Эти рассказы для всех тех людей, которые уже встретились на моем пути и еще встретятся.
С уважением, автор.
"Чоконутый"
Посвящается моему другу Роберто.
Блог "Придурка чоконутого".
- Придурок чоконутый! - это всегда относилось ко мне. И почему у людей такой убогий репертуар? Могли бы обозвать как-нибудь по-другому. Скажем идиотом, козлом или там мудаком что ли, ан нет все одно "придурок чоконутый".
***
И сегодня так мне в след кричала злая соседка. По ее мнению я слишком громко включаю музыку и хлопаю дверью.
***
Эти слова буквально преследуют меня всю мою жизнь. Думаю, что у каждого есть такие слова. Может, конечно, это и не "придурок чоконутый", а что-то получше или похуже, но точно есть.
***
Никогда этого не понимал, за что они зовут меня чоконутым, да еще и придурком. Не понимал до вчерашнего дня. А вот вчера понял.
***
Ладно, пока по порядку. Как пишут в резюме, родился в 1975 году в семье рабочего и двух крестьянок. В смысле отец рабочий, а мать и ее мать крестьянки. И это не труду, в смысле они работают не в поле, а на предприятии в бухгалтерии. Мать и бабка застарелые формалистки. "Ан как у нас было, так и будет всегда! Только мы живем правильно". Я вышел не таким, как мой старший брат. Яков основательный, весь в мать и бабку. Также живет по установленным нормам, не положено и не стремится, не знает и не ищет ответа. Потом родился я. Звать меня Сашей. Домашние исковеркали стали звать Шуриком. Хорошо, что не Шариком. Младшую сеструху назвали Анжеликой. Ну, какая она Анжелика при такой-то заднице пятьдесят второго размера. Анжелика тихая, но упорная. В целом тоже в мать и бабку. Я же не в них, да и не в отца тоже. Есть предположение, что заменили в роддоме, хотя бабка сетует, что не хрен жрать во время беременности апельсины. Отец тогда ящика два достал, мать и обожралась до аллергии.
Итак, вторая строчка резюме: адрес проживания.
Родился и вырос в г. Саратове. Не в обиду будет сказано, но Саратов это такая большая деревня при столице нашей Родины г. Москве. В смысле в Саратове много деревенских, которые при этом не стремятся принять жизнь города, а хотят город переделать под деревенские отношения. Но возможно, это лично мое мнение. Семья развела троих детей еще и с бабкой в трехкомнатной квартире. Могу сказать, что это довольно таки тяжело.
Когда в школе я стал ходить на занятия танцами по своей инициативе, мать и все окружающие сказали "придурок чоконутый". Это бы первый раз, который я помню.
Глава третья - школьная.
Помимо танцев в моей жизни в школе были книги. Признаюсь, я читал запоем приключения (это Жюль Верн, Конан Дойль и Дюма), литературу о воспитании детей от Макаренко до Спока (последний это из под полы в библиотеке), еще мифы Древней Греции, какие-то технические справочники по подводным лодкам (уж не знаю, откуда они были в нашей городской библиотеке), детективы (конечно, советские, но зато такие честные) и историческую литературу, что мог найти.
В начальной школе до шестого класса друг у меня был закадычный Витька. Его родители перевелись в Ленинград и уехали. С Витькой мне было хорошо, спокойно где бы мы ни оказывались: во дворе, в школе, в гостях у Наташки или на соревнованиях. Потом друга я так и не встретил. Приятели, конечно, были, но ... положиться на них, как на Витьку я не мог, и поэтому с дружбой завязал, да и с проделками тоже.
Да, в библиотеке я тоже слышал "придурок чоконутый", когда спрашивал о новых книгах или тащил что-то домой. Во дворе тоже не отставали. Школа тоже не простила занятия бальными танцами.
В целом, добрался до выпускного. Там все как обычно: танцы, выпивка, драка. Повезло, что не сгребли, правда, разбирательство было, но бог помог.
Глава четвертая - институт.
