''Рядом со статуей Горгия стоит статуя Скиллиса из Скионы, которые известен тем, что мог нырять в самые глубокие места моря. Скиллис выучил также нырять и дочь свою Гидну. Когда корабли персов были застигнуты сильной бурей около мыса Сепиада горы Пелиона, Скиллис и Гидна вытащили якоря и этим принесли гибель кораблям. За это амфиктионы поставили статуи как Скиллису, так и его дочери''

   Так написано в книге, которую я читал в детстве, на моем родном языке. Теперь я говорю по-английски, даже с дочерью.

   В Канаде, на берегу мутной холодной реки, стоит форт Уильям - стены из старых сырых бревен. Я, иммигрант из бедной и беспокойной страны, изображаю индейца и катаю туристов в каноэ, обшитом березовой корой. Ненастоящая лодка, ненастоящий индеец. Мое имя: Скиллис. Я назван в честь того, кто некогда бросился в бурное Эгейское море. Я хотел назвать мою дочь Гидной, но жена сказала: ''Лучше - Линда. Не стоит ей слишком выделяться среди сверстников''. Я послушал жену. В первый и последний раз!
   Не выделяться? Разве стройная, высокая, смуглая и синеглазая красавица Линда может быть незаметной в этой стране, где даже чайки - серые? Моя дочь должна быть лучшей, первой во всем! Пусть ей удастся то, чего не смог я - всерьез заняться спортом. Я сам учил ее нырять, прыгать с вышки, как некогда я мальчишкой прыгал со скал, в теплое синее море. Для меня нет большего счастья, чем видеть, как Линда готовится к прыжку, и зрители замирают, смотрят только на нее. Она летит, раскинув руки, и вот уже ее гибкое тело, скользя, легко входит в воду - будто птица, превращающаяся в дельфина! Когда-то в детстве она боялась воды, и я напоминал ей, как Гидна смело бросилась в море, где буря била вражеские корабли! Теперь Линда ничего не боится.
   - Ты должна быть первой во всем, - повторяю я ей.
   И в ее глазах, синих, как южное небо, я вижу ответ: ''Я буду первой во всем. Любой ценой!''

           Но после этой истории с лестницей, Линда снова стала боятся прыгать с вышки.

   Вот что произошло. В прошлое воскресенье Линда пришла на день рождения одной девицы, Мэй Мэйланд. Эти Мэйланды родом из нашего города, но жили много лет уж не знаю где. Сейчас Мэйланд-младший разбогател, вернулся в родные места и выкупил свое ''родовое имение'''.
   Видно, его дочь Мэй хотела поскорее завести друзей. Она пригласила человек двадцать молодежи из города. Небось, вообразила, что угощение и бесплатная выпивка сделают ее популярной.
   Так вот, вместе с этой Мэй приехал ее парень, Лео. Стоило Линде улыбнуться к этому красавцу Лео - его уже оторвать нельзя было от моей девочки. Его бедная богатая подружка долго страдала, глядя на них. Эта Мэй Мэйланд безответная и тихая, как битый кролик. Таких редко жалеют. К тому же, все гости Мэй были друзьями Линды. Дело в том, что Лео тоже увлекается прыжками с вышки. Когда они с Мэй приехали в город, Лео потащил свою девушку в спортклуб. Там Лео увидел Линду и пригласил ее на день рождения Мэй, а Линда привела своих друзей. Компания там спортивная! Те, кто не умеет за себя постоять, не вызывают у них сочувствия! А эта Мэй такая незаметная, что никто даже не обратил внимания, когда она вдруг исчезла. Потом выяснилось что она плакала в саду, под дождем.
   И такое совпадение: в саду у Мэйландов есть бассейн с вышкой. Его выстроил предыдущий владелец. Видно, денег у него было меньше, чем у Мэйланда. Из экономии он соорудил вышку сам, сколотил из досок. Вот из-за этого все и случилось.
   Ребята надеялись, что Линда прыгнет хоть разок. Линда ведь чемпион города! Но шел дождь, и никто не хотел мокнуть. Тем временем Мэй Мэйланд успокоилась и вернулась в дом. А тут и дождь, наконец, кончился. Все пошли к бассейну.
   Вот Линда подходит к вышке: все замерли в ожидании! И вдруг обнаружилось, что под кустом, недалеко от бассейна, лежит пила, а рядом - свежие опилки. Ребята стали рассматривать деревянную лестницу вышки. Она была подпилена, с таким расчетом, чтобы тот, кто поднимется на нее, упал бы на землю. Опилки были сметены под куст. А пила была взята из садовой сторожки.
   Да, с Линдой ничего не случилось, но, как я уже сказал, после этой истории, она стала боятся прыгать с вышки.

   Через несколько дней мне позвонила тренер Линды, Нэда. Она спросила, отчего Линда больше не приходит на тренировки. Мне не хотелось рассказывать ей, что случилось. Ведь Линда в какой-то степени была сама виновата. Но Нэда всегда хорошо относилась к Линде, да и я любил с ней поговорить, пока Линда тренируется. Нэда участливо, по-дружески расспрашивала меня, и я наконец выложил ей все.
   
   На самом деле Нэду зовут мисс Надя Глухарева. Она русская, приехала сюда десять лет назад. Кстати, вот что я понял: русские женщины делятся на два вида! Одни русские женщины пишут детективные истории, другие их читают. Вот и Нэда Глухарева обожает истории про расследования, и обязательно чтобы сыщиком была женщина. Поэтому я не удивился тому, что она заинтересовалась этой историей.

    - Скиллис, а кто еще выходил в сад? - спросила Нэда.
   - Жених Линды, Дик, выходил утешить Мэй.
   - А что, там был и жених Линды? - удивилась Нэда, - И как он отнесся к тому, что Линда...
