Таас Вэл-Ирч : другие произведения.

Комендантский год. Вторая арка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Чем дальше в космос, тем... больше инопланетян, хороших и разных. И тем больше с ними чисто человеческих проблем.

Санкт-Петербург, Россия

   "Васильмихалыч, тут такое дело..."
   Отучить Костика Допекалова от этой присказки не смогло ни время, ни бодрый карьерный рост, ни высокое звание, ни тройня, народившаяся их с супругой усилиями. И как только на горизонте маленького отдела большого дома всплывало что-то посложнее формулы "украл - выпил - в тюрьму", знакомый голос в телефонной трубке теребил пенсионный покой полковника Минина. Хотя сам Василий Михайлович этому бывал даже рад, особенно последнее время: и с воспоминаний можно паутину стряхнуть, да и мозгами куда полезнее ворочать по реальным поводам, а не над кроссвордами.
   Тем более, дело было, и дело любопытное. Вряд ли ему, конечно, собирались давать ход, уж больно интимными оказались подробности, но личные интересы высокопоставленных лиц требовали разъяснений, и тут обойтись обычной отпиской, видимо, не получалось, вот Костик и...
   Василий Михайлович, услышав краткий перечень странных событий, сначала подумал, что группа майора Допекалова снова накрыла контрабандную партию то ли спиртного, то ли чего покрепче, как в прошлый раз. С понями теми, может, розовыми, а может и вовсе радужными. Но сейчас голос Костика звучал уж слишком растерянно, так, что верить не хотелось, только не верить почему-то не моглось. Чушь ведь полная, а поди ж ты.
   Материалов по делу было немного, зато один краше другого, особенно фотографии, большую часть которых пришлось вместе с техникой изымать у иностранных туристов под самыми разными предлогами. С доморощенными любителями снимать все и вся, конечно, проще разобраться, но тот район города, где, собственно, и случилось Костиково дело, случайными прохожими богат не был. Только если кто случайно заблудится или по делам, но чтобы гулять? Не та атмосфера. Совсем не та.
   А когда-то кишело тут все людьми. Институты работали, школы учили, дети играли чуть ли не на улицах, транспорта-то не было столько, сколько в новом веке. И все принадлежало народу, все памятники архитектуры. А теперь принадлежат людям. Очень отдельным.
   Хотя, с другой стороны и хорошо, что эпидемия эта тут прорезалась, а не в спальных районах: если что, локализовать можно было бы в два счета по переулкам. И на всех пострадавших одного крыла Бехтеревки с лихвой хватило, даже свободное место осталось. А что бы, скажем, делали, если бы Купчино накрыло? Страшно подумать.
   Еще повезло, что вирус или какая другая пакость, рассосались без следа, вместе с надеждами на гранты и премии, чем повергли медиков в глубокое уныние и скупость при составлении заключений. Ясно из отчетов становилось только одно: морозным осенним утром несколько сотен человек разом помешались. До полной потери своего человеческого вида.
   Всякое могло быть, вплоть до хулиганских выходок молодых сотрудников еще оставшихся поблизости оборонных предприятий, но все подходящие структуры клялись и божились, что ни сном, ни духом. Длинная рука Запада тоже не особо походила в качестве злоумышленника, поскольку в число целей непонятной мозговой атаки по большей части попали те, у кого как раз с мозгами было больше проблем, чем достижений. И кому могло вдруг понадобиться лишать их соображения, даже гадать не получалось.
   Выздоровление, опять же, резкое и полное, с давлением, как у космонавтов, и общим внешним видом, подходящим счастливым курортникам, но никак не жертвам теракта. Чуть ли не до спонтанного омоложения, говорят, дело дошло, особенно у лиц женского пола. Мужики вроде тоже в накладе не остались, так что на заявления и прочее бумажное возмущение рассчитывать не приходилось. Показания тоже отпадали. По причине временной всеобщей невменяемости. Только и оставалось, что дивиться на редкие снимки и видео, которые...
   - Федор, куда здесь нажимать-то надо? Я запамятовал.
   - Ну, деда, ты совсем... Зацепил, потащил, растянул. Чего проще?
   С новомодной техникой Василий Михайлович дружил не особо. Она ведь по большей части нужна для трескотни между друзьями-знакомыми, а у полковника Минина таковых много и раньше не водилось, да и теперь... Как говорится, иных уж нет, а те - далече. Вот и приобщался он к достижениям научно-технического прогресса только стараниями старшего внука, который в свои двенадцать лет знал об электронике больше, чем целый специальный отдел в те времена, когда Василий Михайлович искренне считал, что не доживет до пенсии.
   - Вот так, видишь? Справишься теперь сам? А то у нас уже погрузка.
   - Справлюсь, не волнуйся. Вас сюда же привезут обратно?
   - Да вроде. Ждать будешь, что ли? Ну ты даешь!
   - Хоть косточки проветрю.
   - Ну смотри, деда, как хо. Главное, доску не вырубай, я тебя по ней запеленгую, если что. Все, поехал. Часа два обещали, не больше.
   - Даже оглянуться не успею, как вернешься!
   Внук только покачал головой. И обернулся еще раза три по пути к экскурсионному автобусу.
   Хороший парень растет. Правильный. Жаль, Галина не дожила...
   Василий Михайлович потер уголок глаза и снова сощурился на экран планшета.
   Как цыплят считают по осени, так важность события всегда определяют по жертвам и разрушениям. Но если смотреть с этой точки зрения, дело получается средненькое. Жертв-то нет: синяки и ссадины не в счет, а другого ущерба - минимум. Машины побились, это да, но до чего-то серьезного вроде пожаров и прочей техногеники не дошло. Наверное, потому что помешательство быстро схлынуло. Двери кое-где порублены, газоны потоптаны, ограды покорежены? Так от фанатов футбольных и то больше бывает разрушений. А тут можно считать, никто и ничто не...
   Считать, кстати, посчитали. В клинике. По головам. Вот тогда и выяснилось, что одной не хватает.
   Сама по себе пропажа человека - вещь обыденная, хотя и печальная. Но это в общем случае. А если, что называется, последний доходяга на месте, жив и здоров, а вполне приличный молодой человек исчез, как и не бывало, от сомнений не отмахнуться. Тем более, не был, не замечен, не привлекался - значит, и скрыться бы бесследно не сумел. Хотя...
   Василий Михайлович еще раз взглянул на фото со страницы собранного Костиком досье.
   Обычный такой парень. Из тех, у кого на лице вечно написан один из двух вопросов. Ну да, либо "Что я здесь делаю?", либо "Что я здесь забыл?". Происхождение скучное, образование непримечательное, если что и есть выдающегося в биографии, так это место последней работы. И даже не столько место, сколько сам работодатель, который мог легко и глубоко закопать любого противника, а уж работника и подавно.
   Лично полковник Минин знаком был, конечно, не со всеми бывшими "малиновыми пиджаками", но тут широкий круг общения и не требовался. Хватало всего дюжины, зато дюжины осведомленной. Например, способной ненароком проговориться о таких милых маленьких слабостях сурового человека, как ежедневный личный поход в магазин за кефиром. А дальше уж никакого труда не было в том, чтобы поравняться с объектом и ласково осведомиться:
   - Гражданин Семенов?
   Действовал такой подход на бывалых людей безотказно. Всегда заставлял встряхнуться, подтянуться и осторожно подтвердить:
   - Он самый.
   - Пройдемтесь?
   Детина, двумя пальчиками несший за своим боссом в сетчатой авоське пакет кефира, дернулся было вперед, но наткнулся на поднятую ладонь и приутих.
   Он вполне мог все проигнорировать, этот Афанасий Аристархович, имел право, что называется, и Василий Михайлович, признаться, рассчитывал как раз на такой поворот событий, но то ли ностальгия вдруг одолела, то ли другие соображения, и плотно сбитый пожилой мужчина кивнул:
   - Отчего ж не пройтись? Погода располагает.
   Так они и двинулись по плитке тротуара, памятники одной эпохи: неспешно, как два добрых друга. Если, конечно, настоящие друзья начинают беседу с вопроса вроде:
   - Вам хорошо знаком гражданин Шаповалов Станислав Валерьевич?
  
   ***
  

Локация: третья линия обороны.

Юрисдикция: домен совместного доступа.

Объект: межорбитальное базовое соединение.

  
   - Когда встречи облеченных ответственностью людей становятся рутиной, это начинает вызывать беспокойство. И вовсе не у тех, кто встречается. Хотя и тем тоже следовало бы...
   Кир Вен-Верос, лорд-смотритель Императорского двора, говорил, слушал собственный голос и начинал сомневаться в каждом произнесенном слове еще до того, как оно успевало отзвучать. Но вовсе не потому, что излагал прописные истины, известные любому взрослому человеку, а урожденному лорду и подавно. Неуверенность, чрезмерная осторожность и прочие неприятные спутники процесса принятия решений плодились и размножались по той простой причине, что...
   - И беспокойство появится, лорд-претендент. Совсем скоро.
   Айден не мог этого не понимать. Должен был. Но при этом на лице молодого Кер-Калена по обыкновению не находило своего отражения ни одно чувство, соответствующее сложности неумолимо надвигающихся обстоятельств.
   Лорд-смотритель пытался привыкнуть. С тех самых пор, когда стало ясно, что единственный сын его самого близкого друга сохраняет безмятежно-бесстрастную мину как на лице, так и во внешнем периметре личного инфо-поля вне зависимости от событий, в которых принимает участие или за которыми всего лишь наблюдает.
   Казалось бы, столько лет прошло... Да, большинство - в вынужденном отдалении друг от друга, но с непременными визитами и встречами, пусть всего лишь протокольными. Можно было уже давным-давно принять установленную природой данность и окончательно вписать имя лорда-претендента в ту графу, где ему положено находиться.
   Можно.
   Но лорд Вен-Верос все еще продолжал надеяться, что ошибся. Что чудеса все-таки случаются. Что однажды...
   - И некоторые вопросы нельзя будет оставить без ответов.
   Вопросы, да. Они еще не покидали губ, не задавались во всеуслышание, но урочный час приближался.
   Чем больше подтвержденных фактов занимали свое место в информационной картине происшедшего и происходящего, тем больше ужасал итог размышлений. Со стороны все выглядело слишком стройным, логичным и последовательным. Продуманным на грани гениальности, а может быть, и далеко за этой гранью.
   Лорд-смотритель допускал возможность того, что непосредственные участники событий подолгу или вовсе не задумывались, действуя так или иначе. Более того, доскональный анализ цепочек событий наверняка подтвердил бы и почти доказал подобное предположение. Но что проку в сухих выкладках, когда очередной удар сковырнул не пластину брони, а корку с едва зажившего шрама?
   Молодого Кер-Калена при дворе не любили. Отдавали должное его достижениям и удачам, но скрипели зубами всякий раз, когда лорд-претендент с небрежной легкостью достигал успеха там, куда ни один здравомыслящий человек даже не взглянет. Особенно просчитав вероятности.
   Взять хотя бы недавние события. Гром посреди ясного неба, в одно мгновение поменявший расстановку фигур. Кто бы мог подумать, что Дадда-Мино вдруг начнет нуждаться в покровительстве? Ни один аналитик Корпуса внешнего наблюдения не предсказал бы этого в самом страшном своем сне. И вовсе не потому, что почти все свободные территории рано или поздно уставали от независимости. Но эта база и ее брат-близнец были нейтральными зонами, слишком удобными для всех участников политического рынка. Намного более полезными именно в первозданном виде, официально неприсоединившимися. И наверняка местное руководство прекрасно это понимало. Так с какого же...
   - Но прежде всего позвольте поздравить вас с новым опытом. Вы ведь впервые заключаете соглашение о протекторате лично?
   - Да, милорд.
   - И как вам? Понравилось?
   Лорд-смотритель знал, что не получит на свой вопрос нужного ответа. Потому что бесстрастно-улыбчивая маска никуда не денется с лица Айдена. Разве что светлый взгляд на мгновение станет еще слегка рассеянным.
   - Подумайте об этом, лорд-претендент, и постарайтесь определиться до того, как. История, знаете ли, любит повторяться.
   Вернее, отдельные личности иногда очень успешно ее повторяют. И даже учитывая, что свободных агентов уровня Дадда-Мино в обозримой Вселенной не слишком много, теперь, по факту свершившегося, было бы преступно глупо исключать возможность аналогичных событий в будущем. Весьма и весьма близком.
   Особенно если имели место не случайные флуктуации социальных процессов, а вполне искусственное построение, воплощенное в жизнь согласно строгому плану.
   - Кстати, в своем поколении вы - единственный счастливчик, который смог расширить наследственный домен, к тому же исключительно мирным путем. Или все-таки не совсем мирным?
   Слухов об инциденте на Дадда-Мино ходило много, в необходимые подробности не был посвящен ни один из лордов двора. В каком-то смысле, иного ожидать и не приходилось: во-первых, все, что случилось на неприсоединившейся территории, не подлежало внешнему расследованию со стороны третьих лиц, а во-вторых...
   Войдя в состав личного домена лорда Империи, став официальным вассалом, объект получал еще большую защиту от любопытных носов. Теперь все события, возникающие в границах Дадда-Мино, оставались на совести его покровителя, и даже сам император мог лишь поинтересоваться, но никак не затребовать отчет. Даже если речь идет о вопиющих преступлениях.
   - С моей стороны давления оказано не было, милорд. Так сложились обстоятельства.
   Этому лорд-смотритель как раз верил охотно и искренне. Но наверное, только он один. Все же прочие видели в действия Айдена невероятно точный расчет.
   - А вы соблаговолите пролить на них свет истины, лорд-претендент?
   Не то чтобы ему было любопытно... Хотя, зачем лгать самому себе? Лорд Вен-Верос хотел бы проследить всю цепочку событий от начала и до конца. Например, чтобы снова восхититься тем, как генератор случайностей под названием "жизнь" причудливо тасует судьбы и отдельно взятых персон, и целых государств. Или чтобы запомнить и внести в архивы своей памяти еще одну модель развития ситуации, которая...
   - Имела место диверсия.
   Да, которая была совершенно стандартной.
   Поскольку иногда приходиться тратить целые столетия на то, чтобы дождаться удачного стечения обстоятельств, натуры, склонные к деятельности, а не к созерцанию, предпочитают самостоятельно создавать моменты и возможности. И разумеется, именно инцидент насильственного характера вызывает наиболее яркую, незамедлительную и контролируемую реакцию.
   - Это показало официальное расследование?
   - Расследование не проводилось.
   А вот такое утверждение лорда-смотрителя не слишком устраивало. Да, он не имел права требовать и не требовал оглашения улик и результатов дознания, но оставлять без внимания настолько опасные вещи...
   Впрочем, у политики закрытых глаз, только что признанной Айденом, могли иметься веские причины. К примеру, подозрения насчет происхождения устроителя диверсии. Лорд Вен-Верос мог легко назвать с десяток влиятельных и еще больше - стремящихся к упрочении своего положения персон, способных затеять переполох в любой точке Вселенной. Весь вопрос, с какой целью. Ведь не для того же, чтобы просто нагнать страха на мирное и вполне податливое население?
   Нет, кто-то, устроивший так, что Дадда-Мино на несколько суток оказалась изъятой из инфо-поля, желал добиться чего-то вполне определенного. Возможно, того же самого, что получил Айден, не шевельнув и пальцем.
   Или, все-таки, шевельнув?
   Но как бы то ни было, следует сказать вслух, с одной стороны, рискуя показаться назойливым, с другой - прямо подтверждая собственную занимаемую позицию:
   - Это теперь ваше владение, лорд-претендент. И ваша проблема.
   И проблема гораздо более неприятная, чем виделась вначале.
   Если злоумышленник собирался угрозами и шантажом вынудить Дадда-Мино сменить степень свободы на угодную ему, сейчас он должен быть вне себя от злости и бешенства. Особенно учитывая личность того, кому в итоге достался трофей.
   Скорее всего, это было дело рук подданного Империи. Других настолько крупных конгломераций на политической арене нет, а отдельные игроки, даже ненадолго объединив усилия, попросту не смогли бы поделить базу между собой, поэтому искать врага нужно внутри, как это обычно и бывает. Врага достаточно обеспеченного, оснащенного, осведомленного и, несомненно, умного. Врага, который варится в том же котле, что и все остальные, а потому понимающего, что...
   Лорд-смотритель невольно качнул головой.
   О да, этот умник слишком хорошо все понимает. И очень возможно, что недавний провал флотской операции только помог ему утвердиться в своих намерениях.
   Какой ресурс является самым дорогим, к тому же пополняемым? Время. А его у диверсанта было в избытке. Столько, сколько требовалось, и еще целая вечность в запасе. Потому что ни один гонец не покинул пределы атакованной базы. Ни одна из сторон, представители которой находились в момент совершения диверсии на Дадда-Мино, даже не вздрогнула. По меньшей мере, дюжина влиятельных имперских кланов предпочла дожидаться разрешения напряженной ситуации, но не действовать. И это очень плохой признак, пусть, с недавних пор, больше не неожиданный.
   Враг, кем бы он ни оказался, заслуживает самого пристального внимания. Хотя бы потому, что обнаружив брешь в обороне своего же государства, ринулся в нее, а не на ее устранение. И он должен был, в конце концов, схлестнуться с молодым Кер-Каленом. Но не слишком ли рано? Не слишком ли большой окажется разница в силах?
   У Айдена есть преимущество. Непробиваемость. Пусть почти иллюзорная, лишь видимая, и все же, многие обманываются. Это даст фору, определенно. Но когда противники войдут в контакт, понадобится кое-что другое помимо собственных сил.
   Союзники. То богатство, которым лорд-претендент похвастать не может. А после присоединения Дадда-Мино количество сочувствующих станет еще меньше. Снизится до нуля. Это значит, что придется полагаться только на родных и...
   Лорд Вен-Верос подавил вздох.
   Семья Кер-Кален не смогла разрастись так, как большинство других. Нелепые случайности, стечения обстоятельств, суровые времена, взгляды и принципы отдельных личностей, в том числе, своеобразное понимание долга перед собой и Империей не способствовали рождению многих детей. Собственно, сейчас у основной ветви рода и вовсе осталось только двое продолжателей. Айден и Айзе. Но брат следовал своей судьбе естественно и непринужденно, тогда как сестра...
   Она могла добиться многого, но предпочла тень старшего родственника свету сольной карьеры. С одной стороны, такая поддержка бесценна. С другой, будучи самостоятельной и обладая собственными ресурсами Айзе была бы куда более...
   Лорд-смотритель все-таки вздохнул.
   Женщины. Самые странные существа во Вселенной, независимо от расы и происхождения. Делающие выбор, непонятный никому, и даже им самим, но не отступающие от него ни до могилы, ни в посмертии. Далеко ходить не надо: его собственная дочь, взлелеянная и возлюбленная, вместо того, чтобы занять свое место при дворе, заслуженное, кстати сказать, а не унаследованное, избрала уединение, почти отшельничество, неизменно кротко улыбаясь на любые вопросы, угрозы и мольбы.
   Дети...
   Все они - дети. И для него, и перед ним. А значит, время от времени их нужно направлять. Вот как сейчас, прогоняя тишину:
   - Вы испрашивали аудиенцию, чтобы всласть помолчать?
   - Никак нет, милорд.
   - Тогда зачем?
   - Если позволите, милорд, я все-таки еще помолчу. Совсем немного. Те несколько минут, которые потребуются вам на ознакомление.
   Гибкий лист, покрытый слоями схем и символов, протянутый Айденом, всколыхнул в памяти лорда-смотрителя очень раннюю молодость, почти детство, когда такие кальки были еще в ходу. Потом они постепенно умерли, уступая более совершенным технологиям ведения учета, но если вдуматься...
   Да, именно этот носитель, устаревший и практически нигде сейчас не использующийся, обеспечивал полную неприкосновенность записанных сведений, не позволяя производить считывание без непосредственного физического контакта. А значит, информация, записанная на нем, представляла слишком большую ценность. Может быть, и вовсе...
   Лорд Вен-Верос моргнул, вчитываясь.
   - Это шутка, лорд-претендент? Если да, то весьма удачная, могу заметить. Хотя и жестокая.
   - Это достоверная информация. Полностью. Могу ручаться.
   Лорд Вен-Верос снова взглянул на кальку и качнул головой:
   - Невозможно.
   - Да, милорд. В каком-то смысле. То, что вы видите, еще не существует в природе, но активно готовится к появлению, можете быть уверены.
   - Откуда? Как?
   - От первоисточника. Напрямую.
   - Поразительно. И слишком хорошо, чтобы быть правдой.
   - Правда это или нет, мы узнаем, милорд, и довольно скоро. Первый прототип, по прогнозам группы планирования, должен появиться в течение следующего года.
   И задать направление развития на поколение вперед. Целое поколение, в течение жизни которого Империя будет иметь неоспоримое преимущество перед...
   Век корабельных систем коркусов намного дольше, чем век тех, кто ими пользуется. И тех, кто с ними воюет. Доскональное знание особенностей устройства будущих флагманов противника гарантировало больше, чем победу. Впервые за все время противостояния двух непримиримых врагов у одного из них появлялся шанс диктовать свои и только свои условия. Это стоило... Многого.
   - Какими бы ни оказались ваши расходы на приобретение данной информации, они будут компенсированы. Полностью.
   Лорд-смотритель не преувеличивал. Казначей Империи, конечно, не слишком охотно расставался с подопечными ему средствами, но ради такого случая проглотил бы все возражения. Пусть даже пришлось бы помочь ему это сделать.
   Но Айден, словно предвидевший подобный поворот событий, поспешил заявить:
   - Вам не придется тратиться, милорд.
   - Хотите сказать, это подарок?
   Кивок. Или что-то на него похожее. И снова ни единой тени эмоций на лице. А потом столь же бесстрастное и потому кажущееся издевкой дополнение:
   - Но мне все же придется попросить вас, милорд.
   - О чем?
   - О поддержке моих действий.
   - Она всегда при вас.
   Еще один кивок. Рассеянно-равнодушный. Остается только надеяться, что на самом деле Айден услышал именно то, что ему было необходимо.
   - Я собираюсь распорядиться частью наследства, милорд. И поскольку именно эта часть внесена в регистр общих средств обороны, мне потребуется...
   Да, тут без поддержки точно не обойтись. И высочайшего разрешения.
   - Речь идет о любимой базе вашего деда, не так ли?
   - Я хочу вывести ее из состава домена.
   Кир Вен-Верос не удивился: ни в одном языке Вселенной не нашлось бы слова, способного выразить всю полноту чувств, посетивших в этот момент душу и сердце лорда-смотрителя. Да и как можно реагировать на удар, крушащий вдребезги все и всех?
   Сейчас, когда лорду-претенденту следовало бы изо всех сил перетягивать на свою сторону любую, даже самую ничтожную силу, он готов расстаться с...
   А каким образом, кстати?
   - Насколько понимаю, назначенный комендант является или должен в скором времени стать вашим...
   - На сегодняшний день комендант базы "Эйдж-Ара" имеет статус полного гражданина неприсоединенной территории. Полученный в соответствии со всеми необходимыми требованиями.
   - И какой же территории, позвольте узнать?
   - Той, о которой уже упоминалось в ходе аудиенции.
   - Это не смешно, Айден. Совсем не смешно.
   - Милорд, здесь нет места шуткам. Вэл-Ирч стал гражданином Дадда-Мино до того, как было подписано соглашение о протекторате, следовательно, он обладает...
   Всеми правами свободного агента. Но что гораздо опаснее, этот суб-нормал в самом деле свободен. По-настоящему. Что делает его не простым игроком, а уж в сочетании и при поддержке ресурсов базы...
   - Я не буду спрашивать, могло ли это входить в условия соглашения. Потому что это...
   - Моя проблема. Да, милорд.
   Ход блестящий. Со стороны выглядящий и вовсе гениальным. Ход, крушащий чужие планы еще на стадии их зарождения. И все же, возможно, стоит проявить чуточку осторожности?
   - Что мешает вам привести его к присяге по всей форме? Тогда все вернется на свои места.
   Правда, вся вереница нелепых, случайных, опасных и знаковых событий потеряет смысл. Но некоторыми фигурами приходится жертвовать. По крайней мере, пока они еще являются фигурами.
   - Помните, вы говорили о расходах, милорд? Так вот, они были не моими.
   Вен-Верос уже не удивлялся. Силы, отведенные организмом на это действие, истощились до предела. Но да, если кто и мог раздобыть информацию, не существующую в природе, то именно субъект, который и сам, если так можно выразиться, является аномалией.
   - Это ваше имущество. Ваше решение. Ваш выбор.
   Но и общий - тоже. Выбор, определяющий будущее. И странно, почти больно сознавать, что он пал на пришельца из прошлого. Из отсталого, давно забытого, пережитого народами и перемолотого жерновами прогресса.
   Ирония? Возможно. Но возможно, нечто большее. Справедливость, которую Вселенная понимает по-своему.
   Лорд-смотритель давно понял из личных наблюдений, благо их невозможно было избежать, что ни одно случайное событие таковым не является. Нужно только посмотреть на происходящее со стороны, с более высокого места и отринув суетные заботы.
   Впрочем, одна забота все-таки никак не хотела покидать размышления Кира Вен-Вероса. Цеплялась так крепко, что лорд-смотритель не смог ее не озвучить.
   - Он будет слишком свободным, Айден. Он справится с этим?
  
   ***
   Возможно, лорд-смотритель не особенно удивился бы, узнав, что и до, и во время только что оконченной встречи его собеседника тоже терзали сомнения. Но их причина, определенно, привела бы Кира Вен-Вероса в замешательство, способное поставить крест на всех благих намерениях, потому что...
   Айден сомневался в себе самом.
   Слишком много свободы для Тааса? Это не проблема. Гораздо более неприятным было то, что собственная свобода лорда Кер-Калена вот уже некоторое время только и делала, что таяла, иссыхала и съеживалась.
   Пока у тебя нет цели, сфера решений кажется безразмерной, но когда постановка задачи завершена, чаще всего выясняется, что существует всего лишь один маршрут, позволяющий прийти именно туда, куда ты хочешь попасть. Можно обманывать себя, кидаясь то вправо, то влево, но отклонения от проложенного курса складываются в курс новый, ведущий, как правило, в совершенно другую...
   А еще это проклятое вынужденное бездействие!
   Нет, Айден не рвался в бой. Более того, категорически выступал перед самим собой против скоропалительных решений. Ходов на игральной доске и так сделано слишком много, даже с запасом, теперь нужно дожидаться ответа противника, и только потом, может быть...
   Он ведь до сих пор не знает, сколько их, тех, кто находится по другую сторону. И не знает, какие они. Да, ядро враждебного лагеря, скорее всего, составляют считанные единицы, но здесь играет роль не столько количество, сколько качество. Влияние и влиятельность. И разумеется, выгода.
   Что может предложить своим сторонникам Айден? Выполненный долг, незапятнанную честь и чистую совесть? Это все. И это не так уж много. Конечно, есть люди, которым больше ничего и не требуется, но их слишком мало. Хотя...
   Любое крупное предприятие ведь начинается именно с горстки единомышленников. Даже... Да, даже империя.
   Лорд-претендент мысленно повторил это слово несколько раз, прежде чем осознал, к чему его привели путанные и противоречивые размышления. А осознав, задумался еще сильнее.
   Заманчиво? Несомненно. Если бы не одно "но": самая желанная награда становится тягостью, если она неотвратима.
   В чем бы его ни подозревали злопыхатели, и на что ни надеялись бы все остальные, Айден не стремился к власти, тем более, почти абсолютной. Зачем? Ему вполне хватало забот об уже имеющемся имуществе, движимом, недвижимом и одушевленном. Более того, в каком-то смысле отказ от прямого участия в жизни хотя бы одного объекта ощущался своего рода избавлением.
   Многие на его месте наверняка бы тревожились, попадая в определенную зависимость от чужой и вполне самостоятельной воли, но Айден, надо сказать, с искренним удивлением обнаруживал в себе совершенно иные чувства. В первую очередь - интерес. Во вторую - азарт ожидания. Ну а в третью...
   И вот тут как раз возникали те самые сомнения.
   Лорду-претенденту было все равно, как именно поступит и будет поступать Таас, получив собственную сторону доски в полное распоряжение. Гораздо важнее вовремя понять, подхватить, усилить или перенаправить высвобожденную очередным его ходом энергию. Нельзя проморгать или ошибиться, иначе все так удобно подвернувшиеся случаи будут упущены. Весь выстроенный фундамент будущей им...
   Снова это слово, за которым тянется шлейф всего остального. Длинный, с каждым разом становящийся все более четким, детализированным, почти осязаемым. И давящий все сильнее. Повисающий таким тяжелым грузом, что тянет замедлить шаг, а может и вовсе остановиться.
   Впрочем, сейчас Айден именно так и сделал, благо в переходах конференц-зоны не было риска оказаться препятствием на чьем-то пути.
   Затишье. Вязкое и дремотное. Явных конфликтов не происходит, тайные - на то и тайные, чтобы избегать широкого обсуждения, военные действия не ведутся, внутренние дела Империи не требуют экстренного вмешательства, а значит, жизнь двора идет по протоколу, строжайшим образом запрещающему бесцельное шатание по присутственным местам.
   Тихо. Даже слишком. Так, как обычно бывает перед грозой. Айден уже не мог точно сказать, где и когда последний раз видел настоящий дождь, но ощущение стихии, сжатой в пружину, помнил отчетливо. И еще лучше помнил, что происходит, когда напряжение достигает своего предела.
   Потом прежнего мира уже не будет. Более того, нельзя допускать и мысли о возвращении в прошлое - надо строить что-то новое. Что-то другое. Не отрицая то хорошее, что осталось в старине, но и не позволяя ему становиться мертвым якорем.
   А еще нужно понимать: ты не увидишь плодов своих деяний. Скорее всего, нет. Разве что, самое начало рассвета, когда все вокруг словно покрыто пеплом, и первые лучи восходящего солнца только путают линии и краски между собой...
   Этот путь будет долгим. Тревожным, болезненным, выпивающим все силы, но, наверное, все же радующим больше, чем огорчающим.
   Айден не был уверен, что справится. А вот если бы какой-нибудь из придворных дам удалось заглянуть в его сознание и проникнуться бушующими чувствами, лорд-претендент был бы обеспечен настойчивыми предложениями брачных союзов на всю оставшуюся жизнь. Как потенциально-прекрасный отец. Возможно, даже лучший.
   И уж конечно, первой среди свах оказалась бы черноокая Тола Дан-Лиго, леди, не выносящая суждений ни по одному поводу и потому непременно становящаяся главным арбитром любого противостояния.
   - Лорд, ваше умение разбивать женские сердца бесспорно, но может быть, следовало на этом и остановиться и не переходить на женские умы?
   - Леди, в чем я провинился перед вами сегодня?
   - О, если бы передо мной, лорд... Если бы. Уж я не дала бы вам спуску!
   Средняя во всем, что касалось внешности, Тола одновременно была удивительно уютной. Эдакой всепонимающей и всепрощающей старшей сестрой, которая добровольно отказалась от замужества и собственных детей, чтобы заботиться о наследниках своей необъятной родни. Поэтому даже угрозы из ее уст в самом худшем случае походили на неуместную, не совсем удачную и все же милую шутку, но сам факт того, что добрейшая леди Дан-Лиго угрожает...
   - Кто же жертва? Я теряюсь в догадках.
   - Неужели их настолько много?
   - Кого? Моих возможных жертв?
   - Нет, ваших догадок.
   Она, определенно, была недовольна, но все-таки не рассержена, а заинтригована: это легко было понять по кругам, которые пока описывала беседа, не приближаясь к истинной цели. Обычно леди-арбитр не тратила время и силы на намеки, тем более, в отсутствие наблюдателей или случайных слушателей.
   - Их больше, чем одна. А там, где есть выбор, обязательно будет и ошибка.
   - Кто бы мог подумать, что лорд-претендент так неуверен в себе?
   - Например, тот, кто задает загадки без ответа.
   Айден не мог отнести Толу Дан-Лиго к числу своих сторонников или просто сочувствующих, но предполагал, что однозначно заносить ее в список врагов было бы, по меньшей мере, преждевременно. Особенно теперь, учитывая этот странный разговор в середине пустого коридора.
   Она явно что-то пыталась сказать, но не желала пользоваться словами. Видимо потому, что считала их не таким точным инструментом, как чувства. На последние же леди-арбитр не скупилась: Айден был уверен, что его собеседница обеспокоена, удручена, раздражена и настроена на охоту. Вернее, на гон зверя, каким бы долгим и изнуряющим он в итоге ни оказался. Оставалось только надеяться, что все это направлено не на конкретную личность, а на возникшую ситуацию. Иначе...
   У них ведь были общие предки. У арбитра и советницы. Предки, носившие титул, о котором не принято вспоминать в современном обществе. А если учесть, что не люди обычно прикладываются к званиям, а совсем наоборот, интереса со стороны Толы Дан-Лиго следовало опасаться. Тем более, повышенного.
   - Ждете прямой вопрос?
   - Как пожелает леди.
   Черные глаза, казалось, стали еще темнее.
   - Что вы сотворили с бедняжкой Вивис?
   Следовало бы, наверное, изобразить недоумение или, наоборот, хищно улыбнуться, но первое явно было бы воспринято как лицемерие, а второе затянуло бы беседу еще больше, поэтому Айден ответил любезностью на любезность: спросил настолько же прямо.
   - Что случилось?
   Леди-арбитр сощурилась:
   - Всем известно, что участие в жизни двора вас не привлекает. Но следует быть осведомленным даже о том, что вызывает отвращение. Не правда ли?
   Айден мог задать еще один встречный вопрос. Например, где бы он мог узнать последние новости, если учесть, что местные сплетницы предпочитают обсуждать лорда-претендента, а не разговаривать с ним. Но увы, Тола Дан-Лиго была права. И теперь - как никогда ранее.
   Поставленная цель не диктовала какой-либо определенный набор средств ее достижения, а сбор информации именно сейчас, в период ожидания, был самой важной задачей, стало быть, следовало выбросить подальше старые привычки и предрассудки и признать:
   - Я был небрежен, леди.
   Потом чуть смущенно улыбнуться:
   - Но вы ведь поможете мне исправить эту оплошность?
   А еще несколько мгновений спустя с удовлетворением увидеть, как леди-арбитр попадает в ловушку, о которой упоминала в самом начале разговора.
   - Составите мне компанию?
   - Сочту это незаслуженно оказанной честью.
   До ближайшей двери - не менее десяти минут неспешной прогулки, и этого вполне хватит для обстоятельной беседы, если Тола Дан-Лиго отставит в сторону игры и намеки. А она именно так и поступает, устраивая ладонь на предплечье своего спутника и начиная рассказывать о недавнем, совершенно поразительном, крайне неприятном и огорчительном событии, произошедшим с участием одной очень хорошо знакомой лорду-претенденту леди-советницы и ряда придворных дам, и закончившимся не только расстроенными чувствами, но и...
   Айден, разумеется, не пропустит ни одного слова.
   Потому что стечение обстоятельств, поначалу кажущееся просто игрой, все больше и больше становилось похожим на жизнь, и теперь каждая деталь самого пустячного разговора, от невинно оброненного замечания до случайного жеста, имеет значение. А еще потому, что решительность, с которой Вивис сделала первый ход своей партии, вызывает не только восхищение.
   Айден видел слишком много проявлений служебного рвения, чтобы понимать: тут главную роль играет что-то другое. Что-то весьма напоминающее личный интерес. И еще совсем недавно лорд-претендент поостерегся бы форсировать события, получив подобный тревожный сигнал. Еще вчера, но уже не сегодня, потому что прежние преимущества и недостатки обрели новую значимость.
   Людей может вести вперед все, что угодно: красивые идеи, вдохновенные речи, харизматичные личности или просто привычка. Но чтобы пройти свой путь до конца, нужно еще кое-что. Нечто очень и очень личное.
  
   ***


Попытка первая

  
   Чавк.
   Хлюпает. Что-то. Или кто-то.
   Ну да, осень же в разгаре, ночью наверняка пролился дождь, из тех, которые медленно, но верно превращают газоны в кашу. Конечно, если все сделано по правилам, вода уходит, не успевая нанести много вреда, но кто в этом сумасшедшем мире придерживается правил? Вот раньше, когда люди жили совсем мало и почему-то никуда и никогда не торопились...
   Чмафк.
   Это где-то за окном. Которое я, похоже, только подумал, что закрывал. Точно, поддувает. Не очень сильно, но сквозняку для его подлого дела большего и не нужно.
   Но я тоже хорош, конечно. Каким местом думал?
   Хотя, догадываюсь, каким. Отопление запустили на полную катушку, и в доме сразу стало нечем дышать, а для хорошего сна свежий воздух - первое условие. А поскольку форточка в этом окне не открывалась, наверное, лет шестьдесят, трогать ее было попросту опасно для жизни. Жизни окна. Вот я и...
   Чмок!
   О, еще и брызги летят. Натуральные. Мокрые. И вот это уже не лезет уже ни в какие ворота. Надо вставать. Жаль, что это легче приказать себе, а не сделать, но мы начнем с малого. Откроем потихоньку глаза, а потом...
   Никакой комнаты и никакого окна не наблюдалось вокруг и в помине, но кое-что открытое настежь колыхалось как раз напротив моего лица, да еще так близко, что можно было подробно рассмотреть три зигзага мелких зубов, фиолетовый язык и тонкие полоски губ, которые тут же начали... Никто не ошибся адресом?
   - Изыди, нечистая сила!
   Я всего лишь попытался отмахнуться, но не рассчитал амплитуду, и цепочка твинчей, свисающая надо мной с потолка, разлетелась во все стороны. Кроме того, который чавкал и чмокал: его поймали крепкие пальцы адъютанта.
   - Какие-то особые указания насчет чистоты, сэр?
   Да неплохо было бы, наверное, мыть этих поскакунчиков время от времени. Последний раз они плескались в воде вместе со мной, а с тех пор прошло уже... И не надо его поворачивать из стороны в сторону, нечего там разглядывать! Вернее, есть, что, но выглядит оно, мягко говоря...
   Попонки. Трусики. Маечки. Хиджабы - для особо одаренных. В конце концов, сам пошью, если никому другому до этого дела нет.
   - Гигиена в пределах нормы, - сообщила блондинка, заканчивая осмотр твинча, но не торопясь его отпускать.
   Насилие над личностью мало кому нравится, вот и половинчик, трепыхающийся в воздухе, немного подумал и жалобно заверещал, а когда звуковой сигнал не возымел действия, пустил в ход тяжелую артиллерию. Вернее, водомет.
   Уверен, на адъютанта не попало ни капли, впрочем, как и на всех остальных присутствующих, свобода перемещений которых была ничем не ограничена. В отличие от меня.
   - Это он радоваться. Сильно радоваться! - верещал Лелик, пытаясь полами халата свести к минимуму мокрые последствия, покрывающие меня... ну практически, с ног до головы.
   Блондинка, по своему обыкновению, стояла, скрестив руки на груди и бесстрастно наблюдая за происходящим, Болек сокрушенно бормотал себе под нос что-то о трагической случайности, Жорик то ли булькал, то ли хрюкал где-то в углу, а вокруг и между ними носились из стороны в сторону все три выводка твинчей.
   Дом, милый дом. И других слов нет. Кончились.
   Но я, конечно, сам виноват. Пошутить решил, ага. Остроумец хренов. Нет, надо затвердить раз и навсегда, что здесь никто моих шуток не понимает и никогда не поймет. Как, впрочем, и все остальное, что меня касается. Хотя, могли бы напрячься, наверное. Я же один, а их много. Распределили бы между собой темы лабораторных занятий и...
   - Совсем-совсем сухо, однако, - отрапортовал Лелик, прекращая по мне елозить.
   Я бы так не сказал. Но лучше проветрю остатки луж самостоятельно, потому что знакомство со спецодеждой главного механика, увы, не проходит бесследно. И о происхождении отдельных пятен не стоит даже задумываться.
   - Как вы себя чувствуете, сэр?
   Улыбнулась бы. Ну хоть губы скривить немножечко можно? Конечно, тогда получился бы не вопрос, а кое-что другое, но эта серьезность бьет по мозгам гораздо сильнее.
   - Нормально. Скорее всего.
   Пряжки ремней наконец-то щелкнули, раскрываясь. Эх, чтоб на пять минут раньше... А, ладно. Проехали. Есть вещи и поважнее. Например:
   - Зачем вы все здесь столпились?
   Каюта не выглядела просторной с самого начала, а уж сейчас и вовсе казалась крохотной. Даже твинчи строились пирамидками и ходили по головам друг друга. Гораздо логичнее всем было оставаться в том модуле, который... Он же вернулся? Ну да, иначе откуда бы взялась вся команда в полном составе. Так какого черта мы до сих пор...
   - Прикажете передислоцироваться в ангар?
   На кой ляд? Насколько помню, у каждого из моих подчиненных есть вполне определенное рабочее место, и оно...
   До сих пор на замке? Как граница? Похоже.
   И это странно. Я ведь вовсе не должен был вернуться. Вернее, может и должен, но самостоятельно? Да никогда. Тут даже не елки-палки, лес густой, а все намного-намного хуже. Но меня... Ждали.
   Какое-то нехорошо от всего этого внутри становится. Вроде и польщенным нужно себя чувствовать, и вроде немного гордости не помешает, а ощущения почему-то обратные. Что-то тут нечисто. Есть какой-то подвох.
   - Сэр?
   Кто-нибудь из них знает, что к чему? Может да, а может, и нет.
   - Прикажете выдвигаться?
   Куда? В ту арктическую ночь, из которой меня выдернули друиды?
   - Не нужно. Я сам.
   Сначала же стоит все привести в порядок, да? Добраться до аппаратной, попытаться снова вытащить меч из камня или что-то в этом роде.
   Брр! Стало еще холоднее, чем помнилось. А может это все из-за влажности. Сырости. Остатков "мокрого" дела.
   Ноги ходят не очень хорошо. Как им и положено после долгой лёжки. Но ощущения уже привычнее. И я даже не споткнусь ни разу, пока доплетусь до выхода. Или правильнее было бы называть его входом?
   А вот блондин явно не стал бы заморачиваться подобным марафоном. Вперил бы свой ясный взгляд вдаль, поймал волну местной трансляционной сети и просто подумал о том, что должно быть сделано. Ну и, может, для пущего эффекта, пафосно щелкнул пальцами. Скажем, примерно так.
   Если какой-то звук моей неумолимо коченеющей конечности и удалось издать, то я его не расслышал. Потому что практически в тот же момент со всех сторон раздались шорох, шелест, звон, свист и десятки других шумов, слаженно сливающихся в единый размеренный гул.
   Он шел отовсюду и шел издалека. Наверное, начинался в самых дальних уголках базы, а теперь зачем-то двигался в мою сторону. И не он один.
   Болотные огоньки аварийного освещения, еще минуту назад мирно мерцавшие редкими дорожками, сорвались со своих мест и закружились, выписывая затейливые кренделя на полу, на потолке, на стенах и, кажется, прямо в воздухе. А еще они тоже приближались. Неотвратимо.
   Я невольно попятился назад, но "восстание машин" прекратилось так же внезапно, как и началось, оборвавшись, что называется, на вздохе. Вот только темнота, мгновенно сгустившаяся вокруг, теперь уже была абсолютной.
   И тишина - тоже. Я помнил, что Жорик остался где-то позади меня, метрах в пятидесяти, не меньше, и тем не менее, предельно ясно расслышал каждое слово.
   - Капец котёнку, - выдохнул наш главный связист, но итог произошедшему, как ни странно, подвел кое-кто другой, протянув злорадно-довольное:
   - О да!
  
   ***
   Даже в самом маленьком городе обязательно найдется свой достопримечательный сумасшедший. А уж на столичных улицах таких субъектов пасется - мама не горюй. Но конечно, легче всего их встретить в местах естественного притяжения. Например, в лечебных заведениях.
   Детскую поликлинику я невзлюбил сразу и навсегда, наверное, из-за жутких плакатов с уродливыми зверюшками, мусолящими принципы профилактики всяческих заболеваний. Во взрослой, куда меня за компанию с собой водила бабушка, этого добра было гораздо меньше. Нет, не в смысле плакатов и перечня недугов: со стен смотрели хоть и рисованные, но все-таки люди. К тому же, от самого странного и пугающего рисунка на стене всегда можно было отвлечься, переведя взгляд на очередь, в которой...
   Митрич был боевым стариком. Ходили сплетни, что в первый раз на фронт он ушел еще до революции, и первую контузию заработал в сражениях первой мировой. Потом гонял басмачей и недобитых белогвардейцев, перестреливался с финнами в карельских лесах, прошел всю великую отечественную, от тайги, что называется, до британских морей, да и в мирное время вечно находил, где повоевать. Под конец жизни, правда, полей боя у деда оставалось все меньше и меньше, но уж на них Митрич выпускал пар по полной.
   А районная поликлиника в этом смысле была идеальным местом - со своими вечными очередями, неизменно хамоватым младшим медперсоналом и врачами разной степени отзывчивости. Зычный глас многократного ветерана работники и подавляющая часть пациентов узнавали с первого же звука и, надо сказать, внимали ему. Как водится, кто-то с большей охотой, кто-то с меньшей, зато все без исключения. Митрича уважали. За заслуги, принципы, позицию и прочая. Хотя вспомнилась мне картинка из детства совсем не поэтому.
   Иногда на старика накатывало. То ли последствия ранений, то ли возраст сказывался, но случались у него приступы слепоты. Что-то с сосудами и нервами происходило. Так вот, в такие моменты Митрич бешено сновал по коридорам и дурным голосом выкрикивал много всякого разного, из чего самой приличной фразой, пожалуй, был только один вопрос. Ага, актуальный как раз в моей нынешней ситуации.
   "Какая гнида выключила свет?!"
   А вообще, темнота - хорошая штука. И даже не в смысле друга молодежи. В темноте не видно моей рожи, наверняка, красной, как вареный рак. Потому что хотя я понятия не имею, что случилось, нутром чую: без моей корявой лапки не обошлось. Без щелчка пальцев, то есть.
   И еще немного стыдно было слышать, как подчиненные мучительно пытаются придумать решение возникшей проблемы, причем, совершенно самостоятельно. В стиле и духе приснопамятной старой комедии:
   - Давайте попробуем...
   - Нет, ни в коем случае.
   - А если...
   - С ума сошел?
   - Тогда...
   - Дохлый номер.
   - Но уж с той-то стороны...
   - Да те же яйца будут, только в профиль.
   - Ну, на крайний случай...
   - Лучше б до него не дошло.
   Что любопытно, участие в невнятной дискуссии принимали все, кроме адъютанта. Конечно, чисто логически техническому персоналу должно быть виднее, как привести базу обратно в сознание, но результат мозгового штурма оценивает все-таки руководитель, а из нас двоих на эту почетную должность сейчас больше подходит именно блондинка.
   Хотя...
   Я не мог ее видеть, только слышал. На разном отдалении, звучащий то слева, то справа, то черт знает, откуда, голос. Одно-единственное слово, зато повторяющееся на сотню разных ладов.
   - Прелестно.
   Да, это самое. Где-то позади. На семь часов или на восемь.
   Из того, что я успел узнать и понять об адъютанте, нынешнее ее состояние было, мягко говоря, необычным. Во-первых, режим заезженной пластинки. Во-вторых, непрекращающееся движение, может, по кругу, а может и по куда более сложной траектории. Ну и в-третьих...
   Знаю, я вам всем нафиг не сдался. Но не до такой же степени, а? В конце концов, мы здесь в одной лодке, пусть даже мое место - балластное. Имею право хотя бы знать, что к чему.
   Ладно, раз уж гора не идет к Магомету, спрошу сам. И наверное, разумнее всего будет обратиться к тому, кто заведует местной электросетью.
   - Товарищ Боллог?
   Стоило мне открыть рот, обсуждение оборвалось на очередном полуслове. Видимо для того, чтобы в гулкой тишине еще отчетливее можно было слышать адъютантские "прелестно".
   - Можете объяснить, что означает вся эта... неурочная полночь?
   - С позволения маэстро, единовременное подключение к общей сети основных и вспомогательных агрегатов вызвало...
   - Батарейки сдохли, вашбродие.
   Жорику, конечно, слова пока не давали, но объясняет он доходчивее. Батарейки, значит?
   - Экстренный запуск обслуживающих систем не мог не создать для вспомогательных питающих элементов сверхнормативную нагрузку, тем самым...
   - Стартанули мы, вашбродие. С места в карьер.
   Ага, в песчаный. Сиганули и полетели, жаль только, полет длился недолго.
   Но не может же быть, чтобы от жалкого щелчка пальцев...
   Бред какой-то. И все же, на любую нештатную ситуацию есть инструкция. Должна быть.
   - Это поправимо?
   - Маэстро желает...
   Да, желает знать, где этот чертов фазан.
   - Мы же не можем вечно сидеть в темноте, товарищ Боллог?
   И в холоде, кстати. Который только увеличивается.
   - Если аккумулятор сел, нужно запустить генератор, так ведь?
   - Маэстро, вы совершенно правы в своих предположениях, однако, сложившиеся обстоятельства вкупе с отсутствием соответствующих указаний вышестоящего...
   - Приказ нужен, вашбродие. Сверху.
   Интересная новость. И совершенно непонятная. Если на каждый чих ждать визы из кабинета этажом выше твоего, о какой тактической поддержке может идти речь? Или я опять что-то напутал в своих воспоминаниях? Нет, блондин говорил именно так. А вот что он имел в виду...
   Ну да бог с ним. Важнее другое. Если все системы базы разом оказались обесточены, почему мы еще стоим здесь и спокойно разговариваем, а не летим в тартарары, которые обычно так красочно показывают голливудские фантастические боевики?
   - Адъютант?
   - Прелестно...
   Не хочется ее отвлекать, но придется. Потому что приказы и их исполнение - ее епархия.
   - Адъютант.
   - Прелестно...
   Она наверняка меня слышит. Значит, игнорирует. Может, неумышленно, а может, и намеренно. Как вернуть блондинку из мира грез в мир обязанностей? Я знаю лишь один способ. Который мне очень не нравится. Ага, именно тот. Командирский.
   - Адъютант!
   ***
   - Сэр?
   Над самым ухом, по-старому бесстрастно и чопорно - вот так-то лучше.
   - Мне нужна ваша...
   Даже не видя ее лицо, чувствую: напряженно ждет окончания фразы. Чтобы сорваться с крючка. Одно неверное слово, и мы снова вернемся к тому, с чего начинали? Возможно. Хочет ли она этого? Возможно вдвойне. А я?
   Нет. Не сейчас. Мне нужно сотрудничество, а не презрительное снисхождение.
   - Ваша консультация.
   - Как прикажете.
   Уфф, можно выдохнуть. Если есть, конечно, что потом вдохнуть. Ведь есть же, да?
   - Я правильно понимаю, что в данный момент ни одна система жизнеобеспечения базы не работает?
   - Так точно, сэр.
   - Но мы с вами и все остальные - в полном здравии. Этому есть объяснение?
   Она сделала небольшую паузу, наверное, усомнившись насчет здравия. По крайней мере, одной конкретной личности.
   - Да, сэр.
   - Я могу с ним ознакомиться?
   Вот что не изменилось и не изменится никогда, так это необходимость тянуть из блондинки ответы. Что раньше, что сейчас, по личной инициативе соловьем петь не станет.
   - Мы все еще дышим. Каким образом?
   - Отложенная фаза, сэр.
   - Как с водой?
   - Примерно, сэр. Близость среды с определенными параметрами задает необходимую трансформацию.
   - Хотите сказать, что воздух возникает только в тот момент, когда мы собираемся сделать вдох?
   Промолчала. Хотя, тут дальнейшие пояснения и впрямь не нужны. Если все молекулы находятся в связанном состоянии, можно не волноваться насчет запасов кислорода. А как быть с гравитацией?
   - Хорошо. Второй вопрос. Силовые установки не работают, но все остается на своих местах. Не разлетается в стороны и вообще. Не улетает.
   - Свойство материала, сэр. При включенном питании идет накопление заряда.
   Удобно, ничего не скажешь. И самое главное, получается, что база - вещь крайне живучая. Даже при отсутствии энергии.
   - И насколько хватит этих... свойств местной атмосферы и остального?
   - Минимум - до прибытия фельдъегеря.
   - Прибытия кого?
   Вот теперь она точно вздохнула. Готовясь к непривычно долгой для себя речи.
   - Когда энергоснабжение полностью отключается, объект пропадает с радаров. На случай помех в системе наблюдения дается выдержка - трое стандартных суток. Если метка все еще мертвая, это значит, что требуется запуск главного генератора. Запуск может быть произведен только по получении прямого приказа от командующего сектором. Приказ доставляет фельдъегерь.
   Цепочка действий в целом ясна. Непонятно другое:
   - Почему так сложно?
   - Сэр?
   - Пустяковая ведь штука. Включить машинку, и все. Мало ли что может произойти, короткое замыкание, в конце концов... Неужели по каждому случаю нужно ждать приказ?
   - Главный генератор работает только в строевом режиме.
   Видимо, по многозначительной интонации мне должно быть понятно, о чем идет речь? А вот фигушки.
   - Поясните.
   - Что именно, сэр?
   Теперь мы еще и недовольны? Ну да, тупой слушатель попался, что ж поделать.
   Генератор. Режим. Дело же тут не в технике, верно? В чем-то совсем другом.
   - Скажите все то же самое, адъютант, только простыми словами. Сможете? Запуск генератора выполняется по приказу, потому что...
   - База возвращается в строй. На свое место в линии обороны.
   О, теперь понятно. Наконец-то. Значит, все это время наш "Шалтай" болтался сам по себе, в свободном полете, а теперь мы должны смиренно ждать того момента, как снова встанем под ружье. И эта ситуация несказанно радует, по крайней мере, одного из нас. Вернее, одну. С остальными неясно. Что-то я не слышал в их голосах воодушевления. Да они, наверное, и вовсе не стали бы судорожно искать выход из выкопанной мной ямы, если бы хотели вернуться в войска. Даже Жорик, который, вроде бы, сам тоже военный.
   Ладно, с одной загадкой разобрались. Но есть еще и вторая.
   Сколько часов длятся здесь стандартные сутки?
   Прошло всего ничего с момента моей высадки в ангар, а хочется уже то ли пуститься вприсядку, то ли опрокинуть стаканчик чего-то или горячего, или горячительного.
   Допускаю, что все мои высокоразвитые подчиненные умеют эффективно греться другими способами, но мне-то как быть? Тут не трех суток, а трех часов хватит, чтобы превратиться в проспиртованную сосульку. Или помереть от переутомления, что ничуть не приятнее.
   - Адъютант...
   - Сэр?
   - Сколько времени пройдет прежде, чем температура окружающей нас среды опустится до... Ну, в общем, до того значения, при котором я уже не смогу дышать самостоятельно?
   - Не... Немного.
   А чего это мы вдруг запнулись? Пустяки ведь. Дело житейское.
   - Можно что-то выжать из остатков?
   О, она уже и не здесь. Не со мной. Пытает, по всей видимости, Болека.
   - При всем моем уважении...
   Ну да, точно его.
   - Не хватит даже на один контур?
   - Миледи должна понимать, пусковой импульс, прошедший по объединенной цепи, потребил всю имеющуюся в запасе...
   - Так раскочегарь модуль!
   - Боюсь, в данном случае, учитывая, что все реле остаются замкнутыми, энергия дочерней установки будет напрямую уходить в...
   Чего-то похожего я и ожидал. Хорошо хоть, с ними все будет нормально. Дождутся своего егеря или как там его, получат приказ - и в бой. И незачем так волноваться на мой счет, право слово!
   - Боюсь, это ты как раз должен понимать, что если сейчас же не разведешь костер...
   Неужели она напугана? Быть того не может. Но явно взволнована не на шутку. Знать бы еще, из-за чего.
   Но с приказом они начудили, конечно. Глупость несусветная. Ждать у моря погоды вместо того, чтобы быстренько все подлатать и исправить? Бюрократы хреновы. Без бумажки ты - букашка? Тьфу. Не верю. Они же воевали, и до сих пор, похоже, воюют. А на войне последнее решение - за командиром. Причем, самым младшим, какой найдется, потому что в окопе он командует, а не маршал, как любил повторять Митрич. Думаю, здесь все должно проходить примерно по тем же принципам, значит...
   - А кто вообще обычно включает этот чертов главный генератор?
  
   ***
   Ритуал у них такой, что ли, играть в молчанку после каждого мало-мальски важного вопроса? Кому как, а мне эти паузы только мотают нервы.
   - Товарищ Боллог?
   Раздавшийся в ответ звук напоминал откашливание лектора перед очередной порцией знаний, которую надо вдолбить в головы рассеянным абитуриентам.
   - В целом, технологическая карта функционирования системы энергообеспечения подразумевает, что...
   Нет, так мы никогда ничего не сварим. Даже манную кашу.
   - Адъютант!
   Блондинка фыркать, хмыкать, порскать или цыкать не стала, а просто отчеканила:
   - Сэр.
   И снова - тишина. Они надо мной издеваются, наверное. Обнадеживает одно: недолго им осталось. То есть, мне.
   - Адъютант?
   - Сэр?
   - По поводу генератора. Я спросил, кто...
   - Вы, сэр.
   Ах, она это имела в виду? Можно было догадаться, кстати. Но видно, вслед за пальцами вполне успешно замерзает и мозг.
   - Именно я?
   - Комендант, сэр. Всегда и только комендант.
   Ну слава богу, сообразила, что мне сейчас нужно любую мелочь разжевывать, как умственно отсталому! Но если все зависит исключительно от...
   Пойду и включу. Весь вопрос - как?
   - Нужно повернуть какой-то рубильник, да?
   Не добрался до соответствующей инструкции в своих библиотечных изысканиях, каюсь. Не успел. То одно оказывалось более важным, то другое. И вообще, рекомендуется решать задачи по мере их поступления, потому что везде и всюду соломку не подстелешь.
   - Ау?
   Ни ответа, ни привета.
   - Мне кто-нибудь что-нибудь скажет?
   - Никак нет, сэр.
   - Почему? Религия не позволяет?
   - Не уполномочены, сэр.
   Давать советы старшему по званию? Охотно верю. Но ситуация-то критическая. Такая, что тут уже без разницы, кто главнее. И скорее всего, блондинка это понимает. Зачем тогда придуривается?
   - Я должен знать.
   - Да, сэр.
   - А раз так...
   - Вы - должны. Мы - нет.
   Опаньки. Она это серьезно? Нет, правда, что ли?
   - Хотите сказать...
   - Допуск к управлению базой получает только комендант.
   Хорошо. Дурацкая логика, но примем ее, как данность. Допуск у меня есть. Кажется. А все остальное? В смысле, знания и умения? Откуда я их должен выцарапать, скажите на милость?!
   - Итак, никто из вас понятия не имеет, что нужно делать? То есть, что мне нужно делать?
   - Да, сэр.
   Зашибись. И не погуглить даже... Или все-таки, можно?
   - А как насчет базы данных? У вас есть к ней доступ?
   Молчание. Достаточно многозначительное, чтобы все стало понятно без слов.
   Ладно, буду свои извилины терзать.
   Все управление здесь замкнуто на одну персону, так? Значит, и органы управления сконцентрированы. Два таких места я знаю: аппаратная и мостик. Но в первом из них ничем, кроме жезла, я пользоваться не умею, даже если и должен. Остается второе. Правда, туда еще нужно попасть.
   - Адъютант, мне нужен фонарик.
   - Сэр?
   Не понимает. Наверное, потому что сама ориентируется в ночи, как сова.
   - Я должен добраться до мостика. Но для меня здесь... слишком темно. Просто не вижу, куда идти.
   Пауза. Шаги. Какой-то шорох.
   - Я посвечу, сэр.
   Как Вася, что ли? Помнится, его личных батареек тогда еле-еле хватило на пару коробок, а мне нужно преодолеть много-много метров пути. Конечно, аккумулятор адъютанта может быть полон под завязку, но Болек говорил что-то насчет замкнутых реле, и если блондинка подключится к общей осветительной сети...
   - Этого достаточно, сэр?
   Чего? Где?
   Ой.
   Ой-ей-ей.
   Сбылась мечта идиота, называется. Хотел посмотреть, на что похожи местные женщины без одежды? Ну, не то чтобы... Но мысли были. Закрадывались, время от времени. Так вот теперь можешь любоваться во все глаза. Даже если чувствуешь себя при этом, мягко говоря, неуютно.
   Мышка тогда себя очень похоже накачала. Светом изнутри. Только у нее сияло одно лицо, а тут...
   - Добавить мощности?
   - Нет-нет, все хорошо!
   Идеальная, как картинка из журнала. Хотя, так, наверное, кажется из-за того, что контуры теряются в мягком золотистом свечении. Зато теперь совершенно ясно: существо, стоящее передо мной, действительно, неземное. Ну, по крайней мере, сказочное. Фея, к примеру. Или ангел.
   - Готовы следовать за мной, сэр?
   - Да. Конечно.
   Куча моих знакомых еще добавили бы: "За такой красоткой - хоть на край света!" Но я, пожалуй, промолчу. Во-первых, потому что блондинка комплимента не поймет, а во-вторых...
   Она слишком нереальная, особенно сейчас. Да и потом останется непонятно-недоступной. Для меня уж точно. И скорее всего, не она одна. А что, если здесь все девицы - такие? Вот вообще, все? Я еще немногих видел, но у каждой были свои тузы в рукавах. Причем, естественные, полученные от природы, и значит...
   - Сэр?
   - Иду-иду!
  
   ***
   Шагает адъютант не так широко, как обычно: подстраивается под мои постепенно теряющие чувствительность ступни, и поэтому сияющий ореол плывет по коридору плавно и величаво. По-королевски, что называется.
   Надо бы ее поблагодарить, наверное. Вряд ли подобные нудистские штучки здесь в ходу, к тому же...
   - Вам не холодно?
   - Сэр?
   - Ну, вы же совсем без...
   - Все в норме, сэр.
   Даже если и врет, мне это не проверить. Хотя она как раз может думать совсем иначе. Потому что комендант должен знать, ага.
   Неправильная система. Нелепая. У нас дома как? Начальником может быть почти кто угодно, да еще меняться по пять раз на дню. Главное - команда. Заместители, топ-менеджеры, начальники отделов, старшие специалисты, младшие... Тот, кто сидит в самом верхнем кабинете, лишь принимает решения или делает вид, что принимает, а исполняют все остальные. А что тут? Вроде бы и есть схожесть с родными реалиями, но чисто внешняя, а стоит копнуть, натыкаешься на камни.
   По логике вещей надо было раздать поручения, а не топать самому к черту на кулички. По человеческой логике. Чем руководствовались те, кто придумал местную систему, даже предположить страшно.
   А с другой стороны, не на меня же рассчитано, верно? Нормальный комендант сидел бы себе тихо и спокойно, ждал приказа. И конечно, знал бы на самом деле, как и что нужно включать и выключать. С самого начала.
   - Позволите вопрос, сэр?
   Я все делаю не так. И пусть это совершенно неудивительно, но всякий раз неудобно становится. Даже стыдно. Особенно потому, что моя странная команда с какого-то бодуна и впрямь вообразила меня командиром. Что-то тут не вяжется со словами блондина. Он говорил о решении подчиненных. О том, что выбирают - они. Но тогда получается, либо перевод не задался, либо...
   Они и впрямь выбрали?
   Бред-бред-бред. Это сосуды мозга от холода сжимаются, потому в голову глупости разные и лезут.
   - Сэр?
   - Что? А. Вопрос. Конечно.
   Черт, и рот-то становится открывать больно. Заиндевел, похоже.
   - Что вы собираетесь делать?
   - Включать. Найду рубильник и...
   - Прямо сейчас?
   - Ну да.
   - Без приказа?
   Наверное, она все же потихоньку тоже застывает: уж слишком безжизненно голос стал звучать.
   - Я до него просто не доживу.
   Остановилась, мигнув ореолом, и повернулась ко мне лицом.
   - Несанкционированный пуск генератора будет иметь последствия.
   - Охотно верю.
   - Очень... тяжелые последствия. Для многих.
   Конечно, как и любое действие, совершенное без разрешения. Но видимо, дело серьезнее, чем мне представляется.
   - Я слушаю.
   - Порт приписки должен дать подтверждение. Иначе база, перешедшая в строевой режим, объявляется вне закона.
   - И?
   - Неисправность подлежит устранению.
   Ага, а в моем случае, по всей видимости - физическому. То есть, в любом случае финал будет одинаковым: либо сейчас замерзну, либо потом поджарят. Говорят, правда, смерть от холода предпочтительнее, потому что приходит почти незаметно, но...
   Что я тогда теряю? Ничегошеньки, ровным счетом. Ну, хоть разберусь напоследок во вверенном мне имуществе. До конца. Но только в недвижимом.
   - В моем мире солдаты не отвечают за то, что совершают по приказу своего командира. А в вашем?
   - Возможны варианты, сэр.
   Да, они же делегируют полномочия и все такое... Нехорошо. Не хотелось бы никого подставлять. Ладно, нарисуем над "и" последнюю точку.
   - Вы можете меня остановить?
   - Никак нет, сэр.
   Ясно. Должностные обязанности не позволяют. Но мы тоже не лыком шиты.
   - Вы можете уйти. Просто уйти.
   - Сэр?
   - Я не приказывал вам светиться. Не приказывал куда-то вести. Если вы сейчас уйдете, вокруг снова станет темно, и я наверняка заблужусь. А потом тихо засну в каком-нибудь углу, и никаких проблем не возникнет. Особенно тех, которые подлежат устранению.
   Пожалуй, в форме "светлячка" о ее эмоциях можно получить куда больше представления, чем обычно: по миганию. Вот сейчас, похоже, думает о чем-то, и довольно напряженно.
   - Вряд ли я почувствую, когда... Ну, в общем, самый финал. Больно не будет, так что не стоит беспокоиться.
   - Сэр.
   - Согласны?
   - Отдайте приказ, сэр.
   - Какой еще приказ?
   - Сопровождать вас на мостик, сэр.
   Она с ума сошла? Мама дорогая, ну за что мне все это? Только-только нашел решение, которое всех более чем устроит, и на тебе...
   - Ни за что. Но если настаиваете... Шагом марш отсюда.
   - В каком направлении, сэр?
   - Да куда хотите!
   - Вас поняла.
   Мне показалось, или она улыбнулась? Вернее, хищно оскалилась?
   - Я иду к мостику, сэр.
  
   ***
   У меня был шанс отстать и потеряться. Наверное. По крайней мере, можно было попробовать, но совесть сказала: хватит дурить. Тебе такая женщина карт-бланш дает, а ты - пятками назад? Козленочком будешь, натуральным.
   Но я постараюсь, обязательно. Если дадут сказать хоть слово, заявлю сразу, что виноват во всем. Думаю, поверят. Конечно, блондину по шапке настучат за мое "назначение", но персонал базы трогать не будут. Надеюсь.
   - Мы на месте, сэр.
   Да, похоже на то. Знакомая арка дверного проема. Но за ней все та же кромешная тьма. И что дальше?
   - Система ведь выключена?
   - Сэр?
   - Компьютер местный. Пульт, на котором можно набрать команду. Как можно что-то запустить, если ничего не работает?
   - Не могу знать, сэр.
   И это ведь не тупость, нет. Адъютант говорит мне прямым текстом... Но вот только - что?
   - Почему вы остановились здесь?
   - Там мне нечего делать. Сэр.
   И снова это дурацкое ощущение! Слова, слова... Символы, не более того. За ними всегда кроется больше смысла, чем видно снаружи. Думай, Стасик, думай!
   Ей нечего там делать. Притом, что она многое может. Не хочет входить? Явно. Но почему? Боится? Ни капли. После того как, фактически, приняла сторону нарушителя законов, не решается переступить еще один порог? Странно. Но как-то очень-очень знакомо. Примерно те же интонации прозвучали в бабушкином голосе, когда на вопрос, почему она перестала заходить ко мне в комнату без предупреждения, я услышал: "Ты уже взрослый". Правда, тогда речь шла скорее о вещах интимного свойства, а сейчас...
   Точно. Оно не предназначено ни для чужих глаз, ни для чужих ушей. То, что я должен сделать. Уж не знаю, почему, но чувствую: именно так.
   - Если вас не затруднит, адъютант... Оставайтесь у входа.
   - Как прикажете, сэр.
   А здесь совсем холодно. Кажется, что все пространство наполнено кристалликами льда, которые тают даже не в носу, а уже где-то в горле.
   С путеводным маяком ориентироваться в темноте куда легче, чем без него: удается добраться до главного дисплея лишь немногим медленнее, чем получалось в обычное время. Только смысла во всем этом... Он же мертвый. И густой, как застывший холодец. По крайней мере, когда дотрагиваюсь, ощущение возникает именно такое, несмотря на то, что кончики пальцев уже практически ничего не...
   Это похоже на круги, которые разбегаются по воде, только состоящие из крошечных искорок. В местах касания. Слабенькие вспышки, но не беспорядочно мечущиеся, а цепляющиеся друг за друга явно по каким-то определенным правилам.
   Узор. Знаки. Буквы?!
   "В начале было Слово..."
   Это я знаю. И даже продолжение помню. То, которое земное. А что мне хотят поведать здесь?
   "В начале было Слово..."
   Пароль? Подсказка для входа в систему? Не слишком ли короткая? Можно ведь совершенно превратно понимать одни и те же...
   Хотя, тут разночтений быть не может.
   "В начале было Слово..."
   И Слово было - у Бога, да.
   Фраза могла использоваться какая угодно, но если медузки упорно крутят у меня перед глазами именно эту, другого варианта нет.
   Пафоса, правда, как-то многовато. Но какие ко мне вопросы? Прошлого коменданта спрашивать надо или вообще того, кто все программировал еще на стапелях. А мое дело маленькое - следовать инструкциям. Тем более, они до жути просты.
   И сказал Он...
   - Да будет свет.
   И стал свет. В смысле, светло стало. Очень-очень.
   Белизна, яркая настолько, что даже под закрытыми веками не хотело появляться ни намека на темноту. Все долгие три секунды. Потом сверхновая слегка притухла, но мостик все равно остался похожим на больничную операционную, где свет сочится буквально из всех щелей.
   - А отрегулировать это безобразие можно? Или хотя бы темные очки дос...
   Я обернулся в сторону входа раньше, чем сообразил, что именно могу там увидеть. И хотя в каком-то смысле стесняться уже нечего, одно дело - призрачная феечка, и совсем другое...
   Вот когда она успела одеться? И ведь не несла же ничего с собой, я сам видел.
   - Как прикажете, сэр.
   Свет потускнел еще на два-три тона.
   - Достаточно?
   - Да, благодарю вас.
   Вслед за восстановившимся освещением возобновилось и все остальное: уханье, звяканье, гудение и прочие звуки, почти напугавшие меня в ангаре.
   - Так и должно быть?
   - Сэр?
   - Шум. Слышите?
   - Стартовые процедуры. Прокачка всех систем.
   - И что получится в итоге?
   - ГТО.
   - Что?!
   - Строевой статус. Готов к труду и обороне.
   Мама, роди меня обратно...
   - А значок дадут?
   - Сэр?
  
   ***
   Всегда любил смотреть на то, как работают профессионалы. Рядом с ними чувствуешь себя спокойно, почти безмятежно, потому что все - под контролем. Единственное, с чем возникают проблемы, так это с уверенностью. Порученная и оплаченная работа будет выполнена отлично, сомневаться не приходится, но в голову нет-нет, да закрадывается сомнение: а вдруг нанятый специалист передумает и разорвет контракт? Они ведь могут себе такое позволить. Материал не того качества, сроки поставки сдвинулись, нормы выработки не выдерживаются. Да мало ли бывает причин? Это простым смертным субподрядчикам все равно, из какого дерьма лепить конфетки, а мастер сразу и точно знает: шедевр не получится. Можно, конечно, скрипнуть зубами, выматерить окружающую действительность на сотни километров вокруг, взять себя в руки и сделать. Что-то. И мы, скорее всего, не заметим ни малейшего изъяна в заказанном шедевре, будем благодарить, рассыпаться в похвалах, хвастаться перед приятелями...
   Одно только "но": конкретно этот специалист к нам больше на пушечный выстрел не подойдет. Потому что профессиональная гордость и все такое. Зови, уговаривай, умоляй, обижайся - толку не будет. Тут есть всего один действенный, хотя и в корне нечестный метод. Ага, он самый. Изначально городить огород быстрее, чем мастер будет успевать приводить все в порядок.
   С адъютантом это тоже случится. Однажды. И скорее, чем можно надеяться. Я, конечно, знатный умелец по части попадания в дурацкие ситуации, но вечно надо мной посторонние люди трястись не будут. Даже если они совсем не люди.
   - Осмотреться в отсеках!
   Сама она глаз не открывает. Стоит, чуть ли не зажмурившись, но наверняка видит все, что нужно. И слышит, разумеется. А вот я, пока не нацеплю свою гарнитуру обратно, буду глух, как пробка. Где она, кстати? Болталась ведь на ухе, когда отпускал модуль в свободное плавание. Интересно, упала где-нибудь в коридоре, пока друиды волокли меня на свой корабль, или канула в нети уже там? Хотя, какая разница? Все равно придется вымогать у Жорика новую.
   - Начать процедуру мобилизации!
   Дисплеи мостика вспыхивают самостоятельно, без просьб и приказов. И я даже смогу разобраться, что мне показывают. Года эдак через полтора, потому что строчки символов бегут по студню экранов слева направо и сверху вниз с такой скоростью, что медузки не справляются. Вернее, они-то явно понимают, что к чему, но в мой мозг стучаться с этими сведениями даже не пытаются. Чтобы не замкнуло, наверное.
   - Доложить о готовности!
   Что я тут вообще до сих пор делаю? Уж точно не руковожу. Да и не собираюсь: подчиненные знают свои обязанности намного лучше, чем их непосредственный начальник. Нет, в таких случаях самым разумным будет просто не вмешиваться. Не отсвечивать, как говорил Михалыч из эксплуатационной службы. Вернее, выражался он куда как многообразнее и шире, но эти слова, пожалуй, были единственными, подходящими к употреблению в обществе женщин и детей.
   Так что, короткими перебежками, по стеночке, бочком-бочком - и к двери, пока не застукали и не приставили к делу, суть которого мне не постичь никогда и никакими...
   - Желаете провести инспекцию, сэр?
   Почему не оставить Стасика в покое, а? Хотя бы на минуточку?
   - Это необходимо?
   - Не могу знать.
   Ну да, конечно. Я-то, наивный, думал: не дергают меня с утра до вечера лишь потому, что понимают полную бессмысленность такого поведения. А все с самого начала было совсем наоборот. Но незнание законов, как говорится, не освобождает.
   Хорошо хоть, потеплело. Правда, пока еще не настолько, чтобы голова согласилась работать.
   - Адъютант...
   - Сэр?
   В дебри местной внутренней политики не полезу. Я и дома, что называется, с младых ногтей наблюдая жизнь вокруг, не особо разбирался в происходящем, а тут и пытаться не стану. Все эти правила, политесы, этикеты... Мне бы чего попроще.
   Зато главное понятно без перевода: после фиксации факта самоуправства нужно ждать на свою задницу уже не приключений, а хворостины. Весь вопрос, как скоро.
   - Сколько времени у нас в запасе?
   - До прибытия кавалерии? Не менее суток.
   Не многовато ли? Хотя, сначала ведь главному начальству нужно собраться и решиться, а потом пока еще приказы дойдут по цепочке до непосредственных исполнителей...
   - Что мы можем сделать за это время?
   - Все, что пожелаете, сэр.
   Видимо, другого ответа на подобный вопрос я не получу уже никогда.
   Ладно, конкретизируем:
   - Насколько база уязвима перед... эээ, вторжением?
   - При полной блокировке шанс осуществления несанкционированного доступа составляет не более двух пика-процентов.
   Это сколько же будет? Если очень-очень мало, то к чему тогда такая точность?
   - А по-человечески?
   Думаете, основная линия партии дрогнула хоть на мгновение? Ха, как же! Блондинка взяла лишь коротенькую паузу, а потом отчеканила в прежней тональности:
   - Но пасаран.
   Чудная новость. Должна, наверное, успокаивать намертво.
   - Уверены?
   - Для нейтрализации действия силового контура необходимо использовать зеркальную схему с источником энергии сравнимого либо...
   - Адъютант!
   - Сэр?
   - Помните, о чем я просил? Своими словами, пожалуйста.
   Блондинка коротко кивнула и бодро отрапортовала:
   - Против лома нет приема!
  
   ***
   Вот как так может быть, что ситуация проясняется, но одновременно все больше и больше запутывается? Видимо, запросто. Но от осознания этого легче почему-то не становится.
   Если база, на которой меня угораздило оказаться, в самом деле, настолько серьезное, неуязвимое и вообще весьма загадочное сооружение, то почему - я? Это все равно, что обезьяне уже не гранату давать, а атомную бомбу. Да даже если не переходить на всякие недоразвитые личности, картинка получается жутковатая.
   Хорошо, пусть не вооружение, как таковое, но несомненная ресурсная мощь, вложенная в руки одного-единственного субъекта? Бред. А если у меня... то есть, у коменданта крыша уедет? Что тогда? Получаем мину замедленного действия, с которой ничего нельзя сделать. И эти, с позволения сказать, люди ухитрились построить целую космическую империю?
   Пристрелите меня, кто-нибудь.
   Я могу примириться, приноровиться. Притерпеться, наконец. К тому, что понимаю. Но здесь...
   И никакие толмачи не помогут.
   - Как выполняется блокировка?
   - Из аппаратной, сэр.
   Ну да, логично. Только почему это мы вдруг пожевали губами и осторожно дополнили:
   - Как и стартовая процедура.
   Тот шум-гам, мигом посадивший аккумуляторы? А, наверное, на такой важный случай полагается непременно пошурудить главным разводным ключом.
   - Ну, аппаратная, так аппаратная... Пойду, пройдусь.
   - Полагаю, в этом более нет необходимости, сэр.
   Меня вовсю терзают смутные сомнения. А вот ее - нет.
   - Что вы имеете в виду?
   - Дистанционное управление.
   Это она про щелчок? Да просто совпадение. Наверное, система сглючила. Или была запрограммирована на старт по датчику. Я ведь легко мог лишнего накрутить, когда на жезле режим консервации настраивал. У бегающих по нему мурашек степеней свободы, по меньшей мере, три, плюс еще можно включить тонкую настройку на силу нажатия, звуковую кодировку и еще кучу мелочей, дочитаться до которых мне тогда не хватило времени.
   Ну ничего, приду на место и все поправлю, потому что уж процедуру сброса помню, как делать. Просто воткнуть палку обратно и...
   Эй, но разве он не должен быть все еще там?
   - Адъютант. Поправьте меня, если понадобится. Если база функционирует, это значит, что ключ...
   - В настоящий момент не находится в замке зажигания.
   И тут у них все не как у людей. Ведь естественнее, когда происходит наоборот, верно? Есть контакт - есть работа, нет контакта - нет...
   - А где же он?
   - Не могу знать, сэр.
   Хочется затопать ногами по полу и заорать что-то вроде: "Харэ придуриваться!". Она - и не знает? Не смешите меня! Ладно, когда света не было, допускаю. Но сейчас-то, при полной иллюминации?
   - И вы не можете отследить его местоположение?
   - Никак нет, сэр.
   Врет и не краснеет. Ну ничего, я ей сейчас напомню. И припомню тоже.
   - Некоторое время назад вы с удивительной точностью предсказывали его появление. С тех пор что-то изменилось?
   - Да, сэр.
   - И что же?
   Кажется, она улыбнулась. Очень-очень мимолетно.
   - Режим публичной индикации параметров больше не действует. В данный момент персонал базы может выполнять исключительно регламентированные функции.
   Снова эта китайская грамота... Хватит с меня Болека с его заковыристыми словесными конструкциями!
   - Говорите проще, адъютант. И да-да, можете считать это приказом!
   - Я вижу только то, что мне положено видеть.
   - Кем положено?
   - Комендантом, сэр.
   - И я... комендант может вернуть все, как было?
   - Разумеется, сэр.
   Но для этого нужен ключ. Который болтается, невесть где. А кстати, почему? В прошлый раз он ведь не выпускал меня из вида. Очередной мой ляп в программировании? Или искусственный интеллект треклятой палки взбрыкнул?
   - Где его искать?
   - Сэр?
   - Если его нет на месте, значит, он где-то болтается. Летает. А может, просто лежит. Но мне вряд ли хватит суток, чтобы обойти всю базу. Правильно?
   - Это не обязательно, сэр. Обходить.
   - А как еще прикажете искать? Сами же сказали, что на схеме...
   - Схемы - для обслуживающего персонала.
   - А я кто, по-вашему, тут? Царь и бог?
   Она промолчала. Но по довольной физиономии можно было и так понять: угадал. С трех нот.
   - И мне, стало быть, достаточно только пожелать?
   Не люблю, когда на меня так смотрят. Выжидательно. Мол, давай-давай, не тормози, двигаешься в нужном направлении.
   - Вы кое-что забыли. Одну маленькую малость. Силой мысли мне тут не справиться. Не та в голове система. А нужных слов не знаю, представьте себе. И узнать мне их неоткуда. Поэтому можете отставить в сторону все ваши далеко идущие планы и...
   Еще мгновение ведь, и сорвусь в истерику. Самую настоящую. Как делает любой нормальный человек, когда осознает свое полное бессилие и беспомощность перед обстоятельствами. И мне ни капельки стыдно не будет, вот только...
   Она-то не поймет, что происходит. В худшем случае, спишет на эксцентричность. Мол, фишка такая у начальника: чуть что, начинает странно себя вести. То есть еще более странно, чем обычно.
   - Ну не кричать же во всю ивановскую: сивка-бурка, вещий каурка, встань передо мной, как лист перед травой?
   Блондинка моргнула. Натурально. И теперь уже совершенно точно расплылась в улыбке, от которой, правда, становилось жутковато. Впрочем, улыбалась-то она вовсе не мне, а висящему в воздухе прямо у меня перед грудью...
   На коня он, конечно, не тянет. С первого взгляда. Но если представить, что палка - телескопическая, и ее физически можно раздвинуть... Летают же ведьмы на метлах?
   Нет, все-таки, больше на собаку похож. Наверное, потому что дергается из стороны в сторону, как будто виляет хвостом. Жаль, что у меня навыков дрессуры - кот наплакал, и из команд знаю самый минимум. Но попытка не пытка, верно, Стасик?
   - Рядом!
   Надо же, послушался. Переместился на уровень бедра, под мою правую руку: только бери.
   Определенная прелесть в этом, конечно же, есть. Например, не надо таскать на себе лишнюю тяжесть. И по ногам палка бить не будет в том походе, который мне сейчас предстоит. Потому что цирковые номера - это замечательно, но хорошо бы еще случившийся кавардак привести хоть к сколько-нибудь понятному состоянию. Для чего нужно-таки ползти в аппаратную, колдовать над жезлом и истово молиться, чтобы все получилось.
   Но сначала надо убрать из прохода мусор. Целую гору ветоши, если быть точным. И получить ответ на вопрос, откуда она там вообще взялась.
  