Институт - слово такое матерное в нашей семье. Ну, мать считает, что не положен нам институт, кто-то должен и без вышки быть. Сестра то до института не добралась, смутные перестроечные времена ей не дали даже об этом подумать. Старший брат Яков уехал из дома на Север денюжку зарабатывать, как только закончил техникум по строительной специальности. А я вот в университет подался наш Саратовский.
Закончил.
Здесь, главное упорство.
Там, конечно, тоже не обошлось без "придурка чоконутого". И за что? За веселые попойки с девчонками в общаге? За подъем к ним на четвертый этаж по пожарной лестнице? Или за то, что книги не бросил? Хотя может за то, что хоть как-то учился, сам сдавал, знал ведь, что если что, просить за меня некому.
В общем и университет закончил.
Добрался до взрослой жизни.
Глава пятая - армия - пропускаю.
В армию не попал по здоровью. Травма родовая. В военкомате сказали тоже "придурок чоконутый".
Считаю, что повезло. Мать не закрыла детскую карту, там где про травму.
Глава шестая - страшные смутные времена.
Приплыли. Я со своим университетом кому нужен. Девяностые годы. В стране крах промышленности и государственной системы.
Есть хочется постоянно, пришлось забить на свой диплом и пойти в криминал.
Глава седьмая - родимый криминал.
Не скажу, что у меня, как в Бригаде. Здесь, пожалуй, повезло. От Саши Белого ничего не осталось. Я же выжил и не сошел с ума окончательно. Но пришлось научиться грызть горло ближнему своему. Лысая башка, крест на шее, кожак это про меня.
Могу смело утверждать, что весь бизнес на крови. Путь те, кто хапнул много и государственных денег не говорят, что возместили убытки, нанесенные государством. Нет, они тоже ободрали и оставили умирать пенсионеров, детей, многодетных мамаш, медиков и учителей.
Разборки, стрелять научился.
Кстати, танцы мне жизнь спасли. Приехали мы к одному такому. Разговор не заладился, стрельба. В общем я растянулся на шпагате, когда по дому бегал, мышцы выдержали, да и пуля мимо прошла. Вадик (мой партнер) сказал, что только такие "чоконутые придурки", как я, поедут к этому хмырю разбираться. Но деньги то я вытряс.
На мне и кровь, но с этим ничего не поделаешь. Тут либо он, либо я.
Глава седьмая - бизнес.
Я стал челноком. В Турцию и назад. В Латвию и назад. Блин, стал в женских бюсгалтерах разбираться.
Когда я стал женское белье возить, то тоже услышал "придурок чоконутый", но ничего дамочки то тоже одеться хотят.
К новому тысячелетию у нас с партнером Вадиком была сеть магазинов или как их по новомодному "бутиков".
Глава восьмая - личная жизнь.
Нету, блин, этой самой жизни, нету. Девки то были, но жизни то нету. Слава богу, не женился до этого года.
На счет этого тоже слышал от матери и бабки, да и от отца "придурок чоконутый". Родственники шептались, что голубой или отстрелили все на разборках.
А просто не было желания семью заводить. Нагляделся на изнанку жизни. Не скажу, что бабы мерзавки, но многие мечтают выйти за "животик-кошелек и ушки". Главное, чтобы кошелек был большой, очень большой. А те дамочки, которые из нормальных, хоть слово "любовь" знают, на меня не бы посмотрели. Да и истребили их те годы, хоть в красную книгу заноси.
***
Вчера до меня доехало, почему "придурок чоконутый", и понял я, люди чуют будущее, вот и выражают свое мнение обо мне именно так. Правы они, видимо, были.
День начался, как обычно. Я отправился в офис. Квартира у меня собственная двушка. С родителями общего языка нет, правда, деньги подкидываю. С братом и сестрой не общаюсь. У них своя жизнь. Надоели постоянные "дай денег" и это самое про придурка, когда даю или не даю.
Вадик укатил охмурять дамочку из "Н-ского" департамента недвижимости. У него гениальный замысел выкупить у города производственные площади нашей швейки и начать там производство. Сейчас надо вкладывать в производство, иначе вылетишь из обоймы. Я в принципе согласен, инвесторов я нашел, за ним производство.
