Аннотация: Название: Обжигающе-теплый Жанр: драма (почти мелодрама!) Фэндом: Bleach Описание: Автор каваится с Гриммджоу! Свой взгляд на 162-166 серии. Внимание - ООСа почти нет!Только розовые фантазии автора! Пейринг: Гриммджоу/Иноуэ
Ему было плевать. На запреты, на приказы, на недовольные рожи остальных... плевать и все. Он - король. Он - единственный, кто достоин. Остальные... неважно. Плевать. И пусть Айзен на троне хмурится, а Тоусен читает нотации. Какая ему разница. В жизни нет ничего лучше хорошей драки. И пусть этот бледный недомерок с вечнонедовольной мордой таращится на него своими зелеными блюдцами, пусть натужно хохочет Квинта и ехидничает розоволосая сволочь - ему плевать. Он - Гриммджоу, он - король. Кто с ним сравниться?
Уэко Мундо - унылое место. Только бешеная скачка и жестокая драка, в кровь, в ошметки, в клочья, помогают забыться, ощутить на губах вкус жизни, пусть даже чужой, трепыхающейся, умирающей. Странное чувство для Пустого, а плевать. Он - Гриммджоу Джагерджак, лучший, первый, единственный. Он достоин идти вперед и быть королем. И пусть себе Айзен на своем высоком троне что-то замышляет, Гриммджоу - не раб и не слуга ему. Он взял от него многое, и возьмет еще больше, а потом - ищи вольного арранкара по пустыне.
Да, только даже осознание этого не меняет унылости Уэко Мундо. Скучно. Тошно так, что хочется выть на эту проклятую, никогда не меняющуюся луну. Бег, песок шуршит под лапами, кровь разгорается предчувствием. Ветер приносит запах. Добыча. Огромная, сильная, но куда ей до Гриммджоу. Он - король. Бросок, удар и так приятно сжимать в клыках чью-то бьющуюся, замирающую жизнь. Кровь стекает на песок и он чернеет. Проклятье! Здесь все - черно-белое! Он знает, помнит - кровь должна быть красной. Вот же только что! Изуверство! Все серое, белое, черное! И по пустыне разносится грозный рык. Только чего в нем больше - угрозы? Или ...
Мир живых куда приятнее. Это он с первой вылазки понял. Здесь так легко веселиться. И цвета, и запахи. И даже звуки. С непривычки воспринимаешь это как дикую смесь, ужасающую, лишенную симметричности какофонию - это так Кватра выразился. Ну да, он же у нас, типа, умный, в любимчиках у самого Айзена ходит. А морда всю жизнь недовольная! А вот Гриммджоу сразу понял - это бушующее, переливающееся всеми цветами и звуками, дурманящее запахами - его. Да, то, что нужно! Самое то! И рыжий парнишка, так смешно хмурящий брови - до недовольной рожи Кварты ему как пешком до Уэко Мундо - такой глупый! Как будто он может сравняться с Гриммджоу! Швырять этих шинигами-недомерков - одно удовольствие! И плевать, что почти всю фракцию положили, и что Тоусен зудит над ухом, а владыка, ну куда ж без Айзена-то - недоволен. Плевать. Это приятно - вот так жить! И когда обрываешь нудение этого слепого, который не в силах понять. И когда смотришь Айзену прямо в глаза. И тут же как щелчок по носу - знай свое место, щенок. Да как ты смеешь - разъяренный рык - Я тебя, свввволочь... Да он его и одной правой уделает. И тут негромкий такой голос Айзена - Гриммджоу, если ты посмеешь прикоснуться к Тоусену, я огорчусь.
Просто слова. Но реяцу от них такая, что весь хмель вольной жизни вылетает из головы. Да, пока его время еще не пришло. Как скажете, - и, повернувшись спиной - владыка. Что ж, Гриммджоу - не дурак, и ошибки признавать умеет. Сейчас самое разумное - выждать и понять что к чему.
Не гонят, но и не привечают. Плевать. Вот так вот. Забраться куда повыше и сидеть, наблюдать, запоминать, анализировать. Вот этот недовольный жизнью бледнолицый вещает Айзену про какую-то девчонку, вот какие-то арранкары-идиоты пытаются спереть явно поддельный Хогиоку - дураки! - фыркает Гриммджоу. Эту сволочь белолицую надо в клочья раздирать, чтобы наверняка, да и камушек не такой простой, чтобы его всякий мог в руки взять. Что с них взять - даже не Эспада! Так, мелкая шушера, невесть о себе чего возомнившая. Так, а это что такое - эта манерная сволочь Люпи на его место метит?! Да он его! Но тут как тут - этот... вечно улыбающийся. Гин, чтоб его менос побрал.
- Ай-ай-ай, Гриммджоу-кун, какая жалость, что у тебя руки больше нет. Что же ты так, Тоусен ведь у нас извечный пацифист. Вот не задача-то. В Эспаде все должны быть дееспособными. Вот мы с Владыкой и решили, что Люпи лучше подойдет. А то как-то нехорошо - шестое место свободно.
Гриммджоу рычит так, что этот мелкий сразу лезет к Гину под бочок -
- Вот посмотрите на него. А если бы на вашем месте был Тоусен, он бы его точно второй руки лишил, ну или на голову укоротил.
- Ну мразь мелкая, я тебя! - Но реяцу у Гина такое же мерзкое как и его ухмылка. Вроде и не особо сильно, но прикасаться не хочется. Так и тянет брезгливо встряхнуться.
- Ну-ну, Гриммджоу-кун, ты так всех друзей распугаешь. Ведь главное - что?
- Что? - пищит из безопасного укрытия за его спиной Люпи.
- Чтобы тебя все любили. Вот как меня!
