Наше время такое:

Живем от борьбы до борьбы.

Мы не знаем покоя:

То в поту, то в крови наши лбы.

Ну а если нам до ста

Не придется дожить,

Значит было не просто

В мире первыми быть...

Поколению, родившемуся в 1960-е

А М Е Р И К А. X X I В Е К.

Сборник очерков.

ПРОЛОГ.

Гигантской, уверенной поступью вступает на Землю новый век. А может, это грядет новая эра? И, как тысячелетия назад, нас снова ждет великое очищение, мощный взлет человеческого духа? Потом столетия реакции?

Не знаю...

* * *

На восточное полушарие планеты опустился вечер. Золотой россыпью расцветились города, словно глаза Земли, устремленные в космос. Там, в глубинах золотых огней люди засветили миллионы телеогоньков.

Передает Интервидение. На телеэкране сухенький человек в очках. Облокотившись локтями об стол, он пытливо всматривается в камеру. Это Эдуард Дэвид Линней:

- Господа, товарищи, друзья. У меня всего несколько минут для всемирного выступления, поэтому буду краток.

В Соединенных Штатах Америки происходит Демократический Переворот. Я сформировал правительство Переворота. В него вошли все прогрессивные партии, организации, группы, движения. Наш лозунг: уничтожение крупной частной собственности - смертельный удар по транснациональному монополизму. Граждане Америки откликнулись на наш призыв, взяли в руки оружие. Мы сражаемся. Во многих городах страны идут уличные бои. Борьба будет долгой. На стороне старых хозяев Америки деньги, ресурсы, международный империализм. Я уверен - американскому народу не выдержать этой войны. Среди нас еще много равнодушных, нейтральных, и у Демократического Правительства ничего нет кроме политической программы. Поэтому я обращаюсь к вам, граждане мира! Нам нужна ваша помощь! Ведь от происходящего в Америке сейчас зависит судьба всей планеты - подумайте об этом.

От имени Правительства Переворота и народа Соединенных Штатов я уполномочен просить правительства стран, признавших нашу власть, помочь в мобилизации добровольцев. Мы создаем пересыльные пункты в Канаде, Мексике, на Кубе. Мы готовы.

Помните, без вашей помощи американский народ захлебнется в крови. Но мы должны победить!

До встречи.

* * *

Андрей Сысоин выключает телевизор, подходит к открытому окну. Сквозь весенний теплый дождь сверкают обмытые рекламы. Внизу шумит вечерняя Москва. Сысоин думает. Он очень молод, еще не успел ничего повидать и совершить. Америка манит его как невеста...

За океаном разворачивается война. Считанные недели остается жить вождю Переворота. Линнея расстреляют экстремисты на многолюдной площади. Юное правительство не сумеет удержать власть...

Сысоин об этом не задумывается. Ему все кажется простым и ясным как день.

Гигантской, уверенной поступью на Землю вступает XXI век.

1.

Фред Ибсон - крупный, крепко сложенный мужчина лет тридцатипяти, стоит посреди улицы и растерянно оглядывается. Дым и копоть горящих автомашин ест глаза. Откуда-то сверху начинают стрелять. Пули веером вгрызаются в асфальт. Ибсон ошалело отпрыгивает в сторону, проваливается в канализационный люк, приземляется на чью-то спину.

- Жив или уже труп? - скалится белыми зубами черное от копоти лицо.

- Все в порядке, Мак, - Ибсон поднимается.

Он карабкается по подземному тоннелю мимо ребят из своего отряда. Парни сидят, лежат, спят, курят, тихо переговариваются. Фред протискивается в щель, вваливается в просторный полуподвал. Там, у разбитого окна стоит и задумчиво лицезрит пейзаж молодой лейтенант.

- Почему сидим на месте? - спрашивает Ибсон.

Лейтенант не слышит. За окном методично-одуряюще грохочут мины. По земле стелется жирный густой дым - город горит.

- Лейтенант! Где командир?

Ибсон оглядывается и находит прислоненный к стене труп офицера. Наклоняется над ним, снимает портупею, обшаривает карманы. В подвал протискиваются два солдата в рваной защитной форме.

- Лейтенант, мы нашли свободный проход!

Лейтенант оглядывается, непонимающе смотрит:

- У нас нет никаких приказов наступать.

- Стоп! Так дело не пойдет, - Ибсон вскакивает, пристегивает портупею, засовывает в нее телефон, - Ты, мальчишка, хочешь чтоб нас заживо в дерьме закопали?! Очнись, лейтенант! - кричит и толкает офицера Ибсон.

- Ну что, командир, вперед? - улыбается Ибсону разведчик.

- Да, ведите отряд. Там действительно нет засады?

- Прорвемся, - улыбается второй солдат.

Они пятнадцать минут бежали по тоннелям и неожиданно выскочили в просторный и чистый подземный гараж. Отряд рассыпается, бежит к лестничному маршу наверх далеко впереди. Ибсону трудно, он отстает.

- Лейтенант!

Офицер оборачивается. Он ожил - глаза лихорадочно блестят.

- Подскажи телефон штаба, - спрашивает запыхавшийся Ибсон...

Только через час он сумел дозвониться.

- Диспетчер группировки Квинса слушает.

- Я из отряда Свенсона. Соедините со старшим офицером.

- Вы говорите с капитаном Висконси. Больше здесь офицеров нет.

- Рядовой Ибсон. Мы прорвались на Манхэттен, захватили первые пять этажей Международного Центра Торговли! На нас давят сверху и снизу, пришлите скорее помощь!

- Минутку... Записывайте телефон отряда Моруа. Они в воздухе. Скоро высадятся у вас на крыше.

Грохот. Стена, у которой лежал Ибсон, падает на него...

* * *

Я в Нью-Йорке. Еду по просторным и безлюдным кварталам Бронкса. Здесь тихо. Только изредка попадаются трупы. Осторожно объезжаю их. С Манхэттена доносится невнятный гул - как будто рушатся небоскребы. Впереди загороженный машинами перекресток. С двух сторон из асфальта вырастают морские пехотинцы, наставливают на меня оружие. Протягиваю регистрационную карточку. Посмотрев в нее, пехотинец отдает честь.

- Рядовой, подскажите как проехать в Штаб Переворота.

- Обратитесь к нашему командиру.

Иду в полицейский участок. Там никого нет. За большим столом сидит тощий длинноволосый паренек в светлой майке с большой кобурой на груди. Он подымает белесые глаза от экрана компьютера, знакомится с моей карточкой.

- Что вы хотите?

- Я ищу Штаб Переворота.

- Вы на машине?

- Да.

- Хорошо. Поедем вместе. - Он встает, оправляет солдатский ремень на рейнджеровских штанах.

Мы сворачиваем налево и вскоре въезжаем на охраняемый танками мост через Ист-ривер. Парень снимает с ремня фляжку и предлагает мне. В ней разбавленный джин.

- Спасибо, я за рулем.

- Ну, да, - смеется полицейский, - откуда приехали?

- Из России.

- Это хорошо - русские умеют воевать. Вот только война у нас, не смотря на выходки Данаэля, заканчивается.

- Кто это?

- Данаэль? Начальник штаба, - парень глотает из фляжки и плюет за окно, - выскочка, чуть нас всех не угробил старый идиот.

- Почему так грубо?

- Мы давно знаем друг друга. Я - Минитмэн, слышали?

Да. Эдвард Минитмен - лидер нашумевшей в 2000 году на весь мир экстремисткой молодежной партии.

- И этот ублюдок поставил меня за порядком на улицах следить!

Я предпочитаю молчать.

- Вам, скорее всего дадут отряд. Будет веселое дело - вызывайте к себе. Все, приехали.

В отделе кадров пожилой и совсем домашний человек близоруко щурится на мою карточку, отдает, берется за клавиатуру компьютера.

- Ваше имя?

- Эндрус Майкл Сысоин.

- Год и место рождения.

- 1981, город Москва.

- Профессия.

- Офицер, лейтенант мотопехотных войск.

- Родственники в США.

- Нет.

- Все. Поздравляю, теперь вы - офицер Переворота. Форму, я смотрю, вам в Канаде выдали. Возьмите нашивки. Их приклеивают на правый рукав у самого плеча. Теперь пройдите в оперативный отдел, там получите дальнейшие указания.

В оперативном отделе суета, шум и гам. На меня внимания не обращают. Пытаюсь найти офицера.

- Внимание! - зычно кричит человек в углу, - Есть здесь полевые командиры?

Я подбегаю к нему:

- Лейтенант Сысоин, сэр.

- Так, во дворе собрался очередной отряд. Вооружайте его, грузите в машины и - на Манхэттен.

- Куда?

- Да куда угодно! Там ведут бой отряды группировки Стоуна. Постарайтесь им помочь. Быстро, бегом! Да! - кричит вдогонку, - Подчиняетесь непосредственно майору Стоуну.