   ***
   - Вам стоит заняться настройками, сэр. Немедленно.
   В позе и тоне голоса адъютанта вроде бы ничего не изменилось, но под кожей у самого виска тревожно запульсировал крохотный огонек, на который еще мгновение назад не было даже намека. А мы уже ученые, знаем, что вся это цветомузыка - не к добру. Но с чего вдруг? Речь же шла о сутках, значит, у меня в запасе есть еще как минимум...
   - Неутомимые Калены снова впереди паровоза. Достойные восхищения, как и всегда.
   Говорящая ветошь? Неужели здесь и такое бывает?
   Нет. То есть, может и бывает, но в данном конкретном случае человекоподобие проявилось в полном объеме, когда незнакомец поднялся с пола и расправил все свои немалые габариты. В очень полном объеме.
   Приснопамятный корсар Гриша был большим, но, что называется, спортивным мужчиной, а тот, кто неспешно направился в нашу с блондинкой сторону, напоминал своим обликом, максимум, сумоиста. Причем не находящегося в расцвете сил, а скорее отошедшего от дел и в силу безделья и возраста покрывшегося складками. Как шарпей.
   Впрочем, бог с ней, с толщиной, не таких видали. Но босыми ногами по ледяному полу... Он что, местный йог?
   Ой, вряд ли. Судя по боевой изготовке адъютанта, человек нас посетил не особо уважаемый и совсем не святой.
   - А это, собственно, кто?
   - Небесная канцелярия расщедрилась на серафима, - процедила сквозь зубы блондинка, ставя меня в очередной тупик.
   Можно предположить, что под упомянутой конторой подразумевается нечто высокопоставленное и могущественное, но названная должность... Или профессия? А может, вообще порода?
   Не бывает таких ангелов. В моем понимании уж точно. Почему же именно это слово? Да и похож он со своими пышными лохмотьями скорее на дервиша, пусть и неприлично отъевшегося после совершения хаджа.
   Пока я рассматривал незваного гостя и гадал, каким образом он мог попасть на базу, да еще прямиком к мостику, а мои "орлы" об этом - ни сном, ни духом, адъютант взяла переговорный процесс в свои руки:
   - Чего тебе, стрекозёл?
   Думаю, пришелец с чистой совестью мог оскорбиться таким обращением. Ну, на худой конец, обидеться, но вместо этого только расплылся в улыбке, от уха до уха:
   - Принес посылку. Для вашего мальчика.
   Судя по медузкиному переводу, ситуация просто обязана быть забавной, почему же все так напряжены? Даже троица моих подчиненных, наконец-то добравшаяся до мостика для затребованного доклада, замерла статуями, едва выкатившись из проема. Единственный, кто не чувствует сейчас никакого стеснения, это, пожалуй, дервиш. Впрочем, неудивительно, в таких-то хламидах, висящих рваной бахромой. Что же касается меня...
   События идут не по плану, это ясно. Не по правилам. Блондинка явно рассчитывала на что угодно, только не на явление странного толстяка. Но раз он уже тут, поздняк метаться. Хотел бы учинить злодейство, не стоял бы и не лыбился, почтальон хренов. А кстати, что там насчет посылки? Дальше все пойдет по уже известному мне сценарию или все-таки с самобытными вариациями? Проверим:
   - Только ты нам ее не отдашь. Потому что у нас документов нету.
   Дервиш перевел взгляд на меня. Вернее, двинул складками, в которых, по всей видимости, прятались его глаза.
   - Почему не отдать? Отдам. Мне-то она без надобности.
   Его рука скрылась под многослойной рваниной, что-то нащупывая, а пульсация огонька на виске адъютанта все набирала и набирала темп, пока на свет божий не показалась...
   Чисто внешне штуковина походила на портсигар. Серебряный, с чеканкой. Из похожего извлекал свои самокрученые папиросы Митрич, когда забывал о том, что в коридорах поликлиники нельзя курить. Мял в пальцах, распространяя вокруг вязкий аромат деревенского самосада, подносил к самым ноздрям, шумно вдыхал, выдыхал и под укоризненные взгляды окружающих с сожалением прятал обратно.
   - Я не курю.
   - Да никто не вкуривает, - успокоил меня дервиш. - По первому-то разу! Правда, второго не бывает, так что, готовься - не готовься, все без толку.
   Портсигар должен был бы холодить пальцы, но почему-то наоборот, казался слишком теплым. Наверное, нагрелся, пока хранился за пазухой почтальона.
   А еще на нем не наблюдалось никаких замочков и защелок. Да просто швов, и тех не было. Цельный кусок неизвестного металла. Только подозрительно легкий.
   - И что это такое?
   Спрашивал я у дервиша, но ответ получил совсем с другой стороны. Много ответов, хороших и разных.
   Лелик вытянул шею из ворота халата, как будто это могло помочь ему лучше разглядеть странный предмет в моей ладони, недоверчиво спросил у себя самого: "Ярлык?", кивнул, моргнул и, жадно горя глазами, затараторил:
   - Ярлык-ярлык-ярлык!
   Болек нервным движением поправил складки своей любимой мантии и осторожно заметил:
   - Учитывая сложившуюся суперпозицию установленных фактов, юридический статус предъявленного документа скорее подходит под понятие генеральной дове...
   - Мандат, - подытожил Жорик, роняя пепел очередной сигары на майку.
   Я повернулся к адъютанту, рассчитывая получить хоть сколько-нибудь внятное объяснение происходящего, но на восточном фронте дела обстояли еще хуже, чем на всех остальных. Если блондинка и раньше походила в отдельных своих повадках на валькирию, но, условно говоря, рядовую, то теперь передо мной лучился рассеянным светом не меньше, чем генералиссимус всея Вальгаллы.
   К тому же, она была не с нами в эту самую минуту. Не знаю, где именно, но очень и очень далеко. Похожим образом периодически зависал Вася, только он, возвращаясь из своего "астрала", обычно выглядел вполне умиротворенным или, на крайний случай, усталым, а когда девичий взгляд обрел прежнюю ясность, под своими лохмотьями невольно поежился даже дервиш.
   - Какие-то проблемы, адъютант?
   Ответила она не сразу, глотая то ли ругательства, то ли угрозы. И, явно сознавая, что врет совершенно неубедительно, отчеканила:
   - Никак нет, сэр.
   - Ну и ладушки! - оживился дервиш. - Засиделся я тут с вами, пора и честь знать. Вы, сударь, если желаете, можете багажа прихватить. Ручную кладь потяну, не сумлевайтесь! Только знаете...
   Тут он приложил ладонь ко рту и заговорщицки сообщил:
   - Не советую. В пути оно ведь как? Всякое случается. Так что, лучше лишнего за собой не таскать.
   За последние минут пятнадцать это предложение, пожалуй, было самым понятным из всего. Но на всякий случай я уточнил:
   - Мне нужно куда-то ехать?
   - Ох, память моя дырявая! - хлопнул себя по лбу дервиш, ужимками все больше становясь похожим на массовика-затейника. - Предписание вам есть, сударь. Личное-отличное!
   - Надеюсь, стишок читать не надо, чтобы его получить? А то табуреток у нас тут поблизости...
   - Не извольте беспокоиться, сударь! Чтобы ваши сиятельные глазки чтением напрягать? Да ни в коем разе! На словах все, только на словах.
   Нет, это не театр. Это цирк. Ярмарка со скоморохами. Впечатление портит только крайняя серьезность основной массы зрителей.
   - Вам, сударь, велено прибыть. Незамедлительно! - дервиш воздел вверх указательный палец.
   - Куда? И зачем?
   - Для прохождения освидетельствования. И позвольте адресок вслух не называть: интимное же дело, как никак.
   Ну слава богу. Наконец-то нашелся кто-то один с мозгами, кто насчет меня понял все и правильно. Ждет Стасика закрытое заведение, удаленное от чужих глаз, со строгим распорядком дня, дюжими медбратьями, разноцветными таблетками и бесконечными грёзами... Лепота!
   - Челядь ваша без вас как, управится покуда с хозяйством?
   Я окинул взглядом благоговейно застывшие лица.
   Да куда ж они денутся? Жили до меня сами, и теперь проживут. Даже лучше, наверное, будут себя чувствовать. Только надо исправить все, что натворил. Хотя бы для успокоения собственной совести.
   - У меня, милейший, дела тут остались. Недоделанные. Так что я прямо сейчас уехать никак не могу.
   - Можете, сэр, - выдохнули мне в затылок.
   - Адъютант? А как же схемы и остальное? Вы же сами говорили, что...
   - Теперь это не имеет значения.
   Я повернулся, надеясь поймать в глазах блондинки подтекст, которого не нашел в словах, но увидел нечто подозрительно похожее на нетерпение.
   Она спит и видит, чтобы я убрался отсюда? Стопудово. Что ж, не будем заставлять даму ждать.
   - Ну раз не имеет значения... Тогда отправляемся.
   - Так будет ручная кладь или нет? - уточнил дервиш, взглядом указывая куда-то в район моего правого бока.
   Я машинально пощупал пальцами воздух. Ну да, как же можно было забыть?
   Палка-ковырялка. С ней-то что делать? Пойти и засунуть обратно? Нет, так база снова превратится в склеп. И с собой брать нет никакого смысла, тем более, когда блондину понадобится новый завхоз, без жезла ему будет не обойтись. Значит, надо оставить. Только на свободе, а не взаперти. И как это сделать?
   А, была не была!
   - Гулять! - я взмахнул рукой, подкрепляя приказ жестом, но вполне мог не трепыхаться: при первых же звуках голоса палка зигзагами рванулась к дверному проему и исчезла в глубине коридора.
   Да, дурдом по мне точно плачет. Горючими слезами.
   Еще штука эта. Неопознанная. Мной лично. Потому что вся моя "челядь" совершенно точно знает, какую именно дрянь мне торжественно вручили. Но выяснять подробности прямо сейчас... А есть ли в этом смысл? Вернусь ли я из того места, куда меня настойчиво зовет оборванный ангел?
   - Адъютант.
   - Сэр?
   - Возьмите. Пожалуйста.
   Портсигар из моих пальцев блондинка принимала, как святые мощи или полковое знамя. Кажется, даже на несколько секунд забыла, что нужно дышать.
   Значит, вещь ценная. Для нее, к примеру. Для команды. Наверное, и для того, кто отправлял посылку. А кто, кстати? Где имя, обратный адрес? Опять все главное запрятано в пучках невидимого мне света?
   Да и ладно. Не очень-то и хотелось.
   - Ну, собственно... Я готов.
   Дервиш кивнул, раскинул руки в стороны, от чего лохмотья стали напоминать то ли рваные паруса, то ли занавес погорелого театра, и весело подмигнул:
   - Обнимашки?
   Он это серьезно? Я бы понял, предложи нечто подобное кто-то из троицы. Ну там, на прощание и все такое. Хотя с Леликом обниматься не рискнул бы. Но совершенно чужому мужику-то что от меня надо?
   А все стоят и смотрят, как будто так и положено. Как будто все естественно и нормально. И складывается стойкое впечатление, что не я тут сумасшедший. Совсем не я.
   - Обнимашки! - нетерпеливо повторил дервиш, уже приплясывая на месте.
   Ладно, раз у вас так заведено, спорить не стану. Стрёмно, конечно... А с другой стороны, чего мне бояться? Никто не сфоткает и на фейсбук не выложит. А если даже и выложит, я этого позора никогда не увижу.
   - Обнимашки, так обнимашки...
   Вопреки ожиданиям, помойкой от дервиша не пахнет. Даже наоборот, ощутимо тянет свежестью, как сразу после грозы. А когда широкие объятия смыкаются, кутая меня в бахрому лохмотьев, темно не становится. Наверное, потому что сквозь прорехи тут же начинает сочиться свет. Яркий-яркий. И в какой-то момент его становится так много, что кажется: вместе со странным почтальоном, грудой нацепленной на него ветоши, а заодно и мной, в белом безмолвии растворяются и время, и пространство.
  
   ***
  

Локация: третья линия обороны.

Юрисдикция: домен совместного доступа.

Объект: межорбитальное базовое соединение.

  
   По одному и тому же пути можно следовать разными маршрутами.
   Можно ринуться напрямик, по кратчайшей траектории, сшибаясь с препятствиями лоб в лоб. Можно кружить и путать следы, каждый раз меняя амплитуду отклонения. Можно двигаться вперед, руководствуясь правилами, выстраданными потом и кровью многих поколений предков: это намного скучнее, зато надежнее. Все зависит от личных предпочтений. Говорят, правда, что внешние обстоятельства тоже накладывают свой отпечаток на выбор действий, но только в том случае, когда решение двигаться принято. Если же оставаться на месте...
   Собственный опыт и кипы проштудированных во время обучения материалов о тактике и стратегии подсказывали Айдену, что в достижении цели эффективнее пользоваться не одной и не двумя, а всеми подходящими моделями поведения. Разумеется, не одновременно, ведь любой путь всегда можно разделить на множество вполне самостоятельных отрезков.
   Например, сейчас лорду-претенденту требовалось попасть с яруса А на ярус М. Это можно было сделать почти мгновенно, воспользовавшись гравитационными каналами общего доступа, пронизывающими громаду центральной базы вдоль и поперек. Собственно, именно так поступал обслуживающий персонал и многочисленные местные обитатели. Особенно когда не желали с кем-либо встретиться по пути. Айден же был совсем не против общения, тем более что в том средстве передвижения, которое он выбрал, случайных встреч произойти попросту не могло.
   Панорамный лифт был сооружен в первую очередь для демонстрации могущества и мощи Империи перед гостями с сопредельных территорий, поскольку функциональное назначение прозрачной кабины, медленно ползущей по внешнему кольцу базы, мягко говоря, было сомнительным. Конечно, безопасность пассажиров обеспечивалась столь же отменно, как и в бронированных недрах дредноута, но мало находилось желающих оказаться лицом к лицу с угольной чернотой.
   Дипломаты или провинциалы из самых отдаленных мест Империи - вот кто обычно трепетал здесь от ужаса и восхищения, лихорадочно считая минуты до того момента, как сможет убраться подальше от разверстой бездны. Но лорд-претендент рассчитывал столкнуться вовсе не с первыми или вторыми. И расчет оказался безупречным: на очередном ярусе кабина лифта мягко остановилась.
   Айден не стал оборачиваться. Вошедший ведь мог пожалеть о своем намерении и передумать. Но створки шлюза закрылись, движение возобновилось, а плотность инфополя, заметно увеличившаяся во время остановки, не думала снижаться, обещая разговор.
   - И почему в наше время процедурами карантина начали так безответственно пренебрегать? Да, далекие предки были намного слабее и в чем-то беспомощнее нас нынешних, но возможно, они смогли продолжить свой род именно потому, что осторожничали, пусть даже сверх всякой меры.
   Кено Эш-Мари. Корпус дальней разведки. Немного неожиданно, но почему бы и нет? Хотя Айден предполагал, что в первых кандидатах на встречу окажутся представители совсем других служб. И куда более близко знакомые. Например, сокурсники по академии, а не тот, кто учился на год или даже два старше, и начал обращать на тебя внимание только после того, как твои годовые показатели стали новым рекордом.
   - Я начинаю думать, что старые традиции пора восстановить. Полностью. И недавние события вполне могут свидетельствовать в пользу этого.
   Не особенно высокий, но крепкий, почти квадратный и обманчиво медлительный, лорд-коммандер Эш-Мари никогда не считался самым сообразительным из выпускников или сослуживцев, но вовсе не из-за недостатка ума. Более того, в дисциплинах, требующих быстрой реакции на изменение внешних условий, ему было мало равных. Но как только дело доходило до общественных коммуникаций, Кено становился слишком многословным. И Айден догадывался, почему так происходит.
   Их семьи когда-то сражались бок о бок против общего врага и становились жертвами одних и тех же видов вооружений, что не могло не отразиться на генотипе. И Кер-Кален, и Эш-Мари, пока что последние в своем роду, были больны одной и той же болезнью. Но если у Айдена она проявилась сразу и со всеми возможными осложнениями, то Кено, можно сказать, повезло чуть больше: ему лишь казалось, что его плохо понимают. Зато казалось крайне явственно, и отсюда возникали пространные фразы там, где все остальные легко обходятся парой слов.
   - Часто первичный носитель инфекции первым и подпадает под ее действие, но бывает и иначе. Бывает, что заражение охватывает многих прежде, чем проявляется у нулевого пациента, и жертвами становятся те, кто вовсе не должен был бы пострадать, если бы вовремя были приняты меры. Надлежащие.
   Знакомая тема. И знакомое обвинение. Все различие состоит только в том, что леди Дан-Лиго никак не сопоставляла с недавними придворными событиями последнюю экспедицию лорда-претендента. А Кено пошел дальше. Значит, в корпусе он находится как раз на своем месте.
   - Вивис всегда была хрупкой. И слишком умной. Неудивительно, что помешательство скрутило ее сильнее всех остальных. Но первой пострадала не она. Айзе. Блистательная и непоколебимая, но никогда не возводившая приказы в абсолют. Что с ней случилось? Почему строевой офицер похоронил себя в богом забытом месте?
   Айден тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос. Приказ приказом, но рвение сестры удивляло. Где-то здесь, конечно, присутствовала и вина Тааса, но неужели одно только его влияние смогло...
   - Две женщины. Два случая. Можно было даже решить, что заражение происходит избирательно. До недавнего времени. До дня, когда влиятельный лорд начал избавляться от своей влиятельности. Кое-кто, впрочем, считает, что дело вовсе не в болезни. Вернее, не в инфекции, занесенной из какого-нибудь дальнего сектора.
   Значит, именно так все происходящее воспринимают в высоких кругах? Слишком предсказуемо. Впрочем, это и хорошо. Правда, переходить из разряда опасных игроков в разряд истинных безумцев Айден пока не планировал. Не настолько быстро, по крайней мере.
   - Но тем и опаснее ситуация. Сумасшествие иногда оказывается не менее заразным, чем лихорадка. И развитие событий говорит о том, что очаги заражения продолжают множиться. Пришло бы в чей-нибудь здравый ум намерение запустить мета-реактор без крайней на то необходимости?
   Вот теперь Айдену захотелось обернуться. Переспросить. И одновременно спрятать лицо хотя бы в ладонях. Даже учитывая, что на нем по определению не могло отразиться ни единой эмоции кроме тех, которые приходилось удерживать насильно.
   Реактор снова запущен? Быть того не может. Он бы знал. Ему бы сообщили сразу же, как...
   Вот ведь дурак. Если потребовалось реанимировать базу, это значит, что энергии не было ни капли. И разумеется, никакая связь попросту не могла работать. Следовательно, решение о запуске принималось без консультаций и разрешений, а раз уж его никто не поставил в известность, то и для главного штаба произошедшее стало сюрпризом.
   Но это только одна сторона проблемы. В конце концов, назначение коменданта было подписано раньше даже, чем Таас вернулся на борт "Эйдж-Ара", то есть, нарушения официального протокола не произошло, хвала всем богам. Важнее другое.
   Как ему вообще удалось проделать нечто подобное?
   - За сумасшедшими занятно наблюдать. До поры до времени. Однако когда они становятся слишком надоедливыми и беспокойными, в ход идут крайние меры, которым безумцы обычно ничего не могут противопоставить.
   Кабина лифта начала замедлять движение, приближаясь к очередному ярусу. Остановилась. Прошуршала створками шлюза.
   Эш-Мари умел ходить и совершенно бесшумно, но сейчас прошагал к выходу гулко и тяжело. Не прощаясь. Но за мгновение до закрытия шлюза из переходной камеры до Айдена долетело негромкое:
   - Если они, конечно, в самом деле безумны.
  
   ***
   Многозадачный анализ всегда скручивает сознание судорогами, особенно когда сразу несколько несвязанных между собой аспектов важны настолько, что их не удается легко и просто ранжировать, чтобы рассмотреть не торопясь, по очереди, в строгом соответствии с...
   Кого он обманывает? Никакого плана не было, и до сих пор нет. Но остальные фигуры на доске считают иначе, да еще и упорствуют в своем заблуждении. Обнадеживать может лишь, пожалуй, то, что не все из них будут играть против. Эш-Мари дал это понять предельно ясно. Враг, пусть и пока потенциальный, не стал бы делиться такими сведениями. Главное, не стал бы показывать свое к ним отношение. Конечно, всегда есть шанс обмана, и все же...
   Ценность полученной информации перекрывает возможный ущерб. Во много раз. И при этом вызывает у лорда-претендента куда больше вопросов, чем у лорда-коммандера.
   Зато теперь понятно, о чем так хотела переговорить Айзе. Вызов звучал отчаянно, надо признать. Но конечно, она не могла предположить, что именно в этот самый момент ее брату никоим образом нельзя было отвлекать свое внимание от...
   Леди Дан-Лиго сочла бы это очень личным неуважением. Или, что еще хуже, его поведение поставили бы в один ряд с проделками Вивис, чего тоже нельзя было допускать. Пока что. И время, так тщательно и осторожно выигранное, пропало бы впустую. Да и представить, что мета-реактор может запустить любой желающий... Нет. Невозможно.
   - У вас больше сторонников, чем можно было предположить, милорд. Или правильнее будет говорить: сочувствующих?
   В данном случае оборачиваться тоже не имело смысла. Хотя бы потому, что Айден и раньше угадывал местоположение своего бывшего тактического наблюдателя не чаще чем один раз из дюжины, а теперь, когда в его матрице не осталось контрактных маркеров, можно было и вовсе не пытаться определить, в каком именно месте кабины находится Варс. Может, и вовсе ходит по потолку, что с его способностями - детский фокус.
   Но это все не отменяет права спросить:
   - Почему ты здесь?
   Айден хотел бы произнести эти слова, давая понять, насколько... Да, обеспокоен. Особенно в свете последних новостей.
   - Виноват, милорд. Каюсь.
   Наверняка он зашел в кабину лифта вместе с Эш-Мари, чтобы скрыть свое присутствие в инфополе. Но зачем вообще это сделал? Разве указания, полученные им в последнюю встречу, не были предельно ясны?
   - Ты не ответил на вопрос.
   Справа и чуть сзади раздался тихий вздох.
   - Предполагая, что у меня в запасе есть некоторое время, я взял на себя смелость изучить архивные материалы, доступ к которым смог обеспечить без... лишнего интереса.
   - И теперь, видимо, закончил свои изыскания?
   - Да, милорд. На данном этапе. Но не могу поручиться, что не понадобится более детальное исследование. И в самое ближайшее время, если удостоенный комендант базы "Эйдж-Ара" продолжит свою эволюцию в прежнем ритме.
   Айден мог бы догадаться. Особенно принимая в расчет удивительное занудство Варса в обычном подходе к делу. Чаще тактическому наблюдателю, конечно, приходилось действовать без долгой предварительной подготовки, но уж если времени в его распоряжении оказывалось достаточно...
   - Эволюцию?
   - Да, милорд. Затрудняюсь подобрать более правильный термин, но и этот вполне подходит, чтобы выразить смысл изменений, которые происходят с объектом.
   Изменения, пожалуй. И еще какие, если верить словам Кено. Только с чего вдруг?
   - Это связано с...
   - Так точно, милорд. С влиянием рргуний.
   - Помнится, ты говорил о симбиозе. Если не ошибаюсь, такое сосуществование чаще всего предполагает взаимовыгодные и равновесные отношения, но никак не...
   - Не могу утверждать, что это происходит осознанно и целенаправленно, милорд. Возможно, активный в настоящее время симбионт и сам не отдает себе полный отчет в своих действиях.
   - Активный в настоящее время? Хочешь сказать, что...
   - Влияние скорее всего обоюдное. Должно быть таким потому, что невозможно ориентироваться в чужой информационной матрице, не соприкасаясь с ней. В случае же объекта, возможно, речь идет не просто о проникновении, а о сращивании нейронных цепей.
   Вот и еще один аспект. Опять-таки чрезмерно важный. И сколько их таких еще может появиться из ниоткуда? Хотя, конкретно с этим следует разобраться быстрее, чем с прочими. Пока отставание от хода событий еще не слишком велико.
   - Сращивание? Уверен? Это не тот выбор, который можно делать постоянно. Если они решатся, обратной дороги...
   - Не будет, милорд. И да, скорее всего, они решатся. Как не раз решались в далеком прошлом.
   Направленная мутация за счет искусственного дополнения генотипа? Тея говорила, что с суб-нормалом это не пройдет. Правда, она имела в виду технологии их эпохи, рассчитанные на современников, но расцвет цивилизации рргуний почти так же далек по временной шкале от нынешних дней, как и Таас, следовательно...
   - Что говорят хроники?
   - Их сохранилось слишком мало, милорд, чтобы делать окончательные выводы. Достоверно ясно только одно: при плотном соединении организмов их индивидуальные реакции приводятся к общему знаменателю. Не знаю, как это сказывается на ощущениях, возможно, изменения происходят только на уровне обработки информации, но не исключены и более глубокое физиологическое проникновение.
   - Поясни.
   - Изменение диапазона видимого спектра, как минимум. Плюс динамическая калибровка темпоральных шкал.
   Судя по тону голоса, примеры Варс выбирал не просто так, и Айден уточнил:
   - Он что-то заметил?
   Неуверенное молчание было красноречивее любого ответа.
   - Замечал и неоднократно?
   - Не могу утверждать, милорд.
   - Но есть подозрения?
   - Определенно.
   Значит, процесс, каким бы опасным и невероятным он ни был, начался. Видимо, достаточно давно, может быть, с того самого момента, как рргунии поменяли временное место обитания на постоянное. Но раз поворачивать назад уже поздно, остается только готовиться к финалу. Если таковой вообще предвидится.
   - Как далеко все это может зайти?
   - Не возьмусь предсказывать, милорд.
   - Хорошо. Предварительный прогноз?
   - Они будут продолжать настраивать его нервную систему.
   - Под себя?
   - Вероятно.
   - И к чему это может привести?
   - К смене внешних реакций. Полной смене. Но вряд ли такое случится.
   - Почему же? Только представь: паре вынужденных затворников выпал шанс влиться в мир на уровне, о котором они давным-давно уже не мечтали. Это воодушевляет. Причем настолько, что...
   - Они точно не будут торопиться, милорд. В отличие от нас, у рргуний общее сознание и общая память, поэтому даже выбранная вами пара помнит больше, чем все архивы Вселенной. И если однажды от их услуг отказались именно из-за насильственного влияния на... Не думаю, что они будут вести себя опрометчиво, милорд.
   - Когда преследуешь какую-нибудь цель, весь вопрос в том, сколько времени у тебя в запасе. Его ведь может оказаться слишком мало, чтобы медлить.
   По кабине лифта вновь разлилась тишина.
   Обстоятельства, обстоятельства, обстоятельства... И на удивление самостоятельные. Даже самовольные. Все решают без оглядки на разум. Но если от гребня волны никуда не спрятаться, нужно его ловить.
   - Ранее я предлагал тебе сменить место службы по другим причинам, и нет смысла о них упоминать, потому что появилась новая. Гораздо более существенная. И я хочу, чтобы ты учел ее в своих будущих действиях.
   - Непременно, милорд.
   Айден собирался сказать то, за что сам бы себе отвесил пощечину, и виновато радовался своей ущербности, которая сейчас была как нельзя кстати.
   - Лучшее, что ты умеешь, это наблюдать и делать выводы. Но есть и еще кое-что, всегда удававшееся тебе достаточно хорошо.
   - Милорд...
   - Ты понимаешь, о чем я говорю. Если станет очевидно, что изменения необратимо нарастают, мера пресечения может быть лишь одной. Согласен?
   Тишина.
   - Это ведь не составит тебе труда?
   Айден мог бы справиться сам. Прямо сейчас. Ну, почти сейчас. Но в любом деле предпочитал полагаться на специалистов, и как бы трусливо ни прозвучал последний приказ, лорд-претендент отдавал его не потому, что боялся запятнать руки чужой кровью. Он не боялся даже бросить все на произвол судьбы, если бы... Да, если бы был совершенно один. Но слишком много людей уже вплетено в сеть, которая неуклонно разрастается, и скоро их станет еще больше. А допустить, чтобы благодаря его попустительству пострадали другие...
   - Я сделаю все, что потребуется, милорд, - прозвучал бесстрастный ответ в преддверии следующей остановки лифта.
   Но прежде, чем кабина окончательно прекратила свое движение, Айден услышал уточнение, небольшое, и все же очень обнадеживающее:
   - Если это потребуется.
   С многозначительным акцентом на слове "если".
  
   ***
  

Попытка вторая.

  
   Снежное царство не желает исчезать. Ни в какую. Моргание и зажмуривание не помогают: прямо перед глазами словно разлито молоко. А может, клей ПВА, что ничуть не лучше. В любом случае, не особо хочется вдаваться в подробности происхождения всей этой белизны. Но выбора нет. Объятия дервиша размыкаются, я теряю равновесие и волей-неволей делаю шаг. Прямо в белую целину.
   И все-таки, она... Нет, не вертится. Она твердая, как камень. Да, собственно, это и есть камень. Что-то очень похожее на ноздреватый известняк.
   - Жалобную книгу желаете?
   - А?
   Ноги вроде бы уверенно себя чувствуют, а голова наоборот. Шалит. И норовит сделать лишний круг, пока я поворачиваюсь к своему провожатому лицом. Зато потом останавливается, причем вместе с мыслями.
   Все-таки, медузки правы, не в первый и не в последний раз. Серафим и есть: полупрозрачный, под завязку налитый радужным светом, который в нескольких местах выходит за пределы изрядно похудевшего тела, напоминая... Сколько полагается крыльев по классике? Шесть? У этого, кажется, их поболе будет.
   - Так желаете, али нет?
   - Э...
   По-своему он красивый. Только совсем уж ненастоящий. Если блондинка с ее нудистскими фокусами легко вписывалась в спецэффекты к игровому фильму, то ангел-дервиш был совершенно мультяшный. В смысле, не верилось в его нынешнюю реальность ни на грош.
   - Вы уж, сударь, решайте поскорее, мне без дела прохлаждаться не положено.
   - М... Книга. Зачем она?
   - Похулить, а может, поблагодарить, это уж как вашей душеньке угодно будет.
   - Я должен оставить отзыв?
   - Да какой уж тут долг, сударь? Ваши долги куда сурьезнее будут, а это так, баловство канцелярское.
   Ангелы с системой рейтингов? Дурдом. Впрочем, меня ведь именно туда и доставили. Для освидетельствования или чего-то там еще.
   - Знаете, насчет книги...
   Сто очков, что она не бумажная. Даже двести.
   - Я бы с радостью, но...
   - Вы только не переживайте! - замахал то ли руками, то ли крыльями ангел, отступая назад.
   - Да я ничуть не...
   - Потихонечку, помаленечку, попривыкните сначала, а тогда уж... Бывайте, сударь!
   Это был прыжок. А может, кувырок: сияние не позволило разглядеть, что именно вытворил мой курьер, но мгновением позже оно полностью схлынуло, наконец-то оставляя меня один на один с окружающей действительностью.
   Нет, вокруг все отнюдь не белое, как показалось сначала, а сине-бело-голубое. Как подступы к метро "Спортивная" в день матча городской команды. Или как картинки из туристических проспектов, зазывающих куда-то в Грецию, Италию и просто - на острова. Ага, в океане.
   Впереди, насколько хватало взгляда, он самый, кстати, и простирался. Видимо, до горизонта, хотя как раз никакой линии между водой и небом не угадывалось: синь потемнее и синь посветлее просто плавно перетекали друг в друга где-то вдали. А меня ото всей этой безграничной синевы отделял только невысокий парапет. И тишина, которая внезапно нарушилась бодрым шлепаньем.
   - Как добрались, господин гость-ть-ть-ть?
   Ну прямо, соловей запел-защелкал... В основном, конечно защелкал. Клювом. Да не одним, а парой: обернувшись, я оказался нос к носу с двумя, условно говоря, птичками.
   Больше всего они напоминали собой пингвинов. Может, общим силуэтом, может, сочетанием белых и черных пятен. Только крылья были гораздо длиннее, чем у их земных аналогов, и заканчивались подобием пальцев. А выражение обеих мордочек выглядело вполне человеческим, хотя и с примесью идиотизма. Примерно так же восторженно детсадовцы смотрят новогодние представления, еще не понимая, что на сцене перед ними не волшебные снежинки-снегурочки, а бухие с праздничной ночи дяди и тети.
   - Чего изволите пожелать-ть-ть-ть?
   А в ушах, кстати, от их щелканья звенит. Ощутимо.
   - Господин гость-ть-ть-ть?
   Ну, раз спрашиваете...
   - Для начала, можно без этого, а?
   - Господин го...
   - Да-да-да! Вот именно без этого!
   Пингвины переглянулись и, кажется, пожали плечами.
   - Как пожелаете!
   Местный персонал? Странноватый выбор, прямо скажем, для заведения, в котором все должно влиять на пациентов, скажем так, умиротворяющее. Лично я наедине с этими птичками чувствую себя несколько неуютно. Скованно даже. Нет, правда: что-то явно мешает двигаться, путаясь...
   От колен и ниже. Много-много ленточек с пушистыми рваными краями и просто ворох всяких разных клочков. И я, кажется, догадываюсь, откуда они взялись.
   Именно поэтому серафим норовил побыстрее убраться куда подальше: боялся гневного отзыва в своей книге жалоб и предложений. И я бы, наверное, накатал-таки кляузу. Хотя не столько жаль вдрызг уделанного комплекта одежды, сколько...
   Я ж голый. Совсем-совсем. А даже умильно глядящие на меня птички и то наряжены в некое подобие форменных костюмчиков.
   - Вот что, товарищи... В этом доме смена белья найдется?
   - Не извольте беспокоить-ть-ть-ться!
   Ой. Снова голова затрещала.
   - Просим проследовать-ть-ть-ть!
   Они меня так в могилу сведут. Еще до того, как успею обзавестись хоть каким-нибудь саваном.
   - Добро пожаловать-ть-ть-ть!
   С террасы или балкона, в общем, оттуда, куда приземлил меня ангел, вереница ступенек спускалась к стенам. Да, именно так, во множественном числе, потому что это был не отдельный дом и не паровозик таун-хаусов. Бессчетное количество кубиков. Причем вовсе не стоящих друг на друге, а...
   Капсульный отель, не иначе. Видимо, на услуги местных психотерапевтов большой спрос.
   - И которая из них - моя?
   Обе птички тупо уставились на меня, синхронно склонивши головы: одна - направо, другая - налево.
   - Комната. Номер. Апартаменты, или как у вас это называется?
   И тишина... Очередные проблемы с пониманием?
   - В которой из этих коробок я должен жить?
   Хлопнули глазами. Снова вытаращились.
   А может, они вовсе и не из персонала. Например, такие же бедолаги, как я. Надеюсь только, что достаточно безобидные, если им позволяют тут свободно расхаживать и общаться с другими пациентами.
   - Так куда меня определили?
   Пингвины моргнули еще дюжину раз, потом расплылись в виноватых улыбках.
   - Сюда, - широко взмахнул крылом один, указывая на кубики.
   - Повсюду, - добавил второй.
   А потом они синхронизировались и прощелкали хором:
   - Это все только для вас, господин гость-ть-ть!
  
   ***
   Добрая сотня клетушек и закутков, в которых я потеряюсь сразу и навсегда?
   - Мне столько не надо. Одной будет за глаза и за уши. В смысле, достаточно. Одной, - поспешил уточнить я, наблюдая за нехорошей сменой выражений на птичьих мордах.
   - Одна? - переспросил первый пингвин у своего напарника.
   - Одна, так одна, - согласился второй, и оба снова уставились, но уже не на меня, а на творение архитектора-абстракциониста.
   И кубики вдруг начали двигаться. Быстро-быстро, кружась метелью. Так, что в глазах зарябило.
   - Теперь хорошо?
   Теперь она уж точно была одна. Комната. Наверное, периметром не меньше километра, со стенами, сжатыми гармошкой и выгнутыми дугой, с арками то ли оконных, то ли дверных проемов.
   - Ну... - и в трех соснах можно потеряться. С той лишь разницей, что искать будет легче. - Пожалуй.
   - Тогда добро пожаловать-ть-ть-ть!
   Внутри стены тоже выглядели белыми и даже чуть светящимися. По крайней мере, можно было разглядеть каждый уголок этого странного помещения, а заодно убедиться, что кое в чем мы с ним одинаково небрежны. То есть, голы, причем совершенно.
   Кстати, о птичках. В смысле, о наготе.
   - Так что насчет одежды, товарищи? И, э, всего остального? Я йогой не увлекаюсь, и на полу спать как-то не обучен. Но, конечно, если нет другого выхода...
   Пингвины понятливо кивнули, разбежались по противоположным углам и снова подняли ветер. Натуральный: сотни крошечных вихрей взметнулись вокруг меня к потолку, а когда опали, комната стала походить на жилую чуть больше, чем раньше.
   В том смысле, что прямо посередине появилось... Назовем это лежбищем. Огромное и округлое. А сверху на него была кинута, судя по всему, простыня.
   - Спасибо. Кровать - это здорово. Но я просил еще и...
   - Извольте примерить-ть-ть-ть!
   Так это не постельная принадлежность? М-да. Просто замечательно. И как я ей должен обматываться?
   - Извольте накинуть-ть-ть-ть!
   На плечи, что ли? Типа плаща? Скользкая, как черт. И ни намека на застежку. Да мне же в таком одеянии даже не пошевели... Ну вот, что и следовало ожидать: стекла вниз, как по маслу.
   Впрочем, пингвины не успокаивались еще минут десять, пытаясь нацепить на меня этот необъятный кусок ткани. И так прикладывали, и эдак, но без толку. И я смутно подозревал, почему. Наверняка технология завязана все на тот же их второй контур, а значит, предприятие бесполезное и бессмысленное.
   Впрочем, можно было бы оставаться голышом, если бы не...
   Вот ведь глупость. Почему я в оранжерее друидов так себя не чувствовал? Наверное, потому что вокруг тоже все были голые. Здесь же, худо-бедно, даже пингвины щеголяют в маечках-шортиках.
   А кстати...
   - Можно?
   Птичка непонимающе склонила голову направо, но не стала протестовать, когда я пощупал пальцами черно-белую униформу.
   Вроде, обычная. По крайней мере, не скользит. Размерчик, конечно, подобрать будет, как всегда, невозможно, но лучше исподнее с чужого...м-м-м, плеча, чем непослушная простыня.
   - Такую выдать можете?
   - Господин го...
   Обучению птички точно поддавались: осеклись на полуслове, не доводя дело до очередного убийственного щелканья.
   - Какую такую?
   - Как у вас. Вы же одеты? Вот и я хочу.
   Осоловелый пингвин - то еще зрелище. А если их двое...
   Тупили они долго, и от каждого моего нового объяснения, кажется, впадали в прострацию все больше и больше. Но в итоге сдались и приволокли мне целую кипу, из которой удалось выбрать комплект, не норовящий ежесекундно сползти с плеч и бедер.
   - Теперь господин изволит быть-ть-ть-ть довольным?
   - Ну, в общем...
   - Теперь господин изволит спустить-ть-ть-ться к воде?
   Зачем еще? Как-то меня купаться сейчас не тянет. Даже в ванне. Хотя следовало бы после "водных" процедур на базе привести себя в порядок.
   - А это не может подождать? Я же все-таки с дороги.
   - Если господин доволен, ждать-ть-ть-ть никак нельзя!
   - Я потом окунусь. Обещаю. Соберусь с силами и...
   - Никак нельзя! Никак! Когда господин доволен, самое время!
   Вот ведь приставучие. Словно море для них не море, а фетиш какой-нибудь. И каждого вновьприбывшего во что бы то ни стало надо приобщить к святыне.
   - Ладно, ладно, уговорили... У вас тут как, за буйки заплывать можно?
   - Заплывать-ть-ть-ть? - испуганно переглянулись пингвины. - Куда заплывать-ть-ть-ть? Как заплывать-ть-ть-ть?
   - Сами же меня к воде тянете. А в воде обычно...
   - Не плавать-ть-ть-ть! Никак не плавать-ть-ть-ть!
   Вот те раз. Все-таки, они сами, похоже, тоже. Того. На обе клювастые головы.
   - А что же мне с ней делать?
   - Смотреть-ть-ть-ть! - затараторили птички наперебой. - Думать-ть-ть-ть! Говорить-ть-ть-ть!
   Ага. Понятно. Местное место для медитации. У кого-то сад камней, у кого-то - море-окиян, почему бы нет, как говорится. Терапия, опять же. Естественно-природная. Все полезнее, чем таблетки и уколы. К тому же, если не прислушаюсь к слезной пингвиньей мольбе, имею шанс получить расколовшийся от щелканья клювов череп.
   - Так куда мне нужно спускаться?
  
   ***
   За мной птички, конечно же, не пошли. Но строго проследили, чтобы я преодолел как минимум половину ступенек лестницы, начинающейся сразу за одной из входных-выходных арок и заканчивающейся где-то очень далеко на морском дне. Если это самое дно вообще присутствовало в проекте здешнего бога. Сомнения, по крайней мере, возникали: от кромки водной глади вниз, в прозрачную глубину, я насчитал триста пятьдесят ступенек прежде, чем понял, какой ерундой занимаюсь.
   Море, которое просто обязано было быть для меня чужим, непонятным образом утверждало обратное, одновременно напоминая о родных хмурых северных водах и надоедливо ярких южных. Смущало и настораживало только одно: полный штиль.
   Конечно, так частенько бывало и дома, но я привык видеть если не волны, то рябь, если не рябь, то круги, расходящиеся от брошенного камешка или, на худой конец, затухающую воронку в стакане чая, а здесь все казалось ровным, как стол. И совершенно неподвижным.
   Да, насчет купания не стоит даже думать: ни за какие коврижки не полезу в такую воду. В ней ведь не видно ни одной...
   Ну да. Ни рыбки, ни медузки, ни водоросли. Мертвое море. Мертвее не бывает. И я должен на него смотреть? А, еще думать. И зачем-то - говорить.
   Наверное, это что-то вроде тестов Роршаха. Мол, какие ассоциации у вас возникают при взгляде на картинку, такой и диагноз. Но там хотя бы пятна занятные, а здесь?
   Это все совершенно ни к чему. Буду я смотреть на синюю равнину день, два или целую вечность, ничего не изменится. Просветления не достигну. Хаос из пустоты, как пингвины, создавать не научусь. Потому что не хватает мне...
   Нет, вовсе не контура, неважно, второго или третьего. Цели не хватает и желания. Вернее, хотеть-то хотелось бы, но...
   - Ты ведь тоже волшебное, да? На что угодно могу поспорить, и выиграю. Потому что здесь все такое. И люди в этих чудесах живут тоже... чудесатые. Но они на своих местах, а я - нет.
   Синь, насколько хватает взгляда. Вверху, внизу. А между ними все бело, как от снега. Или от пепла.
   - Но я не хочу возвращаться. После того, как увидел столько всего невероятного? Да ни за что. Особенно для того, чтобы рассказать. Не поверят. А показывать... Знаю я, что из этого вышло бы. И самое смешное, сюда бы все мои знакомые вписались, в одно касание. Сразу нашли бы тропки-лазейки, составили прибыльные комбинации и наладили взаимовыгодное сотрудничество. В любой сфере. Как у них это получается, ума не приложу, но факт есть факт: и здесь прокатило бы.
   Ступенька под задницей шершавая и прохладная, прямо как настоящий камень. Но если присмотреться, не из кристалликов она состоит, а из... Да неважно. Просто еще одно чудо.
   - Наверное, не я должен был тут очутиться, а кто-то другой. Крутой, целеустремленный, с девизом на щите: "Наглость - второе счастье". И поставил бы всю эту вселенную ра... Э, то есть на колени.
   Вроде бы садился я ниже, у самой воды. Или она тогда была выше, чем сейчас?
   - Никогда не понимал, зачем это всем нужно: завоевывать, покорять, рыть крепостные рвы и столбить территорию. Все понимают, а я не могу. Наверное, сбилось что-то в программе.
   Еще одна ступенька обнажилась. Отлив начинается?
   - Нет, я не в обиде. Потому что не на кого. Просто как-то это неправильно, когда все вокруг идут вперед, а ты словно в стену лбом уперся, и дальше - никуда. А еще больно. Немного.
   Теперь уже десять ступенек. И вода уходит очень даже заметно.
   - Иногда даже начинаешь думать, что если бы какую-то часть того, внутри, бессознательного, можно было отрезать, а другое пришить, и ты бы стал таким же, как остальные, стало бы тебе хорошо. И я бы отрезал, наверное. Раньше бы точно согласился, если бы предложили.
   Бывшая подводная часть лестницы такая же белоснежная, как та, где я обосновался. Ни единой ракушки и песчаных разводов.
   - А теперь соглашаться стало бессмысленно. Не пришьют мне того, что нужно. Не смогут. Ростом не вышел. Куда бы ни подался, стена все равно останется. Одна радость - заглядывать в щелочку и смотреть, как люди живут.
   Теперь можно отправиться ниже. Если вдруг захочется. Только там искать нечего: все тот же бесконечный спуск в глубины то ли ада, то ли...
   - Я все время чувствую себя виноватым. За то, что обманываю тех, кто со мной носится, как с писаной торбой. За то, что никак не решусь объяснить им раз и навсегда: не того они выбрали. Я пробовал. Несколько раз. Но все как-то не получалось. И вечно вдруг возникает куча проблем, по сравнению с которыми мои убогие трудности, прямо скажем, не котируются.
   Оно больше не прозрачное. Море. И не синее, хотя в нем должно отражаться небо, а оно как раз... Нет, и небо стало другим. Гуще и темнее, чем раньше.
   - Я знаю, что это не закончится ничем хорошим. Из-за меня. Из-за того, что все время трушу и останавливаюсь на полпути. Надо было сразу сознаться. Сразу рассказать, какой я есть. Но как же ж можно? А вдруг повезет? А вдруг справлюсь?
   Почти свинцовое. Прямо как над заливом осенью. Того и гляди, дождь пойдет.
   - Но кажется, все само собой наладилось. Я теперь здесь, в райском уголке, и могу всю оставшуюся жизнь предаваться моральным терзаниям.
   Нет, не пойдет. Ливанет. Рухнет стеной, как из ведра.
   - Конечно, для полного счастья неплохо было бы еще и собеседника найти, но и с тобой неплохо. Потому что никуда не денешься. Потому что будешь молчать и слушать, молчать и...
   Я никогда не жаждал наблюдать цунами вживую. Выпуски новостей, документальные хроники, фотографии со всех ракурсов - достаточно, чтобы получить впечатление. Особенно если идет не одна волна, а вся масса воды, отхлынувшей от условного берега, поднимается вверх, все выше и выше, ощетиниваясь струями и рассыпая брызги.
   Монолитно-непроглядная стена. Совсем как та, о которой я думал и говорил. Только в эту устало уткнуться лбом не получится. Когда мы коснемся друг друга, нас прежних больше не будет.
   И наверное, стоило бы раскинуть руки, как на носу "Титаника", отправляясь навстречу судьбе, чтобы...
   Но когда у вас, в отличие от кино, в партнерах не ди Каприо, а два пингвина, на красоту финального аккорда рассчитывать не приходится: дружно подхватят и поволокут под защиту крыши и стен, торопясь опередить первые капли, несущиеся с небес на землю.
  
   ***
   В дождь всегда хорошо спится, это я проверял лично и неоднократно, начиная с самого раннего детства. Даже если вода летит не строго сверху вниз, а во всех возможных направлениях. Заодно звонкие и не очень удары о стены бунгало топят в своем гуле недовольное щелканье.
   Нехорошо обманывать-ть-ть-ть. Нехорошо притворять-ть-ть-ться. Еще что-то нехорошо... Ага, делать-ть-ть-ть. Пока я завороженно смотрел на водяные столбы, вздымающиеся к небу и на самом верху рассыпающиеся струями и брызгами, словно пальмы, пингвины беспокойно сновали по комнате и сокрушались. На мой счет. Пока пациент благополучно не задремал. Вот только недолго музыка играла. Мне показалось, что не прошло и нескольких минут сонного забытья, как с двух сторон в уши ударило:
   - Изволите просыпать-ть-ть-ться?
   Тело дернулось как-то само собой, принимая сидячее положение. Одним рывком. И спина, конечно же, отозвалась на это насилие болью, которая сыграла роль последней, самой беспощадной трели будильника.
   Дождь больше не стучался в наш дом. Наверное потому, что цвет неба, видневшегося в арочных проемах, теперь больше соответствовал тучам с водой замороженной, а не жидкой.
   - Изволите прогулять-ть-ть-ться?
   Я, может, и псих, но чтобы настолько? Хотя, холодом с улицы не тянет. Да и вообще нет никакого движения воздуха, ни туда, ни отсюда. Все тот же штиль, будь он неладен.
   Но порядки в этом заведении суровые. Вернее, распорядок дня.
   - Гулять, значит?
   - Гулять-ть-ть-ть! - дружно закивали пингвины, хлопая крыльями по округлым бокам.
   Остается только надеяться, что за прогулкой в расписании будет полдник, а то впечатления-приключения - это, конечно, хорошо, но одной духовной пищей сыт не будешь.
   - Хорошо, пройдусь.
   - Только не вниз, только не вниз! - заверещали птички, видя, в сторону какой из арок я собираюсь направиться.
   - Как скажете.
   Не вниз, значит, наверх. На ту террасу, куда меня приземлил ангел. По пологой лестнице, скрученной спиралью.
   Хорошо, что она широкая. Никаких перил ведь и в помине нет: будь ступеньки хоть на метр покороче, дурдом явно не досчитывался бы своих пациентов. С завидной регулярностью. Тем более, что море вокруг...
   Да, именно что, вокруг. Прямо над бунгало и чуть в сторону небо по-вчерашнему яркое, зато чуть подальше - под завязку налитое свинцом. И вода все еще не вернулась. А впрочем, как она вернется, если стоит по периметру частоколом? Намного дальше, чем во время грозы, но в пределах видимости.
   Муссоны и пассаты, а с ними легкий бриз, неслись-неслись куда-то и... Нет, бриз, пожалуй, остался. Наверху. Там, где белоснежный парапет почти впивается в небо. Или вернее будет сказать: втыкается, потому что успешно его пробивает, и густая синева складками течет по каменной...
   Нет, это и есть складки. Самые настоящие.
   Полотнище ткани, совсем как то, что бегало от меня, но сейчас и здесь - умело прирученное и спадающее, но ни в коем случае не падающее с плеч.
   Под синей занавеской трудно разглядеть что-то определенное: ветер дует уж слишком лениво, и прижимает ткань к телу на доли мгновения, за которые можно понять лишь одно.
   Женщина.
   Не слишком высокая, не особенно низкая, не пышная и не тощая. Обыкновенная, в общем. Среднестатистическая, как говорится. Наверное, из тех, на кого лишний раз и не взглянешь, но едва мой взгляд поднимается выше чуть покатых плеч...
   Она светленькая. Блондиночка. Но не такая, как адъютант: у той пряди ярко-золотые, а у этой просто белобрысые. Ровные. Прямые. Все, кроме одного-единственного завитка, местоположение которого я помню яснее ясного, хотя видел его только во сне.
   Она ведь все время норовила повернуться ко мне затылком...
   Но сейчас я разве сплю? Похоже, что нет. Потому что голова еще звенит от пингвиньего щелканья. И камень приятно покалывает ступни. И надоедливо чешутся те оспины, что я каким-то образом заполучил на Сотбисе.
   Но глаза упрямо сообщают: там, у самого парапета стоит Она. Она самая.
   Какие у меня есть варианты? Всего лишь два. Либо я действительно сошел с ума больше, чем раньше, то есть, окончательно, либо... Ну, второй проверить - легче легкого. И даже если он не подтвердится, в накладе не останусь. Зато, если все окажется по-настоящему реальным...
   Она не двигается, глядя куда-то вдаль. И не слышит моих шагов. Хотя, я и сам сейчас не слышу ничего, кроме стука в собственной груди.
   Расстояние сокращается. Еще несколько секунд, и нужно будет что-то сказать. Но что? Девушка, разрешите с вами познакомиться?
   Глупости. Я ее знаю. Уже. С ног до головы. До этого клятого завитка. А она знает меня, и хотелось бы надеяться, что не с самой плохой стороны.
   Каждый шаг навстречу, словно возвращение домой. Потому что девчонка, закутанная в небо - родная. До сумасшествия.
   Есть она, и больше не надо ничего другого. Мир ведь совсем не так велик, каким кажется: тебе с лихвой хватает того, что видишь. А если и сможешь дотронуться...
   Руки тянутся сами. Без команды от мозга. Да и какой во всем этом может найтись здравый смысл, если мысли спутались настолько, что думаешь лишь об одном: обнять, притянуть к себе, уткнуться носом в душистый затылок и прошептать какую-нибудь нелепость вроде: я скучал.
   Я ведь и в самом деле ску...
   Ткань скользкая, и непременно должна была бы вывернуться из моих ладоней вместе с девичьим телом, но все происходит ровно наоборот. Наверное, потому что за мгновение до того, как мои объятья смыкаются, девчонка в одно натренированное движение поворачивается кругом, и затылка больше нет. Есть лицо. И его я, как выясняется, тоже очень хорошо знаю.
   Та самая мышь. Белая.
   Правда, без своей мрачной униформы выглядит уже не так блекло, даже наоборот. И даже не бледно: вполне себе человеческий вид, здоровый и, прямо скажем...
   Милый?
   Помнится, в первую и последнюю нашу встречу, эти глаза смотрели на меня совсем иначе. С явным желанием убить. И были такие темные-темные, аж жуть. Хотя и сейчас света в них, пожалуй, маловато. Но бездны тоже нет, как ни крути: только глубина, большая-пребольшая. Такая, что затянет и не выплывешь. Тем более, смотрит на меня, будто сожрать хочет. С потрохами. Того и гляди, веками зачавкает.
   А вот ткань-дрянь в определенных случаях очень даже полезна. Например, когда мышка делает вдох, и ее груди, беспрепятственно поднимаясь и опускаясь, скользят по...
   Если я опущу взгляд, то увижу их целиком и полностью, потому что застежки у накидки нет, и полы распахнуты. Да, вот так, просто-напросто. Но я не смотрю вниз. Зачем? Этих малышек я изучил вдоль и поперек. И не только их. Неизведанной страной осталась лишь одна.
   Лицо.
   Оно...
   Дрожит? Нет, подрагивает. Каждой мышцей. Еле заметно, но смотришь, словно сквозь марево, поднимающееся над раскаленным асфальтом.
   А может, мне это только кажется, потому что ее тело удивительно спокойно. Даже дыхание не сбилось ни на миг. И голос звучит совершенно ровно, когда чуть рассеянно сообщает:
   - Штормит.
   Пожалуй. Еще чуть-чуть, и девятый вал поднимется, причем не у горизонта, а гораздо, гораздо ближе, прямо у меня в...
   Господи, о чем я думаю? Надо вести себя прилично. По-джентльменски. А что у нас принято в лучших домах Лондона и Парижа? Правильно, разговоры о погоде. Тем более, что разговор уже начат, и остается только ответить в такт заданной теме что-нибудь галантное и изысканное вроде...
   - Ага.
   Ее губы поблескивают какими-то то ли искорками, то ли крупинками. Кристалликами вроде тех, что оседают на коже после купания в соленом... Ну да, мы же на каком-никаком, а море. Это должна быть соль. Просто обязана. И я прямо сейчас проверю, какова она на вкус, нужно только чуть наклониться и...
   - Госпожа гость-ть-ть-тья! Извольте проследовать-ть-ть-ть!
  
   ***
   Она не убегала. Ни в коем случае. Плавно выскользнула из объятий и величаво спустилась по ступенькам, унося с собой дурман, который на меня так вдруг накатил: едва белобрысая макушка скрылась из вида, мысли пришли в порядок. Относительный, конечно, но намного более привычный. Хотя добавилось и кое-что новенькое.
   Ужас-ужас-ужас. Кровавый кошмар.
   Какие губы? Какие, к черту, женщины, если сейчас я - один в один наш сосед по старой квартире дядька Колька, в сатиновых семейных трусах и вытянутой майке, выбравшийся курнуть на лестничную площадку, чтобы заглушить зуд волдырей, набитых мошкой за время садоводческих выходных? К тому же...
   А вообще, она сама виновата. Была бы, если бы не пингвины. Нечего разгуливать в неглиже у всех на виду, можно ведь и нарваться. Повезло ей, что я - парень культурный, как собака на кость не бросаюсь. Даже на самую аппетитную. С другой стороны, дело тут не в костях и голоде.
   Она - моя. В смысле, больше мне ничего не надо от этой жизни, ну, помимо разных глупостей вроде мира во всем мире. И другого не надо. Другой, то есть. И хоть убей, не чувствовал я возражений все эти минуты, пока прижимал ее к себе! Ну ни капельки!
   Правда, поползновений тоже не было. Пялилась только во все глаза, словно искала пропажу. Или ждала. Наверное, должен я был что-то такое сделать. Согласно местным обычаям. А может, наоборот, продемонстрировать туземную экзотику, пустившись во все тяжкие. Теперь-то гадать, увы, бессмысленно.
   Эй, а что там пингвины лопотали? Я же не ослышался? Если они назвали мышку "госпожа гостья", значит ли это...
   Лестница-чудесница закончилась на удивление быстро, не дав толком ни о чем подумать, а открывшийся вид располагал совсем не к размышлениям. Согласен насчет воды, что в одну два раза войти не нельзя, но когда твердая почва начинает фокусничать, это уже перебор.
   Безразмерного ангара больше не было. Угадывались только его очертания, погребенные под хаосом галерей, башенок, балкончиков и прочих архитектурных изысков, которые, добро бы, были стационарными, так нет: прыгали с места на место под чутким руководством двух черно-белых шабашников.
   Выглядели пингвины настолько занятыми и озабоченными, что я не стал задавать вопросы. Решили перепланировку сделать? Флаг им в руки. В крылья. Главное, чтобы мне посреди этого бедлама место нашлось. Можно, конечно, и на улице заночевать, в крайнем разе. Потому что вполне себе тепло и сухо. Но внутри гораздо, гораздо приятнее будет. Особенно в одной очень маленькой и очень уютной компании, которая...
   Костик Борзовский, юрист и сын юриста, называл подобные коллизии "свидание с обременением": в изрядно потерявшей просторность комнате оказалось куда больше человек, чем я рассчитывал.
   Мышка была здесь, что не могло не радовать, но соседние с ней кушетки занимали лица женского пола, в количестве целых пяти, а уж в качестве...
   Наверное, хуже сочетания придумать было нельзя. Ну ладно, старая карга, с неодобрением глядящая, похоже, даже на неодушевленные предметы. Бог с ней. Но выводок местных школьниц под присмотром классной дамы оптимизма не внушал. А заодно тащил из глубин памяти то, что вспоминать не хотелось. Ни при каких условиях.
   Единственный позитивный момент - явный и полный пофигизм присутствующих по отношению к внешнему виду. Моему, потому что все женщины, от мала до велика, утопали в нескольких слоях складок, рюш и воланчиков: на обозрение были выставлены только головы. В чепчиках. И вид получался весьма...
   Дурдом, он дурдом и есть. Но не многовато ли соседок по палате?
   - Не извольте беспокоить-ть-ть-ться! Изволите подождать-ть-ть-ть! Совсем чуть-чуть-чуть-ть-ть-ть! - прострекотали пингвины, заглядывая в комнату через одну из арок.
   Отвечать им никто не стал. Ни выказывая недовольство, ни принимая извинения: как все сидели, так и остались сидеть. В полнейшем молчании. Глядя, каждая в свою...
   Хотя нет, точка как раз общая. Я.
   Даже старуха косится. Вроде и прикрыла глаза, а все равно чувствую: пялится. Хорошо еще, что непонятно, с каким выражением. А вот остальные смотрят совершенно одинаково. Как зрители.
   Кто-то наверняка был бы в восторге, окажись он на моем месте. Потому что публика. Потому что ждет. Но меня такие моменты напрягали еще в детском саду, когда надо было читать стихи. Ага, с табуретки. А уж когда вокруг одни девчонки...
   Да, именно вокруг. Я не уловил мгновения, когда три колобка, растопырившиеся воланами, скатились со своей кушетки, а потом отступать было уже поздно. Да и некуда, потому что школьницы ловко взяли меня "в клещи". И уставились. Снизу вверх.
   - Вы здесь главный? - спросил колобок номер раз.
   - Мужчина ведь всегда главный? - уточнил колобок номер два.
   Третий, слава богу, промолчал, но посмотрел особенно, скажем так, призывно.
   - Сударыни, сударыни мои, ведите себя пристойно! - заквохтала классная дама, нарушая стройные ряды воспитанниц. - А вы, сударь, не извольте гневаться, это все...
   - Возраст. Переходный. Угу.
   - Вы так хорошо осведомлены!
   Да любой кретин знает, что нет ничего хуже младшей школы, особенно в женском исполнении.
   - Но все равно же, он главный? - продолжил настаивать на своем первый колобок.
   - По праву хозяина - несомненно, - подтвердила надзирательница-руководительница.
   - А по обязанностям?
   - С нашей стороны было бы крайне неучтиво...
   - Если он хозяин, то должен заботиться. Потому что мы - гости.
   Я, вообще-то, тоже. В смысле, гость. Хозяева тут крылорукие, трусливо сбежавшие с поля боя.
   - А мужчина всегда знает, что делать! - продекламировал второй колобок.
   Да, определенно. Особенно нижним мозгом. Вот с верхним получается хуже.
   - Сударыни мои, нам, скорее всего, не по чину...
   - А у вас какой чин? - снова перешел в атаку на меня первый колобок. - Потому что если у нас чин выше, то...
   Пауза получилась на редкость зловещая. Но что еще хуже, она и не думала заканчиваться: и три школьницы, и их начальница явно были настроены получить ответ. Причем исключительно правдивый. А учитывая, что все они могут оказаться буйно помешанными, положение у меня...
   Аховое, ага. Поэтому врать не стоит. Да и не придумать мне ничего, кроме правды: я же до сих пор ничего толком не знаю об этом мире. Хотя иногда и кажется, что живу здесь давным-давно.
   - Так какой у вас чин?
   - Э... Комендант.
  
   ***
   - Ого! - выдохнули на этот раз уже все трое, хором. И обступили меня еще плотнее.
   - Настоящий? - переспросил первый колобок.
   - А разве бывают ненастоящие? - усомнился второй.
   Третий смотрел, не отрываясь и не моргая, с таким напором, что казалось: еще немного, и глаза выскочат наружу. Чтобы обшарить каждый уголок моего тела.
   - Сударыни, сударыни мои! Господину коменданту с его службой наверняка необходим отдых, ради которого он и...
   - Служба, служба! - захлопал в ладоши первый колобок. - Расскажите про службу!
   Еще чего не хватало. И дело даже не в том, что рассказывать особо нечего. Просто все истории, которые успели приключиться... Мягко говоря, недетские. В силу ряда обстоятельств.
   - Сударыни мои, ну как же можно? Господин комендант не вправе...
   - А папа говорил, что коменданты все могут. Вот вообще, все! - возразил второй колобок.
   - В своем владении, сударыни мои. Здесь же...
   - Все равно, он будет главным! Даже здесь. Папа говорил, что...
   Хотел бы я послушать этого папу. Или другого. Да хоть кого-нибудь, кто внятно сможет объяснить, кто я, где и зачем.
   - Сударыни мои, перед высоким чином что полагается делать воспитанным девицам? Показывать свое воспитание. Так что извольте!
   Вроде она и строгости в голос не подпустила, но колобки слегка сникли, недовольно надулись, покатились обратно к кушетке, уселись, выпрямили спины, словно по линейке, и снова уставились на меня. Молча.
   Кажется, теперь классная дама была довольна. По крайней мере, вернулась на насиженное место вслед за своими подопечными и чопорно сложила руки на коленях, всем своим видом подтверждая: вот сейчас дела идут правильно.
   Ага, правильно, но как-то тоскливо. Когда девчонки верещали и дергали меня из стороны в сторону, было немного неуютно, зато... Человечно.
   - А может, вы мне что-нибудь расскажете? О своем, о девичьем?
   - Господин комендант! - вспыхнула надзирательница-воспитательница. - Даже принимая во внимание чрезвычайность вашего статуса...
   Я что-то не то ляпнул? Ну конечно. Как всегда.
   - Простите великодушно! Я про занятия говорю. Девичьи. Ваши девочки ведь рукодельничают?
   Колобки переглянулись, порозовели и захихикали. А классная дама, по-видимому, потеряла дар речи, потому что начала надувать и сдувать щеки. Быстро-быстро.
   - Все мужчины одинаковы, - презрительно проскрипели с кушетки слева.
   - Я вовсе не...
   А, да что тут объяснять? И кому? Колобки мыслят в полном соответствии со своим возрастом: это они выглядят малышками и милашками, а на самом деле, судя по смешкам, те еще оторвы. Воспитательница преисполнена праведного гнева. Старуха записала меня в извращенцы, наверное, с самого начала. Остается только мышка. А она...
   Смотрит и молчит. Молчит и смотрит.
   Не так требовательно, как у парапета, но зато внимательно. Словно изучает. Или даже заучивает. Запоминает. И ей совершенно неважно, что я скажу или сделаю, главное, что все это будет...
   Моим. А значит, беспокоиться не о чем.
   - Может, о школьной программе поговорим? - спросил я, на корточках устраиваясь напротив кушетки с колобками.
   - Фу-у-у! - дружно ответили мне.
   - А как насчет фольклора? Песни, пляски, сказки?
   - Сказки? - колобки переглянулись. - Что такое "сказки"?
   Вот те раз. Дети, и не знают? Чушь какая-то.
   - Это истории. Волшебные.
   - Что такое "волшебные"?
   Странная у них культура, однако. Сказки есть всегда и у всех, потому что воплощают в форме литературного творчества извечное стремление человека к внезапной халяве. Ну, временами еще и к справедливости.
   - Это значит, что герои побеждают чудовищ, женятся на прекрасных принцессах и живут долго и счастливо. Только получается у них это не долгим и тяжелым трудом, а с помощью всяких чудесных штук. И вообще, чудес.
   - А что такое чудеса?
   Господи, да вы в них живете, дурочки! Даже платья ваши - и то чудо. Потому что ведут себя как-то параллельно законам физики, а не в соответствии с ними.
   - Это то, чего не может быть.
   - Как же оно тогда случается?
   - В жизни? Никак. Только в сказках. В сказках все может быть.
   - Все-все-все?
   - Ага.
   - Ой, а я знаю! Наверное, это и есть сказка, - наморщил лоб первый колобок. - Она старая-старая. Сейчас скажу. Там в начале еще совсем как про нас... А, вот! Три девицы под окном... Под окном... Слово дальше такое странное. Киряли? Нет, не оно. Пыряли? Встряли?
   - Пряли.
   - Да, оно! А вы эту сказку тоже знаете?
   И наверное, лучше, чем вы.
   - Расскажете?
   - Э...
   Не такая она и сказочная, история эта. Вполне будничная. Козни, интриги, предательства. Борьба за власть. Всего волшебства - царевна-лебедь. И морская пехота. Ну еще энтомологические превращения-извращения. Рассказать, конечно, можно. Но объяснять, как человек мог превратиться в комара и обратно? Нет уж. Надо что-нибудь попроще.
   От чего девчонки обычно млеют? От любовных историй между принцами и принцессами.
   Нет, это тоже лишнее. Мне бы что-то такое, чтобы не доводить до греха...
   О, нашел.
   - Расскажу. Но другую. Можно?
   - Волшебную?
  
   ***
   Бедные дети, все же. Вон как оживились, аж смотреть больно. Неужели здесь и впрямь нет сказок? Хотя, про трех девиц вспомнили. Но с такой натугой, словно их это насильно заставляли читать или слушать. Из-под палки.
   - Это сами потом решите, волшебную или нет. Договорились?
   Колобки закивали.
   Ноги начали затекать и я сменил положение. Сел на пол.
   - Одной далекой страной правил сильный и могучий король...
   - Очень далекой? За пятой линией обороны?
   - Еще дальше.
   - У-у-у! И с ним никто не воевал?
   - Почему никто? Воевали. Но он был сильный и всех побеждал. А по возвращении из похода его всегда встречала красавица-жена.
   - Встречала? - переглянулись колобки. - А разве королеве не полагается...
   - Эта сидела дома.
   - Почему?
   М-да, дело окажется сложнее, чем предполагалось.
   - Потому что ждала ребенка.
   - О-о-о!
   - Ого. Но королева была слаба здоровьем и при родах умерла.
   - И это называется сказка? - всхлипнул второй колобок. - Почему врачи ее не спасли? Как они могли?
   - Халтурщики были. Их наказали не волнуйтесь.
   - Но королева же все равно...
   - Зато девочка, которая родилась, была красивой и здоровой. Очень-очень. И король ее очень любил. Но он вообще любил женщин, и когда тоска по умершей королеве прошла, женился снова.
   - Как это, женился? Жена всегда только одна. Только первая. Потом жен не бывает, - возразил первый колобок.
   - Э... Обычаи там такие. В далекой стране.
   - Как же они потом друг с другом разбираются?
   - В чем?
   - Кто главнее.
   - Ну, как-то разбираются. Неважно. В общем, женился король во второй раз. и эта королева тоже была очень красивая.
   - Красивее первой?
   - Не знаю. Наверное. Главное, она сама считала себя очень красивой. А еще у нее было волшебное зеркало, у которого королева всегда спрашивала, кто самый красивый на свете. И оно показывало ее лицо.
   - Так зеркало же! - фыркнул второй колобок. - Что еще оно может показать?
   - Показывало, пока королевская дочка не подросла и не стала красавицей красивее королевы. И когда королева увидела в зеркале лицо своей падчерицы...
   - Она подглядывала?
   - Да нет же. Зеркало было волшебным. И могло показать, что угодно. Только врать не стало. А королева разозлилась.
   - Почему?
   - Потому что кто-то оказался красивее ее.
   - Ну и дура.
   - Дура, конечно. Но с возможностями. И приказала егерю отвести падчерицу в лес, убить и оставить, чтобы тело сожрали дикие звери.
   - Ой! - колобки испуганно прижались друг к другу.
   - Егерь не мог не выполнить приказ, отвел девушку в лес. Но не убил, а отпустил.
   - Но там же звери!
   - Звери ее не тронули. Они же не люди. Но в лесу было легко заблудиться, и девушка заблудилась.
   - И умерла?
   - Нет. В глухой чаще она наткнулась на маленький домик...
   - Разве такое бывает?
   - В сказке - бывает.
   - А-а-а...
   - В этом домике жили семь маленьких человечков, которые и приютили девушку у себя.
   - А они какого пола были? - подозрительно прищурился первый колобок.
   - Мужского.
   - И что, семь мужчин сразу... - теперь колобки зарумянились, а классная дама ощутимо напряглась.
   - Ни сразу и ни по отдельности. Девушка для них была как сестра. Младшая.
   - Так неинтересно!
   - Очень даже интересно, - поддержала меня надзирательница-воспитательница. - Продолжайте, господин комендант, пожалуйста.
   - В лесном домике девушка жила спокойно и счастливо. И королева тоже была счастлива, пока в один прекрасный день снова не обратилась к зеркалу с привычным вопросом.
   - Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи...
   Я подумал, что ослышался, но это и правда сказала старуха. Сказала, а потом почему-то стиснула зубы.
   - Да, именно так. И конечно, зеркало снова показало ей падчерицу. Тогда королева совсем разозлилась. А поскольку она была еще и немного ведьмой...
   - Папа говорит, что все женщины - ведьмы. Даже мама, - снова поделился семейными подробностями второй колобок.
   - Она была настоящей ведьмой. Взяла и заколдовала яблоко так, чтобы девушка, откусив даже маленький кусочек, заснула и не проснулась. Пошла в лес, притворилась доброй старушкой, всучила падчерице это самое яблоко и...
   - А где был король? - тихо спросил вдруг третий колобок.
   И правда, где?
   - В походе.
   - А если бы он был дома, ведь ничего такого бы...
   - Конечно.
   - Значит, походы - это зло!
   - Нет, походы - это необходимость. Злая у нас королева. А яблоко - аппетитное. Девушка не могла его не попробовать. Съела кусочек и...
   - Сдохла, - проскрипели слева.
   - Нет, только заснула.
   - Сдохла!
   Интересная какая бабуля. Наверное, тоже в детстве сказок не слушала.
   - Когда вернулись гномы...
   - Кто?
   - Те семь человечков. Их гномами называли. Они в горах добывали золото и драгоценные камни. Так вот, когда они вернулись домой и нашли уснувшую девушку, решили, что она умерла, долго горевали, а потом вырубили для нее из хрусталя гроб и поставили его в пещере. Это у них такой обряд похоронный, - поспешил пояснить я, видя озадаченные лица.
   - И что же тут волшебного, если все умирают?
   - Она не умерла, а заснула. Только очень крепко. И не навсегда, потому что мимо пещеры проезжал прекрасный принц, он зашел внутрь, увидел девушку, поцеловал ее и...
   - Господин комендант! - предупреждающе окликнула меня классная дама.
   - Девушка проснулась. Принц ей понравился, она понравилась принцу, король разрешил им пожениться, и жили они долго и счастливо.
   - А злая королева?
   - Королева в тот самый миг, когда девушка проснулась, умерла. От своего же колдовства.
   - А король опять женился?
   - Нет, больше не стал.
   - Вот теперь правильно! - довольно резюмировал первый колобок. - А почему вы называете это "сказкой"?
   Потому что в жизни все происходит так, как сказала старуха. Беззащитные и беспомощные всегда страдают больше других. Сильным, конечно, время от времени тоже достается. Но реже, чем они того заслуживают.
   - И больше ничего не было? - робко спросил третий колобок.
   - Почему не было? Они же жили.
   - А вы об этом расскажете?
   - Нет. Хорошенького понемножку. Тем более, что...
   - Госпожи гость-ть-ть-тьи, ваши апартаменты готовы! - возвестили пингвины, вваливаясь вдвоем в одну арку. - Изволите проследовать-ть-ть-ть?
  
   ***
   Конечно, они изволили. В полном соответствии с местными правилами хорошего тона. Правда, я предполагал, что это колобки будут до последнего мельтешить по гостиной и клянчить новую сказку, но все случилось ровным счетом наоборот: классная дама без малейшего промедления, как мама-утка, увела за собой стайку школьниц, а вот остальные личности женского пола покидать кушетки не спешили. Целых три минуты. Потом обе вдруг синхронно снялись с насиженных мест и направились каждая в свою арку. Со скоростью похоронных процессий.
   Из этой пантомимы можно было бы сделать вывод, что мышка и старуха имели на мой счет какие-то виды, но на повестке дня у меня стоял куда более насущный вопрос.
   - Эй, товарищи водоплавающие!
   За дамами пингвины почему-то не увязались хвостом, разводя по палатам: только проводили квелыми взглядами, а потом явно смылись бы, если бы я не окликнул. И прямо скажем, энтузиазма в ответном дежурном: "Чего изволите?" не прозвучало.
   - Может, поясните, откуда взялся весь этот дамский цветник? Нет, не подумайте, я ничуть не против расширения круга общения, особенно одного конкретного прибавления в нашей дружной семье, но... С чего бы вдруг?
   - Вам ли не знать-ть-ть-ть! - буркнули птички.
   Понятно. Все-таки Стасик виноват? Что ж, не привыкать. Но дома мне любую мою вину хотя бы во всех деталях разжевывали, практически смаковали, а тут - одни намеки. И даже не туманные, а вообще не поддающиеся расшифровке.
   - Допустим, я как раз и не знаю. Вы ведь можете такое допустить?
   Судя по насупленным мордам, подобное предположение было если не кощунством, то чем-то очень близким.
   - Ну хорошо. Будем считать, что знаю. Но хочу услышать вашу версию. Для сравнения. Знаете, как говорят?
   - Доверять-ть-ть-ть, но проверять-ть-ть-ть! - послушно отрапортовали пингвины.
   - Вот-вот! Именно! Так что, я - весь внимание.
   Круглые птичьи глаза нерешительно мигнули, обмениваясь вопросительными взглядами.
   Что ж за строгости такие? Врачебная тайна не позволяет откровенничать?
   - Буря, - наконец решился раскрыть клюв один из пингвинов.
   Тот странный дождь, снизу вверх? Видел. Помню.
   - Очень сильная буря, - поддакнул второй.
   И что с того? Жить у моря и бояться шторма? Не смешите мои тапочки. Тем более, у меня их нет.
   - Разве не обычное дело для этих мест?
   Птички кивнули, но обвинительно уточнили:
   - Буря сама не приходит. Нельзя плохо думать-ть-ть-ть!
   Камень в мой огород? Да и ладно. И на камнях растут деревья.
   - Но теперь же все в порядке? Все хорошо? Небо вроде чистое, дождя нет...
   - Здесь - хорошо. Там - совсем нехорошо! - взмахнули крылья, указывая на все четыре стороны.
   Кажется, начинаю понимать. Катаклизм, случившийся на моем острове, отправился гулять дальше. На соседние. Поэтому, видимо, было принято решение о вывозе пациентов, оказавшихся в зоне риска, туда, где все гарантированно тихо, спокойно и... Стоп машина!
   Так все-таки пациентов или нет? Старуха в них легко записывается, хотя бы по причине преклонного возраста, мышка вполне может лечить натруженные нервы, но как же быть с детьми? Неужели они тоже не в себе? На умственно-отсталых не похожи. У нас в школе пятый класс выглядел тупее, чем эти колобки. Да и воспитательница их вроде бы вполне...
   Хотя, что я знаю о местных видах безумия? Если дома сумасшедшим норовили объявить только за то, что имеешь свое собственное мнение на все случаи жизни, то здесь дела могут обстоять гораздо серьезнее, учитывая уровень развития цивилизации. Как по мне, так быть каждую секунду подключенным к местному вай-фаю и есть верная дорога в дурдом. Вернее не бывает.
   - И долго еще будет... э, штормить?
   - Вам ли не знать-ть-ть-ть! - повторили пингвины, на сей раз почти торжествующе.
   Круг замкнулся. Хорошо хоть, стала понятна причина, по которой меня осчастливили женским обществом.
   - Разрешите откланять-ть-ть-ться?
   А меня, стало быть, никуда приглашать не будут? Впрочем, это ведь и есть моя комната. Бывшая. Усохшая на порядок или больше. Высвободившаяся же жилплощадь поделена между...
   Ну, раз уж быть радушным хозяином, так быть им. Мне хватит и двух квадратных метров, если уж на то пошло.
   - Разрешаю.
   - Доброй ночи!
   Какая еще ночь? На дворе ведь...
   Свет погас, едва птички пересекли порог арки. И добро бы, сумеречно стало только в комнате, но за окнами кто-то тоже дернул рубильник, меняя ясный день на непроглядную черноту.
   Я даже выглянул наружу, чтобы убедиться, что это не обман зрения и не фокусы здешних дизайнеров по интерьеру. Нет, все было взаправду: очень темная темень, без звезд и луны. Запоздало вспомнилось, что в течение "дня" и солнца, как такового, в небе не наблюдалось.
   Что же это за место? На уголок натуральной природы не похоже, хоть тресни. Знакомой мне природы, по крайней мере. К тому же, все происходить по некоему расписанию, словно в...
   М-да, если это лечебница, то грандиозная. Не ограничивающаяся одними островами. Остается надеяться, что местные методики дают результат. Нет, я лично на исцеление не рассчитываю, но те же колобки явно заслуживают лучшей участи, чем больничная палата. А вместе с ними...
   Когда общественная суета схлынула в тишину и темноту, вернулись личные мысли. Да не одни, а с новыми подружками. С ощущением, что здесь по рубильнику включаются и выключаются не только времена суток, но и все остальное.
   Незнакомка из моего сна. Вспоминал я ее наяву? Нет. Разве что, при встрече с каждой новой особой женского пола мимолетно думал: не то. Не она, в смысле. А тут, едва увидел, время словно спрессовалось, избавляясь от всего, не относящегося к делу.
   Так не бывает. Не должно ведь быть, верно? Даже Ленка Самойлова, благосклонно пользовавшаяся моими конспектами, а также услугами в выполнении лабораторных и курсовых работ, занимала в мыслях гораздо больше места. Причем ее кудрявый образ возникал в голове по любому, даже совершенно вроде бы случайному поводу. Да что там повод, просто глаз цепляется за что-то на улице, и сразу начинаешь думать: "А как было бы хорошо, если бы мы..." и так далее. Потом, конечно, отпускало. До следующего прихода, ага.
   А что тут происходит? Видишь - любишь, не видишь - забыл? Если бы! Когда я вернулся в дом, она была там. Да, не одна. Но даже аудитория, забитая под завязку и вопросы лектора не мешали мне раньше мыслями уноситься в одном конкретном направлении. Что же изменилось?
   Хотя, в каком-то смысле это удобно. Рационально. Не отвлекаешься попусту, когда нужно заниматься другими делами. Уверен, если бы я сейчас снова оказался бы с мышкой наедине, вернулось бы то, балконное воодушевление. И это было бы весьма и весьма...
   - Господин комендант?
  
   ***
   - Вы спите?
   Строго говоря, нет. Просто лежу на кушетке, пялюсь в направлении потолку, который, надо признаться, не вижу от слова "совсем", и прикидываю, каким образом устроить эксперимент по проверке одной очень заманчивой теории.
   Но для незваных гостей, конечно, да. Сплю.
   - Господин комендант?
   Голос женский, да жаль, не того тембра. Колобок. Кажется, третий. Тот, что больше слушал, чем говорил. Зато в ночи его, то есть, ее, похоже, потянуло на задушевные беседы.
   - Я не буду мешать. Я посижу. Тут. Можно?
   Судя по шороху, примостилась на соседней кушетке. Подышала шумно, повздыхала и снова зашептала:
   - Это ничего, что вы не отвечаете. Я знаю, так надо. Так взрослые делают.
   Да уж. Могу подтвердить. Проверял на примере родителей и неоднократно. Помню, жутко обижался. А потом, когда вырос, можно сказать, до меня вдруг дошло, что если мои вопросы оставались без ответа, то лишь потому, что папа и мама не знали, как на них ответить.
   - Я хотела сказать... Я поняла, что такое сказка.
   Ну, значит, день прожит не зря. Хотя и до сих пор не могу поверить, что здешняя культура напрочь лишена былин, эпосов, преданий и легенд.
   - Это когда все хорошо. С главными героями. А с другими - по-разному.
   Очень точное наблюдение. Иногда даже думаешь: на кой черт этому дурному увальню меч-кладенец, сапоги-скороходы, говорящий волк, царевна в жены и полцарства в придачу? Слез с печи, так потом же на нее и завалится, только уже не в своей избе, а в белокаменных палатах. И что толку ему от ратных подвигов, от того, что повидал мир? Ведь не изменился же ни капельки. Как был дураком, так и...
   - Но наверное, у тех, которые не главные... У них тоже есть свои сказки. Хорошие для них. Иначе ведь было бы неправильно?
   Наверное. В конце концов, даже самого жестокого злодея все равно кто-то любит. Или любил когда-нибудь. Да и он сам мог. Почему нет?
   - Но если в чужой хорошей сказке плохие герои умирают, то в своей они продолжают жить?
   Ой, девочка, ты и тему подняла... Не по годам. Это уже что-то из теории тождественности сознаний и миров. А также их беспредельной множественности.
   Лекции по философии, каюсь, меня никогда особо не увлекали. Возможно, потому, что шли либо первыми парами, когда еще досыпаешь сны, либо последними, когда вовсю думаешь, чем заняться вечером. Правда, кое-что в память врезалось. Наверное, случайно вошло в резонанс с собственными размышлениями. И самым ярким воспоминанием было мгновение, суть которого очень хорошо описал Михайло Васильевич. Ну да, открылась бездна, звезд полна. И в тот раз я отпрянул назад, едва сообразил, куда заглядываю.
   - И если там они умерли, а тут они все еще живут...
   Замолчала. Запуталась, вестимо. Так всегда бывает с вещами, на первый взгляд совершенно простыми. Ну что, скажите, может быть проще тесаного камня? А посмотрите на римские акведуки. Посмотрели? То-то.
   - В сказке все бывает. Помнишь?
   - Ой, я вас разбудила?
   Она, наверняка, зарумянилась, но в тусклых сумерках этого не было заметно.
   - Я не спал.
   - Простите, простите!
   - За что? Я же говорю, не спал.
   - Значит, думали о чем-то важном, а я вам помешала.
   - Пустяки. Подумаю потом. У меня времени - вагон и маленькая тележка.
   - Маленькая кто?
   Вот, кстати, еще один забавный нюанс. Половозрелые особи почему-то понимают все мои иносказания без проблем, в отличие от детей. Неужели для серфинга в этом их информационном поле все-таки нужен опыт, наживаемый временем?
   - У меня есть время, не волнуйся.
   - Хорошо.
   - Ты что-то хотела спросить? Ну, помимо того, есть ли сказка для каждого героя.
   - А она есть?
   - Похоже, что да. На худой конец... э, в крайнем случае, можно самому ее для себя придумать.
   - Как придумать? - с придыханием спросил колобок.
   - Как-как... Взять и придумать. Что ты, к примеру, не просто сирота, а на самом деле - наследная принцесса, только потерявшаяся, а может, украденная, и где-то далеко-далеко тебя ждут и любят родители, и однажды, когда ты станешь совсем большой, найдешь способ к ним вернуться, и заживете вы долго и...
   - Я вовсе не потерялась. И я вернусь. Обязательно. Только не к папе и маме, потому что их и правда, нет. К брату. И к дедушке.
   Вот только носом шмыгать не надо!
   - Главное, что все будет хорошо, - я плюнул на попытки расслабиться и повернулся на бок. - А детали все эти... Ну их. В деталях сказки, кстати, вечно врут.
   - А я знаю, - подтвердил колобок. - Мне дедушка рассказывал.
   Стены все еще светились, но так слабо, что можно было различать объекты только как пятна: одно побольше, другое потемнее. Вот и девочка выглядела сейчас таким пятном, разве что с неровными краями из-за воланов своего платья.
   - Когда холодильник открыли, она так и не проснулась. Не знаю про поцелуй, но реанимационная бригада ничего не смогла сделать, а уж они... Они же должны были, правда?
   - Кто не проснулся?
   - Леди. Только она ничего не ела. Никаких яблок. Ее... - колобок запнулся. - У нее кончился заряд.
   Тоже ничего себе сказочка. Я бы на месте дедушки не стал ребенку рассказывать что-то совсем уж грустное. Все-таки, в детстве надо верить в чудеса. Иначе как вообще доживать до седин, если с пеленок знаешь, что волшебников не бывает, зато злодеи встречаются на каждом шагу?
   - И она умерла.
   Мементо мори, никуда от этого не денешься.
   - А вы видели, как кто-то умирает?
   Вот за что не люблю детей, так за их пытливый-мать-его ум. Ни хрена не понимают еще всей серьезности события, поэтому разбирают по досочкам антураж.
   - Видел.
   - А как...
   - По-разному. Сама узнаешь рано или поздно.
   Наверное, надо было оборвать тему гораздо суровее, потому что колобка мои слова не остановили. Разве что, чуть видоизменили вопрос:
   - Как умирают в сказках?
   - В сказках умирают только плохие герои. И умирают они плохо.
   - А хорошие?
   - Хорошие живут.
   - Но ведь они тоже когда-нибудь...
   Вот ведь настырная!
   - Ну, если только через много-много лет.
   - И когда эти много-много лет заканчиваются, они...
   Зачем ей это, скажите на милость? А, понял. Это все дедушка виноват. Любитель страшилок. Он спьяну наплел, а ребенок теперь мучается.
   - Уходят в сияние.
   - Сияние?
   - Да, что-то вроде. Вспыхивают и... э, возносятся.
   Куда-то меня тоже понесло не туда. Еще немного, и нарисую картинку вроде костра инквизиции.
   - А им больно?
   - Нет! Совсем-совсем! Ну ни капельки!
   - Это хорошо, - резюмировал колобок и поднялся с кушетки. - Я пойду спать.
   Отменная психика, ничего не скажешь: поговорить о смертях, а потом сладенько заснуть. Я так не умею. И в голову мне полночи будут лезть воспоминания о всех знакомых покойниках, начиная родственниками и заканчивая тем ящером, повисшим на двух клинках.
   - Спокойной ночи, господин комендант!
   Она остановилась в арке, чтобы сказать это. А потом - вспыхнула, и далеко не в переносном смысле.
   Вернее, сначала осветилось пространство за ее спиной, все, сверху донизу, но не как от ламп или вдруг взошедшего солнца, а словно кто-то вдруг зажег фонарь. Яркий. С обычным пламенем, которое подрагивает от малейшего дуновения.
   И он не остался на месте, этот фонарщик, а быстро двинулся к арочному проему вместе со своим светом. Туда, откуда обернулась девчонка, прощаясь со мной до утра.
   Она так и так должна была стать преградой на его пути, и свет, действительно, не прошел дальше. Весь, до капли, влился в нее, наполнил до краев, превращая в одну большую и очень короткую вспышку.
   По глазам резкая смена освещения ударила, как ей и положено, дезориентируя, а когда я проморгался, вокруг снова было сумеречно и спокойно, только теперь уже совершенно безлюдно.
  
