когда её ноги касались зелёных шевелящихся растений. Ребятишки вовсю плескались у берега, поднимая со дна прибившуюся к краям муть из фрагментов подгнивших водорослей. По поверхности воды пробегала лёгкая рябь от ласкового юго-восточного ветерка. Стайки мальков, с тёмными спинками блестели под пробивающими воду солнечными лучами, когда рыбки пугливо поворачивали обратно к спасительным зарослям камышей, если кто-нибудь пытался их поймать ладошками.
  
  Настя завизжала - разбрызгивая вокруг себя тучи брызг, какой-то пацан с разбегу бросился в воду. Девочка заходила очень осторожно, привыкая к прохладной воде. Таня тоже вздрогнула, но, засмеявшись, предложила дочке также попробовать разбежаться и сразу окунуться.
  - Зайка, давай с тобой, "баба сеяла горох..." - взяла она обе Настины руки в свои.
  - Не-ет! - запротестовала дочь.
  - Давай, давай, не хнычь, - подбодрила Марина, жена Игоря, входящая в воду рядом с ними.
  Подруги схватили упирающуюся девочку и, несмотря на её отчаянное повизгивание вперемешку со смехом, потащили подальше, на глубину.
  
  Было почти двенадцать часов дня. Вода постепенно становилась всё теплее и теплее. Оставив Настю под присмотром Маринки и Игоря, которые решили один разок переждать окунаться, Татьяна вновь отправилась купаться. Она не могла позволить себе такой роскоши, просто валяться на берегу - без машины сюда далековато добираться. Когда ещё Игорь позовёт их с собой? У них у самих семья большая - много родственников, в жару все искупаться хотят...
  Раньше они, правда, приезжали сюда на великах - подумаешь, что значит каких-то шесть километров для ребятни? Но сейчас она бы точно расплавилась, проехав по горячему асфальту под палящим солнцем. Да ещё теперь у неё есть Настя. На своем маленьком велосипеде - "Дружке" дочка протянет не больше километра, а сажать ребёнка на раму взрослого велосипеда и ехать по извилистому шоссе, опасные участки которого скрыты зарослями вплотную подступавших к дороге кустов, Таня не рисковала. Не дай бог их собьёт какой-нибудь лихач, не потрудившийся сбросить скорость, заходя на очередной вираж поворота.
  Отец Тани, Настин дедушка, вечно занят. Он в прошлый раз потерял почти полдня, свозив дочку с внучкой на озеро. Старенькая машина встала у дома, и почти до самой темноты докатить её до гаража не было никакой возможности, еле дотолкали. Хорошо, хоть не на озере заглохла. Они туда ездили среди недели уже под вечер, и уезжали с пляжа одними из последних, и так немногочисленных отдыхающих. Больше Танька рисковать не хотела. И, хотя Настёна ходила за дедом по пятам, уговаривая его ещё разок прокатить их искупаться, Таня недовольно ворчала на дочь, что можно водой окатиться и под душем, но сама втайне мечтала окунуться в чуть пахнущую тиной, чистую прозрачную водную гладь. Можно было и на автобусе поехать, но там до озера, было почти полтора километра пешком по пыльной не заасфальтированной дороге, по которой без конца подъезжали желающие окунуться-поплавать дачники и местные жители. И надо было рассчитывать время, чтобы не опоздать на автобус, идущий обратно, а то ещё и от своего поворота в сторону деревни придётся топать два километра. Когда шли на озеро - ещё ничего, но обратно - после воды, было достаточно противно, когда на твоё потное тело, разгорячённое ходьбой под жарким солнцем, оседает пыль от проезжающих машин, и потом надо ещё несколько минут трястись в автобусе, среди возвращающихся из райцентра бабок, прежде чем смоешь с себя налипшую тонким слоем грязь. Всё удовольствие от купания сходило на нет.
  
  Лёшка (Маринкин младший брат) с Таней забежали в воду. Они наперегонки поплыли подальше от берега, где вдалеке на надувном матрасе, покачивающимся на мелких волнах, нежился какой-то человек.
  Над озером белыми сверкающими пятнами кружились чайки. Противные слепни и большие коричневые стрекозы-"пираты" пролетали над самыми головами, отчего Таня закрывала глаза и испуганно шарахалась в сторону, сбиваясь с дыхания и ритма взмахов руками и ногами. Сначала она вырвалась вперед, но, само собой разумеется, Лёшка быстро обогнал её и, смеясь, подбадривал, остановившись далеко впереди, чтобы она чаще шевелила конечностями.
  Татьяна выбилась из сил. Алексей подплыл:
  - Ну что, сдаёшься?
  - Сдаюсь, - призналась она.
  - То-то же, - смилостивился Маринкин брат. - Обратно?
  - Сил нет.
  - Ну вот, я так и знал, - притворно огорчился Лёшка. - И что теперь прикажешь делать? Ты случайно не утонешь?
  - Постараюсь, - улыбнулась Татьяна.
  - Учти, спасение утопающих - не моё призвание, - засмеялся Лёха. - Больше я с тобой не поплыву.
  - Ага, спасение утопающих - дело рук самих утопающих, - подхватила Таня. - Вот она твоя гнилая сущность.
  - Вот только не надо напраслину возводить! - отозвался веселившийся подросток. - Ты сама напросилась: "я - пятнадцать лет наперегонки плавала, мне море по колено", - дразнил он, придумывая на ходу то, что на самом деле было сказано совсем по-другому. - "Вся грудь в песке"...
  - Вся спина в ракушках, - подхватила Таня, смеясь.
  - "...Мне чайки на голову срали..." - продолжал шутливо издеваться мальчишка.
  - Но-но, зайка, не забывайся, - строго погрозила Таня пальцем. - Всё-таки не с ровесницей разговариваешь.
  - Как всегда! - возмутился Лёшка. - Как что-нибудь сделать - так я уже взрослый, а как что-нибудь сказать - так надо думать, с кем говорю.
  - Думать никогда не вредно, - поддразнила Татьяна.
  - Вот и думай, как обратно поплывешь! - с ехидной улыбочкой заметил Лёшка.
  - Ха! Как обычно - сначала отдохну на спине, потом поплыву. Ты так можешь? - спросила она, переворачиваясь на спину и опуская в воду голову, так, что на поверхности осталось одно лицо.
  Девушка немного полежала на воде и приняла вертикальное положение:
  - Ну как?
  - Вообще-то я могу, - нерешительно скривился Лёшка. - Только не люблю, когда вода в уши попадает. Я лучше так подожду, пока ты отдышишься.
  - Ну как хочешь, - откликнулась Татьяна, снова ложась на спину и погружаясь в воду.
  Она медленно опускала голову до тех пор, пока не почувствовала, что волны легко коснулись щёк и подбородка. Капельки брызг плескавшихся у лица волн попали в рот, и она слизнула их с губ. Вода легко приподняла тело. Таня раскинула в стороны руки и ноги и, почувствовав, что плотность воды достаточная для того, чтобы поддерживать корпус в таком состоянии, почти наполовину скрытым водой, расслабилась.
  В ушах стоял легкий гул. Как ни странно, вода в уши ей заливалась всего два раза за всё время таких экспериментов, только уши слегка закладывало, как во время поездок в метро, глубоко под землёй. Высоко в лазурном небе проплывали невесомые белые облака и кружились неугомонные чайки. Таня почувствовала, что лёгкое течение относит её в сторону, но это было не критично, и она блаженно вздохнула...
  Через несколько минут девушка пришла к выводу, что уже отдохнула. Она сделала над собой усилие и приняла вертикальное положение. Лёшки поблизости видно не было. Татьяна недоуменно оглянулась, но, услышав за спиной всплеск, резко обернулась и увидела, что он выныривает.
  - Испугалась? - отфыркиваясь, засмеялся пацан.
  - Конечно! Я же, как старшая, отвечаю за тебя, - поддела она, но парень предпочел пропустить шпильку мимо ушей.
  - Поплыли?
  - Ага, наперегонки! - она рванула к берегу, пока он не сообразил.
  - Ах, так! - Лёшка поплыл вслед за ней, легко сокращая расстояние до подруги сестры. - Всё равно обгоню!
  - Попробуй! - отчаянно барахтаясь, откликнулась Татьяна.
  Недолгий отдых пошёл ей на пользу - всего на чуть-чуть она отстала от подростка у самого берега.
  Довольные и слегка замёрзшие, они вышли из воды и направились к своим друзьям, загорающим рядом с Игоревой машиной.
  
  Невдалеке остановился чёрный джип. Лёшка кому-то помахал рукой. Таня оглянулась - из машины вышли Серёжка и Михаил. Оба невольно привлекли внимание собравшихся на пляже, особенно женскую половину. Оба высокие, хорошо сложенные, симпатичные. Только Сергей по-юношески строен, а Михаил хорош матёрой мужской статью. И в данный момент парни смотрелись, скорее, братьями с приличной разницей в возрасте, чем отцом и сыном, коими они являлись на самом деле.
  Соседи подошли поздороваться. Лёшка с Серёгой и его отцом пошли окунуться, а Таня с влажными ещё волосами, которые были заколоты резинкой в хвост, похожий сейчас на мокрую сосульку, с удовольствием разлеглась на нагретом солнцем покрывале. Игорь подвинулся, и Марина вновь взяла в руки игральные карты.
  Настя подбежала попить сока и вновь умчалась к подружке, расположившейся со своими родными неподалеку. Девочки пошли ловить кузнечиков в растущей вокруг луга высокой траве. Ближе к берегу всё было вытоптано отдыхающими и заезжено машинами и мотоциклами.
  Таня приподнялась на локте, тревожно взглянула, оценивая обстановку - всё вокруг было спокойно, никто не собирался уезжать. Она немного беспокоилась о дочери, хотя, конечно, понимала, что приезжающие не ставят перед собой целью задавить парочку-троечку каких-нибудь детишек. Девушка снова опустилась на покрывало и взяла в руки свои карты - играли в "бур-козла".
  
  Игорь подмигнул подруге:
  - Как он на тебя смотрит! - хохотнул он. - С вожделением...
  - Кто? - изумленно закрутила головой Таня.
  - Сосед наш, - отозвался Игорёк.
  - А, может, это он на тебя глаз положил, - засмеялась Таня, немного смутившись - "а, вдруг, правда, она немножко нравится Михаилу?"
  - Обижаешь! - весомо возразил Игорь. - Я что, по-твоему, могу привлечь внимание натурального мужика?
  - На вкус, на цвет... - сам знаешь, - ехидненько заметила подруга.
  - Марин! Скажи ей! - возмущенно обернулся он к жене за поддержкой.
  Та только хихикала, предоставив своей подруге и мужу разбираться между собой. Они слишком давно друг друга знали, чтобы возникли какие-то недомолвки и неопределённости. Все с детства приезжали к бабушкам в свою деревню, и Игорь всегда был им лучшим другом и всегда вступался за них, если те во что-то вляпывались по недоразумению. Когда-то давно, провожая их вечером домой, он шутливо сказал: "Если я не женюсь на одной из вас - всё равно буду закрывать жену в горенке и гулять по ночам с вами..." Тогда они просто посмеялись над его словами. Им было по семнадцать-девятнадцать лет.
  Как странно, но Таня часто вспоминала слова Игоря, когда тот уже женился на её подруге. Какое счастье, что они так и остались добрыми верными друзьями. И как им повезло, что у неё с Мариной никогда не перекрещивались интересы на одном и том же предмете воздыханий и любви в годы их беззаботной юности. Практически, у кого ни спроси - лучшие подруги становились соперницами, когда дело доходило до серьёзных отношений с мальчиками. И как же всё-таки жаль, что во взаимоотношениях со своим собственным мужем она не смогла найти поддержки и понимания, такой же надёжности и преданности, которую дарил ей лучший друг детства Игорь.
  Они ещё немного попререкались, подтрунивая друг над другом, ухохатываясь от пошловатых шутливых намёков, но в результате Таня проиграла этот кон игры.
  - Это тебя Бог наказал, - протягивая подружке колоду, чтобы та перетасовала карты и вновь раздала, с издёвочкой произнёс Игорь.
  - Вот же ты какой, Игорёчек-Игорёк, - притворно огорчилась Татьяна, - сам меня заговорил, заморочил и обыграл...
  - А ты первая начала! - не сдавался он.
  - Я?!! Да я вообще сама скромность и невинность... - Таня скромно опустила ресницы, театрально изобразив образ монашки.
  - Ой! - схватился Игорь за сердце. - Мне кажется, что я сейчас поверю...
  Таня целомудренно поправила высыхающую верхнюю часть купальника на груди и смиренно положила руки на колени, усиливая изображаемый образ.
  Маринка старательно пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Игорёк прищурился:
  - Сдаётся мне, подруга, что от нимба над твоей головой уже начинает исходить сияние.
  - Да? - непроизвольно схватилась Танька за голову.
  - Хотя, может, это последние здравые мысли разлетаются... - захохотал Игорь, и Маринка, взглянув на мужа и сурово нахмурившуюся подругу, тоже залилась смехом.
  Таня возмущенно открыла рот, чтобы ответить чем-нибудь достойно-колким, но не нашлась сразу и поэтому тоже начала расплываться в улыбке.
  
  Михаил, сидевший на большом, расстеленном на траве полотенце неподалёку от своей машины, с лёгким чувством иррациональной зависти смотрел на резвящуюся вокруг молодежь и соседку с друзьями. Он приехал с сыном, но тот, похоже, быстро увидел знакомого приятеля, (которым обзавёлся недавно) и в отцовском обществе теперь не слишком нуждался. Здесь, в основном, все отдыхающие были местными и давным-давно друг друга знали.
  Миша развалился на спине, подставив солнечным лучам своё ухоженное в плане физической формы тело. Прикрыл глаза, неожиданно желчно решив, что, конечно же, ему нет дела до того, что обе деревенские соседки - Маринка с Танькой сгибаются пополам от смеха над очередной байкой Марининого мужа. Таня даже не посмотрела в его сторону и не позвала к ним - ведь им явно не хватает четвёртого игрока. Он бы вот, например, позвал, не поленился...
  Михаил усмехнулся всплывшей неожиданно мысли о том, как она его "вычислила", с его умением обращаться с женщинами. Впрочем, почему нет - здоровый, красивый, успешный мужик в его возрасте не мог оставаться неумехой в интимной науке.
  Он привык к восхищению и вниманию со стороны прекрасной половины человечества, порой даже уставая от назойливого внимания и навязчивого флирта бесцеремонных барышень, прикидывающихся недотрогами, и дамочек-'вамп'. И на их фоне соседка чем-то неуловимо выигрывала, привлекая его внимание и интерес. Ну и что, что она замужем? Ведь он пока не требовал к своей персоне никаких особых привилегий. Но Татьяна, будто нарочно дразня, пренебрегала им! То с непосредственной откровенностью радовалась редким встречам, и тут же, поздоровавшись, равнодушно отворачивалась и занималась своими делами и своими друзьями. Это её поведение слегка дезориентировало и даже заставляло испытывать иррациональную обиду. Что с ним не так? Почему на неё не слишком действует его обаяние и магнетизм, которыми привык пользоваться, не задумываясь.
  В своём самокопании забредя в какие-то дебри, но так и не выудив нужного, Михаил слегка отключился от реальности, разомлев на солнцепеке, и вздрогнул, когда почувствовал на своей коже тень от остановившегося перед ним человека.
  - Па! - позвал сын, озадаченно глядя на не среагировавшего с первой попытки родителя. - Ты идёшь с нами?
  - Угу, - легко поднимаясь, отозвался Михаил, порадовавшись, что нашелся повод отвлечься от размышлений, навевающих уныние.
  
  Таня завизжала и чуть не захлебнулась, коснувшись ногами ненавистных водорослей, над которыми она хотела проплыть. Девушка судорожно глотнула воздух и отплыла подальше на песчаное дно.
  Она увидела, как дочка, барахтающаяся рядом с Мариной, удивлённо уставилась на заоравшую "не своим голосом" мать. Игорь с Лёшкой оказались неподалёку. Миша подкинул кому-то из резвящихся в воде детей надувной мяч и теперь тоже с любопытством глядел на приходящую в себя соседку, которую всё ещё потряхивало от пережитого стресса. Некоторые из многочисленных купающихся, тоже увидев, что все живы-здоровы, вновь занялись своими развлечениями в воде.
  Танька возмущённо оглянулась: "Какой козёл, интересно, схватил меня за ноги над этими противными водорослями, или у меня уже совсем разыгралось больное воображение?" - мелькнула у неё мысль.
  Вода всколыхнулась и, отфыркиваясь и смеясь, рядом показалась довольная произведенным эффектом, мокрая Серёжкина физиономия.
  Девушка возмутилась:
  - Блин, Серёга! У тебя ум есть?!! Чуть заикой не оставил!
  Она попыталась схватить его и окунуть в воду с головой, но пацан шустро увернулся и, хохоча, поддел:
  - Догони сначала!
  Лёшка усмехнулся: судя по тому, как Серёга долго пробыл под водой, подкрадываясь к подруге его старшей сестры, тот был в достаточно хорошей спортивной форме. Таня, видимо, тоже сообразила это:
  - Добро, ещё сочтёмся, - грозно пообещала она отплывающему подальше мальчишке, предвкушающе улыбнулась и степенно поплыла в сторону дочери и подруги.
  
  Выйдя на берег, Настя вновь убежала со своей подружкой-ровесницей гонять по траве большой надувной мяч. Таня с Игорем и Мариной опять безмятежно разлеглись на своем покрывале. Миша - на своем полотенце. Лёшка с Серёгой увидели своих друзей и отправились к их смеющейся над чем-то компании.
  
  Михаил тяготился вынужденным бездельем. Тем, что оказался в совершенном одиночестве, вернее в искусственной изоляции посреди этого пляжа, кишащего разновозрастным народом. Вот вроде бы и пытался насладиться этим состоянием блаженной неги, но зачем-то повернул голову в сторону соседей - под темными очками не было видно, открыты его глаза или закрыты. Его словно магнитом притягивала эта компания.
  Игорь что-то сказал девчонкам, и они, оглянувшись на лежащего неподалеку от них Михаила, засмеялись.
  Неожиданно взыгравшая гордость и уязвлённое самолюбие не позволяли ему проявить обычную наглость и навязывать этой троице своё общество. С одной стороны, он умел находить язык практически с любой целевой аудиторией, а с другой... Что-то претило... Как-то неловко, что ли. Может, здесь в этих местах, так не принято? К тому же, он всё равно для этой компании знакомых с детства людей - чужак... к тому же старше их чуть не на добрый десяток лет... Ну какие у них могут быть общие интересы?
  
  Мужчина, подавив вздох, отвернулся, пытаясь сохранить напускную безмятежность. Почему-то его задевало, что он один, а им там весело... И тут же, словно нарочно издеваясь, со стороны компании Танькиных друзей раздался новый взрыв хохота.
  Михаил неприязненно поморщился. Да над чем они ржут-то так заразительно?!
  Но не успел он придумать навскидку несколько вариантов, как подошёл Игорь и произнес:
  - Мих, тебе не скучно тут одному загорать, а то присоединяйся к нам?
  
  Миша едва удержался от ликующего возгласа, радуясь своей выдержке и тому, что не стал первым навязываться. Но теперь, словно делая одолжение радушному приглашению, поднялся, с демонстративной ленцой разминая мышцы, показывая всем своим видом, что ему всё равно - он идёт к ним по их просьбе, просто для поддержания компании.
  
  - Твой сын меня чуть не утопил сегодня, - пожаловалась Татьяна, едва он оказался поблизости.
  - Да ну? - изобразил на лице удивление Михаил, будто слышит об этом впервые.
  - Ну, я ему ещё это припомню, - мстительно пообещала девушка, видимо, решив, что безнаказанной такую выходку оставлять не следует.
  Миша опустился рядом с Таней на покрывало и, слегка приобняв её, произнёс:
  - И как же мы его накажем?
  И тут же сделал себе мысленную пометку, что поторопился с панибратскими жестами, увидев едва заметный неодобрительный блеск, промелькнувший в сузившихся глазах Игоря. А Татьяна слегка поёжилась, сбрасывая его руку. Михаил понял, что соседка против того, чтобы он забывался и не соблюдал определенной "дистанции". Усмехнувшись про себя, он отстранился от девушки. Этот номер не прошёл... но попробовать-то стоило...
  - Я сама справлюсь, - отмахнулась соседка от его готовности поучаствовать в шутливой вендетте.
  
  Подъехала какая-то компания на трёх мотоциклах, заставляя переключить на себя внимание отдыхавших. Ребятки были явно подшофе - и переговаривались между собой слишком громко, и движения их были слегка хаотичны, у кого-то суетливы, у кого-то, наоборот, замедлены. Таня окинула компашку неодобрительным взглядом, когда одного из парней чуть не занесло на их расстеленное на траве покрывало, служившее подстилкой. Она поискала взглядом дочь и, удостоверившись, что та на достаточно далёком расстоянии от этих подростков, под присмотром родителей своей подружки, опять уставилась в свои карты:
  - Надо же в такую жару накачаться алкоголем, - укоризненно покачала она головой.
  - Хоть бы до вечера подождали, - солидарно подхватила Марина.
  - А праздник сегодня или завтра? - вдруг встрепенулся Игорёк, вспомнив, что это какой-то "День сельхоз.работника", под который можно собраться и "хорошо посидеть", задвинув огородные дела, к которым его принуждала тёща. Ей вторила жена - Марине и самой было не очень интересно копаться в грядках, пропалывать, рыхлить и поливать их, но она понимала, что теперь, как раньше, в беззаботном детстве, нельзя "свалить" на улицу на весь световой день, потому что, по мере необходимости, надо помогать стареющим родителям.
  - Завтра, - охладила пыл воодушевившегося было мужа Маринка.
  - Вот обидно! - хохотнул Миша, вникнув в ситуацию и поддержав приятеля.
  - Мариш, ты знаешь: кто празднику рад - тот пьян накануне, - пробормотал Игорь, лукаво взглянув на супругу.
  - Впервые слышу, - сделала удивленное лицо девушка, хотя глаза её смеялись.
  Таня не выдержала и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Мишка с Игорем, скорчившим огорченную физиономию, тоже заржали.
  
  Возвращались домой уже после полудня. Мишка с Серёгой и пересевшим к ним Лёшкой уезжали позже, и "джип" легко обогнал "девятку" Игоря. Михаил, высунув им из окна руку, махнул, поддразнивая: мол, догоняйте!
  Настя возмущенно заёрзала, среагировав на вызов посоревноваться, но Игорь только усмехнулся. Он неторопливо вёл машину (оттягивая скорую встречу с огородными делами), в салоне громко играла музыка, настроение у всех накупавшихся до одури и назагоравшихся в свое удовольствие, было отличное. Свернув с шоссе на повороте в сторону своего населенного пункта, Игорёк прибавил газу, но Мишкин "джип" пылил уже где-то далеко впереди, на подъезде к деревне.
  
  По дороге с озера им встретились возвращающиеся домой грибники, вышедшие из-за кустов около оросительного оврага, пролегающего среди полей, перпендикулярно шоссе, примерно в километре от их деревни.
  - Ого! Грибы есть! - удивленно воскликнула Таня, видя, как грибники неторопливо шагают по обочине, повесив на руки тяжёлые корзины, сверху прикрытые листьями папоротника.
  - Надо будет сходить в лес, - машинально отозвался Игорь, оглянувшись на жену.
  Та поджала губы и красноречиво промолчала, сделав вид, что не слышит. Игорь понял, что придётся сегодня вечером переделать много домашних дел, чтобы завтра жена не "пилила" его за потраченное время, если они ничего толкового не найдут на 'тихой охоте'. Она и сама любила погулять в лесу, но не просто, а чтобы собрать достойный урожай лесных даров. Игорька прикалывал сам процесс.
  Таня очень любила ходить в лес именно с ним. Игорь брал только молоденькие "благородные" крепкие грибочки, в отличие от подруги. Если она "дорывалась" до прогулки, то собирала всё подряд. Ножка червивая - бог с ней - возьмёт одну шляпку. У неё в корзине всегда было полное разнообразие. Он, смеясь, останавливался возле кучки сыроежек или большого дряблого "белого" и ждал, не срезая - может, Танюшке надо? Ей, естественно, было надо всё! Грибы она собирала с азартом. И, возвращаясь домой, Игорь лёгким шагом шёл чуть впереди с полупустой корзиной, в которой лежали отборные грибочки, которые можно было сразу бросать на сковородку, а Танька из-за своей 'жадности', еле плелась под тяжестью переполненной корзины с многочисленным разнообразием грибного мира (хорошо, хоть без поганок и мухоморов).
  
  ***
  
  На следующее утро Татьяна напросилась с Маринкой и Игорем за грибами. Погуляв в лесу пару часиков, друзья насобирали приличное количество подберёзовиков, несколько подосиновиков и даже по десятку боровиков - для 'белых' грибов был ещё не сезон. Но, в общем и целом, прогулкой все остались довольны.
  
  В воскресенье ребята уезжали в Москву, а Таня оставалась в деревне до следующих выходных. В понедельник она с матерью ходила в лес, но у той потом разболелась голова, и на следующий день она отказалась её сопровождать.
  Татьяна уныло сидела на крылечке и вяло отбрыкивалась от дочери, зовущей пойти с ней покататься на велике позади огородов, где проходила ровная дорога, и совсем не ездили машины, в отличие от дороги, пролегающей посреди деревни - здесь всё-таки сновали туда-сюда машины дачников. Таня взглянула на дорожку, проходившую позади их дома. Там кто-то из соседей-сельчан привязал свою корову. Она их с детства боялась, несмотря на то, что почти каждое лето проводила в деревне. Да ещё и пчёлы совсем озверели - отец недавно лазил в ульи, забирая рамки с мёдом и ставя новые, чтобы пчёлы были заняты делом, а не выводили молодняк и не роились.
  Чтобы удовлетворить дочуркину блажь, пришлось идти на другой посад, по дорожке, пролегающей между прудом, рядом с которым стоял Мишин дом и ещё чья-то начавшая строиться дача, чтобы выйти на дорогу, проходившую позади соседских огородов.
  
  Настя быстро работала ногами, крутя педали, и мать едва поспевала за ней. На колеях грунтовой дороги, где не было не только интенсивного, но и вообще никакого постороннего движения, Таня отпустила её покататься самостоятельно, а сама зашла в поле, засеянное рожью, среди которой синели головки васильков, чтобы собрать скромный букетик. Она увлеклась и не заметила, как Серёжка, заметивший их, подошёл совсем близко:
  - Привет!
  - Привет, - обрадовалась Таня, и, увидев невдалеке огромную корзину, поинтересовалась: - Кроликам ужин рвёшь?
  - Ага, - вздохнув, откликнулся пацан. - А ты где пропадала утром?
  - В лес ходила с мамой.
  - Много грибов? - вежливо поинтересовался он.
  - Ну, чтобы такую корзину наполнить, - она кивнула в сторону двуручной корзины Серёжки, - конечно, весь день надо потратить, а на то, чтобы с картошечкой пожарить и супчик сварить - нам хватило.
  - Ух, ты! - оживился Серёга. - Ещё за грибами пойдёшь?
  - Не знаю, - огорченно отозвалась Татьяна. - Мамка сказала, что она со мной больше "не ездун", а одной всё-таки немного страшновато, придётся ждать до выходных - может, кто из родственников с собой возьмет, или Игорь с Маринкой приедут.
  - А ты нас возьми? - предложил Сергей.
  Таня окинула его недоверчивым взглядом:
  - Вообще-то, идея не плохая, а ты думаешь, твой отец тоже захочет пойти?
  - А чё ему дома-то делать? - беспечно пожал плечами Серёжка.
  - Ладно, - согласилась Татьяна. - Только там клещей много, - она почесала голову, ей казалось, что они до сих пор всё ещё путаются в её длинных волосах.
  Заходя в лес, она всегда натягивала платок по самые брови и повязывала его, как последняя "марфушка", застёгивала куртку под самое горло и проверяла, нет ли где на одежде щёлочки, куда могли бы забраться лесные твари, но всё равно каждый раз, хоть пара штук, но попадала в волосы.
  - Я не боюсь, - улыбнулся мальчишка. - К тому же это и не клещи, а 'лосиные блохи'.
  - Тогда договорились.
  - Замётано! Так во сколько встречаемся?
  - Как проснётесь, но лучше - пораньше, чтобы возвращаться обратно не по самой жаре.
  - Ладно! Ну, я пошел - надо ещё бабулиных ушастых зверей накормить, а то меня самого им скормят, - засмеялся мальчишка, кивнув на корзину, которая была наполнена лишь наполовину.
  - Давай, трудись! - подбодрила Таня, прощаясь.
  
  ***
  
  На следующее утро поход с соседями в лес состоялся.
  Мишка смеялся, глядя на молодую соседку и сына, которые, как дети, наперегонки бросались под непроходимые ёлки, завидев пристроившийся под ними гриб, и до хрипоты спорили, кто его первый заметил. Он и сам бы не прочь принять участие в их шутливой возне, но всё-таки, он взрослый мужчина, и ему не по возрасту опускаться до ребячьих забав.
  Высоко в голубом прозрачном небе проплывали перламутрово-белые облака, пронизанные солнечными лучами. Ветер ровно и сильно шумел в высоких кронах деревьев. Солнечные зайчики играли в пятнашки среди ветвей на стволах берёз и ёлок. Где-то вдалеке стучал клювом дятел, выковыривая из-под коры жучков-паучков, вдохновенно куковала кукушка и, изредка слышался шорох крыльев перелетавших с ветки на ветку невидимых лесных птах. На большой поблёскивающей паутине замер паук, терпеливо поджидая какую-нибудь неосторожную добычу. Крупные пёстрые лесные комары иногда попискивали над ухом, но не сильно утомляли. Под ногами мягко проминался рыхлый грунт с ярко-зелёной травкой, выросшей в тени деревьев, и поэтому особенно сочной и нежной. Рядом с деревьями терпко пахло присутствием грибниц, а небольшие полянки кружили головы медвяным ароматом лесного разнотравья. Сбитые ветром, старые ветки ломко похрустывали, если нога нечаянно наступала на них. И создавалось ощущение какого-то завораживающего чувства единения с природой, позволяя получать истинное наслаждение и даже блаженство от этой прогулки...
  
  Таня вновь присела на корточки и, взглянув под маленькие ещё ёлочки, которые были посажены слишком часто и поэтому мешали друг другу быстрее вырасти, увидела несколько белых грибов рядом с большой кучей-домиком лесных крупных муравьев. Она "нырнула" под эти ёлки и увидела, что с другой стороны уже пробирается Серёжка.
  - Это моя куча! - предупредила она его.
  - А вот и не угадала, - дерзко засмеялся мальчишка, проказливо показав язык.
  - Ладно, - ворчливо согласилась она. - Один - мне, другой - тебе.
  Они срезали грибы и, выкинув червивые и сильно пообкусанные муравьями боровички, разделили добычу поровну. Остался один гриб.
  - Ну что, кому? - вопросительно уставились они на него, выдав вслух вопрос хором.
  - Придется Михаилу отдать - чтоб "без ссоры без спору", - предложила нейтральный вариант Татьяна.
  - Па! - позвал Сергей. - Мы здесь тебе гриб нашли!
  - Ну, спасибо! - усмехнулся Мишка, продираясь сквозь ельник.
  Татьяна взглянула на свою корзину - она была почти полная, только вся засыпанная еловыми иголками. У Серёжки - та же унылая картина. Зато у Миши - грибочки были чистенькие, хоть и не так много, как у соседки и сына. Таня покачала головой - надо было чем-нибудь накрыть корзинку, когда она продиралась по тем зарослям, где со старых нижних веток осыпались отмершие коричневатые иглы. Хотя бы листьями лопуха или папоротника. Но она настолько входила в азарт, когда видела очередную вожделенную добычу, что напрочь забывала о клещах, лосиных блохах, паутине и о том, что от иголок трудно потом будет очищать грибы. Досадно...
  
  Когда деревья слишком сильно шумят - это, как говорит бабушка, к перемене погоды. В это утро деревья просто "оглушали". Вскоре на небе скопились какие-то серовато-сизые облака, спрятавшие ласковое солнышко. Вообще-то летние дожди быстро проходят и, чем чернее туча, тем вероятнее, что она прольется сильным дождем и быстро растает.
  Таня остановилась, чтобы перевязать платок, съехавший во время её путешествий под ёлками, и вздрогнула. Рядом за кустами малинника кто-то зарычал. Танька замерла. Насколько она помнила - медведи здесь не водились, зато кабанов и лосей - было в избытке. Она сомневалась, что звери стали бы здесь разгуливать днём, потому что обычно отлеживались где-нибудь в непроходимых зарослях, подальше от их края леса, где всё время ходили люди. В выходные дни, во время грибного сезона, сюда ходили целыми семьями, растянувшись цепочкой, да по два раза на дню - лес был щедр на свои дары.
  Девушка тревожно оглянулась - как назло, ни Миши, ни его сына рядом не было. Лёегкий холодок неприятных мурашек пробежал по её спине.
  - Ау? - севшим вдруг голосом позвала она своих спутников.
  В кустах вновь кто-то зашевелился и тихо утробно заворчал.
  Таня набрала в лёгкие побольше воздуха и завопила:
  - Миша-а! Серёж! Ау-у-у!!!
  Сквозь шум крови, загрохотавшей от выплеснувшегося адреналина где-то возле ушей, она расслышала, как вдалеке Михаил отозвался резким свистом. Девушка сориентировалась и резво двинулась в том направлении, перелезая через свалившиеся и уже подгнившие стволы деревьев, вместо того, чтобы сделать несколько шагов в сторону и обойти их. Ей казалось, что ноги сами несут её, пережитый ужас неизвестной опасности подталкивал в спину, будто попутный ветер, и Танька ломилась напролом, не разбирая дороги.
  Увидев на поляне склонившегося над каким-то грибом Михаила, она сменила быструю ходьбу на шаг и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы восстановить сбившееся дыхание.
  - Ну что, как успехи? - буднично поинтересовался мужчина, выпрямляясь в полный рост.
  - Всё в порядке, - соврала Таня, не желая признаться, что там, откуда она примчалась, как ужаленная, немного струхнула. - А у тебя как?
  Миша молча сунул ей под нос свою корзину. Н-да, позавидовать было чему. Грибочки ровненькие, чистенькие - как на подбор...
  Вскоре показался и Серёга, еле сдерживающий проказливую улыбку. Танька начала кое о чём догадываться - этот поросёнок бессовестный ведь пришёл следом за ней, но на его хитрой мордахе не было и следа пережитого испуга.
  - Ты ничего не слышала? - спохватившись, попытался сделать он взволнованное лицо.
  - Нет, а что? - притворно удивилась девушка, окончательно обретая самообладание.
  - Там кто-то рычал и сопел, за теми ёлками, где растет малина, - махнул пацан рукой, указывая направление.
  - Не-а, не слышала, - соврала Таня, предвкушая его разочарование.
  - Совсем-совсем? - настойчиво продолжал допытываться немного расстроившийся мальчишка.
  - То есть абсолютно, - убежденно ответила девушка, старательно сохраняя на лице выражение непонимания, в чём проблема? Вот только в уголках её глаз прятались искорки еле сдерживаемого смеха.
  Михаил переводил недоуменный взгляд с одного на другого своего спутника и, кажется, начал догадываться, что за сцена разыгралась несколько минут назад. Он улыбнулся - нет, ну точно, как дети резвятся ещё: Серёжка, видимо, всё же напугал Татьяну, но она теперь в этом ни за что не признается, и сыну придётся "утереться", проглотив, что его проделка не возымела должного эффекта поразвлечься за чужой счёт. Вот обормот!
  
  - Ну что, ребятки, до дому? - спросил Михаил, чтобы отвлечь своих спутников.
  - Да, пожалуй, - неуверенно отозвалась Таня, оглядываясь вокруг и как будто только теперь заметив, как неуловимо изменилось всё вокруг.
  Солнце скрылось: по нему она ориентировалась хорошо. Когда заходили в лес - оно было с левой стороны, и сейчас, чтобы выйти на опушку своего края леса, оно должно было бы светить в затылок. Но теперь, без солнца, надо было найти ещё какой-то ориентир. Девушка вообще-то неплохо знала свой лес. С одного края росли берёзы, с другого - мелкие посадки на вырубке - ельник, ещё с одного - старые тёмные высокие ёлки. С их края - должны были быть сосны. В середине лесного массива росло несколько могучих дубов. Мама по старой памяти, называла их "дубки" - их сажали ещё во времена её детства, и тогда их здесь было много - тонкоствольных, необычных для этой местности деревьев.
  Но сейчас вся компания оказалась не пойми где. Серёжка первым догадался, что Татьяна, отправившаяся в лес 'проводником' на правах старожила, находится в некотором замешательстве.
  Где-то совсем рядом квакнула лягушка, да и растительность указывала на то, что неподалеку есть хоть и небольшое, но болотце.
  Мальчишка поставил корзину на землю, упер руки в бока и пафосно выдал:
  - Ну?! "Куда ты завел нас, Сусанин кривой?.."
  Таня приняла шутливый вызов, скорчив соответствующее выражение лица и красноречиво разведя руками в стороны:
  - "Откуда я знаю - я сам здесь впервой..."
  Михаил фыркнул, забавляясь, и тут уж не выдержали доморощенные артисты, тоже рассмеявшись.
  - Ладно, не бойтесь, ща обойдём это место и попробуем взять чуть вправо, - продолжила спутница беглый осмотр незнакомой местности.
  - Надо было компас взять, - досадливо поморщился Серёга.
  - Ещё бы уметь с ним обращаться, - пробормотала молодая женщина.
  Когда-то давно, на уроке географии, она сдала эту тему с определением азимутов на "четыре", но с тех пор всё равно смотрела на хитроумный механизм, как маленький ребёнок смотрит на циферблат механических часов - ничего не понимая, как и зачем крутятся стрелки и что они обозначают.
  - Позорище! - пожурил Михаил.
  - Каюсь, - заискивающе улыбнулась Таня. - Видимо, это не моё...
  - Придётся заняться пробелами в твоих познаниях, - покачал мужчина головой.
  - Ну, в принципе, я не возражаю. Только учти, их очень много, - предупредила она полушутя, наконец-то определившись с направлением и двинувшись вперед.
  Миша хмыкнул:
  - Я постараюсь объяснять подоходчивее, - заверил он, направляясь вслед за ней.
  
  Через какое-то время троица забрела в дебри, за которыми вдалеке была видна берёзовая рощица, которую 'проводница' уже смогла признать.
  Серёжка шёл быстрее. Таня чуть приотстала, чтобы скрыться из поля его зрения. Когда тот наклонился над каким-то грибом, она быстро, стараясь не наступать на хрустящие под ногами ветки, рванула к нему. Девушка крадучись зашла со стороны одиноко растущей кривой берёзки, вокруг которой были заросли молодого орешника, и, выскочив навстречу и устрашающе воздев руки к небу, громко прорычала:
  - А-а-а!!!
  Пацан от неожиданности, что здесь кто-то оказался (он же видел, что соседка и отец остались позади), резко выпрямился и заорал. Танька, не ожидавшая подобной бурной реакции, хотя втайне надеявшаяся именно на такой изумительный эффект, тоже заголосила.
  Михаил, идущий позади спутников и наблюдавший всю картину со стороны, заржал в полный голос. Девушка тоже согнулась пополам, заново переживая и Серёжкин непритворный испуг, и свой собственный крик, вторивший его воплям сдвоенным эхом. Таня не могла даже смеяться - только хватала ртом воздух и вытирала навернувшиеся на глаза слёзы. Кажется, она переборщила с забавой - вот это был зачётный номер отмщения!
  Серёжка глубоко вздохнул, разобравшись в подставе:
  - Ах! Ты так, значит, да?! Ну, Танечка, это тебе даром не пройдёт, - направился он к ней, старательно изображая зверское, готовое на немедленную расправу выражение лица, но на самом деле еле сдерживая рвущийся наружу смех.
  
  Таня судорожно подхватила корзинку, и, хохоча, побежала к Михаилу. Серёга быстро настигал её, ещё не придумав сходу достойного наказания. Девушка спряталась за Мишину спину и, смеясь, пыталась вразумить Серёжку, предвкушающего неминуемую расплату наглой провокаторше:
  - Ну ладно, хватит, Серенький. Ты же первый начал!
  - Когда?! - правдоподобно возмутился мальчишка.
  - Тогда!
  - Когда, 'тогда'? Не морочь мне голову!
  - В малиннике!!! - сдалась она. - Думаешь, я не догадалась, что это был ты?
  - Получил? - усмехнулся отец, посмотрев на начавшего тоже смеяться парня, который вспомнил, и как наяву представил, как Таня "улепетывала" от того малинника, где он решил её немного пугануть.
  - А, может, это был не я? - ухмыльнулся он довольно.
  - Ага, мне приснилось... - огрызнулась соседка.
  - Не, ты здорово рванула - только пятки засверкали... - мечтательно прикрыл глаза Серёжка, признавая свою проказу.
  - Засранец мелкий, - упрекнула Таня делано обижено. - А если б у меня сердце остановилось? Настю бы сиротой оставил.
  - Ладно, я больше не буду, - довольно жмурясь, миролюбиво произнёс мальчишка.
  - Вот и славно - теперь мы квиты, - улыбнулась Таня примирительно.
  - Ох, ребята, здорово вы меня повеселили, - признался Михаил, снова засмеявшись.
  Переглянувшись, все вновь захохотали, представив, как эти сценки выглядели со стороны.
  
  Они вышли на свой край не напротив деревни, как заходили в лес, а далеко - возле самого оврага. Этот оросительный канальчик пролегал по краю поля, подходя почти к самым деревьям. Решили пройти вдоль оврага, выйти на шоссе, и, уже по нему возвратиться домой. В тёмный лес больше заходить не хотелось. Без солнечного света он выглядел не слишком приветливо.
  Возвращались домой весёлые, в приподнятом настроении и немного уставшие. Миша галантно предложил Татьяне донести её корзину. Таня сначала смущённо отнекивалась, но, пройдя полпути, сдалась - сбагрив тяжёлый груз, она тогда ещё сможет насобирать букетик росших здесь крупных 'садовых' ромашек и нежно пахнущих розовых полевых гвоздик.
  Серёжке всё ещё не давало покоя, как вредная соседка его лихо напугала, правда, при этом заорав сама. Жажда сатисфакции не давала пацану покоя.
  Рядом с оврагом была наезженная тракторами дорога, по которой они теперь и шли, а с другой стороны этой продавленной колеи росли небольшие кустики вербы и ивняка, перед ними, высотой в человеческий рост, распустив на просторе огромные листья, стояли толстоствольные лопухи. Серёжка сорвал несколько серых, ещё не начавших цвести, шариков и запустил в Татьяну. Она ойкнула и обернулась:
  - Ах ты, мелкий пакостник! - возмутилась она. - Ну держись!
  
  Таня бросилась к кустам и тоже собрала целую пригоршню репейника. Серёга ловко уворачивался от её обстрела и, хохоча, точными бросками сажал на её одежду всё новые колючки. Нечаянно он попал ей своим импровизированным снарядом в волосы.
  - Вот это уже совсем никуда не годится, - резко остановилась девушка, пытаясь отцепить запутавшийся в волосах серый шарик.
  - Ой, прости, я нечаянно, - не слишком сильно раскаиваясь, подошёл Серёжка, чтобы помочь ей освободиться от него.
  Татьяна повернула голову, терпеливо ожидая, пока младший сосед распутает её длинные пряди. Ветер, налетая порывами, только ещё больше трепал волосы, запутывая в них колючку.
  А Миша вдруг почувствовал странный укол непонятно откуда взявшейся ревности. "Господи, о чем это я?", - с тревогой подумал Михаил, пытаясь абстрагироваться от волнующих видений.
  Похоже, он всерьёз позавидовал собственному сыну, так легко и непринуждённо общавшемуся с соседкой. Да и она была сейчас задорна, как юная девочка. Его они в свою ребячью игру не приглашали, отдав должное его возрасту, и ему было, почему-то, от этого очень обидно и даже горько. Девяти лет, которые разделяли Таню и Серёжку - сейчас было почти не заметно. А он, мужчина в полном расцвете сил, остался как бы 'за бортом', уступая энергичной молодости и задору, и это слегка обескураживало.
  Мужчина вздохнул, подходя к ним и опуская обе корзины на землю:
  - Давай, помогу? - предложил он сыну, но тот только махнул рукой: мол, не надо, я уже почти отцепил.
  Таня увидела, как Михаил закусил губу, явно чем-то расстроенный, но она не могла понять, что послужило причиной? Может из-за того, что скоро пойдёт дождь, а они остановились?
  - Миш, не сердись, мы больше не будем, - улыбнулась она заискивающе. - Хочешь с нами?
  - Ещё чего! - пожал плечами Миша, старательно удерживая нейтральное выражение на лице. - Что мне, пять лет, что ли?
  Серёжка нахмурился - это был упрёк в его адрес - папа хотел показать, что Таня ему не ровесница, и, вроде бы, просто делает ему одолжение, включившись в детскую забаву.
  Татьяна улыбнулась:
  - Ты, Миш, просто боишься, что мы тебя победим.
  - Глупости! - резко отозвался Михаил.
  - Да-а? - Таня хихикнула проказливо и запустила в него свой запас колючек.
  Серёжка, только собиравшийся замахнуться, увидел, как отец сделал над собой усилие и, с натянутой улыбкой, раздраженно заявил сыну, что тот дома будет отчищать не только свою футболку, но и его. В лес они ходили в камуфлированных куртках, но на опушке разделись, повязав их вокруг пояса. Было очень приятно ощущать, как тело обдувает свежий гуляющий в поле ветер.
  Серёжка опустил руку и повернулся к Тане.
  - Да ладно, - беспечно пожала та плечами, - папа твой, наверно, не в настроении.
  Серёга вновь прицелился в Татьяну, спрятавшуюся за идущим за ней Мишей, и, промахнувшись, попал отцу в спину.
  - Всё, сынок, твоя песенка спета, - подвел черту Михаил, пытаясь всё же придать своему голосу шутливый тон.
  Ребята явно его игнорировали. Ему было и смешно наблюдать за их дурачествами, и немного обидно оттого, что с ним таких вольностей Татьяна себе не позволяла, видимо, считая, что игра с Серёгой её ни к чему не обязывает, а с ним, ей, как замужней женщине, не к лицу устраивать возню.
  
  Первые крупные капли дождя упали, когда они уже прощались у Таниной калитки, и Миша отдавал ей её корзину. Футболка девушки на спине была усеяна колючками репейника. Спереди она уже все сняла. У Серёги было значительно меньше "медалек" на одежде, но Таня всё равно была горда попаданием - она не играла в такие игры лет двенадцать, если не больше и, конечно, куда ей было до мальчишки, ловко увертывающегося от её бросков.
  
  ***
  
  Вечером по просьбе своей бабушки, точнее, прабабушки Сергей отнёс соседям из дома напротив козье молоко. Немного поболтал с Татьяной, забравшей у него банку. А возвращаясь обратно, он увидел двух девчушек, ковыряющихся в глубокой луже, оставшейся после дождя. Они играли за кустами шиповника, и к луже бегали, чтобы зачерпнуть водички и набрать "сметанки" - грязной тягучей однообразной размокшей земли со дна лужи. Рядом валялась кукольная посудка.
  - Настя, - скривился он, подходя, - мама ругать не будет, что вы тут брязгаетесь?
  - Не-а, - беспечно отозвалась девочка.
  - А во что вы играете-то? - поинтересовался Серёга.
  - В дочки-матери, - объяснила её подружка.
  - А кто у вас дочка, кто мама? - продолжил интересоваться, от нечего делать, Серёжка. Приятеля Лёхи не было, тот приедет на всё оставшееся лето только через две недели, а с остальными деревенскими ребятами он ещё не был настолько близко знаком, чтобы днём заходить к ним домой. Они сами заходили за ним, собравшись на вечерний променад по окрестностям.
  - Я - дочка, а Оксанка - мама, - радостно принялась объяснять Настёна.
  - А-а, - глубокомысленно протянул он, - а меня примите?
  Девчушки недоверчиво покосились на взрослого дядю и, переглянувшись между собой, захихикали.
  - Чего смеётесь-то? - пристал он к малявкам, которые никак не могли понять, шутит он или серьёзно.
  - А кем ты будешь? - спросила Оксана.
  - Могу быть 'папой', - усмехнувшись, предложил Серёжка.
  - Не-е, - в один голос возразили девочки, - наш папа 'на работе', давай, лучше будешь нашим братиком?
  - Хорошо, сестрёнка, - тепло улыбнулся Серёга Насте.
  Он ещё немного постоял, умиляясь их щебетанию, а затем, "вспомнив" про какие-то неотложные дела, двинулся домой, пообещав, что в следующий раз с ними, поиграет, честно-честно.
  
  ***
  
  В пятницу вновь наступила жара. Настя, сбегавшая проверить, как поживают соседские кролики, "обрадовала" маму тем, что она уже договорилась с Серёжей и дядь Мишей - они берут их с мамой на озеро.
  - Глупости какие, - удивилась Таня, - а почему они меня не спросили, поеду ли я с ними?
  - Ма, ну ты же поедешь? - огорченно попыталась заглянуть Настёна матери в глаза. - Они в следующий раз обязательно спросят...
  Таня улыбнулась, отвернувшись от дочери: конечно, она с удовольствием поедет, но следовало бы сразу поставить всё по своим местам - своей дочерью и собственной персоной она будет распоряжаться сама!
  Молодая женщина с деланной неохотой поделилась со своей матерью предложением соседей, и Антонина Ивановна, пожав плечами, не совсем одобряя решение дочери поехать с мужчинами на пляж, предоставила ей самой решать этот вопрос. Тане только этого и надо было. Она прекрасно понимала, что может положиться на порядочность соседей, но не хотелось, чтобы потом мать ворчала, будто это неприлично, дескать, что люди скажут: замужняя баба ездит с чужими мужиками купаться?!
  
  Вода была тёплой, и ласково приняла разгоряченные тела. Таня взяла на руки Настю и зашла с ней поглубже, чтобы сразу окунуться. Та повизгивала и цеплялась за шею матери. Потом они с Настей целлофановым пакетом ловили шустрых мальков, девочке так хотелось привезти бабушке с дедушкой рыбок и выпустить в прудике на огороде...
  Серёжка откопал где-то со дна водоёма парочку ракушек-мидий и, притащив их маленькой соседке, объяснял, что их можно есть. Настёна недоверчиво переводила взгляд с матери на Серёгу и, кажется, не очень понимала всю прелесть деликатесного блюда. Пришлось ему снова плыть на то место, где он нашел их, чтобы закинуть ракушки обратно в воду, поближе к сородичам.
  Миша уплыл далеко к середине озера, и Таня терпеливо ждала, когда кто-нибудь из соседей вернётся, чтобы тоже поплавать. Настю она оставить в воде без присмотра не могла.
  
  Вернувшись, Серёжка поймал Насте большую стрекозу с огромными фасеточными глазами. Насекомое сгибало туловище колечком, пытаясь цапнуть его за пальцы, которыми пацан держал её за хвостик, и отчаянно махала трепещущими крыльями. Настя ни за что не хотела сама её подержать. И, повизгивая, трусливо пряталась за Таню, которая тоже шарахалась в сторону, когда Серёга подносил стрекозу слишком близко к её лицу. Он смеялся над их девчачьим испугом и отстал, выпустив стрекозу на волю, только лишь когда вернулся Михаил.
  Мужчина крепко перехватил девочку за тонкие запястья рук и "повёз" её за собой по воде, заставляя ту работать ногами - Настёна пока не умела плавать. Таня с Серёжкой, сдав малышку на попечение Михаила, могли теперь уплыть на глубину.
  
  Миша остался на мелководье, с лёгкой завистью глядя, как резвятся в воде Татьяна и его сын. Соседка, видимо, припомнила мальчишке, как тот в прошлый раз чуть её не утопил, потому что, выбрав момент, Таня нырнула и, схватив пацана за ноги, резко дёрнула вниз. Серёжка от неожиданности растерялся и с головой ушел под воду. Татьяна выплыла и сразу постаралась переместиться подальше. Вода в этом месте озера доходила ей до груди. Сергей вынырнул, отфыркиваясь, оглянулся - он не ожидал такого коварства и теперь решительно направился в сторону девушки, напустив на себя свирепый вид.
  - Мама! Плыви к нам!!! - услышала Таня голос дочери, всерьёз запереживавшей за её участь. Видимо, Настя сообразила, что большой и сильный дядя Миша заступится и не позволит Серёжке обижать любимую мамочку.
  Но куда там, Серёга был в прекрасной форме, он сделал всего несколько гребков и почти что сразу оказался возле улепётывающей соседки.
  - Я больше не играю! - завизжала Таня, всё ещё пытавшаяся переместиться поближе к берегу.
  - А я играю! - смеясь, отозвался вредный мальчишка.
  Он неожиданно легко скрутил ей руки и, несмотря на отчаянное сопротивление молодой женщины, заставил её окунуться с головой под воду.
  "Ну, засранец мелкий, - решила поверженная Татьяна, - я тебе ещё устрою!"
  Она расслабилась и, когда парень отпустил её, стала медленно всплывать, кверху лицом. В воде девушка расправила руки в стороны, как морская звезда, и, согнав улыбку с губ, попыталась задержать дыхание.
  Артистические старания не пропали даром. Когда она всплыла безвольной амёбой, не подавая признаков жизни, Серёжка на самом деле здорово струхнул - всё-таки он довольно долго удерживал её. Мальчишка резко приподнял её голову над водой и, обняв за плечи, принялся трясти и уговаривать, чтобы она немедленно прекратила придуриваться и его пугать.
  Посчитав, что момент подходящий, Танька соизволила 'очнуться', схватила его за шею и погрузила в воду. Сергей выскользнул из неумелого захвата и, вынырнув, ошалело уставился на неё, сгибающуюся от смеха.
  - Ах ты, какая притвора! - возмущенно набросился он на Татьяну, в его глазах всё ещё плескался испуг из-за того, что соседка прикинулась захлебнувшейся.
  - Купился? Попался?!! - весело прокричала Таня, отплывая подальше.
  - Ну всё, теперь точно притоплю по-настоящему, держись! - предупредил Серёжка, ныряя.
  
  Татьяна внимательно вглядывалась в тёмный водоворот волн, когда они сомкнулись над мальчишкой, пытаясь угадать, куда он плывет, но всё равно его не увидела. Только почувствовав сзади какое-то движение, она едва успела глотнуть воздуха, как оказалась под толщей воды...
  Они довольно долго барахтались, пытаясь притопить друг друга: смеясь, отфыркиваясь, поднимая со дна мелкий песок и небольшие фрагменты оторвавшихся водорослей. Когда, наконец, оба выдохлись и выбрались на поверхность, Таня ощутила неприятное покалывание песчинок по всему телу, приносящих определённый дискомфорт.
  - Всё, Серёжка, я сдаюсь, - миролюбиво произнесла девушка, задыхаясь, всё ещё не в состоянии прийти в себя.
  Мальчишка тоже тяжело дышал, и, в общем-то, был удовлетворен признанием своей победы, поэтому они торжественно пожали друг другу руки в знак перемирия, и побрели к берегу, гоня перед собою волны. Плыть уже не имело смысла - воды было по пояс.
  
  Выйдя на берег, Таня обогнала Серёгу, и первой улеглась на расстеленном возле машины покрывале.
  - Эй, тётенька, подвинься, ты не одна, - притворно возмутился пацан.
  - А где волшебное слово? - Танька ехидно прищурилась, не двигаясь с места.
  - Мадам, не могли бы Вы двинуть своим э... - ехидно начал Серёжка, изображая галантное обращение.
  - Всё! Молчи лучше! - рассмеялась соседка, сдвигаясь на край покрывала.
  
  Они уже почти обсохли, когда Настя, пряча довольную улыбочку, запустила руку в пакет с водой и, набрав немного в ладошку, обрызгала всех взрослых, которые уже разогрелись на солнце, и поэтому истошно взвыли от показавшихся ледяными капель. А теперь мелкая пакостница заливисто хохотала, пока мамка вертелась, как уж на сковородке. Мокрые капли медленно потекли по Таниной спине, впитываясь в купальник. Серёжка догнал Настю и, взяв за руку и за ногу, начал кружиться на месте, пообещав перепугавшейся девочке, что сейчас он её раскрутит посильнее и забросит далеко в озеро, чтобы она больше не шутила так над взрослыми.
  Татьяна с Михаилом, слегка отойдя от незапланированного стрессового душика, рассмеялись, глядя на детей. Настёна не совсем верила в такую страшную перспективу, которой её пугал Серёжа, видя, что мать не заступается, но всё равно было страшновато, и она, повизгивая, уговаривала соседа, что больше так не будет, это она "в предпоследний раз".
  - Ах, в предпоследний?!! - не унимался Сергей. - Значит, всё-таки будет и ещё?
  - Ой! Ая-я-яй! Уй! - надрывалась Настя. - Последний, Серёжа, обещаю, последний! Отпусти-и-и!!!
  - Ну, то-то же, - смилостивился парнишка, аккуратно и бережно опуская девочку на ноги. Настю повело в сторону, и он подхватил её, смеясь.
  - Теперь в другую сторону покрути, - ехидно посоветовал Михаил сыну, - чтобы координация восстановилась.
  - Да ладно, не надо больше крутить. Иди ко мне, мой зайчик, - протянула Таня к девочке руки, и та в притворном изнеможении упала в материнские объятия.
  Сама Танька чувствовала явный дискомфорт в прилегающем к телу купальнике. Она слегка оттянула эластичную материю, и на покрывало высыпался высохший песок, который набился во время их с Серёжкой возни на мелководье.
  - Ну вот, - расстроено произнесла девушка, - придётся опять лезть в воду.
  Купальник уже совсем высох, и можно было бы собираться домой.
  - Пойдём, окунемся, - бодро предложил Серёга.
  - Ага, только не с тобой, - категорично возразила Таня, и Миша понятливо улыбнулся.
  - А чего я-то? - притворно возмутился Сергей.
  - Чего-чего, - передразнила девушка. - Из-за тебя теперь надо идти полоскаться. Ты, кстати, ничего себе не натёр?
  Серёжка захохотал:
  - Нет, кажется, всё в порядке.
  - Ну тогда побудь с Настей, пожалуйста, - попросила она.
  - Я тоже хочу окунуться, - заканючила девочка. - Хоть ещё разочек.
  - Пойдём, сестрёнка, рыбок половим, - предложил Серёжка, хватая довольную соседкину дочь за руку.
  Татьяна удивленно приостановилась, но, решив, что ей показалось слово "сестрёнка", тряхнула головой, отгоняя слуховые галлюцинации, и легко побежала следом за детьми.
  
  Михаил, видимо, не захотевший поджидать всех на берегу, тоже отправился к озеру.
  Татьяна, ведомая целью поскорее разделаться с неприятными симптомами, сначала не обратила внимания, где он, но мужчина вдруг неожиданно оказался совсем рядом, хотя она специально отошла в сторонку с основного 'маршрута' входивших-выходивших из воды людей.
  - Тебе помочь? - заговорщицки спросил сосед, имея в виду её проблемы с набившимся в купальник песком.
  - Спасибо, сама справлюсь, - вспыхнула Таня, но тут же постаралась взять себя в руки и как можно независимее усмехнулась. - У вас, что семейный подряд: один помогает пачкать, другой - стирать?
  - Ну, зачем так сразу-то? - хитро улыбнулся Михаил. - Упрёки, подозрения...
  Ему почему-то было приятно тоже повозиться с ней, пусть не совсем невинно и даже на грани флирта, но молодая женщина отдавала в ребяческих проказах предпочтение Серёжке.
  
  Если честно, Таня немного опасалась слишком близкого присутствия старшего из мужчин, то ли непреднамеренно, то ли специально вторгавшегося в её личное пространство. От него исходила какая-то могучая сила притяжения, коснувшись которой, она могла бы уже и не вырваться. Поэтому девушка благоразумно предпочитала безопасные забавы не с ним самим, а с его сыном, так неуловимо и в то же время ярко напоминавшим её первую любовь. Мальчишка буквально заражал своей молодой энергией и беспечностью, какой-то шальной беззаботностью самых лучших, но, увы, прошедших лет, и связанных с ними приятных воспоминаний.
  Миша смирился с обломом, отплыв подальше, и Таня, оттопырив ткань, хорошенько прополоскала все детали своего купальника. Вот теперь можно было отправляться домой.
  Михаил вдалеке ждал, когда она разрешит подплыть поближе, и смотрел на неё каким-то странным задумчиво-грустным взглядом, хотя на его губах играла мягкая улыбка...
  
