Мужик хлестал по бокам свою лошадь. Перед ней мирно лежала заледеневшая речка, спрятавшаяся в обрыве.
- Да пшла!
Помявшись, лошадь аккуратно, оглядываясь, начала спускаться с берега на замерзшую гладь реки. Сани послушно двигались за ней и били ее по ногам. Лошадь уже неслась. Спустившись, она затормозила, робко ступая по льду, остановилась. Она посмотрела на верхушку берега, с которого только что сбежала и взглянула на противоположный берег, который был еще более крутым. Мужик волновался и бил ее по спине, лошадь выдержала очередной удар, вильнула головой и быстро закружилась по гладкой поверхности.
- Стой! Тпру! Тпру сказал! - орал вставший мужик.
Она крутилась, крутились и сани. Сначала осторожно, потом смело, набирая обороты. Мужик был в смятении, она словно разбудила его. Взбудораженный он потерял дар речи. Лошадь набрав скорость ринулась вверх. Наездник плечами уперся в спинку саней, держался, чтобы не вылететь. Выскочили вверх на пустую дорогу. Кобыла остановилась, выпуская их ноздрей густое дыхание. Мужик довольный, стал крутиться, пытаясь принять уютное положение, наконец улегся на взъерошенную солому.
- Ну, давай! Теперь потихоньку! - на выдохе, примеряясь плечами к спинке резных деревянных саней и снова впадая в полудрему произнес мужик и чуть потряс поводья.