Петербург
Зверем оскаленный, каменный, бешенный,
Насквозь моими шагами простроченный,
Берлога косматого дикого лешего,
Что корчится в судорогах от одиночества;
Эритроцитами - автомобилями
Из вспоротых вен под мосты вытекающий.
Падшие ангелы проткнуты шпилями,
Под площадями дворцовыми - кладбища.
Нервный, измотанный, к морю привязанный,
Ко всем и всему потерявший доверие,
Ждущий повестки военнообязанный,
Возненавидевший эту империю.
Пьяный Раскольников, Пушкин расстрелянный,
Реквием душам, блуждающим в вечере.
А балюстрады работы Растреллевой
Черными тенями кем-то исчерчены.
Знаешь, ты демон, сквозь слезы смеющийся,
Сам сознающий свое положение,
Юродивый, с небом на паперти бьющийся,
Унизивший всех, ты и сам унижение.
Ты жертва в агонии; учишь предательству,
Чтоб стать самому бесконечно оставленным,
Ты загнанный пес у реки в замешательстве,
Ты домик в Коломне с забитыми ставнями.
Спасибо, художник, за все отражения,
За стрелку, Неву пополам разделившую,
Спасибо за ласку и пренебрежение,
За все, что уже называется бывшее.
Я это запомню, я нервами выучу
Глаза, что зверели улыбкой несмелою.
Я больше к тебе не приеду на выручку.
И я ничего тебе больше не сделаю.