Аннотация: О том , что пословица "не делай добра - не получишь зла" не всегда права.
Домовой.
Поджидая мужа, Татьяна стояла у окна кухни, безучастно наблюдая за работой бульдозера во дворе соседнего дома. Она видела, как острый нож поддел и смял тощие кустики сирени и, зацепив угол обреченного на снос домишки, разворотил его и обрушил. В небо взлетела рыжая пыль и повисла легким облачком над гнилыми старыми бревнами и кучей битого кирпича.
- Наверное, это - от печи, - лениво подумала женщина.
Она не жалела ветхий дом. Он остался один на месте бывшей деревеньки, и какое-то время в нем доживала свой век древняя старуха. Многие называли ее ведьмой и обходили стороной. После смерти старухи дом стоял, глядя на мир покосившимися окошками, и даже вездесущие мальчишки не играли рядом с ним. Говорили, кто-то воет там по ночам, а соседка Татьяны, приехавшая погостить к сыну из деревни и задержавшаяся в его доме понянчиться с ребенком, как-то сказала:
- Домовой плачет! Пока новый дом не найдет, шалить будет... - И на недоуменный взгляд Тани добавила:
- Осиротел он без бабки. Другую хозяйку искать не хочет, вот и охраняет свой угол. Если кто ему приглянется, тому он много добра сделает. Вот только подружиться с ним трудно будет. Ведь к бывшей хозяйке не ходил никто, и одичал он, а то давно бы ушел на новое место жительства. Так что кто-то сам его к себе взять должен.
Таня вспоминала ее слова и думала о том, как живы в народе старинные страшилки. Этот дом все равно скоро развалился бы сам, а на его месте обещали заложить детскую площадку, и это ей нравилось. Таня отвернулась от окна к плите, помешала в кастрюле темно-красный, с золотистыми кружками растаявшего жира борщ, с радостью представила себе, с каким удовольствием его поест Лешка, и снова поглядела в окно. Бульдозер, расправившись с домом, скрылся за поворотом, оставив после себя груду мусора.
- У-а-о-у!...
Женщина вздрогнула. Звук несся из развалин, это она поняла сразу. Но что это было? Боль и смертная тоска слышались в этом крике-плаче.
Странный крик, похожий одновременно на детский плач и боевой кошачий, повторился.
- Наверно, кошку придавило... - с жалостью подумала она.
В доме ее родителей всегда жили кошки, она любила ласкать их и слушать нехитрые песенки. Муж Татьяны кошек не любил, заводить их не разрешал. А она скучала без ласковых непокорных животных, и это стало причиной их нескольких ссор. Крик повторился.
"Больно! Больно!!! Помоги!..." Эти слова зазвучали в ее голове, и женщина не выдержала. Она быстро вышла на улицу и подошла к груде из бревен и кирпичей:
-Кис-кис-кис!
Животное, услышав ее зов, заплакало еще громче, и она, ориентируясь на звук, перебирая обломки, быстро нашла его.
- Боже, какой же ты несчастный, котище! Лапа сломана, бок поранен, шерсть клочьями, а худющий-то какой! Что же я с тобой делать буду? - спросила она скорее себя, чем кота, который лежал перед ней смятой, окровавленной тряпкой.
Она, пригорюнившись, стояла рядом с ним. Лешка будет недоволен, это точно. Но как бросить раненое, истекающее кровью животное? Кот, приоткрыл черные от боли глаза и, высовывая острый язычок, тяжело задышал. Голова кота бессильно упала, и это придало Тане решительности:
- Возьму. Вылечу и пущу в подвал. Будешь крыс ловить. Лешка меня должен понять.
Подсунув руки под обмякшее тело животного, она подняла его.
Кот приоткрыл мутные глаза, в которых дрожала пленка, попытался поднять голову и не смог. Прислушиваясь к его частому дыханию, Таня принесла кота домой. Положив животное на стул, задумалась:
- Что же мне с тобой делать? Лапа сломана - поставлю тебе шину. А вот что с боком твоим делать?
Бок кота представлял собой сплошную рваную рану, из которой торчали белые кости ребер животного.
- Ладно, придумаю что-нибудь...
Женщина принесла из ванной аптечку и начала возиться с пузырьками, от которых шли терпкие запахи, бинтами, марлей. Когда она закончила, перевязанный кот напомнил ей мумию, и это сравнение слегка позабавило ее. Животное крепко спало, благодаря обезболивающему уколу. Довольная собой, Таня положила его в коробку.
- Вот тебе и спаленка. Полежи пока. Ой! Что же я наделала? Чем я буду Лешку кормить?
Татьяна бросилась на кухню, из которой тянуло запахом подгоревшего борща, о котором она совершенно забыла, возясь с котом. И тут же, словно в ответ на ее вопрос, в коридоре послышались щелчок замка, и знакомые шаги.
- Чем занимаешься? - спросил жену Лешка. - А, вижу. Моя жена - лучший химик. Она из любого продукта сделает чистый углерод. Но для этого не нужно учиться в институте пять лет!
