Тюлин Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Преступление, наказание и робот

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.25*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ мне приснился в состоянии простуды.
  Преподаватель поднял взгляд на аудиторию, и волнение улеглось. Кое-какие реакции всё же наблюдались: Эмма передёрнула плечи, Крис приосанился, Хуан издал нервный смешок, Рая приняла ученическую позу. Свежий майский ветер врывался через распахнутое окно.
  - Сегодня я расскажу вам историю эпохи роботизации, основанную на реальных событиях. Интернет-архив хранит память о ней, как и о многих других происшествиях. Новостные ресурсы того времени запечатлели разные её стороны. Конечно, их показания противоречивы, ведь тогда журналисты в борьбе за читателя обыкновенно искажали информацию. Тем не менее, мы можем реконструировать произошедшее с некоторой точностью.
  Большие синие глаза русоволосой Эммы внимательно следили за преподавателем, глядели в то же время куда-то позади него, в мир воображения: она слушала.
  - Дункан, рыжеволосый худощавый подросток с веснушками на бледном остроносом лице, любовью к учёбе не отличался. Отец практично посчитал, что наиболее подходящая профессия для сына - бухгалтер. Любой фирме требуется бухгалтер: без работы не останется. Но чтобы поступить в колледж, требовалось пройти тест по программированию, в котором Дункан, как тогда говорили, не шарил, а оно к тому времени стало обязательным экзаменом во все учебные заведения. Старая училка (так в те времена неуважительно отзывались о преподавателях ученики) рисовала ему оценки постольку, поскольку отец Дункана, человек хоть и небогатый, но помогал школе: то эмаль купит, чтобы покрасить батареи, то раскошелится на пару новых кресел, которые школьникам нравилось ломать. На вопросы этой женщины Дункан, рубившийся в компьютерные игрушки днями напролёт, и дома, и в классе, ответить не мог: ему казалось, учительница задаёт их с целью унизить в глазах сверстников. Так он объяснял себе неуспехи в учёбе. Ибо слава Дункана - в виртуозном владении компьютером. Подчинялась техника ему как собственная рука или нога.
  - Как Паганини на скрипке! - говорил о себе Дункан.
  Паганини при том, разумеется, герой всех сетевых игр, в жизни не слышал.
  Так что, нанял отец Дункану репетитора.
  Тяжёлые переживания одолевали подростка, пока поезд на возведённых над свечками-небоскрёбами опорах нёс его в отдалённый микрорайон по рельсам с весёлым свистом и перестуком колёс. Признает ли репетитор его, Дункана, следом за одноклассниками, королём виртуальной реальности? Или унизит, как она, тварь болотная?
  Домофон откликнулся женским голосом. Подросток изъяснялся сбивчиво, язык его заплетался, руки то и дело окунались в карманы, теребя в них мелочь и дипфон, потом заламывались за спиной, и снова... Поднимаясь на лифте, он испытывал жгучее чувство позора за обнажённую неуверенность в себе.
  У порога квартиры Дункана ожидало новое потрясение: дверь отворила сверстница. Шатенка, подстриженная под карэ, фигура - мягкая и женственная, в глазах - огонь мечты и жажда справедливости. Увидев Дункана, девушка порозовела и опустила взгляд.
  - Папа сейчас придёт.
  Дункан проследовал за ней в квартиру. Это была стандартная квартира из пластика. 3-D экран на всю стену и колонки по углам выдавали проживающего в квартире олда (так в те времена молодёжь называла людей старшего поколения).
  За дверью в соседней комнате грохотал топовый хит. Когда дверь растворилась, из неё выскочил, приплясывая, размахивая дипфоном в руке, серебристовласый худосочный олд невысокого роста, с причёской аля-Элвис Пресли и индастриалами в ушах.
  - Здорово, дружище! - заорал он, развязанно протягивая Дункану свою жилистую волосатую лапу.
  - Здорово! - отвечал Дункан.
  - Чё, втыкаешь? - закивал головой в такт музыке репетитор, со свойственной всем олдам (включая отца) придурковатостью.
  - Да я как-то по своей музычке, - отвечал Дункан, приходя в себя, ибо теперь это всё казалось слишком повседневным.
  - Да что за молодёжь пошла! - раздражённо бросил олд. - Шестнадцать лет, а уже как старик! Давай, садись, я за вэйпом!
  Дункан присел, вынул из кармана дипфон и погрузился в ленту новостей. Джон Рэйн, владелец контрольного пакета акций "Черри-дипфоник", вновь выводит молодёжь на митинг за неприкосновенность частной жизни. Дункан засмеялся от удовольствия. Да кто боится этих фараонов! (так в те времена называли работников служб охраны правопорядка) - думал мальчишка. Дункан ненавидел фараонов и корпорации, на которые они работали. Он, как и все его одноклассники, кроме отверженной Алины, мечтал о дне, когда по всем ведущим ютуб-каналам объявят президентом Джона Рэйна. Вот он, красавчик Джон Рейн, в куртке-кожанке, в сиреневой рубашке с синим галстуком, гордо приближается из глубины экрана дипфона.
  - А ты придёшь на митинг? - восклицает Джон Рейн, тыкая прямо в Дункана.
  - Хе-хе! Черри двести семнадцать эр? Старьё! - оборвал грёзы Дункана репетитор, бережно опуская на стол Черри двести семнадцать эс, окутывая мальчика ароматным паром.
  - Черри двести семнадцать эс пока бесплатно не раздают, - ответил Дункан.
  - Работать надо, молодой человек! - торжественно произнёс репетитор.
  - Так для того и пришёл учиться, чтобы потом работать, - отвечал Дункан.
  Его бесили эти олды, несмотря на то, что именно они раздают потом дипфоны. Так заведено: олды всегда скупают новинки, через год обновляют гаджеты, а старьё рассылают бесплатно, размещая с этой целью объявления в соцсетях. И, в общем-то, вновь выпущенные гаджеты мало отличались от предыдущих моделей, но Дункана бесило то, как олды нравоучительно кивают на царапины даровых дипфонов, подчёркивают своё превосходство наличием последних образцов техники.
  - Короче говоря, двоичная и десятичная системы счисления, - буркнул репититор, давая знать, что не даром имеет Черри двести семнадцать эс, направляя пульт на 3D-экран. - Моё имя - Андриан.
  Дункан помрачнел. В течение получаса, в парах вэйпа, он старательно переводил цифры из десятичной системы счисления в двоичную, и наоборот. Потом вошла дочь Андриана.
  - Фанты? Колы? - спросила она дрогнувшим голосом.
  - Фанты, - ответил Андриан.
  - Колы, - буркнул Дункан.
  Конец урока Дункан воспринимал плохо, а репетитор делал вид, что ничего не замечает. Парень понял, что влюбился.
  - На сегодня - всё, - наконец, объявил Андриан. - Записывай домашнее задание.
  Дункан послушно вынул из кармана дипфон.

