Танцор : другие произведения.

Все, о чем вы мечтали. Глава 16. Эпилог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

  Глава 16 Эпилог
  
  Без стука зашедший в отведенные мне покои лакей согнулся в низком поклоне, демонстрируя солидную плешь.
  А постучать? И где тот болван в желтых чулках, что караулит у входа в комнаты? Меня, кстати, караулит.
  Ответа, разумеется, не получил, да и не спрашивал. Из-под сияющей лысины донеслось.
  - Ваша светлость. Вас приглашают.
  Отложив толстенный том по придворному этикету, по которому (в перерывах между прочими прелестями жизни) меня учат читать по-испански, выполз из-за стола, потянулся, захрустев всеми косточками. Уже сросся со стулом. Ем, уткнувшись в книгу, если аббат не появится на обед. Латынь изучаю по катехизису. Спать не дают! Почти.
  Народные нравы и обычаи, история, политика, дворцовый церемониал, кто есть кто, догматы веры. Догматы веры превалируют.
  Ого? Огого!!!
  Жить захочешь, не то выучишь. Некуда меня девать, если не оправдаю доверия: считайте, погиб по дороге на родину, никто косточек не найдет. Нахрен никакому монастырю не сдался. Или - или. Величествам нужен молодой герцог, или - я не нужен вообще. Из дворца не выйду.
  Из какого дворца, неужто королевского? Да не может быть! Его величество не такой! Он добрый!
  У него лакеи в красных чулках. У меня - тоже, если пройду испытания. Еще - у премьер-министра, князя света, герцога Алькудиа, ему специальным указом пожаловано.
  Желтые штаны, два раза - Ку!!!
  Имею право обращаться к королю - "кузен", шляпу вообще не снимать, с одиннадцатью прочими грандами первого ранга - на ты. С оставшимися пятистами тридцатью пятью особами de titulo, не делая разницы с иными нижестоящими, - на вы, c холодной вежливостью. Любая работа - западло, только занятия искусством.
  Этих дворцов у меня самого по стране штук под двадцать. Одних резиденций.
  Так из какого дворца? Хрена тебе, королевского! Не довезут. Отсюда, из этого, не выйду! Одно радует - казнь на площади мне больше не светит. Исчезну в подвалах, рассеюсь, словно облачко пара, как и не было меня здесь никогда. Благо - ходить недалеко, два этажа вниз.
  Так и сказали?
  Не-а. Сам допер. Путем сложных логических умозаключений. Развиваю мозг.
  Спустились на этаж (хорошо, что не на два) и далее - третья дверь налево по коридору. Скучающий рядом снулый лакей очнулся, схватился за ручку, потянул на себя, распахивая, и тут же вошел в позу зю, демонстрируя сгорбленную спину.
  Тоже входит в обучающий комплекс. Привыкаю. Главное - ничему не удивляться, ничего не делать самому, на подобострастные выпады не реагировать. Холодная надменность - так они воспринимают мою настороженность и попытки скрыть чувства. Типа - фамильное просыпается, аристократизм на марше. Эту песню не задушишь, не убъешь - черт те какое высочество, черт те в каком поколении.
  Сидящие в комнате не обращали на меня внимания. Секунды две, здесь же стучать не принято. В результате Пепе, не договорив, застыл с раскрытым ртом, Гонсало уронил вытянутую из шкафа книгу, Кугель, подавившись вином, закашлялся. В остальном обошлось без разрушений и битой посуды, разве что - стул повалили, кинувшись ко мне.
  - Ваше сиятельство!
  - Ваше сиятельство!!!
  - Граф!
  Черт, ребята!!! Живы!!!
  Совсем почти устроили свалку, готовясь сцепиться в дружеский клубок обьятий, сам от себя такого не ожидал - да ведь и не было пока такого, не расставались так...