  ***
  
  Необходимость время от времени появляться на работе в детском саду, где по случаю летнего времени, к счастью, было мало дел, вынудило Татьяну уехать в город. И вот спустя несколько дней она снова ехала в деревню.
  Татьяна вышла из автобуса. Жара стояла невыносима. Хорошо, хоть "Икарус" был с плотными шторами, и в открытые окна залетал чуть освежающий ветерок, пока автобус находился в движении. Сегодня было воскресенье - народ, в основном, уезжал. Приезжих из Москвы было немного. До её конечного пункта назначения - деревни - было два автобуса, совпадающих по графику с московским. Они шли к своему конечному пункт мимо её деревни. Один, отходивший буквально через десять минут - оставлял Танину деревню в двух километрах в стороне, которые надо было преодолеть по такой жаре и с тяжёлой сумкой. И Таня тотчас отбросила возникшее было желание побыстрее оказаться дома. Успеет ещё. И так уже четвёртый час находилась в дороге. Час - по Москве до автовокзала, с которого уходили междугородние автобусы нужного назначения, и почти три часа в этом, удобном, в общем-то "Икарусе", делавшим всего две остановки - в Новом Иерусалиме и Волоколамске.
  Девушка посмотрела по расписанию: её автобус, проезжающий мимо их деревни и останавливающийся прямо на остановке, стоящей у крайнего дома, должен был пойти через двадцать пять минут. Татьяна вытащила носовой платок и вытерла разгоряченное лицо. Было такое впечатление, что противные капельки пота текут по всему лицу, шее и спине. Она села под навес, воздвигнутый над лавочками у автовокзала, и устало облокотилась на большую спортивную сумку. Татьяна очень соскучилась по дочери, предвкушая скорую встречу с Настюхой.
  Рядом сидели какие-то бабки с корзинами, сумками и бидончиками. Некоторые были разодеты по случаю поездки в областной центр в новые платки, хранившие следы складок, пока лежали в шкафу или сундуке, ожидая своего часа; в праздничные платья, которые не успели износить в дни своей относительной молодости (такая мода была лет пятнадцать-двадцать назад). Некоторые пожилые женщины, покрытые тёмным загаром от постоянного пребывания на огородах, были в тапочках, надетых на носки, и в фартуках, совершенно не комплексуя по поводу своего "прикида". Молодая женщина с маленьким мальчиком, изнывающим от жары и капризничающим, была одета по-городскому, и явно не вписывалась в эту живописную сельскую сцену.
  Чуть поодаль тусовалась кучка подростков - трое ребят и две девчонки. Они пили баночную "Pepsi" и громко смеялись, довольные тем, что они молоды, относительно независимы и нравятся друг другу. Это было нельзя не заметить, потому что ребята явно старались показать, какие они "крутые", "ломая" при разговоре пальцы и напустив на себя такой вид, будто уже всё давно изведали в этой жизни и утомлены этими познаниями, а девочки немного кокетничали.
  Таня со снисходительной улыбкой на губах невольно зацепилась скучающим взглядом именно за эту компанию. Когда ей было четырнадцать-шестнадцать лет, она тоже испытывала такие ощущения и, наверное, также вызывающе и немного нелепо смотрелась со стороны. Эх, но это было так здорово - надеть свои лучшие тряпки (как москвичке), наложить необходимый слой "штукатурки" на лицо и приехать с ребятами сюда! В единственное место, где тогда было скопище магазинчиков, парочка кафе, парк и кинотеатр... Естественно, пообещав бабушке, что она не забудет зайти в сберкассу и оплатить квитанцию за электроэнергию и радиоточку. Вроде как, она же именно за этим и едет. Ну, ещё, правда, заходили в магазин купить колбасы или масла и молока. Как раз в то время их деревню объявили неперспективной, и ни у кого не осталось коров, а ведь когда-то - (Таня была почти такая же, как Настя сейчас) - посреди деревни утром и вечером важной неторопливой походкой вышагивало большое мычащее стадо.
  На самом деле просто хотелось не только вечером покрасоваться перед мальчиками и показать, что она имеет не один сарафан на такую жаркую погоду, а ещё кое-что. Да просто было приятно свалить куда-нибудь из дома, чтобы не припахивали к работе на подсобном хозяйстве, до которого не было дела в том юном возрасте. И так же, как и эти подростки, они с друзьями "сыпали" умными словечками, ехидненькими замечаниями и полунамёками. А потом, дома, делилась с подружкой, заметила ли та, как на неё посмотрел тот или другой мальчик, когда она произнесла очередную фразу, и, как он сразу предложил донести её сумку, хотя в этом не было необходимости, и его дом был гораздо ближе от автобусной остановки, чем её...
  Танька вздохнула: как бы ни смотрелось это сейчас, когда она с иронией наблюдала за подростками, пожалуй, иногда, хотелось бы вновь окунуться в то беззаботное и полное романтических переживаний время.
  
  - Девушка, а разрешите с Вами познакомиться?
  Глубоко окунувшись в воспоминания, Таня даже не сразу сообразила, что она одна среди сидевших на этой лавочке "тянет" на девушку.
  "Ни фига себе!" - неприятно поразилась она такой дерзости. К ней уже совсем не часто обращались с подобными намерениями - всё-таки выглядела она достаточно прилично для молодой замужней женщины, и на девушку, к которой можно смело подойти на улице, чтобы так в легкую познакомиться, не очень походила. Поднимая ледяной взгляд, призванный испепелить нахала на месте, она постаралась придать своему лицу подобающее высокомерное выражение.
  Но весь эффект смазался.
  Около неё стоял Михаил, покусывая губы, чтобы спрятать улыбку, но глаза его светились мягким лукавым светом. В них мелькали весёлые бесовские искорки. Бабки начали на него коситься с нескрываемым любопытством - не заметить такого импозантного мужчину было просто невозможно. Танины губы стали помимо её воли тоже расползаться в улыбке, но она приняла игру и, опустив ресницы, томным голосом произнесла:
  - Разрешаю...
  - Михаил, - представился мужчина.
  - Татьяна, - она подала ему руку и он, сдерживая улыбку, галантно поднёс её к своим губам, соблюдая церемониальный ритуал.
  Маленький мальчик перестал капризничать и, забыв про сок, который лился ему на костюмчик, уставился на незнакомого дядю, делающего какие-то непривычные движения. Где теперь увидишь, кроме как в кино, что мужчина целует женщине руку? Его мать, с затаенным неодобрением окинула взглядом Татьяну, которую выделил мужчина среди остальных присутствующих.
  - Не хотите ли осчастливить меня возможностью сопровождать Вас? - всё ещё не выходя из образа, поинтересовался мужчина. - Моя машина к Вашим услугам.
  - С превеликим удовольствием, - согласилась Татьяна, опустив свою ладонь на его руку, протянутую к ней, чтобы помочь ей встать.
  Она поднялась с лавочки и даже не посмотрела на сумку, которую подхватил Михаил. Как раз отъехал местный автобус, а следующий ещё только заходил на круг. Таня увидела стоящий на другой стороне заасфальтированной площади черный джип, брутально, как-то хищно-вызывающе красующийся хромированными деталями.
  Они направились к машине. Миша мельком оглянулся назад и усмехнулся. Татьяна всё ещё была "в образе" и медленно шла к машине грациозной походкой "от бедра".
  Когда он, отключив сигнализацию, галантно открыл перед ней дверцу и помог усесться на переднее сидение, а сам занял водительское место, оба не выдержали и засмеялись, сгибаясь пополам.
  - Если б ты только могла видеть их вытянувшиеся лица! - сквозь смех проговорил мужчина, кивнув в сторону оставшихся на лавочке. - Это было что-то с чем-то!
  Таня представила, как сейчас бабки осуждающе перетирают ей косточки. На ней была вызывающе красная майка без рукавов из жатого эластичного материала, зрительно немного увеличивающего размер груди, черная юбка-брюки, скрывающая её полные ноги, и кожаные коричнево-красные босоножки на толстой платформе. Каштановые с красноватым оттенком (от "Хны") волосы заколоты на затылке - было бы совсем невыносимо, если б они спускались до плеч - жара стояла просто одуряющая. Татьяна была накрашена не очень сильно - только глаза и губы, но губы были темного ядовитого коричневого цвета, и неудивительно, если бабки решили, что она на отдыхе решила немного развлечься. До того, как к ней подошёл мужчина, она не вызывала у них к себе настолько негативной оценки своей персоны. Деревня, одно слово! Но ей сейчас было наплевать на общественное мнение. Таня на самом деле очень обрадовалась, что Михаил отвезёт её до самого дома, и с удовольствием подыграла ему - мужчина любил поприкалываться и подурачиться.
  - Не иначе, решили, что ты одна из этих... дам полусвета, - всё ещё не мог успокоиться он, вспоминая выражение лиц оставшихся на лавочке женщин, которые ждали своих автобусов.
  - Ты мог бы как-нибудь по-другому обратиться ко мне. Сам подставил, а теперь смеёшься, коварный! - упрекнула она его шутливо.
  - Ну, извини, ты так интересно смотрелась на их фоне, что как-то сразу возникла идея пошутить именно так, - он посмотрел на неё: "вдруг, ей правда неприятно, и она может обидеться?". - Татьян, я честное слово, без злого умысла - повинился он.
  - Ладно, - беспечно отмахнулась женщина. - На первый раз прощаю, но буду иметь в виду, - многообещающе произнесла она. - И постараюсь устроить тебе такую же гадость.
  - Договорились! - обрадовался мужчина, что всё обошлось, вообще-то он знал, что Татьяна шутки понимает, но мало ли. - Поехали?
  Девушка кивнула и он, врубив музыку, развернулся и лихо выехал с площадки, куда вновь стали подъезжать автобусы.
  Таня краем глаза заметила, как ребята, кучкой которых она любовалась, с завистью посмотрели вслед иномарке, блеснувшей черной полировкой на солнце, из приоткрытых окошек которой неслись мощные звуки какого-то сборника ремиксов поп-музыки 80-90 годов. Татьяна немного завидовала им, имеющим возможность наслаждаться своей молодостью, а они, подростки, похоже, завидовали ей - им хотелось иметь всё сразу и побольше...
  
  Татьяна посмотрела на мужчину уверенно ведущего машину.
  - Как здорово, что ты здесь оказался, Миш, - произнесла она.
  Он самодовольно улыбнулся.
  - У тебя какие-то дела в райцентре были? - поинтересовалась она нейтрально, чтобы не молчать.
  - Я приехал тебя встретить, - отозвался он, лукаво взглянув на неё. - Твоя мать сказала, что раз ты не приехала в пятницу с кем-нибудь из родни, значит, приедешь в воскресение на автобусе.
  Татьяна приятно удивилась. Этого она не ожидала и даже не смела надеяться на такой сюрприз. Её щеки окрасил румянец.
  - Как дома? - задала она вопрос, чтобы скрыть охватившее её неловкое смущение.
  - Анастасия бегает с подружкой около дома, твои все живы-здоровы, - отчитался сосед.
  - Я имею в виду, у тебя, - улыбнулась спутница.
  - А? У нас тоже всё нормально, - отозвался Михаил. - Ты устала?
  - Немного, - призналась Таня. - Но всё равно на автобусе лучше, чем на электричке.
  - Пора на машине путешествовать, - заметил он.
  Таня усмехнулась: во-первых, она не умела водить машину, во-вторых, её у неё не было, в-третьих, и это самое главное, она и не рассчитывала, что в скором времени появиться такая возможность, чтобы позволить себе подобную роскошь. У отца были "жигули", но им уже шел четырнадцатый год, хотя, со стороны, они очень прилично смотрелись - отец содержал их в рабочем состоянии, пол зимы ковыряясь с детальками и подкрашивая ржавеющие части.
  - У меня прав нет, - вздохнула она, подумав, что это самое лучшее объяснение, чтобы не вдаваться в подробности финансового положения её семьи.
  - Какие проблемы? - удивленно изогнул бровь Михаил. - Можно же купить.
  - Я не самоубийца, - возразила Таня. - Неплохо бы ещё знать правила и научиться трогаться с места. Уж по прямой местности, наверно, и без особых навыков смогу проехать.
  Михаил вопросительно взглянул на неё:
  - А почему отец не научит?
  - Мне жалко его нервы и его машину, - честно призналась девушка. - Я ведь всего раза четыре сидела за рулем, когда машина ещё была новой и выдерживала мои попытки переключения скоростей.
  Миша хохотнул, представив, как это выглядело.
  - Неужели так было безнадежно?
  - И не спрашивай, - засмеялась женщина.
  - Хочешь попробовать? - вдруг предложил он, чуть сбавив скорость, намереваясь остановиться, если она ответит согласием.
  - Что ты! Нет! - трусливо отмахнулась Татьяна. - Хотелось бы сначала увидеть ребёнка и родителей.
  Мишка засмеялся над её паникой:
  - Я буду рядом, не переживай.
  - Ну, нет уж, спасибо, в другой раз как-нибудь, - смеясь, упиралась Татьяна.
  - Ну ладно, как надумаешь, скажи - попробуем, - Миша оставил попытки уговорить её сесть за руль и прибавил газ.
  
  Машина быстро неслась по холмистой местности, то выныривая на хребет, так, что было далеко видно всё вокруг, а то, спустившись - видно было только следующий подъем чёрной ленты шоссе. Вокруг росли зелёные кусты, покрытые толстым слоем дорожной пыли - давно не было дождей - и вдали виднелись широкие поля, залитые солнечным светом. Вдалеке на лугу паслось большое стадо коров, где-то шли какие-то полевые работы, и доносился шум работающей сельскохозяйственной техники.
  Две деревни остались позади, и Миша сбавил скорость, въехав в следующую, через которую проходила автострада. Домики стояли довольно плотно. Некоторые жители из Таниной деревни перебрались сюда несколько лет назад. Сверкая яркой, в большинстве своем жёлтой или зелёной краской, они радовали глаз своей ухоженностью и каким-то особым основательным сельским уютом. В палисадниках цвели яркие июньские цветы, заросли плодовых деревьев, росших ближе к проезжей части, прикрывали дома от слишком любопытных глаз.
  Татьяне нравилось больше, как расположена их деревня. Она только одним краем касается дороги. И, хоть автобусная остановка стояла близко к крайнему дому, через их населенный пункт не проезжают все машины подряд, и нет такой пыли, оседающей на строениях, и не гложет постоянный страх за маленького ребёнка, выскочившего на улицу.
  Таня и Михаил невольно улыбнулись, проезжая мимо колодца, - там ребятишки поливали друг друга водой, смеясь и повизгивая от восторга. У последнего дома паслись две козы, на длинных веревках, которые были привязаны к вбитому в землю колышку.
  
  Проехав поселок, Михаил вновь прибавил скорость. С обеих сторон дороги, почти вплотную к обочине, подступил лес. А Татьяна помнила эти места, когда деревья ещё были слишком далеко, и на полянки, идущие вдоль дороги, только-только начала свое наступление молодая поросль. Как-то давно они сюда ходили с бабушкой за подосиновиками и опятами. Она до сих пор помнит то ощущение безотчётного страха и тоски среди зеленовато-серых стволов с дрожащими листьями, словно нашептывающими какие-то несчастья, которое охватило её среди этих деревьев. Грибов они нашли много, но даже солнечный день, встретивший их при выходе из этого лесочка, не мог наполнить её сознание уверенностью, что все живы-здоровы и жить хорошо и весело. Много позже, она где-то прочла такое выражение, что в берёзовом лесу хочется любить, а в осиновом - повеситься. Да, именно это ощущение она испытывала тогда. Вообще-то, в этот лес ходили редко. Грибов было много и в более близком к их деревне и более приветливом - смешанном елово-берёзовом.
  Михаил чуть притормозил перед крутым поворотом, куда надо было съехать с этой дороги, чтобы попасть к себе, и, свернув, машина быстро начала приближаться к стоящей в двух километрах отсюда деревне, крыши домов которой уже было хорошо видно. Татьяна улыбнулась, предвкушая встречу с дочкой. Её ещё не ждали: она взглянула на часы, сейчас она должна была бы всё ещё сидеть на лавочке - автобус, идущий сюда, подъедет к автовокзалу только через двенадцать минут.
  
  Спутник притормозил на дороге, напротив их домов. Около кустов шиповника, росших рядом с забором Таниного дома, две девочки тискали котёнка, наивно полагая, что ему нравится с ними играть. Правда, зверёныш и не убегал далеко, но когда они его слишком "доставали", выгибал спину и издавал тихое шипение, отчего пушистая шерсть вставала дыбом. Девочки отдергивали руки, но потом вновь начинали его тормошить. Одной из них была Настя.
  
  Таня вышла из машины. Настёна, увидев маму, бросила своё занятие и кинулась ей навстречу. Из калитки вышел Татьянин отец, проверить, почему это так завизжала внучка - не пора ли её "загнать" во двор, чтобы постоянно не нервничать, ничего ли не случилось с пятилетним ребёнком? Он увидел дочь и двинулся навстречу. Михаил с улыбкой смотрел, как Таня всё ещё не выпускает из своих объятий жмущуюся к ней девочку.
  - Здравствуй, доча, - произнес отец, подходя, и Татьяна чмокнула его в щеку. - А мы ждали тебя только через час.
  - Спасибо Михаилу, он по каким-то делам был у автовокзала и увидел меня, - Таня улыбнулась, она-то знала, какие у соседа были там дела.
  - Спасибо, - отец протянул руку соседу для крепкого благодарного рукопожатия. Тот понимающе хмыкнул, видя, как Татьяна представила ситуацию.
  - Да ну, что Вы, какие благодарности? - пробормотал мужчина, отвечая на крепкое рукопожатие.
  - Дядь Миш, а можно ещё прийти кроликов посмотреть? - заискивающе спросила Настя, посчитав момент подходящим.
  - Конечно, пойдём, - Миша обернулся к девочке.
  - Нет, только не сейчас, - вмешалась Татьяна, внося коррективы в планы дочери.
  - Ну-у, ма-а-ам, - заныла дочурка, уже размечтавшаяся, что она будет гладить маленького крольчонка, которого ей дадут потискать. Большие кролики имели привычку царапаться и вырываться из рук.
  - Не сейчас, - строго повторила Таня.
  - А когда? - решила уточнить девочка.
  - Когда захочешь, - пожал плечами Миша. - Они тебя всегда ждут, - подмигнул он ребёнку.
  Таня скривилась - Настина непосредственность иногда была совсем не к месту.
  - Вечерком как-нибудь, - пообещала она дочери, чтобы та отстала от соседа.
  Настёна вздохнула и кивнула головой, нехотя соглашаясь.
  Миша вытащил сумку из багажника и протянул Тане:
  - Донесешь? - он хотел сам помочь ей, но немного смущало присутствие Таниного отца, при котором молодая женщина явно не хотела показать, что, возможно, она нравится соседу больше, чем просто соседка из дома напротив.
  - Конечно, донесу. Спасибо огромное, что подвёз, - улыбнулась Татьяна, забирая поклажу. - Ты меня здорово выручил.
  Отец молча снял сумку у неё с плеча:
  - Ого, тяжелая! - прокомментировал пожилой мужчина.
  - Я сама дотащу, пап, - попробовала возразить Таня.
  - Ещё чего! - отмахнулся отец и направился по тропинке к калитке палисадника.
  Таня пожала плечами. Приятно, что отец дает ей почувствовать себя слабой женщиной. Только она немного волновалась за родителя - ему уже было почти шестьдесят шесть лет и частенько подскакивало давление. Ему не рекомендовалось бы таскать тяжести.
  Настя побежала сообщать подружке, что приехала мамочка, как будто, это не было очевидным.
  - Ну что, до вечера? - спросил Михаил.
  - Наверное, - неопределенно ответила Татьяна.
  - Ладно, отдыхай пока, но кроликов смотреть приходите, - Миша улыбнулся и пошёл к машине, чтобы загнать её в гараж около своего дома.
  
  Настя весь оставшийся день ныла, тенью бродя за матерью, что уже пора идти смотреть этих несчастных кроликов. И молодая женщина, наконец, сдалась.
  
  Татьяна с дочкой прошли в распахнутую калитку, невольно вдохнув поглубже приятный цветочный аромат, который, казалось просто плавал в воздухе. Навстречу им попалась соседка, баба Нюра, с бидончиком козьего молока. Они поздоровались, и соседка проводила Таню заинтересованным взглядом. Но не успела Татьяна поморщиться, не желая давать пищу для ума первой сплетнице на деревне, как показалась сама хозяйка дома - Елена Михайловна, обрадовавшаяся им, как родным:
  - Ну, вот и девочки, наконец-то, пришли!
  - Добрый вечер, - поздоровалась Наташа.
  - Добрый-добрый, - кивнула пожилая женщина. - Настенька, хочешь тёплого молочка?
  - Не-а, - Настёна любила коровье, и поэтому напряглась заранее, недоверчиво скривившись - а вдруг заставят пить козье?
  - Да ты только попробуй, деточка, - попыталась уговорить девочку Мишина бабушка. - А потом я тебе покажу кроликов, хочешь?
  Кроликов Насте посмотреть хотелось. Она взглянула на мать, но не найдя у неё поддержки, несмело пожала плечами - раз нет другого выхода, придётся пить это противное молоко.
  - Я сейчас, - воодушевилась пожилая женщина. - Одну минутку, девочки... Проходите-проходите, не стесняйтесь. У меня, вон, пионы как распустились, видели? Ступайте, посмотрите! - предложила она, махнув куда-то под окна дома.
  
  Елена Михайловна торопливо скрылась во дворе, а через несколько минут вынесла две пол-литровые кружки и протянула их гостьям:
  - Пейте на здоровье!
  - Спасибо, но я... - начала Татьяна, не ожидая, что ей тоже придется это пить.
  - Оно очень полезное, - не слушая возражений, бабушка Михаила всучила им кружки.
  Отказываться было неудобно, и Таня, вздохнув, пригубила чуть приторно пахнущий напиток. Сделав пару глотков под внимательным взглядом добрых глаз, она пришла к выводу, что он, в общем-то, ничего, и выпила всё, не останавливаясь.
  Настя, морщась, рядом цедила козье молоко маленькими глоточками.
  
  В доме хлопнула дверь, и вышел Серёжка, собравшийся на прогулку:
  - О, какие люди! Одни и без охраны! Привет! - шутливо поприветствовал он. - Бабуля и вас заставляет молочко лакать?
  - Иди, куда шёл, - замахнулась на него Елена Михайловна фартуком, грозно сдвинув брови, но глаза её светились лучистой улыбкой.
  Серёжка увернулся, сделав вид, что испугался бабушкиной угрозы, и, засмеявшись, отскочил в сторону:
  - У нас скоро будет, как в мультике "Трое из Простоквашино": в чайнике - молоко, в умывальнике - молоко...
  - Перестань, кому говорю, балабол! - ворчливо прикрикнула Елена Михайловна.
  Коза на самом деле давала много молока, она даже не ожидала таких удоев, заводя домашнюю скотину. Все соседи с удовольствием покупали его, но всё равно ещё оставалось и приходилось делать сыр и простоквашу, которую её мужики не любили.
  Услышав разговор в саду, из дома вышел Михаил, и бабушка, словно между прочим, предложила Насте пойти с ней поглазеть на маленьких крольчат. Таня улыбнулась догадливости пожилой женщины. Настя, похоже, была не против, и не расстроилась, что мама пообещала подойти через несколько минут.
  - Ну, что, красавица, ты готова? - деловито поинтересовался мужчина.
  - К чему? - удивилась Таня.
  Серёжка приостановился, неторопливо поправляя липучку на кроссовке уже в пятый раз.
  - Я тебе что обещал, помнишь? - попытался надавить сосед, чтобы она сама сообразила или догадалась.
  - Честно говоря, боюсь ошибиться, - неуверенно пробормотала растерявшаяся Таня. - Машину, что ли, научить водить?
  - Ну вот, прекрасно соображаешь, - снисходительно похвалил Михаил.
  - Да ты что? Я думала, ты шутишь! Не дай бог что, я же с тобой не расплачусь потом, - запротестовала она, не веря собственным ушам, что он может предоставить в качестве учебного пособия свой джип.
  - Не бойся, мы договоримся... - многозначительно подмигнул мужчина.
  Татьяна удивленно выгнула бровь:
  - А как насчет тарифа - почасовая оплата или?..
  - Как захочешь, - великодушно продолжал словесную игру сосед.
  - Наверное, мне следует отказаться от столь заманчивого предложения - в нём так много неясных моментов, - насмешливо ответила Таня, наконец, догадавшись, что в эту игру можно играть вдвоем. Наверное, эту шутливую пикировку можно было бы обозвать лёгким флиртом. Но пока не происходило ничего более предосудительного, чем сотрясание воздуха словами, никакой вины перед благоверным, не балующим их с дочерью своими визитами, она за собой не ощущала.
  - Ну и напрасно, - заговорщически продолжал Михаил, но вдруг, согнав с губ улыбку, совершенно серьёзно произнёс:
  - На самом деле, я обещаю - всё будет 'чинно-благородно' и достаточно пристойно: я буду выполнять роль твоего личного инструктора, и только.
  Таня заколебалась - соблазн научиться водить машину оказался слишком велик.
  
  Греющий уши Серёжка, про которого взрослые ненадолго забыли, выпрямился:
  - Ух ты! Па, давай лучше я покатаюсь, если она не хочет?
  - Ты вроде бы гулять собирался? - нахмурившись, напомнил отец.
  - Я ещё успею - сто лет за рулем не сидел, - вздохнул пацан.
  Таня хмыкнула, и Миша выразительно посмотрел на сына. Серёжка перевел взгляд с одного взрослого на другого, до него, наконец, дошло, что ему давно уже пора было испариться, и он, пожав плечами, пробормотал:
  - А я что? Я - ничего... Другие он чего, да и то ничего...
  - Угу, - одобрил отец, усмехаясь.
  - Ну, я пошёл? - Сергей старался сдержать проказливую понимающую улыбку.
  - Конечно, сынок, - отец расплылся в такой широченной улыбке и таким приторно-мягким, елейным голосом произнес эту фразу, что Татьяна с Серёжкой, не выдержав, захохотали в полный голос.
  
  Когда голоса подростков смолкли вдали улицы, Таня в сопровождении Михаила отправилась в сарай, стоявший на огороде, где содержались кролики, коза и несколько куриц. Настя пыталась удержать в руках и одновременно погладить по мягкой шкурке испуганно выпучившего глазенки крольчонка. Елена Михайловна с улыбкой рассказывала девочке, как за ним надо ухаживать, что кролики любят и чего не любят.
  
  Оставив Настю на попечение матери, Таня переоделась и вернулась в соседский дом. Пока ещё не село солнце, и дорога была хорошо видна, она решила попробовать взять урок вождения, хотя жутко трусила.
  
  Миша вывел машину из деревни, и они поехали подальше от жилых домов, чтобы найти ровный прямой участок шоссе, где не было народа, и машины проезжали достаточно редко, чтобы успеть среагировать, если что-то будет не так. Чтобы не шарахаться испуганно при любом приближающемся объекте движения.
  Около деревень молодежь собиралась на ночные гуляния, и то и дело попадались парочки или кучки подростков, дефилирующих по шоссе от одного населенного пункта к другому. На траву опускался туман, и поэтому им было гораздо удобнее передвигаться по разогретому днем на солнце асфальту, чтобы не влезать в резиновые сапоги, спасающие от обильной росы, и гулять в кроссовках или ботиночках.
  
  Когда уже совсем стемнело, Серёжка, стоявший с друзьями около остановки, увидел, как со стороны поворота, который находился в двух километрах от их дороги, быстро приближается свет фар машины, идущей с дальним светом. Он узнал отцовский джип.
  Поравнявшись с подростками, машина затормозила, и Серёжка увидел улыбающегося отца за рулем. Сын кивнул в сторону его спутницы:
  - Ну и как успехи?
  - Сносно, - великодушно отозвался Миша.
  Судя по тому, как Серёга понимающе-сочувственно усмехнулся, Таня догадалась, что Михаил ей безбожно польстил.
  Она вспомнила, как он сквозь зубы что-то нелестное бормотал в её адрес, когда она пыталась тронуться с места, и машина, дергаясь в припадочных судорогах, натужно ревела. Она представила, что сосед уже пожалел о своем предложении, но тот довольно быстро совладал со своими эмоциями и взял себя в руки. Ободряюще натянув дежурную улыбку, попытался ей объяснить принцип работы двигателя и основы переключения скоростей, после того, как, выжав сцепление, его надо плавно отпустить и прибавлять газ.
  С шестой отчаянной попытки, девушка добилась снисходительной похвалы от своего персонального инструктора. Впрочем, может быть, Михаил решил, что если и дальше будет продолжать издеваться над её манерой завести машину и тронуться с места, то она просто не выдержит прессинга и психанет. Типа, надо слегка 'подсластить пилюлю', ведь иногда похвала и вера в собственные силы творят чудеса.
  Потом Татьяна уже вела машину по прямой, невольно шарахаясь от встречных машин, потому что совсем не ощущала истинных габаритов корпуса джипа, и ей казалось, что машина занимает всю ширину проезжей части дороги. Мишка, смеясь, объяснял ей, что они скромно едут по своей полосе, и вовсе не обязательно совсем съезжать на обочину, рискуя свалиться в кювет, завидев вдалеке приближающуюся "тачку".
  "Танюш, они же сами не дураки, идти в лобовую с моим 'танком', - успокаивал он. - Не захотят связывать себя проблемами с ремонтом иномарки", - смеялся он, но Таня всё равно пугливо выворачивала руль при очередной встрече. Насчёт снующих мимо легковушек она бы ещё поверила соседу на слово, но вот какой-нибудь трактор или комбайн, наверное, могли бы потягаться в вопросе о том, какая техника больше походит на 'танк'.
  Так продолжалось несколько дней, точнее вечеров...
  
  ***
  
  День клонился к вечеру, устав от хлопот суетного дня, около семи часов Татьяна отправилась пообщаться с друзьями-соседями. Возле дома подружки, в палисаднике было довольно оживленно. Лёшка с Серёгой, вольготно расположившись на лавочке под окнами, о чем-то непринужденно беседовали с Мариной, периодически посмеиваясь после реплик одного из собеседников. Скорее всего, компания беззлобно комментировала действия мужчин. Чуть поодаль Михаил и Игорь, облокотившись на Игореву машину, сосредоточено обсуждали, что там у него отключается, когда машина перегревается. Игорь в очередной раз закурил, видимо в надежде, что во время перекура его осенит, как устранить неполадки. За заборчиком палисадника Настя с одним из деревенских мальчишек катались на великах. Татьяна машинально отметила, что с её драгоценным ребёнком всё в порядке и теперь с чистой совестью могла поболтать с друзьями.
  Тёплый вечерний ветерок приятно ласкал обнаженные до плеч руки и лицо, куча дел, намеченная на сегодня, с которой она успешно справилась, удовлетворенно грела душу. Солнце красиво золотило лучами белоснежные облака в синем небе. Аромат садовых цветов витал над соседским палисадником, заставляя жмуриться от удовольствия и какого-то затапливающего ощущения умиротворения окружающей пасторалью... Благодать...
  Татьяна поздоровалась со всеми, Марина пригласила присоединиться к наблюдающим за пока что безуспешными попытками мужчин угадать, как устранить возникшую проблему в машине. Серёга подвинулся ближе к приятелю, освобождая местечко на лавке, но Татьяна пока что остановилась у калитки палисадника, любуясь очередным распустившимся кустом розы на клумбе.
  
  С вечернего автобуса прошло насколько человек, приехавших в деревню на выходные. Здороваясь с проходящими мимо односельчанами, Таня вдруг увидела знакомую высокую фигуру молодого мужчины, шагающего вдоль дороги, чуть приотстав от остальных. Сердце радостно ёкнуло:
  - Настя! - крикнула она девочке. - Смотри скорей, кто приехал!
  Настя обернулась, узнав, оглашено завизжала от восторга:
  - Папа!!! - и, бросив велосипед, помчалась навстречу к отцу.
  
  Михаил вздрогнул от неожиданности, резко обернувшись, взглянул на тропинку, где произошла встреча приехавшего молодого человека с его дочерью, повисшей у того на шее. Отчего-то это зрелище вызвало у мужчины неоднозначные эмоции. Вроде бы и следовало умилиться, а он вдруг почувствовал неприязненный укол совершенно необоснованной ревности. Оглянувшись на Татьяну, с радостной с улыбкой спешащую навстречу мужу, Миша вымученно улыбнулся, надеясь, что никто не заметит промелькнувшей на его лице гаммы эмоций. То ли попытка оказалась успешной, то ли никому из окружавших вовсе не было до него дела, но никто не задал неудобного вопроса, мол, что это тебя так перекосило?
  - Ну вот, сегодня поездки отменяются, - констатировал он, когда Таня поравнялась с ними.
  - Почему это? - чуть притормозив, лукаво спросила соседка.
  - Ну... ведь к тебе муж приехал, - растерялся Михаил. - Небось, не обрадуется, узнав, что ты берёшь уроки вождения...
  - А-а, - приняла она объяснение. - А если мы возьмем его с собой?
  - Ну, я, в общем-то, не против, - недоверчиво промямлил сосед, чувствуя, что она просто провоцирует его, поддевая. - Но ведь у вас, наверное, вечером найдется занятие поинтереснее?
  - Так я предложу? - с улыбкой спросила Таня, непонятно зачем дразня его.
  Маринка с Игорем молча слушали этот разговор и ехидненько ухмылялись своим мыслям.
  - Не буди во мне зверя, - пробормотал Михаил, наконец-то определившись, что она точно издевается.
  - А то проснется и всех покусает, - продолжил Игорь, засмеявшись.
  - Ну, ладно, не буду. Пойду встречать благоверного, - сдалась Татьяна и поспешила навстречу к мужу, которого дочь тянула за собой к Марининому дому, уверяя, что мама очень соскучилась по нему.
  
  Андрей поздоровался с присутствующими, обменявшись с ребятами крепким рукопожатием и заодно познакомившись с соседями из дома напротив. Маринке кивнул, жену приобнял и нежно поцеловал. Он и впрямь успел соскучиться.
  Михаил молча наблюдал эту сценку, демонстрирующую прилюдные телячьи нежности, не в силах заставить себя отвести взгляд от сладкой парочки. И не сразу обратил внимание, что родной сынок с любопытством разглядывает его лицо.
  Раньше Сергей не замечал, чтобы отец так болезненно реагировал на встречи своих временных подружек с их законными мужьями. А эта Татьяна вообще была лишь соседкой, с которой у его отца вроде не было никаких намеков на шуры-муры. Остальные не заметили перемен в настроении Михаила и, проводив взглядом удаляющуюся домой семейную чету, опять продолжили разговор и занялись своими делами. Однако настроение у Михаила безнадежно испортилось, разобраться сходу в своих ощущениях не получалось, это слегка дезориентировало и раздражало. Наверное, надо хоть ненадолго побыть наедине с самим собой, пытаясь привезти мысли в порядок.
  Мужчина 'вспомнил', что ему надо срочно позвонить, коротко распрощался с тёплой компанией и направился к своему дому.
  
  ***
  
  Муж уже был накормлен, кратко изложил историю о своем житье-бытье в городе вдали от семьи, благосклонно выслушал отчет жены об успехах и проказах любимого чада, о прочих простых деревенских новостях, ...
  
   - Ты собираешься учиться вождению? - изумился Андрей, пакостно усмехнувшись. - Тань, да из тебя водила, как из меня - эфиопский подводник! И нашла же себе инструктора... Не смеши меня!
  - Ну, научи меня сам, - спокойно возразила Таня, стараясь не обращать внимания на обидный, сочащийся ехидством тон.
  - Женщина за рулем - это самоубийца и угроза обществу. Это как обезьяна с гранатой! - пояснил свое вИдение нелепой ситуации драгоценный супруг. - Умел бы учить - не стал бы! Я вообще не знаю, чем вы вдвоём занимаетесь! - добил он неожиданно, заставив Татьяну задохнуться от нелепого и обидного предположения, которого она вроде как вовсе не заслуживала.
  Однако девушка, проглотив рвущееся возмущенное возражение, попыталась взять эмоции под контроль, надеясь не доводить общение до скандала. Разве оно того стоило?
  - Поедем с нами, сам посмотришь, чему я успела научиться, - предложила она сдержанно.
  - Ещё чего! Хочешь - поезжай, я не держу! - зло отозвался Андрей и, громко хлопнув дверью, выскочил из террасы, где происходил поначалу очень даже приятный разговор.
  Татьяна поникла, ощущая праведное негодование и на несносный характер мужа (это же надо было всё так опошлить и вывернуть наизнанку), и смутное чувство собственной вины. Может быть, Андрюха просто приревновал? Эта надежда тихонечко согревала, но как-то недостаточно, чтобы совсем не чувствовать горечь обиды.
  
  Конечно, она никуда ни с кем не поехала. Настроение было испорчено напрочь. А ведь за все семь лет совместной семейной жизни Андрей не мог её ни разу упрекнуть в неверности.
  Татьяна всегда всё рассказывала своей второй половинке, считая, что лучше пусть муж знает про неё всё, чем будет что-то выдумывать и рисовать в своих нелепых фантазиях неприглядные картины.
  Мать ворчала: "Ты - дурочка, - внушала она. - Если ты рассказываешь всё подряд, что было, чего не было, такие вещи, которые мужьям вовсе знать необязательно, то Андрюша твой может подумать, что на самом деле всё обстояло гораздо хуже". Но Таня придерживалась противоположного мнения - ей хотелось, чтобы Андрей понял её тревоги и проблемы, её внутренний мир (со всеми его тараканами) и то, что она на самом деле переживала, пытаясь облечь в слова и образы. Хотелось, чтобы муж разделял её интересы или хотя бы оказывал моральную поддержку в её стремлениях к самосовершенствованию.
  Сначала он вроде бы и в самом деле пытался проникнуться, но с годами уже смотрел на жену, как на открытую книгу, сто раз перечитанную вдоль и поперёк, и зачитанную до дыр. И все её страхи, волнения и заботы казались Андрюше глупыми и недостойными внимания и понимания.
  Наверное, Танина мать была права в попытках заставить непутёвую дочь 'прозреть', научить её уму-разуму, женской хитрости (или житейской мудрости)...
  
  Уложив дочку, Таня принялась медленно раздеваться, Андрей демонстративно отвернулся к стене. Они с мужем не виделись уже неделю, но он даже не собирался проявлять к ней "мужской интерес", видимо, считая именно себя несправедливо оскорбленной и обиженной стороной, и ожидая, что жена должна проявить инициативу к примирению.
  Татьяна с трудом подавила судорожный вздох и загнала обратно выступившие на глазах слёзы. Как же надоело чувствовать эту завуалированную издёвку, в конце концов, не может же Андрюшка не понимать, что это довольно унизительно всё время за что-то оправдываться и всегда во всём первой уступать?
  
  Вообще-то, чем дольше они были вместе, тем всё прохладнее становились их отношения. Сначала Татьяна была утомлена ежедневными любовными сеансами, а затем, по прошествии нескольких лет, ближе к тридцати годам, она всё чаще стала ощущать потребность в сексе, в отличие от Андрея. Которого уже трудно было "завести", не то что соблазняя голыми коленками или фривольно расстегнутой на груди блузкой, но и более серьёзными поползновениями, откровенными ласками. То ли вынужденный 'сидячий' образ жизни Андрея на работе давал себя знать, то ли он слишком уставал на этой своей нервной и ответственной работе, то ли она сама стала непривлекательной, располнев после родов, да так и не восстановив "дозамужнюю" форму, то ли они банально устали друг от друга. Не зря ведь существует поговорка о том, что любовь живёт всего три года...
  Про то, что она просто стала более раскрепощённой, требовательной к собственному удовлетворению, слегка отпустила эта постоянная замотанность, ощущение загнанности, когда даже ночью в голове куча каких-то бытовых проблем, и притупился страх, что малолетний ребёнок проснётся в самый неподходящий момент - про это девушка почему-то не думала. Собственно, подозрения о том, что у Андрюхи может появиться какой-то объект интереса на стороне, она тоже старалась прогнать, как недостойные.
  Но в последнее время хорошо было, если они предавались любовным утехам более двух раз в месяц, и это обстоятельство здорово удручало молодую женщину.
  Татьяне оказалось этого мало, появилась раздражительность, чувство неудовлетворённости, какой-то неуверенности в себе. Она пробовала проявлять инициативу, но муж всё время остужал её пыл фразочками, типа: "у тебя одно на уме", - произнесенными презрительно-пренебрежительным тоном, от которого сразу улетучивалось игривое настроение продолжать всякие прелюдии, не то что переходить к 'главному блюду'.
  Он хотел заниматься с ней любовью лишь после долгой разлуки. В отпуска супруги теперь ездили поодиночке, отдыхая друг от друга. Вроде бы не намерено планируя 'раздельный отдых', так получалось, но что-то изменить они не старались. А, отдохнув и соскучившись, на некоторое время в семье устанавливались идеальные отношения. Но потом всё вновь возвращалось на круги своя.
  Таня страдала, переживая и задаваясь вопросом, что с ними обоими не так? Куда ушла вся романтика из отношений? По идее, все 'притирки', которые могли бы отравлять семейную жизнь, должны были сгладиться в течение совместно прожитых лет. Знакомые подружки-приятельницы возмущались её претензиям: муж не пьёт, не таскается по бабам, все деньги в дом приносит, всё мужские обязанности в доме исполняет (руки у Андрея и впрямь росли откуда надо), дочь любит до безумия, дескать, чего ещё тебе надо? С жиру бесишься?
  Да, они были абсолютно правы в этом отношении, но как объяснить то чувство какой-то иррациональной обиды, когда Андрей, шагнув через порог дома, бросал ей через плечо: "Привет! Ужинать будем?" и, проходя в комнату, тискал дочь, даже не чмокнув её мимоходом, хотя она (родная жена) чуть не висла у него на шее, 'выпрашивая' поцелуя. Ей не хватало чувственности, как-то незаметно ушедшей из отношений, какого-то тёплого уюта, ощущения сопричастности, единения.
  Таня попробовала сдерживать свои душевные порывы, но муж, кажется, даже не заметил, что жена слегка "остыла". А его постоянные придирки по поводу её внешности и умственных данных: "...О чём с тобой можно поговорить-то?... Мне бы твои заботы... Занялась бы лучше чем-нибудь полезным..."
  Если она спрашивала что-то, отгадывая кроссворд, Андрей отвечал. Татьяна не могла понять, откуда в нем столько "ненужной" информации, где он её хранит, хвастаясь своей эрудицией? То, что ей было не надо в обычной жизни, она с чистой совестью просто пропускала мимо ушей, не стараясь запомнить, перевести из 'оперативной памяти' в какой-нибудь загашник 'постоянной'.
  Да, муж снисходил до ответов, предварительно прочитав ей краткую лекцию о том, "как тяжело быть бестолковой", какая она тупая - газет не читает, ничем не интересуется и т.д. и т.п.
  Возможно, это было его тактикой, чтобы как-то встряхнуть, заставить подтянуться до своего уровня, но на практике этот способ, к сожалению, вызывал абсолютно противоположный эффект, не способствуя улучшению семейных взаимоотношений.
  Ну и что, что она не очень любила периодику, особенно статьи о политике и экономике, о скандально-криминальных происшествиях? Она старалась всегда пропускать их в газетных статьях и новостных блоках по телевизору. Впрочем, спортивные достижения и самые последние сплетни об экранных "звездах" тоже как-то не вдохновляли. Сегодня печатали одно, а через пару дней - опровержение. Её утомляла вся эта мишура и сведения о частной жизни незнакомых людей.
  Татьяна любила психологические триллеры, лихо закрученные детективы, исторические романы, хорошо поставленные мелодраматические комедии. Сериалы она не смотрела принципиально - исключение составляли "Горец" и "Доктор Куин - женщина-врач", когда каждая серия являлась как бы законченной историей, и не было места бессмысленному насилию и жестокости. Вернее, в этих сериалах тоже всего хватало, но на примере поступков положительных и отрицательных персонажей, как-то яснее виделось справедливость торжества Добра над Злом. Да и мотивы для поступков героев хорошо прослеживались, по-человечески были понятны. Любовные романы она тоже не любила - как-то прочитала пару-тройку - все были на один мотив, когда после нескольких страниц прочитанного уже было понятно, чем всё закончится в конце книги. Может быть, просто выбирала неудачно. Но ведь по совету подруг, отзывающихся об этих книжках лёгкого жанра восторженно...
  А ещё ей нравилась нежная лирическая музыка и не слишком тяжелый рок.
  
  Андрей часто срывал своё раздражение на домашних. На работе, очевидно, было нельзя - могли и попросить написать заявление об уходе 'по собственному желанию', а он занимался любимым делом, хоть и не очень щедро оплачиваемым. И вот дома была отдушина - конечно, куда денется жена с маленьким ребёнком, который часто болел, и со своим средне-специальным образованием?
  Таня любила свой дом, этакое убежище, личное пространство, в котором можно было пережить любые невзгоды внешнего мира, создав свой собственный, маленький, уютный, счастливый мирок... да и вообще ей нравилось заниматься домашним хозяйством.
  Выйдя замуж, она с воодушевлением взялась за покупку разных хозяйственных мелочей, мечтая, как бы поуютнее устроить домашний быт. Но Андрей с таким равнодушием отнесся к её попыткам, что скоро весь её пыл и задор поостыл. Да и денег не хватало, чтобы на самом деле изобразить что-то современное и стоящее. Трудно не соблазниться, разглядывая чьи-нибудь дизайнерские проекты интерьеров в глянцевых журналах, красиво сервированные застолья (в журналах с рецептами блюд) и прочими приятно будоражащими воображение мелочами, мечтая о том, что когда-нибудь и у самой получится создать нечто подобное. Наверное, уже пора смириться с суровой реальностью и как-то уравновесить в своем сознании потребности и возможности...
  Зато муж любил, чтобы везде царил порядок. Сам постоянно наводил порядок в своих вещах и требовал от жены того же. Она просто бесилась, когда, собираясь в гости, надо было нарядно одеть ребёнка, найти рубашку, носки и брюки Андрею, подготовить подарки, одеться и наложить макияж самой.
  Конечно, это всё одновременно - и в последние минуты перед выходом. А муж, остановившись в дверях, обводил взглядом разворошенную квартиру и царственным жестом указывал на то, что она должна убрать за собой весь бардак: разбросанные повсюду пакеты и вешалки, в которых хранились наряды, задвинуть ящики с косметикой и так далее, тому подобное. Хотя вечером надо было опять все "выходные" вещи раскладывать по местам - приходилось делать двойную работу. А он в это время раздраженно смотрел на часы и бубнил:
  - Нас уже ждут! Мы опоздаем из-за тебя, у тебя совести нет...
  Постепенно из-за этого сопровождающего сборы негатива, совместные походы в гости превратились в натуральную пытку, и она старалась наносить визиты к своим знакомым или подружкам без него, если, конечно, выпадала такая возможность.
  Раздражало и расстраивало, когда Андрей заставлял в ту пору ещё трехлетнего ребёнка убирать все игрушки в ящик, даже если играли в них приходящие в гости дети, которым было непонятно, зачем всё убирать, помимо большого ящика под кроватью, ещё и по коробочкам и специальным пакетикам. Но он авторитарно требовал, чтобы всё было по его указке: куклы надлежало складывать в одно место, игровую посудку - в другое, кукольные тряпочки - отдельно, набор "Маленький доктор" и "Парикмахер" - в специальные коробки и так далее... Иногда дело доходило до того, что Андрей, в первом часу ночи, вываливал всё из ящика и орал на маленькую, засыпающую на ходу и капризничающую, что ничего не получается, Настю, чтобы она всё немедленно разобрала.
  Таня, пытающая вмешаться в воспитательный процесс, получала свою порцию вытаращенных глаз и махания рук, призывающих, чтобы она "проваливала", пока он не начал гонять ещё и её, указывая на её огрехи в ведении домашнего хозяйства.
  Вообще-то, Татьяна была тоже за то, что ребёнка необходимо приучать к порядку с малых лет, но не среди же ночи! И не доводить девочку до состояния истерики, когда та не в силах была остановить рыдания, и потом ещё всю ночь всхлипывала во сне, переполненная яркими, радостными дневными впечатлениями, на резком контрасте закончившимися ночным скандалом. Можно было хотя бы раз в неделю, днем, в форме игры, заставить ребёнка разобраться в своем ящике с игрушками.
  Молодая мамаша вспоминала свое счастливое детство, когда целый день заботливо, с фантазией устраиваешь какое-нибудь грандиозное сооружение из игрушек, подвернувшихся под руку вещей, предметов мебели, только-только разыграешься, как следует, а уже наступал вечер, и пора было отправляться спать... И она уговаривала своих родителей, чтобы они не заставляли её ничего разбирать и всё оставили так до завтра. И как она была рада и счастлива за понимание момента, если ей разрешали!
  Собственного ребёнка было жалко до слёз, но Таня раньше никогда не воспитывала детей, может быть, её родители, действительно, в детстве слишком баловали и потакали капризам? Может быть, муж в чем-то прав?
  
  Но когда во время очередной ссоры, Андрей в сердцах раздраженно запустил в неё тапочком, Татьяна заявила, что им пора разойтись. Муж только усмехнулся:
  - Да ты только и знаешь - "разведусь, разведусь...", заладила, как попугай! Но тебе же будет хуже, учти!
  В тот момент настолько всё осточертело и опостылело, что угроза не слишком испугала. В конце концов, если уж не нежной-пламенной любви, ей хотелось хотя бы уважительного к себе отношения.
  Правда, в тот раз до развода так и не дошло. Помирились уже вечером. Андрей долго уговаривал не дуться, не забывая время от времени вставлять реплики вроде того, что: 'ты же сама меня довела'. Причем, это 'зомбирование' получалось у него так убедительно, что Таня почти уверилась в том, что в данном случае так оно и было. Он же тоже живой человек, и нервы у него не железные...
  
  В юности она гуляла со многими ребятами в компании, да и Андрей был не единственный, с кем её столкнула судьба в качестве любимого. Правда, Андрей был у неё первым в постели, кого она допустила на максимально близкое расстояние. Девушка себя блюла и не распылялась на секс "по любви, по дружбе" - счастливчиков больше не было, но никто не позволял себе так пренебрежительно относиться к ней и, уж тем более, раздраженно распускать руки.
  Когда это случилось впервые, спустя пару месяцев после свадьбы - какие-то дурацкие игры с пинками и затрещинами - она обиделась, но Андрей вовсе не проникся и не понял: а в чём, собственно, дело, что такого страшного? Его искреннее непонимание, в чем он 'пролетел', подкупало. Таня решила по простоте душевной, что в нем ещё не угомонился мальчишка-пацан, который не может отличить подружку-ровесницу от ждущей ласки и тепла женщины, и она простила его неподобающие "шалости", тем более что в остальном он был вполне приличным семьянином и даже в чем-то галантным кавалером.
  Как же она ошибалась! С годами Андрей не только не осознал недопустимость подобных дурацких поступков, а только усугубил, как-то незаметно, но прочно сделав их почти обыденными. Такое поведение вошло у него в привычку: то швырнет тапочком (Татьяна надеялась всё же, что не прицельно, а для более экспрессивной наглядной демонстрации, что его довели), то запустит через весь стол тарелку с раздрябшими магазинными пельменями, в оболочке из теста которых просто в не хватает каких-то компонентов, и они лопаются и разваливаются раньше, чем успевают всплыть на поверхность кипящей воды. Как будто она мазохистка какая и специально его старалась накормить "как в столовой", ожидая непременного скандала. Если муж что-то проливал или рассыпал - была виновата не его неловкая косорукость, а она - Татьяна. В большинстве случаев, он расстроено-раздраженно оставлял за собой всё, как есть, и ей приходилось самой всё подметать, мыть, убирать, чтобы лишний раз не провоцировать его на новый всплеск раздраженного ворчания. Как она устала от всего этого! А ей ведь тоже иногда хотелось покапризничать.
  Сдерживало то, что по большому счету, ей действительно грех было придираться к недостаткам мужа. С ребёнком он с удовольствием возился, заботился-развлекал, да и по дому помогал под настроение. С мужскими обязанностями в бытовом плане вполне справлялся. По крайней мере, вызывать каких-нибудь электриков-сантехников для мелкого ремонта в квартире, им не приходилось.
  Танька по глупости или наивности своей надеялась и верила, что если она делает для мужа что-то хорошее, идет навстречу его пожеланиям, пытаясь понимать и принимать его с таким характером и привычками, то он со временем "проникнется" и будет ценить её старания. А вместо этого, Андрей принимал её поведение и все эти реверансы, как должное и, если она 'расслаблялась', пытаясь бунтовать, быстро ставил её на место. Похоже, будто она стелилась перед ним ковриком, а он просто "вытерев об неё ноги", перешагивал и спокойно продолжал наслаждаться теплом домашнего очага.
  
  Вот только Таня знала и другое отношение к себе, и поэтому сил мириться с таким положением вещей, с каждым годом, прожитым в браке, становилось всё труднее и труднее.
  В семье её родителей всё было иначе. И то незабываемое время, когда она любила так и не ставшего её судьбой человека, потому что было слишком много препятствий к их "безоблачному счастью", не давало девушке возможности забыть, что она может заслуживать и более терпимого, уважительного отношения и проявления к своей персоне чуточку больше ласки и любви...
  
  
  ***
  
  В субботу вечером решили собраться, посидеть с шашлычками, пока Марина и Татьяна здесь с мужьями. Игорь с Лёшкой съездили на рынок, купили мясо и "пойло". Там встретились с Сергеем и Еленой Михайловной, которых Михаил тоже привез отовариться продуктами на ближайшую неделю. Лёшка по простоте душевной пригласил Серёгу присоединиться вечером к ним, и Игорю ничего не оставалось делать, как пригласить и старшего соседа.
  Михаил сначала хотел было отказаться, не очень хорошо представляя, как он будет себя чувствовать в этой тесной компании в присутствии Татьяниного мужа. Всё-таки, положа руку на сердце, какой-то интерес он испытывал именно к молодой женщине, пока она была свободна и её муж просто 'имелся в виду'. Но, с другой стороны, было бы любопытно поглядеть на них, на эту пару, вместе. Да и иных развлекательных мероприятий у него на ближайшее время не намечалось. Так что вполне может удовлетворить свой исследовательский интерес и скоротать вечерок не в одиночестве.
  Посовещавшись с Игорем, они купили хорошей, дорогой водки, сухого вина для маринования мяса, пиво для ребят и пару пакетов сока для девчонок.
  
  Вечером все собрались на огороде Маринкиного дома. Пока Игорь с Лёшкой разжигали мангал, подошли Татьяна с Андреем и Михаил с сыном.
  Особой неловкости из-за появления в компании 'посторонних' не чувствовалось. Оживленные разговоры, шуточки, подначки скрашивали впечатление. Тем более что Михаил вроде как тоже теперь был 'своим', деревенским. По-соседски вполне допускалось всякое панибратское обращение.
  Андрей сегодня находился в благодушном настроении, и на Михаила лишь пару раз неприязненно покосился, видимо, припоминая, почему ночь в одной постели с женой прошла не так, как он планировал, едя сюда. Но, в общем и целом, скорее всего, и в мыслях не было воспринимать этого 'инструктора по вождению' серьёзным соперником. Так что вскоре первоначальная неловкость ушла совсем...
  
  Шашлычки получились отменные - свинина, замаринованная со специями в сухом вине - оказалась просто восхитительной. Когда были готовы первые порции, Лёшка с Серёгой, которым досталось пиво, поморщились:
  - Что-то холодновато сегодня, - как бы невзначай, обронил младший Маринкин родственник, которому тоже хотел отведать "беленькой".
  - Не пьянки ради, а здоровья для, - наставительно произнес Михаил. Усмехнувшись, он поднял свой пластиковый стаканчик, салютуя собравшейся компании, в которой ему выпала честь присутствовать.
  Пацаны, похоже, все-таки были не слишком расстроены. Лёшка с Серёгой заговорщицки переглянулись и ухмыльнулись, не став высказываться вслух.
  Таня, заметив их перемигивания, догадалась (сама была недавно молодая), что они сейчас, посидев с взрослыми и основательно подкрепившись, наверняка "продолжат банкет" уже с друзьями на ночной прогулке. Они тоже иногда устраивали себе небольшое расслабление, правда тогда - мальчики отдельно от девочек, и лишь потом, лет в семнадцать-восемнадцать, не гнушались совместным распитием хорошего коньячка с шоколадками в надежной небольшой компании друзей. Алкоголя доставалось всем понемногу, в голову дурь всякая не лезла, на опасные соблазны и прочие 'подвиги' не тянуло. Зато какого-то ядреного коктейля из чувства сплоченности, сопричастности, некоей расслабленности и одновременно радостного оптимизма было выше крыши.
  Сейчас запросы юных девушек и парней казались куда более простыми...
  Или это Татьяне так казалось. Все-таки возрастная разница с Лёшкой и Серёжкой почти в десять лет накладывала свой отпечаток. Не дай бог, скоро вообще начнёт сварливо ворчать на молодежь, дескать, вот в наше-то время нравы были строже...
  
  Посидели под шашлыки и добрую выпивку классно. Андрей оказался прекрасным собеседником, Игорь с Таней и Мариной вспоминали свои старые проказы и похождения, Михаил больше слушал, чем говорил. Серёжка с Лёшкой, поглощенные интересной беседой и воспоминаниями каких-то забавных историй, всё никак не могли покинуть веселящихся взрослых, хотя за ними уже заходили пару раз друзья-ровесники.
  Просидели почти до рассвета, сжигая в мангале уже не специально купленный для шашлыков уголь, а дровишки из поленницы, запасённой на холодную погоду, чтобы создавалось ощущение посиделок вокруг настоящего походного костра.
  
  На следующий день Андрей уехал с Игорем (любезно предложившим подбросить его на машине) домой в Москву, как обычно в последнее время, прохладно простившись с Татьяной.
  
  ***
  
  Тане почему-то было очень тоскливо. Может быть, просто пора было сменить привычную обстановку? Но в Москву её не тянуло. Здесь, в деревне, дома тоже не хотелось оставаться. Намеченные на сегодня дела она практически переделала. Родители были заняты своими хлопотами по хозяйству. Настя бегала с Оксанкой по улице, весело гоняя соседских кур, норовивших заглянуть в распахнутую калитку их палисадника. Видимо, развлечение девчонки сочли интересным, поэтому специально и не закрывали калитку, хотя и соображали, что так поступить было бы рациональнее.
  Татьяна не стала делать им замечание, не сочтя подобную детскую потеху криминальной. Авось, наглые соседские куры, упражняясь в забеге по чужим огородам, яйца нести не перестанут.
  Немного понаблюдав за детьми и убедившись, что они сами себя забавляют, девушка решила пойти, прошвырнуться по деревне, чтобы немного развеять грустное настроение.
  
  Неспешная прогулка в одиночестве слегка отвлекала, молодая женщина шла вдоль дороги, машинально разглядывая появившиеся новые дома на пустующих ранее участках, и невольно любовалась преобразившейся единственной улицей.
  Она непроизвольно замедлила шаги напротив недостроенного дома, владельцы которого давно не появлялись. Когда-то светлые бревна и доски, составляющие каркас будущего жилища, уже потемнели от изменчивых погодных условий, так и не успев стать законченным объектом, и выглядели не слишком презентабельно. По крайней мере, на Танин дилетантский взгляд, их требовалось хотя бы пропитать специальными средствами от влаги. Впрочем, это не её забота...
  Из деревьев, которые никак нельзя было отнести к плодовым культурам, на участке росла лишь старая берёза, которую почему-то не выкорчевали, чтобы не мешала строительству.
  Хозяев не было, и Татьяна нерешительно ступила на сделанный широкий съезд через небольшой ров. Этот ров тянулся вдоль всей деревенской дороги с обеих сторон. Предназначался он для сбора излишков воды, чтобы та не застаивалась на проезжей части, укатанной под асфальт. На удобные съезды напротив жилых домов у местных властей средств не нашлось, поэтому деревенские жители устраивали их сами, кому как нравится. Кто-то закапывал добротные бетонные трубы большого диаметра, чтобы стоявшая в рве-канаве вода беспрепятственно циркулировала, равномерно распределяясь вдоль канавы, и возле их дома не получилось запруженного вонючего болотца; кто-то использовал бюджетный вариант, пристроив под съезд старые автомобильные покрышки. В основном те, кто сам или приезжавшие к ним родственники, имели машины. Впрочем, даже те, кто не имел личного транспорта, постарались сделать основательные съезды с дороги к своим палисадникам, потому что хоть раз в сезон к ним привозили дрова, речной песок, торф, навоз и тому подобное, что, так или иначе, может понадобиться на деревенском подворье...
  Кто-то просто перекидывал через ров доски, чтобы можно было преодолеть препятствие, 'не одалживаясь' соседским съездом.
  
  Девушка подошла к берёзе и грустно улыбнулась: на её стволе всё ещё красовалось сердечко, вырезанное перочинным ножом, с инициалами "Т" и "А". Она приложила к нему ладонь и закрыла глаза. Таня почувствовала, как под рукой это сердечко словно затрепетало и стало тёплым.
  "Господи, неужели, я всё ещё помню его?" - удивилась она, вызвав из памяти далекий, полустёршийся со временем образ юноши.
  Таня помнила, когда ломали старый полуразвалившийся дом, стоявший на этом месте до того, как продали участок. Она была тогда совсем маленькой. Потом от этого дома-развалюхи остался лишь остов русской печки с торчащей к небу трубой, казавшейся ей неестественно длинной. Старшие подружки её пугали, что это не труба, а замаскированная колдунья. Когда маленькая Танюшка выглядывала из-за калитки своего палисадника - тогда ещё редко у кого в деревне были огорожены участки перед домами - то в полуденный зной, когда улица вымирала, и люди прятались в спасительной прохладе изб, ей начинало казаться, что эта белая печь и впрямь движется в её сторону. Наверное, слишком богатое воображение играло с ней подобные шутки, заставляя вполне обыденный предмет представлять себе чем-то более абстрактным и наделённым мистическими свойствами. Горячий воздух перед глазами колебался, как над песками в пустыне, причудливо преломляя свет, вот и чудилось невесть что.
  Она пугливо убегала домой, ощущая, как трусливо стучит сердечко. Может, это чувство какой-то неправильности, ужасно пугавшее её, было от того, что этот дом был первым (в её на тот момент коротенькой жизни), который зачем-то разрушили, разломали уезжавшие хозяева? И это вносило неприятный диссонанс в окружающий ландшафт и ранило её мироощущение.
  Со временем деревенские жители разломали и печь, растащив кирпичи для своих хозяйственных нужд. Фундамент не поддался. Вокруг него выросли кусты и высокие лопухи. Камни заросли мхом, по которому деловито ползали муравьи, какие-то жучки с блестящими спинками и длинноногие пауки. Время от времени на камни, хорошенько прогревающиеся на летнем солнце, выползали погреться мелкие юркие ящерицы, невесть откуда здесь взявшиеся. Их никто не пугал.
  Сюда, на этот заброшенный на много лет участок, редко, кто забредал.
  
  Первый раз именно здесь Таня ощутила вкус настоящего поцелуя. Не такого, как при игре в бутылочку, подражая взрослым, но целующимся через платочек, а такого, от которого подгибались коленки, и всё вокруг кружилось и неслось куда-то, и от которого хотелось петь и навек остановить волшебное мгновение.
  Этот первый восхитительно-неземной поцелуй ей подарил тот мальчик из соседней деревни, которого она не могла забыть до сих пор. Они расстались, когда один дружок из Таниной деревни, справедливо возмутившись, а чем он, собственно, хуже ровесника, спровоцировал грандиозную драку, организовав, фактически "избиение младенцев", напоив здоровых, отслуживших в армии ребят слитой у дедушки самогонкой и подбивая их на драку, чем-то вроде: "...а ещё он называл вас земляными червяками и вонючими жабами..." Это случилось уже в конце лета. После таких событий ребята из соседней деревни больше не приходили к ним, а самой Тане, хоть она и ужасно скучала без свиданий с нравившимся ей мальчиком, неудобно было бегать в "чужую".
  Девушкам не пристало самим бегать за парнями...
  