Да, про Вадика забыл сказать. Мы с ним повязаны. Было дело, я его на себе тащил семь километров. Через два года он выстрелил в том доме, где мне танцы пригодились, иначе вторая пуля была бы моя. Я в жизнь Вадика не лезу, он в мою тоже, но есть ощущение, что мы с ним родственники. Мы даже не встречаемся за пределами работы. Он женат. Жену видел, она казашка, очень миленькая. У них двое детей. Вадик семью любит, даже тещу обожает. У него ко всему другое отношение по жизни, после тех семи километров, когда он заново родился.
Да, вот день это вчерашний.
В офисе рыдала Маринка - это моя секретарша. Маринка и Галка (это секретарь Вадика) подруги. Галка в отпуск пошла, лето же. Маринка на двоих шефов и надрывается. Я в жизни не видел, чтобы Маринка рыдала. Мы с ней уже лет двенадцать. Она начинала продавщицей. Я ее выдернул от хачика, который ее на панель собирался продать. Я захожу. Время восемь двадцать пять, Маринка рыдает, аж стены дрожат. Выяснилось, что у ее сына (четыре года) что-то с почками и нужна операция. Денег таких нет, она хочет квартиру продать, но быстро не успевает, а ехать надо на этой неделе.
Я, конечно, может и "придурок", но денег Маринке дал. Просто дал из своих. Сказал, что вернет, когда сможет. Для меня это один очень хороший автомобиль, а для нее вся жизнь.
Маринка то видимо в чувствах болтанула, весь персонал в курсе. Тут, правда "чоконутый" сменилось на "святой", но сущность не поменялась.
До обеда как-то прожили.
Обедать пошел в ресторан внизу. Там все, полный конец. Сидит за столиком она - Надежда Петровна Василевская. Вадик ее притащил в офис. Эта та самая дамочка из департамента недвижимости. Вадик нас познакомил, но видно я неадекватный был, за что получил от Вадика неизменного "придурка чоконутого".
Надя, блин. Влюбился я. Вот раньше не понимал, что это про придурка говорят, а теперь доехало. Точно, как по голове пыльным мешком или дозу веселящего газа.
С Надей я уговорился встретиться и объяснить наши планы по инвестициям в швейное производство. Вот я можно сказать старый, а здесь девочка двадцати четырех лет - главный специалист этого самого департамента. Глаза такие голубые, что небо в самой солнечный день.
Как дожил до четырех часов не помню. Действительность стал воспринимать только в прохладном здании администрации. Девочки шныряют туда-сюда, а я как ненормальный улыбаюсь. Что я плел и как увязал инвестиционную привлекательность проекта с новой административной реформой не помню. Сюда по улыбчивым лицам окружающих я их изрядно повеселил.
Дождаться, пока Надя выйдет из своего здания пришлось, сидя в машине. Я вышел и вручил ей огромный букет. Смотрит она на меня своими голубыми глазищами с таким сомнением, и все я понимаю, сейчас пошлет. Думаю, что надо что-то сказать, чтобы она остановилась.
- Надя, я волосы отращивать буду, - выдаю коронную фразу.
- Зачем? - в глазах немой вопрос.
- Чтоб не бандидом выглядить , а бизнесменом в глазах наших детей, - вот такую ахинею только тот самый "чоконутый" может нести.
Смотрит на меня долго-долго, думаю, что все пролетаю, как фанера над Парижем.
- Знаете, Александр, - голос легкий словно облака, а глаза серьезные такие, - меня можно вполне проводить до дома. Я живу за парком.
***
Глава новая - ночь.
Все-таки мне повезло больше всех моих родственников и большинства знакомых. Приятно быть "придурком чоконутым", если, конечно, для этого есть веские основания. В моем случае, это девушка.
***
Вместо заключения.
Так, что подумайте, может окружающие видят в вас что-то такое необычное, а выразить не могут.