   - Он тихий. Такой же, как Мэй. Они долго о чем-то говорили в саду, под дождем, потом Дик вернулся в дом, и утешать Мэй пошла моя сестра Мария. С ней была ее знакомая, Джоан Уайт. Джоан - соседка семьи Мэйланд, друг их семьи. Мэй пригласила ее помочь с организацией вечера. Линда рассказала мне, что самостоятельностью юная Мэйланд не отличается. А ее родители в этот момент еще не приехали в город. Мэй пригласила Уайт, а та привела с собой Марию, чтобы не скучать среди молодежи. Так вот, Мария и Джоан выходили в сад, чтобы утешить Мэй. Они уговорили девушку успокоиться, привести себя в порядок и вернуться к гостям. Больше никто из дома не выходил, Мария уверенна в этом.
   - Может быть, кто-то из посторонних заходил в сад?
   - У Мэйландов высоченный забор, не перелезешь!
   - А садовая калитка была заперта?
   - Черт возьми, не знаю! Пока все гости осматривали лестницу и обыскивали дом, Джоан Уайт побежала проверить, заперта ли садовая калитка. Она уверяет, что калитка была приоткрыта. Но все в городе считают, что Уайт сама открыла калитку, когда якобы бегала проверять заперта ли она. Джоан очень уважали в городе, но сейчас все говорят, что она выгораживает молодую Мэйланд. Она ведь лучший друг их семьи, а они очень богаты. Но полиция этим делом заниматься не хочет, им удобнее поверить Уайт. Они мне сказали: ''Если калитка была открыта, то найти злоумышленника невозможно. Но даже если мы найдем того, кто подпилил лестницу, то нет никаких оснований отдавать его под суд, ведь ваша дочь отделалась легким испугом''. Я другого и не ждал. Это моя дочь, не их! И во всем виновата эта Уайт. Не соври она про калитку, у полиции не было бы повода закрывать дело. Мария говорит, что Джоан Уайт собирается уехать из города. Мол ей неприятно, что люди думают о ней плохо. К тому же здесь почти все магазины принадлежат моим соотечественникам, грекам! Уайт не умеет водить машину, когда-то ее всюду возил муж, а после смерти мужа - племянница, но племянница недавно переехала в Торонто. Другой бы, посмелее, выучился водить машину в любом возрасте. Но Уайт дама нервная, боится попасть в аварию. Вот пусть походит зимой по снегу, пусть топает в дальний супермаркет. Кажется, она уже поняла, что здесь ей жизни не будет. Она решила уехать к племяннице, а отец Мэй пообещал заняться продажей ее дома.
   - А почему все думают, что Уайт врет? - заинтересовалась Нэда.
   - Ты бы видела, как она нервничает, как у нее бегают глаза, когда она говорит про эту калитку!
   Я думал, что Нэда возмутится поведением Уайт. Но вместо этого Нэда возмутилась моим поведением:
   - Скиллис, это несправедливо! Ты не знаешь, что было на самом деле - но подозреваешь Джоан Уайт. Из-за вас, греков, ей придется уехать из города. Прежде чем мстить, расследуй эту историю, разберись во всем этом!
   Нэда была права: надо найти того, кто хотел причинить вред Линде. Я все-таки был уверен, что это Мэй Мэйланд подпилила лестницу. Ведь она с ума сходила от ревности, и она долго была в саду одна. Ну а пилу оставила под кустом и смела туда опилки то ли по глупости, то ли не успела спрятать улики понадежнее. Девицу я бы наказывать не стал... но если это сделал кто-то другой, то ему бы плохо пришлось! Осталось главное - найти его.
   Нэда предложила:
   - Давай ты будешь сыщиком, а я - твоим помощником.
   Но я не соглашался:
   - Женщина всегда будет сочувствовать женщинам. Ты станешь выгораживать Мэй и Джоан.
   Но Нэда возразила:
   - Женщине проще понять другую женщину. А вот сочувствовать? О нет, далеко не всегда.
   
   Я согласился с Нэдой, но не знал, с чего начинать ''расследование''. Нэда предложила мне снова расспросить всех, кто присутствовал на вечере. Мы решили начать с Марии, моей сестры.

   Она была дома одна. Хотя она не ждала гостей, и вообще занималась генеральной уборкой, она была причесана и накрашена так тщательно, будто идет на собственную свадьбу. Моя Линда тоже такая, любят покрасоваться. Наверное, это у них семейное.
   Мария объяснила нам, почему она не сразу вышла в сад, чтобы утешить Мэй:
   - Нам с Джоан неудобно было вмешиваться. Не хотелось, чтобы молодежь, которая была на вечере, решила, что Мэй надо жалеть, как маленького ребенка. Ее и так никто всерьез не принимает. Дик выходил в сад, поговорить с ней, но расстроил ее еще больше, и тогда мы с Джоан наконец решили вмешаться. Нам удалось уговорить Мэй взять себя в руки. Она пошла к себе в комнату поправить макияж. Мы с Джоан тоже пошли привести себя в порядок. Ведь хотя мы не плакали, но долго простояли под дождем.
   - Вы с Джоан были вместе, когда приводили себя в порядок? - спросила Нэда.
   - Нет, у Мэйландов в особняке три ванных комнаты, так что места для наведения красоты достаточно, - улыбнулась Мария, - Но разошлись мы всего на пять минут, не больше. Потом мы с Джоан вернулись к гостям, в тот же момент, что и Мэй. Девочка причесалась, подкрасилась, и я подумала, что если бы она так не робела, то была бы довольно хорошенькой. Кроме нас, никто в сад не выходил, я уверена в этом. Можете расспросить Джоан Уайт, но думаю, что она расскажет вам то же, что и я. Ведь в течение всего вечера мы были вместе.
   Я спросил:
   - Мария, а ты веришь, что Уайт говорит правду насчет открытой калитки?
   - Нет, по ее лицу видно, что она обманывает. Но я могу ее понять, ведь она знает Мэй с детства, девочка ей как дочь. Скиллис, оставь бедную Джоан в покое! Твоя Линда сама виновата.