  Ребята затормозили, как перед стеной. Чего? В чем дело? Выгляжу, наверно, так. Похож на гранда. Аббат расстарался, нагнал портных, настрочили гардероб. На мне длиннополый жемчужно-серый фрак, панталоны в обтяжку, высокие черные сапоги. Руки утопают в вычурных белых кружевах в тон с пышным жабо, на жилетке болтаются какие-то особо дорогие брелки, ничего в этом не смыслю, верю аббату на слово. Хожу, разнашиваю, привыкаю. На руках желтые лайковые перчатки, иногда, разминаясь, прихватываю с собою трость. Гардеробом заведует специальный лакей - мой камердинер - глава куаферов, белошвеек, сапожников, портных и прочей братии. Мое дело дважды в день напяливать подготовленный наряд и - привыкать, привыкать. Да не баран, шучу! Конечно - слушаю, понимаю, начинаю разбираться. Уже нормально двигаюсь, не деревянный.
  А ну вас!
  Шагнул, прижал Кугеля к груди. А ведь я подрос, мы почти вровень. Голова-то у него совсем седая... Кугель!!! Как же я рад!
  Остальные столпились, не зная, что сказать, потом Гонсало осторожно хлопнул меня по плечу, я оставил Кугеля и обнял его. И началось. Ребят, наконец, отпустило.
  Минут через пять, когда расселись, стихли восторженные выкрики, я, оставив в покое руку Кугеля, попросил.
  - Рассказывай!
  Сдерживаясь, чтобы опять не вцепиться, чтобы вновь не исчез. Кугель! Родной!
  - Да уж не чаяли найти! Нас через три дня отпустили, конфисковав все оружие, лошадей, карету, деньги. Без объяснений, приказали убираться из города. Хорошо - хоть одежду оставили, у Гонсало было зашито несколько монет.
  - А у тебя в каблуке?
  - И у меня. Дождались в Сан-Себастьяне наших Пепе, Хуана, Гильермо.
  - Пепе, ты как?
  - Вылечили, уже забыл.
  Неприятно, ответ знаю, но, все же...
  - Что с Ибаи?
  - Вашими молитвами, граф. Поправится. Его мать просила передать - у нее теперь три сына. Третий - вы.
  - Благодарю вас, господа.
  Не умею. Никогда не умел. С этой учебой стал вообще деревянный. НО! Пусть прочтут в глазах, пусть каждый прочтет...
  - Так вот, узнали, что вы отправились в Мадрид, и - за вами.
  - А кто сказал про Мадрид?
  Пепе довольно хмыкнул.
  - Есть связи... Но, все-таки, граф, могли бы нас подождать.
  Я промолчал. Друзья ждали ответа. Кажущуюся неловкость постарался развеять Кугель, нарушив повисшую тишину.
  - Так вот. Приезжаем в Мадрид. Но и в Мадриде - ничего!
  От стола донесся голос Гонсало. Ухмыляясь, отсалютовал мне бокалом.
  - Эй-эй! Не совсем - ничего. Кое-что о графе де Теба узнать удалось. Даже увидеть, правда, издалека.
  Гильермо, блаженно улыбаясь, мягко потянулся на диване.
  - Да, ваше сиятельство, задали вы задачу. Пришлось поездить.
  Хмыкнув на веселящуюся молодежь, Кугель продолжил свое повествование.
  - Остановились в гостинице на калье де Анторча - Факельной улице. Вдруг, как-то вечером, входит к нам человек в одежде нунция, посланца святейшей инквизиции, и под расписку передает Гонсало пакет. Тот, как увидел печать на пакете - аж побледнел.
  Она такая, печать инквизиции - крест, меч и розга. Сгниешь в застенках, никто не узнает. Святые отцы не любят ненужной огласки.
   - Скажу так - мне стало не по себе, наслышан. Страшно. У инквизиции везде глаза и уши, может, расспрашивая, кто-то из нас не то сказал? Хуан хотел попасть на прием к самому архиепископу гранадскому Деспигу, правой руке Великого инквизитора. Донос состряпали? Вскроешь - а там приказ предстать перед священным трибуналом! Наши испанцы совсем с лица спали, а, Пепе?
