3.04.2005. "...В сложные исторические периоды сильная государственная власть, вводя в стране некоторые ограничения, в том числе на деятельность средств массовой информации, оказывается более эффективной для мобилизации социального потенциала и обеспечивает принудительный консенсус в обществе, без которого невозможно решать ни одну экономическую проблему", - об этом заявили, ссылаясь на "мировой опыт", Мехман Сабир оглы Гафарлы и Алан Черменович Касаев в книге "Узбекская модель развития: мир и стабильность - основа прогресса" (с.261).
Книга была издана в 2000 году в Москве обществом с ограниченной ответственностью "Дрофа" и посвящена практически лидеру Узбекистана Исламу Каримову, который обеспечил народу республики небывалый расцвет. Не буду комментировать ту чушь, что так и светиться со всех страниц этого графоманства, лишь пройдусь по тем строкам, которые касаются состояния СМИ. И пускай простят меня читатели, что я только сейчас приступил к анализу этого издания, но это связано с тем, что книга попала в мои руки только сейчас. Впрочем, она не потеряла "актуальности" и поныне.
Вышесказанная фраза меня сразу смутила. Прежде всего тот тезис, что "сильная государственная власть" вводит ограничения для СМИ и этим самым сохраняет порядок и стабильность. Почему она не уменьшает роль судебной системы, парламента или президентства, они ведь тоже могут быть деструктивными - мировой опыт также богат подобными фактами? Если эта власть, якобы, сильная, то зачем ей убирать с политической арены так называемую "четвертую власть", чего опасается государство? Разве СМИ - не полноправные элементы его политической основы, создающие общественное мнение и информирующее население о деятельности всех ветвей власти?
И что означает "принудительный консенсус"? В Югославии в свое время маршал Тито осуществил такую "принудиловку", однако в начале 90-х годов "консенсус" был разорван гражданской войной и образованием самостоятельных государств. Неужели явление принудительное сильнее, чем добровольное? Может, СМИ является тем мостом, которое позволит обществу консолидироваться, только осознано, без внешнего давления? И мир в Таджикистане пришел не через принудительный консенсус, а согласование между правительством и оппозицией, правда, и при посредничестве международной общественности.
Авторы издания, опять ссылаясь на мировой опыт, указывают, что "когда страна находится в условиях переходного периода, деструктивная роль средств массовой информации не допустима" (с.261). Дело в том, что подобный тезис - бальзам для авторитарного режима, и он часто применяет его, чтобы сузить демократические условия, нарушить права и свободы граждан. Почему деструктивным называется именно пресса, а не, скажем, президентство или иная исполнительная власть? Ведь в Узбекистане глава государства ничем не ограничен, это становится ясным, едва вчитаешься в текст Конституции. И у суда как будто много власти, но оно не имеет никакого авторитета у узбекистанцев, и это никого не смущает. Только самым "крайним", козлом опущения почему-то делают "четвертую власть".
Вообще-то, если уж вводить "ограничения", то нужно это делать на законном основании. Но ведь у нас так называемые "ограничения" эти делались на неофициальной основе. Ну, скажите мне, разве президент или премьер-министр или, на худой конец, руководитель Госкомпечати в течение 13 лет признавались, что функционирует орган, осуществляющий цензуру? Для журналистов не было секретом, что финансирование УзЛита осуществлялось из республиканского бюджета, однако никто не ответил за нарушения Основного закона, даже тот же его гарант.
А сейчас, разве цензуры не существует? Она переплыла в кабинеты высокого начальства, которое по утрам читает прессу и смотрит телевизор, она прижилась среди учредителей, которым на основании новых статей закона о СМИ разрешается устанавливать цензуру, она вселилась в редакции и присосалась к разуму журналистов. Теперь любой репортер хорошо подумает, прежде чем писать критическую статью: как это отразиться на нем в отдельности и на редакции в целом. А разве не передали "черные списки" главным редакторам некоторых изданий: и в них, кстати, я обнаружил свою фамилию. Поэтому меня практически не печатают в официальной прессе, и слава богу, что Интернет пока недоступен нынешним чиновникам.