   Я мысленно выругался. Ясно было, что от Марии я больше ничего дельного не услышу, и мы пошли к этой обманщице Джоан Уайт. Она совсем не похожа на Марию, которая часами крутится перед зеркалом. У Джоан простая короткая стрижка, лицо точеное, кожа тонкая, гладкая - ей и краситься не надо.
   Уайт повторила, что калитка была открыта. И глаза у нее бегали! И на щеках были красные пятна - поскольку она не красится, то было видно, как у нее горит лицо. А потом она сказала такое... я ее чуть не убил!
   - Линду не любят в городе. На дне рождения Мэй я слышала, как одна девушка - не буду называть ее имени - говорила: ''Я уверенна, что Линда болтает с Лео только для того, чтобы потрепать нервы Мэй. Линда сама признает, что не выносит ''не в меру чувствительных девочек''. Если кто-то не умеет за себя постоять, то Линда над ним измывается всеми способами, старается довести до слез. Когда-нибудь это для нее плохо кончится''. Вот что говорят в городе о вашей дочери. Калитка была открыта, и кто угодно мог зайти в сад. Он мог догадался, что Линда захочет прыгнуть с вышки. Всем известно, что ваша Линда никогда не упустит случая оказаться в центре внимания.
   Ну вот, начинаешь расследование, а приходится выслушивать такое о своей дочери! Тем временем Уайт заговорила о Мэй Мэйланд. Пока она говорила о моей Линде, шипела, как гадюка, а о своей любимице запела соловьем:
   - Мэй очень добрая, честная, чувствительная девочка. Оставьте ее в покое! Ведь калитка была открыта, и в любом случае, во всем виновата ваша дочь.
   Раньше эта Уайт вела себя со мной вежливо, а теперь смеет говорить такое мне в глаза! Чтобы я ее не убил, Нэда уволокла меня на улицу. Она задумчиво сказала:
   - Да, эта дама совсем не умеет врать. Ты прав: я тоже не поверила ни одному ее слову, когда она говорила об открытой калитке. И Линду она не выносит, и не может, или не хочет это скрыть. Неужели она ненавидит твою дочь за то, что из-за Линды красавец Лео забыл ее любимицу Мэй?

   Теперь нам надо было перейти к допросу следующего подозреваемого, то есть этой тихони Мэй. Мы побрели к ее дому. И кого же мы увидели на пороге? Дика, жениха Линды! Он зачем-то явился к Мэй, с букетом роз.
   Встретила нас мать Мэй. Она сказала, что Мэй сейчас приведет себя в порядок и выйдет через пять минут. Но время шло, Мэй не появилась, и мы стали спрашивать Дика: о чем он говорил с Мэй в саду?
   - Я понимаю, - рассмеялся Дик, - Вы подозреваете, что мы вместе пилили лестницу. На самом деле, я хотел утешить Мэй, но только гений демагогии мог бы убедить ее, что Лео ее любит...
   - А почему моя сестра говорит, что вы расстроили ее еще больше?
   - Ну, я сказал, что синеглазая Линда напоминают мне люпин. Знаете, это такой синий цветок. Мой отец просто маньяк этих люпинов - любит синий цвет. Он мне жаловался: ''Я их очень люблю, но их также очень любят жуки, которых зовут люпиновые долгоносики. У меня уже не сил с ними бороться! Знаешь, сынок, обычно чем цветок красивее, тем больше всякой нечисти на него лезет''. А Мэй ответила, что у ее дедушки тоже росли в саду люпины, но никакие долгоносики их не ели. Потом она добавила, что эти синие цветы очень красивы среди опавших осенних листьев. А я ей сказал, что она что-то путает: люпины цветут летом. Если бы был сорт люпина, который цветет поздней осенью, то мой отец непременно бы его посадил. Но люпин цветет летом... ну изредка в начале сентября. Мэй удивилась: '''Я же помню: темно-синие цветы на высоких стеблях, и желтые осенние листья: будто луч солнца из-за края грозовой тучи, будто сапфир в золотой оправе...'''. В этот момент пришли старшие дамы, они стали утешать Мэй, а я вернулся в дом.
   Дик замолчал, он ждал новых вопросов с нашей стороны, но мы не знали, о чем его спросить, и он продолжил:
   - Все меня, так скажем... дураком считают... потому что я до сих пор не бросил Линду. А мне просто было жалко ее.
   Я удивился: за что жалеть мою красавицу Линду?
   А Дик задумчиво сказал:
   - Она мне потом сама призналась, что с первого взгляда возненавидела Мэй и нарочно сделала так, чтобы жених Мэй не отходил от нее весь вечер. Линда мне объяснила: ''Эта девица смотрела на нас, как кролик, и молчала, и мне еще больше хотелось довести ее до слез. Я не выношу людей, которые неспособны прийти в ярость, заорать. Меня бы меньше возмутило, если бы она ударила бы меня или Лео бутылкой, а не убежала рыдать во двор! А теперь мне стыдно, и я не понимаю, что за бес в меня вселился'''. Может быть, Линда завидует Мэй? Отец обращается с Мэй, как с маленькой девочкой, оберегает ее от всего, даже когда Мэй его не просит. А Линда однажды призналась мне, в минуту откровенности, что вы очень жестко воспитывали ее. Когда она была маленькая и не хотела прыгать с высокой вышки, вы говорили ей: ''Если ты не прыгнешь, ты мне больше не дочь''. А она боялась, с тех пор как у них в группе одна девочка сильно разбилась.... Ладно, к чему я вам все это рассказываю...