Во дворе толпится около сотни как попало одетых и вооруженных людей. Вижу среди них только одного в военной форме. Он подходит ко мне.

- Сержант Симпсон. Сэр, ваша портупея и телефон.

- Лейтенант Сысоин. Как вас зовут, сержант? - привычным движением надеваю ремень.

- Вильямс, - и жизнерадостно улыбнулся.

- Где здесь арсенал? У меня нет оружия.

- В подвале, сэр. Я сбегаю.

- Принеси что-нибудь посерьезнее.

Я с ужасом смотрю на свой самодеятельный отряд, а он настороженно изучает своего командира. Ладно, авось, бог не выдаст - свинья не съест...

Пока мне везет. Водитель уверенно и быстро довез нас до пугающе целого и пустого моста.

- Останови.

В бинокль рассматриваю Остров. Сразу за мостом высятся коробки складов и там все спокойно. Юг Манхэттена в огне...

- Вперед! - сжимаю добела губы и тихо ругаюсь по-русски, когда шофер до отказа выжимает газ.

На бешеной скорости два беззащитных фургона мчатся по мосту...

* * *

Вечером, в сумерках Ибсон и Моруа встретились на 40 этаже Центра.

- Мы это сделали, солдат! - Моруа протягивает Ибсону грязную руку, - Андрэ, француз.

- Фред, англосакс.

Они облегченно смеются друг другу в лицо.

- Кто будет докладывать Стоуну?

- Докладывай ты, Фред. Я пойду расставлю посты.

- Диспетчер квинсовской группировки.

- Рядовой Ибсон. Международный Центр в наших руках по самую крышу. Гоните сюда отряды и к утру мы будем контролировать весь южный Манхэттен!

- Хорошо. Я уполномочен присвоить вам звание лейтенанта. Теперь отряд ваш.

- Слушаюсь, сэр.

Ибсон набирает номер Моруа.

- Андрэ, у тебя остались машины?

- Одна на крыше стоит - пилота убили. Справишься?

- Конечно, ведь метро уже не работает.

Фред спускается на этаж. Здесь временный госпиталь. Находит своего легкораненого лейтенанта.

- Как у нас дела?

- Тридцать бойцов потеряли.

- Как тебя зовут, лейтенант?

- Фрэнк Хаузер.

- Я - Ибсон. Ты кадровый военный?

- Военный журналист. Я вообще-то фильм снимаю о Перевороте.

- Как-нибудь покажешь. Послушай, Фрэнк, я отлучусь до утра. Держи телефон. Расставь наблюдателей, поддерживай связь с Моруа. Может подойти подкрепление из Квинса. Если что-то случится звони мне 351-911-32.

- О`кей, командир.

- Спокойной ночи.

Ибсон поднимает вертолет в ночное задымленное небо. Он летит домой...

Дверь открывает побледневшая Джейн, всхлипывает и обнимает отца.

- Ну что ты, девочка. Все в порядке. На мне ни царапины. Даже костюм не порвал.

- Я думала: сейчас бомбить будут, а это ты летишь, - Джейн быстро приходит в себя, улыбается, - А ну снимай с себя эту грязь. Умывайся. Сейчас обедать будем.

- И кофе побольше.

Чистый, розовый Ибсон за столом вспоминает, что ужасно голоден. Быстро и много ест. Джейн пьет только кофе.

- Как воюется?

- Заканчиваем. Организованного сопротивления нет. Да! Я теперь командир отряда. Сейчас отдохну немного и полечу в штаб нашивки лейтенанта получать.

- Пап, возьми меня с собой.

- Нельзя.

- Ну, папа. Мне надоело здесь сидеть и бояться. Я же не заключенная! Отпусти хоть на курсы медсестер.

- У нас есть коньяк?

- Папа! - большие серые глаза дочери настойчиво и строго смотрят на Ибсона.

С полным бокалом Фред подходит к окну. Небо беззвездно и черно. На западе - слабое зарево. Тишина... Здесь, на окраине Нью-Йорка уже наступила настоящая весна. Может действительно опасно оставлять Джейн дома одну?

2.

Какой черт занес меня на этот митинг! Еще вчера Нью-Йорк был безлюден. Сейчас целая площадь заполнена до предела людьми. Вдалеке, на скоро сколоченном помосте кричат в микрофон какие-то политические деятели. Я не слушаю - локтями и плечами отталкиваюсь. Прямо на меня протискивается маленькая девчушка с длинными темными волосами, широко распахнутыми глазами. Я протягиваю ей руку и улыбаюсь.

- Ой, спасибо! - она опирается на руку, ее толкают на меня, - Чуть не задавили!

- Я помогу выбраться.

- Вот хорошо! - девчонка улыбается и непринужденно чмокает меня в щеку.

От неожиданности трясу головой:

- Пойдем!

Плечом рассекаю толпу, девчонку тащу за собой. Выбираемся из давки.

- Как тебя зовут?

- Джейн, а вас?

- Эндрю.

- Вы офицер.

- Лейтенант, командую отрядом.

- И мой отец лейтенант. Ибсон. Может слышали?

- Нет.

- С сегодняшнего дня командует группировкой Квинса.

- Тогда он мой непосредственный начальник.

- Вот так! - Джейн гордо задирает голову.

Мы неторопливо идем по улице. Джейн чуть выше моего плеча - независимо вышагивает рядом.

- Мне надо домой.

- Здесь рядом мой отряд и есть машина.

- О`кей.

За поворотом, в сотне метров - казарма. С нее еще не успели снять вывеску: "БУКВЕМ".

- Мы идем в книжный магазин? - спрашивает Джейн.

- Это и есть мой отряд.

- Вот как - живете среди книг.

- И не говори, вся группировка смеется. Теперь отряд даже официально называют - Буквем.

- Посмотрите, какой потешный воробей!

Посреди большой лужи, в весенних солнечных лучах долго и настырно плескается воробей. Я смотрю на раздавленного, плавающего в собственной крови голубя рядом...

Джейн ждет на улице. Я на минутку забегаю к Вильямсу:

- Мне нужна машина ненадолго, без шофера. Все в порядке?

- Олл райт.

- Я поведу сама, - заявляет Джейн и решительно садится за руль.

Машина лихо разворачивается, подняв целый фонтан. Меня вдавливает в кресло.

- Ты - отчаянная!

Въезжаем на маленькую улочку и останавливаемся у заросшего плюшем двухэтажного коттеджа.

- Зайдешь выпить кофе?

- Зайду.

Входная дверь открывается в просторную комнату с окнами во всю стену. В центре в кресле сидит моложавый мужчина в форме, с нашивками капитана. Я вытягиваюсь.

- Лейтенант Сысоин.

- Здравствуйте, лейтенант, садитесь.

- Папа! Он меня спас. Меня чуть не раздавила толпа! А зовут его - Эндрю.

- Вредная девчонка, опять нашкодила! Спасибо, Эндрю, - капитан улыбается, оборачивается ко мне, - Вы командуете отрядом?

- Да. Квинсовская группировка.

- Значит у меня. Как ваши дела?

- Нормально. Обустраиваемся. Вчера вынесли все книги из казармы.

- Так вы из Буквема, - смеется Ибсон.

Звонит телефон.

- Да...сейчас буду, - Ибсон встает, - извините, Эндрю, я уезжаю.

Через минуту входит Джейн.

- Он опять не пообедал. Давайте, я тогда вас обедом накормлю.

- Спасибо, нас очень сытно кормят, но скучно.

- Тогда угощу деликатесами, - Джейн улыбается и исчезает.

Я чувствую себя раскованно и свободно в вместительной, залитой солнцем комнате. Тянусь к пульту и включаю телевизор, нахожу MTV. Джейн вносит большой поднос. На нем: хитрый салат, устрицы, черная икра и еще что-то. Выставляет все на столик, садится и наблюдает.

- Отец меня никуда не пускает. Приходится удирать. Вы меня здорово выручили. Вы - русский, - утвердительно кивает головой.

- Почему?

- Только русские так смотрят на икру, - смеется Джейн.

- Тогда я из чувства патриотизма отказываюсь ее есть!

- Ладно, - Джейн намазывает икру на тоненький ломтик хлеба, - попробуй.

- Ты так все время и сидишь дома?

- Друзья не оставляют в беде, - Джейн наклоняется ко мне, понижает голос, пряча улыбку в уголках губ (это я с опаской пробую салат), - Мы организовали творческую группу: будем делать мюзиклы. Я неплохо пою.

- А где будете выступать?

- В Таймс-сквер, Центре Рокфеллера, ну в общем, на Бродвее. А называться будем: Уличный театр "Ап-тэ-дейт Нью-Йорк". Мы такое готовим! Приходи - защищать меня от толпы.

- О`кей, звони, - на блокнотном листе пишу телефон, протягиваю Джейн.

- Ты - тоже, - она пишет на этом же листе и рвет его пополам.

- Мне пора ехать, - встаю, оправляюсь.