   ***
   Задремал все-таки? Хотя это как раз неудивительно: привычный рефлекс на темноту за окном. И грезился мне странный разговор с девочкой, озабоченной вопросами ухода из жизни... М-да, не самый лучший выбор среди возможных сновидений. Гораздо приятнее было бы заполучить кое-что другое. И совсем не во сне.
   А действительно, почему бы и нет? Не теряю ведь ровным счетом ничего. Или получу согласие и все связанные с ним приятности, или просто - получу. По балде, что тоже будет полезно. По крайней мере, развеет иллюзии, которыми я себя тешу последнее время.
   Весь вопрос в том, куда пойти, куда податься. Судя по виду снаружи, пингвины с перепланировкой постарались на славу, а вот план эвакуации нигде не повесили. Можно предположить, что новых жилых отсеков - три, и ошибусь я только в двух случаях, но... Нет, как-то неудобно вламываться посреди ночи в женские спальни. Тем более, что колобки явно будут довольны таким поворотом дел.
   Послушаться предков с их "утро вчера мудренее"? Пожалуй. С рассветом что-нибудь да решится. Например, буря стихнет, и гости отбудут восвояси, на свои островки. Тогда и гадать не придется.
   Да, точно! Так и сделаю. Повернусь обратно на спину, закрою глаза и...
   - Господин комендант?
   А вот это нечестно. Я еще морально не готов к сну с очередными разговорами.
   - Господин комендант!
   Она не рискнула до меня дотронуться, зато нависла сверху, дыша, как после пробежки.
   С колобком можно было притворяться спящим, но с воспитательницей...
   - Что вам угодно, сударыня?
   - О, господин комендант, вы не спите, какое счастье!
   Определенно, взволнована. Подопечные что-то натворили? Так с этим не ко мне надо, а к черно-белым домоправителям.
   - Сударыня?
   - Простите великодушно, что обращаюсь к вам в столь неурочный час...
   Еще и дрожит? Похоже, напугана не на шутку.
   - Что-то случилось?
   - Это все моя вина, господин комендант, только моя, и вы вправе...
   Да какие, к черту, права? Если вам нравится играть в чинопочитание, играйте на здоровье. Меня-то зачем заставлять? Я люблю ситуации простые и понятные.
   - Сударыня, скажите толком, что стряслось?
   - Ах, господин комендант!
   Пришлось встать и посмотреть на нее сверху вниз. Строго и сурово. Как ни странно, это подействовало: воспитательница мигом выровняла дыхание.
   - Билли пропала.
   Что-то мне это напоминает.
   - А Дилли и Вилли на месте?
   - О, слава богу, с остальными девочками все в по...
   Скороговорка оборвалась так же неожиданно, как и началась.
   - Сударыня?
   - Ваша осведомленность заставляет предположить, что нынешние события... - Меня вдруг схватили за руку и горячо зашептали прямо в середину ладони: - Я ни в коем случае не хотела нарушать ваши планы, господин комендант! Простите великодушно! Я смиренно приму любые наказания за свою провинность и...
   Дурдом. То есть, дом, полный дур. Знакомьтесь: экспонат второй, предмет помешательства - теория мирового заговора.
   Ну и как с ней быть? Погладить по голове, приголубить и пожалеть? Боюсь, такой номер не пройдет. По крайней мере, на базе не проходил. А если меня и тут воспринимают, как там... Вернее, не меня, а приписанную мне должность...
   Да, с волками жить, по-волчьи выть, никуда не денешься.
   - Отставить домыслы! Рапортуйте четко и по существу.
   Вышколенные они, все же. Наверное, с детства тренируются. Всего-то надо было, что прикрикнуть, и результат налицо: ахи-вздохи-лобызания прекратились в два счета.
   - Вверенная моим заботам наследная леди Биил Дор-Даман отсутствует по месту предписанной дислокации!
   Наверное, заблудилась, когда возвращалась. Задумалась над моими словами и...
   Так это все-таки не было сном?
   - Как давно она ушла из апартаментов?
   - Не менее получаса назад.
   Точно. Разговор у нас, значит, состоялся вполне всамделишный. А вот его окончание...
   - Вы искали по дому? Может, ей просто не спится. А прогулки от бессонницы очень даже помогают.
   - Если господин комендант позволит сказать...
   - Да?
   - Я осмелилась нарушить ваше уединение именно для того, чтобы попросить о содействии.
   Ясно. Я должен оторвать задницу от кушетки и ползти на поиски. В принципе, ничего страшного, конечно, но... В век всеобщей информатизации напрягать ноги по пустякам? Что-то тут не сходится.
   - Сударыня, а почему бы вам не воспользоваться обычными средствами? Вы ведь можете просканировать местность? Если на это требуется мое разрешение, то оно у вас есть.
   - Господин комендант изволит шутить?
   - Вовсе не... Ну разве что немного.
   Хваленое инфо-поле не работает? Любопытно. Неужели тоже из-за бури? Тогда точно я виноват, опять и снова. И самое малое, что могу сделать, это взять и пойти искать укатившегося куда-то колобка.
  
   ***
   Опасения насчет изменений в архитектуре оправдались сразу же, едва я покинул гостиную: от порога прямо вверх уходила лестница, скрученная не хуже той, что вела на балкон.
   С воспитательницей мы договорились о разделении обязанностей в соотношении один к трем. Она еще раз обшаривает свои апартаменты и заглядывает в места общего пользования снаружи, я навещаю двух оставшихся гостий. Потому как, мне можно это делать, а ей почему-то нельзя. Оставалось только надеяться, что старуха и мышка считают примерно так же и не устроят по поводу моего визита эль шкандаль на весь дом, а может, и за его пределами.
   Нет, я вовсе не стеснялся. И не боялся. Но вбитая в сознание с младых ногтей установка о благопристойном поведении и произведении хорошего впечатления, по правде говоря, до этого момента работавшая с изрядными перерывами, решила вдруг о себе напомнить.
   Мысль, конечно, была глупой до чертиков. Изначально. Представлять, что женщина, о которой я не знаю ничего, кроме ее тела, примет ухаживания эволюционно отсталого туземца... Это даже не глупость и не тупость. Самонадеянный идиотизм.
   Но так твердила только одна половина мозга. Другая, рассредоточенная за пределами черепной коробки, была уверена: нет ничего невозможного. И повышала свой голос с каждой минутой. С каждым шагом, приближающим меня к порогу, за которым...
   Нет, на котором.
   Она стояла прямо в арке, чуть сместившись от центра влево. И не то чтобы без рюшечек и воланов, а просто - без всего.
   Непонятное у них отношение к наготе. С одной стороны, как застегнутся, так на все пуговицы, с другой - раздеваются по первому требованию и ухом не ведут. Но что хуже всего, будь мышка сейчас хоть в той, ни черта не скрывающей накидке, я бы не удержался от определенных поползновений. А голое тело почему-то останавливало.
   Нет, даже не так: категорически запрещало распускать руки и прочие органы.
   - Господин комендант?
   И она туда же? Хотя... Пусть. Дело прежде всего.
   - Прошу прощения за беспокойство. Я вас разбудил?
   - Я не спала.
   И почему это прозвучало, как обвинение?
   - Тогда вы могли... должны были заметить.
   - Заметить что?
   - Помните тех трех девочек? Одна из них пропала. Вышла погулять и не вернулась обратно. Возможно, она просто заблудилась. Забрела по ошибке на чужую половину дома, например...
   - Мое уединение никто не нарушал.
   Судя по тону, следующей фразой мне вынесут приговор. Очень суровый. А я его приму и буду бесконечно счастлив.
   - Прошу прощения еще раз.
   - Я не сержусь.
   Если у меня с головой до этого дня и было все в норме, то теперь крыша точно поехала. Вовсю гремя шифером.
   Как, скажите, как ей это удается?! Не крыше, конечно, а мыши.
   Мышке.
   Ни капли напора вроде того, которым в совершенстве владеет Няша. Всего лишь несколько невинно оброненных фраз, а у меня внутри все скручивается пружиной. Так больно, что почти прекрасно.
   - Мне нужно... идти.
   - Если нужно, идите.
   - Искать дальше.
   - Конечно.
   - Спокойной ночи.
   - Удачи в поисках.
   Все, назад, назад, обратно, за угол, пока еще хоть что-то соображаю, иначе...
   Уфф!
   Это все местный воздух виноват. Наверное. Юг, море, курортный роман - все как по расписанию. Хорошо хоть, вина нет, с вином я бы давно уже начудил. Вопрос в том, была бы она против или нет. Мне почему-то сдается, что...
   Лестница вниз, лестница вверх. С перерывом на проход через гостиную. Планировка, не спорю, разумная в смысле разграничения личного пространства, но для инспекции не особо удобная. Да еще в этих линялых сумерках, мать их!
   И пингвинов не спросить насчет регулировки освещения: сгинули. Видимо, до самого утра теперь не покажутся, санитары хреновы. А вот они как раз должны справиться с розыском лучше всех, потому что сами местный лабиринт городили. Может, подождать? Если колобок в доме, то никуда из него и не денется. Если все-таки решил гулять на свежем воздухе...
   А эта арка пустая. В смысле, никто меня на пороге не встречает. Впрочем, оно и понятно: на кой черт я сдался старухе?
   Значит, придется зайти самому.
   - Тук-тук-тук, есть кто дома?
   Тишина.
   - Сударыня?
   Еще одна арка. И еще одна. Направо и налево. А еще дальше - еще больше. Целая галерея, только не прямая, а скрученная винтом и периодически пересекающая сама себя. Я бы в таком месте точно сошел с ума.
   - Сударыня?
   Никогда не понимал тяги жить в нагромождении коридоров. Хотя Фаня такие архитектурные решения как раз приветствовал, и его личный флигель походил на точно такой же лабиринт, заканчивающийся бункером. То есть, кабинетом. Значит, существует вероятность того, что я обнаружу старуху, если буду следовать...
   И точно: тишина разбавилась звуками. Чем-то вроде бормотания.
   - Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи...
   И когда она успела зациклиться на этой фразе? При том, что от сказки явно была не в восторге. Ну, по крайней мере, будить не придется.
   - Сударыня?
   Поднималась на ноги и оборачивалась она очень медленно. Так, что казалось, будто слышишь скрип каждого сустава по очереди.
   - Простите, что побеспокоил вас, но дело очень важное и срочное. Вы случайно не видели...
   - Ты.
   - Да, я. Уж извините. Прислал бы кого другого, будь такая возмо...
   - Ты не должен здесь быть.
   - Совершенно с вами согласен. Но обстоятельства...
   - Ты больше не должен быть.
   Не стоило мне сюда приходить. Зря только старушку разволновал.
   - Тебя нет.
   В некотором смысле. И в некотором пространственно-временном континууме уж точно.
   - Ты умер.
   - Я пойду, ладно?
   - Ты!
   - Только не надо нервничать, я сейчас дам задний ход и...
   - Кто тебя послал?
   Да уж посылали все, кому не лень. Если начать перечислять, дня не хватит.
   - Кто узнал тайну?
   Какую? Золотого ключика?
   - Сударыня...
   - Кто за тобой стоит?
   Экспонат номер два, предмет помешательства - мания преследования.
   - Сударыня, пожалуйста, присядьте и успокойтесь. Никто никого никуда не посылал, нигде не стоит и вообще...
   - Ты был один? О да, конечно, ты же так молод! Слишком молод. И самоуверен, как все юнцы.
   Вот уж чем никогда не страдал, так именно этим.
   - Я слаба, вот как ты думаешь. Но то была всего лишь проба. Первая попытка. Второй не будет, так ты думаешь?
   Не то чтобы мне стало вдруг страшно... Хотя она пугает. По-настоящему. Особенно трясучкой всего тела, которая явно усиливается. Вот сейчас случится у бабушки припадок, а виноват кто будет? Правильно, Стасик.
   - Сударыня, я ничего не думаю, поверьте.
   - Я поверю. Совсем скоро.
   Говорит уже вроде поспокойнее. Может, все еще обойдется?
   - Ты не успеешь.
   Позвать санитаров? Конечно, нет. Я пока до выхода доберусь, и то вспотею. Но отправляться, судя по всему, пора, потому что мелкая дрожь сменилась на круп...
   Я ее вижу. До мельчайшей детали, хотя света в комнате ни на люкс не прибавилось. Зато сама старушенция... Это не точки-огоньки, как у мышки или у того же Васи, а целые ручьи. Потоки, поднимающиеся из неведомых глубин.
   Ближе. Еще ближе. Совсем близко.
   Она словно раздвоилась, эта безумная старуха, и одна ее копия осталась на месте, а вторая полупрозрачным, докрасна раскаленным маревом бросилась на меня. Очень, очень быстро.
   Я даже не попытался уклониться. Мне хотелось, правда, хотелось сделать хоть что-нибудь, хоть шагнуть в сторону, но тело оказалось другого мнения, и оставалось только смотреть, как приближаются выпущенные старухой протуберанцы.
   Они прошили меня насквозь, выходя, наверное, с другой стороны, но этого я уже не увидел. Потому что за мгновение до контакта вообще перестал что-либо видеть. Да и чувствовать - тоже.
  
   ***
  

Локация: третья линия обороны.

Юрисдикция: домен совместного доступа.

Объект: межорбитальное базовое соединение.

  
   Личные покои урожденной леди - святая святых, куда можно получить доступ либо по благосклонному разрешению их хозяйки, либо целиком и полностью пойдя против ее воли. Разумеется, второй способ был чреват самыми разнообразными неприятностями, которые могли грозить как разжалованием и ссылкой, так и насильственным лишением жизни.
   Младший дознаватель Саво Сейен невольно поежился, представляя, что ждет за порогом лично его, решившегося... Впрочем, зачем обманываться? Он следует приказу, а не велению собственной души. Всегда и во всем, пока капризная леди Удача не соизволит улыбнуться, организуя одну-единственную встречу.
   Саво нравилось тешить себя мыслью о собственных умениях, но он все же ясно сознавал, что шанс заполучить покровителя может выдаться лишь однажды. Особенно для того, кто с рождения наделен статусом свободного гражданина.
   Свобода... Когда-то давно о ней мечтали, добивались и защищали. А сегодня, когда мир, как мозаика, сложен из кусочков, у каждого из которых есть хозяин, грезить приходится о другом. О том, чтобы самому стать частью чьего-то владения.
   Служба была надеждой. Вначале. Только позже, через пару лет стало понятно: особое положение не приближает младшего дознавателя к исполнению желаний, а делает все ровно наоборот. Потому что ни один лорд и ни одна леди не примут под крыло своей власти человека, стоявшего по ту сторону линии фронта.
   Все было сложно, и все было элементарно. Служба дознания некогда создавалась как противовес безраздельному самоуправству лордов, и кто же мог пополнять ее ряды, если не люди, свободные от вассальных клятв? Даже в словах присяги не звучало ни намека на личности: только Империя. Только служба на благо государства. И соответствующие полномочия, куда же без них. Но сейчас Саво Сейен заплатил бы чем угодно, лишь бы не вторгаться в покои леди Лан-Лорен.
   С другой стороны, все что требовалось, это задать несколько вопросов. Только задать, не рассчитывая на ответы: вот и все обязанности. Можно вообще выпалить их скороговоркой прямо с порога и тут же убраться восвояси. Если получится, разумеется, что, учитывая обстоятельства гибели леди Дор-Делейн, могло быть весьма и весьма...
   На то, чтобы шагнуть в сектор идентификации, у младшего дознавателя ушло мгновение. На то, чтобы осознать: внешний периметр инфополя, предназначенный для общих коммуникаций, пуст и спокоен, времени потребовалось куда больше. Несколько долгих минут перед открывшейся дверью.
   - Разрешите войти?
   Ответом снова стала полная тишина. Но это означало, что ему хотя бы позволят приступить к выполнению обязанностей, а потом... Потом будет видно.
   Так вот они какие, личные покои. Прежде всего их много. Очень много. После собственной клетушки и вовсе кажется, что здесь можно заблудиться. Кажется, чтобы пройти их из конца в конец, потребуется целый день. Да даже чтобы приблизиться к хозяйке на предписанное правилами расстояние, нужно шагать и шагать. Что очень непросто делать на плохо гнущихся ногах.
   Серо-стальная пустыня, посреди которой расплескался клочок синевы.
   Саво нечасто удавалось бывать на планетах, но однажды увидев небо, он уже не мог его забыть, как ни старался. Космос одинаково черен на всем своем протяжении, стоит лишь разогнать по сторонам туманности и погасить звезды, но то, что повисает над твоей головой, когда ступаешь на твердую землю...
   Кажется, что его глубину ничем не измерить. Знания о том, где и как заканчивается атмосфера, не помогают. Наверное, потому что в игру вступает память предков, не умевших летать, но зато изо дня в день видевших, куда нужно стремиться. И не спрашивавших себя, зачем.
   Это не парадное платье и не домашний наряд, а что-то церемониальное. Точнее Саво сказать бы не смог: у каждого высокого рода свои внутренние традиции, о которых далеко не всегда найдешь сведения в публично доступных источниках.
   Несколько сотен или даже тысяч складок, от широких, до почти неразличимых глазом, веером стекающих с хрупких плеч на пол. Что спрятано под ними? Гадать - бесполезно, спрашивать - небезопасно. И хотя лицо Ледяной Леди выглядит совершенно безмятежным, даже младшему дознавателю понятно, что это всего лишь маска. Тщательно наложенный грим.
   - Леди.
   Тишина.
   - Я должен вас опросить.
   Почему-то тон сам собой получился виноватым, и Саво торопливо добавил:
   - Согласно протоколу.
   Все это было чистейшей формальностью, сохранившейся с тех времен, когда приходилось верить словам, а не установленным фактам. Не было никакой настоящей нужды беспокоить леди расспросами после того, как проведенная экспертиза восстановила ход событий и каждое действие их участников. Главных, но не единственных, и именно это обстоятельство смущало младшего дознавателя больше всего.
   Схватка фантомных контуров поразила бы любое воображение, даже самое искушенное, тем более, что противостояли друг другу слишком разные школы. Старая, делающая упор на обеспечение сплошного фона, и новая, использующая вариативное управление внутренними ресурсами. В таких сражениях предсказать победителя обычно невозможно, и преклонный возраст леди Ари Дор-Делейн вовсе не делал ее более слабой стороной. Скорее уж следовало бы волноваться за ее противницу, в силу скромных физических данных и малого опыта, вряд ли способную...
   Как раз тот случай, когда молодости полагалось уступить. Это было бы болезненно, опасно, возможно смертельно, но ничуть не зазорно. И все-таки все получилось иначе. Хотя, принимая во внимание уклончивые отчеты медиков, можно только догадываться, как дорого пришлось заплатить за победу.
   - Как вы оказались в апартаментах леди Дор-Делейн?
   - Пришла.
   - По ее приглашению?
   - Нет.
   Саво изначально не рассчитывал на подробные и обстоятельные ответы, но сейчас сам чувствовал себя как на допросе. Причем собственном. И некстати вдруг вспомнилось, что Ледяная Леди имела ранг не просто советницы, а советницы с правом ведения дознаний.
   - Что же побудило вас нарушить правила разграничения личного пространства и осуществить вторжение в чужие апартаменты?
   - Веление сердца.
   А вот это вообще не было ответом. По крайней мере, его невозможно было приобщить к материалам следствия ни в каком качестве. И младший дознаватель осторожно переспросил:
   - Леди?
   Безразлично-рассеянный взгляд на мгновение вспыхнул чем-то вроде усмешки.
   - Угроза третьей степени.
   Совсем другое дело! Генерация фантомного контура допускалась только в особых случаях, главным и основным из которых была угроза жизни, однако... Не все так просто.
   По свидетельствам обслуживающего персонала и диспетчеров коммуникационный периметр не функционировал, следовательно, дистанционно обнаружить возмущения, соответствующие появлению фантома, было физически невозможно.
   - Леди, я вынужден просить вас уточнить причину...
   - Вы получили два ответа там, где не надеялись на один.
   Саво смущенно отвел взгляд и, чувствуя, как под ногами разверзается бездна, все же закончил:
   - Причину вашего появления в апартаментах леди Дор-Делейн.
   В наступившем молчании каждый удар сердца казался младшему дознавателю оглушающим, но когда тишина нарушилась голос Ледяной Леди, Саво Сейен подумал, что лучше бы ему было оглохнуть по-настоящему.
   - Вы спрашиваете по долгу службы или потому, что хотите понять?
   Правильным вариантом был именно первый, но настоящим...
   И отвечать не потребовалось: светлые глаза сощурились, пряча в глубине взгляда что-то, выходящее за рамки правил и традиций.
   - Я просто не смогла пройти мимо.
   - Мимо чего?
   - Мимо угрозы второй степени.
   - Вы имеете в виду обстоятельства гибели наследной леди Дор-Даман?
   - К тому моменту несчастный ребенок уже был мертв.
   - Но тогда...
   - Сумасшедшая старуха посягнула еще на одну жизнь.
   О чем нет ни свидетельств, ни заявлений. И главное, нет останков, следовательно, если покушение и имело место, удачей оно явно не завершилось.
   - Леди, учитывая фактические доказательства...
   - Она выпустила фантом раньше, чем я. Что вам еще нужно знать?
   А нужно ли? Все можно объяснить и без дополнительных деталей.
   Почему бы одной леди не зайти проведать другую, особенно на территории, где ранги и титулы не играют почти никакой роли? Тем более, леди Дор-Делейн могла не выказать возражений сразу, а потом...
   Они вполне могли повздорить друг с другом. И в конце концов, неважно, по какому поводу. Одно преступление уже было совершено, второе едва не совершилось. Вивис Лан-Лорен защищалась, вот и все. Правда, с такой яростью, словно сражалась не за собственную жизнь. Или не только за нее.
   Эксперты, просканировавшие чуть ли не каждую молекулу на месте поединка, утверждали, что схватка вышла за грань разумного. Что леди Дор-Делейн готова была сдаться, но ее предложение, а потом и отчаянную мольбу не услышали. Или стали слушать. Ледяная Леди не собиралась побеждать или проигрывать, она желала уничтожить противника. Любой ценой. И значит, либо стремилась утолить собственную ярость, либо...
   Желала защитить кого-то еще. Сделать все, чтобы со стороны обезумевшей старухи не могло возникнуть ни малейшей угрозы.
   - Я закончил опрос, леди. Благодарю за понимание и содействие.
   Саво поклонился, повернулся и направился к двери, надеясь, что не выглядит беглецом, но не успел прошагать и четверти пути, как услышал:
   - Что вы напишете в отчете?
   - Что у вас была причина поступить так, как вы поступили.
   - Это будет очень любезно с вашей стороны.
   Саво подумал, что ослышался. И даже обернулся, что было почти непозволительно и весьма недостойно занимаемой им должности.
   - Леди?
   - Вы умеете говорить о своих и молчать о чужих желаниях. Замечательное качество.
   Младший дознаватель думал, что готов к тому единственному шансу, которым грезил всю жизнь, и все-таки реальность не шла ни в какое сравнение с мечтой. И наверное, нужно было броситься обратно, припасть к краю складчатого подола, принося все возможные и невозможные клятвы, но ноги отказывались двигаться. Даже спина согнулась со скрипом, который, Саво был уверен, можно было услышать в коридоре.
   - Почту за честь служить вам, миледи.
   - Запомните эти слова. Потому что я их не забуду.
  
   ***
   Айден давно привык встречать у дверей Вивис людей с отсутствующим выражением лица, либо до смерти чем-то напуганных, но юноша в форменном кителе дознавателя не подпадал ни под первую категорию, ни под вторую: шел зигзагами от одной стены до другой, словно пьяный, и улыбался. Благоговейно, как будто только что узрел бога. Или, в данном случае, богиню.
   Выбранные Ледяной Леди интерьер и наряд, разумеется, были призваны производить впечатление, но скорее подавлять, чем воодушевлять, и лорд-претендент не мог не поинтересоваться:
   - Какие чары были использованы сегодня, добрые или злые? Тот парень, что шел мне навстречу, явно находился в отрыве от собственного сознания. Хорошо, что старые причуды давно забылись, иначе тебя непременно объявили бы...
   - Я тоже рада тебя видеть.
   По правилам этикета Айден должен был высказаться примерно в том же роде, но это означало бы согрешить против истины.
   Такие чувства, как печаль и радость, остались в их отношениях где-то далеко, наверное, еще во временах юности, а после недавних договоренностей и вовсе перестали существовать по отдельности, слившись в нечто единое и неделимое. Видя перед собой подругу и союзницу, лорд-претендент испытывал весь спектр эмоций, соответствующих ситуации, но именно благодаря тому, что теперь это стало своего рода дополнительным информационным полем, можно было уделять больше внимания другим вещам.
   Например, тому, насколько в действительности измучена Вивис.
   Как и любой представитель так называемых высоких родов, Айден умел работать с фантомами. Другое дело, что этот вид боевых техник всегда являлся прерогативой женщин, а не мужчин. Кто-то из древних политиков даже шутил по этому поводу, говоря, что мужчины боятся отпустить на волю даже малую частичку своего эго. Как бы то ни было, именно урожденные леди преуспевали в создании и управлении энергетическими матрицами, тогда как лорды...
   По сути, процессы были весьма схожи, только в одном случае требовалось расширение сознания, а в другом - максимальная его концентрация на заданном участке. Единственной проблемой использования было то, что приходилось делать выбор едва ли не в самом начале обучения: аннигилировать материю вне себя или напитывать дополнительной энергией собственное тело. Поэтому, зная основы и принципы, Айден, пожалуй, не рискнул бы сотворить фантома даже в самом крайнем случае. И вступил бы в сражение с чужой матрицей, разве что от отчаяния.
   Например, та же Вивис была ему не по силам, несмотря на всю свою хрупкость. Разумеется, к отчетам следственной группы лорд-претендент доступа не имел, но успешно распространявшиеся слухи утверждали: Ледяная Леди превзошла все пределы. Правда, это Айден как раз сейчас видел своими глазами.
   Энергетическое истощение. Навскидку можно предположить, что одной из степеней верхней дюжины, то есть потенциально опасное для жизни. Оставалось только надеяться, что Вивис определяет границы своих возможностей лучше, чем придворные медики.
   - Что тебе известно об инциденте?
   - То же, что и всем.
   Ответив так, Айден не солгал ни словом, но, как это часто бывает, сказал только половину правды, потому что знал чуть больше остальных сплетников. Знал, что где-то совсем близко в это же самое время находился некий новоиспеченный комендант, который одним своим присутствием зачастую способен...
   - Она не собиралась нападать на меня.
   Что-то такое стоило подозревать. Леди Дор-Делейн была невообразимо стара, это верно, но состояние ее сознания не вызывало особых опасений. На момент инцидента, по крайней мере. А в здравом уме выйти против Вивис в поединке один на один рискнула бы, наверное, только...
   Нет, Айзе слишком ясно мыслит, чтобы решиться на подобную глупость.
   - Значит, это было убийством?
   - Это стало убийством. Потом, когда обстоятельства... Прояснились.
   Трудно было ожидать в исполнении Ледяной Леди угрызений совести или чего-то похожего, но нынешнее спокойствие поражало своей безмятежной глубиной. И по всей видимости, не одного Айдена, потому что если дознаватели и чувствовали странность происшедшего, то оставляли свои сомнения при себе.
   С другой стороны, место происшествия тоже определяло многое.
   Хранилище личных данных, в народе именуемое Архивом душ. Кто-то посещал его всего лишь однажды в жизни, кто-то чуть ли не каждый день, все зависело от значимости персоны в общегосударственном смысле. Сам Айден тоже недавно побывал там, делая слепок сознания - после получения очередного ранга.
   По большей части этот океан информации, разумеется, оставался невостребованным, но в определенных случаях использовался для нормализации личности, в силу каких-то причин потерявшей душевное равновесие. Именно так Вивис и оказалась там, устроив небольшое представление, вынудившее зрителей признать ее... несколько не в своем уме. Именно так она планировала беспрепятственно добраться до Тааса. С какой целью? Айден предпочел не спрашивать. В тот момент. Теперь же, судя по всему, это уже не имело значения.
   - Расчет был правильным.
   О да, без сомнений. Правильным, элегантным, практически безукоризненным. Кто, скажите, мог бы подумать, что высокородная леди, приближенная ко двору, рискнет своей репутацией ради какого-то странного субъекта?
   - Но правильности оказалось недостаточно.
   Айден улыбнулся. Виновато.
   Это было всецело его оплошностью. Следовало бы сразу, заранее, до принятия каких-либо решений поделиться с Вивис некоторыми наблюдениями. Объяснить, что там, где одного удостоенного коменданта обстоятельства вынуждают что-то сказать или сделать, все планы рассыпаются прахом. Доказать, что не стоит ничего считать и моделировать, а нужно поступать ровно наоборот, подхватывая неожиданно возникшую тему.
   Да, следовало ее проинформировать, подробнейшим образом. Но было совершенно ясно, что Ледяная Леди не смогла бы поверить, пока сама не столкнется с этим хаосом.
   - Он всего лишь рассказал какую-то старую историю. Простую. Нелепую. Он всего лишь пытался развлечь детей.
   Об этом, кстати, сплетни умалчивали. Собственно, присутствие Тааса в месте инцидента вовсе никем не обсуждалось, и Айден догадывался, почему.
   Структура Архива позволяла сохранять не только слепки сознаний, но и вести запись событий, происходящих непосредственно на его территории. С одной оговоркой: под запись попадали лишь те, кто обладал необходимыми свойствами организма. Вторым контуром. Все же, что творил непосредственно Таас, с большой долей вероятности ускользнуло от всевидящих очей Архива. Поэтому ничего удивительного не было в растерянности дознавателей, у которых никак не получалось связать воедино все логические цепочки. Задуматься заставляло совсем другое.
   Опросы свидетелей никто не выводил из процедуры. А это означало, что все остальные участники событий о многом умолчали. Или просто - промолчали.
   Но почему?
   - Он не мог знать, что попадет в цель, но ударил точно.
   Да, Таас не мог знать. А вот его партнеры по симбиозу...
   - Те события были давно забыты. Видимо потому, что все произошедшее списали на несчастный случай. Установить виновника не смогли, она приняла для этого меры. Спрятала все весьма искусно. Рассчитывала, что ее прегрешения останутся тайной. И разумеется, услышав собственную историю из чужих уст... Не сдержалась.
   А кто бы смог? Детали давней истории, к которым во время сражения получили доступ одновременно и Вивис, и Архив, были неприглядными, если не сказать, отвратительными. Желание леди Дор-Делейн уничтожить внезапно возникшую угрозу не нуждалось в объяснениях. А поскольку сделать это она могла одним-единственным способом...
   - Я думала, что он умер. В тот момент и чуть позже.
   Тон голоса Ледяной Леди ничуть не изменился, но за внешним периметром инфополя разверзлась настоящая бездна.
   - А потом, когда стало ясно, что первая атака не удалась... Я не могла допустить вторую. Не могла промедлить еще раз.
   Айден скорее почувствовал, чем услышал смешок. В своем личном периметре. Но то ли Варс оказался на сей раз недостаточно осторожен, то ли Вивис, в силу истощения внутренних запасов, жадно черпала из окружающего пространства все возможные импульсы, присутствие тактического наблюдателя оказалось раскрытым.
   - Ты знаешь, я не терплю псов. Даже твоих.
   Наверное, шанс убраться восвояси был, но Варс, видимо, памятуя о том, как леди умеют выяснять отношения, предпочел бегству капитуляцию: ударился коленом об пол в волосе от края густо-синего складчатого подола.
   - Прошу прощения, миледи.
   Вивис даже не посмотрела в его сторону, уточняя:
   - Ты стал нуждаться в охране?
   - Охрана не для меня.
   - Для кого же тогда?
   Называть имя не потребовалось: Ледяная Леди все поняла по ответному взгляду.
   - Он достаточно хорош?
   - Лучший из возможных кандидатов.
   - Я должна в это поверить?
   Варс опустил голову совсем низко, то ли выражая почтение и смирение, то ли пряча лицо, но уловка не помогла, и пальцы Вивис, цепко поймавшие подбородок, заставили тактического наблюдателя выпрямиться, глядя глаза в глаза.
   Разумеется, здесь никакой поединок даже не намечался, но на всякий случай Айден подумал о том, как будет отступать, потому что несмотря на всю заманчивость возможного зрелища, куда безопаснее было оказаться от него подальше. Насколько возможно.
   - Ты должен справиться не хуже, чем справилась я.
   Это прозвучало не напутствием, а приговором, и Варс снова склонил голову. Когда Вивис соизволила разжать пальцы.
   Лорд-претендент не раз ловил во взглядах женщин намерение, в том числе, обращенное в его сторону, но сейчас, наблюдая за Ледяной Леди, постепенно приходил к выводу, что, пожалуй, всеми силами избегал бы проявлений даже намного меньшей заинтересованности. Если бы его мнение, конечно, имело бы значение.
   Дело стало не просто личным. Оно срослось с желаниями и стремлениями Вивис, наверное, крепче и шире, чем сети рргуний с нервной системой Тааса. И это...
   Еще один неожиданный фактор, раскачивающий чаши весов. Но теперь уже совершенно точно нельзя медлить, полагаясь на время и естественные способы обретения опыта.
   - Я должен кое-что тебе рассказать. О коменданте.
   Айден, наверное, еще долго подбирал бы нужные слова, но Ледяная Леди откинулась на спинку кресла, устало прикрыла глаза и попросила:
   - Не трудись понапрасну.
   - Вив?
   - Он только наполовину думает сам, я знаю. Второй половиной заведует парочка склизких извращенцев.
   - Откуда ты...
   На свете было не так уж много чудес, о которых ходили легенды, и которые практически никому не удавалось увидеть, к ним относилась и улыбка Ледяной Леди. Улыбка, которая светилась сама по себе.
   - Неважно.
   - Тогда ты понимаешь весь риск ситуации.
   - Лучше, чем ты думаешь.
   - Равновесие может в любой момент потерять устойчивость.
   - Такую вероятность нельзя исключать.
   - Я позволил себе отдать соответствующее распоряжение.
   - Своему псу?
   Даже по затылку Варса было понятно, что тактический наблюдатель больше всего на свете хочет сейчас стать невидимкой. Или покончить жизнь самоубийством, только бы не оказываться снова на линии огня.
   - Да.
   - Я не стану оспаривать твои приказы. Попрошу только принять во внимание одну небольшую деталь.
   - Слушаю.
   - Рргунии заботятся о нем, Айден. По-настоящему. Не могу пока понять, чем это вызвано, но они скорее подвергнут риску свое благополучие, чем бездействием позволят причинить вред ему.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Он выжил только потому, что связи были разорваны. Все и сразу. Если бы хоть одна ниточка осталась и приняла удар фантома, от твоего любимого коменданта не осталось бы ничего, кроме груды бессмысленного мяса. Собственно, так почти и...
   За долгой паузой крылось многое. И не слишком приятное, как догадывался лорд-претендент.
   - Это полезное качество и полезное знание. Но я бы не хотела, чтобы оно было использовано еще хотя бы однажды. Это понятно?
   Вопрос явно был обращен к ним обоим, но Варс ответил сразу за двоих:
   - Не извольте беспокоиться, миледи!
   - Я и не собираюсь. Потому что пережить мое беспокойство будет очень трудно.
   Айден поймал себя на мысли, что смог вдохнуть полной грудью, только покинув апартаменты Ледяной Леди. И даже не столько из-за прямой угрозы, теперь имевшей под собой весьма твердое основание, сколько из-за очередного поворота дороги, открывшего неожиданный вид на вроде бы знакомую ситуацию.
   Новости не были исключительно плохими или наоборот, чрезмерно хорошими, но требовали осмысления и последующей корректировки модели поведения. Скорее всего, не в последний раз.
   - Вы не должны ее потерять, милорд.
   После встречи с Вивис тактический наблюдатель явно занимался тем же самым, что и лорд-претендент. Делая, впрочем, свои собственные выводы.
   - Самая сильная союзница, которая только может быть.
   - Я не потеряю. Никого из вас.
   - На самом деле, вам достаточно удерживать при себе только ту ниточку, на которую будут нанизываться бусины.
   Это Айден прекрасно понимал. И если чего-то боялся в этой жизни с недавних пор по-настоящему, то именно упустить из рук...
   А существовала ли эта связь вообще когда-либо? Ведь он пока больше отталкивал Тааса, чем приближал. И кто знает, может быть, достаточно всего лишь еще одного действия, чтобы запустить процесс разрушения.
   - Я не осмелюсь огорчить леди Лан-Лорен, милорд.
   А кто бы смог решиться? Ультиматум предъявлен более чем ясный. И ему есть всего два варианта объяснения.
   Либо Вивис ослеплена личными устремлениями настолько, что готова ради них уничтожить весь мир, либо ей известно о проблеме намного больше, чем можно вообразить. В любом случае, как говорили древние:
   - Чего хочет женщина...
   - То она получает, милорд. Всегда.
  
   ***
  

Попытка третья.

  
   Разбудила меня рука. Онемела, зараза, от кончиков пальцев до плеча и повисла сосиской, подарив массу отвратительно ярких ощущений. Под конец аж слезы брызнули. И как это обычно бывает, только-только подумалось о самом худшем, сразу отпустило. Закололо и зажгло немилосердно, но это все равно было куда лучше, чем...
   Когда реакции тела пришли в норму, и больше не нужно было каждые несколько секунд менять позы, которым позавидовал бы любой начинающий йог, инициативу в управлении ситуацией перехватила голова. То есть, затормозила все процессы, кроме мыслительных, а начала свое черное дело, конечно же, с воспоминаний. Преимущественно о посещении зубного врача. О самом ярком моем опыте сотрудничества со специфическими лекарственными средствами.
   Врачи всегда заверяют: вы ничего не почувствуете. Когда подействует анестетик, ага. Но чувства все-таки остаются. Хотя бы те, которые подтверждают, что обколотая часть вашего тела все еще находится при вас и никуда деваться не собирается. Неповоротливая, непослушная, кажущаяся непомерно раздутой, зато никем не отнятая. А главная прелесть, конечно, подается на десерт. Отходняк. Матюги, горсти таблеток, общее настроение в стиле "добейте-меня-кто-нибудь", но не только. Еще где-то в глубине, периодически выныривая на поверхность, болтается какая-то странная штука, похожая на надежду, которая, пробиваясь сквозь боль, зудит: все будет хорошо. И это как раз немного помогает не сойти с...
   Здешний наркоз был абсолютным.
   Ни малейшего намека на ощущения, одни только твои мысли посреди ничего. Нет, даже не так. Всего одна мысль: какого хрена и что вообще происходит?
   Правда, через минуту или целую вечность, когда окружающий мир снова решил принять меня в свои объятия, я искренне пожалел, что не остался там, в пустоте вопросов без ответа.
   Каждую пядь тела лихорадило, корячило, било в припадках и дергало из стороны в сторону. Я не успевал сообразить, что лежу на спине, а зона чувствительности уже перепрыгивала куда-то ближе к животу, насилуя мозжечок и заодно щекоча желудок не самыми приятными позывами. Но это были еще цветочки. А вот по-настоящему мутить меня начало, когда из небытия болезненными вспышками стали возвращаться зрение и слух.
   В какой-то момент перед глазами вдруг оказался пол. Близко-близко. Что я должен был бы увидеть? Непроглядную муть. Но так случилось бы дома, в родной реальности, а здесь...
   Здесь была перспектива, в прямом смысле слова. Далекая, выстроенная тысячами крошечных мурашей, водящих хороводы прямо подо мной. Много-много крутящихся ажурных слоев. И когда свободные промежутки в них на мгновение совпадали друг с другом, казалось, что видишь другую сторону. Может, местной земли, а может... Просто - сторону.
   Как поступил бы на моем месте прирожденный исследователь? Воодушевился бы по самое "не могу" и ринулся постигать загадки вселенной. Как поступил трус по имени Стасик? Снова закрыл глаза. Зажмурился изо всех сил, стараясь не подпускать близко банальный логический вывод о том, что если уж твердь под ногами на поверку оказалась колонией странных насекомых, то остальные живые твари, которые находятся рядом, тоже могут...
   Страх, конечно, не самое приятное чувство, но вполне обыденное. Естественное. А поскольку я никогда не чувствовал в себе какой-то особенной отваги даже по вескому поводу, можно было бы не обращать внимания на спазмы, скручивающие попеременно то мозг, то тело, если бы не... Да, если бы.
   Нормально бояться боли и смерти, в конце концов, это инстинкты, дошедшие с нами до наших дней из глубины седых и угрюмых веков. Но меня никак не хотело выпускать из ловушки нечто другое, гораздо худшее.
   Что может по-настоящему ужасать в слюнявых зубастых пастях или законах физики, вздумавших поиграть в лапту? Голливуд трепал нервы зрителям и не такими придумками. А я истекал холодным потом и кое-чем другим, отчаянно боясь окончательно убедиться в том, что все вокруг - чужое.
   Разум понимал это с самого начала. Надеюсь. Но тело... В смысле, организм успешно обманывался. Пока не спали пелены и покровы. И вот тогда, внезапно прозревший, взбунтовался не на шутку, ежеминутно выставляя требование... Ага, вертать все взад. А мозг, сволочь такая, злорадно отвечал ему на каждый такой запрос одно и то же.
   Да, именно: обратного хода нет.
   Казалось бы, и в чем проблема? Где наша, как говорится, не пропадала? Но если главный архитектор ситуации снизошел только до размытого эскизного проекта, то товарищ, ответственный за детали, постарался на славу.
   Глаза можно было закрыть. Сдвинуть веки, благо, усилий это требовало не особо больших. А что делать с ушами? Им-то не прикажешь заткнуться самим по себе.
   Тишины вокруг не было. Не возникало ни на минуту: все время кто-то где-то крутился, озвучивая свое присутствие, хорошо хоть, чаще это происходило на периферии, а не прямо надо мной. Но и рядом частенько раздавались... Назовем это голосами.
   Звенящие, шуршащие, стрекочущие, булькающие. В отдельные моменты мне даже приходила в голову шальная мысль о том, что когда-нибудь смогу научиться различать интонации местных жителей. Например, понимать, что они злятся или радуются. Но жизнь ведь состоит не из одних только эмоций, правда?
   Фонетически они звучали взаимоисключаще. Все, целиком и полностью. И звучали так, что даже я со своими поверхностными знаниями, понимал: контакт невозможен. Есть вероятность кое-как зазубрить значение отдельных "фразы", но хотя бы представить, что сам сумею что-то подобное изобразить... Нет. Не в этой жизни. Гранаты у меня не той системы. То есть, голосовой аппарат.
   Это могло напугать и, наверное, пугало, но всего лишь стояло в очереди за... Да, за первопричиной всего и вся.
   Если я ощущаю, вижу и слышу не привычный мир, а какую-то чертовщину, значит, их со мной больше нет. Моих переводчиков. И значит, что наши вселенные как существовали, так и существуют отдельно друг от друга - вот это знание, действительно, пугало. Вместе с абсолютной беспомощностью.
   И дело было не в том, что я мог лишь кататься по полу (или потолку?), теряя точки опоры быстрее, чем успевал их почувствовать. Получается пережить многое, включая утраты вполне физические, когда логика происходящего подсказывает: справишься. Будет трудно, больно, стыдно, но ничего, пройдет. Перемелется. Если все зависит только от тебя самого, шанс есть. А что делать, если ровным счетом ничего не можешь?
   Я ничего не знаю об этом мире, а главное, не смогу узнать в той мере, чтобы понять: живу, а не существую. Да, конечно, есть всякие инстинкты самосохранения и все такое, но...
   Ради чего бороться, терпеть лишения, совершат ежедневные подвиги? Дома смысл напрягаться вроде бы был. Формально. Традиции, устои, предрассудки опять же. А здесь?
   Когда я задал себе этот простой вопрос, к беспомощности бодро и весело присоединилась бессмысленность.
   Что человеку помогает строить и жить, помимо песни? Ресурсы. Материальные и не очень. Если в наличии нет золотых шахт или урановых рудников, можно попытаться обзавестись кое-чем другим, невесомым, но опутывающим иногда надежнее, чем стальные сети. Ага, связями. Правда, для того, чтобы их создавать, нужно хотя бы иметь возможность общаться и...
   Беспомощность, бессмысленность, безнадежность.
   Да, один раз мне уже сделали щедрый подарок, кстати говоря, наказывая беречь его, как зеницу ока. Что получилось? Не уберег. Не смог. По собственной вине, по стечению обстоятельств - какая теперь уже разница? Главное, что глупо рассчитывать на второе пришествие. Тянут и толкают, когда от тебя хотя бы ожидается польза, а когда ты в любой момент можешь потерять человеческий облик...
   Это тоже было почти невыносимо, понимать, что с тобой происходит вне черепной коробки. Догадываться, какое зрелище предстает перед теми, кто находится рядом. Перед тем. Вернее, перед той.
   Сначала я мог только догадываться о ее присутствии, потом узнал все наверняка. Когда однажды в мои скрюченные пальцы ткнулось что-то вроде колбы или мензурки, а голос-колокольчик совершенно явственно произнес: "Пить". На чистом русском языке. Тоном, не допускающим возражений. А спустя пару секунд добавил, смешно растягивая слоги: "Лекарство".
   И я подчинился.
   На полном автомате кое-как донес склянку до рта и даже умудрился опрокинуть, заливая язык адской смесью валерьянки и корвалола, но тут сознание очень не вовремя прояснилось, подсказывая, что за медсестра меня посетила, и еще толком не проглоченное лекарство бодро поперло назад.
   Мысли затопил уже не страх, а кое-что гораздо худшее. Банальный стыд. Потому что вспомнилось все и сразу, начиная с первой встречи. Но если за знакомство оправдываться вроде бы не стоило, то за все остальное... Впрочем, я не успел осознать всю глубину своего морального и физического падения. Вернее, мне не позволили: цепанули за волосы, поднимая голову, и плотно прикрыли рот, не позволяя расстаться даже с каплей едкой настойки. И все бы ничего, тем более, чуть погодя странное снадобье подействовало, наконец-то отправляя меня в апатичное забытье, но...
   В памяти намертво засел один момент, который, прокручиваясь снова и снова, грозил свести с ума.
   Да, она заткнула мне рот.
   Поцелуем.
   Вернее, с ее стороны это могло быть чем-то другим, например, просто первым попавшимся способом заставить меня выпить лекарство, и все-таки...
   У нее очень ловкий язык. Куда ловчее, чем в том моем сне, хотя это и кажется невозможным. А еще произошедшее могло означать... Хотелось бы, чтобы означало. Да, пожалуй. Несмотря на всю нелепость ситуации.
   Но наберусь ли я хоть раз смелости, чтобы проверить одну робкую догадку? Пусть действительность перед моими глазами снова подернулась пеленой привычности, и чужие голоса говорят на языке, знакомом мне с детства, факт остается фактом: это не мой мир. И я всегда буду существовать отдельно от него. Ото всех вообще, даже если эти "все" полагают необходимым спрашивать из-за закрытой двери:
   - Разрешите войти, сэр?
  
   ***
   - Никого нет дома.
   Насколько бы тихо я это не пробормотал, уверен, адъютант ясно расслышала все, до последнего звука. Вот только встречатся на белом свете одно весьма удобное качество, которым отдельные личности обладают в полной мере. Избирательная глухота, ага.
   - Я вхожу, сэр.
   А мне плевать. Я в домике. Накрылся с головой. Не думаю, что это одеяло, скорее какой-то чехол, но под ним темно и уютно. Пока он, конечно, не взмывает вверх парусом.
   Выглядит ли блондинка на самом деле по-человечески или только притворяется, так сказать, под ретушью медузок? Думаю, на первый вариант надежды больше, чем на второй. В конце концов, тот, кто притащил меня сюда, был очень даже похож на парня с соседней улицы. Если не приглядываться. А я тогда зрение по пустякам не напрягал: думал о собственных глупостях больше, чем о чужих. Вот и вляпался, что называется. И стало бы мне это хорошим уроком на будущее, да только...
   - Как скоро вы планируете вернуться к исполнению своих обязанностей, сэр?
   Это даже не смешно. Какие обязанности? Бродить по огромной жестянке и делать вид, будто понимаю, что тут к чему?
   - Экипаж волнуется.
   А вот этого уж точно добавлять не стоило. Потому что, пусть я и не Станиславский, но все внутри вопит: не верю. Хотя...
   Вон там, на краю лежанки. Вазочка с печеньем. Правда, она больше похожа на ящик из-под инструментов с характерными царапинами и запахом машинного масла, а в кривобоких, частично обугленных подошвах, судя по отпечаткам на тесте, принимало участие множество мохнатых ручек, но да, они старались. Порадовать. Сделать что-то приятное.
   От всего этого хочется выть. Дурным голосом. И биться головой о стену. А еще хочется набраться, наконец, то ли смелости, то ли отчаяния, чтобы поднять голову и посмотреть в глаза, взгляд которых выражает что угодно, только не то, чего я действительно заслуживаю.
   - Вы ничего не съели, сэр.
   Конечно. Даже не пробовал. Аппетита нет. Но это и к лучшему: желудок пока еще крутит остатками страха. Призраками, медленно, но неуклонно тающими в прошлом.
   Да, сейчас мне снова все по барабану. Риски, опасности, угрозы никуда не делись, это верно. Вот только они... Нестрашные, что ли. Дела житейские, не более того.
   По сути это, разумеется, типичный самообман, к тому же вызванный явным применением медикаментозных средств, пусть и вполне естественного происхождения. Иллюзия. Морок. Но теперь я хотя бы знаю, откуда что берется.
   Виртуальная реальность, мать ее. Оказывается, не надо никаких шлемов, перчаток, нагромождения приборов - достаточно заиметь двух домашних слизней, и вуаля! Все не то, чем кажется. Вернее, не то, что я на самом деле вижу, слышу, осязаю и так далее. А что еще хуже, понятия не имею, каким воспринимают меня окружающие. Не внешне, конечно. Внешне, надеюсь, со мной ничего страшного не случилось, ну, кроме очередного комплекта одежды не по размеру. Но если, что вполне возможно, переводчики прикладывают свои скользкие ложноручки к переводу моей речи не дословно, а в соответствии с личным пониманием своеобразия текущего момента...
   - Воздержание хорошо лишь в меру, сэр.
   Кто бы сомневался? Хотя даже когда я снова начну есть, ходить и командовать, это будет уже по-другому. С оглядкой на то, что все может оборваться в любой момент.
   Нет, мне не страшно. По крайней мере, пока. Хуже, что я кое-чего не понимаю. Не многого, но, скажем так, основного. Основополагающего.
   - Адъютант?
   - Слушаю, сэр.
   - Вам известно, что произошло там, где я был? Когда отсутствовал.
   - Никак нет, сэр.
   Жаль. Один раз увидеть, все-таки, лучше, чем сто раз послушать даже самого талантливого рассказчика. Тем более, что это не про меня.
   С одной стороны, может, и к лучшему, интимные все же подробности. А с другой... Нет, замалчивать проблему - еще хуже. Стоит все-таки вспомнить мнение одного моего лохматого приятеля о "молчанке", в которую я бессознательно играю всякий раз, когда требуется совершенно обратное, и внести коррективы. Во избежание очень больших будущих и отнюдь не только моих проблем.
   - Я отключался.
   Превращался в полное и абсолютное ничтожество. Во всех смыслах.
   - Бывает, сэр.
   - Не так, как можно подумать. Как обычно принято думать. Я не терял сознания, зато все остальное...
   Это они сделали, сто очков. Глупо было предполагать, что участие медузок в моей жизни ограничится только синхронным переводом окружающей действительности туда и обратно. Им ведь понадобился для этого доступ к органам чувств, а там и до мозга недалеко, в том числе, до спинного.
   - Я полностью утратил связь с реальностью. С окружающей средой. Со всем тем, что вокруг меня. Но именно это... э, происшествие, помогло узнать, что на самом деле я не имею о своем настоящем никакого понятия. О вас, о базе, о... Да обо всем вообще.
   Существовать в выдуманном мире можно. Даже в мире, который кто-то придумал за вас и для вас. Но тянуть в него остальных? По меньшей мере, это неправильно. А по-хорошему говоря, преступно.
   - Я принимаю решения и действую на основании информации, которая... Адаптирована. Приведена к общему знаменателю. К тому, что кажется мне знакомым. Понимаете? Только кажется. И я не могу быть уверен... Совсем не могу.
   В каком-то смысле это удобно, не спорю: с каждым разговариваю исключительно на его языке. То есть, собеседникам что-то такое точно будет казаться, а мне и подавно. Но поскольку медузки работают не с общим, суммарным инфополем, а с локальными, и словарный запас отдельно взятого субъекта по определению ограничен...
   - У меня нет того, что называют полнотой картины, адъютант. И никогда не будет. Для рядового исполнителя такое качество, наверное, даже полезно. Для низшего руководящего звена тоже особой погоды не делает. Но решать даже за десятки, не говоря уже о сотнях, если ни черта не... Мне доступен только один источник информации: личное общение. Только можно потратить на разговоры всю жизнью, а в итоге... К тому же, не хватит для этого никакой жизни. Моей, по крайней мере, точно.
   Чего обычно ждешь, когда изливаешь душу? Хотя бы понимания. В оптимальном варианте - сочувствия и сострадания. Но это с людьми прокатывает, если они, конечно, люди, а блондинка...
   Она даже не моргнула.
   - Позволите высказаться, сэр?
   - Конечно.
   - Всего два пункта, с вашего позволения.
   Не многовато ли? Хватило бы и одного, чтобы меня добить.
   - Первый: многие знания - многие печали.
   Ну, если следовать этому правилу, то мое настоящее такое, что только и остается хохотать. Без перерыва.
   - И второй, сэр. Короля делает свита.
   О да, еще один мой типичный случай. Больше инопланетян, хороших и разных! Больше социологических опросов по поводу и без в попытке приблизиться к истине, которая "где-то там", как ей и положено. Больше слов и меньше дела, потому что на дело времени уже попросту не будет оставаться.
   Но такая перспектива, пожалуй, даже слишком радужна. И увы, совершенно нереальна. Потому что, какой здешний житель в здравом уме согласится примкнуть к команде под руководством, мягко говоря, неадекватного австралопитека, да еще перманентно находящегося в состоянии измененного сознания?
   Кстати, о сознании. Может, хоть такое откровение заставит задуматься?
   - Надеюсь, вам известно, что у меня в голове находятся посторонние живые существа?
   - Да, сэр.
   - Они оказывают влияние, адъютант. На многое, если не на все. Я вижу, слышу и чувствую только то, что они считают нужным мне передавать.
   Меня бы подобное признание шокировало или, по меньшей мере, отвратило бы от близкого знакомства и сотрудничества, но видимо, блондинка всю жизнь служила в местных бронетанковых войсках, потому что лишь пожала плечами и отчеканила:
   - У каждого свои недостатки, сэр!
  
   ***
   Она надо мной издевается? Если бы... И лицо, и намерения непробиваемы, как всегда. Проблема только в неизвестности. Вернее, в том, что мне по-прежнему никто ничего не хочет объяснять.
   И фиг с ними, со знаниями и печалями: уже яснее ясного, что штудировать местные энциклопедии совершенно бесполезно. Потому что я не найду в них ни одной новой строчки. То есть, чего-то непонятного. Хотя, к примеру, было бы любопытно заполучить учебник по той же физике и заглянуть в раздел, описывающий состояния вещества. Ага, поинтересоваться на предмет той самой отложенной фазы. Могу спорить, пойму все до точки, ведь самые сложные термины окажутся переведенными в объеме моей личной базы знаний. Но теория теорией, а практика - совсем другое дело. И оперативная информация - тоже, потому что...
   - А еще мне приходится верить вам. На слово. В смысле, не вам одной, а любому, с кем разговариваю. Как думаете, это не может быть опасным? Ну хоть на столечко?
   Я бы от такого начальника бежал, сломя голову, куда глаза глядят. Или даже с закрытыми глазами. Но это что касается меня, а тут кто их знает? Может, в здешних краях все ровно наоборот, и заполучить командира, который будет плясать под разные дудки по очереди - предел всеобщих мечтаний?
   - Вы принимаете решения, сэр. Мы исполняем.
   Ну да, ну да. Хочет намекнуть, что никто не станет подсовывать руководству плохие идеи? То есть, такие, которые нанесут вред самому вдохновителю?
   Здравое зерно в этом есть, не спорю. Но оно не отменяет возможности оказаться в ситуации, когда... Да вспомнить того же Васю с его экспериментами! Пошутил, ага. Любопытно ему стало, видите ли. И чем все закончилось? Сам же потом и расхлебывал.
   Хотя, именно, что сам. Принимая на себя всю...
   Вот оно, родимое! В смысле, знакомое и домашнее.
   Начальник на то и начальник, что ему вовсе не обязательно самому строгать, пилить и колотить. Ну разве только последнее иногда проделывать, по головам подчиненных. А на все остальное есть очень простая и действенная стратегия, правда, все же требующая определенной смелости: переложить ответственность и делегировать полномочия. Не помню только, сначала нужно осуществить первое или второе, ну да неважно. Сами напросились.
   - Я не могу принимать все решения, адъютант. То есть, вообще все. Не буду успевать потому что.
   Это у них доступ к базам мгновенный и одновременный, а у меня пока пакеты туда-сюда с десяток раз перебегут по проводу испорченного телефона...
   - Иногда ведь требуется скорость?
   - Да, сэр.
   - Особенно в вещах, которые вроде и не особо значимые, но без которых никуда и никак. В вопросах, лично вам, наверное, знакомых с детства.
   Она почувствовала неладное: подобралась, напружинилась, чуть сдвинула веки. Вот только метаться поздно, причем нам обоим.
   - Возьмем, к примеру, функционирование всей этой громадины. Даже если я самостоятельно выучу, какой шплинт нужно вставить в какое гнездо, вопрос времени никуда не исчезает. Согласны? То есть, я, конечно, могу спросить совета. Всегда. У вас, у кого-нибудь еще. Например, у товарища Боллога. И он мне все-все расскажет, можно не сомневаться. Только будет это делать так, как умеет.
   На секунду блондинка все же отвела взгляд. Видимо, представила себе картину маслом: мир вокруг рушится, а я неспешно прихлебываю из чашки неумолимо остывающий чай, тупо пялясь в переборку, потому что потерял нить мысли Болека уже на второй длиннохвостой фразе.
   - Или можем для примера взять товарища Джорега. Главного механика всуе упоминать не будем, ладно? Он, конечно, обычно весьма лаконичен, но краткость в его случае сестра кого угодно, только не...
   А это, оказывается, довольно приятное ощущение - видеть, как кто-то попадает в сложное положение. Особенно, когда начинает осознавать, насколько глубоко увяз.
   - Вы понимаете мои опасения, адъютант?
   - Да, сэр.
   Еще не цедит сквозь зубы, но уже играет желваками. Так, слегка.
   - Каждый должен заниматься своим делом. Согласны?
   Сощурилась.
   Ищет подвох в моих словах? А вот зря. Все сказано прямым текстом.
   - Поэтому распределим обязанности. Вернее, для начала вы и остальной экипаж хорошенько подумаете, а потом сообщите мне, кто и что способен делать без визирования с моей стороны. Хотя, можете даже не сообщать, а просто - делать. По необходимости. Ну а если вдруг возникнет ситуация, когда потребуется...
   - Но вы же не отказываетесь от должности, сэр?
   Кажется, она выдохнула. Да нет, точно. С облегчением, которому хочется позавидовать.
   - Э... А надо?
   - Никак нет, сэр!
   Что же получается? Она все это время, слушая мой бред, боялась только и именно этого? Того, что в заключение проникновенной речи подпишу рапорт об отставке?
   - Я не сумасшедший. То есть, с головой у меня не все хорошо, но...
   Это нисколько не инстинкт самосохранения. Это единственно возможный выбор. Да и вообще, единственный. А когда больше ничего другого не дано в принципе, есть ли смысл говорить о разумности?
   - Мне некуда идти, адъютант.
   Какой-никакой, а дом. Место, где тебя принимают, как говорится, несмотря на. И даже если нельзя сделать ни шагу с борта железной громадины, обижаться на нее за это не стоит. А уж на всех, кто делит с тобой этот клочок пространства, тем более.
   - Но вам все же придется проследовать, сэр.
  
   ***
   Да я и сам уже был не прочь размять ноги, после того, как мозги перестали вибрировать от страха. Вот только, переступив порог каюты, понял, что в сложившейся ситуации более полезными оказались бы совсем другие конечности. Крылья, например, потому что...
   Коридор закручивался спиралью, меняя местами потолок и пол. С дюжину раз, не меньше. И это только до поворота.
   Переборки, раньше гладко, еле различимыми швами соединявшиеся друг с другом, разъехались, кто назад, кто вперед, наглядно демонстрируя, что единым целым никогда и не были. Кубики, мать их. Конструктор "лего-го". Но ему полагается или смирно лежать в коробке, или быть сложенным, а сейчас создавалось впечатление, что некий большой ребенок собрался поиграть, но в процессе раздумал-передумал, оставив реальность ровно посередине между хаосом и...
   - На палубу вышел, а палубы нет.
   - Так точно, сэр!
   Пожалуй, лучше туда не смотреть. Вдаль, то есть. Не вглядываться, а то голова начинает кружиться.
   - Что все это значит, адъютант?
   - То, что это место - ваше, сэр.
   Интересный порядок слов. Явно на что-то намекающий.
   - Мое место? Хорошо. Но еще вчера... То есть, в прошлый мой приход... э, приезд оно выглядело по-другому. Нормальное было.
   - Смею заметить, сэр, вы и сами были другим. В прошедшем времени.
   Ох уж мне эти иносказания... Хотя, тут даже гадать не надо. Имеется в виду некая связь между мной и этим кавардаком. Прочная и нерушимая. Но все же неплохо было бы прояснить детали.
   - Во всем этом виноват я?
   Отвечать она не стала, зато промолчала весьма многозначительно.
   Ну, раз мой ляп, мне и исправлять, кто бы сомневался. Вот только как? Не вручную же двигать? Да и у кого могло бы хватить сил на такое?
   - И что вообще здесь... э, происходило?
   - Тонкая настройка, сэр. Плановые процедуры в неподходящих условиях.
   О да, это многое объясняет. Вернее, если я хоть чуть-чуть задумаюсь, непременно вникну в суть произнесенных слов, но вот вникать... С одной стороны, лениво. Зачем ломать голову, если рядом с тобой всегда находится ходячая инструкция по применению? Правда, написанная так, как обычно и пишутся все инструкции. То есть, до последней буквы понятная только специалисту. А с другой... Нет, отвертеться от осмысления не получится. Потому что для успешного усвоения переведенной информации работа должна быть обоюдной. Мало, чтобы переводчик нашел подходящее слово для отражения происходящего, неплохо еще и чувствовать, насколько оно удачное. Насколько отражает суть событий.
   - Настройка чего и на что?
   - Управления базой на вас, сэр.
   Звучит как-то уж очень обыденно, хотя результат... М-да. К тому же, все управление всегда шло с мостика, а я, насколько помню, из каюты, да что там из каюты, даже с кровати ноги не спускал.
   - А кто и когда всю эту настройку вообще включил?
   - Вы, сэр.
   Да неужели?
   - Первый протокол.
   - Что за...
   - Консервация базы. Она может выполняться по разным протоколам, сэр, в зависимости от ситуации. Вы применили первый.
   Когда все вырубал нафиг? А, помню. Но теперь же шарманка снова работает?
   - И что в нем такого особенного?
   - По выходу из него реестр девственно чист, сэр.
   Милое сравнение, прямо скажем.
   - Новая запись начинается при активации мастер-ключа.
   - Запись чего?
   - Параметров, сэр. Личных данных активатора. Когда запись завершена, система переходит к настройке.
   Пока все складно. Да неладно. Ну, потерлись логины и пароли, хорошо. То есть нехорошо, но это жизнь. Сгенерировались новые. Судя по всему, биометрические или вроде того, потому что никаких наводящих вопросов на этот счет мне никто не задавал. А дальше? С какого бодуна железный конструктор пришел вдруг в движение? Я же никому и ничего не приказывал, а находился в расстроенных чувствах и расстроенном...
   Нет, это уже слишком.
   - Адъютант, поправьте меня, если ошибаюсь.
   - Как скажете, сэр.
   - Эта ваша настройка... В смысле, настройка, как таковая. Она производится на любого, кто воспользуется ключом?
   - На того, кто вправе это сделать.
   - Не о правах сейчас речь, а о технологии. Я могу представить, как все настраивается на вашего, э, сородича: поле одно, поле второе и все дела. Но у меня-то нет никакого по...
   Или все-таки есть?
   Продукт жизнедеятельности медуз. Понятия не имею, какова его природа, но видимо тоже что-то волновое, раз может взаимодействовать с местными базами данных. И возможно, для окружающих я благодаря этой своей компании выгляжу вполне приемлемым собесед...
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Каким вы меня видите? Не глазами, а... В этом вашем поле? Я же в нем присутствую?
   В конце концов, это не так уж и важно, если контакт установлен. Но если мне все-таки удается хотя бы немного быть похожим на... От этого зависит слишком многое. И слишком личное.
   - Мертвая зона, сэр.
   - Простите?
   - Так мы называем участки поля, которые не работают в режиме обычного радара.
   - Поясните, пожалуйста.
   - Это как передатчик и приемник, сэр. Опрос проводится постоянно. Сигнал уходит, взаимодействует с объектом и возвращается, доставляя информацию. Беспрерывно.
   - А когда вы посылаете сигнал в мою сторону...
   - Он не возвращается, сэр.
   - Совсем никак?
   - Я получаю ответ, если это вас успокоит, сэр. Когда это необходимо. Но не на свой запрос.
   - Хотите сказать...
   - Сигнал появляется в поле, только когда вы разговариваете. Когда вы считаете это необходимым.
   Значит, если я сплю или даже просто молчу, то все вокруг видят пустое место? Молчанка, значит? Если бы! Так вот почему мышка так таращилась на меня! Я-то думал, что вызвал интерес, пусть и странный, а она всего лишь пыталась разглядеть хоть что-то там, где на самом деле...
   - Осторожнее, сэр!
   Меня выдернули из-под переборки за мгновение до того, как железная громадина плавно поехала вниз.
  
   ***
   Я спокоен.
   Волны Вселенной текут сквозь меня, унося прочь все тревоги, заботы, надежды и суетные желания.
   Я спокоен.
   Я лежу на холодном полу, закрыв глаза, стараясь дышать в постоянном ритме и - чувствовать. Всего себя, но по очень определенному порядку.
   Это не настройка, а издевательство, причем лично надо мной. И хотя мои далекие предшественники на поприще управления базой наверняка испытывали примерно такие же неудобства, для них-то происходящее было логичным, запрограммированным и дотошно разъясненным. А потом, когда эволюция нарастила каждому по второму контуру, перестали быть нужны и объяснения, и лишние усилия. Нужно что-то узнать? Напрямую подключаешься к необъятному читальному залу. Нужно дистанционно чем-то управлять? Готовые процедуры и подпрограммы войдут в твою память без участия сознания. Ну, почти.
   Поразительно понимать, конечно, что вверенное мне чудо науки и техники придумали и построили задолго до начала всеобщей информатизации. Значит, и у человечества есть хороший шанс учудить нечто подобное в скором времени. Немного жаль, правда, что это пройдет мимо ме...
   - Вибрация по левому борту увеличилась на три пункта.
   Ну вот, даже отвлечься лишний раз нельзя.
   - Понял.
   Я спокоен.
   Мне все, везде и навсегда по барабану.
   Вообще-то, налицо прямая недоработка инженеров и техников, которые не удосужились изъять из системы управления куски старого аппаратно-программного комплекса. С другой стороны, все это уже никак не могло вмешаться в современные технологии, потому что разговаривало на забытом языке. Но, как ни странно, все еще разговаривало, и когда нашелся подходящий собеседник...
   Адъютант в подробности не вдавалась. Сухо заметила, что это вопросы не ее компетенции, но основную мысль до моего растерянного мозга все же постаралась донести.
   При запуске стартовой процедуры, после того, как заработали все системы, база начала процесс, так сказать, самоопределения, для чего попыталась установить связь с самым слабым звеном всей этой странной цепочки. С комендантом, ага. И если бы у меня в наличии имелся пресловутый второй контур, единение умов прошло бы как по маслу, но увы, в информационном поле вместо Стасика зияла черная дыра.
   Что бы сделало в такой ситуации разумное существо? Явно притормозило бы свои поползновения - до выяснения обстоятельств, как минимум. А потом, наверное, и вовсе поменяло бы первоначальные планы. Но это что касается живых и чувствующих субъектов, а искусственный интеллект на то и искусственный, чтобы идти своим путем. Строго заданным. Да-да, тем самым, по которому нельзя сделать ни шагу в сторону, а прыжок на месте считается попыткой к бегству.
   Когда стандартная процедура опроса с треском провалилась, машина если и затормозила, то на считанные мгновения. Ровно настолько, чтобы порыться в архивах, найти, выудить и принять к исполнению запасной вариант.
   Понятия не имею, как именно мое состояние считывалось и поступало в электронные мозги. Хотя, с этими их отложенными фазами и модификацией при необходимости каждой отдельной молекулы... Возможно, и медузки еще подсобили, со своей стороны. Главное, что теперь - до принятия каких-либо мер - сердце местной системы управления билось в такт с моим.
   - Пункт до нормы, сэр.
   Я спокоен.
   Каждая клеточка моего тела скалируется на соответствующую секцию базы. Страшно подумать, к чему может привести, скажем, несварение желудка. Хотя и банальная мигрень отразится на окружающей меня железяке так, что мама, не горюй.
   К счастью, все это подлежит исправлению. Нужно только провести рассогласование в ключевых точках. И блондинка даже обещала оказать все возможное содействие, ага. Потом. Когда я приведу в порядок свои мысли, а вместе с ними и остальной мир.
   - Левый борт - на исходной. Правый борт - смещение на девять градусов.
   Смешно, но я не имею представления, что творится в моем наушнике. Да, голоса слышу голоса четко и ясно. Разбираю каждое слово. Безошибочно определяю, кто какую пургу гонит. Вот только все это - фикция. Иллюзия. Театр двух актеров. Хотя, если уж на то пошло, лучше театр, чем цирк.
   - У бла-ародных по-другому не положено. И даже слово особое на этот счет есть, дай бог, вспомнить...
   - Позволю себе не согласиться с вашей теорией хотя бы в том ее положении, что нарушение баланса психосоматических реакций...
   - А караван идет, однако.
   - Во, вспомнилось! Ипохондрия. Хандрит, значит.
   - Уверен, что в бортовом журнале присутствуют записи, свидетельствующие об аналогичных происшествиях, не оказавших видимого влияния на техническую сторону событий только в силу того, что...
   - Ничего, потоскует, потоскует и...
   - А караван, однако, будет идти.
   Они ничуть не волнуются. Теперь. Как будто все так и должно быть. Как будто твердь под их ногами не зависит от перепадов настроения одной-единственной персоны, пытающейся в сжатые сроки постичь искусство аутотренинга.
   - Очистить эфир, сэр?
   И оставить меня в одиночестве? Нет уж. В конце концов, если захочу, просто сниму гарнитуру и...
   Ага, черта с два. Модель 2.0, усовершенствованная: защелкнулась где-то за ухом и сидит, как влитая. Надеюсь, хоть регулятор громкости работает.
   - Сэр?
   - Не нужно. Продолжаем.
   - Крен вспомогательных конструкций в хвостовой части.
   Было бы проще, если бы я мог управлять своим телом дискретно. Каждым мышечным волокном - по желанию.
   Только два насущных вопроса, сэр, так она сказала, требующих моего личного и безотлагательного вмешательства. И первый, конечно же, распутывание узлов, которыми завязались за время моего больничного коридоры, отсеки и палубы.
   Второй? Наверняка не менее серьезен, трудоемок и насущно необходим, но все это уже не будет иметь никакого значения, потому что...
   Я спокоен.
  
   ***
   - Готовность основных узлов - девяносто пять процентов, сэр.
   Если мне не изменяет память, минимально допустимое значение, вроде, восемьдесят. Значит, налажено все с запасом, и самое время перейти к...
   - Что у нас дальше по расписанию, адъютант?
   - Смена дислокации.
   - Э...
   - Вам требуются пояснения, сэр?
   - Да не помешали бы. Я, конечно, понимаю, что мы должны сняться с якоря и куда-то поскакать, но... С чего вдруг?
   Вместо ответа блондинка извлекла из ниоткуда и протянула мне портсигар. Ту приснопамятную серебристую коробочку, доставленную ангелом-дервишем.
   Не особо тяжелая, по-прежнему без намека на защелку или замочек. Просто алюминиевый слиток, слегка расплющенный и покрытый сеткой непонятных узоров.
   - По-вашему, это все объясняет?
   - До последней буквы, сэр.
   - А что это вообще такое?
   - Право собственности, заверенное регистрационной палатой. И патент на право пользования.
   Пакет документов, стало быть? Допустим. Вон, у Миши с Борей все договоры вообще на палку наматывались. Но дело тут не в технологии, а снова в, мать ее, сути.
   - Я все еще не совсем...
   - Вы владеете этой базой, сэр. Целиком и полностью.
   Ну, я как бы и раньше был приставлен к местному хозяйству в качестве управляющего. Неизвестно, ради чего, но с самого начала.
   - Она ваша, сэр.
   Знакомая фигура речи прозвучала иначе, чем раньше. Слишком увесисто, что ли.
   - Адъютант, я...
   - Она принадлежит вам. Со всеми потрохами.
   - Это какая-то ошибка.
   - Реестр не ошибается, сэр. Прежним владельцем подписан полный отказ от обязательств.
   Прежним... А, тот блондин. Поганец, притащивший меня сюда и бросивший на произвол судьбы. Мало ему было устроить комедию с назначением, так теперь еще вся эта груда металлолома благополучно повисла на одной только моей шее?
   - Вам нельзя волноваться, сэр.
   Знаю. Хотя у меня на личном море уже не волнение намечается, а целая буря.
   - И что мне теперь со всем этим делать?
   Собственником я не был никогда. Не доводилось. Даже жилплощадь, доставшаяся по наследству и прописке, быстро ушла за долги родителей, на лечение бабушки и мою учебу. Роскошества вроде автомобиля и вовсе не светили, даже в самой радужной перспективе. Нет, чисто теоретически принципы частного владения изучал. Когда пытался взывать к чести и совести Фани. Но практически...
   - Придерживаться правил, сэр.
   На это я завсегда согласен. С правилами оно как-то спокойнее. Кто бы еще мне их удосужился зачитать?
   - Поскольку объект выведен из реестра средств обороны, до принятия соответствующих обязательств новым владельцем нам необходимо сменить место дислокации. Безотлагательно.
   Освободить бассейн? Логично. Тем более, что свято место обычно пусто не бывает. Вот только, каким макаром? В моих воспоминаниях штуковина под названием "дебаркадер" обладала свойством "недвижимости" в полном смысле этого слова.
   - А разве такие базы могут... э... Я думал, что их буксируют.
   - В пределах рейда и по акватории, сэр. Там, где маневр ограничен.
   Ну да, это же все-таки "мобильная" база, значит, должна уметь летать. Вернее, плавать, если придерживаться заданной терминологии.
   - В отстойник мы можем добраться самостоятельно.
   - Куда?
   - Резервная зона, сэр.
   Хрен редьки не слаще. Хотя, если сложить, умножить и подытожить...
   Это какое-то определенное место, в котором можно просто находиться. И ждать, наверное. Или погоды, или еще чего-нибудь. А если речь идет о "резерве", то, видимо, ждать надо назначение. Предписание. Путевой лист.
   Еще один вывод напрашивается, совсем уж простой и естественный. Либо база, как таковая, объект изначально стоящий на особом учете, с момента постройки, либо она имеет значение сама по себе. Как стратегически важное образование. Но в эти дебри я, пожалуй, пока не полезу. Не до грибов мне сейчас.
   - Так давайте доберемся.
   - Прошу следовать за мной, сэр.
   Ну да, конечно. Ох уж эти мне дороги в тысячу ли! Все равно приходится сначала куда-то тащиться самому.
   А впрочем, шагали мы недалеко. До ближайшего тоннеля. Хотя лично я бы не рискнул пользоваться таким средством передвижения в ближайшее время. По крайней мере, пока все пазы не займут предписанные места. А то девяносто пять процентов - все же не сто, верно?
   - Нам туда?
   - Так точно, сэр.
   - И на каком этаже... э, выходить?
   Она недоуменно сощурилась, словно на мгновение забыла о моем географическом кретинизме в отношении местных реалий.
   - Это не имеет значения, сэр. Все дороги сейчас ведут только в Рим.
   - Куда?
   - В ходовую рубку, сэр.
   Я бы мог еще много чего спросить, наверное, даже вполне разумного, но блондинка взяла инициативу в свои руки, а вместе с ней и меня. Под мышку.
   Тоннель, и правда, на этот раз оказался трассой с финишем: мы плавно приземлились на невесть откуда взявшуюся площадку. Прямо перед аркой дверного проема, за которым... Экономия электричества, это, конечно, хорошо. Полезно и вообще. Но не слишком ли тут темно?
   - Нам сюда, сэр.
   По узкой тропинке через густую черноту? Вообще, странно, под ногами мостки разглядеть можно до каждой заклепки, а стоит перевести взгляд чуть в сторону, и не видишь ни зги. Причуды системы освещения? И ограждение, пожалуй, стоило бы соорудить. Хотя бы чисто для успокоения глаз.
   Но темнота - только видимость. То, чем медузки подменяют реальные характеристики пространства. Код. Что он может означать?
   Вероятно, отсутствие чего бы то ни было. Но при этом вовсе не пустоту, а скорее вакуум. Космический, он ведь тоже черный для человеческих глаз. И стало быть...
   Мы сейчас и на базе, и нет. В глазу бури, которая вот-вот разразится.
   - Долго еще?
   - До точки баланса, сэр. Она каждый раз определяется заново, поэтому...
   А вот оборачиваться точно не стоило. Не увидел бы, что за спиной плиты мостка исчезают сразу же, как теряют контакт с ногой, чувствовал бы себя куда как увереннее.
   - Сэр?
   Я спокоен. Я все еще спокоен.
   - И как мы узнаем, когда эта самая точка...
   Договорить не успел: очередной участок пути, на который мы ступили, вздыбился и растопырился веером экранов, таких же, как на мостике: студенисто-мутных. Я уже начал морально готовиться к очередному приключению из разряда "угадай слово", но этого не потребовалось, потому что на серединном экране замерцала рамка с буквами. Единственный пункт меню, предлагающий...
   "Открыть навигацию".
   Да, именно так, без вопросов и подтверждений. И когда мои пальцы вошли в кисель в нужном месте, светлячки рамки бросились врассыпную, по дороге зажигая все вокруг. Вообще все. В пределах экрана, разумеется.
   Много-много разноцветных индикаторных полосок, шкал и прочего подобия приборных панелей. Кое-где даже с подписями. Глубина погружения, дифферент, балласт... Откуда я знаю все эти слова?
   От Лехи Старшинова с его подлодкофилией. Наверное, сейчас где-то сам плавает, глубоко и далеко. После окончания школы мы больше не встречали друг друга, но хотелось бы верить, что свою мечту он осуществил. Я на военную службу не рвался никогда, хотя здоровье позволяло. Ага, дома. Волынил изо всех сил. А здесь, как показывает предыдущий печальный опыт...
   Партия сказала: "Надо!", комсомол ответил: "Есть!".
   Впрочем, одного энтузиазма маловато там, где задействована сложная техника.
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Вы умеете всем этим управлять?
   - Не имею допуска, сэр.
   Увиливаем? Нехорошо.
   - Я ставил вопрос иначе. Так умеете или нет?
   - Да, сэр.
   Ну вот как можно работать в таких условиях?
   - Если умеете, то - вперед. С песнями.
   - Невозможно, сэр.
   - Допуск я вам дам, только скажите.
   - Повторяю, сэр, это невозможно. Базой на ходу управляет только комендант.
   Потрясающе! Какой чудак все это придумал? Хотя, если проводятся специальные курсы, экзамены и все прочее... Должны проводиться. Интересно только, примут ли меня в обучение?
   - Учитывая текущий режим настройки...
   Ну да, понял, не дурак. И в принципе, возражать не собираюсь. Вот только как быть с одним обстоятельством?
   - Адъютант, я ни в коем случае не отказываюсь от исполнения своих обязанностей. Но хочу напомнить кое-что, связанное с моим личным... э, перемещением в пространстве. Сопутствующие нюансы, так скажем. Мне бы очень не хотелось отключиться за рулем прямо во время движения. А вам?
   - Этого не случится, сэр.
   Мне бы ее уверенность!
   - Почему?
   - Обратный принцип взаимодействия.
   - Взаимодействия чего?
   - Слоев пространства с разными характеристиками. Вы испытываете неудобства во время входа и выхода из системы каналов через статические порты, потому что это необходимо делать слишком... В неподходящем для вас ритме, сэр. Если же сформировать динамический порт с соответствующим центрированием, то...
   Не вдумываться. Не разбираться. Не искать логику. Понял, Стасик? Просто следуй указаниям, и будет тебе счастье.
   - Я останусь в ясном уме?
   - Да, сэр.
   - Это практический вывод или чисто теоретический?
   - Для подтверждения теории не было подходящего повода, сэр.
   Да уж. Но зато теперь он есть, и от него, похоже, никуда не денешься.
   - Из любого правила бывают исключения, адъютант.
   Она промолчала, едва уловимой улыбкой давая понять, что так или иначе, а мне все равно придется запустить эту шарманку. Хотя бы потому, что дезертировать некуда.
   - Ну хорошо, хорошо! Но если что-то вдруг пойдет не так...
   - Я сделаю все, что от меня будет зависеть, сэр.
   О, такое заявление, конечно, весьма успокаивает. Особенно если все сказанное ранее - правда, и база каждым своим сочленением подчиняется только и исключительно мне.
   Вот как они не боятся, пассажиры мои вынужденные? Наверное, запас прочности большой. У всех, вместе взятых.
   - Вы готовы, сэр?
   К неизвестности? А такое вообще возможно? Главное, чтобы автоматика была готова. Впрочем, если верить успокаивающему зеленому цвету большинства индикаторов, аппаратура не прочь поработать. Да и я, чего греха таить...
   Пламенный привет тебе, Леха, с окраин Вселенной. Горячее спасибо за твою увлеченность.
  