Разве на законном основании блокируют сайты во Всемирной киберпаутине, там, где публикуют не очень приятные для властей материалы? Или, если говорить словами М.С.Гафарлы и А.Ч.Касаева, в этом заключена "деструктивная роль прессы"? Мне кажется, это однобокий и ничем не оправданный подход.
Кстати, мне "понравилось" следующая фраза авторов: "Например, сегодня в России существует свобода слова. Однако абсолютное большинство издающихся газет и журналов, телерадиокомпаний, работающих в этой стране, вовсе нельзя назвать независимым" (с.261). Вообще-то я не назвал Россию тем государством, где существует свобода слова, об этом красноречиво говорят факты, ежедневно предоставляемые Московским центром экстремальной журналистики, а также иными правозащитными организациями. А если СМИ и находится под контролем коммерческих структур, пусть даже олигархов, то чем это плохо? Ведь те же структуры и "мистеры-твистеры" обязаны придерживаться законов, публикуя материалы, и если они этого не делают, то для этого существует прокуратура и судебная власть. А если они этого не делают, то за что едят государственный "хлеб"?
Авторы, правда, говорят, что "подконтрольные СМИ поступают точно по принципу: "Кто платит, тот и заказывает музыку" (с.261-262). Не понимаю, разве печать, являющаяся собственностью государства, будет играть по другим правилам? Вот в Узбекистане практически 75% СМИ находятся в собственности правительственных и околоправительственных структур, но разве их можно назвать объективными, честными, непредвзятыми, отражающими настроения и мнения населения, то есть независимыми? Безусловно, нет. "Музыку" заказывают Ислам Каримов и его чиновники в аппарате, однако это не смущает авторов книги. Они даже не задумываются, что государственная печать - это нонсенс для демократической системы. Ведь в этом случае такие средства массовой информации не могут быть общественными контролерами, следить за деятельностью представительной и исполнительной властей, ибо они играют под дудку государства. И поэтому все меньше узбекистанцев верят национальной прессе, чаще обращаются к российской или заходят в Интернет, где информации больше и разнообразен спектр мнений по тем или иным событиям.
"В итоге российское общество от такой "свободы слова" больше пострадало, чем выиграло" (с.62), - заметили авторы, говоря о том, что купленные СМИ стремились очернить конкурентов и подмочить репутацию политических оппонентов, развязав информационные войны.
Полностью не согласен с таким утверждением. В демократическом обществе это маловозможно, а Россия, повторяю, не считается таковым. Информационной войной деятельность прессы назвали лишь потому, что государство было не готово и не хотело воспринимать ту реальность, которая описывалась журналистами, писателями, комментаторами. Правительство не решало проблемы экономики, политики, социального сектора, оно не сумело обеспечить правопорядок в субъектах федерации, зато всех собак навешало на СМИ, мол, вот кто виноват в том, что страна разваливается. Власти не нашли аргументов против тех фактов, что выставляло общество через масс-медиа. Кстати, нечего на зеркало пенять, если с рожей что-то не так, ибо печать - это "зеркало" нашей жизни, оно отражает только то, что происходит на нашей планете.
Далее М.С.Гафарлы и А.Ч.Касаев приводят в качестве довода мысль Леонида Левитина, который также прославился в Узбекистане своим трудом об Исламе Каримове. Так вот, этот доктор права, в прошлом гражданин Кыргызстана, а ныне подданный Израиля, пишет: "Свободная пресса в посткоммунистических странах, как ярко показали события последнего времени, нередко становилась пусковым механизмом политической дестабилизации, социальных конфликтов, массовых беспорядков, а в конечном счете способствовала гражданской войне. О том, почему и как это получилось, какие силы цинично злоупотребляли свободой слова, извращая ее сущность, другой, особый разговор" (с.262).