Джейн провожает меня до двери:

- До встречи!

- Бай!

* * *

Стоун, маленький седой майор, нервно бегает по кабинету, резко оборачивается на стук в дверь:

- Входи, Фред, ты мне очень нужен. Сегодня я пересмотрел всю документацию кадрового отдела и обнаружил странную вещь, - Стоун подбегает к персоналке, - смотри!

- Не суетись, Ирвинг, сейчас посмотрю.

На дисплее - фамилии, должности.

- Что здесь странного, - непонимающе хмурится Ибсон.

- Они не работают в штабе.

- Кто они?

- Техперсонал.

- Ты кому нибудь говорил?

- Нет еще, сразу позвонил тебе. Что ты думаешь по этому поводу.

- Пока ничего. Как погиб Старк?

- Случайно: разбился на машине... - Стоун останавливается и смотрит на Ибсона.

- Будь осторожен, Ирвинг, - Ибсон садится, - это какая-то ерунда: может они погибли в уличных боях или уехали.

- Это бы решило проблему. Хорошо, сейчас узнаю, - Стоун работает с клавиатурой компьютера, - все-таки надо сообщить в шестой отдел.

- Тебя в контрразведке не поймут: вчера Стоун возглавил кадровый отдел, а сегодня где-то потерял два десятка работников штаба. Мы вот что сделаем: ты поедешь по домашним адресам и узнаешь - живут ли там эти люди, а я обойду отделы. - Ибсон резко вскакивает, берет телефон, - машину руководителю третьего отдела майору Стоуну!

Ибсон возвращается первым. Рассеяно бродит по кабинету, прихватывает со стола сигару. Ситуация странная. В мирное время почему-то гибнет начальник отдела кадров Старк - безобиднейший человек. Он и не ездил никогда быстрее 30 миль... Ибсон бессмысленно лицезрит дисплей. Неожиданно резко распахивается дверь, вбегает лейтенант Кром - молодой помощник Стона, форма расхлестана, на лице недоумение и испуг. Он не замечает Ибсона, подходит к столу, обливает голову содовой из сифона. Хватается за телефон.

- Что случилось?

- Стоун погиб!

- Как! Где! - Ибсон встряхивается, выбрасывает сигару.

- Подъезжал к штабу, задержался на перекрестке, машину двое в штатском расстреляли из базук.

- Их взяли?

- Нет.

Наступает вечер. Ибсон включает свет. Больше ждать ему нечего, он набирает номер шефа контрразведки.

- Капитан Ибсон. Я должен срочно поговорить с вами.

- Заходите.

Шеф контрразведки сидит в кресле. Ему 41 год. Одет в дорогой штатский костюм. Был бы похож на преуспевающего бизнесмена, но чуть излишняя полнота и отечное лицо портят впечатление. Это Мартин Бонз:

- Проходите и садитесь, капитан.

- Вы знаете, что полчаса назад убили майора Стоуна?

- Да, - Бонз тушит сигару.

- Сегодня утром он принял третий отдел и, проверяя документы, обнаружил, что в списках работников штаба есть люди никогда здесь не работавшие.

Бонз слушает и молчит.

- Стоун выехал по домашним адресам этих людей и на обратной дороге был убит. Я хотел бы знать, что это за мертвые души.

- Не надо связывать бюрократическую ошибку и убийство Стоуна, - без напряжения говорит Бонз, - он приобрел большую популярность в дни Переворота и с ним расправились.

- Кто? - Ибсон продолжает стоять перед Бонзом.

- Террористы, - с улыбкой в интонации говорит Бонз.

- Разве в городе действуют террористы, - удивляется Ибсон.

- К сожалению.

Ибсон не понимает. Стоит, набычил шею, смотрит хмуро и упорно:

- А что вы скажете о списке Стоуна?

- Я займусь этим вопросом. - Звонок телефона. - Я слушаю. Это вас, капитан.

Ибсон берет трубку и узнает голос Данаэля:

- Приказываю вам, капитан, возглавить третий отдел. Список Стоуна ликвидируйте.

- Но теперь моя обязанность выяснить этот вопрос, - слегка повышает голос Фред.

- Расследовать будет Бонз. До свидание.

- До свидание, - улыбается Бонз.

Девять часов вечера. Ибсон один в стареньком мерседесе, едет медленно (улицы еще плохо расчищены), и не может понять, что он неправильно сделал в разговоре с Бонзом. Его не оставляет впечатление, что Бонз многое знает об этих штабных призраках. Теперь еще террористы... В городе уже месяц спокойно. Ибсон берет телефон:

- Хэлло, Рэй, я еду к тебе.

- Давно пора это сделать, Фред.

Ибсон разворачивает машину и прибавляет скорость...

В уютно обставленной комнате горит маленькая настольная лампа. Рэй Кэмол развалился в кресле, на нем восточный халат, в руках увесистая трубка. Фред садится в противоположное кресло, берет большой бокал с каплей коньяка на дне и, выжидающе улыбаясь Рэю, ждет когда тот раскурит трубку. У Кэмола холеное аристократическое лицо, кучерявые каштановые волосы, аккуратная бородка. Глаза постоянно полуприкрыты.

- Ты один?

- Да. Линда с Максом в Европе. - Рэй делает глубокий выдох и комнату окутывает ароматный туман. - Я в бессрочном отпуске.

Они некоторое время молчат: Кэмол медитирует с трубкой, Ибсон допивает коньяк.

- Замечательный напиток. Ты разбираешься в таких вещах, Рэй.

- Да, разбираюсь. Выкладывай, зачем пришел.

Ибсон долго и обстоятельно рассказывает Кэмолу о событиях дня.

- Бонз прав, нельзя смешивать убийство Стоуна и бюрократические выверты Старка.

- Действительно - террористы?

- Даже кое-что посерьезней.

- Что?

- Ничего точно не знаю - слухи.

- А список, - Фред подается в кресле.

- Первое, что приходит в голову, - улыбается Рэй, - Данаэль с Бонзом задумали авантюру.

- Надо бы во всем этом разобраться. Может, ты поможешь мне, Рэй?

Кэмол молчит. Его фигура почти растворяется в синеватых клубах дыма.

- Ты не хочешь мне помочь, Рэй?

- Давай послушаем музыку, - глаза Рэя полностью закрыты, рука медленно скользит по халату в поисках пульта.

Щелчок аппаратуры, по волнам дыма поплыла тихая мелодия Шенберга.

- Помнишь, Рэй, в детстве Америка была нашей мечтой. Мы вместе грызли науки в колледже, вкалывали как черти, чтобы приехать сюда. Помнишь наши планы?

Кэмол молчит, курит, слушает музыку.

- Теперь эта страна в беде и мы можем помочь ей... Ну ладно, меня берут в оборот. Я боюсь, Рэй!

- Хорошо, ради нашей древней дружбы, - Кэмол выбивает трубку, - только ты, Фредди, выполнишь три моих условия.

- О`кей.

- Во-первых, тебе придется отучиться задавать вопросы. Во-вторых, с этого часа ты меня не знаешь и нигде не ищешь. На днях к тебе подойдет человек и передаст привет от Джошуа. Он будет нашим связным. И наконец, ты должен вести себя скромно, не вмешиваться в чужие дела и внимательно наблюдать за всеми в штабе. Потом будешь делиться со мной впечатлениями. Я надеюсь, тебе все это не будет трудно, - смеется Кэмол.

- Навеки благодарен, Рэй! Извини, если помешал.

- Ладно. Мне надоело отдыхать. Будем играть - по нашим правилам. Спи спокойно, Фредди, все будет хорошо.

- Гуд найт.

Ибсон приезжает домой в полночь. Джейн спит. Ибсон в темноте подходит к ней, всматривается в спокойное открытое лицо, наклоняется и нежно целует ее лоб. Джейн, не открывая глаз, тянет руку, касается его колючей щеки. Улыбается и уютно устраивается на боку. Ибсон снова целует ее - в висок, вдыхая мягкий аромат волос. Потом идет к себе. Ему не хочется спать: достает из бара флягу с коньяком, вставляет в видео любимую кассету Битлз...

* * *

Кэмол сбрасывает халат и идет в душ. Впереди бессонная ночь, и массаж ему не помешает. Неторопливо выбрившись под ледяной водой и докрасна растеревшись, одевает спортивные штаны и потертую куртку. Внимательно осмотрев комнату, идет в лифт.

Его машина быстро мчит по Бродвею. Дома еще разрушены, но уже светятся рекламами ночных клубов, баров и театров. Кэмол едет в Бронкс. "Только бы Селси не отправился шататься по женщинам", - преследует и не дает сосредоточиться мысль.

Селси действительно с женщиной. Он кривится, пропуская Кэмола:

- Извини, шеф, ты не позвонил.

Кэмол обаятельно улыбается даме:

- Хэлло, крошка, мне нужен твой парень - надолго.