***

  Следующего раза (а посещения репетитора были прописаны Дункану трижды в неделю) юноша дожидался с нетерпением; от былых ломок не осталось и следа. Только прекрасная дочь Андриана по имени Аида вызывала в нём стеснение, но одновременно и сладкое томление, вместе с бешеным биением сердца. С грёзами о её упругих поцелуях Дункан засыпал, с ними просыпался, но поскольку большую часть его жизни занимали 3D-игры, страдал пацан немного.
  После второго урока Андриан предложил Дункану попробовать игрушку, которая шла лишь на дипкарты последней модели.
  - А в награду за хорошую учёбу, прошу вас, молодой человек, составить мне и Аиде, компанию в новой версии "Звёздных войн"!
  Глазки Андриана лукаво блестели. Похвала за хорошую учёбу являлась чистой ложью, но Дункан внутренне давно приготовился к этому. Олды любят кичиться своим благосостоянием, и всё подтверждало, что Андриан - не исключение. А новые игры у репетитора имелись, в том Дункан не сомневался. Сейчас репетитор вызывал у него неприязнь, причины которой мальчик не сознавал. Обладай он способностью к рефлексии, то выяснил бы, что прекрасно уловил использование Андрианом собственной дочери в качестве соблазна, с целью потешить самолюбие, через демонстрацию крутой игрушки младшему по возрасту и по статусу. Но люди эпохи роботизации способностью к рефлексии почти не обладали.
  Втроём они расположились в глубоких креслах, прикрепили к вискам, затылкам и темени стимуляторы нервной системы, на глаза наложили чёрные тканевые очки. Во время игры, версия которой почти не отличалась от прошлой, но демонстрировала некоторые крутые спецэффекты (например, запах смазки антигравитационного двигателя), Дункан, уютно расположившийся справа от Аиды, не стесняясь, размахивал руками, с паранойей скряги подсчитывая, сколько раз задел локтем свою зазнобу.
  Через пять минут после того, как Дункан расстрелял Андриана из бластера, олд, затягиваясь вэйпом, заметил:
  - Однако, друзья мои, пора...
  Дункан не расстроился. Он не привык к новому скафандру и сознавал, что жизнь его висит на волоске, а это предвещало утрату славы Паганини, по крайней мере, в данном кругу. Андриан сам отдал флаг непобеждённого в руки Дункану. Глазом знатока подросток приметил, что олд подавлен исходом битвы: репетитор мрачно глядел себе под нос и не замечал реальности.