   ***
   Не знаю, на кого изначально все это было рассчитано, но адаптированный медузками интерфейс, что называется, интуитивно понятен. И главное, не позволяет запутаться, потому что прямо по центру экрана светлячки вытанцовывают одну-единственную фразу: "Начать погружение".
   Лица блондинки я видеть не могу: она предусмотрительно заняла место позади и чуть справа от меня, видимо, наиболее удобное для наблюдения. Приготовилась смотреть грядущее цирковое представление. Хорошо еще, хоть попкорном не хрустит, иначе...
   Нет, это меня не напрягает. Совсем. Хочет зрелищ? Да ради бога. А вот кое-что другое да, именно обидно.
   Неужели ни одно мое слово не воспринято всерьез? Я же нарочно старался все объяснять обстоятельно, чтобы у медузок не было соблазна удариться в местный фольклор.
   Она должна была понять. Ну хотя бы сообразить, к чему может привести любое попустительство, не говоря уже о халатном отношении к обязанностям. Да, я примерно представляю, что мне предлагается сделать. Но достаточно ли этого?
   А еще все происходящее напоминает очередной экзамен. Проверку. На прочность, ага. И в данный момент от меня требуется, чтобы я просто исполнял алгоритм. Видимо, адъютанту совершенно неважно, будет все проходить в штатном режиме или нет, а настоящее значение имеет именно следование инструкции. Добровольное и осознанное. Но если так, выходит...
   Блондинка все держит под контролем?
   Эх, обернуться бы! Желательно, застав врасплох. Но черта с два это у меня может получиться, учитывая скорость ее реакции. Значит, зайдем с другого фланга.
   Хочет провести проверку? Отлично. Устроим обоюдку. Вся штука в том, кто из нас сможет зайти дальше: я со своими выкрутасами или адъютант со своим терпением. Главное, не сдрейфить. Она же не допустит крушения? Ведь не допустит же?
   За спиной не ощущается даже дыхания. Зато взгляд чувствуется очень даже хорошо. И похоже, совершенно неподвижный, выбравший точкой прицеливания мой затылок.
   Странно только, что она перестала подгонять и пояснять. Хотя, тут и так все ясно.
   Погружаемся, значит?
   На ощупь кисель - никакой. Ни холодный, ни теплый, да и вообще совершенно нематериальный. Это раньше мне казалось, что пальцы в нем вязнут, а теперь понимаю: физически все происходит ровно наоборот.
   Не среда тормозит, а я сам. Потому что большая часть чисто телесных реакций тратится на передачу информации. Вполне возможно, именно такая постоянная нагрузка и привела к зарождению пресловутого второго контура. А там уже в дело вступил процесс эволюции и...
   Интересно, сколько поколений им понадобилось, чтобы стать суперменами? И у всех ли это получилось? Ведь наверняка возникали и побочные эффекты, и неудачные результаты. Что сталось с отбракованными моделями? Умерли и забылись или же все еще где-то шалят? Вернее, уже не они сами, а их родственники?
   "Начать погружение".
   Иллюзорная клавиша вдавливается и продолжает тонуть, даже когда мои пальцы выныривают из студня. Наверное, уходит в ту самую ночь, что разлита вокруг. А потом становится ясно, что вокруг вовсе не так уж темно.
   Да, очертания скорее угадываются, чем различаются глазами. Ощущаются. Чувствуются кожей, потому что нас окружает совсем не статичная картинка.
   Это словно переплетение кровеносных сосудов, к тому же непрерывно пульсирующих. И вот они как раз совсем темные, темнее космической черноты, из которой вырастают и в которую вонзаются. Сеть. Густая. Меняющая свой рисунок на каждом...
   Я дышу, и она - дышит. Ритм другой, конечно, но вот объяснение напрашивается единственное.
   Она живая. Или оно, если это все-таки пространство.
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Что вы... Вокруг нас. В темноте. Что это такое?
   - Стартовая зона, сэр.
   Да уж понятно, что не финишная, если мы только начали наше безнадежное предприятие. Интереснее другое.
   - Она реальная или...
   - Проекция, сэр. С сохранением всех исходных характеристик.
   То есть, мы находимся в клочке того, что сейчас на самом деле окружает базу? Пусть и смоделированном, но...
   - Принцип подобия, сэр. Масштабирование действий.
   Ну да, без масштаба точно было не обойтись: достаточно вспомнить размеры базы. Правда, она - всего лишь песчинка по сравнению с...
   - Мы находимся в измененном пространстве?
   - В его особой части, сэр. Пространство меняться не способно.
   Хорошо. Но такое утверждение тащит за собой другую странную вещь. Как там говорится? Мир - реальность, данная нам в ощущениях? Так если наши ощущения изменились при том, что сам мир остался прежним, стало быть, мы сами претерпели определенные...
   Не вникать. Не думать. Не сейчас.
   - И куда мы... э, должны двигаться?
   - Я покажу, сэр. Разрешите включить инфо-графику?
   Пресловутые световые линии, ага. Что ж, с ними стало куда как веселее, хотя карта получилась пунктирно-контурная. Правда, с подписями. Видимо, для выделения особо выдающихся местностей или мест.
   Порт Аден. Порт Бомбей. Порт Ройял...
   А где же находимся мы? О, понял. Вот в этой точке, откуда линии, собственно, и начинают свой бег. Точнее, маршруты. Курсы. Проложенные автоматически, за что системе искренняя моя благодарность. Но любая карта бесполезна, если в твоем распоряжении есть одна только точка "А".
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Вы говорили о резервной зоне. Она здесь одна-единственная?
   - Никак нет, сэр. Для отстойников отведено достаточное количество территорий. Как вам будет угодно выбрать, сэр.
   - Они как-то отмечены на этой... э, карте?
   - На ходу станет понятнее, сэр. При достаточном приближении.
   Ну конечно. А правило о том, что большое видится исключительно на расстоянии, нам не указ? Ладно, поверим снова, не впервой.
   Значит, нужно трогаться? Так я вроде давно уже. И блондинка тоже, если допускает меня до руля. С другой стороны, все это жутчайшим образом напоминает симулятор, а такие программы, насколько помню, в плане управления обычно достаточно просты. Даже ребенок справится. Осталось только найти педаль газа...
   А вот и она. Игриво декларирующая: "Куда хочу, туда лечу".
   По опыту общения с предыдущими пунктами меню, можно было ожидать чего-то наподобие клавиатуры со стрелочками и кнопками, но вместо того, чтобы преобразиться в геймпад, клавиша чавкнула, заглатывая мою руку. По запястье, не меньше. И никакие попытки вырваться из кисельного плена не помогли: даже когда кисть поднялась над экраном повыше, студенистые сопли, склеившие меня с системой управления, лишь слегка растянулись. То есть, не сопли, а поле.
   Правда, заодно выяснилось, что любое изменение положения пальцев меняет и картинку меня перед глазами, поворачивая и...
   Неужели это мы сами крутимся?
   - Не так резко, сэр.
   Ей бы инструктором по вождению работать, с таким бесстрастным голосом.
   А картинка, кстати, приближается. Наплывает. Только очень медленно.
   - Это вся наша крейсерская скорость?
   - Малый ход, сэр. Локальное маневрирование.
   - И его можно увеличить?
   - Сожмите немного пальцы, сэр. Как если бы собирались сделать хлопок одной ладонью.
   Как-то уж слишком интуитивно. До примитивности. Хотя, наверное, лишние заморочки тут и ни к чему.
   Надо же, получилось: ускорились примерно вдвое.
   - Каждое сжатие добавляет полтора узла, сэр.
   И речь, конечно, идет не о веревках. Другое дело, что для представления о соотношении скоростей мне все равно придется строить свою собственную шкалу.
   - Входим в канал, сэр.
   Скорее, в тоннель, потому что разлинованная световыми линиями чернота становится совсем густой. А дальше... Дальше я, кажется, сам все знаю.
   И правда, симулятор. Вверх, вниз, влево, вправо. Повороты. Развилки. Препятствия. Ничего сложного, если не считать очередного неприятного нюанса.
   Одно дело только изредка нажимать на призрачные клавиши, и совсем другое - не отрываться от них ни на секунду, не выходить из поля. В первом случае пальцы слушались, лишь немного запаздывая с исполнением каждой команды, а вот во втором...
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Мы сейчас разобьемся. То есть, сначала врежемся, а потом разобьемся. Наверное. Или разнесем этот парк аттракционов к чертовой матери.
   Я не сразу понял, что рука немеет. Наверное, потому, что обошлось без покалываний и прочих прелестей. Видимо, еще и кисельное поле делало свое дело, скрадывая ощущения, а может, медузки работали на износ, не знаю. Но когда стало ясно, что ладонь реагирует на мои пожелания со скрипом, никакие барахтания помочь уже не могли: скорость набрана, и машину понесло.
   - Сэр?
   Этот раунд я проигрывал. Хреново, что не по своей воле: если бы сам выбрал курс на стенку, и черт бы с ним, но вот так, всего лишь потому, что снова оказался совершенно неприспособленным для...
   - Я не чувствую пальцы.
   Она не стала брать торжественную паузу: просто шагнула вперед и положила свою ладонь поверх моей.
   - Все в норме, сэр.
   Ну да, конечно, как я сразу не сообразил? Даже если блондинка и не могла погрузить руку в этот кисель, то совершенно ничего не мешало ей с самого начала поработать вторым пилотом. Стерва.
   Поворот. Штурвал от себя. Еще поворот. Ускорение.
   - Выход на стоянку всегда осуществляется из "кармана", сэр.
   О чем это она? Об этих ответвлениях в каждом канале?
   - Если мест нет, "карман" перекрыт.
   Логично. Интересно только, кто тут вообще занимается регулировкой дорожного движения? Мы ведь наверняка не одни на этой трассе.
   - Остановимся здесь, сэр?
   Да где угодно, лишь бы поскорее. Пока рука совсем не отнялась.
  
   ***
   Для того чтобы затормозить, пальцы тоже требовалось сжать. В кулак. Но мое тело отказывалось слушаться, как выяснилось, не только меня: ладонь блондинки оказалась не настолько крупной, насколько требовалось, соскользнула, не захватив большой палец, и мы снова взяли с места в карьер. Прямо на стенку канала.
   Страшно не было. Вернее, не в том смысле, как должно быть. Ведь мы сейчас вовсе и не мы, а коктейль из молекул, смешанный по особому рецепту. И осознаем себя измененных только в этом странном переплетении сосудов, а когда покинем его, станем...
   Прежними. Если, конечно, бармен оставил точную запись об исходных ингредиентах.
   - Решительный маневр, сэр.
   А с виду кажется скорее самоубийственным.
   - Простите, адъютант, я...
   - Вы бы не смогли этого сделать, если бы это не было возможным.
   Железная логика. Я бы даже сказал, железобетонная.
   - Но мы же двигаемся не по...
   - Система каналов - правило, но не догма, сэр. Не для базы, на которой запущена главная энергетическая установка.
   Разлинованная светом чернота пропустила нас сквозь себя и осталась где-то позади. Но остановиться все-таки надо, да? Значит, придется брать себя в руки. Вернее, руку в руку и гнуть пальцы себе самому.
   - Очень хорошо, сэр.
   Ну, если вас все устраивает, то и мне жаловаться не на что. Тем более, кисельные сопли скатились с ладони целиком и полностью. Значит, приехали. А дальше у нас по плану, видимо... Всплытие, ага. И соответствующая клавиша уже призывно подмигивает.
   - Мы должны сейчас вернуться в обычное пространство?
   - Так точно, сэр.
   - Даже если прибыли не туда, куда надо?
   - Согласно инструкциям, значение имеет только начальная точка маршрута. И срок пребывания на ней. Основное предписание выполнено, остальные решения - ваша прерогатива, сэр.
   Нет, это не мир. Это полный бардак.
   - Хотите сказать, меня никто не контролирует? А если я... э, захочу наделать глупостей?
   - У носорога тоже плохое зрение, сэр.
   Вот только цитирования анекдотов мне и не хватало. Даже проведя параллели и предположив, что имеется в виду полная автономность, самодостаточность и, условно говоря, устойчивость базы к разнообразным передрягам, я не стал увереннее. Скорее наоборот. Потому что все это - дико. Куда более дико, чем тот же носорог в родной среде обитания.
   - Пока есть время... Оно же у нас есть, адъютант?
   - Сколько пожелаете, сэр.
   Вернее, сколько смогу еще хватать ртом воздух, ну да речь не об этом. Жаль, мебели поблизости нет, а присаживаться на экран как-то стрёмно. Рука, потерявшая чувствительность, это хоть как-то знакомо. А вот если проделать то же самое с задницей...
   - Поговорим?
   Наверное, кого-то вроде Васи такое времяпровождение забавляло бы. Бесконечный поединок нервов и характеров - что может быть азартнее? Правда, все это хорошо, когда на твоей чаше весов только ты сам, и терять кроме собственного достоинства нечего. На том же Сотбисе было куда как легче решать и действовать. Но теперь же ситуация изменилась?
   Вот в чем проблема. На словах выходит - да, но поведение окружающих по-прежнему напоминает игры в песочнице. Словно все понарошку. И блондинка только делает вид, что подчиняется, а на самом деле...
   - Вам нравится командовать, адъютант?
   - Мой долг выполнять приказы, сэр.
   Вот что она имеет в виду? Чьи приказы? Какой долг, почему? И зачем избегать прямого ответа? Стыдно признаваться в том, что тебе приятно начальствовать?
   - Так нравится или нет?
   - Это большая ответственность, сэр.
   - Которую всегда лучше взгромоздить на кого-то другого, да?
   Казалось бы, блондинка и эмоции рядом друг с другом не стояли, но оскорбленную невинность она изобразила вполне достоверно. И многозначительно промолчала при этом, конечно же.
   Ну ничего, сейчас мы тебя добьем. Или хотя бы уколем.
   - Вы достаточно подготовлены, чтобы справляться со всем этим и со многим другим. Ну а если чего-то не знаете, всегда можете узнать. Верно?
   Отвечать мне не стали, кто бы сомневался. Но взглядом изничтожать начали.
   - У вас есть опыт, умения, навыки. Физические и моральные данные. Ну, мне так представляется, по крайней мере. Но вы торчите здесь, впустую тратя время, которое могло бы успешно работать на вас.
   Бывают такие люди, сам видел. Самоотверженные. В том смысле, что отвергают собственное возвышение ради всяких странных целей вроде мира во всем мире, помощи бездомным, спасения животных и прочих духовно, а не материально ценных вещей. И всегда таким людям завидовал. Потому что сам ни за что и никогда бы не... Ну, скорее всего не. Но дело-то в другом. Не похожа блондинка на идейно одержимую особу. Ни капельки. Нет, она действует четко, точно и, похоже, по плану, может, исключительно своему, а может...
   - Вас не заботит карьера? Хорошо, допустим. Но зачем тогда понукаете меня? Нет, я не против, не думайте. Я просто хочу понять. Хоть что-нибудь.
   - Вам нужны ориентиры, сэр?
   Она меня вообще слушает?
   - Мне нужно знать, зачем все это вообще возникло.
   - Я не смогу ответить, сэр. Не имею представления.
   Врет, наверное. В конце концов, с тем блондином они были знакомы и действовали в тесном контакте, что называется. С другой стороны, если он ее начальник, то ставить подчиненного в известность... Да, скорее всего, не стал бы. В любом случае, проверить не могу. Но пусть причины и истоки покрыты мраком, сейчас-то у нас на дворе не прошлое, а настоящее.
   - Но вы можете ответить, зачем все продолжается. Пока еще.
   Светлый взгляд стал совсем прозрачным. И очень похожим на растерянный.
   - Я могу приказать дать ответ. И поскольку ваш долг - выполнять приказы, как вы сами сказали...
   Все-таки, строго у них тут с субординацией. Любой землянин в этом месте радостно кивнул и наврал бы с три короба, а блондинка выглядит так, будто стоит на краю обрыва и может только ждать, когда я ткну в нее пальцем, нарушая хрупкое равновесие.
   - Не буду. Не хочу. Потому что приказывать - это не мое. Совсем-совсем. Особенно кому-то во всех смыслах намного более... э, достойному командования.
   Что-то она почти остекленела, хотя должна была бы наоборот, приободриться, что ли.
   - Я немного расскажу о наших земных традициях, хорошо? Ну, скорее всего, у вас в далеком прошлом дела шли примерно так же, просто все уже забылось, а для меня...
   Я мог бы к этому привыкнуть. Если бы чувствовал себя равным хоть в чем-то. Но проигрывая по всем статьям, корчить из себя шишку на ровном месте? Нет уж.
   - Мне с детства внушали, что во главе должен стоять тот, кто лучше большинства. У кого ресурсов больше, внутренних и внешних. Правда, перекосы по этим принципам в итоге пошли такие, что мама не горюй, но все-таки... Основы-то правильные. Саксаулов тех же взять... То есть, аксакалов. Ну да, мудрости они набирались ближе к концу жизни, но это просто потому, что живем мы недолго, а учимся медленно. И как правило, едва-едва что-то начинаем понимать, а уже все, конечная остановка. Поэтому наверное процесс и буксует. Пока.
   Куда-то не туда меня понесло, однако. И понятно, почему: взять и признать, что ни хрена не знаешь и не умеешь, все-таки трудно. И еще труднее донести эту мысль без искажений до чужих мозгов.
   - Я догадываюсь, что сооружение, владельцем которого меня объявили, имеет значение. Может быть, даже большое и важное. Но я-то здесь кто? По моим ощущениям - просто придаток машины. Вы же уверяете в обратном.
   Наверное, не нужно было затевать этот разговор. Нужно было молча разжевать врученные полномочия, проглотить и запить. Но если хотели держать меня за дурака, так хоть делали бы это правильно, что ли. А не вручали переводчиков, которые у каждой фразы сооружают двойное дно.
   - Выполняете чей-то приказ? Сомневаюсь, уж извините. Так было сначала, пожалуй. В первые наши часы общения. Но потом... Потом все изменилось, верно?
   И я знаю, почему. Почти уже знаю.
   - Вы не похожи на мать Терезу. Я тоже не из числа подвижников и святых. Понимаете мою мысль?
   С истуканом вести дела проще. Особенно с послушными. Но мне нужно совсем другое.
   Да, это трусливо, постыдно и вообще. Глупо, ага. Кто бы по собственной воле отказался от престола? Из моих старых знакомых - уж точно ни один. Из новых... Ну, новые от мантии с короной бегают. Все поголовно. И меня этим заразили, похоже.
   - У вас есть личные цели в этом предприятии? Просто скажите, да или нет.
   Она молчала не то чтобы очень долго, но было видно: размышляет. И принимает решение. А потом коротко кивнула:
   - Да, сэр.
   - Ну и славно. Спасибо за разговор.
   Я повернулся к мониторам, не ожидая никаких продолжений, но снова ошибся в расчетах.
   - Это шанс для меня, сэр. Маршрут, которым еще никто никогда не следовал.
   Только и всего? Маловато для такого энтузиазма, как по мне. Значит, запишем на полях: скучно тут основной массе живется. Благополучно, сытно, лениво, но душа, как говорится, просит чего-то эдакого, вот и... А может, все ровно наоборот. Может, с пеленок каждый местный житель лелеет мысль стать первооткрывателем хоть Америки, хоть леса за околицей. И когда дорывается до такой возможности, затормозить его невозможно. А еще есть вероятность...
   Я никогда не узнаю истинных причин. Просто не смогу выбрать нужный из всего многообразия смыслов, которые мои переводчики выуживают из моего же опыта. Значит, придется довольствоваться сиюминутными правдами. И если нынешняя говорит: все путем, что ж... Идем на всплытие.
  
   ***
   Мостик еще хранил следы моего душевного разброда и шатания: пришлось вручную растаскивать рамки экранов по местам. Адъютант, как водится, участия в процессе не принимала. То ли считала, что недавняя откровенность исчерпала лимит сотрудничества на текущие сутки, то ли хотела в очередной раз внушить мне важность моей руководящей и направляющей роли во всем этом бедламе. И кстати, очень похоже, что...
   - Вашбродие, разрешите обратиться?
   - Какие-то проблемы, товарищ Джорег?
   - Да как бы...
   - Сами вы не можете их решить, да?
   - Да я бы, вашбродие, вовсе мимо прошел, да устав требует известить.
   - Что там стряслось?
   - Входящий вызов, вашбродие.
   Я покосился на адъютанта в поисках поддержки и вариантов решения. Тщетно: лицо блондинки по обыкновению ничего не выражало. А поскольку в моей личной кодовой таблице этой индифферентности стоит давно уже сопоставить нулевой уровень угрозы...
   - Соединяйте.
   Я еще не закончил произносить одно-единственное слово, а посреди зала сверкнула молния и раздался гром. Ну, в карманных масштабах, конечно, но общее впечатление было именно таким. Только если дома сначала появлялись тучи, а потом уже начиналось светопреставление, то тут события шли в обратном порядке: в пустом пространстве примерно на дюжину сантиметров выше пола образовалось мутное облако.
   Видеозвонок, что ли? Похоже. Хотя...
   Это что угодно, только не изображение. Потому что объемное. Потому что четкое до невозможности. А самое главное...
   При взгляде на неизвестного абонента сразу вспоминался мишленовский человечек. Только в оригинале он был сложен из шин, а здесь из чего-то странным образом напоминающим жернова разных размеров. Причем соединялись они и вовсе непостижимым мне образом, потому что на общую ось надеты не были, но не рассыпались во все стороны, хотя звонящий нарезал круги и бойко жестикулировал, заставляя свои каменные сочленения стукать друг о друга, высекая искру и... Да, разбрасывая крошки. Одна из которых, кстати, очень даже больно стукнулась мне в щеку.
   - Он что, настоящий?
   - Проекция, сэр.
   Страшно подумать, до чего у них техника дошла. И еще дойдет в недалеком будущем.
   - А он на другом... э, конце провода, нас такими же видит? Настоящими?
   - Органы зрения голема настроены на восприятие только ряда диапазонов светового спектра.
   Я так себе все мозги сотру. Ну почему просто не сказать: нет, не видит? Хотя, конечно, вся значимая информация в адъютантском ответе имеется. Необходимая и достаточная. Кроме одного момента.
   - Голем?
   - Искусственное существо.
   А я уж было подумал, что он таким родился... Эх. Еще одна заметка в блокноте отложенных дел появилась.
   - И что ему от нас нужно?
   - Возможно, следует спросить его самого, сэр.
   Ну да, как я мог забыть? Меня же нет, пока рот не открою, причем в строго заданном направлении.
   - Здравствуйте, товарищ голем.
   Мельтешение жерновов приостановилось. Видимо, каменный человечек пытался сообразить, зачем ему пожелали здоровья.
   - Какова цель вашего обращения ко мне?
   Его задумчивость продолжалась еще секунд десять, после чего тишину разорвало пронзительным треском.
   - Э... Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Что он сказал?
   Лицо блондинки мучительно скривилось. На мгновение. Но она еще только собиралась с мыслями, а Жорик уже басил мне в наушник:
   - Да пустяки все это, вашбродие! Не извольте беспокоиться!
   Обычно с такой энергией те, кто проштрафился, отвлекают внимание от своих проступков, насколько помню. Сам грешен.
   - Товарищ Джорег, позвольте мне судить, пустяк это или нет.
   Радист употребил возникшую паузу на тяжелый вздох и вернулся к формальной процедуре:
   - Разрешите доложить?
   - Жду не дождусь.
   - Маяк, вашбродие. Привода мы порушили, когда... Да тут шума больше, чем беды, не извольте сомневаться!
   Отлично всплыли. Молодцы. В смысле, я молодец со своими выкрутасами. Но в том, что касается серьезности момента, Жорику веры немного.
   - Адъютант?
   - Так случается, сэр. Может случиться.
   - Потому что мы вылетели из канала?
   - Не только, сэр. В данном случае вина наверняка обоюдна.
   - Наверняка?
   - Приводы маяка достаточно мобильны, чтобы корректировать свое местоположение необходимым образом.
   То есть, диспетчер тоже напортачил в сложившейся внештатной ситуации? Могу поверить. Вот только кто эту самую ситуацию создал своими руками? Я даже не буду показывать пальцами.
   - Товарищ голем, будьте любезны описать характер и степень повреждений. Во всех подробностях, пожалуйста.
   На этот раз жернова пребывали в состоянии покоя совсем чуть-чуть, а потом застрекотали так, что впору стало затыкать уши. Причем, пробило даже Жорика, который меньше, чем через полминуты заорал:
   - Эй, каменюка, хорош д-досить! Весь канал уже забил своим нытьем!
   Оглохнуть я не успел, слава богу: передача данных закончилась, и голем застыл, выжидательно глядя своими, не знаю чем, прямо на меня. Видимо, признав главным.
   - Что скажете, товарищ Джорег? Или это не совсем ваша сфера и мне следует обратиться к...
   - Да без проблем, вашбродие! Там делов-то плюнуть и растереть, этот олух и сам бы справился вместо того, чтобы занятых людей отвлекать.
   - Вы хотите сказать, починку можно произвести в сжатые сроки и имеющимися силами?
   - Так точно, вашбродие!
   - Тогда приступайте.
   В наушнике воцарилось напряженное молчание.
   - Вам будет оказано всяческое содействие, товарищ голем. До связи.
   Жернова что-то протрещали напоследок и растаяли. Зато ледок между оставшимися собеседниками явно наращивал свою толщину.
   Знаю, нормальный человек работать не любит. Особенно по приказу и забесплатно. Сам такой. Но когда виноват, то уж виноват, не отпираюсь. И от работы не бегу. К тому же никак не дает мне покоя одно любопытное обстоятельство...
   Что имеем фактически? Адъютант легко могла сама вести базу по маршруту. Ну, со мной в качестве джойстика, но это детали. А предпочла дать мне полную самостоятельность. Даже настаивала и всячески подталкивала, прекрасно понимая, чем все может обернуться.
   Какой в этом смысл?
   На первый взгляд, никакого. На второй возникают мысли о неком коварном плане. На третий...
   Ради смеха возьму именно его. Самый нелепый вариант. Хотя, если вспомнить вазочку с печеньем, еще неизвестно, что будет по-настоящему близким к истине.
   Чем поднимают настроение женщинам? Обычно всякими шмотками-бирюльками разной степени дороговизны. А что лучше всего помогает мужчине почувствовать себя на коне? Конь и помогает. Крутая мощная тачка, подчиняющаяся малейшему движению пальца. Не знаю, насколько знакомые мне реалии соответствуют здешним, но очень похоже, что адъютант - при несомненном участии и согласии всех остальных бездельников - просто выбрала самый прямой путь к улучшению моего настроения. Лобовой. В результате все, конечно, закончилось лобовым же столкновением, но...
   Я должен был бы сказать спасибо. Потому что было классно и здорово. На самом деле. Но меня ведь хотят видеть прежде всего начальником, да?
   - База останется здесь, пока ремонт поврежденного оборудования не будет произведен полностью. Силами экипажа. Всем все ясно?
   Молчание никуда не делось, только изменилось в ощущениях. Стало еще напряженнее, но уже не из-за неопределенности ближайшего будущего, а словно вот-вот должно было случиться нечто грандиозное. Или хотя бы знаковое.
   - И впредь, товарищи... Пожалуйста, не пытайтесь что-нибудь решать для меня и за меня. Это чревато.
   Я, конечно, тоже виноват. И с удовольствием собственноручно все исправил бы, если бы знал и умел. И наверное, начал бы извиняться, если бы тишина в эфире продлилась бы чуть еще немного, но в наушнике, где-то на заднем фоне, зато искренне, и явно расплываясь в умильной улыбке, итог всему подвел Лелик, прожевав:
   - Бай, как есть, бай!
  
   ***
   Вытягивать информацию из блондинки было все равно, что допрашивать молодогвардейца, учинившего беспредел с имуществом оккупантов, и наверное, я бы бросил это бесполезное занятие прежде, чем докопался до первого слоя истины, но... Когда перед тобой простирается фронт скучных работ, любой собеседник - в радость.
   Ликвидацией последствий тренировочной поездки занимались Лелик и Жорик. Первый крутил и мутил механические составляющие системы приводов, второй занимался их настройкой. Болек принимал участие в едином трудовом порыве исключительно путем пространных консультаций, адъютант же, насколько я понял, к благородному делу ремонта касательства иметь не собиралась. И причина крылась не в неумении или чем-то подобном, а в вопросах субординации. Точно так же лично мне, к примеру, не полагалось брать в руки инструмент, приписанный к ведомству подчиненных. Почему - я так толком и не выяснил. Возникли разве что догадки о слишком глубокой специализации, охватившей все местное общество от мала до велика. То есть, каждому винтику тутошнего механизма была предписана сугубо своя почетная роль. И не то чтобы универсальность не поощрялась, нет. Просто предпочитали использовать ресурсы с максимальной эффективностью. Видимо, поэтому и достигли впечатляющих результатов. Ну, впечатляющих, как минимум, меня.
   С дорожно-уличной сетью по результатам общения с блондинкой тоже прояснилось немногое. Ясно стало только одно: эта паутина путепроводов существовала изначально и являлась неотъемлемой частью вселенной. Своего рода кровеносной системой. Правда, на мой невинный вопрос: а как тогда выглядит и что делает нервная система мироздания, адъютант ответа не дала. Только посмотрела странным взглядом.
   Теоретически, путешествуя по черным каналам, можно было добраться до любой точки реального мира, но дальней разведкой в настоящее время занимались очень осторожно и очень медленно. Из опасений перед нежелательными вторжениями. Потому что перекрыть оборудованный въезд на магистраль значило отрезать от целого куска территории и самих себя. А значит, перед возведением каждого такого сооружения требовалось досконально изучить обстановку на месте. Покорить дикие племена, если потребуется, или купить благосклонность аборигенов, если те уже научились гибнуть не за черные, а за цветные металлы.
   Вот и получалось, что заблудиться в хитросплетении каналов попросту невозможно: если трасса есть, она провешена от начала и до конца, по всем правилам. Конечно, таким положением вещей злоупотребляли разные преступные и воинственно настроенные элементы. В недалеком прошлом. Нынешнее же жизнь империи проходила под девизом: мир, гладь да божья благодать. Неприятности доставляли в основном только памятные мне друиды, но и те не посягали на транспортную систему, а шалили все больше по мелочам.
   Объяснение шаткого равновесия было простым, как правда. Ограниченные энергоресурсы, ага. Топлива, питающего таких монстров, как вверенная мне база, оказалось слишком мало, чтобы достаться каждому желающему. И что еще забавнее, из уже запущенного реактора нельзя было ничего изъять. Ни крупицы. Потому что возникал дисбаланс и запускалась цепная реакция. Так что, с делением ядер все оказалось совсем не просто. Но зато молекулы открыли настоящий простор для творчества.
   Собственно, именно поэтому и стало возможным проникновение в каналы. Непреложный закон о том, что природу менять нельзя, обошли созданием целиком искусственных сред. И погружение проходило именно благодаря этому: последовательное изменение характеристик тысяч и тысяч внешних слоев создавало что-то вроде капсулы, внутри которой сохранялось изначальное состояние, тогда как снаружи...
   Впрочем, блондинка тут тоже плавала. И не от недостатка доступной информации, а просто потому, что никогда не задумывалась об основах того, чем свободно пользовалась с самого детства. Зато предложила, если меня и впрямь заинтересовала эта тема, свести с учеными умами из местной академии тыла и транспорта. Я обещал подумать.
   Курс лекций, хоть какой-нибудь, мне бы не помешал, особенно учитывая специфику того, чем пришлось заниматься. Но увы, библиотека базы не располагала учебными пособиями для младших классов средней школы, маяк, который мы разворотили - тоже, и самообразование откладывалось до лучших времен. Наступление которых ожидалось сразу, как только. А пока...
   Целиком обрывать установленные связи между базой и комендантом не рекомендовалось. Во избежание, ага. Но кое-какие регулировки не возбранялись, особенно упрощающие жизнь. Например, избавляющие от необходимости все время внушать себе мысли о спокойствии.
   В том режиме, который я ухитрился запустить, общение было уж слишком интимным: конструкции и системы до последней запятой пытались адаптироваться к моему физическому состоянию по личной инициативе, как говорится, без спроса. Хорошо хоть, в наличии имелись штатные методы борьбы с таким самоуправством, кои мне и надлежало задействовать. Правда, первая же проба пера в этом направлении вернула мое едва окрепшее чувство собственного достоинства обратно. На исходные позиции.
   Люди-человеки, построившие для себя базу, все-таки обладали вторым контуром. Пусть всего лишь прототипом, но зато не теми жалкими зачатками, которые наблюдались у меня.
   Для получения доступа к тонкой настройке функций нужно было всего ничего: оказаться в зоне влияния. Там уже система сама ловила сигнал твоего организма и открывала закрома. И зона эта, разумеется, была достаточно обширной, чтобы не создавать неудобств. Нормально развитому существу, ага. Со мной такой фокус не прошел. Мне оказалось мало просто попасть в заданный периметр: по нему еще нужно было шарить чуть ли не мелкими граблями, чтобы найти точку устойчивого контакта. А точки эти, надо сказать, временами выбирали для своего расположения крайне странные места, попасть в которые можно было зачастую лишь с помощью стремянки, акробатических этюдов и воспоминаний о матери. Да-да, о той самой.
  
   ***
   Не кочегары мы, не плотники...
   Но все равно, есть какое-то особое свинство в том, что постоянно требуется прыгать выше головы. Не в прямом смысле, конечно: если бы контакт устанавливался в считанные доли секунды, и черт бы с ним, скакал бы, как заяц. Ан нет, нужно выдерживать паузу. Длительную до тошноты. И неизвестно, что при этом лучше - застывать статуей на середине шага или лежать, почти уткнувшись носом в... В то, что придется.
   Сегодня пополудни этим "чем-то" был назначен ребристый пандус стапеля в главном местном гараже, дав мне очередную уникальную возможность поиграть в монтажника-высотника. Конечно, не все было совсем уж плохо: уровень развития технологий позволял забираться на любую верхотуру в два счета, правда, рискуя отбить бока и конечности, но это уже так, мелочи. Дела житейские. Гораздо неприятнее было куковать в тесном промежутке под самым потолком, ожидая, пока завершится аутентификация твоей личности.
   Лелик и Жорик проводили время намного веселее, судя по репликам, которые летали туда-сюда по общему каналу связи. Правда, суть их беседы периодически тонула в треске смотрителя маяка, и это несомненно мешало во всей полноте и красочности представить, о чем именно...
   - Разрешите обратиться, вашбродие?
   Я скосил глаза на экран, где индикатор выполнения процесса, казалось, за прошедшую минуту не продвинулся ни на миллиметр.
   - Слушаю вас, товарищ Джорег.
   - Тут такое дело...
   Планшет с удаленным доступом к системе Жорик как раз и соорудил. Заточил под меня штуковину вроде тех, что я видел на Сотбисе. Раскладывающуюся наподобие навахи. Грузилась, стерва, конечно, долго, зато носить с собой было сравнительно удобно. В ножнах на левом бедре, которые теперь уравновешивали ключ-жезл, качающийся справа.
   - Я слушаю, слушаю.
   Ремонтные работы шли медленно. Может, из-за сложности, может, из-за отсутствия энтузиазма. Впрочем, меня такой темп устраивал, потому что я сам тоже не мог дать стране угля сразу и много.
   - Тут, вашбродие...
   Что это он вдруг замямлил? Невнятность речей у нас - исключительная прерогатива Лелика.
   - Возникли непредвиденные проблемы?
   - Да кто б их мог видеть, вашбродие? Мы ж обратную связь как раз отключили, а они, подлюки...
   Какой-то особой тревоги в голосе главного связиста не слышалось. Скорее, присутствовало недовольство и раздражение от того, что кто-то вмешался в отлаженный процесс.
   - Можете говорить яснее, товарищ Джорег? Кто такие "они" и чем провинились перед вами?
   В наушнике замолчали совсем. Даже сопения не стало слышно.
   А индикатор так и ползет еле-еле...
   - Вы, вашбродие, только не серчайте!
   Ну вот приехали. Значит, все-таки что-то серьезное намечается?
   - Товарищ Джорег, я совершенно спокоен. Даже если и нужно было бы разозлиться и наорать, допустим, на вас, не могу себе этого позволить.
   Еще одна порция тишины, теперь уже почти благоговейной.
   - Но все же будет лучше, если я, наконец, узнаю, что именно отвлекло вас от работы.
   - Гости у нас, вашбродие, в скором времени ожидаются.
   Ну, учитывая, что маяк - общественное достояние, ничего удивительного. Трасса эта, похоже, не самая оживленная, но уж раз в день телега вполне может объявиться даже там, где дорог не было никогда.
   - Гости, так гости, товарищ Джорег. Это вся ваша проблема?
   - Да мы ж не ждем их, вашбродие!
   Конечно, не ждем. С какой стати? Хотя...
   - Поправьте меня, если ошибаюсь. Вы имеете в виду, что системы приводов еще не готовы к полноценному функционированию?
   - В самую точку, вашбродие!
   - Тогда каким образом вообще возможно... э, прибытие кого-то сюда?
   - Так сам-то маяк не гасил никто, вот они по нему и...
   Ага. Летят на свет. А если вспомнить, чем заканчиваются такие полеты у мотыльков...
   - И всплывать будут на автомате, а приводы-то не пашут, а основную полосу как раз мы и заняли...
   Это да. Где получилось, там и остановились. Видимо, работай система маяка нормально, нам отвели бы для "всплытия" какое-то определенное место, которое потом пометили бы, как занятое, и никаких сложностей бы не возникло. А сейчас, стало быть, база представляет собой препятствие для любого, кто захочет вынырнуть из канала именно здесь.
   - Чем это нам грозит?
   - Да нам-то плюнуть и растереть, вашбродие! Как комар хоботком своим ткнется: даже не почувствуем!
   Отрадно слышать. Но поскольку в надвигающемся конфликте будут участвовать две стороны...
   - А они?
   - Ну, тут уж, вашбродие, как говорится, кому что на роду написано.
   Понятно. Закон носорога в действии.
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Мы можем что-нибудь сделать?
   - Помолиться за них, сэр.
   И она туда же! Конечно, единодушие команды - вещь замечательная и драгоценная ввиду трудности ее приобретения, но не слишком ли легкомысленное отношение к чужим жизням? Разве только...
   - Насколько велика опасность?
   - Сэр?
   - Вот всплывут они на поверхность, а дальше? Я так понимаю, стандартную остановку выполнить не смогут?
   - Для опытного пилота нет ничего невозможного. Обычный маневр уклонения.
   - То есть, они совершенно не обязательно разобьются?
   - Пятьдесят на пятьдесят.
   - Но если врежутся...
   - Нарисуем на борту "звездочку", сэр. За сбитый.
   Я спокоен. Я все еще спокоен. И индикатор, зараза, тоже: ползет, как удав по пачке дуста.
   - Как скоро ожидается прибытие поезда, товарищ Джорег?
   - Да они уж туточки, совсем рядом, вашбродие!
   Наверное, что-то все-таки можно было сделать. В теории. Но времени на нее не оставалось: едва Жорик умолк, экран планшета замигал ярко-алым сообщением: "Прорыв периметра" и переключился на так сказать, камеру видеонаблюдения. Правда, я в увиденном толком ничего не разобрал: все сверкнуло и мелькнуло слишком быстро. Единственное, что оказалось понятным без дополнительных пояснений: мы все-таки разминулись. Видимо, пилот оказался достаточно подготовленным.
   - Вот ведь шельмецы, вывернулись! - с ноткой восхищения прокомментировал маневр наших "гостей" Жорик, а адъютант меланхолично заметила:
   - Исполнение на четверку. С минусом. Перегрели движок.
   - А ведь и точно... Закипели, как пить дать, закипели!
   На моей родине это никогда ничего хорошего не означало, стало быть, и здесь...
   - Их корабль поврежден? Насколько существенно?
   - Ничего непоправимого, сэр.
   - Если только не коротнет, вашбродие.
   Все как всегда. Ясно, что ничего не ясно. Но риск есть, ага.
   - Мы ринемся их спасать, сэр?
   Вот как можно успешно сочетать в голосе ехидство пополам с искренней исполнительностью? А блондинка ухитряется. Мол, мы выполним любой ваш приказ. Даже самый нелепый. И в другое время я, наверное...
   Впрочем, а случается ли оно когда-нибудь вообще, это другое время? И те, кто избежал столкновения, явно достаточно взрослые мальчики, чтобы принимать решения за самих себя. Но раз уж они, пусть и нечаянно, все-таки наши "жертвы", возможно, стоит придерживаться традиций, старых, как мир?
   - Выйдите в эфир, адъютант, и скажите, что... Мы всегда рады гостям.
  
   ***
   Это был хороший шанс поставить меня на место. Второй за прошедшие двое суток. Конечно, далеко не последний, но мне бы было спокойнее получить быстрый и жесткий отлуп, а не задерживать дыхание, ожидая и надеясь...
   Нет, свой собственный шанс я тоже прекрасно вижу, осознаю и вообще. Он есть и никуда не девается. А может, и не денется вовсе. Вот только чем дальше все мы вместе премся в этот в лес, тем меньше остается сомнений.
   Я им зачем-то нужен. Или им что-то нужно от меня. Что-то важное. Пусть я просто должен исполнить роль подсадной утки, лабораторной крысы или мальчика для битья - отвертеться, похоже, не получится. И сколько бы попыток не предпринимал... Ну да, результат одинаковый:
   - Как пожелаете, сэр.
   Хоть бы высказалась в том смысле, что пускать домой чужих людей небезопасно, что ли. Мы же понятия не имеем, кто в нас чуть не врезался. И даже не хотим это самое понятие иметь. Потому что мы большие и...
   - Эй вы там, на тлеющем корыте! Если дорожите своими сморщенными задницами, кидайте концы и уповайте на милость коменданта!
   Не знаю, что ей ответили, не слышал: уши заложило. От стыда.
   - Адъютант...
   - Да, сэр?
   Вот что это сейчас такое было? Демонстрация силы? А на кой черт? Перед кем выпендриваемся? Перед терпящими бедствие? Некрасиво как-то. Нехорошо.
   - Возможно, не стоило обращаться к пострадавшей стороне в таком тоне. Вряд ли им понравились ваши слова, и если приглашение будет принято, не думаете, что "гости" захотят... эээ, дадут нам симметричный ответ?
   - Тогда это станет их последней репликой в нашей общей беседе, сэр.
   А мне хватит беспокоиться по пустякам, да? Хотя, может и хватит. Потому что весовые категории вероятных противников блондинка явно определяет лучше меня. Весь вопрос в том, сколько их окажется на самом деле. Два-три еще куда ни шло, но если на причал вывалится дюжина, скажем, головорезов, насколько бы ни была хороша блондинка...
   - Уверены, что последнее слово останется за нами?
   - Дома и стены помогают, сэр.
   И вот как это понимать? А, к черту. Устал. Лучше снова буду пялиться в экран. Жаль, что вздремнуть нельзя: если не успею подтвердить соединение, когда индикатор мигнет нужным цветом, придется все начинать заново.
   Где-то внизу и справа загудело, зашуршало, заскрежетало: причальные стапели заработали. Значит, те парни и впрямь очковали? Ну, им со своей колокольни всяко было виднее, что делать. Не захотели играть в крейсер "Варяг", и ладушки.
   Шумы разного рода терзали слух еще с минуту, закончившись коротким то ли всхлипом, то ли вздохом, но благословенная тишина длилась еще меньше.
   - Чтобы я еще хоть раз воспользовался услугами вашей авиакомпании? Да ни за что! Где горячее питание? Где напитки? Где развлечения? Даже короткометражки и той ни разу не показали! Я уже не говорю о...
   - Заткнись, шевели ластами и радуйся, что тебе их еще не оторвали!
   - И ни одной, ни одной миленькой стюарде...
   - Кому сказано, захлопнись!
   Дальше явно последовало что-то вроде затрещины, и, честно говоря, насколько бы увесисто она ни прозвучала, тот, кто ее получил, вполне мог заслуживать и большего. Вернее, мог успеть заслужить, с такими-то талантами.
   Гостей оказалось пятеро. Свободно передвигающихся. Шестой составлял им компанию явно не по доброй воле, но, впрочем, брыкался больше словесно, чем физически. Может, из-за приспособлений, которыми был стреножен, а может...
   Увиденному я поверил сразу. Природное зрение могло меня подводить и всячески путать, но под управлением медузок нечего было ни бояться, ни надеяться на оптический обман. Хотя, очевидный факт это одно, а причины его возникновения - совсем другое.
   Конечно, наша встреча была возможна. И наверное, с большой долей вероятности, потому что мир, каким бы огромным он ни был, все равно похож на чемодан. Смущали только обстоятельства.
   За время знакомства я как-то привык к тому, что Вася может все. Ну вот вообще, все. И особенно этому способствовали события на Сотбисе. Поэтому странновато было наблюдать, как лохматый затылок дергается от очередной затрещины. Еще страннее было осознавать, что коса все-таки нашла на камень, и вполне может статься, что...
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Этот корабль сильно поврежден?
   - Обычный перегрев, сэр. Требуется полное обесточивание и немного времени.
   О, тогда понятно, почему приглашение было принято: посреди космоса отключать питание, видимо, не очень полезно для жизни. Впрочем, лежать в неудобной позе тоже малоприятно. Тем более, что индикатор я упустил, и все надо начинать заново. Но слезать вниз на глазах у...
   - Проводите гостей. Куда-нибудь. Пусть располагаются, отдыхают и все такое.
   - Как прикажете, сэр.
   - И чуть погодя, пожалуйста, позовите ко мне их главного. На разговор.
  
   ***
   За всю прошедшую жизнь мне никогда не выпадало счастье действовать по правилу "сила есть, ума не надо". Потому что кто-то всегда обязательно оказывался сильнее. Ну или успешно таковым притворялся, как, к примеру, Санька Чалов. Какими-то особыми физическими кондициями он не обладал, но был, что называется, живчиком, и когда намекал на черный пояс по борьбе нанайских мальчиков, ему верили. В большинстве случаев. Конечно, и ему иногда приходилось огребать, но чаще всего ситуации разруливались без применения силы. А всего-то и нужно было, что только делать вид. Но главное, на помощь Санька приходил без вопросов, если требовалось. А сейчас, когда рядом никого похожего нет...
   Я никак не мог понять, что меня смущает и заставляет сомневаться. Всю дорогу до мостика. Сначала пытался думать, потом просто стал прислушиваться к ощущениям.
   Друзьям ведь надо помогать? Надо. У меня есть для этого возможности? Вроде бы да. В конце концов, всегда можно отдать соответствующий приказ адъютанту и...
   Можно. Но это уже даже не притворство, а прямое решение личных проблем чужими руками. Заманчиво, легко, надежно. Разумно? Да. Только еще и немного трусливо. Конечно, свадебным генералом быть неплохо. С минимумом ответственности, ага. Проблема лишь в том, что на свадьбу эту приглашены не все. Грубо говоря, есть у меня личная песочница, в которой я могу лепить куличики по своим правилам. И у кого-то другого тоже есть. Но случаются ситуации, когда песок на какое-то время вдруг становится общим. И кому тогда достаются ведерко и совочек? Ответ очевиден.
   Выбор места для беседы я делал без всякой задней мысли. Просто потому, что на мостике чувствовал себя увереннее всего. И как-то не выдавалось случая сообразить, какие ощущения испытывают посторонние люди в этой святая святых. А они, как выяснилось, насторожились еще задолго до порога.
   Но вида не показали, если только самую малость: младший из вошедших сразу начал шарить взглядом по остовам экранов, словно за ними могли прятаться снайперы. Старший же шел от двери прямым курсом, даже не моргая. Всеми четырьмя глазами, ага.
   Их, в самом деле, было две пары. Одна располагалась, как у обычного человека, по обеим сторонам от крючковатого носа, а вторая - на скулах. Кроме этой несуразности больше ничего примечательного во внешности гостей не наблюдалось. И в одежде тоже. Впрочем, я и не приглядывался. Единственным заслуживающим внимания в последнее время было только кое-что небесно-синее, и даже не оно само, а то, что скрывалось под... М-да. Воспоминания приятные, но не к месту. Совсем-совсем.
   Приглашенная парочка могла быть кем угодно. Путешественниками. Купцами. Коммивояжерами. Солдатами удачи. Странствующими проповедниками, наконец: как я уже успел понять, внешность в здешнем мире играла далеко не первую скрипку. Хотя конкретно эти товарищи выглядели достаточно опасными. То есть, внушающими опасение. А присовокупив к личной оценке своеобразное положение одного моего знакомого искателя приключений, можно было сделать вполне логичный вывод.
   Охотники за головами, как пить дать. И они явно понимают, что я это понимаю, значит, но карты обычно открываются не без прелюдии, так что...
   - Ой вы, гости-господа, долго ль ездили? Куда? Ладно за морем иль худо и какое в свете чудо?
   Младший вытаращился на меня в прямом смысле этого слова: кажется, даже вторая пара глаз несколько изменила свое местоположение.
   - Это что, шутка такая? А в каком месте смеяться?
   Наверное, он бы придумал что-нибудь еще для демонстрации своего недоумения, но получил ровно такую же затрещину, что досталась Васе, и заткнулся, чтобы дать возможность старшему степенно завести мне в тон:
   - Мы объехали весь свет. За морем житье не худо, в свете ж вот какое...
   - И ты ему позволишь нас унижать? - снова взвился младший. - Потому что он большой человек, а мы так, рвань подзаборная?
   Второй затрещины, как ни странно, не последовало: старший просто обернулся к своему спутнику и смерил взглядом. Видимо, грозным.
   - Когда примешь наследство, тогда и голос получишь.
   - Да он же просто издевается! Сначала подрезал, а теперь еще и на поклон заставил явиться!
   Старший вздохнул. Тяжело-тяжело.
   - Прошу простить несдержанность моего сына, господин комендант. Он еще слишком молод и слишком...
   - И когда раздевать тебя начнет, тоже будешь кланяться?
   - И кланяться, и ноги целовать, и все, что угодно сделаю, чтобы спасти твою задницу. И ту, что была у тебя с рождения, и ту, что наросла сверху.
   - Да мы...
   - Еще раз прошу меня простить. За то, что привел с собой своего... Я лишь хотел дать ему возможность получить немного неоценимого опыта.
   Мне бы опыт тоже не помешал. Но когда я смогу набрать его достаточно, чтобы сразу понимать, что к чему?
   Вот взять хотя бы этих двоих. С младшим все более-менее ясно: возраст обязывает протестовать даже против здравого смысла. А старший? Он передо мной, действительно, почти пресмыкается. И не из-за спасения жизни. Не только, по крайней мере. Значит, знает нечто такое, что...
   Реальная сила, стоящая за должностью. Сила, к которой, похоже, личность с ее индивидуальными качествами практически не имеет отношения. Все равно, что закон всемирного тяготения: хоть яблоко, хоть кирпич, хоть пушинка - все падают, если приподнять и отпустить. Он ведь не может не понимать, что я, по сути, просто мальчишка. Молоток у меня большой, да. Правда, его еще нужно изловчиться поднять для удара.
   - Да он тебя вообще не слушает, а ты все распинаешься, распи...
   Вторая затрещина. Так и голову разбить недолго. Впрочем, если у парня действительно из шеи растет вторая пятая точка, ему нестрашно. Массаж, не более.
   - Я слушаю все, что вы говорите. И хочу послушать немного сверх того, если не возражаете.
   Старший изобразил внимание, а младшему все равно было не до того: тер затылок.
   - Ваш груз. Я хотел бы поговорить о нем.
   - Что вам угодно знать, господин комендант?
   - Куда и зачем вы его везете. О, имен и адресов называть не нужно, коммерческая тайна, я понимаю! Меня интересуют только общие положения. Тезисы, если позволите.
   - Да какое ему дело до...
   Урок не пропал даром: младший втянул голову в плечи, когда старший только обозначил замах.
   - Это доставка на заказ. И заказчики готовы хорошо заплатить.
   Как я и думал. Ничего удивительно нет в том, что Вася достал кого-то кроме меня. Наверное, даже не одного и не двоих, а гораздо большее количество серьезных людей. А теперь его отловили, чтобы заставить ответить за все хорошее и плохое. Банальная ситуация. И еще более банальный способ ее разрешения.
   - А во сколько вы оцениваете свою безопасность? Цифра сравнима с ожидаемой выручкой?
   - Я же говорил, раздевать будет! Я же го...
   На этот раз не было даже замаха: старший положил ладонь на голову младшего и просто сжал пальцы. Может, легонечко, а может, и нет.
   - Сравнима, господин комендант.
   - Я могу считать, что мы поняли друг друга?
  
   ***
   Больше дерзкий отпрыск рта не открывал. А если и позволил себе высказаться, то я этого не слышал, потому что не выходил на причальную палубу. До самого отлета. Спустился туда уже только после, чтобы увидеть одинокую фигуру у стапеля. С засунутыми в карманы ладонями и слегка нахохлившуюся. А еще что-то бормочущую себе под нос.
   Шел я в Васину сторону медленно. Еле ноги переставлял и с каждым шагом все меньше понимал, что ему сказать.
   Мы ведь вроде и друзья-приятели, и одновременно каждый по отдельности. Нет такого, чтобы просто хлопнуть друг друга по плечу, поделиться последними новостями и посудачить об общих знакомых или обсудить политическую обстановку. Да наверное, и не должно быть. Даже если очень хочется.
   Между нами всегда будет расстояние. Например, те три метра, не доходя которых, я остановился, чтобы сказать:
   - Привет.
   Оборачивался он тоже медленно и очень плавно. И конечно, знал, кого увидит, заранее прочитав это в информационном поле. Вернее, не прочитав совсем ничего.
   - Лерыч?
   - Ага.
   - Правда, ты?
   - Ну, другого поблизости вроде бы...
   - Да, другого такого нет. Я уж точно не знаю.
   Выглядел он снова чуть иначе, чем прежде. Более задумчивым, наверное. Как будто что-то напряженно анализировал.
   - С тобой все нормально?
   - Бывало и лучше. Но да, сейчас вполне себе неплохо. Особенно после того, как эти клоуны отвалили восвояси. Есть только один небольшой вопрос, ответ на который мне не нравится.
   - А разве ты его уже знаешь?
   - Вот-вот узнаю, - сурово пообещал Вася.
   - А почему не нравится?
   - Потому что не люблю попадать из огня да в полымя.
   Теперь и мне, пожалуй, не нравится. Васино настроение.
   - Может стать хуже, чем было только что?
   - Запросто.
   Время от времени ощущать себя дураком - не так и плохо, как может показаться. По крайней мере, и сам не удивляешься происходящему, и с тебя взятки гладки. Но вечно находиться на той грани, когда "вот-вот, сейчас, еще немножечко, и все окончательно прояснится"...
   Я ведь в самом деле почти понял. Беда в том, что не осознал. Наверное, потому что не хватает сущей малости. Слов, ага. Простого человеческого общения.
   - Хуже? Почему?
   - По кочану.
   Пожалуй, Вася с поиском приключений на свою задницу гораздо приятнее Васи настороженного и озабоченного. Проблем и от того, и от другого хватает, но конкретно этот, глядящий сейчас куда-то в сторону правее и выше моей головы...
   - Можешь толком объяснить, что к чему?
   - А зачем? Объяснения тут уже не помогут.
   Создавать атмосферу он умеет, что есть, то есть. И особенно хорошо у него получается нагнетать. Безобидная же ситуация, разве нет? Должен выдохнуть облегченно, расслабиться. Порадоваться, наконец.
   - Я не понимаю.
   - А оно тебе надо?
   Нет, он не просто смотрит, он шарит взглядом. По всем пригоркам ангара.
   - Будем считать, да.
   - А это точно ты? Тот Лерыч, с которым я прощался на причале, давно бы уже завис, замолк и прикинулся ветошью.
   Хороший выход, кстати. Удобный. Остановить все на полуслове и тут же забыть. В конце концов, какое мне дело до личных Васиных тараканов? Может, у него фобия насчет баз и комендантов. Детские страхи. Психическая травма. И видит он опасность там, где ее никогда не было и не...
   Но почему тогда что-то внутри меня требует: "Дожми его"? И это не упрямство, не любопытство, а какое-то отчаяние, что ли. Я же чувствую: не стоит копать дальше. Ничего хорошего на дне этой канавы не обнаружится.
   - Решил побыть другим немножко. Ради разнообразия. Не одобряешь?
   - Да мне, в сущности...
   Логично. Можно было не спрашивать. Но тот, первый вопрос, я без ответа не оставлю.
   - Так в чем тогда проблема?
   Вася моргнул, возвращая фокус взгляда на меня:
   - В отношениях.
   И почему мне кажется, что речь идет вовсе не о любви и ненависти?
   - Та гопота могла отвалить отсюда, несолоно хлебавши, только по одной-единственной причине.
   - Какой?
   - Обгадились потому что. От страха.
   Не припоминаю такого. Главарь вел себя спокойно и почтительно, а его сынок вообще пытался всеми силами строить...
   Черт. Черт-черт-черт. Как же я сразу не сообразил? Нам же читали курс прикладной психологии, крохотный, конечно, но вполне доходчивый. О том, например, что напускная бравада часто демонстрируется вовсе не от избытка сил, а наоборот. Правда, даже если ты это хорошо понимаешь, когда на тебя прет хоть воробей, но пышущий злобным энтузиазмом, еще неизвестно, кому из вас в итоге окажется страшнее.
   Да и чего они могли испугаться? Уважение могу понять. Зависимое положение, долговые обязательства. Но страх?
   Я должен получить ответ. Чем скорее, тем лучше.
   - И чего тут можно бояться?
   Вася посмотрел на меня почти тем своим, старым взглядом, частично сочувствующим, частично раздраженным.
   - Не чего, а кого.
   Я могу сделать выводы. И организационные, и личного характера. Могу, да. Но не хочу гадать. Нет уж, доложите мне прямо, четко и по существу!
   - И кого же?
   Если сделать поправку на то, что мои реплики для Васи технологически никак не связаны с его...
   - Так и будешь все время переспрашивать?
   - Если будешь все время не договаривать.
   Он вздохнул.
   - А об этом вслух и не говорят. Это... Это просто знают.
   Ну да. При вашей всеобщей информатизации - наверняка. Вы вообще тут хорошо устроились: можете обращать внимание только на действительно важные вещи, а вся остальная шелуха сведений усваивается сама по себе, фоном.
   - Я не знаю.
   - Может, и к лучшему? Все болезни от нервов, слышал? А чем больше узнаешь, тем...
   Вот это самый настоящий круг ада, куда там дантовским! Наказание и проклятие: быть всего на волосок от нужной информации и каждой фразой натыкаться на непробиваемую стену. Причем, строящуюся, похоже, не с одной, а с обеих сторон. и все почему? Потому что слово, положенное в фундамент, изначально было неверно выбрано.
   Нельзя забывать об этом. Никогда. Ни на минуту. Я получаю ответ только на то, что спрашиваю, но точно так же у тех, с кем пытаюсь говорить, в ушах от меня - не долби сурраунд и даже не стереозвук. Морзянка, в лучшем случае.
   - Варс.
   - Чегось?
   - Я хочу знать.
   Он переключился. Реально так, практически со щелчком. И это хорошо, конечно, красочно, но как мне быть уверенным, что со спецэффектами медузки не перебарщивают?
   - Комендант.
   - М?
   - Самое страшное существо на свете.
   Существо, значит? А почему не "человек"? Это слово подходило бы к ситуации больше. Или...
   - Почему?
   - Слышал, как обычно говорят про капитана корабля? Первый после бога. Так вот, комендант базы и есть этот самый бог.
   Не скажу, что удивился. Учитывая заморочки местного интерфейса, подобный вывод сделать легче легкого. Весь вопрос в том, какой инопланетный смысл кроется за очередным словом из моего лексикона.
   - Ну, наверное, можно так сказать. Он же управляет и вообще... Но бояться-то зачем?
   - Само как-то получается. Нет, правда, Лерыч: никто тебе не объяснит, ни на пальцах, ни умными словами. В крови все кроется. В генах.
   - Не думаешь, что это...
   - Глупо? Да наверняка. Только... Ты, к примеру, боишься грозы?
   - А зачем? Она от меня существует отдельно. Ну да, может больно ударить, но тут уж как повезет. И вообще, можно принимать меры предосторожности всякие, держаться, скажем, подальше и...
   - Во-от! - торжествующе протянул Вася. - В яблочко! Держаться подальше - самая лучшая стратегия. Особенно подальше от комендантов. Потому что они хуже грозы и всей остальной непогоды вместе взятой. Тираны, деспоты, самодуры. Причем всемогущие. Конечно, в пределах своей базы, но уж если ты туда попал... То ты попал. Со всеми потрохами.
   - Лучше было дать дуба в открытом космосе?
   - Ну, не лучше, но... Безобиднее уж точно.
   - Тебя послушать, настоящие монстры получаются. Но коменданты же тоже люди. Сначала были людьми, во всяком случае. Они же не возникают из пустоты, по взмаху волшебной палочки?
   - Кто их знает.
   Не ожидал. Вот от кого угодно, но чтобы насквозь рациональный Вася был преисполнен суеверного ужаса? Ерунда какая-то. А с другой стороны...
   Услышал ли я хоть раз хоть одно возражение в свой адрес? Блондинка разве что огрызалась. Поначалу. Да и то, в основном давая понять личное отношение к происходящему, а не отказываясь, как она сама выразилась, служить и защищать. Со стороны остальных членов команды и вовсе сразу зазвучало бодрое "Как прикажете!". И ведь все это происходило задолго до того, как случилась, собственно, смычка города и деревни. До того, как каждый уголок базы официально и физически стал подконтролен и подотчетен одному-единственному человеку.
   Бр-р. Есть над чем задуматься. И аналогия с богом имеет свои основания, спору нет. Остается лишь надеяться, что те, кто "внутри", все-таки не столько боятся меня, сколько...
   Но Вася-то снаружи, да. Пока еще. А может, и вообще. И ему там, наверное, лучше, если сейчас и здесь он щурится-морщится, думая, чем должен будет заплатить за свое спасение.
   Заплатить. Вот в чем собака порылась. Ну, эту задачку мы решим в два счета!
   - Ты не хочешь быть обязанным, да?
   - Типа того, - неохотно кивнула лохматая голова.
   - И не будешь. Никаких проблем. Никаких долгов.
   - Это ты за себя можешь говорить, Лерыч, а комендант...
   - Я здесь комендант.
   Сразу он поверил или нет, я так и не понял: на какое-то время Васино лицо перестало что бы то ни было выражать. Но эта застывшая маска была, как оказалось, вполне приемлемым вариантом, потому что когда он вышел из своего ступора...
   - Ну, спасибки.
   Нет, какой-то особой живости в его чертах не прибавилось, скорее, наоборот, ушла прочь последняя, и стал Вася похож на мраморную статую, которую изнутри выдолбили, выскоблили дочиста, а потом по макушку залили напалмом.
   - Долго ждал случая?
   Совсем ничего не понимаю. Напрочь.
   - Думал, наверное, как понадежнее схомутать?
   То, что это обвинение, сомневаться не приходится. Но с какого бодуна?
   - Может и ту гоп-комаду лично на подвиги благословил?
   Мысли несутся вскачь. Нет, не у меня. У Васи, который генерирует теорию заговора на полном ходу. И складно-то как все получается, аж завидки берут. Правда, есть во всей этой цепочке одно очень слабое звено, но его видно, только если взглянуть изнутри. Моими глазами, ага.
   - И за что мне такое везение выпало, а? Поклонился недостаточно низко пару раз? Лизнуть где забыл?
   Может лёд кипеть? Не знаю, не видел. Но ощущение создается именно это, когда смотрю на своего лохматого знакомого. Сочетание несовместимого. С одной стороны, очевидная ярость, с другой...
   - Или к делу приспособить меня решил? А правила вам, комендантам, конечно, не писаны? Нет, чтобы по-людски, с подписями и печатями... Ах, простите, договор же для всех сторон должен быть выгодным, а здесь бал править только одному дозволено?
   Он ведь знает, что говорит. В смысле, понимает или, на худой конец, догадывается, что именно я слышу. И знает, что я по этому поводу могу подумать и почувствовать.
   - И каково это, божествовать, а? Сильно греет душу или что там у вас внутри вместо чести и совести по углам жмется?
   Надо ответить. Вернее, надо было. С самого начала, едва он завел свою гневную речь. И неважно, впопад или нет, просто - говорить. Пусть даже оправдываться, просить прощения, извиняться, только не молчать. Не строить из себя черную дыру больше, чем и так есть. Может, тогда удалось бы... А может и нет. Ясно одно: пытаться что-то доказывать уже не стоит. Он же видел меня, что называется, безо всяких прикрас. Должен был понять, что на самом деле...
   - И удачно как притворялся, куда там народным и заслуженным артистам! Весь такой из себя беспомощный и несчастный!
   Это даже не цепочка, а рельсы. Чугунные. Прямая стрела, по которой Васин паровоз уверенно чухает в далекие дали.
   - И всего-то надо было один раз слабину дать, посочувствовать, как между людьми заведено! Правильно говорят: где коготок увяз, там птичка и...
   Стоять и слушать его, наверное, можно еще очень долго: судя по накалу страстей, успокаиваться Вася не собирается. И пусть я, в принципе, никуда особенно не тороплюсь, время все-таки не резиновое. Мое личное время. А уж терпение и подавно.
   Удобно, что извиняться не нужно: если тебя считают чудовищем, можно смело поворачиваться и уходить. Бодрым строевым шагом, ага.
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   - Тот человек... Гость. Мой гость. И волен делать все, что захочет. Только пока остается на базе, пусть не попадается мне на глаза. Сможете донести до него эту мысль?
  
   ***
   В родных реалиях бог меня миловал ссориться с друзьями. Точнее, хорошо позаботился о том, чтобы этих друзей вообще не заводилось. Была пара-тройка знакомых, с которыми общение вроде бы проходило приятно, но только в самые юные годы. А когда мы все начали вливаться во взрослый мир, и выяснилось, что стартовые капиталы у нас совершенно разные, а у кого-то их нет вообще...
   Смешно, что здесь ситуация перевернута с ног на голову, а результат все равно тот же. И пусть высота моего положения вещь формальная, изо всех сил притянутая за уши, свой ум в чужую голову не вложишь. Я бы тоже охотнее верил в то, что мне внушали с детства, чем пытался соорудить мир, живущий по новым законам, тем более, почва у древних предрассудков очень даже твердая. Правда, есть еще такая странная штука, как характер, и когда он, кроме всего прочего, сволочной...
   Нельзя сказать, что Вася не соблюдал выставленные условия: увидеть мне его действительно не удавалось. Зато следы пребывания и прочие свидетельства существования бок о бок присутствовали, что называется, в ассортименте.
   Шаги были самым меньшим из зол. В конце концов, к вечному шуршанию половинчиков я же смог привыкнуть? Хотя, признаться, гулкое эхо, раздающееся то там, то здесь, раздражало. Казалось, стоит обернуться, и столкнемся нос к носу. Практические пробы, конечно, доказали, что не получится, но каждый раз подмывало не слабее, чем в первый.
   Чуть погодя в коридорах начали обнаруживаться крошки. Может быть, даже хлебные. Дорожками ведущие либо к камбузу, либо от него. А кроме того, отсек, предназначенный для приготовления пищи, можно стало находить с закрытыми глазами. По запаху, ага. И пахло, надо сказать, потрясающе, лишний раз доказывая постулат о неисчерпаемых Васиных талантах. Готовой продукции увидеть, правда, не удавалось, зато мордашки твинчей заметно залоснились и вроде бы даже начали округляться.
   Впрочем, раздражением вкусовых рецепторов теракты не ограничились. Обосновавшись и осмелев окончательно, Вася, по-прежнему свято чтя правило "не показываться", ввел в употребление музыкальные паузы. Натуральные, ага.
   Наверное, пел он хорошо - не мне судить, с моим слухом. Но поскольку медузки в общем случае добросовестно адаптировали все подряд...
   Слава богу, шансоном, на который я заимел аллергию к концу первого года на Фанином хозяйстве, Вася не баловался. Зато рок, то полегче, то послабее, летел изо всех щелей. Иногда скатываясь к своим особо экзотическим разновидностям. И все бы было ничего, ну подумаешь, я ведь тоже иногда напеваю что-нибудь себе под нос, но переводчики мои старались на славу, заменяя оригинал подходящей земной версией в полном объеме. С аранжировкой, оркестровкой и даже вроде бы подпевкой.
   И спрятаться было невозможно. Совсем-совсем. Там, куда не добирались аппетитные запахи, каждое мгновение ожидалось очередное включение моей личной музыкальной радиостанции, и наоборот. Если раньше во время перемещения по базе у меня волей-неволей возникали мысли о пустоте и одиночестве, то теперь ощущения чужого присутствия было в достатке. Даже слишком много. И напор усиливался. До такой степени, что на полном серьезе начинало казаться, что на тебя из-за угла вот-вот вывалится распевающая песни компания вечных студентов, смачно жующих шаверму и поливающая пол кока-колой.
   Нет, я не злился. Ну если только самую капельку. Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое. И какое-то время удавалось спасаться лифтами. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и в три часа пополудни, на восьмые сутки от появления на базе одного беспокойного гостя, мы все-таки наткнулись друг на друга. Вернее, едва не столкнулись. Нос к носу.
   До этого момента я искренне полагал, что по гравитационным колодцам можно лететь только в одном направлении, но Вася, похоже, умел нарушать любые законы, даже законы физики: он двигался мне навстречу, плавно и медленно. Так медленно, что в глаза друг другу мы смотрели, наверное, целых пять секунд. А потом от моего терпения осталось меньше следов, чем от лопнувшего мыльного пузыря.
   Я дернулся к ближайшему выходу, почти промазал, больно проехался боком и спиной по ребрам переборок, плюхнулся на пол чуть ли не плашмя и заорал:
   - Адъютант!
   Вопреки обыкновению, блондинка откликнулась не сразу, видимо, чем-то была занята в эту самую минуту, но собеседник у меня все-таки образовался. Вася, которого экстренное торможение явно ничем не напрягло, присел на корточки рядом со мной и ласково поинтересовался:
   - Что, снова мамку кличешь? А самому слабо со всем разобраться?
   На ноги я поднимался, кажется, опираясь о стену. И не потому, что растерял последние силы, просто ничего не видел вокруг себя. От ярости, обиды, злости и всего остального, что целую неделю пытался давить и изничтожать.
   - Или просто ручки марать не хочется?
   Хочется. Ой как хочется! До крови и соплей. Так хочется, что в глазах двоится. Или даже троится? Нет, это уж слишком! И одного Васи было для меня слишком много, а когда он еще и распадается на десятки копий, дрожащих, как марево над перегретым асфальтом...
   Слой на слое и за слоем. Торт "наполеон", только что без крема. Рисунок, повторяющийся на каждом уровне. Схема электропитания, продублированная вглубь невесть сколько раз. Вагончики цветных импульсов, составами снующие туда-сюда, пока где-нибудь не загорится красный свет. Красный, как кровь, пульсом гремящая у меня в ушах.
   Боксировать я никогда особо не учился. Так, баловался немного, со школьными приятелями, пока бесплатный кружок не закрыли. Но кулак вошел в Васину грудь словно сам по себе и видимо туда, куда нужно, на вздохе, не встретив ни малейшего препятствия на своем пути. Кажется, вообще пробил лохматого друга-недруга насквозь, выходя с другой стороны.
   Наверное, именно это и вернуло меня к реальности: испугался, что застряну, поспешил дернуть руку обратно, отлетая к стене, и стукнулся затылком. Но у нормального человека все поплыло бы перед глазами как раз только сейчас, а мое зрение наоборот прояснилось, четко и резко показывая мне коридор, в конце которого наконец-то нарисовалась блондинка, и Васю на линии между нами. Сначала стоящего, а потом бревном валящегося на пол.
  
   ***
   Слова насчет марания рук оказались пророческими: в следующий раз я бы очень хорошо подумал прежде, чем положиться на собственные силы. Хотя бы потому, что исчерпание их резерва отражалось на состоянии организма далеко не лучшим образом.
   Как водится, все полученные повреждения всплыли на поверхность не сразу, а только наутро, и рука если оставалась все еще похожей на часть тела, то явно не моего: один большой синяк от кончиков пальцев почти до самого плеча, с разводами, напоминающими мраморные. Цветовая гамма - как если бы негр, наверное, вздумал ширяться отбеливателем, только постоянно не попадал в вену. От светло сиреневого до шоколадно-лилового, ага. Плюс что-то вроде ожогов, иначе откуда бы взяться опаленным волоскам на предплечье? И боль, конечно. Ноющая, тянущая, эхом отдающаяся в затылке.
   Рукава фуфайки я стягивал с матами и слезами, одеть что-то взамен не представлялось возможным, только и оставалось, что спрятаться под одеялом, надеясь на облегчение, во время которого удастся поискать на складе хоть какое-нибудь средство. От глупости.
   Можно было догадаться сразу, что ничего хорошего не получится. Или вообще разбежаться и со всей дури воткнуться в стену, эффект, наверное, был бы очень похожий. Гвозди бы делать из этих людей, м-да... Броня у него вместо мышц, что ли, танковая? Тогда странно, что я себе кости заодно не переломал. Хотя и нынешнего гудения во всем теле достаточно, чтобы сойти с ума. Если, конечно, еще осталось, с чего сходить.
   Нет, впредь никакой самодеятельности! Есть у тебя специалисты под рукой, вот и пользуйся их услугами. Даже когда обидно и оскорбительно. Все равно лучше засунуть гордость в одно-единственное место, чем потом долго и мучительно лечить все остальные.
   Да и что мне сейчас доступно из лекарственных средств? Только тепло и покой. Впрочем, возможно, их вполне хватит, если...
   - Долго собираешься бюллетенить?
   Я, конечно, в смысле внимательности тот еще олух, но ведь только что никого рядом слышно не было! Выглядывал даже нарочно, потому что послышались то ли шорохи, то ли вздохи.
   Не дождавшись ответа, Вася поступил ровно так же, как это наловчилась проделывать блондинка: надул из одеяла парус. И присвистнул, оценивая масштаб повреждений:
   - Эк тебя...
   К слову, сам он тоже выглядел не ахти как. Конечно, палитра его внешности была куда ближе к обычной и нормальной, чем моя, но общая изможденность обнаруживалась невооруженным взглядом. Значит, и я его зацепил ощутимо? Что ж, как говорится, мелочь, а приятно.
   - Не делай так больше, ладно.
   - А то что?
   Он присел рядом, забираясь на лежанку с ногами, и равнодушно констатировал:
   - Не откачают.
   - Кого?
   - Обоих.
   Может Вася шутил, может, лукавил, как обычно, но я вдруг поймал себя на мысли, что хочу ему... Нет, не верить. Довериться. Потому что он себя ведет прямо как по песне, ну да, той про друга. И в беде не бросит, и лишнего не спросит. Причем вообще: ни одного вопроса по существу я от него не слышал. Ни разу. Вскользь чего-то коснется, но прежде, чем я соображу, стоит ли открывать рот, уйдет в сторону, будто уже потерял интерес к поднятой теме. Или уже получил вполне исчерпывающий ответ.
   Вот и сейчас все проходит ровно по тому же сценарию. Вместо того, чтобы, допустим, извиниться или потребовать объяснений, Вася просто пялится в стену. В ожидании моей реплики, ага.
   А что я могу сказать? Да ничего. И так все ясно. Немного пороха в пороховницах у меня есть. На один выстрел. Конечно, это вселяет какую-никакую уверенность в том, что смогу продать свою жизнь дорого. Вот только торговать и торговаться я отродясь не умел. И разговор поддерживать - тоже. Но Вася, как бы то ни было...
   - Сам виноват.
   - Я разозлился. Реально.
   Да я тоже. Намедни. Только с большими разрушительными последствиями для самого себя в первую очередь. Но у меня хотя бы был повод, а у него?
   - А чего вдруг?
   - Да как-то не каждый день тебе жизнь раз и навсегда. На такое никакой соломки не хватит.
   - Ломают?
   - Вдребезги и пополам.
   Наверное, хорошо, что в его голосе нет чего-то вроде осуждения или обиды. В том, по крайней мере, который мне транслируют мои переводчики. Но обвинение есть. в известный и единственный адрес.
   - И что же именно я сломал?
   - Транспортную стратегию. Уникальную, между прочим, и главное, малозатратную. Простому смертному, знаешь ли, не всегда по карману путешествовать, куда душа пожелает.
   Хочет сказать, что его те четырехглазые куда-то тащили вовсе не насильно? То есть, насильно, конечно, но в нужном направлении? И на месте прибытия Вася бы легко и просто...
   - Извини.
   - Да ладно, проехали уже.
   - Но в плане путешествий, думаю, все можно устроить. Когда закончим ремонт, хочешь не хочешь, придется сниматься с якоря, и если скажешь, по какому адресу тебе нужно отправиться...
   Вася вздохнул, тяжело и выразительно.
   - Дремучий ты все-таки человек, Лерыч.
   А я и не спорю. Я всего лишь хочу если не загладить вину, то помочь.
   - Та гоп-компания твоего "добра" не забудет никогда, и тебе бы тоже неплохо это запомнить. Ну, до коменданта они, конечно, добраться попробуют в последнюю очередь, а вот меня будут пасти днем и ночью. Да еще приятелям наводку дадут. Так что, да, накрылись мои "горячие путевки" медным тазом, на всю оставшуюся жизнь.
   - Я же сказал: можем полететь в любую сторону. Куда тебе надо.
   Вася скосил на меня взгляд. Добрый и ласковый.
   - Никуда мне не надо. Ни больше, ни вообще.
   - Я не...
   - Все пути заказаны, понимаешь? Ладно, скажу проще. Мне и шага теперь с этой консервной банки на свободу не сделать. В каждом порту, где ты соберешься причалить, на пирсе меня будет ждать целая делегация давних и новых знакомых. А я хоть и двухконтурный, но не двужильный.
   - И многим ты успел...
   - Подгадить их сладкую жизнь? Да порядочно рыл наберется. Но раньше я сам по себе был, а теперь между мной и тобой не ниточка, целый канат натянут.
   - Но на самом же деле мы вовсе не...
   - Ты знаешь. Я знаю. А остальные что могут подумать, прикидываешь? Тут даже два и два складывать не нужно.
   То, что он говорит, звучит разумно. И логично. Но это все совершенно не важно. А вот то, что Вася будет оставаться здесь всю свою, как сам выразился, оставшуюся жизнь...
   И почему бы мне прямо сейчас взять и не обрадоваться? Искренне и облегченно? Потому что чувство вины мешает. Даже при том, что сам Вася, похоже, не особенно и огорчился своей новой "постоянной прописке" или просто успел примириться с этой мыслью, я ощущаю себя полным, неискоренимым и законченным идиотом. Всего и нужно было, что разок сыграть должностными мускулами, а чужая судьба взята и перечеркнута. И вроде как это, помимо всего прочего, еще и накладывает. Ответственность, ага.
   Кто б меня на поруки взял, право слово? Тогда я бы тоже мог так легко выдохнуть, передернуть плечами и невинно поинтересоваться чем-то вроде:
   - Ты вообще как к народным целителям относишься?
  
   ***
  

Локация: третья линия обороны.

Юрисдикция: домен совместного доступа.

Объект: межорбитальное базовое соединение.

  
   Не имея возможности оценить истинную эффективность своих действий по реакции окружения, Айден вынужден был учиться строго и беспристрастно критиковать самого себя в любой ситуации. И делать поправку на присутствующую субъективность, разумеется. Поначалу это представлялось крайне сложным, практически невыполнимым, но благодаря упорной практике стало получаться. Не идеально, но достаточно достоверно для того, чтобы понимать, в какую сторону движешься. Впрочем, от двух существенных недостатков методика лорда Кер-Кален избавиться не могла по определению.
   Во-первых, она требовала ощутимых временных затрат, даже несмотря на доступные программные средства анализа внешних факторов. Во-вторых, могла жить и процветать только при наличии вечной неуверенности, что, как понятно и недалекому уму, вряд ли может положительно влиять на процесс принятия решений.
   Помимо всего прочего дополнительная трудность заключалась еще и в том, что почти всю свою сознательную жизнь Айден занимался вещами, мало связанными с обыденным существованием большинства людей. На войне все казалось примитивно простым: есть враг, есть ресурсы, есть задачи, остается только увязать все это вместе и заполучить в свои руки победу. Причем зачастую даже исключительно большая цена считалась для оплаты поставленной цели приемлемой и допустимой. С миром все обстояло иначе.
   Волеизъявление, к примеру, могло вызвать и вызывало множество проблем там, где нет устава и регламента. Да, каждый второй гражданин Империи всеми правдами и неправдами старался попасть под протекторат каждого первого, но делал это, опять же, по собственному желанию и отнюдь не навсегда.
   В далеком прошлом сроки такой службы могли растягиваться волей сюзерена, но история цивилизаций, превращавшихся в руины только потому, что все решения принимаются только одной стороной, не могла не вызвать раздумий. А потом уже и намерений найти путь, способный вести в будущее, а не возвращать все снова и снова к исходной точке.
   Внешние признаки во многом остались прежними: те же титулы и должности, те же цепочки взаимоотношений по вертикали и горизонтали. Суть происходящего, пожалуй, тоже не претерпела особых изменений, но возможность стать не просто участником процесса, а соучастником, привела к поразительным результатам.
   Система договорных отношений, начиная с самых верхов и заканчивая семейными узами, только поначалу казалась бесчувственной и бесчеловечной, вызывая протесты вплоть до открытого противостояния. Но ничто не формирует общественное мнение лучше, чем практические примеры соседей, и когда то тут, то там улучшать свое положение стали именно те, кто принял предложенные правила игры, у остальных появилась весьма аппетитная пища для размышлений.
   Решающим стало право свободного выбора. Ты мог жить и как свободный гражданин, заключивший контракт напрямую с государством, но в этом случае набор полагающихся тебе благ оставался неизменным с рождения и до смерти. О да, их было достаточно для существования и даже вполне достойного, но если хотелось большего, следовало рассмотреть и прочие существующие предложения. А их, надо сказать, всегда было много.
   Каждый лорд, считающий своей главной задачей упрочить и увеличить влияние на государственную политику, должен был думать о вассалах. Причем и об их количестве, и об их благополучии одновременно, потому что договор может быть не только пролонгирован, но и расторгнут. Да, часть имущества, нажитого во время его действия, оставалась у сюзерена, но прок от обустроенных территорий есть лишь тогда, когда они к тому же еще и обжиты, а количество живых душ, несмотря на достижения медицины, науки и техники, а может, именно из-за них, увеличивалось не так резво, как хотелось бы.
   Войны и военные конфликты разного рода тоже вносили свою лепту в демографические процессы. Широкая доступность информации упрощала теоретическое обучение, но практика все так же требовала времени, индивидуального в каждом конкретном случае. Да, технологии клонирования позволяли выращивать пушечное мясо в любых потребных количествах, но управлять искусственными сознаниями и созданиями все равно должен был живой человек. А для того, чтобы воспитать умелого и опытного офицера, требовались не только ресурсы, но и подходящий исходный материал, который иногда приходилось искать по всем городам и весям.
   Сюзерены бились за такие генетические линии, иногда даже кровавым боем. Но одна супружеская пара все равно не могла произвести на свет больше определенного количества детей, взявших у родителей все лучшее: истощение организмов наступало по совершенно естественным причинам. И очень часто женщине приходилось принимать решение о том, сколько раз она забеременеет, чуть ли не в раннем детстве. Разумеется, были и те, кто рожал детей "для себя". Это не преследовалось, не осуждалось официально, но и не поддерживалось. Есть силы, средства и желание - пожалуйста, действуйте на свой страх и риск, но не ждите, что такое чадо будет обласкано государством или сюзереном. Это ваш выбор. Личный и свободный.
   Стоит ли говорить, что человеческие ресурсы при сложившемся положении вещей ценились куда дороже всего прочего? А главное, они сами прекрасно это знали и умели использовать, торгуясь об условиях каждого заключаемого договора. И конечно же не обратили бы свои взоры в сторону того, кто не может гарантировать и предоставить нечто, недоступное другим.
   Именно это и тревожило Айдена, наслаивая одно сомнение на другое.
   В мире, к строительству которого медленно, но упорно подбирался лорд-претендент, любой договор должен был помимо личной получить еще и общественную составляющую: задекларировать и определить действия участников на благо государства. Даже сейчас, еще до этапа первых проб и ошибок, было понятно, что такие условия примут далеко не все нынешние граждане Империи. О будущих поколениях волноваться особенно не приходилось, в конце концов, воспитание в большей степени определяет развитие личности, чем кровные узы, но тот, кто уже не первый день живет на этом свете и вполне доволен правилами игры, вряд ли рискнет всем ради...
   Задачу поиска недовольных Айден определил как одну из наиболее интересных, но и рискованных одновременно, потому что хоть в нынешнем своем состоянии Империя уже была скорее не единым документом, а россыпью параграфов, умирать добровольно она не собиралась. Тем более, не собирались поступаться своим положением те, кто добился его потом и кровью.
   Но недовольные были. Должны были быть. Главная трудность заключалась в том, чтобы они сами признали это.
  
