Жили-были две насекомые - оса Михусь и шмель Маратик. Оба были великими бездельниками и болтунами. Готовы были пойти на все, чтобы не работать, но при этом иметь все блага и весело жить. Целыми днями они летали над поляной, ко всем приставали и выклянчивали еду или ночлег. Нужно заметить, Михусь и Маратик были настолько наседливыми в своих требованиях, что легче было им отдать это, чем отказывать или вести долгие нудные разговоры, объяснять, что так делать нельзя, нужно совесть иметь. И лисы, и зайцы, и бегемоты, морщились, когда к ним подлетали насекомые, старались поскорее избавиться от них, потому что у самих работы было невпроворот. Поэтому быстро откупались медом, яблоком, петрушкой, супом или соком. А про осу и шмеля ходила поговорка:
- Михусь и Маратик -
Братишка и братик.
Вместе летают,
Всем надоедают.
Отдашь им варенье,
И без них жизнь - одно наслажденье.
Так продолжалось долго, пока им одна лягушка Айна Фрош, сидя на болотном листе, не сказала, едва они подлетели к ней поклянчить что-нибудь на обед:
- Хватит бестолку летать, ква-ква, и ко всем приставать! Займитесь делом лучше! Полезным трудом, ква-ква!
- Еще чего, жжжж, - прожужжал Михусь. - От работы кони дохнут, а нам, насекомых, вообще это претит.
- Ну, работают же пчелы, жуки, муравьи, почему отлыниваете? - недоумевала Айна Фрош. - Да же я, старая, и то все чем-то занята для дома и для лягушатника. А вы молодые, сильные...
- Бж-бж, пчелы нам не указ и не пример, - хмыкнул Маратик. - Мы сами с усами и с жалом. Смотрите, какие они у нас, - и тут шмель и оса продемонстрировали свои ядовитые концы. - Вот этой штукой мы накажем любого, кто захочет нам приказывать.
Тут Айну Фрош осенило:
- С жалом? Тогда вы можете наказывать тех, кто обижает слабых, ква-ква!
Но эта идея не пришлась по вкусу насекомым:
- Еще чего! Будем мы расстрачивать себя на всяких, жжжжж! Пускай они убегают, если не могут за себя постоять, бж-бж! А мы только за себя, жжжж! Тут каждый сам за себя должен - таков закон природы!
Но мудрая лягушка сказала:
- Неправда, это закон подлых. Если вы не хотите трудиться физически, то займитесь защитой тех, кто нуждается в поддержке и помощи, ква-ква. Это называется правозащитой! А то часто у нас слабых обижает сильный, ква-ква! Существует Фонд, из которого тем, кто правозащитник, платят за труд. Так что вы будете сыты и пользу хоть какую-то лесу принесете, ква-ква! Вы везде летаете, все видите! У вас есть жало, чтобы отстоять правду!Этим Фондом руководит дятел Клопфен Пехт, ква-ква.
Михусь и Маратик задумались. Идея им показалась заманчивой. Ведь можно было особо ничего не делать, летать и жужжать, но за это хорошо платили. А как правозащитники насекомые могли прославиться, получить уважение, значит, еще больше еды. И они согласились. Они прилетели к дятлу Клопфену Пехту, которому заявили о своем желании стать правозащитниками. Нужно заметить, что дятел многое слышал об Михусе и Маратике, и не особенно желал видеть этих бездарей в своих рядах. Однако был обязан выслушать и принять их заявление, затем спросить:
- Почему вы решили стать правозащитниками?
- Как почему? - удивились насекомые. - Чтобы иметь много денег и еды! Получить почет и уважение!
- Но в правозащитники не идут ради этого, - изумился Клопфен Пехт. - Это очень трудная, нудная и порой опасная деятельность.