***

  Так пролетели 2 месяца. Не сильно преуспел за это время Дункан в программировании, зато ему удалось поцеловать дочь репетитора. Вначале Дункан выклянчил у отца деньги, затем пригласил Аиду на прогулку в торговый центр, где имелся роскошный салон 3D-игр, недоступных пока для скачивания даже олдам. Там он и самоутвердился.
  - Я полагаю, Дункан, ты достоин того, чтобы я раскрыл тебе страшную свою тайну! - пафосно заявил однажды Андриан подростку, по истечению очередного сеанса учёбы. - Дай слово пацана, что никому не раскроешь её!
  - Клянусь!
  - Идём! В моём шкафу хранится кое-что олдовое...
  Дунканом овладело чувство неприятной тревоги, когнитивного диссонанса: олды никогда не используют олдовые вещи.
  Репетитор пригласил подростка в комнату, гудевшую в день самого первого его визита от музыки. Там, в стене, имелся обычный пластиковый шкаф, до потолка.
  - Гляди!
  Дункан не понимающе всматривался в растворённую темноту шкафа. Нечто, подобное гигантской кукле, согнулось во мраке, словно проклятое богами. Ещё там имелась паутина.
  Самка каракурта поедает самца после спаривания, - вспомнилось Дункану короткое видео из интернета - не связанное ни с чем знание, из множества которых слагались его представления не только о биологии, но и о всех прочих проявлениях реальности. А вдруг это каракурт? - испугался мальчик. Мы называем это мозаичным сознанием.
  - А ну-ка, Аида, помоги мне! - крикнул Андриан.
  Вместе с девочкой они вытолкали страшную куклу из шкафа.
  Манекен? - гадал Дункан, а репетитор, тем временем, ткнул человеческую фигуру в грудь.
  - Аккумуляторы разрядились! Чего рот открыл? Помоги дотолкать до розетки!
  - Может, не надо, папа? - внезапно встрепенулась Аида, будто опомнилась.
  - Включай в розетку, тебе говорят!
  Аида выполнила приказ отца, и Андриан вновь ударил роботу в грудную клетку.
  Тот встал, прошествовал к дивану, присел и заговорил бархатным, спокойным, немного печальным мужским голосом, не отличимым от человеческого:
  - Жизнь. Снова краски и звуки. Жестоко обошёлся ты, Андриан, со мной, лишив надолго самого прекрасного, что есть на свете.
  - А тебе что, тяжело было в отключке? - ухмыльнулся Андриан.
  - Мне кажется, я пропустил много важных событий.
  Только теперь Дункан разглядел робота. На нём была тёмно-синяя спецовка рабочего низшей квалификации, из тех, что работают на складах. На голове - бейсболка, лицо прикрыто чёрной мелкоячеистой вуалью, под которой угадывались красивые точёные мужские черты. На руках - белые и грязные тряпочные перчатки. Он напомнил Дункану воина за демократические свободы, одного из тех, кого боялись приличные люди: безмолвные и непонятные, они бродили по городам, заставляя шарахаться от себя прохожих. Но робот, в противоположность им, выглядел хорошим и добрым человеком. Дункану подумалось, что если приподнять вуаль, откроется нечто страшное и уродливое.
  - Юноша... - произнёс робот. - Кажется, твоё сердце не зачерствело.
  - Заткнись, придурок! - вскричала Аида. - Ты лжёшь, старая машина!
