Марат лежал на газоне посреди стадиона, закинув руки за голову, и бездумно пялился в высокое пронзительно-голубое небо. Вероятнее всего, это были последние тёплые деньки, поэтому тратить их на бесполезную зубрёжку воспитанникам пансиона казалось полным кощунством. Сейчас бездельничали довольно многие. Воскресенье было единственным выходным в неделе, и народ считал своим прямым долгом прожигать его со всей беспощадностью.
По газонам гулял ветерок раздолбайства, подстёгивающий к спонтанным играм на свежем воздухе, плавно перетекающим в коллективные потасовки, сопровождающиеся смехом, руганью и гомоном болельщиков. Где-то за общагой орал Игнис, только что получивший от Гела неплохую взбучку. Девчонки, собравшись плотным кружком, играли в волейбол, ударяя по мячу с такой силой, словно хотели зашвырнуть его в стратосферу.
Лениво наблюдавший за их действиями Марат довольно жмурился и радовался наступившему затишью. Никто никого не гонял по стадиону, не заставлял нырять и не вдалбливал новые движения. Голова после вчерашнего титанического подвига по окучиванию грядок познания гудела и отзывалась многочисленными протестами на любое мыслительное усилие. Поэтому Марат предпочитал валяться и пялиться в бесконечность, восстанавливая душевное равновесие и раскладывая по кучкам прочитанное вчера.
Заниматься ему помогали - увидев обложившегося реквизированными у Виты тетрадями новичка, Токсик незамедлила поинтересоваться ходом усвоения нового материала, да так и осталась. Объясняла она на удивление доходчиво, хоть и сухо, поэтому большую часть информации Марат ухитрился запомнить. А остальное нагло передрал у Виты, пообещав себе разобраться сегодня. Но покуда лень была сильнее.
На новеньких, как выяснилось, в первые пару недель особенно не давили, давая привыкнуть к местным порядкам и наверстать пробелы в знаниях. Зато потом брались всерьёз и требовать начинали, как с полноправных иждивенцев. Рассказывая об этом, Токсик заметила, что Марат единственный член группы, который ухитрился заработать такое количество отработок в первые дни. Даже Игнис в своё время отметился куда более скромными подвигами, разворотив комнату лишь на третьи сутки своего пребывания в общежитии.
С того ночного инцидента ничего выдающегося не приключалось. Тохарани отмалчивалась, не делая ни малейших намёков на собственную осведомлённость, поэтому Марат в конечном итоге перестал на неё задумчиво коситься, хотя разработку коварных стратегий не свернул. Однако чем можно извести телепата, представить было сложно.
Словно в ответ на его лениво текущие воспоминания, сверху возникла стремительно приближающаяся тень. Бах! Марат согнулся пополам, схватившись за живот, в который с силой ударил волейбольный мяч. Отделившись от девчонок, к нему уже спешила Тохарани, на лице которой не читалось ни малейшего признака раскаяния.
Не дожидаясь, пока она приблизится, Марат схватил мяч и с силой запустил его мимо девчонки, чтоб она лишний раз пробежалась назад. Однако тот описал ровную дугу и приземлился аккурат в руки Харе. Она насмешливо кивнула, не то извиняясь, не то поддразнивая новенького, и прытко припустила обратно к остальным.
"Ненавижу телепатов!" - громко подумал ей в спину Марат, но ответной реакции так и не дождался. Потирая ушибленное пузо, он повалился на траву и тихо застонал. Сатисфакцию взыскивать с этой надменной заразы было бесполезно. И как её ещё только земля носила!?
Принявшись просчитывать разнообразные козни, новичок сам не заметил, как задремал, пригревшись на отдающем последнее осеннее тепло солнце. Разбудила его уже ближе к вечеру Вита, когда начало ощутимо холодать. Впервые за долгое время ощущая себя как следует отдохнувшим, Марат сладко потянулся и резво потрусил к общежитию - помимо расшифровки собственных каракулей в тетрадях, сегодня ему ещё предстояло заниматься сольфеджио. За успехами на поприще вокала преподавательница по искусству следила особенно рьяно, поэтому отлынивать не получалось.
После ужина, прихватив с собой планшет с подборкой предварительно скачанных пособий, Марат огляделся по сторонам и привычно шмыгнул в сторону леса. За последние несколько дней он как-то навострился забредать достаточно далеко, чтоб его вопли не были слышны со стадиона, но достаточно близко, чтоб не потеряться окончательно.
Токсик была права - пигмент ночного видения здорово помогал ориентироваться в темноте. Поэтому залитые призрачным светом газоны Марат, гонимый поздними вечерами из леса полчищами комаров, находил без особого труда.