   ***
   Месяц накануне Императорского собрания - события, отмечающего окончание одного года и начало следующего - всегда выдавался на центральной базе невероятно тихим, потому что все разъезжались по своим владениям с целью подведения итогов, которые собирались представлять на общее обозрение. Айдену в этом смысле повезло больше других: все, чем он мог похвастаться перед соперниками, происходило большей частью при их же непосредственном участии или наблюдении, так что можно было с чистой совестью тратить силы на куда более полезные и приятные занятия. Например, неспешно дегустировать очередную новинку, синтезированную на императорской кухне из редчайших природных ингредиентов, и всем своим видом демонстрировать заслуженную праздность, вызывая окружающих либо на конфликт, либо на...
   - Айден, дружище! Все еще топчешь здешние коридоры? Завидую. Самой черной завистью, но от всей души!
   О приближении Мина Ро-Илани всегда можно было узнать заблаговременно: по загруженности внешнего периметра, надвигающегося на тебя с неумолимостью грозы. Молнии, кстати, к ней прилагались вполне реальные, пусть и существующие только в инфо-поле, но зато там искрящие пострашнее настоящих. Каждый раз глядя на своего знакомца еще по академии, Айден поневоле задумывался о том, что обширный и богатый домен - совсем не обязательное условие для счастливой жизни, скорее даже наоборот. И неудивительно, что Мин до сих пор ведет холостяцкую жизнь: какой женщине нужен супруг, каждое мгновение своего существования вынужденный вести оживленный диалог, по меньшей мере, с десятком вассалов?
   Конечно, будь в роду Ро-Илани больше наследников, чем всего один совершеннолетний, к тому же являющийся опекуном своих младших братьев и сестер, нагрузка распределялась бы более равномерно. Хотя, учитывая количество тех же баз...
   - А у тебя по-прежнему ни одной свободной минутки в наличии?
   Долговязая тощая фигура плюхнулась в кресло рядом, периметр заискрил сильнее прежнего, но длилось это по времени меньше, чем Мину потребовалось, чтобы дотянуться до подноса с пробниками. А потом все оборвалось, и наступила блаженная информационная тишина.
   - На самом деле нет, но дела... Они подождут. Никуда не денутся.
   - Значит, завидуешь?
   - Ты даже не представляешь, как! Да я бы пожертвовал чем угодно, чтобы вот так, чинно и достойно слить свое сознание с мировым, если бы...
   - Что-то мешает?
   - Все! - бескомпромиссно заявил Ро-Илани, опрокидывая содержимое бокала в рот и, судя по новому залпу искр, одновременно отмахиваясь от поступающих вызовов.
   - Так таки и все?
   - Многое. А главное, отсутствие покоя. Вот ты же наверняка принял свое гениальное решение не в горячке боя, а по здравому размышлению и на спокойную голову, верно?
   Айден мог бы и сам логически добраться в выводах до того, что имел в виду его собеседник, но предпочел спросить прямо:
   - Какое решение?
   - Да то самое, с базой.
   Это было по-настоящему неожиданным. Все время пребывания лорда-претендента в гуще придворных сплетен и сплетников, пожалуй, никто кроме лорда-смотрителя ни разу не касался вопроса передачи части имущества наследника Кер-Кален под юрисдикцию свободного гражданина. Возможно, потому что считалось непристойным обсуждать решение единоличного собственника. И то, что кто-то нашел в себе смелость или другую причину для столь щекотливой темы, уже само по себе вызывало интерес. Особенно своей подоплекой, до которой, впрочем, еще требовалось докопаться.
   - Считаешь его гениальным?
   - От первой буквы до последней! И знаешь... - Мин придвинулся настолько близко, насколько позволяла конструкция кресла, разработанная с учетом максимальной защищенности личного пространства. - Я тоже начал подумывать о чем-то подобном. Но это только между нами!
   - Разумеется. Можешь не сомневаться.
   - Меня мучает только один вопрос. Я не могу его не задать, но... Не хочешь, не отвечай.
   - Посмотрим, знаю ли я ответ.
   - Должен знать, иначе тогда как бы ты... А впрочем, наверное, лучше все это оставить в покое.
   Повседневные заботы Ро-Илани не располагали к неуверенности или нерешительности, поэтому подобное внезапное отступление выглядело слегка наигранным. А кроме того тщательно следовало одному из методов эффективного получения информации, заставляя Айдена улыбнуться. Причем, не только мысленно.
   - Так что ты хотел спросить?
   Положенную правилами паузу Мин не выдержал, выпалив сразу же:
   - Как ты делал тот выбор.
   Искренне заинтересован или ведет продуманную игру? Пока оба варианта смотрелись одинаково вероятными, а значит, следовало придерживаться изначальной тактики: ждать и наблюдать. Но не без поощрения собеседника к продолжению разговора, разумеется.
   - Выбор чего?
   - Кого. Коменданта. Как ты смог убедиться, что он... Что ему можно доверять и довериться?
   Говоря по совести, никак. Возможно, повлияло исключительно первое впечатление, мимолетное, слегка сумбурное и ни в коем случае не претендующее быть решающим. Хотя, перебирая в памяти всю цепочку событий, Айден с удовлетворением признавал: этот выбор принес весьма любопытные плоды. Даже если был сто раз ошибочным.
   Самое забавное в сложившейся ситуации то, что Ро-Илани примет любой ответ. Но нужен именно тот, который даст пищу для размышлений.
   - Сочетание личных качеств, подвергнутое углубленному тестированию.
   Как и предполагал Айден, даже такая отговорка пришлась его собеседнику по вкусу, потому что Мин поспешил уточнить:
   - И насколько надежны результаты этого теста?
   - На ближайшее будущее - вполне. А слишком далеко я не заглядываю.
   - Ближайшее будущее... - Периметр Ро-Илани снова взорвался информационными импульсами, свидетельствующими о многочисленных параллельно запущенных процессах анализа. - Без оговоренных сроков?
   Значит, именно так в высоких кругах воспринимают инцидент с "Эйдж-Ара"? Любопытно. Все полагают, что на самом деле продекларированная свобода это фикция, и существует некий тайный договор, согласно которому база и не переставала подчиняться первоначальному хозяину?
   Возможно, подобная стратегия была бы наиболее разумной и выгодной, затевай все это Айден заранее и по четко проработанному плану. Но то, что никто не месте лорда-претендента не рискнул бы полагаться на волю случая, открывало куда более заманчивые перспективы. Расчеты хороши, однако монотонны, скучны и притупляют реакцию. А в условиях постоянно вероятной неожиданности внимание и собранность должны быть максимальными. Даже если большую часть времени требуется проводить в ожидании.
   - Ты всегда был самым смелым из нас, - подвел итог своим размышлениям Ро-Илани, откидываясь на спинку кресла. - И никогда не был образцом для подражания.
   Разумеется. К тому же злые языки любили отметить то, что невероятные удачи будущего и настоящего лорда-претендента заключаются по большей части в крайне узкой зоне его ответственности. Собственно, это и раздражало основную массу конкурентов Айдена: будучи обременены многочисленными родственниками, вассалами и владениями, они вынуждены были давить в себе любую попытку рискнуть хоть чем-либо. В результате складывалась весьма занятная ситуация: на одной стороне игрового поля находились корпоративные игроки, неповоротливые и предсказуемые, на другой - одиночка, располагающий ограниченными ресурсами, но практически безграничной свободой принятия решений. Один комплекс преимуществ против кардинально другого. Равного в смысле вероятности победы? Лорду-претенденту хотелось бы в это верить. Но кое-кто, похоже, в этом даже не сомневался.
   Вен-Верос.
   Конечно, можно объяснять его заинтересованность в продвижении Айдена дружескими связями, упрямством или возрастным слабоумием, и все же лорд-смотритель именно слишком стар для того, чтобы развлекать себя политическими интригами. Да, ему небезынтересно наблюдать нарастающее напряжение, грозящее вылиться в ожесточенную схватку, но ставку он сделал давным-давно. Причем уверен в ней больше, чем тот, на кого поставил.
   - И никто из нас не думал о соперничестве с тобой. Оно казалось таким... Совершенно бесперспективным.
   Казалось? Когда-то. В юности. Но времена и нравы изменились, не так ли?
   - Больше не кажется?
   Ро-Илани поднялся на ноги, но прежде чем вновь разрешить свободный доступ к своему периметру, подтвердил:
   - Не кажется. Потому что теперь оно перестало быть иллюзией.
  
   ***
   Это еще не противник. Не враг. Всего лишь представитель лагеря, преследующего определенные интересы. В том, что Мин вел беседу не только от своего имени, Айден вполне уверился. Разве что, несколько удивляла подчеркнутая конфиденциальность встречи. Словно Ро-Илани нужно было и выполнить поставленную задачу, и одновременно выяснить нечто очень личное.
   В любом случае, его союзники считают, что игра, а может, даже война уже началась. Да, именно с решения о смене статуса дедовской базы. Вероятно, каждый наблюдатель воспринял "Эйдж-Ара", как некий центр кристаллизации. Ядро, которое призвано концентрировать вокруг себя силы и средства. А значит, в самом скором будущем оно начнет притягивать к себе каждую из заинтересованных сторон.
   Индикатор. Отличный. Лучший из возможных. И все, что нужно делать, это... Ничего не делать, позволяя событиям идти своим чередом. Потому что каждая естественная реакция Тааса по умолчанию будет вызывать подозрение, вынуждая противников все больше и больше обозначать себя, и...
   - Докладываю, милорд: локализация прошла успешно!
   Если бы мгновением ранее Айден успел сделать глоток, он неизбежно поперхнулся бы и, возможно, обрадовал бы врагов своей преждевременной кончиной. Впрочем, это раньше лорд-претендент мог или отмахнуться от входящего вызова, или оборвать связь, демонстрируя свое негодование, а теперь отказывать будущему члену семьи в разговоре было бы по крайней мере невежливо. И уж конечно, весьма опрометчиво, учитывая все обстоятельства происходящего.
   Но уточнить, пожалуй, все равно следовало:
   - Уверен?
   - Больше, чем хотелось бы.
   Честно говоря, сложив полномочия прямого начальствования над тактическим наблюдателем, Айден почувствовал себя почти счастливым. Варс был ценным подчиненным и прекрасным специалистом, но методы его работы подчас вызывали весьма противоречивые чувства, в ответ на которые можно было только обреченно вздыхать и повторять, как молитву: "Он знает, что делает".
   Лорд-претендент, разумеется, допускал, что теперь, получив полную свободу в выборе способа действий, Варс станет воистину неудержимым, но все же рассчитывал находиться подальше от эпицентра уже состоявшихся и только намечающихся катаклизмов. Даже в информационном плане.
   Упомянутая "локализация" означала, по крайней мере, одну вещь. Анонимность. Сокрытие причин и связей. А вспоминая опыт ранее проведенных операций и делая поправку на богатое воображение тактического наблюдателя...
   - Надеюсь, все живы и здоровы?
   - Все живы, милорд.
   Мог ли он ограничиться простым "да", пусть всего лишь наполовину правдивым? Мог. Но тогда бы перестал быть самим собой.
   - Повреждения?
   - Временные. Восстановимые. Обоюдные.
   Последнее уточнение Варс добавил с небольшой задержкой, но даже по технически почти лишенному эмоциональных нюансов голосу чувствовалось: доволен.
   - Я должен в это поверить?
   - Вам стоит принять это во внимание, милорд.
   Когда тактическому наблюдателю удавалось сделать или узнать нечто особенно уникальное, можно было не надеяться избавиться от презентации соответствующих достижений. Как минимум, от того, что придется получать информацию именно в том ритме и тем способом, который угоден докладчику.
   - Я слушаю.
   - Заново выстроенные симбиотические связи получили новые качества.
   - А именно?
   - Механизм калибровки реакций работает, милорд. Я имел возможность лично в этом убедиться.
   Айден поднял взгляд к потолку, приказывая себе не думать, при каких обстоятельствах стало возможным то, о чем говорит Варс.
   - Единственным слабым местом остается несоответствие ресурсной базы системе управления, но полагаю, что рргунии внесут соответствующие коррективы в свою стратегию.
   - А она уже имеется?
   - Наблюдается больше подтверждений ее наличию, чем отсутствию.
   Ну разумеется. Глупо было бы полагаться на обратное.
   - Могу лишь сказать, что пока общее направление приемлемо для ваших намерений, милорд.
   И остается надеяться, что этого "пока" хватит на осуществление хотя бы части планов.
   - Прогноз?
   - Благоприятный для обеспечения безопасности.
   - Поясни.
   - Комендант может сделать ход.
   - Один?
   - Скорее всего, да. В настоящее время.
   Что ж, это и правда хорошие новости. Знать, что Таас способен оказать сопротивление, пусть и за счет чужого вмешательства, уже отрадно. Но хотелось бы еще быть уверенным, что после такого своего "хода" комендант будет в состоянии ходить. Потому что упоминание про повреждения, при всей своей невинности и бесстрастности, все же имело место.
   - Я фиксирую каждое изменение, милорд.
   Можно не сомневаться.
   - Первый отчет будет предоставлен вам в ближайшее...
   - Не нужно, Варс.
   - Милорд?
   - Образовавшуюся дистанцию не стоит нарушать.
   Да, в каком-то смысле такое отстранение искусственно, почти надумано. И минимизирует возможность влияния на события. Но влияния вскоре окажется вполне достаточно и с других сторон. Возможно, его будет даже слишком много, и вносить свою лепту в груз, который вот-вот свалится на плечи Тааса...
   - Какие-то еще указания, милорд?
   - Они у тебя уже есть. И вовсе не мои.
   Понял ли Варс намек, Айден не узнал, потому что тактического наблюдателя буквально выдавили с линии связи сигналом, который, благодаря дополнительной генетической настройке, и по определению должен был быть мощнее всех остальных, и оказался таким по накалу страстей. Да, подразумеваемых, а не отраженных кодировкой, но от этого не менее реальных.
   - Брат.
   Личное обращение подразумевало личный же характер начатого разговора, и это все-таки больше радовало, чем беспокоило.
   - Сестра?
   - Объяснись.
   - В чем?
   - В своих действиях.
   Айден легко принял бы обвинение в обратном. В бездельничестве, например, продолжающемся уже достаточно долгое время. Но - действия?
   - Прости, я не понимаю.
   - Зачем ты прислал его?
   Не присылал, вот в чем шутка. Но на данном этапе убедить в этом Айзе не представлялось возможным. Хотя бы потому, что Варс наверняка прибыл на базу в очередном своем образе, а это осведомленному лицу однозначно указывало на...
   - Нет никакой угрозы, сестра.
   - Позволь это решать мне, брат. По месту.
   В их противостояние трудно поверить. И все же, если Айзе сочтет любимого препятствием... А чему, собственно? Айден ни разу не разговаривал с сестрой после назначения коменданта. Какие темы затрагивала Вивис, можно только догадываться, но похоже, была достаточно убедительна, чтобы наследница рода Кер-Кален отставила свою вечную отчужденность в сторону.
   - Враждовать друг с другом - последнее дело.
   - Не вынуждай, и дело не станет последним.
   С одной стороны, жаль, что Айзе не видела его улыбку, с другой... Могла ведь посчитать это и насмешкой, особенно если бы Айдену вдруг каким-то чудом удалось бы вложить в нее хоть часть своего внутреннего ликования.
   Фундамент заложен. Кристалл начал расти. И есть все шансы на то, что в конце концов он окажется по-настоящему драгоценным.
  
   ***
  

Попытка четвертая.

  
   - Вы уж потерпите чуток, вашбродие, нам бы только фазу словить, а там...
   Жорику вовсе не нужно было оправдываться ни сейчас, ни в любом подобном случае, но он все равно делал это каждый раз, да к тому же с заметно нарастающим рвением. Что не могло не настораживать и не подталкивать к единственно-естественному выводу.
   Меня опекают. То есть, и с самого начала меня никто и никогда не выпускал из поля зрения, как можно догадаться, но теперь стали просто трястись. Видимо, подаренный блондином статус и впрямь был чем-то жутко драгоценным или, по крайней мере, тем, что очень обидно потерять по собственной глупости.
   Ни слова против. Ни одного сообщения или обращения, которое могло бы - по мнению команды, конечно - поколебать мое спокойствие. Мир, гладь да божья благодать, от которых хочется...
   Повеситься, ага.
   И все время грызет что-то вроде совести. Они же стараются. Из кожи вон лезут, только бы начальник был доволен и благодушен. На деле выходит ровно наоборот, но даже если бы я попытался им это разъяснить... Нет, не буду. Хотя бы потому, что моих скромных сил явно не хватит, чтобы порвать вековые местные шаблоны.
   - Пяток минуточек, вашбродие!
   Вот, кстати, еще один шаблон. Традиция. Принимать работу полагается исключительно на мостике. При том, что увидеть своими глазами восстановление каналов связи, а следовательно, оценить масштаб приложенных усилий я совершенно неспособен. Я это знаю, Жорик это знает, для всех остальных в этом тоже нет никакого секрета, но тем не менее: стою, тупо переводя взгляд с экрана на экран.
   - Давненько не брал я в руки шашек, вашбродие, вот и...
   Остается надеяться, что реверансы и книксены, которыми меня кормят, не заразны. А с другой стороны, если тоже начну расшаркиваться после каждого распоряжения, а еще лучше - перед, наступит настоящая гармония, полная и безграничная, нарушить которую не удастся даже некоему лохматому возмутителю спокойствия.
   Правда, после той нелепой стычки вел себя Вася, можно сказать, хорошо. Почти тихо. И на глаза попадался редко. Реже, чем лично мне хотелось бы, потому что в условиях прогрессирующего чинопочитания всего один глоток свежего воздуха... М-да.
   А может, именно поэтому он и избегал встреч. Чтобы избежать сопутствующих конфликтов, ага. Ведь рядом со мной по долгу службы и просто подолгу ошивается одна очень суровая блондинка, которая при минимуме выразительных средств ухитряется показывать свое неудовольствие так ярко, что хоть зажмуривайся.
   - Разрешите обратиться?
   О, легка на помине.
   - Что-то случилось?
   - Ничего внештатного, сэр.
   Подозреваю, что список "штатных" неурядиц достаточно обширен, чтобы включать в себя всемирный потоп и прочие катаклизмы, но коменданту на этот счет волноваться, конечно же, не стоит.
   - Значит, личная просьба?
   Всякий раз, когда я что-то говорю и спрашиваю невпопад, она зависает. Вернее, мне так транслируют ее состояние медузки. А на самом деле адъютант ведет себя так, как привыкла: обшаривает информационное поле на предмет дополнительных сведений о собеседнике. Забывая, что все равно наткнется на пустоту. Правда, такие паузы становятся все короче, грозя в один прекрасный день перейти в разряд незаметных, и я точно знаю, что буду об этом жалеть.
   - Вас что-то тревожит?
   Звучит глупо, но такое объяснение подходит к ситуации больше всего остального. Хотя бы потому, что на мостике с недавних пор блондинка практически не появляется. То ли уважая мое личное пространство, то ли подчиняясь очередному правилу неведомого мне устава. А раз уж заглянула, да еще попросила о разговоре...
   - Ваш гость, сэр.
   В каком-то смысле он и меня тревожит. Но это же Вася, с ним по-другому не бывает.
   - Что-то конкретное, адъютант?
   - Его присутствие, сэр.
   В смысле нарушения техники безопасности? Каюсь, виноват. Наверное, стоило бы его определить под замок в какую-нибудь дальнюю кладовку, только есть ли в этом смысл? Особенно учитывая Васину транспортную стратегию, требующую весьма специфических навыков.
   - Он каким-либо образом вмешивается или мешает функционированию базы и работе экипажа?
   - Нет, сэр.
   - Тогда что именно вас беспокоит?
   - Его дальнейший статус.
   Значит, просто "гость" не прокатывает? Интересно, почему. Я же здесь царь и бог, если верить всем пропетым дифирамбам.
   - Видите ли, адъютант... Обстоятельства сложились таким образом, что этот человек не может нас покинуть. Вернее, может, но это вызывало бы у него трудности, плохо совместимые с благополучием, а поскольку некоторое время назад он оказал мне ряд услуг...
   И зачем распинаюсь? Вряд ли из всего этого потока сознания блондинка усвоит что-то кроме выжатых досуха фактов.
   - В общем, я не могу взять и выгнать его. И не стану этого делать.
   - Я понимаю, сэр.
   Понимаю, но не принимаю, да?
   - И все же?
   Помолчала. Правда, не зависая, а скорее раздумывая о чем-то.
   - Вы собираетесь поставить его на довольствие официально, сэр?
   И что это значит в переводе с военного на человеческий? Заставить отрабатывать паек?
   - Возможно.
   - Вам известен его послужной список?
   Да я и фамилии Васиной не знаю. Если у него вообще есть фамилия. Можно, конечно, попросить написать автобиографию, но зачем? Чтобы потом сидеть и проверять каждый упомянутый факт? Ну уж нет. Даже если удастся уличить его во лжи, сложившейся ситуации это не изменит.
   - Мне известно то, что сделано...
   Тьфу, чуть не сказал "ради меня".
   - Сделано в моих интересах.
   - Этого будет достаточно для назначения, сэр?
   Ох и замучает она меня придирками, если не угадаю с должностью для Васи! Значит, надо подобрать что-то нейтральное, что-то не требующее особой квалификации. Да взять хотя бы...
   - Думаю, с обязанностями супервайзера службы клининга он вполне справится.
   Если раньше блондинка, уходя в информационный астрал, зависала бесстрастным стоп-кадром, то сейчас по ее лицу словно пошли помехи, заставляя черты то ли дрожать, то ли выражать. Что-то. Может быть, даже эмоции.
   - Но возможно, лучше опросить сам объект обсуждения, как считаете? Пригласите его для разговора?
   Дрожь стала крупнеть, и за ней начали проступать...
   Впрочем, присмотреться внимательнее не удалось, потому что Жорик доложил:
   - Готово, вашбродие!
   А следом за его бодрым басом в мои уши ворвался неразборчивый однонотный гул.
  
   ***
   Нет, надо все же разобраться с регулировками этого клятого наушника. Так ведь и оглохнуть недолго.
   - Как часы работает, вашбродие!
   Да лучше бы и впрямь тикало, честное слово. Хотя иметь в ушах метроном, наверное, тоже удовольствие небольшое.
   - Очень хорошо, товарищ Джорег. У товарища голема нареканий и возражений нет?
   Перестук барабанных палочек.
   - Никак нет, вашбродие!
   Ну и славно. Можно сворачиваться и отправляться. Правда, не знаю, куда и зачем.
   - Заказ подтверждаете?
   Голос, раздавшийся откуда-то сзади, явно был женским, но вряд ли принадлежал блондинке: та никогда не позволяла себе скучающих интонаций. А если учесть, что все это время я краем глаза видел адъютанта и мог быть уверен, что она не открывала рот...
   - Так подтверждаете или нет?
   Еще одна проекция. Настолько же реальная, как каменный человечек, потому что странный аромат, напоминающий смесь машинного масла и дорогих духов, заполнил собой все пространство мостика.
   И правда, женщина. Но не военная. В смысле, не в мундире местного образца, а скорее... Ну да, наверное, это аналог делового костюма. Потому что строгий. Даже та униформа на мышке и то выглядела более... Повторяла линии тела, ага. Да и гладко убранные волосы... Или это не волосы? А почему тогда блестят, темнеют и уходят к затылку волнами? Плюс выражение лица, конечно, которое нельзя спутать ни с каким другим: скука, презрение и одновременно вид крайней занятости. Все вместе, что называется, вопиет. О том, что нас своим присутствием почтил менеджер и отнюдь не младшего звена.
   - Простите?
   И как к ней обращаться? Хоть бы бейджик с именем носила, право слово.
   - Заказ. Готов. Будете получать?
   Служба доставки? А чего и кому? В мутной памяти что-то колышется, но уж слишком глубоко.
   - Вы не могли бы...э, напомнить, что в него входит?
   - Комплекты. Крепежные. В ассортименте.
   Ага, уже теплее. И если не ошибаюсь, предназначались они...
   - Для нагревателя?
   - Для охладителя.
   Вот теперь совсем ясно припомнилось. Нужды Лелика это были. Только я же вроде не успел тогда никуда списочек отправить? Или все-таки успел?
   - Так будете брать или нет?
   А смотрит-то как грозно. Взглядом, который не принимает возражений.
   - Напоминаю, что согласно параграфу 23 статьи 112 гражданского кодекса отказ от исполнения обязательств без уважительной причины отражается на кредитной истории соответствующим образом.
   Креди... Что?!
   - Оплата услуг по комплектации заказа и доставке до сортировочного пункта будет взыскана вне зависимости от...
   Менеджер пустилась в пространные объяснения, состоящие из фраз в стиле Болека и цифр, нумерующих главы, статьи и пункты, но я перестал ее слушать практически сразу. С тех самых клятых слов.
   Кредитная история, ага.
   Это было кошмаром, долгое время преследующим меня по ночам даже когда последняя выплата по кредиту сама стала историей. И однажды пройдя через проценты и пени, я поклялся никогда больше...
   - Так что решаем? Отправлять обратно на склад?
   Лучше бы было сделать именно это. Если бы ее взгляд не сулил мне все казни египетские сразу. Тем более, штраф она все равно насчитает, как обещала, а значит, что откажусь, что соглашусь - яйца будут одни и те же. Ну может быть, только в профиль, а не в фас.
   - Н-нет. Я возьму. То есть, беру. Заказ.
   - Желание клиента - закон! - съязвила женщина, что-то помечая в воздухе перед собой, и торопливо оттарабанила: - Курьер прибудет в течение трех дней. Благодарим за то, что воспользовались услугами нашей компании. Надеемся на дальнейшее сотрудничество.
   Изображение рассыпалось затухающими искрами, оставляя меня наедине уже не только с адъютантом, но и с проблемой, решать которую я не умел никогда.
   Есть люди, умеющие работать, и есть люди, умеющие зарабатывать. Как правило, два этих множества практически не пересекаются, и если являешься участником первого, то во второе вход тебе заказан. Как ни бейся, хоть лбом, хоть чем еще, эту стену не пробьешь. Одна только надежда - оказаться полезным кому-то, кто не только зарабатывает, но и получает, и под его эгидой строить собственную карьеру. Кого-то такое положение дел угнетает, но лично меня вполне устраивает. Устраивало. До получения относительной самостоятельности и связанных с ней...
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   Во всем случившемся наблюдался один положительный момент: блондинка вернулась в свою обычную форму. То есть, норму. Вроде бы. А мне сейчас нужен хотя бы один здравый рассудок.
   - У нас есть деньги?
   Молчание.
   - В смысле, у базы или на базе? Банковский счет, депозит, кубышка какая-нибудь?
   Ноль эмоций.
   - Золото, валюта, облигации?
   Взгляд ясный-ясный. И совершенно непонимающий.
   - Ну хотя бы что-то, что можно безболезненно продать?
   - Зачем, сэр?
   - Как это, зачем? Вы же слышали: прибудет курьер и... Ему нужно будет заплатить. То есть, не ему, а за его услуги и товар, который он доставит.
   - Все уже оплачено, сэр.
   - Как? Когда?
   - Оплата происходит при подтверждении заказа. Автоматически.
   - Но я же...
   - Запись. В кредитной истории базы.
   Сердце ухнуло куда-то вниз.
   - И много я... Много мы будем должны?
   - Сколько пожелаете, сэр.
   Это-то как раз понятно. Но дело в том, что...
   - Я не желаю быть кому-то должен.
   - Невозможно, сэр. Это основа основ империи.
   Кредиты, в которых увязли все и вся? Или я ничего не понимаю, или... Хана вашей империи. Если не сейчас, то в очень скором будущем. Радует только то, что чем быстрее все рухнет, тем меньше шансов, что долги будут взысканы. Хотя...
   - Мама, ты меня звала?
  
   ***
   Не представляю, что означал аналог фразы из приснопамятного рекламного ролика в местных реалиях, но угрожающе потемневший взгляд блондинки заставил даже меня судорожно сглотнуть. Или одного только меня, потому что белокурая голова в сторону дверного проема даже не дернулась. До учебников по анатомии и физиологии я пока не добрался, но и без всяких теоретических выкладок уже сообразил, что у моих новых знакомых глаза - все те же зеркала душ. И чем больше черноты проступает в женском взгляде, тем... А у мужчин, похоже, все наоборот. Взять хоть того же Васю, к примеру. Да-да, прямо сейчас и взять. Если он, конечно, все-таки переступит порог, переставая щуриться, жмуриться и вообще изображать испуг. Та еще трепетная лань получается, прямо скажем. Особенно когда все-таки приоткрывает один глаз пошире и громким шепотом спрашивает:
   - А она кусаться не будет?
   О чем я хотел с ним поговорить? Черт, вылетело из головы напрочь, со всеми этими кредитами. Но раз уж пришел...
   - Да иди уже сюда, хватит в дверях отираться.
   Он принял приглашение, но направился ко мне не прямо, а по весьма замысловатой траектории, старательно выдерживая между собой и адъютантом одно и то же расстояние. Правда, когда блондинка медленно повернула голову градусов примерно на пять в его сторону, Вася метнулся чуть ли не к стене, втянул голову в плечи и запричитал что-то вроде:
   - Ой, боюсь-боюсь-боюсь!
   То ли адъютант до сего времени не имела опыта общения с субъектами типа Васи, то ли испытывала к нашему незваному гостю что-то помимо чисто профессиональной неприязни, но сумерки ее взгляда продолжали сгущаться. Неумолимо. Суля на выходе из сложившейся ситуации как минимум один труп.
   В другое время я бы, наверное, повеселился вместе с Васей. Или поддержал бы праведный гнев блондинки, по настроению. Но сейчас вся эта клоунада не могла вызвать ничего кроме раздражения. Как говорится, тут такие дела на кухне, а вы - со своим борщом...
   - Может, отложим брачные игры на более подходящее время?
   О ревизоре ни слова сказано вроде не было, но немая сцена состоялась. Правда, длилась она пару секунд, не более, потому что Вася фыркнул-хрюкнул, закашлялся, хорошо так, с надрывом, и согнулся пополам. Адъютант, в отличие от своего напарника по цирковой арене, положения тела не изменила, но взглянула на меня... Ну да, в точности как растерянный ребенок. Да еще и немного обиженный.
   - Прошу прощения, если сказал что-то не...
   - Разрешите идти, сэр?
   Все снова схлынуло в блондинистый омут, как будто ничего и не было. Но впечатления остались, путая и без того завязанные узлами мысли.
   - Да-да, идите, конечно, на все четыре стороны, дайте человеку хоть помереть спокойно.
   Адъютант покинула мостик, печатая шаг, как на параде. Вася проводил ее взглядом, не поддающимся расшифровке, и переспросил с искренним интересом:
   - Реально собрался помирать?
   - А почему бы и нет? Даже повод есть подходящий.
   - Повод это хорошо. Поделишься? За компанию, как говорится, и удавиться можно.
   Мне б такую легкость бытия хоть на минутку прочувствовать...
   - И кстати, зачем звал-то? А то я уже в догадках весь потерялся.
   Звал. Да. Что-то там было по поводу довольствия. Или продовольствия? А, вспомнил.
   - Адъютант выразила озабоченность. На твой счет.
   - Да неужели? - Вася облокотился на рамку ближайшего экрана. - И чем я не угодил?
   - Это сам спрашивай, если рискнешь. Неважно. Просто она хочет, чтобы все было по правилам.
   Хмыкнул, но промолчал.
   - В том смысле, что раз уж ты пользуешься здешними коммунальными услугами и столовой...
   - Должен отрабатывать?
   - Ну да.
   - Так я не против.
   И никто не против. Есть только один существенный нюанс.
   - Видишь ли...
   - Что, работы подходящей на примете нет?
   - Нет. Есть. Не знаю. Да фиг с ней, с работой! Проблема в другом.
   И почему чувствую себя идиотом, да еще и виноватым? Но тянуть резину бессмысленно: если несостоятелен, лучше уж сразу в этом признаться.
   - Питание, смена белья и все такое прочее получишь без вопросов. А вот денег у меня нет.
   Вася подарил мне долгий внимательный взгляд и спросил, то ли с нарочитой, то ли с совершенно естественной осторожностью:
   - А зачем тебе деньги?
   - Ну как это зачем? Чтобы платить.
   - За что?
   - За работу. Да мало ли? Вот, к примеру, покупки оплачивать надо. Потому что кредит кредитом, но наличные средства, они все-таки намного...
   Он плавно сполз на пол, усаживаясь в свою излюбленную позу с ногами, скрещенными по-турецки. А потом жестом предложил сделать то же самое. В смысле, присесть.
   - Дремучий ты человек, Лерыч.
   Спасибо, знаю. Повторять лишний раз не надо.
   - Деньги - это зло.
   Трудно не согласиться. Но зла этого обычно ой как не хватает!
   - Из них одно только воровство проистекает.
   Да кто бы спорил?
   - Воровство не воровство, а куда без денег денешься? Они же создают возможность...
   - Возможности создаешь ты сам. Потому что живой и мыслящий. Хотя, что касается второго утверждения...
   - Варс.
   - Чегось?
   - Я же серьезно.
   - Да и я не шучу.
   - Хочешь сказать, у вас здесь денег вообще не водится?
   - Ага.
   - Но на том же Сотбисе...
   - Сотбис - дело другое. Неприсоединившаяся территория. Хотя теперь и там все стало намного проще.
   Что может быть более простым, чем денежные отношения? Только...
   - Натуральный обмен ввели, что ли?
   - Типа того.
   Назад в прошлое? Странно как-то. История учит, что удлинение путей сообщения непременно и обязательно требует ввода в обиход общего эквивалента для всех товаров сразу, а здесь же не просто железные дороги через всю страну, здесь...
   - Врешь.
   - Да хоть у кого спроси, если мне не веришь.
   И спросил бы. Беда в том, что правды все равно не услышу. Адъютант вон, вообще на эту тему зависла намертво. С Болеком беседу просто страшно начинать, междометия Лелика свет точно ни на что не прольют, что же до Жорика, он... Вот черт. И как я сразу не понял?
   Они же военнообязанные. Оба. А может и все четверо. А у армейских с деньгами отношения особые. И живут на всем готовом, и жалование получают без задержек, потому что попробуй задержать - хлопот не оберешься. Вот и получается, что из всех доступных источников информации самый достоверный сидит сейчас напротив меня и терпеливо ждет, пока перестану валять дурака и начну слушать.
   По крайней мере, видел Вася явно поболее, чем весь мой экипаж вместе взятый. И жил. В разных местах, ага.
   - Ну как, продолжать лекцию о международном положении?
   - Э... Да. Пожалуйста.
   - Ты, Лерыч, временами такой покладистый, что аж мурашки бегать начинают.
   - Почему?
   - По спине.
   - Да я не об том! Почему - мурашки?
   - Потому что подозрительно это, когда комендант... А! - Вася махнул рукой. - Мне-то чего уже бояться? Встрял по уши.
   Вот вроде треплется он просто так, о чем в голову ударит, а ощущение - будто каждая фраза имеет значение. Лично для меня. В смысле, что сказана она с целью донести информацию именно до моего сознания. Хотя...
   С блондинкой он ведь тоже бил точно в цель. Наверное, манера такая. Природная.
   - Давай про уши потом, ладно? Меня при слове "кредит" начинает потряхивать до полного... Человеческий облик потерять могу.
   - Станешь фиолетовым в крапинку?
   Дорого бы я дал за то, чтобы знать, о чем он говорит на самом деле. Даже если бы ни слова не понял.
   - Варс.
   - Да понял, понял! Нервничаешь, какие еще могут быть вопросы? На чем мы остановились-то? А, что деньги ни к чему хорошему не приводят.
   - Угу.
   - И ты считаешь, что без денег никак не обойтись.
   - Именно.
   - А тем не менее... - Он чуть задумался, потом хлопнул себя по лбу ладонью: - Опять с конца начал, балбес! Ты лучше скажи, на каком уровне развития у тебя на родине финансы? Раковинами обмениваетесь или как?
   Все-таки, уколоть он шанса не упустит. И это тоже манера. Неотъемлемая.
   - Банки у нас есть. И карты кредитные, по которым на расстоянии можно деньгами пользоваться, расплачиваться в любой точке мира и все такое.
   - Ясно. Ну, что могу сказать? Двигаетесь вы в правильном направлении. Только когда второй контур прорежется и окрепнет окончательно, все эти посреднические структуры станут лишними.
   - Почему?
   - Потому что своим счетом каждый сможет управлять сам. Силой мысли.
   - А как же...
   - Банки останутся в качестве хранилищ. Поначалу. А потом вымрут, как мамонты.
   - Не понимаю.
   - Кредитная карта будет у тебя в голове. То есть не у тебя лично, а... Ну, ты понял. И операции с ней проводить будешь сам.
   - Но это же столько хлопот...
   - На самом деле, ерунда. На полном автомате все это будет происходить. Не сразу, конечно, по мере развития. И в один прекрасный день вы поймете, что ракушки больше не нужны. Даже виртуальные. Хотя бы потому, что их легко красть.
   - Скажешь, информацию не крадут?
   - Интимную? Еще как. Но твой кредит, как бы это сказать... Вещь публичная. Расшаренная на всю сеть.
   - И нет никакой тайны? Банковской или...
   - Банков нет. Есть счет, на который записываются заслуги и услуги.
   - У каждого?
   - Ага.
   - А кто эти счета обслуживает? Следит за правильностью и все такое?
   - Да говорю же, все автоматом делается! Само собой.
   - И сбоев не бывает?
   - Технических? Не-а. Бывает злой умысел. Но он обычно даром ни для кого не проходит, гораздо проще честно принимать чужую работу. Ну и свою, конечно, тоже честно выполнять, если уж взялся.
   Значит, работа есть. Есть работодатели и наемные труженики. Так как же они все друг с другом...
   - Варс.
   - Чегось.
   - Я не понимаю. Ты можешь объяснить все это как-нибудь...
   - Как для детей?
   - Ну хотя бы. Вот этот самый счет, о котором говоришь, откуда он берется?
   - По-разному. Можно от семьи получить, можно от лорда. Если совсем не повезло - будет казенный.
   - Не повезло?
   Вася вздохнул и лег. Не выпрямляя ноги.
   - Когда мы рождаемся, мы получаем кредит. Ну, фактически, и родиться не можем, если родители умные и понимают, что не готовы. А если природа все-таки свое берет, начинаются варианты. При самом хорошем раскладе удается уговорить родного лорда, чтобы взял под свое крыло. Это вообще забот никаких. Если лорд не заинтересован, можно сбагрить чадо государству. С отказом от родительских прав, конечно, и без всяких прочих претензий. А кто не хочет терять звание "родителей", обычно делится своим кредитом. Но в этом ничего особо хорошего нет.
   - Подожди. Эти лорды... Они кто вообще и откуда?
   - Держатели средств. Имущества всякого. Территории там, ресурсы, производства, транспорт.
   - То есть, все это - частные владения?
   - Ну да.
   - И лорд - хозяин? Полноправный и единоличный?
   - Ага.
   - Получается, что у вас тут феодальный строй?
   - Называй, как нравится.
   - И относительную свободу имеют только мастеровые и военные, а крестьяне все равно, что в рабстве?
   Вася приподнялся на локтях.
   - Причем тут рабство?
   - Сам же сказал. Кредиты ваши. Они же с рождения? И если его не выплатишь, то...
   - Все не так сложно, как кажется. Работай хорошо, и выплатишь. А потом новый зарабатывать начнешь.
   - К пенсионному возрасту?
   - Пфф! К совершеннолетию обычно. И дальше выбирай, чего душа пожелает. Но если хочешь, всегда можешь оставаться дома, главное, чтобы лорд был тобой доволен.
   - И все? Просто доволен?
   Он снова сел, потянулся и взъерошил волосы.
   - Если плохо что-то делаешь, это идет тебе в минус.
   - С деньгами понятно, как в минус, как в плюс. Но ты же говоришь, что ваш кредит исчисляется вовсе не в...
   - Кредит доверия доверием и меряется.
   - Чего?!
   - Ну, так его назвали. Хотя и по сути все правильно. Вещь, которую нельзя украсть и незаконно присвоить.
   Дурдом "Ромашка" какой-то. Честным словом они расплачиваются, что ли?
   - Когда с едой и остальными человеческими потребностями проблем нет, а все твои ходы пишутся в единый реестр, материи, знаешь ли, отходят на второй план. О душе начинаешь думать. О чести и достоинстве. Ну и так, по мелочам.
   - А ты?
   - Что я?
   - У тебя тоже есть кредит?
   - Был. Семейный. Но я от него отказался и пошел служить.
   - Лорду?
   - Ага.
   - А сейчас...
   - Давно уже. Выплатил, если ты об этом. С тех пор промышляю контрактами, где придется. И помнится, ты как раз хотел со мной что-то такое подписать. Не?
   - Да я хоть сейчас, только... Сказал же, нет у меня ничего стоящего, чтобы платить за услуги.
   Вася посмотрел в потолок и улыбнулся. Видимо, чему-то, что там увидел.
   - Есть место. Есть вечный двигатель. Есть силы и средства. Все, что еще может понадобиться - только имя.
  
   ***
   - Вы, главное, потихоньку, вашбродие, как по грунтовочке, выше второй передачи не жмите!
   Беспокойство Жорика, выражавшееся в непрерывном потоке советов по управлению вверенным мне транспортным средством, было вполне объяснимо. Одно дело чинить антенну сельской радиостанции, и совсем другое - подписаться на ремонтные работы, как говорится, в центре города большого. Не то чтобы наш главный связист дрейфил перед возможным объемом работы, но к собственным силам относился весьма бережно, даже скупо.
   Это меня тоже удивляло, в числе всего прочего. Жуткая экономность, ага. Практически на грани, а временами и за гранью. С другой стороны, вполне возможно, что привычка не делать лишних движений выработалась именно посредством их пресловутого контура. В конце концов, энергию для него приходилось черпать все равно больше внутри, чем снаружи, а значит, каждое дополнительное напряжение либо мышц, либо мозгов, тратило имеющиеся запасы. Тот же Вася, к примеру, если не бедокурил и куролесил, то принимал исключительно расслабленные позы. По своему мнению, конечно, потому что меня при взгляде на его любимые асаны слегка мутило. А может, это просто голова тихо шла кругом, потому что в ней никак не хотел укладываться местный уклад.
   Нет, система взаимозачетов сама по себе вопросов не вызывала. Не хотят люди пользоваться деньгами - ради бога. Может, так и правильнее. Но способ оценки проделанных работ...
   Хотя, у нас ведь что-то подобное было. Давным-давно. Рекомендации. Рекомендательные письма. Они ведь ценились зачастую дороже золота, потому что давали возможность подняться в существующем рейтинге на ступень повыше, чем уже смог занять. И все же, сгинула эта практика в земных веках. А здесь, как ни странно, живет и процветает. Наверное, все из-за тяги к командованию. Не у всех граждан, но у многих. А если начальствование невозможно заполучить иначе, чем заработать личными достижениями, то и получается соревнование престижей, а не тугих кошельков.
   Да, дефицита еды тут нет. Технологии позволяют если не выращивать, то синтезировать, если не синтезировать, то доставлять быстро и четко, без перебоев. И с минимумом затрат. Но обычно как раз ничего составами по Вселенной таскать не приходится: все необходимое есть на местах. В распоряжении наместников, ага.
   Начиналось, конечно, традиционно, с набегов, войн, колонизаций и прочих известных исторических методов. Но если на Земле интеграция взяла свое, то огромные размеры здешних реалий самообеспечение территорий только укрепляли, год за годом. И каждая из имперских губерний может себя содержать хоть до конца света. В существующих границах. Если же намечается экспансия...
   Для этого существует государство. Общий совет, общие ресурсы, общие усилия, которые можно было бросить на любое направление развития. По большей части военное, конечно. Но если решат построить адронный коллайдер, проблем, видимо, тоже не возникнет. А так каждый в своем уделе вправе чудить по-своему.
   И в принципе, логично, что денег нет: внутри владения лорда они уж точно не нужны. Снаружи, то есть между владениями, но еще в пределах Империи, все решается совместными договоренностями. Ты мне, я тебе. Круговая порука и личные отношения. Вся разница только в том, что результат каждой сделки, а особенно - впечатления заказчиков, становятся достоянием всего информационного поля в тот же момент, как возникают. И если кто-то где-то кому-то, упаси бог, нагадил, или просто не слишком качественно выполнил то, за что взялся, освищут его даже в самом глухом закоулке.
   Вот так и живут. С рождения вписываются в систему посредством своих странных кредитов, а потом либо торопятся выплатить и уйти в свободное плавание, либо спокойно служат своему кредитору, тут уж все зависит от характера. Но каких-то существенных преград нет: имеешь необходимые качества и склонности - выдвинешься. Или даже выдвинут без твоего участия. Потому что командиров не назначают, а выбирают. Подчиненные. Вернее, выбирают, с кем им отправиться в славное светлое будущее.
   - Полегонечку помаленечку, вашбродие, и все сладится!
   И все равно не понимаю их выбор. В отношении меня. С кредитом ясно: его мне блондин выписал. Зачем и почему? А фиг знает. Может просто каприз богатого человека. Но проблема не в том, чтобы жить и выжить: ресурсов базы хватит до глубокой старости, причем не моей. Проблема в том, чтобы оправдать. Доверие, ага. Потому что каждый член экипажа со своей стороны тоже выдал мне, скажем так, аванс. Кто-то больше, кто-то меньше, наверное, зато единогласно.
   - Ну вот и приехали, вашбродие!
   Вижу. Можно командовать всплытие и расслабить руку.
   На второй раз с управлением все получилось заметно проще и без последствий. Благодаря автопилоту, который, как выяснилось, входил в штатное оборудование. Так что рулить лично пришлось только уже при самом входе на рейд, но на малых скоростях это не составило много труда. Тем более, адъютант была рядом. На всякий случай. Правда, от нее на каждую сотню Жориковых слов я услышал максимум одно-два, но это как раз означало, что справляюсь. Ну или хотя бы не лажаю больше допустимого.
   Надо же, оказывается, всплытие всплытию рознь: у заброшенного маяка оно означало возвращение в густую темень, а тут сетка из световых линий стала и ярче, и гуще. В глаза зарябило так, что я даже не сразу заметил призывно мигающее сообщение местной аськи.
   "Лоцманская служба порта Аден приветствует вас."
   Ага, и я тоже. То есть, мы. В смысле, приятно познакомиться.
   "Проводка по фарватеру будет начата по готовности."
   А мы готовы. Уже. В любом случае, ничего большего, чем сделано, в моих инструкциях не предусмотрено. Теперь, наверное, нужно ждать буксир.
   "Подтвердить удаленный доступ?"
   Ага, понял. Потащат на автомате. И надо сказать, лично я не против: в этой паутине ручное управление смерти подобно.
   Подтверждаю, чего уж. А теперь откинусь на спинку кресла, скажем так, и буду наслажда...
   Эй. Это еще что такое?
   С физическим насилием близко-близко я впервые познакомился где-то в средних классах школы, когда Витька Хромов, отпрыск оперуполномоченного, решил похвастаться выученными приемчиками. Ради справедливости надо заметить, что жертвой, то есть, объектом демонстрации оказался не один я, но кого заботит чужое горе? Особенно когда все тело выгнуто неестественной дугой, и все, что ты можешь это следовать чьей-то воле.
   Ощущение, давно забытое, вернулось, воссияв свежими, но совершенно дикими красками, потому что все конечности были, что называется, при мне, на положенных им местах, но вместе с тем...
   - Адъютант.
   - Да, сэр?
   Оно меня выкручивает. Как тряпку, которую отжимают. Все сильнее и сильнее.
   - Это... Это можно прекратить?
   - Что, сэр?
   И я совсем не могу сопротивляться.
   - Все. Я... Мне нехорошо. Очень нехорошо.
   В случае с Витькой помогло только расслабление, полное и безоговорочное. Наверное, и сейчас такая стратегия подошла бы, вот только...
   Нет, я не боюсь. Я паникую. Как будто пол ушел из под ног, а воздух вот-вот закончится.
   - Сэр?
   Оно давит. Сжимает. Тянет. Его прикосновения отвратительны просто тем, что они есть. Бесстрастные. Безразличные, и это, наверное, самое мерзкое. Витька хотя бы получал удовольствие от торжества своей грубой силы, а то, что прессует меня, никогда не было живым.
   Можно сдаться на милость противника, который хочет тебя победить, но падать на колени перед какой-то мертвечиной...
   - Сэр!
   Я ее порву. В смысле, разорву эту порочную связь. Прямо сейчас. Нужно только дотянуться и...
   Наткнуться кадыком на что-то, подозрительно напоминающее сгиб локтя.
  
   ***
   Хочется думать, что потолок - цельнотянутый. Что все углубления, наросты и накладки сваяны на нем исключительно для красоты. Но увы, горькая правда уверяет в обратном. В том, что все вокруг меня в любой момент может перевернуться с ног на голову ловчее, чем грани кубик-рубика. И нет совсем ничего постоянного, создающего хотя бы иллюзию надежности.
   - Теперь ничего нехорошего нет, сэр?
   Она не черствая. Не бесчувственная. Да, вместо простых человеческих "как вы себя чувствуете?" или "с вами все хорошо?", интересуется совсем другими вещами, но это вполне нормально. Для нее, для меня и для нашей общей ситуации.
   Хотя, нехорошего, и правда, больше нет. Ощущение насилия исчезло. Знать бы еще, откуда оно вообще могло...
   А впрочем, знаю. Клятая проводка. Функционирование отдельных систем базы перешло под внешнее управление, вот и тебе результат. Ну да, отображение своей физиологии на узлы и агрегаты я приглушил до минимума, но обратную связь, похоже, отключить попросту невозможно. Наверное, это правильно, только удовольствие, конечно, то еще получается. И что может помочь? Аутотренинг? Внушать себе, что все хорошо и приятно? Видимо, придется. Иначе остаются либо лекарственные средства, либо... Ага, меры физического воздействия.
   - Сэр?
   Это уже не ходовая рубка. Коридор. Если не ошибаюсь, парой палуб выше. Учитывая время на переноску, можно предположить, что в отключке я был, самое малое, минут двадцать. Хорошо приложили, м-да. Придушили, как котенка.
   - Карета подана, вашбродие!
   Надо бы Жорика отучить так орать. Когда выдастся свободное, а главное, спокойное время, и не надо будет подрываться и...
   - Карета?
   - Транспорт, сэр. Внутренние лини порта.
   Ах да, вспомнил. Посещение филиала местной то ли регистрационной, то ли лицензионной палаты и постановка на учет. Вступление, так сказать, во взрослую жизнь.
   - Где он?
   - Пятая палуба, сэр.
   Лежать на полу, конечно, лучше, чем стоять: хоть и жестко, зато ровно. И падать некуда. Ну ничего, сейчас кровь разгонится, и все придет в норму. Все, кроме состояния моей головы.
   Умение держать морду кирпичом - полезная штука. Вроде и нужно бы задать наводящие вопросы, а посмотришь на собеседника, и всякое желание пропадает. Тем более, я вполне догадываюсь, чьими заботами получил недавний кратковременный кайф. Уж больно знакомый локоть был, ага.
   Любопытно, как он туда пробрался. Не локоть, в смысле, а его хозяин. Хотя, от Васи этого можно было ожидать. И правильно, что я не стал тогда заморачиваться с замками и засовами. Ну, если только ради смеха.
   - Желаете отправляться немедленно, сэр?
   А чего резину тянуть? Такси ведь уже подано, и живчик, нетерпеливо переступающий с ноги на ногу, явно будет недоволен лишней минутой простоя. А если еще запишет мне в кредит свое мнение на этот счет... Нет уж, не надо мне такого счастья. Тем более, чем быстрее покончу с официальной программой, тем лучше.
   - Прошу на борт!
   За приглашение, конечно, спасибо, но...
   Чем-то это сооружение напоминает рикшу. Наверное, расположением мест водителя и пассажира. А еще общей шаткостью сочленений. Замысловато сплетенная рама, на которой едва угадываются сидения. И я должен туда лезть?
   - Конструкция безопасна, сэр.
   Ой, вот только не надо при мне упоминать это слово. Ну пожалуйста! Какая, к чертям собачьим, безопасность, если я даже в собственной крепости рискую быть приведенным в полное беспамятство?
   Нет, конечно, другого выхода не было. И нет, я не злюсь. Совсем-совсем. Но ведь можно было объяснить, да? Всего-то пару слов сказать. Разве трудно? А самое неприятное, что и постфактум никто ничего пояснять не собирается.
   - Удобно устроились?
   Понятия не имею. Но задница вроде из этой дырявой корзины никуда не выпадает, и то ладно.
   - Домчу с ветерком!
   Вот ветерка, честно говоря, не хотелось бы. Тем более, от окружающей среды нас ничего не отде...
   Изнутри все выглядело так, будто кто-то обматывает нас по невидимому каркасу пищевой пленкой. И хотя она вроде бы сама по себе прозрачная, и слои ложатся без морщинок, ощущение преграды присутствует и крепнет с каждым витком. Для верности стоило бы ткнуть пальцем, но пожалуй, воздержусь от этих своих дикарских замашек. Неудобно перед цивилизованными людьми.
   - Тронулись!
   Если вы находитесь в объекте, до боли напоминающем яйцо, нечего ждать, что он поведет себя иначе, чем покатится. Делая оборот через боковую сторону, ага. Доберется таким макаром до края палубы, сверзится вниз и, вопреки законам физики, оказавшись в безвоздушном пространстве, начнет не невесомо парить, а ускоряться с каждым поворотом.
   - Впервые в наших пенатах?
   Зеркала заднего вида у водителя нет, но мой неуверенный кивок он каким-то образом замечает и развивает свою мысль:
   - То-то я смотрю, обводы незнакомые! А у меня глаз на это дело наметан.
   Информация, как говорится, к размышлению. Хотя, вряд ли можно считать удивительным, что старинная база, забытая в глубоком резерве, не посещала местный порт за все время жизни конкретного аборигена. Вполне возможно, "впервые" мы окажемся в очень многих местах. Если доберемся.
   - Взглянуть не желаете?
   - М?
   - Пейзаж обозреть.
   Экскурсию предлагает? И конечно, за дополнительные деньги. То есть, кредит. Но почему бы и нет, собственно? Ему приработок, мне - лишний балл за снисходительность.
   - Если вас не затруднит.
   - Да какие тут труды?
   "Яйцо" заложило очередной вираж, взмывая куда-то... Может, вверх, может вниз: если в нагромождении металла вокруг нас и имелись какие-то ориентиры, то только не для меня.
   Сотбис был похож хотя бы на ежа, Аден, казалось, не имел вообще никакой четкой формы. А главное, я, как ни всматривался, не мог разобрать, есть ли здесь центр. Выходило, что нет, даже в проекте. Корабли, выныривая из межпространственных каналов, дрейфовали по рейду, ожидая буксировки, а потом присоединялись к уже причалившим по принципу своеобразного конструктора, вроде и образуя единое целое, но одновременно не теряя самостоятельности. И причал наращивался динамически, по мере необходимости, разворачиваясь прямо из пустоты. Хотя, конечно, технология наверняка все та же: отложенные фазы и все прочее. Либо молекулы там сами по себе болтаются, либо их туда по мере необходимости космические пастухи гонят.
   И все-таки, не зная подоплеки происходящего, жить интереснее. Можно спокойно думать о волшебстве и чудесах, а не начинать прикидывать эффективность, усилия и стоимость.
   - Вот тут каботажники швартуются, видите?
   Мятые коробки, похожие друг на друга, как близнецы, и одинаково безликие.
   - Там, левее, курьерские причалы.
   Много-много суетливых колибри.
   - Океанский флот на третьем кольце грузится.
   Ого, какие громадины... Хотя они, конечно же, меркнут перед теми, что ждут нас на самой границе рейда.
   - А это уже ваш уровень. Никого случаем не признали?
   Цветок, растопырившийся лепестками. Комок, ощетинившийся острыми перьями. Зеркало, то ли вогнутое, то ли выпуклое, но не по самому центру, а ровно настолько в стороне от него, чтобы создавать ощущение неправильности.
   - Нет.
   - Ну так еще познакомитесь!
  
   ***
   Я боялся, что после фигур высшего яичного пилотажа твердый пол под ногами вызовет определенные проблемы, но обошлось: качнуло всего раз или два, а потом баланс вернулся. И вместе с ним воспоминания о насущных делах.
   Таксист, высадив меня на крохотном балконе, тут же умчался за новым клиентом. Встречающей делегации или просто швейцара на входе не наблюдалось, значит, оставалось надеяться только на программистский гений Жорика и добросовестную работу местной информационной службы.
   Планшет кочевряжился с минуту, не меньше, но все-таки изобразил на своем экране нечто, напоминающее план пожарной эвакуации. Трехмерный, разумеется, в который пришлось в буквальном смысле залезать почти по локоть, чтобы повернуть под нужным углом и приблизить. Еще некоторое время понадобилось на ожидание, пока мой личный сигнал джи-пи-эс отобразится на кальке чужого пространства. Потом компьютер еще немного подумал и нарисовал маршрут, прелесть которого состояла в его, эээ, странной подвижности. Нет, правда: местонахождение конечного пункта постоянно менялось. Несущественно - в пределах десятка метров - но заметно. И нервительно.
   Конечно, можно было взять с собой сопровождающего, ориентирующегося на незнакомой местности без дополнительных технических средств. Жаль только, что единственными возможными кандидатами на эту роль были половинчики: с функционирующей по полной программе базы отпускать основной обслуживающий персонал категорически не рекомендовалось. А Васю я даже спрашивать не стал. Хотя бы потому, что провожать меня он не вышел, а звать и просить после того, как... К тому же, на повестке дня оставался один особо интересный вопрос. О взаимоотношениях, ага. Причем вовсе не моих.
   Да, ситуация в ходовой рубке оказалась достаточно напряженной. Возможно, даже опасной. Допускаю, что адъютант не знала решения надвигающейся проблемы или не могла выбрать наиболее оптимальное из нескольких. Хорошо, пусть так. Но она прекрасно видела, что происходит, в том числе, и силовой маневр. А я в этот момент и до самой потери сознания смотрел на ее лицо и, как ни кручу воспоминания, не могу выловить в них хоть что-то намекающее на неординарность происходящего. Удивлена блондинка уж точно не была. Уж лучше бы притворилась, право слово, тогда подозрения можно было бы списать на мою личную шизофрению, а не продолжать время от времени гадать, почему...
   Вот за этим поворотом точно должен быть финиш. Или нет? Черт, маркер опять скакнул в сторону. Да сколько же можно издеваться? Такое впечатление, что здание администрации порта возводится прямо по ходу. Моему, ага. И если бы удалось каким-то чудом заглянуть за угол раньше, чем физически там оказаться, то увидел бы я черную звездную пустоту, обрамленную обрывками стен, пола и потолка.
   А кстати, сия гипотеза не лишена смысла. Потому что в отличие от базы швов здесь нет. Вот совсем нигде: все гладенько и ровненько, только иногда попадается нечто вроде ребер жесткости. То есть, скелет все же спроектирован и даже начерно сварганен, но мясо наращивается исключительно по мере необходимости. А с воздухом как быть, мы уже знаем, ученые.
   Занятная технология, ничего не скажешь. И наверное, удобная, если вовсю применяется. Позволяет развернуть портовые сооружения в любой точке вселенной за считанные... М-да. К тому же, люди здесь не живут. Постоянно, имею в виду. В лучшем случае вахтами сменяются. Транспортный узел посреди ничего, но со всеми необходимыми службами, в одну из которых я как раз и... Ну наконец-то!
   Правда, стена все такая же ровная, как и ее сестры на всем протяжении моего путешествия. Но зато есть забавный пульт, прямо как в родных земных учреждениях. Только при касании талончик с номером очереди не выдал, а выпустил рой огоньков, которые облепили мои пальцы, чуток повисели на них и скатились обратно.
   - Войдите!
   Судя по тому, насколько хорошо слышен голос, и что доносится он вовсе не из наушника, а... Ну да, дверь открылась. Вернее, часть стены сгинула. Весьма небольшая часть: еле-еле протиснулся через проем, да еще нагнуться пришлось. Прямо-таки, вход в боярские палаты, а не в кабинет казенного дома. Хотя...
   - Чем могу служить?
   Больших габаритов и не нужно было ждать, потому что хозяин помещения совсем маленький. И худенький. Почти прозрачный. Не удивлюсь, если за узкой спиной можно отыскать трепещущие стрекозиные крылышки: эльф, ни дать, ни взять. Из тех, которые с цветка на цветок перелетают. И нектар пьют, ага.
   - Э... Вот.
   Но лапки цепкие: портсигар ухватил ловко. И безапелляционно заявил:
   - Не может быть.
   Выудил из ореола кудряшек надо лбом что-то вроде монокля и уставился через него на серебристую коробочку.
   - Глазам не верю.
   Еще через секунду эльф жонглировал уже целой гирляндой увеличительных стеклышек, прикладывая их то к своему лицу, то к объекту исследования. И комментировал получаемые результаты все в том же тоне, некогда заданным товарищем Станиславским. Потом, видимо для верности, попробовал портсигар на зуб, потряс рядом с ухом и растерянно резюмировал:
   - Неужели все-таки настоящий?
   От меня ответа, конечно же, не ожидалось: повернув коробочку в руках еще раза три, эльф вдруг подкинул ее к потолку и на обратном пролете ударил ладонями с обеих сторон, как если бы хотел прибить комара. Надо сказать, у него получилось. Только "комар" вместо того, чтобы стать еще компактнее, расширился на все пространство комнаты.
   Наверное, он изначально и был сложен из множества маленьких кусочков, теперь рассыпанно висящих в воздухе, как рой светлячков. Кванты информации, ага. Мгновенно перешедшие из состояния твердой копии в нечто, пригодное для...
   Эльф воспарил над креслом. Нет, серьезно: переместился на один уровень с центром светящегося роя и взмахнул руками.
   Со стороны он напоминал одновременно секретаря-машинистку и дирижера симфонического оркестра, играющего буйную увертюру к широко известной опере. И возможно, для того, кто имел естественный доступ к информационному полю, происходящее действительно звучало музыкой, а я вынужден был довольствоваться дерганой пантомимой в стиле, хорошо описанным доктором Паркинсоном.
   Представление оборвалось так же внезапно, как и началось, когда последний светлячок мигнул и погас, а эльф плюхнулся обратно в кресло.
   - Регистрация завершена успешно. Ваши права подтверждены. Доброго пути.
   Последнее недвусмысленно намекало на то, что мне пора убираться из кабинета. Я так и поступил, обернувшись, чтобы увидеть дверной проем, зарастающий со скоростью звука. А потом не удержался и посмотрел на экран планшета: маркер отдела регистрации плавно заскользил по схеме, и кажется, теперь уже не по уровню коридора, а перпендикулярно ему.
   Впрочем, причуды местной архитектуры меня больше не волновали: имущество во владение принято и поставлено на учет в качестве участника общего экономического процесса, так что можно было выдохнуть и передохнуть. Перед тем, как с головой окунуться в работу, ага.
   С одной стороны каких-то особых проблем не намечалось, все, что требовалось, это заявить себя на торги. Официальных рыночных площадок было три основных вида: государственная служба, государственные нужды и частный бизнес. Первое мне не грозило ввиду статуса ненатурализованного гражданина, а вот на второе претендовать вполне имел право, как индивидуальный подрядчик. Правда, учитывая пока полное отсутствие рейтинга, мою заявку рассматривали бы в самую последнюю очередь. Самым реальным поэтому было попробовать свои силы на рынке частных услуг. И с точки зрения Васи проблемы в этом направлении не ожидались.
   Да, постигать экономическую модель пришлось именно с помощью лохматого приключенца. У которого все выглядело легко и просто. А я, закладывая вираж вместе с коридором, вроде бы выводящим к стоянке такси, что-то сомневался в успехе данного предприятия.
   Нет, отказаться можно. В любой момент. Запереться в стенах базы, сигануть куда-нибудь подальше от обитаемых территорий и доживать свой век тихо и мирно, ну разве что, под недовольное ворчание подчиненных. В полном личном одиночестве. Вот это самое соображение и мутило мысли, подбивая на всякие безумства.
   Там, где нет жизни, нет шанса снова встретиться с... Придется по-прежнему называть ее мышкой. Она ведь ни разу даже не подумала назвать мне свое имя. Рассчитывала, что прочитаю его сам, в базе данных? Вряд ли. Потому что слишком хорошо знает мое происхождение. Почему же молчала? А может... Ну да, конечно же.
   Просто интрижка. Просто курортный роман. И рассчитывать на большее было бы слишком самонадеянным. А с другой стороны...
   Я все-таки занимаю в здешней иерархии какое-то место. Судя по всему, далеко не последнее и, что самое главное, есть шанс его, по крайней мере, упрочить, а то и улучшить занимаемую позицию. И возможно, тогда мышка тоже подумает о том, чтобы...
   Стоп.
   Это уже не мои мысли.
   Хорошие, правильные, разумные, только совершенно и абсолютно чужие.
   Их не всегда легко распознать и выделить в общем потоке сознания, но есть темы для обсуждения, к которым мы с медузками подходим с противоположных сторон, как ни крути. В том числе, конкретно эта. Личная.
   Шанса поверить в бескорыстность женского пола мне не выпадало ни разу. Можно было обманываться и внушать себе всякую всячину, но фантазии одна за другой методично разбивались о реальность. Помню, я искал причины и ответы, то отчаянно, то настойчиво, пока экспедитор Костик, с которым долгим зимним вечером мы скучали в пробке на кольцевой, не поделился откровением, объяснявшим все и сразу.
   Женщине нужно гнездо, в котором можно вывести птенцов. Вот и скачет она часто от дерева к дереву... то есть, от мужчины к мужчине, в поисках той единственно надежной ветки, где все удастся и получится. И обижаться можно, конечно, но все равно ничего не поделаешь, если годишься только на аэродром подскока. Не повезло, значит. Не срослось. Так вот, если подходить к моей нынешней ситуации именно по этому коридору...
   И подойду, куда денусь. Но для начала нужно как-то миновать кислотно-цветастую кучу малу, перекрывшую путь.
  
   ***
   Она занимала собой почти все пространство от стены до стены и по поверхности шла рябью, словно от ветра: ленточки, перышки, какая-то бахрома торчали в разные стороны и колыхались, грозя вызвать нервный тик. Но пока я прикидывал, как удобнее просочиться мимо, все это вдруг дружно встряхнулось и повернулось. К лесу задом, ко мне передом, ага.
   В глубине разноцветья обнаружилось лицо. Личико. Щекастое, румяное, умильное и сияющее. Вернее, засиявшее фонарем, как только взгляд круглых глаз поймал меня в фокус. Причем фонарь этот светил не ровно, а подмигивал, смутно напоминая о чем-то вроде морзянки.
   То ли медузки были плохо знакомы с такой системой кодировки, то ли внезапно взяли паузу на релаксацию, но вспышки и паузы между ними, не поведали мне ровным счетом ничего. Разодетое в пух и прах существо, судя по всему, тоже почуяло неладное, потому что разразилось еще более яростной светомузыкой, потом потухло и осторожно спросило:
   - Вы ведь комендант?
   Ну что тут ответишь?
   - Да.
   Существо слегка приободрилось, тщательно откашлялось и заученно затараторило:
   - Только сейчас и только для вас! Специально организованный кастинг! Закрытый показ! Право первого фьючерса! Кофе-брейк и итоговый фуршет - за счет заведения! Администрация будет счастлива оказать любые необходимые услуги по оформлению со значительной скидкой и возможностью приобретения льготного абонемента на весь спектр услуг!
   Зазывала, вот кто это. Активная рекламная тумба. И наверняка, как все ее земные сородичи, пытающаяся втюхать залежалый или бракованный товар.
   - Прошу прощения...
   - Только сейчас и только для вас!
   На третьем повторении проникновенной речи я невольно подумал: а почему бы и нет? Покупать же вроде не заставляют. Правда, могут потребовать деньги за просмотр, но... Это все тоже как-то скажется на кредитной истории. Да, от отдельных предложений наверняка следует отказываться, вот только пока особого выбора не вижу. А может, квест с попугаем вообще обязательный, и если его пропустить, не откроется новая ветка заданий, доступ к апгрейдам, фракциям, бонусам. Эх, хоть бы какое руководство найти!
   - Только сейчас и только...
   - Спасибо, я понял.
   Личико существа снова засияло. Видимо, чувством выполненного долга.
   - Соблаговолите участвовать?
   - Э... Да. Пожалуй.
   Ленточки и перышки растопырились, как наэлектризованные.
   - Прошу!
   К тому, что двери здесь способны открываться в самых неожиданных местах, я почти привык, и все-таки, падать куда-то сквозь внезапно разверзшийся пол было уже чересчур. Стоило бы высказать пестрой тумбочке все, что подумалось по этому поводу, но она ни передо мной, ни за мной благоразумно не последовала. А жаль: приземляться на ворох ткани было бы гораздо приятнее, чем отбивать ступни.
   Но гудение в ногах это одно, а визг, мгновением спустя разорвавший уши - совсем другое.
   - Мужчина!
   Голос, транслированный мне медузками, определенно был женским, прозвучал удивленно, но не испуганно, а скорее немного возмущенно, как если бы я случайно вторгся, скажем, в женское отделение общественной бани.
   - К тому же плохо воспитанный.
   Еще одна? Но эта хотя бы не визжит.
   - Чего шифруешься там, где не надо?
   Третья. Определенно, женщина. И обращается непосредственно ко мне, глядя глаза в...
   Когда я разогнулся, перспектива изменилась: на меня смотрели уже четко снизу вверх и с куда большим неодобрением.
   Не знаю, как именно работают мои переводчики, но периодически возникают именно такие моменты. Неуютные, ага. Органы чувств синхронизируются в порядке странной очередности, а не все сразу, в результате сначала возвращается к норме либо зрение, либо слух, либо осязание, а потом к нему начинает подтягиваться все остальное, выставляя меня тормозом там, где нужно реагировать, и чем быстрее, тем лучше. Например, в женском обществе.
   Их в самом деле оказалось трое. Всего. На очень большую комнату.
   Та, что завизжала, теперь молча пялилась на меня из дальнего угла, в который, судя по всему, резво отскочила при моем появлении. Вторая, явно более уравновешенная, смотрела поверх аксессуара, напоминающего очки, не делая попыток покинуть ажурное кресло. Третья, едва достававшая носом до моей груди, не дождавшись ответа, фыркнула:
   - Хорош кривляться. Здесь все свои.
   Свои? В смысле, принадлежащие к одному и тому же кругу общения? Но почему же вы тогда такие... Разные?
   Нет, все трое явно люди. То есть, местные аналоги людей. Та визгунья, к примеру, просто просится на обложку журнала. Для взрослых любителей кукольной красоты. Очкастая - дылда, тощая, как спицы, которые вертит в пальцах. Или только похоже, что она вяжет, а на самом деле... Но что-то вроде кружева и впрямь виднеется, причем, увеличиваясь в размерах. И последняя, коротышка, тоже вполне похожа на человека. Только не вышедшего ростом и сутулого до горбатости. Но больше ничего общего между ними не...
   Хотя, вру. Есть общее. То, что должно было выйти на передний план раньше всего остального. Если бы я, конечно, смотрел своими глазами.
   Они все белые. Белоснежные. С ног до подбородка. Покрой костюмов разнится, кармашки-нашивки-вытачки тоже, но цвет совершенно идентичный, как будто на пошив ушел один рулон ткани.
   Это что, какой-то клуб?
   - Так и будем молчать?
   А что можно сказать?
   - Э... Добрый день.
   Судя по ответной гримасе, ожидалось от меня что-то совсем другое. Что-то вроде...
   - Ты тупой или обидеть нас хочешь? Так мы завсегда готовы. А уж если обидимся... - коротышка растянула рот в многообещающей улыбке.
   - Я... э...
   Можно было сразу сообразить, в чем дело, но рекламные песнопения и падения сквозь пол здорово выбили из колеи.
   Естественного информационного следа от меня нет, и как раз на этот случай Жорик сварганил программу-имитатор. Ограниченного действия, правда. Остается лишь надеяться, что на этих троих ее хватит.
   - Вот!
   Индикатор мигнул, докладывая об окончании загрузки, а следом за ним мигнула и горбатая коротышка.
   - Тот самый, что ли?
   Она переглянулась, сначала с Куколкой, потом со Спицей. Потом снова посмотрела на меня.
   - Так вот ты какой, северный олень.
   ***
   Во всем происходящем не было ничего сверхъестественного и неожиданного, кроме одного неприятного обстоятельства: я до сих пор не имел понятия, где и среди кого нахожусь. И исправить это можно было только одним способом:
   - С вашей стороны было бы тоже весьма любезно предста...
   - И как же он, интересно, забрался так высоко? - спросила коротышка, обращаясь к своим подружкам.
   - Вестимо как. Через постель, - равнодушно предположила Спица, не отрываясь от вязания.
   - Да ну, скажешь тоже!
   - Лилька не даст соврать. Верно, Лилька?
   - На вкус и цвет... - стыдливо потупилась Куколка.
   - Быть такого не может, - возразила коротышка. - Ему же серебра в шапку не кто-нибудь, а сам ББ отсыпал. Который в порочащих связях никогда и ни за что.
   Обсуждение моей личности могло продолжаться бесконечно, да и пусть, в общем-то, но промелькнувшее сокращение заслуживало интереса. И объяснения.
   - Простите, вы только что упомянули...
   - Не, тут другое. Слухи, похоже, не врут. И двинулось непорочное солнышко всей крышей в далекое путешествие.
   - Вы не могли бы...
   - Я бы воздержалась от подобных выводов, - заметила Спица. - До поры, до времени.
   - Пояснить...
   - Да чего тут сомневаться? Одного взгляда хватит.
   Нет, я не разозлился. Просто устал. Выпрямился совсем, лицом отдаляясь от насмешницы еще сантиметров на пять, и переспросил:
   - Точно хватит?
   Она поняла намек, но ответа шершавым языком плаката я не дождался: вместо слов коротышка перешла к делу. К действию. То есть, к телодвижениям.
   То, что выглядело горбом, на самом деле было телом, и когда его пружина развернулась, наши головы оказались на одном уровне. Нос к носу.
   - И еще останется. Недоросль.
   Фанино хозяйство включало в себя много разных объектов, в том числе и старую дачу, приобретенную еще Зоей Аркадьевной и очень ею любимой. Сам Фаня туда практически не наведывался, но средства на содержание отпускал. По крайней мере, чтобы оплачивать сторожа, по совместительству садовника-огородника и мастера по мелкому ремонту. Жил Кузьмич там же, на даче, со своей супругой, которую за нрав и прочие разные качества ласково называл...
   - Наноконда.
   Она и впрямь бы бросилась на меня. Наверное. И если бы не задушила, то понадкусывала уж точно. Но к счастью, кроме обоих наших в комнате присутствовал и более здравый рассудок, бесстрастно посоветовавший:
   - Вы еще подеритесь, горячие финские парни.
   - И правда, хватит уже к нему цепляться, - поддержала Спицу Куколка. - Мы же здесь вовсе не для того собрались.
   - Мы-то да, - хмыкнула Наноконда, возвращаясь к прежним размерам. - Только запланированный девичник накрылся медным тазом.
   Нехорошо, однако, получилось. Но это же можно исправить, не так ли?
   - Я с радостью вас покину, только найду... То есть, не с радостью, а... Просто скажите, где дверь.
   - Можешь не трепыхаться, - щедро разрешили мне. - До конца сеанса все заблокировано. Вип-зал же. Повышенная безопасность и все такое.
   - До конца чего?
   - А ты куда вообще пришел?
   - Куда приве... э... куда пригласили. Такое пестрое, круглое и приставучее.
   - Ну так расслабься и получай удовольствие!
   Свое предложение Наноконда подтвердила личным примером: дернула рукой, словно заводя лодочный мотор, и плюхаясь на каслинское литье, материализовавшееся прямо из воздуха.
   - Чего завис?
   Оно даже может быть удобным, такое кресло, но факт в том, что достаточного свободного места для сидения рядом ни с одной из троих нет, а орудовать рассыпанными в пространстве свободными молекулами мне, прямо скажем...
   - Я лучше постою.
   - Ну прям, оловянный солдатик.
   Наверное, она подобрала бы для меня еще кучу эпитетов, но в этот момент в зале погас свет. Натурально, как в кинотеатре, чтобы потом наполнить помещение прозрачными образами. И временами даже образинами.
   Мои глаза за сменой картинок вокруг не успевали, пришлось уткнуться в планшет, на котором великолепие происходящей презентации превращалось в угловатую и не всегда трехмерную графику.
   Больше всего это походило на меню выбора юнитов из какой-то компьютерной игры. Разделение по классам присутствовало: атака, оборона, почему-то отдельно - защита, поддержка разных видов. Универсалов не наблюдалось, можно было найти кого-то с сочетанием двух классов, но не более того, причем, по рангам такие "парники" котировались ниже "одиночников", и это, честно говоря, удивляло. С их-то возможностями и стремиться быть сугубо узкими специалистами? Как-то нелогично. Хотя, чужой же монастырь.
   По внешнему виду юниты были представлены в каталоге, что называется, на любой вкус. Высокие, низкие, тощие, тонкие, далеко не всегда только с четырьмя конечностями, похожие на людей и непохожие вообще ни на что. Вернее, медузки отображали мне их, как мутные пятна: видимо, не находили в моей памяти адекватных аналогов.
   И конечно, под каждой из каталожных моделей был ценник. В кредитах, ага. Причем, в двух, не равных друг другу. Но стоимость и все прочее волновали меня куда меньше, чем...
   - Можно спросить?
   Наноконда повернулась, изогнувшись всем, снова расслабленным телом:
   - Не знаешь, как заказ оформляется?
   - Я? Нет. То есть, не знаю, конечно, но спросить хочу другое.
   - И чего?
   - Что означает "ББ"?
   Она сначала вытаращилась, потом сощурилась.
   - Ну ты совсем младенец! Хотя, с другой стороны, хороший тон, мизинцы в сторону...
   - Так что, все-таки, это значит?
   - Белокурая бестия. Его сиятельное лордство, Айден свет Кер-Кален. Звезда с претензией на восходящее солнце.
   Занятная характеристика. Хотя, кроме язвительности чувствуется еще и уважение, пусть даже вынужденное. Не самый последний у меня покровитель, стало быть? И теперь я, по крайней мере, знаю его имя - уже прогресс. Правда, это мало что мне дает, так же, как и то, что очередная картинка на экране планшета для меня тоже совсем не безымянная и довольно хорошо знакомая.
   - Может, перейдем прямо к фуршету? - предложила Спица.
   - Погодь-погодь! - взвилась Наноконда, останавливая бег воздушных картинок. - Ты посмотри-ка, кто у нас тут!
   Я тоже перевел взгляд на проекцию, куда более наглядную и красочную, чем в доступной мне программе.
   - Корсар? - уточнила Спица.
   - Хорошенький, - смущенно протянула Куколка.
  
   ***
   Подозреваю, вживую Гриша впечатлил бы ее еще сильнее, но и так, в голографическом виде внушал, что называется. И ттх, расписанные таблицей, тоже заметно отличались от средних показателей, как можно было судить по полоскам индикаторов. Но все эти аббревиатуры... Черт ногу сломит, пока разберется, а я скопычусь. Проще спросить напрямую:
   - Ценный экземпляр?
   - Очень даже, - подтвердила Наноконда. - Только порченый.
   - То есть?
   - Репутация с пятном. Да нет, даже с ого-го каким пятнищем!
   - Вы имеете в виду...
   - Свободный агент свободным агентом, но совесть тоже нужно иметь. Чтобы после друидов, да заявиться на наш рынок...
   - Смелый поступок, - дала свою непредвзятую оценку Спица.
   - Только бесполезный. Он должен был знать, что его прокатят.
   - Может, потому и выставился здесь, все-таки регион без претензий, глядишь, и...
   - Это надо еще безбашеннее быть, чем он.
   - Хорошенький... - мечтательно повторила Куколка, обозначая свое участие в обсуждении.
   - Ты, Лилька, того. Не смей. Не отмажешься потом, - пригрозила Наноконда. - Он мальчик большой, сам справится, а тебе о своем статусе печься надо.
   Мозаика постепенно складывается. Не так быстро, как хочется, но оно и к лучшему: на черепашьей скорости успеваю хоть во что-то вникать. Значит, Гриша все-таки свалил от той цветочной клумбы? Наверное, надо тогда за него порадоваться. Правда, учитывая реплики троицы, положение у бывшего корсара не самое радужное.
   Если исходный уровень общественной репутации, ну, например, как у меня, можно принять за ноль, то у любителя осьминогов она находится далеко в минусе, что подтверждает ценник под портретом. А вот второй столбик, который означает что-то вроде личных требований кандидата, стоит как раз на нуле. То бишь, согласен на все. Хотя даже с настолько заниженной планкой, ему, похоже, не приходится рассчитывать даже на...
   - Товарищи женщины, можно вопрос?
   - Ждем, не дождемся.
   Она что, всегда за всех одна тут отвечает?
   - Его действительно никто не наймет?
   - Почему же, нанять могут, - пожала плечами Наноконда. - Только так, как он сам не захочет.
   - А зачем тогда подал... э, заявку?
   - Потому что так положено. По правилам гражданского общества. Вот с чего вдруг корсар затеял вдруг их соблюдать, это вопрос. Да, в общем, неважно: поглумятся над ним вдоволь.
   Кто бы сомневался! Перебежчики из вражеского лагеря никогда не котировались, разве что в качестве символа. Но есть ли сейчас и здесь спрос на такой символизм?
   - Нервы у него, может, и стальные, только рискует он здорово, - задумчиво добавила Наноконда.
   - Чем?
   - Командой. Он же не единолично заявился. Ты вообще сноски читаешь?
   Что? А, вижу. "Подразделение полностью укомплектовано".
   - Корсаровским подручным много не надо. Раз их капитана прокатят, два прокатят, а там и черная метка нарисуется.
   Конечно, на самом деле имеется в виду совсем другое. Наверняка местные общественные и договорные механизмы куда более замысловатые, не позволяющие творить произвол из-за того, что кто-то на что-то обиделся. Так ведь можно проредить ряды до состояния волейбольной сетки, а толку будет чуть. К тому же не видно у них перенаселения. Да, на Сотбисе народу толклось много, но в массе своей они были, считай, командировочными. Гостями столицы. И кстати, далеко ходить не надо: взять хоть мою базу за пример.
   Фактически она находилась в состоянии консервации, но, как выяснилось в итоге, даже трех с половиной калек было вполне достаточно для всех необходимых манипуляций по содержанию имущества. Причем подозреваю, что штатное расписание включало и половинчиков, приданных начальникам секторов, и... Странная картина, как ни крути.
   С одной стороны, ничего лишнего в кадровом обеспечении, с другой - если замена вдруг потребуется, то не отдельно взятой персоны, а целого блока. Слаженной, предварительно сработавшейся группы, из которой дело с непосредственным начальством и со смежниками вообще имеет только командир. Стало быть, фигура его слишком значима, чтобы быть смещенной или устраненной просто так, и рассуждения моей новой знакомой не то, чтобы ложны, но и не вполне адекватны реальности.
   А впрочем, неважно, что именно она сказала или хотела сказать. Я ведь получаю от медузок вовсе не информацию. Даже не знаю, как правильнее это называть, впечатления или ощущения? Меня тычут носом в тот эпизод из моего личного прошлого, который хоть как-то подходит под нынешние обстоятельства. И раз уж сейчас всплыл "Остров сокровищ", ситуация, возможно, соответствующая, грозящая главному участнику весьма определенными последствиями.
   Стоп. А мне-то какая разница? Низложат Гришу или еще что сделают, моя хата тут даже не с краю, а вообще отсутствует в прямой видимости. И хотя чисто по-человечески неприятно думать о...
   Да, именно по-человечески.
   Есть у людей такая штука, солидарностью называется. Причем очень часто возникает она по половому признаку. Женская и мужская, ага.
   Если посмотреть непредвзято, за все время нашего общения Гриша ни разу не сделал чего-то мне во вред. Исполнял приказы? Да. Но не превышал полномочий. Да что там, даже словом и то не обижал, в отличие от этой девичьей компании. Выглядел достойно во всех отношениях, попросту говоря. И не заслуживает он... Или все-таки да?
   - Можно еще вопрос?
   Наноконда недовольно раздвинула хаос световых линий в стороны:
   - Ну?
   - Каким образом этот... э, товарищ вообще мог подать сюда свое резюме?
   - Да обычным образом. Заполнил форму и все.
   - Но насколько я понимаю, до того, как... Он же служил врагам Империи, верно?
   На меня вытаращились. Все трое. Выражения взглядов чуть отличались друг от друга, но в каждом читалось что-то вроде: "Он в самом деле дурак или прикидывается?"
   Я уже морально подготовился к новой порции обидных комплиментов в свой адрес, но первой молчание нарушила Спица, сухо напомнив:
   - Он свободный агент.
   - Да, это я уяснил, спасибо. Но не могли бы вы...
   - Грудничок, как есть грудничок, - вздохнула Наноконда. - Только и знает, что титьку просить.
  
   ***
   Попробовать взять их "на слабо", типа, сами ни черта не знаете? Нет, скорее всего не купятся. Они, конечно, не семи пядей во лбу, но всегда могут взять помощь зала, а я...
   - Да ладно, не плачь, сейчас расскажу.
   Надо же, смилостивились. К чему бы это? Должно быть, к дождю.
   - За вычетом крепостных, можно быть либо гражданином, либо свободным агентом. Если первое, то впрямую как бы и не присягаешь, но все равно подписываешься. Под тем, куда ведут партия и правительство. Если второе, возможны варианты. Присяга тоже есть, куда ж без нее, но уже личная, один на один. В объеме договоренностей. И за чужие обещания отвечать не будешь.
   - Значит, этот самый агент может менять один лагерь на другой и обратно, когда захочет? И то, что он недавно был на стороне противника, не имеет никакого...
   - Ты чем слушаешь, жираф? У свободного агента сторона всегда своя.
   Смешно, но меня вовсе не хотят вводить в заблуждение. Нарочно, по крайней мере. И все равно, пока наберу нужной информации, да пока она устаканится в голове хотя бы наполовину...
   - Тогда почему над ним будут глумиться? За что?
   Наноконда глубоко вдохнула, выдохнула и со вселенской скорбью во взгляде пояснила:
   - Потому что законы бывают писаными и неписаными. Все, достал. Касса больше справок не дает.
   Интересно, как они сами не путаются? Наверное, только инфополе помогает не свихнуться от такого коктейля. С одной стороны, формальные правила, с другой - личные отношения, и все это вместе, одновременно, неотъемлемо и неосознанно.
   Насколько бы ни был хорош Гриша, унижение ему обеспечено. Может, большее, может, меньшее, но обязательно. Причем он наверняка прекрасно об этом знает, масштаб повреждений представляет, но все равно принимает вызов, что в полной мере... Да, достойно уважения. И даже зависти, если смотреть с моей стороны. Хотя, почему только - смотреть?
   Форма обратной связи прямо тут же, рядом с ценниками. Желейная клавиша с надписью "Отправить сообщение". Вот только что ему написать? Давай дружить домами? Нет, так не пойдет. Гриша у нас слишком сложно думает, как справедливо заметила его предыдущая работодательница, значит, и послание должно быть соответствующим. Ну, скажем...
   "Господин Рихе! Принимая во внимание стечение взаимных обстоятельств, полагаю возможным предложить пролонгировать наше знакомство в удаленном режиме с целью получения в перспективе обоюдных преференций на фоне общественных отношений."
   Во завернул! Сам не понял, куда и зачем. Но общее настроение именно такое, какое надо, гармонирует с образом Гриши на все сто. Будет это, конечно, фиктивным браком, если случится, зато репутацию сможет поднять. К тому же, я по их он-лайновым базам данных не прохожу и проходить никогда не буду, а в акте сдачи-приемки могу отступать в любую сторону от действительности: бумага все стерпит. Ну а пошлют меня подальше с моими комбинациями, так тому и быть.
   Все, пора отправлять, пока не передумалось.
   - Чего притих и надулся?
   - Я не...
   - Будет тебе крупа сейчас. И всем нам чего-нибудь тоже будет, - Наноконда замерла, словно прислушиваясь, а потом легким движением руки погасила всю светомузыку в зале. - Фуршет на подходе, дамы и господа!
   О, вот теперь я точно попал. Это бортпайки употреблялись по прямому назначению просто и быстро, а обед по полной форме... Засмеют ведь, опять и снова.
   - Все животики приготовили? Тогда даю добро на вход!
   В моем личном мире ощущения не изменились, как стоял у стеночки, так и остался стоять. А вот девицам повезло меньше: кресла, в которых они располагались, рассыпались прахом. Ну или пылью, но смысл тот же. Были и нету, ага. Правда, на пол задницами никто не сел, одна успела испуганно вскочить, вторая - сохранить равновесие и медленно принять позу оскорбленного достоинства, а третья так и зависла в согнутом состоянии, но ей, с ее физиологией, явно было не привыкать к любому положению тела.
   То, что ситуация резко вышла из разряда штатных, понял бы кто угодно. А если бы сразу не догадался, явление дюжины серых фигур по периметру зала убедительно бы это доказало.
   Каждая на своей часовой отметке прошедшая прямо сквозь стену и остановившаяся синхронно с остальными. На первый взгляд невооруженные, но такие, от которых, что называется, веет угрозой. И конечно же, совершенно непохожие на официантов, хотя и все в одинаковой униформе, напоминающей рыцарские доспехи, только куда более гибкие.
   На какое-то время всякое движение в зале прекратилось. Незваные гости стояли истуканами, явно ожидая следующей команды, троица девиц в белом тоже не подавала признаков жизни, но в конце концов Наноконда зло сплюнула на пол и крикнула куда-то в центр зала:
   - Эй, Гюльчатай, давай, открывай уже личико!
   Не знаю, подействовал ли этот призыв, или все шло строго по неизвестному нам плану, но результат последовал незамедлительно: именно в том месте, на которое щурилась горбящаяся коротышка, начала проявляться еще одна фигура.
   Складывалась она, как конструктор "лего", от ступней к затылку, и была, похоже, обыкновенной проекцией, в отличие от серых захватчиков. Одетая ровно в том же стиле, зато ростом и пропорциями заметно уступающая: если у стен стояли настоящие шкафы, то этот незнакомец сошел бы в лучшем случае только за этажерку. Торжественно объявившую:
   - Слет юных Василис по обмену премудростями объявляется закрытым.
  