  Пепе недовольно дернул плечом. Из-за спины раздался ровный голос Гонсало.
  - Приглашение бургосского инквизиционного трибунала на auto particular, закрытое заседание, где будет вынесен приговор еретику Альваро де Браганца, бывшему альгвасилу в Ируне.
  - Так вот. Отказаться нельзя, кроме того - надеялись что-то узнать о вас. Позавчера приехали...
  На этот раз обстоятельного Кугеля перебил неутерпевший Хуан. Вот язва, не даст старику насладиться неспешным рассказом.
  - Сегодня утром пригласили в Palacio del patriarca, архиепископский дворец, нас принял викарий. Потом отвели в эту комнату, попросили подождать.
  Ну да, дворец его преосвященства, архиепископа Бургосского и Сарагосского, дона Рамона де Рейносо и Арсе, патриарха обеих Индий. Великого инквизитора, сорок четвертого по счету.
  Считают, что недостаточно простимулирован? Теперь на меня повесили жизнь моих ребят.
  Кугель уже какое-то время пристально всматривается в мою левую руку. Сейчас, бесцеремонно схватив, сдвинул наверх кружева и ошеломленно вздохнул. Похоже, когда я ею размахивал, рукав немного задрался. Белая охватывающая полоска. Думал, что ссадины от Дочери дворника зарастут: корка отпадет и - все. Почему-то следы остались. На шее, под жабо, такой же. Ну вот, полез под жабо, начал расстегивать жилет...
  - Хватит! Я полосатый, как тигр, да еще в ошейнике. Плети. Аист. На пальцах левой ожоги, ношу перчатку.
  Повисла мертвенная тишина. C надрывом, с изумлением, с гневом. После которой - только шопотом.
  - Мы не знали, ваше сиятельство. Мы ничего не знали. Простите!
  Кто это сказал?
  
  - Племянни-и-ик... Ты меня слышишь? Ты собираешься домой, племянник?
  Голос звучит ясно, сильно, одно настораживает - звучит в моей голове. И во время сна.
  То, что - сплю - прекрасно понимаю. Уверенно помню, как ложился. Никаких сомнений. Расстались с аббатом, отвели в покои - на горшок и спать. Денек сегодня выдался, обдумать бы надо. Кто, что, почему - полный разлад в голове. И, в довершение - шиза.
  - Чего замолк? Ответь шизе. Домой?
  - Ты кто?
  - Давай, потом объясню. А сейчас - домой. Договорились?
  - О чем? Куда - домой? Ты кто?
  - Как с тобой сложно. Погостил и довольно, родственник. Допустим, я - бог. Бог этого мира, твой дядя.
  Все-таки, ранение в голову. Даром не прошло. Что теперь делать...
  - Ничего. Скажи "да" и я переправлю тебя в твой мир. Обещаю, скоро все объясню.
  - Сейчас.
  Голос выдохнул. Дунул. Надув щеки и сложив губы дудочкой! В моей голове!
  - В твоей. Здесь место есть, можно и дунуть.
  Еще и цокнул!
  - Читал или слыхал что-нибудь о параллельных мирах?
  - Было что-то... Фантастика.
  - Ну вот. Этот мир параллелен твоему, я в нем бог. Творец. Как бы тебе... Я его создал. А в твоем бог - ты!
  - ...
  - Какой уж есть, не кощунствуй. Ничего ты не создавал, его создал мой брат - твой прапрадед, учи историю. После гибели отца этот мир твой, ты за него отвечаешь. А ты повадился ко мне, без спросу, второй раз уже. Обещал твоему деду приглядывать за вами, так ведь и не отказываюсь...
  - Ты хочешь сказать, что бога там нет, и мне отвечать за Россию?
  - Ну почему - за Россию? За весь мир.