В лесу, как он успел заметить, светящееся вещество тоже присутствовало, но далеко не в таких масштабных количествах. В основном им были покрыты деревья, крупные кочки и более-менее широкие поляны. Сам же подлесок мерцал далеко не так ярко, временами образуя тёмные впадины, в которых мог притаиться даже некрупный зверь.
Удобно расположившись на облюбованном пару дней назад высоком древесном корне, Марат пробежал пальцами по экрану и углубился в теорию, временами прослушивая аудиофайлы и пытаясь повторить их в точно такой же тональности. Однако сегодня получалось на удивление отвратно. В носоглотке сушило, вдалеке что-то трещало и гудело, мешая сосредоточиться, и даже один раз коротнул планшет, плавно уйдя на перезагрузку.
Промучившись около получаса, Марат сдался и, выключив компьютер, с сомнением уставился вверх. Деревья недовольно шумели, гоняя верхушками непослушный ветер, однако внизу властвовал штиль. Затхлый воздух пах озоном, неповоротливо перетекая между стволами в ожидании бури. Небо обложилось тучами, вот-вот грозясь разразиться масштабным ливнем. Треск вдалеке настойчиво приближался.
Настороженно подобравшись, Марат быстро сунул планшет запазуху и предпочёл затаиться. Конечно, ему мало что могло повредить, но избежать атаки можно было лишь одним способом -следовало определить её источник.
"З-з-з-з-зан-н-н!" - раздалось совсем близко под недовольное шуршание травы. За деревьями полыхнул холодный свет. Спустя мгновение звук повторился, сопровождаемый натужным хрустом и возмущённым гулом. Волосы на голове начали приподниматься. Марат припал к земле, с трудом рассматривая происходящее из-под выгнутого дугой старого корня. Новая вспышка мелькнула в пяти метрах справа, следом послышался душераздирающий треск, и молодая сосёнка раскололась надвое.
Где-то впереди угрожающе загудело, и Марат понял, что палят уже в него. Дерево пока выдерживало, но долго отсиживаться не получилось бы. Сквозь нагромождение мелкого сушняка он видел низкую тень, мелькавшую среди могучих стволов. Та неукоснительно приближалась, расшвыривая во все стороны яркие голубоватые разряды.
"Молния!" - заворожено констатировал Марат, не в силах оторвать взгляда от такого восхитительного зрелища.
Яркие вспышки мелькали каждые несколько секунд. То поодиночке, то целыми пучками громкие, рокочущие на одной ноте заряды вырывались из хрупкого силуэта, казавшегося на их фоне призрачным. Марату даже почудилось, что он слышит доносящийся из эпицентра стихии громкий безумный смех. И от этого звонкого хохота хотелось прикопаться в лесную подстилку ещё сильнее.
Идея оказалась не лишней. Неведомый психопат решил сменить тактику и нырнул в высокие заросли папоротника. Какое-то время ничего не происходило, но Марат чётко ощущал, как шевелятся вставшие дыбом волосы. Электрическое поле не спадало, наоборот - наращивало потенциал.
И тут впереди ослепительно сверкнуло. Издавая противное "фз-з-з", по земле побежала сетка мелких разрядов. Болезненно вскрикнув, Марат взвился в воздух и изо всех сил вцепился в кору, с трудом обхватив ногами толстый древесный ствол.
- Что?! - взвизгнули из-за кустов, и среди зелёной листвы на миг мелькнула чья-то тёмная макушка.
- Эй, полегче! - решил подать голос Марат, чтоб его наконец перестали пытаться зашибить. Однако эффекта добился прямо противоположного.
- Какого... - поражённо пробормотал скрюченный в три погибели сиуэт, а потом внезапно заорал. - Пошёл вон отсюда!
В дерево метнулась толстая молния. Марат разжал руки и съехал по стволу, ободрав щёку. Разряд даже не угодил в мишень - застенчивый незнакомец от полноты чувств промазал, но явно намеревался следующим заходом прицелиться как следует. Причитающихся почестей Марат дожидаться не стал и, резко оттолкнувшись, припустил прочь, собирая вдогонку разъярённые вопли.
- Убирайся! Сгинь! Исчезни! Сволочь! - надрывался тонкий голосок, сопровождая каждую фразу длинными хлыстами мощных разрядов. Словно какую-то девицу застукали в укромном месте за постыдными делишками, а она не смогла придумать ничего лучше, чем испепелить несчастного свидетеля на месте.
В чём состояла его вина, Марат так и не понял, но предпочитал размышлять на эту тему, не снижая скорости. Тем более что треск и шипение обуглившейся флоры служили превосходным стимулятором. Молнии били вслед, иногда обгоняя, но непременно промахиваясь. Видимо, целиться кривоватыми прутами разрядов было не так-то просто.