  На следующий год "дружок" её первой любви наплел ей с три короба, что тот Татьяну и не вспоминает. Дескать, он потому сюда, к своей бабке и не едет, что ты, Танюха, ему на фиг не нужна, мол, он сам говорил...
  Откуда же она могла знать, что мальчишку 'за хорошее поведение' его мать просто отправила в трудовой лагерь при школе на весь июнь?
  Но после 'объяснения' от доброжелателя Татьяна оказалась в полнейшем отчаянии - эмоции захлестывали. Она ведь так ждала летние каникулы, обещавшие продолжение прошлогоднего романа, лелеяла мечты и неясные фантазии... так скучала... А оказалось, что она просто не нужна... Её вычеркнули, пренебрежительно отмахнувшись, как будто то светлое и трепетное, что связывало её с мальчиком, Алёшкой, оказалось для него незначительным эпизодом. Почему он с ней так? За что? В конце концов, мог бы и сам сказать, типа, давай останемся просто друзьями. Конечно, она бы всё равно расстроилась, но зато подобный демарш любимого не так остро ранил бы её самолюбие, позволив сохранить лицо.
  А вот такое, переданное через третье лицо, 'прости-прощай, любовь прошла, завяли помидоры...', неожиданно оказалось до того обидным и унизительным, что она готова была сгореть со стыда только потому, что позволила себе на что-то надеяться даже наедине с собой. Ну и что, что она не кричала на всех углах, дескать, я влюбилась! Было почему-то ужасно горько и неловко за то, что так обманулась. Сердце заходилось от боли и такой вот ужасной несправедливости. Воспитанная на детских сказках, где принцы обычно добиваются внимания и расположения своих принцесс, доказывая силу своей любви, она вдруг почувствовала себя 'неправильной' принцессой. Какой-то бракованной. Почему он вдруг отказался от неё? Чем она нехороша? Или по сравнению с кем?
  Только бы никто не догадался, что она так остро переживает предательство... Девушкам ведь невместно выставлять наружу свои чувства и кричать о сердечных привязанностях. Это, наверное, смешно, и вызывает брезгливую жалость окружающих...
  Пытаясь повысить самооценку, потешить уязвлённую гордость и самолюбие, кому-то что-то доказать (в первую очередь, конечно же, тому мальчику, по которому страдала), вот она и закрутила любовные интрижки с другими парнями, не продвигающиеся, однако, дальше нескольких поцелуев. Легкий флирт для тонуса, показательная бравада, дескать, будто ей всё равно, что её надежды и чаяния не оправдались, и без разницы, что там когда-то с кем-то было, и, мол, совершенно не волнует, кто что из окружающих себе успел навоображать... Им всем почудилось, вот!
  Дурочка...
  Для её бывшего мальчика этой демонстрации пренебрежения к их личным взаимоотношениям, к показательному выступлению, что Тане на него наплевать с высокой колокольни, оказалось достаточно, когда он в июле приехал к бабке в деревню и ему доложили обстановку. Причем, тот же 'дружок' постарался, с неким чувством превосходства посоветовал даже не рыпаться, дескать, Таня теперь со мной, а твой поезд ушел... Ты ей вовсе не нужен...
  Мальчику, наверное, тоже было обидно слушать подобные речи, и он предпочёл не вникать в подробности интриги, стал гулять с девчонками из своей деревни, утешая собственное эго...
  А ещё через год, нечаянно встретившись, и, наверное, неприятно поразившись тому, что вновь промелькнули электрические искры, чувства снова всколыхнулись, и их потянуло навстречу друг к другу с непреодолимой силой, они опять закрутили роман. Правда, повзрослевший пацан, почему-то считая, что и Таня за это время набралась необходимого 'опыта' в отношениях с противоположным полом, решил, что с ней уже можно затрагивать более глубокие темы. И настойчиво пытался добиться интимной близости, которую Татьяна в силу воспитания и своих девичьих предубеждений ещё не могла себе позволить. И её всё время преследовала мысль, что он просто играет с ней, пользуясь тем, что она так восприимчива к его вниманию. Видимо, отпечаток прошлогодних воспоминаний, о том, как она погано чувствовала себя минувшим летом, тайно страдая по утраченной любви, оставил неизгладимый отпечаток. И она просто уже не доверяла не только окружающим, но и самой себе, боялась снова обмануться.
  Этого Алёшку, свою первую любовь, она ревновала, как никого и никогда больше. И эта слепая ревность (причем, оказавшейся обоюдной) помешала обрести им вновь ту радостную и светлую чистоту в их отношениях, которая была два года назад...
  Жаль, конечно, но, видимо, не судьба...
  А дальше жизнь и вовсе развела в стороны: окончание школы; поступление в другие учебные заведения, чтобы получить специальности, которые будут материально обеспечивать существование в дальнейшей, уже самостоятельной взрослой жизни; новые увлечения, интересы; новый круг общения, друзья-подружки... Теперь уже летний отдых не был таким же долгим, как и трехмесячные школьные каникулы. Каждый приезжал в свою деревню совсем ненадолго. И как-то так выстроились в небе звезды, что не получалось пересекаться, когда большой компанией молодежи собирались, как раньше, и ходили развеяться в соседнюю деревню...
  Потом Алексей женился, она вышла замуж.
  Когда Татьяна приехала в деревню уже с Андреем (через несколько дней после собственной свадьбы), они отправились на вечерний променад в компании деревенских друзей. Андрюха был уже знаком с некоторыми. В частности, с её подругой Мариной, к которой Татьяна таскала его в Москве на редкие встречи в городе.
  Неожиданно к ней подошла одна местная девчонка (которая "неровно" дышала к её бывшему "жениху" из соседней деревни) и ехидненько так произнесла: "Тань, а ты знаешь, твой-то женился..."
  Татьяна только что вышла замуж, но прекрасно поняла, кого подружка имеет в виду - о романе с тем мальчиком из соседней деревни, Лёшкой, все знали. Дальше она ничего не слышала - земля ушла из-под ног, куда-то в пустоту ухнуло останавливающееся сердечко, на глаза навернулись слёзы, и мерцавшая мириадами звёзд ночь сделалась вдруг совсем чёрной...
  Таня приостановилась, будто поправить шнурок на кроссовке, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок и заставить себя не разрыдаться, выдавая своё состояние. Обрушившееся на неё известие ошеломило, буквально раздавило, пригнув к земле от разочарования и чувства невосполнимой утраты...
  Она медленно сделала несколько вдохов, стараясь обрести контроль над собственными эмоциями, и, догнав Андрея, взяла его за руку своей дрожащей рукой. Тогда у них ещё всё было хорошо в отношениях, и она постаралась хотя бы на некоторое время прогнать ненужные сейчас и неуместные теперь переживания, и в тот день это неплохо получилось. Но вот что странно, Таня всё ещё помнила о ТОМ мальчике даже спустя много лет...
  Они ни разу больше не встречались, хотя на несколько дней приезжали в свои деревни каждый год, просто навестить родню или в отпуск. Неоднократно Алексей приходил к её дому, спрашивал знакомых о ней, но её самой в тот момент не было в деревне. Это, наверное, к лучшему, потому что они уже ничего не могли друг другу дать. Всё самое хорошее, что может подарить первая любовь, останется навсегда при них, несмотря на проходящие годы...
  Иногда, лучше не ворошить прошлое, сохранив приятные ностальгические воспоминания-переживания, особенно, когда не готов к переменам в привычном уже укладе нынешней жизни.
  
  Теперь Татьяна стояла перед деревом. Судя по тому, что в сантиметре над старым шрамом проходил ещё один контур вокруг сердца, сделанный не так давно, тот мальчик, ставший теперь мужчиной, тоже помнил её все эти годы. Или хотя бы изредка позволял себе понастальгировать о минувшей юности. Про это место никто, кроме них, не знал, Таня никогда никому не открывала эту маленькую личную тайну...
  
  Не желая прерывать нахлынувшие болезненно-сладкие воспоминания, Татьяна не видела и не слышала, стоя у одинокой старой берёзы и машинально гладя вырезанное на стволе сердечко ладонью, как по дороге прошла смеющаяся кучка подростков - две девчонки и парень, провожающий их.
  Парнишкой был Сергей, он удивленно приостановился, увидев соседку, медитирующую перед старым деревом на чужом заброшенном участке земли. И, попрощавшись с девчонками, которые захихикали над его внезапным решением прекратить дальнейшие проводы, направился к Тане.
  
  - Я не помешаю? - знакомый голос заставил вздрогнуть от неожиданности.
  - Нет, - тихо отозвалась Татьяна. Медленно опустила руку и обернулась, отгоняя шальную мысль, что перед ней явилось видение. Все-таки Мишкин сын был удивительно похож на того, кого она так и не забыла.
  Серёжка с любопытством стрельнул глазами в сторону дерева, обнаружил 'сердечко' с буквами, и сообразил:
  - Ага, "Т+А" - "Татьяна плюс Андрей"? - предположил он, иронично усмехнувшись.
  - Нет, - грустно отозвалась девушка. - Это не "Андрей".
  - Но "Т" - это все-таки "Таня"? - уперто продолжил допытываться пацан.
  Соседка красноречиво промолчала.
  Серёжа посерьёзнел:
  - Ух ты... Тань, это всё ещё что-то для тебя значит?
  - Нет, - вздохнула соседка. - Уже нет. А что ты здесь вообще-то делаешь? - спохватилась она.
  - Гуляю, - невозмутимо отозвался Сергей. - А ты?
  - И я гуляю, - улыбнулась Таня. - Пойдем к дому?
  - Let′s go! - пожав плечами, озорно подмигнул мальчишка
  И приятно удивил соседку, галантно предложив руку для опоры, чтобы помочь выбраться с заброшенного участка, на котором немудрено было и ноги переломать, спотыкаясь на невидимых кочках под спутавшейся, несколько сезонов некошеной сорной травой.
  
  Они возвращались домой, и Таня, чтобы отвлечься, рассказывала сыну Михаила о том, как здесь, в деревне, всё было раньше, когда она была ещё маленькой, а потом такой же, как теперь Сергей, что за прошедшее время изменилось в лучшую сторону, а что в худшую. Потом спросила:
  - Чем ты сейчас занимаешься?
  - О! Пойдём к нам зайдем, я лучше покажу, - оживился он.
  Таня согласно кивнула, и они свернули напротив его дома.
  
  Поднявшись в его комнату, Серёжа достал модель какого-то кораблика. Соседка взяла кораблик в руки - макет был сделан из дерева, очень хорошо отполирован и имел все необходимые "причиндалы", причитающиеся настоящему кораблю. Серёжка изобразил загадочное лицо и залез в ящик секретера, вытащив какую-то коробочку.
  - Тань, скажи, это твоя работа? - он протянул ей большую упаковку.
  Она недоуменно повертела её в руках и, сообразив, наконец, рассмеялась - на упаковке коробки был выразительный рисунок контуров мужчины и женщины на фоне садящегося красного солнца на берегу моря.
  - Почему ты так решил? - улыбнулась соседка, возвращая предметы контрацепции хозяину комнаты.
  - Ну, неспроста же отец мне их купил, - усмехнулся Сергей.
  - Надеюсь, тебе их надолго хватит? - не ответила Таня на его вопрос.
  - Боюсь, что достаточно надолго - папа, явно, перестарался, - немного смущённо засмеялся парнишка.
  Татьяна тоже улыбнулась - Миша, наверное, "прикидывал" расход презервативов, исходя из своих 'аппетитов', до которых Серёжка ещё не дорос в силу своего юного возраста и неполной нравственной испорченности.
  - А кораблик-то испытывал на воде? - переменила она щекотливую тему.
  - Нет ещё, сейчас сестрёнку найду, пойдём испытывать, - улыбнулся он.
  Таня удивленно взглянула на него - на сей раз она, точно, не ошиблась: Сергей имел в виду её дочь.
  
  Они вышли из дома. Немного развеявшись, пора было возвращаться к обычной рутине домашних обязанностей. Настину подружку Оксану как раз загнали домой обедать, и Татьяна тоже направилась готовить обед на всю свою семью.
  - Серёж, только вы поаккуратней на пруду, - предупредила она.
  - Я отвечаю! - заверил Серёжка.
  - Смотри - ты за старшего, - напутствовала Таня.
  - Короче, если утонем - домой не пустишь? - лукаво улыбнулся мальчишка.
  - Именно это я и имею в виду, - отозвалась соседка, улыбаясь, но всё равно она немного нервничала - все-таки он сам ещё пацан. Вдруг, увлечётся пробным заплывом своей модели, и забудет про ответственность за младшего испытателя.
  
  К счастью, её опасения оказались напрасными, всё благополучно обошлось, и Мишин сын через полчаса привел "сестрёнку" домой целой и невредимой.
  Настюха по-быстрому всё съела (обычно девочка просто засыпала над тарелкой, выводя из себя Татьяну, пытавшуюся хоть что-то затолкать в ребёнка, чтобы та полноценно питалась, съедая положенный в обеденное время рацион). Оказывается, Сергей пообещал, что если Настя быстро поест, то он ещё раз возьмет её с собой на пруд, запускать кораблик. Как раз должна была подойти Оксанка, и дочке, видимо, хотелось похвастаться подружке, что она уже знает, как называются части корабля, и для чего на нём мачты и паруса.
  
  ***
  
  Сгустившиеся сумерки начали перетекать в бархатную черноту летней ночи.
  Таня плавно притормозила и незаметно вытерла вспотевшие ладони об джинсы.
  - Я больше не поведу сегодня, - угрюмо буркнула она, откидываясь назад. Нежелание ударить лицом в грязь перед 'наставником', пытавшемся добиться положительных результатов в обучении вождению, и ответственность за дорогостоящее чужое имущество буквально давило на хрупкие девичьи плечи.
  После неприятного скандала, устроенного Андреем из-за её прихоти научиться водить машину, поездки с Михаилом она не прекратила, но они частично утратили свою привлекательность. Особенно девушку напрягало то, что она периодически ловила на себе странные взгляды своего персонального инструктора, которые не удавалось расшифровать - то ли он сомневается в успехе безнадёжного предприятия, то ли ещё что...
  Михаил включил магнитолу и, наклонившись к спутнице, сидящей за рулем, прошептал:
  - В чём дело? - он коснулся ладонью Таниного лица, поправляя выбившуюся прядь волос, стянутых на её голове резинкой.
  Татьяна замерла. Он положил ей руку на колено и, легко поглаживая, смотрел на молодую женщину, которая от неожиданности напряглась и растерялась. Он улыбнулся, продолжив настойчивое продвижение вверх. Таня решительно положила сверху свою ладонь, чтобы прекратить непредвиденные слишком вольные нежности.
  - Ты что-то слишком напряжена, девочка моя... - мягко, волнующе-вкрадчиво прошептал мужчина, пытаясь продвинуться дальше. - Что тебя пугает?
  - В чём дело, Миш? - спросила спутница чуть охрипшим голосом.
  - Ты боишься ласк? - слегка снисходительно предположил он.
  - Нет. Но с чего бы вдруг ты решил проверить это опытным путём? - она вопросительно взглянула на него, поражаясь подобному нахальству.
  - Да надоело ходить вокруг да около. Я же вижу, что я тебе не противен, - ободряюще улыбнулся мужчина, мол, какие тебе ещё нужны поводы?
  - А ты не слишком ли самонадеян, солнце моё? - насмешливо спросила Таня, стараясь удержать эмоции под контролем. Ужасно неловкая ситуация. Потому что, эта неожиданная ласка и впрямь взволновала, рассыпав по позвоночнику приятные мурашки, и заставив сердце быстрее разгонять кровь по жилам. Но одновременно и рассмешила, и возмутила.
  - Нет, - Миша чувствовал, что она не злится, и, видимо, решил, что молодая соседка просто "ломается", набивая себе цену. Он общался со слишком многими женщинами, чтобы иметь представление, что они обычно испытывают от его прикосновений. Он даже мысли не допускал, будто подобные ощущения могут оказаться неприятны, что и подтверждалось затем легкой сдачей 'добычи' успешному охотнику. С одной стороны, его это забавляло, льстило мужскому самолюбию, а с другой - невольно разочаровывало своим однообразием, позволяя увериться в своей неотразимости и умению обращаться с прекрасным полом. Скучно и привычно... как по шаблону.
  - Ну и напрасно, - пробормотала Татьяна, категорично сбрасывая его руку со своей коленки.
  - Ты ещё не достаточно созрела? - слегка растерялся сосед, но не расстроился, только почувствовав возрастающий азарт.
  - Не забывай, что я замужняя женщина, - мягко напомнила она, не желая ссориться по пустякам. Ну, подумаешь, накатило на мужика - слегка забылся...
  - А что тебя останавливает? Вокруг никого нет, и никто не будет в курсе того, чем мы с тобой могли бы заняться, - упрямо попытался Михаил убедить соседку в том, что подобные поползновения с его стороны практически невинны. - Или ты боишься, что у твоего мужа, в самом деле, вырастут рога? - иронично спросил он.
  - Ты мне напомнил анекдот, - попыталась Таня перевести тему. Всё ещё надеясь, что спутник и сам сообразит остановиться и превратить щекотливую ситуацию в глупую шутку.
  - Какой? "...Спасибо, доктор, а то уж думал, что кальция в организме не хватает..."? - процитировал Миша.
  - Да, - усмехнулась Татьяна, мысленно желая оказаться сейчас всё-таки где-нибудь подальше от неадекватного персонального инструктора, который одновременно и бесил своей возмутительно-поразительной наглостью, и волновал её неудовлетворённое либидо. - Именно этот.
  Может, стоило бы вообще оскорбиться, и, влепив ему хлёсткую пощёчину за оскорбление чувств порядочной женщины, покинуть уютный салон авто, пешочком прогулявшись до родной хаты? От физической нагрузки на ноги, отмахивающих километры, на которые они успели отдалиться от деревни, и свежего ночного воздуха, выдувшего лишние мысли из головы, ей должно значительно полегчать.
  Но она осталась сидеть, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, потому что чувство самосохранения подсказывало, что лучше оставаться в относительной безопасности рядом с привычным 'злом', чем искать себе приключений на попу на безлюдных в ночное время дорогах, на которых неизвестно кто может встретиться. И вдруг любители подержаться за женские коленки, захотят чего-то бОльшего, и обойдутся вообще без всяких 'прелюдий'?
  
  Однако то ли Михаил и в самом деле сейчас туго соображал, что творит, то ли упрямо шёл к намеченной цели, решив откинуть условности, но он вновь положил руку на её колено.
  И, конечно же, не мог не почувствовать, как оно слегка подрагивает от нервного возбуждения:
  - Ты ведь хочешь меня? - его глаза смеялись, хотя он старался сдержать победно-предвкушающую улыбку, глядя на Татьяну.
  - Ну и что? - решила она играть в открытую.
  - Почему бы нам не доставить взаимное удовольствие друг другу? - непонимающе моргнув, с видимой укоризной вздохнул он.
  - Я тебе объяснила русским языком, - устало произнесла Татьяна, не желая продолжать тему, которая волновала её на самом деле больше, чем следовало бы, - я - замужняя женщина, хоть и не удовлетворённая...
  - Иными словами, я могу не терять надежды? - он вдруг посерьёзнел.
  - Надежда умирает последней... - Таня выразительно посмотрела на его руку, уже откровенно осуждающе за непозволительно-хамское поведение. И он, наконец, понял, что надо убрать ладонь с её тёплого и желанного колена...
  
  Мужчина просто не мог поверить, что соседка отказывается от его ласк, хотя и не строит из себя недотрогу. Михаил знал многих женщин: и тех, которые заводились с пол-оборота, и непонятно было, кто кого на самом деле совращал; и тех, кто до последней минуты строили из себя девочек-ромашек. Таня не принадлежала ни к тем, ни к другим.
  "При чём тут муж?" - удивлялся он, зная по Серёжкиным рассказам, что Татьяна с мужем живут, мягко говоря, не очень хорошо.
  Серёжка подружился с младшим братом Таниной подруги, своим ровесником, приезжающим в соседний дом, рядом с которым стоял принадлежавший Таниным родителям. Очевидно, при нём подруги иногда обсуждали что-то личное. И Лёшка как-то в разговоре с Сергеем проговорился о непростой ситуации в семье Татьяны.
  Непонятно, зачем Серёга поделился полученной информацией с отцом, повторяя слухи-сплетни, но тот на всякий случай взял греющие душу сведения на заметку, что Таня не причинит никому настоящую боль, если вздумает пойти с ним на напрашивающуюся близость. Он и так достаточно долго обходил эту тему, хотя было полно возможностей для начала подобного разговора. Эта молодая женщина, с которой довелось познакомиться при не слишком благоприятных обстоятельствах, ему неожиданно понравилась. Не сказать, чтобы он был в восторге от её внешних данных, но ему почему-то было тепло и уютно рядом с ней, и даже интересно было слушать её рассуждения о жизни. Временами такие наивные, явно почерпнутые из правильных книжек. Но зато можно было не подбирать выражения, страшась ранить её слух какой-нибудь шуткой на грани пошлости, на которую некоторые дамы делали круглые глаза в притворном возмущении, что в их присутствии обсуждаются подобные темы. Похоже, Татьяна не комплексовала. Тогда, тем более, была непонятна занятая теперь ею позиция неприступной целомудренности.
  Наверное, он чего-то не понимал или просто не учитывал. Михаил не был сторонником примитивизма в отношениях, но всё-таки искренне недоумевал, зачем всё усложнять на несколько порядков?
  
  Оставив свои тщетные попытки по соблазнению чужой жены, 'инструктор' сделал музыку погромче.
  - Куда теперь? - сухо спросил он.
  Они сейчас находились километрах в десяти от их деревни на обочине какой-то второстепенной дороги.
  - Домой, - тотчас отозвалась Татьяна, отстегнув ремень безопасности и открыв дверь, чтобы уступить ему водительское кресло.
  Миша молча принял её демарш и пересел. Дождался, пока спутница устроится на пассажирском сидении, пристегнет ремень. И только тогда плавно тронулся с места, придерживая желание полихачить, продемонстрировав вредной девчонке свое водительское мастерство и возможности четырехколесного монстра.
  Разговор не клеился.
  Михаил чувствовал себя как-то непривычно выбитым из колеи. Не то, чтобы совсем скверно, скорее мысленно досадуя на подобный облом и ощущая себя немного уязвлённым.
  Ассоциации были такими, будто он вдруг снова превратился в пацана, ученика старшей школы. Который пользуется авторитетом у ровесников и расположением самых симпатичных девчонок в своём и параллельных классах.
  И вот, очередная школьная дискотека, пафосно именуемая педагогическим составом учреждения 'школьным балом'. И он решает для разнообразия пригласить на танец какую-нибудь серьёзную серую мышку-'ботаничку'. Не затем, чтобы поглумиться над девчонкой, у которой на уме не модные шмотки и мальчики, а учеба и вера в то, что когда-нибудь и она превратится из гадкого утёнка в прекрасную лебёдушку, и для неё найдется какой-нибудь 'прЫнц'... А та, возьми, и не оцени благородного порыва души симпатяги-одноклассника.
  Причём при всём честном народе, с нескрываемым любопытством наблюдающим за разворачивающимся на их глазах небывалом шоу.
  Вот так стоишь, как дурак, и обтекаешь, лихорадочно соображая, как выкрутиться из неловкой ситуации без морального ущерба для себя и этой убогой дурёхи. Потому что, если высмеять её за такие вот выкрутасы, спасая собственный авторитет, совесть потом замучает...
  
  И вот сейчас Михаил тоже лихорадочно искал выход, как бы сгладить у соседки негативное впечатление от своей смелой выходки. И, как нарочно, не находил ничего достойного или хотя бы приемлемого.
  Татьяна молча пялилась в темноту за боковым окном, даже не пытаясь поддержать не клеящийся теперь разговор.
  Это угнетало и неожиданно расстраивало мужчину. Потому что у них всегда находилось, о чем потрепаться с молодой соседкой, хотя бы на какие-то отвлеченные, не несущие серьёзной смысловой нагрузки темы.
  
  Около дома, выйдя из машины, он протянул её куртку:
  - Завтра поедем?
  - Может быть... - неопределённо пожала спутница плечами.
  - От чего это зависит? - вдруг посерьёзнел напрягшийся мужчина.
  Таня красноречиво промолчала, опустив глаза.
  - А! Я понял - смотря, как буду себя вести, - догадался он. - Я прав? Ты мне больше не доверяешь?
  - А разве ты заслуживаешь доверия? - скептически хмыкнула девушка.
  - Почему ты раньше не боялась?
  - Я надеялась на твою порядочность.
  - А теперь? Я тебя здорово разочаровал? Я больше не имею шанса попасть в твою милость? - насмешливо произнес Михаил.
  - Что бы ты хотел услышать? - иронично улыбнулась Таня.
  - Что ты готова пойти со мной хоть на край света, - нахально заявил он.
  - Не дождётесь...
  - Я так не думаю, - Миша продолжал испытывать её терпение, стараясь вывести соседку из равновесия. Мужчина просто не верил, что ей не хотелось бы остаться с ним и насладиться всеми теми радостями, которые он мог бы предложить ей, опираясь на богатый сексуальный опыт. Он умел доставлять женщинам удовольствие. Ладно ещё про постельные утехи могла бы сомневаться, но для начала обычно проводят тест-поцелуй. А она и на это не повелась, умудрившись пресечь его поползновения в самом начале прелюдии. - Так как же?
  - Попробуй угадать, - насмешливо отозвалась соседка, видимо, решив повредничать.
  Он чуть прищурился, глядя на девушку и решая: она, в самом деле, непробиваемо-невозмутима или так хорошо держит себя в руках, что позволяет себе подобный тон? Почему-то сходу определить не получилось.
  
  Михаил вдруг опять посерьёзнел:
  - Татьяна, если ты не захочешь - ничего подобного больше не произойдет. Я тебе обещаю.
  - Попытка - не пытка? Думаешь, попробовать стоило? - желчно поинтересовалась она.
  - Ну... как-то так, - нехотя признал он свой промах. - Извини, пожалуйста, за этот инцидент, ладно?
  - Договорились, - удовлетворенно кивнула соседка, получив хоть какое-то извинение.
  - Так что же насчет завтра? - опять попытался выяснить Михаил ближайшие перспективы.
  - "Завтра" будет завтра, - ехидно заметила она и, развернувшись, пошла к своему дому.
  Миша смотрел ей вслед и недоверчиво качал головой, всё ещё приходя в себя, от того, что ему пришлось так "утереться". Обычно, последнее слово оставалось за ним, и он был хозяином положения, не встречая отказа, тем более такого ехидно-колкого.
  
  На следующий день Михаил не затрагивал эту щекотливую тему про возможность тайного адюльтера, как обещал. А в воскресенье Татьяна уехала в Москву на машине друзей.
  
  ***
  
  Дома опять произошел скандал, начавшийся из-за какой-то незначительной ерунды, но набравший обороты, а закончившийся и вовсе абсурдно.
  - ...Да ты просто нимфоманка какая-то! Ты что, думаешь - ты нужна ещё кому-то, этому Мише, например?!! - окончательно разозлился Андрей.
  - Ну и пусть нимфоманка! - запальчиво выкрикнула Таня, тоже доведенная до белого каления. - Да лучше - год "вскач", чем десять - "хоть плачь"!
  - Ах, так?! Ну, ты ещё сильно пожалеешь! Дура! Сама будешь потом скулить, чтобы я вернулся! - предупредил Андрей, в сердцах зло хлопнув входной дверью.
  
  С демонстративных уходом Андрея, посчитавшим себя более оскорбленной стороной в семейной ссоре, Татьяна почувствовала навалившуюся апатию и какую-то душевную опустошенность.
  
  Помаявшись некоторое время, но так и не обретя душевного равновесия, девушка совсем приуныла. Мириться, униженно признавая собственную неправоту, которую она не чувствовала, совершенно не хотелось. Сколько можно молча глотать обиды? Надоело!
  А муж, видимо, решив, что раз она сразу не раскаялась и не прочувствовала, как была неправа, не прибежала уговаривать опомниться и вернуться, подал на развод. Возможно, Андрей давно созрел для подобного шага, просто ждал более-менее удобного момента...
  И, в общем-то, Татьяна была совсем не против прекратить ставшие бессмысленными отношения, из которых ушли любовь, взаимопонимание и уважение к интересам партнера.
  
  Работа здорово отвлекала от упаднических мыслей и раздумий, а правильно ли она поступила, согласившись на развод?
  Но всё равно девушке было тошно, всё валилось из рук, делать ничего не хотелось, было безумно жаль "потраченную молодость" - и она отправилась в церковь, надеясь на какое-нибудь чудесное избавление от угнетающе подавленного настроения. Не сказать, чтобы она была уж такой набожной, её интерес к Богу, скорее, был навеян модной тенденцией - многие известные люди, пользующиеся популярностью, да и простые обыватели кинулись искать утешения для души и обретения смысла жизни, замаливая грехи, накопившиеся за годы поклонения советской идеологии.
  
  Церковная служба в благостной атмосфере небольшого уютного храма принесла Тане некоторое успокоение. Она купила свечку, чтобы обойти дома все углы осиротевшей комнаты и "выгнать" ту печаль и боль, что все-таки пришла вместе с облегчением после развода и выноса Андреем своих и кое-каких совместно нажитых вещей, чтобы она прочувствовала, как была неправа, решив, что сможет обойтись без него.
  
  На выходе из-за церковной ограды к Татьяне подошла женщина. Её возраст трудно было определить под мешковатой одеждой и платком, надвинутым почти на самые брови. А по выражению лица - ей можно было дать и тридцать, и все шестьдесят.
  - Милая, тебе надо простить себя, - вдруг тихо, но убежденно прошелестела незнакомка.
  Таня опешила:
  - Простите, я сюда не за этим пришла, - неприязненно отозвалась девушка, не желая, чтобы кто-то давал ей ценные советы.
  - А давай, я скажу тебе, что тебя ждет? - вдруг предложила странная женщина.
  - Спасибо, не надо, - твердо произнесла Таня, желая поскорее отвязаться от настырной тётки. - Я не очень верю во всю эту муру про предсказания.
  - Мы ещё встретимся - я вижу, - отозвалась женщина, вдруг легко отступившись.
  Таня недоверчиво покачала головой, скептически посмотрев вслед женщине, удаляющейся прочь от храма удивительно легкой походкой.
  
  ***
  
  Через несколько дней после того случая возле церкви, Таня с Людой (её ровесницей и подругой, с которой Татьяна вместе работала в одном учреждении) гуляли по Арбату, решив немного развеяться вечерком после трудового дня. Дочка Настя была в деревне с Татьяниными родителями, в пустой квартире девушку никто не ждал.
  Смена обстановки, свежий вечерний воздух, интересные впечатления от народно-прикладного творчества сувенирной продукции, выставленной местными художниками-предпринимателями для обозрения праздношатающихся по Арбату москвичей и гостей столицы, непринужденный разговор с весёлой подругой здорово отвлекали от душевных терзаний и сердечной печали, отодвигая на задний план все текущие неприятности и временные житейские трудности.
  
  Татьяна вздрогнула, когда до неё дотронулась чья-то рука. Обернулась и удивленно остановилась. Она с трудом вспомнила, где она раньше видела эту странную женщину, которая обратила на себя внимание.
  - Здравствуй, милая, не перебивай, - сразу предупредила та, видя, что Таня собирается отмахнуться от неё, как от назойливой мухи, и продолжить свой путь. - Я знаю - ты переживаешь.
  Вообще-то Татьяна вовсе не собиралась вступать с этой тёткой в какую-либо дискуссию, но неожиданно отозвалась:
  - С чего Вы взяли? Может, я просто расстроена - у меня болеет близкий человек.
  - Нет, милая, Судьбу не обманешь, - укоризненно покачала головой незнакомка. - Ты сама больна морально, душа твоя болеет... А вот через два дня заболеешь очень сильно, - вдруг сказала странная женщина. - И будет страдать твое физическое тело.
  - Вы, что ли, наколдуете? - покосившись на тётку, недоверчиво усмехнулась Людка, не слишком доверяя всяким шарлатанским предсказаниям, но испытывая иррациональный суеверный страх перед этой оракулшей.
  - Не я распоряжаюсь Судьбами людей, - спокойно ответила та.
  - Ну, а что же меня ждет? - вновь попыталась вставить Людмила.
  Женщина внимательно посмотрела на неё:
  - В ближайшее время - у тебя всё в порядке.
  - А дальше? - вдруг загорелась азартом подружка.
  - Всё зависит от твоей поездки, - уклончиво ответила женщина.
  Людка усмехнулась - через две недели она собиралась уезжать в отпуск. Ну, это нетрудно было угадать: лето - пора отпусков и, судя по тому, что она ещё не достаточно загорела - в отпуске она ещё не была. И то, что она не носила обручальное кольцо - указывало на статус свободной женщины. Конечные выводы можно было сделать легко без всяких сверхспособностей даже не слишком наблюдательному человеку.
  Тем временем тётка вновь повернулась к Тане:
  - Тебя ждет перемена в Судьбе, девочка.
  - И в какую же сторону? - полюбопытствовала Татьяна, мысленно решив, что пока что перемен в её судьбе и так хватает. Один развод чего стоил. А к новым отношениям она пока как-то не готова. Хватило с неё и Андрея.
  - Всё зависит от тебя: ты только что уже кое-что изменила в своей жизни.
  Таня сразу мысленно представила последнюю ссору перед разводом и сцену расставания с бывшим мужем уже на пороге суда, где принималось решение о расторжении брака.
  - А что именно? - попыталась она "поймать" предсказательницу на лжи.
  - Ты сама знаешь, - мудро улыбнувшись, выкрутилась женщина. - Это правильный шаг, и ты должна себя простить за него.
  Татьяна невольно передёрнула плечами.
  Интересно, как она угадала, что её мучили сомнения в правильности своего поступка? После развода, как ни удивительно, но ей стало легче. Видимо, ощущение избавления от морального гнёта бывшего супруга, каким-то чудесным образом замораживали прочие сопутствующие крушению надежд и чаяний чувства. Словно она всё ещё находилась под действием благостной анестезии. Но пока Татьяна не слишком хорошо представляла себе, как она объяснит своей малолетней дочери Насте отсутствие отца и многих вещей в доме. Сможет ли она материально обеспечить себе и дочке достойное существование? Может, действительно, стоило и дальше терпеть "замужество", ради интересов ребёнка?
  
  Андрей, в общем-то, был неплохим парнем, просто Таня, видимо, была не его типом женщины. И, женившись на ней, он винил её во всех своих неудачах и несбывшихся надеждах. Они не любили друг друга так, чтоб дух захватывало, даже в лучшие свои дни, но чувство привязанности и потребности в понимании сыграли свою роль. Потом оказалось, что на многие вещи они смотрят с разных жизненных позиций, и надо было уже давно отпустить друг друга, но всё надеялись на улучшение отношений, которые с каждым годом, к сожалению, становились только хуже. Заставляя супругов всё больше и больше отдаляться друг от друга, превратив напоследок в практически ненавидящих, безразличных людей, вставших в позу обиженных сторон.
  
  Таня молча ждала продолжения и каких-то уточнений, а то всё слишком расплывчато и эфемерно. Она слышала, что существуют какие-то особые гипнотические техники. И обладающие даром внушения бессовестно пользуются ими, втирая доверчивым обывателям разные небылицы, в расчёте на то, что люди, обладая некоторой долей воображения, сами домыслят, подстраивая необходимый кусочек пазла для ощущения общей картины. То есть, представят себе перед мысленным взором свои страхи или тайные мечты, и в намёках со стороны услышат то, что выдаст им собственное подсознание. А ушлой предсказательнице останется лишь подсказать, как избавиться от наличности, чтобы 'снять порчу' или 'притянуть удачу'.
  - Я скажу, что у тебя есть ребёнок, нет мужа и где-то рядом - мужчина, который может стать твоей Судьбой, - продолжила проницательная тётка удивлять скептически настроенную Татьяну.
  - А может и не стать? - встряла Люда, пихнув зомбируемую подружку в бок, чтобы та не слишком расслаблялась и не теряла бдительности.
  - Человек сам делает свою Судьбу, хотя от него многое не зависит, - спокойно продолжала женщина. - Но если вы и найдёте друг друга - это будет не сразу. Вас ждет большое испытание, которое может закончиться очень неутешительно. От тебя многое будет зависеть, девочка.
  - Короче, я должна дать Вам денег, и Вы мне скажете, что всё у меня будет здорово в личной жизни, и я проживу много лет в здравии, а если - нет, то всё закончится очень плачевно? - констатировала Таня, всё равно не веря в эту чушь.
  - Я знаю, что у тебя всего две купюры. Мне не надо крупную - ты в финансовом кризисе, - прямо посмотрела незнакомка Татьяне в глаза, - но я не могу говорить ничего без символической оплаты.
  Таня наконец-то удивилась по-настоящему: да, у неё в кошельке лежало 50000 и 10000 рублей* (*события происходили в 1997 году*) - это были последние деньги до зарплаты, которая будет лишь через неделю. Но она так и не открывала нигде кошелёк, посмотрев дома, сколько осталось. Талончики на автобус и жетоны на метро были в кармашке дамской сумочки. Татьяна схватила сумку и вытащила кошелёк: как ни странно, он был на месте, и в его многочисленных отделениях (сейчас пустых) сиротливо пристроились две бумажки с указанным номиналом.
  Женщина терпеливо ждала. Таня протянула ей обе купюры. Предсказательница улыбнулась, странно, укоризненно-понимающе взглянув на Таню, и взяла "десятку".
  - Мне не надо тебя обманывать, - произнесла она тихо.
  - Так я теперь не заболею? - ухмыльнулась Татьяна.
  - Всё равно заболеешь, и очень сильно, - покачала головой женщина, обескуражив девушку. - Через два дня.
  - Но почему Вы так уверены?!
  - Я это вижу, - пожала плечами та. - Идите и помните, что в ваших Судьбах многое зависит от вас самих, девочки.
  Таня с Людой переглянулись и, обернувшись, увидели, что незнакомая женщина словно испарилась - вообще-то, народу на улице было немного, и за столь короткий срок она не могла бы уйти далеко. Девушки озадаченно затоптались на месте, закрутили головами, выискивая взглядами силуэт незнакомки среди прохожих.
  - Ну что, остальные деньги целы? - опомнилась Люда первой.
  - Да вроде бы, - Таня судорожно заглянула в кошелёк и, с облегчением убедилась, что лежавший там "полтинник" на месте.
  - Ты веришь ей? - деловито поинтересовалась спутница.
  - Не очень, - нерешительно отозвалась Татьяна.
  - Я тоже! - поддержала Людка подругу.
  И вроде бы странный инцидент можно было забыть, но всё равно, весь оставшийся вечер их не покидало чувство какой-то незавершённости и неопределённости.
  
  ***
  
  А ровно через два дня у Татьяны неожиданно поднялась температура под сорок. Она вызвала "скорую", но врачи не могли определить, что с ней, предположив ОРВИ. Целую неделю она не могла сбить температуру - та не поднималась выше, но и не опускалась, несмотря на употребление различных жаропонижающих лекарственных препаратов. Татьяна чувствовала во всем теле жуткую слабость, её шатало из стороны в сторону при попытках подняться с постели, но больше никаких признаков простуды или какой-то иной инфекции не было. Ей сделалось страшно: а вдруг она помрет совсем молодая? А как же дочка? Родители? Да и вообще, как-то жаль было расставаться с собственной жизнью в столь раннем возрасте...
  
  В воскресенье вечером позвонила мать, обеспокоенная Таниным отсутствием в выходные, и девушка наврала родительнице, что у неё легкая простуда. Для достоверности даже изобразив покашливание и шмыганье носом. Расстроенная Антонина Ивановна, кажется, поверила.
  И в ту же ночь наступил кризис. Утром Татьяна проснулась с температурой 37,2 и с полным набором, сопровождающим простуду - кашлем, насморком, слезящимися глазами... Молодая женщина вздохнула свободнее - это хоть как-то можно было объяснить, хотя и странно было подцепить простуду жарким летом.
  
  ***
  
  Пропустив выходные, в которые был занят делами в городе, в понедельник Михаил позвонил своим в деревню. Он специально оставил бабушке сотовый телефон, чтобы была возможность связаться с ним. Поговорили о делах, о её здоровье, о том, как Серёжка проводит время. Наконец, он спросил, старательно завуалировав заинтересованность:
  - А соседи-то приезжали?
  - Кто тебя интересует? - бабушка была достаточно догадлива, чтобы понять внука, но ей доставило большое удовольствие знать, что этот ловелас на самом деле какие-то более серьёзные чувства испытывает к соседке.
  - Елена Михална! - засмеялся он. - Я что, неправильно поставил вопрос?
  - Не понимаю тебя что-то, милый, - ехидно заметила бабушка, прикрыв трубку рукой, чтоб он не услышал её сдерживаемый смех.
  - Ба! Ну, в самом деле! - возмутился мужчина. - Хорошо. Соседка приезжала?
  - Какая соседка? В эти выходные много народу приезжало.
  - Бабушка, не трепли мою нервную систему, - сдался Михаил. - Соседка из дома напротив. Татьяна приезжала?
  - А-а, Татьяна... - протянула Елена Михайловна, чтобы ещё немного помучить любвеобильного внука. - Нет.
  - Нет? А ты не знаешь... - он чуть было не брякнул "почему?", но ему не хотелось показывать смеющейся над ним женщине, что он действительно заинтересован в информации о соседке.
  - Знаю, знаю, - догадалась бабушка. - Она приболела немного.
  - Да-а? - недоверчиво протянул Миша. - Откуда такие достоверные сведения?
  - Тоня (Татьянина мать) приходила, чтобы позвонить дочери, и я слышала, как они разговаривали.
  - Бабуль, ты, случайно, не догадалась потом посмотреть номер вызываемого абонента? - с надеждой спросил Миша.
  - Догадалась... причём совершенно случайно... - отозвалась бабушка, выдержав театральную паузу.
  - Ну не томи уже! - взмолился великовозрастный внук.
  - Ладно, записывай... - сжалилась она, и продиктовала ему семь цифр домашнего телефона Татьяны.
  - Спасибо, бабуль, - ты у меня просто прелесть! Целую, пока!
  - Счастливо, - отозвалась Елена Михайловна, вздохнув - она так любила этого мальчишку, давно уже ставшего мужчиной...
  
  К своей младшей внучке, Наталье, которую дочь родила, выйдя второй раз замуж, пожилая женщина относилась более прохладно, не простив до конца дочь за то, что та полностью оставила шестнадцатилетнего сына на её попечении и не делала попыток к тому, чтобы новый муж принял его в свою семью. Материально она, конечно, помогала, но фактически просто отказалась от мальчишки. И через несколько лет Мишкина жена поступила так же, когда оставила четырнадцатилетнего Серёжку его отцу, а сама создала новую семью, заявив, что она тоже достойна счастья и должна какое-то время пожить только вдвоём с новым мужем. Дескать, настолько взрослый ребёнок новому мужу мешает.
  Может, именно поэтому Мишкиной бабушке и нравилась Татьяна, которая как-то незаметно стала частым гостем в их доме. И каким-то образом положительно влияла и на внука, и на правнука, сталкивая их и подводя к тому, что они нужны друг другу. И могут стать более близкими, чем просто родственники - отец, который привык подчинять всех своей воле, и сын - который вместо строгого наставника мог теперь видеть в отце друга...
  
  ***
  
  Татьяна с трудом доплелась до непрестанно трезвонившего телефона:
  "И кому это приспичило?" - с тоской подумала она, заставив себя встать с дивана.
  - Слушаю Вас, - устало произнесла девушка - голова просто раскалывалась от невыносимой, изнуряющей боли - надо же умудриться летом подцепить простуду. Наверное, все-таки продуло неделю назад в автобусе, когда она ездила сдавать какой-то идиотский, никому не нужный отчет в статистическое управление. Она не верила до конца в предсказание гадалки.
  - Татьяна? - озадаченно уточнил мужской голос.
  - Она самая. У аппарата, - подтвердила она недоверчивому абоненту.
  - Я тебя просто не узнал... - произнёс показавшийся до боли знакомым голос.
  - Кто это? - оторопело спросила она.
  - Как бы тебе ответить? - хохотнул голос в трубке. - Догадайся с трёх раз.
  - Миш, ты, что ли? - осторожно предположила девушка, не слишком доверяя своей интуиции, зрению, а заодно и слуху в таком плачевном состоянии организма, страдающего простудой.
  - Ага. Как твоё драгоценное? - участливо поинтересовался мужчина.
  - Ааа... откуда ты знаешь? - подозрительно спросила Татьяна. - И, кстати, мой номер тоже?
  - Танюш, ты забываешь, что моя бабушка была женой полковника КГБ, - усмехнулся он. - Раздобыть нужную информацию - это плёвое дело.
  - Ну и семейка! - шутливо поразилась Таня, хрипло закашлявшись. - Вообще-то я за неприкосновенность частной жизни.
  - Я тоже! - поспешил уверить Михаил. - Так как твоё здоровье-то?
  - А здоровье моё не очень... - нехотя отозвалась она.
  - То лапы ломит, то хвост отваливается? - иронично подхватил Миша.
  - Нахал, - невольно улыбнулась Татьяна, удивительным образом поняв, что не получается на него сердиться за глупые шуточки, потому что он и впрямь пытается её развеселить. - Нет у меня никакого хвоста!
  - Отвалился уже? - рассмеялся Миша, но вдруг оборвал смех:
  - Я хочу тебя навестить. Но меня смущает одно обстоятельство...
  - Какое же? - заинтересовалась девушка, пропустив мимо ушей его 'пожелание', посчитав, что это просто оборот речи, типа вежливого выражения сочувствия.
  - Как, интересно, твой муж воспримет мой визит? Не устроит сцену ревности? Ты поставишь его в известность, или мне лучше подгадать так, чтобы мы с твоим Андреем не пересекались?
  - Зачем такие сложности? Это же дружеский визит?
  - Естественно! - поспешил уверить в своей лояльности сосед. - Так и передай мужу.
  - Ну... А раз так, значит, мне тебя ждать с апельсинами? - засмеялась Татьяна, не поверив, что он всерьёз готов подъехать, чтобы навестить болезную соседку.
  - Зачем, с апельсинами? - удивился мужчина. - У тебя же горло, слышу, хрипит. Может, тебе лучше лимоны и всё такое, типа клюквы-брусники, или чего там ещё полезное бывает при простудах?
  - Так положено, это традиция такая, с апельсинами приходить, когда больного человека навещают, - хмыкнула Татьяна, сообразив, что Миша явно не в теме, откуда у неё такие ассоциации после просмотра телевизора.
  - Ладно, с апельсинами, так с апельсинами, да хоть с арбузами, - беспечно отозвался Михаил, возвращаясь к насущному вопросу. - Так я могу прямо сейчас приехать?
  - Спасибо, Миш, нет, - серьёзно ответила женщина.
  - Почему? - растерялся собеседник.
  - Миш, я не в состоянии принимать гостей, - попыталась она отделаться от его визита, который сейчас был совсем некстати. В конце концов, должен же сам соображать, не маленький.
  - Это единственный аргумент? - строго спросил Михаил, не желая образумливаться.
  - Да, - ответила соседка, не в состоянии спорить и в чём-то переубеждать. - Миш, я так хочу спать... голова раскалывается...
  - Намек понял, - расстроено произнёс он.
  - Пока?
  - Пока. Выздоравливай скорее...
  Татьяна услышала короткие гудки и, вздохнув, нажала кнопку отбоя связи на радиотелефоне.
  С трудом доплелась до дивана и блаженно растянулась на нём, действительно вскоре уснув.
  
  Через час раздался деликатный звонок в дверь. Таня открыла глаза и перевернулась на другой бок. Звонок ещё раз повторился. Уже более требовательно. Она закатила глаза и продолжала лежать, подумав, что скоро это кому-то надоест. Но не тут-то было: звонок раздался вновь. Теперь уже, словно подавая условный сигнал-'морзянку'. Она невольно прислушалась - три коротких, три длинных, снова три коротких звука. Удивительно похоже на сигнал SOS.
  Это кому, интересно, хреновее сейчас, чем ей?
  Звонок перестал подавать сигналы бедствия и изобразил что-то более бравурное, типа 'таа-таа-та-та-та', ужасно напоминавшее имитацию какой-нибудь речёвки, вроде: 'Спар-так чем-пи-он!'.
  Таня страдальчески скривилась, негодуя на шатающихся по подъезду шутников, но всё-таки поплелась к двери, намереваясь шугануть шпану.
  Заглянув в глазок железной двери, расположенной в общем коридоре, отделяющем четыре квартиры, она оторопело остановилась и протерла крохотное стёклышко. Мишка не пропал из поля зрения. Оказывается, с её дверным звонком баловался не какой-то местный шкет, а деревенский соседушка.
  - Только не он... - вслух простонала Татьяна, судорожно сжав на груди распахивающийся халат и машинально пригладив растрепанные волосы.
  - Я всё равно не уйду, пока тебя не увижу, - произнёс Михаил, услышав её голос, правда, он не расслышал, какую именно реплику подала девушка.
  Да уж, упорства и настырности ему было не занимать. И ещё удивительной беспардонности. А, что, если бы Андрей и впрямь оказался дома? Вот бы он здорово удивился неожиданному альтруизму соседа, которого они оба знают без году неделю.
  Впрочем, муж уже давно бы открыл дверь и не постеснялся бы прямо спросить о цели неурочного визита.
  
  Татьяна распахнула дверь и уставилась на непрошеного гостя.
  - Привет! - нарочито радостно произнёс он, проходя в прихожую и бесцеремонно отодвигая её в сторону.
  - Здрасьте... - выдавила хозяйка дома, невольно окинув его оценивающим взглядом.
  Миша был гладко выбрит, дорогой костюм отлично сидел на его хорошо сложенной фигуре, и он лукаво улыбался, протягивая ей большой букет бордовых роз. В его руках был объемистый пакет.
  - Отлично выглядишь, - похвалила она, принимая цветы.
  - Чего не скажешь о тебе, - усмехнулся мужчина, отвесив сомнительный комплимент и окидывая придирчивым взглядом её изможденное лицо.
  - Очень утешительно, - скривилась соседка. - Я сама знаю...
  Конечно, она знала, что болезнь редко кого украшает. Волосы спутанными клоками спускались на плечи, глаза слезились, нос распух, цвет лица приобрел зеленоватый оттенок. Она совсем не хотела, чтоб он застал её врасплох в таком жалком виде - надо же, принесла нелёгкая.
  - Считай, что я с официальным визитом, поэтому можешь пригласить меня хотя бы на кухню, - продолжил он деловито.
  Тане нечего было возразить на такую изящную наглость гостя, и она сделала вялый приглашающий жест. Только она сразу прикрыла дверь в комнату и кивнула ему на кухню.
  - Кофе?
  - Не откажусь, - отозвался Миша, не выпуская пакет из рук. И только в кухне положил его на один из рабочих столов-тумбочек, лаконично пояснив:
  - Это тоже тебе.
  
  Она поставила чайник на плиту, и устало опустилась на стул. Михаил сочувственно посмотрел на девушку - кажется, она, в самом деле, не прикидывается, и ей не мешало бы занять горизонтальное положение.
  - Танюш, извини, я, наверное, правда, некстати? - догадливо произнес визитёр.
  - Я тебе об этом сказала час назад, - отмахнулась Таня, ей сейчас было уже всё равно, как она выглядит. Хотелось лишь, чтобы он оставил её в покое и дал спокойно умереть.
  Миша протянул ей руку:
  - Пойдем, я тебя провожу.
  Она покачала головой: в комнату его пускать нельзя - там была очень жалкая картина запустения. От Михаила не укрылась её внезапная реакция на это предложение, но он не знал объяснения этому.
  - Где твой муж? - осторожно спросил он, подумав, что она просто не хочет, чтобы тот неправильно истолковал его участие, которое он проявлял к своей дачной соседке.
  - Муж? - переспросила женщина и печально улыбнулась. - Мой муж объелся груш...
  - Не понял, - честно признался гость.
  - И необязательно, - она махнула рукой.
  Чайник вскипел, и Татьяна поднялась за чашками. Миша усадил её на место и сам достал их. Насыпав кофе и сахар в обе чашки, налил кипяток. Покосился на хозяйку дома, снова с досадой отметив её безучастное состояние.
  - Ладно, - сдался он. - Я пью кофе и ухожу, но обещай, что сразу же пойдешь в кровать.
  - Я этого только и жду, - пробормотала Таня.
  Михаил поднялся, виновато пожав плечами:
  - Тогда я пошёл...
  - Да ладно, сиди уж. На одну чашку кофе моего нынешнего 'задора', пожалуй, хватит, - успокоила соседка. - И как ты меня вычислил?
  - Я просто загнал твой телефон в компьютер и узнал адрес, - признался мужчина.
  - И мужа не забоялся? - усмехнулась она.
  - Так я же с апельсинами... - он кивнул на пакет с гостинцами.
  - Спасибо, - Таня заглянула в него и удивленно покачала головой - в пакете, действительно, лежало несколько отборных, источающих солнечный аромат крупных апельсинов, связка бананов, ананас и пакет грейпфрутового сока.
  - На здоровье, - улыбнулся деревенский сосед.
  Непринужденная беседа явно не клеилась. Михаил чувствовал себя немного неловко. А девушке трудно было говорить из-за больного горла. Хорошо хоть его приятно обволакивала тёплая жидкость, которую она медленно цедила из своей чашки, словно смакуя напиток.
  
  Наконец, они допили кофе, и Михаил поднялся:
  - Выздоравливай, котёнок, пойду я...
  - Ага, - отозвалась Татьяна, пропустив мимо ушей неожиданно ласковое обращение. Она поднялась, чтобы проводить гостя до дверей в прихожей. - Благодарю за гостинцы, Миш, только не приезжай больше. Если что, лучше позвони... - напутствовала девушка, выпроваживая незваного визитёра.
  
  ***
  
  Михаил позвонил в четверг:
  - Как ты? Готова к путешествиям? - спросил он, услышав её голос.
  Татьяна уже вполне прилично себя чувствовала и, в самом деле, с нетерпением ждала, позвонит ли он? Вот теперь ей уже было неловко из-за того, что он застал её несколько дней назад в таком непотребном виде - хорошо, хоть не видел, во что превратилась обстановочка в комнате, и без того не очень богатая.
  - Yes, of course, - бодро отозвалась она.
  - Оh! Do you speak English?
  - Yes, I do. Я ещё и вышивать умею, и на машинке... - с неподражаемой интонацией кота Матроскина из мультика, похвасталась девушка.
  - Really? I can't believe it!
  - Чесслово!!!
  - Ну тогда стоит подумать о том, не взять ли тебя в жены, - хохотнул Миша. - Жаль, что у тебя уже есть муж...
  Таня усмехнулась и промолчала: она уже две недели была разведена. Молодая женщина прекрасно понимала, что это шутливая болтовня, но всё равно почему-то было приятно общаться с соседом, перебрасываясь глупыми шуточками-подначками, с легким налётом флирта.
  Она словно оживала, снова чувствуя себя женщиной, которой небезразлично мужское внимание. Пусть и всего лишь соседа. Весьма симпатичного, но не слишком благонадежного в плане того, чтобы строить какие-то радужные замки с его участием в главной роли.
  
  Они договорились с Михаилом, что он заедет за ней завтра, в шесть вечера, чтобы забрать в деревню... Татьяна жутко соскучилась по дочке, которую не видела несколько недель, и была несказанно благодарна соседу за предложение захватить на машине и её в качестве пассажира, чтобы не трястись в общественном транспорте с пересадками. Вдвоём и в дороге веселее...
  
  ***
  
  В половине шестого Таня была уже готова к выходу. Правда, ещё должна была заскочить подружка, забрать свою косметику (фирмы "Avon"), которую Татьяна заказала для неё.
  Без четверти шесть раздался звонок, и она отправилась открывать, уверенная, что это Людмила. За дверью оказался Михаил. Не успела она пропустить гостя в квартиру, решая, стоит ли предложить ему перед долгой дорогой чашку кофе или чая, как услышала, что двери лифта снова распахнулись, и по плиткам общего коридора бодренько застучали женские каблучки. Звук приближался, не узнать знакомую походку подруги было бы сложно. Татьяна кивнула, чтобы Михаил прошёл, и открыла пошире дверь, встречая девушку на пороге...
  
  
  
  Таня обернулась и обалдела, увидев, что сосед по даче стоит посреди комнаты, окидывая её удивлённым взглядом:
  - А где видак-то? - он кивнул на несколько видеокассет, сиротливо стоявших на книжном шкафу. - Или ты на пальцах перематываешь? - он сделал жест, показывая, как это выглядит, и Людка, появившаяся в дверях, невольно засмеялась.
  Тане было совсем не до смеха. Она не хотела показывать Михаилу свое бедственное положение после развода, о котором он не знал.
  - Надо мужу спасибо сказать, - произнесла Людмила.
  - Скромненько, но со вкусом, - продолжал Миша исследование комнаты.
  На тумбочке стоял чёрно-белый телевизор, выпуска тридцатилетней давности. Несколько аудиокассет стопочкой лежало рядом с телевизором. Таня закусила губу: как она должна объяснять, что это всё было в немереных количествах, но муж оставил только её вещи, которые покупала непосредственно она, да и то, пока была ещё не замужем.
  - А кто не хочет чаю или кофе? - попыталась перевести она тему разговора.
  - Я! - отозвалась Людмила. - Я буду кофе.
  - Я тоже, - кивнул Миша.
  Таня вышла на кухню, надеясь, что неприятные расспросы не последуют, а Михаил подошел к видеокассетам и прочел названия: почти все кассеты были с детскими диснеевскими мультиками.
  - Ни фига себе, - он недоверчиво покачал головой, всё ещё не совсем понимая, в чём дело.
  Когда дома Серёжка врубал какой-нибудь музон, Таня частенько угадывала, кто это поет. Было непохоже, что она не умеет обращаться с музыкальным центром. Но тогда откуда, если не иметь этого дома?
  - Бывший муженёк всё вынес, - произнесла Люда, видя его недоумение и догадавшись о ходе мыслей.
  - Бывший? - он растеряно повернулся, подумав, что неправильно понял.
  - Она две недели как развелась. Вы не знаете? - удивленно уставилась на него Танина подруга.
  - А да, ну как же, как же, припоминаю... - соврал он, хотя это было для него полнейшей неожиданностью.
  Михаил, наконец, догадался, почему она в прошлый раз так упорно не хотела, чтобы он поухаживал за ней и помог добраться до кровати. Видимо, тогда уже в доме было пусто. И заболела она, скорее всего, потому, что организм был ослаблен стрессовой ситуацией.
  - Только не говорите Татьяне, что я в курсе, - попросил он.
  - Я что, лажанулась? - Людка поспешно прикрыла рот ладонью, поняв, что Таня не рассказывала о своем разводе этому мужчине.
  - Ну, как Вам сказать, - усмехнулся Мишка, - пусть это будет нашим маленьким секретом.
  - Да уж, лучше замнем эту деликатную тему, а то Танюшка меня повесит, - вздохнула Люда, досадливо покачав головой.
  - Кофе на столе! - крикнула Таня с кухни, и гости вышли из комнаты, заговорщически подмигнув друг другу.
  - Да-а-а, Татьяна... - произнес Михаил, заходя на кухню, откуда доносился щекочущий обоняние приятный аромат свежего горячего кофе.
  - Что? - Таня сделала вид, что плохо понимает, о чём, собственно, идет речь.
  Людка молча склонилась над своей чашкой и старалась не встречаться взглядом с подругой.
  - И как же ты дальше жить собираешься? - озадаченно спросил мужчина, всё ещё под впечатлением свалившейся на него новости.
  - А, - отмахнулась Татьяна, - барахло - дело наживное, всё ещё будет.
  - Ну, Андрюха у тебя и козёл! - Миша осуждающе покачал головой. - А Настя знает?
  - Нет ещё, - помрачнела хозяйка.
  - Ну как он мог?! - возмутился сосед. - Как-то мелочно для мужика при разводе делить такое имущество.
  - Ребёнку вообще вредно смотреть телевизор, и без магнитофона обойдемся пока, - ответила Татьяна. - Главное, что на метры в квартире Андрюша не претендовал.
  - Она его ещё защищает! - удивленно произнёс Михаил, уставившись на хозяйку дома, как на малахольную. - Какие метры в однокомнатной квартире делить, где остался его ребёнок?
  - Миш, прекрати! - поморщилась Татьяна. - Ты разве, не понял, в чём изюминка? Он же не Насте хотел сделать плохо - Андрюха прекрасно знает, что мне гораздо сложнее перенести лишение привычного комфорта, на это и был его расчёт. Хоть немного, но уязвить. Отчасти даже получилось. Но что нас не ломает, то делает только сильнее, - подмигнула она, хорохорясь. - И бывшего мужа тоже можно понять. Должна же у него была остаться какая-то моральная компенсация за эту пакость. Он на меня тоже часть своей драгоценной жизни угрохал. Будем считать, что теперь квиты. А Игорь сказал, что к нам лет через сорок на этот раритетный родительский телевизор, - кивнула она в сторону комнаты, иронично улыбнувшись, - люди за деньги будут приходить смотреть.
  Мишка с Людкой непринужденно рассмеялись.
  - Нет, Татьян, твои оправдания всё равно звучат как-то неубедительно, - вздохнул Миша. - А насчет твоего благоверного только одно слово...
  - Да и то неприличное, - подхватила Люда.
  - Вот именно! - поддержал деревенский сосед Танину подружку.
  - Ну, хватит о грустном, - перебила Таня своих собеседников. - Погода сегодня хорошая, вы не находите?
  - Ага, - усмехнулся Михаил понятливо. Видимо, всё-таки существовал определенный лимит терпения хозяйки квартиры, который закончился. И Татьяна категорически не хотела дальше обсуждать неприятную для неё, болезненную тему расставания с супругом.
  Допив кофе, Таня отдала Михаилу сумку, Людмиле её пакет с косметикой, и они все втроём вышли из дома.
  
