Очень живо вспомнила то, что напрочь выпало из моей взрослой памяти, - как я в детстве столь же изобретательно похищала запрятанное взрослыми всё съедобное. Алкоголь по понятным гендерным причинам и воспитанию не интересовал. Зато очень возбуждали творческое воображение на три замка сокрытые от хищного детского взора коллекции окаменелостей и загадочно-старых вещей, упрятанные подальше моей крестной, заставшей еще буржуазную досоветскую Эстонию. Триумфальный трофей - спёртый золотой николаевский червонец - всё лето торжественно использовался как бита при игре в классики, пока крестная, идя с работы, не замерла в многообещающем оцепенении за моей съежившейся спиной.
* * *
Поэтому автору абсолютно верю и свидетельствую: так и было. И бывает. Психологически и даже в деталях всё протокольно точно. Документально, можно сказать. Единственное, что непонятно, - что конкретно всё-таки отвратило однажды героя от спортивного азарта.
* * *
Подозреваю, что такого рода детское воровство не есть воровство в чистом виде. Скорее, это спонтанные генные регрессии в общечеловеческое прошлое, в то время, когда человек испытывал творческую страсть при добыче пищи.