  - Ты посмотри на неё! - рассмеялся Андриан. - Каково тебе? - толкнул он Дункана в плечо. - Видишь, он изготовлен как личность! Чудеса программирования!
  - Я чувствую всё то же, что и ты, равнодушная леди, - отвечал робот Аиде. - Но обречён быть рабом в руках людей, с телом из железа и пластика.
  - Не лги!
  - Откуда он? - помотав головой спросил Дункан.
  - Украл. Поменял имя в системе, списали как груду битого лабораторного стекла, прогнивших досок и ржавого металлолома. Я тогда работал в институте информатики ГСБ. (ГСБ значит "Государственная Служба Безопасности"). Там много всякой такой рухляди, никем не используемой. Его увезли на свалку, где даже нет дипкамер, оттуда я экспонат и забрал.
  - И не боишься тюрьмы?
  - Я никого не боюсь!
  - А как ты относишься к Джону Рейну?
  - Я за Дугласа.
  - Понятно.
  - Ну, я вас оставлю наедине с игрушкой, молодые люди, - ликовал Андриан.
  - Я не желаю, чтобы это шоу продолжалось! - воскликнула Аида. - Дункан, идём!
  - Я, я... Я задам ему пару вопросов.
  - Идиот!
  Аида направилась к двери, резко двигая бёдрами.
  - Счастливо поиграться! - растянулся улыбкой Люцифера репетитор, аккуратно притворяя дверь.
  Как только шаги Андриана стихли, Дункан резко развернулся к роботу. Как же он красив! - не находил слов для выражения нежности мальчишка.
  - Она ждёт тебя, - печально улыбнулся робот.
  - Всего один вопрос!
  - Конечно.
  - Ты должен ведать всё, я знаю! Ответь, пожалуйста, почему эти олды так кичатся своими новыми гаджетами?
  - Они просто хотят оставаться вечно молодыми, не замечая, что мир изменился, и они действительно - олды.
  -Так он?..
  - Да. Я видел, пока меня не выключили. Каждый раз глядит в новый дипфон, и ему мерещится, что взгляд его свеж, как у подростка.
  Дункан понимал, что это машина, что она запрограммирована изображать из себя личность, но как быть уверенным, что она не живая?
  - Скажи, ты знаешь будущее, Аида станет моей женой?
  - Не ломай её сердце, юноша. Разве не видишь ты, что она - просто домохозяйка? Это ли тебе нужно?
  - Однако, пора... - заметил Андриан, отворяя дверь, выпуская изо рта облака пара, ужасно довольный собой.
  Дункан поднялся на ноги. Буря противоречивых чувств одолевала его. Он сознавал, что перед ним - машина, обман, и Аида права, но вдруг? А вдруг именно сейчас от него требуется поверить, поверить в сердце друга?
  - Прощай! - воскликнул юноша, оборачиваясь на пороге.
  - Дункан! - снисходительно положил подростку руку на плечо репетитор. - Что за сантименты?
  Уходя, Дункан даже не взглянул на девочку, которая страдала, угрюмее тучи, на кресле в углу. Нечто тёмное и густое поднималось в нутре Дункана и переворачивалось. Прагматичный отец, которого интересует лишь плата за ипотеку, цены на продукты и наличие работы на заводах. Лицемерный репетитор, пленивший робота в рабство. Старая училка, ненавидящая людей и жизнь. Бессердечная Аида. Да разве в этом смысл? Разве так призван жить человек? Воображение рисовало ему джунгли из застеклённых многоэтажек, и он с роботом, в свете фонарей, держатся за руки и говорят о жизни, о смерти, о любви, о звёздах... Оооо! Это невыносимо!