И как бы он не был зол, Гриммджоу не может сдержать фырканья. А Люпи радостно высунув голову сообщает -
- А вас вообще никто не любит. - Улыбка Гина чуть-чуть уменьшается. Гриммджоу уже ржет в полный голос.
- А ну-ка, пойдем в лабораторию.
- Ой, что вы! Не хочу! Я не так выразился! - верещит этот мелкий, но беловолосый его уже не слушает и тащит за шкирку. В дверях оборачивается -
- А ты подумай, Гриммджоу-кун, подумай. - Улыбка вновь до ушей и Гин исчезает. Что ж, теперь ясно. Испытательный срок. Вот как это называется. Что ж, учтем на будущее, но этой сволочи мелкой - не жить. Это Гриммджоу решает твердо.
Кватра все-таки добился своего. Но какое ему дело до планов этого урода. Главное - ему вновь разрешают. Нет, не так, высокомилостиво приказывают отправиться в мир живых и оттянуться там на всю катушку! Да! Это то - что надо. Ну, где ты рыжий! Ого, да ты никак качался, сильнее стал. Вот только тебе до Гриммджоу, даже с одной рукой, далеко. Маска - ух ты! Боимся-трепещем! Слабак! Блин, даже добить спокойно не дадут. Вечно какие-то его друзья-товарищи вылазиют. Ну ладно, ща будет вам шоу, недоарранкарам.
- Кватра, как ты невовремя! Всю малину обломал. Ничего, эй, рыжий - запомни - я вернусь и точно уже урою!
Кватра осуждающе смотрит - плевать.
- Достал что ли? - Поджатые губы. - Все согласно повелению Айзена-самы.
- Да ну тебя, зануда!
Общий сбор в тронном зале. Эспада в полном составе и Айзен во главе. А посреди зала - девчонка. Рыжая. Запуганная, печальная. Живая.
- Покажи мне свою силу! - Айзен свысока.
- Хорошо, - дрожащий несмелый голосок.
- Восстанови руку Гриммджоу-куна.
- Хорошо.
И тут Люпи начинает выделываться. Знает гаденыш мелкий, что с двумя руками Гриммджоу его уделает, и не посмотрит на приказы Айзена. Знает и верещит. А девчонка подходит все ближе и тихо так -
- Соттен кисюн. Я отрицаю. - Дрожит, не поднимая глаз, Гриммджоу уже хочет рыкнуть на нее, чтоб перестала, так его бесят трусы и слабаки. Как его вдруг окатывает теплой волной. Сияние разгорается ярче, тепло расходится по всему телу, разнося покой и... умиротворение??? Невероятно! Гриммджоу пытается противостоять ему, но сияние обнимает его и тепло и ласково... тепло-обжигающе тепло. Какое-то позабытое ощущение. Гриммджоу тянется всем телом за ним, пытаясь окунуться еще глубже... и замирает, не веря своим ощущениям. Рука на месте. Вот вся целая, на месте и не болит, не чешется. Невероятно. Девчонка стоит, потупя голову. Люпи удивленно затихает. Гриммджоу заливается ликующим смехом: он весь, он целый, он - король. Ах да! Непривычно пытаясь смягчить голос:
- Эй ты, девка (блин как тебя там, ведь мимо ушей пропустил) исцели-ка еще одно место! - и привычно задирает куртку, всем видом показывая - Гриммджоу Джагерджак, Сеста Эспада вернулся и намерен всем, а особенно, одному мелкому показать. Вновь тепло волнами расходится по телу и Гриммджоу ловит его, смакуя ощущения. Хорошо! Хорошо! То, что нужно. Ну все, Люпи - ты труп. А слова у Гриммджоу Джагерджака с делом не расходятся. Нет больше мелкого. И главное - никто и бровью не повел. Значит точно - дисциплинарное наказание!
И вновь свобода, вновь бег навстречу ветру. И песок шуршит под лапами. И луна все также скалится с небес. Но он жив. Жив и доволен. Он силен, он могуч, он король! И в таком настроении, что лучше - вряд ли придумаешь. Ну вот - накаркал...
Кватра с недовольной миной. Не обращаясь конкретно ни к кому, а так в пустоту коридора:
- Она уже третий раз отказывается от еды.
- И что? - пожимает плечами Гриммджоу.
- Но люди едят, так они поддерживают жизнь, а Айзен-сама велел стеречь ее. Гриммджоу лишь досадливо трясет головой.
- Ну, так силой ее заставь, проблема-то в чем?!
- Ни в чем. - понурившись, Кватра уходит. Гриммджоу, насвистывая, продолжает путь. Очутившись у себя, идет в душ - если сделать воду горячей, совсем горячей можно ли вернуть ощущение тепла?! Нет. Не получается. Только обжигает. Гриммджоу недовольно матерится и встает под ледяной душ. Вот так - привычнее. Так он знает, что есть что. Вода - это холод. И больше ничего. А теперь можно спать. Но вдруг среди ночи он рывком поднимается с кровати. Силой кормить! Да о чем он думал, когда такое ляпнул. Это ж в каком кошмаре надо было увидеть, чтобы бледномордый кого-то кормил. Сам Гриммджоу от такого бы точно окочурился! Нет, надо проверить, как там. Путаясь в хакама, бросая злой взгляд на куртку, а ладно и так сойдет, он пулей вылетает из комнаты. Быстро, но осторожно, как ко всему привычный зверь, арранкар несется по коридору. Не то, не то. Ага. Знакомое ощущение. На двери печать, но явно не для Эспады. Рывком дверь на себя. Комната в полной темноте и она - как бледная тень - стоит, даже не шелохнувшись. Смотрит в окно на вечноскалящуюся луну. Смотрит... и плачет?!
- Эй, ты чего? - глухо выдавливает Гриммджоу.
