Точка происхождения денег, как мерила всякого общественно-полезного труда или потребительской стоимости товара, надежно затерялась в анналах истории. Вполне возможно деньги появились даже раньше этого самого полезного труда, поскольку бесполезный, или полезный но не оплаченный, труд всегда был, а деньги не всегда были эквивалентом именно его. Даже и сейчас не являются. Тоже самое можно сказать и о товарах. Продается и покупается все, что угодно, включая душу, совесть и даже самую жизнь, какой уж тут товар. Истоки денег глубже. На самом деле деньги - это мерило всякой собственности, всякого изменения собственности, всякого намека на изменение собственности.
- Появление собственности (самки)
И появилась собственность, как мы знаем по последним данным, почти одновременно с самими полами. Слабый пол собственно и был первой собственностью. Экономическая наука учит нас далее, что деньги в качестве меры стоимости возникли только из необходимости обмена. Пока не было обмена, мера ни к чему. Но это только на первый, научный взгляд. Если же опереться на нравственно-духовный, то можно заметить, что даже без обмена есть некая глубоко запрятанная в душу потребность в сравнении собственности. Та самая которая заставляет покупать все более престижные шмотки. Да и логика подсказывает - прежде чем обменять, надо сравнить. Так что потребность в сравнении - куда первичней. И произростает эта потребность из тех же самых былинных эпох, освященных постоянным мордобоем. А как же иначе установить среди самцов надежную, качественную иерархию? Не будешь же каждое утро начинать все сначала? Поэтому первой мерой собственности и прообразом денег были самки. Именно их количество и было чином, рангом и ступенью в качественной иерархии самцов. И "считать" нужно было именно самцам, хотя и на глазок. Особенность этого этапа заключался в том, что самки были одновременно и собственностью и ее мерой.
Если на первый взляд все эти рассуждения кажутся нелогичными, следует вспомнить о том, что есть собственность. Всякая собственность - это отчуждаемая полезность. Все, что необходимо или желательно человеку, и при этом может быть присвоено становится собственностью. Даже любая фикция, даже абсолютное отсутствие чего-либо может стать полезно, если оно как-то связано с уже существующей собственностью. Возьмем все полезные первобытным людям субстанции: воздух, вода, пища, тепло, жилье, земля, самка, защита. Все это, кроме воздуха, постепено стало собственностью. Воздух пока еще трудно захапать, слишком многие сопротивляются, вот он и ничейный. В этом ряду пища и самки наиболее легко подаются присвоению, но с пищей две проблемы - она периодически кончается и ее трудно считать. И если счет первобытным людям был пока не особенно важен, то вот недолговечность пищи явно не позволяет считать ее прототипом первой - надежной, индивидуальной - собственности. Так что самки тут стоят вне конкуренции. Резонное возражение о том, что самец тоже весьма полезен для самки, и теоретически тоже мог бы стать собственностью, к большому огорчению гуманистически и феминистически настроенного исследователя наталкивается на простой факт, что у самки не было средств обратить самца в свою собственость. Вся мифическая власть женщины над мужчиной, столь важная и весомая в современном обществе, в джунглях, где обитали первобытные люди, едва ли имела какое-то значение.
Кстати о власти. Как нетрудно заметить, власть и есть оборотная сторона собственности.
- Обмен собственности (рабы)
Но самки не долго оставались в гордом одиночестве. Собственность со временем распростанилась и на самцов, что деликатно называется рабовладельческим строем. Конечно тогда "рабы" были нужны для совсем других целей, чем принято думать - главным образом это были непортящиеся запасы пищи. Захват пленных и обращение их в рабов, организовали первую систему собственности, где самки и самцы подвергались первобытному учету. Поэтому кстати и первые числа выглядели как человечки. И конечно дотошный исследователь, понимая что самцов и самок считали отдельно, не забудет отметить про себя причину того, почему 1 и 0 как самые важные цифры приобрели именно такие начертания.
С легкой руки теоретиков принято считать, что обмен (и деньги) возник вследствии "общественного разделения труда", но на самом деле дело обстояло прямо наоборот - разделение труда возникло вследствии обмена. Сам обмен есть следствие других причин. Конечно мы не будем затрагивать совсем уж философской причины - что любое практическое действие есть действие направленное на увеличение полезности и поэтому есть по сути манипуляция некой собственностью. Ограничимся более конкретными причинами. Первая - противоречия между личными предпочтениями членов коллектива. Одним нравятся блондинки, другим брюнетки. Один ест много, другой мало. У одного десять детей, у другого двадцать. Сравнение собственности выявило ее не только количественное, но и качественное неравенство, и породило потребность в отделении меры от собственности. Мера как бы тоже породилась, но пока бессознательно. Вторая - закон силы. Все знают, что легче украсть чем заработать, сломать чем построить и отнять чем сделать. Поэтому до идиллической эры мира и труда было еще очень далеко. Однако если захват пленных был полезен для коллектива, то внутренние распри - прямо наоборот. И если власть по прежнему просто отбирала, то всем остальным пришлось искать другие пути. Влияние коллектива, как и в случае падения гарема, привело к первой мирной операции - обмену, по иронии судьбы оказавшимся механизмом поиска меры. Таким образом если первым способом обогащения был отьем, то вторым стал обмен. Если первой причиной появления денег было желание обрести и утвердить положение в коллективе, то второй стали персональные вкусы, личные потребности и желания.