Селси, высокий красивый атлет тридцати лет, провожает женщину. Кэмол ждет посреди комнаты.

- Изрядный же у тебя бардак. Ладно, сейчас ты мне покажешь резервную квартиру и отправишься искать Джошуа. И чтобы к утру он был у меня на связи. Все остальное потом.

Квартира оказалась недалеко, здесь же - в Бронксе. В ней 5 комнат и в одной из них несколько компьютеров. Кэмол закрывает за Селси дверь, подходит и садится за пульт, поднимает руки как хирург...

Джошуа нашелся ближе к утру.

- Что от меня понадобилось старому верблюду? - отпечаталось на дисплее.

- Привет, Джо. У меня к тебе дело.

- Какие еще могут быть дела - у вас там Переворот.

- Посмотри, Джо, - Кэмол посылает на дисплей Джошуа список Стоуна, - это ребята из команды Бонза. Слева их настоящие имена, а справа имена в их регистрационных карточках работников Штаба Переворота Нью-Йорка. Они ошиваются здесь, в Ньюарке, Вашингтоне, Филадельфии, Балтиморе, Бостоне, ну и в других городах помельче. Чем они там занимаются, я еще не знаю.

- Кто они?

- Бывшие журналисты, фэбээровцы и прочая шваль, не уважающая закон. Выясни, есть ли у тебя выходы на них.

- Хорошо. Что еще.

- Теперь самое важное: в Нью-Йорке формируется военизированное подполье.

- Я еще не слышал. Оперативно работаешь, Рэй.

- Мне нужны твои связи с финансистами, военными, политиками, и еще - твои люди.

- И сколько времени ты мне дашь.

- Два дня.

- Мало.

- Положение очень серьезно.

- Где ты находишься?

- В новом центре - еще без названия.

- Пусть будет "Алжир", и пароль тот же.

- О`кей. Конец связи.

Кэмол встает, разминает суставы. Селси ждет его у дверей.

- Молодец, Селси. Теперь бери всех свободных детективов и установи наблюдение за этими, - Кэмол указывает рукой на экран, где мерцает сильно изменившийся список Стоуна. - Сколько у тебя людей?

- Человек пятнадцать.

- Так. Прекращай коммерческие дела и подключай всех сыщиков. Докладывать будешь ежедневно.

- В центр?

- В "Алжир".

- "Президенту", - улыбается Селси.

- Вот, вот. Приступай прямо сейчас.

Кэмол закрывает за Селси дверь и идет в бар. Там делает себе невообразимый коктейль из виски, кока-колы, соли, перца, льда и залпом выпивает его. Уже утро, но Рэй не собирается спать - ему еще надо найти Роба Ли.

* * *

В полдень Данаэль вызывает Ибсона к себе,

- Присаживайтесь, Фред. Вы приняли отдел?

- Да, все в порядке.

- У вас будет немного работы: регистрировать убывающих и прибывающих. Поэтому я хочу, чтобы вы помогли штабу, - Данаэль кладет на стол папку.

- Что это?

- Сейчас многие строительные фирмы предлагают нам контракты на восстановление разрушенных районов города. Вы - как опытный инженер - могли бы посоветовать с какими фирмами стоит иметь дело.

- Хорошо, - Ибсон берет папку, бегло ее просматривает, - завтра я подготовлю отчет.

- Вы свободны, Фред, - улыбается Данаэль.

3.

Я сижу на кипе старых книг, курю и греюсь на солнышке. Пищит телефон:

- Хай, Эндрю, приезжай за мной, я опаздываю на премьеру, - это Джейн.

Уже в машине я спрашиваю ее:

- Твои друзья забыли о тебе?

- Глупый, без меня ты бы заблудился.

Мы в Гарлеме на площади, окруженной разрушенными домами. На саму площадь проехать невозможно. Останавливаюсь на улице. Джейн убегает. Иду в толпу.

Медленно затихает гул: зазвучал Реквием Моцарта. Над развалинами поднимается багровое зарево. Вступает усиленный электричеством ударник, сначала тихо, потом громче, заглушая Реквием. И вот он грохочет уже вместе с синтезатором. Неожиданно, перекрывая музыку, взлетает сильный грудной человеческий голос. Я вздрагиваю. Нет сомнения: это кричит Джейн. Ее фигурка возникает из развалин. Она поет о городе, бездумно исковерканном людьми, бездушно коверкающим человеческие судьбы. Потом прямо на развалинах начинается действие. Музыка не прекращается, герои не говорят, а поют. Джейн - юная жительница Манхэттена. При штурме Острова погибает ее семья и девочку подбирает маленький отряд полицейских, скрывающийся в развалинах от отрядов Переворота. Джейн полюбила одного офицера, отряд стал ее семьей. Она ухаживает за ранеными, ходит в разведку. Но идиллия длится недолго: отряд находят и уничтожают патрули новой власти. Солдаты Переворота насилуют раненую, умирающую девчонку.

После спектакля я целый час ищу Джейн и нахожу в своей машине. Везу ее домой.

- Ты прекрасно поешь, Джейн.

Она молчит, сидит скорчившись в кресле, подбородок - в грудь, смотрит исподлобья вперед. У нее осунулось лицо, глубоко запали глаза.

- Ты себя плохо чувствуешь?

- Отстань, - тихо и раздельно говорит Джейн.

Едем молча.

- Высади меня, - приказывает Джейн.

Включается телефон:

- Эндрю! Где ты пропадаешь, черт тебя возьми, давай немедленно в отряд! - кричит Симпсон.

- Что случилось, Вильям?

- Обстреляли наш патруль!

Джейн сидит неподвижно, ничего не слышит. Я останавливаю машину, начинаю лихорадочно соображать. Джейн берется за ручку, открывает дверь. Впереди мелькает свет фар.

- Сиди! - грубо останавливаю ее, выхожу сам и бегу навстречу медленно ползущему форду, вытаскивая из кобуры револьвер.

За рулем грузный мужчина в штатском.

- Мистер, мне нужна ваша машина.

- Мне она тоже нужна.

- Вы не имеете права отказывать офицеру Переворота, - спокойно говорю я и кладу руку с револьвером ему на плечо, - немедленно выходи из машины!

Он вылезает быстро, быстро отходит в сторону.

- Ты славный, Эндрю, - проходя мимо, Джейн слегка касается моей груди.

Наблюдаю как она садится, разворачивает форд и исчезает за поворотом. Оборачиваюсь к мужчине:

- Садитесь, подвезу.

- Что случилось, - через некоторое время спрашивает он.

- Завтра днем возьмете свою машину в отряде Сысоина. Извините, - останавливаюсь около перехода в метро, - выходите.

Не успеваю остановиться у казармы, как в микроавтобус набиваются мои солдаты. Рядом в кресло прыгает Симпсон.

- Ну, Эндрю! - качает он головой, - поехали быстрей.

Улицы плохо освещены и словно вымерли. Едем как можно быстрее, пока фары не высвечивают трупы посреди улицы. Они валяются в луже крови, сильно изуродованы: у одного снесено пол головы, у другого распорот живот и кишки разбросаны по асфальту, отдельно валяется чья-то нога... Непроизвольно пригибаюсь и задираю голову вверх. Рядом со мной - замком Симпсон и сержант Вадим Эйзенхауэр.

- Вадим, проверь все квартиры, Вильям, организуй оцепление района.

Подъезжает санитарная машина и забирает убитых. Я сажусь в микроавтобус и звоню в штаб.

- Вы уже пятый за последние полчаса, - устало говорит дежурный, - по всему Нью-Йорку обстреливают отряды Переворота. Видно, предстоит веселая ночка.

- Есть кто-нибудь в штабе?

- Нет, но я вызвал Данаэля. Ждите его приказов.

Я вылезаю из машины.

- Командир, Эйзенхауэр нашел квартиру из которой стреляли, - ко мне подбегает посланец Вадима.

- Где?

- На шестом этаже.

Дверь в квартиру выломана, за ней - порядок и чистота. Хозяев нет. На ковре у окна стреляные гильзы. Саар и Хэмми разглядывают их. Вадим идет ко мне:

- Они были здесь.

- Надо опросить соседей. Хэмми, подбери гильзы.

Дверь открывает старик и испуганно смотрит снизу вверх на Эйзенхауэра.

- Разрешите, - Вадим решительно протискивается.

В комнате за столом сидит старая женщина. Саар осматривает квартиру. Я с Вадимом останавливаюсь у стола.

- Что вам угодно, господа? - тихо спрашивает старик.

- Под вашими окнами расстреляли патруль Переворота, - это говорит Вадим.

- Мы ничего не видели.

- Все было тихо и спокойно? - Вадим нервничает.

- Полчаса назад стреляли, но недолго.

- Кто стрелял?

- Простите нас за настойчивость, но погибли наши товарищи, - подключаюсь я, - стреляли из соседней с вами квартиры. Кто там живет?