   Не такой уж он и тихий, этот Дик! Я неодобрительно поглядел на букет роз. Неужели из-за денег этой Мэйланд... Наверное, Дик понял, почему я так смотрю на его подарок. Он сказал, таким голосом, будто ему безразлично, что я о нем подумаю:
   - Вы думаете, что я выбрал Мэй из-за ее богатства? Нет, просто с тех пор, как я встретился с Мэй... благодаря ей, я больше не боюсь быть самим собой. Мэй - настоящая, живая, она не пытается казаться сильнее, чем она есть. Когда ей грустно, она плачет, а не злится, чтобы скрыть свою грусть. Она тихая и робкая, но в ней есть особая смелость - для нее не важно то, что скажут о ней, что о ней подумают. В отличие от Линды... Знаете, как индейцы охотились на бизонов? Они гнали стадо к обрыву. Бизоны всегда бегут за вожаком. Вожак видит обрыв, но все стадо несется следом за ним, и если он остановится, остальные сомнут его. А они не могут остановиться, потому что вожак бежит - и они бегут за ним. И всем им суждено упасть с обрыва. Наверное, в любой стае нужен кто-то, кто умеет не бежать вместе со всеми. Мэй - такая. Это трудно объяснить. Во всяком случае, до встречи с ней, я не решился бы говорить с вами о бизонах... и о Линде...
   Дик замолчал, и тут эта необыкновенная девушка Мэй наконец вошла в гостиную. Я догадался, почему нам пришлось так долго ее ждать - это она глаза красила! Глаза у нее маленькие, карие - не то, что у моей Линды. Девица рисовала себе загадочные кошачьи глаза целый час, в результате стала похожа на китайца - то ли усталого, то ли с похмелья.
   Дик попрощался и ушел. Я хотел поговорить с девицей наедине, но, черт возьми, с ней явился ее отец! Он сразу объявил нам:
   - Несомненно, садовая калитка была открыта. К сожалению, Мэй очень рассеянна и часто забывает запереть дверь.
   Мне стало ясно: ничего мы тут не добьемся. Но вдруг тихая Мэй решилась возразить:
   - Я не рассеяна, нет! Я заперла калитку до прихода гостей, я точно помню.
   Ее отец не ожидал такого! Он привстал в кресле и навис над оробевшей дочкой:
   - Девочка моя, успокойся, молодые девушки часто бывают рассеянными, никакого преступления в этом нет. Ты забыла запереть калитку, кто-то вошел, глупо пошутил и убежал.
   Мэй слушала его, сжавшись в комок. Но при последних словах отца она распрямилась, как стрела. Она сказала, так резко и твердо, что я даже остолбенел от неожиданности:
   - Это не глупая шутка. Это подлость. Отец Линды правильно поступил, начав расследование. Мне безразлично, что обо мне подумают. Я хочу, чтобы виновный был найден.
   Она вскинула голову, лицо у нее вдруг стало жестким, почти яростным. Отец глянул на нее с таким ужасом, как если бы в его гостинную ворвался террорист:
   - Мэй, девочка моя, что за ребячество? - ахнул он, стараясь одновременно обаятельно улыбаться нам и грозно хмурить брови в сторону Мэй. - Малышка, если ты хочешь, чтобы тебя считали взрослой, то запомни: самостоятельность - это умение быть разумной и признавать свои ошибки. Забыла запереть калитку - признай это. И совсем не надо так громко кричать.
   Мэй хотела еще что-то сказать, но ее отец наконец сообразил, как заставить ее замолчать:
   - Кстати, не забудь, что в саду вместе с тобой был Дик, и у него были причины отомстить Линде. Ты что, хочешь, чтобы его подозревали?
   Услышав имя ''Дик'', Мэй замолчала и испугано заморгала своими короткими ресницами. Но я-то понял, что не такая уж она и тихая. Вполне могла подпилить лестницу.... а потом струсила, впала в панику и забыла спрятать опилки и пилу. Храбрость в ней есть, только надолго не хватает. Но почему тогда она кричит, что калитка была заперта?
   Я обдумывал, что бы спросил на моем месте профессиональный сыщик. А Нэда вдруг заинтересовалась тем, что никакого отношения к делу не имело:
   - Дик сказал, что вы говорили о цветах, и этот разговор вас расстроил. Это правда?
   Отец Мэй не стал вмешиваться, видно решил, что в этой теме нет ничего опасного для его дочери. А Мэй задумчиво ответила:
   - Я вспомнила, как мне было лет шесть, я жила у дедушки с бабушкой. Я надеялась, что родители приедут забрать меня, а они были заняты. У дедушки и бабушки друзей не было, никто не приводил к нам детей. Я всегда играла одна, в саду. Моими друзьями были цветы. Я особенно любила люпины. Они цвели поздней осенью, когда в саду уже не было ничего, кроме луж и опавших листьев. Я играла с ними в цветочный магазин, была и продавщицей и покупательницей одновременно. А иногда они были Синеглазой Феей, или Волшебным-Жезлом-с-Сапфирами. А еще у люпинов цветки как наперстки. Я надевала их на пальцы, будто у меня синие когти, и играла в Дракулу. А иногда я играла в Белоснежку - мои пальцы становились гномами в синих колпачках. Теперь здесь нет этих цветов. Новый хозяин все изменил. Ничего не осталось от сада моего детства. Наш сад был диким и запущенным, но по-своему красивым, цветы росли повсюду сами по себе. Дик говорит, что его отец устал бороться с какими-то там жуками-долгоносиками, а у моего дедушки люпины росли без всяких инсектицидов. Дедушка и бабушка не разбирались в садоводстве и даже не знали, что у них растет. Только про этот цветок дедушка важно сказал: ''Это люпин''. Дедушка сам купил рассаду весной, поэтому помнил, как называется то, что он сажал. Когда Дик произнес слово ''люпин'', я вспомнила эти темно-синие цветы под холодным осенним дождем...
