Аннотация: Попытка переиграть историю Эфиопии второй половины 19 века
В 1862 г. негус Абиссинии Феодор II обратился к королеве Виктории с письмом, в котором предлагал союз и обращался с просьбой прислать ему оружие, ремесленников и военных советников. При активном содействии британского консула Кэмерона это письмо дошло до королевы и она заинтересовалась Абиссинией. В своем ответном письме она не обещала негусу ничего конкретного, ограничившись лишь добрыми пожеланиями и надеждой на дальнейшее развитие отношений. Несмотря на довольно скромный результат, сам факт ответного послания был представлен в Абиссинии как большой дипломатический успех, чем негус не замедлил похвалиться перед герцогом Саксен-Кобург-Готским Эрнстом II, прибывшим в страну "для участия в сафари" и "слегка" подзадержавшемся.
Консул Кэмерон решил воспользоваться удачным моментом и предложил Феодору заключить договор с Англией. Ведущий борьбу с феодальной оппозицией и примкнувшей к ней церковью, Феодор решил опереться на иностранную военную помощь. В мае 1863 г. Договор о союзе и покровительстве с Британской Империей был подписан в Мэкдэле. Согласно договору, негус принимал покровительство Британии в обмен на военную и финансовую помощь в размере 100 тыс. ф.ст. в год. Кроме того, негус соглашался на свободную торговлю английскими товарами, на беспрепятственное передвижение британских подданых по стране, а также контроль со стороны британского резидента в Мэкдэле внешней политики Абиссинии. Англичане, в свою очередь, обязывались по льготной цене продавать оружие для абиссинской армии и послать военных советников для создания армии нового, европейского типа. Было также достигнуто соглашение о проведении телеграфной линии от Зейлы до Мэкдэлы.
Негус, опираясь на англичан, хотел радикально решить вопрос с церковными землями, которые не облагались налогами. Он пошел на конфискацию церковной собственности в 1864 г., что вызвало взрыв возмущения в среде духовенства. Негуса не мог оправдать даже тот факт, что он вел беспощадную борьбу с мусульманами и иудеями-фалаша, вынуждая их перейти в христианство, в противном случае они объявлялись мятежниками. Вражда с монофизитским духовенством достигла своей кульминации в 1864 г., когда абуна Сэлама, абиссинский патриарх, публично предал негуса анафеме. За это Феодор подверг его заточению в крепость Мэкдэлы, где Сэлама вскоре и умер. Этот радикальный и непродуманный шаг фактически привел к расколу в Абиссинии, лишил негуса поддержки церкви, привел к усилению сепаратистких устремлений.
Реформа армии, начатой еще до заключения договора с Англией, продолжилась с ускоренной силой. Прежние феодальные ополчения, связанные скорее вассальными отношениями со своим сюзереном, а не с командующим императорской армией, не могли обеспечить решающего преимущества в борьбе за объединение страны. Феодор создал из этой толпы вполне беспособные войска: "Он свел солдат в полки, назначив офицеров различных знаний, установив им жалованье и определив их обя?занности; произвольно перемешав в этих полках солдат из раз?ных провинций, он нанес тем самым могучий удар той феодаль?ной системе, при которой люди собирались вокруг предводителя из своей родной области и следовали за ним как в повиновении, так и в мятеже". У.Плоуден.
Реорганизованная армия стала самым надежным орудием Феодор в осуществлении ряда реформ в системе управления страной. Опасаясь усиления местных правителей, не исключая и тех, кого он назначил сам, император разделил каждую об?ласть на более мелкие административные единицы, поставив во главе их верных себе чиновников.
Похоже, что на многих современников-европейцев решительные действия Феодора оказали в некотором роде гипнотизирующее воздействие. Всех их объединяет желание увидеть в этом политическом деятеле непримиримого борца против феодализма, человека, для которого борьба с феодализмом стала главным пунктом его программы по преобразованию страны.