  ***
  
  Миша вывел машину на скоростную автостраду и прибавил скорость. Они с Таней почти час ехали по Москве. Сначала подбросили Людмилу до её дома, потом их на дороге пару раз тормознули ГАИшники. Вроде бы придраться было не к чему, но те всё равно скрупулёзно изучали предъявленные водителем документы и ходили вокруг машины, заставляя переживать. Впрочем, нервничала, естественно, Татьяна. Миша просто досадливо морщился, сетуя на непредвиденную задержку и на жадность бдительных стражей порядка, которые почему-то выборочно останавливали именно дорогие иномарки в надежде поживиться.
  Разговор как-то не клеился. Михаил с Татьяной лишь обменялись дежурными репликами, поинтересовавшись друг у друга, как дела. Мужчина посетовал, что из-за запарки на работе пришлось торчать в городе, но теперь вроде как внеплановый аврал закончился, и он может снова работать дистанционно, решая рабочие вопросы по сотовому. Даже заикнулся, будто успел проделать такую работу, что теперь с чистой совестью сможет на пару недель свалить в отпуск.
  - Ничего себе! - хмыкнула Татьяна. - Ты вроде и так на лоне природы, в деревне. Чем не отдых?
  - Но по телефону-то всё равно меня без конца дергают, - пожал он плечами. - Впрочем, пока непонятно, смогут ребята вырваться или нет. А то уж третий год собираемся, но как-то не складывается вместе отдохнуть, то одно, то другое...
  
  Теперь Таня, расслабленно откинувшись на спинку удобного кресла, сидела и машинально барабанила пальцами по коленкам в такт музыке. Михаил, периодически косившийся на свою спутницу со странным прищуром, будто подозревая её в каком-то мошенничестве, долгое время хранил упорное молчание.
  И только проехав почти полпути, он, наконец, не выдержал:
  - Ну как ты могла?! - возмущённо произнёс он.
  Соседка, пребывающая в легкой нирване, вздрогнула от неожиданности и удивлённо взглянула на него, молчаливо предлагая пояснить суть претензий.
  - Ты мне целых две недели вешала лапшу на уши! - негодующе озвучил он причину своего недовольства. - Почему ты не сказала, что развелась?!
  Таня лишь иронично улыбнулась, пожав плечами. Михаила, видимо, подобная реакция не устроила, а лишь ещё сильнее подогрела градус праведного возмущения. Приметив ближайший съезд с трассы на какую-то дорогу второстепенного значения, он съехал на неё, а потом и вовсе завернул на просеку между мелькающими на обочине деревьями.
  - Ой, ты что? - удивилась спутница. - Здесь разве есть короткий путь?
  Миша мрачно хмыкнул, проигнорировав вопрос девушки. Он отъехал подальше от дороги и, резко остановив машину, неожиданно наклонился к ней:
  - У меня к тебе есть разговор, дорогая.
  - О! - она склонила голову к плечу. - Ты меня заинтриговал, - елейный голосом отозвалась девушка, старательно кусая губы, чтобы они не расплылись в ехидной усмешке. Судя по недовольному взгляду спутника, у него и впрямь скопилось множество неудобных вопросов. Но стоит сначала послушать, прежде чем решить, отвечать ему, удовлетворяя праздное любопытство, или всё-таки послать на фиг. Настроение у неё было достаточно благодушным для того, чтобы поиграть по навязываемым им правилам.
  На маньяка, специально воспользовавшегося её доверчивостью и завезшего в тёмный лес, чтобы злостно надругаться над беззащитной жертвой, симпатичный сосед никак не походил. Да и берёзовая роща, хоть и не кишела праздношатающимися в округе отдыхающими дачниками, все-таки не создавала достаточного мрачного антуража, чтобы всерьёз перепугаться.
  
  Михаил положил руку на плечо молодой женщины и нежно провел ладонью по её руке. Начало 'разговора' оказалось многообещающим, и Таня поощрительно улыбнулась, ожидая продолжения. Оригинальностью сосед не отличился. Отстегнув свой ремень безопасности, приблизился к ней и нашел губами её губы. Татьяна вдруг, неожиданно для самой себя, ответила достаточно живо для того, чтобы воодушевлённый первым успехом спутник, радостно перешёл в наступление.
  Горячая волна желания разлилась по телу женщины, лишая самообладания. Она прикрыла глаза и притянула его к себе ближе, зарывшись пальцами в волосы на его затылке. Видимо, всё-таки сказались недели воздержания и горькие мысли о том, что она никому не нужна. И пусть для повышения самооценки этот 'проверенный' способ казался слишком примитивным и даже несколько пошловатым, именно сейчас ей нужен был хоть какой-то стимул. Здравые рассуждения о том, а что же дальше, почему-то улетучились из её головы. Видимо, Михаил и впрямь был умелым соблазнителем.
  Где-то в вышине над крышей джипа ветер шевелил ветвями берёз, вдалеке слышался гул пролетающих по шоссе машин. Тревожно застрекотала сорока, недовольная тем, что в рощу заехали непрошеные гости. Рядом послышался характерный треск трудолюбивого дятла, выискивающего спрятавшихся под древесной корой насекомых... Но эти посторонние звуки прошли мимо сознания парочки, занятой друг другом.
  Сосредоточенная на своих ощущениях, Таня уже почти не владела собой. Она всё ждала: сейчас, вот сейчас она откроет глаза и прекратит всё это безобразие, оттолкнув мужчину, но силы воли почему-то не хватало. Миша был слишком хорош и настойчив. Под его умелыми руками, дарящими восхитительно нежную ласку, Татьяна просто таяла. Пользуясь неадекватностью состояния девушки, он уже умудрился расстегнуть пуговицы на её блузке, и его наглые поползновения становились всё увереннее. Она ощущала, как сквозь его горячие ладони идет невидимый импульс, находящий чувственный отклик, словно побуждая ещё глубже окунуться в это восхитительное безумие. Её обнаженная кожа от прикосновений мужчины просто горела огнем, превращаясь в сплошную эрогенную зону. Давненько она не переживала столь острого блаженства, отстраненно поражаясь тому, что это всего лишь поцелуй, а вовсе не полноценный акт интимной близости.
  Непроизвольно подавшись вперед, чтобы стать ещё ближе к тому, кто в данный момент заставлял её терять голову, забывая об инстинктах самосохранения, о каких-то приличиях и правилах, девушка едва сдерживала нетерпеливый стон, сетуя на неудобство своего положения. Она до сих пор была пристегнута ремнём безопасности, что существенно мешало манёвренности.
  Михаил, судя по всему, тоже слегка потерял голову, забыв о том, что в машине всё-таки не слишком удобно заниматься сексом, к которому, в общем-то, всё и шло, судя по целеустремленности обоих.
  Впоследствии Таня и сама не могла с точностью сказать, что именно её отвлекло на миг, позволив уловить момент, когда ещё сохранился последний шанс к отступлению. Сделав над собой героическое усилие, Татьяна отстранилась, судорожно дыша и стараясь сфокусировать рассеянный взгляд на своем спутнике.
  - Что, милая? - севшим голосом поинтересовался Михаил.
  Судя по всему, просто для проформы, чем действительно озаботившийся причиной. Кажется, его тоже хорошо накрыло, и он не был готов остановиться.
  - Ну и достаточно, - пролепетала Татьяна заплетающимся языком.
  Пульс бешено грохотал где-то возле горла, а разгорячённое тело требовало продолжения. И ей совершенно не нравилось подобное состояние, которое она не могла контролировать.
  Наподдав себе ментальную затрещину, Таня попыталась взять себя в руки, силясь найти мотивацию к тому, чтобы пресечь неожиданную блажь, о которой наверняка потом пожалеет.
  - ...?
  - Достаточно, - хриплым голосом повторила она, всё ещё дрожа от возбуждения и сама не веря, что она смогла себя укротить.
  Произнесла вслух, скорее, для самой себя, нежели для спутника. И только услышав, как жалко и неубедительно прозвучал её голос, устыдилась собственной слабости.
  - Глумишься? - недоверчиво произнёс Михаил, не убирая рук, фривольно забравшихся ей под блузку.
  Татьяна подалась назад, практически вжавшись спиной в сидение, намерено увеличивая расстояние между ними. Михаил, чуть поколебавшись - усилить натиск или всё-таки отступить и выяснить причину её 'отрезвления', всё же убрал свои шаловливые конечности.
  - Возьми меня в жёны, - вздохнув с облегчением, лукаво посмотрела она на него, старательно стягивая распахнутую на груди кофточку.
  Глаза Михаила распахнулись от неподдельного недоумения:
  - З-зачем? - непроизвольно отшатнувшись, с запинкой произнес он. - Тебе разве просто так плохо со мной?
  - Хорошо, - вынуждено призналась Татьяна. По её телу всё ещё гуляли отголоски пережитого наслаждения, но она мужественно держала себя в руках, не поддаваясь соблазну откинуть глупые предрассудки и продолжить забаву, приносящую обоюдное удовольствие.
  - Татьян, ты же понимаешь, что у нас вряд ли получится что-нибудь стоящее. Всё-таки приличная разница в возрасте, почти десять лет, и всё такое... - вымученно поморщившись, устало произнёс он, откидываясь на свое сидение.
  - Ну и что? - старательно удерживая на лице игривое выражение, парировала Таня, хотя чувствовала себя уязвлённой. Нет, конечно же, она не обольщалась насчет своего спутника и не заблуждалась насчет его побудительных мотивов закрутить необременительный романчик. Но всё равно почему-то стало обидно. Неужели её кандидатуру можно рассматривать лишь как временное развлечение для удовлетворения мужской похоти? - Что же тебя смущает в подобной разнице, Миш? - выдавила она.
  - А тебя ничего не смущает? - покосился он на девушку.
  Она пожала плечами, вынуждая его дать развернутый ответ на поставленный вопрос.
  - Ну хотя бы то, что я через десяток лет превращусь в развалину, а ты будешь мне наставлять рога! - огрызнулся Михаил, закаменев лицом.
  Татьяна удивилась внезапной агрессии, видимо, сам того не желая, сосед проболтался о сокровенных страхах. То ли имели место быть какие-то предпосылки (грустный пример его друзей или знакомых), то ли это собственные тараканы мужчины, почему-то лелеемые им. Но эта прорвавшаяся откровенность неожиданно умилила и развеселила девушку, заставив примириться с собственной обидой.
  - А ты не распыляйся по мелочам - и будешь долго ещё на гребне своих мужских возможностей, - продолжала "подкалывать" мужчину спутница. - Ты что, не хочешь носить рога? А моему мужу, значит, собирался их наставить?
  - Бывшему, - поспешно уточнил Миша, уходя от ответа.
  - Тогда ещё законному, - мягко поправила Татьяна.
  Михаил усмехнулся, не понимая, какую игру она ведёт: ведь он чувствовал, что Таня была весьма близка к тому, чтобы поддаться очарованию момента, буквально чуть-чуть и жаркая прелюдия наверняка переплавилась бы в полноценный секс. Как только смогла очнуться от этого безумного наваждения - ну и сила воли у девчонки! Он, например, вообще плохо себе представлял, как ехать дальше, восставшая плоть в собственных штанах приносила ощутимый дискомфорт.
  - Миш, а давай мы с тобой поиграем в одну игру? - вдруг предложила Таня, застёгивая пуговицы на своей блузке.
  - В какую ещё игру? - подозрительно покосился он на соседку, потому что в его представлении сейчас можно было играть только лишь в одну, 'взрослую'.
  - О, она достаточно лёгкая. Ты, наверняка в детстве тоже играл в неё. Помнишь, "я знаю пять названий городов, я знаю пять названий рек, я знаю пять имён девочек..." - отозвалась Таня. - Ну, и так далее...
  Миша начал смутно припоминать, что в детстве они играли в подобную игру: там надо было стукнуть по мячу и, с каждым его ударом о землю, произнести название, не повторяясь и не пропуская удара, иначе мяч переходил к следующему игроку.
  Но при чём здесь эта игра? Он как-то совсем растерялся, не понимая логической цепочки.
  - Ну, давай, - неуверенно произнёс мужчина, не понимая, что у его спутницы ветер ещё в голове гуляет, что ли? Что за детский сад?
  - Угу, хорошо, - кивнула Татьяна. - Ты водишь первый: назови вслух пять имен девочек, с которыми ты был в течение последнего года.
  - А больше можно? - усмехнулся он, начав догадываться, что она таким вот завуалированным образом пытается разузнать некие подробности о его личной жизни. Почему-то это уже не покоробило, а, наоборот, неожиданно польстило его самолюбию. Неужели ревнует к прошлым подружкам?
  - Ну ты и кошак гульливый! - удручённо произнесла Татьяна, укоризненно покачав головой.
  - Чего это вдруг сразу 'кошак'? - возмутился Мишка шутливо.
  - Я про ПОСЛЕДНИЕ двенадцать месяцев говорю.
  - Ну и я о них же, - пожал он плечами. - А что такого? Я взрослый самодостаточный мужчина, не обремененный обязательствами семейных отношений. Я люблю разнообразие. Причем, со здоровьем у меня тоже всё в порядке, так что и с потребностями...
  - Всё с тобой ясно. Не оправдывайся, - хмыкнула соседка, перебив хвастливую речь.
  - Да я и не оправдывался! Ты сама спросила, - буркнул он.
  - Да-да... конечно. Рада за твое богатырское здоровье и выносливость. Понятно, что при таких 'здоровых' аппетитах семейные отношения совершенно ни к чему. Ну так что, играем?
  - Загибай пальцы! - сосредоточенно нахмурил он лоб.
  - Двух рук хватит? - Таня растопырила пальцы на обеих руках, пыталась скрыть глумливую улыбку, растягивающую губы.
  Михаил что-то быстро прикинул в уме и кивнул:
  - Не перебивай. Значит так: Оля - раз, Наташа - два, Вика - три, Оля - четыре, Светка - ...
  - Не считается, - перебила Таня, - "Оля" уже была!
  - Так это другая Оля, - вывернулся он.
  - Ну ты и... ходок! - с неподдельным восхищением, граничившим с возмущением, произнесла Таня.
  - Ну так что, хватит? - самодовольно ухмыльнулся Михаил. - А то я кого-нибудь забуду...
  - Хватит. Диагноз ясен, - вздохнула соседка, посерьёзнев.
  - Ну, как хочешь. Я только не понял, и в чем суть этой игры?
  - А это просто, Миш. Не догадываешься?
  - Нет.
  - Ну... для тех, кто на бронепоезде, поясняю - вот поэтому-то, мой золотой, я и не хочу быть одной их них, - поведала Татьяна.
  - В смысле? - нахмурился сосед.
  - В том смысле, Миша, что ты не всех своих барышень можешь вспомнить, кто у тебя был в этом году. А ведь это такой ничтожный промежуток времени. Меня, надеюсь, ты запомнишь, потому что я твоя первая неудача, - она торжественно посмотрела на обалдевшего от такого нахального заявления мужчину.
  - А, может, ты просто "залететь" боишься? - с надеждой спросил Михаил, пытаясь отыскать причину. У него и впрямь в голове не совсем укладывалось, почему бы двум свободным людям не провести приятно время, не выдумывая себе лишние сложности.
  - Не-а, я таблетки принимаю.
  - Значит, ты мне не доверяешь? - догадался он. - Думаешь, что я мог подцепить что-нибудь?
  - Вот именно, - подтвердила она. - Я должна себя блюсти, может, потом пригожусь кому-нибудь, у кого поменьше "послужной список" побед на любовном фронте. Впрочем, я надеюсь, что ты при такой насыщенной личной жизни не брезгуешь мерами предосторожности и пользуешься изделием N1? Я - за безопасный секс.
  - Издеваешься? - неуверенно выдавил он, раздумывая, посмеяться вместе с ней или сделать вид, что оскорбился.
  - Ага! - ехидно отозвалась Таня.
  - А если я тебя дальше не повезу? - медленно произнёс он, стараясь уловить её реакцию.
  - Шантаж?
  - Угу, - насмешливо подтвердил Миша.
  - Фи! - скривилась женщина. - Неужели ты на ночь глядя меня высадишь посреди леса?
  - Это не лес, а всего лишь рощица. Но, вообще-то, я могу, - подтвердил он правильность её догадок, намерено пугая.
  - Ну уж, дудки! - Таня вцепилась обеими руками в свой ремень безопасности. - Предупреждаю! Я буду упираться и царапаться.
  Михаил, наконец-то, от души расхохотался:
  - Тебя, подруга, голыми руками не возьмёшь.
  - А ты как думал?! - воинственно подтвердила Татьяна.
  - Я думаю, что нахальство - второе счастье. Ты далеко пойдешь.
  - Аналогично, Миш, - легкомысленно пожала плечами соседка. - Это по теме: "С кем поведёшься - так тебе и надо!" Ты тоже своего не упустишь, ведь так?
  - Надо ж так было нарваться, - шутливо принялся он сокрушаться из-за облома по всем фронтам. - А так всё хорошо начиналось...
  Он понял, что соседка откровенно издевается над ним, но, слава богу, пока они 'играли' и препирались, дискомфорт в штанах слегка поуменьшился. Мужчина закурил, чтобы окончательно избавиться от временного умопомрачения и повернул ключ в замке зажигания, собираясь вырулить обратно на трассу.
  
  Почти всю оставшуюся дорогу ехали молча, включив музыку на всю громкость. Миша досадливо покачивал головой время от времени и усмехался каким-то своим мыслям. Татьяна старалась смотреть в окошко, на пролетающие мимо поля и кусты. На её губах играла ехидная улыбка.
  Девушка невольно гордилась тем, что смогла удержаться от соблазна оказаться слабой и безвольной и пустить всё на самотек, а заодно щёлкнуть слишком уж самонадеянного соседа по носу.
  Возможно, когда-нибудь она пожалеет о том, чего не случилось, но это будет потом, не сейчас.
  Сейчас - всё правильно.
  
  ***
  
  Следующее утро выдалось пасмурным, отчего и настроение оставляло желать лучшего.
  Таня с умилением смотрела на Настины попытки самостоятельно заправить свою кровать, воюя с большим одеялом. Настя бесилась, но всё же упорно продолжала своё занятие.
  - Золотко, давай, помогу, - наконец, предложила Таня.
  - Давай! - обрадовалась дочь. - И спой мне песенку какую-нибудь, а?
  - Какую?
  - Ну, какую-нибудь, про "клен" или про "иволгу", - отозвалась девочка - ей нравились песенки, которые мама помнила со времен своего детства, и под которые Настя обычно засыпала.
  Таня сделала глубокий вдох и начала "выводить" грустную песню, слегка отвечающую её настроению. Она была на распутье: с Андреем - уже всё, а с Михаилом - ещё ничего, и неизвестно, сможет ли получиться что-то стоящее. Или не стоит даже голову забивать мыслями о симпатичном и чем-то волнующем её женскую суть мужчине...
  Таня допевала последний куплет:
  "...Иволга в малиннике поёт,
  Иволга смеётся и рыдает,
  Отчего родился босяком,
  Кто мне эту тайну разгадает?..."
  - Парарам-па-ру-ра! - вдруг закончила Настя на блатной одесский мотивчик.
  Это было настолько неожиданным финалом, что Татьяна закатилась звонким смехом. Ну, Настя! Ну, повеселила! Это было именно то, что надо, чтобы добавить нотку позитива в не слишком весело начинавшийся новый день!
  Конечно, несмотря на то, сколько бы ни было мужчин в жизни Тани - у неё ещё остается дочь, которой тоже нужно внимание и которая умеет удивительным образом чувствовать настроение матери и поддерживать её в трудную минуту, заражая своим непосредственным юмором.
  
  Татьяна с друзьями стояла у Маринкиного дома, хихикая над очередной байкой Игоря, Маринкиного мужа. Лёшка с Серёжкой ковырялись в мотоцикле. Подошёл Михаил. Поздоровавшись, он подозвал сына и что-то сказал ему, отчего у того радостно загорелись глаза.
  Таня услышала, как Серёга тут же поделился новостью с другом Лёхой, мол, в это воскресенье он уезжает с отцом на Волгу. К вечеру на машине подъедут друзья Михаила, которые наконец-то приняли совместное решение пару недель отдохнуть на природе, как в старые добрые времена, и нашли для этого время и возможность. Игорь, тоже услышав обрывок фразы, укоризненно произнёс:
  - Вот, Татьяна, а мы с вами так и не успели съездить.
  В прошлом году, возвращаясь на Игорьковой машине домой, обсуждали, что, может, на следующий год Марина с Игорем и Таня с Андреем смогли бы отдохнуть вместе. И если не заграницей и не на югах родной страны, что требовало определённых затрат, то уж рассчитывать на недалёкую поездку, на ту же Волгу, например, вполне уместно. Тем более что деревня располагалась почти на границе Московской и Калининской (Тверской) областей. Если бы не её развод, стоило бы уже подумать об этом и осуществить прошлогоднюю идею. А она своим разводом невольно спутала все радужные планы своих друзей.
  - Да, - вздохнула Татьяна. - Ну, извините, меня. Как-то я не подумавши, 'обломала' вас. Ну, ничего. Я вот слегка отдышусь, наберусь сил, найду кого-нибудь для компании, и на следующее лето можно будет поехать на Волгу.
  - Да куда уж деваться. Придется смиренно ждать, - съехидничал Игорь.
  - Не ёрничай, - Марина украдкой пихнула мужа в бок локтём, но, заметив, что подружку не слишком задела за живое его ироничная подколка, успокоилась.
  
  Переговорив с сыном, Михаил вновь обернулся к соседям, подходя ближе:
  - Ну что, всё обсудили?
  - Нет ещё, - отозвалась Татьяна. - Уезжаешь?
  - Да! - с вызовом ответил мужчина. И нарочито безразличным тоном добавил: - Здесь всё равно "ловить" нечего.
  - Ты там поаккуратней, - хихикнула вредная соседка, - а то поймаешь не то, что хотелось бы.
  Маринка с Игорем, уловив двойной подтекст, дружно поддержали свою подругу смешками.
  - Татьяна! - притворно возмутился Миша. - Ну что ты всё опошлить норовишь, мы едем сугубо мужской компанией, без баб.
  - Вот поэтому она и предупреждает, - подсказал Игорь, старательно сохраняя серьёзное выражение лица. - Кто вас там контролировать сможет, соблюдаете ли вы целибат?
  - Мало ли, вдруг там какие-нибудь колоритные красотки промышляют, устав от местных кавалеров, и специально подкарауливают залетных парней, чтобы скрасить досуг друг другу? - вставила свои пять копеек Маринка.
  - Хм, а что, звучит заманчиво, - мечтательно закатил глаза сосед.
  А Таня почему-то испытала иррациональный укол обиды из-за этого его 'мечтательного образа'. Вообще-то она не думала, что Миша со своей компанией да ещё в присутствии несовершеннолетнего сына целенаправленно пустится во все тяжкие, вместо того чтобы просто купаться/загорать/ловить рыбу/жарить шашлык, запивая алкоголем/травить байки. Но вдруг? По утверждениям статистики, эти 'вдруг' ведь случались не только с симпатичными разведёнными мужчинами в полном расцвете сил, но даже и с теми, кого дома ждали любимые законные супруги и куча ребятишек. Это вроде как и за полноценную измену-то своей второй половинке не считалось. Так, приятный бонус к долгожданному отпуску без своих домашних.
  Он нарочно, что ли, изображает предвкушаемое удовольствие, чтобы вызвать у неё хотя бы подобие ревности?
  Н-да... Чужая душа - потёмки...
  
  - Или не местные, а какие-нибудь отдыхающие 'дикарями' дивчины разобьют палатку неподалеку от вашего лагеря. Неужели не соблазнительно? - озвучил новый вариант Игорёк.
  - О! Ещё как! - ухмыльнулся Михаил, бросив лукавый взгляд на Татьяну, надеявшуюся, что своей мимикой она не выдала внутренней бури задетых чувств.
  Лёшка с Сергеем тоже обменялись какими-то фразами, весьма развеселившими пацанов.
  - Если у тебя далеко идущие планы, то пальцев на руках точно не хватит, - продолжала ёрничать Таня, зная, что Михаил поймет, на что она намекает, - ты зарубки на удочке или на какой-нибудь доске делай, чтоб со счёта не сбиться.
  - Неужели я на самом деле вызываю у тебя только такие негативные ассоциации? - удрученно спросил сосед, внезапно посерьёзнев.
  - Ага, - подтвердила Таня, сгоняя улыбку. Почему-то его тон неожиданно заставил её смутиться. Она не собиралась по-настоящему глумиться над ним, но, очевидно, мужчина воспринял её иронию именно, как форменное издевательство.
  'Ну, ничего, переживет как-нибудь, взрослый уже, - мысленно уговаривала девушка свою совесть. - А то, что ещё за экивоки: 'ловить ему тут нечего!', шустрый какой! Как за женские коленки и за упругую грудь хвататься - так это он мастер, а как про женитьбу пошутила, то сразу напугался так, что всерьёз начал невозможные причины перечислять'.
  
  Маринка с Игорем фыркали, пытаясь сдержать хохот, видя, что соседу уже не до шуток.
  Зато Лёшка с Серёгой закатились звонким здоровым смехом и заткнулись, только наткнувшись на неодобрительный взгляд Серёжкиного отца.
  Михаил, поняв, что собравшийся народ не желает ему сочувствовать в пикировке с Татьяной, удручённо вздохнул и с нарочитой весёлостью спросил:
  - Ну, заказывайте, кому что привезти?
  Маринка растеряно пожала плечами. Игорь задумчиво сморщил лоб. Лёшка сориентировался быстрее всех:
  - Воблы привезите, дядь Миш!
  - Вобла в низовьях реки водится, а мы в Тверскую губернию намыливаемся, - пояснил сосед.
  - Ну, не ту воблу, которая настоящая вобла, а такую, как 'вобла' - вяленая, сушеная и солёная, - кое-как изъяснился Лёшка.
  - Ладно, постараюсь, - улыбнулся мужчина. - Лет пять назад там хорошо лещики ловились.
  - Да там должно быть полно всяких лещей-окуней водиться, - авторитетно поддержал Игорь. - Надо только места знать. Вот в прошлом году у нас мужики с работы ездили, так знатный улов привезли, фотки показывали, копченым жерехом угощали... Правда, они не только в самой Волге ловили, но в озёрах. Хорошо так поколесили по берегам.
  
  Друзья, видимо, так и не придумали, что делать с щедрым предложением соседа, поэтому, по умолчанию решили, что Лёха сделал заказ от всего их семейства.
  А Миша вдруг обернулся к Тане и огорошил вопросом:
  - А что тебе привезти, Танюш?
  - Главное себя не забудь, - улыбаясь, ответила соседка, и непонятно было, шутит она или говорит серьёзно.
  - Какая ж ты ехидна, всё-таки, - процедил он, - не зря от тебя муж сбежал.
  - Вот это уже удар ниже пояса, - парировала Таня. - Неспортивно, Миша. Не ожидала от тебя.
  - Неужели? - насмешливо прищурился он, не веря, что бывший муж так уж дорог ей.
  - Тебе не понять - ты не любил, - уклончиво отозвалась Татьяна, посмурнев лицом.
  - Да ужжж... - глубокомысленно произнес Михаил, задумчиво разглядывая стоявшую напротив него женщину. - Ладно, мне пора...
  - Удачи! - сдержано отозвалась соседка. И все-таки выдавила еле слышно, словно елеем на душу плеснула: - Береги себя.
  - Постараюсь, - для проформы буркнул Серёгин отец, не слишком удовлетворённый результатом короткой пикировки.
  
  ***
  
  Таня уезжала из деревни, полная тоски и какой-то странной печали. Она и не думала, что так долго не общаясь, не видя старшего соседа, укатившего с сыном и друзьями в отпуск на Волгу, она невольно начнёт по нему скучать.
  "Вот это да, девочка, похоже, ты попала..." - огорченно думала она, оценивая своё состояние.
  Ей явно не хватало взглядов его насмешливых глаз, его улыбки, его энергетики. Его ехидного юмора и какого-то обаяния, исходившего от него, даже если они с Мишей трепались о разной ерунде или обсуждали какие-то щекотливые, скользкие темы.
  В глубине души девушка чувствовала, что Михаил выбрал, как-то выделял её не просто для развлечения, но, в то же время, разумом Татьяна понимала, что она лишь одна из многих его знакомых 'подруг', и её это сдерживало от того, чтобы отпустить себя. Чтобы, по его определению, просто "расслабиться и получить удовольствие", которое Михаил мог бы ей доставить. Возможно, уступи она натиску соседа, и это можно было бы расценивать, как обоюдный дар. В конце концов, они взрослые люди, уже без обязательств перед бывшими супругами... Но сможет ли Миша по достоинству оценить такую щедрость с её стороны? Ведь для большинства мужчин (особенно для мужчин, типа Михаила) всё гораздо примитивнее и проще. Они не настолько сильно подвержены эмоциям и душевным переживаниям. А вот что потом, когда переспят для удовлетворения его подогретого неформальным общением интереса, делать ей со своей привязанностью? Пока что только платонической...
  Но и отказаться от общения с этим мужчиной, совсем прекратить глупый дачный романчик, пока он не перерос в настоящий любовный, Татьяна пока не могла себе позволить. Ей нужен был рядом человек, который её заставлял чувствовать себя кому-то нужной, желанной женщиной, пусть даже на время - она же не позволяла себе никаких вольностей, за что её можно было бы осуждать или закидывать камнями.
  
  Неделя в Москве пролетела почти незаметно. Они с Игорем приехали в субботу. Следующая неделя опять была Таниной "рабочей" - она должна была выйти на дежурство, установленное для сотрудников детского учреждения на летнее время. Собственно, в июле она в любом случае почти ежедневно выходила на работу - ей, как бухгалтеру, надо было сдавать полугодовой баланс в вышестоящую организацию, перед которой отчитывались. Зато в остальные летние месяцы 'дежурство' было чисто номинальным, ведь детишки в группы придут только в конце августа.
  
  Татьяна практически бесцельно бродила по своему участку вокруг дома, делая вид, что облагораживает цветочные клумбы, избавляя их от проросшей сорной травы. А сама украдкой вздыхала и бросала грустные взгляды на стоящий напротив, через дорогу, большой новый дом. Увы... Там сейчас хозяйничала лишь одна Елена Михайловна. Мужчин - ни старшего, ни младшего - в соседнем доме не наблюдалось...
  
  ***
  
  В воскресенье Настя прибежала на огород, где Татьяна в характерной позе с самого утра полола грядки, и, светясь радостной улыбкой, сообщила:
  - Ма! Смотри, чего у меня есть!
  Таня подняла голову, чтобы взглянуть на любимое чадо. У Насти в подоле летнего ситцевого платьица оказалась целая охапка каких-то интересных коряг и шишек.
  - Откуда такое богатство? - удивилась Татьяна, выпрямившись. Охнула, потерев занывшую поясницу.
  - Оттуда! - дочь махнула рукой в направлении стоящего на другой стороне улицы дома. - Серёжа принёс!
  - Они приехали?! - у отчего-то раскрасневшейся девушки учащённо забилось сердечко. И даже натруженная спина внезапно прошла.
  - Ага! Иди сюда, мам! Смотри, на кого эти коряжки похожи! - возбужденно продолжала дочка, высыпав шишки на лавку и протягивая ей забавные коряги.
  Татьяна стянула испачканные в земле и травяном соке перчатки и выбралась из грядок, с тоской отметив, что управилась только с двумя третями родительских плантаций. Но небольшая передышка и впрямь показалась ей весьма уместной.
  
  Настёна нетерпеливо пританцовывала, не зная, за что хвататься - разглядывала, поглаживала, нюхала, разве что не облизывала свои подарочки.
  Это, действительно, были оригинальные ветки, при небольшой доле воображения и абстрактного мышления, некоторые сучки на корягах удивительно походили на силуэты сказочных животных.
  - Класс! - восхитилась Татьяна, взяв в руки очередную коряжину. - Ты "спасибо" не забыла сказать?
  - Конечно, не забыла! - возмущённо отозвалась девочка, отряхивая подол платьица от мелкой шелухи, осыпавшейся с шишек. - Серёжа сказал, что надо веточки покрыть лаком, и будут ещё лучше.
  Таня представила: да, это было бы, наверное, здорово. Надо же, соседи не забыли про них. Ведь наверняка были у компании здоровых мужиков на отдыхе занятия получше и поинтереснее, чем собирать красивые шишки и необычные ветки да коряги. На душе отчего-то стало светло и приятно - значит, Миша с Сергеем помнили о своих соседках.
  - А где он?
  - Кто? - спросила дочь, подняв на маму недоуменный взгляд.
  - Сергей, - Таня попыталась придать своему голосу подобающее безразличие, которого на самом деле не испытывала. И ей хотелось бы ещё знать, где его отец, но отчего-то язык не поворачивался устроить ребёнку подобный допрос. А то и Настя в ответ сможет задать какой-нибудь неудобный вопрос, на который Татьяна не знала, как ответить.
  - А! Он у тёть Марины, - отмахнулась дочь, никак не в силах налюбоваться на презентованные ей сокровища.
  Таня решительно встала, на ходу придумывая причину, по которой ей надо было срочно сходить к подружке, где Сергей пришёл навестить друга Лёшку.
  
  - Привет! - обратилась она к собравшейся у Маринкиного крыльца компании.
  На ступенях сидели Игорь с Лёшкой, занятые важным делом. Оба чистили рыбу, которую наловили на утренней рыбалке, и периодически отпихивали лезущего в таз с потрохами кота. Марина развешивала свежевыстиранное бельё на протянутой в палисаднике от столба к столбу верёвке.
  Ещё рядом с крылечком стояли две девочки лет пятнадцати-шестнадцати и, открыв рты, слушали красочный отчет Серёжки о том, как они с отцом и его друзьями замечательно отдохнули. На одной из штакетин висело подтверждение - связка вяленой рыбы. Видимо, Михаил выполнил 'заказ' приятеля сына и передал им презентик.
  Парнишка был почти коричневый от загара, чуть похудел, но при этом выглядел практически сногсшибательно. Ну, судя по тому, что обе юных красотки не сводили с мальчишки восторженных глаз, на время обделив своим вниманием местного юного кавалера - Лёшку.
  Таня тоже невольно залюбовалась им. Мишин сын всё-таки был поразительно похож на её первую любовь, только оказался чуть выше ростом.
  Молодая женщина мысленно вздохнула: "Эх, где мои шестнадцать..."
  
  Серёжка меж тем продолжал увлекательное повествование, помогая себе жестами:
  - Я всю обратную дорогу сидел за рулем! - похвастался он. - А дороги там... такое рыдание...
  - Да? И вас не шмонали? - недоверчиво поднял голову Игорь.
  - Всё, как положено, - весомо объяснил Сергей. - Я ведь не могу только в больших населённых пунктах ездить до восемнадцати лет.
  - Заливаешь? - поддержала друга детства Татьяна.
  - Ничего не заливаю! Да у меня, правда, есть права! - обиженно надулся Серёжка.
  Таня насмешливо улыбалась, не веря, что в шестнадцать он мог иметь права, позволяющие водить не какой-нибудь мотоцикл, а машину.
  - Ну что, принести, что ли? - обернулся Сергей, желая "утереть нос" недоверчиво скривившейся соседке.
  - Да не, Тань, - поддержал мальчишку Игорь. - Я слышал, что есть такие: там оговаривается, что нельзя заезжать в города с населением более скольких-то там тысяч, и управлять средством... - Маринкин муж поморщился, припоминая, но, видимо, эта информация была не столь значительной, чтобы забивать ею себе память, - в общем, что-то ещё с объемом двигателя связано, не больше чего-то там...
  - Да, - подтвердил Сергей и пустился в пространное объяснение, наизусть зачитав выдержку их записи в его правах.
  Игорь с Лёшкой слушали с неподдельным интересом, девушки - лишь отдавая дань вежливости.
  
  - А Миша-то чего носа из дома не кажет? Утомился с дороги? - спросила Марина, управившись с бельём и подходя ближе к остальным.
  - А отец подцепил какую-то заразу, - машинально отозвался парнишка.
  Таня усмехнулась, переглянувшись с Маринкой, у которой губы тоже начали расползаться в ехидной ухмылке, припомнив 'напутствие' перед отъездом ребят.
  Серёжка резко повернулся к ней:
  - И совсем не то, что ты подумала, - упрекнул он.
  - Да неужели? - вспыхнула Таня. - Откуда ты знаешь, о чём я подумала?
  - Знаю, - безапелляционно заявил Серёжка. - Отец сказал, как ты его "подколола".
  - Это было между нами... - слегка растерялась Татьяна.
  - Ага, как же - 'между вами'. Ещё скажи, с глазу на глаз. Вы же все втроем тут, практически на этом самом месте, прикалывались над ним да хихикали две недели назад, забыла уже?
  Таня вспомнила сцену около Маринкиного дома, когда она посоветовала Михаилу делать зарубки на доске при подсчёте своих удач в интимных забавах, и слегка стушевалась. М-да, неловко получилось в свете последних событий.
  - Ну и что же с твоим папой случилось? - мягко произнесла она, желая сгладить свою первоначальную насмешливую реакцию.
  - Ногу пропорол где-то, а потом грязь в ранку попала. Ты бы, Татьяна, вместо того, чтобы язвить да ехидничать, навестила его, а? - парнишка выразительно посмотрел на молодую женщину, радуясь, что заставил её смутиться.
  - Непременно, - пообещала она. - Нанесу визит вежливости болящему, сирому да убогому.
  - Да ладно тебе издеваться-то, - подал голос Игорь. - Может, человеку и правда плохо.
  - В самом деле, - посерьёзнел Серёжка. - Совсем хреново было. У него даже температура поднималась, и вся нога стала красной до колена. Я поэтому и машину вёл сам почти всё время.
  - А чё к врачу не заехали? Так и до костылей недалеко, - вставил Лёшка. - А то и совсем без ноги остаться можно. Знаешь, сколько разных всяких случаев бывает?
  - А где рана-то? - поинтересовалась Марина.
  - На ступне, прямо под пальцами. В натуре, говорю - еле ходит. Напился каких-то таблеток обезболивающих...
  - Ладно, - вымученно улыбнулась Таня. - Вечерком зайду обязательно. Ты пока привет передай с наилучшими пожеланиями. А, кстати, благодарю за подарочки для Насти. Сам собирал?
  - Ага, - гордо выпятил грудь Серёжка. - Вам, правда, понравились?
  - Ещё как! Чесслово! - дурашливо ответила Татьяна.
  Мысли девушки были уже заняты предстоящим визитом к Михаилу. Ей хотелось увидеть его немедленно, убедиться, что Серёжка сгущает краски, рассказывая какие-то ужасы про травмированную конечность папаши. Но что-то всё-таки сдерживало девушку от того, чтобы сразу же кинуться навещать болезного. А вдруг Серёга-обормот всё выдумал? И его отец, уставший 'отдыхать' с приятелями, просто отсыпается, приходя в себя. Зачем беспокоить человека по пустякам. Да и нехорошо как-то проявлять столь демонстративное нетерпение увидеться. Должна же у неё присутствовать хоть какая-то женская гордость. А то получается - не успели поманить, а она уже стоит на низком старте...
  Неудивительно, что после проявления подобных знаков внимания Мишка потом позволяет себе разные вольности, решив, что она готова пасть к его ногам.
  Серёга, не умеющий читать чужие мысли, расплылся в довольной улыбке:
  - Там, дома, между прочим, и для тебя кое-что есть.
  - Да-а? - заинтригованно протянула Таня.
  - Отец нашёл пень можжевельника и обещал нарезать из него пластин.
  - Ой, знаю-знаю! - оживилась Марина. - Они будут вкусно пахнуть, если на них горячий чайник поставить, например.
  - Точно! - подтвердил сын Михаила.
  
  Они ещё немного поболтали о погоде, о природе, о том, сколько рыбы поймали, из чего по-браконьерски делали шашлык, и Татьяна, оставив Серёгу дальше рассказывать свои истории и слушать, где и как гуляли его друзья-ровесники во время его отсутствия, отправилась домой.
  
  Честно сказать, Таня еле дождалась вечера. Днём она несколько раз заходила в свою комнату и, встав в тени штор, с неподдельным интересом разглядывала находившийся напротив дом. Где время от времени появлялся силуэт мужчины, стоявшего у окна и глядевшего в сторону её дома на резвившихся на участке детей - Настю с подружкой. Ему, наверное, хорошо был слышны их звенящие колокольчиками голоса.
  'Интересно, чего он в окне-то маячит? Дети мешают ему отдыхать, или этот симулянт ждёт меня с ответным визитом 'с апельсинами'?', - задавалась мысленным вопросом девушка.
  
  Михаил и в самом деле очень надеялся хотя бы издали увидеть Таню, но она, будто нарочно, старалась не выходить со двора в палисадник перед своим домом. А соседского огорода из окон его комнаты было не видно за постройками. Ему и так было худо, а ещё и эта коза вредничала. Ну, что за человек?! Неужели ей доставляет удовольствие намерено мучить его, заставляя себя ждать? Вот ведь, угораздило же его привязаться к этой девчонке, с недавнего времени посещавшей его сны, после которых, просыпаясь наутро, ещё сильнее хотелось хотя бы увидеться с ней. И ведь ничего в этой Тане такого особенного, на что обычно мужчина обращал внимание, интересуясь очередной временной подружкой, способной скрасить его досуг...
  О том, что неясные чувства к соседке нечто большее или же совсем другое, Михаилу думать было как-то непривычно.
  
  Короткий отпуск вместе с сыном и давними друзьями-приятелями вышел славным. Программа 'дикого' отдыха в компании мужиков была выполнена практически по-максимуму. Единственное, чего так и не пришлось делать, так это 'зарубок'. Хотя возможностей оказалось предостаточно. Но, видимо, его друзья тоже и дома устали от женского общества, так что обошлось без амурных приключений, что самого Михаила несказанно радовало. Все-таки с ними был его несовершеннолетний сын, и не хотелось бы развращать мальчишку раньше времени. Нечего в его глазах терять родительский авторитет.
  И вообще Михаил был бы полностью доволен удавшейся поездкой, если бы не дурацкие случайности уже под конец, перед возвращением домой. Это же надо было так умудриться подгадать, чтобы поранить одно и тоже место на ступне аж два раза подряд.
  Травмированная конечность напоминала о себе дергающей болью, наступать не неё он пока не рисковал. Прихрамывая, неловко ковылял по комнате от дивана к окну и обратно, зябко кутаясь в плед. Его немного знобило, как при простуде. Вот только в больницу Миша всё равно ехать не желал, щедро залив воспаленную рану зелёнкой и надеясь, что как раз наступил кризис, а за ним последует и облегчение.
  
  ***
  
  Татьяна всё-таки поставила себе целью продержаться до вечера. Она, между прочим, ждала встречи почти две недели, изнывая от разлуки и ругая себя за подобное 'неправильное' настроение. Как же она соскучилась по нему! Правда, девушке даже самой себе было неловко признаваться в подобной привязанности.
  Как-то это всё слишком быстро и неожиданно случилось, и вряд ли приведёт к чему-то хорошему. Но и противиться чувствам почему-то не получалось...
  
  Вечером Таня уложила дочку в кровать, почитав ей книжечку и посидев рядышком, пока обласканный и умиротворенный ребёнок не уснул.
  Девушка прислушалась к звукам притихшего дома. Её родители и старенькая бабушка поднимались довольно рано и сейчас тоже уже отправились отдыхать.
  Стараясь не шуметь, проведя несколько минут при свете ночника перед зеркалом, будто собираясь на настоящее свидание, девушка отправилась к соседям.
  
  Обеспокоенная состоянием внука, Елена Михайловна ещё не ложилась. Она радостно встретила Татьяну, слёзно умоляя упросить Михаила поехать в больницу. Оказывается, у него весь день держалась температура. Днём он несколько раз поднимался с постели (видимо, тогда Таня и видела его силуэт в окне), а к вечеру уже был не в состоянии 'сторожить' ожидаемую гостью. На пару часов, наглотавшись обезболивающего, ему вроде бы удалось забыться. Но сон был тревожный, беспокойный, заставляющий его постанывать сквозь зубы из-за неприятных ощущений организма, борющегося с недугом.
  Призывы к благоразумию со стороны бабушки и сына ни к чему не привели, Михаил упёрто не желал ехать в местную больницу, уверяя паникующую родню, что вскоре сам оклемается.
  
  Выслушав краткий анамнез, Таня согнала вежливую улыбку с лица и тоже забеспокоилась:
  - Елена Михайловна, неужели всё настолько серьёзно?
  - Боюсь, что да, - кивнула пожилая женщина.
  - Так что же вы с Серёжкой слушаете его? Может, он вообще уже бредит? Взяли бы, да и вызвали 'скорую'!
  - Ох, Танечка... - удручённо вздохнула бабушка. - Миша - хороший мальчик, но иногда на него находит... Лучше не спорить, а то себе дороже, - расстроено махнула Елена Михайловна рукой. - А у меня аж сердце разболелось. Совсем меня не жалеет, обормот...
  - Вы не переживайте так, - попробовала успокоить огорчённую соседку Татьяна. - Я постараюсь его уговорить. А Вы лучше идите отдыхать. Капелек каких-нибудь себе накапайте успокоительных. Не думаю, что Михаил сам себе враг. Наверняка знает, чем чреваты последствия такой вот безалаберности по отношению к собственному здоровью.
  - Танечка, так ты зайди к нему, пожалуйста. Даже если спит, буди, не стесняйся. Может, хоть тебя послушает. А я, пожалуй, и, правда, пойду, прилягу. Если буду нужна, скажи Серёже - он позовёт.
  - Хорошо. Непременно позовём, если потребуется. Спокойной ночи, - попрощалась Татьяна с хозяйкой.
  - Дай-то бог, чтобы ночь оказалась спокойной, - еле слышно отозвалась та, направляясь в свои покои.
  
  Взволнованная предупреждением Елены Михайловны, Таня поднялась на второй этаж и несколько раз вдохнула-выдохнула, восстанавливая отчего-то сбившееся дыхание. Вообще-то, небольшая физическая нагрузка при подъёме по ступеням, тут была совершенно ни при чём. Решив, что стояние перед дверью всё равно не гарантирует олимпийского спокойствия, Татьяна решительно выдохнула и деликатно постучала в дверь комнаты Михаила.
  - Да?! - отозвался тот поспешно, будто вовсе и не спал. - Кто там? Входите!
  
  Девушка на пару мгновений замерла, прислушиваясь к учащённо бьющемуся сердцу. Но дольше оттягивать момент встречи не стоило, раз уж пришла, чего теперь раздумывать?
  
  Взору соседки предстала безрадостная картина: раздетый до пояса Михаил (в одних спортивных брюках) полулежал на разобранном широком диване. Под спиной у него было пристроено несколько подушек. Видимо, для большего комфорта. Его травмированная нога, с закатанной до колена штанине, тоже покоилась на стопке небольших подушек-думочек. Конечность была аккуратно замотана бинтом, слегка измазанным в зелёнке. Загорелое лицо мужчины даже в полумраке казалось пылавшим. Похоже, у него и впрямь держалась высокая температура.
  Михаил попытался приподняться, приветствуя свою гостью, но, пошевелив ногой, непроизвольно сморщился и сквозь зубы пробормотал какое-то проклятие.
  - Привет, радость моя, прими мои искренние соболезнования, - Таня кивнула на его ногу.
  - Здравствуй, - вымученно улыбнулся хозяин, и, выразительно показав на свою пострадавшую конечность, произнёс: - А я тут вот...
  - Я уж вижу, - соседка сочувственно покачала головой, подошла ближе и положила ему прохладную ладонь на горячий лоб. - Это как же тебя угораздило-то, сердешный?
  - Вот так и попал, как ты напророчила, - удрученно признался мужчина. - А я тебя ждал целый день, - не удержался он от упрёка.
  Таня улыбнулась, но проигнорировала комментарий.
  - Ты меня так воспитываешь, что ли? - прищурился Миша, внимательно следя за реакцией девушки.
  - А ты именно так расцениваешь?
  - А ты мне можешь назвать более вескую причину? - настойчиво продолжал он допытываться.
  - Да у меня дела всякие разные были, - делано-безразлично пожала она плечами и отвернулась, чтобы он не заметил мелькнувшую на губах улыбку.
  Ей на самом деле доставляло некоторое удовлетворение знать, что он ждал её прихода. Видимо, с нетерпением, несмотря на свое плачевное состояние. И, возможно, даже злился, что она 'маринует' его, оттягивая свой визит до самого вечера.
  Татьяна понимала, что это выглядит эгоистично, но ничего не могла с собой поделать. Михаил неожиданно обрел слишком большую власть над её сердцем и разумом. Хотелось хоть немного абстрагироваться от собственных чувств, над которыми она утрачивала контроль. Её задержка не могла расцениваться, как спланированная месть ему, но ей важно было знать, что она соседу тоже далеко небезразлична. Пусть не навсегда, пусть, на какое-то время. Но точно не проходящий персонаж в его жизни. Это придавало Татьяне силы, как-то приподнимало в собственных глазах. После развода с Андреем и его слов, пригибающих к земле, очень хотелось поднять голову, расправить плечи, почувствовать себя неуязвимой, независимой от чужого внушения...
  Михаил не успел ей ничего ответить на подобное заявление, потому что как раз в этот момент заглянул Серёжка:
  - О, Тань, ты все-таки пришла!
  - Как видишь, - подтвердила она.
  - Хорошо! - кивнул пацан и обернулся к отцу:
  - Ну что, пап? В местную лечебницу не надумал ехать? А то я гулять собираюсь...
  - На самом деле, Миш, со здоровьем шутки плохие, - поддержала Татьяна мальчишку.
  - Я сказал, всё само пройдёт, - устало и раздражённо отмахнулся мужчина от советчиков и доброжелателей.
  - Ты не ответил, так как же тебя угораздило-то? - напомнила Татьяна, подавив вздох.
  - Да как... Обыкновенно. Сначала я наткнулся на что-то ржавое, когда купались. Три дня ничего не было - так, небольшая ссадина... А потом пошли рыбу ловить в какую-то болотистую заводь. Вот там и добавил - сапог пропорол и на то же самое место наткнулся, - вкратце поведал историю своих злоключений Миша.
  - Надо было сразу народными средствами лечиться, - улыбнулась Таня.
  - Это какими же? - полюбопытствовал Сергей, присаживаясь рядом с родителем на край дивана.
  - Какими-какими, - передразнил отец, - какими и лечились.
  - А! Ясно! - хохотнул Серёга.
  Таня тоже не удержалась от понимающей улыбки:
  - Наверное, лекарство было несвежее. Небось, алкоголем разбавленное?
  - Ещё какое свежее, - возразил Михаил, лукаво переглянувшись с сыном. - И с содержанием спирта в организме было всё в норме. Иначе алкогольная дезинфекция помогла бы стопудово.
  - Значит, яда в твоём 'лекарстве' много было, ты ж известная ехидна, - она вспомнила, как он её "подколол" с разводом мужа, что тот от неё сбежал.
  - Не знаю, не знаю, но с тобой мне, я вижу, точно, не сравниться, - парировал слегка задетый мужчина. - И хватит уже обсуждений моей несчастной конечности. Я в норме.
  - Ладно. Раз ты считаешь, что всё в порядке, я, пожалуй, пойду, - спохватилась Таня.
  - Да я просто немного устал...
  - Вот именно, тебе нужен отдых, - она тепло улыбнулась Михаилу, решив сменить тактику. Видно же, что ему и впрямь не хочется говорить о своих недугах. - Не буду тебе мешать...
  - Нет, не уходи! - встрепенувшись, попросил он, пытаясь удержать её за руку. - Я тебя две недели не видел...
  - Ой! - притворно изумилась девушка. - Неужто соскучился?
  - Ну, не так, чтобы очень... - живо пошёл на попятную мужчина, не желая откровенничать и собираясь перевести всё в ироничную пикировку, в которых они любили упражняться, подтрунивая друг над другом.
  - Да ладно уж, признайся, - подбодрила Татьяна шутливо.
  - Правда-правда, каждый день о тебе вспоминал, - брякнул Сергей.
  Отец сурово взглянул на сына: одно дело, когда он разговаривает с девушкой в своей игривой манере, когда невозможно понять - шутит он или говорит серьёзно, а другое дело, если соседка, и правда, будет знать, что он на самом деле испытывает к ней. Михаила такой расклад совершенно не устраивал - эта женщина и так могла вывести его из равновесия, не хватало, чтобы она ещё и взяла над ним верх.
  Серёжка смущенно потупился, выдавив:
  - Ну, ладно, вы тогда тут сами разбирайтесь, а я пошёл... - он подмигнул Татьяне, - не буду вам мешать...
  Таня мысленно возмутилась некоторой панибратской беспардонности шустрого отпрыска соседа, но, вспомнив, что Серёга уже взрослый парень, взяла себя в руки и съехидничала:
  - Боюсь, твой папа в таком состоянии, что ты не сможешь помешать, даже если захочешь.
  Серёжка подумал, что Таня ещё не знает, до какого состояния должен дойти отец, чтобы стать "недееспособным", но он благоразумно промолчал и поспешил покинуть комнату.
  
  - Совсем распустился, паршивец! - со смешанным выражением то ли восхищения, то ли досады, покачал головой Михаил, когда за сыном захлопнулась дверь.
  - И я о том же...
  - А тогда почему ты так странно смотришь на меня? Опять намёк на порочное родство? - напустился он на соседку.
  Таня 'сочувственно' улыбалась и кивала головой в такт его словам.
  А Миша неожиданно разозлился и обиделся: ну что ещё её не устраивает, а? Прямо 'собака на сене', вроде и не гнала от себя, не прекращала их встречи, невольно поддразнивая и заставляя о себе думать, и не допускала его близко. Он же чувствовал, что соседка тоже мается, томится ожиданием чего-то такого этакого...что он не готов был ей дать. И не потому, что именно ей... Просто, кажется, уже никому не способен отдать часть самого себя. Что-то в душе когда-то давно надломилось, умерло или просто атрофировалось за ненадобностью. И возрождать это заново, что-то реанимировать, не хотелось. Чай, не прыщавый желторотый юнец. А ему пылающее сердце, затуманенный любовной горячкой разум и 'мокрые сны' как-то совсем уже не по возрасту, не солидно.
  Блин! Ну вот, что за детский сад? Романтики Тане не хватает или каких-то других 'ингредиентов' для того, чтобы убедить, что он хочет ею обладать? Может, девушка ждёт полноценных гарантий того, что потом однозначно будет свадьба? Да на фига ему этот гемморр? Да и ей, собственно, тоже? Неужели не наигралась ещё в 'счастливую семейную жизнь'?
  Но если хочется просто тепла и ласки, зачем мучиться самой и мучить его - непонятно! Тем более теперь, после развода. Гуляй себе - не хочу! Так нет ведь...
  Мужчине, разочаровавшемуся в своей семейной жизни, как-то с трудом верилось, что соседка, которая младше его на добрый десяток лет, действительно, могла бы выйти за него замуж без каких-то корыстных побуждений. Да ещё не хватало иметь домашнюю ехидну, которая все его поступки будет высмеивать, а, в конце концов, через несколько лет заявит, что уже наигралась с ним. Лучше сейчас ещё пожить в своё удовольствие, никому ничего не обещая и не связывая себя какими-либо обязательствами.
  
  - И за что мне такое наказание? - вымученно усмехнулся Михаил.
  - За грехи твои тяжкие, - елейно отозвалась Таня.
  - О-о-о, - простонал он - опять попался на её "наживку".
  Таня вдруг перестала улыбаться:
  - Миш, на самом деле, что у тебя с ногой?
  - Да говорю же - ерунда! - отозвался Михаил.
  - Тогда вставай! - скомандовала Татьяна.
  - Зачем ещё?
  - За "надой", - она протянула ему руку.
  Он несколько секунд молча смотрел на неё, затем решительно встал, не приняв помощи.
  - Иди! - девушка отступила на шаг назад, приглашая следовать его за собой.
  Миша сделал над собой усилие и шагнул вперёд. Когда перевязанная ступня коснулась пола, несмотря на попытки сдержаться, его лицо исказила гримаса боли. У Тани всё сжалось внутри, но она подавила первый порыв немедленно кинуться на помощь, осталась на месте и ждала, хватит ли у него сил на ещё один шаг. Она хотела убедиться, что с соседом, (как он уверял), всё в порядке, но, похоже было, что бравировал мужчина напрасно. Дела с его поврежденной конечностью обстояли совсем плохо.
  - Я больше не могу, - досадливо признался Михаил, кусая губы, лоб покрылся испариной, а по его виску скатилась крупная капля пота.
  - Всё с тобой ясно, лгунишка несчастный. Ты пока ложись, - велела Татьяна. - А я пошла за Серёгой, в больницу поедем, - развернулась девушка к дверям.
  - Подожди! - остановил он. - Ладно, признаю, мне хреново. Но, может, ты сама отвезёшь меня? Или ты все наши уроки вождения позабыла?
  - Я сейчас в кромешной темноте не рискну за руль твоего 'танка' садиться, - испуганно замотала головой Таня. - Ну вот какого фига ты до ночи дотянул?! Знаешь же, что в воскресенье все, кто на машинах были, после обеда уже обратно в Москву уезжают! Игорь днём свозил бы тебя к местным эскулапам. Или ещё кто-нибудь. А теперь снова только 'безлошадные' до следующей пятницы остались. Хотя, нет! - внезапно осенило её. - У отца же машина есть. Давай, пойду, разбужу его и попрошу отвезти тебя в больницу? Он не откажет! - воодушевилась Татьяна.
  - Стоп! Не надо никого будить и ни о чём просить! - категорически отказался Михаил. - Тем более, по пустякам беспокоить пожилого человека и его раритетный тарантас. Сама же говорила, что он через раз заводится.
  - Ничего он не раритетный, - 'оскорбилась' Таня за отцовские 'жигули' давнего года выпуска. - И папа в очередной раз чинил машину буквально на этой неделе.
  - Вот и пускай себе спокойно стоит починенная в гараже, - миролюбиво хмыкнул мужчина, не желая ссориться.
  - Блин! Ну, просто зла на тебя не хватает! - в сердцах буркнула она. - Ты непробиваемый какой-то!
  - Не злись, солнце, а то морщины раньше времени появятся, - добродушно усмехнулся опустившийся обратно на диван Михаил. - Иди лучше сюда, посиди со мной, - попросил он, пристраивая свою конечность на подушки-думочки. - Серёга сам забежит скоро, не волнуйся.
  - А чего тянуть-то? Лучше пойду, поищу его, - неуверенно предложила девушка, с сомнением рассматривая своего 'подопечного', долго ли ещё протянет на голом энтузиазме, воспитывая силу воли и дурной характер?
  - Танюш, ну сама подумай, где ты сейчас будешь искать-то всю их компанию? По всей деревне бегать впотьмах? - скептически поинтересовался Мишка.
  - Ну... чисто теоретически, выйду на улицу...
  - Гляну на село, - с усмешкой, 'подсказал' сосед, героически сидевший с прямой спиной. Видимо, чтобы она видела, какой он орёл - грудь колесом!
  - Не перебивай! - ворчливо осадила она его. - Ну так вот, выйду, послушаю, откуда голоса и смех слышны... - прикинула Таня вслух. - Обычно подростки шумно гуляют.
  - Милая моя, это всё теория, но практически они могут и не в деревне гулять, а рвануть куда-нибудь в поля - в кустах у оврага костёр жечь или в стогах кувыркаться. Сегодня вроде бы не такой уж жаркий день, и росы в поле на траве быть не должно, - остудил её намерения мужчина.
  - Я не твоя милая, не подлизывайся. Я, между прочим, всё ещё на тебя сержусь за твою безалаберность и недальновидность.
  - Да ты сама виновата! - перевёл вдруг мужчина стрелки, обличающе ткнув в её сторону указательным пальцем.
  - В чём?! - опешила Таня.
  - Так это не я, а ТЫ до вечера дотянула. Давно бы уже пришла, узрела, как мне худо и организовала бы скорую мед.помощь.
  - Ну, знаешь... Вот это ты здорово придумал! Нашёл же 'крайнюю', - негодующе упёрла она руки в бока. - У тебя своя-то голова есть на плечах? А если бы я сегодня вечером не зашла? Или вообще не пришла бы? Постеснялась бы тебя и твоих домашних беспокоить, пока хвораешь.
  - Ну, значит, это осталось бы на твоей совести, - твёрдо заявил сосед.
  - Обалдеть! - от возмущения Таня хватала ртом воздух, но сходу придумать что-то достойное в ответ не получалось. - И вообще, пальцем тыкать в людей невежливо, вот!
  Михаил склонил голову, забавляясь воинственным видом гостьи, и не удержался от проказливой ухмылки. Татьяна вообще начала подозревать, что ему просто нравится намеренно разводить её на сильные эмоции. Подопытной лабораторной мышкой ей быть не нравилось.
  - Ладно, Танюш, не сердись, - миролюбиво предложил сосед, видя, что она всё ещё продолжает сердито сопеть. - Просто терпеть не могу всяких докторов...
  - Почему? - удивилась она, переключаясь. - Чем они перед тобой себя дискредитировали-то?
  - Потому... - уклончиво отозвался Михаил, посмурнев лицом и отводя взгляд. - Давай, не будем на эту тему.
  - Но...
  - Пожалуйста, - с нажимом повторил он.
  Таня хотела было поспорить, выясняя суть проблемы, но, увидев, что по скулам мужчины гуляют желваки, а его побелевшие в костяшках пальцы непроизвольно сжались в кулаки, решила, что эту тему и впрямь затрагивать не следует. По крайней мере, в данный момент.
  - Хорошо.
  Михаил недоверчиво покосился на неё, не ожидая поспешного демарша, но никак не прокомментировал. Тыльной стороной ладони вытер со лба испарину, подхватил валявшуюся в изголовьях постели майку. Мученически морщась, натянул её и откинулся спиной на подушки, поинтересовавшись уже постфактум:
  - Ты не возражаешь, если я в горизонтальном положении Серёгу подожду?
  Видимо, даже такие небольшие усилия, как эта словесная перепалка и самостоятельное одевание, после того, как попробовал подняться, отняли много сил.
  - А если скажу, что возражаю и попрошу сплясать, согласишься? - невесело усмехнулась Татьяна. - Лежи уж...страдалец.
  Она отвернулась, зябко обхватив себя за плечи, и медленно прошлась вдоль комнаты до распахнутого, затянутого москитной сеткой окна. В слабой надежде разглядеть что-то в бархатной темноте ночи за окном или хотя бы услышать отдалённые голоса гуляющей молодежи.
  Но, как нарочно, и беззвёздная ночь сегодня была чернильно-чёрной, и голосов ребят совсем не слышно. Непонятно, где они тусуются, в каком направлении их можно было бы пойти поискать...
  - Танюш...
  Татьяна резко обернулась на голос.
  - Побудь со мной, - тихо попросил Михаил, внимательно и как-то напряжённо глядя на неё. - Пожалуйста, - спохватившись, добавил поспешно.
  Она бы и без 'волшебного слова' согласилась. Но от этого 'пожалуйста', произнесённого с особой интонацией, от этого лихорадочного блеска его глаз, в душе что-то откликнулось, потянулось навстречу, заставляя подчиниться без возражений.
  - Ладно... - не слишком веря в то, что поступает правильно, сдалась Татьяна.
  