   Мэй еще долго бы вспоминала свое грустное детство, но Нэда поблагодарила ее и распрощалась. Мы вышли на улицу, и я решил, что пора перейти к логическим рассуждениям, как обычно делают сыщики. А моя помощница пусть бы удивлялась: ''Я бы никогда до этого не додумалась!''. Но я и сам пока не до чего не додумался. Я молчал, а Нэда стала перебирать всех подозреваемых:
   - Почему Мэй кричит, что калитка была закрыта? Может быть, чтобы мы подумали: если бы Мэй была виновата, она не кричала бы, что калитка была заперта. А может быть.... вдруг она хочет, чтобы ее подозревали? Тогда все поймут, что малышка Мэй может за себя постоять, что ее обижать опасно! А характер-то у девушки есть. Это папа из нее делает малое дитя. Видно, пока она была маленькая, он был занят бизнесом, ему было не до дочки. Теперь хочет восполнить упущенное, побыть заботливым отцом маленькой девочки, и не видит, что она давно уже выросла... Да, Мэй вполне могла подпилить лестницу. Теперь Дик. Да, Линда не пострадала, потому что пила лежала на самом видном месте, ее нельзя было не заметить. Но Дик знает, что в детстве Линда боялась высоты. Теперь она боится прыгать с вышки. Может быть, Дик хотел ее проучить? Может быть, они сговорились с Мэй, решили отомстить Линде? Теперь последний вариант: две старшие дамы. Уайт обижена на Линду из-за своей любимицы Мэй. У нее было достаточно времени... но ведь там была и твоя сестра. К тому же именно Уайт оказалась главной пострадавшей в этой истории. В ее рассказ об отрытой калитке никто не верит, потому что врать она не умеет. Мне показалось, что она умна. Она бы подумала, прежде чем действовать. Но осталась одна загадка, с которой мы не разобрались! Эти цветы, люпины! Дик говорит, что люпины цветут летом, а Мэй уверяет, что ясно помнит темно-синие цветы среди опавших осенних листьев.
   Я долго думал. И вдруг все понял:
   - Мэй сумасшедшая! Эти цветы примерещились ей. Обычная галлюцинация. Все ясно. Девушка подпилила лестницу, а опилки и пилу спрятать не сообразила. Всем известно, что психи действуют без всякой логики.
   Но Нэда задумчиво пробормотала:
   - Если есть презумпция невиновности, то должна быть и презумпция нормальности... Надо проверить: может быть, действительно есть сорт люпинов, который цветет поздней осенью?
   Я мысленно выругался: вот что значит брать в помощники женщину! Теперь мы бросим все и будем изучать цветочки! Но спорить не стал. Пусть Нэда убедится, что я прав. Мы побрели в книжный магазин, и Нэда купила самую большую и толстую книгу по садоводству. Долго листала ее, потом разочарованно вздохнула:
   - Нет такого сорта люпинов.
   - Я же говорю тебе, что Мэй сумасшедшая!
   - Подожди... раз уж ты подарил мне книгу, то дай мне почитать ее спокойно.
   Нэда долго листала справочник по садоводству. А потом вдруг предложила:
   - Скиллис, а ведь у Мэй был день рождения на прошлой неделе. Давай подарим ей эту книгу! Она с детства любит цветы, а теперь у нее такой большой сад.
   - Ты бы ей лучше купила этот бестселлер 'Как стать уверенным в себе за пять дней'. А то она будет копаться в саду и окончательно одичает.
   - Да ладно тебе. Она подружится с другими садоводами.

    Нам повезло: отца Мэй дома не было. Девица теперь была похожа на испуганную мышь. А я ведь помнил ее резкий волевой профиль на фоне окна, и сверкающие гневом глаза! Наверное, отец уже успел побеседовать с ней. Мэй сказала, что наверное она и правда забыла запереть калитку. А кричала, что заперла, оттого, что ей стыдно было, ведь она действительно ужасно рассеянная. А Нэда ответила ей, что нас история с калиткой больше не интересует, протянула ей книгу и поздравила с днем рождения.
   Мэй очень удивилась и вежливо заверила нас, что ''сегодня же вечером почитает эту замечательную книгу с огромным интересом''. По ее глазам видно было, что читать она не будет. Но упрямая Нэда открыла книгу на букве ''Л'':
   - Смотрите: здесь есть фотографии всех сортов люпина. Вы говорили, что в детстве это был ваш любимый цветок. Какой сорт рос в саду у вашего дедушки?
   Мэй внимательно поглядела на страницу в книге:
   - Его здесь нет. Я очень хорошо помню: его цветки были в форме колпачка... я их на пальцы надевала. Наверное, я смотрела невнимательно, сейчас я снова поищу.
   - Может быть, это другое растение... - Нэда не закончила фразу, нервно прикусила губу, потом добавила, - Отчего бы вам не посмотреть книгу с самого начала?
   Девушка послушно стала просматривать толстую книгу, с вежливой улыбкой, но явно без особого восторга при мысли о необходимости перелистать триста страниц.
   - Мне повезло, - вдруг радостно прошептала она, - Этот цветок в самом начале, на букву ''А''. Он немного похож на люпин, и цветки тоже синие. Он называется ''Аконит'', а по-английски - ''Монкхуд', то есть ''капюшон монаха'. Ну точно, его цветки похожи на колпачок или капюшон. Тут написано: ''Этот красивый цветок прекрасно подходит для экологически чистого садоводства. Его культура не требует применения удобрений и инсектицидов. Аконит называют ''цветком для ленивых садовников'', поскольку его очень легко выращивать''. Это точно, насчет ленивого садовника: прямо портрет моего дедушки.
   Перевернув страницу, Мэй продолжала:
   -''Другим преимуществом аконита является то, это одно из немногих растений, цветущих до поздней осени, в период, когда у садоводов остается мало возможности украсить чем-то свой сад''. Да, я хорошо помню эти синие цветы среди золотых осенних листьев. Странно, я эти цветы видела только в саду у дедушки, больше нигде. Неужели никто не знает про этот цветок для ленивых садовников?
   Нэда ответила слегка дрожащим голосом:
   - А вы дочитайте главу до конца.