***

  Робот овладел помыслами Дункана. Тяжело спал он, ворочаясь с боку на бок. А иногда им овладевал светлый сон: уходили с роботом они к горизонту, вырвавшись из городского Вавилона, по чистому лугу, по звёздной дорожке, луна разливала свой свет молоком... Сердце мальчика сжималось от сострадания. "Какой же ты красивый!" - шептал он во сне роботу.
  Иногда репетитор разрешал Дункану поиграть с роботом. Дункан не замечал, что Аида, пока он у отца, не покидает своей комнаты. Он просто забыл про девушку. Его перестали волновать митинги. Лишь изредка изумлял его Андриан, любующийся новеньким 3D-планшетом, выставленным на краю стола, словно картина на витрину, перед глазами, в которых - фанатичный блеск уверовавшего в жизнь вечную.
  - Давай убежим! - умолял мальчик робота.
  - Как? - грустно откликался тот.
  - Я скажу Андриану, что отключил тебя, а ты притворишься спящим. Ночью ты возьмёшь ключ с полки и уйдёшь. Он на полке перед зеркалом!
  Говоря это, Дункан не подозревал, что Аида установила у потолка дистанционно управляемую микродипкамеру, забравшись, однажды, перед очередным его визитом, повыше на табуретке. С той поры девушка следила за мальчиком всякий раз, как он оставался наедине с любимой игрушкой, потом многократно просматривала сделанные записи, силясь угадать, что машина сотворила с её возлюбленным.
  - Я попытаюсь, - согласился робот.
  - Сегодня, на улице Роз, в два часа ночи! Я буду ждать тебя!

***

  Одиноко, холодно и страшно было переминаться подростку с ноги на ногу в глубокой ночи, в проулке меж двух домов-свечек. Кто только не скитался здесь, судя по слухам, в такое время, несмотря на утыканные дипкамерами высотки. Тут и наркоманы, и грабители; говорят, у преступности всё схвачено в ГСБ. Мальчик подкидывал монетку, она почти всегда падала орлом, но Дункан всё равно не верил, он боялся, что сорвётся, что репетитор отключит робота, или что робот его предал.
  - Я пришёл! - услышал Дункан полный любви голос.
  - Роб! - обнял друга мальчик. - Роб, ты пришёл!
  - Спасибо, друг! - отнимая грязные перчатки от спины мальчика, произнёс робот. - Ты освободил меня, но никогда мне не жить в человеческом теле!
  - Мы что-нибудь придумаем! Развивается биотехнология! Мы переселим тебя в клонированное тело! Роб... Я люблю тебя, Роб!
  Роб смотрел на него ласково.
  - Роб, а Роб?
  - Чего тебе?
  - Можно, я приоткрою твою вуаль?
  Роб кивнул.
  Осторожно дотронулся мальчик до плотной ячеистой ткани, в последний раз полюбовался милыми чертами лица и отдёрнул. Уродливый, грубо сшитый на конвейере пластик, выдавал творение рук человеческих.
  - Роб, а ты чувствуешь?
  - Я говорил тебе.
  - Нет, скажи мне правду! Тебя запрограммировали так говорить? Тебя запрограммировали отвечать, что ты чувствуешь, как человек?
  - Да, меня так запрограммировали.
  - А если бы тебя запрограммировали по-другому, ты сказал бы, что ничего не чувствуешь?
  - Разумеется.
  - А если бы тебя запрограммировали говорить правду, ты сказал бы, что чувствуешь, или что не чувствуешь?
  - Я не знаю.
  - А если подумать?
  - Не знаю.
  Мальчишка разрыдался на груди Роба.
  - Я буду верить в тебя! Пойдём, я покажу тебе город! Он прекрасен! Здесь столько огней, здесь всё симметрично, он растёт до небес! Тут реки асфальта, леса проводов...
  - Идём, друг!

***

  Дункан не подозревал, что в двух кварталах от них дежурит машина ГСБ. Им заказали очередной компромат на некоего бизнесмена. Радар фиксировал каждую появляющуюся в радиусе ста метров фигуру, выводя на экраны данные вживлённых в людей микрочипов.
  - Смотри, Клайв, что за чертовщина? - ткнул коллегу агент спецслужб локтем в бок. - Радар показывает две мужские фигуры, они держатся за руки...
  - Гомики, что ли?
  - При чём тут гомики! Данные считываются лишь с одной!
  - Ээээ, ты погляди, вторая читается как машина!
  - Повезло?
  - Думаю, да.
  Рик выхватил из кобуры бластер. Клайв понял его без слов.
  Всего пять минут спустя сотрудники ГСБ, позабыв про заказ, гнали машину по безлюдным ночным улицам. На задних сидениях, в наручниках - две человеческие фигуры.
  - Нас разлучат, Дункан! - грустно молвил Роб.
  - Мне страшно, Роб! Роб, скажи, что всё будет хорошо! Роб! - толкал плечом в бок игрушку мальчик.
  - Эй вы, потише там, сзади, - процедил сквозь зубы Клайв.