   ***
   - Ты хоть представляешь, на кого гавкаешь?
   - Лучше, чем ты и твои коллеги.
   Он точно живой и мыслящий. Где-то там, на другом конце линии. Но что ему нужно здесь?
   - Значит, знаешь, что если мостик не получит очередной ответ в течение...
   - Это входит в мои скромные планы, о которых я сейчас с удовольствием поведаю.
   А в кино захват заложников смотрится лучше. Хотя бы потому, что обычно заранее знаешь, что их спасут. Ну, большую часть уж точно.
   - Мостики ваших баз и впрямь не получат ответа. На сигнал, который пошлю примерно через минуту. А сразу после этого момента начнется процедура, запускающая протокол ожидания. Об исполнении которого заинтересованным лицам станет известно по факту, но не минутой ранее. Потому что на этих дверях висит табличка "Не беспокоить". Или я ошибаюсь?
   Наноконда прошипела что-то нечленораздельное.
   - Благодарю за подтверждение моих скромных предположений, - фигура качнулась, обозначая поклон, могу поклясться, шутливый. - И когда это произойдет, вы потеряете контроль. Но пока он у вас в наличии, у меня тоже кое-что есть для вас.
   Предложение, от которого нельзя отказаться?
   - Я получу доступ, так или иначе, будьте уверены. Но вы можете пойти мне навстречу. Обещаю, что жертв и разрушений не будет. Мне нужна информация, а не кровь.
   Все так говорят. Только вот обычно в такие слова никто не верит, и правильно делает.
   - У вас есть ровно час на раздумья. Потом ваше сотрудничество уже не будет являться необходимым. А чтобы у вас не оставалось сомнений в серьезности моего намерения...
   Фигура сделала знак рукой, и серые шкафы шагнули назад, снова пробивая собой стену, только возникшие проемы теперь и не думали закрываться, демонстрируя, что за ними находится черная звездная ночь. По всему периметру.
   - Надеюсь, вы примете взвешенное решение.
   Изображение мигнуло и застыло, причем уже реальной статуей: как только террористы исчезли из поля видимости, коротышка, выпрямившись во всю свою длину, первым делом со всей силы заехала по их главарю кулаком. Сбивая костяшки в настоящую кровь. А потом выругалась так смачно, что я начал лихорадочно вспоминать, где и когда мог слышать подобные выражения.
   - Отговорила роща золотая? - меланхолично поинтересовалась Спица.
   - Ой, бабоньки... - всхлипнула Куколка.
   - Слезами делу не поможешь, - цыкнула на нее Наноконда. - Времени и так в обрез.
   Ну да, час - это совсем немного. Особенно когда не знаешь, что делать.
   - Сможешь что-нибудь соорудить?
   - Из чего? Эта тварь все свободные радикалы схомячила. Придется по старинке, шарфом шелковым обходиться.
   - Это тебе хорошо, - хмыкнула коротышка, косясь на дылду. - А мне, чтобы все артерии пережать, ужом вертеться придется.
   Вместо ответа Спица пожала плечами, начиная вытаскивать ленту канта с левого рукава.
   - Ты-то справишься? - тем временем повернулась Наноконда к Куколке.
   Та затравленно кивнула.
   - Ну и чудненько, значит, все при деле. На счет три соображать будем или до пяти растянуть?
   Что именно они собираются делать, я сообразил только, когда каждая из девиц начала закручивать у себя на шее удавку.
   - Товарищи женщины!
   - Ну что ты за олух такой... Хоть сейчас под руку не лезь, а?
   - Вы хотите себя убить?
   - Не хотим, - вяло возразила Наноконда. - Но будем.
   - Но зачем?!
   Она закатила глаза так, что я подумал: петля уже затянулась.
   - Эй! Вы же не...
   - Пара минут погоды не сделает, - рассудила Спица, впрочем, не прекращая своего занятия. - Растолкуй ему, что к чему.
   - Вот не поверишь, всю жизнь мечтала о карьере воспитательницы в детском саду... А, ладно. Только давай баш на баш тогда, идет?
   - М?
   - Присмотришь за нами потом, после? Ну там, ручки сложишь покрасивше, морды подправишь, чтобы не совсем жутко смотрелись. А то кто его знает, как нас скрючит?
   - Я...
   - Договорились?
   - Э... Да. Сделаю, что смогу.
   Наноконда запустила пальцы куда-то под воротник.
   - Про протокол ожидания слышал?
   - Только сейчас вот.
   - Полезная вещь. Это когда база полностью переориентирует все свои программные мощности на анализ сигналов из окружающей среды. Может услышать самый тихий шепот, проще говоря. Только штука в том, что при этом файрволы становятся, что кисейные занавески, и появляется хороший шанс их пробить. Не сразу, конечно, но часа с небольшим как раз хватит. А те, кто хакнул здешнюю сетку, могут справиться и быстрее. Вот почему нам тоже надо спешить.
   - Спешить умереть?
   - Это еще один протокол. Он даже не номерной, потому как используется только в самом крайнем... Ну, ты понял.
   - И что он дает?
   - Перезагрузку. Нам, конечно, обрубили основные каналы связи, но исходный так просто не порушишь. Как только мы сдохнем, базы об этом узнают. И примут меры.
   - Но ведь вы уже к тому времени будете...
   - А что мы? Мы расходный материал.
  
   ***
   - Ну а дальше как полагается: король умер, да здравствует король. Первого из дублеров, которого поймают, повенчают на царство, и все остальное будет уже его проблемами.
   Пожалуйста, не надо. Ни слова больше. Еще одно новое знание, и моя голова расколется. Как минимум, пополам.
   Это не просто взгляд с другой стороны, это сальто в три оборота. По рассказам Васи картинка складывалась совсем другая, практически заманчивая. А дошло до дела, и сразу выяснилось, что...
   Хотя, были ведь подозрения, были. Мои личные, вытекающие из домашнего опыта. Кто в здравом уме даст полную свободу посаженному на семейное хозяйство наемному работнику? Вот о чем и речь. Правда, в свете открывшихся обстоятельств можно успокоиться. Наконец. Не дураки они тут поголовные, а вполне себе расчетливые и прагматичные товарищи: если собираются вступать в бой, заранее готовят пути отхода. Только мне-то куда отступать? И чему теперь вообще можно верить?
   - Ты так смотришь, будто не знал, на что подписывался.
   А я и не знал. И сейчас понятия не имею. Но важно совсем не это. Важно, что...
   Если они сейчас все самоубьются, я останусь совершенно один. В дырявой коробке, висящей посреди ничего. Возможно, меня найдут. Возможно, даже прежде, чем свихнусь окончательно. Но сколько-то там долгих минут в компании трупов мне обеспечено. И я вынужден буду смотреть на них, злясь, жалея и завидуя.
   У них все просто. Все расписано по статьям и пунктам. Отыграешь свою роль, и свободен. А мне не сделать ни шага, ни влево, ни вправо. Только вперед.
   - Вопросов больше нет?
   Нет. Есть. Не знаю. Но это не должно быть тупиком. С их-то системой многократного дублирования? Не поверю, ни в жизнь. И где-то точно находится ответ на все вопросы. Где-то рядом, я чувствую. Или мне кто-то что-то такое пытается внушить.
   - И вы не можете сбежать? Совсем-совсем?
   - Нет, все-таки жираф, - вздохнула Наноконда. - Хакнули систему, понимаешь? Управление перехватили. Кубики отняли.
   Кубики? Мелкие частички, из которых была сварганена мебель? Но насколько понимаю, и домик здешний тоже состоит из...
   - Зациклили процедуру. И мы теперь, как белка в колесе: как быстро ни беги, а все равно на месте останешься.
   Я почти понял, что к чему. Но именно "почти".
   Цикл. Колесо. Повторение. Шарик с горки скатывается в ямку, снова и снова.
   - Обидно, конечно, помирать от голода, когда вокруг накрытые столы.
   Строительный материал. Его много, и при этом он недоступен? А в обычное время?
   - То есть, вы можете... до взлома могли все это менять? Как угодно?
   - Ну да.
   Вообще, это прогресс: на меня уже не смотрят, как на последнего идиота. Устали, наверное. Да и думают они сейчас явно о другом. О вечном.
   - А вы не можете... э, взломать все обратно?
   Нет, извините, ошибся с выводами. Поспешил. Есть еще порох в пороховницах, что называется, а во взглядах - прежнее выражение.
   - Мы же тут, а не там, олух, - махнула рукой в сторону одной из арок Наноконда.
   - И какая разница?
   - Такая. Это снаружи можно стучать и достучаться, а внутри - епархия админа. Без мастер-ключа ничего не сделаешь.
   Ключ. Вот оно, то самое слово, которого я... К которому меня тащили за шкирку.
   - И как он выглядит?
   - Понятия не имею.
   Зато я, кажется, знаю. Если внимательно присмотреться к повторяющемуся рисунку, рельефом ползущему по стене, все становится понятным и естественным. Видел я уже такие розетки, ага. И даже тыкал в них.
   - А если ключ будет?
   - Надежда умирает последней, да?
   Думаю, это все-таки чуть больше, чем надежда. Но вера, конечно, нужна. Что говорил блондин по прозвищу ББ, вручая мне комендантский жезл? Ключ от всех дверей. Значит, именно от всех, без исключения.
   - Я просто попробую, хорошо? Пару минут еще можете подождать со своими удавками?
   Ответа до меня не донеслось никакого, но я и не прислушивался. Где тут ближайшая замочная скважина?
   Ничего не происходило целых десять секунд, под конец которых мне стало хотеться провалиться сквозь пол. Но палка-ковырялка вдруг вздрогнула, защекотала пальцы и выпростала... Будем считать, щупальца.
   На базе все происходило иначе, более привычно, что ли. В смысле техники. И ключ принимал нормальные геометрически-угловатые формы, а не растекался лужицами, на ходу сворачивающимися в трубки.
   - Это то, о чем я думаю? - с нехарактерным для нее придыханием вопросила Наноконда откуда-то из-под моего правого локтя.
   - Оно самое, - авторитетно подтвердила Спица.
   Ну да, а я - всего лишь приложение к ключу, как всегда. И мне уже даже не обидно.
   - Такой раритет, и в рабочем состоянии?
   А в каком состоянии он должен быть, если я без него никуда? Двери коридорной, и той вручную открыть не смогу.
   - Чудеса, блин. В решете.
   - Кстати, о решете. Доступ мы, вероятно, получим, но им не так просто воспользоваться. Это же отладочный разъем, к нему должен прилагаться...
   - Так он и приложен! - развеяла сомнения своей долговязой подруги Наноконда, срывая с моего пояса планшет. - Синхронизируем, и все дела.
   - Это что, девяносто пятая? - поморщилась Спица, глядя сверху вниз на экран, в который коротышка резво запустила свои пальцы.
   - Радуйся, что не чистый DOS.
   Они явно понимали, что происходит в желе, переливающемся всеми цветами радуги, а мне оставалось только наблюдать за метаморфозами ключа. Очень недолгими, кстати: пошалив с минуту или две, палка-ковырялка вытащила свои щупальца из скважины и приняла исходный вид.
   - Все, есть доступ! - сообщила Наноконда. - Сейчас форматнем этот винт вдребезги и пополам!
   Я бы многое отдал за то, чтобы иметь в своей памяти один-единственный словарь. Желательно, сухо-энциклопедический. С такими словами, которые описывают сумасшествие реального мира скучно и занудно: это, наверное, помогало бы примиряться с тем, что...
   Комната, действительно, разлетелась вдруг на кусочки. Только отдалились они друг от друга максимум на миллиметр. А потом начали закручиваться вихрем вокруг той части помещения, где стояли все мы.
   - Тропка будет узкая, так что напрягитесь. И на счет три...
   - Простите, я не совсем понимаю...
   - Ну, ты же хотел сбежать? Вот сейчас и побегаешь!
   Нет, я лично не хотел. Я хотел, чтобы они. Чтобы не умирали в соответствии с пунктом должностной инструкции.
   - Три!
   Никогда не горел желанием прыгать в неизвестность. Впрочем, меня не спрашивали: дернули за рукав, и все. Да и, строго говоря, первой в пустоту неслась как раз Наноконда, наперевес с планшетом, перемешивая кисель экрана в таком бешеном ритме, что он чуть ли не разбрызгивался по сторонам. Следующей по цепочке двигалась Спица, то заслоняя мне обзор, то открывая его чересчур широко, и тогда становилось ясно, что твердое покрытие под ногами коротышки возникает ровно в тот момент, когда та опускает ногу. А складывалось оно из тех самых кубиков, ага, вихрем кружащих от тыла к фронту. Куколка старалась держаться рядом со мной, время от времени, конечно, уходя вперед: может, эта троица и не была особо привычна к кроссу по разреженной местности, но я-то в этом деле был даже не новичком, а...
   - Сейчас полегче станет, дай только дотянуться!
   До опор, расчерчивающих ночное пространство сеткой прямо у нас на пути?
   Теперь, познакомившись с принципами местного зодчества поближе, уже можно было сообразить, что какой-никакой каркас все-таки имеется. Скелет, на который можно нарастить любое мясо. И его часть, надвигающаяся на нас, была полностью готова к приему делегации.
   Вихрь ударился об опоры, распластался по ним, принимая чуть более осмысленную, но все еще огорчительно подвижную форму. Стал похож на коридор, то есть.
   - Вперед, вперед, вперед!
   Наноконда погоняла нас и себя не напрасно: на одном из крутых поворотов, оказавшись лицом к уже пройденной дороге, я увидел, что мы бежим не только куда, но и от чего.
   Пять или шесть серых фигур группой в авангарде, остальные - растянувшиеся цепью и очень бодро бегущие. Конечно, они должны были броситься в погоню, но это как раз означает, что у нас есть шанс. Достаточно хороший.
   - Ворон не считаем!
   А бежать по пустоте все же легче: не надо ни от чего уворачиваться. Потому что хоть коридор и стал определеннее в своих границах, это вовсе не гарантирует...
   Я не понял, что именно произошло. Может, оттолкнулся не от того кубика, может, программа дала микро-сбой, но опора под ногами, и так почти призрачная вдруг куда-то исчезла совсем, подарив ощущение невесомости. Очень короткое, правда. На секунду или около того. А потом меня потащило в сторону. Наружу. В ту самую черную и мерзло-жгучую пустоту.
   Но прежде, чем я успел подумать о том, что надо бы, наверное, испугаться, направление движения насильственно изменилось на противоположное, а скорость увеличилась до такой степени, что сближение с одной из опор мне удалось заметить, только врезавшись в нее лбом.
   ***
   - Я не хотела, не хотела!
   - Ой, а мы-то подумали... Да хватит уже руки ломать!
   Вся ладонь, которой я пытался ощупать голову, в разводах. Красных и липких. Боли вроде нет, но это понятно: шок и все такое. Кожу раскроило, похоже. От затылка к виску.
   В сложившейся ситуации приятен только один момент. Импровизированная подушка у меня под головой и кое-что, упруго нависающее сверху.
   - Я просто не успевала!
   - Да ладно оправдываться! Знаем. Хорошо, что вообще дотянулась.
   Значит, меня вытащила Куколка. Честь ей за это и хвала. А еще искреннее восхищение за пухлые и мягкие...
   - Не думаю, что это смертельно.
   Ну, спасибо Спице за откровение. Я тоже примерно так полагаю. Вот только совершенно неважно, куда и как тебя ранило, если не поставить преграду на пути кровяной реки.
   - Хотя, литраж у него явно небольшой, так что...
   - Товарищи женщины, вы курсы первой помощи вообще посещали хоть раз? Давно бы уже перевязали.
   - Пере... Что?
   - Закрыли. Прижали. Замотали. Всего делов-то, бинт только найти.
   - Бинт? - задумчиво повторила Спица, как-то подозрительно перемещая взгляд с моей головы в сторону...
   Хрясь!
   Ну а что ты ожидал? Не своих же юбок им подолы рвать, правда? Тем более, юбок на них и не надето. Но эту куртку точно придется списать в утиль, если от нее, конечно, хоть что-нибудь оста...
   - А осторожнее можно?
   - Этого должно хватить.
   Бинтовать они явно никогда не пробовали, но поскольку Спица обладала навыками плетения чего-то из ничего, повязка у меня на голове все-таки образовалась.
   Сколько времени ушло на все про все, от момента столкновения с опорой до водружения на голову тюрбана из плохо впитывающей ткани, прикидывать было сложно: ощущения путались, то растягивая секунды, то прессуя их твердокаменными блоками. Ориентироваться в такой чехарде помогало только одно. Расстояние, ага. Дистанция между нами и нашими преследователями, которая методично сокращалась.
   Со стороны прыжки и метания в синхронном исполнении одинаково-серых фигур выглядели чем-то вроде нового слова в балете, правда, аплодировать почему-то не хотелось. Особенно когда я окончательно сообразил, что мы не сдвинулись с места ни на миллиметр.
   - Товарищи женщины?
   - Течет уже меньше, - успокоила Спица.
   - Да, я заметил. Спасибо. Вы молодцы. Только какого черта...
   - Ай!
   - Да не ори ты, Лилька, мы все слегка крапчатые. Не убудет с тебя еще от одного пятна. А ты не дергайся лишний раз, вон, повязка снова съехала.
   - Какого черта?!
   Они же скоро до нас доберутся. Минута, две, может, три. Я не особо хорошо вижу, учитывая, что один глаз наполовину прикрыл витком ткани, а во втором висит кроваво-красная муть, но даже для меня не секрет, что...
   - Что вы тут?
   - Чтобы вот, - буркнула Наноконда, хмуро следя за передвижениями противника.
   - Вам же нужно...
   - Советчик нашелся... Лежи и не жужжи!
   - Уходить. Убегать. Сваливать нафиг отсюда и побыстрее.
   - Ой, а мы-то не знали!
   - Иначе все это было...
   - Совсем не зря. Хоть повеселились напоследок. Помирать, так с музыкой!
   Ну да, я уже понял, что у вас отношение к смерти свое, особое. Может и боитесь, но приоритеты расставляете в особом порядке. А вот у тех серых кузнечиков приоритет, похоже, всего один и вполне ясный. И опять идут двенадцать, за спинами - ружьеца...
   Хотя, нет у них никакого оружия. Как не было в момент захвата, так и сейчас ничего не разглядеть в руках. Или просто все так быстро мелькает, что мои глаза не справляются? Очень может быть. Вон, даже мерещится время от времени тринадцатый, в самом арьергарде.
   Нет, наверное, это тень. Почему иначе она то полностью сливается с одной из фигур, то двоит, как помехи на экране телевизора?
   - Да и не уволочь нам тебя, уж извини.
   - Не надо меня никуда волочь!
   - Чего тогда кипятишься? Расслабься и получай удовольствие.
   - Вы должны...
   - Мы тебе ничего не...
   - Остынь, - Спица положила ладонь на плечо Наноконды. - Ему просто невдомек. Не его вина.
   - Да знаю!
   - Я объясню, хорошо?
   - Как хо, - устало согласилась коротышка.
   - У тех, кто нас преследует, наборы индивидуальные, понимаешь? Они всегда могут разделиться и действовать автономно. Мы так не сможем.
   Значит, или все вместе, или никто? А с таким слабым звеном, как я...
   Смотреть все еще трудно. Но где-то там слева виднеется что-то очень похожее на нормальное строение. Со стенами, крышей и фундаментом. Какие-то двести метров, и вот оно, спасение. По крайней мере, уж там меня можно будет бросить безо всяких сожалений.
   - Ты куда это намылился, болезный?
   В ногах невероятная легкость, почти полет. А вот голова жутко тяжелая. Того и гляди оторвется.
   - Надо попробовать.
   - У тебя точно не все дома, - резюмировала Наноконда.
   - Конечно, не все, - подхватила Спица. - Его-то нету.
   - Надо...
   - Да не переживай, мы с тобой план уже три раза перевыполнили. Будет, чем перед богом оправдаться.
   - Почему вы не хотите всего лишь...
   - Потому что не успеем, и вот тогда будет обидно. Аж жуть, как. Не зря все было, запомни. Мы сейчас в зоне дальней связи, так что твари эти уже ни с чем остались.
   То есть, местные службы безопасности предупреждены? И подкрепление выслано? Правда, как бы быстро оно ни двигалось, серые кузнечики все равно ближе к нам, чем любая другая одушевленная...
   - Вы тот глюк тоже ловите, или я одна сподобилась? - задумчиво вмешалась в ход моих мыслей коротышка.
   Я не сразу это увидел, только когда преследователи в очередной раз рассредоточились перед тем, как снова сгруппироваться. Еще одна фигура, в самом тылу рваной серой цепочки, такая же высокая и внушительная, но двигающаяся в совсем другом ритме.
   Безликие террористы метались из стороны в сторону, не замирая на одном месте практически ни на секунду, а этот незнакомец просто шел. По пустоте космоса, ага. Ловя чужие вихри и заставляя их каменеть.
   - Первый раз такое вижу. Умереть не встать.
   - Он просто делает свою работу. Но мастер отменный, да. Абордажник во всей своей красе.
   Наверное, просчет кузнечиков был в том, что они все-таки держали строй: были бы подальше друг от друга, может, и не попались бы на эту уловку. А так, один за другим их автономные вихри ложились кирпичной кладкой под ноги...
   А он-то что здесь делает?
   - Хорошенький...
   Гриша собственной персоной, прогулочным шагом двигающийся прямо к нам. Правда, на его пути все еще оставалось препятствие в количестве двенадцати душ, но похоже, бывшего королевского корсара это совершенно не беспокоило.
   А вот серая гвардия явно призадумалась, заполучив настоящего противника, да еще оказавшись в ловушке. И я уже почти приготовился к зрелищу кровавой бойни или полной капитуляции, но террористы выбрали третий путь.
   Падали они по обе стороны от висящей в пустоте платформы тоже синхронно. Падали, летели с десяток метров и ледяными фигурами таяли во вспышках ядовито-зеленого пламени. Одиннадцать быстро сгоревших костров.
   Одиннадцать? Вроде должно было быть...
   Не знаю, считал ли Гриша своих противников по головам, но любоваться импровизированным салютом он не стал, а спокойно продолжил путь, примерно через полторы минуты шагнул на наш личный островок тверди и галантно осведомился:
   - Прекрасные дамы нуждаются в помощи?
   - Дамы-то не особо, - хмыкнула Наноконда. - А вот один прекрасный сэр очень даже да.
   Возразить я не успел, да и вряд ли бы смог, тем более, что легкость в ногах стала совсем уж запредельной, роняя меня прямо на руки Гриши под восторженный рефрен Куколки.
   Ну да, тот самый:
   - Хорошенький...
  
   ***
   И с чего я решил, что заседание оперативного штаба или его подобие в местных реалиях должно проходить путем обмена вдумчивыми взглядами на фоне звенящей тишины? Хотя, звенело и впрямь изрядно. У меня в ушах.
   - В силу вверенных мне должностных полномочий я обязан задать вам несколько вопросов, касательно...
   - Ваши комментарии?
   - Нужно срочно принять все мыслимые и немыслимые меры, чтобы...
   - Поздно, Жора, пить боржоми...
   - Всего несколько слов на камеру!
   - Любые детали, которые вы сочтете возможным упомянуть, могут оказаться...
   - Это самое глубокое днище из всех, куда мы с вами уже успевали...
   - Вам как себя приятнее смотреть, анфас или три четверти?
   - Я категорически, слышите? Категорически отказываюсь рассматривать претензии до проведения полного аудита всех нанесенных...
   - Кто пустил сюда прессу?!
   Они разговаривали все и сразу. Галдели, как птичий базар. Но голоса я как раз почему-то различал, а вот лица...
   Это все глаз виноват. Левый. Затуманенный черт знает чем. Если пробовать смотреть только им одним, помещение кажется заполненным полупрозрачными разноцветными кляксами, а не материальными телами. Если пытаться синхронизировать оба глаза, тоже ничего хорошего не получается: кое-какую плоть наседающие на меня фигуры обретают, но черты смазываются до полного безобразия. В смысле, ни одну образину визуально не идентифицировать. А на слух я могу опознать только того, кого имел удовольствие... то есть, несчастье слышать раньше. Вот, например:
   - А ну хорош кантовать героя!
   Наноконда. Интересно, где она пропадала, начиная с момента, как Гриша сгрузил меня на по-настоящему твердую поверхность и отбыл в неизвестном направлении?
   - Разойдись, кому говорят!
   Командовать она любит. А главное, ее слушаются: голоса попритихли, кляксы поехали в стороны, освобождая проход.
   - Так, берите его под руки и... Эй, это вам не мешками на пристани перекидываться!
   Да мне, в принципе, все равно, только бы не заставляли двигаться самостоятельно. На своих двоих, ага. А помнут немного, пока несут, и ладно. Не хрустальный же я, в самом деле.
   - Сюда грузите! Бережнее! Еще бережнее!
   А есть ли смысл стараться? Сиденье жесткое, как сволочь, и края у него острые, даже не лавка, а...
   - Понтонеры прибыли?
   - К вашим услугам, мадам!
   - И чего застыли столбами? Марш-марш, за работу!
   - Мадам изволит проложить курс?
   - Пока - прямо. И подальше от этого улья.
   - Как прикажете!
   Нет, это никуда не годится. И глаз ведь зажмуриваться не хочет, зараза, ни в какую. Ну ничего, мы его по-плохому, повязки хватит. Ну вот, теперь почти хорошо. придется, конечно, крутить головой, чтобы смотреть по сторонам, но хотя бы можно понять, кто находится рядом.
   - Чего вертишься, укачало?
   Наноконда сидит за рулем. Вернее, за пультом управления транспортным средством, которое изнутри больше всего похоже на скелет, в грудную клетку которого мы зачем-то залезли. Спица и Куколка - тут же, у левого и правого борта. Можно было бы сказать, что в креслах, но язык не поворачивается льстить этим дырявым корзинам.
   - Нет, я...
   - Тебе бы сейчас поменьше трепыхаться. Для здоровья полезнее будет.
   Совершенно согласен, потому что состояние у меня, похоже, полуобморочное. И ладно бы, только потеря крови была виновата, так еще и фауна постаралась. Частично моя, в лице медузок, явно впрыснувших мне в кровь лошадиную дозу транквилизаторов, частично - Гришин питомец свои щупальца приложил. Утешает только одно: с его успокоительными средствами я уже имел дело, и неприятных последствий не испытывал.
   - А куда мы, собственно...
   С моего места было толком не разглядеть, что происходит впереди, но внизу, условно говоря, под колесами нашего багги плавно двигались какие-то плиты. Или мы двигались по ним. Да какая разница, в самом деле?
   - По домам. Сначала тебя закинем, потом сами разбежимся.
   - Разве не было бы удобнее и быстрее воспользоваться чем-то летающим, а не...
   - Планерами-то? - хмыкнула Наноконда. - По проложенным трассам, там, где полным-полно чужих ушей?
   - Думаете, нас могут...
   - Вот сейчас как раз не могут. Хотя, секрета в том, что скажу, никакого нет, все-таки, ты теперь тоже член клуба, так что должен уяснить пару моментов.
   Она повернулась, вместе с креслом.
   - Тебя будут спрашивать.
   О происшедшем? Кто бы сомневался.
   - Будут пытаться спрашивать. Подъезжать с разных сторон, может, сулить что-то или канючить.
   Как та галдящая толпа? Не хотелось бы повторения.
   - Запомни сразу и навсегда: ты им ничего не должен. Вот вообще ничего. Кто ни припрется, пусть едут обратно несолоно хлебавши. Ясно?
   Честно говоря, не совсем. Но я сейчас мозгами еле-еле ворочаю.
   - Потом объясню, что к чему. На пальцах. А пока твой девиз: никаких комментариев!
   - Но то, что случилось, оно ведь должно быть...
   - И будет. Отвертеться не получится. Только коменданты ответ держат перед своими лордами, а не перед всем честным народом. Усёк?
   В целом, да. Эту иерархию кое-как могу понять. Правда, что касается лично меня...
   - А я?
   - Что ты?
   - Как мне быть с ответом?
   Наноконда с размаха опустила затылок на спинку своего кресла и простонала:
   - Да лучше бы я тогда там, собственными руками, с чистой совестью...
   - Тебе не нужно отвечать, - равнодушно пояснила Спица.
   - Но...
   - Ты вольная птица.
   Как-то дико все это звучит. Ну хорошо, формально я ни у кого не службе не состою. По этой самой причине мне не перед кем оправдываться за проступки внутри базы. Но когда что-то происходит снаружи, разве в силу не вступают совершенно другие принципы? Государственные, ага.
   - Такое часто случается?
   - Какое? - вернулась в беседу Наноконда.
   - Как сегодня.
   - Никогда.
   - Простите?
   - На моей памяти не было. А если вообще было, то замято, зажевано и погребено в чьих-то личных архивах.
   - И вы хотите сказать, что событие из ряда вон, но все равно не нужно объединять усилия, чтобы...
   - Вот ты чем сможешь помочь, а? - она вытянулась, нависая надо мной. - Глазками похлопаешь на бис?
   Кстати, о глазах. Об обмане зрения. Все-таки что-то не так было с кузнечиками, в количественном выражении. Месяц назад я бы мог считать: померещилось, но теперь, зная чуть больше подробностей о жизнедеятельности своих сожителей...
   Двоящаяся фигура. Почему она была такой? Спросить, не заметили ли дамы чего-то похожего? А чего, собственно? Сейчас, пытаясь осознать и сформулировать, понимаю: не картинка это была вовсе. Не просто картинка. И даже не голограмма, а целый набор разных ощущений.
   - Вот и молчи!
   На этот счет точно промолчу. Но есть еще одна несуразность, которая не хочет убираться прочь из моих мыслей.
   - Почему они за нами бежали?
  
   ***
   - Голова обмотана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, - тоненько пропел Вася в стиле солиста пионерского хора.
   Ну да, примерно так я и выглядел, наверное, когда сползал из багги на пол ангара.
   - Никаких комментариев! - буркнула мне на ухо Наноконда вместо прощания и укатила с подружками в черно-звездные дали.
   Я немного постоял, глядя то ли им вслед, то ли просто глядя, потом решил, что в ногах правды как не было, так и нет, поэтому всяко лучше будет сесть. На пол.
   - Сэр, ваше состояние... - по обыкновению сухо начала было блондинка, но ее перебил Вася, сунувший мне прямо под нос свою ладонь:
   - Сколько пальцев?
   Должно быть растопырено три, и я это точно знаю. А вижу... Шесть.
   - Что-нибудь болит?
   Душа. А сердце плачет. И вообще...
   - Да, работы тут непочатый край.
   Повязка не хотела сниматься. Только вместе с волосами, которые Вася резал так же безжалостно.
   Адъютант активного участия в оказании первой и последующей помощи не принимала, только наблюдала за происходящим. С другой стороны, она, похоже, совсем не представляла, как и что нужно делать, в отличие от лохматого искателя приключений. Не знаю, где он раздобыл иголку с ниткой, но штопал ловко, а когда боль начала-таки давать о себе знать, влил мне в рот порцию Жорикова пойла, отбивая все ощущения разом. На несколько долгих часов, после которых...
   - В белошвейки бы тебя не взяли.
   - Ась?
   Хотя, грех жаловаться, прямо скажем. Грубовато выглядит, зато надежно. Главное, не думать заранее о том дне, когда надо будет удалять нитки. И не пытаться предполагать, что из себя представляет на самом деле липкая субстанция цвета янтаря, пробивающаяся между сшитыми краями кожи. Медузок творчество, не иначе. Может, слюна, а может...
   - Куда намылился? Тебе бы лежать сейчас и не жужжать.
   Ну да. Пялясь в потолок, из которого не торчит даже шляпок болтов, то есть, даже считать нечего в попытках заснуть. А баранов в моем личном стаде для этого маловато.
   - Устал уже лежать. Скучно.
   - Так книжку какую почитал бы. Хотя... - Вася скосил взгляд на творение собственных рук. - Нет, тебе сейчас глаза напрягать ни к чему.
   Один глаз. Правый. Левый приходится прятать под повязкой.
   Нет, он не доставляет неудобств. Он заставляет снова и снова задумываться над тем, что все вокруг не такое, каким выглядит. Заманчиво, конечно, проникнуть в очередную суть вещей и событий, но пусть чудные открытия лучше подождут. И без них на моей повестке дня куча фактов, которые нужно осмыслить.
   - А хочешь, я почитаю вслух? Вон, хоть свежую прессу.
   Перед ним в воздухе висит много-много проекций. Очень ярко светящихся. Если я немного напрягусь, то наверняка смогу разобрать пару заголовков. И правда, похоже на газетные статьи. Только почему и откуда...
   - Где ты их достаешь?
   - Да точно там же, где и все остальное, - пожал плечами Вася. - Это в автономке обычно проблемы с общественной жизнью, а тут ретранслятор публичного канала работает 24 часа в сутки, читай, не хочу.
   Во как. Значит, всего и надо было, что пришвартоваться в первом попавшемся порту, чтобы получить доступ к неслужебной информации? Я должен был это сообразить сам и гораздо раньше. Ну да бог с ним, и так без дела не сидел. Зато теперь, официально и реально поправляя здоровье, смогу, наконец, припасть к источнику знаний. Потому что нет худа без добра, ага.
   - И что пишут?
   - Много разного, - Вася взмахнул рукой, дирижируя проекциями. - Биржевые сводки тебе, наверное, ни к чему пока. Новости спорта, подозреваю, тоже. От политики только голова сильнее заболит, это я как врач тебе говорю.
   - Происшествия.
   - Ась?
   - Есть такая рубрика?
   - Как не быть.
   - Вчерашний бедлам упоминается?
   Вася сосредоточенно всмотрелся в рой светлячков.
   - Не особо. Без подробностей и только в местном издании.
   Чего-то подобного, наверное, и следовало ожидать. Кто знает детали? Участники событий, то бишь, я и три подружки. Кто из нас проронил хоть слово о случившемся? То-то и оно. Да и между собой мы все это, прямо скажем, не обсуждали, несмотря на очевидную странность поведения захватчиков.
   Можно было бы понять, почему они нас преследовали поначалу: чтобы не пустить в зону устойчивой связи. Но потом, когда сигнал СОС был уже передан на всех диапазонах, зачем было продолжать погоню? С единственной целью догнать и уничтожить? А смысл?
   Убрать свидетелей? Допустим. Вот только что же такое мы могли узнать за все время общения с серыми кузнечиками и их командиром? За подружек говорить не буду, а как по мне, ничего особенного. Ну, исключая подтверждение того, что и в здешних реалиях иногда происходят теракты.
   И потом, когда появился Гриша со своим способом ведения боя, почему они сразу же не сделали ноги? Ведь должны были понимать: стоит ему добраться до каждого из вихрей, и все кончено. Но нет, упрямо пытались до нас дотянуться. Причем вручную. Кстати, это тоже вызывает вопросы.
   Не было у них оружия, похоже. Иначе явно попробовали бы дать отпор, а не самоубились, как по команде. Да и в жертв проще было пульнуть издалека, чем гоняться за ними по акватории. Пусть даже у здешних преступников свои причуды, выглядит все это как-то нелепо.
   На что должен был рассчитывать командир террористов, если его целью было проникновение в информационную сеть баз? На то, что коменданты будут оставаться живыми как можно дольше. То есть, ему не было никакого прока от погони и гибели подчиненных. Если не считать только, скажем, желания отомстить. По принципу "так не доставайся же ты никому". Но из его интонаций злобность и мстительность ну никак не вытекает. Вообще, складывается впечатление, что ему просто было интересно поставить условия и посмотреть, как задача будет решаться. Да и погнал он свой отряд за нами не сразу, иначе мы бы не получили приличную фору. То есть, попытка жертв сбежать оказалась для него, мягко говоря, нежданным откровением. Но выходит, он должен был совершенно точно знать, как поступают типичные коменданты, и...
   Захвата не случилось бы. Просто не смогло бы случиться.
   Брр.
   Бред какой-то. Зачем затевать опасное предприятие, провал которого неизбежен?
   У них явно была цель, но совсем другая. Не просто не бросающаяся в глаза, а совершенно секретная. И если так, то единственно верной и впрямь будет тактика, продекларированная Нанокондой.
   Никаких комментариев, ага.
   - И снимков нет, даже самых завалящих.
   А что там было снимать? Мою окровавленную башку?
   - Почему спросил-то?
   - М?
   - Насчет происшествия.
   - Да просто. Я же не знаю, как у вас здесь события по важности делятся, вот и учусь потихоньку. На примерах.
   - Ты бы завязывал с этим подходом, Лерыч. Так в следующий раз без ноги останешься. Или без руки. Или...
   Дослушать Васину лекцию по анатомии мне не дало вмешательство адъютанта, возвестившей в наушник:
   - Разрешите обратиться, сэр?
   - Слушаю.
   - Зафиксировано вторжение в орбитальный периметр.
   Осталось только сообразить, что имеется в виду. Ага, вроде бы это значит: близко, но полностью контролируемо.
   - Объект портовой транспортной сети, сэр.
   - Он что, заблудился?
   - Никак нет, сэр. Получен запрос разрешения подняться на борт.
   - Если это кто-то из органов или журналистов, то никаких разрешений и бортов.
   - Он уверяет, что прибыл для несения службы, сэр.
   - Э...
   - Как официальный член команды капитана Рихе. Квартирмейстер, если быть точным, сэр. С целью обеспечения надлежащих условий пребывания.
   Было бы здорово, если бы она исполнила здесь и сейчас истерику. По крайней мере, устроила бы выволочку за то, что тащу в дом все, что ни попадя. Или просто холодно заметила, что определенные должности и обязательства требуют большей щепетильности в вопросах подбора кадров. Так ведь нет же, вывалила на меня очередную проблему и просто спокойно ждет развития ситуации.
   Хотя, это я сам. Вывалил. Вернее, навалил.
   - Ваш ответ, сэр?
   Вот интересно, Вася на самом деле беззвучно ржет, или это меня зрение подводит?
  
   ***
  

Локация: третья линия обороны.

Юрисдикция: домен совместного доступа.

Объект: межорбитальное базовое соединение

  
   Сейчас, спустя целую эпоху с момента своего создания, Залы отдохновения считались больше данью традиции, нежели жизненно необходимой системой. Но когда-то без их непременного периодического посещения не могли обойтись слишком многие граждане Империи, как рядовые, так и самых высоких рангов.
   Интеграция второго контура в повседневное функционирование организма протекала без физической боли: основной удар приходился на психику. Даже теперь, далеко не на первом десятке сменившихся поколений, каждый юный разум, открывающий для себя мир в новом свете, рисковал получить непоправимые повреждения, а в самом начале эволюционного витка дела обстояли гораздо хуже.
   Как и любое изменение, возникающее в результате длительного воздействия, девиация нервной системы, проявилась не сразу и не везде. Первыми нечаянными пациентами стали представители регулярной армии, благо показатели состояния их здоровья фиксировались по строго заданному графику, и малейшее отклонение не могло укрыться от очередного осмотра. Медики долго не могли понять, что следует делать с выявленными странностями. Иногда дело доходило даже до оперативного вмешательства, но к счастью понадобилось совсем немного жертв, прежде чем мутация, получившая название "второй контур" была признана предметом, подлежащим изучению с целью последующего использования.
   Участь первопроходцев была незавидной: слишком единичные случаи, слишком разрозненные и удаленные друг от друга. Большинство всю жизнь находились на грани сумасшествия из-за невозможности разделить с кем-то глубину своего восприятия мира. И хотя постепенно мутировавших становилось все больше и больше, это только приводило к появлению проблем, решение которых ранее никогда не существовало.
   Прототипное инфополе возникло само по себе, путем перехода количества одновременно собравшихся вместе держателей второго контура в качество естественной системы коммуникации. Однако вскоре после того, как основные принципы открытого процесса начали широко использоваться на технологическом уровне, самым острым оказался вопрос личного пространства.
   Ставить заслоны на пути сигналов можно было научиться достаточно легко и быстро, у многих это получалось практически бессознательно, однако возведенные стены не только защищали своего хозяина от вмешательства извне, но становились для него самой настоящей тюрьмой. Страх перед тем, что кто-то проникнет в твои мысли и ощущения, привел к ужасающему обратному эффекту: человек, завернувшийся в ментальный кокон, оставался с этим и всеми остальными страхами наедине. Без помощи и спасения.
   Эпидемия помешательств едва не привела к полному поражению Империи в одной из череды войн, но уже на самой грани краха всего и вся нашлись светлые умы, придумавшие систему, обратную той, что связывала теперь мыслящих существ в единое целое: полное рассеивание.
   По принципу не более, чем простая инверсия, технически чуть более сложная для воплощения, чем инфополе, зона рассеивания долгие годы была для обладателей второго контура привычной частью повседневной жизни. С дальнейшим развитием технологий и естественным совершенствованием организма стало возможным обходиться без таких вспомогательных средств, но те, кто чтил традиции или считал нужным декларировать это, снова и снова переступали порог Залов отдохновения.
   Айден Кер-Кален не принадлежал ни к первым, ни ко вторым, хотя желал бы этого всей душой. Увы, лично для него зона рассеивания оказалась совершенно бесполезной, а первые посещения стали настоящей мукой. Он не хотел закрываться от мира. Наоборот. Но взрослые, не получающие от ребенка стандартных реакций, рьяно взялись за его лечение.
   "Ты можешь думать обо всем на свете" - разрешали ему, оставляя одного в сером лабиринте паутинных занавесей.
   "Ты должен думать изо всех сил" - приказывали ему.
   Он был послушным. Он думал напряженно и отчаянно. Но Зал отдохновения мог рассеивать только смыслы.
   В этом, собственно, и заключалась терапия: в возможности дать волю всему, что кроется внутри себя, не заботясь о последствиях, ведь до наблюдателей, случайных или намеренных, долетят одни лишь эмоции.
   Все, кого Айден осторожно пытался расспрашивать, утверждали, что чувствуют себя истинно обновленными, освободившимися от тяжелых переживаний. В конце концов, и он научился уверять окружающих в том же самом. А еще чуть погодя открыл для себя одно весьма интересное свойство зоны рассеивания, после чего ввел посещение Залов в свой постоянный график.
   Даже пересекаясь личными периметрами, то есть, находясь практически нос к носу, в рассеивающем поле невозможно было прочесть ничего осмысленного, зато там оставались эмоции. Очень много эмоций, выплеснутых наружу. Но поскольку сам Айден не был способен так поступать, все, что витало вокруг, резонировало с его ощущениями, зачастую даже болезненно.
   Это было практически подслушивание. Да, позволяющее улавливать исключительно настроения, но из них тоже можно было извлекать немалую пользу, особенно в нынешних реалиях.
   Все, что требовалось, это неспешно прогуливаться меж серых полупрозрачных занавесей, не позволяющих, впрочем, разглядывать лица тех, кто за ними прячется. Но лица и личности Айдена обычно интересовали мало, в отличие от совокупного эмоционального фона, выражающего то, о чем думают все, присутствующие в Залах.
   Нынешний фон напоминал типичное затишье перед бурей. Настороженность, нерешительность, раздражительность - все это говорило о пока еще сохраняющейся стабильности, а значит, с действиями следовало повременить. И Айдена это устраивало, поскольку давало возможность размышлять в привычном режиме, а не в условиях цейтнота. Вот едва только вектор настроений начнет меняться, придется...
   Это пронеслось мимо, как шквал.
   Растерянность, удивление, ярость, беспомощность, боль, восхищение и непонимание. Слишком много всего, сконцентрированного в одном объекте. Вернее, излившееся из него бурным потоком.
   Это направлялось к выходу, и Айден не мог не отправиться следом.
   За многие сотни своих визитов в Залы отдохновения лорд-претендент ни разу не сталкивался с таким взрывом эмоций, и даже не мог предположить, что за события способны настолько раскачать сознание. А главное - чье?
   В определенном смысле его поступок можно было счесть нечестным, почти предосудительным, особенно в отношении того, кто доверил тайны своего сердца зоне рассеивания. Но удержаться оказалось попросту невозможным: Айден сообразил чуть замедлить шаг только уже на самом выходе, чтобы сохранить хотя бы видимость приличий. И как выяснилось, не зря.
   После посещения Залов контакт периметров первые мгновения ощущался слишком остро, и возмутитель личного спокойствия лорда-претендента резко обернулся, открывая свою личность и свое лицо. Очень особое лицо.
   - Леди Ийра.
   - Лорд Айден.
   Разумеется, представлены друг другу они были давным-давно, еще в раннем детстве, и время от времени встречались, правда, по сугубо официальным поводам, потому что положение дочери лорда-смотрителя накладывало много ограничений на любые отношения.
   Темноволосая, темноглазая, кожей того цвета, который на родине Тааса получался при смешивании кофе со сливками, Ийра Вен-Верос была типичным представителем генетической линии кукловодов. Собственно, ее куклы находились тут же рядом, ожидая возвращения своей хозяйки, и бесшумно воздвиглись слева и справа от хрупкой фигуры в простом черном платье, предупреждая о неприятных последствиях нежелательного приближения.
   Это свойство было родственным способности Вивис работать с фантомами, но позволяло управлять обособленными автономными объектами, и изначально использовалось в медицине, как помощь при травмах, повреждающих собственный второй контур пострадавшего. Потом применение расширилось на военные действия, решив проблему восполнения живой силы посредством создания биомеханических солдат, о правовом статусе которых, впрочем, до сих пор велись ожесточенные споры.
   Молекулярное конструирование могло построить практически все: скелет, мышечный корсет, внутренние органы, кровеносная система, даже нервная, но не более. Разум, как таковой, не желал поддаваться моделированию. А безмозглыми куклами можно было эффективно управлять только в количестве одной-двух. Технологический прорыв случился, когда научились снимать слепки уже готовых, сформировавшихся сознаний, и помещать их в искусственные матрицы. На роль доноров подходили любые половозрелые социализированные особи и, как правило, эта процедура хорошо оплачивалась. Единственным неприятным моментом было то, что проводить ее требовалось с очень большими перерывами, чтобы сознание донора успевало полностью восстановить все связи.
   Однако ходили слухи... Сам Айден никогда не выбирал, верить им или нет, но исключать саму возможность было бы глупо. И теперь, глядя на кукол Ийры, он поневоле задавался вопросом, выращены ли они на фабрике или же добровольно отказались от собственного, пусть и изначально ущербного сознания, чтобы служить своей госпоже.
   - Обычно сюда приходят, чтобы зализывать душевные раны. Только разве вы когда-либо слыли страдальцем и мучеником?
   Вряд ли она рассчитывала оказаться настолько откровенной. Скорее, хотела уколоть своего собеседника, но даже это говорило о многом. Например, о том, что Ийра Вен-Верос, несмотря на посещение Залов отдохновения, все еще испытывает массу разных чувств, причиняющих ей неудобство. Заставляющих стыдиться самой себя и, соответственно, защищаться там, где на нее никто и не собирается нападать.
   - Совсем не обязательно страдать, чтобы нуждаться в освобождении. Рутина, скука и беспросветность тоже способны причинять боль.
   В черноте глаз Ийры пыхнули искры. Они тут же благополучно угасли, но Айден успел понять, что ответный выпад успешно поразил совершенно незапланированную цель.
   - И насколько сильно вы скучаете?
   Так на него никто и никогда не смотрел, словно желая одновременно вывернуть наизнанку и заключить в объятия. Что-то похожее иногда проскальзывало в манерах лорда-смотрителя, но по сравнению с дочерью то были только всполохи на горизонте, а не костер, вот-вот собирающийся залить пламенем все вокруг.
   В эти мгновения она была раскрыта куда больше, чем в зоне рассеивания, о чем, наверное, и не подозревала. Она была уязвима, как никогда, и кто-то другой на месте лорда-претендента непременно воспользовался бы этим обстоятельством, получая пусть не искреннего союзника, но послушный ресурс.
   Айден пессимистично полагал, что, в конце концов, вынужден будет поступать и так тоже, но сейчас, пока еще остается возможность побыть самим собой...
   - Недостаточно, чтобы начать делать глупости.
   Темные глаза сузились, чтобы скрыть новые вспышки. Миг слабости прошел, и перед лордом Кер-Кален снова стояла не отчаявшаяся и обессилевшая женщина, а имперская леди.
   - Уверена, что многие каждое утро молятся о том, чтобы вы продолжали скучать. И каждый вечер возносят хвалу за то, что их мольбы были услышаны.
  
   ***
   Делать выводы на базе догадок - весьма неблагодарное занятие, и Айден давно ощутил это на собственном опыте. Да, со стороны его решения и поступки выглядели тщательно продуманными и предугадывающими естественный ход событий, но на самом деле куда чаще он опаздывал, чем опережал. И в некоторых случаях только врожденный изъян, намертво блокирующий эмоции лорда-претендента от внешней среды, помогал сохранять лицо. Позволял казаться осведомленным тогда, когда все происходило ровно наоборот. Однако картина, явленная вниманию Айдена несколько минут назад, настоятельно требовала объяснений, хотя бы даже полностью выдуманных.
   Ийра Вен-Верос явно была чем-то обеспокоена. Возможно, расстроена и разочарована. А учитывая сопутствующий накал страстей, причина волнения, похоже, скрывалась где-то в личном периметре дочери лорда-смотрителя. Но что могло нарушить равновесие ощущений одной из самых спокойных и рассудительных леди Империи?
   Кто-то списал бы происходящее на смятение чувств, свойственное женщинам в определенные моменты их жизни. Кто-то злорадно отметил бы, что Ийра наконец-то нашла для себя предмет вожделения, но тот не согласился с предложенной ему ролью. Кто-то посетовал бы на отсутствие глобальных политических событий, лишающее молодежь достойной сферы применения своих способностей и возможностей. Все эти варианты имели право на существование, но каждый из них в отдельности вряд ли мог добиться устойчивого и столь яркого эффекта. А представить, что стечением случайных обстоятельств они вдруг составили сумму...
   Нет, слишком маловероятно. К тому же, глазам Айдена было представлено свидетельство, порождающее сомнения, пока еще неясные, но очень и очень обоснованные.
   Куклы леди Ийры.
   Во-первых, они были совершенно идентичны по своим характеристикам, доступным к всеобщему обозрению, что говорило о принадлежности к одной партии.
   Насколько лорд-претендент знал принцип работы кукловодов, обычно те предпочитали сочетать в подконтрольных группах объекты с взаимодополняющими, но не дублирующими качествами. С одной стороны, это диктовалось требованиями эффективности, с другой существенно упрощало жизнь самому кукловоду, потому что когда каждый канал связи уникален, их очень трудно спутать, следовательно, шанс на ошибку минимален, а в условиях силового столкновения решающее значение может иметь каждый миг промедления.
   Ийра Вен-Верос пренебрегла жизненно важными для себя правилами? Факты недвусмысленно указывали на это, но тем самым только заостряли вопрос о причине происходящего, плавно подводя Айдена к тревожному "во-вторых".
   Сбой в действиях кукол не мог быть случайным. Всего лишь пара крохотных помарок в синхронизации движений, еле заметное запаздывание в исполнении команд, прошли бы мимо внимания самого искушенного наблюдателя, но Айдену, можно сказать, бросились в глаза. Потому что сопровождались вспышками раздражения, все еще выплескивающимися наружу. Такой неосознанной несдержанностью грешили все посетители Залов отдохновения, особенно те, кто приходил в зону рассеивания по необходимости.
   Совершенно новые куклы. Нетренированные. Взятые наспех. И это не плановая замена, ведь тогда часть кукольной свиты обязательно оставалась бы "старой" до момента полной адаптации новичков. А значит, прежние подопечные леди Ийры...
   Да, скорее всего, перестали существовать.
   Физическое уничтожение кукол было возможно только в двух случаях: либо выявлялся какой-либо дефект, но это, как правило, происходило еще до поступления их к хозяину, либо они отыгрывали свою роль до конца. В самом полном смысле.
   Итак, вся предыдущая группа мертва? Без сомнения. Весь вопрос, почему. Вернее, что же такое случилось, чтобы дочери лорда-смотрителя пришлось пожертвовать личными телохранителями? Несмотря на спорную этическую подоплеку взаимоотношений кукол и кукловодов, последние все же были привязаны к первым больше, чем хотели бы того сами. И разрыв связей, особенно насильственный, проходил слишком болезненно, чтобы менять набор игрушек по прихоти или капризу.
   Неужели, покушение? Но тогда эмоциональный фон Ийры Вен-Верос был бы куда более напряженным, а в действительности она больше злилась, чем переживала. И не испытывала страха. Ни в малейшей степени. И вывод можно сделать только один: в том, что случилось, леди-кукловод принимала участие осознанно, с определенными целями, по заранее составленному плану и, разумеется, не посвящая в свои действия широкий круг лиц. Возможно, вообще никого. А самое главное, эти события были достаточно опасными, чтобы...
   - Блистательный лорд уделит несколько минут своей менее удачливой родственнице?
   Залы отдохновения окружала целая паутина галерей и переходов, позволяющих при желании приходить и уходить исключительно наедине с собственными мыслями. И завсегдатаи зоны рассевания уважали друг в друге такую потребность, но особого труда в определении чужого маршрута никогда не было. И если кому-то, во что бы то ни стало, захотелось попасться тебе на пути...
   - Рад вас видеть.
   В данном случае множественное обращение не было ни данью вежливости, фигурой речи: информационные периметры леди, окликнувшей Айдена, уже довольно долгое время были плотно переплетены еще с двумя аналогичными конструкциями.
   За глаза их называли Триумвиратом и предпочитали не задумываться над причинами, сведшими вместе одну женщину и двух мужчин настолько близко, что все они добровольно сплели свои сознания. Впрочем, инициатором этого явно выступала именно Ками Кер-Ома, а не ее чаще всего невидимые, но постоянные спутники. И действовать в данном направлении наследницу одной из семей общего рода заставила обыкновенная зависть.
   Сначала это было восхищением. Искренней и милой детской восторженностью, почти влюбленностью, побуждавшей к прекрасным порывам. Айден никогда не анализировал увлеченность Ками ее старшей родственницей, но признавал: Айзе могла смущать умы, даже не замечая этого. Сестра будущего лорда-претендента неизменно становилась одной из лучших в том, за что решала взяться, и никогда не придавала значения своим достижениям, а напротив, покоряя очередную вершину, просто перелистывала страницу и начинала новую главу. Сильная, решительная, целеустремленная, успешная - отличный пример для подражания. А пара лет разницы кажется целой пропастью в том нежном возрасте, когда как раз и полагается влюбляться без взаимности. Пропастью, только увеличивающей восторг от полета или падения.
   Ками Кер-Ома тоже подавала надежды и мечтала о военной карьере, такой же, как и у своего кумира. Но государственная необходимость, подкрепленная высочайшим повелением, разрушила девичьи планы, назначая ту, что рвалась на передовую, в самые дальние из тылов. И никакие уверения, даже весьма разумные и взвешенные, так и не смогли побороть обиду, зародившуюся еще в юности: леди-инспектор, глядящая сейчас лорду-претенденту глаза в глаза, все еще винила весь мир в несправедливости. Но не один только мир.
   - Почему это обязательно должен был быть ты? Почему ни кто-то другой?
   Рослая и крепкая, но давно лишенная возможности расходовать свою энергию на силовые вмешательства, Ками выглядела обманчиво пухлой и неповоротливой. Только очень немногие, и лучше всех, разумеется, Айзе, знали, каким ураганом может взорваться леди-инспектор, если это вдруг станет необходимым. А когда открытое недовольство явно направлено на тебя...
   Айден невольно поежился, впрочем, отдавая себе отчет в том, что со стороны его телодвижения могут выглядеть агрессивными.
   - Любезная Ками?
   - Но если бы это оказался кто-то другой, ты не был бы тем, кто ты есть, да?
   Все последние дни лорд-претендент занимался совершеннейшим ничегонеделанием, по крайней мере, в том, что касается принятия решений. Но леди-инспектор, судя по всему, ставила ему в вину вовсе не разговоры. А учитывая, что напрямую подчиненные ресурсы с определенного момента не сделали ни лишнего шага, ни вдоха, единственным объектом, который мог принимать участие в различных действиях, была...
   Айдену захотелось взвыть.
   Что-то произошло. Что-то очень значительное, если Ками Кер-Ома практически пышет яростью, причем в его адрес. Но это все ерунда, с которой можно справиться. А вот с чем пришлось справляться настоящему виновнику неизвестных событий?
   - Я всегда делаю то, что могу сделать.
   В ответ она только раздраженно фыркнула, но спустя мгновение, видимо, получив совет или указания от своих спутников, продолжила:
   - Ты знаешь, как я отношусь к твоей семье.
   То есть, по большей части к Айзе. Еще бы не знать.
   - Я дала себе слово, что никогда, ни при каких условиях не свяжу свою жизнь и честь с...
   Ее снова одернули. Довольно ощутимо, потому что леди-инспектор зло что-то пробурчала в сторону.
   - И помнится, ты не возражал.
   - Как бы я посмел, любезная Ками?
   - Ты невозможен, ты всегда таким был, а я об этом наивно забыла. Ну что ж, за легкомыслие придется платить. Сколько?
   Второй раз за одно утро? Не слишком ли много? Сначала почти предложение от Ийры Вен-Верос, и вот теперь - Ками. Правда, акценты несколько иные, налицо зависимое и подчиненное положение, но...
   - Чего ты хочешь от нас?
   А вот это уже интересно. Значит, произошло нечто совсем не локальное. Более того, затрагивающее интересы всего Триумвирата разом, а значит, с ответом нельзя ошибиться. Ни в коем случае, потому что такой шанс иногда не выпадает и за всю жизнь.
   - Чего ты хочешь?
   - Чтобы мы были друзьями.
   Ками сначала недоверчиво сузила свои серые глаза, а потом расхохоталась. Чуть вымученно, слегка зло, но главное, уже почти без прежнего напряжения.
   - Ты невозможен.
   - Я - да. Но не моя просьба.
   Леди-инспектор усмехнулась:
   - Тот день, когда ты начнешь отдавать приказы, запомнится каждому, кто до него доживет.
   Айден подумал, что, прежде всего, ему самому неплохо было бы дожить до чего-то определенного. Например, до подробной сводки с места событий, получить которую наверняка можно из первых рук. А уж в том, что эти самые руки были запущены в происходящее минимум по локоть, сомневаться не приходилось.
  
   ***
   Разумеется, можно было обратиться и к другому участнику событий, если не непосредственному, то наверняка внимательно наблюдающему за происходящим. Но вероятность того, что Айзе снизойдет до ответа тому, кого при малейшем неверном движении готова занести в список врагов, была слишком ничтожной.
   - Варс?
   Айден не ожидал мгновенного ответа. И в былые времена дозваться тактического наблюдателя не всегда удавалось легко и просто, а теперь, в связи с глобальной переменой статусов, когда привычные схемы практически обязаны перестать работать... О да, ответа не могло прийти вовсе. Но осторожный запрос не канул в пустоту разорванного канала связи, а разбился о стену, что само по себе уже было необычным явлением. И очень тревожным.
   Личное коммуникационное соединение имело не только массу неоспоримых достоинств, но и привносило в жизнь определенные неудобства. Постоянно находиться в открытом доступе для кого-то было чрезмерной нагрузкой на контур, а кем-то воспринималось, как покушение на свободу сознания, поэтому способы блокировки каналов возникли раньше, чем механизм связи был отлажен во всех остальных своих деталях.
   Для того, чтобы избежать нежелательного или несанкционированного вызова, достаточно изменить рисунок принимающей секции, убирая с пути запроса любые линзы, в которых он мог бы сфокусироваться. Для того, кто делает вызов, это вызывало эффект пустого колодца, в котором сигналы тонули, теряя мощность. Ввиду простоты исполнения этот способ применяли все и каждый, благо одновременно он давал понять вызывающему, что его собеседник по каким-то причинам не может или не хочет отвечать, но гарантированно пребывает в добром здравии. Однако существовал и еще один способ отказа от общения. Более затратный в отношении энергетических ресурсов организма и в девяносто девяти случаях из ста означающий, что...
   Нет. Это неприемлемо. Он не мог себе этого позволить. Он просто не смел так поступать!
   Айден не был способен отпустить свои эмоции на свободу, но сейчас, пожалуй, был этому даже рад. В противном случае, чтобы придать вызову дополнительную мощность, пришлось бы пользоваться искусственными усилителями, не только негативно влияющими на состояние всего организма, но и оставляющими отчетливый след в окружающем пространстве, а так всего-то и нужно, что...
   Разозлиться.
   На самом деле, конечно, это было больше, чем злость. Лорд-претендент не смог бы перечислить все чувства, охватившие его в тот момент, а кое-какие из них даже предпочел бы не называть. Главное, их оказалось достаточно, чтобы раскалить контур добела и отправить уже не запрос и не вызов, а требование, не собирающееся принимать отказ.
   - Варс!
   Айден осознал, что не успел подготовиться к худшему, как следовало бы, только услышав в ответ чуть вымученное:
   - Осмелюсь заметить, милорд: теория о том, что лишняя дырка в черепе способна добавить свежести восприятию, пока не нашла практических подтверждений. Но если вы всерьез намерены заняться соответствующими изысканиями, позвольте мне хотя бы сделать все необходимые распоряжения на тот случай, если...
   - Варс.
   - Да, милорд?
   Самые сильные эмоции отступили прочь дружно, как по команде, но когда горизонт ощущений снова стал чистым, Айден понял, что именно помогло ему пробить ту стену. Понял и принял на заметку.
   - Почему, Варс? Зачем?
   Страх. Лорд-претендент сводил с ним знакомство и раньше, но в предыдущие встречи то сторонился этого чувства, то избегал, считая, что оно лишает уверенности. Точки опоры, с которой все начинается. И только несколько минут назад, в пустоте разорванной реальности, наконец, стало очевидным нечто совершенно невероятное, не поддающееся никаким разумным объяснениям, но самым естественным образом укладывающееся в картину объективного мира.
   Началом отсчета может быть все, что угодно. Любая мелочь, подвернувшаяся под руку. Даже гнуснейшее и ничтожнейшее чувство может породить новую вселенную, если оно способно взорвать сознание изнутри.
   - Сожалею, но в данный период считаю это крайне необходимым, милорд.
   - Причина?
   - Определенные изменения травматического характера.
   Айден подумал, что если бы страх все еще не оставался с ним, теперь уж точно нужно было начинать пугаться.
   - Ты ранен?
   - Милорд, я вправе счесть подобные предположения оскорбительными.
   Разумеется. Но тогда получается...
   - Комендант?
   Тщательно выдержанная пауза была хорошим ответом на заданный вопрос, но слишком пространным.
   - Уровень повреждений?
   - Далек от критической отметки, милорд. В настоящее время.
   - Варс. Я допускаю, что действующий статус дает тебе дополнительные степени свободы, и все же хочу напомнить о заинтересованности, которую проявляет...
   - Милорд, я бы себе этого не простил.
   Вытащить из тактического наблюдателя правду о текущем состоянии дел не удавалось никогда. Только отчетные сводки и доклады, но ни одного лишнего слова в процессе. Раньше Айдена такое положение вполне устраивало, поскольку позволяло не беспокоиться больше необходимого, но в нынешнем режиме почти полной изоляции от сцены, на которой разыгрываются главные события...
   - Как все это связано со стеной в канале?
   - Возможно, принятые мной меры неадекватны степени угрозы, но я не хочу рисковать там, где могу избежать риска, милорд.
   - Конкретнее, Варс.
   - Компрессионное воздействие привело к некоторым нарушениям в системе органов чувств коменданта. Наибольшие девиации наблюдаются в функционировании зрительного аппарата, однако нельзя исключать, что и остальные...
   Да, в том, что иногда невозможно испугаться больше, чем уже напуган, есть свои преимущества. По крайней мере, каждое новое слово не увеличивает панику. Потому что дальше - некуда.
   - Ограничения?
   - Скорее наоборот, милорд. Рргунии произвели временное замещение поврежденных участков.
   - Хочешь сказать...
   - В настоящее время комендант намного более чувствителен к окружающей среде, нежели ранее, милорд. И это создает ряд проблем.
   Что ж, теперь хотя бы понятно, почему тактический наблюдатель так старательно притворялся полумертвым.
   - Я не допускаю возможности полноценного технического подключения, но доступный коменданту спектр сигналов способен вызвать нежелательные реакции.
   Проще говоря, Таас может стать обладателем массы вполне обоснованных подозрений. Вряд ли это было по-настоящему опасным для того же Варса: Айден был уверен, что нет такой паутины, из которой тот не смог бы выпутаться, но... Пожалуй, он понимал, что движет тактическим наблюдателем.
   Можно было бы, конечно, вернуться к тому самому, почти канувшему в прошлое разговору о манипулировании, сокрытии информации и нечестности. Только был ли в этом смысл? То, что бывший вассал продолжал придерживаться линии поведения, заданной бывшим сюзереном, не могло не льстить. Правда, куда больше удовольствия доставляло предвкушение мига, когда Варс все же сочтет возможным и необходимым окончательно отказаться от любимой маски.
   Нет, Айден нисколько не сомневался, что удостоенный комендант справится с новыми откровениями наилучшим образом, но этот экзамен станет финальным, а дальше...
   - И я настоятельно прошу вас, милорд, воздержаться на некоторое время от установления контакта с субъектами, находящимися в периметре влияния базы.
  
   ***
   Как бы тактический наблюдатель ни увиливал от ответов на прямые вопросы, сложившаяся ситуация с каждой его уверткой обрастала новыми деталями. Разумеется, по большей части сугубо предполагаемыми, основанными на допущениях разного рода вероятности, и все-таки вполне...
   Впрочем, сам лорд-претендент чрезмерно богатым воображением никогда не обладал, а потому давно научился сохранять спокойствие в условиях крайне малой осведомленности. Зато слишком хорошо мог себе представить реакцию одной влиятельной персоны, весьма заинтересованной в целости и сохранности удостоенного коменданта.
   Да, композиция из органов чувств совершенно разных по своей природе существ в какой-то мере настораживала и вызывала беспокойство, но все же больше побуждала к наблюдению и изучению, а не игре в прятки. Необходимость коммуникационной изоляции? Пфф! Кое-кто боялся потерять вовсе не прикрытие.
   Айден не думал, что тактический наблюдатель где-то и в чем-то совершил серьезный просчет. Скорее всего, в дело вступили обстоятельства непреодолимой силы, с которыми зачастую не стоит и пытаться справиться. Варс всегда был очень умелым исполнителем, но не всемогущим. И достаточно было появиться всего одному лишнему влияющему фактору, чтобы...
   "Что-то" явно случилось за пределами подконтрольного поля: разговор с Ками служил тому прекрасным подтверждением. Таас расширяет границы своего личного мира? Это не может не радовать. С другой стороны, хорошо бы поскорее установить, насколько линеен этот процесс, тем более, в преддверии появления на поле еще одного игрока.
   Айден догадывался, чем вызвана нынешняя стратегия поведения тактического наблюдателя, но сам, пожалуй, предпочел бы заранее представить Вивис все возможные подробности случившегося. Да, она бы не пришла в восторг от новостей, но зато существовала возможность того, что к моменту личной встрече с провинившимся Ледяная Леди сможет взять под контроль свои чувства. Если же повреждения, о которых так тщательно умалчивал Варс, достаточно существенны и заметны...
   Лорд-претендент с трудом прогнал из мыслей себя картину жестокой, но, судя по всему, вполне оправданной расправы. Конечно, присутствие Айзе в тех же реалиях способно скорректировать грядущую ситуацию, однако насколько существенно? Сестра ведь ясно дала понять, что состояние коменданта имеет для нее далеко не последнее значение. Изворотливость бывшего подчиненного не вызывает сомнений, и все же, хватит ли ее на двух разъяренных женщин?
   Впрочем, Варс испытывает непристойное удовольствие от решения задач, которые сам же себе и ставит, так что раньше времени хоронить тактического наблюдателя смешно и глупо. А вот попытаться узнать, что именно заставило Триумвират фактически преклонить колени, было бы весьма полезно. Вопрос только в том, кто из придворных сплетников осведомлен о случившемся в достаточной степени.
   Посетители Залов отдохновения, за одним странным исключением, пока не казались взволнованными или заинтригованными. Возможно, следовало всего лишь набраться терпения. Возможно, требовалось форсировать события немедленно. И пусть говорят, что истинный выбор всегда - из двух вариантов, цена ошибки может быть слишком...
   - Иногда бывает трудно дождаться благодарности, не правда ли?
   В этом ответвлении лабиринта коридоров появление случайных прохожих было не просто редкостью, а почти невероятным событием. Еще более поразительным было встретить именно здесь персону, которая обычно ни мгновения не пребывала в одиночестве.
   Рито Шен-Шемон, улыбчивый и очаровательный, ни шагу не делал без свиты родственников, приятелей, подчиненных, подопечных и всех прочих, павших перед его обаянием. Айден не имел чести водить близкое знакомство с наследником рода, широко рассредоточенного по всем сферам влияния Империи, но, пожалуй, представлял себе, каким именно оружием солнечно-сияющий Рито покорял каждую новую крепость.
   Искренность. Неподдельная, практически сбивающая с ног. Что-то похожее присутствовало в Таасе, но если тот скорее стеснялся этой своей черты, то лорд Шен-Шемон, нарочно или естественным образом, возвел ее в абсолют.
   Наверное, женщины просто млели, когда на них смотрели именно так, словно больше во всей обозримой вселенной нет ни одного объекта, достойного для наблюдения. Впрочем, мужчины оказывались ничуть не более стойкими. Айден поймал себя на мысли, что мягкий пепельный взгляд, выражающий крайнюю степень доверия и понимания, зовет к откровенности, которая...
   Нет, слишком много. До приторности. До тошноты.
   Кому-то другому проявленная симпатия не показалась бы чрезмерной, но эмоции, пожизненно заключенные внутри лорда-претендента, резонировали с этим потоком так, что сводило скулы. Так, что ответная рассеянная улыбка, вроде бы вполне подходящая к ситуации, достигла обратного результата: Рито Шен-Шемон приглушил свое сияние. Но не оставил намерения поговорить.
   - Люди слишком редко принимают обязательства, как должное. И еще реже смиряются с тем, что всегда есть кто-то, мановением руки способный решить большую часть их проблем. Всегда есть вожак стаи. И те, кто признает это со всем своим смирением, получают куда больше, чем вынуждены уступить.
   - Должно быть, вы знаете, о чем говорите.
   Айден не думал о том, чтобы нарочно уколоть собеседника, но в памяти почему-то возникли картины предыдущих мимолетных столкновений с Рито, вечно окруженным... Да, именно стаей. И уж насчет ее вожака не стоило сомневаться.
   - Пожалуй, знаю.
   Такого поворота лорд-претендент тоже не мог предположить. Естественнее для любимой модели поведения Шен-Шемона было бы перевести все в шутку или смутиться, но подтверждение, пусть и не совсем прямое...
   За власть лорд-претендент не дрался никогда. Другое дело, что она часто доставалась ему без усилий. Сначала по наследственной линии, потом - делегированием полномочий вышестоящим начальством. Только относительно недавно Айден ввел в свои личные планы такую позицию, как укрепление влияния, и не слишком хорошо представлял себе, что именно необходимо для этого делать.
   Еще вчера будущее было покрыто пеленой тумана.
   Еще минуту назад.
   - Хотите поделиться опытом?
   Противник. Первый настоящий.
   Айдену подумалось, что со стороны они как раз сейчас и похожи на вожаков двух разных стай там, где места достаточно только для одной.
   Лорд-претендент ждал наступления этого момента, предполагая все, что угодно, кроме одного. Кроме необычайной простоты и естественности наметившегося противостояния.
   - Если пожелаете. Так интереснее, верно?
   Казалось, все будет намного вычурнее, запутаннее и замысловатее: глубокие интриги, игра недомолвок и намеков, тайные передислокации, вербовка шпионов, вычисление предателей. Но чтобы вот так, лоб в лоб...
   Семью Шен-Шемон Айден не рассматривал в числе своих врагов именно из-за внутренней системы их взаимоотношений, потому что полагал единый центр принятия решения заведомо уязвимым звеном. С другой стороны, он делал выводы больше на основе своих ресурсных возможностей, с которыми рассредоточение сил могло стать выигрышной стратегией, а в руках у Рито были и будут нити управления целой паутиной. Главные нити, определяющий каждый чих и вздох его многочисленной родни, занимающей значимые посты практически повсюду.
   - И, разумеется, истинно великодушно.
   - Я горд получить от вас такую оценку своих намерений.
   - Она вполне вами заслужена.
   Планы снова требовали пересмотра. Впрочем, это вопрос техники и некоторого напряжения сознания, не более. Гораздо важнее сделать то, о чем Рито говорил в самом начале. Оценить силы.
   Да, у лорда-претендента тоже постепенно появляются сторонники, но они, как правильно подметил Шен-Шемон, принимают свои обязательства отнюдь не с благодарностью. Разумным ли будет полагаться на чувство долга там, где мысли тесно переплетаются с чувствами? Можно ли рассчитывать на поддержку тех, кто считает себя униженным твоей помощью?
   - Что ж, если речь зашла о великодушии...
   Он двинулся навстречу Айдену.
   Так, если бы просто шел мимо, никуда не торопясь, но и не медля больше положенного.
   Так, чтобы приближающиеся ненамеренные свидетели сочли их встречу короткой и ничего не значащей.
   Так, чтобы успеть невинно и невзначай заметить:
   - Дор-Делейн всегда готовы перегрызть друг другу глотки. Но обиды и оскорбления, нанесенные со стороны, не прощают никому. Особенно если этот кто-то ухитрился пролить свет на один из темных закоулков их семейной истории.
  
   ***
  

Попытка пятая.

  
   В период между печальным прощанием с родителями и поступлением на службу к Афанасию Аристарховичу мои ночи с завидной регулярностью посещал один и тот же кошмар. Что стою я где-то в центре города, то ли у Гостинки, то ли напротив Исакия, гомонят вокруг потоки прохожих, занятые каждый своим делом, и вдруг все они останавливаются, как по команде, поворачиваются и начинают тыкать пальцами. В меня. И добро бы, был я в этом сне как-то по-особому одет или вывалян в перьях, так нет же, выглядел ровно так же, как и окружающие. Но они все равно тыкали, тыкали, тыкали... А просыпался я смертельно обиженным.
   Может, и стоило обратиться, что называется, к специалисту, но лицензированные мозгоправы были нам с бабушкой не по бюджету, а когда начали-таки появляться шапочные знакомства с Фаниными консультантами по здоровью, лечить мои нервы надо было уже совсем от других и далеко не всегда воображаемых ужасов.
   Самое забавное, в реальной дневной жизни такого внимания, как во сне, я не ощущал ни разу. Вадик Селезнев, обожающий при каждом удобном случае многозначительно намекать на место работы своего дяди в одном очень большом доме, изрек как-то видом профессионала, что я бы быстро сделал карьеру в наружке. И даже обещал поспособствовать. Предложение, кстати, было перспективным, но пришлось отказаться. Потому, что в то время на мои плечи уже свалилось хозяйство человека, прямо скажем, находящегося по другую сторону от органов. Но не только.
   Параллельно с желанием не выделяться из толпы меня грызло совершенно ему противоположное. Ага, именно - самовыразиться. Тем более, достаточно было выйти на улицу, чтобы найти кучу примеров. Ну, сначала хотя бы для подражания. И я пробовал. Правда, на прилюдную демонстрацию результата решался в одном случае из ста, не больше, чувствуя себя обычно полным идиотом. Причем, зря, потому что там, где мне хотелось обращать на себя внимание, требовалось нечто гораздо большее, чем просто модный прикид. Ну да, оно самое. Положение. А вся шутка в том, что когда это клятое положение наконец-таки получаешь, тебе уже не надо ни заботиться о внешнем виде, ни беспокоиться. Можно, к примеру, отрабатывать прием мяча в экипировке рапириста, и это не вызовет ни у кого поблизости ни малейших эмоций. С другой стороны, если твое окружение изначально не имеет понятия ни о волейболе, ни о спортивном фехтовании...
   В оригинале куртка с перчатками вроде бы предназначалась для защиты при проведении местного эквивалента электротехнических работ. Главное, ячеистая ткань надежно отталкивала от себя любую форму энергии, в частности, тот самый шарик из тренажера, и это открытие сделало, что называется, мой день. Первый день, когда я осознал всю глубину последствий полученной травмы. И ободрения по типу "были бы мозги, было бы сотрясение", тут помочь не могли: жертвой удара стало зрение.
   Нет, я по-прежнему видел. Почти все и почти нормально, но именно что "почти". А при близком рассмотрении всплывали всякие разные нюансы. Ну ладно, левый глаз, он теперь в гордом одиночестве транслировал радужные разводы, но и правый, мягко говоря, шалил. Не показывал детали. То есть, крупные, и особенно живые объекты опознанию поддавались: я без проблем понимал, с кем разговариваю, засекал движение, цвета и все прочие характеристики, но не мог, как ни пытался, рассмотреть что-то мелкое. Те же буквы в газетных сообщениях, например. Или строчки сообщений на панели управления. Зато себя самого видел, как наяву.
   Наверное, объяснялось такое чудо элементарной физикой. И даже не физикой частиц, а банальной оптикой и тем, что пресловутый второй контур был далеко не и не только пучком проводов. Много-много разных полей, генерируемых реактором, спрятанным где-то внутри каждого тела. Много-много пленок, наклеенных на лицевой щиток шлема. И каждая вроде бы прозрачна сама по себе, но когда складывается целая стопка, уже и не разглядеть, что там, за ними. Особенно если твои личные АЦП срабатывают не чаще, чем через раз.
   Неудобства, правда, все это вызывало только в отдельные моменты. Когда я вспоминал, что плохо вижу. А в остальное время кое-какими постэффектами можно было даже наслаждаться. В первую очередь тем, что сгусток света таким макаром становился внешне приятно похожим на привычную "микасу". С ощущениями только было сложнее: пальцы докладывали о разнице мнимого и реального слишком исправно, и лажал я с приемом подачи изрядно. Хотя, наверняка свою роль играло и то, что мои упражнения с мячом жестко и безжалостно регули...
   Световой шар наткнулся на клюшку, не долетев до меня всего каких-то полметра, затрещал и рассыпался искрами.
   - Физкультминутка окончена!
   - Да я даже не согрелся.
   - Когда согреешься, будет поздно причитать.
   С Васиной стороны это, конечно, садизм, потому что больше ни одного хоть сколько-нибудь полезного занятия мне сейчас недоступно. Слоняться по коридорам осточертело, тем более, что отдельные маршруты я уже выучил наизусть. Ну да, можно заставить его читать вслух все подряд, но где гарантия подлинности? Проверить-то невозможно, читает он с листа или из головы, а мне и собственного испорченного медузьего телефона хватает.
   - Я осторожно.
   - С точки зрения техники безопасности то, чем ты сейчас занимаешься... - нравоучительно начал было Вася, но махнул рукой: - А, сам потом поинтересуешься. Если доживешь. И чего я, спрашивается, перед ним распинаюсь?
   Ну вот, отлично. Из нас двоих он еще и обижается.
   - Варс.
   - Чегось?
   - Я от скуки скоро на стенку полезу.
   - Не, это я тебе, как врач, точно разрешить не могу. Никакого альпинизма.
   - Варс!
   - Одного удара было мало? Хочешь разбиться понадежнее?
   В каком-то смысле, приятно, когда о тебе заботятся. Даже если делают это с вечным укором. Но ведь всегда есть вероятность того, что...
   - А если и впрямь уже поздно?
   - Для чего?
   - Ну, беречься. Вдруг глаз покоцан капитально, и тогда...
   Сейчас наши лица почти на одном уровне и всего в нескольких сантиметрах друг от друга, а это значит, что я ни вижу почти ни черта. Одно только мутное пятно в радужных бензиновых разводах.
   - Не отбит.
   - Откуда тебе знать?
   - У меня в родне знахари есть.
   - Знаешь, у меня в родне тоже всякие разные товарищи и господа присутствовали, только это совсем не значит, что...
   - Все будет. Не сразу, но хорошо.
   Вот так, слегка отодвинувшись, гораздо лучше, а совсем здорово, если еще на метр отодвинешься, тогда я буду считать, что ты на самом деле Вася, а не облако.
   - У тебя это вообще давно?
   - Что?
   - Чтобы все, не как у людей? Кто б другой был, наслаждался бы отпуском, а не искал приключений на только что отбитую задницу.
   Да какие приключения? Просто заняться нечем, вот и маюсь. Вот когда работа подвалит, точно буду от нее бегать. Изо всех сил.
   - А, понял.
   Чем мужик бабу донял?
   - Водки тебе надо, Лерыч. И женщин.
   Совет на все случаи жизни, ага.
   - Водка у меня есть. Связист нагонит, сколько закажешь.
   - Ну, значит, полдела уже сделано! Осталось теперь со второй половиной разобраться.
   Проблема, можно подумать! Они здесь есть, наверняка. Порт, пересадочная станция и все такое. Опять же, мне в моем состоянии даже к бутылке прикладываться не надо: любая баба сойдет, главное, чтобы конечностей было не больше четырех. А с другой стороны, если как у квартирмейстера пиратского, две дополнительных лапы для тонкой работы растут на уровне пуза, так, может, еще и лучше будет? Экзотика, новый опыт, расширение кругозора. В конце концов, мышка что в моих снах, что в реальности ничего принципиально нового в ощущения не вносила и выглядела совершенно...
   Кто там что говорил о перегреве? Вот сейчас мне как раз жарко. До личной точки кипения, конечно, еще не дошло, но до такого греха лучше и не доводить.
   - Варс, давай эту тему того. Не будем трогать.
   - А то что?
   Да ничего. Уединюсь в туалетной комнате, и все путем.
   А вообще, нечестно. Я же все-таки не собака Павлова. Хотя, с точки зрения медузок, видимо, от четвероногих друзей ускакал недалеко. Но это уже перебор, понятно? Почему я не могу вспоминать о ней просто, как обо всем остальном, с намеками на ощущения, а не так, чтобы по полной? Чтобы не накрывало всякий раз?
   - Тебе трудно?
   - Да не особо. Только...
   Он шагнул вперед и снова превратился в облако.
   - Она ведь уже есть, да?
   - Кто?
   - Женщина.
   Ну какое его дело? Тем более, что она-то у меня есть, а вот я у нее...
   - Красивая?
   - Обычная.
   - Врешь.
   - Да неужели?
   - Если любимая, то обычной быть не может. Мозги так не работают.
   Это у кого как. Если взять мои, то тут еще бабка надвое сказала. Я бы понял, если бы она, действительно, была отпадной. Ну или хотя бы показалась такой, но нет же. Прям как в песне: "Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет..." И глаза, кстати, отвести вполне могу. Могу даже зажмуриться, потому что это ни на что не повлияет: достаточно только пару секунд адресно подумать о белобрысой девчонке, и все, пошло-поехало.
   Страшно даже предположить, что случится, если попробую представить не просто ее, как таковую, а в антураже и с определенными намерениями. Наверное, напугаю всех вокруг, и больше всего - себя. Пробуждением специфической памяти предков, ага. Хотя...
   Не уверен, что эффект будет. Они, конечно, заметят, но вида не подадут, причем не из вежливости, тактичности и субординации, а только потому, что я для них тоже своего рода облако. Множество. Совокупность. Не человек, а набор всякой всячины. И если в перечень входит спонтанное сексуальное возбуждение безо всякого повода, значит, так и надо.
   - Наверное, красивая. Да неважно.
   - Она тебя отшила, что ли?
   Даже пришивать не начинала. Вроде бы, была не против, тогда, в пингвиньем заповеднике, но там я сам дурака свалял изрядного. Девочка бы все равно никуда не делась, и полчасика вполне обошлась бы без поисковой экспедиции с моим участием. А теперь она, наверное, обижена. Не девочка, конечно. Мышка. Она же ко мне со всей ду... всем телом вышла. А кстати...
   - Варс?
   - Так отшила или нет?
   - Понятия не имею.
   - Может, спросить стоит? Смс-ку кинуть хотя бы, если вживую стремаешься.
   Гениальный совет. Нет, правда. И я бы ему последовал. Обязательно. Когда-нибудь. Но не в этой жизни.
   - Я не могу.
   - Ну давай, я спрошу? С меня взятки гладки. Даже если пошлет, так не тебя же напрямую, а...
   - Не в этом дело.
   - А в чем? Позу держишь? Так глупости все это. Детство.
   - Не держу.
   - Ну тогда я не понимаю!
   - Я не... У меня нет ее адреса. Никакого.
   Судя по колыханиям облака, Варс изобразил почесывание затылка.
   - Ну, адрес - дело наживное. Можно погуглить. На крайний случай, в базу какую залезть. У меня связи кое-где остались, пробьют, если хорошо попрошу. По одному имени.
   Вот если бы вокруг нас не висела сейчас сетка, о которую невозможно даже удариться, я бы разбежался со всей дури и...
   - Лерыч, ты чего нахохлился?
   Никогда к этому не привыкну. К полному отсутствию осуждения. Сам сейчас готов сгореть от стыда, а что услышу в ответ, когда признаюсь?
   - Я не знаю ее имени.
   Облако замерло. Разводы радужные и те застыли.
   - Так вы что с ней, даже не знакомы?
   - Угу.
   Говорят, конечно, постель - не повод для знакомства, но мне этого мало, как выяснилось. Особенно когда стало понятно, что эту самую постель могу переживать снова и снова в любой удобный момент.
   - Перепихнулись и разбежались? Так из-за чего тогда переживать?
   - Мы не...
   - Значит, все-таки отшила, - резюмировал Вася. - И как только посмела? Тебя, такого со всех сторон замечательного?
   - Никто никого не отшивал!
   - Да ладно, ладно, понял. Но ты хоть помнишь, как она выглядит?
   - Лучше некуда.
   - Значит, художник нам в помощь. Потерпишь, пока выздоровеешь?
   В этом смысле? Вполне. А вот если кое-кто не прекратит действовать на нервы, пожалуй, в конце концов, не стерплю и...
   - Вашбродие, тут вас опять домогаются!
  