- Истеричка! - выдохнул набегу Марат, и прибавил ходу. Вслед ему донёсся яростный рёв, достойный озверевшего Игниса. Пришлось невольно проникаться уважением к собственному врагу. Тот, при всей неприязни, мог сдерживать садистские наклонности дольше пары секунд. Эта же девица особой вменяемостью явно не отличалась. Вот же повезло кому-то с одноклассницей!
Выскочив из леса, как ошпаренный, Марат быстро потрусил к общежитию, временами оглядываясь на тянущиеся к потемневшему небу заскорузлые сосны. Пропади они пропадом такие самостоятельные занятия. Уж лучше попросить Токсик в следующий раз отвести его в какой-нибудь незанятый класс.
Вдруг над высокими кронами к облакам взметнулась яркая голубая молния. Похоже, девчонка изнывала от бессильной злобы, раз принялась палить в небо. С досадой поморщившись, Марат посмотрел на плотные грозовые тучи, растянувшиеся от одного края пансиона до другого, и перешёл на шаг. Для полного счастья сегодня только ливня и не хватало.
Ночь выдалась беспокойной. С трудом заснув под рокот грозы, Марат метался на кровати, не в силах вырваться из заскорузлых пут очередного кошмара. Снилось, что он очутился на дне глубокой прямоугольной ямы. Рыхлая земля на стенах сочилась какой-то тёмной дрянью, медленно заполняя собой всё пространство вязкого пола. Из этой жижи с отвратительным чавканьем неторопливо поднимались человеческие силуэты. Марат взглянул наверх - звёздное небо, усыпанное тусклыми белыми точками, издевательски нависло над чётко обрисованной границей. Где-то за её краем можно было различить отблеск мощного прожектора.
В который раз попытавшись вскарабкаться по отвесной стене, Марат бессильно съехал обратно на пол. Липкая слизь мешала запустить пальцы в грунт, выталкивая их своим напором обратно. Кажется, Марат делал себе только хуже, проделывая новые дырки для её оттока из стен. Безликие тени с хлюпаньем скользили вокруг, протягивая к нему свои толстые щупальца рук, желая вобрать в себя, утопить на дне этой ямы, растворить и переработать в новую слизь. Марат царапал стены, терзая пальцы об осколки камней, кричал, попытался пробиться сквозь землю. Но всё было без толку.
Яма начала смыкаться. Твари лезли со всех сторон. Их стенания напоминали Марату исковерканные, но явно слышанные когда-то голоса. Одна из склизких теней обвила своё щупальце вокруг его ноги и с силой дёрнула на себя. Повалившись навзничь, Марат плюхнулся в доходившую уже до щиколоток жижу. Затылок чиркнул по вязкому дну, а в рот полилась густая, скрипящая на зубах жидкость, отдающая железным привкусом.
В то же мгновение Марат панически дёрнулся, осознав, что плавает в постепенно загустевающей крови. Но мягкое податливое дно обволокло его своими путами и упорно тащило вниз. Сопротивляясь, Марат отчаянно барахтался, пытаясь всплыть, однако непреодолимая сила по-прежнему влекла его в глубь.
И тут дно разверзлось. Мягко проскочив слой заграбаставшей его трясины, Марат полетел куда-то в небытие. "Плюм!" - новый слой кровавой мешанины принял его в свои благодарные объятья и принялся аккуратно обволакивать. И снова он провалился в неизвестность.
Сколько он так падал, предположить было сложно. В конце-концов Марату просто надоело считать. На одной особенно тяжко давшейся перегородке он провисел так долго, что подумал было, будто бы всё закончилось. Однако, как водится, снизу постучали, и падение продолжилось.
Сам процесс полёта Марату, в принципе, даже нравился. Ощущение свободного парения покидало лишь в те моменты, когда он врезался в очередную секцию вязкого многослойного дна. Однако, вскоре наскучило и оно. Покачиваясь на волнах безысходности, Марат скрестил руки на груди и, чётко сказав в пространство: "Бред!" - решил самым хамским образом прикорнуть.
И вдруг пол со всей силы саданул в спину. Из лёгких мигом выбило весь воздух, а изо рта остатки кровавого месива. Гулко шваркнувшись о бетон, мгновенно проснувшийся Марат закричал и схватился за взорвавшийся чудовищной болью затылок. Всё тело ныло. По голове словно прошлись тупым топором, раскроив заодно позвоночник и пару рёбер. Перед глазами танцевала искристая мошкара, и очень болел копчик.
С трудом восстановив дыхание, Марат застонал и попробовал пошевелиться. Ноги и руки вроде бы двигались нормально, несмотря на отбитые локти и пятки. Но вот торс болел так, будто его как следует отходили кувалдой, а потом подумали, и добавили ещё. Перекатившись на бок, Марат некоторое время валялся на холодном бетоне, пережидая очередную вспышку головной боли, а затем кое-как привёл себя в сидячее положение.