Другим важным шагом стало ограничение работорговли, введение наказаний за торговлю рабами-христианами. Но это привычное и вполне достой?ное в восприятии традиционного эфиопского общества занятие отнюдь не шло на убыль. Практически действие императорского указа распространялось лишь на христианские области. Первая попытка ликвидировать работорговлю или хотя бы ограничить ее не привела к заметному успеху. Как и во многих других случаях, формальный указ императора не учитывал силу общественного сознания абиссинского общества и его традиций и в конкретных условиях Эфиопии середины XIX в. был обречен на неудачу. Вместе с тем в этом отношении Феодор как бы наметил направление дальнейших действий своим преемникам на императорском троне.
Нововведения коснулись и судебной системы. Восстанавливая прерогативы могущественных императоров прошлого, Феодор объявил себя верховным судьей и каждый день находил время заниматься разбором жалоб своих подданных. Во всех областях страны были назначены судейские чиновники, вершившие суд именем императора, при этом право смертной казни являлось прерогативой самого императора. Сообщая об изменениях в судебных уложениях, предпринятых по инициативе Феодора, хронист пишет, что император "изменил законы, касающиеся наказания за убийство. Он приказал, чтобы смерти предавался лишь сам убийца и чтобы не трогали ни его отца, ни брата, ни других родственников, кроме тех случаев, когда эти люди являлись сообщниками или были задержаны на месте преступления".
К эпохе Феодора относится также начало строительства дорог. Движение императорской армии, то и дело вынужденной выступать на подавление очередного мятежа против центральной власти, значительно замедлялось бездорожьем. Эта проблема еще больше усилилась, когда возникла необходимость транспортировки пушек. Кроме того, дороги должны были облегчить движение торговых караванов, а значит, способствовать улучшению торговли. По отзывам современников, Феодор сам участвовал в дорожном строительстве, "с киркой в руках, как простой рабочий". С прибытием английских инженеров и дорожных рабочих строительство дорог приняло широкий размах. От порта Зейла к Мэкдэле, а оттуда к Гондэру было построено первое в Абиссинии шоссе. В результате время пребывания в пути с нескольких недель сократилось до 5-6 дней.
Тем не менее, не смотря на целый ряд реформ, абиссинское общество продолжало оставаться феодальным в своей сути, ведь для перехода на качественно новый уровень требуется буржуазная революция, для которой не было никаких предпосылок.
Феодор не мог не осознавать огромной пропасти, разделявшей промышленно раз?витую Европу и находившуюся где-то на уровне европейского средневековья Абиссинию.
Внешнеполитическая концепция абиссинского монарха была весьма проста: использование по мере возможностей технических достижений Европы для модернизации страны и привлечение европейских держав, в первую очередь Англии, к борьбе с турками, контролировавшими Красноморское побережье. Важным фактором во взаимоотношениях Феодора с европейскими державами было его стремление привлечь их на свою сторону в провозглашенном им крестовом походе против мусульман. Еще в 1855 г. Плоуден, британский консул, сообщал о планах императора отвести воды Нила и освободить Иерусалим.Если освобождение Иерусалима было скорее всего политическим лозунгом, который должен был повысить престиж императора среди населения и создать вокруг него ореол ревностного христианина, то борьба за получение выхода к морю являлась одним из важных направлений внешней политики Феодора. И до него многие абиссинские правители стремились разорвать мусульманскую блокаду побережья. Однако в условиях феодальной раздробленности страны необходимость выхода к морю не могла быть проблемой общенационального значения. Ее носителями выступали правители наиболее близко расположенного к побережью Тыграя. Выход к морю, а следовательно, и получение возможности свободно покупать огнестрельное оружие интересовал их прежде всего с точки зрения повышения своих шансов в борьбе за политическую гегемонию в стране. Для Феодора же получение такого выхода являлось одним из пунктов его программы по восстановлению былого величия Абиссинии. Внимание, которое он оказывал этой проблеме, свидетельствовало, что на политической сцене страны появился государственный деятель, мыслящий не как феодал-сепаратист, а как исходящий из национальных интересов всей Абиссинии деятель, который был убежден, что вопросы внешней политики - прерогатива одного императора.