- Ты... это.... Жива? - Она потрясенно оборачивается. И глаза, полные слез, кажутся угольно-черными на этом бледном, без единой кровинки лице. Он делает шаг навстречу, дотрагивается рукой (исцеленной ею же!) до ее лица и чувствует, как она дрожит.
- Он, что, силой тебя? - У Гриммджоу сводит скулы. Не понимает он этого бледного урода. В драке - да! В битве! Чтоб мусор всякий под ногами не мешался - да. Но вот так. Просто так. И у него возникает острое желание пойти и набить тому морду. Просто и без прикрас.
- Нннет... - выдавливает девчонка. И дрожа, утыкается головой прямо в грудь Гриммджоу.
- Но он обещал связать меня. - Она дрожит и цепляется за него. И он чувствует, как ее слезы текут по его груди. Ну, уж нет. Рывком отдирает ее от себя.
- Ну, так пошли его! - Ее глаза расширяются.
- Так и скажи - отвали урод! Что молчишь? - Гриммджоу встряхивает ее как куклу. Она лишь снова всхлипывает и вновь опускает глаза.
- Прекрати! - рычит Гриммджоу. - А ну смотри на меня! - Она поднимает глаза. -
- Прекрати рыдать, девка!
- Я...я... Иноуэ...Иноуэ Орихиме. - Выдавливает сначала через силу, но к концу голос крепнет.
- И хорошо. Потому что я - Гриммджоу Джагеджак, ненавижу слезы. Я таких слабаков убиваю! Люпи был слабак и я его в клочья порвал. Поняла?!
- Да... - несмело кивает головой.
- Повтори! -
- Да! - Кричит в голос девчонка.
- Вот так-то лучше. А будет Улькиорра надоедать - просто посылай его на ... - ее глаза еще больше расширяются.
- Все поняла, девка?
- Да. - Уже тихо, но твердо отвечает она. -
- Ну и ладно. - Он направляется к двери. - Бывай, девка!
Голос тихий, но уже что-то не похожее на слезы, почти...
- Я - Иноуэ!
- Хорошо. - Он выходит и осторожно затворяет дверь. И почему-то так легко и хорошо, что ли? Как после пробежки. Насвистывая, возвращается к себе и заваливается на кровать. Иноуэ. Что это такое? Странное имя. Узнать, что ли, у кого-нибудь? С этими мыслями он проваливается в сон.
Очередная пробежка. Свобода, ветер недовольно свистит вслед. Но куда ему! Гриммджоу - король! Замедляется лишь возле стен Лас Ночес. Рывок, прыжком по стенам. Ага! Нет, ну опять она стоит у окна и не шевелится! Прямо зло берет! Возвращаться в обычную форму и вновь тихо по коридорам. Так, Кватры нет. Замечательно! Опять рывком дверь.
- Ну и чего ты здесь торчишь? - Она оглядывается.
- Здравствуйте, Гриммджоу-сан. - А глаза опять грустные, жалобные. Как это все бесит! Гриммджоу рычит -
- Что опять? Снова Кватра доставал?
- Нет, - тихо качая головой отвечает девчонка.
- Тогда какого... Ты тут ....? - Она вновь поднимает на него полные отчаянья глаза. Все, с Гриммджоу хватит! Рывком за шиворот поднимает ее над полом.
- А ну, убрала с рожи это жалобное выражение! - Девчонка испуганно пищит, а глаза еще больше расширяются.
- Достала уже! Харе слезы разводить! - Девчонка обреченно закрывает глаза и еле слышно кивает -
- Хорошо.
- Не понял? - Рычит Гриммджоу. - Чего ты тут делаешь тогда?
- Я служу велениям Айзена-самы. - Гриммджоу прямо передергивает. Знает он, чьи это слова!
- Заткнись! - И трясет ее как тряпичную куклу. - Ты - это ты! Еще раз такое выдашь - глаза выдавлю и рожу располосую! - Она испуганно смотрит на него. Он все трясет ее -
- Ну, кто ты?
- Иноуэ! - кричит она ему в голос.
- Ну-ну. Какая ты Иноуэ?
- Иноуэ Орихиме - и сжимает маленькие кулачки. Он отпускает ее и отворачивается.
- Не, не то - бурчит Сеста, заваливаясь на диван. - Не пойдет. Глупо это. Иноуэ. Орихиме. Слишком много имен для такой соплячки!
- Что? - Глаза становятся еще больше.
- И хорош уже стоять у окна! Давай, заваливайся сюда. - Он хлопает рукой по дивану. Она все с такими же удивленными глазами кивает и делает осторожный шаг. Ндаааа... не рассчитал немножко. Это только выглядит она такой маленькой и забитой, а сама весьма даже немаленькая. Не Халибел, конечно, но и не Лилинет. Места ей надо побольше. Девчонка мнется, усаживаясь и нечаянно задевает бедром Гриммджоу. И вновь - как удар - то же ощущение тепла. Он придвигается ближе, почти сминая ее. Да, не перепутал - теплая. Она такая теплая! Хватает ее за руку - пальцы чуть дрожат. Проводит ее ладошкой себе по щеке, по лбу. Тепло. Даааа...
- Вам нехорошо, Гриммджоу-сан? - в голосе забота и удивление.
- Прекрасно все, если твоей заплаканной рожи не видеть! - бурчит Сеста, но руку не отпускает.
- Чего ты все время стоишь, на луну таращишься?
- Месяц - тихо поправляет она его.
- Что? - Гриммджоу недоверчиво смотрит на нее.
- Месяц - громче повторяет она. - Луна - она целая, круглая, а так - осколком - месяц.
- Чего? - фыркает Сеста. - Что еще удумала?
- Я смотрю, но он никогда не меняется.
- Конечно, - бросает Гриммджоу. - здесь в Уэко Мундо всегда так. Одна ночь. Ничего не меняется. Только в Лас Ночес Айзен сделал небо. Но оно - Сеста кривится. - холодное, пустое. Не как у вас.