- Эта квартира уже год пустует. Но часа три назад туда кто-то пришел. Мы удивились, но не стали интересоваться.

- И вы больше ничего не можете добавить?

- Нет.

Мы уходим. Пищит телефон:

- Внимание, всем командирам отрядов! Говорит Данаэль. Приказываю привести отряды в боевую готовность и начинать усиленное патрулирование. Всех задерживать и обыскивать.

- Вильям, снимай оцепление, - говорю Симпсону на улице, - делимся на пять групп и прочесываем район. Старшие в группах Эйзенхауэр, Сой, Бриз и ты.

Моя группа перебегает по стеночке вдоль улицы и ждет свинцовый дождь на голову. Что-то произошло: опять ночной мертвый Нью-Йорк превращается в поле боя. Очень тихо и от этого еще тревожнее. Перед глазами развороченные трупы моих солдат. В этом районе Квинса не проходили уличные бои - здесь нет недобитых военных. Тогда, кто шалит? Мы крадемся, прислушиваясь к ватной тишине. Навстречу едет легковая машина. Молча показываю на нее рукой.

- Стоп! - один из солдат безрезультатно пытается ее остановить.

Сразу же почти вся группа начинает стрелять.

- Зачем! - кричу я.

У человека за рулем нет ни документов, ни оружия. Он уткнулся в баранку - пуля попала в затылок. У ребят сдают нервы. Так к утру мы сами себя перестреляем.

- Все, уходим в казарму, - приказываю я.

Уже в Буквэме принимаю по телефону приказ снимать патрулирование. Попыток нападения больше не было. Приходит Симпсон.

- Что это было, Эндрю?

- Не знаю. Давай выпьем. Можно достать русской водки?

- Попробую.

- И каких-нибудь консервов.

Замком возвращается с Эйзенхауэром. Вадим выставляет на стол 2 бутылки "Столичной" и банку мясного паштета.

- Последние мои запасы, - вздыхает он.

Спасибо, Вадим, присаживайся, - я достаю три стакана, - мы здесь все русские, выпьем по нашему.

- О`кей.

- Я, вообще-то, еврей, - улыбается Вадим.

- Русский еврей, - уточняет, смеясь Вильям.

- Сам - русский хохол - Вася Дегтярев, - отшучивается Вадим.

Я разливаю по пол стакана. Вадим вскрывает банку.

- Кто погиб сегодня? - спрашиваю замкома.

- Джон Андерсон, Гарри Майор, Уолт Инс, Уильям Вильсон, Фред Джонсон - все американцы.

Мы встаем и, не чокаясь, молча опрокидываем стаканы. Приятный жар разливается по телу. Сажусь, расстегиваю воротник, снова разливаю по пол стакана:

- А теперь - за Россию.

Напряжение спадает. Я улыбаюсь Василию и Вадиму. Не сегодня-завтра выловим остатки контры. Достаю сигареты и кидаю на стол. Дегтярев порядочно пьянеет и клюет носом. Вадим держится трезво, только играют желваки на скулах.

- Вася пропустит, давай с тобой, Вадим.

Мы чокаемся и пьем просто так, без тоста. Чиркаю зажигалкой. Взметается багровый сноп пламени. Дегтярев спит, обняв голову руками. Я забываю английский язык:

- Поговорим?

- Поговорим, Андрей...

* * *

Вызов с трудом поднимает Кэмола с дивана. Он протирает глаза, встряхивает головой. На него в упор смотрят вечно смеющиеся и поэтому суженные глаза Ли.

- Просыпайся быстрее, босс, вечно ты спишь не вовремя.

- Что случилось?

- У меня есть для тебя новости.

- Выкладывай.

- Полковник Хьюз. Слышал о нем?

- Это не Хэд Хьюз из внутренней разведки Пентагона?

- Он самый. Он в Нью-Йорке.

- Спасибо, Роб, только не пропадай. Продолжим работу?

- Нет уж! - смеется Ли, - я тебя знаю, босс, заставишь много работать. Ну, а если тебя надо будет спасать - ищи меня на Гавайях. И подкинь пару миллионов.

Экран гаснет. Кэмол встает с дивана и идет к пульту. "Хэдли Рокуэлл Хьюз, полковник АА, Пентагон" - выпечатывается на экране. Нажатие клавиши - рядом появляется список Джошуа - 40 влиятельных финансистов, военных, политиков, журналистов. Хьюзу среди них места не нашлось. Кэмол тянется за сигаретами, другая его рука скользит по клавиатуре: на дисплее начинает непрерывно двигаться колонка фамилий. Кэмол не следит за ними, курит, пуская дым в потолок. Решает сходить в душ. При возвращении видит на экране только два имени. Это люди из списка Джошуа, лично знающие Хьюза. Внимание Кэмола привлекает генерал Хайдеггер - член бывшей Объединенной группы начальников штабов АА. Через три часа напряженной работы Кэмол получает полное досье на Людвига Кэрола Хайдеггера, начиная с рождения и заканчивая его местонахождением в данный момент. Он в Нью-Йорке. Кэмол удовлетворен. Берет телефон, набирает номер:

- Адам? Я тебя жду.

Через полчаса:

- Твоя задача, Адам, как можно быстрее найти Хайдеггера. Завтра ты должен стать членом подполья. На связь выходи раз в сутки.

Адам молча кивает головой и исчезает...

* * *

Поздний вечер. Маленький, мало кому известный ночной бар в районе Флашинга. Кэмол и Ибсон сидят в отдельном номере, смотрят видео, неторопливо беседуют.

- Сейчас уже ясно: Данаэль с Бонзом держатся особняком, - говорит Ибсон, - они осуществляют дуумвират. Правда, здесь еще замешан некто Франк Салливан.

- Бывший шеф полиции Нью-Йорка.

- Ясно...

- Так, что же Данаэль?

- Мне кажется: некоторые распоряжения правительства саботируются. Да и руку на финансы Данаэль положил.

- В штабе есть недовольные?

- Минитмен везде трезвонит о коррупции. Он давно знает Данаэля, а с Бонзом у него были личные стычки еще до Переворота.

- Тебе надо поближе сойтись с Минитменом. И запомни имя: Лэмфорд Брайан. Если он появится рядом с Бонзом, Данаэлем или Салливаном - я должен узнать об этом немедленно.

- Извини, кто он?

- Пресс-секретарь бывшего президента. Завтра позвони в Эдуард, в Военный комитет правительства Роберту Мейрелю. Передай ему привет от меня. Роберт будет твоим прикрытием в столице.

- Спасибо. Хочешь еще коньяку?

- Пока все идет хорошо. Мы выиграем, Фредди. Как Джейн?

- Все в порядке.

- Отправил бы ты ее в Европу. Линда будет очень рада.

Ибсон молчит и не смотрит на Кэмола.

- Мы обязательно выиграем, Фредди, но вот время... - Кэмол неопределенно хмыкает.

4.

Смена подходит к концу. Небо чуть-чуть сереет, но здесь, внизу темно. Наш патрульный микроавтобус движется медленно, надолго застывая у пустынных перекрестков. Я начинаю дремать, когда из окна ближайшего дома страшно и надрывно кричит женщина. Солдаты быстро и бесшумно выпрыгивают из машины, рассыпаются. Отделение Вадима берет на себя контроль улицы. Эндрю Бриз со своей группой бежит на крышу. Я с четырьмя бойцами останавливаюсь на четвертом этаже у приоткрытой двери. Заходим. В большой комнате полный разгром, в центре на крючке от люстры висит женщина. В туалете лежит мужчина с разбитой об унитаз головой. Крик из соседней квартиры. Первым на площадку выскакивает Боб Грин и получает очередь в живот. Я закрываю дверь, валюсь на пол: дерево лопается от пуль. Террористы бегут на верх. Там их встретит Бриз. Мое отделение лежит, пока Эндрю сам не приходит к нам:

- Они ушли вниз на лифте.

- Будем надеяться на Вадима.

Осторожно спускаемся, навстречу бежит возбужденный Вадим:

- Взяли одного!

- Живой?! - удивленно пялюсь на сержанта.

- Да!

Мы впервые берем в плен террориста. Живыми они еще никому не давались.

- Где!

- В машине, завязанный.

Бегу вниз к патрульному микроавтобусу.

- Симпсон, - говорю по телефону, - мы поймали террориста, приготовь все необходимое.

Оборачиваюсь. В салоне четверо: два солдата наставили оружие на замотанного ремнями пленника, из-за их спин многозначительно улыбается Эндрю Бриз. Рассматриваю террориста: красивый семнадцатилетний парень с нежной кожей и с длинными волосами, одет в форму АА, смотрит зверенышем. Отворачиваюсь. Рассветает. Подъезжаем к Буквэму. Василий ждет у дверей. Проходим в командирскую комнатушку. Развязываем пацана и садим к столу. Я располагаюсь напротив. Замком спрятался в углу. Выдвигаю ящик стола - там магнитофон. Кладу руку поближе к клавише записи, начинаю допрос:

- Как зовут?