Красноморские планы Феодора нашли полную поддержку у английского консула при абиссинском дворе У. Плоудена, связывающего будущее Абиссинии с осуществлением всех начинаний императора. Если Плоудену и удалось вызвать у Форин офиса интерес к красноморским планам Теодроса, то совсем не потому, что британский МИД был озабочен личной судьбой абиссинского монарха. Контроль Турции над Красноморскими портами постепенно ослабевал, и в Лондоне не исключали такое развитие ситуации, когда Абиссиния сможет решить задачу выхода к морю без посторонней помощи. В случае же содействия в получении Абиссинией Массауа Англия собиралась выставить условие, чтобы губернатором порта "был назначен один из европейцев, находившихся на службе императора".
Именно среди живших в стране европейцев находил негус единомышленников по вопросам модернизации Абиссинии. Возможно, что именно отсутствие единомышленников среди соотечественников привело к тому, что ближайшими и доверенными друзьями Феодора стали У. Плоуден и поступивший на службу к императору Дж. Белл. Близость этих двух англичан в значительной степени и определяла то обстоятельство, что поддержку своим планам Феодор искал прежде всего у Англии.
В феврале 1860 г., во время очередного покушения на Феодора, погиб У. Плоуден, постоянно восхищавшийся Феодором. Новый представитель Англии при императорском дворе Ч. Кэмерон прибыл лишь в 1862 г. Уже во время первой беседы с ним негус поднял вопрос о поддержке Англией своих планов выхода к морю. Об этом он писал и в письме от 30 ноября 1862 г. королеве Виктории.
Британское правительство дало негусу уклончивый ответ, не отвергая, тем не менее возможность утверждения Абиссинии в Массауа, находившейся под властью Османской империи.
В 1865 г. положение Феодора стало как нельзя более шатким. Никогда еще за весь период его правления не были так сильны центробежные тенденции. Выступления противников центральной власти следовали одно за другим. Бежавший в июне 1865 г. из Мэкдэлы наследник шоанского престола Сахле Мариам, зять Феодора, достигнув пределов области, объявил о независимости Шоа. Под контролем местных феодалов находился почти весь Годжам. В Уолло поднялось восстание оромо под руководством царицы Уоркиту, сын которой был казнен па приказу негуса после многих лет заточения в Мэкдэле. О своем неподчинении центральной власти заявил правитель области Ласта уаг-шум Гобэзе. В 1866 г. он перешел к активным дейст?виям и захватил Адуа. В Тыграе местная феодальная знать сплотилась вокруг дэджазмача Касы, будущего императора Иоанна IV, который также объявил о своей оппозиции императору. Власть негуса распространялась на ничтожную часть страны: Мэкдэлу, Дэбрэ-Табор и район оз. Тана.
Положение Феодора ухудшалось с каждым днем. Успехи мятежных сил привели к дезертирству части его армии; если еще в начале 1866 г. под его знаменами было около 80 тыс. воинов, то к декабрю того же года в его распоряжении оставалось лишь 15 тыс., в основном обученных англичанами. Негус официально обратился за помощью к англичанам еще в сентябре 1866 г., но английское правительство медлило. Ситуация изменилась в декабре 1866 г., когда во время спровоцированных духовенством беспорядков в Мэкдэле были захвачены мятежниками Сахле Мариама дипломатические представители Британии и Франции, европейские миссионеры и инженеры, а также члены их семей, всего более 120 человек. Подобный шаг был предпринят мятежниками с целью поссорить негуса с европейскими странами, т.к. ответственность за безопасность европейцев лежала на Феодоре. С другой стороны, целый ряд оппозиционных деятелей с достаточным основанием утверждал о предательстве негусом национальных интересов Абиссинии после заключения неравноправных договоров с Англией.
Шаг этот оказался ошибочным. Англичане решили поддержать негуса и послали из Индии экспедиционный корпус. Командующим экспедиции был назначен опытный деятель английской колониальной администрации генерал-лейтенант Роберт Нэпир, участник подавления народного восстания в Индии в 1857-1859 гг. и тайпинского восстания в Китае. В момент назначения он занимал видный военный пост в английской администрации в Индии. Базой подготовки экспедиции был избран Бомбей. Учитывая климат и характер местности, по которой корпусу предстояло осуществить длительный марш к Мэкдэле, Лондон счел целесообразным широко использовать в предстоящей операции индийских солдат, прежде всего сикхов.