- У нас... - шепотом произносит Иноуэ.
- Ага, - соглашается Гриммджоу - у вас весело. Ярко и - словно пробуя слово на вкус. - тепло. - Иноуэ розовеет.
- Да, у нас красиво. Я бы так хотела увидеть небо. Закат. Мы с Тацки-чан часто ходили на реку наблюдать за закатом.
- И чего? - набычившись, переспрашивает Гриммджоу, не выпуская ее руки (теплая, живая, такая теплая!).
- Ничего... - вновь тихий голос. Отворачивается и еле слышно, но Гриммджоу все равно слышит:
- Мне этого так не хватает.
Резко разворачивает ее лицом к себе и смотрит прямо в глаза.
- Чего? - Она краснеет, чуть виновато улыбается и одними губами. -
- Неба.
- Ну, так пошли!
- Что? - удивленно вопрошает она, но ответ уже слушает лежа поперек плеча Сесты -
- Небо смотреть.
Бешеный рывок, бросок - немного непривычно с грузом бегать, но он же - Гриммджоу! Тем более, груз и не особо тяжелый, а ... теплый. Что за наваждение! Вверх по стенам и, не замедляя шага - Серо, будет он, понимаешь ли, дверь тут искать. Вот и на крыше он резко сбрасывает ее, но чуть задерживает руку - чтобы поддержать. Что? Бред какой-то! Поводит плечом (все еще помнящим теплоту ее тела). Да что за фигня?! Хватает ее за предплечье.
- Смотри! - Она вновь лишь кивает, потрясенно уставившись в небо. Все почти как настоящее. И цвет синий, и облака белые, и свет есть. Только вот все равно чего-то не хватает. Пустое какое-то, блеклое... холодное. Да. Она поворачивается, и он видит в ее глазах отражение своих чувств.
- Спасибо, Гриммджоу-сан. Только оно ведь не настоящее.
- Ага, - Гриммджоу смотрит на нее и почему-то нервно сглатывает. А она все также, словно не замечая его, продолжает -
- Дома небо такое... близкое, настоящее и ... - поднимая на него глаза. Менос тебя дери - а он был уверен, что они у нее черные - да нет же, темно-серые, как вечернее небо в мире живых. Голос чуть дрожит -
- Теплое. - Гриммджоу непроизвольно облизывает пересохшие губы и повторяет вслед за ней -
- Теплое.
- Мне надо вернуться назад, Гриммджоу-сан. - Он лишь кивает. Назад идут не спеша, и Гриммджоу впервые в своей жизни не знает, что и сказать. Эта рыжая девчонка... все не так... непривычно и нескладно, но... тепло. Так, молча, они добираются до ее камеры, она вновь устремляется к окну, но он, закрывая дверь, слышит ее голос -
- Спасибо вам, Гриммджоу-сан. - И голос не дрожит, не умоляет, это просто... как обращение... к кому? Он не знает, потерянный и будто оглушенный идет по коридору. Да что это такое! Сеста злобно скалится и бьет кулаком по стене. Он - Гриммджоу Джагерджак! Он не позволит себя заморочить. Пойти Квинте морду начистить?! Да. Точно, драка. И он скачками несется по коридору -
- Нойтора, урод, выходи!
Драка бодрит - и пусть он распугивает всех своей расквашенной физиономией, зато и Квинте он рога пообломал. Гриммджоу торжествует - вот, то, что нужно. Драка. Так приятно кровь бежит по жилам. И ничего больше. Азарт и адреналин! А там и новые задания от его владычества подваливают. И не остается времени думать о всяких там рыжих. Он - Гриммджоу Джагерджак, выше всего, он - король! Но вот вновь сталкивается с Кватрой в коридоре. Гриммджоу старается разминуться с ним, слишком уж неприятные воспоминания будит в нем вид этого унылого бледномордого. Побыстрее проскочить, не зацепившись взглядом. Но вновь этот голос, ровно ни к кому и не обращающийся:
- Она опять отказывается от еды. - Гриммджоу взъяривается -
- Да что ты ко мне с этим подваливаешь? Чихать я на вас всех хотел! Слышишь, урод? - Сеста хватает Улькиорру за шиворот и почти впечатывает в стену. И уже заносит руку с готовящимся Серо, но тот словно примораживает его своими зелеными блюдцами - вот ведь хладнокровный ублюдок, интересно, а если его ранить, кровь будет такая же ядовито-зеленая???
- Айзен-сама не давал мне приказа убивать тебя, поэтому ты жив.
- Да ну? - наигранно осведомляется Гриммджоу, - А ты рискни!
Но Кватра также безэмоционально -
- У меня нет приказа Айзена-самы. - В этом весь Четвертый - Айзен-сама то, Айзен-сама се. Гриммджоу от такого воротит. Плевать он хотел на все эти приказы. Но вот от взгляда Кватры тоже чувство, что и от голоса в тронном зале. Гриммджоу, недовольно ворча, опускает руку.
- Чего тебе?
- Раньше она боялась, что я применю силу, но теперь только молчит.
- А от меня то, что тебе надо? - вновь рычит от ярости Гриммджоу.
- Ты ж ее связать хотел - вот и действуй!
Кватра безразлично смотрит на него своими блюдцами -
- Она сама протянула мне руки.
- Твою мать! - Сеста резко отодвигается от него. - Да ты вообще урод! - Кватра все также безразличен.
- Айзен-сама поручил мне ее безопасность. - Гриммджоу оскаливается, почти соскальзывая в релиз -
- Ты вообще отмороженный! - Улькиорра и бровью не ведет. - Ты ее совсем угробить хочешь!
- И каким же образом я ее гроблю, на ней нет и царапины! - в голосе не вопрос, так констатация факта.