   - Ну, тут написано: ''Единственным недостатком аконита является то, что этот цветок нельзя выращивать, если у вас в семье есть маленькие дети, поскольку...''- Мэй на секунду замерла в ужасе, - ''Поскольку цветы и листья этого растения смертельно ядовиты! В древности настоем из этого растения воины натирали мечи и стрелы. Существует предание, что Тамерлан был отравлен ядом аконита. В Средние века аконит называли ведьминым цветком. В языке цветов аконит символизирует преступление, словесный яд и холодность''. А ведь я играла с ним, надевала эти цветки на пальцы!
   Она вдруг подняла на меня глаза и прошептала:
   - Вот так всю жизнь боишься сказать, что ты думаешь, а потом умрешь, и никто не узнает... Холодность и словесный яд... Ваша дочь возненавидела меня, с первого взгляда. Не знаю, за что. Она мило болтала с Лео, но смотрела на меня, с холодной усмешкой, и вдруг сказала: ''Тот, кто позволяет издеваться над собой, заслуживает того, чтобы над ним издевались''. Мне захотелось сделать что-нибудь.... Но поверьте, я не пыталась причинить вреда Линде. И калитка была заперта. Я точно помню.
   Я поверил ей. Мэй стояла передо мной, маленькая, с большой книгой в руках и молча смотрела на меня. И я не знал, что сказать, и уже мечтал, чтобы ее отец наконец пришел.
   Мэйланд явился минут через десять. С интонацией ''проваливайте, наконец'' он спросил нас, чем он может быть нам полезным. Нэда вежливо ответила:
   - Мистер Мэйланд, до сих пор мы искали того, кто мог хотеть мстить Линде. Но, в конечном счете, в этой истории пострадавшей оказалась ваша дочь. Возможно, это и было целью преступника? Он оставил под кустом опилки и пилу, чтобы их легко было заметить. Ведь если бы Линда упала с лестницы, то полиция занялась бы расследованием, а это для преступника было уже опасным. Вы уверены, что у вас нет врагов среди соседей? У вас в саду росли ядовитые цветы. Откуда они там взялись?
   И Нэда рассказала Мэйланду про этот самый Монкхуд-Аконит. Мэйланд нахмурился:
   - Да, этот ''капюшон монаха'' действительно кто-то подсунул нам. Нас спасла Джоан Уайт. Именно с тех пор она лучший друг нашей семьи. Она увидела через забор, что Мэй играет с цветами аконита. Уайт разбирается в растениях, о цветах она знает больше, чем все книги, вместе взятые. Она сказала моему отцу, чтобы он немедленно уничтожил аконит и выкопал все корни, поскольку это растение очень живучее, хуже сорняка. Кстати, когда Мэй была маленькой, именно Джоан объяснила ей, что среди садовых растений встречаются ядовитые, и научила ее мыть руки после игры с цветами. Она же посоветовала моему отцу надевать садовые перчатки, когда он высаживает рассаду.
   - Странно, Мэй до сих пор уверенна, что те синие цветы были люпинами. Так ей дедушка сказал.
   - Мы не рассказали Мэй всю эту историю с ядовитыми растениями. Разве можно рассказывать подобные вещи ребенку шести лет!
   - А откуда взялись эти цветы?
   - Мой отец заказал рассаду по почте. Потом он клялся мне, что покупал люпины, даже счет мне показал. Он любил синий цвет, и Джоан Уайт посоветовала ему посадить эти цветы. Кстати, он и слов таких не знал: ''Аконит'' и ''Монкхуд''. Как бы он мог заказать растение, если не знал его названия? Я решил, что в магазине что-то перепутали....но проблема в том, что когда рассаду цветов доставили к нашему дому, посыльный оставил ее у входной двери, как они обычно делают. Владелец магазина показал мне оба растения, чтобы я убедился: листья люпина и аконита не слишком сильно различаются. Мой отец мог не заметить, что кто-то подменил рассаду, ведь он не разбирался в растениях.
   - Значит, у вас, возможно, были враги?
   - Мне казалось, что нет. Завистники? Может быть. История с цветами произошла как раз в тот год, когда наконец у меня дела пошли хорошо. Жена у меня немного суеверна, она сказала тогда, что судьба ничего не даст, не отняв чего-либо взамен.
   Мэйланд посмотрел на часы и спохватился:
   - Извините, мне надо срочно на вокзал. Бедная Джоан решила уехать к племяннице. Ее уважали в городе, а после этой истории не любят и считают обманщицей. А тут еще и вы собрались ей мстить. Мы с дочкой поедем провожать ее, и я очень прошу вас оставить ее в покое. Вы же видите: у меня есть враги, наверняка это их рук дело. Жаль, что во всей этой истории больше всех пострадала Джоан.
   Пришлось нам уйти. Я решил, что ничего мы не узнаем, только зря теряем время. Но Нэда предложила:
   - Поехали на вокзал! Может быть, успеем задать Уайт несколько вопросов. Она ведь давно знакома с семьей Мэйланд. Может быть, она знает, кто ненавидит их.

   Мы помчались на вокзал. Поезд еще не пришел. Моя сестра и вся семья Мэйланд приехали проводить Уайт. Мэй смотрела на Джоан со слезами на глазах, боясь их вытирать, чтобы не задеть накрашенные ресницы. В руках у нее был огромный букет цветов. Правильно говорит Мария: девочка очень привязана к Джоан. И я верил теперь, что Мэй не пилила эту лестницу... Я застыдился и стал уговаривать Джоан не уезжать. Пообещал сказать всем в городе, что тот, кто назовет ее обманщицей, будет моим личным врагом. Но она лишь печально улыбнулась:
   - Моя племянница уже ждет меня.