Мне кажется, что доктор Левитин здесь, мягко говоря, немного передергивает. К примеру, гражданскую войну в Таджикистане начала вовсе не пресса, а коррумпированная совпартолигархия и региональные кланы, которые не поделили между собой власть и контроль над распределением национальных ресурсов. Вина СМИ здесь самая незначительная, больше следует рассматривать роль исполнительной власти, которая не хотела урегулировать ситуацию, и судебная система, которая имела полномочия, но не пресекла преступные деяния региональных царьков и организованной преступности. Мой коллега Нажмиддин Каршибоев, глава Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана недоумевал, как могли газеты подтолкнуть к войне народ республики, если они издавались малым тиражом, по ценам были не всегда доступны и в них проходила, в основном, официальная хроника? Конечно, были и явно провокационные издания, но ведь их легко можно было пресечь законным способом. "Здесь кому-то хочется перекинуть проблему с больной головы на здоровую", - сказал он мне в частной беседе, и это будет ответом на высказывания доктора Левитина. Кстати, такие же фразы я слышал и в Боснии и Герцеговине, когда пытался выяснить вину СМИ в гражданской войне в бывшей Югославии. Мои коллеги из Тирасполя также не увидели вину СМИ в том, что был конфликт с Кишиневом. Здесь, мне кажется, Левитин путает причину со следствием, что очень странно для доктора наук.
Между тем, авторы книги утверждают: "События в Наманганской области, февральские взрывы в Ташкенте показали, что Ислам Каримов был прав, препятствуя использованию СМИ экстремистскими силами для дестабилизации обстановки в республике" (с.262-263). Следует заметить, что в этот период вся печать была под цензурой и никакая газета/журнал не могла опубликовать "дестабилизирующую" информацию. Если походить к этому аспекту с политологической точки зрения, то общество невозможно дестабилизировать, если экономика динамично и успешно развивается, парламент принимает грамотные нормативно-правовые акты, правительство умело управляет ресурсами, суд защищает закон, партии отражают все мнения общества. Если этого нет, не нужно никого СМИ, чтобы вывести ситуацию из-под равновесия. Пример сегодняшнего Кыргызстана - вот вам свидетельство моего посыла. Разве СМИ Оша, Бишкека, Джалал-Абада вывели народ на демонстрацию и к погромам? Покажите мне хотя бы одну статью в кыргызстанской прессе...
Оказывается, "неограниченная в своей свободе пресса, находящаяся в руках радикальной оппозиции, настроенной разрушительно, может дестабилизировать общественно-политическую обстановку в республике и вызвать межнациональные конфликты и социальные потрясения, которые могут привести к большим кровопролитиям" (с.263). Между тем, у этой радикальной оппозиции эта самая "пресса" проявлялась исключительно в листовках, нелегально распространяемых среди населения. Я согласен, что они играли далеко не позитивную роль и вносили смуту в умы и души граждан. Но ведь официальная пресса не хотела отвечать на те проблемы, которые зрели и усиливались в обществе, и тут экстремисты использовали эту слабую "струну", начав массовую чистку мозгов через листовки.
Здесь следует винить власть, не желающей признавать свои ошибки и просчеты, и все сваливающей на оппозицию. Кстати, если бы легализовали конструктивную, либеральную оппозицию, то в рамках Узбекистана можно было избежать многих конфликтов, решить злободневные проблемы. Только Ислам Каримов и его окружение этого не хочет. Они используют таких авторов, как М.С.Гафарлы и А.Ч.Касаева для пропаганды мифических идей о Великом будущем и строительства "воздушных замков" вместо решения реальных дел.
М.С.Гафарлы и А.Ч.Касаев начали тему со слов Ислама Каримова, мол, тот признается, что "нет отвечающей всем демократическим нормам свободы печати. Но к этому мы стремимся, это наша цель". Позволю засомневаться себе в этом. Из каких демократических принципов были закрыты представительство Фонда Сороса и неправительственная организация "Интерньюс", уволены журналисты Ало Ходжаев из радио "Гранд", Эмилия Ли из "Частной собственности" и Эльдар Мударисов из газеты "Деловой партнер"? Многие журналисты, работающие на зарубежные СМИ не получают аккредитации в МИДе, не допускаются на пресс-конференции, их материалы блокируются в Интернете...
Я же заканчиваю статью собственной фразой, что "при нынешней власти нет и не будет отвечающей всем демократическим нормам свободной печати", ибо слово "свобода" претит чиновникам и идет в разрез авторитарным установкам главы государства. И никакие писатели, типа М.С.Гафарлы и А.Ч.Касаев, меня в обратном не убедят.