Бл... Кватра, ты что? - Рычит Гриммджоу - она ж человек! Не Пустой! Ее и так можно угробить, люди, они ж слабые. Особенно, души.
- А ты заделался знатным психологом, Джагерджак.
- Не смей меня ровнять по себе! - бросает Гриммджоу.
- У меня нет такой мысли. - также холодно отвечает Кватра. - Но если ты посоветуешь мне применить силу, возможно, я так и поступлю. Ты в мире живых бывал чаще.
- Твою... - рычит Гриммджоу, выпуская когти - Отвянь, Кватра! Не лезь ко мне!
- Хорошо, - покладисто соглашается Улькиорра. Гриммджоу от души впечатывает кулак в стену, но боль не помогает. В груди такая буря. Так и хочется догнать этого бледномордого урода и с удовольствием размазать его по стенке. Но опять нарваться на этот пробирающий до пяток взгляд пустых зеленых глаз... хоть вой! Твою мать! - он вновь бьет по многострадальной стене. Что он ненавидит больше такого взгляда? Невидящего, безразличного... холодного! Твою мать! Он срывается, мгновенно перекидываясь. И вновь бег по пустыне и жаркая яростная схватка и кровь на губах. Только все не то. И бег не приносит удовольствия и кровь горька и солона. А над ним безразличный, не меняющийся месяц! И вновь по пустыне разносится отчаянный рев, больше похожий на стон.
Молча, он вваливается к ней в камеру и, не обращая внимания на ее испуганное - Гриммджоу-сан! - восклицание, когда она пытается натянуть одеяло повыше, дабы закрыться - плюхается к ней на кровать, и весь как был - в песке и крови, опускает голову ей на колени. И молчит, лишь натужно дышит. В горле клокочет, тело содрогается. Но он молчит. Что сказать? О чем? Чего ему надо? Но она не задает вопросов, и будто улавливая его настроение, лишь несмело касаясь, гладит его по волосам, лицу, плечам. Гладит, будто стирает всю боль и тоску. И от каждого прикосновения тепло расходится по телу. Ладонь чуть замирает и Гриммджоу глухо выдыхает - Еще! - вновь утыкаясь в ее колени и цепляясь за нее как за последнюю соломинку. Еще. И она гладит, не останавливаясь. Еще. Тепло и ...блаженство. Гриммджоу невольно мурчит, сворачиваясь клубком вокруг нее. А она все гладит. Еще...
Нойтора и Тесла, возвращаясь с задания, идут длинными коридорами, и Тесла прорабатывает отчет вслух. Квинта лишь бросает едкие замечания -
- Ну да, колония! Тоже мне, одни слабаки! Где там Вастар Лордов искать! - Как вдруг Тесла останавливается на полпути.
- Что такое? - Квинта недовольно хмуриться.
- Нойтора-сама! - Тесла указывает на приоткрытую дверь одной из камер. Нойтора недовольно крутит головой -
- Что еще?
- Но это же камера пленницы Улькиорры-самы! - шепчет потрясенный Тесла.- А что, если пленница сбежала?
- Ща посмотрим! - Нойтора раскрывает дверь и по его лицу змеится довольная ухмылка. На кровати невообразимым клубком свернулся Гриммджоу, а, положив голову ему на плечо, спит пленница. Шестой довольно мурлычет во сне, обнимая девчонку.
- Хе-хе-хе! - Нойтора довольно хмыкает, закрывая дверь. Тесла озадаченно смотрит на своего господина.
- Но что это значит, Нойтора-сама? Разве мы не должны известить Улькиорру -саму?
- Вот еще! - фыркает Квинта. - Получается, Айзен-сама решил заняться размножением ручных зверушек. Ты подумай, Тесла - у нас по коридору скоро будут гонять синие в рыжую полосочку котята.
- Что? - Тесла ошарашено смотрит на Пятого.
- Не веришь? Ну, значит рыжие в синюю! - И довольно ухмыляясь, Нойтора продолжает свой путь. Тесле ничего не остается, как, подобрав челюсть с пола устремиться вслед за хозяином.
- Но разве Айзен-сама, Улькиорра-сама не должен знать??? - огорошено шепчет он в спину Пятого.
- Вот еще! - весело фыркает Квинта. - Теперь, как этот синий псих припрется ко мне спускать пар, я ему нервы потреплю. Значит, восстанавливаем симметрию Улькиорре. А то не хорошо получается - парень всего с одним рогом ходит! - Нойтора плотоядно облизывается.
- Теперь точно до смерти будем драться. Запомни, Тесла! - наставляет он свой огромный меч на франсьона - Чтоб ты с этой зверушки глаз не спускал! Она нам много удовольствия принесет!
- Нойтора-сама.... - потрясенно замирает Тесла.
- Вот-вот! - радостно ухмыляется Квинта - за нее теперь много драк будет. - И предвкушающее закатывает глаз. Тесла все также непонимающе кивает. А что? Что ему надо? Господин отдал приказ, и он его выполнит.
Гриммджоу приходит в себя. Что это? Где он? Тепло и приятно. Хорошо. Он довольно мурчит, потягиваясь, и ощущает тяжесть на спине. О... девчонка спит тихо-тихо, и ее рыжие волосы, разметавшись по одеялу, горят, словно языки пламени. Осторожно он поднимается и укладывает ее на подушку. Она не просыпается. Он стоит и смотрит. Вспоминает и перебирает ощущения. Прядь падает ей на щеку, и он нагибается убрать ее, как вдруг, почувствовав его прикосновение, она шепчет: "Куросаки-кун" и чуть улыбается во сне. Гриммджоу окаменевает. На скулах играют жевалки. Что? Этот рыжий! Первое же чувство - броситься прочь и как можно скорее разорвать его в клочья! Этот недошинигами! Да как он посмел! Он задерживает руку, не зная, чего ему хочется больше - прикоснуться или ударить. Но знакомое реяцу выводит его из этого ступора. Ну, уж нет, Кватре он такого удовольствия не доставит, и зверь мчится по стенам Лас Ночес, вырывается на просторы пустыни и оглашает вечно ночное небо грозным ревом. Зверь ищет противника. Чтобы убить, чтобы отобрать его жизнь, чтобы победить. Рев. Громкий и яростный. Где ты! Явись. Ибо смерть тебя ждет.