   Подошел поезд. Мэй вручила Джоан букет цветов. Джоан вошла в вагон, в одной руке цветы, с другой - тяжелый чемодан. Я помахал ей рукой, надеясь, что она меня простит. И вдруг Нэда опять удивила меня! Она обратилась к Мэй:
   - Извините за невежливость. Когда мы пришли к вам, вы приводили себя в порядок сорок пять минут. Но вы сказали, что в день вашего рождения, после того, как вы плакали под дождем, вы ''быстренько, за пять минут'' привели себя в порядок и вышли к гостям. Мэй, сколько времени вы обычно проводите перед зеркалом, когда краситесь?
   Мэй смущенно вздохнула:
   - Обычно - час.
   Тем временем Нэда уже стала допрашивать Марию:
   - А вы?
   Та засмеялась:
   - Что уж скрывать - тоже час. Полчаса на макияж, полчаса на прическу.
   - А Джоан Уайт пользуется косметикой?
   - Нет, у нее слишком чувствительная кожа. А почему вы об этом спрашиваете?
   - Вы с Мэй говорили, что за пять минут привели себя в порядок и вышли к гостям одновременно с Уайт. А на самом деле, у вас на это обычно уходит час, у Мэй - тоже. Просто мы, женщины, забываем о времени, когда стоим перед зеркалом. Но у Джоан Уайт простая стрижка и аллергия на косметику. Ей хватило бы двух минут, чтобы привести себя в порядок. Что она делала остальное время? Скиллис, скорее, в поезд! Иначе она уедет, и мы ее больше не увидим, а нам надо осмотреть ее обувь!
   - А она разрешит? - усомнился я.
   - Может быть, мы обойдемся без ее разрешения.
   Мы вскочили в вагон в последнюю секунду. Разумеется, в другой вагон - не в тот, в котором ехала Уайт, чтобы она нас не увидела. Я спрашивал себя: какого черта Уайт устроила всю эту историю с лестницей? А еще я спрашивал себя: какого черта моя Линда обидела тихую малышку Мэй?
   Видно, моя помощница угадала, о чем я думаю, и ответила на второй вопрос:
   - Кажется, я поняла, почему Линда возненавидела эту робкую Мэй. Дик говорил, что Линда в детстве очень боялась прыгать с вышки, а ты заставлял ее.
   - А Мэй тут причем? Она же не я.
   - Извини, что я вмешиваюсь в твои семейные дела... Просто я спросила себя: как вела себя в это время мать Линды?
   - Она молчала! Со мной мало кто решится спорить!
   - Так я и подумала. Дик говорит, что Линда не выносит людей, которые ''неспособны прийти в ярость, заорать''. Наверное, маленькой Линде хотелось бы, чтобы ее мама наконец возмутилась и закричала на тебя, и ей трудно простить мать, которая так никогда этого и не сделала. Теперь она мстит всем, кто похож на ее безответную мать. Потом Линда не понимает, что на нее нашло, и стыдится. Ну ладно, извини. Я думаю, что ты сам все понял....
   - Ну понял, понял... Ты мне лучше объясни: даже если у Уайт было время устроить все это - зачем она это сделала? Ничего, кроме проблем, эта история ей не принесла.
   - Кто знает...- задумчиво ответила Нэда.

   Поезд остановился, и Уайт вышла на перрон. Вид у нее был совсем не таким несчастным, как в момент отъезда. Она не шла - летела! В светлом платье, с огромным букетом цветов, она выделялась ярким пятном на фоне серой городской толпы. Несколько разноцветных лепестков осталось на асфальте там, где она прошла.
   Но что она делает? Швыряет в мусорный контейнер свой букет! Теперь зашла в шикарный бутик. Выходит: в одной руке у нее ее старый тяжелый чемодан, в другой - маленький элегантный чемоданчик. Она бросает в мусорный контейнер свой старый чемодан! О, с каким наслаждением она его швырнула!
   Нэда попросила меня достать чемодан, и я исполнил ее просьбу, хотя по помойкам лазить не люблю. Тем временем дама направляется к дорогому магазину, где продается одежда. Нэда шепчет:
   - Ну, наряды-примерки, это надолго... У нас есть время осмотреть ее вещи.
   Не стесняясь любопытных взглядов прохожих, Нэда открывает чемодан, который я спас из помойки. Вываливает на асфальт всю обувь, внимательно рассматривает. Я недоумеваю:
   - Как ты догадалась, что она выбросит чемодан?
   - Ее старье больше не нужно ей. Думаю, что она недавно получила деньги кое от кого. Ведь в этой истории она бедная жертва. Возможно, что она из тех людей, кто жертвует собой только за приличное вознаграждение. Слишком честной кажется эта Уайт, слишком она любит малышку Мэй... Знаешь, про таких людей говорят: ''Они как пластмассовые фрукты: слишком хороши для того, чтобы быть настоящими''. Но нам нужны доказательства.
   Нэда перебирает выброшенную обувь, затем внимательно осматривает подошвы самых красивых туфель, на высоком каблуке. Да, это логично: наверняка, именно в этих туфлях Уайт ходила на день рождения Мэй. Я одобрил идею моего помощника:
   - Я понял: мы ищем опилки. Мелкие опилки глубоко въедаются в кожу на подошвах. Знаю по опыту.
   Нэда усмехнулась:
   - Нет там опилок. Уайт не так глупа. Но смотри: на подошве левой туфельки указан размер, и к ней прилипла пыль. А теперь погляди на правую туфельку: ее подошва чистая, а размер почти стерся. Уайт скоблила подошву ножом, так долго и тщательно, что содрала целый слой кожи! Что она отскребала так рьяно? Не думаю, что она ходила в этой обуви по помойкам, ведь это ее лучшие парадные туфельки. К тому же, грязь можно смыть. А мелкие опилки - тут ты прав - действительно глубоко въедаются в кожу.
   Тем временем Уайт выходит из магазина, на ней великолепный белый костюм. Нэда шепчет:
   - Лови ее, ты же у нас сильный!
   Я польщен! Но напоминаю моему помощнику:
   - Мы не имеем права.
   - Задержи ее хоть на минутку. Скорее!