В обрамлении радужных кругов он сумел рассмотреть мелкую точку какого-то красного индикатора, но и только. Повсюду была настолько густая темнота, словно бы он оказался замурован в давно позабытом даже пауками склепе. Окон тут не было, а значит ничего общего со спальнями кампуса это место не имело. Шутка выходила крайне неудачной. Марат размял пальцы и принялся аккуратно ощупывать пространство вокруг себя. Ледяной бетонный пол, усыпанный мелкими крошками, наводил мысли о безликих коридорах подвальных комнат. Выходит, каким-то образом он очутился в одной из них.
Попытавшись всмотреться в потолок, но ничего стоящего во мраке не обнаружив, Марат помассировал виски и, едва не заехав себе в глаз, принялся детально вспоминать ощущения из сна. Судя по всему, он грохнулся вниз аж на несколько этажей, пролетев насквозь и кровать, и полы попадавшихся на пути комнат.
Ситуация здорово ошеломляла. Марат был свято уверен, что избавился от дурного свойства проваливаться сквозь предметы в бессознательном состоянии. Однако факт был налицо - торчал он сейчас явно не у себя, и где находился теперь, не имел ни малейшего понятия. Нужно было решительно выбираться, пока ему не впаяли карцер за незаконное проникновение в какой-нибудь сверхсекретный начальственный кабинет.
Избрав красный индикатор отправной точкой в несуществующем пространстве, Марат медленно встал на четвереньки. Не обращая внимания на мгновенно отозвавшееся острой резью подреберье, он осторожно пополз вперёд. Изо рта на руку упало несколько капель. Задумчиво причмокнув, Марат обнаружил, что вкус крови ему не приснился. Похоже, в падении себе что-то разбил.
Маленький красный огонёк закономерно вывел к стене. По дороге Марат чуть не сломал запястье, саданувшись с размаху о какую-то железную бандуру. После тщательного исследования, сопровождающегося перечислением родственников этой диковины до седьмого колена, он выяснил, что наткнулся на картотечный шкаф. Все выдвижные ящички были заперты и надменно щёлкали всякий раз, как их пытались открыть. Судя по тому, что никакой сигнализации не сработало, их содержимое не имело особой интеллектуальной ценности, однако было достаточно важным, чтобы запираться на ключ.
Решив, что в качестве моральной компенсации за все полученные травмы можно и полюбопытствовать, Марат по привычке огляделся, проверяя, нет ли кого по близости, не сообразив, что в такой темноте это попросту бессмысленно. А затем, осторожно сунул руку внутрь. Пальцы пробежались по стройному ряду папок и вытянули одну наугад. Некоторое время Марат бездумно таращился в темноту, только потом осознав, что всё бестолку. Разглядывать тут что-либо было бесполезно, следовало добраться до помещения посветлей.
Поэтому, крепко зажав папку подмышкой и на всякий случай запомнив, что картотечный шкаф стоит аккурат под индикатором, Марат двинулся по стенке, пытаясь нащупать выход. Дверная притолока попалась совершенно неожиданно после первого же угла. Облегчённо выдохнув, он просунул голову наружу.
Ожидания не оправдались. Вместо того, чтобы попасть в более-менее освещённый коридор, Марат вполз в абсолютно аналогичную темноту. Отличалась она, разве что, куда большим числом мелких лампочек, мерцающих в разных частях комнаты, и беспрестанным гулом работающих вентиляторов. Медленно продвигаясь к скоплению разноцветных огоньков, Марат врезался в какой-то шаткий столик. Наверху возмущённо звякнуло.
Поспешив обойти эту хрупкую конструкцию, Марат подался влево и спустя пару неуверенных шагов наткнулся на другую такую же. Оказавшись боле податливой, она с готовностью отодвинулась. Это потом уже Марат сообразил, что новый столик был на колёсах. А пока же он с замиранием сердца слушал тихое шуршание, послышавшееся после лёгкого толчка.
Шарах! Комнату затопил звук звенящих стёкол. Похоже, на столике что-то стояло, мир его праху. Неразличимые в темноте склянки, скакали, как сумасшедшие, бились друг о друга, падали на пол. Рядом с рукой Марата что-то взорвалось, брызнув мелкими осколками и наполнив пространство аммиачной вонью. Он спешно попятился и прильнул к двери. Идея пересекать помещение напрямик теперь казалась ему на редкость неудачной.
Кое-как обогнув опасный участок по стенке и тщательно ощупывая каждый сантиметр, Марат прополз мимо мерцающих разноцветных огней, оказавшихся маячками стационарного дата-центра. Побоявшись задеть провода, он на всякий случай отстранился и без происшествий добрался до второй двери, втихую недоумевая, зачем кому-то хранить хрупкие стекляшки рядом с оборудованием.