- А против опасностей у нас ест жала, бж-бж, жжжж, - прихвастнули оса и шмель. - Вообще-то неважно, зачем мы пришли в эту сфере деятельности, бж-бж, жжжж, важно, что мы пришли! Так что скорее давай нам дело! Только серьезное! Чтобы все увидели, что мы - серьезные насекомые! Ясно, бж-бж, жжжж?..
Клопфену Пехте пришлось согласиться. Он сказал, что недавно с жалобой приходила мышь Маусиня, мол, ее обижают и преследуют. "Клоп-клоп, вам нужно разобраться в этом деле", - сказал дятел.
- Мышка? - поразились Михусь и Маратик. - А что так мелко? Бж-бж, жжжж, мы же попросили серьезное дело! Значит, покрупнее! Бж-бж, жжжж, а нам что вы предлагаете? Мелочь пузатую! На ней славу не построишь!
- Начните с этого, - сердито защелкал клювом Клопфен Пехт. - И дело Маусини не простое. Там цепочка всяких правонарушений, вот и проведите расследование. А потом по итогам получите награду. А слава придет к вам по тому, как вы защитите эту обиженную зверюшку.
Оса и шмель переглянулись. А потом сказали:
- Хорошо, мы посмотрим, что там за дело, бж-бж, жжжж! - и они полетели в сторону опушки, где в норке жила мышка Маусини. Найти ее было не проблема, так как ее знали все в округе.
- Эй, ты, Маусини, бж-бж, жжжж, ты здесь? - жужжали они над норкой. Мышка осторожно выглянула. Она дрожала от страха.
- Вы кто? - спросила Маусини. - Я вас не знаю, пи-пи-пи...
- Мы бравые правозащитники, жжжж, известные своей смелостью и героизмом, - ответил Михусь. - Мы многих птиц и зверей спасли от неправедного давления и преследования. Слыхала про нас?
- Нет, пи-пи-пи, - удивилась мышка. - Мне были известны только два бездельника Михусь и Маратик, но вы-то не они?
- Конечно, нет, бж-бж, - поспешно произнес Маратик. - Однофамильцы. Мы совсем другие насекомые. Не бойся, бж-бж, мы тебя спасем.
Мышка шмыгнула носом:
- Хотелось бы, пи-пи-пи. А то меня кошка Катцени из коммунального хозяйства совсем замучала, из моей норки выгоняет, мол, в незарегистрированном жилье обитаю. А я тут давно живу, пи-пи-пи. Тут жили мои родители и даже бабушка с дедушкой.
- Ах какая эта подлая Катцени, бж-бж, жжжж, - занегодовали оса и шмель. - Сейчас мы с ней разберемся. Жди нас, Маусини, мы вернемся с победой!
И они полетели в сторону речки, где жила кошка Катцени - ее Михусь и Маратик знали, так как часто видели, когда прилетали к воде напиться. И точно, кошка была там, она инспектировала домики бобров, ругая за то, что жилье незарегистрировано в коммунальной службе.
- Эй, ты, мерзавка! Это мы с тобой говорим, бж-бж, жжж! - кричали сверху кошке два правозащитника. - А ну-ка отвечай нам за свои преступления!
Катцини в удивлении подняла голову: кто это там ей приказывает. И узнала двух бездельников.
- Вы это чего? Попрощайничать прилетели?
- Мы теперь защищаем невинных и обиженных, бж-бж! - гордо произнес Маратик, крутясь вокруг кошки. - И мы не попрашайки, а знаменитые правозащитники.
- Не отвлнекайся, Маратик, жжжж, - перебил его Михусь. - Пускай эта непатриотка скажет, по какому праву издевалась над мышкой Маусини!
- Да, бж-бж, ты хотела спровоцировать народ на волнения и беспорядки? Ведь за это можно и ответить по закону, бж-бж, мы можем тебя зажалить до смерти! - и тут насекомые продемонстрировали свои жала.