Опять о власти. При незыблемости принципа "степень власти = количество собственности", обмен невозможен без личной собственности, хоть и принадлежащей тогдашней рядовой "личности" на крайне хлипких основаниях.
- Производство собственности (зерно и скот)
Захват и грабежи привели к накоплению собственности. Вслед за захватчиками тащились мародеры, ставшие меновыми торговцами. Параллельно люди нашли еще более удобные способы накопления, сильно облегчавшие жизнь - земледелие и скотоводство. Рабов стало выгоднее использовать для труда, а мера перешла в сознательную фазу, мысленно отделилась от собственности и стала отмерять уже не только ее саму, но также труд и торговые долги. Физически она благополучно переселилась в вес соли, мешки зерна и головы скота. Принуждение власти по прежнему не знало границ и помимо всего прочего она собирала с подданных дань, отмеряя и присваивая собственность независимо от любого общественно-полезного труда и торговли его результатами. Однако личная собственность подданых стала перерастать в частную и чем больше ее было, тем больше было свободы и тем активнее обмен.
Незаметно мера собственности стала стимулом к накоплению собственности. Причина такой метаморфозы лежит на поверхности - полезность полезна своей полезностью. И много полезности не бывает. Поэтому собственность есть благо. И чем проще ее измерять, тем отчетливее столбовая дорога к ее приобретению и накоплению - от разбоя и насилия до выдумки и труда. Все эти пути были досконально исследованы, все возможности по приобретению и отьему, наследованию и конфискации, работе и изображению работы, разведаны и опробованы. Формы общества стали определяться способом добычи собственности, что назвали "способом производства", хотя далеко не всегда это было собственно производство. Но суть не меняется - брачные отношения дополнились "производственными" в качестве стимула развития и трансформации всего человеческого общества, а вместо самки самцы стали все больше стремиться к выгоде. Так самки своим самоотверженным примером показали самцам путь к светлому будущему и деньги стали приобретать все большее влияние, стимулируя освоение окружающего жизненного пространства.
- Эмансипация собственности (символы)
Потом рабов стало выгоднее отпустить на "волю" и заставить самим платить налоги, что практикуется до сих пор. Натуральные подати, включая трудовую и солдатскую повинность, оказалось выгоднее заменить символическими. Для уплаты налогов власть сначала использовала ракушки, потом отчеканила монеты, а потом нарисовала бумажки. Эти платежные средства - материализованная мера - быстро пошли в народные массы в силу своего удобства и сильно подстегнули торговлю. Так, противоречие между желанием подданых иметь и желанием власти отнять, стало источником появления денег и двигателем дальнейшего развития общества. Ради денег стала развиваться наука, культура и ремесло, а сами деньги лезть во все щели, куда только можно, что впрочем далеко выходит за рамки нашего интереса.
Попытки человечества наощупь выявить наиболее эффективные пути накопления собственности обнаружили, что манипуляции с самими символическими деньгами тоже выгодны. Деньги оказались не только универсальной собственностью, но и загадочным механизмом по ее производству, воспроизводству и даже перепроизводству. Остановимся на минутку и приглядимся к такому замечательному и по своему тоже символическому факту, что первые ссудные кассы были открыты при храмах на деньги священных вавилонских блудниц. Замечательного не только как точка экстатического слияния любви и денег, но и как символ отрицания и любви, и денег. Почему блудницы отрицают любовь понятно, но почему ссудная касса отрицает деньги? Потому что такая касса, будучи прообразом банка или электронного расчетного центра, открыла великую тайну - символические деньги, не имеющие собственной полезности и введенные государством как символ абсолютного владения всей собственностью, обладают способностью самопроизвольно расти в количестве, обесценивая себя и удорожая все остальное, что ими представлено. А поскольку человек есть субьект собственности, он, а вернее его труд по ее приобретению, дешевеет тоже. Таким образом этап символических денег - будь то ракушки или записи в памяти компьютера - стал принципиально новым этапом в развитии общества. Собственность стала слишком дорога для человека, она тоже стала своего рода символом, и он теперь гонится за ней как белка в колесе. Этим и обьясняется упомянутый расцвет науки, культуры и ремесел, ибо собственности больше нет, а есть только труд.
Вот такой интересный налог придумало государство в виде денег. Что невольно навевает мысль об эмансипации. С эмансипацией как мы знаем женщины перешли в "собственность" всего государства. Но собственность эта виртуальная, хотя освобождение от пут мужчины и было вполне реальным. Власть вообще характеризуется стремлением отобрать собственность у своих подданых. И в данном случае можно сказать обе попытки были вполне удачны и в чем-то даже дополняли друг друга. Как женщины стали виртуальной собственностью государства, так и вся остальная собственность перешла виртуально к нему же, как эмитенту символических денег. Круг замкнулся?