- ...

- Давай рассказывай: когда родился, кто такой.

- ...

- К какой организации принадлежишь?

- ...

- Кто твой командир? Кто тебя послал убивать?

Молчание. Входит Бриз, кладет на стол записку.

"Лейтенанту Сысоину.

Убиты:

Джек Джордж Дасс - руководитель профсоюза независимых журналистов, его жена;

Ричард Гордон - работник 5 отдела штаба Переворота, его жена и ребенок.

Вадим."

- Так. Молчишь? Вставай.

Выводим его на улицу, заталкиваем в машину, едем обратно. Трупы еще не убраны. Улица оцеплена: здесь командует Эйзенхауэр. Надо бы сообщить в штаб. Подвожу парня к трупам, вытаскиваю револьвер и вставляю дуло ему в затылок. Он молчит. Немного поразмыслив, нажимаю на курок. Выстрел. Террорист падает в общую свалку. Его поднимают. Глаза мутные от страха, язык еле шевелится:

- Я буду давать показания.

Вадим усмехается и убирает свой кольт. В автобусе Бриз протягивает ему банку колы, сигарету - чтоб отдышался. В командирской комнате террорист начинает свой рассказ. Запись:

- Я, Роберт Савк, уроженец города Нью-Йорка, 17 лет, состою в подпольной организации "Молодые американцы за свободу". Участвовал в уличных боях против Переворота. В ночных акциях участвую с апреля...

С кассетой в кармане отправляюсь в штаб. Ибсона там нет.

- У него отпуск до утра, - сообщает дежурный лейтенант.

Возвращаюсь в машину. Шофер - рослый спокойный всегда молчаливый негр - протягивает сигарету и чиркает зажигалкой.

- Как дела у Грина, Тэн?

- Отвез его в госпиталь. Будет жить, - Тэн, не спрашивая, включает зажигание и тихонько выводит машину со стоянки на улицу.

В городе повсюду идут ремонтные работы: расчищают завалы, опять поднимаются небоскребы, звучат взрывы - на этот раз мирные. Город преображается на глазах. Я ничего не знаю и ничего не делаю. Все свободное время читаю - дорвался до настоящих американских книг. Пора прекращать.

- Поехали в Джамейку.

Ибсон наверняка сидит дома и пьет.

- Передашь Симпсону, что я вернусь утром. Заедешь за мной в шесть часов.

Дверь открывает Джейн:

- Хай, Эндрю, молодец, что заехал, - улыбается Джейн.

- Сначала я приму душ, можно? А потом, мне нужен Ибсон.

- Отец у себя. Есть будешь?

- Забыл когда ел последний раз.

Горячая вода - роскошь. Долго стою под струями душа и думаю о Джейн. Я знаю ее только месяц, но с ней очень легко и свободно. Ибсон меня уже ждет. На столике два пузатых бокала доверху наполненные коньяком.

- У тебя какие-то проблемы, Эндрю? Забрался в мое логово.

- А у тебя очередной запой, Фред.

- Как видишь, - Ибсон делает большой глоток и включает видео.

- Что это?

- Один репортер снял фильм о Перевороте.

Я не оборачиваюсь на экран, с которого несутся не кинематографические звуки, смотрю на Ибсона.

- Фред, кто руководит шестым отделом?

- Мартин Бонз, - Ибсон дергает бровью, но не меняет позы - весь в видео.

- Что ты знаешь о нем?

- Бывший свободный журналист. До Переворота подвизался вокруг мэра - собирал для него конфиденциальную информацию. Шатался по всяким притонам. Имеет связи с уголовным миром, наркомафией. Серьезный господин, но большой авантюрист. Данаэлю в контрразведке нужен такой человек.

- Он нас угробит. Слышал об Армии Контрпереворота?

- Ты откуда знаешь?

- Поймали террориста.

- Молодцы. Что ты нервничаешь, мы готовимся. Давай лучше пить, - Ибсон делает еще порядочный глоток коньяка, - Джейн, принеси лейтенанту поесть!

Вошла Джейн, поставила передо мной большую миску супа, села напротив, лучезарно улыбнулась. У нее грубые черты лица, нос картофелиной - ирландский тип. Но когда она улыбается - становится ослепительно красивой.

- Какова моя дочка, - прищуривается сквозь бокал Ибсон, - береги ее, Эндрю.

- Я пошла варить кофе.

Майор уже порядочно напился: тупо смотрит в экран, тупо поворачивает ко мне не мигающие глаза с расширенными зрачками:

- Во Флориде идут тяжелые бои, Эндрю. Скоро волна докатится сюда. Если со мной что случится - позаботься о Джейн. Мне можно, ей нельзя погибать! - взгляд Фреда тяжелеет, - О`кей, давай-ка выпьем за Дикий Запад - скоро все там будем.

Осушив бокал, Ибсон оседает в кресле. Я доливаю доверху свой и иду на кухню. Присаживаюсь к столу.

- Выпьешь коньяку?

- Нет. Как там отец?

- Выключился. В общем - мы обо всем переговорили.

- Он сильно устает. Я не видела его дома уже неделю.

- Как дела у тебя?

- Закончила курсы медсестер, работаю в госпитале, здесь - в Джамейке. Много раненых привозят.

- А я все время читаю.

- Что же?

- Апдайка, Воннегута, Чивера, Капоте, Норриса, Фолкнера, Селлинджера, Оутс и многих других.

- Вот это да! Зачем они тебе?

- Учу ваш язык.

- Ты и так неплохо знаешь английский.

- Мне еще трудно говорить. У нас очень плохо учат.

- Ты ведь приехал из России. Расскажи что-нибудь о России, - Джейн вытирает стол, ставит две чашки, разливает кофе.

- Россия и Америка похожи. Россия тоже большая страна и в ней много беспорядка и такая же война идет на улицах. Очень вкусный у тебя кофе.

- И зачем тогда ты приехал сюда?

- Чтобы познакомиться с тобой.

- Разве у вас нет своих девушек? - Джейн лукаво наклоняет головку.

- У нас нет таких как ты.

- Почему?

- Ты умеешь быть свободной.

- Но я не американка: только два года - как мы сюда приехали.

- Это неважно.

Мы молча допиваем кофе.

- Погуляем, Джейн? У вас тут рядом неплохой лесопарк.

- Пошли.

На улице светло и тепло - май. Весь лес заполнен бездомными, живущими в автофургончиках. Джейн здесь знают, окликают, улыбаются. Бегают и шумят дети. Они тоже знают Джейн. Посреди бедлама сидит бард и напевает сонеты. Мы постояли рядом... Наконец нашли тихий уголок со скамейкой, сели. Я достаю сигареты, смотрю на Джейн. Девочка задумалась, глядя поверх деревьев на дома вдалеке:

- Все хорошо, Эндрю?

- У нас все хорошо, - кладу руку ей на плечо.

Джейн неподвижна, продолжает думать:

- Все хорошо, но мне тревожно, Эндрю. Отец молчит, но я вижу - в нем больше нет беззаботности.

- Ибсон много работает.

- Но он делает не свое дело.

Выбрасываю окурок, улыбаюсь Джейн:

- Наступают серьезные времена, девочка. Америка не успокоилась после Переворота. Накатывает мощный вал насилия.

- Война? - Джейн серьезна.

- Да. Еще много будет смертей, страну зальет кровью. Может быть, мы погибнем, - мне сейчас очень хорошо и я крепче прижимаю Джейн к себе.

- Зачем?

- Не знаю. Новая эра требует крови.

- Это вы хотите крови.

- Нет. За последний месяц в районе моего отряда убито 50 человек. Их убивали зверски, сначала мучили и уродовали. И так по всему Нью-Йорку. Каждую ночь гибнут сотни людей. Я устал от смертей.

- Но ты тоже убиваешь.

- Обязан.

- Это страшно. - Джейн кладет голову на мое плечо.

- В мире много насилия. Оно уничтожает и в конце концов уничтожит нас. Пусть мы обречены, но у нас есть оружие и мы будем убивать зло. Драться, пока хватит сил и мужества. Надейся на нас, Джейн. - Я ищу ее губы и девочка подставляет их, у нее сухие терпкие губы...

Возвращаемся, крадемся мимо спящего Ибсона на второй этаж. Джейн закрывает дверь на замок, снимает платье. Я подхожу и целую ее маленькую грудь. Медленно опускаюсь на колени. Рубашка остается в руках Джейн...

Просыпаюсь без пяти шесть и начинаю быстро набрасывать одежду. Не замечаю, как Джейн открывает глаза и тревожно смотрит на меня:

- Ты так рано уходишь?

- Меня ждет машина. Я скоро вернусь.

- Ты не успеешь вернуться, Эндрю.