К великому облегчению, за ней оказался знакомый безликий коридор, которому Марат обрадовался, как родному. Хотя бы потому, что он был слабо, но освещён. Радость, всё же, длилась недолго. Ровно до того момента, как Марат понял, что абсолютно не представляет, как отсюда выбираться.
Коридор уходил двумя бескрайними сереющими ветками в стороны, не давая ни малейшего шанса на опознание многочисленных запертых комнат. Посмотрев на папку в руках, стянутую из кабинета, Марат уже было подумал её распотрошить, чтобы отмечать собственный путь, но решил повременить. Вместо этого он бросил её возле двери, из которой вылез, и наугад отправился в правое крыло.
Спустя примерно двадцать минут выяснилось, что направление было выбрано неверно. Неотличимые друг от друга двери кабинетов тянулись стройным шахматным рядом и никаких опознавательных знаков не имели. Босые ноги начали замерзать. Марат усиленно тёр предплечья, ругая себя за то, что не привык спать в майках. Хорошо хоть штаны от пижамы натянул.
В конце концов остановившись, он на всякий случай сунул нос в пару запертых комнат и, не усмотрев там ничего нового, кроме вездесущей темноты, поплёлся обратно. Выход определённо был не здесь. Но и второй рукав коридора подставил не меньше. Отмахав из принципа примерно столько же, Марат так и не заметил никаких намёков на лифт или лестницу. Но ведь попадали же как-то сюда люди! Значит, следовало искать. Или просто сидеть на месте в ожидании того, что его тут кто-нибудь обнаружит.
Вернувшись к брошенной папке, Марат устало сполз по стенке и взялся перелистывать трофей. И даже тот его разочаровал. Несколько таблиц дробных цифр, одинокий лист с круглыми диаграммами и непонятными символьными обозначениями, пара штрихованных ультразвуковых снимков, на которых ничего, кроме мутных пятен, не различить... Марат уже отчаялся найти что-нибудь интересное, как вдруг между страниц мелькнули рукописные строки. Перелистнув назад, он с трудом вчитался в неразборчивый почерк.
Поддавались расшифровке только сокращения "нестаб.", "агресс.", "ген.", какое-то иррациональное "мяс." и крупный набор латиницы, среди которого отчётливо выделялось жирное "DEL". Марат нервно сглотнул и предпочёл страничку закрыть. Какой бы "нестаб." не ел это "мяс.", его, похоже, "DEL". Дальнейшие листы со связками символов это никак не подтверждали, но и не опровергали. В самом конце виднелись гирлянды формул, на которые Марат даже не взглянул. С химией у него всегда было туговато.
Устало расправив плечи, он случайно стукнулся затылком о стену и раздосадовано сморщился. Голова всё ещё трещала после неудачного приземления. Зад начал отмерзать. Подложив вниз папку, Марат некоторое время сидел и бездумно пялился в стену, надеясь, что служба безопасности его уже засекла и скоро отконвоирует наверх. Но то ли он её переоценивал, то ли здешние особисты выделялись повышенной расхлябанностью - за ним никто так и не явился.
В красках вообразив, что спустя годы кто-нибудь натолкнётся в коридоре на скрюченную обледеневшую мумию, Марат с кряхтением поднялся и решил, что всё же надо выбираться самому. Может быть, сейчас обнаглевшие охранники пялятся в мониторы и бессовестно ржут над его топологическим кретинизмом. Ну, он им такой радости больше не доставит.
Наклонившись сквозь дверь, Марат небрежно зашвырнул папку с исследовательской белибердой в темноту. Та чудом угадила на какую-то возвышенность, потому как звук оказался на удивление мягким, и новенький с чувством выполненного долга вылез обратно.
Ещё раз покрутив головой для порядка, Марат хмуро поплёлся налево. Лево ему нравилось как-то больше. От нечего делать он периодически запускал ладонь сквозь стены и прислушивался к собственным ощущениям. Внутри комнат чаще всего попадались шкафы. Пару раз он натыкался на стекло, а однажды даже ухитрился зацепить органайзер, просыпав карандаши и ручки.
И вдруг ладонь чиркнула по пластмассовому квадрату. Чуть было не прошедший мимо Марат резко сдал по газам и принялся детально ощупывать диковинку. Он даже сунул голову следом, желая убедиться наверняка. Предположение не подвело - квадратом оказался выключатель.