Зверь долго беснуется, но потом приходит в себя. Нет, это недостойно короля. Не таков Гриммджоу Джагерджак. Он возвращается и идет по Лас Ночес не замечая ехидной ухмылки Квинты, насупленных бровей слепца. Не важно. Плевать. А зверь внутри рычит - мое, не отдам! И Гриммджоу идет. И плевать, если владыка не отпустит, он все равно уйдет и размажет этого рыжего по стенке. Он будет долго рвать его на куски, а потом принесет ей его голову. С такими мыслями он шествует по залу. Как вдруг как на стену натыкается на голос Кватры, вещающего своему обожаемому владыке -
- Если она вновь откажется от еды, я решил спросить вашего приказа кормить ее силой.
- Ну-ну... - голос Айзена все также спокоен. - Улькиорра, не переусердствуй, она мне нужна живой.
- Хорошо, Айзен-сама! - Кватра откланивается. И мысли Гриммджоу принимают совсем другой оборот. Твою мать, этот бледномордый недомерок точно ее угробит, пока он будет разыскивать этого недошинигами. Нет, с поиском придется подождать. Час он слоняется по окрестностям, выжидая пока пропадет реяцу этого бледномордого в окрестностях ее камеры. Ну, все, вроде удрал. Наконец-то. Пинком отворяя дверь.
- Привет, девка!
- Гриммджоу-сан, - она краснеет и отводит глаза, отчаянно теребя край платья.
- Ну че, Кватра достал таки тебя?! - весь вид Гриммджоу пылает благодушием и плевать, что внутри как в узел все свернуто. Ну, погоди шинигами рыжий!
- Нннеет... - также робко тянет она, - я сама согласилась. - Но он не слушает и рывком задирает ее лицо, заглядывая глаза в глаза.
- Я же сказал - убери с рожи это жалобное выражение!
- Да, - она смотрит на него и удивительное дело - узел внутри ослабевает.
- Ну! - рыкает он - никак тебя оставить нельзя. Вечно глаза на мокром месте.
- Я не плачу! - яростно трет глаза маленькими кулачками. - Честно-честно, Гриммджоу-сан.
- Тогда чего позволяешь Улькиорре собой командовать?
- Но.... - испуганно расширяет глаза.
- Пошли! - уже привычным жестом хватает ее и взваливает на плечо. Пробежка, пульс частит как сумасшедший, а внутри бьется одно - Мое, не отдам! Никому! Ни тому рыжему, ни Улькиорре, ни даже Айзену! Плевать! Мое!
Вот и вновь на крыше. Он ставит ее напротив себя.
- Четвертый показывал, что ты можешь защищаться.
- Да, - она вновь несмело кивает - но я...
- Прекрати! - отрезает Гриммджоу - я же сказал - морду располосую!
- Да, - она стискивает кулачки, - но Айзен-сама...
- Да не пой ты с чужого голоса! - бросает разъяренный Сеста. - Если можешь - вот и защищай себя! Ото всех. Ты что не поняла, куда попала?! Это Лас Ночес, девка, здесь слабых жрут!
- Я не девка, Гриммджоу-сан! - стоит твердо и голос окреп - Я - Иноуэ Орихиме.
- Плевать! - радостно скалится Сеста. - Ты пока имя не заслужила. Давай свой щит.
- Хорошо, - кивает она - Сантен кюссюн. - И перед ней возникает ровный треугольник золотистого цвета. Гриммджоу довольно хмыкает и, подходя, обрушивает на него удар кулака. Девчонка испуганно расширяет глаза. Щит рушится осколками. Гриммджоу хохочет -
- Что это за дрянь, слабачка? - Девчонка делает шаг вперед и Гриммджоу не успевает отстраниться. Она пробегает легкими прикосновениями по руке и Сеста переводит взгляд вниз. А, ну да его зацепило немножко.
- Больно? - переспрашивает она и не дожидаясь ответа - Сотен киссюн.
- Да ты что творишь??? - яриться Сеста. - Ты что, совсем чокнутая?! Я же враг!
- Но тебе же больно! - упрямо шепчет она и проводит пальцами по вновь исцеленной руке. - Вот так лучше? - Гриммджоу вырывается.
- Ты щит должна держать, а не врагов лечить!
- Но тебе же больно, - она вновь сокращает расстояние между ними и проводит рукой по щеке. - Я чувствую - тебе больно. - Сеста вновь отстраняется от нее.
- Ты тренироваться будешь или нет, слабачка?!
- Я - Иноуэ Орихиме, - шепчет она и, закрывая глаза, тянется губами к его щеке. - Позволь мне помочь.
Такое прикосновение бьет не хуже удара под дых. Она чуть отстраняется и раскрывает глаза.
- Позволь. - Гриммджоу перетряхивает.
- Да что ты себе выдумала, я - Гриммджоу Джагерджак! - а голос осипший такой, неуверенный.
-Я знаю, - голос тихий, но глаза все также прямо смотрят на него.
- Прекрати! Я тебя на кусочки порву! - Она сглатывает, но не отодвигается.
- Неважно. Тебе очень больно, я вижу. - И Сеста как зачарованный замирает, а она подходит все ближе и вновь активирует лечебную технику. Тепло растекается по всему телу. И Сеста радостно скалится в небо. Рехнулся, точно рехнулся! Но - мое! Только мое! Никому не отдам. Она переводит ладони на его грудь, но тут он резко сминает их, останавливая золотистый поток.