Р.Нэпир принадлежал к тем кадровым военным, которые, прежде чем приступить к выполнению поставленной задачи, тщательно продумывают все мелочи, не оставляя ничего на произвол судьбы. Несколько месяцев ушло на определение состава экспедиции, закупку вьючных животных и фуража. В частности, в Испании, на Мальте, в Италии, Сирии и Турции было приобретено свыше 7 тыс. мулов. Помимо многих тысяч верблюдов, волов, лошадей и ослов для транспортировки наиболее тяжелых грузов решено было использовать 44 слона. Насчитывающий вместе со вспомогательным персоналом около 45 тыс. человек английский корпус, боевые части которого на 2/3 были укомплектованы солдатами-индийцами, 20 сентября 1867 г. высадился на Красноморском побережье вблизи Зейлы, откуда начал свое продвижение к Мэкдэле. 25 сентября, спустя пять дней после высадки, Нэпир издал две прокламации. В одной из них, обращенной к правителю Шоа Сахле Мариаму, содержалось требование освободить пленных, целью другой было, с одной стороны, успокоить общественное мнение Абиссинии, а с другой - продемонстрировать мятежникам всемерную поддержку негуса. В этой прокламации, в частности, говорилось: "Губернаторам, вождям, духовенству и народу Абиссинии... Знайте... что королева Англии не питает к вам враждебных чувств, у нее нет никаких планов, направленных против вашей страны или вашей свободы... Единственной причиной присылки английских войск в Абиссинию является желание освободить подданных Ее величества. Никто не намеревается оккупировать какую-либо часть территории Абиссинии или вмешиваться в управление страной". Это заявление привело к изъявлению покорности со стороны некоторых феодалов, которые получили помилование от негуса под английские гарантии. Наибольшим успехом англичан был переход на их сторону правителя Тыграи Касы. Каса отмежевался от правителя Шоа и заявил, что не одобряет его действий и поддерживает требования англичан об освобождении заложников. Он обещал не чинить препятствия англичанам в их движении через свои владения, и заявил, что его вынудила взяться за оружие беззакония, творимые Феодором, и им руководит лишь желание защитить попранные права церкви. Во время встречи с Нэпиром Касу больше интересовало возможное нападение на него правителя Ласты уаг-шума Гобэзе, чем судьба Сахле Мириама и Феодора. Хитрый и изворотливый Каса заинтересовал Нэпира, который решил использовать его, чтобы держать негуса на коротком поводке. Слишком независимое поведение негуса беспокоило англичан.
Если правитель Тыграя прочно связал себя с англичанами, рассчитывая на их поддержку в борьбе за корону, то, например, правитель Ласты был более осторожен, уклонившись от прямых с ними контактов. Скорее всего Гобэзе рассчитывал, что, не запятнав себя связями с иностранцами, он сможет в дальнейшем получить большую поддержку своим планам среди населения страны.
Пройдя через Тыграю, англичане двинулись на соединение с армией Феодора, который решил двинуться им навстречу. 21 октября при переправе через реку Бешило армия негуса была атакована отрядами Уоркиту и Сахле Мириама. Несмотря на численный перевес ( более 25 тыс. воинов), им не удалось разбить 12-ти тысячный отряд Феодора. Победа негуса была достигнута благодаря наличию лучше обученных и вооруженных солдат под командой английских офицеров, а также при помощи пушек.
Соединившись 25 октября с английской армией Нэпира на равнине Ароге, негус двинулся на Мэкдэле. Прибыв туда 27 числа, союзники сняли с нее осаду, которую вел Гобэзе. На совещании Нэпир настоял на движении на юг, в Шоа, с целью разбить мятежников и освободить заложников. Несмотря на трудности перехода по горам по бездорожью, 30 ноября в битве при Назрете англо-абиссинские войска разбили наголову шоанскую армию при минимальных потерях. Сахле Мириам погиб в бою, Уоркиту сумела скрыться. Армия Шоа была распушена, сама область переходила под управление наместника негуса. К апрелю 1868 г. последние очаги сопротивления были подавлены. Правитель Ласты Гобэзе и царица Уолло Уоркиту были захвачены и казнены. К маю 1867 г. последние английские войска покинули Абиссинию.