Щёлкнула кнопка. Марат зажмурился, успев отвыкнуть от яркого света, и решительно шагнул внутрь. Помещение оказалось небольшим складом, утопающим в странном металлическом блеске. Кое-как проморгавшись, удалось рассмотреть, что почти всё свободное пространство было заставлено клетками. Тонкие прутья решёток громоздились друг на друге, создавая неповторимое ощущение сказочного металлического леса. Или одной большой галлюцинации, так как при каждом шаге с углом обзора менялся и окружающий Марата узор.
Клетки были самые разные, но в целом довольно небольшие. Судя по виду, предназначались они либо для переноса животных, либо для упаковки хрупких грузов. Но Марату их истинное предназначение было глубоко по барабану. Он задумчиво осматривался, прикидывая, нельзя ли будет при помощи нескольких клеток забраться наверх. Большая часть из них занимала всё пространство от пола до потока, однако на некоторые можно было взгромоздиться.
Высоко подскочив, Марат выпрыгнул из переплетения решёток, в котором всё это время стоял, и уселся поверх ячеистых крышек. До потолка можно было дотянуться без проблем, поэтому он, не мешкая, выпрямился во весть рост и, подтащив ногой одну из громко зазвеневших клеток, запрыгнул поверх. Конструкция зашаталась, но выдержала, и Марат беспрепятственно сунул голову сквозь потолок.
Комната над ним оказалась совершенно пуста. Из-за приоткрытой двери пробивался слабый коридорный свет, что давало возможность оценить обстановку и вселяло надежду - если дверь была не заперта, возможно, люди здесь ходили чаще, чем внизу. И всё же рисковать Марат не стал. Спустившись обратно, он взял пару клеток и, поднявшись, закинул их сквозь потолок наверх. Затем повторил манёвр ещё три раза, а после, наконец, вылез сам. Теперь строительного материала должно было хватить для импровизированной лестницы ещё на один этаж. А если что, он вернётся за новой порцией.
На этом уровне тоже никого не оказалось. Бестолку побродив по коридорам некоторое время, Марат вернулся и принялся сооружать плацдарм для покорения новых вершин. Шаткую конструкцию пришлось задвигать в угол, чтобы стены служили дополнительной опорой. Клетки были мельче, поэтому в потолок пришлось на этот раз впрыгивать.
Уже очутившись наверху, Марат с запозданием услышал скрежущий грохот. Сунув голову в пол он с пессимизмом обнаружил, что ящики в экспозиционном беспорядке валяются на полу. Из-за толчка вся решётчатая конструкция развалилась. Путь назад был отрезан, если только он не решится набить ещё несколько шишек и рискнуть собственным позвоночником.
Медленно разогнувшись, Марат смирился с тем, что блукать ему здесь придётся до скончания века. Поэтому неторопливо отряхнулся и вышел в коридор. Который умудрился его удивить. Марат оказался в светлом полукруглом кластере с частым рядом дверей по одну сторону, выглядевших очень непохоже на попадавшиеся ранее. Они были гораздо уже и имели небольшое смотровое окно на уровне глаз, забранное ячеистой решёткой.
Далеко не сразу Марат сообразил, что это одиночные больничные палаты. По крайней мере, таковыми они выглядели снаружи. Вот только внутри напоминали крохотные комнатушки психушек, со скидкой на то, что стены в них были не мягкие, а самые что ни на есть обычные - бетонные. В одной Марат обнаружил следы крови и остатки истлевшего тряпья. Кого-то резко доволокли до порога, о чём свидетельствовал тонкий размашистый мазок, и вытолкнули в коридор на своих двоих - снаружи уже никаких улик не просматривалось.
Захотелось поскорее смыться из столь гнетущего местечка, поэтому Марат, недолго думая, перескочил в соседний кластер. Тот выглядел уже более сурово. Двери и пол отливали замызганной серостью. Сразу видно - использовались куда чаще предыдущего изолятора, и мылись гораздо реже. Камеры здесь были просторней, с выступающими из стен узкими лавками, на которых едва можно было сесть. Никого из людей, однако, видно не было, поэтому Марат, дойдя до конца коридора в нерешительности замере перед следующей стеной.
За ней могло оказаться что-то похуже, и торопиться туда не хотелось. Он уже понял, где находился. Это место с чистой совестью можно было приравнивать к тюремному блоку. А значит, штрафные изоляторы могли находиться так же где-то на этаже. И вот уж туда направляться по доброй воле у Марата не возникало ни малейшей потребности. Зато после некоторых раздумий его осенило, как можно перебраться наверх. Двери этого блока были целиком решётчатые - стоило попробовать забиться под потолок а оттуда уже перетянуть себя на другой этаж.
Однако в теории это оказалось легче, чем на практике. Руки скользили по металлическим прутам, пальцы хрустели и царапались о мелкие неровности. Марат с трудом перебирал ногами, кое-как упираясь в решётку и молясь всем богам, чтоб не сорваться.
