Аннотация: Что лучше: верить до последнего мгновения, или рассчитывать только на себя?
Кровь тягучими каплями падала на пол. Среди каменной крошки и серой пыли темная лужица расплывалась, заполняя собой тонкую щель между плитами.
Звуки боя вернулись резко. И даже не боя, а стихающей резни. Тяжелые шаги прогромыхали рядом. Ее грубо схватили за руки, сдернули с головы шлем. Липкая кровь размазалась по лицу, горячая, словно из котла, она обожгла шею и потекла по груди.
Реане пришла в себя, попыталась встать. Рывком ее поставили на колени, за волосы отдернули голову.
"Светло... Кто сказал, что смерть приходит в темноте?" - подумала она.
Сквозь выбитые окна светило негреющее солнце, столбы пыли тянулись к потолку, вывороченные огнем двери провисли внутрь, разбитые лавки и столы замерли у стен. И везде на темном полу храма лежали тела в бело-зеленых плащах и черно-алых камзолах. Утыканные стрелами, разрубленные, с обломками копий в груди, и все еще сжимавшие в руках оружие, словно вот-вот нанесут последний удар.
Она прищурилась, чтобы разглядеть фигуру в проходе. Не узнать походку Ниарга было невозможно.
- Кто еще? - спросил он.
- Никого, - ответил воин рядом.
Когда Ниарг повернулся, Реане на миг встретилась с ним взглядами. Как удар плетью, пустые глаза, без выражения, без искры, без желаний. Смотрел, словно здесь никого не было, ни ее, ни воинов, ни десятков тел.
Заломив руки, Реане поволокли на улицу. Во дворе, у поваленной статуи бога, собрали остальных. Как же мало их осталось... Не больше трех десятков, и многие не могут стоять - их привязали к воткнутым копьям или придерживали солдаты в черном.
Реане бросили перед строем, сил подняться хватило, но ударом сбили на колени, и второй раз встать в полный рост она не смогла. Глазами нашла Ниарга. Стоит перед дверями храма. Сложив руки, созерцает вытесанную в стене фигуру бога. Стоит спокойно и не боится кары за то, что повел в бой Его армию. А когда-то глаза Ниарга смеялись. Нет, она плохо его знала. Но однажды слышала смех, видела глаза. Разве мог он измениться настолько? Впрочем, смех, теплое солнце и улыбки остались где-то там, в далекой прошлой жизни, до того дня, когда Он, срывая облака, спустился на землю. Тварь без имени, сожравшая мир...
Стало слишком тихо. Реане посмотрела на воина в черно-алом. Застывшая статуя, а не живое создание. Такой же пустой взгляд, выцветшие глаза. Что Тварь делает с живыми, если они превращаются в шагающие изваяния?
Звонкий детский крик вывел Реане из задумчивости. Она вздрогнула и медленно повернулась на шум. Один из воинов шел к пленным, держа под мышкой, словно мешок, трепыхающуюся Алину - ее белое платьице с желтыми полосами сразу бросалось в глаза. Если нашли ее, то значит, никому не удалось вырваться. Да и куда бежать, если храмовая цитадель единственное место, где еще не было Твари?
Воин бросил девочку рядом, Реане потянулась к ней, и малышка кинулась в объятия, не замечая, как платье покрывается бурыми пятнами. Алина не плакала, только ручонки дрожали. Реане нежно прижала девочку, последнюю на этой земле, кто видел или слышал бога.
Реане не сразу заметила тень рядом. Ниарг мгновение смотрел на них, а потом бросил на землю золотой круг с символом бога.
- Молись, девочка. За всех молись. Пока еще есть время.
Алина метнулась к диску, схватила его и прижала к груди. Реане не видела, скорее, поняла, как у девочки зашевелились губы.
- Ты тоже молись.
Ниарг смотрел на Реане, и в этот раз ей не было больно смотреть ему в глаза.
- Я помолюсь за твою душу, Ниарг.
- Как угодно.
Подбежал один из воинов, что-то шепнул ему на ухо и протянул длинный сверток. Реане только сейчас заметила, что Ниарг без меча. Его глаза сверкнули, зло, торжествующе, и тут же потеряли настроение. Ниарг кивнул на спину отошедшего воина. Солдат так и не увидел натянутых луков.
Что приближается Он, Реане подсказали онемевшие ноги. Задрожала похолодевшая вдруг земля, поднялся легкий ветер. Кусок стены впереди замерцал радужными огнями, и, словно живой поток, искрошился в пыль и осел камень.