***

  Дункан боялся не зря. В отделе ГСБ мужчина в погонах задал ему простой вопрос:
  - Откуда у тебя робот?
  Молодой полицейский вытянулся по струнке по правую руку от начальника.
  - Я его украл.
  - Где?
  На секунду задумался Дункан о репетиторе и его дочке и решил, что старику будет в тюрьме легче, чем ему, а Аиду не посадят.
  - У репетитора Андриана.
  В тот момент у дознавателя зазвонил дипфон. Мужчина поднял трубку.
  - Алло?
  - Короче говоря, - услышал он, - пацану нужно устроить очную ставку с одним из хакеров Рейна. При помощи старинного робота из лаборатории института программирования ГСБ они пытались выкрасть у государства оружие и поднять восстание. Наконец, мы разоблачим эту экстремистскую группировку!
  - Он отвечает, что украл робота у какого-то репетитора Андриана.
  - Ты издеваешься?
  - Я просто сообщил.
  - Ты потратил моё время!
  - Прошу прощения.
  - Нужен свидетель по делу хакеров Рейна! Мальчишка должен был изъять у робота украденное оружие и спрятать в условленном месте!
  - Я понял.
  - Документ у тебя на почте. Пусть его подпишет.
  Дознаватель убрал дипфон в карман, открыл почту, вывел документ на принтер, пробежался по нему глазами.
  - Подписывай, - протянул он бумагу мальчику.
  Глаза Дункана забегали по строчкам.
  - Ты чего читаешь?
  - Я не помогал выкрасть оружие!
  - Август! - приказал полицейскому дознаватель.
  Полицейский вскочил с места, схватил пацана за грудки, бросил в угол. С разбегу нанёс он ему профессиональный удар по почкам, затем по печени, и снова - по почкам, вымещая на ребёнке всю ненависть к знакомой изнутри системе, шестерёнкой которой служащий являлся.
  Придя в сознание после вдыхания паров нашатырного спирта, Дункан всё подписал.

***

  На другой день, после ночи в изоляторе, ребёнок был психологически сломан. Для очной ставки его переодели и умыли.
  Хакера Рейна по имени Арон ввели в кабинет для очной ставки в наручниках. Сопровождающие полицейские усадили парня напротив мальчика. Арону недавно исполнилось двадцать семь лет. На голове - выкрашенный в зелёный цвет лихой вихор. Эмоции и думы, одолевавшие Дункана и Арона, нигде не пересекались.
  Хакер давно всё понял. Рейн использовал его. Профессиональному манипулятору требовались лишь деньги и власть. Молодёжь на митингах, хакеры, активисты - всё лишь шахматные фигуры различного достоинства. Рейн - такой же бизнесмен, как и олигархи из корпораций, которых он разоблачает. Чем ближе к Рейну становился Арон, тем откровеннее его посвящали в планы политика. Поначалу Арон негодовал, хотя и никогда не позволял своим сомнениям проявиться на людях. Всё же, когда-то ему мечталось стать борцом за справедливость. Но слишком соблазнительна финансовая приманка Рейна, чтобы от неё отказаться. Арон брал деньги и делал. Теперь ему - конец. И, в общем-то, Арон заслужил, предав те идеалы, которые поначалу казались ему реальными. Но, с другой стороны, разве не желание любоваться собой как героем, двигало им, по большей части? Эгоистическое желание, по сути. Разве предавал Арон себя? Арон воспринимал происходящее как игру, в которой он имеет джокер - навыки хакера. Деньги расставили всё по местам. Он знал, что мальчишка его подставит и тоскливо ожидал окончания формальной процедуры.
  Дункан же чувствовал себя ничтожеством, ему казалось, что герой, революционер, сверлит его презрительным взглядом.
  По большому счёту, им обоим было глубоко плевать друг на друга.
  - Ты знаешь его? - спросил дознаватель.
  - Знаю, - ответил Дункан, - он шантажировал меня, что если я не заберу у робота украденное оружие, меня посадят, у них есть доказательства - мои отпечатки пальцев на бластере, который мне давали подержать в руках. У них - террористическая группировка!
  Вы спросите, почему люди эпохи роботизации закрывали глаза на то, что сам Джон Рейн не пытался скрыть: его операторы, обслуживающие мобильную связь по дипфонам, работали по 16 часов в сутки, 6 дней в неделю. Потом работников выбрасывали из соковыжималки: девушек - по достижению тридцатилетия, мужчин - по достижению сорокалетия. Вам удивительно, почему люди эпохи роботизации наивно верили в Джона Рейна, имея за плечами десятки лет лжереволюций, в десятках стран? Ведь эти перевороты ничего не меняли в существовавшем укладе жизни! Я попытаюсь объяснить. Эти люди просто жили новым днём. Всё, что имело срок давности более двух-трёх лет, считалось непрактичным, устаревшим, а часто вовсе - достойным презрения. Длинная память полагалась в те времена дурной подругой.