Целую Джейн в лоб. Обхожу спящего в кресле Ибсона. Тэн в машине уже включил двигатель и открыл дверцу. Мчимся по утреннему Нью-Йорку. Выкуриваю сигарету, протираю глаза - окончательно просыпаюсь.

- Как прошло дежурство?

Тэн молча показывает, что все хорошо. В Буквэме посеревший после дежурства Симпсон сидит за неубранным столом и обжигается об растворимое кофейное пойло.

- Сегодня в городе тихо, - хмуро говорит он.

- Олл райт, Вильям!

Плескаю в большую кружку кофе и большими глотками выпиваю. Мне хорошо: на земле еще весна, мир, и яростное солнце заливает Нью-Йорк.

- Командир, я пошел спать.

- Давай, замком. Скоро тебя разбужу, - говорю ему по-русски.

Дегтярев хмыкает и уходит. Я отправляюсь на утреннее построение отряда...

Через час меня вызывает Ибсон. В штабе:

- Где твой террорист, Эндрю?

- Утром сдал Бонзу.

- Ты его допрашивал?

- Да, - достаю и кладу на стол кассету, - здесь запись.

- Хорошо. Теперь работаешь у меня, - Ибсон убирает кассету в стол, - но официально будешь числиться командиром отряда. Твой заместитель справится?

- Да. Что я буду делать?

- Прямо сейчас поедешь в Бронкс, 101 авеню, кафе "Гном". Посидишь там, закажешь виски и свежую "Таймс". К тебе подсядут и спросят о самочувствии Бойтона. Говори, что хочешь, но обязательно передай привет Джошуа и отдай это, - Ибсон протягивает плотный маленький конверт.

Это интересно: Ибсон что-то затевает без ведома штаба. Я на мосту через Ист-Ривер. Идет ласковый все очищающий весенний дождь. День складывается погожий и праздничный. Спешу в Бронкс.

5.

Мы в Валли-Стрим - пригороде Нью-Йорка. Довольно печальный пейзаж. Куда ни кинешь взгляд: ровные квадратики дворов с одинаковыми домами. Мой отряд первый переходит мост через речку, солдаты садятся в траву на обочине. Начинается утро. По мосту еще движутся остатки отрядов, вырвавшиеся из города. Рядом со мной возникает сержант Марк Сой.

- Я расставил посты у моста, сэр.

- Хорошо.

Речку переходит отряд Моруа. Андре весь измазан кровью, форма изорвана, взгляд дикий и больной.

- Как в Нью-Йорке? - спрашиваю у него.

Моруа только дергается и уходит. Провожаю взглядом согнутую спину. Следующий отряд, перейдя мост, валится в обочину. Ко мне подходит офицер.

- Как в Нью-Йорке?

- Бежали сломя голову - по нашей казарме ударили напалмом - половина отряда сгорела. - На левой скуле офицера ожог.

Мост проезжает бронетранспортер, останавливается напротив нас. Из люка высовывается седая голова и на дорогу выпрыгивает наш командующий Карл Рас. Подходит к нам.

- Командир Сысоин.

- Командир Хаузер.

- Господа офицеры, в городе восстание, но мы контролируем обстановку. Задача ваших отрядов: держать оборону этого моста. - Рас лезет обратно в бронетранспортер.

Мы с Хаузером расходимся по разные стороны шоссе. У меня еще есть полсотни бойцов. Они лежат в кювете, у них хмурые измятые лица: спать сегодня не пришлось.

- Сержанты, ко мне!

Они неторопливо подходят, все четверо, окружают меня.

- Вадим, твоя задача держать мост, заложи мины. Сой, Бриз, следите за рекой, чтобы не было переправы. Вильям, остаешься со мной.

Смотрю на часы: восемь утра. Вадим со своим отделением залегает у моста. Остальные группы рассредотачиваются по домам вдоль реки. Мы с замкомом по очереди в бинокль рассматриваем Нью-Йорк. Там ничего не изменилось. А было ли восстание? Включается телефон:

- Внимание! Говорит комендант Нью-Йорка полковник Хьюз. Предлагаю всем полевым командирам Переворота подчиниться новым властям или сохранять нейтралитет. Штаб Переворота уничтожен. Наша 1 Освободительная Армия захватила Вашингтон, Балтимор и подходит к Филадельфии. В Филадельфии, Нью-Йорке и Бостоне власть находится в руках Армии Контрпереворота. Господа офицеры, будьте благоразумны, не применяйте оружия против соотечественников.

- Веселенькие дела, ... твою мать, - говорит Дегтярев.

Я улыбаюсь. Ветер с океана мешает мне зажечь сигарету...

* * *

В восемь утра, когда в городе уже было тихо, госпиталь Джамейки эвакуировался в аэропорт Кеннеди, где раненых погрузили в самолеты и отправили на континент. Когда к отлету готовился последний самолет, в аэропорту появляется Эдвард Минитмен. Лихо развернувшись на рулежке, он тормозит у ближайшего санитарного грузовика.

- Где главврач? - спрашивает у шофера.

- Только что улетел.

- Кто приказал эвакуироваться?

Шофер безразлично пожимает плечами. Минитмен бежит к самолету.

- Внимание! Я - начальник 8 отдела штаба Переворота капитан Минитмен. В районе Валли-Стрим, Элмонта и Нью-Хайд-Парка идут тяжелые бои между нашими отрядами и террористами. Прошу всех врачей и медсестер добровольно выехать и помочь раненым.

8 часов 30 минут утра. Взлетает последний самолет. Пять грузовиков с медсестрами и врачами уезжают в сторону Линбрука. К аэропорту подходят части АКП...

Грузовик, в котором ехала Джейн, остановился в Валли-Стрим. Городок горел. На берегу реки творилось невообразимое: грохот и крошево сплошных взрывов. Кто там еще может выжить?

- Машина остается здесь, а вы, девочки, давайте вперед, - врач Хэндрикс инструктирует пятерку медсестер, - помощь оказывайте на месте. Когда кончится мясорубка, самых тяжелых принесем сюда. Сами будьте очень осторожны. Все, пошли!

Джейн бежит по дороге, падает, услышав выворачивающий душу вой мины. Долго ползет, боясь поднять голову и наконец сваливается в какой-то овраг. У нее болит сердце, но страха нет. Подняв голову, она видит перед собой Хаузера, беспрерывно стрелявшего из ручного пулемета.

- Фрэнк! Это я - Джейн Ибсон!

Хаузер не слышит и не узнает Джейн.

- Санитарка! Пошевеливайся! У меня пол отряда раненых!

Джейн куда-то бежит, закрыв глаза от пыли и спотыкается об труп. Падает, открывает глаза и видит разорванный немым криком рот: молоденький солдат обеими руками заталкивает кишки в вспоротый живот. Плача навзрыд, размазывая одной рукой слезы и грязь по лицу, Джейн другой рукой рвет одежду вокруг раны...

В районе отряда Хаузера бойцы АКП форсировали реку. Дело дошло до рукопашной. Угробив почти весь отряд, Хаузер отстоял берег. Джейн наблюдала за дракой из кювета. Когда все кончилось, она решила помочь раненым, оставшимся у самого берега. Полезла наверх. С другого берега стреляют и недалеко от Джейн взрывается капсульный фугас. Обратно она скатывалась уже мертвой.

* * *

В полдень стало тихо. Мы еще сидим в своих коттеджах, а контра - на том берегу. У меня десяток убитых и десяток раненых. И, в общем - олл райт. Но что дальше? Дегтярев обходит группы, а я сижу в ближайшем от развороченного моста доме. Выкуриваю подряд три сигареты и задремываю. Совсем близко вижу лицо Джейн. Она плачет навзрыд и размазывает по щекам кровь и грязь...

- Что теперь будем делать? - Передо мной на корточках сидит замком.

- Не задавай глупых вопросов. Как себя чувствуют ребята?

- Сносно. Пять дезертиров. Пить будешь? Достал дрянное виски.

- Спасибо, - беру у него флягу. - Не пора ли нам, Василий, по домам. У тебя есть семья?

- Дочка у меня в Харькове - Олеся, три годика. Славная девчушка, вся в маму. - Теперь Дегтярев глотает виски и надолго замолкает.

Обеденный перерыв затягивается. Только изредка через речку постреливают снайперы. Мы с Василием молча не торопясь накачиваемся виски, но не пьянеем. Вваливается озабоченный Ибсон:

- Все-таки я тебя нашел, Эндрю.

- Как дела, Фред?

- На нашем Лонг-Айлендском направлении они нигде не прорвались. Еще живем. У меня к тебе серьезное поручение. Хочешь коньяку?

- Давай.

- Очень скоро здесь будет Освободительная Армия и нам придется бежать. Я хочу чтобы ты уходил прямо сейчас. В Лоренсе тебя ждет катер - перебросит на материк. Иди прямо в Эдуард, - Ибсон достает из кармана запаянный пластиковый пакетик, - там передашь эту дискету в правительстве лично в руки полковнику Роберту Гриффину Мейрелю. Запомнил?

