Рассказ, по всей видимости, фактографический. И сам факт выгребания озера до дна и снесения плотины деревенскими жителями, вдруг узнавшими, что в нем обитает еще не угодившая на стол рыба - конечно, обобщающий. Знакомый символ российской вечноголодной пожираловки. И в этом плане он возражений не вызывает: материал как таковой, как основа будущей работы, как подстрочник, ожидающий перевода в язык художественной речи - есть, и акцентирован точно.
* * *
На мой взгляд, излишне растянуто пасторальное начало. Рай рыболова описывается добросовестно - приблизительно так, как пишется подмалевок к этюду: определены тени и свет, приблизительно и недетально набросаны на холст контуры, а все играющие блики, преобразующие набросок в живопись и в картину, - это как-нибудь потом, главное сейчас - целое ухватить и зафиксировать. Но автор предпочел ограничиться лишь подстрочником, и получилось, что целое-то слепилось, поскольку один к одному усердно срисовано с натуры, а живописи (языка в данном случае) явно недостаточно.
* * *
Полностью согласна с Даном Марковичем - финал совсем не нужно дублировать. Точка укоренилась в предпоследнем абзаце: "Дядя Коля сплюнул и сказал - "а удочки что?! Выкидывать их теперь на ...!!!"И пошёл в деревню, шаркая своими сапогами по земле" - всё сказано. А последующее - "Я стоял и думал. О чём? - Наверное, о том же о чём и вы..." и далее - уже работает только на торможение. И разрушает и те не слишком богатые в художественном отношении объемы, которые автору удалось соединить в неяркий и стилистически маловыразительный, но всё-таки аккорд. Когда рассказ, условно говоря, лепится с натуры, то автору совсем не обязательно думать за читателя - читатель очевидное-общее знает сам.
Смысл такого рода прозы не в открытии неизведанных вселенных, а в напоминании о земле под ногами и насущной реальности.
И еще момент, который обосновывает необходимость более ранней точки уже психологически: раз герой "стоит и думает", то тем самым с него часть вины (пусть скорее условной, чем действительно по недомыслию преступной) снимается - ну, раскаивается герой в безответственности своей случайной, в том, что указал дорогу селянам к рыбному озеру, а ныне публицистично размышляет об особенностях национальной рыбалки и вообще жизнь пересматривает, - какая нужда теперь читателю сочувствовать ему, и зачем с собой, грешным, соотносить? Всё автором уже сделано. Стало быть, читатель вполне свободен и никому ничем не обязан. А вот когда старый рыбак ушел в досаде, послав все удочки на... , сама собой образовалась искомая точка. И вина, не разделенная другим персонажем, поневоле разделяется читателем - у него козла отпущения под рукой не оказалось.
068. Гранов Марк. Последняя воля Марьяна Первого.
"Ровно в 10 утра в дверь постучали, и два огромных, редкой красоты пятнистых дога, лежащие у его кресла, подняли головы. - Томми Джефферсон, сэр, - торжественно доложил дворецкий. - Просите,- сказал сер Генри. Томми Джефферсон был невысокий, крепко сложенный молодой человек, с мужественным и обветренным лицом" - бижутерия, выпускаемая потоком, то, что называется у художников-ремесленников "штамповкой". Универсально, и ни к чему не обязывает. Лев - не лев, Джефферсон - не Джеймс Бонд, "К сожалению, у нас нет времени для выращивания вашей бороды. - Да, - согласился Джефферсон, - даже если бы я ежедневно её поливал" - эстетизация текста под светскую иронию, но улыбки не вызывает.
* * *
Как я ни мучилась, но так и не нашла ни одной живорожденной фразы в рассказе: всё условно и не мотивировано ничем, кроме общей литературной грамотности, способности к стилизации (почему-то совсем не лучших образцов прозы) и желания "писать литературу". От начала до конца рассказ - искусственно, на мой взгляд, составленная конструкция из общелитературных блоков, употребленных автором произвольно и поверхностно.
* * *
Дело не в том, что царь зверей не может быть особой королевской крови и не в том, что не может существовать перевода со языка звериного на человечий. А в том, что жизненные ценности зверя отличны от наших с Вами, уважаемый автор, при любых взаимоотношениях. Я разговариваю со своей одомашненной живностью ежедневно, и наше общение очень разнообразно в нюансах; и, хотя иногда требуется переводчик, мы вполне понимаем друг друга. Но смысл этого общения - в доверии и взаимозависимости, в достижении уровня равноправия перед жизнью, в тепле, в способности брать, отдавая. А Ваш рассказ, пусть даже по замыслу и подразумевается иронично-пародийным, исходит не просто из человеческих приоритетов, какими бы они ни были ложными или истинными, а из ничем не наполненных пустот, из того, что на самом деле не существует и не существовало никогда.
* * *
Если же подходить к рассказу как к игре, то возникает вопрос: а во что мне, читателю, предлагается поиграть? В пародию на мусульманское государство? - да не смешно почему-то. В шпионов? - но и агентурное экшн, даже самое примитивно-ходульное, допускающее любую материальную произвольность и неправдоподобие, уже давно решается даже в самой ширпотребной литературе на более разнообразном уровне. В детство, требующее себе сказок? - а в чем мудрость предложенной автором сказки? И что ребенку может сказать слово "талиб"? Получается, что никакой внутренней целью автор озабочен не был, а просто вращал калейдоскоп, внутри которого хаотично перемещались три-четыре поверхностно-литературных камушка, - авось узор само собой отразится и сложится. Не сложился.