Рассказ иронично-печальный и вполне мастерский. В литературном отношении нареканий не нахожу. Разве что - с "ядрами" перебор. Можно было бы при всей неизменно существенной мужской сути и побогаче обозначить сию палитру - автора, похоже, поиск лексических эвфемизмов вовсе не затрудняет.
Зато по содержанию - не могу удержаться от желания задать автору хотя бы пару вопросов: увлекательный в гендерном отношении рассказ.
* * *
Честно говоря, мне за державу все-таки обидно, ей-богу, - досадно ведь, когда бюргерская таблица умножения марок побеждает российские умножения чувств. А если б герой (или хотя бы его петровский арсенал, разгневанный и возмущенный) выкинул бы все-таки хоть какой-нибудь трюк в отношениях? Ну не может же быть, чтобы таблица была совсем непробиваема? В жизни - так-то оно, быть может, и так, но в литературе - возможно все-таки оттянуться? Хоть на чем-нибудь и где-нибудь - но удивить немецкий рационализм?
* * *
И вторая позиция: мне очень интересно, как бы повел себя термоядерный персонаж, если б ему не обломилось от соотечественницы? Во всяком случае, одно мне определенно очевидно: он никогда бы не пришел к выводу "Значит, чтобы пригласить ее в ресторан и не нарушить личной свободы, мне достаточно обзавестись каким-нибудь делом..." Э-эх, любимые вы наши...
АЛЕНКА БЕЗРУКАЯ
Душевного отклика рассказ не вызывал - стилизация под жестокий романс холодит и отстраняет, но в языковом отношении всё в норме.
* * *
Читая рассказ, невольно вспоминала попытки сновидческой прозы у Джен, и удивлялась, как ладно и точно вязь сновидения передается автором. Практически безупречно. Единственный, быть может, перебор - второе сновидение, из которого невесте, озадаченной нежданным наплывом женихов аж сразу двоих, становятся понятными нестандартные взаимоотношения двух мужчин. С одной стороны - вроде всё точно. С другой - лучше бы этот сон снился кому-то другому, а девку просто жаль: и так непрокая, да еще мытарствами автор ей карму осложнил.
* * *
Есть у меня все-таки вопрос к автору: с какой бы стати на тихую девку два мужика, друзья-гомосексуалисты, разом запали? Да еще обоюдным семейным тандемом? Да еще так, чтобы каждый хотел бы с ней жизнь прожить наедине и в законном браке? Что в ней такое было, чтобы обе мужские стороны, сопряженные в столь непростых отношениях, откликнулись до потребности глубокой и роковой?
Мне с трудом представляется подобная драма в действительности, да еще чтоб происходила именно в тех ролях и исходных персонажах, какие предложены автором. Может быть, сексопатолог мои сомнения выразил бы более точно и грамотно, но получается, что Аленка - волей автора неповинная и тихая овца - чем-то очень уж могуче привлекла в гомосексуальной паре и активную (это возможно), и пассивную сторону (а вот это уже сомнительно). Пытаюсь вообразить - получается жутко роковая женщина, вся сплошной "Основной инстинкт", Настасья Филлиповна рядом - моль бледная. Так что мне чудится в канве рассказа какое-то нарушение логики - при всём том, что он написан в форме как бы упрощенно-народной-бытовой истории, к которой претензии вроде как и грех предъявлять: ну было (или могло быть) такое уголовное дело номер, или тетки в пригородной слободе друг другу нечто на сон грядущий на своих бабьих посиделках рассказывали - кто кого переплюнет в опыте жизненных слухов.
* * *
Преступление-наказание, опять же... Хотя наказана почему-то девушка, которая и вряд ли чем виновна на самом деле. Разве что тем, что не слушала немоты сердца, не отзывающегося на обоих внезапных женихов, которые не были мужчинами в традиционном понимании и в мужья по искаженному естеству не годились. Такое бывает: метафизический слух есть, а ушей нет, и всё в одном человеке.
Собственно, именно это и показалось мне наиболее интересным в рассказе: живет такая девица-медиум, ничего о себе не знает, сны свои вещие просыпает не глядя, живет как спит, ничего не понимает, хотя впрямую всё ей говорится, и не по одному разу - всё мимо кассы, хотя по возможностям могла бы немало в мире увидеть и еще другим помочь... Но ревнивые гомосексуалисты при этой идее - случайны, всё обращают в рядовое преступление, каких тысячи.