- Не трогай!
- Но, Гриммджоу-сан, - удивленно охает она - этот шрам.
- Не трожь! Это подарочек от твоего разлюбезного Куросаки!
- Что? - она округляет глаза.
- Что слышала! Ничего, я еще вернусь и убью его. - Он радостно бросает ей это в лицо. Она бледнеет и отшатывается.
- Что?
- То! - Он напирает. - Убью его и притащу тебе его голову. Поняла, девка!
- Нет, - шепчет она - нет, пожалуйста.
- А ты как думала? Это Лас Ночес! - Он отшвыривает ее от себя и обводит все вокруг руками.
- Или ты хочешь, чтобы до него первым добрался Улькиорра? Не советую! - она дрожит и сглатывает слезы. - То еще зрелище. Наш тихоня такое со своими жертвами делает. Бррр... - он показушно встряхивается.
- Гриммджоу-сан, не надо. - И видя ее жалкое состояние, он милостиво добавляет
- Ну, если, конечно, твой разлюбезный шинигами не станет сильнее, чтобы убить меня первым.
- Нет! - она резко поднимается - Куросаки-кун никогда никого не тронет. Он хороший, он самый добрый, он всегда всех защищает!
- Ну-ну, - недовольно хмыкает Сеста - и где же он тогда? Ты здесь уже сколько? Только что-то он не торопиться тебя спасать? Может, не такой уж он герой? - Она яростно стискивает кулачки.
- Куросаки-кун - настоящий герой. Он придет.
- Может и придет - отстранено бросает Гриммджоу, садясь на край крыши, - Да только ты к этому времени сдохнешь! Толку-то будет.
- Что? - она замирает возле него.
- А ты думала - будешь Улькиорре мозги трамбовать, а он все также молча сносить будет? Нет девка. Не такой Кватра. Он тебя так скрутит, что ты и пискнуть не успеешь. Разом сдохнешь.
- Гриммджоу-сан, - несмело касается его плеча... - Гриммджоу-сан! Научите меня быть сильной.
- Ну тебя! - Бросает Сеста, но не отодвигается, а от маленькой ладошки по теплу вновь расходится тепло.
- Бесполезно, слабака не исправить!
- Я буду стараться!- упрямо вскидывается она. - Пожалуйста! - и опускается рядом с ним на колени. - Пожалуйста. - Гриммджоу молчит. Она вздыхает и кладет голову ему на плечо. Гриммджоу не может сдержать торжествующей ухмылки. Вот оно. Да! Мое! Только мое! Но все также не шевелиться. Сколько они так сидят - час, день, год - какая разница.
- Ладно! - он рывком поднимается и подхватывает ее. - Посмотрим.
На этот раз не на плечо, а так прижав к груди. Странно, так должно быть труднее спускаться, но он не чует под собой ног. Еще бы - тепло бьется возле его груди и он сжимает ее еще сильнее. Мое. Мое. Никому не отдам.
Каждый день теперь посвящен тренировкам. Он поучает ее.
- Если я могу пробить твой щит мечом - значит и Кватра тоже. Ты должна держать удар. Поняла?
- Да, - отвечает она. Уже не боится и смотрит на него с улыбкой. От этого взгляда где-то внутри Гриммджоу само по себе зарождается тепло и стремительно разливается по всему телу. И уже не скалясь, а, улыбаясь в ответ, он лишь недоверчиво выгибает бровь.
- А ну еще раз. - Замах, удар. - Держи щит, девчонка! Держи, твою мать.
После, сидя в ее комнате, вновь поучает ее.
- Я - Шестой, но мы в Эспаде не равняемся по силе номерам.
- Что это значит? - поднимает она голову. Он хмурится, но тянется прикоснуться к ней.
- Значит то, что я могу завалить Кватру, как бы он не задирал нос. Будет сложновато, но он знает, что я это могу. Так что в случае чего, ты должна продержаться хотя бы несколько секунд, мне хватит, чтобы примчаться к тебе.
- Хорошо, Гриммджоу-сан.
И тренировки вновь продолжаются.
- Держи удар, держи удар, Иноуэ! А теперь Серо! Вот так, молодец! - Она задыхаясь от напряжения валится с ног. И он вновь несет ее на руках. Что еще нужно? Вот оно - желанное тепло. Такое родное, такое чистое. Дни пролетают незаметно.
А потом Ичимару с извечной ухмылочкой сообщает -
- Вот беда-то какая, у нас нарушители. И ведет их временный шинигами.- Гриммджоу вырывается из-за стола. Но не окрик, а просто тихий голос -
- Сядь, Гриммджоу Джагерджак. Пусть нарушители тебя не волнуют.
- Но! - он порывается, а этот голос тих и спокоен - вот только опять в нем столько реяцу, что начинают вибрировать стены -
- Нарушители не смогут проникнуть в Лас Ночес, пусть себе забавляются. Садись, ты еще не допил свой чай.
Он покорно садится и взирает на кружку с темным напитком с неприкрытой злостью. Но в глубине его разгорается мрачное чувство близкого момента торжества. Он придет, он знает, он придет за ней. Но Гриммджоу Джагерджак никому не позволит отобрать свое... никому. Да! И плевать на все приказы. Он сам убьет этого недошинигами. Сам! Мое! Мое тепло и моя добыча. Два чувства соединяются в нем, и он выдает мрачную ухмылку. Гин осуждающе качает головой, но улыбка его при этом становится еще шире.