Тварь не была омерзительной, скорее наоборот, прекрасна, что не отвести глаз. Увенчанная рогами, словно короной, вытянутая голова. Длинная шея, мощный торс, огромные лапы и сложенные веером крылья на спине. Шкура сверкает чистым углем. И тихо, даже ветер не шумит пылью.
- Мой господин! - Ниарг встал перед Тварью. - Это последние, кто осмелился не покориться вашей воле!
Монстр просто кивнул, а Алина зашептала молитву почти вслух. Ниарг отступил, и Тварь шагнула вперед, едва не сбив крылом голову командиру своей армии. Реане сжала кулаки, ей хотелось почувствовать оружие в руке. Хотя бы попытаться, хоть это и тщетно! Слишком поздно бог узнал слабость Твари. Слишком поздно! Ударить в спину, подло, как и сама Тварь. Один удар в спину, которую монстр должен сам показать врагу, лишит Его силы, и тогда будет шанс прогнать Зло туда, откуда оно пришло.
Тварь открыла пасть, готовая сожрать всех оставшихся в живых. Реане швырнуло на землю, судорогой скрутило руки. Голова сама повернулась к Твари, неведомая сила, словно за нити тянула к открытой пасти. Влекло вперед, самой хотелось броситься на ряды белых зубов. Краем глаза Реане увидела склонившуюся Алину, все еще прижимающую к груди золотой диск, и стало легче. Совсем немного, но достаточно, чтобы перебороть себя и встать, взглянуть в глаза Твари, показать себя, что не страшно, только жалко Это, прозванное Злом без имени.
Тварь смотрела на нее белыми, без зрачков, глазами. Возле открытой пасти темнел воздух, и магия уже начинала втягивать в себя мелкую пыль и осколки.
Реане словно ослепило, яркой вспышкой показалась злорадная улыбка Ниарга, заиграл азартный блеск в глазах. Темный от крови клинок сверкнул в руке, и Тварь взвыла, ужаленная в спину. Крылом монстр откинул Ниарга, поддел на рога и с размаху ударил в стену храма. Брызнула кровь, посыпался камень, задрожала и обвалилась крыша. А белая рукоять меча, как маяк, засветилась на черной спине.
К Алине подскочили воины, дышат тяжело, в глазах одна ярость. Девочка медленно подняла голову, посмотрела на них и развела руки в стороны. Солдаты ударили ее в грудь зажатыми в руках стрелами. Реане стало дурно. От рева раненной Твари, от безмятежного лица Алины, от крови на стрелах. Воины отскочили в сторону, шаркнули в воздухе стрелы, и еще громче взвыла Тварь. Детская кровь... чистая кровь... Теперь монстр смертен.
Постоянно падая на вибрирующую землю, Реане пыталась встать и дотянуться до девочки. Страшный рев оглушал, со свистом по ушам бил ветер, темнело в глазах. Реане тянулась к Алине, уже понимая, что происходит за спиной, почему орет смертельно раненная Тварь. Пальцы сжали маленькую ручку, так и не выпустившую золотой диск.
Воины в черно-алом безмолвно бросались на монстра. Копья и стрелы вонзались в темную плоть, мечи рубили лапы и крылья. Солдаты падали, сминаемые мощными ударами, разодранные огромными когтями и оглушенные крыльями, но каждый рвался вперед, чтобы нанести хоть один удар. Слишком долго они ждали этого момента, слишком долго. Тварь дергалась, каталась по земле, кровь плескалась из ран.
Когти ударили в грудь воина в черно-алом, и сил не осталось, монстр повалился на бок. Он долго пытался встать, но падал, поскальзываясь на телах и собственной крови. Реане не сразу поняла, что в ушах осталось только эхо от шума и воя. Тварь давно затихла и перестала дергаться. Разодранный до ребер бок еще вздымался, но с каждым разом все слабее и слабее...
Девушка посмотрела на Зло без имени. Черное Время закончилось, но вряд ли новое будет светлее. Реане подняла на руки мертвую девочку и, не чувствуя ног, пошла прочь от развороченного храма и мертвого монстра.
* * *
- Вы в порядке? - спросил подошедший воин.
В черно-алом. Уже не важно, какие цвета на нем. Не важно, кто какие одежды носит.
- Нет, - прошептала Реане и отвернулась.
Какая разница, что носят смертные. Разве сейчас это имеет значение? Если для победы над Злом нужно уничтожить весь мир и окропить оружие детской кровью, то зачем поклоняться богу, который это позволяет? Если Он позволил это, то нет нужды в нем. Смертные справятся сами. А Он пусть остается без имени, как Зло, с которым не захотел бороться.
Время Светлое сменилось Черным, и оно исчезнет в мире без бога, в эпохе без имен, когда рассчитывать придется только на себя.