Конечно, Катцини испугалась и сразу запричитала:
- Да я не виновата, это все меня участковый милиции волк Вулфин заставляет. Требует с меня информацию, кто и где живет без прописки и регистрации. Потом он их наказывает. А я тут причем? Я просто свою работу выполняю. Попробуй не скажи, так сразу Вулфини меня берет за шкирку и тащит в отделение. А там пытает и мучает! Вот кто нарушает мои права. А вы меня сделали крайней! Наоборот, защитить меня вы обязаны, раз уж являетесь правозащитниками!
Задумались тут Михусь и Маратик. Получалось все логично. Катцини принуждали нарушать права Маусини, сама-то она не хотела этого делать. Значит, виноват волк Вулфин. "Вот к нему мы-то и пожалуем, бж-бж, жжжж!" - решили насекомые и полетели к лесу, где обычно жил участковый милиции Вулфин.
Волк сидел на пне и пил водку. Жизнь его серая не знала других способов снять напряжение и расслабиться. И тут перед его глазами замелькали оса и шмель.
- А ну от меня! - досадливо махнул лапой Вулфин. - Пошли прочь!
Но насекомые вдруг нагло заявили:
- Да как ты смеешь, серая душа, на нас кричать? Нам приказывать? Да ты знаешь, кто мы, бж-бж, жжжж?
Удивленный волк присмотрелся. Ба! - да это же два лоботряса Михусь и Маратик. Как же их не знать, их фото во всех отделениях милиции висят в разделе "тунеядцы и мошенники".
- Чего вам?! - клацнул челюстями Вулфин. - Хотите, чтобы я вас арестовал?
Но Михусь и Маратик наседали на него с двух сторон:
- Да мы - правозащитники, тебя по судам затаскаем! Как ты смеешь нам угрожать, подлая тварь! Ты замызгал мундир кровавыми делами, пытками и незаконными арестами! Ты не смеешь служить в правоохранительных органах, так как заядлый алкоголик и, может, еще анашу куриш!
Волк отмахивался от них, а потом, когда устал, взмолился:
- Что вам от меня нужно! Оставьте меня в покое! Что я вам сделал плохое?
На что получил ответ:
- Почему мучил кошку Катцини? Почему оказывал на нее давление? Ты нарушал ее права и свободы! Ты против демократии?
Волк вздохнул и развел лапами:
- А я тут причем? Это меня заставляет мэр леса медведь Бэр. Хочет он порядок навести в округе, всех контролировать, все знать. Чтобы без его ведома никто дома не строил, не приезжал в гости и не уезжал за рубеж на заработки. Вот и заставляет меня.
- Бж-бж, как это он тебя заставляет? - спросил Маратик, садясь на нос волку. Он почувствовал, что и этот серый не совсем виноват в происходящем.
- Как-как? Дает в морду и орет в ухо! А лапы у Бэра, сами знаете, какие тяжелые, все тело болит после встречи с ним, - закряхтел Вулфин и стал показывать намятые бока. - Потом я по врачам бегаю. А мне работать на благо родины нужно, безопасность леса обеспечивать! С таким куцым хвостом разве все успеешь?
- Так, значит, и твои права нарушаются, - заключили насекомые. - Ладно, Вулфин, мы и тебя защитим, вот сейчас полетим к мэру и с ним разберемся!
- Да, да, напомните ему о том, что рукоприкладствовать начальникам запрещено и это, к тому же, негуманно! - прокричал им вслед волк. Потом он уселся опять на пень и продолжил пить горькую.
Насекомые были полны решимости найти виновного во всех бедах. Поэтому они, минуя секретаря Папагая, который кричал им что-то о занятости шефа, влетели прямо в берлогу. Там, развалившись, сидел Бэр и ел мед, который ему принесли пчелы в обмен на право вести бизнес в лесу - такова была цена его услуги на официальную деятельность.
- Ах ты негодяй, бж-бж! Жрет общественный мед, жжжж! - жужжали Михусь и Маратик. - Государство дало ему власть, а он подло злоупотребляет! Нарушает права граждан! Вот сейчас мы с тобой разберемся!