  Подошла к нему и присела на краешек дивана. Миша тут же завозился, укладываясь иначе, уже не поперёк, а вдоль своей постели. Подтолкнул и её чуть дальше (чтобы надёжно утвердилась и не сбежала) и пристроился рядом, положив ей голову на колени.
  - Ещё бы одеялком накрыться, - зябко поёжившись, мечтательно пробормотал он.
  - Пледик устроит? - потянулась Таня за сбившимся в кучу у самой стены клетчатым шерстяным пледом.
  - Вполне, - согласился Михаил. - Благодарю тебя, добрая женщина...
  - Угу, помни мою доброту, - иронично фыркнула соседка.
  Девушка заботливо прикрыла спину и плечи расхворавшегося хозяина дома. Для манёвренности, чтобы дотянуться и до его ног, надо было больше свободы, но Михаил почему-то воспротивился, жестом остановив, мол, не дергайся, и так хорошо. Деликатно и в то же время как-то очень собственнически устроил свободную ладонь на её коленке, вынудив успокоиться и не суетиться.
  Таня порадовалась, что он улёгся на бок, и не лицом к её животу, а затылком. Её и так-то волновала подобная, почти интимная близость, а его ладонь (к счастью, без фривольных поползновений) ощущалась такой горячей, что ей точно и без одеяла было жарко. Плед целиком и полностью достался мужчине.
  Да и, вообще, в комнате было, скорее, душно, чем прохладно. Видимо, Мишу просто знобило из-за нарывающей раны.
  
  Девушка осторожно убрала свесившиеся на красивое мужественное лицо чуть влажные пряди волос и аккуратно положила прохладную ладонь на пылающий лоб Михаила. Мужчина блаженно замер, смежив веки.
  Таня заметила, как по его телу пробежала судорога, когда он, неудобно пошевелившись, задел перевязанной ногой о подлокотник дивана, оказавшийся в изножии. Сосед тихо поскрежетал зубами, но тут же замолк, чтобы она не приставала к нему с немедленной поездкой в местное лечебное учреждение.
  
  Девушка тихонько сидела и гладила своего непутёвого подопечного по волосам, собранным в растрепавшийся хвост, надеясь, что он заснёт. Через несколько томительных минут Михаил, действительно, как-то обмяк, потяжелел, задремав. Таня чувствовала, что его слегка лихорадит. И от этого её саму начал поколачивать лёгкий мандраж. Вот зачем она согласилась с ним просто посидеть вместо того, чтобы бежать разыскивать Серёгу? Может, вообще, просто вызвать сюда, в деревню, 'неотложку' по сотовому телефону, и не париться, переживая, когда же заявится загулявший мальчишка?
  Что за блажь у Мишки, жать, пока организм самостоятельно переборет заразу? Это же не простудный вирус какой-то, так ведь и до гангрены недалеко! Эх, права Елена Михайловна, с этими брутальными мужиками, ни к месту опасающимися показать свою слабость, порой, просто невыносимо!
  
  Татьяна сердилась на Серёжку, позабывшего про хворающего родителя, но сама хорошо помнила себя в этом прекрасном юном возрасте. Бывало, что время тянулось, как патока, а бывало, что часы пролетали совсем незаметно. Особенно летом и в весёлой компании добрых друзей. Он, поди, тоже отвлёкся со своими приятелями и также потерялся во времени.
  В принципе, утром, когда рассветёт, она могла бы рискнуть сама сесть за руль Мишиного 'танка', но ночью - нет, стрёмно.
  Вот только тянуть до утра не было смысла. Если при такой ранке, как у Михаила, второй день держится температура, это совсем хреново. Она начиталась разных историй о том, что в виду стоявшей аномальной жары в этом году почти во всех водоёмах заражена вода, и этим летом в Москве даже не возникало желания окунуться в какой-нибудь, с виду чистенький, прудик. Сейчас она всерьёз опасалась, что у Миши может начаться банальное заражение крови.
  
  Несмотря на почти идеалистическую уютную композицию, которую они составляли вдвоём с Михаилом на его диване, вместо умиротворения и умиления девушка всё равно испытывала ощутимый внутренний дискомфорт. Потому что её не покидали тревожные мысли о том, чем чревато промедление с обращением к врачу. И про то, ну где же до сих пор шляется этот мелкий оболтус, когда так нужен?!
  
  Видимо, Серёга все-таки услышал её ментальный посыл. Таня невольно вздрогнула от того, что внизу хлопнула тяжёлая входная дверь. Прислушалась, как Серёжка легко взбегает по лестнице на второй этаж, перескакивая сразу через две ступени. А сама лихорадочно прикидывала, стоит ли наезжать на пацана с претензиями или просто порадоваться, что он всё-таки явился.
  
  - Ну как вы? - заглянув в комнату, осведомился мальчишка громким шёпотом.
  Таня выразительно поморщилась, приложив палец к губам, призывая к тишине.
  - Надо ехать, - сообщила она едва слышно.
  - Не хочу-у-у, - хрипло прошептал очнувшийся от своего забытья Михаил.
  - Ну, начинается... - хмыкнул Серёга.
  - Надо, мой хороший, не капризничай, ладно? - ласково, как маленького ребёнка, попыталась Таня убедить упёртого соседушку. - Это для твоего же блага... Понимаешь?
  - Понимаю, - несчастно вздохнул Миша, пытаясь подняться и занять сидячее положение.
  И проделал он это с такой видимой неохотой, что Татьяна прониклась неподдельным сочувствием. К тому же, оставшись без невольного 'обогревателя', девушка вдруг почувствовала себя ужасно неуютно, едва удержавшись от того чтобы самой не потянутся вслед за ускользающим теплом его тела.
  - Дай, хоть посмотрю, что там у тебя с ногой? - попросила она, чтобы немного отвлечься и скрыть своё неуместное состояние смущения и смятения в душе.
  Михаил поднялся, провел по лицу ладонями, окончательно прогоняя сонливость, потом недоверчиво покосился на соседку:
  - Ладно, так и быть, покажу. Только предупреждаю - зрелище не для слабонервных.
  - Не бойся, в обморок не упаду, - принуждённо улыбнулась она.
  - Пап, может, не надо? - робко подал голос, просочившийся в комнату великовозрастный ребёнок, непроизвольно передёрнув плечами.
  - Не ной, сын. Да пусть смотрит, что мне, жалко, что ли. Пусть убедится, что причин для паники нет, - пожал Миша плечами.
  
  Татьяна опустилась на корточки, и он задрал штанину спортивных штанов ещё выше. Девушка осторожно размотала пропитавшийся зелёнкой бинт. Воспалённая стопа даже сверху выглядела аномально-припухшей, и нога казалась горячей почти до самого колена (выше, даже через ткань закатанных штанов, Таня тактично не дотрагивалась). На подошве стопы, под пальцами, вздулся большой нарыв, где в самом центре желтело что-то неприятное даже на вид.
  - Ох... надо срочно вскрывать, - сипло произнесла она, побледнев.
  - Доктор, каковы мои шансы? - насмешливо поинтересовался Миша, морщась от пульсирующей боли в потревоженной конечности.
  - Трудно сказать - вскрытие покажет, - блекло пошутила Татьяна.
  Серёжка невесело рассмеялся.
  - Ты сама сможешь провести такую процедуру? - вдруг спросил Михаил.
  - Не уверена, - честно призналась молодая женщина.
  - Давай, попробуем, - попросил он.
  Таня осторожно опустила его ногу на пол и повернулась к Сергею:
  - Будешь ассистировать?
  - Куда ж я денусь? - неуверенно ответил мальчишка.
  - Скальпель есть?
  - Нож охотничий подойдёт?
  - Хм. Можно и топором попробовать, чтобы наверняка. Ну ладно, давай, тащи нож, на худой конец. И спирт нужен или водка.
  Серёжка испарился, и вскоре вернулся, притащив необходимые вещи.
  - Таз какой-нибудь, стерильный бинт ещё, зелёнку... - продолжала отдавать распоряжения Татьяна, сосредоточенно морща лоб, и Серёжка, кивнув, опять вышел.
  Она не была уверена, что поступает правильно, но это было необходимо, раз Миша, как баран, упорствует с поездкой в больницу.
  - Мне бы надо руки помыть. С мылом... - заикнулась было Таня, надеясь оттянуть экзекуцию.
  - Не надо. Просто сполосни их водкой, и нормально будет, - остановил Михаил, опасаясь, что пока Татьяна ходит туда-сюда, опомнится и струсит. О! Серый, сгоняй вниз, поищи у бабули резиновые перчатки.
  - Кхм... мне кажется, что водки будет достаточно, зачем хозяйственные перчатки-то ещё? - удивилась Татьяна.
  - Не хозяйственные. У неё целая коробка хирургических есть. По случаю как-то приобрёл и ей отдал. Не знаю, что бабуля в них делает, может, посуду моет?
  - Кажется, козу доит, - подсказал сын.
  - Да-а? Надо же... я не видел, - озадачился мужчина.
  - Ну, может, не доит, а вымя чем-нибудь обрабатывает, чтобы никакая гадость в молоко не попала. Его же сырым пить полезно... Или ещё что, не знаю, - пожал плечами Сергей, отправляясь за перчатками.
  
  Когда под руками оказалось всё необходимое для экстремальной операции, Таня прикрыла глаза и, мысленно прошептав: "Господи, спаси, сохрани и помилуй!", глубоко вздохнула:
  - Начнём?
  - Я готов, - бодро отозвался Сергей, с любопытством наблюдая за женщиной.
  - Я, кажется, тоже, - неуверенно выдавил Миша.
  Соседка ещё раз глубоко вздохнула, протерев нож (с которым можно было бы пойти на медведя или кабана), аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, промокнула место нарыва водкой, и сделала небольшой надрез. Миша коротко выругался сквозь крепко стиснутые челюсти.
  - Терпи! - процедила она, сосредоточившись на своём занятии.
  Серёжку брезгливо перекосило, и он отвернулся, когда из места надреза в подставленный таз хлынула зеленовато-жёлтая вонючая жидкость. У Тани закружилась голова, затряслись внезапно ослабевшие руки, но она мужественно продолжала осторожно надавливать на края ранки до тех пор, пока из неё не показалась тёмная чистая кровь. Мельком взглянув на 'пациента', она заметила, как враз побледневший, покрывшийся крупной испариной Мишка напрягся. Его мышцы словно окостенели, но он, закусив губу, не проронил ни звука.
  - Спирт! - скомандовала соседка.
  - Ещё спирт, огурец... - продолжил ассоциативный ряд Серёжка и повернулся, немного приходя в себя и вновь обретя чувство юмора.
  Таня нашла в себе силы среагировать на чёрный в такой ситуации юмор, и тоже слабо улыбнулась. Сергей поспешно подал ей ватный тампон, предварительно окунув его в стакан с водкой. Она осторожно собрала им кровавые подтёки вокруг разреза. Щедро пропитала кусок бинта зелёнкой, и приложила салфетку к ране.
  По идее, всё должно получиться, несмотря на варварские условия проведения операции. Бинт был стерильным. Концентрированный 'бриллиантовый зелёный' уничтожитель микробов, открытый ещё в XIX веке, а в просторечии обычная 'зелёнка' - сама по себе хороший антисептик, обладающий мягким воздействием. Даже грудничков ею мажут, сама в роддоме видела. Зелёнка не сушит кожу и стимулирует регенеративные процессы в тканях организма.
  Мишка, словно не ожидавший после всех своих мучений подобного вероломства от соседкиных чутких ручек, всё-таки дернулся и взвыл благим матом.
  - Господи! - патетично возопил он. - Танька, ты меня убить хочешь?!
  - Ой-ой-ой, какие мы неженки, - съязвила она обиженно, отнимая тампон от его ноги и мысленно радуясь, что нашлись плотно прилегающие к ладоням хирургические перчатки. Иначе завтра пришлось бы всей своей родне рассказывать, отчего это у неё руки зелёные. - Тебе на ранку подуть, что ли?
  - Не надо, - буркнул Михаил. - Что я, маленький? Ты хочешь мне компресс из зелёнки привязать? - с подозрением уставился он на девушку, собираясь категорично протестовать против подобного произвола.
  - Ладно, - снисходительно улыбнулась Таня, - так и быть, просто заклею пластырем.
  Она взяла бактерицидный пластырь и, отлепив прозрачную плёнку, приклеила на рану.
  - Вот! Так совсем другое дело! - обрадовался он отступающей боли. Точнее, по сравнению с тем, что он испытывал ещё несколько минут назад и непосредственно во время экзекуции, нынешнее состояние было просто отличным!
  Его лицо всё ещё оставалось бледным, на лбу и носу блестела испарина, но на скулах уже начал проступать нормальный здоровый румянец.
  - Подожди, торопыга, это ещё не всё. Пластырь ненадёжен. Сверху надо всё равно пока забинтовать.
  - Может, просто носок натянуть?
  - Бинт - стерильный. А носки твои? - насмешливо уточнила соседка, пытаясь скрыть сопутствующую всей процедуре нервозность.
  - Эм... вообще-то, я их стирал, - слегка стушевался мужчина. - Ладно, уговорила, бинтуй...
  Таня аккуратно и довольно ловко забинтовала ногу "пациента" стерильным бинтом и, сняв перчатки, тщательно протёрла руки чистым, пропитанным водкой тампоном.
  - Уф... - устало выдохнула девушка, чувствуя громадное удовлетворение и облегчение от того, что справилась с ответственным поручением. По крайней мере, теперь и в самом деле можно ждать до утра.
  
  - Ну, что скажете, доктор? Я буду жить? - умело изобразив последнюю надежду на положительную динамику, пролепетал Михаил, осторожно опуская штанину.
  - Всё возможно, - вставая, отозвалась Татьяна, с неудовольствием отметив, что её руки всё ещё тряслись. И чуть ли не больше, чем во время экзекуции. Видимо, наступил запоздалый откат.
  Серёжка деловито собрал все предметы, используемые в операции, и вышел.
  Таня опустилась рядом с 'пациентом' на край дивана:
  - Спасибо тебе, добрая женщина, - слабо улыбнулся Миша.
  - Ты это уже говорил, повторяешься.
  - Ну так я тебе просто очень-преочень благодарен, - парировал он, обнимая её за плечи.
  Убедившись, что у него не галлюцинации, и её действительно слегка потряхивает, Михаил кивнул на открытую бутылку водки, оставленную на столе:
  - Тебе надо было принять немного для храбрости.
  - Да, причём, до всего этого, - неопределённо помахала она в воздухе рукой, удивляясь, как это она вообще решилась на подобную опасную авантюру.
  Татьяна повернула голову и внимательно взглянула на 'подопытного'. На его бледном лице почему-то ярко выделялся рот с выступившей на нижней губе капелькой крови - очевидно, он до крови закусил её, чтобы не застонать вслух. Девушка невольно вспомнила, какая боль была, когда она несколько лет назад, когда ещё училась в школе, нечаянно засадила себе под ноготь здоровенную занозу, да так глубоко, что даже не сумела сама вытащить. Вообще-то, она тоже умела терпеть боль, но в тот момент просто то тихо рычала, то жалобно поскуливала, баюкая поврежденную конечность. И, как нарочно, несчастный случай произошел днём, когда родители были на работе и не могли немедленно поехать с ней в травмпункт. Опасаясь, что до вечера заноза уже успеет воспалиться, отыскала в серванте у родителей бутылку водки, честно отлила немного в рюмку. И, опустив травмированный палец в эту рюмку, так и коротала время до прихода взрослых.
  
  Припомнив, какой несчастной она себя чувствовала в те далёкие времена и, видимо, поддавшись внезапному импульсу, Татьяна порывисто обняла лицо Михаила ладонями и коснулась своими губами губ мужчины. Почувствовала чуть солоноватый привкус его крови на своём языке. Чуть отстранилась, облизнувшись. И неожиданно поймала себя на мысли, что ей нравится этот странный коктейль - вкус крови и его тёплого дыхания... или это сочетание, от которого её снова слегка повело, затуманивая разум.
  Миша, похоже, вовсе не ожидал от своей сестры милосердия подобной выходки, и на несколько секунд банально растерялся. Но, к его чести, довольно быстро сообразил, что от него требуется. Ещё крепче прижал к себе девушку, не позволив сбежать, и жадно ответил. Причем переход от 'просьбы', вроде бы спрашивая разрешения, нежно и чуть щекотно проведя по её губам кончиком языка, до полноценного глубокого поцелуя произошел так стремительно, что теперь изумилась уже Татьяна. Опомнившись только, когда сообразила, что недавний её пациент беззастенчиво завладел ситуацией.
  Непонятно чего испугавшись, она попыталась отстраниться, но Михаил снова не позволил, с едва заметным смешком перехватив её ладонь и вернув её куда-то себе на плечо. Впрочем, раз сосед оказался вовсе не против подобного утешения и снятия стресса, Татьяна позволила себе расслабиться и пустить всё на самотёк. С головой у неё явно было что-то не в порядке, мысли путались, по спине вдоль позвоночника бежали приятные мурашки, сердце захлёбывалось от ужаса и восторга. А в редкие мгновения попыток осмыслить свои действия, заметила, что одна рука уже поглаживает взлохмаченные на затылке волосы мужчины, а другой она почему-то судорожно цепляется за его майку, безжалостно сминая натянувшуюся трикотажную ткань. Отстраненно порадовалась, что сидит, потому что ослабевшие, превратившиеся в какой-то кисель колени, совершенно не слушались, и вряд ли она была способна удержаться на ногах...
  
  Серёжка, заглянувший в комнату узнать, не требуется ли ещё что-то от него, одобрительно присвистнул и поспешил прикрыть дверь с другой стороны. Но увлечённые друг другом Таня с Мишей этого даже не заметили, внимательно прислушиваясь к своим собственным внутренним эмоциям.
  
  И всё-таки Татьяна очнулась от наваждения первой и хоть и нехотя, но весьма категорично отстранилась:
  - Мне... мне пора... - судорожно сглатывая, пролепетала она.
  - Подожди... - с трудом возвращаясь в реальность после столь шикарной анестезии, прошептал Михаил, пытаясь задержать соседку.
  Ему требовалось некоторое время, чтобы осмыслить, а что это вообще сейчас было? Так неожиданно сладко и волнительно. Как-то совсем не так, как он предполагал в своих смелых фантазиях с участием Татьяны. С одной стороны, это обстоятельство не могло не радовать, но с другой, почему-то немного напрягало. Девушка ему нравилась... но как-то иначе, чем все прочие, которые случались в его жизни. Потому что там, с теми, другими женщинами, всё-таки преобладали похоть и здоровый охотничий азарт, а тут ещё примешивалось что-то непонятное, затрагивающее что-то глубоко в душе, заставляя её вибрировать в унисон. И он пока не знал, как к этому относиться. Зависимым от кого-либо Михаилу быть категорически не нравилось. А соседка невольно заставляла воспринимать её не по частям - ножки/грудь/смазливая мордашка и прочее, а именно всю, целиком - с неидеальной фигурой и внешностью, с едким характером, непредсказуемостью поступков... Это слегка дезориентировало, одновременно притягивая и отталкивая.
  
  - Тебе не стоит сейчас переутомляться, - извиняюще улыбнулась Таня, аккуратно высвобождаясь из его объятий и избегая встречаться с ним взглядом.
  Почему-то это тоже раздражало. И дело даже не в том, что Михаилу не нравилось, когда за него решали, что ему делать, а что не делать. Просто неожиданно захлестнуло обидой - неужели она уже успела пожалеть о своём порыве? Или он недостаточно проявил себя?
  Чёрт! Вот никогда не страдал недостатком самомнения, и вдруг ни с того, ни с сего усомнился... Разве что списать лишнюю и совершенно неуместную мнительность на своё временное недомогание?
  Грустно усмехнувшись, Михаил опустил руки, давая гостье свободу. В штанах у него ощущался дискомфорт, но на логичное продолжение с интимной развязкой рассчитывать, похоже, не стоит. А жаль... Искренне жаль... У него не было секса уже достаточно давно. За последние пару лет, пожалуй, впервые такой внушительный перерыв. Ну точно... Последний раз было аккурат за неделю до того, как Серёга угодил в больницу, после чего ему, горе-папаше, как-то резко стало не до личной жизни.
  Таня, меж тем, поспешно вскочила, и он деликатно не стал комментировать, заметив, как девушку слегка повело, прежде чем она всё-таки утвердилась на ногах. Хм, пустячок, а приятно...
  - Поразительно... - пробормотал он себе под нос.
  Таня и сама поражалась себе. Что это на неё нашло? Можно сказать, сама спровоцировала мужика... Да уж... докатилась...Сосед, оказывается, офигенно здорово целуется. Наверное, и всё остальное, на что намекал, делает не хуже. Но немедленно проверять, чтобы удостовериться в возникшем предположении, не хотелось. И так как-то всё слишком спонтанно произошло, даже неловко...
  Что-то невольно царапало, что-то её удерживало от близости с ним, хотя Таня не могла назвать истинную причину своих сомнений. Раньше она с таким типом мужчин даже разговаривать бы долго не стала, не то, что подпустить к себе слишком близко. Но в Мише было что-то такое, магнетически-притягивающее, от чего она не могла отказаться безоговорочно. И эти чувства отчаянно боролись в ней, мешая принять единственно верное решение. Если оно вообще-то существовало по отношению к этому человеку. Пока она ещё как-то могла контролировать свои инстинкты, но подозревала, что уже недалека от последнего шага, о котором он её просил, намеренно соблазняя действиями и подначивая словами.
  - Спокойной ночи, радость моя, - чмокнула Татьяна Михаила в щёку на прощание и поспешно направилась к выходу.
  Он лишь обалдело проводил её взглядом, лихорадочно соображая, как остановить? И стоит ли останавливать? Это ж надо, сначала завела его, как следует, и теперь сама уходит, будто так и надо, словно так и задумала с самого начала.
  По большому счету, трезво оценивая свои силы, наверное, лучше всё-таки сейчас не демонстрировать постельные умения. Потому что на полноценные радости он мог и не расщедриться. Изнурённый организм требовал хотя бы краткосрочного отдыха. А ему, как-то очень уж по-пацански, хотелось произвести на соседку незабываемое впечатление. Чтобы даже помыслить не смела сомневаться в нем, как в мужчине, которого ещё поискать...
  Откуда вдруг попёрло неуместное тщеславие и почему вообще в голову лезет подобная блажь, Михаил не знал, и задумываться о превратностях работы своего мозгового аппарата сейчас не хотелось.
  "Ну, хорошо, я тоже для разнообразия могу немного потерпеть", - стиснув челюсти, пришел он к согласию с самим собой, но все-таки тихо поинтересовался:
  - Это всё по той же причине?
  Таня, улыбнувшись, оглянулась, но не удостоила его ответом. Вот и понимай, как хочешь! Интересно, она-то хоть сама поняла, о чём он спрашивал?
  Когда за девушкой закрылась дверь, Мишка тихо выругался и обессилено откинулся на спину. Хватит думать о ней! Утро вечера мудренее...
  
  Выскочив из комнаты Михаила, Татьяна несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая взвинченные нервы, и осторожно постучала в соседнюю комнату, где из-под двери просачивалась тонкая полоска света.
  Серёжка ещё не улёгся. Сразу же вышел и расплылся в проказливой улыбке:
  - О! Так быстро освободились?
  - Что? - опешила девушка.
  - Ну... эм... А вы неплохо смотрелись вместе, - доверительно произнес мальчишка, кусая кривящиеся в понимающей улыбке губы.
  - Бессовестный! Стучаться же надо, - мягко упрекнула Таня, слегка покраснев. - Значит, то, что ты видел - забудь! Без комментариев, - остановила она жестом возражения.
  - Почему? - полюбопытствовал неугомонный пацан.
  - Да потому что и луку мешок! Ясно?!
  - Ладно. Ясно. Чего ж тут неясного? - кривляясь, пожал он плечами. - Ещё какие-то просьбы-пожелания будут?
  - Не ёрничай, пожалуйста, - осадила Татьяна. - Слушай внимательно: завтра обязательно отвезёшь отца в больницу - пусть там посмотрят, правильно ли мы с тобой всё сделали.
  - Ну, делала-то в основном всё ты, - съехидничал он. - Я так, на подхвате... подай-принеси, иди отсюда...
  - Ага, а с тебя, значит, взятки гладки? - усмехнулась Татьяна. - Если что, не отвертишься, подельником пойдёшь.
  - Не-е, я ещё несовершеннолетний. Лучше я тебе сухари таскать буду.
  - Типун тебе на язык, балабол! - возмутилась девушка.
  - Да ладно, не переживай, Танюш, всё будет в порядке, - успокоил Серёжка, посерьёзнев.
  - И если вдруг что - буди меня, не стесняйся, - предупредила Татьяна. - Всё, пока что ЦУ закончены. Спокойной ночи.
  - Да погоди ты прощаться. Я провожу, - спохватился мальчишка.
  Таня невольно улыбнулась, на душе потеплело. Конечно, она не воспринимала всерьёз юного кавалера, но внимание было приятно. К тому же сейчас, в полумраке коридора, Сергей снова оказался таким похожим на далёкую, оставшуюся в ушедшей юности любовь, которую она много лет не могла изгнать, насовсем изгнать за ненадобностью, из своего сердца:
  - Пойдём, - согласилась Татьяна.
  
  ***
  
  На следующее утро её разбудила уже давно проснувшаяся Настя:
  - Мамуль! - бодро начал ребёнок. - Серёжка спрашивает, ты поедешь с ними?
  - Куда поедешь? Какой Серёжка? - никак не могла спросонья въехать Таня в происходящее.
  - Не знаю, куда, он у крыльцу стоит, - теребила дочь. - Чё сказать-то?
  Таня сладко зевнула, нащупала под подушкой очки, нацепила их. И, сев на кровати, посмотрела на часы. Да, пора было вставать, пока её мать не начала ворчать, обзывая соней. Вроде как уже сама мамаша, и нехорошо подавать Настюхе дурной пример. Девушка притянула к себе малышку, поправила на головке перекосившийся хвостик, возвращая чадушке опрятный вид. Чмокнула в румяную щёчку:
  - Солнышко, скажи ему, пожалуйста, что я буду готова через минут двадцать - полчаса. И, если никто не умирает, пусть подождут. Ладно?
  - Хорошо! - кивнула девочка и умчалась передавать поручение.
  
  Холл местной больницы встретил их характерным запахом хлорки и какой-то смеси лекарств, от которых Татьяну слегка замутило. Оставив прихрамывающего Михаила с сыном возле ближайшей банкетки, она прошла в приёмное отделение и спросила, к кому можно обратиться. Её попросили обождать, и вскоре степенно вышел врач. Это был тот же самый доктор, который приезжал на "скорой", когда в больницу попал Сергей.
  Мужчина приветливо поздоровался и пригласил их в кабинет. Серёжка хотел было остаться в коридоре, но отец, который опирался на твёрдое плечо сына, чтобы не слишком хромать, остановил его взглядом. Татьяна изъявила желание сопроводить своего подопечного. Врач не воспротивился, флегматично решив, что болезному виднее, как поступить. Сам Михаил против её сопровождения тоже не возражал.
  Таня лишь отстраненно порадовалась толерантности сельской больницы. Видимо, здесь не было таких строгих правил по поводу того, что в кабинете, служившим смотровым и для терапии, и для мелкой хирургии, и бог знает ещё для чего (потому что на стене висели красочные плакаты со строением костной, нервной и кровеносной систем, а так же таблица для проверки зрения), шастают посторонние.
  Пригласив Михаила за ширмочку (условно прикрывавшую пациентов от их сопровождающих), осмотрев и ощупав рану, врач похвалил Таню, что они правильно поступили и сделали всё как надо, вскрывая нарыв. Правда, пожурил, что вообще довели ногу до подобного состояния.
  За ширмой мужчины оставались некоторое время, о чём-то тихо переговариваясь. Татьяна тактично не прислушивалась. А Серёга вообще сосредоточил внимание на молоденькой аппетитной медсестричке, которая ассистировала врачу, то и дело шныряя по кабинету и заглядывая в какие-то шкафчики, чтобы достать или убрать что-то.
  Затем доктор сделал перевязку, приложив марлевую салфетку, пропитанную раствором фурацилина, и предупредил, что если вдруг что-то будет беспокоить, надо найти "Мазь Вишневского" или ещё раз приехать в больницу.
  Забинтовывая ногу, он вдруг поднял голову и, взглянув на девушку, с усмешкой заметил:
  - А Вы, я вижу, взяли под свое покровительство эту семейку? - он кивнул на покрасневшего Серёжку и самодовольно расплывшегося в улыбке Михаила.
  - Ну-у, как бы да. Соседи все-таки... - отозвалась Татьяна, слегка смутившись догадливости доктора.
  - Всего лишь? - врач снова лукаво посмотрел на женщину, при этом ловко заканчивая бинтовать конечность своего пациента.
  - Пока, - вставил Миша.
  - Ну, лето ещё не кончилось, - заметил доктор, пряча добродушную улыбку.
  Таня скромно промолчала, решив никак не комментировать домыслы мужчины.
  - Вот и всё, - удовлетворенно осмотрев свою работу, решил врач. - Счастливо Вам, выздоравливайте, - попрощался он с Михаилом.
  - Всего доброго, - отозвался тот. - Спасибо!
  Сергей ещё раз стрельнул глазами в сторону юной барышни в туго облегающем её ладную фигурку белом халатике, и вышел, придерживая дверь, чтобы отец мог пройти. Михаил прихрамывал, но уже мог немного опираться на ступню. Правда, старался перенести вес на здоровую ногу.
  - До свидания, - повернулась Татьяна к доктору. - Надеюсь, теперь не скоро увидимся.
  - Я тоже, но мне искренне жаль, - улыбнулся мужчина, вспомнив, при каких обстоятельствах он увиделся с этой девушкой первый раз.
  Медсестричка, которой, видимо, тоже приглянулся молодой симпатичный паренёк, тихо вздохнула, возвращаясь к своим обязанностям.
  
  ***
  
  Очередные выходные подошли к концу. Игорь оставался ещё на три дня с женой в деревне, а Татьяне в понедельник надо было выходить на дежурство.
  Она распрощалась с Михаилом и его сыном у автовокзала. Соседи настояли на том, чтобы проводить её, Серёжка с удовольствием сел за руль отцовского джипа. Татьяна немного нервничала, припомнив, что тот что-то такое говорил про свои 'юношеские' права и объём двигателя машины, которой ему дозволено управлять. Одно дело, когда по необходимости приходилось нарушать правила, и совсем другое просто из прихоти. Но, к счастью, местные инспектора ГАИ им по пути не встретились.
  Усевшись в автобус, девушка помахала своим соседям рукой, и с удовлетворением отметила, что оба долго стояли, не торопясь уходить к оставленной в сторонке машине, провожая отъезжающий от здания автовокзала автобус.
  Тане так не хотелось уезжать! Настя уже почти не скучала, когда мама уезжала в город на работу. Дочке исполнилось пять лет, и она уже вполне могла обходиться без игр с взрослыми, целый день проводя с подружкой и соседским мальчиком.
  Татьяна невольно вспомнила своё детство - бабушкиной заботой было: накормить оставленное на её попечение чадо и постирать вещи. Остальное время занимали огород и прочие дела по хозяйству, которые никогда не кончались. Особенно, если привозили сразу нескольких внучат - только успевай, поворачивайся. Таня сначала очень боялась отпускать ребёнка на улицу одного, но деревенская обстановка диктует свои правила, и вскоре она стала более спокойнее относиться к тому, что мама нужна бывает Насте только по вечерам.
  
  Но сегодня Татьяне не хотелось уезжать и покидать безмятежную сельскую жизнь, с её размеренным ритмом, по иной причине.
  Она уже, не успев далеко отъехать, начала скучать по соседу... Хотя больше ничего подобного сумасшедшему поцелую 'для снятия стресса' между ней и Михаилом не происходило...
  Таня вообще старалась лишний раз не показываться на соседской даче с той самой ночи, мучаясь сомнениями, не напрасно ли она поддалась соблазнительному порыву? И как теперь дальше вести себя с Михаилом, как-то странно поглядывающим на неё, словно чего-то ожидая. Наедине с мужчиной она практически не оставалась. Лишь пару раз заглядывала проведать болезного. Один раз даже все вчетвером (она и Мишины домочадцы) сыграли несколько карточных партий в 'дурака', причём обставила всех Елена Михайловна, хитро посмеиваясь над негодующими внуком и правнуком. Татьяна восприняла свой проигрыш философски, припомнив поговорку: 'не везёт в карты, повезёт в любви'. Хорошо бы...
  Потом, разыскивая запропастившуюся маму, с улицы примчалась поссорившаяся с подружкой Настя. Чтобы утешить расстроенного ребёнка, Елена Михайловна пригласила всех пить чай с клубничным вареньем, вкусными печенюшками и зефиром в шоколаде из своих запасов.
  Серёжка шутливо возмутился, мол, как так? Любимому правнуку сладости зажала, а гостей потчуешь. На что Михаил, снисходительно потрепав сына по плечу, тихо заметил, что девочек положено баловать. А пожилая женщина одобрительно покивала, словно вторя словам внука, и утешающе чмокнула любимое чадо в макушку.
  Наблюдавшая эту забавную сценку Настя, проказливо захихикала, заставив взрослого мальчика, выпросившего бабушкину ласку, мило покраснеть.
  Чаепитие растянулось почти на час, проходя, как говорится, в тёплой дружественной атмосфере.
  А Таня невольно порадовалась, что с приходом дочери нашёлся уважительный повод сбежать от соседей сразу после чаепития, не уединяясь с Михаилом для приватной беседы, на которую тот явно рассчитывал.
  Второй раз она также сбежала, едва перекинувшись парой фраз о самочувствии мужчины, сочтя уважительной причиной звонок на его сотовый телефон для решения каких-то рабочих моментов.
  Михаил, прикрыв динамик трубки, просил её немного обождать (видимо, звонок был важен), но она, сославшись на неотложные домашние дела, всё-таки ушла домой.
  Совесть девушки была почти чиста. Навестить болезного - навестила. А всё остальное не столь важно. Непонятно только, что делать со своим глупым сердцем, сбивающимся с ритма вблизи объекта интереса. И куда девать лезущие в голову мысли и дурацкие фантазии. И как заставить себя не коситься в сторону дома, стоявшего напротив через дорогу, безуспешно ища причины, чтобы нанести визит ещё раз... и стараясь трезво оценивать свои шансы на серьёзные отношения с этим мужчиной.
  Кстати, помимо обещанных деревянных подставок из можжевельника, привезённых ребятами из своей поездки на Волгу, от соседских щедрот ей достался ещё вкуснющий копчёный жерех. 'Воблой' её с Настей тоже угостили. Но копчёная рыбка (по единодушному мнению всех её домашних, отведавших угощение) оказалась гораздо вкуснее.
  
  Серёжка, приносивший по вечерам козье молоко, несколько раз порывался деликатно выспросить у Татьяны, мол, что происходит, почему она избегает встреч с его отцом? Но девушка не могла дать правдивый ответ даже самой себе, не то что сформулировать его для постороннего человека. Поэтому просто отшучивалась, и спешно переводила разговор на нейтральную тему. Благо с Сергеем ей было легко и приятно общаться, и обоим это общение доставляло истинное удовольствие. Временами они словно даже не замечали внушительной разницы в возрасте.
  
  ***
  
  Это была уже вторая неделя в городе, во время которой Татьяна должна была дежурить в учреждении, 'законсервированном' на летний период, отчасти сожалея, что она не воспиталка, не нянечка, и даже не повариха, которых благополучно распустили в отпуска почти на всё лето. Сторожа у них в небольшом, двухгрупповом детском садике, расположенном на первом этаже жилого 'сталинского' дома, не было. Администрации (заведующей, главбуху и завхозу) достались 'вахтовые' летние смены. Чтобы днём кто-то из персонала создавал видимость присутствия и смог ответить на звонки вышестоящих организаций, контролирующих органов или просто сообщить какую-то информацию родителям дошколят.
  А на следующей неделе - очередной бухгалтерский отчёт, и она опять не сможет приехать в деревню. Таня долго решалась, навестить своих или потерпеть до следующих выходных, но позвонил Игорь и предложил съездить в деревню всего на одну ночь. Дескать, он уже целых четыре дня не видел жену и соскучился. Татьяна даже невольно позавидовала Маринке: её бывший муж. Андрей, на одну ночь вряд ли бы попёрся в такую даль, даже на машине, не говоря уж об общественном транспорте.
  Она, естественно согласилась ехать с другом, а то не увидит ребёнка потом ещё целую неделю. По доченьке Таня успела ужасно соскучиться.
  Про то, что хотелось бы хоть одним глазком увидеть и своих соседей, девушка старалась не думать.
  
  Татьяна с Игорем приехали в пятницу днём, и дочка целый вечер не отходила от матери. Они вместе побродили в поле за огородом, собирая цветы, Настя рассказала, что они с дедушкой и бабушкой на этой неделе ходили за грибами. Она, конечно, больше мешалась взрослым под ногами и скоро устала, но была под впечатлением о большом лесе, в котором увидела столько всего интересного. Ну да, это же всё-таки не городской регулярный парк.
  Потом Татьяне пришлось поиграть в дочки-матери с ребёнком, почитать книжечки, вместе порисовать. Малышка ластилась, наслаждаясь присутствием родной души, и Таня тихо млела, буквально таяла от этого беззаветного проявления любви собственного чада.
  Настя почти ни на минуту не хотела отпускать мать, требуя к себе повышенного внимания, и даже ревниво косилась на бабушку Тоню, которой тоже хотелось пообщаться с Татьяной.
  И лишь только после ужина девочка, наконец, удовлетворённо убежала смотреть мультики, не став настаивать, чтобы мамочка сидела с ней рядом.
  
  Убрав со стола и перемыв посуду, Татьяна отправилась за молоком к соседям. Елена Михайловна очень обрадовалась её приходу, правда, Серёжки дома не было, а Миша спал. Женщина пригласила Татьяну пройти в дом, предложила попить чайку, но та вежливо отказалась, сказав, что сама только что из-за стола. Забрала молоко и попросила передать ребятам привет, так как вряд ли увидятся. Завтра рано утром она уезжает обратно в Москву, потому что у Игоря какие-то дела. Тащиться в воскресенье на общественном транспорте с несколькими пересадками и потратить на дорогу почти полдня не хотелось. А друг детства в субботу утром, пока дороги свободны, домчит за пару часов до самого подъезда её дома.
  Елена Михайловна понимающе покивала и, вздохнув, пообещала исполнить её просьбу.
  
  Уложив Настю, Татьяна и сама уже собиралась ложиться, но в половине одиннадцатого неожиданно пришёл Сергей, надеясь, что она ещё не спит и выйдет на крылечко, чтобы увидеться, поболтать.
  - Привет, - обрадовалась девушка. - Как тебе отдыхается? Как отец?
  - Отдыхается лучше всех! - поздоровавшись, отрапортовал Серёжка. - Отец тоже нормально уже. Почти не хромает.
  - Хорошая новость, - улыбнулась Татьяна.
  Они немного поболтали о разных пустяках, и пора бы было уже прощаться. Но Сергей, вдруг как-то замявшись, произнёс:
  - Татьян, если ты можешь выделить полчаса, зайди к отцу, пожалуйста. Он так расстроился, что бабушка его не разбудила, когда ты заходила, - признался парень.
  - Ты думаешь, стоит? - отчего-то смутилась Таня, услышав просьбу. Наверное оттого, что сама сгорала от желания увидеться с Михаилом, но не находила особой причины для повторного визита в чужой дом.
  - Только между нами? - вопросительно-заговорщицки прищурился Серёга.
  - Конечно, - поспешно подтвердила девушка.
  - Батя что-то совсем раскис с вашей последней встречи. Что, интересно, ты ему сказала такого?
  - Да ничего особенного, - пожала плечами слегка озадаченная соседка, - как обычно...
  - Значит, гадости какие-нибудь, - подытожил мальчишка. - Между прочим, он ведь только от тебя их терпеливо сносит...
  - Да-а? - заинтригованно протянула Таня. - Ну, тогда, наверное, стоит зайти... Морально поддержать. Я, честное слово, ума не приложу, чем могла его невольно огорчить-обидеть. Может, у него на работе какие-то проблемы возникли? Всё-таки он здесь, а бизнес - там, - выдвинула она предположение.
  - Нет. Это точно не связано с работой, - упрямо покачал головой Серёжка.
  - Ладно, передай отцу, я зайду к вам чуть позже, - пообещала девушка, - когда соберу вещи. Просто завтра рано утром надо ехать, и не хотелось бы шуршать сумками, чтобы не перебудить прочих домочадцев.
  - Хорошо, передам! - обрадовался удовлетворенный своей миссией Серёжа. - Только ты обязательно приходи!
  
  ***
  
  Собрав сумку с вещами, Татьяна разобрала свою постель, ещё раз обвела взглядом помещение на предмет, не забыла ли чего-то важного, что необходимо забрать в Москву. Наверное, больше нет смысла тянуть время...
  
  Поднявшись на соседское крыльцо, девушка осторожно постучала, и дверь сразу же распахнулась. Серёжка сосредоточенно замысловатым образом шнуровал кроссовки в прихожей, собираясь на ночное рандеву, на ходу дожевывая холодный ужин, пока отправившаяся спать бабушка не видела подобного безобразия и не ворчала, чтобы правнук сначала нормально поел за столом, а потом уж делал свои дела.
  - Ну и где ковровая дорожка от порога? - шутливо поинтересовалась Таня.
  - Ой! Прости засранца, не успел подготовиться, - засмеялся Серёжка, радушным жестом приглашая её пройти. - Позвать отца или сама к нему поднимешься?
  - Наверное, лучше бы позвать...
  - Но учти, он ещё хромает, - надавил на совесть гостьи юный прохиндей.
  - Ты же говорил, что он почти уже НЕ хромает? - попыталась девушка подловить его на слове.
  - Нет, ключевое слово тут 'почти'! - назидательно поднял он вверх указательный палец. - Чувствуешь разницу?
  - Ладно уж, сделаю одолжение, поднимусь сама, - смилостивилась Татьяна, снимая старые туфли-лодочки, которые она привезла в деревню, чтобы можно было выйти в них на улицу, когда становилось сыро. Сейчас уже на траве лежала роса, и она надела их, чтобы не путаться в шнурках кроссовок или не красоваться в калошах, в которых обычно что-то делала в огороде. Между грядками с осыпающейся при прополке или поливе землей в туфлях не очень-то комфортно, всё-таки в огороде асфальта нет.
  Молодая женщина вовсе не собиралась долго засиживаться сегодня в гостях, помня о слишком раннем подъёме наутро. До визита Серёги она не успела переодеться ко сну. Отправившись купать Настю, а заодно совершить собственное вечерние омовение в душе, она забыла прихватить себе халатик, хорошо хоть её полотенце и смена чистого белья обнаружились скромно пристроенными в углу на бельевой верёвке, протянутой внутри небольшого помещения. И поэтому девушка всё ещё была в платье, в котором днём приехала из города. Лишь на плечи набросила лёгкий кардиган, спасаясь от опустившейся на землю ночной прохлады.
  
  Когда Таня, слегка мандражируя в предвкушении встречи, поднялась в комнату хозяина дома, Михаил, развалившись на диване перед телевизором, тупо переключал каналы на пульте управления. Мыслями он витал где-то далеко и никак не мог сосредоточиться на происходящем на экране действии. Увидев на пороге соседку, Михаил сначала замер (видимо, не слишком доверяя своему зрению), и лишь сообразив, что силуэт долгожданной гостьи не мираж, не плод его воображения, живо поднялся. Чуть прихрамывая (а вовсе не так сильно, как пытался представить Серёга), радостно шагнул ей навстречу и произнёс (или, скорее, выдохнул с неподдельным облегчением):
  - Здравствуй!
  - Привет-привет, не вставай, так и быть, - попыталась Таня остановить его, жадно пожирая взглядом великолепную фигуру мужчины.
  - Что, неужели так и не зашла бы, если бы Серёга не позвал? - укоризненно спросил Миша, вдруг оказавшись непозволительно близко.
  Отчего девичье сердечко снова начало сбиваться с привычного размеренного ритма, будоража кровь. Она даже невольно отступила на шаг назад, стремясь избавиться от нахлынувшего наваждения, машинально пытаясь избежать соблазна и, отбросив условности, просто прижаться к нему, признаваясь первой, как успела соскучиться.
  И всё же Таня была слегка озадачена: с чего бы вдруг такой странный приём? Обычно они сразу начинали с обмена какими-нибудь мелкими гадостями в адрес друг друга, упражняясь в словесной пикировке.
  - Что случилось, радость моя? - удивлённо произнесла Татьяна. - Ты, что, серьёзно болен?
  Он слегка нахмурился, но покачал головой.
  - Тогда в чём проблема?
  - Тань, ответь... только честно... - на мгновение замялся Михаил, подогревая соседкино любопытство и невольно заставляя её напрягаться в попытке понять, что происходит? - Я ведь тебе не очень-то нужен?
  - Да что с тобой сегодня? - девушка шагнула к нему и провела рукой по его лбу. - Вроде не горячий... - иронично улыбнулась она, надеясь свести всё к шутке.
  Миша перехватил её руку и задержал в своих ладонях:
  - Хорошо, спрошу иначе - я тебе нравлюсь?
  - Эм... - опешила Таня, невольно отвлекаясь на приятное тепло, исходившее от его рук, слегка одурманенная ароматом мужского парфюма, теперь так явственно различимого, когда Михаил оказался совсем рядом. - А эта фраза, кажется, вообще должна быть моей репликой. Обычно женщины соблюдают традиционный ритуал, задавая глупые вопросы и позволяя себя обмануть-утешить подобными заверениями, дескать, конечно же, да, любимая, как ты можешь сомневаться?
  Но мужчина по-прежнему оставался убийственно серьёзным, что было несколько нехарактерно для его поведения, и невольно нервировало Таню.
  - Не ёрничай. Ответь мне хоть раз нормально, - попросил он, внимательно вглядываясь в лицо соседки.
  - Я по тебе скучала, - честно призналась она, разрешая ему домысливать всё, что заблагорассудится.
  Миша недоверчиво прищурился, видимо, решив, что она снова издевается. Отпустив её руки (отчего Татьяна почему-то сразу почувствовала себя покинутой), он молча развернулся и, взяв со стола кожаную барсетку, в которой обычно таскал документы на машину, вытащил оттуда несколько небольших листочков-бланков.
  - На, прочитай внимательно и успокойся, - протянул он ей бумаги.
  Таня машинально приняла их, с удивлением разглядывая и все ещё не понимая, что от неё требуется. Бегло просмотрела имеющуюся в листочках информацию, отметив, что на штампах были отметки: 'отрицательный' или 'не обнаружено', и подняла на Михаила непонимающий взгляд: зачем он хвастается своими анализами?
  - Миш, подскажи, пожалуйста, какой реакции ты ждёшь? Мне надо порадоваться за тебя, что у тебя всё в порядке? - растеряно произнесла она, лихорадочно соображая, в чём подвох. Для неё самой подобная информация казалась довольно интимной, предназначенной лишь для врачей и узкого круга заинтересованных лиц, например, если сдача этих анализов требовалась для получения медицинской книжки, без которой никак не обойтись на профессиональном поприще. А совать под нос всем и каждому результаты исследований состояния организма, пожалуй, излишне. Просто извращение какое-то...
  Михаил лишь невесело усмехнулся, нервно дёрнув плечом:
  - Вообще-то, можешь и порадоваться, - желчно заметил мужчина. - Тебе ведь нужны были какие-то гарантии. Вот они! - горько произнёс он, резко отвернувшись. Вернулся к дивану, тяжело опустился на жалобно скрипнувшее под его весом сидение.
  Таня нахмурилась, вновь перечитала справки, и до неё, наконец-то, дошёл тайный смысл этого абсурда. Она уже практически позабыла о дурацкой выходке брутального соседа, однажды вдруг воспылавшего желанием склонить её к интиму в своей машине. И даже то, что, отшивая его, она иронично заметила, будто брезгует воспользоваться предлагаемыми услугами для обоюдного удовольствия, так как не уверена в чистоплотности мужчины из-за неразборчивости в его многочисленных связях, о которых тот сам проболтался. Дескать, порядочная женщина никак не может позволить себе слабости что-нибудь нечаянно подцепить из-за случайной прихоти, даже если ей самой хочется чего-то такого этакого.
  А, может быть, добавилось ещё и в тот раз, когда трусливо сбежала после 'живительного поцелуя', оставив Мишу мучиться вопросом, почему не последовало логичного продолжения...
  Да уж... Она до такого способа убеждения в своей лояльности вряд ли бы додумалась. А ещё говорят, что это у женщин загадочная душа.
  Чуть больше двух недель назад в больнице у Михаила брали кровь, чтобы исключить возможность заражения из-за загноившейся раны на ступне. И, видимо, он тогда же сдал кровь из вены и на остальные анализы. Как раз по времени исследования на всякие инфекционные заболевания (гепатиты В и С, ВИЧ, сифилис), сроки совпадают. Естественно, Таня знала о том, что анализы бывают готовы не раньше десяти дней после их сдачи, лишь потому, что ей приходилось проходить подобные процедуры при беременности Настюхой и перед операцией. А вот зачем Мише взбрело в голову провериться при его беспорядочной половой жизни? Впрочем, может быть, она слишком предвзята, и он всегда пользуется средствами защиты, кувыркаясь со своими пассиями в постели. А эти бумажки лишь для того, чтобы притупить её бдительность.
  Так вот о чём он шептался с тем врачом - просил направления! И поэтому, наверное, тот так насмешливо и смотрел на неё, спрашивая, какое отношение она имеет к семье соседей.
  
  Таня сначала тихонько хмыкнула, а затем уже, не сумев удержаться, расхохоталась в голос. Михаил поднял голову и уставился на неё странным взглядом, в котором перемешивались злость и недоумение. По-видимому, он ничего смешного во всей этой нелепой ситуации не усматривал.
  Скривившись, в отчаянии добиться от Татьяны адекватной реакции на свои откровения, мужчина откинулся на спину, ожидая, когда она прекратит бессовестно насмехаться над ним. Правда, спустя несколько минут, ему тоже стало смешно, но не настолько, чтобы вслух поддержать вредную девчонку.
  Кто бы знал, как он маялся, пытаясь сообразить, чем готов пожертвовать, чтобы склонить своенравную соседку на интим. Как-то не привык он к долгим осадам, а она будто нарочно дразнила, подогревая его нездоровый интерес. И вот, додумался, сподобившись даже на такой отчаянный шаг, из-за которого теперь было смешно, неловко и досадно, что Танька не оценила его жертвенности своим принципам.
  
  - Ого! - подойдя ближе, девушка потрясла справками перед его лицом. - Тебе надо красочную визитку сделать: "Оказываю услуги. Удовольствие гарантирую. Все необходимые прививки имею. Принимаю круглосуточно".
  Она взглянула на его ногу и добавила:
  - Правда, немного пообносился, но это, как я понимаю, на скорость и качество не влияет... - она никак не могла остановиться, продолжая насмешливо "подкалывать" его.
  - Тань, это нечестно - лежачего не бьют, - скривился Миша, демонстративно-обижено. - И, потом, - "прививки имею", что я, кобель, что ли?
  - Да ты, скорее, 'стоячий', - поправила она его. - И про 'кобеля' - вопросительная интонация, как мне кажется, в твоём тяжёлом случае неуместна.
  - Нет, ты точно, глумишься надо мной постоянно! - удрученно вздохнул сосед и отвернулся.
  Таня, наконец, успокоилась, отсмеявшись, вытерла выступившие в уголках глаз слезинки и внимательно посмотрела на мужчину. Кажется, он и впрямь разобиделся. Блин! Ну сам же виноват, что от неожиданности она слегка переборщила с издевками. Ну зачем же так в лоб-то спрашивать, нравится он ей или нет, и совать под нос свои справки?
  Мало того, ей вдруг стало действительно жутко неловко за свою реакцию. В кои-то веки сосед просто вымученно улыбался её нападкам, не переходя к словесной перепалке. И тогда как-то совершенно иначе выглядит его желание прояснить некоторые моменты в их странных взаимоотношениях. Если хоть на миг допустить возможность того, что он её не просто хочет потискать и затащить в свою постель, а действительно имеет какие-то романтические чувства, то её поведение выглядит просто некрасиво.
  Вот только не один Михаил страдал от дурацкого наваждения, от которого хотелось избавиться, чтобы появилась хоть какая-то определённость.
  Мысленно ругая себя за свою слабохарактерность и прочие причины, из-за которых наутро она вполне может пожалеть о поспешности принятого решения, Татьяна развернулась к двери, бросив через плечо:
  - Я ещё вернусь!
  Миша ничего не ответил, или ответил так тихо, что она не услышала.
  Но иногда, наверное, всё-таки надо совершать спонтанные поступки, и лучше уж сожалеть о сделанном, чем о том, на что не хватило духу. Как говорится, не попробовав, не узнаешь...
  
  Опасаясь передумать и отступиться в последний момент, девушка быстро спустилась до середины лестницы, ведущей со второго этажа вниз и с облегчением увидела Серёгу. Пацан в просторной прихожей всё ещё наводил лоск в своей одежде, точнее придавал своим кроссовкам более модный вид путём хитрого переплетения длинных шнурков. Услышав лёгкие шаги по лестнице, мальчишка поднял голову и вопросительно уставился на гостью. Правда, вопрос задать не успел, Таня его опередила:
  - Серёж, можно тебя на минуточку? - перегнувшись через перила, позвала она.
  Молча отставив в сторону недошнурованный кроссовок, парнишка подошёл ближе и задрал голову, чтобы смотреть возвышавшейся над ним девушке в лицо.
  - У меня к тебе есть конфиденциальная просьба, - тихо пояснила она.
  - Я весь во внимании, - покладисто принял он такой же заговорщицкий вид.
  - Слушай, а у тебя ещё остались те штучки, которые тебе купил отец? - смущённо запинаясь, выпалила Татьяна, чувствуя, как предательски запылали щёки и загорелись кончики ушей.
  - Ты имеешь в виду... презики? - сделал круглые глаза Мишкин отпрыск, боясь ошибиться в своём слишком смелом предположении.
  - Да, именно это! - подтвердила соседка.
  - Вау! Хм... А... зачем тебе? - вдруг игриво, верно истолковав её состояние и наслаждаясь смущением, поинтересовался он.
  - Ну, знаешь! - возмутилась девушка, досадуя и на саму себя, и на не в меру нахального мальчишку. - Если ты задаешь подобные вопросы, - строго произнесла Татьяна, - то тебе вообще ещё рано ими пользоваться.
  - Ну, ладно-ладно, не заводись, уж и пошутить нельзя, - фыркнул парнишка, продолжая забавляться.
  - То-то.
  - Пойдём, я тебе отсыплю, - еле сдерживая рвущийся наружу смех, шустро поднялся он по ступеням и махнул рукой, приглашая её следовать за собой в его комнату.
  - Не надо ничего отсыпать, - буркнула татьяна, семеня за бодро шагающим Серёгой.
  - Тебе всю упаковку отдать?
  - Зачем мне упаковка?! Мне всего один нужен.
  - Уверена? - остановился Сергей, приняв нарочито озадаченный вид.
  - Уверена! Только, давай, без глупых вопросов и домыслов, ладно? Может, я вообще сейчас передумаю, и ничего мне уже не понадобится, - погрозила она ему пальцем.
  - О чём речь! - отозвался он, быстро распахивая дверь в свою комнату и поспешно подходя к ящику секретера, на котором стоял магнитофон.
  - Это пусть это останется между нами, - спохватилась Татьяна.
  - Конечно! - беспечно отозвался Мишин отпрыск.
  Серёжка вытряхнул из упаковки один герметично упакованный пакетик и протянул ей, держа за уголок кончиками пальцев.
  - Держи! - стараясь не сорваться на гнусное хихиканье, торжественно вручил ей изделие ? 1.
  Он был уже практически готов к вечерней прогулке, осталось совсем немного, чтобы и второй кроссовок привести в надлежащий вид.
  - Не, я всё-таки представить не могу, как это ты сподобилась... - не выдержал он, выходя вместе с ней из комнаты.
  Таня попыталась отвесить ему заслуженный шлепок, но мальчишка ловко увернулся и побежал вниз по лестнице.
  - Сергей! - окликнула Таня громким шёпотом.
  - Ась? - проказливо отозвался нахалёнок, обернувшись.
  Она выразительно показала ему, чтоб он держал рот на замке.
  - Могила! - хохотнул пацан, пантомимой изобразив застёгнутый на молнию рот, убегая вниз. - Удачи!
  - Да, удача мне сегодня явно не помешает, - пролепетала Таня, бросив взгляд за окошко, выходящее из холла второго этажа во двор этого дома.
  В безмятежном безоблачном небе призывно-маняще сияла полная луна, источая какие-то магические флюиды.
  "Не иначе, я под воздействием полнолуния решилась... с головой точно не дружу..." - отстранённо подумала девушка, открывая дверь в комнату Михаила.
  
  - Я вернулась! - излишне бодро сообщила Таня очевидное. - Ну, как ты, готов блеснуть на привычной для тебя ниве? - загадочно добавила она.
  - ...? - в замешательстве Михаил медленно принял сидячее положение, но даже не нашёлся сразу, что ответить.
  - Я готова оказать тебе терапевтическую помощь в любовном недуге... - внесла некоторую ясность в ситуацию гостья.
  Михаил резко подался вперед, пристально вглядываясь в её лицо. Наверное, он всё-таки быстро соображал, потому что догадался по иносказательности намёков о подоплёке сути.
  - А если я теперь не захочу? - чисто ради любопытства спросил он, слегка уязвлённый предыдущим их диалогом, из-за которого до сих пор чувствовал себя дурак дураком.
  - Захочешь! - небрежно отозвалась Таня, порадовавшись, что голос не дрогнул, хотя её сердце кольнуло неприятным холодком и ухнуло куда-то в пустоту. Горло сжало спазмом, мешая дышать.
  Михаил продолжал молча изучать её взглядам. И почему-то совсем не улыбался, торжествуя или искренне радуясь. И девушка еле удержалась от того, чтобы зябко не передёрнуть плечами, вдруг ощутив всю нелепость своего предложения. Это же получается, что она сама ему сейчас добровольно навязывается, позабыв всякий стыд. А все её предыдущие реплики теперь можно расценивать, как жеманство и ещё бог знает что, такое же пошлое и некрасивое, чему не место в нормальных отношениях между мужчиной и женщиной, если они хоть немного уважают друг друга.
  - Впрочем, на раздумье и окончательный ответ у тебя есть несколько секунд, Миш, пока я иду к двери, - упавшим голосом тихо произнесла Таня, кладя перед ним запаянный в фольгу пакетик и разворачиваясь к дверям.
  Она шла очень медленно, даже не из-за того, чтобы дать ему (или себе) шанс, просто ноги стали вдруг непослушными. И, с каждым шагом приближаясь к выходу, её сердце всё больше ныло и сжималось от унижения и ужаса перед тем, а что если Мишка, действительно, сейчас откажется? Как потом этот 'жест отчаяния' будет выглядеть в его глазах, в глазах Серёги, её собственных? Сможет ли она ещё хоть раз гордо и независимо переступить порог этого дома? Да даже издалека не посмеет поднять глаза на соседей! Стыдно-то как...
  С одной стороны, Татьяна пыталась приободриться, беспечно отмахиваясь от упаднических мыслей, лезущих в голову, уговаривая себя, что нечего себя накручивать. Она уже взрослая, самостоятельная женщина, чтобы самой решать, с кем ей спать, а с кем нет. И не должна обращать внимания на чье-то постороннее мнение. Она вообще никому ничего не должна, никакими обязательствами не связана. Да, жены из неё не получилось, но как мать, вполне справляется со своими обязанностями, и в этом никто не посмеет упрекнуть. Но сколько в мире разведенных и одиноких баб, которым тоже хоть изредка хочется почувствовать себя нужными, любимыми, да и просто желанными...
  В конце концов, ей самой тоже надо просто один раз переспать со своим соседом, чтобы избавиться от постоянных мыслей о нём. Может быть, он вовсе и не заслуживает такого внимания - и как человек, личность, и как возможный шикарный любовник.
  А вот с другой стороны, вбитые в детстве заповеди о надлежащем поведении порядочных девушек (в отличие от парней), прочитанные умные и поучительные книжки о скрытых преимуществах скромных 'золушек' перед амбициозными и нескромными дамочками, сейчас просто пригибали к земле, заставляя презирать себя за глупую выходку.
  Наивная, она думала, что возможно, будет сожалеть о ней когда-нибудь потом, и уж точно не раньше завтрашнего утра. Как бы не так! Таня уже отчаянно сожалела, ощущая, как пылают щёки, где-то у горла сумасшедше бьётся пульс, а в груди потихоньку зарождается арктический холод...
  