   ***
   Голос Жорика и в реале-то не особо приятен тембром, а тем паче, интонациями, но в наушнике, когда от него никуда не деться, доставляет, как говорится, по полной. Я бы с большим удовольствием слушал машинно-бесстрастные реплики адъютанта, но увы, блондинка изъяла себя из эфира практически полностью. Не без уважительной причины, конечно, хотя кому от этого легче? Уж точно, не мне.
   Клятву воздерживаться от комментариев я выполнял старательно. В отношении всех, кто стучался со стороны. С другой стороны, скрывать подробности от подчиненных меня не заставляли, вот и... Нет, она не расспрашивала сама. Даже звука на этот счет не издала, только посмотрела. В смысле, уставилась, причем, с соответствующим выражением. Ну да, о последнем я пока мог только догадываться, но предыдущий опыт посоветовал не тратить время и силы на ерунду, а чистосердечно сознаться.
   Многого, конечно, рассказать не получилось, но и тезисных путевых заметок хватило, чтобы адъютант лично занялась мерами по предотвращению возможности несанкционированного проникновения и бла-бла-бла. Причем, в компании Лёлика, что несколько удивляло, учитывая исключительно софтварные методы давешних террористов. Но когда я попробовал об этом спросить, на меня снова посмотрели.
   Словоохотливый Жорик, кстати, ситуацию прояснил ненамного: в ответ на аналогичный вопрос сбивчиво понес какую-то пургу насчет того, что чтобы взломать один мозг, надо в союзниках иметь второй такой же. На этом прекратились мои изыскания, но не наше общение, потому что теперь главный связист норовил ставить меня в известность о каждом чихе, пришедшем по каналам связи, а возникало их непривычно много.
   Журналисты не донимали, как ни странно. Видно, им велели не выносить сор из избы. Зато рекламного спама сыпалось в избытке. Уж не знаю, какие разговоры ходили в местном обществе о случившемся, но масса товарищей сочла мои владения перспективным сегментом рынка для продвижения собственных товаров и услуг. Разных. А рефреном в этом потоке, разумеется, всплывали звонки от начальника порта с пожеланиями доброго здоровья и обещаниями наибольшего благоприятствования любой деятельности, которую я когда-нибудь вздумаю затеять в его родных пенатах.
   Все это было в определенной мере небесполезным и демонстрировало, что мой личный статус из совершенно неопределенного перескочил на какую-то другую, более уважаемую ступень, но ложкой дегтя в эту бочку меда вливалось одно неприятное обстоятельство.
   Никто из участников наших телеконференций не имел привычки представляться вслух по имени-должности. Да, ФИО и контактная информация высвечивались везде, где могли бы понадобиться, хоть на том же планшете, вот только вместо связной последовательности букв и цифр я, в лучшем случае, видел... Картинку, ага. Вроде тех, что печатали когда-то на матричных принтерах. Помню, в Фанином имении при ремонте одного из флигелей наткнулся на целую кипу таких шедевров, созданных древними программистами. И долго соображал, репродукции каких художественных и не очень произведений они пытались изобразить. Но там хотя бы не было проблем найти оригинал и сравнить, а тут...
   Поэтому все разговоры протекали совершенно одинаково. Приветствие, обмен неконкретными любезностями, подтверждение взаимной заинтересованности и обещание вернуться к переговорам при наступлении подходящего момента. Где-то на третьей дюжине напористых коммивояжеров такое времяпровождение начало меня утомлять. Наверное, еще и потому, что незнакомые лица выглядели одинаково мутными пятнами.
   - Все в корзину, товарищ Джорег. Все в корзину.
   - Вашбродие?
   - Вы можете просто записать это послание и отложить до лучших времен?
   С адъютантом работать было проще: она фильтровала всю связь сама, опускаясь до обращения ко мне только в крайних случаях. Жорик настолько смелым быть не хотел. Ни в какую.
   - Да как прикажете, вашбродие! Только вы бы все-таки посмотрели, а то мало ли?
   Не мало. Много.
   - Товарищ Джорег...
   - Вы только гляньте, хоть одним глазком!
   Это значит, что надо тащиться на мостик, потому что внутренняя АТС до сих пор не настроена на перевод звонков в ближайшую зону приема. Связист клялся и божился, что вот-вот все будет готово, но это самое "вот-вот" почему-то наступать не торопилось. Хотя, если учесть, что системы базы худо-бедно, но завязаны на меня, а я сейчас как раз нахожусь в полуразобранном состоянии...
   М-да. Придется прогуляться.
   - Труба зовет? - поинтересовался Вася.
   - Ага.
   Снимать защитную амуницию проще, чем надевать: потянул за ремешок, она и распалась на составные части до следующего раза. Можно было, конечно, и не разоблачаться, тем более, что экранирование энергии происходило с обеих сторон, то бишь, в блестючей куртке окружающий холодок казался почти приятным, но уж слишком нездоровый интерес такой наряд вызывал у половинчиков, а играть в утку с выводком утят на хвосте как-то не улыбалось.
   - Хорошо себя чувствуешь?
   - Нормально.
   И все-таки, слишком это подозрительно с его стороны. Собственно, никто больше состоянием моего здоровья не интересуется в принципе, а Вася норовит задать дежурный вопрос при каждом удобном и неудобном случае. Люди так поступают обычно, когда чувствуют себя в чем-то виноватыми. А нелюди?
   - Проводить?
   - Сам дойду.
   Ноги, тьфу-тьфу, не пострадали. Держат. И нет никакого труда в том, чтобы преодолеть несколько сот метров пути по спирали коридора, который...
   - Масса комендант?
   Который внезапно и намертво перегородила шкафообразная фигура квартирмейстера.
   Ростом он был выше меня ровно настолько, чтобы маячить перед глазами своей улыбкой, широкой, белозубой и одинокой: остальные черты лица успешно растворялись и пропадали в пространстве. И я мрачно подозревал, что если подручный Рихе вздумает вдруг снять свой яркий комбез, растопырившийся во все стороны карманами, кармашками и карманчиками, обнаружить его присутствие можно будет только на ощупь. При том условии, конечно, что свою чеширскую улыбку он тоже погасит хотя бы на пару минут.
   - Товарищ квартирмейстер?
   - Масса комендант найдет немного времени?
   - Если это по поводу ваших работ по перепланировке помещений, я зайду посмотреть. Обязательно.
   - Массу коменданта ждут.
   - Спасибо за напоминание.
   - Масса комендант будет принимать присягу.
   - Конечно, конечно. Будет, куда денется. А теперь, если позволите...
   Он подвинулся. Чуть-чуть. Не переставая сверкать зубами.
   - Масса комендант вернется?
   - Сразу, как только.
   По национальности квартирмейстер был кем-то вроде хамелеона, если верить пояснениям моего лохматого медбрата. Поэтому сливался с местностью естественным, можно сказать, физиологическим образом, что помогало ему и его сородичам быть и оставаться лучшими дизайнерами интерьеров в обозримой вселенной.
   - Масса комендант не задержится?
   - Если меня никто не будет задерживать нарочно.
   Мой намек он понял и проход освободил. Что же до самого квартирмейстера...
   А, к черту. Выясню, что он имел в виду, когда разберусь со звонком, висящим на линии.
  
   ***
   - Комендант Вэл-Ирч?
   Я мог только приблизительно предполагать, какие эмоции выражает лицо невысокого паренька, материализовавшегося в коммуникационной зоне мостика, зато интонации вопроса в переводе и пояснении не нуждались.
   Ну да, любой бы усомнился на его месте. Меня все так переспрашивали, кто видел в первый раз. Вернее, кто в первый раз сталкивался с моим отсутствием в инфо-поле. Да и внешний вид, думаю, только способствовал недоумению, особенно сейчас, с левым глазом, закрытым...
   Я для себя постановил считать этот головной убор кепкой. Вроде той, с двумя козырьками, которую носил Шерлок Холмс. И плевать, чем она была на самом деле, главное, тот козырек, что спереди, получилось разрезать и изогнуть в виде щитка, не дававшего помутневшему глазу много свободы. Ну а заодно прикрыть непотребство шрама, пересекающего мою голову наискось от виска к затылку.
   - Да, он самый. С кем имею честь?
   Потом я прочитаю его резюме. Постфактум. Если захочется. Хотя зачем? Кто тут у нас? Мужичок в сюртучке. Наверняка еще один клерк или менеджер среднего звена с обещанием отложенных преференций, грандиозных скидок и широчайшего ассортимента. Важно надувшийся, только что не откашлявшийся перед тем, как начать рекламу своей...
   - Я уполномочен представлять перед вами интересы благородной дамы, оказавшейся в затруднительном положении.
   Дама? Положение? Интересы? Ерунда какая-то. Но парень вроде на шутника не похож. На том уровне подробностей, которые я, конечно, способен сейчас разглядеть.
   - И передать просьбу принять ее на временное попечение.
   Серьезен по самое "не могу". Но вся беда в том, что от слов, вроде бы складывающихся во вполне осмысленную и связную информацию, до настоящего смысла происходящего вполне может быть два лаптя по карте. А то и больше.
   - Попечение?
   - В связи с вынесением постановления об ограничении прав.
   Что-то лексикон, выбранный медузками, явно попахивает судебными разбирательствами... Нет, господа хорошие, попечители-поручители - это не ко мне.
   - Оказанные услуги будут оплачены по стандартному тарифу.
   Что, конечно, успокаивает и мотивирует, да?
   - Видите ли...
   - В случае безотлагательного и безоговорочного согласия устанавливается премия за риск.
   Лучше бы он замолчал после первой же фразы, право слово. Потому что чем дальше в лес, тем...
   Конечно, это, можно сказать, первое настоящее коммерческое предложение, которое получено моим предприятием. И первое официальное обещание оплаты, да еще с премиями. Но с головой бросаться в омут не стоит. Тем более, знавал я отдельных дам в разных, хм, положениях, и когда по дурости бросался помогать, едва поманят, чаще всего как раз оказывался в дураках. И не то, чтобы очень сильно от этого страдал, но...
   Нет, теперь я не один, значит, думать надо не своим умом, а общественным. Например, посоветоваться со знающими людьми.
   - Я рассмотрю ваше обращение.
   - Безотлагательно?
   Оно что, протухнет, если чуток подождать?
   - После ознакомления с материалами заказчика.
   Кажется, посредник не особо обрадовался взятой мной паузе, но сообщил, что будет ждать ответ и отключился, оставив меня наедине с...
   Наверное, по уму следовало бы выбрать другого помощника. То есть, отловить блондинку, уж она бы, наверное, смогла разъяснить ситуацию. С женской точки зрения, ага. Хотя адъютант и затруднительные ситуации... Нет, вместе они как-то не стыкуются. Зато я хорошо знаю одну лохматую личность, для которой проблемы разного рода - любимое времяпровождение.
   - Варс.
   К тому же, от него нужен даже не столько совет, сколько...
   С комендантами он ведь меня фактически обманул. Наплел с три короба об их исключительности, замечательности и прочем могуществе, а на поверку оказалось все наоборот. Что никакие они не боги, особенно вне стен своих крепостей, а натуральный расходный материал, легко подлежащий замене. Ну, может, не совсем уж легко, но технология есть, и она вполне отлажена. А мой случай - печальное исключение. И кстати, не мешало бы озаботиться дублером. Или дублершей. Потому что всего-то и понадобилось, что шмякнуться головой о сваю, и база встала на мертвый якорь.
   - Варс!
   Нет, конечно, отчалить можем. На полном автопилоте. Только торопиться некуда. Мы ведь зачем сюда вообще приползли? За работой. А пока успелось всего ничего: встать на учет в реестр потенциальных исполнителей чего бы то ни было. Да, ждать погоды под лежачим камнем бессмысленно, но пока зрение не прояснится, не стоит и думать о местных тендерах. Хотя, участие без победы тоже приносит пользу в том смысле, что заявляет о тебе во всеуслышание и...
   Стоп. Вот оно. То, что меня по-настоящему напрягало всю эту короткую беседу.
   Да, я прошел регистрацию. Но сколько таких "нас" в общей базе данных? Тысячи? Миллионы? И никакой предыстории, никаких благожелательных рекомендаций, то есть, наверняка плетусь где-то в хвосте рейтинга, значит, возникает закономерный вопрос.
   Почему я?
   Именно потому, что самый захудалый из кандидатов? Тогда точно подстава, уголовный криминал или финансовое мошенничество. Хотя, если дама заинтересована именно во мне по каким-то другим причинам, это, пожалуй, пугает даже больше, чем происки местных авантюристов, а потому самое разумное - обратиться за разъяснениями к одному из них.
   - Варс, не молчи. Я же знаю, что ты здесь.
   - Это-то и страшно.
  
   ***
  
   Судя по голосу, остановился он все-таки на пороге. Демонстрация уважения? Буду считать, что да. Правда, не удивлюсь, если минуту назад Вася колесом прошелся по всему мостику, сначала слева направо, а потом справа налево. И самое главное, меня бы это ничуть не напрягло, не задело и вообще. Но он все равно каждый раз зачем-то норовит прочертить границу. Ему самому, что ли, так спокойнее?
   - Иди сюда.
   Пятна света на экранах живут своей жизнью: мигают, меняют оттенки, перетекают друг в друга. И где-то среди них должно быть то, что я запросил у мужичка в сюртучке.
   - Варс, могу я тебя попросить...
   - Можешь даже приказать.
   Об этом Вася тоже любит напоминать. О разнице статусов. Так нарочито, будто хочет внушить одну определенную мысль. И я даже догадываюсь, какую. Но если думает, что из нас двоих упрямее как раз он, то глубоко ошибается.
   - Побудешь моими глазами?
   - А ум, честь и совесть точно не нужны?
   Нужны, ой как нужны. И пользоваться я ими буду сейчас на полную катушку.
   - Я получил заказ.
   - Первый?
   - Ага.
   - Это надо отметить!
   - Обязательно. После того, как разберемся, что с ним делать.
   - Принимать, что же еще?
   И ни капли сомнения в голосе. Хотя, это для Васи вполне нормально. Обычное его состояние.
   - Невзирая на последствия?
   - А что с ними такое?
   - То, что они могут быть. Очень даже.
   - И разглядеть их можно только чужими глазами?
   Именно. Потому что к глазам всегда прилагается много всего прочего, и я теперь слишком хорошо это знаю.
   - Прочитай, пожалуйста.
   - Вслух?
   - Про себя.
   - А про меня тут не написано.
   - Варс!
   - Ладно, ладно, уговорил.
   Ему явно понадобилось не больше пары секунд, чтобы усвоить всю необходимую информацию, но молчал он гораздо дольше. Так долго, что пришлось спросить:
   - Ну как? Стоящее предложение?
   - Вроде того.
   Почему так безразлично? Еще минуту назад горел энтузиазмом, и вдруг сдулся? Подозрительная смена настроения.
   - Больше ничего не скажешь?
   - Надо брать.
   Нет, извините, ошибся. Он не сдулся. Он надулся. Как мышь на крупу. Словно в этом клятой просьбе об оказании услуг есть что-то обидное, а может, даже неприятное лично для Васи. По крайней мере, то, что ему не особо нравится.
   - Не глядя?
   - А у тебя сейчас иначе и не получится.
   Кто бы сомневался, что Васина язва останется при нем? Уж точно не я.
   - Это выполнимое задание?
   - Да там и делать толком ничего не надо.
   - Но что-то в нем есть такое, что тебя смущает?
   - Смущаться, Лерыч, я бросил, как бесперспективное занятие, где-то лет в тринадцать, когда одна благородная дама...
   - Варс.
   - Зря перебиваешь, познавательная история была. И кстати, в тему. Как раз про женщин в положении.
   И я даже представляю себе это самое положение. А еще допускаю, что он врет. Снова и вдохновенно.
   - Лучше расскажи, что за дама рвется ко мне на базу. Там ведь написано, хотя бы коротенько?
   - Вроде того.
   Опять те же интонации? Да что с ним такое творится?
   - И кто она?
   - Леди.
   - А подробнее?
   - Куда уж подробнее.
   Ладно, оттолкнемся от наилучшего варианта. Если леди, значит, родовитая, хорошо воспитанная и вообще, чистейшей прелести чистейший образец. А кстати...
   - Красивая?
   Кажется, он хмыкнул прежде, чем сказать:
   - Обычная.
   А вот это уже похоже на мелкую месть. Ну да бог с ним.
   - В чем именно состоят ее затруднения?
   Снова хмыкнул. А может, фыркнул.
   - Ей нужно место, чтобы отсидеться и переждать.
   - Переждать что?
   - Пока не наступит срок давности.
   - Давности чего?
   - Убийства.
   Выходит, с наилучшим вариантом я погорячился?
   - Она кого-то убила?
   - Угу.
   - Но разве тогда ее не должны были бы... э, судить?
   - Так судили уже.
   - И отпустили? То есть, оправдали?
   - Признали ее действия самозащитой.
   С одной стороны, ситуация проясняется, с другой - только больше запутывается.
   - В чем же тогда проблема? Зачем нужно попечение и все остальное?
   - Нравы такие там.
   - Где?
   - Наверху.
   Чем-то он все-таки недоволен. И возможно, глобально.
   Нравы властьимущих, да?
   - Можешь объяснить?
   - Могу. Но мне это не с руки. Не моего поля ягодка.
   - Варс.
   - Чего еще?
   - Мне все равно больше некого спросить.
   - Ты даже не пробовал.
   Вот откуда он знает, скажите на милость? Прослушивает, значит. Причем не одного меня, а всю нашу радиосеть.
   - И не буду.
   - Ослы, конечно, животные полезные, не спорю.
   - Варс, я серьезно.
   - Я тоже.
   - Мне нужно принять решение.
   - Так принимай. Я-то тут причем?
   - Ты можешь упростить эту задачу.
   - А хочу ли?
   Он явно чего-то добивается. Или нарывается. Но зачем? Не то у меня настроение, чтобы злиться.
   - Буду очень признателен, если ты изложишь мне обстоятельства этой леди. Еще раз и, пожалуйста, со всеми остановками.
   Конечно, проще было связаться с изнемогшим от ожидания клерком и у того потребовать разъяснений. Вот только Васину манеру подачи информации я знаю гораздо лучше, и она куда как эффективнее.
   - Я тебе в секретари не нанимался.
   Вредничает, что ли? А смысл? В конце концов, я сам ему сказал, что не буду спрашивать совета у других членов команды. Но почему из того, кто обычно любит потрепаться, приходится выдавливать информацию в час по чайной ложке? Не его же затруднительное положение, а...
   Щелк-щелк-щелк. Вот и ответ, плавающий, как всегда, на поверхности.
   Все это касается Васи. Понятия не имею, каким боком, но связь очевидна. Может, знакомы они с дамой, может, еще что, только мой лохматый приятель явно не желает ее появления на борту.
   Нет, он не протестует, боже упаси. Просто тянет резину. Как будто даже минута промедления способна многое изменить. Что ж, раз так...
   - Можешь быть свободен.
   - Ась?
   - Я принял решение, спасибо.
   - Всегда пожалуйста.
   Далеко он, наверняка, не ушел, а завис где-то в пределах слышимости. То есть, подслушиваемости. Но это и хорошо: будет знать, к чему приводят намерения, благие и наоборот.
   Да, Вася мог преследовать две разные цели. Или отпугнуть меня от заказа или заинтриговать так, чтобы я всеми силами за него уцепился. Какое объяснение вернее? Понятия не имею. Факты состоят в том, что есть человек, волей случая оказавшийся отчужденным от общества, и этому человеку нужна помощь. А женщина или нет, дело десятое. Один изгой, пусть и временный, обращается за поддержкой к другому изгою - что может быть логичнее?
   - Соедините меня с последним абонентом, товарищ Джорег.
  
   ***
   - Разрешите обратиться сэр?
   Ну наконец-то! Я соскучился. Правда-правда.
   - Хотите доложить об окончании работ, адъютант?
   - Работы продолжаются, сэр.
   А я-то губу раскатал...
   - Возникли какие-то проблемы?
   - Никак нет, сэр. Требуется ваше присутствие на третьей палубе.
   И как одно с другим сочетается?
   - Что-то непредвиденное?
   - Протокол, сэр.
   Так-так-так. Палуба и мое личное участие? Мало мне одного интригана было, теперь еще и интриганка завелась? Хотя, адъютанта раскрутить на ответы куда проще, чем Васю. Потому что ей я могу приказать, ага. Но не стану.
   - Скоро буду.
   Получив мое официальное согласие, мужичок в сюртучке, похоже, обрадовался и тут же скинул, по словам Жорика, все необходимые данные для регистрации нового обитателя базы, так что беспокоиться пока было не о чем, кроме...
   Примерно на середине пути до меня все-таки дошло, что хоть гостья ожидается и опальная, леди она быть от этого не перестает, а наше железное корыто годится для чего угодно, только не для комфортного проживания. И хотя никакого виш-листа вроде бы предъявлено не было, определенные стандарты на этот счет наверняка есть, и их нужно обеспечить. Раз уж назвался груздем, надо соответствовать. Главная трудность, конечно, в том, что правила, которые я должен выполнить, скорее всего, неписаные. К Васе подкатывать бесполезно, значит, придется искать нового советчика. Вот только среди кого?
   - Масса комендант!
   А он здесь зачем? Только не говорите, что...
   Смешно, но я до последнего не верил в эту реальность. Даже после явления квартирмейстера, оккупировавшего один из отсеков для своих дизайнерских занятий. И даже теперь, глядя на хищные обводы транспорта, похожего на ската, все еще не верю. Даже видя, как опускаются сходни, по которым начинают маршировать вниз...
   Они одинаковые. Одного роста, одних пропорций, в совершенно идентичном обмундировании, по крайней мере, на мой половинный взгляд. Но страннее то, что одинаковы и все движения. Не просто синхронны, а будто шагает ко мне навстречу один и тот же человек, только продублированный до дюжины.
   Дюжины?
   Рука сама потянулась к козырьку.
   Не знаю, что именно я собирался увидеть, но почувствовал знакомое сходство еще до того, как левый глаз заработал в своем новом качестве. А уже потом - испугался.
   Они были точно такие же. В аналогичных доспехах, только не серых, а черных, словно поглощающих свет. Но повадки и все остальное...
   - Вам нехорошо, сэр?
   Мне неприятно. Очень. И воспоминания ожили, мягко говоря, болезненные. До тошноты. Которой особенно способствовали пульсирующие радужные разводы, тянущиеся от очередных однояйцовых близнецов к сходням и далее, внутрь корабля-ската.
   Нет, ну его к черту, мой недоглаз. Спрячу от греха подальше.
   - Адъютант, эти люди...
   - Это не люди, сэр.
   А кто? Солдатики? Какие-то они далеко не игрушечные. Шеренга, на ходу раздваивающаяся и замирающая стенками импровизированного коридора, к которому направляется...
   - И она - тоже не человек?
   - Она - их командир, сэр.
   Будем считать это ответом "да". А с виду вполне себе нормальная. Не очень выдающихся форм, зато явно очень молодая. Потому что пытается выглядеть сурово. Стриженая не длиннее адъютанта, только не блондинка, а наоборот. И загорелая. Можно сказать, прожарившаяся на солнце или что там у них ходит в небе. Сосредоточенная, аж жуть. Такое впечатление, ушла в себя чуть менее, чем полностью, и перед собой не видит ни...
   Как и обо что он споткнулся, я не разглядел. Пятый в правом ряду, занимающий свое место. Казалось бы, какая проблема? Бывает со всяким. Но эта осечка вызвала практически цепную реакцию, в народе чаще называющуюся эффектом домино. Ну да, когда костяшки падают по очереди от легкого щелчка по первой из них.
   Конечно, до собственно падения дело не дошло, но покосились и покорежились все солдатики изрядно, разрушив красоту строя и хладнокровие девушки.
   - Да чтобы я... Еще раз... Да этой... Офисной моли... Доверить инвентаризацию... Да только через мой труп!
   В возмущенных паузах она выдыхала слова, совсем не подходящие женщине любого возраста. Было бы куда как органичнее, если бы что-то подобное изрек хоть тот же Гриша, но он всего лишь подошел, положил ладонь на плечо расстроенной девушке и ласково сказал:
   - Все нормально, Ари.
   Дарья, значит? Так и запишем.
   - Масса капитан!
   - Господин квартирмейстер.
   Рядом друг с другом они уже не выглядели такими громоздкими, как по одиночке, зато общее впечатление спокойного дружелюбия только усилилось. И они называют себя пиратами? Бред какой-то. Два добрых дядюшки, ни дать, ни взять. Племянница, правда, чуток подкачала, но ей простительно: девица молодая, впечатлительная, смутилась, наверное, попав в непривычное общество, вот и...
   Все ведь не так, на самом деле, да? Что мне транслируют мои переводчики? Благожелательность? Она и должна присутствовать. Наемный работник прибыл к новому работодателю с расчетом на долгое и плодотворное сотрудничество. Кислых мин и хмурых рож тут и быть не может. Хотя бы внешне. А внутри может прятаться очень даже разное. Жаль, что в деле я Гришу так пока и не наблюдал. Может, если бы он успел добраться до тех серых кузнечиков, явилось бы истинное лицо жестокого и кровожадного пирата?
   Ага, как же. Скорее всего, в последний путь он отправил бы противников, оставаясь настолько же невозмутимым, что и всегда. Интересно, это у него врожденное свойство или старательно натренированное? Наверное, все же первое. Не представляю себе, как можно привыкнуть держать лицо, если куча твоих предков не занималась этим с самого рождения, под чутким присмотром мамушек, нянюшек и гувернеров.
   Был у нас в классе такой парень. Саша Трубецкой. Поскольку остальные двадцать шесть одноклассников по малолетству и происхождению развитым интеллектом обременены не были, получал он в свой адрес много всяких неприятных высказываний, самыми безобидными из которых были смешки над фамилией. Но любые нападки Сашок встречал и выдерживал стойко, что твой оловянный солдатик. Ни разу не опустился до того, чтобы ответить в том же тоне. В драках, конечно, почти всегда оказывался проигравшим, но только потому, что никого и никогда даже не попытался ударить нечестно, в запрещенные места и все такое. И выглядел всегда так, будто отправляется на королевский прием, хотя носил вроде бы то же китайское барахло с близлежащего рынка. Это уже намного позже, случайно оказавшись у родителей на работе и наткнувшись на альбом с гравюрами века, кажется, девятнадцатого, и увидев хорошо знакомое лицо на одном из листов, я начал понимать, как ходят и как сдают. Но к тому времени Саша от нас уже перевелся в другую школу, а потом, говорят, и вовсе уехал куда-то в лучшую жизнь. Так вот, при всей непохожести прошлых и нынешних обстоятельств...
   - А ты был совершенно прав, мой друг, - оторвавшись от рукопожатия и переведя взгляд в сторону меня и адъютанта, вдруг сказал Гриша. - Красивая белая женщина, вне всякого сомнения.
   Дорого бы я дал за то, чтобы видеть в этот момент лицо блондинки. И вообще, чтобы видеть, а не догадываться о смене эмоций окружающих меня людей и нелюдей. Например, точно знать, почему едва отзвучало невинное замечание пиратского капитана, Дашины солдатики опять нервно дернулись из стороны в сторону. Правда, на этот раз не попадали костяшками, и то хлеб.
   Я думал, что Гриша снова пожурит или подбодрит свою, э, коллегу-подчиненную, но он незамедлительно направился прямо ко мне. Остановился ровно в трех шагах и деликатно осведомился:
   - Разрешите приступить к несению службы, сир?
   Вот как так у него получается? Куча же народу вокруг, а полное ощущение того, что нас с ним здесь только двое во всем обозримом пространстве. И это не подхалимаж никакой, не игра на публику, а что-то совсем другое. А уж его "сир"... Мурашки по коже чуть не побежали. От странной интимности ситуации, ага. Понимаю теперь, почему его та клумба терпела и не отпускала. Когда на тебя смотрят так, будто живут одними и только твоими приказами...
   Кстати, о приказах. Он же что-то спрашивал. А, точно!
   - Приступайте.
  
   ***
   - Куда направляемся?
   Верить, что Васиной обиды или чем он удумал страдать в этот раз, хватит надолго, я даже не старался. Хотя на палубу он вроде бы действительно не заявлялся. Но тут скорее виновато присутствие адъютанта, с которой у моего лохматого медбрата то ли недопонимание, то ли другие проблемы личного характера.
   - Я? Взглянуть, как устроился новый гость. А ты - не знаю. Куда хочешь.
   - Назначил нового фаворита, да, Лерыч?
   Был бы он моим соседом по двору, и знали бы мы друг друга со школьной скамьи, я бы решил: бесится. Наверное, правильнее бы сказать - ревнует, но такое слово лучше подходит для тёрок между возлюбленными, а у нас с Васей взаимоотношения скорее по типу "и вместе плохо, и врозь никак".
   - Если и так, то что?
   - Да ничего. Твое дело. Личное.
   Если бы было только моим, ты бы тут стенку не подпирал.
   Ну почему просто не взять и не сказать, в чем дело? Есть какие-то сомнения и подозрения, так выкладывай! Знаешь же, что выслушаю до последнего слова. И знаешь, что поверю. Хотя бы на время. До того момента, пока не воткнусь лбом в очередное противоречие.
   - Он тебе не нравится?
   - Мне с ним детей не крестить.
   Тогда какого черта? Хочешь меня предупредить? Защитить? Было бы, от кого.
   - Формально, он спас мне жизнь. И не только мне.
   - Выполняя святой долг вассала.
   - Это умаляет отвагу его поступка?
   Вася закинул голову назад, явно стукнувшись затылком о переборку. Надеюсь, что больно.
   - Тупишь, Лерыч. Только привычно или нарочно, вот в чем вопрос.
   Да просто так. К примеру, чтобы от тебя добиться хоть крупицы Гришиной искренности. Не знаю, на кой ляд мне это вдруг понадобилось, но почему бы и нет?
   - А ты злишься. Как будто он лавры у тебя стащил.
   Вася оторвался от стены, резко выпрямившись. Хотя, с ним всегда так: смена позиций проходит молниеносно.
   - Какие еще лавры?
   - Победителя.
   - Я не жадный. Всегда готов поделиться.
   И как прикажете это понимать?
   - Тогда в чем проблема?
   - Да нет никакой проблемы. Пока.
   Загадочность ему все-таки не идет. Блеф там, уловки, подколки и подначки - это да, это Васино. А игра в угадайку - нет. Бесит. И как его по прежнему месту работы начальство терпело?
   - Если хочешь что-то сказать, говори. Только прямо.
   Пауза была длинной. Такой, что я почти перестал надеяться на ответ.
   - Ты бы хоть поинтересовался для порядка, кто он такой и откуда. А то снова ошибешься.
   - Снова?
   - Как со мной.
   Он развернулся и вразвалочку отправился к ближайшему повороту коридора, бормоча на ходу что-то вроде:
   - Не затем величал я себя паладином...
   Тьфу. На ровном месте испортил все настроение. Хотел внушить подозрения? Спасибо, я уже. Давным-давно. С того момента, как начал задумываться о причинах и следствиях.
   И ни в чем я не ошибался, вот уж фиг вам. Ни на Васин счет, ни на Гришин. Нельзя ошибиться, когда ни на что не рассчитываешь.
   Но спросить - спрошу. Есть повод, и очень серьезный.
   - Можно войти?
   - В любое время, сир.
   Створки раздвинулись, и я чуть было не решил, что ошибся дверью. Потому что там, за ней, должен был быть стандартный отсек, ну разве что малость благоустроенный, а на самом деле...
   Даже зная, как и из чего это наворотил четырехрукий квартирмейстер, все равно не грех было удивиться. В очередной раз. Вот уж действительно, "мы воплотим в реальность любой ваш каприз". Хотя с диковинной мебелью и перегородками всевозможных форм ладно, еще можно смириться, но занавески-то откуда такие? И... Занавески ли это вообще?
   Много-много мелких иссиня-зеленых и бело-золотых листочков, порхающих в вертикальной плоскости этакими импрессионистскими панно. Здесь, там, поодаль. И кажется, они ко всему прочему еще и пахнут. Ну точно! Соль и йод, как от водорослей. А еще они мокрые, и от них на пальцах остается...
   Понять, в чем вымазался, я не успел: длинное щупальце, бодро свесившееся с Гришиного плеча, шершаво прошлось по ладони, стирая странную слизь, и тут же подтянулось обратно.
   - Не шали, Пузырёк, - широкая ладонь шутя хлопнула по голове осьминога, заставляя пары глаз зажмуриться, хотя явно блаженно, а не испуганно.
   Нет, он точно из этих. Из бывших, что называется. Потому что даже в балахоне, напоминающем растянутую вязаную кофту, выглядит ровно так же, как и в том мундире, по прибытии. Подтянуто и с достоинством. Но тем лучше, значит, я пришел точно по адресу.
   - Прошу простить моего питомца, сир. Он просто не мог удержаться.
   От чего? Моя рука показалась ему вкусной?
   - Это его любимое лакомство.
   Гриша запустил собственные пальцы в ближайшее панно, поболтал ими, словно что-то наматывая, и едва успел вытащить обратно, как попал в настоящий кокон щупалец. Правда, одно почему-то все равно потянулось ко мне.
   - Вы ему нравитесь, сир.
   Открытие, можно подумать. У меня в голове вообще медузы сидят и на жизнь не жалуются, так чем осьминог хуже? И там, и тут морепродукты. Правда, при нормальном положении вещей нужно, чтобы это они мне нравились, а не наоборот.
   - Надеюсь, я не помешал вам распаковываться и обустраиваться?
   - Усилиями моего квартирмейстера это заняло совсем немного времени, сир. Вам не о чем беспокоиться.
   - Всего, э, достаточно?
   - Не хватает только приказов, сир. Но я полагаю, они появятся. В надлежащее время.
   - Сказать по правде, товарищ Рихе...
   Нет, мне не стыдно. Я, конечно, не Вася с его богатым жизненным опытом, но смущаться тоже уже почти перестал. Я просто подбираю слова.
   - Да, сир?
   - Понятия не имею, что с вами делать. То есть, представляю себе, что вы и ваша команда можете, но как все это использовать... Я никудышный сюзерен, если вы еще не поняли.
   - Не имеет никакого значения, что вы думаете о самом себе, сир. Свои мысли нельзя вложить в чужие головы.
   Это он меня так успокаивает? Надо признать, у него получается. Скажи точно то же самое адъютант или даже Вася, я бы начал спорить, хотя бы мысленно. А Гришу хочется слушать и слушать, неважно, что он еще вздумает заяв...
   Гипнотизер он, что ли, профессиональный? То, что не мозгоправ, это ясно, мозгоправа натурального я видел. Даже в родственных отношениях состою с недавних пор. Но талант налицо, ага. Хотелось бы верить, что не криминальный.
   - Товарищ Рихе, мне нужно кое о чем вас спросить. Но для начала - попросить. Если, конечно, такую просьбу вообще можно исполнить.
   - К вашим услугам, сир.
   - Вы не могли бы, э... слегка убавить мощность вашего сигнала?
   - Сир?
   - Нет, я ни в коем случае не против. Мне нравится, правда. Это очень приятно. Но полагаю, оно же не обязательно должно быть все время, да?
   - Вы удивительны, сир. Просто невероятны.
   Э нет, вот так делать не надо! Еще пара делений по шкале, и я паду, окончательно сраженный этим его обаянием. Да, мне будет хорошо, просто замечательно, но потом, когда срок контракта подойдет к концу, боюсь, вести я себя начну ничуть не лучше той необъятной клумбы.
   - Товарищ Рихе!
   Он не сделал ничего, кроме как щелкнул по одному из щупалец, свисающему на грудь, и все же что-то случилось. Как будто солнце за тучку зашло.
   - Я должен принести свои самые искренние извинения, сир. С моей стороны это было слишком дерзко. Но я, как и мой питомец, иногда просто не могу удержаться.
   Господи, да о чем он говорит?
   - И вы вправе поставить меня на одну ступень с безмозглым животным, если пожелаете, сир.
   Так. Ничего не понимаю, хотя, кажется, вот-вот пойму.
   Животное. Природа. Бессознательное. Инстинкты.
   - Хотите сказать, что это ваше, э... свойство - врожденное?
   - Проявление генетической матрицы моих предков. Одно из. Я могу подавлять его, если требуется, но вынужден делать перерывы между курсами терапии.
   А терапия - это участие осьминога, да? Помнится, мне он какие-то транквилизаторы точно скармливал, прямо через кожу.
   - И сейчас как раз...
   - Сейчас я вполне могу снова начать прием препаратов. Благодаря достаточно продолжительной вынужденной паузе, которую подарили мне вы, сир.
   Значит, клумба его выгнала, как он и хотел? Только причем тут я? А, ладно, проехали. На повестке дня есть более важная тема.
   - Скажите, товарищ Рихе, я правильно понял, что ваша семья, э... имеет древнее и уважаемое происхождение?
   - Да, так вполне допустимо считать.
   - Тогда вы должны мне помочь в одном деле.
   - Все, что вам будет угодно, сир.
   - Скоро сюда прибудет леди. И я должен ее принять так, как полагается. Так, как это принято тут, у вас. Но даже не знаю, откуда начинать.
   - Все очень просто, сир. Леди тоже люди. И они не чужды двух основных принципов человеческого существования, на фоне которых благополучно теряется все остальное.
   - И что же это за принципы?
   - Хлеб и зрелища, сир. Хлеб и зрелища.
  
   ***
   Как говорится, человек привыкает ко всему. Вот и я уже почти привык получать вместо ответов аллюзии, аллегории и прочую дребедень, отражающую реальность очень кривым зеркалом. Но факт того, что в поисках смысла каждый раз приходится копать на кучу этажей вглубь, вымораживал мозг по-прежнему.
   Хлеб и зрелища, говорите? Если бы прибывающая дама была девушкой... То есть, моей девушкой, к гадалкам бы ходить не пришлось. Увлечь и развлечь - вот и вся забота. Причем, вторая часть мероприятий, когда успешно выполнена первая, становится делом вообще пустяшным и зачастую даже не обязательным. Но это не наш случай.
   Можно быть уверенным, что местные обычаи впрямую соответствуют традициям древнего Рима? Да ни за что. С другой стороны, такой вариант нельзя исключать, если уж медузки выбрали именно его. А где истина? В среднем арифметическом? Как показывает опыт, правило золотой середины здесь тоже работает только иногда и с грехом пополам. И что же делать?
   Переложить ответственность на другие плечи, конечно. По принципу: я не я, и шляпа не моя. Благо начальник порта легко повелся на дежурные комплименты и рьяно пообещал посодействовать. Как человек сведущий, приближенный, не лишенный и далее со всеми остановками. На этом вопрос со зрелищами я посчитал закрытым. Что же касается хлеба...
   - Сначала заставил утку выносить, потом сказки на ночь читать, а теперь хочешь еще и к плите поставить? Я бы сказал, Лерыч, что ты вконец оборзел, да только что с коменданта взять?
   - Но ты же умеешь готовить?
   Вопрос риторический, прямо скажем: из посудины, куда Вася время от времени запускает руку за новой порцией снеди, пахнет просто одуряюще. Как от киоска с шавермой. И вкус наверняка куда лучше, чем у приснопамятного земного фастфуда. Хотя, пока не угощают, могу только догадываться. И глотать слюни.
   - Да если б мне за каждое свое умение по гривеннику брать...
   "Вася обиженный" значительно противнее всех прочих своих ипостасей. Особенно когда одновременно строит из себя оскорбленную невинность и поминутно декларирует, что он тут даже не гость, а вынужденный поселенец безо всяких прав. Периодически хочется в такие моменты взять его за шиворот и выставить вон. Хоть в открытый космос, хоть куда, только сразу и насовсем. Без объяснений, сожалений, замаливания грехов и вообще любых моральных терзаний. Не сомневаюсь, что на моем месте другой комендант так бы и сделал. Но вот в чем штука: с другим комендантом этот лохматый испытатель крепости чужих нервов явно вел бы себя иначе.
   Вообще, больше всего похоже, что он столбит территорию. Пытается, по крайней мере. Зачем? За тем же, зачем обычно и ставят заборы. Отвоевывает пространство. Может, личное, может еще какое. Агрессор хренов... Нет чтобы прийти и прямо попросить, я бы не отказал. Целый отсек бы пожертвовал. И даже поклялся бы сам туда - ни ногой. Мне не трудно. А вот предлагать первым не буду. Не хочу заново слушать лекцию о могущественных самодурах, вовсю измывающихся над бедными, несчастными, нуждающимися и... Тьфу. Ну его нафиг.
   - Я оплачу твои услуги. Только скажи, как.
   - Услуги? Оплата? Значит, вот куда мы на самом деле шли все это время?
   Тупик. Полнейший. И то ему не так, и это не эдак. Но шляться следом за мной прекращать почему-то не собирается. Наверное, лелеет надежду довести меня до белого каления, чисто из научного интереса. В местном-то обществе истерики, по всей видимости, давно не практикуются.
   Хотя, Дарья вон, намедни, была очень близка к чему-то подобному. Сейчас, конечно, успокоилась и гоняет своих солдатиков по полю без малейшей запинки. А Гриша за процессом наблюдает. Благосклонно, что называется.
   Система странная, зато эффективная, да. Дюжина условно живых биомеханических объектов, каждый из которых напрямую управляется единственным оператором. Не знаю, как смуглянка ухитряется распараллеливать свой собственный мозг, видимо, за счет все того же второго контура, но справляется хорошо. А если учесть, что в нужный момент отдельно взятые солдатики могут действовать как единое целое, воображение просто взрывается. Мое уж точно. И все-таки... Есть страх, ага.
   Думаю, это нормально. В конце концов, бежали мы не от призраков, а от вполне реальной угрозы. На тот момент. И демоническая слаженность действий меня лично пугать продолжает до сих пор. Даже в исполнении Дарьиного ансамбля песни и пляски, который вроде бы теперь целиком и полностью на моей стороне.
   Куда ни плюнь здесь, повсюду, получается, ячейки. С единоличным и единственным начальником. А каждая ячейка обязательно входит в какую-то другую, и так может быть много-много раз. При строго вертикальном управлении. Правильно это или нет, понятия не имею. Но если живут, здравствуют, в ус не дуют, так и на здоровье. Почему бы и нет? С их системой связи вертикаль может быть протянута хоть через всю вселенную: прохождение приказа займет считанные мгновения. Ну, если не брать в расчет время, необходимое собственно для принятия решений.
   - Что скажете, сир?
   Лучше бы, конечно, Гриша не отвлекался от созерцания физзарядки своей маленькой армии, потому что сказать мне ему в ответ совершенно нечего. Хвалить как-то вроде не за что, ругать - тоже, а оценку выставлять совсем не с руки. Сравнивать не с чем, ага.
   Хотя, фиг его интересует мое сиюминутное мнение. Он на запах соперника идет.
   - Э, замечательно.
   - Если сир пожелает...
   То эта группа синхронного плавания без воды сменит репертуар? Да мне как-то без разницы. Верю, что могут и умеют они многое. Вернее, боцман умеет, а они тщательно исполняют.
   - Думаю, нет надобности отвлекаться от программы тренировок. Я всего лишь заглянул полюбопытствовать.
   - Все, что пожелаете, сир. В любое время.
   Обаяние свое Гриша не выпускает, но оно и ни к чему: загривком могу взвесить фунт презрения, который копится в той стороне, куда отступил Вася. Капитана это, похоже, развлекает, лохматого держит в тонусе, значит, и мне не мешало бы...
   - Разрешите обратиться, сэр?
   Вроде и не сильно шумит Дарьина команда на временно оккупированной ими игровой площадки, а адъютант все равно перемещается практически бесшумно и незаметно. Для меня, правда, потому что Гриша встал в стойку еще до того, как прозвучало первое слово блондинки.
   - Да, конечно, обращайтесь.
   - Инспекция периметра обороны завершена, сэр. Результаты удовлетворительные.
   Значит, все в норме. Кроме межличностных отношений обитателей базы, но тут, видимо, поделать ничего нельзя.
   - График мероприятия по модернизации будет готов в ближайшее время, сэр.
   Уж не знаю, радоваться этому или огорчаться. Она-то свое дело делает исправно, но если что-то надо менять или улучшать, нужны и средства. Соответствующие. А где их взять? Снова привлекать начальника порта? Не так уж он мне и обязан, чтобы удовлетворять любой каприз. Других надо искать или создавать. Обязанных, ага.
   - В настоящее время все технические устройства функционируют в штатном режиме.
   Она тоже любит время от времени уколоть. Не то чтобы побольнее сделать, скорее проверить, трепыхаюсь еще или окончательно задрал лапки кверху. "Технические устройства", да? То есть, все за исключением меня. Понять, удручает это блондинку или наоборот, невозможно. Зато Гришин взгляд, уж не знаю, какого выражения, для нее явно раздражающий фактор. В смысле, она на него реагирует. Замечает уж точно.
   - Возможно, сир все-таки пожелает?
   - М?
   - Я должен представить вашему вниманию все возможности моих подчиненных. А демонстрация будет удручающе неполной без имитации взаимодействия с противником.
   - Вы собираетесь...
   - С вашего позволения, сир, я лично возьму на себя этот труд.
   Стелется передо мной, а смотрит, мягко говоря в другую сторону. Красивая белая женщина, ага. Которая...
   - Я могу идти, сэр?
   Конечно, можешь. Только как минимум одному из присутствующих этого бы очень не хотелось.
   - Если вас не затруднит, адъютант, задержитесь на пару минут. Думаю, вы сможете оценить подготовку сотрудников товарища Рихе намного лучше меня. А я бы не отказался от экспертного мнения.
   - Слушаюсь, сэр.
   Она в самом деле уступает только моему приказу или нарочно притворяется неприступной? Гришин интерес очевиден, тем более, Дарья вмиг стала мрачнее тучи, то есть, еще смуглее, чем казалось до этого, а если вспомнить, что в романтических историях прекрасные дамы как раз норовят искать предмет обожания среди очень даже нехороших парней...
   - Позёр.
   Вот умеет Вася держать тон, этого у него не отнять. Вроде сказал коротко, почти выплюнул, да еще тихо-тихо, но, без сомнения, услышали все, кому эта реплика предназначалась. И стойко проигнорировали, конечно.
   - Разрешите начинать, сир?
   - Да, пожалуйста.
   На площадке, среди подтянутых и одетых в доспехи с головы до ног солдатиков, Гриша в своей домашней кофте и расслабленном состоянии выглядел чудовищно инородным предметом. Впрочем, как выяснилось чуть позже, его лига действительно была совсем другой. На кучу порядков выше, чем у кукольного воинства.
   Он налетали, как саранча. В буквальном смысле: я не видел ничего, кроме вихря смазанных движений, пока не сдался и не подключил к процессу левый глаз. С ним дело пошло веселее.
   Налетали и отскакивали назад, отраженные, черт его знает чем. Наверное, все-таки полем, потому что мое комбинированное зрение воспринимало его разлитым в пространстве киселем. Причем очень подвижным, с великим множеством щупалец, которые успешно парировали любую атаку чуть ли не еще до ее начала.
   Видимо, в этом и состояла личная Гришина фишка. Втянуть противника в бой, заставить приблизиться, дать увязнуть, а потом брать голыми руками. Реально, голыми: в отличие от солдатиков бывший пиратский капитан не стал вооружаться палкой вроде тех, которыми на этом же поле в более "мирные" времена гоняли световые шары. Да и руками он физически никого не касался, разве что иногда словно направлял движением кисти острия своего невидимого орудия.
   На то, чтобы справиться с Дарьиным отрядом, Грише понадобилось несколько минут. В реальных условиях он явно бы не устраивал цирк ни одной лишней секунды, но тут, желая покрасоваться...
   Впечатлилась ли блондинка, установить было трудно, но точно смотрела внимательно все время представления: меня ее поведение занимало больше, чем этот марлезонский балет. С точки зрения все того же научного интереса: ухаживание, как оно есть, ага. В принципе, способ, выбранный Гришей, новизной не блистал даже у меня дома, но хотелось бы взглянуть и на ответные па со стороны дамы. В которые я, правда, не особо верил. Все же, адъютант у меня - кремень.
   - Пешек пинать по доске - эка невидаль?
   А вот кое у кого другого ли с нервами беда, то ли...
   - Языком трепать тоже легче легкого.
   Этого следовало ожидать. Странность во всем происходящем только одна: Грише с Васей вроде бы делить совершенно нечего. Бороться за мои симпатии уж точно смешно. Разные они потому что. И люди, и мое отношение к ним. С самой первой встречи.
   - Да тут и ладони мозолить нечем.
   - Так любят говорить все бездельники.
   - И все трусы предпочитают делу слова.
   Ого, пошел натуральный обмен любезностями. Ну ладно, Вася со своим природным стилем жизни, но Гриша, как более старший и вообще ответственный товарищ, он-то почему лезет в ту же бутылку? Только потому, что красивая белая женщина все еще тут и уходить, похоже, не собирается?
   - Я сказал все, что хотел.
   - Я тоже.
   Ну и? Сцепитесь прямо тут, между зрительскими креслами или все-таки соблюдете приличия?
   - Сир, позволите обратиться?
   - Да, я слушаю.
   - Поскольку связывающие меня обязательства не предполагают свободы действий в отдельных случаях, вынужден официально испросить ваше разрешение на урегулирование возникшей конфликтной ситуации.
   То есть, я должен дать благословение на драку, что ли?
   - Товарищ Рихе...
   - Со своей стороны обещаю, что сделаю все усилия, чтобы свести возможный ущерб к допустимому минимуму.
   Если покалечу, то только чуть-чуть, да? Хотя, вспоминая Васины силовые упражнения, еще нужно хорошенько подумать, кто тут кого способен уделать.
   - Вы дадите такое разрешение, сир?
   - У псов завидная жизнь, даже решать за себя и то не надо.
   А я-то думал, что он дуется исключительно на меня. Выходит, что нет, причина другая. И это, пожалуй, могло бы радовать, если бы...
   - Сир?
   Выдержка у Гриши отменная: и бровью не повел на Васин выпад. Но тот если хотел нарваться, то исполнил свое желание, в том числе и в моих глазах. Надо вам было померяться силами? Вон, спортплощадка в наличии, гоняйте мяч хоть до посинения, по правилам, как культурные люди. А они... Эх.
   - Я не против того, чтобы вы выяснили свои отношения.
   - Без ограничений, сир?
   Да не знаю я, как их ограничивать. Потому и пытаться не буду.
   - Как вам хочется, так и делайте.
   Гриша отвесил поклон и равнодушно предложил своему новому противнику:
   - Извольте пройти на поле, сударь.
   - Да я-то пройду, ноги уж застоялись. Только все по чесноку должно быть, без допингов всяких и прочего.
   - Разумеется, сударь.
   Гриша снял с плеч своего питомца и протянул мне:
   - Присмотрите за Пузырьком, сир?
   Все равно больше некому. Тем более, он только в первые секунды кажется холодным, а потом словно набирается тепла от того тела, к которому прижимается.
   - И за хавкой присмотри тоже.
   Так, теперь у меня заняты все руки, какие есть. А вот у осьминога щупальца свободны, и он сразу же потянулся ими к Васиному ведерку.
   - Э... Боюсь, что насчет еды...
   - А, ладно, - махнул рукой Вася. - Для детей и животных не жалко.
   Тем временем Гриша разоблачаться не перестал: снял свою кофту, а следом и подобие рубашки, что была под ней, оказавшись по пояс голым.
   - Товарищ Рихе, я надеюсь на ваше благоразумие.
   - Не беспокойтесь, сир, я всего лишь следую общепринятым правилам.
   Вася фыркнул, но повторил его маневр, как могу догадываться, очень даже охотно, потому что ему, прямо скажем, стесняться своей фигуры тоже не приходилось. Мускулатура, конечно, заметно отличалась объемами и акцентами, но пожалуй, без одежды оба дуэлянта выглядели куда более близкими друг к другу по весовой категории, чем одетыми. И это должно было успокаивать. Вроде бы. А на самом деле...
   Во-первых, они вооружились. Каждый - парой палок из спортивного инвентаря.
   Во-вторых, не состоялось никаких наскоков, налетов и вообще активных физических упражнений: с минуту или больше эти два петуха просто стояли, видимо, изучая противника на энергетическом уровне. Я тоже глянул, в прямом смысле - одним глазком, и тут меня снова кольнуло нехорошее то ли предчувствие, то ли воспоминание. Наверное, потому, что контура обоих тоже, что называется, стояли.
   Я уже видел похожую картину. Тогда, на Сотбисе, в сольном Васином исполнении. Когда мне пришлось заново запускать его вечный двигатель. Правда, в тот раз огоньков и не было, пока я не постарался, а сейчас светлячки каждого из противников в наличии имелись. Но стояли на одном месте, как вкопанные.
   Момент, когда они сорвались в сумасшедший бег, я пропустил, потому что выбирал, каким зрением пытаться следить за происходящим. Левый глаз, конечно, показывал всю подноготную, но напрочь смазывал все остальное. А смотреть на две взбесившихся неоновых вывески было как-то... Да, почти больно.
   Впрочем, в реальности оптического диапазона любоваться тоже было особо не на что. Хотя движение поединщики все-таки начали. В ритме вальса, ага. По двум окружностям.
   Вася держал большой радиус, Гриша - минимальный: можно сказать, перетаптывался с ноги на ногу. Но до первого контакта зрителям пришлось ждать не меньше пяти минут, да тот фактически разочаровывал. Ну какое это сражение, когда концы палок едва коснулись друг друга и тут же отпрянули назад, еще на целую минуту медленного хоровода?
   Понять, что дело идет, я смог только случайно. Зацепившись взглядом за линии разметки на полу и сообразив, что радиусы движения обоих изменились. В противоположных направлениях. Теперь Вася явно с каждым шагом должен был оказываться ближе, но Гриша совершенно синхронно ему тоже перемещался на очередной дюйм от изначально занятой позиции.
   И в какой-то момент линия окружности стала общей. Одной для обоих.
   Внешне все оставалось чуть менее, чем унылым, тем более, теперь противники вообще меняли свое положение в круге одновременно, словно выполняя чью-то команду. Разве только Вася вдруг начал страдать нервным тиком, причем всех мышц сразу.
   Не представляю, что и как видела блондинка, но взгляд от этих клоунов не отрывала. А мне почему-то все совсем не хотелось пользоваться своим рентгеновским зрением, хотя было понятно: все самое интересное происходит как раз там, в параллельной реальности. Что-то останавливало.
   Но решился я именно тогда, когда остановка стала полной и окончательной. Нет, не моя. Дуэлянтов.
   Они снова замерли, друг напротив друга, гораздо ближе, чем в самом начале поединка, но главное отличие их теперешней вкопанности было вовсе не в расстоянии, а в напряжении, которое ясно чувствовалось без всяких приборов. А в мире беснующихся светлячков просто зашкаливало.
   Елочные гирлянды, скрученные узлами и сцепившиеся друг с другом так, что концов не найти. Это нормально? Скорее, совсем наоборот. И лампочки на каждой вспыхивают все ярче и ярче, того и гляди, перего...
   Нет, они не петухи. Они долбодятлы или что похуже. Ведь натурально, перегорят. А самое странное, что адъютант сидит и в ус не дует. Просто смотрит, спокойная и безразличная, как всегда. Можно даже подумать, что...
   А вдруг ее, и правда, все устраивает? Васю она с самого начала недолюбливала, Гриша со своим ухаживанием, похоже, тоже пришелся не ко двору, а тут подвернулся такой отличный повод разом избавиться от обоих надоед. Причем идеально официальным способом. Сами захотели же, да?
   Черт.
   Черт-черт-черт.
   Они ведь не остановятся, ни за что на свете. Плевать, какая причина была той, первой, сейчас она уже не имеет смысла. Кто кого - вот в чем вопрос. И судя по тому, что вижу, силы не просто равны, а... Ну да, полный инь-ян. И никакой победы не ожидается. Ее просто не может быть.
   - Эй, товарищи?
   Конечно, они не слышат. Сомневаюсь, что они вообще воспринимают хоть что-то за пределами своего круга. Подойти поближе? И подойду, не гордый. А за Васиной шавермой на лавочке покуда присмотрит осьминог. Хотя, уже присмотрел: из ведерка только макушка торчит.
   - Товарищи?
   Воздух звенит. Даже если исключительно у меня в ушах, от этого все равно не легче.
   - Эй, хватит уже.
   Вблизи хорошо заметно, что дрожь - не только Васино эксклюзивное приобретение.
   - Все всё поняли.
   Если бы это были нормальные провода, они бы уже давно потекли от такого накала. Ну, конечно, сначала изоляция поплыла бы, а уж только потом...
   Они будут вот так стоять, пока держит контур. А контур будет держать, потому что спрятан там, внутри, за слоями мяса и костей, которые вибрируют все сильнее и сильнее, чтобы в какой-то момент...
   Их не существует. Вот прямо сейчас. Нет их, и все. Есть две электроцепи, меряющиеся, уж не знаю, чем. Количеством емкостей, резисторов и катушек, наверное. В этом нет никакого смысла, одни только...
   Нет. Так нельзя.
   Они имеют право, да. Вася вообще всегда сам по себе, а Гриша получил мое высочайшее разрешение. И вмешиваться вроде бы нехорошо. Не по правилам. Даже зная, что меня тут никто судить не будет.
   Они сдохнут, если не остановятся, и это их выбор. Но я ведь тоже могу выбирать, да? Я тоже имею право.
   Любить. Ненавидеть. Бояться. А еще - держаться.
   И позволить, чтобы снова, в очередной раз, нелепая случайность отняла...
   Ну уж нет.
   - Разойдитесь. Пожалуйста.
   Хоть коротыш устраивай, честное слово! Вроде того, когда дядька Славка гаечный ключ уронил точнехонько на клеммы аккумулятора. Только у меня под рукой сумки с инструментами нет и...
   Ключ.
   Который от всех дверей.
   - А ну, брейк, кому сказано?!
   Бил я не особо примериваясь. Куда достану. Главное, чтобы по светлячкам. Держась за свою палку-ковырялку обеими руками. Воткнул в самую гущу гирлянд и, кажется, успел провернуть прежде, чем...
   Для левого глаза это выглядело вспышкой сверхновой. Для правого - волной от взрыва, эпицентром которого я сам, видимо, и был. Целый и невредимый. А остальных, э... разметало.
   Хотелось орать, топать ногами, швыряться в стену всем, что попадется под руку, стучать по двум тупым головам кувалдой и вообще - выпустить пар. Но остановиться пришлось сразу, на первом же пункте, когда понял, что если закричу, непременно сорвусь на визг.
   - Я очень...
   Напугали вы меня. До смерти. Причем, добро бы, до моей, так нет же.
   - Очень...
   Фиг с ним, что проигнорировали просьбы и приказы, к такому я привычен. С юности, можно сказать.
   - Очень...
   Но есть кое-что еще. Глубоко личное. То, о чем вспоминать не хочется, но и забыть не получается. А вы, как назло, разбередили душу.
   - Я очень расстроен, товарищи.
  
   ***
   - Хочешь печеньку?
   - Спасибо, я сыт.
   - По горло, да?
   Вася у нас "мальчик наоборот": предлагаешь ему дружить, любить и вообще, сразу начинает строить из себя оскорбленную невинность, а если наваляешь по шапке, причем необязательно своими руками - становится таким покладистым, что где положишь, там и...
   Не знаю, насколько сильно его потрепало, но в одиночестве я пробыл недолго: не успел толком разобраться с личными впечатлениями, а лохматая голова уже снова замаячила в поле зрения.
   - Увлекся я трошки. Нашло что-то.
   Извиняется он всегда одинаково. Вроде и искренне, а вроде и делает одолжение. Мол, раз тебе это нужно, так и быть, сделаю приятное. Вот только дело в том, что...
   - Бывает. Понимаю.
   Это не имеет значения. Уже. Или пока. Неважно. После драки кулаками не машут, как говорится. Хотя, кто мог знать? Уж точно не Вася. Я и сам, прямо скажем, не предполагал. Не допускал такой возможности и даже в кошмарных снах с ней не встречался.
   - Так взгляни ж на меня хоть один только раз... Нет, правда, Лерыч, чего ты глаза все время отводишь?
   Потому что смотрю и не вижу. Но это только во-первых. А во-вторых, вижу совсем не то, что хотелось бы. По крайней мере, видел. Эдак не больше, чем час назад.
   По-хорошему, наверное, я должен был тогда прежде всего испугаться, а потом уже удариться в другие эмоции. Так было бы правильнее и намного безобиднее, чего уж там: намочил бы штаны, и все дела. Правду говорят: пусть лучше страдает гордость, чем..
   - Обиделся?
   Знать бы, обычный это процесс, закономерный и естественный, или мне опять повезло как утопленнику. Но первые тревожные звоночки прозвенели уже давно. Практически с самого начала моего вынужденного сожительства.
   Я раньше, дома то есть, не любил копаться в памяти. Да и не умел, чего греха таить. Вплоть до того, что временами случались затыки: даже таблицу умножения припомнить не удавалось. А на чужбине вдруг полезли из закромов картинки всякие, одна за другой, да еще такие яркие, будто только вчера приключились.
   Чисто технически понятно, чья вся эта работа. Переводчики стараются, ага. И честно говоря, если тому, что вокруг происходит, находится аналог опять же внешних событий из моего прошлого, ладно. Пусть. На такое я согласен. Хотя бы потому, что доходчивее получается. Но вот сегодня они перегнули палку. Почти сломали.
   Меньше всего на свете я хотел еще раз переживать то, что успел испытать уже трижды. Спроси медузки мое мнение, высказался бы против. Категорически. Что угодно, только не...
   - Да брось, Лерыч. Все в норме.
   Вот именно. Для вас - норма. Для меня - катастрофа. Моральная.
   С родителями это было, можно сказать, самым слабым ощущением. Наверное, в силу возраста не соображал еще, что к чему. Но пустота уже чувствовалась. Словно кусок мира отрезали и выкинули на помойку. О нем можно вспоминать сколько угодно, да, но хочется-то прикоснуться, а под пальцами ничего ощутимого нет, и больше уже не будет.
   Удар от смерти бабушки был куда сильнее. Даже при том, что заранее было ясно, к чему идет дело, все равно, момент, когда чьи-то ножницы откромсали еще один кусок моих любимых декораций, отметился у меня в голове основательно. Правда, не добил до конца, потому что рядом оставался еще один дорогой и близкий человек.
   Нужно было готовиться к неизбежному, и я пытался. Убеждал себя, что мир не рухнет, что выкручусь, выкарабкаюсь, справлюсь, куда денусь. Наверное, даже убедил. Только в одно светлое солнечное утро стало понятно: все закончилось. Не осталось ни единой причины шуршать, шевелиться и просто двигаться.
   Да, они должны находиться и найтись внутри, причины эти. Так говорят старые мудрые люди. Но когда самому до старости, а тем паче, до мудрости еще шагать и шагать...
   - Жертв и разрушений нет.
   Это потому что лично я плохо старался. А искушение было, и еще какое. Настучать обоим по первое и последнее число.
   Вы ведь едва не отняли у меня то, ради чего снова захотелось жить дальше. На настоящий момент, по крайней мере. Даже понимая, что все способно повториться снова и снова, может быть, в куда лучшем воплощении, начинать сначала? Нет уж. Мне нравится уже существующее и имеющееся. Пусть оно большую часть времени оказывается утомительным и отнюдь не слегка оскорбительным, но и удивительным бывает тоже. Чаще, чем можно мечтать и надеяться.
   Так что, буду штопать этот мир, сколько смогу. А потом еще столько же.
   - Да сготовлю я что-нибудь, Лерыч, не переживай.
   - Конечно, сготовишь. Больше все равно некому.
   На крайний случай, правда, можно того же Лелика припахать. Кухарничать он любит, и подопечные его вроде не жалуются на кормежку. Или квартирмейстера попросить о временном совмещении обязанностей. Не думаю, что Гриша будет против поделиться рабочей силой. Кроме того, без четырех лап дизайнера интерьера мне так и так не обойтись: нужно же где-то принимать гостью.
   - Значит, зла не держишь?
   Вот чего не надо делать, так это пытаться заглядывать мне в глаза. Потому что меня от смены фокуса реально крутит. То туда, то сюда. Тем более, расплывающиеся линии не позволяют точно понять, какую именно рожу корчит в данный момент мой лохматый...
   Хм. Вот эта здесь явно лишняя. Линия. И эта тоже. И еще пара-тройка их соседок. В материальном воплощении они, наверное, должны выглядеть царапинами, а в рентгеновских лучах - просто борозды, нарушающие цельность светящейся паутины внутренних Васиных проводов.
   - Чем задело?
   - Ась?
   - Откуда у тебя это? - я провел пальцами по щеке. Своей, конечно.
   - Да, порезался, когда брился.
   Дело даже не в том, что он соврал, глазом не моргнув: любимое занятие, все-таки. Но сам факт...
   Вася ведь всегда успешно избегает повреждений. В смысле, слишком ловок для того, чтобы получить примитивный синяк, не говоря уже о порезе. Уж я-то знаю, видел этого приключенца, в чем мать родила. И на всем протяжении его голой кожи не было ни единого, скажем так, изъяна. Никаких особых примет. Словно он нарочно с самого раннего детства только и делал, что уклонялся от всего подряд. А тут вдруг и не успел? Не верю.
   - Рука дрогнула?
   - Вроде того.
   И еще странность: если бы я трясся так над собственной шкурой, то явно был бы сейчас не в духе, а Вася, похоже, вполне доволен жизнью. Почти счастлив.
   - Может, залечить нужно? Аптечек здесь вроде всяких вдоволь, так ты бы...
   - Само заживет. Не к спеху.
   Да и по тону можно подумать, что это не досадная бытовая травма, а чуть ли не награда. Знак отличия, ага. Исходя из заезженного принципа: шрамы украшают мужчину. Только лично я очень сильно сомневаюсь насчет правдивости этой фразы. Потому что имею сомнительное удовольствие наблюдать себя в зеркале. Позже, когда волосы отрастут, наверное, вид станет вполне приемлемым, но пока что...
   - Лучше не трогай.
   - М?
   - Шов не береди. Он вряд ли разойдется, но береженого, сам знаешь.
   Хотя, волосы волосами, а со лба шрам все равно никуда не денется. И челка тут не особо поможет, потому что спускается он под бровь, к самому глазу. Который теперь, наверное, до конца жизни будет казаться прищуренным, от чего нормальный человек наверняка заимел бы вид загадочный и глубокомысленный, а я выгляжу покалеченным придурком.
   - Варс.
   - Чегось?
   - А как тут у вас с пластикой?
   - С чем?
   - Ну, природу свою правите? Тут подрезать, там нарастить. Для эстетики и косметики.
   - Членовредительство подсудно и наказуемо.
   - Это когда насильственно. А если по собственному желанию?
   - Если желание, то да, тогда сразу к врачу. Чтобы мозги вправил, пока не поздно.
   - Да причем тут...
   - С чем пришел в мир, с тем и уходишь. Правило такое. Вроде из древних времен вырастает. У вас оно тоже давно должно быть.
   - У нас... Ну да, есть. Только болше к моральным категориям относится, а над телом обычно изгаляются, кто во что горазд.
   Кажется, на меня посмотрели с сожалением.
   - Нет, если губы и грудь качают, конечно, часто форменное преступление получается, согласен. Но если травма, рубцы опять же, разве плохо их подправить и сгладить? И окружающим приятнее, и тебе самому.
   - Следы когда путают? Когда убегают. А бегут обычно те, кто трусит.
   Намек понял. Только от понимания легче не стало.
   Маловероятно, что я в скором времени повстречаюсь с мышкой, но даже год спустя уродливая отметина вряд ли куда-то денется с моей головы. Честно говоря, представлял себе здешнюю бытовуху иначе. Прогресс, наука, технологии опять же. И такая мелочь, как регенерация тканей, должна вообще быть привычным повседневным...
   А вот фиг, оказывается.
   Всем подряд они занимаются через этот свой контур. Сами себе врачи в девяноста процентах случаев. Когда не могут справиться, да, специалистов вызывают, вроде Миши и Бори, но только для тонкой настройки все тех же, врожденных подручных средств. Вон, хоть того же Васю взять: полная и завидная автономность практически в любой ситуации.
   - Я бы лучше убежал.
   - От чего?
   - От...
   А с другой стороны если глянуть? Что мне мешало сидеть и ждать нормального исхода событий? Уже понятно, не тронул бы меня никто, да и тогда опасности не ощущалось. В конце концов, о насильственном уходе из жизни комендантши сами завели разговор, значит, всего и требовалось, что...
   Не получилось. И по той же самой причине, которую я осознал только сейчас.
   Эгоизм чистейшей воды, ага.
   Мое. Не отдам.
   - Серьезно, Лерыч?
   - Чего?
   - Тебя это напрягает?
   Ага, как мне, так трогать нельзя, а как ему - можно щелкать пальцами прямо по рубцу?
   - Больно, кстати.
   - И хорошо. Значит, живой.
   Бредовое сочетание, иначе не скажешь. Наполовину возвышенная мораль, наполовину - примитивизм на уровне пещерных предков. Ну да, тычком палки определять, дохлый перед тобой мамонт или только дремлющий. И как они со всем этим уживаются? Видимо, легко и просто, если бороздят космос и почти ни в чем не нуждаются.
   - Мне все равно. Правда. Пару дней в зеркало не посмотрю, вообще свою рожу забуду. Но для тех, кто смотрит снаружи...
   Для той. Единственной.
   Фиг их поймешь, почему они в нас влюбляются. Может, и за красивые глаза тоже, но в этом случае мне теперь ловить нечего.
   - Брось, Лерыч. Это все от лукавого.
   - Легко говорить, когда сам гладенький, как младенец.
   - Я... - Наверное, он хотел возразить, но почему-то осекся. И почему-то от этого мне стало совсем неуютно.
   - И всегда будешь таким. Ведь будешь, да?
   Жаль, что зрение шалит: часто достаточно посмотреть на чужое лицо, и не надо никаких ответов, ни в стихах, ни в прозе. Потому что слова... Слишком уж они многозначные, ага. Бывает, прячут в себе такие глубины, куда лучше не заглядывать.
   - Буду. Хотя и не хочу.
   Получил? Ну и? Доволен?
   - Не хочешь?
   - Желания это еще не все, Лерыч. Есть много чего другого на свете.
   А то я не знаю! Есть еще, к примеру, противная привычка останавливаться ровно на той грани, за которой находится настоящий смысл сказанного.
   - Иногда просто не можешь иначе.
   Подтверждаю. С чистой совестью и личным опытом. Знаешь, умеешь, плюсы и минусы рассчитываешь на раз, а все равно: наступает момент, и весь аутотренинг летит псу под хвост.
   - Тут такая штука, Лерыч. Когда из передряг невредимым выходишь, честь тебе и хвала, конечно, да только кто это понимает? Ни сучка же, ни задоринки не остается. А вот если вроде и места живого нет, а небо продолжаешь коптить, значит, ввязался в драку, из которой живым выйти не мечтал, но вышел. Как думаешь, что почетнее?
   Звучит лестно, не спорю. И даже разумно.
   - В этом смысле ты у нас личность заметная. И жених завидный. С приданым, как-никак.
   А это-то тут причем?
   - Вот увидишь, как в свет выйдешь: отбоя от невест не будет.
   Куда-то не туда Васю понесло. Какое приданое? Какие невесты? Он про базу, что ли? Ну да, есть у меня имущество. Движимое в любую точку Вселенной. Возможно, ценное хоть и подержанное. И возможно...
   Черт. А если в этот раз он не врет? Если, в самом деле, должность все определяет? Вернее, определила, еще тогда?
   Там, на балконе, мышка ведь уже могла знать о моем назначении. Да наверняка знала. И очень может быть, что...
   Понятно теперь, откуда эта фривольность за гранью приличий. Товар лицом надо было показать купцу. И додавила бы, сомневаться не приходится. Не случись всего того, что случилось, была бы у нас и постель, и остальное еще в пингвиньем заповеднике. И поцелуй тот лечебный значил ровно все то же. Не хотела упускать добычу, ага. А то, что недоделанный и убогий, так это и к лучшему: хомутать легче.
   - Не вдохновляют невесты?
   Ни капельки. Особенно такие, которые...
   - Господин комендант, господин комендант!
   Можно быть готовым к чему угодно, но когда в пустынном коридоре вас вдруг резко становится трое, причем третий собеседник складывается, как фрагменты мозаики, прямо перед вами, ступор обеспечен. Тем более, если снизу вверх вам строит верноподданнические глазки не кто иной, как начальник порта собственной персоной.
   - Господин комендант, есть новости!
   А мгновением спустя в наушнике раздается запоздалое объяснение новому аттракциону:
   - Заработало, Вашбродие! Заработало, едрит-мадрид!
   - Я, э... вижу, товарищ Джорег.
   Наладил местную АТС, значит. И теперь я буду иметь удовольствие получать такие "звонки" на всей территории базы. Возможно, даже в границах санузла. Прогресс, мать его. За что боролись, на то и напоролись.
   - Господин комендант, все точно как вы хотели!
   Я чего-то еще и хотел? А, концертную программу. Для увеселения прибывающей гостьи. Только в свете недавно вскрывшихся подробностей еще задумаешься, стоит ли вот так лезть из кожи вон.
   Дама в затруднительном положении, прибившая кого-то насмерть. Не удивлюсь, если опостылевшего муженька. Зачем нужен старый хлам, если на горизонте новое заманчивое предложение маячит? Странно даже, что всего одна охотница за сокровищами прорезалась. Но это наверное, пока. Первая ласточка, ага.
   - Вы имеете в виду...
   - Труппа небольшая, - доверительно понизил голос начальник порта, всей голограммой стараясь придвинуться ко мне вплотную. - Мало известная. Но говорят, что в узких кругах...
   - Надеюсь, репертуар достойный? Достойный внимания леди?
   - В лучших традициях, господин комендант. Традиционный, но имеющий успех у самой разной публики, от совершенно непритязательной до...
   То ли тон его голоса, то ли подбор слов сработал, но ассоциации у меня в голове начали всплывать самые отстойные. Но ради порядка и собственного успокоения все же стоило предположить:
   - Шпагоглотатель, жонглер, женщина-змея и карточные фокусы?
   - О, господин комендант, ваша осведомленность...
   Так я и знал. Шапито проездом из Парижа в Жмеринку. Последняя гастроль.
   - Может, и заклинатель огня имеется?
   - Я уточню, господин комендант. Непременно уточню. При необходимости можно выдвинуть обязательный перечень услуг дополнительным условием, и уверен, понадобится совсем немного времени, чтобы...
   - Пусть так едут. Тем составом, который есть. А то у меня пожарные щиты на профилактике.
   - Как прикажете, господин комендант! Как прикажете!
   Все перевернуто с ног на голову. Все, от начала и до конца.
   Ну где, скажите, можно увидеть, чтобы начальник порта заискивал перед транзитными судами? Наоборот же должно быть, верно? Порт - приют и защита, корабли - мимолетные гости. Но это на Земле, а тут...
   Порт можно сварганить, где угодно. Ткнуть пальцем в карту наугад, и никаких проблем. Только чтобы его построить, нужно начала пригнать в место назначения базу. Потому что она - дом. Источник. Начало.
   Потому коменданты и расходный материал, не более. Временные управляющие. Один, два, сотни, поколения сменятся в стенах замка, пока он будет стоять. Точнее, она. Вещь, взявшая верх над человеком.
   - Направлю первым же транспортом, господин комендант!
   - Спасибо. Буду ждать.
   Когда он рассыпался пылью, несколько секунд даже казалось, что чего-то не хватает, настолько все-таки реальны эти трехмерные проекции, будь они неладны. А вот те, кто остается, несмотря ни на что, чаще вызывают не сожаление, а...
   - Вроде говорят, что только гонца с плохими вестями цари казнить любят, а ты на благого смотрел так, будто убить хочешь.
   Правда, что ли? Хотя, все может быть. Задумался об истинных мотивах незамужних дам, и понеслось. Ну да ладно, обратной дороги все равно нет. Отменять сделку в любом случае невыгодно. К тому же, предупрежден - значит, защищен, пусть вострит лыжи сколько угодно.
   - Наверное, и на нас так смотрел намедни, да?
   Что действительно напрягает, так это полная невозможность в присутствии Васи настроиться на философский лад. Но ничего, у меня теперь есть отдушина. Противостояние бритого и лохматого, ага. Хорошо, что сам напомнил. Вот сейчас добреду до Гришиной двери и...
   Упрусь в две широкие панцирные груди Дарьиных истуканов. Это еще что за почетный караул?
   - Капитан просит дать ему возможность выдержать траур, господин комендант.
   Траур? По какому это поводу? Главное, не паниковать и прогнать упрямо всплывающую в воображении картинку безвременного почившего осьминога, обожравшегося Васиной шавермой.
   - Товарищ боцман...
   - Капитан скорбит.
   - Полагаю, что о...
   - О своем неподобающем поведении.
   - Стыдно ему, - пояснил Вася шепотом прямо мне в ухо.
   Что-то общее у них есть сегодня. Одинаково небрежны, ага. Вот Дарья вроде должна тоже быть преисполнена если не скорби, то каких-то других неприятных чувств из-за промашки своего командира. А она ровно наоборот: вполне довольна. Прямо как Вася своими царапинами.
   - Что ж, не стану мешать.
   - Благодарю вас, господин комендант.
   Нет, войти я, конечно, вошел бы. Если бы втемяшилось. Но зачем обижать человека?
   Хотя, это тихий ужас какой-то. Мало мне было лохматого клоуна с его провокационными репризами, теперь заполучил еще одного, только уже не Арлекина, а Пьеро.
   Правда, пожалуй, неутомимый выдумщик будет предпочтительнее рыцаря печального образа. В конце концов, когда не получается ни на минуту соскучиться, жить намного...
   - А все-таки, Лерыч, признавайся: за кого болел?
   Хот, нет.
   Оба хороши, мать их.
  
   ***
   К счастью или нет, понятие "первого транспорта" в исполнении начальника порта оказалось весьма расплывчатым. Я почему-то думал, не пройдет и пяти минут, как цирковая труппа свалится мне на голову, но в реальности оказалось: можно было лечь и хорошенько вздремнуть, а не подпирать стену у шлюза причальной палубы.
   - Тебе уже не нравится эта идея, да?
   Вася, видимо, сменил гнев на милость, то есть, забыл недавние обидки и снова стал притворяться моим хвостиком. Любознательным. Вернее, пытающимся влезть во все чужие дела, которые появляются на горизонте.
   - Я просто ожидал чего-то... другого.
   - Другого какого?
   Волшебного. Небывалого. А получаются все те же ловкость рук и обман зрения? Грустно. Остается только надеяться, что местный цирк чуть более продвинут, чем привычный земной, и я смогу увидеть... А смогу ли?
   Правому глазу сейчас можно показывать фокусы на уровне детсадовской самодеятельности: подвоха не заметит. Левый с радостью изобразит подноготную происходящего, но в цветовой кодировке, которая вызывает стойкую головную боль. Так что намечающаяся культурная программа мне полезна не больше, чем собаке пятая нога. Хотя...
   Кто сказал, что смотреть надо на клоунов? Вернее, на них-то как раз и стоит посмотреть. Только не на приезжих, а на местных.
   Фиг с ними, с причудами здешней масс-культуры, все равно не оценю должным образом, зато есть шанс понаблюдать за процессом со стороны. Устроить свой маленький крепостной театр, ага. Чтобы в будущем, если вдруг представится случай выйти в светское общество, хотя бы знать, не как я должен на что-то реагировать, а как реагируют все остальные.
   - Просто другого. А, неважно. Это мои личные тараканы.
   - Которых ты холишь и лелеешь.
   Даже если знаю их по именам, что с того?
   - Я, наверное, скажу сейчас ужасную гадость... Вас слишком много на меня одного, и все вы слишком разные. А я не умею клонироваться. Поэтому либо каждый из вас сделает над собой маленькое усилие, либо...
   - Правильно мыслишь.
   Одобрил мой эгоизм? Ну надо же. А еще выдохнул слова так, будто внушал мне что-то подобное уже много-много времени, но безрезультатно. До сегодняшнего дня.
   - Тогда почему эта мысль мне не нравится?
   - Ты у меня спрашиваешь?
   Нет, конечно. Даже учитывая, что Вася вполне может знать ответ. Да наверняка знает, он ведь вообще поразительно догадливый. Правда, такого, чтобы возникало ощущение, что меня видят насквозь, пожалуй, не было никогда. Оно и понятно: привыкли смотреть на все только через призму своей глобальной сети. А у меня не то, что своего сайта там, даже странички нет. И с одной стороны это удобно, лестно, почти приятно, когда уверен в собственной непроницаемости для чужого взгляда, а с другой...
   Все сильнее хочется, чтобы понимали. Хотя бы попытались понять. Но я их, похоже, вполне устраиваю в качестве "черного ящика".
   - Транспорт на подходе, сэр.
   Адъютант всегда следит за вторжениями в периметр базы, вот и сейчас бесшумно возникла справа и чуть сзади от меня. Странно, что при этом Вася никуда не делся, даже не отодвинулся подальше. Договорились они, что ли? О мирном сосуществовании и все такое? Видимо, да. По крайней мере, взаимная напряженность явно спала.
   - Запрашивает разрешение на посадку.
   - Милости просим.
   Видеть, как угловатая, что называется, грубо склеенная коробка распадается на части, выпуская из своих недр пассажиров, было все еще жутковато. Наверное, сказывалась привычка к тому, что транспортное средство должно быть надежным, а значит, крепким и совершенно неразборным. Ну, за исключением, дверей. В принципе, судя по махинам кораблей на рейде, большинство здешних жителей придерживалось того же мнения, особенно при поездках далеко и надолго. А вот на коротких маршрутах, судя по всему, экономили порядочно.
   Двигателя у катеров, которые мельтешили по акватории порта, тоже не было. Что-то там завязанное на взаимной гравитации, как следовало из многословных пояснений Болека. Объекты нанизываются друг на друга, как бусины, по определенной схеме, индивидуальный момент инерции входит во взаимодействие с общим, начинается игра суперпозиций и так далее, и тому подобное. То есть, по сути, порт и состоит из тех, кто в него прибыл для отстоя, дозаправки, выгрузки-погрузки или просто заскочил на пять минут передохнуть. Конечно, управляющий центр имеется, куда ж без него: как та соринка, вокруг которой начинает расти жемчужина. Но мощность и диапазон возможностей увеличиваются именно за счет объединения. Кооперация в чистом виде.
   Зато безопасно, ага. Взорваться ничего не может. Да и рассыпаться раньше времени, как мне объяснили, тоже: только по прибытии. Раскрыться обрывками оберточной бумаги.
   - Добро пожаловать на борт.
   Группа людей, и на том спасибо. Две руки, две ноги, сутулых, как Наноконда, не наблюдается, и лица издалека выглядят вполне человеческими. Вот только праздника нет.
   Хотя, о чем я только думаю? Они же с дороги, как-никак, наверняка уставшие и невыспавшиеся, а вся блестючая мишура упакована в многочисленных баулах, чтобы раньше времени...
   Или нет? Что-то не видно при циркачах ни одного предмета, хоть отдаленно напоминающего багаж. Вообще никакой клади. Ни тебе дамских сумочек, ни портмоне.
   - Позвольте засвидетельствовать наше нижайшее почтение, господин комендант! И заверить, что приложим все возможные усилия...
   Поклоны здесь не в ходу, как я уже успел понять, зато вместо них часто присутствует нечто, похожее на судороги всего тела целиком. Вот и директор труппы, вышедший вперед, но остановившийся на почтительном расстоянии, тоже извернулся, что называется, чуть ли не ужом. Наверное, поэтому ни разу и не посмотрел глаза в глаза, хотя должен вроде был вылупиться, как и все, кто видел меня впервые. А может, ему просто уже рассказали, что к чему, тот же начальник порта, и попросили не нервировать больше необходимого. Всякое бывает.
   - В котором часу мы должны представить вашему вниманию свое искусство?
   Вот прямо так, без капризов и замысловатых трейлеров? С корабля на бал?
   - Э... Как товарищи артисты будут готовы, я думаю. Вам же нужно время на размяться и все прочее?
   - Если господин комендант желает, можем начать сию минуту!
   Что я, изверг какой? Хотя, с их точки зрения - очень может быть. Не зря Вася мне вдалбливал всякие разные ужасы про то, какими комендантов видят простые смертные. А если еще вспомнить родных театральных деятелей с их притворными дифирамбами...
   И ведь здесь дело явно намного серьезнее. Дома хоть все мерялось твердой валютой, которая не пахнет. Нет, конечно, и отношения играли роль, но в конце концов любая задачка сводилась к простому выбору: будет выгода или нет. А в местных реалиях, можно сказать, каждую секунду нужно думать, как твой взгляд и вздох отзовутся в чужих сердцах. Контролировать себя. Править в угоду моменту.
   Или я снова ошибаюсь и путаю?
   Но выбора все равно нет: могу полагаться только на медузок и их ассоциативную методу.
   - В такой скорости нет нужды, товарищи артисты. Располагайтесь, отдыхайте после дороги, репетируйте. А часиков в шесть можно и начать.
   - Как пожелает господин комендант!
   - Адъютант, позаботьтесь о наших гостях.
   - Да, сэр.
   Когда труппа, как-то то ли воровато, то ли виновато озираясь, гуськом проследовала за блондинкой, а транспорт под руководством шофера снова склеился коробкой и усвистал в портовые лабиринты, я наконец-то смог собрать мысли в кучку, откашляться и попросить:
   - Товарищ Джорег, меня слышит сейчас весь персонал базы?
   - Так точно, вашбродие! Ушки на макушке!
   - Тогда принимайте к сведению следующую информацию. В шесть часов по бортовому времени состоится демонстрация творчества приглашенных артистов. И я хотел бы видеть среди зрителей всех вас. Без исключений.
   Вася подозрительно хмыкнул, но оставил свои замечания при себе.
   - Товарищ Рихе, вам и вашим подчиненным - отдельное настоятельное приглашение. Думаю, траур такого рода, который вы сейчас выдерживаете, можно откладывать и возобновлять в любое удобное время.
   Хмыканье явно начало менять тон, становясь похожим на смешки.
   - И пожалуйста, ведите себя естественно.
   Ну вот, а теперь, судя по звукам, Вася и вовсе захлебнулся. Весельчак хренов.
  