- Эй, кто вы такие? - возопил медведь, пряча бочку с медом. - Кто вас пустил? Вот сейчас я вызову Вулфина, он с вами быстро разберется!
Но этим он не напугал насекомых, оса и шмель сами кинулись в атаку:
- Ты кому угрожаешь, кусок жира? Да ты знаешь, кто мы, бж-бж? Мы - правозащитники, жжжж! Защищаем всех обиженных и ниженных властью, то есть тобой!
Медведь смекнул, что с этими посетителями не следует быть грубым. Нужно быть осторожным, не сболтнуть лишнее.
- а-а-а, вы из группа дятла Клопфена Пехты? Тогда ясно. Всегда рад помочь правозащитникам! Хорошим делом занимаетесь! Все правильно! Нам нужно строить демократию и великое будущее! Так в чем дело? Что произошло?
- Ты заставляешь милиционера Вулфина нарушать закон, вести в нарушение всех процедур уголовные дела, фабриковать материалы на неугодных тебе зверей и птиц! Мы решили положить этому конец!
Бэр испугался:
- Нет, нет, это клевета! Я всегда служил закону, пользовался доверием у народа! Меня уважают и пчелы-бизнесмены, и лисицы с улицы Красных фонарей, и ослы на стройках, и стрекозы с ресторанов и баров. Даже сороки-журналисты про меня только хорошее пишут.
Но Михуся и Маратика не проведешь, не зря они сами были лоботрясами и знали, когда врут.
- Не отвертишься от ответственности, мэр! Почему Вулфин обвиняет тебя в том, что ты требуешь со всех наличие прописки и регистрации? Ты знаешь, что по Конституции мы имеем право на свободное передвижение по лесу и поляне, а также на местопроживание?
Бэр понял, что его прижали к стенке. И тогда он поменял тактику.
- Ох, друзья, тут моей вины нет! - бухнулся он на колени. - Вся вина лежит на президенте слоне Элефанте Великом. Это он каждый раз устраивает селекторное совещание со всеми мэрами и трясет нас как грушевое дерево. Он требует навести порядок, чтобы ему правилось легко! Это он издает тайные указы против оппозиции, простых граждан! Мол, среди них есть зачинщики цветочной революции, приверженцы муравьиного фундаментализма и прочего.
- И что?
- Это он, слон-президент, виноват во всех бедах. Вот кто главный нарушитель наших гражданских прав! - свалил вину на другого медведь. - Разберитесь с этим ушасто-носастым зверем! Он, как гарант Конституции, должен стоять на защите законов! Но на самом деле он их нарушает! И нас тянет в это болото!
Михусь и Маратик перегляделись: а что, и Бэр, оказывается, жертва! Его вины тут нет! Все проблемы - в слоне Элефанте Великом, а ведь о его злоупотреблениях и коррупции говорили все, кому не лень, правда тихо, шепотом. И вылетели насекомые из берлоги, чтобы взять новый курс - к дворцу президента, который располагался в горах и сверкал оттуда на всю долину своим великолепием. Правитель считал, что, построив такой дворец, он докажет миру свое право на президентский трон в течение всей своей жизни. Правда, этого мнения не все придерживались, и поэтому в знак протеста у предгорья часто устраивались демонстрации. Хотя с большими последствиями: львы и волки - служители правопорядка - разгрызали демонстрантов насмерть.
Так вот, сейчас Элефант Великий нежился на солнце и жрал бананы, которые тоннами тащили ему обезьяны-прислуги. Они знали, что глава государства должен быть всегда сытым и здоровым. Иначе не поздоровиться многим. Рядом стояли придворные льстецы-жуки и читали стихи во славу слона, описывали его подвиги в деле продвижения народа страны к Великому банановому раю.
Тут к нему испуганно подскочил лев Левин - начальник охраны, полковник:
- Тут к вам пожаловали эти... как там?.. правозащитники!