  - Я согласен! - услышала она словно сквозь шум ваты голос мужчины за своей спиной.
  Таня вздрогнула, словно уже не надеясь, или не ожидая именно такой формулировки выраженного согласия на её бесстыдное предложения. Глубоко вздохнув, прежде чем обернуться, постаралась взять эмоции под контроль. Поздравить ли себя, что выиграла эту "дуэль", или пока рано праздновать победу силы воли?
  - Ты просто не оставила мне выбора, детка... - щекоча тёплым дыханием мочку её уха, с улыбкой прошептал Михаил, непонятно каким образом оказавшись внезапно за её спиной. От горячих объятий мужчины, прижавшегося к ней настолько плотно, что она почувствовала 'твёрдость его намерений', сладко защемило в груди и запульсировало внизу живота, но слова заставили протрезветь.
  - Выбор всегда есть, - чуть севшим голосом отозвалась соседка, попытавшись высвободиться из его объятий после подобного комментария, но Михаил не отпустил. - И не надо называть меня 'деткой', оставь такие эпитеты для кого-нибудь другого.
  - Я не хочу 'другого', - парировал он, чуть качнув бедрами, вплотную прижатыми к её попе, чтобы она и не сомневалась. - У меня нормальная, а не извращённая ориентация.
  - Ну, для 'другой', не велика разница.
  - Поверь мне на слово, Танюш, очень даже существенная, - хмыкнул сосед. - И, вообще, я, порой, просто не могу тебя понять, - вздохнул Миша. - Ты такая непредсказуемая...
  - Ага, вся такая внезапная и противоречивая... - тихо огрызнулась Татьяна, прислушиваясь к бушующим внутри эмоциям. Она всё ещё не могла со стопроцентной уверенностью заявить, не жалеет ли о том, что не успела закрыть дверь, оказавшись с другой стороны?
  Видимо, догадавшись о воцарившемся в Таниной душе раздрае, желанный мужчина аккуратно, но слишком собственнически развернул её к себе лицом и закрыл рот поцелуем, чтобы не болтала разные глупости. А затем они, не отрываясь друг от друга, каким-то непостижимым образом оказались уже возле разложенного дивана. Почему-то это перемещение по комнате от двери до постели, осталось для девушки провалом в памяти... Впрочем, как и то, когда и как они оба успели избавиться от одежды. Видимо, Михаил и впрямь умел хорошо отвлекать поцелуями...
  
  "...А потом качалась ночь на каблуках, и кувшинки глупо путались в пруду..."
  Пожалуй, как-то иначе скромно описать происходящее, творившееся между ними в ту ночь, было невозможно...
  Это было волшебное чувство того, что она уже почти успела позабыть. То нереальное ощущение, что тебя любят всю целиком - от макушки до кончиков пальцев на ногах, и что ты принадлежишь сильному, уверенному в себе и умеющему мужчине, и что именно ему ты и хочешь принадлежать, и подчиняться, и отдавать всю себя без остатка...
  Миша, сам того не осознавая, нечаянно разбудил в Тане дремавший долгие годы огонь и теперь с упоением наслаждался его теплом.
  Сейчас они оба были искренны, и совсем не хотелось друг друга как-то поддевать. Это было чарующее ощущение совершенства и гармонии, того, что эта ночь любви принадлежит только им, и что она вряд ли когда-нибудь повторится, заставляли их забыть обо всем остальном и видеть только друг друга, и ощущать только друг друга, боясь неосторожным движением спугнуть охватившее их чувство неповторимости этого момента. Обозвать происходившее между ними действие простым 'сексом' не поворачивался язык.
  Казалось, они просто идеально подходили друг другу.
  А затем оба, охваченные сладкой истомой, "провалились" в спасительное забытьё, так и не разжимая тесных объятий, будто боясь упустить мгновения только что пережитого восхищения...
  
  Таня очнулась внезапно, в первые мгновения плохо соображая, где она находится. Полная луна, то ли провокаторша, то ли просто свидетельница её грехопадения, уже не заглядывала в окно, прикрытое слабо трепыхавшимися на сквозняке занавесками. Ночное светило переместилось дальше, продолжая свой путь по небосклону.
  Отголоски недавно пережитого всё ещё блуждали по телу девушки, заставляя 'сыто' млеть от нежности и удовлетворённого восхищения близостью с шикарным мужчиной. Шевелиться было лениво. Видимо, её невольно разбудил доносящийся с улицы смех возвращающейся с ночной прогулки молодежи.
  Осторожно, чтобы не потревожить спящего Михаила, она повернула голову, бросила взгляд на ярко светящееся в темноте табло электронных часов и удивлённо приподняла брови. Уже почти три часа ночи! Сейчас вернётся Серёжка, закроет изнутри дома дверь на хитрый кодовый замок, и утром ей придется встретиться с Еленой Михайловной, которая, безусловно, догадается о том, что произошло в комнате внука. Да и Настя дома может вдруг проснуться, а мамина кровать пуста.
  К сожалению, Татьяна не могла позволить себе подобной роскоши, то есть, наплевав на условности, со спокойной совестью снова прикрыть отяжелевшие веки и прильнуть к тёплому телу соседа, чтобы спокойно досматривать сладкие сны в одной с ним постели.
  С зачастившим пульсом девушка аккуратно выскользнула из Мишиных объятий (он лишь поморщился, машинально подавшись вперед за ускользнувшим теплом), судорожно, стараясь не шуметь, натянула свою одежду и, поборов в себе искушение благодарно поцеловать спящего мужчину, на цыпочках вышла из комнаты. Тихонько прикрыла дверь и проворно сбежала вниз по лестнице. Едва она натянула туфли и вышла из дома, как от калитки палисадника послышались быстрые шаги. Таня проскользнула за высокое крыльцо, затаившись за углом дома в тени лунного света - ей сейчас вовсе не хотелось встречаться с младшим владельцем этих угодий. К счастью, полная луна уже не так ярко сияла, окружённая то и дело наползавшими на неё тучками.
  Серёжка легко взбежал по ступенькам и включил в прихожей свет, очевидно, чтобы убедиться, что Танины туфли стоят на месте, и узнать оставалась она или нет. Он, на всякий случай, опять выглянул на крыльцо и, покачав головой, скрылся в доме.
  Таня услышала, как щёлкнул дверной замок и в прихожей дома погас свет: Серёжка отлично ориентировался и в темноте.
  Соседка усмехнулась.
  "Много будешь знать - скоро состаришься, мелкий", - удовлетворённо подумала она, догадываясь, какое любопытство сейчас разбирает мальчишку.
  Девушка тихонечко вышла из-за крыльца и поспешила к своему дому - хоть августовские ночи были уже долгими, всё равно перед рассветом становилось всё вокруг серым, и она вовсе не хотела быть замеченной кем-нибудь из страдающих бессонницей соседей. Кому какое дело, где она провела сегодняшнюю половину ночи?
  
  ***
  
  Утром Михаил проснулся, ощущая во всём теле приятную негу. Не открывая глаз, попытался сообразить, отчего это так спокойно и приятно на душе. Внезапное озарение заставило его распахнуть глаза, судорожно шаря по постели, но увы, на подушке и смятых простынях остался лишь едва уловимый запах женских духов. Сама 'виновница' его состояния бесследно испарилась. А если вспомнить, что рано утром она собиралась укатить обратно в город, можно было предположить, что девушки уже нет и в доме, стоявшем напротив через дорогу.
  Жаль...Он бы с удовольствием сейчас повторил то, что творилось в этой комнате ночью...
  Михаил широко зевнул, сладко потягиваясь, и, откинув одеяло, резко поднялся с дивана. Подошёл к окну, отодвинул занавеску, убедился, что Игоревой машины во дворе Марининого дома нет, и слегка огорчился, словно оставалась последняя надежда ещё раз увидеться с Татьяной перед её отъездом.
  'Впрочем, всё, что бог ни делает, к лучшему', - философски рассудил мужчина, привычно собирая рассыпавшиеся по плечам волосы в тугой хвост на затылке. Может, уже пора постричься? Давнее пари с приятелями, которое он проиграл, уже можно считать канувшим в Лету. Новый имидж и ему самому не слишком мешал, и соблазнительно действовал на женщин... Но время от времени длинные пряди всё же доставляли дискомфорт. Особенно то, что по окончании интенсивных занятий в спортзале, после душа приходилось их долго сушить. То ли дело, вытер полотенцем стриженую голову, и порядок!
  Одевшись и машинально подобрав с пола использованный презерватив, чтобы выкинуть 'улику', Михаил отправился будить сына.
  Почему-то в это утро остро чувствовалось нежелание оставаться наедине с собственными мыслями, слишком уж они оказались противоречивы и необычны.
  
  Заглянув в комнату сына, Михаил бодро позвал:
  - С добрым утром, Серёга! Подъём!
  - Ну па-а... какое утро? Спать охота... - откуда-то из-под кокона одеяла глухо отозвался взрослый ребёнок.
  - Ты вчера нагулялся?
  - Угу, - сонным баском подтвердил Сергей.
  - Хорош дрыхнуть, солнце уже встало. Пойдём, потренируемся...
  Серёжка нехотя разлепил глаза, высунул лохматую голову из-под одеяла и негодующе уставился на неугомонного родителя.
  - У меня ж каникулы...
  - Вот именно! Твои каникулы уже подходят к концу, а мы почти две недели нормально не занимались. Вставай! - велел мужчина, кинув на кровать сына его кимоно. - Жду тебя внизу.
  
  Сергею сегодня жуть, как не хотелось немедленно вставать. Наоборот, мечталось ещё хоть немного подрыхнуть, добирая сладкие мгновения подростковых грёз, но он привык по утрам заниматься с отцом. Этим летом они занимались в импровизированном спортзале, устроенном в просторном подвале нового дома. Михаил когда-то сам увлекался дзюдо и айкидо, и теперь понемногу натаскивал сына, решив, что тому пора для разнообразия знать хотя бы несколько полезных приёмчиков. Из-за воспаления на ноге отца, несколько недель они оба дружно сачковали, но теперь пришло время наверстать упущенное.
  Серёжка, вообще-то, с удовольствием перенимал родительский опыт. Миша его не особо щадил, отрабатывая приёмы "на полную катушку", но Серёжка гордился подобным доверием, чувствовал от этого свою силу и уверенность, что с ним обращаются, как с равным. Невольно старался соответствовать папиным ожиданиям.
  И ему самому было приятно, что отцовская наука уже не раз выручала его на улице и в школе при то и дело возникающих на пустом месте подростковых конфликтах. К нему теперь старались не лезть даже дворовые забияки, зная, что физически тот вполне способен дать достойный отпор и взрослому мужику.
  
  Путаясь ногами в штанинах серовато-белого (из-за многочисленных стирок), довольно плотного, чтобы не порвалось при отработке 'захватов', одеяния, мальчишка, наконец-то облачился в кимоно. С сожалением кинув взгляд на всё ещё хранившую тепло его тела уютную постель, тяжело вздохнул и поплёлся на улицу.
  
  Елена Михайловна уже давно встала и теперь возилась в грядках на небольшом огороде. Погода была хорошая, и Михаил решил провести разминку на улице, а не в подвале.
  Все ещё не проснувшийся до конца Серёжка вышел на лужок, взглянул на светящееся довольством лицо отца и почувствовал себя крайне заинтригованным.
  Его так и подмывало спросить, пригодилось ли им то, что он презентовал Татьяне из своих запасов. Любопытство взяло верх, и пацан решился:
  - Па, судя по твоему благодушному настроению, тебе всё-таки повезло вчера, да? - лукаво поинтересовался он.
  Миша изумлённо взглянул на сына:
  - Ты хочешь быть "моей маленькой подружкой", мелкий? - недоверчиво переспросил он, удивляясь непосредственности нахального отпрыска. Как-то не привык он отчитываться перед кем-либо о своей интимной жизни, и уж тем более не ожидал, что придётся делиться впечатлениями с собственным чадом.
  Впрочем, если уж быть совсем откровенным, в данном случае, этот внутренний запрет на хвастовство своими постельными победами относился, скорее к соседке, а не к достаточно взрослому парню, чтобы скрывать от него, откуда берутся дети и какие радости доставляет мужикам банальный секс. Но именно то, что минувшую ночь почему-то не получалось отнести к категории 'банального секса', и заставляло Михаила держать при себе личные переживания и эмоции, ревниво оберегая их от чужих комментариев.
  - А "обойдёсьссся" с мягким знаком? - усмехнулся отец, не дав мальчишке определиться с ответом, и не желая дальше развивать эту щепетильную тему.
  Серёга закусил губу, поняв, что не удовлетворит свое любопытство, хотя, судя по реакции отца - Танюха сдалась. Он смущенно потупился, сообразив, что нечаянно вторгся на запретную территорию.
  Впрочем, кто из двоих взрослых всё-таки сдался - тоже под большим вопросом. Почему именно соседка приходила спрашивать противозачаточные средства? Неужели у отца нет своих залежей? Вот уж слабо верится. Хотя, если он изначально не собирался устраивать в доме, построенном для бабушки, никаких безобразий, то вполне возможно, что все отцовские запасы презервативов валялись в бардачке его джипа. И тогда, выходит, спросить у него было, действительно, проще, чем впотьмах идти на улицу, где во дворе дома стояла машина.
  Вчера вечером, встретившись с заждавшейся его компанией, Серёге некогда было думать на эту тему, а сейчас было до чёртиков интересно, почему не отец, а Татьяна обратилась к нему со столь деликатной просьбой? Неужели, именно она решала быть или не быть близости между ней и его отцом?
  
  Сделать какой-либо вывод и вообще заново оценить перспективы собственных домыслов Сергею не удалось. Из размышлений его вывел неожиданный вопрос Михаила, внимательно наблюдавшего за работой мысли на лице своего чересчур любознательного отпрыска:
  - Слушай, Серёг, а как ты смотришь на то, если у тебя появится шанс стать сводным братом?
  Сергей очнулся от занимательных раздумий и пристально посмотрел на отца, не веря своим ушам.
  - Я тебя правильно понимаю, па? - недоверчиво пробормотал он, переваривая услышанное.
  - Я ещё не решил, - уклончиво отозвался родитель. - Просто хочу знать твое мнение, так... на всякий случай, - посерьёзнел Михаил.
  
  Сергей озадаченно почесал затылок, пытаясь вообразить себе перспективу. Татьяна ему однозначно нравилась, хотя в роли собственной молодой мачехи он представлял девушку слабо. Возможное более плотное общение с её семьёй - приветливой Антониной Ивановной и её суровым с виду супругом, основательным, хозяйственным пожилым мужчиной, тоже не вызывало внутреннего отторжения. А уж что говорить про шуструю 'сестрёнку' Настю, маленького проказливого и смешливого ангелочка!
  Сергей снова пытливо взглянул на отца - не шутит ли он? Но, похоже, батя был вполне в своем уме - в здравом рассудке и твёрдой памяти. Эк, его прихватило-то всего после одной ночи с соседкой. Чудеса, да и только...
  - Я не против, пап, - честно признался мальчишка.
  - Ну и замнем для ясности... - подытожил Миша, кивнув на середину луга, приглашая Сергея приступить, наконец-то к разминке.
  Прежде чем уйти в огород, бабушка Лена уже напекла пышных оладьей своим мальчишкам на завтрак, и теперь эта аппетитная картинка так и маячила перед мысленным взором Михаила, потратившего много калорий минувшей ночью, восстановления которых требовал его здоровый организм.
  Чем быстрее разомнутся и потренируются, тем быстрее окажутся за столом.
  
  ***
  
  Несколько дней промелькнули практически незаметно. Предаваться воспоминаниям о приятно проведённом с Таней времени, Михаилу оказалось особенно некогда, надо было решать кучу важных вопросов по работе. Пришлось даже на пару дней смотаться в город. У него была слабая надежда увидеться с дачной соседкой в Москве, но оба дня он проторчал в офисе допоздна. Созваниваться по телефону, чтобы предварительно договориться о встрече, он собирался, но просто так позвонить поздно вечером Тане почему-то не сподобился. Хотелось не просто услышать её голос, а увидеть вживую, смотреть ей в глаза, разговаривая. Чтобы понять, а что она теперь, после совместно проведённой ночи, чувствует к нему. Почему-то чем больше проходило времени с тех пор, как они расстались, тем всё неоднозначнее рисовалось в его воображении дальнейшее близкое общение. Нужно ли это ей? И нужно ли ему самому?
  
  А в среду днём позвонила бабушка Лена, пожаловаться, что внезапно закончился газ в баллоне, и теперь не на чем готовить еду любимому правнуку. Разве что на печи или разводить на огороде походный костёр. Но топить в доме печку при среднедневной температуре воздуха в двадцать с лишним градусов тепла, как-то неправильно. И просить соседей смотаться в ближайший заправочный пункт газовых баллонов, дескать, неловко, когда у самой в доме мужики с машиной имеются.
  Серёга, слышавший разговор, порывался остановить бабулины причитания, уверяя, что он вполне способен продержаться на мясных, рыбных консервах и всяких вкусняшках, припрятанных у Елены Михайловны в загашнике. Главное, что чайник электрический в доме есть, и кипятка навалом. Но бабушка только отмахивалась.
  Пришлось Михаилу в среду сразу после работы возвращаться в деревню, по пути, на выезде из Москвы прикупив новый, уже заправленный под завязку газовый баллон (потому что на заправку в деревенскую контору он никак не успевал сегодня). А заодно купил настольную двухконфорочную электрическую плитку. Электроэнергия в сельской местности стоила дёшево, вот только частенько случались аварии в линиях электропередач. Особенно после сильных гроз. Оставить её единственным источником приготовления пищи, судя по отзывам местного населения, было бы неразумно. А так, на всякий непредвиденный случай, пусть в хозяйстве имеется. Для бабушкиного и его собственного спокойствия.
  
  А в пятницу утром неожиданно прикатила Мишина родительница проведать собственную пожилую мать, а заодно и сына с внуком.
  
  Тактично постучав, но не удосужившись дождаться разрешения войти, Ирина Григорьевна распахнула дверь в комнату сына, который в данный момент с кем-то оживленно беседовал по сотовому телефону на повышенных тонах.
  - Миша, Серёжа поделился со мной удивительной историей... - начала было женщина, словно не замечая, что её оппонент немного занят.
  - Одну минуту, - произнёс Михаил в трубку и, прикрыв динамик рукой, кивнул матери на стул, приглашая присесть. - Обожди, пожалуйста, мам, у меня важный разговор.
  - У меня, между прочим, не менее важный, - фыркнула Ирина Григорьевна, но послушно уселась.
  Михаил вернулся к своему собеседнику, отдавая последние распоряжения и велев отзвониться о результате в любое время суток. И лишь после этого, сердито отшвырнув телефон на диван, обернулся к родительнице:
  - У тебя что-то срочное, мам?
  - Я гляжу, ты не в лучшем расположении духа?
  - Это вопрос или утверждение? - раздраженно отфутболил Михаил, не горя желанием разводить долгие политесы.
  - Ну хорошо, - снисходительно поджав губы, решила Ирина Григорьевна всё-таки не обращать внимания на нарочитую грубость сына, который, видимо, до сих пор был обижен на неё, за то что когда-то фактически отказалась от него, заново устраивая свою личную жизнь, но уже не с отцом Мишеньки. То, что сынок давным-давно превратившийся из мальчика-подростка в самодостаточного и амбициозного мужчину, просто не отошёл ещё от 'разноса' своим подчиненным, и её визит не имеет к его дурному настроению прямого отношения, ей почему-то в голову не приходило.
  - У меня к тебе назрел важный разговор, сын, - продолжила она.
  - В смысле?
  - В смысле твоего отношения к этой женщине, - поморщилась, будто отведав кислый лимон, Ирина Григорьевна.
  - К какой из...? - заинтересованно усмехнулся Михаил.
  - К вашей соседке из дома напротив, - досадливо пояснила мать, сообразив, что он и впрямь может не понимать, а не просто прикидывается. То, что Миша беззастенчиво пользуется успехом у женщин от восемнадцати и старше, давно уже не было ни для кого из родни секретом.
  - Что ты хочешь услышать по поводу нашей соседки? - поморщился Михаил, не желая обсуждать с матерью свою личную жизнь, когда сам ещё ничего не решил. В принципе, он мог бы ещё немного попридуриваться, делая вид, что не понимает, о ком из соседок зашла речь: об Антонине Ивановне (Танинной матери); об Игоревой жене, Марине; о бабе Нюре или о бабе Нине? Все они, с небольшой погрешностью, могли считаться 'соседками'. Добротные избы на другом посаде деревни напротив его дома стояли довольно кучно.
  - Прекрати, пожалуйста, паясничать! - сердито перебила женщина. - Я надеюсь, это была шутка? - озабоченно настаивала мать на продолжении беседы.
  - Мама, я уже большой мальчик и не собираюсь пока посвящать тебя в свои планы.
  - Ты хорошо понимаешь, что ты говоришь, Михаил? Ты подумал о Серёжке? - не унималась Ирина Григорьевна, вскочив со стула и заметавшись по комнате.
  - Ты же меня не спрашивала ни о чём, когда уходила устраивать своё счастье, - желчно усмехнулся сын, наблюдая за её хаотичными передвижениями.
  - Не обо мне сейчас речь! Ты лучше подумай о себе и о своём сыне! О том, что ты с этой девчонкой будешь делать не только по ночам, у вас ведь разница лет десять... Это целый пласт времени! Какие у вас общие темы для разговоров, увлечения? С кем из своих семейных друзей станешь её знакомить? Какой интерес тебе знакомиться и общаться с её ровесниками? К тому же, насколько я знаю, она недавно развелась и у неё есть маленькая дочка. Ты собираешься воспитывать чужого ребёнка, вешать себе хомут на шею? И, кстати, ещё неизвестно, с чего это её муж вдруг надумал развестись с таким 'сокровищем'?!
  - Мам, а ты чего так завелась-то? Разве моя личная жизнь - это теперь твоя забота? - флегматично отозвался Михаил, откидываясь на спинку собранного дивана и беря пульт от телевизора в руки.
  Она резко остановилась, беспомощно взглянув на демонстрирующего полную безмятежность сына. Досадливо закусив нижнюю губу, беспомощно вздохнула и, подойдя, опустилась рядом с ним на диван, решив сменить тактику.
  - Мишенька, ты меня просто убиваешь подобным равнодушием к серьёзной проблеме, - доверительно сообщила Ирина Григорьевна. - Я понимаю, что ты уже взрослый и самостоятельный... Но... Скажи, что Серёжка всё выдумал про тебя и эту вашу соседку, и покончим на этом, - взмолилась родительница.
  - Мам, у тебя что, нет забот поважнее? - отмахнулся Михаил, и, поймав программу 'Евроспорта', уставился в телевизор, показывая всем своим видом, что не намерен дальше продолжать разговор на эту злободневную тему.
  Ирина Григорьевна в отчаянии стукнула кулачком по сиденью дивана и резко поднялась:
  - Вот попомни мои слова, Миша: ты ещё очень пожалеешь о том, что не захотел прислушаться к моим доводам, - произнесла она с вызовом. - Но только смотри, как бы не стало слишком поздно!
  - Ага, мам, спасибо за предупреждение, - пробормотал он, - и я уже жалею, что не подготовился...
  Эх... надо было предупредить Серёжку, чтоб он пока помалкивал о состоявшемся между ними приватном разговоре, произошедшем на следующее утро после ночи с Татьяной.
  Сын, как ни странно, обрадовался отцовскому 'решению' и, наверняка, без всяких задних мыслей, поделился 'новостями' с приехавшей на выходные бабушкой.
  Мать Ирины, Елена Михайловна, тоже искренне не понимала, что здесь такого ужасного, если Миша надумает остепениться? Соседка и её маленькая дочка ей нравились.
  Встретив непонимание со стороны домочадцев, Ирина зло пробормотала что-то о том, как ловко эта Таня настроила всё их семейство, обаяв за пару месяцев взрослых людей. Дескать, неизвестно ещё, что у этой молодой аферистки за интерес, и как она сумела подвести неподдающегося на разные женские провокации сына, к тому, что он всерьёз задумался об устройстве личной жизни путём оформления официальных отношений. Сама Ирина Григорьевна была в панике. Она собиралась поговорить с соседкой, но клонившийся к закату день плавно перешёл в ночь, а та так и не приехала.
  Утром в субботу Ирина Григорьевна снова укатила в Москву, сетуя, что её искреннее участие в судьбе близких людей, не нашло у них понимания и адекватного отклика. Настроение у женщины было преотвратным, чему способствовала разыгравшаяся из-за полубессонной ночи, полной тягостных дум, мигрень. Впрочем, недуг мог сказаться просто из-за непогоды. С самого утра серое небо хмурилось набрякшими низкими тучами, неудивительно, что метеозависимые люди реагировали на ненастье.
  
  ***
  
  Татьяна приехала в субботу днём, удачно разминувшись с обеспокоенной матерью Михаила. До вечера девушка была занята домашними делами и общением с собственной роднёй, украдкой бросая взгляды на соседский дом. Её волновала предстоящая встреча с Мишей. Честно сказать, она не знала теперь, как себя вести с ним. Имеет ли для него проведенная совместно ночь такое же важное значение, как и для неё? Она ведь надеялась избавиться от этой 'зависимости', а на деле оказалось, что только ещё глубже увязла в своих чувствах к этому мужчине. Хорошо ещё на работе была плотно занята, и некогда было отвлекаться на свои фантазии. И вот теперь, находясь так близко к предмету своей непонятной привязанности, девушка нервничала, взволнованно ожидая повода, чтобы увидеться с соседом. Ждала и одновременно боялась этой встречи, опасаясь столкнуться с холодным равнодушием, на всякий случай, заранее настраивая себя на подобную возможность. Но всё было тщетно, известно же, что надежда умирает последней...
  
  Моросил мелкий противный дождичек. Не подозревая о разыгравшихся накануне в доме соседей страстях, Татьяна с нетерпеливо вертящейся вокруг Настей, мол, ну когда же уже пойдём в гости к Серёжке и бабе Лене, пришла за молоком.
  Елена Михайловна ещё не доила козу, захлопотавшись с другими делами по хозяйству. Соседок радушно пригласили в дом. От предложенного чая Таня хотела было вежливо отказаться, но Настя опередила мать, выразив согласие, и пришлось усаживаться за стол.
  
  Заверив Елену Михайловну, что они справятся с миссией гостеприимства, Миша с Серёжкой отпустили бабушку и принялись сами ухаживать за соседками, накрывая стол к чаепитию.
  Татьяна много раз за прошедшую неделю старалась представить себе встречу с Михаилом, пытаясь угадать, будет ли ей теперь оказано повышенное внимание с его стороны, или, наоборот, Миша будет делать вид, что ничего особенного между ними не происходило, и вести себя как обычно. В конце концов, в её воображении довольно чётко обозначились лишь два варианта примерного развития событий. И, оказалось, что он придерживался 'второго варианта'. То есть, несмотря на отразившуюся на лице вроде бы искреннюю радость при встрече, мужчина больше никак не проявил себя. Но, может быть, это было логичным и мудрым решением. Зачем выносить на люди то, что происходило между ними за плотно закрытыми дверями его комнаты? Ни Елене Михайловне, ни Серёге, ни тем более Насте это демонстрировать вовсе не стоило. И всё равно девушка ощутила иррациональную досаду, огорчившись и чувствуя, будто что-то тревожно царапнуло внутри.
  
  Миша уселся за стол рядом с Татьяной, дети оказались с противоположной стороны. И пока они увлечённо делили конфеты из подвинутой ближе к себе вазочки, ожидая, когда настоится свежезаваренный чай, хозяин дома, непринужденно опустив ладонь старшей гостье на коленку (под столом было незаметно, где именно оказалась его шаловливая конечность), склонился к Тане и тихо прошептал:
  - Я соскучился, радость моя, а ты?
  - Аналогично, - предательски севшим голосом отозвалась она, с трудом справляясь с охватившим трепетом от этого почти невинного прикосновения тёплой мужской ладони, нежно ласкающей её колено. И от появившихся в тембре его голоса бархатистых ноток, отозвавшихся вибрацией где-то в солнечном сплетении, хотя Таня не слишком хорошо себе представляла, как её слуховые органы связаны с внутренностями, чтобы добиться подобного эффекта восприятия.
  Собственно, на этом приватное общение было закончено. Серёжка подскочил, чтобы разлить заварку и кипяток по чашкам собравшихся, и дальше уже чинно-благородно все продолжили пить чай, непринужденно и весело беседуя о разных пустяках. А Таня даже и не знала, радоваться ли ей, что Михаил чуть отодвинулся, оставляя ей свободу манёвра для успешного вкушения выставленных на стол угощений, потому что её руки больше не тряслись от возбуждения. Вот только 'осиротевшее' колено хотелось придвинуть ближе к нему. Между ними осталось совсем небольшое расстояние, они едва не соприкасались коленями и бёдрами. Но именно, что не соприкасались, и это тоже оказалось сродни нешуточному испытанию силы воли...
  
  Собираться на ночное рандеву, Серёжке было ещё рано, да и погода сегодня стояла нелётная, неуютно гулять под дождём. Посиделки на крыльце кого-то из компании друзей не вызывали у парня прилива энтузиазма. Всё рано, как бы ни старались вести себя тихо, периодически забывались, а наутро родственники 'принимающей стороны' ворчливо делали замечания внукам-внучкам, высказывая своё недовольство. И хорошо ещё, если не поднимались, потревоженные ночными гулянками молодёжи, чтобы немедленно не шугануть ребят, разогнав всех по домам.
  Закончив с чаем, Серёжка предложил Насте сложить "puzzle", который недавно его отец купил для соседской дочери и ещё не успел вручить ей, ожидая, когда та сама прибежит в гости, в очередной раз смотреть кроликов. Это была огромная коробка с эпизодической картинкой из диснеевского мультика про "Красавицу и Чудовище", состоящую из двухсот частей. Конечно, пятилетнему ребёнку этого занятия хватило бы на пару дней, а то и больше.
  А сейчас Серёжка с довольной нечаянно обломившимся ей презентиком Настей (не забывшей вежливо поблагодарить дядю Мишу), удобно разлеглись на полу в гостиной. И, высыпав элементы мозаики в кучку, с упоением принялись собирать картинку.
  Таня присоединилась к ним, опустившись на колени, пока Михаил ушёл кому-то позвонить, разруливая рабочие вопросы. В том, что он мог общаться со своими сотрудниками дистанционно, было, конечно, своеобразное преимущество, но ей всё равно было тяжело представить, как сосед мог позволить себе проводить столько много времени в деревне, если люди у него работали и по вечерам. То ли в компании было в порядке вещей трудиться с ненормированным рабочим днём, то ли просто работали посменно, со сдвинутым началом рабочего дня. Одни приступали к своим обязанностям с раннего утра, а другие подтягивались лишь к обеду. Как обстояло всё на самом деле, спрашивать она не решалась, а сам Михаил не давал повода поговорить о роде его занятий, обеспечивающим стабильный доход. Деньги в чужом кошельке Татьяна тоже не привыкла считать, но судя по поверхностному выводу, семья Миши не бедствовала.
  
  Таня с Серёжкой посмеивались над сердито сопящей Настёной, у которой вместо нормального фрагмента картинки получалась какая-то абракадабра. Особенно, когда она радостно прикладывала вроде бы недостающий кусочек пазла, подходивший по цвету и размеру, и опять ошибалась.
  Вернувшись, Миша включил телевизор. Пощёлкав пультом, перебирая каналы с телепрограммами и не найдя ничего интересного, он тоже подсел к детям и Татьяне. Правда, скооперировался с Настей, исподволь подсказывая повеселевшему ребёнку, какой элемент следует взять, а какой пока отложить в сторону. Против такой ненавязчивой помощи дюже самостоятельная девчушка почему-то не возражала. Дело пошло на лад, и хотя до финального завершения было ещё далеко, собираемая картинка на глазах приобретала узнаваемые очертания.
  
  Примерно через полчаса Таня поднялась, чтобы пойти посмотреть, не закончила ли уже Елена Михайловна доить козу, и не пора ли им с дочкой и честь знать, чтобы не злоупотреблять гостеприимством соседей.
  Девушка вышла на крыльцо, где оставила свои туфли, и увидела подъезжающую к дому "Волгу"-такси с подмосковными номерами. Неизвестно почему, но у неё вдруг неприятно защемило сердце, хотя она и не знала, что накануне у Михаила с его матерью состоялся неприятный разговор "по её душу".
  Таня машинально (по привычке здороваться со всеми деревенскими и 'условно знакомыми' жителями) приветственно кивнула идущей навстречу молодой красивой женщине, но та едва удостоила её взглядом своих умело накрашенных глаз, и скрылась в доме, громко хлопнув дверью. Удивительное дело, ни у кого из Мишиных домочадцев так не получалось, потому что входная дверь закрывалась достаточно плавно.
  Татьяна услышала, как в комнате, два окна которой выходили на ту сторону дома, где располагалось крыльцо, Серёжка воскликнул:
  - О! Мам! Какой сюрприз!
  Она не расслышала, что произнёс Михаил, потому что, замерев, стояла, будто внезапно оглохнув и не в силах двинуться с места.
  Какого лешего сюда принесло бывшую Мишину жену, о которой тот вроде бы даже слышать ничего не желал, с тех пор, как Серёжкина мать сбежала из семьи?
  
  ***
  
  - Чей это ребёнок? - после обмена приветствиями указала Лора на Настю, с непосредственным детским любопытством разглядывающую объявившийся в гостиной новый персонаж.
  - Ты приехала, чтобы спросить об этом, дорогая? - язвительно поинтересовался Михаил, демонстративно лениво поднимаясь с ковра на полу.
  - Нет, я приехала совсем по другому поводу, - в тон ему отозвалась бывшая супруга.
  - Пойдём ко мне? - предложил мужчина, не желая обсуждать волнующие взрослых проблемы при детях.
  Он прекрасно догадался, почему бывшая жена, два года почти не появляющаяся у них даже в городской квартире, вдруг примчалась на ночь глядя сюда, в деревню. Не иначе, озабоченная его непробиваемостью матушка успела пообщаться с бывшей невесткой, хоть и недолюбливала ту после известных событий.
  - А что, тебе есть чего скрывать от людей? - с издёвочкой встала Лариса в позу.
  - Не устраивай спектакль, пожалуйста! - зло проговорил Михаил, неожиданно заводясь. - Ты не на сцене любительского театра.
  - Хм...Да-а, мой ненаглядный, ты, видимо, настроен весьма серьёзно, - пришла Лариса к какому-то выводу, но решила пока не обострять ситуацию, и грациозно поплыла вслед за бывшим мужем к двери, плавно покачивая стройными бёдрами.
  Настя заворожено смотрела вслед красивой, как сказочная принцесса, тёте.
  - Эй, малявочка, - пощёлкал пальцами перед носом малышки Серёжка, сдерживая смех над её реакцией на свою мать, видимо, производящую незабываемое впечатление на неокрепшие умы. - Мы будем продолжать собирать картину или как?
  - А? - очнулась Танина дочка от наваждения. - Да. Конечно! - ещё раз оглянувшись на дверь, за которой скрылось чудесное видение, Настя, наконец-то сосредоточенно принялась разгребать всё ещё внушительную гору не пристроенных на нужное место элементов мозаики.
  
  Таня нерешительно шагнула на мокрую дорожку и чуть не поскользнулась - ноги почему-то отказывались ей повиноваться.
  "Какого чёрта принесло сюда Серёжкину мать?" - недоуменно продолжала думать она, не в силах сосредоточиться на каких-нибудь более позитивных мыслях.
  С Мишей они не обсуждали свою дальнейшую жизнь - ни совместную, ни раздельную, и поэтому девушке совсем непонятны были происходившие вокруг события. И она не могла объяснить ни странные, задумчивые взгляды Михаила, которые она ловила на себе, ни понимающую улыбку Елены Михайловны...
  Миша даже никогда не произносил слова: "люблю". Этого, наверное, пока не требовалось в их шатких дружеско-романтических отношениях. Таня и сама ещё не знала, что именно она испытывает к этому мужчине. И уж, конечно, она не собиралась выскакивать замуж спустя пару месяцев после развода с бывшим мужем. Но было очень неприятно само присутствие этой молодой женщины в доме соседей, в который она с дочерью с удовольствием наносила визиты.
  
  - Мать напела? - усмехнувшись, спросил Михаил Ларису, пока они поднимались по лестнице на второй этаж.
  - Ирина Григорьевна думает, что у тебя тут, в глуши, от недотраха просто "крыша поехала", - ехидно произнесла Лора.
  - Я уже сказал, что сам буду принимать какие-либо решения, и не спрошу вашего совета: ни её, и, уж тем более, ни твоего.
  - Само собой, ты же у нас всегда был чересчур самостоятельным мужчиной, - неприязненно фыркнула Лариса. И вдруг добавила:
  - Сдаётся мне, эта местная 'тёлка' тебя здесь здорово окрутила...
  - Выбирай выражения, - скривился Михаил, галантно пропуская бывшую жену в свою комнату первой.
  - Вот именно об этом я и говорю, - не удержалась от очередной шпильки молодая женщина.
  
  Спустя некоторое время Лариса в сердцах хлопнула дверью и, сбежав по ступенькам, влетела в гостиную:
  - Сергей, собирайся, поедешь со мной! - приказала она сыну.
  - Ты чего, ма? - мальчишка обалдело уставился на мать, и не думая немедленно подниматься с ковра на полу.
  - Ты меня услышал! - раздражённо повторила женщина, не собираясь пререкаться. - Девочка, тебе нравится в этом доме? - Лариса остановила пристальный взгляд на Насте.
  Та, немного смутившись от подобного тона, в котором сквозило что-то неприятное, откровенно призналась:
  - Да, очень нравится...
  - А ты бы хотела иметь старшего братика? - издевательским тоном произнесла Серёжкина мать, желая услышать ответ и понять, как далеко всё успело зайти.
  - Мам, хватит уже! - занервничал Серёжка, чувствуя приближение грандиозного скандала.
  Настя заткнулась и насупилась, чувствуя какой-то подвох, но не до конца понимая, что от неё хотят. До визита красивой тётеньки в этом доме она встречала только доброжелательное к себе отношение отношение. Интуитивно придвинувшись ближе к Сергею, Танина дочка ладошкой поворошила кучку пазлов. Вот только продолжать собирать картинку, почему-то вдруг расхотелось.
  В гостиную вошёл Михаил, и Лариса переключилась на него:
  - Хм. Ты смотри, какой защитничек у тебя выискался, - небрежно кивнула она в сторону сына, и тут же рассерженной кошкой (чуть ли не шипя) накинулась на Сергея. - Ты тоже, сынок, захотел себе молодую мамочку?
  - Прекрати, мам! - с вызовом ответил Серёжа. - Чего ты бесишься? При чём тут Татьяна?! Да даже если и так, тебе-то какое дело теперь? У тебя - своя семья, у нас с отцом - своя.
  - Миша! - подавив возмущение подобной отповедью и презрительно скривившись, обратилась Лариса к бывшему мужу. - А ты себе ли одному собрался брать подругу в постель, или вы её делить будете - десять лет младше, десять старше - можно же ублажить обоих, да?
  Она неожиданно всколыхнула неприятные мысли в душе Михаила, которые не единожды мелькали в его голове, когда он смотрел на резвящихся, словно одногодки, Таню и сына. Он вздрогнул, как от неожиданного подлого удара, и от Ларисы не укрылась его реакция. Женщина поняла, что избрала правильную тактику ведения войны с 'соперницей', и поэтому продолжила уверенным тоном:
  - Ай-да, молодец, деваха! Ну и правильно! На кой ей старый кобель, правда, с большим кошельком? Надо ведь, как удивительно здорово всё сложилось - ещё и молоденького любовничка сразу отхватила!
  - Заткнись! - прошипел Михаил.
  - Насть, пойдем, я тебя домой провожу, - Серёжка подхватил недоумевающую девочку под мышки, вздёргивая на ноги, и резво поднялся сам. Взял малышку за руку и потянул за собой к двери. - Тётя, кажется, немного не в себе, не обращай внимания.
  Настя неохотно пошла за ним, оглядываясь на "невменяемую" красивую тётю, которая говорила какие-то странные вещи. И ещё жалко было оставлять на полу недоделанную картинку, это ведь её подарок. Дядя Миша сказал, что она может забрать его с собой. Но в данный момент девчушке хотелось поскорее очутиться возле своей мамочки, поэтому она покорно семенила вслед за Серёжей, даже не заикнувшись о пазле.
  
  - Задела я тебя, ненаглядный, значит, и тебя такие мысли посещали! - Лариса торжествующе упёрла руки в бока, слегка уязвлённая замечанием родного сыночка.
  - Сучка, ты чё своим языком без костей мелешь?! - двинулся к ней Михаил, едва дождавшись, пока за детьми закроется дверь. - Ты соображаешь своей красивой головкой, что городишь при детях?! Какого хрена ты вообще к нам сюда припёрлась?! - встряхнул он её, схватив за плечи.
  Лариса нервно сглотнула и невольно попятилась, тщетно пытаясь отцепить его пальцы от своих плеч, наконец-то, сообразив, что перегнула палку с наездами на новую Мишкину пассию. Потому что взбешённый вид бывшего мужа не предвещал ничего хорошего. И хотя он ни разу не тронул её пальцем при неизбежных в семейной жизни супружеских ссорах, но сейчас Лора не могла поручиться, что Серёжкин папаша сумеет сдержаться и не нарушить свои принципы.
  - Пусти! Миш, отпусти, мне же больно! - жалобно всхлипнула она.
  - Ещё раз попробуешь устроить мне или Серёге подобную истерику, пожалеешь! - неопределённо пригрозил мужчина, отцепив свои руки от хрупких плеч бывшей жены и брезгливо встряхнув кисти, будто вляпался во что-то неприятное.
  
  Таня ждала в сарае, не решаясь возвращаться в дом. За дочку она не беспокоилась, твёрдо уверенная, что малышку никто не обидит в её отсутствие. Правда, она не подозревала, что Настя, в сопровождении Серёги, уже отправилась в родной дом.
  Елена Михайловна процеживала молоко сквозь марлю, переживая, что задержалась сегодня с дойкой. Татьяна просто маялась рядышком. Скандал внутри дома, происходивший в гостиной первого этажа, отсюда, из сарая, обе женщины, естественно, не слышали. Зато прекрасно расслышали, когда Лариса, выскочившая на крыльцо вслед за сыном и соседской девчонкой, сердито прокричала:
  - Я тебя всё равно не оставлю в этом доме! Быстро возвращайся, складывай вещи!
  Таня вздрогнула и произнесла:
  - Я, пожалуй, пойду, Елена Михайловна, что-то здесь совсем накалилась обстановка.
  - Да, Танечка, я потом сама занесу молоко, - расстроено вздохнула Елена Михайловна. - Сейчас вам с Настенькой лучше уйти.
  Татьяна не заставила себя ждать. Метнулась было в сторону соседского дома, решив, что Серёжка сбежал гулять со своими ребятами, но потом услышала голосок дочери уже из-за калитки палисадника, и поспешила следом за детьми, мысленно порадовавшись, что теперь ей не надо снова пересекаться с бывшей Мишиной женой.
  
  - Что случилось? - нагнав Серёжку и Настю, встревожено спросила Татьяна.
  - Мама! - кинулась девочка к ней навстречу, выскочив из-под зонтика, который Мишин сын держал над 'сестрёнкой'. Но тот вдруг перехватил малышку, и, присев на корточки, внимательно посмотрев в глаза, словно гипнотизируя, внятно произнёс, держа обе маленьких ладошки девочки в своей большой, почти мужской ладони:
  - Настюш, помнишь, что я сказал? - аккуратно сжал он детские пальчики, призывая к вниманию. - Всё хорошо, поняла? 'Ненормальная' тётя скоро уедет, а ты завтра приходи к нам, будем дальше собирать твою картинку, ладно?
  - Ладно, - послушно кивнула Танина дочь.
  - Ну тогда, выше нос! Улыбнись, котёнок! - ободряюще подмигнул он, показывая пример беспечной, бесшабашной солнечной улыбки, преобразившей симпатичное лицо, чтобы отвлечь девочку от ненужных мыслей, хотя у самого кошки на душе скребли из-за некрасивого скандала, устроенного собственной матерью.
  Татьяна лишь изумленно обозревала эту сцену, остановившись в шаге от детей, но не решаясь вмешаться в 'зомбирование' дочери.
  Сергей обернулся к ней и одними губами прошептал:
  - Не акцентируй, потом расскажу.
  Таня, открывшая было рот, чтобы немедленно потребовать внятных объяснений, заткнулась, поверив парню. И вместо этого произнесла:
  - Ладно, Серёж, возвращайся домой. Бабушка тебя ждёт. Мы с Настей одни добежим.
  - Оставить вам зонтик? - великодушно предложил он, кивнув на небо. Целый день моросивший дождь вместо того, чтобы совсем прекратиться, только лишь усилился.
  - Нет, спасибо. Мы не сахарные, не растаем, - слабо пошутила она. - Да, мой зайчонок?
  - Ага! - подтвердила Настя, глубже натягивая на лоб капюшон своей курточки.
  
  Через полчаса, помогающий разнести бабушкиным 'клиентам' козье молоко, Серёжка занёс банку с целебным напитком и в Танин дом.
  Девушка читала книжку прильнувшей к ней дочке. Если честно, то Татьяне хотелось сейчас побыть одной, но ребёнок пристал к ней с вопросами: 'А кто всё-таки приехал к соседям?', 'А почему Серёжке надо уезжать?', 'А почему они оставили мозаику там?', 'А зачем та красивая тётя такие странные вопросы задавала?...'. Таня не хотела, чтобы Насте пришло в голову спросить об этом у бабушки Тони. Пришлось бы тогда ещё и от мамы выслушивать её мнение по поводу тесного общения с новыми соседями, поэтому чтением решила отвлечь дочь, чтобы та задавала другие вопросы, например, по сюжету сказки, или просто на менее щекотливую тему.
  
  Серёжкино лицо было покрыто красными пятнами - наверное, дома продолжались выяснения отношений между его родителями.
  - Ну как? - спросила соседка сочувственно. - Совсем всё плохо?
  - Я гулять иду, - отозвался Серёжа, неопределённо пожав плечами и не желая вдаваться в подробности.
  - Да рано же ещё? - удивилась Таня. Если бы не хмурый, дождливый день, на улице было ещё достаточно светло. Так рано обычно молодёжь не собиралась на ежевечерний променад.
  - Пойду, зайду пока за кем-нибудь, там и потусуюсь, - ответил расстроенный материнским приездом мальчишка.
  - Ну, не переживай - всё обойдется, - попыталась ободряюще успокоить Татьяна, хотя ей самой хотелось плакать - ведь всё могло бы сложиться по-другому.
  Грешным делом, она уже было начала думать, что встретившая её сначала возле церкви, а затем на Арбате странная женщина без определённого возраста была права в своих непонятных пророчествах, и Мишина семья - её судьба.
  Этим смелым фантазиям невольно способствовали и знаки внимания со стороны старшего соседа, и дружеское расположение Серёжки, и приветливое тёплое общение с Еленой Михайловной, всегда радостно встречающей 'девочек'. И уж, конечно, та ночь, которую Таня фактически подарила мужчине.
  И вот, на тебе! Откуда-то возникло это неожиданное препятствие, которое как-то требовалось преодолеть. Или, наоборот, следует отойти в сторону и не мешаться?...
  "Как же я должна повести себя в этой ситуации? Что сейчас от меня зависит?" - мучилась она неразрешимыми вопросами, припомнив предсказание 'пророчицы'.
  - Я, пожалуй, пойду, - вздохнул переминавшийся с ноги на ногу Сергей, чувствуя себя неловко и испытывая потребность извиниться за собственную родительницу. Снова глубоко вздохнув, всё же решился:
  - Тань, ты не обижайся, пожалуйста, на мою мать, ладно?
  - Ой, да не бери в голову! - отмахнулась девушка, желая избавить парнишку от объяснений.
  - Она вообще-то не такая ненормальная, какой выставила себя сегодня, - упрямо продолжил он. - Это первый раз с ней такое случилось. Она никогда с тех пор, как ушла, не вмешивалась в нашу с отцом жизнь. Наверное, решила, что у него это серьёзно...
  Таню поразили эти фразы: и то, что бывшая Мишкина жена переполошилась, взревновав, и то, что Сергей так неопределенно сказал: "...наверное, решила, что это серьёзно..."
  - А как же на самом деле? - вдруг слетело с Таниного языка. - Несерьёзно?
  - Я не знаю, - честно признался пацан, смутившись. - Мне пора...
  Татьяна поняла, что он не желает разговаривать на эту щекотливую тему и хочет поскорее убраться, чтобы ещё и соседка не начала выяснять степень глубины их отношений с его отцом, в которых Серёжка не до конца разбирался сам.
  - Ладно, иди, - отозвалась она. - Пока! Хорошего тебе вечера.
  - Спасибо. Пока...
  
  ***
  
  Татьяна не стала выходить из своей комнаты, когда к ним на участок неожиданно заявилась Лариса. Девушка чувствовала, что не могут они сейчас с 'соперницей' друг друга видеть. Антонина Ивановна предприняла попытку позвать дочь, дескать, это же гостья по твою душу, но Таня, не выходя из дома, 'бросила' матери через окно, что занята и, вообще, ей не о чем разговаривать сейчас с бывшей Мишкиной женой - она ей ничего не должна и ничего от неё не хочет.
  Лариса была явно разочарована - она-то самоуверенно надеялась, что сможет заставить нахальную девчонку оставить в покое её экс-мужа и сына, чтобы та не рассчитывала на то, что Мишка питает к ней какие-то особые чувства. Ну, в крайнем случае, хотя бы сможет потешить собственное эго, побольнее чем-то уколоть, пристыдить или обозвать, заставив почувствовать себя уязвлённой, но не тут-то было - бесстыжая молодая соседка, беспардонно вклинившаяся в её бывшую семью, не высунула и носа.
  Тогда Лариса, не желая отступать от задуманного, слегка скорректировала планы и взялась за "обработку" пригласивших визитёршу на летнюю кухню Таниных родителей, которые краснели и бледнели, попав в непривычную неловкую ситуацию, словно стыдясь, что это они, а не взрослая дочь, сделали что-то предосудительное.
  Лариса выбрала правильную тактику. Сначала она спокойно, вроде бы из лучших побуждений, попыталась осветить пожилым людям некоторые нелицеприятные стороны Мишиной личной жизни. В красках поведала, как она намучилась с его авторитарным, непростым характером, как вынуждена была мириться с его придирками, постоянными отлучками из дома по работе, его 'левыми' загулами по бабам. Из-за чего и сын отбился от рук, потому что она уже не справлялась с трудным подростком без мужского положительного примера, и т.д. и т.п. Вроде как искренне сопереживает и желает предостеречь добропорядочных соседей о том, что ждет их дочь, если Татьяна всё же не внемлет голосу разума. Этого набора 'подробностей' оказалось вполне достаточно для Антонины Ивановны и её мужа, близко к сердцу воспринявшим маячившую проблему. Ну какие родители пожелают своему ребёнку неприятностей, которые вполне можно избежать, если вовремя остановиться, пусть и на самом краю бездонной пропасти.
  А под конец Лариса выдавила скупую слезу, чем окончательно перетянула родителей 'соперницы' на свою сторону. Хотя, возможно, на самом деле это были настоящие слёзы отчаяния и непонятно откуда взявшейся запоздалой ревности из-за того, что бывший муженёк всё же решился на очередной кардинальный поворот в судьбе. На такой серьёзный шаг, да ещё с какой-то, с виду совершенно обыкновенной девкой... Умело разыгранное драматическое представление имело несомненный успех.
  Наверное, если бы Ларису попросили внятно объяснить, какое ей дело до того, с кем именно теперь Михаил спит или кого хочет видеть хозяйкой в своём доме, молодая женщина не сумела бы сформулировать свои 'претензии'. Судьба Серёжки, которому отец, возможно, подыскал мачеху, её сейчас волновала в последнюю очередь. Скорее, просто раздражало, что и сын неожиданно встал на сторону её 'соперницы', хотя в таком возрасте здоровому лбу, вымахавшему ростом почти с отца, ни ласковая мать, ни нянька, уже не нужны. А если мужикам требуется помощь в ведении домашнего хозяйства, Мишка мог бы нанять простую добросовестную работницу из службы быта, чтобы стирала-убирала-готовила им еду. Слава богу, его финансовое состояние, вполне позволяет подобные расходы из семейного бюджета.
  И, к слову сказать, ещё неизвестно, бесилась бы Лора, поняв, что 'соперница' не проигрывает ей по каким-то статьям, а, наоборот, может дать несколько очков форы. По крайней мере, это хоть невольно и задевало бы, но было бы вполне объяснимо. В любом случае, пока Михаил просто жил после развода в своё удовольствие, меняя партнёрш модельной внешности, но не собираясь дарить им обручальные кольца, Лариса чувствовала моральное удовлетворение, что вовремя свалила, расторгнув неудачный брак. И как бы ни было у них хорошо и сладко поначалу, теперь точно не стоит сожалеть, что рассталась с этим трудоголиком и бабником, не уделявшим собственной семье достаточно внимания. Сейчас у неё всё было иначе. Можно даже сказать, что до сих пор с новым мужем продолжался 'медовый месяц'.
  
  ***
  
  Выйдя ночью покурить на своё крылечко, когда родители уже улеглись, Татьяна с удивлением обнаружила, что в доме напротив всё ещё маячит силуэт женщины (не Елены Михайловны). Очевидно, бывшая Мишина жена тоже маялась бессонницей из-за недавнего стресса. А, может быть, женщина просто ждала сына, сбежавшего на улицу к друзьям.
  Это Таня, практически выросшая на деревенских просторах, легко ориентировалась в знакомой местности и могла предположить, где можно поискать ребят, а вот Лариса вряд ли бы обнаружила в ненастной ночи, где именно сегодня тусуются подростки, укрываясь от дождливой погоды. А Михаил, скорее всего, не хочет ей потакать и уж точно не отправится на поиски их взрослого чада.
  
  Пока Татьяна баловалась с сигаретами, чувствуя обманчивое облегчение от размеренного затягивания терпким дымом с лёгким привкусом ментола, в доме напротив свет погас. Лариса, по-видимому, отчаявшись дождаться загулявшего сыночка, решила переночевать. А, может, она, вообще, о чём-то приятном для обеих сторон договорилась с Михаилом. Местное такси-то они давно отпустили. И, кстати, кто может гарантированно подтвердить, что между бывшими супругами не осталось ничего общего? С какой стати этой фурии примчаться из города и устраивать скандал на пустом месте, если никаких чувств у Ларисы к Михаилу не осталось? Ведь если провести аналогию, она бы, например, не стала истерить, если Андрей найдет себе подругу по душе. А может, уже нашёл. Она даже не интересовалась.
  Несмотря на разочарование и не изжитую до конца обиду за некрасивое расставание, Татьяна не испытывала к бывшему мужу ни сильной неприязни, ни горького сожаления, что отдала ему 'лучшие годы' своей жизни, что любила его, как умела. Или насколько хватало её сердечного тепла для этого парня.
  Было у них с Настиным отцом и хорошее, и плохое, наверное, как у всех обычных среднестатистических пар, создавших семьи и пытающихся ужиться вместе...
  Но, впрочем, это она куда-то не в ту степь забрела. Не стоит предаваться размышлениям о грустном, и об уже минувшем. Сейчас девушку волновали более насущные проблемы. И её отношения с Михаилом в данный момент значили гораздо больше в свете приезда Серёжкиной эффектной мамаши, на фоне которой Татьяна невольно чувствовала себя немного ущербной, хотя раньше вроде бы не страдала заниженной самооценкой, несмотря на старания своего бывшего муженька.
  А что, если, там всё не так примитивно и просто, как было у неё с Андреем? Сколько людей, причём среди её знакомых пар разного возраста, которые то расходятся, то сходятся вместе, даже успев уже обзавестись другими семьями?
  От этих мыслей Тане сделалось сначала очень душно, а затем прошиб холодный пот.
  "Нет, - в отчаянии думала она. - Миша не смог бы так поступить со мной, после той нашей ночи"...
  Девушка попыталась себя убедить в этом, по принципу самовнушения: "Я - солнце, большое и тёплое, мне горячо и уютно...', но ничего не выходило - какой-то гаденький внутренний голос всё зудел: 'Да нет, дорогая моя, наивная девочка, именно этот человек-то и может запросто поступить так с тобой, или с любой другой: не ты - первая, не ты - последняя...'
  В результате, несмотря на спасительное одурманивание взрывающегося от тяжких раздумий мозга сигаретами, Татьяне так и не удалось хорошенько выспаться этой ночью...
  
  ***
  
  На следующее утро, чувствуя себя совершенно не выспавшейся и разбитой, несмотря на выпитый кофе, Таня обнаружила, что возле дома, стоящего напротив, происходит какое-то движение. Елена Михайловна, хлопотавшая в палисаднике, была чем-то расстроена и встревожена. Серёга, тоже маячивший перед домом - демонстративно недоволен.
  Таня выскочила следом за Настей, чтобы заставить ребёнка набросить какую-нибудь кофточку - сегодня, после вчерашнего дождя, было прохладно. И как раз в это время Михаил выгнал из гаража машину и галантно открыл перед Ларисой переднюю дверцу джипа со стороны пассажирского сидения.
  Таня собралась было немедленно улизнуть обратно за свой заборчик, но Настя, увидев соседей, радостно и громко сообщила матери об их присутствии, поэтому Татьяне пришлось вежливо кивнуть, здороваясь издалека, когда те обернулись на детские вопли.
  Елена Михайловна громко поздоровалась. Лариса уже сидела в машине. Серёга в приветственном жесте помахал рукой. Миша сдержанно ответил соседкам кивком головы. Затем, усевшись в машину, они с бывшей женой, уехали.
  Сергей не поехал с родителями, но больше и не высовывался из дома, хотя Татьяна надеялась, что мальчишку удастся перехватить и попробовать расспросить, исподволь выясняя обстановку.
  
  Таня целый день не находила себе места, задаваясь бесчисленными вопросами и не находя правдивых ответов. Что значит проведённая Лариской ночь в доме бывшего мужа - вдруг, её самые нелепые предположения были верны, и Серёжкины родители решили помириться? Почему Миша сегодня утром был так отстранённо-холоден с ней самой? Что такого особенного случилось вчера? До приезда Ларисы было же всё нормально. Не мог же он обидеться, что она сбежала из их дома, не попрощавшись. В той, вчерашней ситуации, это же было вполне очевидно. И Елёна Михайловна поддержала идею, и Серёга прекрасно понял, что им с Настей лучше было немедленно уйти. А уж Михаилу, лучше всех обязанному знать характер своей бывшей жёнушки, и вовсе должны быть понятны её мотивы и нежелание разговаривать с Ларисой, заявившейся потом 'поговорить по душам'. Или он не знал о том, что его бывшая жена проявляла подобную инициативу?
  И почему они уехали вдвоём? Может быть, Миша просто решил отвезти Ларису на местный автовокзал, на железнодорожную станцию, расположенную чуть дальше, или до самой Москвы, а потом вернётся и всё объяснит? Или уже ничего не надо объяснять - между ними всё кончено, не успев начаться?
  
  Однако Михаил не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день... Татьяна избегала оставаться наедине с родителями, но мать не оставляла попыток подловить и вразумить упрямицу.
  Антонина Ивановна попыталась передать дочери смысл их беседы с Ларисой, но Таня только отмахнулась - она не собиралась поступать так, как хотели они все. Может, она сама бы пришла к выводу, что ей надо оборвать свои чересчур дружеские отношения с Михаилом, но только не под давлением со стороны своих родственников и Серёжкиной мамаши.
  - Дочка, я желаю тебе добра, - уговаривала мать Татьяну, улучив момент для приватной беседы на летней кухне. - Он, конечно, интересный мужчина, и не знаю, что там у вас уже было или не было, но ты ему не нужна. Не пара вы с ним! Ты не смогла жить с мужем, который не пил, по бабам не шлялся, 'характерами не сошлись' - передразнила она. - Так неужели ты будешь терпеть похождения этого... кобеля?
  - Мам, ну с чего ты решила, что его бывшая жена тебе не приукрасила все свои 'ужасы'? - досадливо пожала плечами Таня, не отвлекаясь от приготовления еды.
  - Да зачем ей это нужно-то? - негодующе всплеснула руками женщина. - Если она сейчас уже замужем за другим мужиком. И счастливо живет во втором браке.
  - Эти утверждения только с её слов! - всё ещё пыталась защитить Татьяна соседа перед родителями, хотя и Серёга упоминал папины загулы, да и сам Михаил не скрывал данного факта, хоть и не бравировал им всерьёз.
  - Она с ним почти пятнадцать лет прожила, а ты за пару месяцев успела узнать, какой он 'замечательный'? - саркастически усмехнулась Антонина Ивановна. - Не зря же существует поговорка: 'Горбатого только могила исправит'! И не мечтай, что Миша твой уже нагулялся. В таком возрасте даже у нормальных, порядочных мужиков, порой, 'второе дыхание' открывается, вот и стремятся наверстать то, что когда-то не добрали. Сначала некогда им или негде было гулять-то: проживание с родителями, стеснённые жилищные условия, армия, учёба в вузе, дети малые, жена молодая, желанная. А со временем начинают по сторонам носом водить, утомившись от однообразия-то...
  - Мам, ну не надо обобщать, - перебив, поморщилась Таня. - Не все же мужчины такие.
  - Не все, конечно. Но сосед-то наш, похоже, именно такой. А вот когда через несколько лет он нагуляется вволю, мотая тебе душу и нервы, да осядет, наконец, дома с полным набором всяких болезней от беспорядочного образа жизни, он и тебе не нужен будет! И что тогда будешь с ним делать? Время-то летит! Бабий век короток. Если уж замуж невтерпеж второй раз выскакивать, так найди себе порядочного мужика, да не на добрый десяток лет старше!
  - Мам, ну хватит, не учи меня жить... - раздраженно отозвалась Татьяна.
  - А Серёжа, говорят, тоже тяжёлый, трудный мальчик - значит, они ещё хлебнут с ним горя-хлопот, - не унималась раздосадованная встреченным непониманием искренней заботы женщина.
  - Я, как ты помнишь, тоже была трудным ребёнком. Однако, ничего - обошлось.
  - Да, - грустно усмехнулась мать, - а сколько у меня прибавилось седых волос, когда ты решала поступать по-своему?
  - Ладно, мам, давай не будем о том, что было и чего не было. Неизвестно ещё, как бы всё сложилось, не прояви все вокруг такое участие в моей судьбе, - зло отозвалась дочь, вспомнив свою "вторую" неземную любовь, которая была похожа на волшебную сказку, но настолько нереальную, что, наверное, она бы в любом случае долго не продлилась. Но, тем не менее, именно тогда она узнала, что может быть всё совсем по-другому, чем так, как сложилась её семейная жизнь с Андреем.
  
