Хан одного государства однажды отправился на охоту. Много дней он был в дороге, преследовал не одну лань, ни одну утку, однако удача не сопутствовала ему - никого не подстрелил. От злости он скакал на лошади много миль, из долины в горы, из гор - к озеру, и все равно дичь ускользала, словно была заколдованной.
Устал хан. Устала его свита. Заранее заготовленная пища давно закончилась, а новую сделать было не из чего. В желудке урчало у всех, а сознание мутилось.
- Хочу есть, - разъяренно говорил хан, да только ошпоз растерянно разводил руками: продукты ведь закончились.
- Увы, Ваше величество, ничего нет, даже крошки хлеба, - отвечал он.
Хан злился, грозил всех повесить за то, что голодом морят правителя, хотя сам прекрасно осознавал, что вина лежит на нем. Однако требовал ответственности от других.
И тут один из стражников сказал:
- Ваше величество, недалеко есть мазанка одного бедняка, наверняка у него есть чем поживиться...
- Еда бедняка для великого государя? - возмутился было хан, и тут вспохватился, понимая, что есть хочется страшно: - Хорошо, веди.
Двинулась свита к дому, что стояла у подножья гор. Пал ниц бедняк, узрев, самого хана, сановников, стражу. Никогда сильные мира сего не являлись к нему, ничтожному.
- О, великий государь! - произнес он, не смея поднимать глаз. - Чем могу служить?
- Хан хочет есть, - ответил за государя стражник. - Что у тебя есть, оборванец, для великого хана? Чем ты можешь его угостить?
- На моем дастархане (скатерти) только черный хлеб, - произнес бедняк. - Мы питаемся только водой и этим хлебом...
Нахмурился хан, не понравился ему рацион бедняка, но в тот момент махнул рукой, мол, неси. Принес ему бедняк черную лепешку. Надкусил вначале брезгливо хан, пожевал, и вдруг ощутил прекрасный вкус. И стал он есть с аппетитом и жадностью, расхваливая бедняка:
- Да у тебя, оказывается, прекрасная еда! И после этого кто-то жалуется, что мой народ голодает и не хватает ему на хлеб! Смотрите, даже я ем то, что едят мои подданные! И вкусная у них пища. О, боже, какой вкусный хлеб. Не понимаю, почему королевский ошпоз не готовил мне такого раньше?
Потянулись к дастархану руки сановников, стражников и мудрецов, стали они тоже вкушать пищу бедняка, нахваливая. Не знали они, что сожрали практически весь хлебный запас семьи, да и дела им не было до судьбы и жизни этих людей, им бы лишь брюхо набить, червячка заморить.
Насытившись, хан откинулся на курпачи и принял решение:
- Итак, бедняк, я убедился, что ты - прекрасный ошпоз! Поэтому я забираю тебя с собой в город, в своей дворец. Назначаю тебя главным поваром королевской семьи, будешь для нас готовить то, чем угостил сегодня.
Бедняк не мог отказаться от такой чести. Поехал он со всеми на следующий день во дворец, испек такой же хлеб, и подали его на стол хану. Надкусил черную лепешку хан, и стал отплевываться.
- Что за еда? Это же опилки и отруби! Как можно есть такое? Позвать ко мне ошпоза!
Побежали за бедняком. Оценив напряженную атмосферу, поспешил за топором и палач, радуясь, что и сегодня для него будет работа.
Приволокли бледного бедняка, бросили к ногам великого хана.
- Ты чего мне приготовил? - кричал на него правитель, брызгая слюной. - Я просил приготовить тебе то, чем угощал нас в своем доме! А сейчас что у меня на столе - еда для коров и свиней?
Отвечал бедняк:
- Простите, Ваше величество, но я готовлю уже много лет по одному рецепту. Так готовили мои родители, и родители этих родителей, и так до сорокового колена. У нас пища однообразна и постоянна. Так что вы ели вчера то, что и сейчас у вас на дастархане.
- Но почему так невкусно? - изумился хан.
- Потому что вчера вы были очень голодны, и даже еда бедняка вам показалась райской пищей, - смиренно ответил бедняк. - Сегодня вы сыты, и черный хлеб не дает вам такого же вкуса. Мы же голодаем постоянно, и поэтому для нас то, что вы назвали едой для коров и свиней, является вкусным хлебом.
- Ты прав, - хмыкнул хан. - Только голод сближает нас, смертных... Но не хочу быть неблагодарным тебе, ибо ты поделился со мной последним, чем имел...
Приказал хан дать бедняку кошель с золотыми монетами и отправил его домой.
Но с тех пор понимал, что хлеб бывает разный для хана и бедняка.
(9.11.2009, Варшава)