- Кто? - взревел слон. - Эти купленные Западом пройдохи? Опять дятел Клопфен Пинхт пожаловал?
Полковник Левин прошептал:
- Нет, две насекомые - оса Михусь и шмель Маратик. Обя известные пройдохи! У меня полное досье на них. Можете просмотреть...
Тут Элефант Великий успокоился:
- Ах, пройдохи? Значит, из нашего клана! С ними можно найти общий язык. Пригласи их сюда!
Михусь и Маратик влетели во дворец, полные решимости доказать, что они самые-самые уважаемые и нужные государству. Ведь они убедились, что перед словом "правозащитник" открываются все двери.
- Эй, ты, слон, бж-бж, жжжж! Как ты посмел нарушать гражданские права? Как смел Бэру приказывать, чтобы он репрессировал всех зверей и птиц в лесу, бж-бж, жжжж! - жужжали в ярости насекомые. - Ты должен быть привлечен к ответственности! Из-за тебя страдает народ! Думаешь, если большой, то можешь обижать маленьких, бж-бж, жжжж?
Тут слон всплакнул:
- Опять виноват во всем я! Везде всем мерещится только я, словно в этой стране нет других больших животных! А я, между прочим, беззащитен и уязвим!
Михусь и Маратик в расстерянности остановились. Вот такого уж признания они не ожидали. Им казалось, что Элефант Великий начнет кричать и угрожать, а тут самый большой зверь рыдал как дитя.
- Как это?
- Да-да, - заливался горючими слезами слон и размахивая ушами. - Все думают, что я хоботом могу всех скрутить, а бивнями проколоть насквозь. А ведь я - доброе существо. Меня даже мышь напугать может!
- Мышь? - изумились Михусь и Маратик.
- Да-да, именно мышь! Недавно некая Маусини вышла на дорогу с транспарантом, а я шел мимо, прогуливался! И мне стало страшно, что эта зверюшка полевая может убить меня! Ведь я знаю, что Маусини - террористка! Она покушается на мое право жить и быть в безопасности. И поэтому я самозаточился в этом дворцек. А ведь я очень люблю своих избирателей, свой народ!
И тут насекомые все поняли:
- А-а-а, вот кто на самом деле виноват во всем, бж-бж, жжжж! Оказывается мышка Маусини нарушала ваши права, уважаемый слон Элефант Великий!
И пришлось осе и шмелю извиняться:
- Ох, простите нас, господин президент, бж-бж, жжжж. Мы сейчас полетим к Маусини и накажем ее за терроризм и произвол, за организацию беспорядков и покушение на вашу жизнь, бж-бж, жжжж!
С этими словами они вылетели из дворца. Слон смотрел им вслед с явной усмешкой.
Не прошло и десяти минут, как два правозащитника кружились над норкой.
- Эй, ты, мышка, вылазь! - орали они.
Маусини вылезла и спросила:
- Вы все выяснили?
- Да, выяснили, бж-бж, жжжж! - жужжали Михусь и Маратик. - Это ты сама во всем виновата! Ты угрожала президенту страны! За это понесешь наказание!
И оса со шмелем набросились на бедную мышку, стали ее жалить, приговаривая:
- Вот тебе от правозащиты наказание! Будешь знать, как нарушать права и свободы народа и представителей органов власти!
Они так закусали мышку, что та, опухгая, потом долго лежала в больнице. Дятел Клопфен Пехт пытался выяснить, в чем дело, однако и ему попало немало от насекомых, после чего назвал осу и шмеля предателями дела. В свою очередь те обозвали его наймитом и купленным за зарубежные каштаны и желуди скунсом. Теперь Михусь и Маратик были уверены, что служить нужно правителю, как самому беззащитному существу в государстве. Конечно, Элефант Великий их не забывал, всегда награждал и угощал разными лакомствами. Потому что знал, что придворные правозащитники лучше независимых, тех, кто действительно борется за права и свободы простых граждан.
(28.10.2007)