  Это не шло ни в какое сравнение с тем, что было тогда, когда она, девятнадцатилетняя девчонка, не нашла в себе силы сопротивляться всем бедам и невзгодам, наткнувшись на стену неприязни, недоумения и неприятия даже среди своих подруг-ровесниц, не говоря уж о близких родственниках.
  Таня редко вспоминала о ТОМ мужчине, но нечаянно встретившись с ним через семь лет после их плачевно закончившегося романа, она с удивлением обнаружила, что он-то помнит об их недолгой совместной жизни гораздо больше, чем она. Видимо, для него, бывшего намного старше своей юной любовницы, эти отношения и впрямь оказались чем-то вроде 'лебединой песни'. Для Татьяны воспоминания о бурном романе были слишком неоднозначны и тяжелы из-за болезненно-сладких переживаний и последующего потом горького разочарования в скоротечности и неизбежности расставания, и она не позволяла себе извлекать их из глубин памяти и души.
  Время всё расставило по своим местам - она теперь смотрела на него как бы со стороны. И сейчас, пожалуй, во многом соглашалась с тогдашними опасениями своей матери о невозможности подобного неравного союза, но если бы заново можно было прожить тот отрезок жизни - она не стала бы ничего менять. Пусть та история закончилась грустно, но тогда она сильно и как-то внезапно повзрослела, и на многие вещи стала смотреть совершенно иначе, чем раньше, когда воспринимала происходящее с ней через 'розовые стёклышки' юности и наивности. Но всё-таки и тогда было много хорошего и милого сердцу, что девушка хотела бы навсегда сохранить в закоулках души и памяти.
  Но почему же все её "неземные романы" заканчивались расставанием? Как будто над ней висел злой рок...
  Даже с Андреем ей не удалось долго прожить, хотя поначалу казалось, что они хорошо подходили друг другу. А, вообще-то, кому она, по большому счёту, была нужна, кроме собственной дочери, да и то, пока Настенька не повзрослеет?
  
  Девушке было тошно и от неприятной ситуации подвешенного состояния, и от этого бесполезного разговора со своей матерью, и, вообще, в целом как-то муторно...
  В кухню заглянула прибежавшая с прогулки по улице Настя, и Таня взглянула на часы (не пора ли кормить проголодавшегося ребёнка?), машинально отметив, что она ещё успевает на обеденный автобус, следующий мимо их деревни до местного автовокзала, с которого курсируют маршрутные рейсы до Москвы.
  - Я уезжаю! - внезапно сообщила девушка матери, покачавшей в ответ головой, не одобряя её поспешного решения. - Когда будете копать картошку?
  - Через недельку, наверное, - горько поджав губы, скупо отозвалась старшая женщина. - Как погода позволит, и пока осенние дожди не зарядили.
  - Я приеду обратно в следующие выходные, - пообещала Таня, отходя от плиты и снимая фартук. - Обед практически готов, мам, осталось хлеб нарезать. Справитесь тут без меня сами, ладно?
  - Да куда ж мы денемся, - ворчливо заметила Антонина Ивановна, расставляя на обеденном столе пустые тарелки и раскладывая столовые приборы.
  - А я ещё не хочу домой в Москву, - заныла Настёна, испугавшись, что мамочка заберёт и её.
  - Ну и не надо, - улыбнувшись, ответила Татьяна. - На следующей неделе дедушка отвезёт нас в Москву с вещами. Только ты подготовь всё заранее, хорошо, зайчонок?
  - Ага, - обрадовалась Настя.
  
  Таня собралась довольно быстро, даже успела выпить на дорожку чашку чая и съесть бутерброд. На общественном транспорте добираться до Москвы придётся несколько часов.
  Зайдя в комнату, где они обитали с дочкой, чтобы попрощаться с малышкой, девушка услышала воркование девочки, собирающей свои игрушки и прочие вещи. Видимо, та слишком буквально восприняла наказ ничего не забыть через неделю.
  - Вот этих кукол возьму в Москву, книжки... платье это тоже заберу...
  - Золотко, да зачем тебе старое летнее платье? Скоро холода наступят, - попыталась остудить Татьяна энтузиазм дочери - увезти с собой всё нужное и ненужное. - К тому же ты вообще из него скоро вырастешь, и оно мало станет.
  - Надо, - сосредоточенно морща нос, отмахнулась Настя. - Мам, а в чём мы Барсика повезём?
  - Какого ещё Барсика? - удивилась Таня.
  - Соседского! - девочка подняла на мать полные удивления глазёнки. Мол, почему надо объяснять такие очевидные вещи?
  - Да ты что, Настён?! Как же мы можем чужого котёнка взять и увезти? - попыталась Татьяна урезонить малышку.
  - Да не волнуйся, мамуль, я уже договорилась с бабой Ниной, - беспечно отозвалась дочка.
  Таня невольно улыбнулась - Настя иногда всё принимала за чистую монету. Скорее всего, когда ей очень хотелось выдать желаемое за действительное. Нина Егоровна, условно считающаяся соседкой, так как её изба стояла через пару домов от их дома, наверняка пошутила, а впрочем, может, и нет. Надо же было бабульке куда-нибудь пристраивать ежегодный приплод от своей старой кошки, всё ещё пушистой трёхцветной красавицы.
  - Ладно, потом решим, - махнула девушка рукой, не собираясь сейчас связываться с ребёнком, чтобы не омрачать минуты расставания детскими капризами.
  
  ***
  
  Прошло четыре дня с тех пор, как Татьяна сбежала в город. Михаил за это время так и не удосужился позвонить и что-либо объяснить. И она даже не знала, в Москве ли он сейчас, или всё-таки вернулся в деревню.
  А сегодня Таня сидела на работе, кутая плечи в тонкую шерстяную шаль, и страдала душевными муками, одолеваемая противоречивыми предположениями, что же служило причиной подобного игнора её персоны?
  Рабочий день неумолимо двигался к завершению. В кабинете, окно которого выходило во двор дома, было довольно прохладно. Старое 'сталинское' здание с толстыми стенами, на первом этаже которого располагалось учреждение, не пропускало даже летний зной, а сейчас и на улице было не слишком жарко. А если учесть, что и солнце заглядывало в окошко кабинета лишь в первой половине дня, и сейчас уже ушло, стало совсем как-то неуютно.
  Впрочем, в раскрытую форточку из росших под окнами кустов сирени доносились звонкие птичьи голоса, в радиоприёмнике тихое бормотание дикторов периодически перемежалось какими-то весёлыми музыкальными композициями, и благостная тишина нарушалась лишь шуршанием документов и бацаньем её пальчиков по клавишам счётной машинки. Странное, полусонное, если не сказать, угнетённое состояние одолевало расстроенную девушку. Ей хотелось, чтобы поскорее, пусть не 'чёрная', а какая-то 'серая' полоса в её жизни прошла, и снова наступила бы 'белая', даря внутреннее ощущение душевного подъёма, радости и оптимизма.
  Людмила неожиданно оказалась исполняющей обязанности заведующей детским учреждением (пока та не вернётся из больницы, куда загремела с гипертоническим кризом и какими-то проблемами с сердцем). Подруга, сейчас сидевшая напротив Татьяны за столом начальницы, пытаясь разобраться и понять за что ей хвататься в первую очередь в руководящей должности перед началом приёма детишек на новый 'учебный год', который официально начинается с первого сентября, а неофициально уже с последней недели августа, сочувственно улыбнулась:
  - Ну что, ОН так и не объявлялся?
  Девушка-коллега уже была посвящена в некоторые подробности Таниного дачного романа. К тому же, Людка видела Михаила, нечаянно столкнувшись с ним, когда тот заезжал за соседкой, чтобы вместе поехать в деревню, а она заходила забрать свой заказ с косметикой.
  На Людмилу Танин знакомый произвел благоприятное впечатление, несмотря на краткосрочное общение с ним за чашкой кофе. Но она всё-таки придерживалась мнения, что ни один мужик не заслуживает того, чтобы по нему всерьёз убиваться.
  - Не-а: не звонит, заррраза, не пишет, не рисует... - кисло усмехнулась Татьяна.
  - Да и хрен с ним, - успокоила подружка философски.
  - Это-то всегда при нём, - фыркнула Таня.
  Шутка, конечно, была из разряда ниже пояса, но молодые женщины находились в кабинете одни (впрочем, пока ещё во всём учреждении больше не было ни единой живой души), у обеих за плечами осталось несколько неудачных любовных историй и даже по одному разводу, так что небольшая разрядка негативной атмосферы не помешала.
  Девушки посмеялись, перекидываясь шуточками, и вновь сосредоточились каждая на своих многочисленных бумагах-документах, разложенных на столах перед ними. Если Татьяна хорошо себе представляла фронт бухгалтерских работ, то Людмила была в более незавидном положении. В общем и целом, она, конечно же, представляла успешный механизм работы небольшого детского садика, но вот что делать с планами, отчётностью и методическими задачами, которыми раньше занималась захворавшая заведующая, было непонятно. Собственно, именно поэтому Людмила теперь и сидела на работе, пытаясь разобраться в ситуации и не подвести ничьих ожиданий, хотя это была Танина 'дежурная смена' в пустующем пока учреждении. Впрочем, уже не следующей неделе должен был вернуться прочий персонал и объявиться первые детишки, которым не с кем остаться дома до первого сентября.
  В ближайшие выходные решено было устроить генеральную уборку. Татьяна сразу 'выторговала' себе послабление, пообещав, что она привёдет в порядок свой рабочий кабинет (заведующая и главный бухгалтер делили один на двоих), в пятницу или в понедельник, но на выходных её не будет, так как надо ехать в деревню, помочь пожилым родителям копать картошку. Тем более что для влажной уборки групп, спален, раздевалок, пищеблока и прочих хозяйственных помещений детского сада, а так же для расстановки убранных на летний период развивающих игр и дидактических материалов, народа хватало. Просто на собрании перед роспуском сотрудников в долгосрочные отпуска на лето, большинством голосов решили выходить не в будние дни, а именно в последние выходные, чтобы не возвращаться раньше времени в город.
  
  Некоторое время под тихое мурлыканье радиоприёмника и доносившиеся из-за окна обычные шумы большого двора жилого дома, девушки сосредоточенно корпели над своими бумагами. Таня в очередной раз 'зависла', тупо глядя на цифры - руки не поднимались, чтобы что-то писать, и совсем не хотелось соображать, на какой счет списать очередные бюджетные расходы - на "214" или на "200"...
  Она вдруг не выдержала:
  - Не могу больше, Люд, тоскливо мне! - Татьяна отшвырнула шариковую ручку и отодвинула от себя счётную машинку вместе с ворохом бумаг.
  Людмила сочувственно посмотрела на подругу:
  - Давай закончим на сегодня, что ли? - предложила она.
  - А дома-то что делать-то? - пожала плечами Таня.
  - Найдем занятие! - оптимистично пообещала Людка. - Я тебя к себе приглашаю. Братишка новый фильм притащил. Только давай подождем до пяти часов - мне Витя должен позвонить сюда.
  Таня улыбнулась - знакомству с Витей Людка была обязана своей поездкой в отпуск и, похоже, у них начали складываться романтические отношения, обещающие продолжение не только на пляжах южного моря. Благо, как оказалось, и в Москве они проживали в соседних районах, так что встречам-свиданиям после летних отпусков расстояние не препятствовало. Просмотр фильма по видаку тоже было весьма заманчивым предложением. У неё дома такой техники после развода и 'раздела' имущества больше не было...
  
  Людка дождалась звонка и, пока она трепалась по телефону, Таня быстренько по привычке не оставлять на виду ничего важного, содержавшего расчёты, сложила и убрала в стол свои бухгалтерские документы. Хорошо, что прочих сотрудников не было, а все важные звонки были приняты ещё до обеда. По крайней мере, никому не потребуется рассказывать, что ИО заведующей и главбуха срочно вызвали, например, в профком, и до конца рабочего дня они уже точно не вернутся.
  
  Разговор Людмилы с милым другом, видимо, не задался. И хоть она отмахнулась, дескать, не хочу об этом сейчас говорить, настроение у девушки слегка упало. Поэтому решили начать не с просмотра нового фильма на видеокассете, а с лёгкого допинга.
  Бутылки шампанского, обнаружившейся в квартире подруги, которую они благополучно распили на двоих под приготовленную на скорую руку закуску, состоящую из отварного картофеля и куриных бёдер - 'ножек Буша', оказалось мало. Девушки быстренько собрались и сбегали на оптовый рынок, располагавшийся в десяти минутах ходьбы от дома Люды. Долго ходили между рядами палаток, но решили взять не шампанское, а какую-то сорокашестиградусную настойку, пакет сока и плитку шоколада. Настойка с импортной этикеткой, кажется, и впрямь была настоящей потому, что вкус оказался отменным, и пилась она очень легко. А, может, как раз благодаря приподнятому шампанским настроению, девушки просто толком не заметили крепости нового напитка.
  Вообще, Таня не очень любила алкоголь, предпочитая фруктовые соки и газированную водичку из разряда цитрусовых. Но иногда, вот как сегодня, под настроение, любила посидеть в хорошей компании и под шашлыки и прочие домашние разносолы, уговорить с друзьями бутылочку "беленькой".
  О чём конкретно они с Людмилой оживлённо трепались, периодически скатываясь на банальное перемалывание косточек знакомым парням, допивая предпоследнюю рюмку, Таня помнила уже смутно. Они поленились приготовить ещё какой-нибудь закусон, по-быстрому утолив лёгкое чувство голода после рабочего дня, но сейчас поняли, что явно погорячились, ничего больше не выставив на кухонный стол под эту термоядерную настойку, кроме пакета фруктового сока и плитки шоколада.
  
  Напились они с Людкой, что называется, "до чёртиков". Дети у обеих были ещё на дачах и в деревнях, Людкина мать уехала к сестре, её младший совершеннолетний брат тоже отсутствовал, и, не обремененные прочими условностями, девчонки расслаблялись на полную катушку, заливая свои беды и несбывшиеся надежды, мечтательно рисуя заплетающимися языками призрачные воздушные замки, в которых хотели бы жить...
  
  - ...Да чё ты маешься, подруга? Между прочим, ещё неизвестно, как бы оно сложилось... Давай, за нас, красивых! - потянулась Люда навстречу со своей рюмкой, провозгласив очередной тост. - Так... о чём это я? А, да! Возьми и сама позвони Андрюше по старой памяти, - выдвинула она, наконец, дельное предложение.
  - А зачем? - озадачилась Татьяна, в принципе согласная позвонить, чай, язык не отсохнет поговорить с бывшим мужем.
  - Да просто так, поболтать, - уговаривала Людмила подружку. - По старой памяти.
  - Ща! - проглотив содержимое очередной рюмки и срочно запив его соком, решилась Татьяна. Неуклюже попыталась подняться, чтобы пройти в комнату, где стоял второй телефонный аппарат, хотя трубка радиотелефона валялась рядом с ней на столе.
  Людка, смеясь, указала на неё, и Таня опустилась обратно, обрадовавшись, что никуда идти не надо. Ноги слушались плохо, но она надеялась, что это временное явление. Мало ли, просто слегка занемели от долгого сидения на одном месте.
  - Только не хихикай мне над ухом, - строго предупредила она подружку, подпершую щёку рукой и расплывшуюся в умильной, ободряющей улыбочке в ожидании предстоящего шоу.
  Людка покладисто закивала, мол, конечно-конечно, не изволь беспокоиться! Прикурила сигаретку и принялась пускать колечки дыма, уплывавшие в открытую на кухне форточку.
  
  Татьяна набрала номер и, услышав: 'Алло!', произнесённое до боли знакомым голосом, встрепенулась. Казалось, что, наконец, наступило такое благодатное состояние, когда поникшая было душа развернулась и запела, и девушка сейчас готова была поделиться счастьем со всем миром и со всеми окружающими. К тому же, Андрюха ей вроде как и не чужой совсем...
  - Приве-е-ет, - ангельским голосом пропела она, попытавшись сосредоточиться.
  - Привет, чего надо? - совершенно не разделяя её энтузиазма, сухо отозвался Андрей.
  - Поговорить, - опять промурлыкала Таня в трубку бывшему мужу.
  - Я уже наговорился с тобой, - буркнул он.
  - Как поживаешь, Андрюш? - словно не замечая его нежелания разговаривать, продолжила Татьяна.
  - Хм. Лучше всех! - желчно произнёс молодой человек.
  - А у меня тоже всё хорошо, - похвасталась она, в данный момент уверенная, что так оно и есть. - Мы с Настей поедем в зоопарк на следующей неделе, - сообщила Таня.
  - С чем вас и поздравляю, - саркастически заметил Андрей.
  - Я тебе серьёзно... - Таня скорчила трубке обиженную физиономию, будто абонент мог её увидеть. - А поехали с нами, а?
  - Зачем?! Я с Настей и без тебя съезжу или схожу куда-нибудь, - отозвался Андрюха.
  - Ну-у, тогда просто приходи в гости, - продолжала настаивать Таня, видя жестикуляцию сидевшей рядом Людки, забавляющейся выяснением отношений между бывшими супругами, но плохо соображая, что именно подружка пытается ей подсказать своей затейливой пантомимой.
  - Я уже нагостился, - язвительно 'выплюнул' Андрей.
  - В смысле, нагостился? То есть, когда успел-то? Ты, чё? - обиделась Таня, наконец, сообразив, что он просто издевается. - Я тебе уже надоела, что ли? Слушай, Анрюш... ну ведь у нас с тобой было же много хорошего...
  - За семь лет - не могу вспомнить ни одного дня! - перебив пьяные признания, нагло заявил бывший муженёк, наслаждаясь пусть крохотным, но чувством мести. Вот ведь понял же уже, что бывшая, мягко говоря, слегка не адекватна, иначе не позвонила бы сама и не принялась молоть чушь. Вообще-то, положа руку на сердце, ему хотелось, чтобы Таня позвонила. Но лишь для того, чтобы потешить собственное уязвлённое самолюбие и гордость, потому что не смог простить её за то, что она так легко согласилась на развод.
  - Всё, что было между нами хорошего - это мой ребёнок! - добавил он, морально добивая.
  Таня возмущенно задохнулась, чувствуя, как запылали щёки и уши. И, хотя ещё могла соображать, что в нём говорит былая обида, задетая его язвительным тоном, девушка вошла в раж:
  - Да? - ехидно переспросила она, вспомнив услышанную где-то фразу. - Ты, золотко моё, слышал такое выражение: "материнство - это факт, а отцовство - всего лишь самомнение"?
  Настя была очень похожа на мужнину родню, на него самого - и внешне, и по характеру, к тому же за последние семь лет (не считая той ночи с Михаилом уже после развода), Андрей был единственным мужчиной в её жизни, но Тане сейчас непременно хотелось побольнее его уколоть.
  - Да пошла ты! - зло обронил в трубку Андрюшка, и Таня услышала короткие гудки.
  - Вот, гад!!! - усмехнулась она и пожаловалась обиженно: - Люд, он меня послал...
  - Далеко? - не сразу поняла слегка поплывшая от выпитого подружка.
  - Думаю, да... Маршрут не озвучил...
  - Ну, ничего... бывает. По этому поводу надо ещё выпить, - предложила позитивно настроенная подруга, разливая остатки настойки по рюмкам.
  - Ага, - согласилась Таня, поднимая рюмку со своей порцией. - За нас, любимых!!!
  - Дай Бог нам здоровья и женихов богатых! - хохотнула Людка, и они чокнулись (хотя были уже порядком "чокнутые").
  
  Музыка орала на всю громкость колонок музыкального центра Людкиного брата. Про то, что собирались просто культурно посмотреть кино, обе благополучно позабыли. Девушки поставили кассету с записями "Лучшей десятки Европы Плюс", и до хрипоты подпевали, вспоминая слова хитов летнего сезона. Им самим казалось, что весьма успешно попадают в ноты. Может быть, так оно и было, по крайней мере, терпеливые соседи в стены и по батареям не стучали, требуя немедленно прекратить безобразия.
  И они только со второго раза услышали, как в дверь звонят.
  - Соседи, что ли? - притихла Таня, поспешно затушив недокуренную сигаретку в полной уже пепельнице, решив, что у кого-то из жильцов всё-таки сдали нервы.
  - Да вроде не должны, - неуверенно пожала плечами хозяйка квартиры, тоже затушив сигарету и поднимаясь, чтобы удовлетворить любопытство.
  
  На пороге, как оказалось, стоял Людкин бывший муж, принёсший деньги на содержание ребёнка. Людмила при разводе на алименты не подавала.
  - Девки, вы чего тут устроили-то? Да у вас здесь топор можно вешать! - обалдело уставился он на них, впервые узрев обеих в подобном состоянии. - По какому поводу праздник?
  - Наливай, и мы тебе всё расскажем, - радушно предложила Таня.
  Он недоверчиво перевел взгляд с одной на другую.
  - Люд, я могу к вам присоединиться? - решил уточнить молодой человек.
  Людке было хорошо, и она всех прощала и любила в этот миг:
  - Валяй! - благодушно отозвалась девушка. - Только у нас выпивка закончилась.
  - А чего вы пили-то, чтоб не путать? - попробовал выяснить он.
  Женщины указали на пустую посуду, и он, понятливо кивнув головой, испарился. Уже с лестничной клетки крикнув, что скоро вернётся.
  
  - Ой, как мне плохо-о-о, - ныла Людка. - Я, кажется, обожрамшись...
  - Как свинья, - подтвердил её бывший супруг, сочувственно глядя на страдалицу.
  Он пил совсем мало и со смехом наблюдал за подругами, что-то не на шутку разошедшимися. Людка уже успела 'попугать унитаз'. После чего ей стало значительно лучше. А Таня сидела, подперев щёки руками, и посылала всех мужиков далеко и надолго, за исключением Людкиного мужа, потому что вместе пили. Когда же он докопался и до Татьяны, что ей, мол, пора принять горизонтальное положение, то нарвался на её мнение и о себе - оно оказалось достаточно нелестным.
  Парень уже жалел, что купил ещё одну бутылку настойки - девчонкам хватило бы и того, что они выпили до его прихода. Но соблазн пообщаться с бывшей женой в неформальной обстановке оказался слишком велик. Теперь он надеялся уложить обеих девчонок в комнате, чтобы те немного проспались и пришли в себя. Отпускать Татьяну домой в таком состоянии он побоялся, несмотря на то, что её дом находился в пяти минутах ходьбы от дома Людмилы. Проблема состояла в том, что ей пришлось бы пересекать целых три дороги, а переходы на них были лишь наземными. Даже светофоров не было.
  Следующая проблема оказалась в том, что Танька уперлась, уверяя, что она порядочная женщина, и ночевать должна в собственной постели:
  - И нет, ик... и не уговаривайте меня. Мне надо домой! - она доплелась до прихожей, даже с первого раза попала руками в рукава легкой кофточки. А вот со шнурками на ботинках вышла лёгкая неувязочка. Они почему-то совершенно не слушались пальцев. - Потому что ик...у меня есть свой дом!!! Ик...
  Людкин экс-муж опустился на корточки:
  - Стой смирно, я сам завяжу, - еле сдерживая смех, велел он.
  - Не-е-е, я сама! - запротестовала Таня, снова попытавшись склониться и чуть не шлепнувшись, потому что её повело в сторону.
  - А я самее, - парень подхватил её и поставил прямо.
  Затем он помог собраться Людмиле, решив, что прогулка по свежему воздуху им обеим не повредит. Крепко уцепив под руки обеих нетрезвых барышень, Людкин муж повел их на променад, чтобы заодно проводить Татьяну до самой её квартиры.
  
  ***
  
  Утром Таню разбудил телефонный звонок:
  - Привет, радость моя, проспалась? - услышала она охрипший после вчерашнего концерта Людкин голос.
  - Кажется, да...
  - Собирайся на работу, а то проспишь. Я ща тоже подтянусь, если смогу.
  - А ты-то как?
  - Лучше не спрашивай, - засмеялась Людка. - Я, когда проснулась утром, то подумала, что мне всё приснилось. Всё, как раньше - мы с благоверным в своей комнате, он такой родной и тёплый, рядышком сопит...
  - Да ты что?! - обалдела Таня. - Ты что, наставила рога его нынешней супруге?
  - Ага, и, знаешь, получаю от этого огромное удовлетворение, - нервно рассмеялась подружка.
  - Ну, ты, мать, даёшь!
  - Честно сказать, я не помню, кто кого "насиловал", боюсь, что я его, - опять попыталась мысленно восстановить события прошедшей ночи Людмила. - Но целоваться он первым полез, как сейчас помню!
  - Ну, как я понимаю, он недолго отказывался от продолжения? - догадалась Таня.
  - Совсем не отказывался, - подтвердила Люда.
  - Не, подруга, так пить нельзя, - подвела итог Татьяна и попыталась потереть глаза, потому что веки были опухшие.
  - И я того же мнения, - сладко зевнув, отозвалась подружка.
  - А что твой братец сказал, утром обнаружив в квартире бывшего зятя? - полюбопытствовала Таня.
  - Братец ночевать не явился. И слава богу, а то потом ещё месяц стебался бы надо мной. Ну, всё, до встречи через час?
  - Ладно, часа мне, наверное, хватит, чтобы себя в порядок привести, - согласилась Татьяна.
  - А похмеляться-то будем? Я зайду на оптовку за пивом.
  - О-о-о, - застонала Таня. - Мне лучше минералки возьми или какого-нибудь сока.
  - Ладно, только ты не задерживайся, пожалуйста.
  - Хорошо, я скоро приду, - пообещала Татьяна, опуская трубку на телефонный аппарат...
  
  Просидев весь день с больной головой, Таня решила, что ни одна "тварь мужеского полу" не стоит того, чтобы так из-за него страдать. Она так ждала, чтобы Миша позвонил! Ведь она не требовала от него никаких объяснений - они ничего друг другу не обещали. Просто на что-то надеялась... Но он, по-видимому, должен был морально созреть до этого, или решить для себя некоторые вопросы. Или просто очень соскучиться... И Татьяна решила - раз не нашел время "отметиться" - значит, ему наплевать, что она должна думать по поводу его отсутствия и их дальнейших отношений.
  "Я буду жить одним днём, - решила она. - И пошли все мужики к лешему..."
  
  ***
  
  А в пятницу утром позвонил Михаил.
  "Небось, не спал всю ночь", - зло подумала Таня, услышав его голос в такую рань. Настроение ещё со вчерашнего вечера у неё было каким-то воинственно-агрессивным. Возможно, сказывался ПМС, но, девушка предпочитала думать, что какие-то негативные флюиды просто витали в неблагоприятной атмосфере большого мегаполиса.
  - Здравствуй, Танюша! - с воодушевлением начал мужчина.
  - Здравствуй, коли не шутишь. Давненько не слышала твоего голоса, - Таня замолчала, желая понять его реакцию на то, что она не проявила бурного восторга, сообразив, с кем разговаривает.
  - Я тут на досуге подумал над твоим давним предложением и решил, что хочу взять тебя в жёны, - просто сказал он и тоже замолчал.
  Почти минуту Таня приходила в себя от сногсшибательного известия. В голове воцарился какой-то жуткий сумбур. Она почти целую неделю не находила себе места, не понимая, что вокруг происходит, сожалея о том, что поддалась воле чувств, от которых не получалось избавиться. Мучительно переживала, задавалась вопросами, на которые не знала точного ответа. Но пик её страданий миновал. Как следует "наклюкавшись" с подружкой в попытке унять свое смятение и как-то притупить боль от душевных ран, девушка пришла к выводу, что на симпатичном соседе, беспардонно и как-то незаметно вторгнувшимся в её сердце, свет клином не сошёлся. Она позволила себе небольшую разрядку, снимая напряжение последних дней и стресс, и теперь готова была выдержать это испытание на силу воли.
  Таня нервно усмехнулась:
  - Благодарю покорно, Миш. Но теперь я не хочу. Считай, что моё предложение устарело.
  - А неделю назад хотела? - услышала она злость, проскользнувшую в голосе слегка обескураженного мужчины, явно рассчитывающего на иной ответ.
  - С тех пор прошла целая неделя, - как можно равнодушнее напомнила она Михаилу. Правда сама старалась почти не дышать, чтобы не пропустить его следующую реплику.
  Молчание в трубке немного затянулось, заставляя её нервничать, но, наконец, он тихо произнёс:
  - Ты понимаешь, от чего отказываешься?
  Таня представила, как его задело то, что отказываются от него, брутального мужчины в самом расцвете лет, полного обаяния и скрытых возможностей, вполне обеспеченного, и т.д. и т.п.
  - Конечно, представляю: от тридцатишестилетнего мужчины, имеющего взрослого сына; от мужчины, от которого ушла жена, потому что он таскается по бабам и не собирается успокаиваться... - принялась с воодушевлением перечислять она, и вдруг услышала короткие гудки. Наверное, этого и следовало ожидать.
  Бросив трубку, она нервно хмыкнула: вот и поговорили!
  Слёзы навернулись на глаза, но это была странная противоречивая реакция, что-то между горьким разочарованием и торжеством - пусть подавится своим предложением, гад!
  Она не находила себе места целую неделю, переживая, накручивая себя, злясь на его демонстративное игнорирование Сетуя на себя, за то что струсила пообщаться с его бывшей женой, сожалея о подаренной соседу близости, и понимая, что жалела бы ещё больше, если бы не решилась на неё. А он теперь вдруг объявляется, как сказочный принц, и снисходительно "осчастливливает" её своим решением. Причём сформулировал-то так... неоднозначно, что невольно вызвал отторжение. Наверное, если бы тогда, когда впервые, вроде бы в шутку у них зашёл разговор о сексе после брака, Михаил не стал бы перепугано объяснять абсурдность подобной идеи, она не позволила бы себе так некрасиво нахамить ему сейчас. Но, видимо, эта заноза дремала где-то внутри, постепенно отравляя ядом. Вот и дождалась своего звёздного часа. Нарыв прорвался...
  Стало ли ей легче от того, что обозначила своё отношение к данному вопросу, Таня пока не поняла, но какое-то извращённое моральное удовлетворение точно получила.
  Татьяна меньше всего нуждалась сейчас в подобных 'подачках', за которые она благодарила бы бога пару дней назад. Михаил опоздал со своим взвешенным решением ровно на два дня...
  
  ***
  
  А вечером она с Игорем и Мариной уехала в деревню. Родители начали копать картошку без неё, и за выходные они все вместе как раз закончили весь огород, оставив вместо гряд разворошённую пашню.
  На улицу за калитку Таня практически не высовывалась, с головой уйдя в домашне-огородные дела. На соседнем огороде копали своё картофельное поле Маринка, Игорь и Лёшка. Периодически к ним присоединялась Игорькова тёща, но больше приглядывала оценивающим хозяйским глазом, давая молодёжи ЦУ, чем действительно помогала. Впрочем, на женщине в этот раз были все прочие дела по дому, так что придраться было не к чему.
  Конечно, на подружкином огороде, в отличие от Таниного, артели картофелекопателей было гораздо веселей. Ребята то и дело подтрунивали друг над другом, но шуточками перекидывались и с Таней, которая вкалывала вместе со своими родителями у себя. Те в разговоры молодёжи почти не вмешивались, вставляя лишь редкие уместные и ироничные фразы, невольно напоминая, что и они были когда-то молодыми.
  И этого общения девушке вполне хватило. Настя крутилась рядышком, так что нужды выходить со своего участка у Татьяны не было. Она даже не знала, в деревне ли Михаил. Его джипа возле дома не наблюдалось, но это ничего не значило, он мог просто загнать машину в гараж.
  Не думать о своём соседе, у девушки не получалось, но она старалась не углубляться, тут же отмахиваясь от лезущих в голову мыслей, благо монотонный физический труд на свежем воздухе и позитивный настрой находившихся неподалёку в зоне видимости и слышимости друзей весьма способствовал этому.
  А в воскресенье вечером Танин отец отвёз их с дочкой в Москву.
  
  В зоопарк в эти выходные, Таня с Настей, естественно, не попали. Но она, выбрав среди недели день, когда по работе надо было лишь съездить в банк и забрать накопившиеся выписки с расчетного счёта, забрала Настёну из садика сразу после обеда, и они вдвоём отправились смотреть зверушек.
  Бродя от клетки к клетке и невольно радуясь восторженной реакции малышки на новые впечатления, Таня со смехом припомнила, как она недавно звонила бывшему мужу, чтобы пригласить его с собой. На трезвую голову ей такая бредовая идея никогда не пришла бы в голову. Ей с дочкой вовсе не скучно вдвоём.
  
  ***
  
  На День Города, в первую субботу сентября, Таня с Людой и детьми (Настей и сыном Людмилы) поехали на Красную Площадь. Кругом было полно народа, здания и фонарные столбы к городскому юбилею украсили разноцветными флажками и гирляндами шаров, в ясном небе медленно проплывали упущенные детьми шарики; задорный смех, бравурная музыка, викторины, красочные аттракционы - приподнятое настроение гуляющих также соответствовало атмосфере ежегодного праздника для жителей и гостей столицы.
  
  Пока дети прыгали на батуте, восторженно повизгивая от переполняющих их эмоций, Таня с Людой отошли подальше от большой очереди, решив устроить короткий перекур. Вдруг Таня услышала совсем рядом, за своим плечом:
  - Девушка! Пожалуйста, всего пару слов для газеты "Кормовая кукуруза"... Как Вам нравится сегодняшнее представление? Что бы Вы хотели пожелать нашим читателям?
  Татьяна ошалело обернулась и даже не сразу сообразила, что они с друзьями когда-то сами так прикалывались над знакомыми приятелями, а то и вовсе над незнакомыми ровесниками. Напротив неё стоял молодой парнишка, его лицо было закрыто видеокамерой. Невдалеке остановилась смеющаяся группа подростков из его компании.
  Людмила нашлась первой:
  - Пользуясь случаем, - приосанилась она, манерно помахав в видеокамеру ручкой, и спрятав вторую, с зажатой в ней сигареткой, за спиной, - хочу передать привет...
  Парень отнял задрожавшую в руках камеру от лица, и Таня увидела ухохатывающегося Серёгу.
  - Серёжка, привет! - искренне обрадовалась она встрече. - Какими судьбами?
  - Тоже празднуем...
  - Давно?
  - С утра, - светло и ясно улыбнулся Мишкин сын. - А где сестрёнка?
  - Да вон там, - махнула Татьяна рукой в сторону батута, - их скоро уже выпустят. Там всё по минутам расписано, сегодня слишком много детей, желающих попрыгать...
  - О! Поду её пока засниму, для хроники, - кратко пояснил парнишка, поспешно направляясь в сторону батута, на котором резвилась мелкая детвора. - Не расходитесь!
  Отходить далеко от детского аттракциона, где они с Людмилой оставили своих детей, Татьяна и не собиралась. Поэтому поспешила вслед за младшим деревенским соседом. Остальные потянулись следом.
  
  Немного погуляв вместе с компанией подростков, Таня с Людой и детьми отправились дальше, а молодёжь - по своим делам.
  - Отцу привет передам? - спросил на прощание Сергей, внимательно посмотрев на Татьяну.
  - Как хочешь, - небрежно пожала она плечами, но сердце почему-то кольнуло.
  Признаться честно, ей было грустно оттого, что всё у них с Мишей так нелепо закончилось. Девушка уже жалела о своём поспешном отказе и глупом гоноре... Наверное, для Михаила, смирившегося со своей свободой, было не так-то легко решиться вновь отказаться от холостяцкой жизни и сделать кому-то официальное предложение. А она взяла и "обломала" мужчину в самых светлых чувствах. Впрочем, не чуждо ли ему это понятие о светлом и возвышенном?
  Пожалуй, единственным оправданием для самой себя она видела лишь то, что её слишком покоробило от формулировки этого его предложения.
  
  Снова находясь в смятении собственных чувств, Таня несколько раз предпринимала тщетные попытки позвонить Мише, но определитель, "назвав" её телефонный номер, продолжал повторять цифры, а трубку на том конце провода никто не брал. Пару раз она нарывалась на Серёгу, смущённо-огорчённым голосом отвечавшего, что отца сейчас нет дома. Таня догадывалась, что тот просто не хочет с ней разговаривать, но высказывать Серёжке свои претензии не стала.
  "Ну и чёрт с тобой, любимый! - утешала она себя. - Как говорится, насильно мил не будешь..."
  Что скрывать, она и поплакала от отчаянного бессилия что-либо изменить, и пожалела о своей несбывшейся мечте, но дальнейшие попытки восстановить прежние отношения с Михаилом всё-таки оставила...
  В конце концов, должны же у неё быть гордость и самоуважение.
  
  ***
  
  В следующую субботу Настю забирал Андрей, пообещав дочке сводить её в кино на мультики, а потом в гости к своим родителям. По бабушке с дедушкой с отцовской стороны, с которыми теперь тоже виделась редко, девочка успела соскучиться.
  А в воскресенье Таня с Настей отправились в Парк Горького.
  Каково же было её изумление, когда они снова неожиданно встретилась там с Серёгой, который на этот раз был лишь вдвоём со своей девушкой.
  Серёжкина подружка, милая, смешливая, общительная Леночка, Тане сразу понравилась. Ребята катались на роликовых коньках, лихо нарезая круги вокруг 'пеших' Татьяны и Насти. Настёна с нескрываемым восхищением смотрела на них, ощущая прилив лёгкой зависти.
  Помимо молодёжи и подростков, в парке в этот день было много детей - тоже счастливых обладателей роликовых коньков. Некоторые уже очень прилично держались на роликах, некоторые - только учились соблюдать равновесие, поддерживаемые с двух сторон взрослыми.
  Серёга с подружкой, рисуясь, показали высокий класс, выписывая перед открывшими рот соседками замысловатые пируэты. Видимо, уловив, что им тоже хотелось бы покататься, Лена (у которой оказался одинаковый размер обуви с Таней) предложила Татьяне свои ролики. Но молодая женщина упёрлась, наотрез отказываясь участвовать в подобном представлении:
  - Ага - будет "цирк уехал - клоуны остались", - отнекивалась она. - Я боюсь!
  - А ты не бойся! Ну ты же на простых коньках умеешь кататься! - сдерживая смех, уговаривал Мишин сын.
  - Если умеешь, то это почти то же самое! - вторила ему Лена.
  - Ну и что?! Когда это было-то? Я на 'фигурках' последний раз ещё в школе каталась, - оправдывалась Татьяна.
  А у Насти загорелись глаза, и она с сожалением косилась на слишком большие для её ножки ролики.
  Серёжка с Ленкой, о чем-то пошептавшись, пообещали вскоре вернуться и быстро куда-то умчались.
  Таня с Настей в ожидании возвращения ребят, сходили покататься на карусели, и затем пошли к фонтану, у которого договорились встретиться с ними через час...
  
  Оказалось, что Серёжка с Леной отсутствовали не просто так, а с вполне конкретной целью. Таня была безмерно удивлена, потому что ребята купили её дочери полное "обмундирование" роллера: коньки, яркий детский 'девчачий' шлем, налокотники, наколенники и перчатки с выступающими пластиковыми деталями для защиты рук и запястий. Всё это богатство было упаковано в красивый рюкзачок с множеством милых "фенечек", привязанных к болтающимся кожаным ремешкам торбочки.
  Настя от избытка переполняющих её эмоций, просто подпрыгивала и повизгивала от восторга, поочередно благодарно обнимая то Серёгу, то его подругу. Даже маме перепало ласковых обнимашек и поцелуйчиков в щёку, хотя Таня отношения к щедрому подарку вовсе не имела.
  Оба подростка сияли довольными улыбками, с удовольствием тискали ластящуюся к ним малышку. Настя умела располагать к себе людей. Только одна проказливая улыбка чего стоила, так и хотелось улыбнуться девчушке в ответ. А у Серёги, похоже, и впрямь присутствовал синдром 'старшего брата', обязанного опекать и баловать малышню. Явно было, что ему доставляет искреннее удовольствие потешить 'сестрёнку' подарочком, который пришёлся ей по душе. Может быть, зря в своё время родители не удосужились родить ему младшего братика или сестричку?
  Помимо этих мыслей, Татьяну глодал более насущный вопрос. Девушка задумчиво прикидывала, сколько всё это добро стоит? Наверное, ребята потратили все свои деньги, она не думала, что у них их могло быть достаточно много на карманные расходы - всё-таки, они ещё учились, а не зарабатывали сами на жизнь.
  Ну, Серёжка-то понятно, опытный в сердечных делах и всё понимающий папа мог его проспонсировать для прогулки с девушкой. А, может быть, пацан и сам что-то откладывал на чёрный день, не спуская родительские средства на всякую ерунду.
  О том, насколько благополучно финансовое состояние семьи Леночки, Татьяна могла судить лишь по тому, что на молоденькой девушке были дорогие фирменные тряпки. И держалась она в них свободно, значит, не просто вырядилась на свидание во всё самое лучшее из своего гардероба, а привыкла к такой одежде в повседневности.
  Решив немедленно не заморачиваться расспросами, чтобы не смущать довольных своей спонсорской помощью ребят, Таня сделала себе мысленную пометку и просто от души поблагодарила их за подарок.
  
  И потом с замиранием сердца смотрела, как её ребёнка шустро снарядили, тщательно проверив, всё ли в порядке, всё ли хорошо и надежно закреплено, и, подхватив за руки, тихонечко "повезли" вокруг фонтана, установленного в большом квадратном бассейне, чтобы Настя немного привыкла к движению в необычной "обуви".
  А Татьяна поймала себя на мысли, что она вряд ли стала бы сама покупать Насте ролики. И даже не потому, что было жалко денег, а потому, что отчаянно боялась за дочь, как бы та не покалечилась от подобных забав. Наверное, это просто материнский инстинкт, любыми способами защитить своё чадо от возможных неприятностей, диктовал иррациональное чувство страха.
  Таня вспоминала себя - раньше она, наверное, сама бы упросила ребят дать ей прокатиться, но теперь ей было страшно - а вдруг она упадет? - ладно, если все вокруг просто посмеются, а если её придется "соскребать с асфальта"? Кто за ней станет ухаживать, пока она будет оправляться от полученных травм? И кто будет присматривать за Настенькой? Она хоть и самостоятельная девочка, и даже кое-какую мелкую помощь может оказать по дому, но ведь на улицу в городе погулять пятилетнего ребёнка одного не отпустишь. И в магазин за продуктами, из которых надо готовить еду, не отправишь. А вызывать из деревни родителей (которые возвращались в город лишь на зимний период, ближе к концу октября - началу ноября) и вовсе нехорошо. У них своих забот хватает. Обращаться же за помощью к родителям Андрея, Татьяне тоже претило. Бывшие свёкор со свекровью внучку свою любили, но вот к Татьяне после развода относились с прохладцей, обвиняя её в инициативе развода. Хотя Андрей поддержал идею о расторжении брака, и даже не постеснялся поделить кое-какое совместно нажитое имущество, которое ему на самом-то деле было не так уж необходимо.
  
  Вот теперь Таня сидела на лавочке, неотрывно и сосредоточенно глядя на увлечённую обучением малышки троицу, и тихонечко молилась про себя, чтобы Настя не упала и не покалечилась. Впрочем, её опасения оказались напрасны - Лена с Серёжкой хорошо страховали свою маленькую ученицу, надёжно поддерживая его "сестрёнку", которой она теперь уже не станет...
  Глубокий грустный вздох сожаления вырвался из Таниной груди непроизвольно.
  Хватит думать о том, что было бы, да не случилось.
  Лето закончилось, короткий дачный роман - тоже. И точка!
  
  А потом они вчетвером сидели в каком-то кафе, Настя всё ещё неуверенно держалась на ногах, хотя переодела свои ботиночки, а рюкзак со всем имуществом роллера висел у неё за плечами (Таня подозревала, что дочка с ним и спать сегодня уляжется), всё-таки сказывалось напряжение, которое было слишком велико для первого раза.
  - Вам не скучно с нами? - поинтересовалась Татьяна, решив, что они с дочкой и так слишком злоупотребляют вниманием ребят, собиравшихся провести этот день вдвоём.
  Серёжка не успел ответить, Лена опередила:
  - Не-а, Тань, честно говоря, даже не верится, что ты намного старше.
  - Спасибо, - улыбнулась Татьяна, надеясь, что это комплимент.
  В принципе, она догадывалась, что это так, иначе подростки давно уже сбежали бы, найдя благовидный предлог. Ребята заражали её своей энергией и бесшабашностью юности - и ей хотелось тоже "расслабиться" и попридуриваться вместе с ними. И, если бы они с Настей им надоели - то те могли бы вежливо намекнуть, что у них "забита стрелка" где-нибудь в другом месте, и на этом обе стороны, довольные друг другом, распрощались бы. Но ни Серёжка, ни Ленка не делали таких попыток и даже казались слегка огорчены тем, что Настя устала от впечатлений, и соседки засобирались домой.
  
  Выйдя за ворота парка, Серёжа поймал 'тачку' и по домам они отправились все вместе в одной машине. В пути Настя сомлела и сладко засопела, привалившись к боку матери. И Сергею, который решил вместе с Леной проводить сначала Татьяну с дочкой домой, пришлось на руках тащить ребёнка, которого не удалось растормошить, до самой квартиры, пока Лена ждала его в машине.
  Серёжка возмущенно отказался от денег, которые Татьяна собиралась ему всучить за ролики и прочую экипировку, или хотя бы оплатить дорогу домой на машине.
  - Честно говоря, ты не очень похож на сына Рокфеллера, - пыталась вразумить она пацана.
  - Неважно, я не жалуюсь, - уклончиво ответил Серёжа.
  - И где был мой ум? - притворно вздохнула Татьяна, вспомнив, как огорчился Михаил, и каким тоном было произнесено: "...ты понимаешь, от чего отказываешься?.."
  - Это по поводу отца? - спросил он, посерьёзнев.
  - В общем-то, да. Это, что называется, "ты сам себе враг, Буратино", - кисло усмехнулась Таня.
  - Хочешь, я попробую поговорить с ним? Он ведь, наверняка всерьёз на что-то рассчитывал, иначе ни мать, ни бабушка так не переполошились бы.
  - В смысле?
  - Ну... тогда, летом, помнишь? - сообразив, что сболтнул лишнего, замялся пацан.
  - А что, не только твоя мама была против нашего общения, но и Елена Михайловна? - удручённо спросила Таня, пытаясь понять, как же она не догадалась сама?
  - Да нет! Бабушка Лена как раз расстроилась, что остальные подняли кипишь и суют нос, куда им не надо. Бабушка Ира посчитала тебя... эээ... кем-то вроде охотницей за приданым, - смягчил он формулировку.
  - О как! - задумчиво протянула неприятно удивлённая Татьяна. - Вот так живёшь, живёшь, и не знаешь...
  - Да ладно, не бери в голову! - утешил пацан. - Извини, если расстроил нечаянно. Бабушка Ира вообще-то, нормальная. Да и мать моя тоже... Просто они-то тебя совсем не знают, вот и выдумывают собственные страхи. Ну так как? Давай, я попробую поговорить с отцом? - снова вернулся он к волнующему вопросу.
  - Нет, Серёж, не надо. И я не буду больше ему звонить.
  - Но почему?
  - "Потому, что" и луку мешок... - отмахнулась соседка.
  - Мы-то ещё встретимся?
  - Пути Господни неисповедимы, - философски заметила Таня, всё ещё переваривая 'новость'. - Ты теперь знаешь, где я живу, так что приезжайте с Леной в гости. Мы с Настей будем очень рады.
  - Договорились! - беззаботно улыбнулся парнишка.
  Он подождал, пока соседка по даче откроет входную дверь, прошёл в комнату, и, осторожно опустив Настю на диван, попрощался...
  
  ***
  
  Был уже почти конец сентября, когда неожиданно позвонил Сергей.
  - Тань, можно я к вам приеду? - спросил он после краткого обмена приветствиями.
  - Конечно, - оживилась Татьяна. - Правда, Настёны пока нет дома, Андрей работает 'воскресным папой'. Ты один или с Леной?
  - Один... - Серёжка старался придать своему голосу побольше бодрости, но чувствовалось, что он чем-то расстроен.
  - Поругались, что ли? - наугад спросила Таня.
  - Да, - нехотя ответил Мишин сын.
  - На всю оставшуюся жизнь? - слегка поддела Татьяна.
  - Издеваешься? - обиделся Серёжка.
  Мальчишка явно был настроен решительно, и молодая женщина, чтобы не ковыряться в его душевной ране, постаралась обратить всё в шутку:
  - Извини, солнце. Приезжай, конечно, я тебя жду...
  
  Через час Сергей объявился на пороге Таниной квартиры.
  Едва увидев насупленного, удрученного мальчишку, с застывшей вселенской тоской в красивых глазах, обрамленных пушистыми, как у девчонки, ресницами, сразу стало понятно, что он не преувеличивал глубину проблемы: жизнь, как водится, потеряла смысл без любимой.
  Татьяна от всей души сочувствовала его состоянию. Понятно же, что в период полового созревания все эмоции кажутся ярче и контрастнее. Надо было срочно отвлечь парня от грустных мыслей, хотя бы просто сместить акцент.
  Несмотря на своё состояние, юный визитёр не забыл про законы гостеприимства, и притащил коробку эклеров и пару банок пива с импортными этикетками.
  Татьяна не была ценителем этого демократичного напитка, и вообще не слишком любила его. Но справедливо рассудила, что несовершеннолетнему Серёге двух банок точно не требуется.
  - Разве сейчас пиво без проблем продают с шестнадцати лет? - удивлённо подняла она бровь.
  - Сейчас продают всё, что хочешь и кому хочешь, - фыркнул он снисходительно. - Главное места знать.
  - Ты голодный?
  - Не хочу ничего, - покачал головой парнишка. - Только пиво.
  - Не-е, давай всё-таки начнем с чая. У меня есть отличные травки.
  Сергей заинтересованно ухмыльнулся.
  Татьяна тоже хмыкнула, сообразив, что её невинное предложение прозвучало несколько двусмысленно. Но на самом деле под 'травками' она подразумевала чайные сборы. В её запасах имелись цветки душицы, ромашки, липы, листья малины, мяты, земляники, смородины. Кроме того, прошедшее лето позволило запастись мелиссой, чабрецом и зверобоем.
  Девушка не слишком увлекалась фитотерапией, но время от времени успешно применяла проверенные народные рецепты, составляя живительные отвары - тонизирующие, успокаивающие или жаропонижающие, в зависимости от потребности.
  Деловито пошарив по полкам с запасами ингредиентов для будущего 'зелья' против депрессии, она заварила фиточай.
  Сергей, отнёсшийся к манипуляциям хозяйки с горстками трав с некоторой опаской, но, распробовав налитый в большую кружку напиток, теперь с наслаждением смаковал его маленькими глотками. Обхватив чашку обеими ладонями, словно впитывая идущее от неё приятное тепло, парнишка ловил себя на мысли, что и впрямь ощущает, как его понемногу отпускает, а образовавшийся внутри холодный ком обиды и горечи постепенно тает, заставляя расслабиться и более позитивно смотреть на житейские невзгоды.
  
  Танин бывший одноклассник, живший по соседству в том же доме, что и она, с которым девушка частенько сталкивалась в лифте или во дворе дома, и до сих пор поддерживала приятельские отношения, отдал ей свой старый видеомагнитофон, приобретя себе новый, более качественный.
  И теперь вместе с Серёжкой для закрепления положительного эффекта психологической разгрузки, она могла посмотреть какой-нибудь фильм. Выбор пал в пользу комедии, хотя Татьяна могла согласиться и на боевик, лишь бы Серёга хоть на время переключился, отвлекшись на иной, не сердечный интерес.
  
  После просмотра фильма, во время которого Таня с Серёжкой, хихикая, перебрасывались ироничными комментариями, глядя на происходящее действо на экране, настроение Мишиного сына и впрямь значительно улучшилось. Но всё-таки недостаточно, чтобы просто забыть, что он не просто так искал именно её компании, а не кого-то из своих друзей-ровесников, в обществе которых обычно тусовался вместе с Ленкой. И девушка всё-таки рискнула его разговорить, взывая на откровенность. Слушать Татьяна умела, а Серёжке, похоже, надо было хоть с кем-то 'понимающим' поделиться наболевшим.
  Естественно, он не видел выхода из создавшегося положения, хотя со стороны всё было ясно и понятно, кто в чём виноват и как всё можно постараться исправить. Как говорится: чужую беду - рукой разведу, зато, когда сталкиваешься с проблемой сама - выхода не видно...
  Внимательно выслушав довольно сумбурный рассказ, не перебивая, лишь задавая своевременные вопросы, чтобы прояснить суть, Таня постаралась утешить парнишку:
  - Н-да уж... Чем больше женщину мы меньше, тем больше меньше она нам... - вздохнув, философски заметила девушка. - Знаешь, что я думаю, а позвони-ка ей сам, удовлетвори её самолюбие.
  Серёга было возмущённо вскинулся, собираясь протестовать, но она продолжила:
  - Понимаешь, Серёж, иногда очень приятно почувствовать, что человек к тебе неравнодушен, что он тоже мается и переживает. Тебе не обязательно первому всегда так поступать. Всё зависит от конкретных обстоятельств и ситуации. Но раз уж ты мужчина, будь снисходительным к женским капризам. Доставь небольшую радость любимой девушке - пусть она почувствует себя желанной. С тебя от этого точно не убудет, а у нее появится чувство благодарности за твоё понимание. А то может найтись кто-то другой, кто просто воспользуется случаем, догадавшись, что вы с Леной сейчас в ссоре. И ты, и она потом будете сожалеть о том, что поддались временному умопомрачению и сгоряча наломали дров...
  - А если она потом будет всегда ждать, что я первый подойду? - возразил Серёжка, правда, уже не очень уверенно.
  - Жаба давит? - насмешливо уточнила Таня.
  Мишин сын кисло улыбнулся:
  - Ты просто её защищаешь, потому что она тоже девчонка.
  - Да нет же, Серёж! - добродушно улыбнулась Татьяна. - Я в своей жизни наделала немало глупостей, и мои мальчики - тоже. Были бы мы тогда чуточку умнее и терпимее... если бы понимали, когда надо остановиться, подумать и простить друг друга - очень многое в жизни сложилось бы по-другому. Впрочем, я своё мнение высказала, но решать тебе. Ты уже взрослый и самостоятельный парень. Может быть, тебе не стоит убиваться и страдать по этой девочке на семнадцатом году жизни. Сколько у тебя таких 'лен' ещё может быть, пока отыщешь свою единственную на всю оставшуюся жизнь? - задала она риторический вопрос, оставив ему свободу выбора.
  - Вот интересно, тогда почему ты не хочешь позвонить моему отцу, если ты сейчас стала такой умной и всё понимающей? - ехидно поддел он.
  - Хм. Ну ты и спросил... - досадливо поморщилась Таня. - Понимаешь, Серёж, всегда гораздо легче указать другому на его ошибки. Со стороны-то виднее. И не заставлять кого-то что-то переделать, а просто сказать об этом, чтобы человек сам подумал, как ему поступить. Но в случае с твоим папой - всё по-другому. Он взрослый человек и, если он ведёт себя, как ребёнок, это уже тяжёлый случай - я ничего не могу сделать.
  - Это ещё кто из вас двоих ведет себя по-детски, - хмыкнул парнишка. - Ты могла бы приехать и поговорить с ним. Ну не оставит же он тебя стоять на пороге, - неуверенно предположил он.
  - Михаил не хочет разговаривать со мной даже по телефону, а ты говоришь о личной встрече...
  - Потому что ты его здорово чем-то обидела - он, между прочим, просто на себя не похож стал, - невольно сдал отца Сергей. - И при личной встрече можно увидеть лицо собеседника, его глаза, отражающиеся в них эмоции и так далее, а не просто пытаться угадать его реакцию, - тонко заметил парень.
  - Серёж, мне немного не по себе от этого разговора. Не обижайся, пожалуйста, но не хотелось бы обсуждать с тобой наши взрослые проблемы. Не потому, что ты не в состоянии понять, а потому что это мне кажется не слишком этичным. Но, с другой стороны, мне всё-таки хочется, чтобы ты кое-что уяснил: твой папа ни разу не произнес слово "люблю", и, наверное, считает, что ночь, проведенная вместе, дает ему полное право появляться в моей жизни, когда ему вздумается. И считать, что он оказывает мне великую честь, взяв меня в жены.
  - Взяв... куда, прости? - обалдело уставился Сергей на соседку. - Ты что, серьёзно?! Он предлагал тебе руку и сердце? А-ха-ха... - нервно рассмеялся парень. - Блин, Танюш, извини, - неискренне покаялся он, заметив, как Таня нахмурилась, не видя повода для бурного веселья. - Просто он никому не говорит "люблю", насколько я знаю.
  - Да уж, серьёзный аргумент, - скептически поджала губы девушка.
  - Аргумент, как аргумент, - не согласился Мишин сын, пожав плечами. - К тому же отец был раздражён и расстроен из-за матери, из-за того, что она сбежала от нас... - пояснил Серёжка. - Поэтому перестал доверять бабам, то есть, женщинам. И никому не предлагал выйти за него замуж. Ему, наверное, и так было хорошо и привольно...
  - Вполне возможно, - усмехнулась Татьяна. - Правда, не забывай, что тут есть несколько нюансов. Не он ли сам виноват в том, что твоя мама предпочла другого мужчину? И готовы ли были все другие женщины, с которыми он потом... общался, войти вашу семью, взять на себя обязанности жены и матери чужого взрослого ребёнка? А про то, что Мишу устраивали свободные отношения, я знаю не понаслышке. Когда я, в шутку, завела об этом разговор, папа твой так перепугался, будто он мне чего-то окажется должен, что начал подробно описывать, какие мы с ним разные и как хороша "свободная любовь". Меня тогда его рассуждения изрядно позабавили, - желчно уточнила она.
  - Так что же изменилось теперь? - продолжил препарировать её душу Серёга.
  И девушке совсем не нравилось, что они нечаянно 'поменялись местами' в оказании срочной психологической помощи. С одной стороны, ей хотелось бы поделиться своими печалями с кем-то небезразличным, но, с другой стороны, не с Мишиным же сыном обсуждать поступки его отца.
  Однако Серёга продолжал грустно и понимающе буравить её серьёзным взглядом, и Таня призналась:
  - А теперь мне нужен человек, который рассказал бы мне, как я ему нужна, как ему невозможно плохо без меня, что я - одна на целом свете, такая единственная и неповторимая, ну и так далее...
  - А как насчет губозакаточной машинки? - неожиданно засмеялся мальчишка, слегка сбавляя накал пафосного заявления.
  - Ну я же не настаиваю, чтобы эти мои фантазии полностью и дословно воплотились в жизнь! - хихикнула Таня, чувствуя себя немного неловко из-за абсурдного обсуждения деликатной темы. - В конце концов, мог бы тоже проявить немного красноречия. Пусть бы хоть убедительно наврал, что ли. Всё равно это долго не продлилось бы, обычно женщины интуитивно чувствуют неискренность. Но иногда так хочется обмануться, - мечтательно вздохнула она, продекламировав наизусть: "...Ведь обмануть меня не трудно - я сам обманываться рад..."
  - А эС Пушкин, 'Признание', - бесстрастно прокомментировал Серёга. - Только это, кажется, мужская реплика, - лукаво подмигнул он.
  - Да какая разница! Главное - суть! Просто иногда хоть на короткое время хочется почувствовать себя Центром Вселенной - это нормальное состояние для людей, страдающих какими-нибудь комплексами.
  - Ну ты и завернула, - вздохнул Сергей. - Сдалось тебе это "люблю" в папином исполнении. И зачем приплетать какие-то комплексы?
  - Серёж, я... мягко говоря, устала выпрашивать любовь у собственного мужа, так неужели теперь, с самого начала отношений с другим мужчиной, я добровольно полезу в это дерьмо, где об меня просто будут "вытирать ноги"? - удивилась его недогадливости Таня. - Твой папа слишком самоуверен в своей неотразимости и прочих талантах - иногда следует спуститься с небес на землю. Для его же пользы.
  - А ведь мой отец тебе не просто нравится, да? Ты его любишь, - вдруг сказал Серёжка утвердительно.
  - С чего ты взял?! - опешила Татьяна, ощутив, как щёки залило предательским румянцем, выдавая её смятение.
  - Если бы он был тебе безразличен - ты не возмущалась бы столь сильно и не упрекала бы его ни в чём, - насмешливо продолжал Серёжка делиться своими логическими умозаключениями.
  Таня было возмутилась, но встретившись с хитрым прищуром взгляда Мишкиного сына, тоже улыбнулась - к сожалению, пацан был абсолютно прав - хотелось ей того или нет.
  - Ты становишься совсем взрослым, мальчик мой, - произнесла она. - Твоё замечание справедливо - надо в следующий раз поаккуратнее с тобой со своими откровениями. Всё-то ты понимаешь... Но от того, что я страдаю - ничего не изменится - с твоим отцом у нас всё равно не сложилось, и не будет ничего общего.
  - Не зарекайся, - предостерег Серёжка.
  - Я не зарекаюсь, - отмахнулась Таня. - Наверное, можно считать удачей, что всё обернулось именно так, и я уже знаю, что его могло обидеть. И хорошо, что мы расстались вовремя - я не собираюсь быть "козлом отпущения"...
  - Козой, - ехидно поправил пацан.
  - Ну, козой, не придирайся к формулировке, - покладисто согласилась Татьяна, снова сбиваясь с пафоса. - В общем, не хочу быть 'крайней' при плохом настроении, и девочкой для избавления от комплексов неполноценности, с которой можно как угодно обращаться.
  - И все эти весомые обвинения в адрес моего несчастного родителя лишь из-за дурацкого непроизнесенного им "люблю"? - настойчиво пытался Серёжка вернуть её к первопричине отказа от отцовского предложения.
  - Это не последнее, но не всё. Наверное, суть остальных претензий ты просто поймёшь когда-нибудь позднее... Сейчас они не имеют для тебя столь принципиального значения, как для меня. Ну ладно, не будем больше о грустном, ладно? Я иду на кухню, а ты бери телефон и звони своей Лене - пусть приезжает, и хватит вам с ней дурить, - приказала Татьяна, поднимаясь.
  - Я лучше потом... - отмахнулся мальчишка, моментально переключившись на чуть было не позабытые собственные сердечные проблемы.
  - Позвони сейчас, - мягко попросила Таня. - Сделай это для моего успокоения. Или, хочешь, давай, я сама ей позвоню?
  Серёжка замялся. Конечно, ему хотелось позвонить, но он всё ещё был обижен, хотя Таня объяснила ему, кто был не прав в данной ситуации. Он догадался, почему она заставляет позвонить сейчас - в крайнем случае, она перехватит инициативу и не даст им рассориться ещё больше. Ленке Татьяна нравилась, и она бы послушала её мнение.
  Серёжка вздохнул:
  - Я сам, только ты дверь закрой.
  - Ладно, - засмеялась Таня. - Я буду на кухне. Ни пуха!
  - К чёрту! - отозвался Серёжка, подходя к телефону.
  
