Интересный народ - англичане. Смотришь: человек как человек, две руки, две ноги, - а заговоришь: не человек, а набор формальностей. А иной раз как скажет! - так завернёт, что и не поймешь: то ли издевается, а то ли шутит; и юмор у них такой... особенный. А может быть, нормальный юмор, - да ведь через трансфоник толком не уловишь. Он, трансфоник, смысл-то напрямую передаёт, без изысков. По службе общаться хватает, а что непонятно - можно, как водится, и мимо ушей пропустить.
В Первую Межгалактическую такой случай был. Мы тогда стояли в боевом охранении станции у 11-го карлика. На станции - сводные евродивизии на переформировании.
Сижу раз в патрульном модуле на орбите, делать нечего; ноги на пульт положил, озоновый коктейль попиваю, на звезды смотрю. Звонит спейс-комиссар Кох из штаба корпуса, трансфоник мне на ухо с немецким акцентом сообщает:
- К фам прибывайт комиссия из британский разфедтка во глафе с полкофник Хуль.
- Как-как? - спрашиваю, - Хуль?
- Та, Хуль. Обеспечивайт допуск.
Ну, Хуль так Хуль. Но забавно. Звоню на станцию, докладываю:
- Ждём гостей, готовьте гейт.
- Принял, - отвечают.
Дежурный по гейту - мой товарищ, тоже русский. Меня позубоскалить так и подмывает.
- Комиссия едет, - говорю. - А старший у них - полковник Хуль!
- Гы, - говорит товарищ.
- Гы, - говорю я.
- Получается: Хулева комиссия?
- Гы, - отвечаю.
Вечером прибыли. Шаттл на рейде развернулся, ушёл дальше, а за гостями со станции челнок выслали. Но сначала их ко мне в модуль, для проверки. Ну, проверил: документы в порядке. Звоню на гейт: "Допуск подтверждён, - говорю. - Прибыла комиссия". "И Хуль?" - спрашивают. "И Хуль с ней". "Гы, - отвечают. - Приняли".
Тут вдруг подходит ко мне: высоченный, статный, лицо - чистый нордик. Красавец-офицер, словом - хоть на картину. Снимает с уха трансфоник и мне жестом показывает, чтобы снял. И говорит:
- Моё имя Conrad Alexander Hull. Я использовал служить с вашими много и по-русски понимаю.
Сказал что отпечатал. Руки за спину заложил, стоит, смотрит в глаза. Оробел я. Вытянулся в струнку: полковник всё-таки, да еще по-нашему вон как... а я вслух глумился!.. Ну, думаю, и влетит мне теперь. Стою, не знаю, что сказать. Он спрашивает:
- Вы сейчас на станцию доложили.
- Так точно, - отвечаю. - Доложил.
- Так вот я, - говорит, - смысл вашего доклада не до конца понял: вы подчеркнуть хотели, что это персонально я с комиссией прибыл - или что вам до самой комиссии никакого дела нет?
Вперился, на лице - ни эмоции. Я совсем растерялся. И тут глядь: у него уголки глаз дрогнули. Едва-едва, словно бы от улыбки. А лицо всё одно - что у мраморной статуи. Развернулся он и вышел, тем более, что остальные уже на челнок погрузились. Уф-ф, думаю, - а сам аж вспотел от напряжения, - мощно выступил. Вот так сэр! Настоящий полковник!
Часометр пять пропиликал. Посмотрел я на него, почесал затылок, свой озоновый коктейль выплеснул, - пошёл чаю заварил. Впечатлился я сценой, в общем. Всю неделю потом ровно в пять чай пил, - в знак уважения к британской традиции.