|
|
||
|
"ПО СТАРЫМ УЛИЦАМ МОСКОВСКИМ..." ПИВНАЯ НА "БАУМАНСКОЙ" НА ТВЕРСКОЙ В ТОЛПЕ - НА СТОЛЬНЫХ ПЛОЩАДЯХ... У КАРТИНЫ В ТРЕТЬЯКОВКЕ *** По старым улицам московским, - Там, где особенная пыль, Где говорят с фасадов доски: "Таковский в доме жил и был", Где сохнут бойкие старушки, Где сохнут реже старички, Где церкви прячутся, церквушки, Где тупики и тупички; Где тень от лип и тихий дворик, Где ломкий крошится асфальт, На подоконнике, заборе, Где воробьи подняли гвалт, - Иду я тихо, как пришелец, Ничем стараясь не мешать. (Ведь я здесь только чужеземец И должен тихо я ступать). Но эта жизнь, но эти лица, И разносортица домов, И тайных знаков вереница Во мне сложились в слово "кров". Прощай, Москва! Не отрясаю Твою, в крови и злате пыль... Кричит петух. Туман. Светает. Я трижды отвечаю: "Был". К содержанию ПИВНАЯ НА БАУМАНСКОЙ В пивной на Бауманской витает аромат: Разлито пиво, в пиве - рыба. Клубится дым. Клубится мат. Пивная низкого пошиба. Вот два дружка сидят и пиво пьют: Портвейну в кружки подливают, Качает их все с бака да на ют, Но шторм не страшен им. Икают... Вот в пиджаке потертый господин: Щетина. Мятая рубаха. На брюках - грязь. Сидит и пьет один, И стол - не стол ему, а плаха. Вот здоровяк: румянец - кирпичом, Распахнут ворот, травит басом. Такому "что почем?" - "а нипочем"! - Вторую опрокинул разом. Вот и блатной: как финка колет взгляд, Рука в татуировках синих. С ним Мурка - стерва, пропитая блядь, Но - женщина!.. Кокетка в мини! Буфетчица собою хороша: В халате белом пышная блондинка. Большой слюнявит палец и, спеша, Считает деньги, как машинка. И каждый день в московской той пивной Роняют мелочь, пенят пиво. И бабушка, махнув на всех рукой, Грязь по полу развозит торопливо. К содержанию НА ТВЕРСКОЙ Чугун от пят и до макушки. Чугун от ногтя до волос. Чугун, чугун. - Чугунный Пушкин В площадку постамента врос. Чугунные одежды давят. Тяжел сюртук. Тяжел башмак. Чугунные одежды славят. Уже не сбросишь их никак. Никак не вырвешься из плена, Не побежишь по мостовой, Никак не преклонишь колена Пред той, иль этой... но живой! И голову от мыслей клонит. А жизнь вокруг гудит, гудит... То торжествует, то хоронит, А то событьем прогремит... А он стоит, - чугунный Пушкин. А он стоит, - стоит живой, Живой от пят и до макушки В Москве, на улице Тверской. К содержанию *** В толпе - на стольных площадях. В толпе - на улицах широких. В толпе - в метро, в толпе - в церквах, В толпе - на гульбище и торге. В уединении жилищ, В уединеньи тихих улиц, В уединеньи тысяч тыщ С одним или с одною в улье. В толпе - в хвостах очередей, В рядах, колоннах - сбоку, с краю; В толпе, где тысячи людей Стоят, идут, снуют, толкают; В толпе, где всякое лицо Уединенно, одиноко, В толпе, где лица всем свело В одно лицо, в Циклопа око,- Я, словно меченый, стою, Иду, сную, кишу, толкаюсь, И мету черную свою Я белым вымазать пытаюсь. К содержанию У КАРТИНЫ В ТРЕТЬЯКОВКЕ "А у мамы моей груди белые И до пояса волосы, вот. А сосочки - как вишенки спелые; Их наш младшенький, Колька, сосет. А на коже у ней пупырышечки, - Ведь предбанник холодный, поди... Ой, щекотно то как за подмышечки! Ну, платок повязала, - Иди!.." - Хорошо ей, конечно, дразниться, Обзывать лягушонком меня, Называть, улыбаясь: "Девица!" - Я ж еще просто маленькая! К содержанию |
|