  Настя была сегодня с Андреем. Пока Татьяна хлопотала на кухне, собирая на скорую руку более существенное угощение для своих гостей, Серёжка, помирившись со своей подругой, встретил Лену внизу, и ребята вместе поднялись в квартиру к радушной хозяйке.
  Они здорово посидели, задержавшись почти до самого вечера, благополучно позабыв про поставленное в холодильник пиво.
  На столе и так хватало всего вкусного: курица, аппетитно запеченная на пачке соли, жареная деревенская картошечка, хрустящие огурчики, засоленные по особому рецепту, маринованные грибочки, пара салатиков, вишнёвый компот... К чаю кстати пришлись и привезённые Сергеем эклеры, и приготовленная Таней шарлотка, на которую пошли деревенские яблоки из собственного сада...
  Напряжение, вызванное недавним конфликтом между ребятами, спало, и судя по всему, они уже были бы не прочь остаться наедине, чтобы не смущать хозяйку квартиры своими обнимашками и прочими нежностями, типа поцелуйчиков и мимолетных прикосновений, от которых не могли удержаться.
  Таня с улыбкой исподволь наблюдала за ними, радуясь, что хоть у кого-то всё ясно и безоблачно в сердечных делах. А у неё на душе скребли кошки, потому что Серёга невольно разворошил её душевные страдания, и теперь Михаил снова никак не желал убираться прочь из её мыслей.
  Подкрепившись, они потом долго, с азартным воодушевлением резались в покер, подтрунивая друг над другом. Тане фатально не везло, что вызывало новые поводы для шутливых замечаний развеселившихся подростков. Серёжка довольно светился от важности, надеясь, что именно его мастерство позволяет ему всё время набирать больше всех очков, а не просто стечение благоприятных обстоятельств...
  
  ***
  
  На следующий день, всё ещё под впечатлением от недавнего разговора с соседкой, благодушно настроенный из-за примирения с Леной, Серёжка решил проявить инициативу и выступить миротворцем, сочтя момент удачным. Ну... по крайней мере, подходящим для того, чтобы удержать отца от ежевечернего уничтожения содержимого из очередной бутылки дорогого крепкого алкоголя.
  Зашёл он издалека, упомянув, что накануне виделся с Татьяной. Но отец не захотел развивать данную тему, которая его раздражала. Коротко обрисовав ситуацию так, как видел он со своей стороны, Михаил отмахнулся от настырного отпрыска.
  - Пап, ну что ты такой упёртый-то? Она же звонила, а ты не дал ей и шанса... А вдруг она теперь больше никогда первой не позвонит? - не унимался Серёжка.
  - Ну и не надо, - буркнул мужчина.
  - Ну как это 'не надо'?! Я же вижу, ты всё ещё переживаешь... Вместо того, чтобы сидеть и квасить тут в одиночку, жалея себя, возьми и позвони ей сам, - предложил Серёжа.
  - Больно ты глазастый! - желчно заметил Михаил. - Этот вопрос закрыт. Будем считать, что я больше не знаком с этой девицей, - грубо оборвал он, наливая себе очередную порцию скотча "HIGHLAND QUEEN".
  - Тебе не достаточно? - снова попробовал остановить отца раздосадованный сын. - Ты бы хоть закуски себе нормальной разогрел...
  - Свободен! - отрезал Михаил.
  Несмотря на выпитое, он не казался пьяным. Лишь усталая напряжённая поза, угрюмое выражение лица, тяжёлый, отсутствующий взгляд, направленный, скорее, куда-то внутрь себя, чем фиксирующий происходящее в зоне видимости, да грубые реплики, выдавали мрачное настроение мужчины.
  - Блин, пап! Ну, неужели кто-нибудь стоит того, чтоб так себя мучить? Ты же сам говорил, что вокруг масса свободных женщин и всё такое... Или Таня для тебя всё-таки именно та, которая особенная? - поддел Серёжка, надеясь услышать правдивый ответ.
  Миша неодобрительно посмотрел на чересчур проницательного ребёнка. У него и так было муторно на душе, а тут ещё и собственный сынок поучает, как надо правильно жить.
  Резко поднявшись из-за кухонного стола, Михаил ушёл в свою комнату (прихватив со стола начатую бутылку и стакан). Вообще-то сын был в чём-то прав, такое ощущение, что он как-то внезапно потерял вкус к жизни. На работе хоть можно было отвлечься по-настоящему, а вот после... Почему-то ничего из обычных досуговых развлечений не вызывало позитивного отклика в душе мужчины и он всё больше склонялся к мыслям о том, что не такая уж плохая идея всё-таки попробовать вышибить клин клином.
  
  Отставив бутылку и стакан в сторону, Михаил взял в руки "Newton"*, в памяти которого были записаны телефонные номера, которые он не держал в голове.
  (* По утверждению Википедии - одна из первых разработок серии карманных персональных компьютеров, которые производились и продавались фирмой Apple Computer с 1993 по 1997гг).
  Номер Таниного домашнего телефона, Михаил, кстати, помнил наизусть, хотя и звонил ей всего несколько раз. Но в данный момент до глубины души уязвлённый и слегка подогретый парами алкоголя мужчина не собирался беспокоить свою деревенскую соседку. Его ещё ни разу в жизни так унизительно не обламывали, как это умудрилась сделать она, ехидно намекнув на его 'почтенный', по сравнению с ней, возраст и шашни с легкодоступными женщинами, с которыми он честно собирался "завязывать". И не потому, что ему вдруг приелось разнообразие необременительных отношений с красивыми девушками, а потому что почему-то тянуло только к одной...
  Но теперь, пожалуй, самое время, одуматься и вернуться к привычному за последние пару лет образу жизни. А она пусть попробует поискать себе кандидата в мужья получше.
  Михаил был уверен, что Таня достаточно благоразумна, чтобы не встречаться с первым попавшимся парнем, хотя почему-то не мог выкинуть из головы бредовые мысли, дескать, если ей вздумается, то Танька запросто найдёт себе кого-нибудь. Потому что эта молодая женщина умела как-то располагать к себе людей. Пусть мужики не пялились ей вслед, облизывая похотливыми взглядами женские формы, она брала чем-то иным, не небезупречной внешностью, а каким-то внутренним обаянием, от которого сладко таяло в груди.
  Из-за приступа подобных ревнивых мыслей его будто ошпаривало кипятком и заставляло ещё больше злиться на девушку. Михаил вполне допускал, что у мужчин должен быть богатый постельный опыт, но не хотел, чтобы его женщины когда-либо касался кто-то другой. Ну и что, что он решил для себя, будто Таня - не его женщина. Соседка всё ещё волновала его, и ему это было непривычно и даже неприятно, потому что он не хотел быть зависимым от своих чувств.
  
  Михаил вызвал из 'памяти' электронного помощника несколько телефонных номеров, небрежно пролистнул их, и, вернувшись к началу списка, решил остановиться на первом.
  Он не заметил, что в дверном проёме за его спиной, не входя в комнату, остановился Сергей:
  - Привет! - нарочито бодро начал Михаил.
  - ...
  - Опять один... - притворно удручённо вздохнув, подтвердил он невидимому собеседнику.
  - ...
  - Скрасишь вечерок?
  - ...
  - Да, зайка моя, только не сейчас, часиков в восемь вечера, мне надо отправить сына...
  - ...
  - Вот именно! Ладно, целую, киска, до встречи, - он согнал неискреннюю улыбку и обернулся, словно почувствовав между лопатками неприязненный взгляд.
  - Па, ты хочешь привести её сюда, к нам?! - уточнил догадливый мальчишка.
  - Не твоё дело, - огрызнулся, не уверенный в том, что поступает правильно, мужчина. - И вообще, собирайся, давай, ты временно переезжаешь к бабушке Ире с вещичками.
  - С чего бы вдруг?! - возмутился Серёжка. Да и было с чего негодовать, помимо простого нежелания, чтобы в доме находились какие-то посторонние люди. Возможно, отец, потакая своей сиюминутной прихоти, не собирается надолго звать в гости готовую поделиться лаской женщину, но кто его знает, сколько их здесь побывает, прежде чем папа 'утешиться' в своём горе. И до бабки почти сорок минут добираться общественным транспортом, а здесь, между прочим, оставалась школа, друзья-приятели и любимая девушка Лена...
  Прабабушка Лена (Елена Михайловна) вернётся из деревни не раньше чем через месяц - неужели целый месяц он будет вынужден жить у отцовской матери? А что здесь будет с отцом и запущенной квартирой? Батино состояние Сергея не на шутку тревожило. Кажется, он снова начал "опускаться", хорохорясь, будто вовсе и не переживает из-за разрыва с Татьяной, но ища успокоение для мятущейся души уже известными ему способами, как и после развода с женой.
  - Я так решил, - пресёк Михаил попытки сына взбрыкнуть и ослушаться (или хотя бы прояснить обстановку).
  - Ты хочешь вот так вот запросто выставить меня из собственного дома? И сбагрить на иждивение бабушки? - неверяще уставился Сергей на отца, старавшегося не встречаться с ним взглядом.
  - Слушай, Серый, будь мужиком, не устраивай истерик, а? - поморщился мужчина. - Про иждивение речь не идёт. Дам я тебе карманных денег, и матери завезу завтра-послезавтра, чтобы потчевала внука деликатесами...
  - Не нужны мне твои деньги! Я тогда вообще сюда не вернусь! - вспыхнул Серёга, в сердцах пнув дверной косяк и отправившись в свою комнату.
  - Эй, полегче! - возмутился Михаил. - Это и мой дом, я имею полное право приводить сюда, кого захочу. А ты ещё мал, чтобы ставить мне какие-то условия, понял?
  Не услышав ответа, Михаил раздражённо отправился следом за Сергеем, чувствуя, что формально-то он прав, но не в состоянии отделаться от гадостного ощущения чего-то неправильного, непоправимого.
  
  Сергей хаотично метался по комнате, торопливо собирая какие-то вещи и учебники, в беспорядке, не заботясь о том, как бы чего не помялось, сердито запихивая их в большую спортивную сумку.
  - Собирайся, - повторил Михаил машинально, с лёгким неодобрением наблюдая за чересчур поспешными сборами. - И чтоб к восьми ноль-ноль духу твоего здесь не было.
  - Танька так никогда бы не поступила, - заметил мальчишка, подняв на родителя ненавидящий взгляд и кусая губы.
  - Ну и вали к своей Танечке, любимчик! - раздражённо выкрикнул отец, не понимая, откуда вдруг снова накатила вспышка беспричинной ревнивой ярости. Резко развернулся и скрылся в своей комнате.
  
  Отвечать на подобные инсинуации Серёжка не стал, допуская, что на папашу все-таки воздействуют алкогольные пары, и он не в состоянии рассуждать здраво. Но, тем не менее, эти слова он ему не собирался прощать.
  Подхватив туго набитую вещами и учебниками сумку, парень выскочил в прихожую. Сунул ноги в кроссовки, сдернул с вешалки свою куртку и выскочил вон из квартиры, со злостью хлопнув дверью так, что осыпалась штукатурка у косяка.
  Вздрогнув от хлопка входной двери, Миша устало опустился в кресло: "Идиот малолетний! - выругался он. - Ну и пусть валит, куда хочет, пусть свою жену поучит щи варить, щенок..."
  Он ругался на сына от собственного бессилия и досады. Серёжка был прав - так нельзя было с ним поступать, но ему ведь тоже надо было как-то забыться, и не распускать нюни. А тёплая, на всё согласная красивая баба под боком, как раз то, что надо. Всё получше, чем искать истину на дне стакана. Хотя, по большому счету, ему и бабу-то сейчас не хотелось, но уже назначил встречу...
  
  Миша тяжело поднялся с кресла, пытаясь успокоить внутренние сомнения, померил шагами комнату, а затем, плеснув себе ещё немного скотча, залпом отправил в рот, и завалился на диван.
  Прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от всяких мыслей. Но не тут-то было.
  Если раздражение на взбрыкнувшего Сергея ему почти удалось побороть, считая, что оба, конечно, погорячились, но ничего ужасного не произошло. Немного поостынут и помирятся. Серёга уже взрослый пацан, должен же понимать...
  А вот о том, кто довел его до подобного состояния, когда сам себе не мил, не думать не получалось. Да и злиться-то толком в данную минуту на соседку тоже не выходило.
  Михаил, будто наяву, помнил черты лица Татьяны, характерные жесты, привычки, любимые слова и выражения... Но хуже всего было то, что он прекрасно помнил ту ночь. Как неожиданно нежные Танины руки поначалу робко и ласково касались его волос, лица, шеи, груди... Как упоительно-сладки оказалось целоваться с ней... Как постепенно, но совершенно неосознанно нежность переплавилась в страсть...
  Как жадно он исследовал каждый сантиметр её тела... Как её длинные волосы рассыпались по его лицу и груди, приятно щекоча, когда она в процессе оказывалась сверху... Он помнил волнующий запах её разгорячённого тела вперемешку с едва уловимым тонким ароматом женской косметики... И то как отчаянно его буквально раздирало желание немедленно овладеть ею, как приходилось сдерживаться, чтобы сначала довести девушку до невменяемого состояния, чтобы увидеть, что она так же отчаянно нуждается в близости...
  И всё это шло словно из самого сердца, а не так, как обычно, порождённое простой похотью и разбавленное определённым интересом и физиологическими потребностями. С Таней в ту ночь было всё, как будто вообще впервые в жизни, словно не было у него до неё богатого сексуального опыта с разными партнёршами, которые были посимпатичнее и поопытнее в постельных забавах. Миша судорожно вздохнул, зажмуриваясь, чтобы прогнать навязчивый образ. И почувствовал, как из угла глаза по виску, куда-то к уху скатилась горячая капля.
  'вот только пьяных слёз мне ещё не хватало', - с раздражением выругался он, но почему-то продолжал лежать, терзая себя обрывками воспоминаний. И даже не заметил, как уснул...
  
  ***
  
  Таня вздрогнула от неожиданно раздавшегося посреди ночи (как ей показалось) телефонного звонка. Это звонила Лена. Девчонка чуть не плакала.
  - Господи, что случилось, Лен? - встревожено спросила Таня, натягивая халат и стараясь сдержать зевоту.
  Она выпила снотворное и завалилась спать в десять вечера. Ночи с недавних пор превратились для Татьяны в форменную пытку, даря лишь кратковременное забытье между минутами бодрствования. Утром после такого 'отдыха' становилось совсем тяжко. Миша каким-то образом умудрился отнять её покой и сон. Она так лихо его попыталась вычеркнуть из своей жизни, и первые пару дней вроде бы даже справлялась с эмоциями, но, оказывается, ничего у неё не получилось. Ей удалось его прогнать с горизонта, что было неудивительно, раз они больше не встречались, никак не пересекались. Но этот мужчина прочно засел в её сердце, и уж оттуда совсем не собирался исчезать.
  Она даже попробовала провести специальную терапию. Взяв листок бумаги и, разделив его пополам, написала на нём недостатки и достоинства соседа. Недостатков оказалось больше. Таня вспомнила всё мало-мальски значительное, вплоть до того, что когда она приходила за козьим молоком и заставала Михаила и Серёгу выходящими после тренировок из зала, чтобы окатиться водой, то от него пахло терпким мужским потом. А когда они ездили на рыбалку и просидели там на жаре полдня, Мишкины носки в болотных сапогах приобрели форму ступни, и, стянув с ноги, он просто 'поставил' их в угол. Справедливости ради надо отметить, мужчина вовсе не знал, что Татьяна находится поблизости. Он сразу убрал 'стоячие' носки, когда заметил соседку и, извинившись, поспешно удалился в душ.
  Несмотря на все эти недостатки и почти вполовину урезанный список достоинств, она всё равно "болела" Мишей.
  А от материнского душевного смятения невольно страдала и Настя. Татьяну раздражали бесконечные воспоминания дочери о лете в контексте с упоминанием соседей. Девочка интуитивно чувствовала, что с матерью творится что-то не то, но не могла понять причину, расстраивалась и просто капризничала, ей ведь передавалось Танино настроение. И от этого нытья Таня заводилась ещё больше.
  
  - Кое-что случилось... замялась было Лена, заставив сжаться сердце в предчувствии беды, но объяснить Серёжкина подруга ничего не успела. - Ой, Тань, Ирина Григорьевна просит трубку, - трагическим шёпотом созналась девушка.
  - Добрый вечер, Татьяна, - поздоровалась Мишина мать, отобрав у девчонки трубку. - Вы меня, наверное, совсем не помните? Мы мельком виделись в начале лета...
  - Я помню Вас, - перебив, сдержано отозвалась Татьяна. - Что у вас случилось? Все живы? - затаила она дыхание, чувствуя, как тревожно заколотилось сердце.
  - Что? А да... все живы... Извините, пожалуйста, что я звоню в такое позднее время, но нам очень нужна Ваша помощь.
  - Чем могу? - машинально взглянув на часы и отметив, что всего лишь начало первого, нехотя выдавила Таня, совершенно теряясь в собственных предположениях. Но волшебная фраза: 'все живы', позволила испытать неимоверное облегчение.
  - Дело в том... Даже не знаю, как сказать... - замялась женщина. - Ну ладно, скажу, как есть. В общем, Серёжа поругался с отцом и теперь нажрался, как поросенок, - сердито произнесла она. - И не хочет никого видеть. Он закрылся в комнате и утверждает, что пока Вы с Михаилом не помиритесь - он не выйдет. А мы все волнуемся, переживаем. Таня, может быть, Вы объясните мне, что происходит? Я ничего понять не могу! Никто ничего толком не может понять! А он в таком состоянии... - Тане показалось, что Ирина Григорьевна сдержанно всхлипнула.
  - Простите... А я-то что могу? - нервно усмехнулась девушка. - Я оставила Вашу семью в покое, как Вы того и желали.
  - Танечка, я прошу Вас, пожалуйста, помогите... - для Ирины Григорьевны, по-видимому, было неприятно обращаться к ней с такой просьбой, но приспичило, и она, задвинув свои амбиции, пошла на вынужденное унижение.
  - Что Вы конкретно хотите от меня? - без обиняков спросила Татьяна.
  - Не могли бы Вы приехать сейчас?
  - Куда?! - удивилась девушка.
  - Ко мне в квартиру. Серёжа сейчас у меня дома.
  - Мне не с кем оставить ребёнка, - машинально отозвалась Татьяна, пытаясь сообразить, что Серёга забыл в квартире бабушки посреди недели, ведь ему с утра в школу надо, и придется вставать на целый час раньше, чтобы успеть на занятия к первому уроку.
  - Приезжайте с девочкой, я займу её чем-нибудь, - предложила Ирина Григорьевна.
  - Вообще-то, мой ребёнок в это время уже видит десятый сон, - не удержавшись от лёгкой язвительности, заметила Татьяна, возмущенная предположением, что она недобросовестно относится к своим родительским обязанностям. Впрочем, девушка тут же слегка устыдилась. У подростков, в отличие от дошколят, существовал иной режим дня, и сосредоточенная на собственных проблемах женщина могла просто не учитывать этот момент.
  Мишина мать молча проглотила эту занозу и попросила ещё раз:
  - Давайте, я тогда подъеду и посижу у Вас с Вашей девочкой? Если Вы не против, конечно.
  - Хорошо, - сдалась Татьяна. - Вы мой адрес знаете?
  - Лена подскажет, я сейчас же выезжаю! - быстро ответила женщина, пока Таня не передумала. - Я думаю, в это время быстро доберусь на такси.
  - Не волнуйтесь, я буду готова через десять минут, - пообещала Таня. - И, позвоните, пожалуйста, Михаилу сами, пусть тоже приезжает, - положила она трубку.
  Её всё ещё немного лихорадило. Слишком уж абсурдная ситуация. Она-то зачем нужна в чужом доме? Разве это не личное, внутрисемейное дело? Мало ли чего кому привидится с пьяных глаз? Вот же шантажист малолетний нашёлся на её голову! Ещё бы голодовку объявил под лозунгом: 'Мир во всём Мире!'.
  Оставили бы мальчишку в покое, проспится, и наутро самому станет стыдно за то, что такое устроил своим родственникам. Наверное хотел, как лучше... А получилось, как всегда, когда кто-то за кого-то хочет решить их проблемы...
  Интересно, что там делает и Лена? Девчонку-то, небось, уже собственные родители потеряли в такой поздний час...
  Да уж... с Серёжкой и впрямь оказалось нелегко.
  Бедный взрослый ребёнок... Не повезло ему с родителями, не желающими считаться с его интересами. Хотя, всё-таки любопытно, ему-то какой интерес, чтобы она сошлась с его отцом?
  Девушке, не понимающей полноты проблемы в создавшейся ситуации, было тревожно и отчасти лестно, что парнишка отчаялся на такие крайние меры, как бессовестный шантаж.
  Неужели надеялся, что у него выгорит это безнадёжное дело?
  Впрочем, раздумья, вопросы без ответов, не мешали Татьяне поспешно одеваться-собираться. Насколько она знала, от дома Ирины Григорьевны до Серёжкиного что-то около часа езды. А вот до её всего лишь полчаса. А с учётом того, что сейчас дороги практически опустели, и того меньше.
  
  И точно, не прошло и двадцати минут, как в прихожей раздалась деликатная трель дверного звонка.
  Таня распахнула входную дверь и впустила Ирину Григорьевну.
  - Проходите, - сухо предложила она. - Чай, кофе, сахар - на столе. Чайник на плите. Чистое постельное белье на кровати, если придётся засидеться подольше - надеюсь, этого не случиться, - добавила она.
  - А девочка?
  - Её зовут Настя, - заметила Таня. - Моя дочь спит и обычно не просыпается по ночам. В крайнем случае - звоните, если она захочет поговорить со мной, но вряд ли она проснется и доставит Вам беспокойство.
  Таня пошла к дверям и услышала сзади:
  - Спасибо...
  Она криво усмехнулась и, не оборачиваясь, взялась за дверную ручку, чтобы выйти, внизу её ждало такси, на котором сюда примчалась Серёжкина бабушка...
  
  ***
  
  Дверь Татьяне открыла незнакомая молодая девушка лет двадцати. Таня догадалась, что это 'единоутробная' сестра Михаила - Наталья. Характерные материнские черты присутствовали у обоих детей Ирины Григорьевны.
  Они сдержанно обменялись приветствиями, и Таня прошла в помещение, на которое указала девушка.
  В большой 'проходной' комнате трехкомнатной квартиры обнаружилась Лена.
  Юная девушка заметно нервничала. Она давно должна была оказаться у себя дома, но встретившись с Серёгой (который на тот момент уже был в непотребном состоянии) во дворе дома, возле которого все обычно собирались на тусовку, не смогла оставить его одного. Хорошо, что им попались знакомые ребята, они-то и поймали "тачку" и помогли довести разомлевшего в тёплом салоне авто приятеля до дома его бабки. К себе он возвращаться категорически не хотел, да и не мог, памятуя наказ отца на время испариться и не мешать тому предаваться различным порокам.
  
  
  Таня ободряюще кивнула несчастной Ленке, которая, видимо, переживала за то, что ей теперь дома достанется от родителей за поздний загул, и постучала в комнату, в где закрылся Серёжка. Услышала в ответ приглушённое преградой слабое бормотание, что-то типа: "Да отвалите вы все..."
  Дверь, видимо после ремонта, была из хорошего дерева и с крепким замком. Таня задумчиво остановилась, решая, что бы сейчас сказать такого умного, чтобы Серёга её послушал и проникся.
  Но пока она раздумывала, в прихожей вновь раздался звонок.
  'А вот и папаша пожаловал', - не без доли удовлетворения отметила Таня. Ну не одной же ей расхлёбывать всю эту бредовую ерунду. Пусть Миша сам теперь блещет красноречием, уговаривая отпрыска прекратить дурить. А она может просто рядышком постоять в качестве группы поддержки.
  Серёга хотел помирить её и отца. Вот только, помнит ли парень, что она с его папой и не ссорилась толком. Они просто расстались...
  И всё-таки, несмотря на попытку взять эмоции под контроль, Татьяна чувствовала лёгкий мандраж от предвкушения встречи со старшим соседом...
  
  Быстро разувшись в прихожей, Михаил прошёл в комнату и резко остановился, обнаружив в помещении не только Лену, но и Татьяну. То ли сестра не успела предупредить его, то ли Наталья сделала это умышленно, желая поглядеть на реакцию брата, застывшего сейчас соляным столбом от неожиданности.
  Честно говоря, в тот момент, Татьяна меньше всего заморачивалась мелкими нестыковками, например, неужели мать, жалуясь сыну о проблеме с внуком, не упомянула, чего именно требует мальчишка? И что она уже упросила соседку приехать?
  Сейчас Татьяна тоже застыла напротив мужчины, не в силах отвести от него взгляда, одновременно любуясь знакомыми чертами и с неудовольствием отмечая поблекшую холёность. По идее, ей должно было пролиться бальзамом на сердце осознание увиденного, того, что он тоже хоть немного переживает, но в данный момент она ему почему-то сочувствовала.
  Возможно не Михаилу-мужчине, а Михаилу-отцу непутёвого сыночка...
  
  Миша злился. Его, можно сказать, "сняли с тёлки" посреди ночи - чему он, в общем-то, был рад. Возлагаемые на встречу с приятельницей надежды не осуществились. Вот вроде бы всё, как обычно, ничего нового, и его тело способно было само совершить привычный 'ритуал', но что-то внутри противилось, останавливая, откладывая момент соития. Не помогло сломить невидимый барьер даже очередная порция выпивки. Обрадовавшись его приглашению, ухоженная красотка ластилась кошкой, игриво пытаясь оживить вялую мужскую плоть через плотную ткань его брюк, а он чувствовал себя подлецом... И никак не мог понять в чём дело. Девушка прекрасно отдавала себе отчёт в том, что между ними может быть только качественный и приятный секс, не строила матримониальных планов (по крайней мере, Миша рассчитывал на её благоразумие), так отчего же было так муторно на душе? Ведь, Таня отвергла его, и это кувыркание с чужой девицей, никоим образом не должно теперь задевать соседку...
  До 'сладкого' они так и не добрались, хотя постепенно, очень медленно и неохотно дело всё-таки двигалось в сторону постели.
  Михаил не получил не только разрядки, но и того морального удовлетворения, с которым обычно отмечал готовность очередной жертвы его обаяния на любые его условия. Впрочем, под 'любыми' подразумевалось просто некоторое разнообразие поз и приятный во всех отношениях минет. Прочими извращениями, пристраиваясь сзади партнерши, Миша не злоупотреблял, а всякие садо-мазо тем более не вдохновляли.
  Его удручало поспешно принятое решение скоротать вечерок в компании этой барышни, которую он уже мысленно отправлял домой на такси, несмотря на позднее время. Оставлять её в своей квартире до утра, почему-то передумал. Ощущение, что кто-то посторонний вторгся в его личное пространство, доставляло определённый дискомфорт.
  Но ему не хотелось переться сейчас через всю Москву чёрте куда, чтобы опять вытаскивать сына из очередной передряги... или нет, не так... Неправильное определение. Скорее, тут надо выручать не Серёгу, возомнившего себя непонятно кем, а избавить прочих родственников от своих внутрисемейных дел. И почему это неугомонному пацану не лезть туда, куда не просят? Не надо браться за невыполнимую миссию. А то теперь снова окажется, что он плохой отец...
  Ну да, не самый лучший, с которого парню стоило бы брать пример... Но...
  Блин, глупо оправдываться перед самим собой, когда не чувствешь внутренней правоты...
  
  Михаил по-быстрому сплавил свою подругу, весьма огорчившуюся таким поворотом событий, и, проглотив таблетку анальгина, потому что от выпитого им самим начала болеть голова, отправился заводить припаркованную во дворе дома машину. Он уже знал, что Наталья приехала в гости к родителям с маленьким ребёнком - у неё дома травили т муравьёв, то ли тараканов. С сестрой он поддерживал довольно прохладные отношения, не простив её отца, к которому ушла мать, когда самому Мишке было всего шестнадцать. А потом, когда родилась младшая сестрёнка, а мать, так мечтавшая о девочке - преобразилась, чуть ли не помолодев лет на десять, он переложил часть своей подростковой обиды и на неё. Наташа чувствовала, что Михаил её, мягко говоря, недолюбливает, и не настаивала на более близких родственных отношениях, хотя её воспитывали и внушали всегда уважение и любовь к старшему брату.
  
  - А ты чего здесь? - грубо спросил Татьяну отошедший от ступора сосед.
  - И тебе доброй ночи, - не удостоила она его ответом. И, собрав волю в кулак, и, равнодушно отвернувшись отошла ближе к окну.
  Миша в несколько стремительных шагов преодолел расстояние и стукнул кулаком в дверь:
  - Серёга! Давай, живо на выход! - гаркнул он не терпящим возражения тоном.
  То ли в отцовском голосе были какие-то магические повелительные ноты, которых пацан не посмел ослушаться, то ли просто так совпало. (Таня склонялась ко второму варианту, скептически отмечая, что Михаил вновь стремительно теряет авторитет в глазах сына). Но к её удивлению, через несколько секунд дверь распахнулась, и показалось красное, чуть припухшее лицо Сергея, еле державшегося на ногах.
  - О! Все собрались... - обвел мальчишка большую комнату мутноватым взглядом.
  Наталья в этот момент отошла посмотреть, не проснулся ли ребёнок от громких звуков; Лена, поджав ноги и ссутулившись, стараясь выглядеть как можно незаметнее, сидела в кресле; Таня, изображая немой укор, стояла у окна; а рассерженный отец, засунув руки в карманы - напротив него посреди комнаты:
  - Ну, и что ты этим добился? - грозно спросил он сына. Не особо надеясь получить вразумительный ответ. - Иди, одевайся.
  Серёжка попытался пройти мимо него, но чуть не свалился, зацепившись ногой за ножку стула. Миша подхватил его за шкирку и слегка встряхнул:
  - Сначала пить научись, щенок! - поцедил он сквозь зубы.
  Таня подошла к ним, сожалея, что ей приходится присутствовать при некрасивой сцене:
  - Миш, хватит уже устраивать здесь бесплатное представление, просто забирай его домой.
  - Мне тоже пора! - вскочила Ленка на ноги.
  Михаил едва удостоил Таню взглядом.
  - Никуда я не поеду! - выкрикнул Серёжка, пытаясь вывернуться из захвата отцовской руки. - Я не поеду в твой притон! Понял! - уставившись на родителя, вызывающе засопел он, прищурив глаза.
  Таня вздрогнула и отчего-то покраснела.
  Интересное заявление... Говорят, что у трезвого на уме - у пьяного на языке. И просто так, Серёжка вряд ли стал бы бросаться подобными намёками-обвинениями. Значит... Додумывать эту мысль ей было крайне неприятно. Получается, Миша всё-таки не так уж и расстраивался из-за её отказа, как выходило по словам Серёжки. Развлекался, пока она, как последняя дура, мучилась и страдала, коря себя за глупый язык...
  Миша скорчил болезненную гримасу. Видимо, подобные упрёки ему тоже было не слишком приятно выслушивать. А, встретившись нечаянно с презрительным взглядом Татьяны, мужчина и вовсе виновато опустил глаза.
  - Ладно, вы здесь сами разберётесь, по-семейному, - выдавила она слабую улыбку, которая должна была походить на насмешливую. - Лен, тебя подбросить домой? - обернулась Татьяна к ещё одной безвинно страдающей из-за чужих проблем.
  Серёжка протестующе промычал что-то маловразумительное. Ленка заколебалась: ведь ничего было ещё не решено - Серёге теперь наверняка влетит от отца; Таня уедет; её дома тоже по головке не погладят за позднее возвращение, - так ради чего всё это закрутилось? Она нерешительно переводила взгляд с одного присутствующего в комнате на другого, не зная, как лучше поступить.
  - Миш, а ты сам-то в порядке? - спросила Таня, остановившись возле того, почувствовав легкий запах алкоголя, перебиваемый сигаретным дымом.
  - В порядке? - словно удивившись вопросу, обернулся он к соседке. - А как бы ты хотела? - мужчина пристально посмотрел на неё. - Это всё из-за тебя завертелось чёрте как!
  - Да неужели?! Я не хотела бы быть причиной ваших пьянок и любовных приключений, - саркастически заметила Таня. - Знаешь, как говорят: "Свинья всё равно лужу найдет..." Так и тебе, похоже, лишь бы был повод... У меня просто слов нет! Да ещё так поступить по отношению к собственному ребёнку... - она обречённо махнула рукой, дескать, да что тебе объяснять - бесполезно! И отвернулась.
  О том, что Михаил "выгнал" Серёгу из дома, чтобы тот не зудел, что отец поступает неправильно, девушку уже вкратце просветили.
  - Ладно, проехали, - неожиданно миролюбиво отозвался Михаил, слегка задетый замечанием соседки, что, дескать, он не в силах справиться со своими проблемами без всякого допинга.
  - Ладно, да не играет, - сердито огрызнулась Таня.
  - Никуда я ним не поеду! - снова встрял Серёга, наконец-то вывернувшись из рук на мгновение потерявшего бдительность папаши, и рухнув в стоявшее рядом кресло.
  - Серёж...- начала было Татьяна, но он перебил:
  - И не уговаривай!
  - Тань, подожди, пожалуйста, пороть горячку, - попросил Михаил. - Я тебя потом отвезу, куда захочешь. Поедем сейчас с нами, проводи его, - он кивнул на поникшего в кресле сына.
  - Хорошо, пойдём, - Таня вышла в коридор.
  Мужчина легко поднял Серёгу за шкирку и повёл его к выходу.
  - До свидания, - попрощалась Таня с Натальей, неодобрительным взглядом окинувшей всю компанию. - Надеюсь, что больше не потревожим Вас.
  - Я тоже очень на это надеюсь, - не без сарказма отозвалась Наташа.
  Серёжка вывернулся из отцовских "объятий" и снова принялся с ним препираться, причём, не понижая голоса. Что уж такого отец тихо сказал ему, что парень вновь взбеленился, Таня не слышала. Но Серёга продолжал разоряться:
  - Да мне ва-аще насрать, как ты там будешь жить один. Хоть взвод приводи, только в мою комнату их не пускай. И правильно мать говорила, что с тобой ни одна нормальная порядочная баба не станет жить! Ты всегда только забавлялся с ними. Да и мать правильно сделала, что "свалила" от тебя к этому своему... чёрт, забыл... А, неважно! И Таня - молодец, вовремя раскусила твою гнилую натуру, т есть сущность...
  - Заткнись! - прошипел Мишка, выслушавший о себе нелестное мнение сына. Да ещё ладно бы с глазу на глаз, а то при всех... Ну что за дуралей бестолковый?! - Постыдился бы.
  - А чего мне стыдиться? - повысил голос мальчишка. - Я разве чего-нибудь украл? Или кого-то обманул, убил-зарезал? И ты мне рот не затыкай! Это не мне, а тебе должно быть стыдно, потому что тебе на всех наплевать! Ты и на меня плюёшь, и на мать мою, и на сестру свою, - кивнул он в сторону родной тётки. И на Таньку... И ва-аще, - снова слегка перемкнуло его, - пошло оно все... Мне тоже пофиг на вас на всех...
  - Серёж, успокойся, - мягко попросила Таня, придержав дернувшегося было от её прикосновения пацана за рукав. - Мы выясним всё дома...
  - А ты поедешь? - в его глазах мелькнуло что-то похожее на лучик надежды, затем опять заволокло всё пьяной дымкой.
  Наверное, он действительно, здорово успел напиться, слоняясь по улице, после того, как ушёл из дома.
  - Да-да, я поеду с вами, только сейчас не ори, пожалуйста - грудной ребёнок спит. - поспешила урезонить парня соседка.
  - Да хрен с ним! - Серёга покачнулся, чуть не потеряв равновесие, но Михаил успел поддержать и вытолкать его за дверь, чтобы тот больше не выступал не по делу.
  Лена молча серой мышкой прошмыгнула следом за ними. Татьяна, чувствуя себя слишком неловко, чтобы просто молча уйти, обернулась, выдавив слабую улыбку, словно извиняясь за Наташиных беспардонных и эгоистичных родственников. Сестра Михаила только тяжело вздохнула, видимо, мысленно соглашаясь с подобным определением, и с облегчением закрыла за беспокойными гостями дверь.
  
  Затолкав сына в джип, Миша уселся за руль.
  - Отвези сначала Лену домой, - подала голос Татьяна.
  Сосед молча кивнул. И вдруг нахмурился, обернувшись к Сергею:
  - А где твоя сумка с вещами?
  - Там осталась, - неопределённо махнул Серёга куда-то назад.
  - Где, там?! - закипая, потребовал конкретики Михаил. - Ты с чем завтра в школу пойдёшь?
  Естественно, он имел в виду не вещи, а учебные принадлежности.
  - Да как он с такого бодуна завтра пойдёт куда-то? - тихо заметила Татьяна.
  А Лена поспешила разрядить обстановку, пискнув:
  - У нас завтра экскурсия... Мы не учимся...
  Один вопрос с повестки дня благополучно снялся. В конце концов, экскурсию с классом можно и пропустить, а вот про то, куда делась большая спортивная сумка с кое-какими вещами, а главное со школьными учебниками и тетрадями, всё ещё оставался актуальным.
  - Да у бабушки она. Я же сначала сюда заехал, а потом вернулся к себе в район... - пояснил парнишка.
  - Сидите здесь, я схожу, - распорядился Михаил, собираясь выйти из машины, но Таня его остановила:
  - Завтра съездишь, Миш. Твоя сестра, небось, только перекрестилась, что выпроводила всех. Не создавай ей лишнего стресса.
  - Ладно, - нехотя согласился мужчина.
  - Ты точно в порядке? - всё-таки уточнила она, переживая, что от него пахнет алкоголем.
  - Я уже протрезвел от всего этого! - уверенно отозвался Михаил, и она заткнулась, чтобы лишний раз не раздражать злого мужика.
  
  ***
  
  Ленкины родители были уже на взводе, изведясь от тревоги и волнения за непутёвое чадо, где-то шляющееся до сих пор, когда на дворе уже ночь настала. Если бы рядом с дочерью не стояла незнакомая взрослая женщина, Ленка наверняка получила заслуженных 'люлей' сразу, что называется, 'не отходя от кассы'. Ленкиным родителям вообще не нравилась семья мальчика, с которым гуляла их дочь. Понятное дело, что семейные пары, бывает, расходятся, но вот почему мальчик живёт не с матерью, а с отцом, у них как-то в голове не укладывалось и невольно настораживало. Но они так и не смогли её переубедить прекратить водиться с ним и найти кого-нибудь, более подходящего, из приличной семьи. Лене всегда нравился этот одноклассник, но ни на что, кроме детской дружбы она раньше не претендовала. Отношения из дружеских в романтические перетекли как-то спонтанно. А, впрочем, как обычно и происходит, когда подростки встречаются после летних каникул и с интересом начинают приглядываться и изменившимся за несколько месяцев знакомым ребятам. Парни к десятому классу неожиданно вытянулись и возмужали, девчонки ещё больше похорошели, будоража воображение мальчиков своими волнующими девичьими формами...
  
  Таня попыталась вкратце и как можно убедительнее обрисовать сложившиеся обстоятельства, не затрагивая острые углы - они с Ленкой по дороге придумали более-менее подходящий "отмазняк" для взрослых. И родители девочки ограничились лишь её наказанием на грядущие выходные, оставив дочку под домашним арестом за то, что они не спали полночи, прикидывая, где её теперь разыскивать?
  Позвонить-то и предупредить родителей, чтобы те не волновались чадо "не догадалось". Таня помнила себя: гораздо проще потом объясняться, когда уже всё равно было за что получать головомойку, чем когда родители начинали проводить разъяснительную работу ещё по телефону, требуя немедленного возвращения оттуда, где бы она ни была, для продолжения промывания мозгов.
  
  ***
  
  Серёжку начало мутить ещё в машине. Пару раз они даже притормаживали у обочины дороги, но распахнув дверцу, чтобы не стошнило в салоне, Серёга держался. Наверное, после нескольких глотков живительного ночного осеннего воздуха, тошнота отступала. В конце концов, просто догадались пошире открыть окна.
  
  Миша припарковал машину во дворе, помог почти сомлевшему сыну выбраться из салона и дотащил его до квартиры. Татьяна плелась сзади, мысленно спрашивая себя, и зачем она согласилась сюда приехать? Наверняка ведь можно было Серёге навешать лапши на уши, он всё равно сейчас с трудом воспринимает окружающую реальность. И в то же время, девушка переживала за состояние парнишки, надеясь, что может оказаться хоть чем-нибудь полезной.
  Ну, а уж потом, с успокоенной совестью, что сделала всё от неё зависящее, можно вызвать такси и уехать домой. Ещё неизвестно, сколько времени займёт приведение мальчишки в чувство. Может, к тому времени уже метро откроется?
  Михаила, который пообещал отвезти её потом домой на машине, она напрягать не хотела. Мало ли, это он сейчас на адреналине держится бодрячком. Но всё-таки не выветрившийся из его крови алкоголь вкупе с бессонной ночью, ослабляют реакцию водителя. Переживай потом ещё и за него, как он будет добираться от её дома на машине.
  Из-за взвинченных нервов и пережитого стресса ей ужасно хотелось курить, но пачка сигарет (она ими нечасто баловалась), увы, осталась дома.
  
  Изловчившись одной рукой поддерживать пошатывающегося сына, а второй отпирать дверные замки, Михаил всё-таки справился с задачей. Прошёл в просторную прихожую, сгрузив 'свою ношу' на скамеечку под вешалкой с верхней одеждой.
  Таня вошла следом за соседями и со сдержанным интересом огляделась. Она впервые оказалась в этой четырёхкомнатной квартире. Уже с порога дома ощущался определённый уют. Чувствовалось, что к этому приложились заботливые женские руки. Елена Михайловна следила за порядком в этом доме, когда Лариса ушла, оставив мужа и сына. Но за несколько месяцев, пока бабушка была в деревне - в холостяцком хозяйстве наметился некоторый хаос. Если придираться, то, пожалуй, генеральная уборка не помешала бы, но впрочем, и так вполне терпимо...
  
  Серёжкин организм, похоже, не справлялся с такой серьёзной нагрузкой на печень, налицо были явные признаки отравления алкоголем - он побледнел и теперь тихо, страдальчески постанывал, монотонно шатаясь из стороны в сторону.
  - Блин! - выругался Миша, покосившись на несчастное чадо. - Отправил к родной бабке - себе дороже встало!
  - Ну ты и скотина, - удивленно произнесла Татьяна. - Твой ребёнок еле жив, а ты упрекаешь его за прерванное приятное времяпровождение?
  - Ты тоже приложила к этому руку, - напомнил он.
  - Не впутывай меня в ваши семейные дрязги, - оборвала Таня.
  Она наклонилась к Серёге, пытаясь растормошить его, но тот только жалко морщился - ему хотелось, чтоб его "не кантовали".
  - Веди его в ванну, - предложила она Мише. - Видать, отравился парень, неизвестно что пил и в каких количествах. Сода есть в доме? - деловито поинтересовалась девушка, вспомнив, что вроде как не просто в гости заявилась.
  - На кухне, - отозвался Михаил, махнув рукой куда-то вглубь тёмного коридора, догадавшись, что она хочет предложить.
  Он сам был слегка поддат. Ему казалось, что весь его хмель уже давно выветрился, но соображал он сейчас всё-таки помедленнее, чем соседка по даче.
  
  Сориентировавшись в направлении, Таня быстро отыскала и кухню, и соду, и подходящую для раствора тару. Навела литровую банку спасительного 'зелья' и заставила бедного мальчишку всё выпить. Он обливался, плевался, недовольно фыркал, отказываясь принимать противный раствор, но подключившийся к необходимой экзекуции Михаил насильно влил ему всё и отдал пустую банку Тане.
  Оставленный в покое Серёжка обиженно сопел и ругался, буравя девушку укоризненным взглядом:
  - И ты?!
  'И ты, Брут!' - мысленно продолжила Татьяна.
  - Ты тоже, да? Как он, да? - парнишка насуплено смотрел на соседку, как на злейшего предателя.
  Таня кусала губы, потому что ситуация совершенно не располагала к веселью, но ей почему-то было смешно глядеть на его ужимки. Наверное, нервное...
  Девушка попыталась успокоить, уговаривая, что это, дескать, пойдёт ему на пользу, но мальчишка и слушать не хотел:
  - Гады вы все, смерти моей хотите... - вырывался он, но тут силы его оставили, и всё выпитое подошло обратно к горлу.
  Миша еле успел наклонить сына над ванной до того, как его "вывернуло". Мужчина кивнул Татьяне, чтоб она прикрыла дверь (с другой стороны) - всё-таки подобное жалкое зрелище не для женских глаз.
  Таня послушно вышла из ванны и отправилась на кухню налить кипячёной воды, чтобы страдалец мог прополоскать рот.
  
  Вернувшись, она подождала, когда за дверью стихнут характерные звуки и, деликатно побарабанив пальцами, просунула в приоткрывшуюся дверь чашку с водой.
  - Спасиб-бо, - Серёжкины зубы стучали о края посуды.
  - Было бы на здоровье, - сочувственно улыбнулась Таня, возвращаясь на кухню. Теперь торопиться вроде было некуда и она чуть притормозила, разглядывая висевшие на стене вдоль коридора фотографии. Поэтому и услышала непредназначенное для её ушей.
  - Пап, да скажи ты ей: "люблю", что у тебя - язык, что ли, отсохнет? - устало попросил Серёжка отца. - Как два дурака себя ведёте, честное слово! Она ведь любит тебя...
  - Ага, любит... как же...Проспись сначала, - отмахнулся Михаил, помогая сыну стянуть с себя верхнюю одежду.
  Серёжкины слова насчёт того, что Таня к нему неравнодушна, мужчине были приятны, но Михаил здорово сомневался, захочет ли соседка теперь, после того, что Серёжка брякнул у матери об устроеном дома 'притоне', с ним вообще обсуждать что-либо...
  
  Таня вошла в комнату и присела рядом с устроившимся в кровати Серёжей, заботливо положив ему на лоб мокрое полотенце.
  - Хорошо-о-о... - всё ещё бледно выглядевший мальчишка блаженно прикрыл глаза.
  Таня взъерошила его волосы, борясь с желанием отвесить заслуженную затрещину или же приласкать, жалеючи:
  - Какой ты... дурачок... - немного смягчила она определение, - ну вот что ты устроил, а? Разве ты можешь что-то изменить? - грустно прошептала девушка, чуть сжав его безвольно покоящуюся на груди кисть руки.
  Мальчишка почти моментально вырубился. Миша тихо вошел и опустился рядом с кроватью сына на корточки, оказавшись прямо перед сидевшей гостьей.
  - Ну?
  - Ты ждёшь что-то от меня? - внимательно посмотрела Таня на мужчину, не выпуская Серёжкиной руки из своей. Почему-то казалось, что так она хоть как-то может контролировать его состояние. Несмотря на то, что сейчас, по идее, опасность уже миновала, её все ещё не отпускало пережитое волнение.
  Как же непросто, наверное, быть матерью взрослеющего сына.
  Впрочем, быть добросовестным отцом, с которого парню надлежит брать положительный пример, наверное, тоже непросто.
  - Хоть что-нибудь, только не "Прощай!" - тихо отозвался Михаил.
  - Я хочу извиниться, - прошептала Таня, стараясь не нарушать воцарившуюся в квартире тишину после того, как Серёга угомонился. - Извини, что я так мало причин назвала, по которым не стоит с тобой связываться...
  - Я так и знал! - воскликнул Миша, готовый ринуться в бой, который предлагала Таня, по привычке спорить с ней, отстаивая правоту собственного мнения.
  Но та вдруг всхлипнула, а потом и вовсе разревелась, опустив голову и закрыв лицо ладонями:
  - Я ненавижу тебя... ненавижу! - тихо причитала она. - Ты в моей жизни перевернул всё вверх дном! Мы, два дурака, играем в любовь... да нет. Даже не в любовь... а так... разовые отношения... а наши дети страдают... В этом доме есть сигареты? - внезапно, кое-как оттерев мокрое лицо тыльной стороной ладоней, подняла она голову, пытаясь укротить неожиданно прорвавшиеся эмоции, за которые ей уже было неловко. Ужасно не хотелось показывать перед Михаилом свои слабости.
  Редкие мужчины спокойно выносят женские истерика, а уж перекошенное от слез лицо и вовсе никого не красит...
  
  Миша, слегка опешивший от такого поворота событий, отмер, перехватил её ладони, поочередно поцеловав каждую. Не выпуская её пальчики из своих рук, на миг прижался лицом к её коленям, но быстро поднялся, вынуждая Татьяну потянуться за ним. А затем крепко, но очень бережно обнял девушку, и горячо зашептал на ухо, то ли утешая, то ли уверяя:
  - Прости меня, Танюша, прости, радость моя. Я тебя люблю. Даже если ты меня уже или пока ещё не любишь. Я хочу быть с тобой... Я так хочу быть с тобой!!! - прижался он губами к её виску и замер.
  Татьяна даже боялась пошевелиться, ошеломленная слишком стремительно развивающимися событиями. Ощущала себя, будто в детстве на хорошо раскаченных качелях. Сердце то отчаянно ухало куда-то вниз, то замирало в невесомости, то стремилось вырваться наружу от затапливающего восторга на высшей точке взлёта.
  Её тихонечко лихорадило, и унять эту слабую вибрацию, выдающую её с головой, волевым решением, не было никакой возможности. Пожалуй, такой эмоциональный раздрай - слишком сильное для неё испытание.
  То ли Михаил догадался о том, что она сейчас чувствует, то ли не стал полагаться на авось, то ли оказался не в состоянии справиться и со своими внутренними демонами, но вдруг отступил на шаг. Обнял ладонями её лицо, будто фиксируя, и внимательно посмотрел в её глаза, обрамлённые трогательно слипшимися от слез стрелочками ресниц:
  - Не надо тебе никаких сигарет, - твёрдо произнес он. - Я. Знаю. Средство. Получше, - словно печатал он каждое слово, перемежая возникающие короткие паузы-точки нежными, но довольно убедительными поцелуями прямо в мокрые горько-солёные щёки, и чувствовал, что вот теперь всё, как надо. Что вот именно теперь он чувствует внутри то самое нужное состояние, с которым положено прикасаться к женщине. К любимой и единственной женщине.
  Когда в желании близости участвует не только голова или 'головка'. Но и душа, и разум, и сердце, составляя гармоничный, красивый узор, заполняя до предела всю оболочку тела какой-то положительной энергетикой... И что в эти волшебные неповторимые мгновения каким-то непостижимым образом мир вокруг двоих вроде бы сужается до предела, оставляя всех прочих где-то там, за границей восприятия, и в то же время вдруг появляется какая-то мистическая связь со всей Вселенной...
  
  ***
  
  Когда Серёжку разбудила некая физиологическая потребность организма, он с трудом сумел определить своё местоположение. Почему-то слабо припоминались причины, по которым он вдруг оказался не у бабушки Иры, а дома, в своей кровати. Череп раскалывался, простреливая болью то в затылке, то поочерёдно в обоих висках. Руки-ноги тоже были будто не родными, и не с первой попытки слушались команды тормозящего спросонья или с бодуна мозга.
  Парнишка всё-таки доплёлся сначала до туалета, потом до ванной, где умылся и напился воды прямо из-под крана, не смущаясь присутствием в ней запаха хлорки. За ночь вода застаивалась в трубах, и поэтому первые струи, словно накопив концентрацию, были весьма 'ароматны'.
  Почувствовав себя слегка ожившим и взбодрившимся, парень всё же дошёл до комнаты отца и осторожно заглянул в щелку приоткрытой двери - там никого не было.
  Серёга сообразил сфокусировать взгляд на наручных часах. Время было слишком раннее, чтобы отец уже уехал на работу. Обескуражено оглянувшись, он, наконец, различил сквозь стеклянные двери в зале силуэты людей, чуть искажённые из-за свойств стекла, замысловато преломляющего свет в многочисленных 'сотах'.
  На разобранном диване, положив отцу голову на грудь, и обняв его поперёк живота, спала Таня. Отец даже во сне не разжимал расслабленных сейчас объятий. Обнажённую спину молодой женщины наполовину прикрывали её длинные каштановые волосы.
  Полюбовавшись на застывшие (если не считать слабого размеренного дыхания) формы, Серёжка понимающе улыбнулся. Похоже, сладкая парочка просто не добралась до отцовской комнаты, или соседка не захотела ночевать в той кровати, где отец теоретически мог кувыркаться со своими пассиями.
  Одежда обоих в беспорядке валялась рядом с диваном на полу и на стуле. И хоть взрослые и были прикрыты до пояса какой-то простыней, воображение юного фантазёра, уже узнавшего, как делаются дети, быстро дорисовало интересную сцену, которая случилась здесь на исходе ночи...
  Мальчишка проказливо ухмыльнулся, радуясь за то, что эти двое, наконец-то пришли к какому-то консенсусу в своих противоречивых убеждениях, и тут же скривился от боли в затылке.
  - Блин, даже улыбаться больно... - пожаловался он вслух.
  Нет, больше так пить нельзя! Да и придётся ли? С утра, в смысле, когда большинство добропорядочных людей проснется, его наверняка ещё ждёт взбучка от отца. Правда, теперь на это было наплевать. Это он как-нибудь переживёт.
  Зато отец теперь точно выкинет все ненужные телефонные номера из своего "Ньютона" и не будет по вечерам тоскливо напиваться в одиночку. Не посмеет больше выгонять его из дома, сбагривая бабушке, и не будет пытаться откупиться от угрызений собственной совести деньгами на карманные расходы отпрыску.
  Серёжка сейчас даже был согласен на то, чтобы папа с Таней завели себе общего ребёнка, хотя ему вполне хватило бы и одной классной "сестрёнки" Насти.
  
  Вернувшись к себе в комнату, страдающий жестоким похмельем Мишин сын обнаружил рядом с кроватью оставленную ему кем-то сердобольным бутылку минералки, которую он не заметил, выползая из комнаты. Выхлебав за раз чуть ли не половину живительной влаги, парнишка завалился в кровать и уснул счастливым беззаботным сном. Если б ещё и не болела голова - был бы, вообще, просто праздник какой-то...
  
  ***
  
  - Миша, доброе утро! Татьяна у тебя? - услышал Михаил голос матери в прижатой к уху телефонной трубке.
  - Да, - лаконично ответил мужчина. - И тебе доброе утро, мам.
  - Как Серёжка? - спросила женщина после небольшой заминки, во время которой, видимо, пыталась сообразить, в каком статусе гостья задержалась в доме сына до самого утра.
  - В порядке, - заинтересованно улыбнулся Михаил, краем глаза следя за Татьяной, которая заворачивалась в простыню, чтобы подойти, догадавшись, что звонит Ирина Григорьевна, обеспокоенная её отсутствием. - А вы как?
  - А мы вообще лучше всех. Настюша проснулась, мы с ней мультик посмотрели, кашу сварили, книжку почитали... Спроси, пожалуйста, Татьяну, можно нам с Настенькой после завтрака пойти погулять?
  - Она сейчас подойдет сама, мам, - пробормотал слегка озадаченный благодушным настроением матери Миша, протягивая трубку подошедшей Тане.
  С удовольствием поцеловав девушку в обнажённое плечико, с которого сползла непослушная простыня, он отправился на кухню готовить завтрак для своей дорогой гостьи...
  Надо же её побаловать, пока не вошла в этот дом на правах хозяйки. Чтобы уж точно не передумала связываться с проблемными мужиками.
  Впрочем, Михаил надеялся, что столь серьезных проблем, которые они сумели преодолеть этой ночью, в их семье уже никогда не будет...
  
  ***
  
  Какое сладкое слово - пятница... Ни на какую экскурсию с классом Серёжка, естественно, не поехал. Настю в детский сад тоже не повели. К детсадовскому завтраку без будильника они с Ириной Григорьевной благополучно проспали, да и мамочка с потенциальным отчимом, уснувшие только под утро, не чухнулись.
  Так что пришлось Татьяне звонить в родной садик и оправдываться, что не сподобились позвонить и предупредить заранее.
  Людка, с которой они разговаривали, пофыркала для проформы, мол, воспиталка не знает, отмечать или нет отсутствие дочки главбуха. То ли приболела, то ли просто задерживается, пользуясь 'привилегированным' положением...
  - Да пусть не отмечает. Из-за одного дня перерасчёт жировки себе делать не буду, - беспечно отмахнулась Татьяна. - Обед и полдник пусть отдают желающим.
  - А ты сама-то появишься сегодня? - поинтересовалась подруга.
  - Люд, если ничего срочного, что может подождать до понедельника, не приду, ладно?
  - Ну вот, - притворно огорчилась временная начальница. - Я, что, одна буду сегодня весь день скучать?
  - Не расстраивайся, - ободряюще усмехнулась Таня. - Во-первых, сегодня короткий день; во-вторых, весь кабинет в твоём распоряжении. Можешь переключить приёмник на свою любимую радиостанцию, которая мне не нравится. Ну и, в- третьих, у тебя разве есть время на скуку? Ты план методической работы разве уже расписала? - поддела она.
  - Блин! Лучше не напоминай, вчера полночи сидела, литературу листала, - тяжко вздохнула Людмила. - А ты в понедельник-то точно придёшь?
  - Да, конечно, - заверила Татьяна.
  - Ну, тогда до встречи! - попрощалась подружка.
  - Пока! - отозвалась Таня, которую дразнил аппетитный запах горячих оладушков, собственноручно приготовленных на завтрак хозяйничавшим на кухне Михаилом.
  Он, кстати, тоже, не собирался сегодня ехать на работу. Но Мише было проще, если что, мог привычно раздать ЦУ своим сотрудникам по телефону, как делал это летом в деревне с помощью мобильной связи.
  К запаху оладий примешивался аромат свежесваренного кофе. И Татьяна поспешила на кухню, мысленно пообещав себе, что похвалит гостеприимного хозяина за проявленную инициативу, даже если еда окажется несъедобной.
  К счастью, ей всё-таки не пришлось кривить душой, отпуская восхищённые комплименты кулинарными талантам мужчины.
  
  А через несколько часов Таня с Михаилом и слегка опухшим спросонья Серёжкой уже сидели за накрытым к чаепитию столом. Настя, захлёбываясь от эмоций, и периодически перескакивая с пятого на десятое, рассказывала маме, где они сегодня гуляли с "бабушкой Ирой".
  - А она спросила меня, сколько у меня бабушек, и я ей сказала, - возбужденно делилась дочка. - А она говорит: "У тебя ещё бабушки Иры нет - хочешь, я буду твоей бабушкой?" Я подумала-подумала и согласилась...
  Таня улыбнулась: молодец, Настюха, выдержала испытание! Надо же - её признали "внучкой" быстрее, чем смирились с мыслью, что у Серёжки появится новая "мама".
  Ирина Григорьевна, меж тем, войдя в кухню, с торжественно-заговорщицким видом достала из принесенного с собой пакета бутылку "Camus Napoleon".
  Серёжку перекосило, и он поспешно уронил голову на грудь, сглатывая подступившую тошноту:
  - Я даже видеть ЭТО не могу!!! - не слишком-то наигранно простонал мальчишка.
  - А тебе никто не наливает ещё, - цыкнула на него бабушка, подвигая к нему ближе очередную персональную бутылку минералки. - И вообще всё будет зависеть от того, будет у нас сегодня повод что-то отмечать или нет? - она пристально и многозначительно посмотрела на сына.
  Взгляды всех присутствующих невольно устремились в том же направлении и сфокусировались на хозяине квартиры.
  - А что отмечать? - подергав Серёжку за рукав, поинтересовалась любознательная Настя. - Сегодня какой-то праздник?
  - Тише, Настён, не спугни, - хмыкнул Сергей, предупреждающе подмигнув 'сестрёнке' и снова обернувшись в сторону отца, чтобы не пропустить занятное шоу.
  Таня почувствовала, как её щёки заливает румянец: не то от неуместного уже смущения, не то от предвкушения...
  Михаил встал. Глубоко, будто перед прыжком с трамплина, вздохнул. Судорожно дотронулся до воротника рубашки у горла, но, не обнаружив галстука, просто поправил кончики воротника. И, шутливо пробормотав: "Поверить не могу, моя собственная мать толкает меня на это...", - красиво опустился перед Таней на одно колено.
  Девушка замерла в ожидании, не сводя сияющего взгляда со своего мужчины, который тоже сейчас не видел никого вокруг, кроме неё.
  - Танюша, я тебя люблю! - чётко и громко произнёс Михаил. - И поэтому сейчас, в присутствии свидетелей, наших с тобой самых родных и близких людей... - сглотнул он, волнуясь, - предлагаю тебе свою руку, сердце и... в общем, всего себя, без остатка! Соглашайся скорее! - нервно добавил сосед.
  - А потом не будешь говорить, что это был вынужденный ход под давлением обстоятельств? - усмехнувшись, пробормотала Таня.
  - Не буду! - торжественно пообещал он.
  И тогда она ответила: ...
  
  ***
  
  А что бы ответили Вы?
  
   КОНЕЦ
  
  
  Москва, 1997г.
  Немного подредактировано в июне 2017г.
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"