Гриммджоу врывается в наблюдательный пункт к Заэль-Апорро. Тот радушно выводит на экран данные с камер. Вскоре в комнату набивается практически вся Эспада, за исключением Старка, которому все по фиг и Улькиорры, который слишком послушен Айзену-саме. Все смотрят и обсуждают предвкушение скорой драки. Арранкары - всегда хищники. И этого не изменить. Ага. Вот они, нарушители - в Трес Сиферс. Вместе с этим рыжим еще здоровый бугай, мелкий брюнетик в белом (придурок, Эспаду что ли косплеит?!) и двое шинигами - та мелкая чернявая, которую он в прошлый раз не добил, и красноволосый, смахивающий на макаку. А, с ними еще какие-то пустые. Но это так, мелочь. Тем временем Квинта заглядывает через плечо, и удивленно вскрикивает. И тут же уносится прочь. Что он такого увидел - непонятно? Да и неважно! Так, главное определить - где сейчас этот рыжий! Заэль тем временем пускает слюну на красноволосого (вот ведь, блин, извращенец - сам с такой прической ходит, так и какое-то нездоровое пристрастие к таким же уродам испытывает!). Ага, угу, а это что за зал. Что??? Гриммджоу удивленно отталкивается от панели экрана. Этот мелкий, этот бледномордый урод! Этот... ослушался приказа Айзена-самы и пошел за его, Гриммджоу Джагерджака добычей?! Гриммджоу с радостью бы не поверил своим глазам - но вот, в этом зале Улькиорра гоняет рыжего, и под конец добивает. Да что это такое? - Гриммджоу ошарашено переводит взгляд - а все уже рассосались. Даже Заэль оставил свой наблюдательный пост. Что такое? Правильно - все, почуяв свежую кровь, отправились на охоту. Но Гриммджоу не покидает смутное чувство чего-то неправильного. Да, этот мерзкий беломордый Кватра покусился на его добычу. Да, но... твою мать! Иноуэ! Он ее одну оставил! И Гриммджоу срывается с места. Несется, не чуя под собой ног. Но ощущение близкой опасности все нарастает. Он врывается в камеру и видит, как эти две твари пытаются добраться до нее.
- Эй вы, с... - раздается грозный рев и Серо размазывает этих пустоголовых кукол по стенам. Иноуэ, дрожа, выбирается из угла, куда они ее загнали.
- Сотен киссюн - и над этими тварями разгорается золотое сияние.
- Ты что творишь? - Гриммджоу рывком разворачивает ее к себе. - Твою мать! - На лице кровоподтеки и шрамы от ногтей.
- Не смей! Да как ты могла! - Но она упрямо отворачивается. И вновь исцеляющее сияние распространяется над их окровавленными телами.
- Твою мать! Себя исцели сначала! - Гриммджоу резко хватает ее за руку. Она упрямо трясет головой.
- Ты что, рехнулась? Да если б не я - они б тебя убили! - Она лишь закусывает губу.
- Ты что... - и до Гриммджоу доходит. - Вот значит как! Решила вслед за своим рыжим сдохнуть. - Она еле сдерживает слезы.
- Да как ты смеешь! - Он резко отрывает ее от пола и впечатывает в стену. Держа за горло, придвигается к ее лицу -
- Ты моя! Никому не отдам! Даже думать об этом забудь! - Она не сопротивляется, лишь закрывает глаза, а слезы крупными каплями катятся по лицу.
- Моя! - шипит раздраженный Сеста. - Моя. - Он отпускает ее, но тут же наваливается всем телом. - Моя! - и проводит языком по шее. Какая нежная кожа. Так и тянет впиться зубами и рвать, драть эту податливую плоть, упиваясь вкусом свежей крови. Тянет. Неотвратимо, или... он тянется к ее лицу и впивается в губы. Нежные, мягкие. Он яростно сминает их, и они послушно открываются ему навстречу. Что-то внутри взрывается. Руки живут своей жизнью, жадно шаря по ее телу, пытаясь сжать, вобрать ее всю в себя. Он вновь опускается на шею и прикусывает нежную кожу, оставляя свою метку. Но в ответ - ни звука. Ни стона, ни мольбы и он поднимает глаза. Она все такая же бледная и безучастная стоит, закрыв глаза. Но тепла больше нет! Нет! Твою мать... Гриммджоу ударяет кулаком по стене рядом с ее головой. Она даже не уклоняется. Он все бьет и бьет.
- Открой глаза, открой глаза, кому я сказал! - Он трясет ее, но так и не получает ответа. И утыкаясь головой в стену, сползает вниз. Сколько он сидит так, рядом с этой мраморной статуей, в которую превратилась Иноуэ - неизвестно. Пожар бушевавший внутри будто сменяется стужей. Так вот значит, что должен чувствовать Кватра! - Пытается ухмыльнуться Гриммджоу, но губы не повинуются ему и с ужасом он понимает, что он - Гриммджоу Джагерджак, король! - сейчас в голос завоет, как последний менос, как жалкая шавка. Нет! Он вновь ударяет кулаком по полу! Нет, не дождетесь! Больно, но боль приводит в чувство. Да! Он - Гриммджоу Джагерджак! Он никому не позволит отобрать свое!
- Эй, девка! - ухмыляясь он придвигается к Иноуэ. - Слышь! Может, он еще и не сдох! Да! - Она несмело открывает глаза.
- Кватра, с... та еще, он любит смотреть за умирающими противниками. - Она расширяет глаза. Он весело продолжает -
- Значит, у нас есть шанс! Давай, собирайся!
- Да. - Она согласно кивает, и вновь по комнате расползается золотое сияние.
- Ты что? - Она нервно вздрагивает от его прикосновения. - Они не виноваты. - Наконец-то он слышит ее голос.
- Они тоже любят, а я не хотела отбирать у них эту любовь.
- Ну-ну - недоверчиво хмуриться Гриммджоу. - Себя только не забудь - страшилище натуральное! Смотреть жалко! - сплевывает он, стараясь лишний раз не видеть как на ее тонкой шейке горит след его зубов. И сглатывает, отгоняя наваждение. Наконец-то закончили.