- Не сердись, я сейчас яичницу сделаю! А еще у нас осталась картошка.
- А ты кроме этого что-нибудь другое можешь сготовить к моему приходу? Или ты думаешь, что я углем питаюсь, как топка паровоза?
- Извини, я отвлеклась, но...
Из комнаты, где лежал кот, донесся тяжелый вздох и стон.
Лешка быстро пошел туда и тут же вернулся назад:
- Кто тебя просил приносить домой всякую дрянь?! Ты же знаешь, что я терпеть не могу твоих паршивых кошек?! И вообще, ты все делаешь назло мне!
- Мы с тобой только год как поженились, а все время ссоримся, - звенящим от обиды голосом сказала Таня. - Почему ты так разговариваешь со мной? Может быть, мне не стоило выходить за тебя?
- Я уже давно хотел сказать тебе это. Мне надоели эти бесконечные картошка и яичница. Ты вообще ничего не понимаешь! Ведешь себя как девочка! Живи одна!
Дверь за Лешкой захлопнулась, а по щекам женщины потекли слезы. Она не вытирала их и только всхлипывала.
Прошло два месяца. Лешка не приходил и не звонил. Таня иногда подходила к телефону, клала на него руку, но, не снимая трубки, снова отходила. Время бежало в заботе о коте.
Хотя кот ли это? Татьяна несколько раз ловила себя на мысли, что это не кот. Лапы без когтей, а пальцы более длинные, чем у кошек, напоминали ей крохотные детские ладошки, поросшие шерстью. Животное не переносило дневного света, не ело сырого мяса и рыбы, предпочитало кашу и фрукты. А еще у него не было хвоста. Но женщина убеждала себя, что все это от болезни и кажется. С появлением в доме кота в жизни Татьяны стали происходить неожиданные чудеса. Через день, после ухода Лешки, вдруг пошли старинные дедовы часы, которые стояли уже не один десяток лет. Потом нашлись деньги, которые, как она думала, потеряла, за что получила выговор от Лешки. Больше не подгорала еда на плите, не отрывались пуговицы от одежды, и перестали "забегать" от соседей тараканы. А что самое удивительное - расцвели в комнатах все цветы, и даже требующие сложного ухода орхидеи. Кот днем спал, а вечером просыпался, съедал поставленную для него еду, что-то удовлетворенно бормотал и бродил по квартире до утра. По ночам, слушая неуверенные шаги животного, Таня часто плакала в подушку, потому что жаждала услышать другие шаги. Кот подходил к ее кровати и что-то успокаивающе бормотал. Под звук его тихого голоса она засыпала, а проснувшись утром, чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Наконец она решила, что можно снять шины.
- Какой же ты стал смешной! Лапочки совсем тоненькие! Ну, ничего, были бы кости, мясо нарастет! Не сердись, что я тебя рано разбудила, но ты ведь выспался - уже почти стемнело. Поешь кашки!
Она поставила перед котом блюдце, а сама села в кресло довязывать Лешке свитер. Кот повел себя более чем странно: он присел перед блюдцем, и начал лапкой брать кашу и слизывать ее с пальцев быстрым язычком, при этом покряхтывая, потряхивая головой и причмокивая, как человек. Пораженная Таня смотрела на него во все глаза, не выпуская из рук вязания. Кот наелся, тщательно обсосал пальцы, встал на задние лапы и медленно пошел к ней. Не в силах отвести взгляда от его пристальных глаз, она застыла в кресле и почувствовала, как по спине поползут мурашки:
- Это не кот! Именно с его появлением в доме нашлись давно потерянные вещи, ничего не ломалось, и даже....
Но додумать она не успела: "кот" заглянул в ее глаза, протянул к ней мохнатые ладошки, и через мгновенье она крепко спала, сидя в кресле, а ее чудесные распущенные волосы касались пола.
Татьяна проснулась от звука открываемой входной двери.
- Леша! Ты?! - Она прижала руки к груди, радостно глядя на входящего в комнату мужа.
- Я. Ты прости меня! Я не прав. Ну, пусть он будет, этот кот! Ты знаешь, я подумал:
Может быть, нам пора завести ребенка?
Таня прижалась к нему, и они стояли, обнявшись до тех пор, пока из кухни не раздалось уже такое знакомое:
- Я-а-у!
Звонкий голос "кота", наполненный силой жизни, требовал внимания, и женщина пошла на кухню его покормить. Когда она вернулась, Лешка, с восхищением глядя на нее, спросил:
- А кто тебе сделал такую великолепную прическу?
Прическу? Никакой прически у нее не было. Она помыла голову, села в кресло, а потом...
А потом к ней подошел "кот".
Татьяна шагнула к зеркалу и замерла: ее волосы, уложенные в каскад валиков, переплетала сетка мелких косичек.
- Вот ты у меня какая!
Растерянная женщина, прислушиваясь к знакомым звукам: причмокиванию и фырканью, доносящимся с кухни, - тихо прошептала:
- Милый, милый...
Но к кому относились эти слова - к мужу или "коту"? Или к ним обоим? Она не знала.