  - Ерунду говоришь. У меня за себя не получается.
  - Ты творец, тебе все доступно. Пожелай, по-настоящему пожелай, представь себе, что ты хочешь.
  - Ничего не получается.
  - Тренируйся. Мне полегче, а в тебе только восьмушка чистой крови, но отец твой справлялся. Стремись. Пойми, другого бога для них нет.
  - Они убили моего отца. И...
  - И прадеда распяли, и деда сожгли. И тебе пулю в затылок. Что ты от них хочешь? Люди, наше тварение. Твари... божьи. Кусачие муравьи. По образу и подобию.
  - Но ведь бога убить нельзя! Какой же он тогда бог?
  - Слишком любящий свои творения. До такой степени, что пожелал стереть грань между собой и игрушками. И умер за други своя.
  - ...
  - И нечего на предков наговаривать. Ты поживи сначала, сам попробуй.
  - Какой-то ты странный бог. Не похож.
  - Похож, похож, когда надо. Это я с тобой по-родственному. Так что, домой? У меня сейчас времени нет. Вот был же хомяком, такой лапочка. За палец меня укусил. Давай домой, потом, клянусь, разберемся, не так все и сложно. Научу.
  - Нет. Сам.
  - Ты мне здесь все разнесешь, сам! Нет уж, в гостях изволь быть как все. Дома учись, на своих. Там такой бардак!
  - Иди ты!
  - Сам пошел! Ладно, считаем - не получилось. Перерыв. Но - ты думай!
  - Шиза...
  - Ага. Ты думай. Загостился, свой мир бросил. Я, что ли, за твоими присматривать буду? Ты пойми, некогда мне сейчас. Потом - сколько угодно.
  - Сумасшедший дом.
  - Вот и поговорили. Ладно, забудь.
  
  - Ваша светлость, у меня создается впечатление, что заслугу вашего чудесного избавления вы склонны целиком приписать нашей святой матери-церкви. Вы верите в чудеса?
  - А вы - нет? Это ересь, ваше превосходительство.
  - Я этого не говорил. Конечно, верю. Не стоит со мной играть словами подобным образом, не люблю.
  Прибывший с небольшим опозданием сеньор Мигель Бермудес, секретарь его высочества дона Мануэля Годоя, премьер-министра, читает мне курс внутренней и внешней политики. Заодно - нотации, жизни учит, в спорах рождаем истину. Спорить не любит, предпочитает добиваться своего иcподтишка, приходится мушшину подзаводить.
  Кто не успел - тот опоздал. Всего на два дня - но слава моего освободителя из тюремных застенков досталась не ему - в порыве благодарности я уже полностью подпал под церковное влияние, под абсолютный духовный контроль аббата дона Диего. Кстати, маркиз де ла Вега Инклан - первый камергер двора ее величества королевы. Был, до недавнего времени. Откуда инфа? Мыши нашептали. Разделяй и властвуй, вот так.
  Третьим в наш кружок освободителей, допущенных к тайне узника и за мой обеденный стол, вошел присланный мачехой ее личный врач, доктор Хоакин Пераль. Типа - родственники не пожелали остаться в стороне. Курирует мое здоровье, следит, чтобы не кашлял, и вносит ноту вольнодумства в мое окружение, что поощряется франкофилом сеньором Бермудесом, как уже сказано - предпочитающим действовать чужими руками, иcподтишка. Именно Пераль негласно в народе считается убийцей герцога, моего здешнего отца. В награду от плюющей на всех и вся с их мнениями и пониманием приличий высокородной мачехи Хоакин получил Мадонну Рафаэля, картину-святыню, национальное достояние Испании. Мыши не дремлют, конкретные мыши (в этом случае) обе сидят за моим столом и сходятся во мнении, что только огонь инквизиции сможет пролить свет на это дело.
  
  - Уф, освободился. Я на минуточку. Вспомни. Ну, что ты решил? Домой?
  - .... Нет.
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"