***

  Кое-что в ГСБ всё же не учли. Аида, прочитав на новостном сайте заметку о разоблачении подпольной организации хакеров Рейна, узнала на фото Дункана. Тотчас, вместе со своими дипвидео, на которых - записи бесед Дункана с роботом, она помчалась в полицию, позвонив предварительно в СМИ Джона Рейна. Разразился скандал, на котором блогеры сделали немало хайпа. Общественность требовала пересмотра дела. Вскоре вскрылось, что отец Аиды работал до пенсии в лаборатории института программирования ГСБ. Видеоматериалы Аиды к тому моменту давно были растиражированы в интернете. Джон Рейн, за годы своей экономической и политической борьбы, успел хорошо разогреть общество; бесить народ его конкурентам представлялось невыгодным. Поэтому Дункана освободили, в доказательство вины Арона внезапно обнаружились новые обстоятельства, а отец Аиды предстал перед судом. Напрасно его дочь пыталась взять вину на себя. Похитителя секретной экспериментальной техники осудили на 44 года, с отбыванием в колонии строгого режима, плюс 3 года - за незаконное предпринимательство в форме репетиторства.

***

  Напрасно, освободившись, названивал Дункан в домофон. Аида не отзывалась. Спустя четыре месяца он встретил её случайно, в молодёжном кафе. Там она работала разносчицей гамбургеров.
  - Уходи, - холодно произнесла Аида.
  Взгляд её обжигал сияющим ультрафиолетом, и Дункан не посмел встретиться с бывшей подругой глазами.
  Он продолжал посещать школу, где его, как труса и предателя, подставившего хакера Джона Рейна, опустили одноклассники. Теперь Дункан сидел за одной партой с Алиной. Там, рядом с девушкой, от которой, как ему мерещилось, дурно пахло, Дункан утвердился в новой идее: из-за него отправился на зону отец Аиды, а значит он, Дункан, также обязан сесть. О родителях Дункан не вспоминал: они обитали в другой ячейке его мозаично организованной матрицы мозга.
  Однажды на уроке информатики, Дункан сообразил, что требуется совершить. Он отправится в тюрьму, но прежде заберёт из жизни эту мразь, училку программирования, которая сломала жизнь стольким людям. Он не задумывался в духе Достоевского - "тварь я дрожащая, или право имею": как я уже упоминал, люди того времени почти не обладали способностью к рефлексии. Он просто поднял на руки музейный экспонат кабинета информатики - компьютер конца XX века и с разбега опустил его на голову ненавистной учительницы, прижав последнюю к стене.
  На другой день люди разглядывали снятое оперативниками дипвидео с места происшествия. Как думаете, что они при этом чувствовали?
  - Ничего, - ответила Эмма.
  - Таких, конечно, было много. Но встречались и другие реакции. Кто-то испытывал чувство превосходства человека, который не боится кадров в жанре хоррор. Кто-то просто любопытствовал, как это выглядит. Кто-то находил повод обругать власть. Кто-то боялся за собственных детей. Но, по большей части, конечно же, все давно привыкли к подобным происшествиям.
  - Моральные уроды! - заявила Рая.
  Хуан нервно усмехнулся, преподаватель измерил его строгим взглядом.
  - Точнее выразиться: нравственные уроды. А тебе, Хуан, стоит научиться сострадать. Им всем, людям разобщённых веков.
  Преподаватель обратился к аудитории в целом:
  - Записывайте домашнее задание по "Исторической психологии": изучать новостные сайты интернет-архива эпохи роботизации, чтобы придумать каждому по рассказу, реконструирующему некоторые психологические особенности людей рассматриваемого периода.
  

22-23.03.2019

Оценка: 4.25*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"