Анализируя ситуацию, сложившуюся в Абиссинии после мятежа, современники достаточно пессимистически оценивали будущее страны. Не скрывавший своих сомнений в мрачном будущем страны Г. Дафтон считал лишь вопросом времени взаимное истребление абиссиницами друг друга, "если какая-нибудь иностранная держава не возьмет на себя управление страной". Дань пессимизму отдал и хорошо знакомый с обстановкой в Абиссинии В.Мюнципгер, английский вице-консул в Массауа: "Английская экспедиция в Абиссинию возвратилась до?мой, и страна вернулась к своему прежнему состоянию". С критикой Нэпира выступил известный исследователь Нила А. Мурхед, который считал, что тому нужно было оставить в Абиссинии военный гарнизон с целью предотвратить в стране неминуемое кровопролитие. Что касается самого негуса Феодора, то он извлек определенный урок из этого мятежа, едва не положившему конец его правлению и реформам. Так, ряд мелких и средних феодалов, оставшихся верными негусу, сохранили свои владения и право на вооруженные отряды. Но отныне им всем приходилось считаться с присутствием полномочного чиновника, назначаемого негусом и одновременно командовавшим имперторскими войсками, размещенными во всех провинциях. Были введены особые выплаты феодалам, что дополнительно гарантировало их верность. Подобный шаг был подсказан английским советником Дж. Киркхемом, бывшим адъютантом генерала Ч.Гордона, по примеру английского правления в Индии. Кроме того, Феодор решил урегулировать конфликт с церковью. Так, останки абуны Сэлама были перезахоронены в церкви Св. Гэбрыэля в Гондере, и часть конфискованной церковной собственности была возвращена. Ряд церквей, подвергшимся разрушениям, был восстановлен, и им были сделаны щедрые пожертвования. Более того, Феодор обратился к Александрийскому патриарху с просьбой назначить нового абуну для Абиссинии.
Другой проблемой были сепаратистские устремления Касы, правителя Тыграя. Ему удалось заинтересовать английского генерала Нэпира, и получить от того обещание о ходатайстве перед негусом. Получив также некоторое количество оружия (1000 винтовок и 12 пушек), Каса стал увереннее противодействовать действиям Феодора по подчинению Тыграя центральной власти. Попытка Феодора в 1869 г. подчинить непокорную область из-за вмешательства английского вице-консула Мюнципгера закончилась неудачей. При британском посредничестве было заключено соглашение между Касой и Феодором, согласно которому правитель Тыграя признавал своим сюзереном негуса. Негус также выдал свою дочь Атлаш-Феодору, вдову Сахле Мариама, за Касу, признавал его законным правителем Тыграя, и право на собственную армию. Были урегулированы также проблемы внешних сношений Касы с иностранными государствами - правитель Тыграя обязался в этом вопросе подчиняться назначенному негусом чиновнику.
Негус рассчитывал на помощь англичан в строительстве ряда промышленных предприятий, в основном, конечно, производящих вооружение для абиссинской армии. Существующее кустарное производство не могло удовлетворить потребности армии. Но для этого требовалось иметь хоть какие-то более или менее квалифицированные кадры. Своих кадров Абиссиния не имела, но негус рассчитывал на европейских инженеров, которые должны были обучать абиссинцев. Кроме того, Феодор отлично понимал зависимость между наличием промышленности и школами. Школы как таковые в стране отсутсвовали, исключение представляли лишь школы при монастырях. Решить эту проблему можно было только одним путем - послать некоторое количество молодых и способных к обучению людей в Англию, или хотя бы в Индию, в английские школы. Соглашение о посылке людей для обучения было достигнуто в 1871 г. Первая группа молодых абиссинцев в 35 человек, отобранных по всей стране, была послана в Индию, в Бомбейский Университет, для подготовки технических кадров. Также планировалась отправка для обучения и в Англию, а также в другие страны.