   И вот мы подходим к миссис Уайт. Я хватаю ее за локоть! Она испугалась, но старается казаться спокойной:
   -Не ожидала увидеть вас здесь. Вы забыли что-то спросить?
   Вежливо, но твердо, Нэда спрашивает ее:
   - Извините, не могли бы вы объяснить нам, что именно вы отскребали с подошвы этой туфельки?
   - Что за бред? Я не помню!
   Я мысленно согласился. Ну конечно, кто же помнит такие вещи! Но Нэда строго возразила:
   - Вы - мне, женщине! - будете говорить, что вы не помните, в какое дерьмо вы наступили вашей красивой туфелькой?! Любая женщина такую беду три года помнит. А вы отскребали эту грязь совсем недавно, ведь к подошве еще не успела прилипнуть пыль! Так что это было: грязь или все-таки... опилки?
   Уайт крайне встревожена, по ее лицу видно, что она мечтает убежать от нас, но не хочет устраивать скандал на улице. Затем к ней возвращается хладнокровие:
   - Для полиции все эти рассуждения - не доказательство. И в любом случае, меня не привлекут к уголовной ответственности, ведь никто не пострадал. А вот вас, Скиллис, за то, что вы напали на меня...
   Я испугался и хотел отпустить ее. Но Нэда рассмеялась:
   - А мы и не собираемся обращаться в полицию. А если полицию позовете вы, то вам придется объяснять, откуда у вас, скромной бедной дамы, чемодан, набитый деньгами. Скиллис, забери у дамы чемодан!
   Уайт кричит, что мы сошли с ума, но она так вцепляется в свой чемоданчик, что я не сомневаюсь: Нэда права, в нем деньги! Я выхватываю чемоданчик. Но я ничего не понимаю! Нэда объясняет мне:
   - В этом чемоданчике лежит скромное денежное вознаграждение, выданное мистером Мэйландом, за то, что миссис Уайт сказала полиции: ''Cадовая калитка была открыта''. Предполагаю, что миссис Уайт сама подпилила лестницу, чтобы навлечь подозрение на дочь Мэйланда, а потом спасать ее. Миссис Уайт, не советую вам возвращаться в родной город. Не лучше ли вам просто исчезнуть?
   Уайт, спотыкаясь в новых туфлях, побрела прочь. Глядя ей вслед, я спросил Нэду:
   - А какое отношение ко всему этому имеет монкхуд-аконит?
   - Он навел меня на мысль. В обоих случаях несчастье было предотвращено в последний момент, и Уайт выступила в роли спасительницы. Именно она посоветовала старику Мэйланду заказать в магазине рассаду люпинов. Вот я и подумала, что рассаду аконита подсунула Мэйланду именно Уайт. Она ведь отлично разбирается в садоводстве и знает, что люпин и аконит немного похожи. Их может перепутать тот, кто плохо знает растения. Зная, когда старик Мэйланд сделал заказ, Уайт могла прикинуть, когда рассада будет доставлена к двери его дома, и заранее приготовить рассаду аконита, для подмены. Кстати, отец Мэй сказал нам, что история с цветами произошла как раз в тот год, когда он его дела пошли в гору. Именно благодаря спасению маленькой Мэй Уайт стала лучшим другом богатой семьи Мэйланд. Я предположила, что в случае с лестницей спасение Мэй тоже оказалось щедро вознаграждено.
   - Но ведь арест Мэй не грозил?
   - Ей грозило кое-что похуже. В городе могли решить, что эта девушка - ненормальная. Ведь только сумасшедшие подпиливают лестницу и бросают пилу неподалеку. Несомненно, Мэйланд хорошо заплатил за спасение своей дочери от репутации психически больной. Ведь сплетни отравили бы жизнь Мэй, будто ''словесный яд'', и ей самой пришлось бы уехать из города. А еще знаешь что мне показалось подозрительным? Слишком неловко Уайт врала, когда рассказывала об открытой калитке, слишком прямо говорила тебе в лицо все, что она думает о твоей дочери. Я удивилась: неужели эта дама до такой степени не умеет лицемерить? А потом мне вспомнилось: ''Они как пластмассовые фрукты: слишком хороши для того, чтобы быть настоящими''. На самом деле, она просто хотела, чтобы никто не верил ей. Ей надо было, чтобы все продолжали подозревать Мэй. И еще она старалась как можно сильнее разозлить тебя, чтобы Мэйланд дороже заплатил бедняжке за то, что ее преследуют все местные греки. Кстати, врать-то она прекрасно умеет. Например, сделала вид, что ей невыносимо грустно уезжать из этого городка. На самом деле, здесь невозможно обойтись без машины, особенно зимой, а водить машину Уайт не умеет, и учиться ей уже поздновато. Наверняка, она давно мечтала уехать в Торонто к племяннице, а тут подвернулся такой случай - можно было прикинуться жертвой и получить деньги за то, что ей '''пришлось'' покинуть этот городишко. Она умна, расчетлива, соображает быстро - действовала экспромтом, сумела воспользоваться ситуацией. Но ты молодец! О, как ты ее схвати-и-ил! Хорошо быть помощником у такого сыщика, как ты.
    - Нэда, а почему ты стала расспрашивать Мэй о цветах? Почему тебя так заинтересовали эти ''люпины'', которые цветут поздней осенью? - спросил я.
    - Потому что когда ведешь расследование, надо обращать внимание на все на все необычное. Кстати, Скиллис, ''ведьмин цветок'' упоминается в вашей греческой мифологии. Когда Геракл вывел из Аида трехглавого пса Цербера,

...тот, разъярясь, возбуждаемый бешенной злобой,
Громким лаем тройным одновременно воздух наполнил
И по зеленым лугам разбросал белесую пену.
Пена пустила ростки, говорят, и, влагу впивая
Из плодоносной земли, получила зловредную силу.
Этот живучий цветок, растущий на твердых утесах,
Жители сел аконитом зовут.