   ***
   Поскольку никакого шатра, даже самого завалящего, цирковая труппа с собой не привезла, обустройство площадки для выступления автоматически оказалось обязанностью принимающей стороны. По моему скромному разумению, конечно, потому что сами артисты ни словом, ни полусловом не обмолвились насчет того, какие приспособления и пространства им понадобятся. В плане свободных площадей проблем не было: хоть тыкай пальцем наугад, все равно попадешь в пустоту, разбитую на одинаково унылые секции. Склад, он и есть склад. Ну да, помимо всего прочего база могла успешно исполнять и роль гостиницы, но мне пока было никак не представить в полной мере, каким именно образом...
   Хотя, квартирмейстер пролил немного света на это темное дело. Конечно, было бы интереснее взглянуть на процесс меблировки Гришиной каюты, но и со зрительным залом получилось неплохо. В смысле изучения технологий.
   В обычном спектре действия четырехрукого выглядели чем-то вроде лепки, разве только строительный материал оставался невидимым до того момента, как, условно говоря, затвердевал, принимая заданную форму. На самом деле конструкции получались гибкими и податливыми, а еще очень прочными, но я все равно не рисковал присесть ни на одну из них и правильно делал, потому что...
   В рентгеновском спектре медузок квартирмейстер занимался натуральной точечной сваркой: кончики его пальцев искрили бенгальскими огнями, а между ладонями протягивались ослепительные дуги. Фактически, возникало энергетическое поле, которое разогревало и сплавляло молекулы вместе. Вот тут-то и крылся главный подвох.
   Вещество, переведенное однажды в отложенную фазу, навсегда становилось россыпью деталек конструктора именно за счет того, что возвращалось к исходному состоянию, если с определенной периодичностью не получало подтверждение приказа. А интервалы эти задавал как раз архитектор или, в нашем случае, дизайнер интерьера.
   Конечно, можно было поставить датой обновления хоть месяц, хоть год - материал позволял. Только требовало это соответствующих затрат со стороны создателя. Поэтому, как объяснил четырехрукий, обычно "срок жизни" такой мебели был минимальным. И каждый стул существовал в реальности, только пока чувствовал задницу того, кто на нем сидит. Вернее, не саму часть тела, а пресловутое личное информационное поле.
   Если представить ситуацию упрощенно, то в любой точке базы обладатель второго контура мог вытащить из библиотеки какой-нибудь стандартный набор деталей и заставить его сложиться. А когда надобность в предмете отпадала, просто нужно было про него "забыть", и кубики снова рассыпались. До следующего применения. И наверное, при прошлом коменданте "Шалтай-Болтай" был куда больше похож на обитаемое место, чем под моим управлением. И в личной каюте наверняка находилась не одна только койка, а еще и...
   Я даже не особенно огорчился, настолько грандиозным оказалось очередное погружение в глубины новых знаний. Да и, с другой стороны, когда опираешься только на то, что существует независимо от тебя самого, получается честнее, что ли. Объективная реальность, данная нам в ощущениях, ага. А иначе как удержаться от того, чтобы нагородить свой собственный лабиринт Минотавра? Я бы точно не удержался, потому что иной раз безумно хочется спрятаться. От всех сразу. Хотя бы на минуточку.
   - Масса комендант доволен?
   Сварганенным амфитеатром? Вполне. Да и, не мне же там сидеть, в конце концов.
   - Главное, чтобы зрителям было удобно. Им ведь будет удобно?
   Квартирмейстер окинул внимательным взглядом свое творение и утвердительно улыбнулся. Во весь рот.
   - Благодарю за старания. И напоминаю, что одно из этих мест закреплено за вами.
   Улыбка стала еще шире, уже за гранью моих представлений о возможном. И заставила задуматься, что именно означает демонстрация зубов в здешних традициях. У нас-то все просто, от животных недалеко ушли: когда скалимся, хотим себя представить определенным образом. Ненавязчиво угрожая, ага. А эти? Какую цель преследуют, пуская зайчиков в глаза?
   Тот же Вася, кстати, никогда не улыбается. Ну, в обычном понимании. Веселится много, это да. Но чтобы вот так зубы на просушку вывесить... Про адъютанта нечего и говорить, у нее одно выражение лица на все случаи жизни. Если уж вспоминать, получается, что улыбался в общении со мной только блондин. Причем постоянно. Правда, тут одно из двух: либо его происходящее просто забавляло, либо он таким макаром пытался создать дружественную атмосферу. Хотя, у него получалось, без вопросов. Но зачем было так усиленно стараться, чтобы потом взять и...
   Примитивно выражаясь, он меня бросил. На произвол судьбы. Да, вручил кучу возможностей, но по их же меркам, а не по моим. Я до сих пор толком не понимаю, что мне со всем этим хозяйством делать. И, кстати, сказать, еще меньше догадываюсь, что действительно могу творить. Физически.
   Табуретку вон, и то сколотить неспособен. Наверное, если покопаться в настройках базы, можно найти какую-нибудь процедуру или функцию, позволяющую и одноклеточному почувствовать себя творцом, но зачем? Даже "Икея" хороша только в первые разы, в новинку, так сказать, а потом от ее ассортимента начинаешь выть на луну и лезть на стену. Нет, один раз обставить квартиру можно. И мне бы хватило такого набора, может, и на всю жизнь, но если взять женскую точку зрения...
   Анжелка уж на что была бездельно-беспомощной в бытовом плане, и то по ее милости не реже раза в неделю на дворе разгружалась машина из службы доставки со всякими интерьерными когда мелочами, а когда и вполне объемными формами. Пусечками, мать их. И под чутким руководством хозяйки имения начиналась геморройная карусель с расстановкой мебели. Хотя, надо признать, иногда какая-нибудь нелепая ваза с крашеными палками вдруг оказывалась на своем месте, и комната приобретала совсем другой вид, чем до этого. Такие моменты всегда меня удивляли. Нет, ну чудо же, правда: вроде и не виделось ничего там, в том углу, а ткнули торшер, и сразу жить захотелось. А здесь все, наверное, еще проще происходит. Хочешь обновить интерьер - достаточно только об этом подумать.
   Утрирую, конечно. Еще неплохо, чтобы нужные комбинации были занесены в личную базу данных. Не всем же быть умельцами? Но уверен, любой, кого ни возьми, в считанные секунды выдернет из воздуха что-нибудь, на что можно присесть или прилечь.
   Любой, да уж.
   А как я смогу, скажем, сделать даме сердца приятное? Сказать: вот тебе кирпичики, а ты уж будь добра, сама сложи что-нибудь? Да те же цветы, например, где взять? То, что их тоже можно вырастить "из ничего", уже понятно. И совершенно мне недоступно. Только если попросить кого. А попросить я могу...
   Ну да, он всегда под рукой. Вот прямо сейчас - сзади, на восемь часов.
   Откуда знаю? От верблюда. То есть, мои домашние животные стараются. Но при всей полезности результата ощущение почему-то возникает неприятное. Вроде как заглядываю туда, куда не просят.
   - Варс.
   -Чегось?
   - А ты художественными промыслами когда-нибудь занимался?
   Собирался он отвечать всерьез или отшучиваться, я так и не узнал. Только вовсе не к сожалению, потому что...
   М-да.
  
   ***
   Вот, значит, над чем Вася ржал тогда, после выдачи мной ценных указаний насчет культурного мероприятия. Вернее, над кем. Надо мной, конечно.
   Наверное, точка обзора, которую я занял, рассеянно перемещаясь по ангару, не была самой оптимальной, чтобы осознать всю грандиозную странность происходящего, но и с этого места видно было достаточно. Для того, чтобы худо-бедно устаканившаяся картина моего мира снова дала трещину.
   Я почему-то надеялся, что пожелание "быть естественными" сделает моих подчиненных чуть больше похожими на людей. Чуть больше их откроет. В конце концов, родной земной цирк самых чопорных взрослых успешно превращает в детей, искренне радующихся и удивляющихся фокусам на арене. А премьерная театральная постановка сколько оживления вызывает обычно? Ожидание чуда, ага. Которое и само по себе очень даже чудесно. Только не в этой жизни.
   Даже со стороны не могло показаться, что приглашенные зрители ведут себя непринужденно. Если раньше морду кирпичом строили избранные члены экипажа, то теперь лицами окаменели все без исключения. Ушли во внутренний астрал, видимо. Но это я бы выдержал. Проводят они полжизни в невидимой реальности, и ладно. Чужой монастырь, все дела. Вот бы еще парад ментальных зомби был не настолько... Упорядоченным, что ли?
   Ожившая шахматная партия, ни дать, ни взять. По клеткам, которыми кто-то вдруг взял и расчертил пол.
   Но как бы то ни было, смотреть жутковато, потому что у каждой фигуры явно свой собственный маршрут, и никто не сворачивает. Казалось бы, должны сталкиваться, ан нет: едва намечается пересечение, кто-то один из подъезжающих к этому "перекрестку", просто останавливается. И добро бы, скажем, вперед постоянно пропускали дам или более высоких чинов, на крайний случай "помеху справа" использовали в качестве правила... Нифига. Уступить дорогу мог кто угодно. Любой участник движения в любой момент.
   - Что с ними случилось?
   - Ась?
   - Почему они все так странно двигаются?
   - Эх, хорошо быть генералом! - напел Вася
   - Да причем тут... Театр марионеток этот откуда? Раньше ведь ничего такого не было.
   - И эгоцентриком тоже неплохо быть.
   - Варс, я серьезно.
   - Я вроде тоже.
   Он всегда и все переводит на личности. Вернее, на личность. И даже если согласиться, что половина проблемы возникает по моей вине...
   - Что они вытворяют?
   - То, о чем ты их попросил. О, простите, оговорился! То, что вы приказали, господин комендант.
   - Я всего лишь хотел увидеть жизнь. Вашу. Обычную. Без должностных инструкций. А мне показывают какой-то настольный хоккей.
   - За что боролся, на то и...
   - Варс!
   - Это жизнь и есть. Обычная. Ну, учитывая обстоятельства. Тебя бы в какой-нибудь столичный театр привести, вот была бы потеха!
   Он что, тоже просьб теперь не понимает? Разучился?
   - Варс.
   - Чегось?
   - Почему все эти люди перемещаются по свободному пространству как по лабиринту?
   Наверное, мне удалось-таки взять или суровый, или просто вконец отчаявшийся тон, потому что Вася наконец сменил гнев на милость и пояснил:
   - Так фонит же.
   - Фонит?
   - Поле. Сигналы, конечно, слаботочные, но если собрать вместе больше трех источников, начинается цепной резонанс и...
   - А по-человечески?
   Он вздохнул.
   - Есть несколько слоев. Внешний - для общих коммуникаций. Внутренний - для себя любимого. То, что между, работает по необходимости, или на туда, или на сюда. Наружу периметр можно расширяется сколько угодно, без проблем, а вот внутрь сжимается не особо. У каждого он, конечно, свой, но в общем случае - расстояние вытянутой руки. И пока чужое поле находится дальше хоть на волосок, все в порядке.
   - А если приблизится?
   - Тогда возможны варианты.
   - Какие?
   - Головная боль. Тошнота. Рвота. Судороги. И так далее, со всеми остановками.
   - Хочешь сказать...
   - У вас такого разве не было?
   - Чего?
   - Чтобы неприятно становилось, когда кто-то слишком близко оказывается?
   - Ну... Иногда.
   - Потом будет заметнее. В следующем поколении или через одно.
   - Это из-за контура?
   - Агась.
   - И оно всегда так?
   - В смысле?
   - Каждое мгновение? И нужно постоянно соблюдать дистанцию?
   - Ничего сложного. Оно ж на автомате делается.
   Нет, не люди они вовсе. Микроволновки. Точнее, радиотелефоны. Бытовая техника с плохим экранированием. Сборочного цеха только единого нет, судя по всему. Или все-таки есть?
   - Но как вы тогда вообще...
   - Спариваемся? - хихикнул Вася. - Да получается как-то, время от времени. Сами удивляемся.
   Наверное, кто-то из партнеров терпит другого. А может, оба, что было бы, конечно, честнее. Но одно дело - продолжение рода, для него пары контактов хватит, а у них же, насколько понимаю, и семьи имеются. Живут вместе, то есть. Годами. Неужели вот так же шугаясь друг друга по всему дому?
   - И оно никогда не проходит?
   - Что?
   - Это... Неприятное. Когда кто-то рядом, ближе, чем надо.
   - Привыкаешь.
   - И больше никак?
   - Да больше ничего вроде и не надо. Или ты сейчас о чем-то другом говоришь?
   Я бы сказал, если бы мысли так не путались.
   Поля, волны, диффузия, интерференция. Логично. Разумно. Но должно ведь быть что-то еще, правильно? Чувства. Взаимность. Взаимодополняемость. Хотя бы на физическом уровне. То есть, на электромагнитном.
   - А так, чтобы... ну... когда вторая половинка или вроде того?
   Кажется, Вася устало потер переносицу.
   - Чтобы как шестеренки зацеплялись?
   - Ну да. Например.
   - И чтобы раз и на всю жизнь?
   - Разве это плохо?
   - Это утомительно.
   - Но...
   - Нет у нас таких ограничений, Лерыч. В прошлых жизнях разве что, немного похожее наблюдалось. Давным-давно. А потом все выправилось и нормализовалось.
   - То есть, никакой любви?
   Он вздохнул так тяжело, что я невольно почувствовал себя виноватым.
   - Любовь никуда не делась. Только она теперь больше тут обретается, - мне постучали пальцем по затылку.
   - Любите только умом, что ли? А как же...
   - Химия, гормоны и остальное?
   - Ага.
   - Ты реально считаешь, что мозг тут ни причем?
   Чисто с точки зрения физиологии, наверное, он все правильно говорит. В конце концов, другого органа управления нету. Потому что и этот их второй контур тоже часть нервной системы. И в каком-то смысле я посредством медузок ведь тоже...
   Черт.
   Черт-черт-черт.
   Это, конечно, не более, чем прототип, но все же. Более развитое и совершенное состояние вполне могу представить. Особенно учитывая, что их память хранит в себе не просто образы, а еще и все тактико-технические характеристики, то есть, модель при необходимости строится идеальная. Самая точная копия из всех возможных. А уж ощущения...
   Если даже мое примитивное устройство справляется на ура, что же чувствуют они?
   - Ты бы уже отвисал, Лерыч, в самом деле.
   - Зачем?
   - Затем, что представление начинается.
  
   ***
   Да оно мне и раньше нужно не было, а уж после только что увиденного балета и вовсе потеряло актуальность. Только если ради проформы посмотреть. Расширения кругозора, ага, хотя дальше, пожалуй, уже не надо: имеющегося за глаза и за уши хватит.
   Ну зато теперь стало понятно, почему команда вечно группируется одним и тем же образом, когда собирается вместе. Я-то думал, что этого требуют инструкция, устав и регламент, а на деле все оказалось гораздо проще. Одна и только природа. Человеческая. Но возникает другой вопрос.
   А как со мной-то все происходит?
   Вроде бы адъютант не ходила рядом только слева или только справа. Даже приближалась, что называется, вплотную, телом к телу. Ей тогда было неприятно? Или даже больно?
   Еще мышку можно вспомнить, которая дистанцию тоже не слишком держала, особенно наедине. Что она чувствовала в тот момент? Если тоже боль, то...
   - Варс.
   - Может, отложим пока нашу викторину?
   - Это важно.
   - Так, что подождать не получится?
   - Да.
   - Эх... Ну давай, только быстро.
   - У меня же нет такого поля, как у вас, да?
   - Риторические вопросы лучше задавать себе самому.
   - Я серьезно. Поля нет, так? Значит, вы можете приближаться ко мне безо всяких ощущений? В смысле, голова не болит и все такое?
   - Ощущения есть.
   - И какие?
   - Удивительные, - огрызнулся Вася. - Лерыч, имей хоть немного уважения, а? Люди же стараются, если ты не заметил.
   Это точно. И зрители, и актеры. Первые заняли места в выстроенном амфитеатре, вторые начали выдвигаться в его центр. По очереди.
   Можно было бы приравнять происходящее к пантомиме, потому что не было слышно ни единого звука и с той, и с другой стороны, но полноте картины не доставало зрительных образов. Никаких ярких костюмов, наоборот, какие-то невнятные трико, хорошо еще, не телесного цвета, а просто серые. Никакого грима и причесок: в чем прибыли на базу, в том и остались. И конечно, та же неподвижная сосредоточенность лиц, что и у зрителей.
   Я честно попробовал глянуть на все это, что называется, другим глазком. Ситуация нисколько не прояснилась. Возможно, помогла бы таблица цветовой кодировки, но мне ее никто предоставлять не собирался. А просто смотреть на движение радужных облаков было еще менее интересно, чем наблюдать за...
   - Что он вообще делает?
   Первый из артистов изображал по центру амфитеатра физзарядку. Причем не бодрую производственную гимнастику, а нечто похожее на у-шу, которым занимаются в садах и скверах жители Поднебесной. Только еще более медленное и плавное.
   Понятно, что так двигаться тоже под силу не каждому, но брать деньги за просмотр этого черепашьего шага? Бред какой-то.
   - Делает неплохо, кстати.
   - Но что?
   - Превозмогает.
   - Э...
   - А, ну да, ты же не в курсе.
   И знакомы мы, видимо, первый день, если он все время забывает о моей неосведомленности насчет местных реалий.
   - Выходит за пределы своих врожденных возможностей.
   - И это достойно восхищения?
   - Еще какого.
   Да неужели? Тогда мне лучше наших акробатов не вспоминать. И жонглеров тоже. Иначе мозг совсем порвет.
   - Если коротенечко, то у каждого из нас своя специализация. Генетически заложенная. И изменить ее нельзя. Как говорится, на роду написано. И в этой самой специализации мы можем достичь больших высот. Если постараемся.
   - Всего одна?
   - Ты даже не представляешь, Лерыч, как ее может быть много. Аж не снести.
   - И ничем другим вы заниматься не можете?
   - Можем. Только в этом не будет толка. Да и зачем лезть в сферу, где ты всегда будешь оставаться последним номером, если в своей уже гарантированно имеешь достойное место?
   И впрямь, зачем? Так ведь спокойнее.
   - Но они же лезут.
   - Это не запрещено.
   - А в чем смысл? Ты же сам сказал, что у них все равно никогда не получится так же, как у других. Которые прирожденные.
   Тем временем к парню на арене присоединился еще один, и началось что-то вроде бального танца, только не парного, а наоборот. Хотя двигались они, явно учитывая присутствие друг друга.
   - Это тоже неплохо, - подтвердил Вася, с минуту понаблюдав за танцорами. - И есть, куда расти.
   Да чему там расти? Они же как сонные мухи ползают. Вот если бы их на ускоренную перемотку поставить, тогда бы...
   Тогда бы получилось очень похоже на представление с Васиным участием. Да, то самое, в аукционном доме.
   - Они что, дерутся?
   - Агась.
   Ему же должно быть смешно и жалко смотреть на их потуги. У нас любой профессионал уж точно лопнул бы от смеха, глядя, как его достижения пытается повторить кто-то безрукий и безголовый. Эти же артисты получается, все равно, что инвалиды. Ну хорошо, пусть будет без улыбок. Тем более, лично мне от такого зрелища почему-то почти грустно.
   - А вот она...
   - Спасибо, это я знаю.
   Женщина с длинными волосами. Просто длинными, не такими, как у знакомой мне Горгоны. И шевеление локонами - не сильнее, чем от сквозняка. Хотя если вспомнить, что сам я вообще не способен двигать ни волоском, пожалуй, можно совершенно искренне восхититься.
   - О, а такого я даже не ожидал!
   После очередного группового то ли строительства пирамиды, то ли танца, об истинном смысле которого уже не хотелось догадываться, в завершение представления на арене появилась парочка, странноватая даже по меркам текущего дня. Высокий мужчина с непропорционально длинными конечностями, и маленькая женщина. Причем, маленькой она была только с точки зрения роста: еле доставала своему партнеру до талии, а вот все остальные формы выглядели вполне развитыми.
   Мужчина встал ровно по центру и взмахнул руками, словно дирижер, женщина пошла по кругу, постепенно увеличивая радиус. И судя по увеличившейся степени окаменелости лиц зрителей, что-то им показывали действительно грандиозное.
   - Чего не ожидал?
   - Проектора увидеть, натренированного с нуля. Это так круто, что круче не бывает.
   - А что он... проецирует?
   - Мысли. То, о чем думаешь, прямо тебе же на сетчатку. Эффект полного погружения.
   И что в этом хорошего? Ладно, когда ты сам в свом мысли кутаешься, а если тебя ими, как саваном, кто-то другой оборачивает... Брр.
   - А она что делает?
   - Кто?
   - Карлица эта. Она тоже проектор?
   - Она? - задумчиво переспросил Вася. - Вроде бы нет.
   - Значит, просто для мебели? Типа, ассистентка?
   - Да в таком деле помощник обычно не требуется.
   Ну почему же? Если дядя у нас фокусник-гипнотизер, то женщина вполне может отвлекать внимание зрителей. Правда, еще бы было, чем, скажем, откровенным нарядом и гримом, а тут ничего похожего, просто ходит по кругу и пускает...
   Мыльные пузыри? Точно. Радужные, и это видно мне даже невооруженным взглядом. Только не лопающиеся, а повисающие в воздухе. Вокруг. Обволакивающие каждого, мимо кого карлица уже успела пройти.
   Наверное, это усугубляет, то есть, углубляет погружение. И выглядит красиво, ничего не скажешь. Хоть что-то под конец случилось, что и я в силах оценить. Пусть лишь визуально, но...
   Нет, к нам подходить вовсе не обязательно. И выдувать радугу в нашу сторону - тоже. Вася, наверное, будет не против, а мне совершенно без разницы.
   Тем более, что вблизи, в считанных сантиметрах от носа пузыри эти почему-то вдруг перестают быть прозрачными.
  
   ***
   Нет, показалось. Да и было бы, из-за чего напрягаться: обычная поляризация, как в очках. Прямо смотришь - прозрачные, повернешь - не видно ни зги. Уж не знаю, зачем такие спецэффекты вдруг понадобились для представления, но пусть их. Надо, значит, надо. Нехай наслаждаются. Я-то на нынешнем празднике жизни даже не гость, а так, мимо пробегал.
   Кстати, о пробежках:
   - Пойти, что ли, прогуляться?
   Я не спрашивал, да и не ждал адекватного ответа, но на полное отсутствие реакции со стороны Васи все-таки не рассчитывал. Он ведь никогда не упускал случая поработать комментатором, особенно если дело касалось моих решений, но тут почему-то промолчал. Даже больше того, не дрогнул ни единым мускулом.
   Хотя, не он первый, не он последний: все приглашенные зрители вот уже битых полчаса изображают из себя сад камней, так что... И Васю доняла великая сила искусства? Что ж, на здоровье. А может, просто ушел в астрал, это мы уже не раз проходили.
   Дышит ровно, пластом не падает, глаза таращит: признаки жизни налицо. А к отсутствию присутствия все равно нужно привыкать, и чем скорее, тем лучше. Хотя как мне уложить в голове вот эту их двойную жизнь? Только трамбовать. Мытьем, катаньем и долгими пешими прогулками. Поэтому скажем "спасибо" этому дому и потихоньку поползем к другому.
   Дома, конечно, было попроще. Надо разгрузить голову или наоборот, привести мысли в порядок, достаточно свернуть в любой проулок, отсчитать пару сотен шагов, и вуаля! Вода. Вечно текущая. И ветер. Иногда сырой, пахнущий перепаханной грибницей. Иногда такой плотный, что не вздохнуть, если повернешься к нему лицом. И тусклый, истертый миллиардами шагов гранит под ногами.
   Не нужно делать ничего особенного, иди и все. Пока сам идешь, и мир вокруг тоже движется, может, в плохую сторону, может, в хорошую, но в итоге ты вернешься в чуточку другую реальность, чем та, которую покинул. И вне зависимости от своего желания, посмотришь на события уже с какой-то новой кочки. Да и костьми потрясти никогда не бывает вредно, еще бабушка так говорила.
   Здесь обстановка поскучнее: никакого движения, одни четкие формы. Скорее уж, это я - что-то вроде ручейка, текущего по стальному руслу. Вперед, налево, направо, вниз, вверх, снова на...
   Мне нужно было увидеть. Обязательно. Наверное, только попозже. Скажем, через месяцок-другой, когда и глаза пришли бы в норму, и новые ощущения стали привычными. Поторопился чуток. И зачем, спрашивается? Не померла бы та благородная дама без развлечений. Но уж очень захотелось услужить. Или выслужиться? И это ведь тоже привычка, самая дурная из дурных, спасибо Афанасию Аристарховичу: привил намертво. Чтобы "все всегда в лучшем виде". И непременно с преданными взглядами снизу вверх.
   Эх, знали бы эти микроволновки, каков из себя их начальник на самом деле! Ржали бы аки кони. А может, смертельно оскорбились бы, что тоже вероятно. В конце концов, если блондин не лукавил, и здесь подчиненные выбирают себе командира, открытие подобного рода наверняка бы поставило всех нас в очень неудобное положение.
   Ну ладно, я, с меня взятки гладки: ископаемое животное, общающееся с миром через испорченный медузий телефон. Но остальные-то куда смотрели? Хорошо, положим, у многих просто не было выбора. Даже у того же Гриши, он ведь в реалиях местного рынка отнюдь не нарасхват со своими услугами. А вот как быть с адъютантом? Она-то точно могла свалить с базы в любой момент, особенно когда юрисдикция сменилась. На первом назначении же, в конце концов, стояла не моя подпись, верно? Или блондинка решила последовать заветам народного творчества? Ну да, как в том анекдоте про командира, за которым солдаты пойдут без колебаний. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, какую еще глупость он...
   Да и бог с ними. В смысле, с мотивами и причинами. А что насчет другого обстоятельства? Как все эти радио-люди вообще могут взаимодействовать не просто с неучтенным фактором, а вообще не поддающимся учету в их системе координат? И добро бы, я был им врагом: от врага всегда много разных подлянок нужно ожидать. Но друг, а тем паче, руководитель, непроглядный, как черная дыра?
   Взять того же Фаню, к примеру, раз уж вспомнился. К чему он стремился в глубине души, я, конечно, не угадал бы никогда и ни за что, зато поверхность читалась сразу, до последней точки. Приятнее и легче от такой осведомленности не становилось, это да, но если понимаешь, за что можешь огрести по полной, а чем можно отсрочить преждевременную кончину, живется как-то уютнее, что ли. Ну да, приспособленчество в чистом виде. А куда деться, когда попадаешь под взгляд снулого судака, застывший, мутный и не сулящий ничего хоро...
   Да, именно такой.
   Именно этот.
   Если бы восковая фигура, словно сбежавшая из музея старухи Тюссо, открыла рот и просвистела свое любимое "Стасыык", я бы, наверное, получил инфаркт, инсульт и рецидив медвежьей болезни в одном флаконе. Но слава богу, муляж Фани, возникший прямо по курсу моей прогулки, был неподвижен и нем, как рыба. А когда я попробовал вглядеться повнимательнее, он и вовсе потерял свою трехмерность, став похожим просто на хорошую, но совершенно плоскую фотографию. Только до жути реальную, ага. И как только оказался сбоку, рассеялся. Дымом.
   Надо же, совпадение: стоило подумать о ком-то, и тот тут как тут. Чудеса, ни дать, ни взять. Фокусы подсознания.
   Или просто - фокусы?
   Что там говорил Вася про длиннорукого проектора? Материализует мысли в образы? Правда, там речь вроде шла об отображении на сетчатке, но мои же глаза смотрят иначе. Через медуз. Только значит ли это, что каким-то левым боком я все же попал в разряд зрителей устроенного представления?
   Похоже на то.
   А проверить легче легкого, кстати. Достаточно подумать еще о ком-нибудь. Раз уж начали с Афанасия Аристарховича, пойдем по порядку. Сереженьку можно вспомнить, с его словарным запасом. Пургена, зажимающего Анжелку во всех углах, от чего та вечно глупо хихикала и довольно повизгивала. Бригаду шабашников под предводительством Шамшата, бодро цементирующую цветущий сад прямо по розовым кустам. Витьку с его "поршем". Одноклассников, предпочитающих в моменты редких встреч на улицах родного города делать вид, будто мы не знакомы. Бабушку, в те дни, когда она еще не слегла без надежды на выздоровление, а щебетала по дому с утра пораньше, пекла кружевные хрусткие блины и поливала их растопленным сливочным...
   Дико видеть вечно пустой коридор вдруг заполненным толпой народа. Печально думать, что это всего лишь застывшие картинки, хранящиеся где-то в закромах твоей памяти. Но осознать, что когда проходишь мимо, и они, выпадая из поля зрения, становятся дымом, а дым этот продолжает висеть в воздухе, причем все больше и больше густея... Страшновато, ага.
   Если бы не убойные дозы транквилизаторов, которыми меня в каждой похожей ситуации снабжают медузы, я бы, наверное, испугался сразу и сильно. А так прошло еще минуты три прежде, чем изменения окружающей реальности начали напрягать меня по-настоящему.
   Добило то, что дым не просто висел на одном месте, а двигался, медленно, но верно смыкая кольцо вокруг. Попытка побега не помогла: мутная пелена как будто существовала в тесной связке со мной, и если меняла положение в пространстве, то видимо, только глобально, а локально не покидала мой личный периметр. Разогнать руками ее, конечно, тоже не получилось: туман он туман и есть. Неосязаемый никакими средствами. Так что понадобилось всего ничего времени, чтобы я смог почувствовать себя ежиком. Да-да, тем самым.
   Хуже всего было отчетливо понимать, что буквально в двух шагах мир явно остается прежним, но я его не вижу. Ощущать ощущаю, да, но вслепую нашаривать стену - то еще удовольствие. Да и толку от этого? Все равно не знаю, куда иду, а наощупь по коридорам базы можно бродить до скончания века. Причем моего.
   Но нет, в тот момент я еще не паниковал. Паника добралась до меня потом, когда на хриплое: "Адъютант?" наушники ответили гробовой тишиной. И еще раз. И еще. Много-много раз. Можно было хоть разораться, но ни единого звука, кроме моего же голоса, до слуха не долетало. И это не просто пугало.
   Допускаю, что медузы могли по какой-то причине перестать выполнять свои обязанности. Тихий час там, уик-энд или просто плановый отпуск - дела житейские, с кем не бывает. А вот как можно по исправно работающей трансляции не услышать мою истерику? Пусть непереведенную, непонятную, но явно достаточно громкую? Или все так увлеклись представлением, что...
   Зато собственный пульс слышу отлично: бьет прямо в барабанные перепонки. Выстукивая набивший оскомину этюд о том, каким идиотом я оказываюсь в девяноста девяти процентах простейших ситуаций.
   Изоляция. Намеренная и насильственная. Удар, пришедшийся аккурат по прототипу моего личного второго контура, и достигший цели. Но учитывая полную тишину в эфире, приходится признать: не я один попал под этот обстрел.
   Диверсия, значитца, или что-то вроде. Скорее всего, со стороны того товарища, которому я помешал поиграться с комендантшами. Потому что сделано почти то же самое, только не базу отрезали от меня, а меня - от базы. Хотя, какая разница? Главное, чем это может аукнуться.
   Вспоминай, черт тебя дери! Нет, компы, сети и "гуглы" все-таки страшное зло: привыкаешь надеяться на дядю. Как только выберусь из этого дерьма, обязательно заведу себе записную книжку. Чтобы все нужные сведения всегда под рукой и в твердой копии. Или две книжки. Да, наверняка. Весь вопрос только в том, как выбираться и куда.
   Она функционирует. Потому что температура окружающей среды заметно не изменилась. Пока, по крайней мере. И возможно, все будет оставаться в рабочем режиме еще достаточно долго. До того момента, как перестану функционировать лично я. Вот если бы не отрубил всю тонкую настройку еще тогда, сейчас бы...
   База, потерявшая мироощущение? На это было бы любопытно посмотреть, но только со стороны и очень-очень издалека. Нет, хорошо, что меры приняты заранее: пока мои жизненные показатели мечутся в пределах нормы, не все потеряно.
   Смешно, но лично я, скорее всего, даже не почувствую, как скопычусь. И уж бояться этого точно не буду: пожил хоть и немного, зато повидал такого, о чем и мечтать не каждый придумает. Не жалко помирать, в общем. А вот остальные, прямо скажем, не заслужили. Пусть мне, как капитану, положено идти на дно вместе с кораблем, команда имеет право выжить. И обеспечить это право - моя обязанность.
   Конечно, может быть уже поздно. Если все эти артисты на самом деле группа убийц, то сразу по выводу зрителей из строя они могли уже... Но такой сор тем боле не стоит прятать в избе.
   Пусть даже к моменту, когда кто-то извне заинтересуется состоянием дел на базе, тут останутся одни лишь трупы, об этом должно стать известно. Широкой общественности, ага. И не пройти незамеченным. Но лучше бы, конечно, пораньше. Пока дыхание еще теплится. Вот только что может привлечь внимание? Никаких сигналов я лично подать не могу, связью у меня заведует исключительно Жорик. Даже морзянку отстучать нечем. Не жечь же костры, в самом деле?
   Жечь.
   Костры.
   Мосты.
   Рушить.
   Да!
   Протокол. Не помню, какой он по порядку и номеру, но есть подходящий на этот самый случай. Полная автономность с открытыми настежь дверьми и прочими сопутствующими удобствами, вплоть до включения управления на самом нижнем уровне доступа. А всего-то и надо, что добраться до первого подходящего разъема, благо теперь знаю, для чего он предназначен. Имеется такой в каждом отсеке. В каждой секции коридора. И мне хорошо известно, как он выгля...
   Черт. Я должен видеть. Хоть что-нибудь.
   Мне нужны глаза.
   - Пожалуйста.
   Как только все случится, мой мир больше никогда не сможет стать прежним: воспоминания о происшествии в доме отдыха тому гарантия. Что я увижу сейчас, даже богу, наверное, неизвестно. Возможно, это вообще меня убьет. Морально уж точно. Главное, чтобы действительность хоть чем-то напоминала ту картинку, к которой меня приучили.
   - Пожалуйста.
   А все почему? Потому что сменщика нет. Понятно, почему девчонки были тогда так спокойны: шоу все равно продолжалось бы, снова и снова. А я не успел подготовиться. Да честно говоря, вообще из головы вылетела эта необходимость. После удара, ага.
   Сам себе дурак? Ну и ладно. Но из-за моей глупости никто другой страдать не обязан.
   - Пожалуйста, отключитесь от моих глаз.
  
   ***
   Надо было, наверное, добавить: "Помедленнее". Хотя, двигалась бы шторка плавно или дернулась то ли вниз, то ли вверх так же резко, как сейчас, этих ощущений не удалось бы избежать. Потому что желудок все равно отреагировал бы на смену картинки ровно тем же образом. Освобождаясь от всего лишнего, ага. А парой секунд раньше это случилось бы или позже - невелика разница.
   Была дома такая расхожая фраза, цитируемая по поводу и без повода. Что движение это жизнь. Старая, как мир. Заезженная в хвост и в гриву. Но я в самом страшном сне не придумал бы предположить, что она буквально и непреложно истинна. По крайней мере, для той реальности, в которой теперь вынужден находиться.
   Все вокруг двигалось. Каждая крупица, точка и видимо, даже каждая молекула. Коридор вообще напоминал собой гигантского полоза, постоянно сбрасывающего кожу: стены, потолок и пол, еще совсем недавно представлявшиеся мне монолитными, оказались сложенными из кубиков и полосок, перетекающих друг в друга и обратно, меняя при этом...
   Условно говоря, цвет. Но тоже нечеловеческий. В смысле, не плоский сам по себе, а какой-то непонятно объемный, уходящий на много слоев вглубь. И местами невозможно яркий, до рези в глазах. Что было тут раньше? Серо-стальное пространство. А оказывается, меня всегда окружала прямо-таки кислотная радуга. Но правила прослеживались и в ней: я это обнаружил, когда тошнота слегка отступила. За неимением в потрохах того, от чего еще можно было бы избавиться.
   Пол. Он складывался из лимонно-желтых плиток. Которые не стояли на месте, а волнами переползали на "стену" и далее, забирая меня с собой. При этом кроваво-красные и густо-синие детали, видимо, составлявшие собой корпус, двигались как минимум в противоположном направлении. Коммуникационные и управляющие сети - намного более изящные конструкции цвета ядреной зелени - закручивались самыми настоящими вихрями. О назначении других сгустков, сеточек, дорожек и прочих элементов системы я даже не хотел догадываться. Достаточно было и того, что висел конкретно в этот момент вниз головой, но ощущения оставались прежними и утверждали, что стою на своих двоих, причем внизу и на твердой поверхности.
   При попытке идти мозг норовил разорваться на каждом шаге, но до двери каким-то чудом все-таки дожил. Наверное, благодаря тому, что в один прекрасный момент я понял: плитки, на которые наступаю, плавают фактически в открытом космосе. Понял и вцепился в это ощущение, как в соломинку. Потому что бесконечная чернота была единственно знакомой вещью во всем этом бедламе. Опасная, страшная, убийственная, но такая же, как и прежде. Просто звездное небо, только не над головой, а повсюду.
   Ничего целого и единого. Ничего надежного или хотя бы чуть-чуть поддерживающего уверенность. Вечный двигатель, мать его. Карусель. К ней можно приноровиться, наверняка. Привыкнуть к тому, что все линии вокруг одновременно ломаные, плавные и пульсирующие. Они же привыкают, местные жители? Не сразу же рождаются, готовые к труду и обороне?
   О, вот и он, наконец-то. На своем месте. Собственно, только по месту мне и удалось его определить: формой он теперь напоминает страницу из книжки-раскладушки, жадно потянувшуюся за моей рукой.
   Э нет, мне, конечно, для хорошего дела и пальцев не жалко, но вряд ли аппаратура поймет, какую фигуру они изображают. На этот случай у меня есть...
   Пчелиный рой?
   Ладонь по-прежнему передавала в мозг отчет о том, что сжимает что-то твердое, а на самом деле выглядела увязшей в стае мушек разной степени откормленности. Золотисто-зеленых, прямо как навозные. Но мне же ими не любоваться, верно?
   Комбинации основных протоколов логично просты для заучивания: единственной защитой от дурака служит их повтор заданное количество раз через равные промежутки времени. Конкретно у того, которым я собираюсь воспользоваться, таким знаменателем является, к примеру, девятка. Многовато? Казалось бы, да. Но зато можно хорошенько взвесить все за и против, пока елозишь пальцами по ключу. И даже передумать. Например, чтобы не портить статистику.
   За время существования базы, со стапелей и до совсем недавнего времени вообще какие-либо протоколы использовались крайне редко, в основном в далеком прошлом. Видимо, когда случались периоды активных военных действий или чего-то вроде. Эпоху блондинистого владычества вообще отмечали сплошные нули. Хотя, могло ли быть иначе? Тот, кого за глаза называют ББ, и выглядел, и звучал так, что экстренные случаи и экстремальные ситуации с ним не стыковались абсолютно. Зато мое "правление"...
   Когда зажмуриваешься по собственной воле, это ощущается иначе, чем навязанная слепота. Чувствуешь себя увереннее и гораздо спокойнее, потому что есть, куда отступить. Не совсем мой случай, конечно, но все-таки. А уж вставить ключ в замочную скважину на ощупь - и вовсе плевое дело. Сколько раз лампочка над парадной сгорала аккурат в тот момент, когда я добирался до входной двери? Да не сосчитать. Так что наловчился, ага. И пальцы не чувствуют разницы, пока глаза отдыхают.
   Хорошо, что успел подключить дистанционный доступ, иначе пришлось бы искать путь в аппаратную, а в нынешнем состоянии коридоров и переходов это было бы задачей, мягко говоря, нетривиальной. Нет, с закрытыми глазами я, возможно, и справился бы, но теперь даже под опущенными веками нет-нет, да и прорезалась картинка новой реальности, внося разлад в воспоминания и ощущения.
   Все, заработало! Зашуршало, повторяясь эхом в каждой переборке. Теперь ни одной запертой двери на базе нет, ни внутри, ни снаружи. И все флаги в гости будут к нам. Если пожелают. А мавр сделал свое дело и может уходить. Или может остаться на месте, прятаться ведь все равно бессмысленно, когда все распахнуто настежь.
   - Неправильно. Совсем неправильно.
   Я открыл глаза быстрее, чем сообразил, что могу горько об этом пожалеть. А секундой спустя понял, что зажмуриться обратно уже не получится. Никакими силами.
   Она стояла у предыдущей переборки, ровно через одну коридорную секцию от меня, и опознанию поддавалась только по своим габаритам, потому что все остальное...
   То, что медузки превратили для моего успокоения в округлые формы, на самом деле было наплывами кожи, этакими жировыми складками, словно стекающими по тонкокостному скелету, и полупрозрачная хламида почти ничего из этого не скрывала. А при малейшем движении все начинало колыхаться, почти ощутимо и почему-то влажно хлюпая.
   - Быть один. Закрыться. Затаиться.
   Лица, как такового, тоже не виднелось. Человеческого. Вместо него в тех же кожаных складках, только в районе черепа, мелькали темные бусины, кажется, не меньше пяти над каждой скулой. Но отвратительнее всего выглядел рот, округлое безгубое отверстие, непрерывно сжимающееся и разжимающееся, выталкивая наружу...
   Значит, оно все же было пузырем. В своем роде. Только не мыльным, а слюнным.
   - Бежать. Прятаться.
   Бесплатный совет? Спасибо, я как-нибудь сам, своим умом обойдусь.
   - Бежать.
   О, теперь звучит уже, как предложение. Наверное, со мной хотят поиграть напоследок. Аппетит нагулять надо, а иначе, чем гоняясь за обреченной добычей, этого не сделать? Нет уж, обойдется. Судя по тому, как эта тварь легко перепрыгивает с плитки на плитку, минуя целые витки коридора, если бы я и убежал, то не дальше дверного проема. А раз уж отступление невозможно...
   Моя палка-ковырялка, которая вовсе и не палка, как выяснилось, вроде способна давать отпор нападающим, но вот только с какой дистанции? Жорика тогда дернуло током шагов с двух, не больше. И петухов разнимать пришлось, подойдя вплотную. А приблизится ли охотница на нужное расстояние? Уверенности нет. Тем более, она не торопится: делает паузу после каждого прыжка и усиленно двигает челюстями, от чего слюны повисает на складчатых брылях все больше и больше.
   Нет, не будет она в контакт входить, а плюнет издалека. Что случится потом? Искренне надеюсь, что мне будет уже все равно. Но если все же получится дотянуться, мало этой твари точно не покажется.
   - Бежать!
   Еще и злится, когда что-то не по ней? Это хорошо. Может, потеряет бдительность хоть чуть-чуть, тут я ее и...
   - Тоже мне, фитнес-инструкторша нашлась! Срам и только.
   То, что голос звучал откуда-то из-за моей спины, удивления не вызывало. Но то, кому он принадлежал...
   - Стоять!
   - А упасть и отжаться не надо?
   Эти интонации невозможно забыть, если хотя бы один раз услышал. Вроде бы и совершенно девчоночьи, задиристые, но Васино упоминание о солидном возрасте тут как тут, а значит, поневоле находишь в Няшином голосе что-то куда более серьезное, чем юношеский задор. И очень опасное.
   - Так вот значит, какой заказ ты у меня увела из-под носа? А что, я даже рада. Уж больно гнилой он был с самого начала.
   - Стоять!
   - Да застоялась уж, пора б поразмяться... Но поперед батьки не полезу, не то, что некоторые. Потому как у него на тебя наверняка свои планы имеются и...
   - Нет никаких планов.
   Она хищно хмыкнула, уже практически мне на ухо.
   - Ну, раз нету...
   Я не буду на это смотреть. И нет, вовсе не потому, что зрелище обещает быть кровавым или просто мерзким.
   Я не хочу увидеть, как Няша выглядит на самом деле, а значит, пора возвращаться в дымный кокон. Но сначала, конечно, подтвердить, а то вдруг передумает?
   - Она вся твоя.
  
   ***
   Звуков не было. По крайней мере, различимых и поддающихся хоть какой-то интерпретации, монотонный "белый шум" не в счет. Да и его почти не было слышно: так, что-то на пределе восприятия, как будто уши заложило в скоростном лифте. Поэтому голос Няши, вернувшейся со своей охоты, прозвенел почти оглушающе:
   - Тук-тук-тук! Обслуживание номеров!
   А потом в дыму показалась ее ладошка.
   Нескольких взмахов явно оказалось недостаточно, чтобы разогнать окружившую меня пелену, но и получившихся разрывов хватало для ориентации в пространстве. В моем личном и насквозь виртуальном.
   - А ты талантливый, если по твою душу послали сирену, - задумчиво констатировала Няша, катая во рту...
   Оно могло быть леденцом на палочке. Хотя если судить по тому, с каким хрустом в него врезались острые зубы, происхождение "лакомства" не вызывало сомнений. Косточка это. С хрящиком. Отломанная от.
   - Сирена?
   - Умгум.
   - Такая... страшная?
   - Да не особо. Ежели умеючи подойти... Но ты же не об этом?
   Полагаться на школьную память целиком и полностью было бы опрометчивым поступком, особенно на легенды и мифы древней Греции, заслушанные в адаптированном варианте, но вопросы возникали, ага. Правда, не по существу: раз выбрано именно это слово для обозначения противника, все, что нужно знать, уже находится в нем. А внешний вид... Как говорится, с лица воду не пить.
   Одно следует из другого, причем совершенно естественно. Они же могут произвольно менять видимую картинку, значит, визуальные достоинства и недостатки не имеют особого значения. Вот только хорошо бы заранее узнать, в чем состоит исключение из конкретно этого правила.
   - Спасибо.
   - За что?
   - За... нее. То есть, за то, что ее больше нет.
   - Да ну, это не в счет. В смысле благодарности. Дело чести оплате не подлежит.
   Я могу спросить. Могу даже расспросить. Засыпать ее вопросами по самую рыжую макушку. Но зачем, если и так все понятно? Почти все.
   - Личный враг?
   - Дня три как.
   - Из-за заказа?
   - Из-за породы.
   Няша покрутила в пальцах начисто обглоданную косточку, смерила взглядом, оценивая результат, и спрятала трофей в карман. Накладной. Один из многих, превративших ее хлипкую фигурку в подобие ананаса.
   - Память предков, будь она неладна. Зов крови.
   - Вы с ней... твои родичи с ее родичами враждовали?
   - Приходилось. Кормовая-то база одна, как-никак. Только нас временем и усилиями инквизиторов научили контролировать чувство голода, а эти... Самость у них такая. Гордятся своим животизмом. Культивируют.
   - И их все равно принимают в обществе? Даже зная подробности?
   - Они же сирены. Для них прикинуться кем угодно - плевое дело. А чаще всего вообще ветошь из себя строят: мимо пройдешь и не заметишь. Пока не станет слишком поздно.
   Так вот почему Вася слегка растерялся, когда я спросил о "помощнице" фокусника. Он ее попросту не видел.
   - И нет никаких, эээ, средств обнаружения? На всякий случай?
   - Случаев нет, - пояснила Няша, облизывая пальцы. - Тихие они обычно. И жрут консервы. Но когда дорываются до свежего мяса, тогда конечно. Звереют.
   Тихие убийцы, прячущиеся под маской кого или чего угодно? Брр.
   - А заказчик знал, с кем имеет дело? Понимал, чем все закончится?
   - Стопудово. Хотя это-то и странно.
   - Что именно?
   - Физическая ликвидация, как условие.
   - Почему странно? У нас даже поговорка такая есть: нет человека - нет проблемы.
   - Правильная поговорка, кстати.
   - Значит...
   Она снова помахала ладонью, закручивая клочки дыма маленькими вихрями.
   - Проблема должна оставаться.
   - Не понял.
   - Чего? Это ж элементарно! Пока субъект в наличии, есть связи, которые приходится поддерживать. Заниматься с людьми надо, проще говоря. Тратить кучу времени и нервов. А если угробил кого-то раз и навсегда, ничего, кроме облегчения не остается. Живую силу противника надлежит выводить из строя, усек? Чтобы она, бессмысленная и бесполезная, путалась в ногах, чем дольше, тем лучше.
   Интересный подход. Но для его успешной работы обязательно надо...
   - Если что-то становится балластом, почему его не выбрасывают?
   На меня посмотрели очень круглыми глазами.
   - Нет, серьезно? От обузы же принято избавляться?
   - А значит, нам нужна одна победа? - осторожно напела Няша, слегка не попадая в мелодию.
   Ну да. И за ценой мы не постоим. Что тут плохого? Если она действительно одна на всех, иначе ведь и не получится, да?
   - Сурово.
   - М?
   - А остальные? Что они будут думать, видя, как пускают в расход больных и раненых? Как они будут выполнять приказы, зная, чем все закончится?
   А и правда? Достаточно ли утешения в том, что твоя семья, да и просто где-то там какие-то мирные люди будут продолжать жить мирно, только уже без тебя?
   Не знаю, кому как, а мне - вполне. Может, и глупо жертвовать жизнями, потому что это последнее средство, невосполнимый ресурс, к тому же повисающий тяжким грузом на плечах оставшихся в живых, но...
   Так лучше, чем от водки и от простуд.
   - И вы в самом деле так воюете?
   - Как?
   По-рыцарски, лучшего слова, пожалуй, не подобрать.
   - Благородно. С заботой о ближних своих.
   Няша прыснула:
   - О каких ближних? О солдатиках оловянных?
   Солдатики. Как у Дарьи. Которые не более чем куклы, отлитые по одной форме. Но с другой стороны, если они повторяют все в точности за своим командиром, то первым жертву всегда приносит именно он. Лично. Отрывая от себя часть за частью.
   Красиво обошли проблему, ничего не скажешь. Хотя жертвенности, конечно, меньше не стало. Не представляю, как вот так, раз за разом, терять своих подручных, пусть даже они не более, чем твое повторение. Много проще, когда у каждого из подчиненных свой собственный разум, своя воля и право выбирать свою судьбу. Но когда все это есть, а они, тем не менее...
   Нет, не понимаю.
   - О чем задумался, детина?
   О солдатиках.
   Черт!
   - Только она здесь была убийцей? Скажи, что да!
   - Эй, не кипятись! Я же говорила уже. Не принято в цивилизованном обществе трупами расшвыриваться.
   Кстати, насчет трупов:
   - Ты же чувствуешь, есть тут кто живой или нет?
   - Особливо когда двери и окна все настежь? Легче легкого.
   - Сколько их?
   - Дверей?
   - Живых!
   - За грудки только не хватай, ладушки? А то я хоть слово и давала, смотри, поведусь на ласку и...
   - Няша!
   - Больше дюжины. Да до кучи еще мелочь всякая.
   Вспомнить бы еще, сколько всего было артистов... В транспортной декларации точное количество должно быть указано, но когда я смогу ее прочитать? Хотя, видеть я явно стал четче. По крайней мере, в разрывах облачности.
   - Как на них должна была повлиять сирена? На обычных людей, в смысле, не таких, как я?
   - На каждого по-своему. Она ж восприятие кольцует. Какую картинку поймала, такую по кругу и запустила. Хорошо, если что-то приятное попалось, а не кошмар какой. И хорошо, когда картинка устойчивая была, а не пачка набросков: тогда крыша едет качественно.
   - Можно сойти с ума?
   - Я статистику такую отродясь не вела. Да и... - Няша хищно улыбнулась. - До бесед по душам мы, если встретимся, добраться не успеваем.
   Радостные новости, ничего не скажешь. Даже если все живы и физически здоровы, есть шанс заполучить обратно полоумную команду. Красота!
   - С этим можно что-нибудь сделать? Руками помахать, например?
   - Ты по себе других не равняй, не поможет. С тобой все проще, ближе к природе потому что. Инстинкты и рефлексы - штука гибкая, как сильно ни потяни, не порвется. Само собой наладится, если пнуть в нужном направлении. А с продвинутыми мозгами придется повозиться.
   - Но ты сможешь?
   - Эх, чего только не сделаешь из любви к искусству...
   - Пожалуйста.
   - А то может, как с балластом поступим? С глаз долой, из сердца вон?
   Она мне этого теперь никогда не забудет? Ну и хорошо. Полезно вот так время от времени возвращаться к реальности.
   - И если нужно, пригласи еще специалистов. Тут народу много, должны найтись. Начальника порта напрячь можно. Скажешь, что от моего имени действуешь, он сразу подхватится и будет способствовать.
   - Ну раз ты так говоришь...
   - Я серьезно.
   - Да поняла уже, не тупая.
   - И не теряй ни минуты, ладно?
   - Слушаюсь, мон женераль!
  
   ***
   Смотреть на мир через рваную, уже почти жемчужно-белую облачность было гораздо приятнее, чем созерцать серый дым. Но двигаться - все так же неудобно. Хорошо, что под спиной есть переборка, которая ощущается твердой и вполне надежной: можно привалиться и перевести дыхание. Хотя с чего это я успел запыхаться?
   С мыслей. С очередной порции непредвиденных новостей.
   Нет, жить явно становится тем проще, чем больше узнаешь местных неписаных правил. Беда только в том, что к себе их никак не применить с пользой. А иногда и вообще не применить.
   Они, конечно, ушли вперед. Может и не очень далеко, но явно в другом направлении. И намного больше ценят жизнь. Правда, со странной точки зрения смотрят на такое богатство. До такой степени своеобразной, что предпочитают калечить, даже лишать рассудка, но только не убивать. Чтобы обескровливать противника не столько потерей живой силы, сколько оттягиванием ресурсов на заботу о вышедших из эксплуатации. В каком-то смысле все это более человечно, что ли, но страшно подумать, насколько и уязвимо. Если кто-то один вдруг отступит от общепринятых традиций, он получит колоссальное преимущество, верно?
   И ведь уже отступил, как ни крути.
   Сирена приходила за мной. Может, и за остальными тоже, но во вторую, третью и далее очереди. И я точно должен был умереть. И умер бы, если бы... Ну да, не поступил вопреки местным законам рыцарства.
   Что ожидалось? Что начну кудахтать над своими цыплятами, а не брошу их на произвол судьбы. И будь в моем распоряжении подходящие средства, точно бы попробовал что-то сделать сам, потеряв драгоценное время и возможность получить помощь извне.
   Хороший был расчет. Правильный, наверное. Только не для меня. Не для такого безынициативного труса, витающего в облаках, за которыми просматривается синее-синее...
   Платье.
   Покрой не разглядеть: уж слишком быстро мельтешат обрывки дыма, но оттенок тот самый. Памятный по одной неожиданной встрече над морем. И даже никелированный взгляд от этой синевы тоже начинает казаться чуточку...
   - А ты откуда взялась? Я же о тебе не думал.
   Вот же гадство, в самом деле. Вместо того, чтобы перед смертью вспомнить что-то хорошее, чем забивал голову? Успеть хотел. Куда-то и зачем-то. Как будто мне от этого на том свете стало бы спокойнее. Тьфу.
   - Вот видишь, какой плохой ухажер тебе достался? Даже твой светлый лик в последние минуты не вспоминал.
   Печально сейчас это осознавать. Когда никакой красоты в предсмертном часе, а одна тупая беготня и суета. Не так надо уходить, ой не так. Ну ничего, теперь я ученый и загодя приготовлюсь.
   - Хотя ты сама выбирала. Я разве навязывался?
   Шлепнул по заднице, разве что. Но это знаком внимания можно считать только с большой натяжкой. Причем в очень недоразвитом обществе. Здесь явно ухаживают иначе. Виртуально. И для них такая реальность - вторая совсем не по значению, скорее наоборот.
   - Я ведь даже не знаю, что с тобой делать. То есть, что бы я лично сделал, гадать не надо, но это все равно как... Да нет, хуже, чем дикари. У них хоть бусы есть. Ракушки всякие красивые, которые можно выловить, отшлифовать и нанизать на веревочку. Цветы вручить - тоже хорошо. Красиво. А тут получается, что лучший твой подарочек это... Эх. К тому же, единственный.
   И ладно бы еще, было это новым ощущением, непривычным, так сказать, неизведанным. А ведь проходили уже. Неоднократно.
   Какая бы девушка ни была, пусть самая непритязательная, у нее в мозгу все равно выбиты, глубже и надежнее, чем в камне, обязательные условия. Чтобы белое платье, фата и медовый месяц. Для начала, по крайней мере. А еще раньше - колечко. Но так в моих родных палестинах, это я хотя бы вчерне понимал. И поднатужившись, смог бы исполнить. А тут?
   - Только не говори, что это твой последний шанс. Пожалуйста. Знаю, что так бывает, и часто, но хочется верить в лучшее. Ты, конечно, не королева красоты, врать не буду. В тебя, наверное, даже влюбиться нельзя, если внимательно посмотреть. Но это именно если внимательно. А я всегда гляжу через ж... призму.
   На что она может быть похожа? Жирных складок точно нет, но с другой стороны, скелет, обтянутый кожей, тоже зрелище аховое. Только все это не имеет значения: ни рост, ни вес, ни возраст. Главное, когда чувствую ее, мне хорошо. И хватит. Больше ничего не надо.
   - А хочешь, совсем страшное скажу? Мне даже смотреть не обязательно. Достаточно память поворошить, и весь набор развлечений в моем распоряжении.
   Удобно, правда? И решает проблему супружеской измены самым коренным образом. С одним только нюансом:
   - Хотя это, конечно, насилие. Нет, я совсем не против домашнего видео, но можно же было вписать в него не первый попавшийся образ? Скажем, справиться сначала о моих вкусах и предпочтениях, а потом уже... Не удовольствие получается, а приговор.
   Приятный, да. И даже не особо обременительный. А еще я, возможно, смог бы от него избавиться, если бы хорошенько попросил медузок, но...
   Что-то не хочется. Наверное, потому что мне всегда синицы в руках нравились больше, чем журавли, курлыкающие где-то в далеком далеке.
   - Ты не виновата. Они ведь тебе наплели обо мне с три короба, правда? Ну, своим протезом второго контура волну нагнали, чтобы тебя тоже зацепило? Нет, я не спрашиваю. Не хочу знать. Сваты свое дело обычно туго знают, так что...
   Почему они так поступили? Видимо, пытались подогнать под себя. В смысле, обеспечить всем необходимым. Супружеская же пара мне досталась, в конце концов, а не соседи по коммуналке. А в их системе ценностей, похоже, наличие партнера - обязательное условие благополучия, особенно морального. Вот и подсуетились. Видимо, совсем у меня в тот момент с мозгами было, если долго выбирать не стали.
   - А на самом деле я не такой. Я гораздо хуже. Просто они тогда этого не понимали. Да и я, как выясняется, тоже был еще не в курсе насчет себя самого. Настоящего.
   Нет, стыдиться нечего. С любой нормальной точки отсчета получится сумма как минимум средняя. Но хочется-то другого, да? Хочется, чтобы без страха и упрека. Опционально - на белом коне.
   - Хоть сейчас замуж позову. Серьезно. Но "замуж" это, уж извини, я могу видеть только со своей стороны.
   Мне чертовски нужно что-то такое. Близкое, доверенное, понимающее и хотя бы немножечко любящее. Кто-то такой.
   - Я не боюсь ошибиться. Я не хочу, чтобы ошиблась ты.
   У меня получится привыкнуть к их ценностям и обычаям. Но самому следовать им... Рыжая суккуба это очень хорошо проиллюстрировала.
   Я никогда не попаду в здешний такт.
   - И вообще, лучше тебе оставаться призраком, вот как сейчас. Миражом. Так никто никому уж точно не сделает больно.
   И я не почувствую прикосновения твоей руки наяву. Узенькой ладошки, почти такой же, как у Няши, только не машущей из стороны в сторону, а тянущейся в четко заданном направлении. К моему лицу.
   И твои пальчики вот так не пробегут от уголка губ по щеке на скулу, к шраму, рассекающему бровь. И не лягут на него почти невесомо, но так...
   Горячо?
   Пол тоже твердый: задница об него шлепается так, что гулом заходится все тело. А еще облачка, совсем уже редкие, от такого сотрясения окончательно разбегаются по сторонам, видимость становится миллион на миллион, и голова тоже проясняется.
   До мысли, от которой останавливается все, даже дыхание.
   Она что, все это время была тут на самом деле?!
   Точно, была. И слушала весь мой бред. И смотрела, не отрываясь. И как только откроет рот, это станет началом конца.
   - Наверное, мне лучше выйти и зайти еще раз?
   И очень настойчивым началом, ага.
  
   ***
  

Локация: квадрант дальнего рейда.

Юрисдикция: транзакционное соединение совместного доступа 12-145-72.

Объект: мобильная база тактической поддержки.

Регистровое имя: Эйдж-Ара.

  
   Свой неофициальный титул Вивис получила вовсе не за отсутствие чувств. В подобном следовало скорее обвинять Айдена, который и ей самой временами казался чем-то вроде машины, только каким-то чудом научившейся улыбаться. Но именно в улыбке состояло то клятое различие между ними, из-за которого лорд Кер-Кален заслужил репутацию непредсказуемого противника, а леди Лан-Лорен за ее спиной, а иногда и прямо в лицо сравнивали с куском льда.
   Разумеется, Вивис тоже умела кривить губы. Только делала это исключительно в отношении своих врагов, потому что...
   Она всегда была излишне чувствительной. Чувствующей. С самого раннего детства, в противоположность Айдену. Возможно именно это помогло им однажды сойтись и ощутить взаимную необходимость. Да, они остановились задолго до черты, отделяющей близкие отношения от всего остального мира, но и такого расстояния оказалось достаточно, чтобы их достоинства и недостатки составили собой нечто действенной и эффективное.
   Однако чем дальше раздвигались горизонты, тем больше появлялось того, что Вивис наедине с самой собой называла "провалами". Ситуации с определенным набором участников, затрагивающие помимо прочих сугубо личные интересы леди Лан-Лорен. Опасные, крайне неприятные ситуации, не чувствовать которые было невозможно, а чувствовать - ужасающе болезненно. И боль эта рождалась всего лишь в силу одной-единственной причины.
   Неспособность помочь. Невозможность исправить положение собственными силами, вот что в конце концов создало "Ледяную Леди".
   Когда все, что ты можешь делать, только наблюдать, нет никакого смысла выпускать свои чувства наружу. Даже более того: это губительно. Потому что, утекая вовне, эмоции уносят с собой и энергию, опустошая источник, а значит, делая его еще более уязвимым.
   Вивис поняла это достаточно рано, чтобы к рубежу совершеннолетия научиться ставить барьеры. Нет, не между собой и миром, так поступать было бы слишком глупо. Между чувствами и намерениями. Своими и только своими.
   Вот и сейчас, наблюдая за одной из жертв покушения, леди Лан-Лорен внешне оставалась настолько безразлично спокойной, что любой нечаянный свидетель происходящего легко заключил бы, что ее никоим образом не беспокоят посттравматические сбои, заставляющие Айзе Кер-Кален снова и снова...
   В другом месте, не располагающем свободными площадями, это могло стать проблемой, зато база, не обремененная постояльцами, как нельзя лучше подходила для пространственного конструирования. Даже если требовалось воспроизвести реалии полигона, предназначенного для координации боевых действий в четырехтактном континууме.
   Вивис во время своего обучения уделяла много больше внимания и усердия другим наукам, но, как и все будущие имперские чиновники, обязана была иметь самые широкие представления о разных вещах. Тем более, что наставники определились с наиболее эффективным приложением ее способностей практически сразу же после вступительных экзаменов.
   Возможно, если бы в то время рядом оказался кто-то мудрый и понимающий, он смог бы раскрыть леди Лан-Лорен все неприглядные стороны карьеры советника и уберег бы ее от этого выбора. В пользу других, намного менее полезных, но и куда менее обременительных мест службы. И тогда Вивис не пришлось бы раз за разом испытывать взлеты и падения на каждом, даже самом крошечном шагу лишь для того, чтобы получить опыт.
   Положительный и отрицательный. Только так. Только парой.
   Успех и разочарование. Ледяная Леди познала их почти полностью во всех требуемых сферах, кроме одной. Да, не самой существенной, но все же необходимой для преодоления последней ступени на пути вверх. И именно сейчас, когда казавшаяся несбыточной цель стала выглядеть вполне достижимой, Вивис почему-то не спешила ее приближать. Оставалась стоять на пороге ангара, чуть рассеянно следя за передвижениями Айзе, вместо того, чтобы...
   Нет. Позже.
   Оно никуда не денется.
   Он.
   Теперь уже точно никуда.
   - Мы подвели нашего коменданта, - меланхолично сообщила леди Кер-Кален, винтом уходя от модульной атаки. - Мы все его подвели.
   Единая информационная сеть, связавшая множество рас и культур, все-таки не была неприкасаемым чудом, в котором нельзя усомниться. Да, она способствовала коммуникациям там, где до ее существования не было даже намека на возможность договориться. Но там, где понимание достигалось веками и жизнями, общий словарь иногда приносил больше вреда, чем пользы. Хотя, в том, что касалось конфиденциальности, именно доступность перевода позволяла сохранять тайны самым надежным образом.
   Личность собеседника. От нее зависело все. Каждое слово приобретало особый смысл, смысл за пределами словарной статьи, когда произносилось кем-то конкретным. Да, зачастую подтексты можно и нужно опускать, особенно если сам предмет беседы формализован до предела. Но как только в игру вступают интонации и нюансы...
   Девяносто девять слушателей из ста восприняли бы слова Айзе совершенно однозначно. Как попытку разделить вину внутри коллектива, между всеми его участниками. А в действительности все было ровно наоборот.
   Говоря: "мы все", леди Кер-Кален объявляла основным виновником именно себя. Справедливо или нет, Вивис не могла, да и не хотела судить, но видя и чувствуя терзания своей почти подруги, копила внутри собственную боль.
   Квалифицированный медик легко бы исправил положение. Смягчил посттравматические эффекты, затормозил реакции и минимизировал последствия. Только не было ни малейшей возможности воспользоваться такими услугами. И вовсе не потому, что в периферийных секторах всегда сложно с хорошими специалистами. Леди Лан-Лорен попросту не могла допустить кого-то со стороны к секретам, принадлежащим не ей одной. Не говоря уже о чисто технических аспектах происходящего. Та же модель полигона, например. Пусть и слегка устаревшая, она все еще представляла огромный интерес в тех кругах, которые категорически не допускались в государственные дела.
   Так что оставалось полагаться на умения и опыт диагноста, волей случая ставшего одним из участников недавних событий. А поскольку та, вне всякого сомнения, вызывала доверие у коменданта...
   - Почему именно такое воспоминание, Айзе? Почему именно оно?
   Не то чтобы Вивис удивлял этот выбор: подсознание, отягощенное вторым контуром, могло творить и более странные вещи. Но учитывая обстановку и окружение, вопрос возник сам собой.
   - Тогда мы впервые узнали друг друга.
   На поле боя? Отчасти игрушечном, конечно, но гораздо более сложным, чем реальные?
   - Я была совсем еще ребенком.
   О да! Ребенком. Достаточно подготовленным для того, чтобы противостоять опытным инструкторам. Насколько помнила Вивис, этот квалификационный экзамен юная леди Кер-Кален сдала с отличием. И ей нисколько не помешало то обстоятельство, что...
   - А его уже отмечали.
   Как подающего очень большие надежды курсанта. Это Вивис помнила тоже. Как и еще один весьма занятный факт.
   - И на следующий день он заключил контракт с Айденом.
   Да, именно.
   Тот, перед кем были открыты любые дороги, тот, кто порой излишне отчаянно бравировал своей независимостью, отказался от свободной судьбы ради...
   Несколько мгновений. Не вместе, не рядом, а всего лишь в пределах одного корабля, и то если повезет. С другой стороны, они могли ощущать друг друга практически в любой момент, стоит только пожелать. И в этом Вивис завидовала Айзе больше, чем в чем-нибудь другом, потому что сама оказалась лишена такой естественной, можно сказать, обыденной возможности.
   Впрочем, она осознала все лукавство ситуации совсем недавно. Всего несколько часов назад, когда ступила на борт базы. Когда поняла, сколько всего прошло мимо.
   Он изменился. Он снова стал чуточку другим.
   Не внешне, нет: Вивис совершенно не волновало, как именно теперь выглядит комендант и как он будет выглядеть еще через день, месяц или год. И это тоже заставляло, с одной стороны, ужаснуться, а с другой...
   Она не собиралась спешить. Ни в коем случае. Не потому, что опасалась очередного "провала", наоборот. Все говорило о том, что этот раз будет особенным. Не сможет не быть. И Ледяная Леди хотела навечно запечатлеть в своей памяти каждое мгновение настоящего.
   Даже того, в котором Айзе Кер-Кален механически повторяет действия далеко прошлого, рефреном чеканя:
   - Мы все его подвели.
   - Но он не подвел вас.
  
   ***
   Поиски тактического наблюдателя на местности, досконально им изученной - занятие абсолютно бесперспективное. Впрочем, Вивис и не планировала тратить на такую забаву ни капли собственных и заемных ресурсов. Невозможно прятаться бесконечно. И тем более невозможно это для того, кто нуждается во внешней оценке своих действий.
   - Пёс.
   Слово прозвучало коротко и негромко, но наверняка разлетелось по всем уголкам базы. В другое время леди Лан-Лорен, возможно, выбрала бы иной тон обращения, но сейчас, когда кто-то кроме адресата вряд ли бы способен принять это послание, акценты надлежало ставить без оглядки на этикет и прочие условности.
   - Я хочу поговорить.
   Да, именно так. Декларируя личное намерение, а не подменяя его внешними факторами.
   Слишком в лоб? Возможно. Но Вивис предпочитала прямоту в обращении и с противниками, и с теми, кто потенциально способен...
   - Если миледи возьмет на себя труд спуститься со своих небес на техническую палубу, я не откажусь от разговора.
   Смог бы такой ответ кому-нибудь понравиться? Вряд ли. А вот заставить задуматься - легко. Тем более, обеспокоить посвященных, в число коих входила и Ледяная Леди.
   Впрочем, следовало ожидать, что характер повреждений будет намного серьезнее, чем в случае Айзе. Та, по ее же собственным словам, всего лишь следовала приказу, тогда как Варс обязан был пребывать в боевой готовности непрерывно. Разумеется, сложение напряжений не могло не привести к печальным последствиям, но только воочию узрев всю картину, Вивис оценила ущерб должным образом. И уважительно удивилась тому, что тактический наблюдатель вообще сохранил способность ориентироваться в пространстве.
   Хотя, выбор логова как раз свидетельствовал о том, как мало ресурсов оставалось в распоряжении пострадавшего. Если Айзе бесчинствовала в пустоте, Варс нашел самое загроможденное коммуникациями и конструкциями место, и это говорило о многом. Причем говорило весьма печально.
   Даже делая поправку на обманные маневры, равно бессознательные или нет, леди Лан-Лорен могла заключить: побочная цель покушения успешно выведена из строя на неопределенное время.
   - Желаете привести приговор в исполнение?
   Его глаза были закрыты. Плотно зажмурены. Но веки дрожали так, что казалось: вот-вот разорвутся в клочья.
   В состоянии, которое заполучил тактический наблюдатель, никогда не добивали и самых заклятых врагов. Самых злостных нарушителей любых законов. Просто оставляли. Уходили подальше и ждали, пока несчастный уничтожит себя сам. И судя по надежде, проскользнувшей в словах Варса, он боялся именно этого. Общества собственной вины. Ради чуть большей толики уверенности нужно было лишь уточнить:
   - Хочешь умереть?
   - Почему нет? Смерть здорово пощадила бы мое самолюбие.
   Очередная волна боли плеснула Вивис прямо в сердце.
   Смерть, как и любое наказание, возможно, имела бы смысл для кого-то другого. Для других. Но в случае Варса, действительно, оказалась бы прежде всего и, пожалуй, только избавлением.
   Сомнительно, чтобы кто-то, обладающий даже более высокой квалификацией, справился бы с возникшей угрозой. Слишком редкой она была. Слишком невероятной.
   - Не бывает предела совершенству.
   - Миледи желает меня успокоить?
   - Миледи желает сказать, что процесс обучения, раз начавшись, не завершается никогда.
   Он все-таки приоткрыл глаза. Совсем чуть-чуть. На нестерпимо сияющую щелочку.
   - Это означает, что вы...
   - Это означает, что тебе следует быть усерднее. В дальнейшем.
   - Я не справился.
   - Я знаю.
   - Я допустил физические повреждения, которые могли стать...
   - Но не стали.
   - Учитывая ограничения регенеративной системы его организма...
   - Останутся следы. Я приняла это во внимание.
   Снова зажмурился. И на сей раз, как показалось Вивис, больше от растерянности, чем от боли или чувства вины.
   Для Ледяной Леди и самой было странно анализировать чувства того момента. Момента встречи. Особенно удивительным оказалось то, что при всей технологической невозможности ощущать субнормала составной частью мира, комендант на некоторое, и достаточно продолжительное время, заполнил собой все доступные Вивис каналы информации. Полностью.
   Леди Лан-Лорен не могла выделить ни одной детали из обрушившегося на нее потока, но почему-то не чувствовала в этом потребности. Даже наоборот. Все или ничего - так любили говорить ее далекие предки, и только теперь Вивис наконец начинала понимать, что они имели в виду.
   - Я не справлюсь в одиночку.
   Со стороны тактического наблюдателя такое заявление было совершенно невиданным явлением. Гораздо более уникальным, чем улыбка Ледяной Леди. Хотя бы потому, что оно означало признание ограниченности собственных сил, совершенно немыслимое для гордецов из Корпуса внешней разведки. Но в отличие от большинства граждан Империи, Вивис также очень хорошо знала, что исторические архивы, свято храня память о великих свершениях прошлого, лукаво умалчивали о некоторых деталях, сопровождавших расцветы и крушения миров. О том, к примеру, что самых больших побед добивались именно те, кто однажды в полной мере осознал слабость одиночества.
   Впрочем, слова Варса имели, по меньшей мере, еще один, вполне ясно читающийся смысл. Прямой запрос на смену вида деятельности. Запрос, направленный в очевидном направлении.
   Строить предположения насчет чужого образа мышления обычно категорически не рекомендовалось, особенно любителям, не имеющим должной подготовки. Вивис, имевшая об этом процессе куда больше представления, чем простой обыватель, крайне редко злоупотребляла своими навыками, но на сей раз просто не смогла удержаться, чтобы не построить ментальную модель. Черновик, без претензии на допустимую достоверность. Нечто, не дотягивающее даже до ранга предварительного эскиза. Однако и его вполне хватило, чтобы подтвердить: возникшие изменения гораздо глубже и шире, чем, возможно, должны были быть. И это не могло не пугать.
   Завершив контрактные отношения с Айденом, Варс вышел в свободный поиск и формально до сих пор не получил прописку в новой гавани, фактически уже достаточно долгое время исполняя односторонне принятые на себя обязанности. Кого он избрал в качестве своего сюзерена, не нужно было гадать, но обращение к леди Лан-Лорен означало, что...
   Вивис поймала себя на желании всплакнуть. Да, именно. Позволить итогу размышлений пролиться слезами, принимая неизбежное.
   Единое целое. Пока только для бродячего тактического наблюдателя, к тому же находящегося не в самой лучшей форме, но оценочные суждения Варса никогда не бывали беспочвенными. Ни разу за все время службы. И если он в своей личной модели восприятия мира перестал их разделять, на это должна быть очень веская причина.
   Расспросить? Немедленно, невзирая на последствия? Выяснить каждую подробность? Истребовать документальные доказательства?
   Возможно, Вивис так и поступила бы. Раньше. В жизни, которая сейчас казалась удивительно прошлой и какой-то чужой. Но сейчас все начинало видеться совсем в другом свете, разве что, за исключением незыблемых правил договора между вассалом и сюзереном. Правил, по которым леди Лан-Лорен не могла не спросить:
   - Что же мешает тебе играть в паре?
  
   ***
   В пользовании коммуникационной системой базы, полностью введенной в строй, да к тому же находящейся в рейдовом квадранте стационарного транспортного узла, было много неоспоримых преимуществ, начиная от минимального личного усилия для создания вызова и заканчивая высокой степенью защищенности канала. Но огромное количество достоинств, как полагается, сопровождалось и недостатком, по крайней мере, в глазах Ледяной Леди, оказавшейся лицом к лицу с той, кто по результатам предварительного дознания могла считаться врагом. Да, всего лишь с проекцией, но до такой степени материальной, что ее невольно хотелось проверить на прочность.
   - Леди Лан-Лорен уже оценила мой маленький милый сюрприз?
   Онна Дор-Делейн являлась чистокровной представительницей своего рода и, несомненно, обладала всеми его кровными особенностями. Но тем не менее, глядя на простовато-смешливую, пышнотелую и легкомысленную вторую наследницу дома, трудно было поверить, что ее предки и поныне здравствующие родственники успешно поддерживали репутацию суровых противников, не знающих пощады и не признающих никакой иной чести, кроме семейной.
   Впрочем, открытое признание своих преступлений тоже не входило в привычки рода Дор-Делейн, а потому слова Онны больше усложняли ситуацию, чем проясняли ее.
   - Надеюсь, никто не остался в обиде? - тем временем, не получив ответа на свой вопрос, уточнила леди Дор-Делейн, невинно расширяя глаза.
   Вивис знала, что двигалась в верном направлении: это подтверждали результаты дознания, которое она проводила лично. Да, под надзором своего сопровождающего, но только формальным, потому что младший дознаватель Сейен не решился переоценить собственные силы, наблюдая за...
   Ледяная Леди улыбнулась своим мыслям так же, как улыбалась недавним подследственным.
   - Подбором группы занимались лучшие специалисты, которым можно было поручить столь щекотливое дело, и если они хоть в чем-то не оправдали моих ожиданий...
   - Ваше поручение исполнено, леди Дор-Делейн. Правда, за исключением одного пункта.
   - Вот ведь нахалы! - всплеснула руками Онна. - Что они упустили? На чем сэкономили? Плата была щедрой, можете не сомневаться!
   Чем больше Вивис получала столь явных подтверждений виновности своей собеседницы, тем больше возникало и сомнений в том, что предмет обсуждений общий для них обеих. Можно было остановиться уже прямо сейчас, выставив обоснованную претензию, но...
   Слишком прозрачно. Слишком просто. Разумеется, даже самый запутанный комплекс действий рано или поздно сводится к элементарной функции, но эта простота чересчур естественна. И чересчур логична.
   Да, родственники убиенной Ари Дор-Делейн должны были сделать свой ход. И никто не сомневался, что это случится. Другое дело - сроки. К чему такая спешка? Траур все еще продолжается, а его правила не позволяют отвлекаться на пролитие чужой крови, значит...
   - Но представление вам понравилось? Хотя бы чуть-чуть? Оно все равно должно было получиться отменным, даже со скидкой на недобросовестность.
   - К сожалению, я не смогла им насладиться, любезная леди Онна. К моему прибытию оно уже закончилось.
   - Так пусть повторят! Столько раз, сколько потребуется! И если только попробуют отказаться...
   На мгновение в чертах второй наследницы дома Дор-Делейн проступили-таки семейные качества. Правда, и схлынули быстрее, чем даже она сама почувствовала их присутствие.
   - Думаю, отказа не последует. Но право, я удивлена вашей неожиданной щедростью. У нее есть какая-то особая причина?
   Онна хохотнула, кокетливо прикрывая рот кончиками пальцев, и шагнула вперед, придвигая свою проекцию совсем близко к Вивис.
   - Об этом не принято говорить вслух, особенно в нашей семье, но...
   - Дальше меня ваши слова не уйдут, не беспокойтесь.
   - О, как приятно бывает находить понимание! Но я отвлеклась, простите. Так вот, бабушка Ари... Она могла бы жить еще очень долго. Огорчительно долго. Вы меня понимаете?
   Услуга, оказанная если не целому дому, то хотя бы одному его законному представителю, стоит многого. Особенно в будущем. И хотя Дор-Делейн не относились к той когорте семей, которых Вивис хотела бы видеть в числе своих союзников, пренебрегать их поддержкой тоже не стоило. А значит, следовало обозначить свои позиции здесь и сейчас. Во избежание недопонимания, которое нарастало все стремительнее.
   - Любезная леди Онна, я всегда ценю благожелательность. От кого бы она ни исходила. Но позвольте сообщить, что в процессе исполнения ваше поручение коренным образом поменяло цель, средства и ожидаемый результат.
   Будь леди Дор-Делейн осведомлена о том, что имела в виду Вивис, она непременно и сама устроила бы небольшое представление. Либо открылась бы окончательно, снимая все маски. Но не было ни возмущения, ни растерянности: только сосредоточенная готовность. И не обороняться, а атаковать.
   Конечно, это не в полной мере снимало все подозрения, однако еще больше утверждало Ледяную Леди в версии внешнего вмешательства.
   - Извольте объясниться.
   - В составе направленной вами группы был тхан. Вернее, насколько можно верить непосредственному участнику событий, это была особь женского пола. А вы наверняка знаете, что они намного опаснее мужской части своего рода. И намного сложнее поддаются обнаружению.
   - Тхан? - Онна почти выплюнула это слово. - Кто посмел бросить тень на честь семьи Дор-Делейн?!
   - К сожалению, установить это не представляется возможным. По крайней мере, на текущем этапе. Как вы понимаете, угроза была устранена незамедлительно и самыми решительными мерами.
   - Я могу поклясться, леди Лан-Лорен, что никто из моей семьи даже в мыслях не решился бы вредить вам после... После вашего вынужденного участия в судьбе леди Ари.
   - Поберегите клятвы для более достойных случаев, любезная леди Онна. Удар был предназначен вовсе не мне. Все должно было завершить еще до моего прибытия на базу.
   - Но кто мог настолько выжить из ума, чтобы применить запрещенное оружие к... Наверное, какие-то детали ускользнули от моего внимания. Разве на базе в тот момент находился кто-то, помимо экипажа?
   - Вы рассуждаете совершенно верно. Никого постороннего.
   - И какой же прок в том, чтобы уничтожить горстку ничего не значащих...
   В самом деле, какой?
   Вивис задавала себе этот вопрос уже не в первый раз.
   Если бы база все еще оставалась в домене Айдена, подобное покушение могло бы иметь смысл. С другой стороны, тогда вряд ли кто-то рискнул бы довести дело до смертоубийства, в лучшем случае припугнул или доставил ощутимые, но не непоправимые неприятности. А здесь целью с самого начала был определен комендант, об этом свидетельствовало поведение тханы. Она не тронула никого из команды, хотя имела на это достаточно времени и возможностей. Нет, она пошла прямо за...
   - Позвольте спросить, любезная леди Онна, не могло ли возникнуть... скажем, обиды или неприязни у кого-то из вашей семьи непосредственно в отношении коменданта базы "Эйдж-Ара"? В конце концов, именно последовательность его действий привела к тому, что леди Ари...
   - О, тот нелепый субнормал? - отмахнулась вторая наследница дома Дор-Делейн. - Это было бы все равно, что объявлять войну ребенку. Хотя...
   Такие паузы Вивис отчаянно не любила. Потому что следом за ними обычно в любой истории происходили самые резкие повороты.
   - Котировки у него, конечно, не могут быть высокими. И все же, все же, все же... - Онна задумчиво накрутила на палец один из своих локонов. - Это актив, как ни крути. При умелом использовании способный принести немало выгоды.
   Нужно было заканчивать разговор еще минуту назад. И ни в коем случае не касаться последней темы. Но теперь глушить канал было попросту невежливо, и все что оставалось, это внимать логическим построениям леди Дор-Делейн, чувствуя, как внутри что-то медленно, но верно закипает.
   - И да, разумеется, потребуется руководство. Тщательное, обдуманное, ни в коем случае не затрагивающее его слабых сторон. Пусть будет лесть. Много лести. И много искреннего интереса. Мужчины всегда ведутся на такую игру, даже самые стойкие. А если за дело возьмется женщина... Да, ей придется переступить через многое. Хотя, это было бы почти забавно. Настолько забавно, что самой захотелось попробовать. Например, поискать прелесть именно в его наивной ограниченности. Почему нет? В конце концов, одна только база с лихвой искупила бы множество куда более существенных мужских недостатков, а здесь всего-то и требуется, что... Вы меня еще слушаете, любезная леди Вивис?
  
   ***
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"