Неожиданно ему пришла в голову мысль о том, что раньше воевать с силой тяжести не доводилось. И неизвестно, как отреагируют способности на попытку втащить себя наверх поэтапно. Покуда Марат всегда упирался во что-то ногами, теперь же предстояло усиленно подтягиваться. А вдруг он просто порвётся пополам, пока будет барахтаться, цепляясь за пол другого этажа?
По решётке он ухитрился взгромоздиться под самый потолок, где пришлось немного повисеть, перебирая варианты. И тут Марат вспомнил что, в сущности, необходимое действие вполне поддаётся инверсии. Делал же он вертикальную стойку на турнике когда-то. Почему бы и тут не подтягивать себя с риском для жизни, а попытаться втолкнуть ногами вверх, перенеся вес на руки?
Вот только для этого необходимо было усесться к прутьям спиной. Аккуратно, словно на минном поле, Марат принялся переворачиваться, рискуя сорваться в любой момент.
Всё же удача от него не отвернулась - перевернуться проблем не составило. Пыхтя и тужась, Марат с трудом вытянулся, распластавшись животом по прутьям, и немного покачался. Едва не упав, он некоторое время восстанавливал равновесие, а затем ловко пополз вверх. Всего-то и стоило залезть внутрь задней половиной, чтобы заполучить в качестве опоры бетонный пол следующего этажа.
Резво усевшись на колени, Марат выпрямился и тут же пребольно стукнулся головой о крышку стола. Оказывается, он очутился в чьём-то рабочем кабинете, чудом не угодив в выкатную тумбу по соседству. Только сейчас дошло, как сильно он рисковал, действуя от обратного и решив лезть вверх без оглядки. Стал бы плотным в центре ящиков с документами - получил бы комок деревяшек себе в пузо. Нервно икнув, представивший такую перспективу Марат шустро перекатился из-под массивной столешницы и быстро огляделся.
Свет в комнате был, выхватывая своим тусклым мерцанием края стеллажей колбами, в которых плавали ошмётки неопознанной бурды, и стены, заставленные пыльными папками-скоросшивателями. Из коридора доносились чьи-то усталые голоса, которые вселяли робкую надежду на вызволение из бесконечного лабиринта.
- ... сегодня особенно активны, - заезжено рапортовал виноватый голос.
- А вы двойную дайте, - последовал умиротворённый совет, и Марату показалось, что собеседник очень доволен, несмотря на определённую внезапность случившегося.
- Предположительно, реакция на смену давления. Чувствуют перемены в погоде даже отсюда.
- Как часы. Хоть метеорологам продавай.
Послышался удаляющийся смех и стихающие шаги. Марат только сейчас понял, что сидел абсолютно неподвижно, стараясь не дышать. Довольно странная реакция на тех, кто по его мнению мог вывести отсюда. Но что-то в этих голосах его безгранично настораживало. Быть может, интонации въевшегося цинизма, какие можно всегда расслышать у бывалых мясников.
Воображение с лёгкостью достроило формальную картину - неуловимо похожие друг на друга и от того совершенно неразличимые люди в белых халатах обнаруживают здесь его в полнейшем одиночестве. И конечно же сперва решают "кое-что проверить", едва поняв, что жертва растеряна, и в ближайшие часы её никто не хватится. А там задним числом можно и якобы добровольную договорённость на эксперименты подмахнуть...
Марат беспокойно сглотнул и рывком ухватил старый скрипучий стул. Водрузив его на стол, он быстро взобрался наверх и сунулся в потолок. Надо было уходить и как можно скорее. Память услужливо подкидывала картины алчно горящих глаз, пожиравших во время переговоров, и разочаровано потухших, когда он отказался от проведения всех дополнительных истязаний. Да, на базе работали настоящие энтузиасты, готовые вмиг растащить на запчасти любой мало-мальски заинтересовавший организм.
Выше ждала пара этажей мертвецкой тишины. Поразительно, какое расстояние удалось преодолеть в бессознательном состоянии. И ещё более поразительно, что его удавалось отвоёвывать обратно. В одной из рекреаций Марат обнаружил частую винтовую лестницу и впервые поднялся выше по-человечески. Лестница пряталась в углу этажа с высокими, под четыре метра, потолками. И если б не она, Марату светила лёгкая паника - самостоятельно забраться на такую высоту он не мог.
Ещё два этажа капитально подставили, оказавшись под завязку набитыми различными трубами и механизмами. Марат раз шесть попадал на провода, получая бодрящий заряд электричества, нехило перетряхивавший от макушки до пят. К концу пробных вылазок у него образовался панибратский тик, заставлявший дружелюбно подмигивать стенам каждые несколько минут. Зато проблем с опорами тут не возникало, в отличие от всех последующих этажей. Те были настолько пустынны и бесхозны, что Марату пришлось вскрывать односторонние засовы и балансировать на дверных ручках, лишь бы только взобраться выше.
Спустя пару часов своего утомительного путешествия, он понуро сидел на полу очередного неузнаваемого коридора и уже проклинал себя за мнительность. Возможно, сдаться тем учёным маразматикам было всё же выгодней, нежели ползти, выбиваясь из сил, по бетонным переборкам, каждый раз рискуя собственной шкурой.
В сущности, дело пошло значительно проще, если бы в подземной части здания потрудились наладить пафосную систему вентиляции. Марат тосковал по сладкой лжи фильмов, где любому умеренно подготовленному человеку удавалось без особых проблем путешествовать по сети обширных воздушных труб. И страдать разве что, от вони да лохмотьев пыли. А не жажды, ломоты, покалываний статического электричества и непроизвольных мышечных сокращений после тесного общения с высоким напряжением. Он-то проверил - вентиляция в комнатах была пригодна разве что для робких перебежек заблудившегося скунса.
Но больше всего удивляло то, что никто так и не поднял тревоги. По идее, Марат сейчас плутал в изолированных секциях, допуск в которые воспитанникам вряд ли предоставлялся. Но, тем не менее, его никто не спешил оттуда выдворять. Это было просто нелепо. Ведь наверняка же помещения нашпигованы жучками и видеокамерами - но нет, ни единого "глазка" в коридоре и никакой паники. Лишь редкие клочья пыли и одно большое призрачное перекатиполе безлюдности.
Может быть, охранники сочли его недостаточно опасным и в наказание за провинность просто предложили выбираться самому? Или гнить тут до смены караула. Равноценно безрадостная перспектива. Марат устало прильнул виском к стене и исподлобья посмотрел наверх в надежде обнаружить там что-либо кроме безразличных его участи галогенных ламп. Однако вместо этого он почувствовал тихую вибрацию звука.
Если бы не гудящая и от того безмерно восприимчивая голова, он бы вряд ли когда-нибудь заметил что-то подобное. Дребезжание распространялось по стене и шло откуда-то сверху, поступая правее и выше того места, где настойчиво прислушивался Марат, мгновенно запустивший в бетон ухо. Ритмичный, периодически сбивающийся, звук явно был рукотворного происхождения. Выходит, где-то выше прямо сейчас работали люди. Мигом вскинувшись, Марат побежал вдоль коридора, временами припадая к стене и уточняя направление.
Как назло, в том месте, где густые тона звучали наиболее отчётливо, комната пустовала. Зато соседняя была доверху забита покорёженным железом, которое Марат неприминул реквизировать, даже не задавшись вопросом, зачем такой хлам хранят, и почему тот вообще образовался.
Этажом выше звук уже распознавался на слух без пособничества проводящих поверхностей. Яркая гамма быстрых переливов распадалась на отрывки, по которым можно было опознать источник. Марат удивлённо вытянулся, не веря своим ушам. Кто-то играл на рояле. А значит неподалёку был кабинет музыки.
Кому бы ни пришла в голову блестящая идея упражняться посреди ночи, в сложившейся ситуации этого фанатичного маэстро можно было только благодарить. Радостно подскочив, Марат принялся искать путь наверх с удвоенным рвением и вскоре наткнулся на знакомую кабину лифта. Вот только открываться она отказалась наотрез. Сколько Марат не прикладывал ладонь к сенсорной панели, лифт оставался безучастным к его потребностям. "Ну конечно! Нельзя просто взять и доехать по-божески!" - недовольно буркнул он и окинул внимательным взглядом створки.
Всё же для успевшего поднатореть в карабканье по неподходящим поверхностям Марата такая несговорчивость препятствием не стала. Нырнув в шахту, он принялся подтягиваться, цепляясь за скобы, и быстро взгромоздился на пролёт вверх, оказавшийся неожиданно большим. Видимо, на предыдущем этаже потолки помещений тоже были достаточно высокими.
Приоткрытая комната была только одна. Она даже казалась знакомой, хотя Марат до сего мгновения не проявлял особой щепетильности к опознаванию помещений, в которых проходили занятия. Быстрые яркие переборы нот создавали в коридоре неприлично жизнерадостную атмосферу, но к тому времени, как он дошлёпал к двери, сменились медленной грустной мелодией. Судя по всему, достаточно новой для игравшего - он то и дело сбивался, начиная с неправильных моментов и переигрывал их заново по два раза.
Осторожно сунув голову в щель, Марат с любопытством уставился на своего спасителя. Если этот гений как-то сюда добрался, значит, и лифтом управлять наверняка мог. Увиденное его слегка озадачило.