- Да.

- Здесь очень важная информация. Будь предельно осторожен, при малейшем сомнении дискету уничтожь. В пути рассчитывай только на себя. Вопросы есть?

Я мотаю головой.

- До встречи, Эндрю.

Подзываю к себе, сидящего в углу, Хэмми:

- Сползай на позиции, позови сюда Эйзенхауэра, Бриза и Соя.

Хэмми 16 лет, надо забирать мальчишку с собой из этой бойни. Оборачиваюсь к замкому:

- Василий, я ухожу с сержантами, принимай командование отрядом.

- Прощай, Андрей, - поднимает он на меня очнувшиеся глаза.

- Прощай. Скоро ты увидишь свою дочь.

Сержанты собрались. Мы выползаем из дома и позади ближайших развалин встаем на ноги. В полусотне шагов перед нами - в санитарный грузовик грузят раненых. Рядом работает похоронная команда. Я смотрю на положенные в ряд трупы и все внутри холодеет. Джейн! Еще недавно я целовал этот затылок и мягкие душистые волосы. На ватных ногах подхожу к ней и переворачиваю на спину. Господи! С ее лица и груди содрана кожа и иссечено мясо. У меня подкашиваются ноги, в глазах - чернота ... тьма долго-долго сгущается, наливается бездной до предела - до ослепительно белого мрака. Медленно, очень медленно начинаю видеть. Вокруг, стонут раненые и я рвусь к, прорезающим брезентовый полог, ярким лучикам света. Натыкаюсь на стальные руки.

- Спокойно, Андрей! - Кто это говорит по-русски?

Начинаю понимать: мы трясемся в санитарном грузовичке и рядом четверо моих бойцов. Да, мы едем в Лоренс и Вадим держит меня, чтобы не выпрыгнул из машины... На пристани ждет катерок. Пока ребята грузят раненых, со мной разговаривает капитан.

- Мне приказано доставить вас в Перт-Амбой, но это будет трудно сделать... В Ричмонде установлена береговая батарея. - Капитан раскуривает трубку, долго смотрит на запад, - Началась война, мы сейчас - морской десант, - и он лезет в рубку.

Катерок срывается с места и мчится в океан. Мы плывем на материк с острова, на котором закапывают Джейн... Темнеет. Шквальный ветер пытается сбить с ног. Шум мотора закладывает уши. Стою у борта, холодная вода, перекатываясь через него, заливает грудь. Очень хочется напиться - убить все мысли. Спускаюсь в каюту...

ИНТЕРЛОГ.

Ночь. Группа Сысоина устраивается на ночлег в лесу. Костра не зажигают. На карауле Бриз.

Сысоин не может заснуть. Смотрит на мерцающие сквозь ветви звезды. К нему подкрадывается часовой, опускается рядом.

- Слышишь, лейтенант?

Они вдвоем выползают на опушку. В ста метрах - федеральное шоссе. Со стороны Филадельфии идет колонна: танки, бронетранспортеры, тягачи с артиллерией, грузовики. Идет долго, кажется бесконечной. Бриз спит. Сысоин невидяще смотрит, борясь с захлестывающими его волнами дикой злобы и страха...

6.

Военный джип на предельной скорости едет по федеральному шоссе N 6. В машине: майор Ибсон, его адъютант лейтенант Кром, шофер, два сержанта. Ибсон в переднем кресле, перед ним пульт с картой, телефон, за лобовым стеклом пустая лента шоссе, уходящая в небо.

- Алло, это Патерсон? Кто на связи?

- Бонз. Здравствуй, Фред.

- Мартин, где Данаэль?

- Окружен в Перт-Амбое, еще держится.

- Значит с ним все кончено. АКП еще на Лонг-Айленде?

- Нет, прорвались в Нью-Арк, соединились с Освободительной армией и двигают на Гаррисберг.

- Сколько их?

- Около ста тысяч.

- Как дела у тебя?

- Меня они игнорировали. Думаю уходить по Гудзону на север.

- У тебя есть войска?

- Тысяч десять.

- Знаешь, что делается в Бостоне?

- Пока нет, но слышал, что Фишер в Спрингфилде.

- Отлично! Через полчаса я тебе перезвоню... Крис, закури сигарету, - Ибсон откидывается в кресле, бездумно смотрит на облака.

- Ваша сигарета.

- Спасибо, соедини меня с Бедфордом, найди там командование.

- Майор Рас слушает.

- Докладывай, Карл.

- Мы собрали уже пятьдесят тысяч солдат, десять танков, еще кое-какую технику, двигаемся за вами, грузовиков хватает. Из Крантона в Кливленд параллельно нам отступает еще группа в двадцать тысяч.

- Это хорошая новость. Кто ими командует?

- Начальник штаба Крантона Питерс.

- Ладно. Ты знаешь, что у тебя за спиной?

- Нет.

- Черт возьми, Карл, оправляй Минитмена с пятью тысячами обратно в Гаррисберг. Пусть там выставит заслон и позвонит мне.

Ибсон выбрасывает окурок и склоняется над картой.

- Крис, со своего телефона попробуй найти Питерса. Товонда, Мансфилд, Гейнс, Каудерспорт, Порт-Аллегейни, Кейн, Уоррен - он должен быть где-то здесь, - Ибсон через плечо следит за адъютантом, - Кто начштаба в Кливленде.

- Полковник Харрисон.

- Алло, это штаб Кливленда?

- Дежурный лейтенант Уайт.

- Майор Ибсон, командующий отрядами Переворота Нью-Йорка. Соедините с полковником Харрисоном.

- Ждите.

- Сэр, в этих городках отряда Питерса нет.

- Ищи, Крис, ищи.

- Помощник начальника штаба майор Тренберт.

- Майор, не могли бы вы выслать самолеты на Гаррисберг и Филлипсберг и разбомбить переправы через Саскуэханну... Почему вы молчите, майор. У вас нет самолетов?

- Нет.

- Зря, Тренберт. Вокруг Нью-Йорка полная каша, Освободительная армия на всех парах движет на запад. Завтра она будет в Питтсбурге, послезавтра - в Кливленде. В Эдуарде вам не простят бездействие. - Ибсон мучительно напрягает лоб, - Немедленно позвоните по правительственной связи полковнику Мейрелю и доложите, что майор Ибсон с пятидесятитысячным корпусом отступает в Питтсбург, за ним идет 1 ОА - около ста тысяч бойцов, танки и артиллерия. На Саскуэханне Ибсон выставил заслон.

Машина летит по шоссе плавно, без малейшего толчка. Сержанты - рейнджеры спят.

- Алло... Мартин, ты дозвонился до Фишера?

- Да. Бостон занят частями АКП. Они наступают на Спрингфилд. У Фишера двадцать тысяч солдат, он уходит в Олбани, где будет ждать меня. А вот дальше есть варианты: либо убегать по Гудзону в Монреаль, либо отступать в Буффало, либо принимать бой.

- Подожди, Мартин. Я остановлюсь в Питтсбурге. От него идет три луча: Кливленд-Толидо-Детройт, Чикаго-Омаха, Колумбус-Индианаполис-Сент-Луис-Эдуард. Питтсбург - ключевая позиция и я отсюда никуда не уйду. Если ты с Фишером уйдешь в Канаду, то АКП обойдет меня по направлению Буффало-Кливленд-Эдуард.

- Я тебя понял, Фред. Мы пойдем в Буффало.

- Вот и хорошо. Там тоже можно перейти канадскую границу.

- О`кей, я позвоню тебе оттуда.

- Из Канады?

- И из Буффало тоже.

- Пока, Мартин.

- Держись, Фред.

- Сэр, я нашел Питерса.

- Майор Питерс. С кем говорю?

- Диспетчер сил Переворота Северо-Восточных Штатов майор Ибсон. Приказываю вам занять город Гаррисберг. Соединитесь с отрядом Минитмэна. Обороняйтесь как можно дольше.

Питерс долго молчит. Ибсон чувствует нарастающее напряжение, беззвучно вибрирует в телефоне мембрана.

- Слушаюсь, майор, - через минуту отвечает Питерс.

- Минитмен на связи, сэр.

- Здравствуй, Эдвард. Ты в Гаррисберге?... Хорошо. Скоро к тебе доберется майор Питерс. Сдай ему командование и, по-возможности, уезжай ко мне в Питтсбург.

Ибсон въезжает в Питтсбург, долго едет через обезлюдевшие пригороды, мимо редких постов и патрулей.

- В штаб? - спрашивает шофер.

- В отель.

В номере:

- Крис, свари крепкий кофе и включи телевизор.

Ибсон подходит к стеклянной стене. Отель в центре города: за окном нагромождение небоскребов. У Ибсона слегка кружится голова. Он двое суток на ногах. Руками сжимает виски и идет в ванну. Засовывает голову под мощный напор ледяной воды и долго приходит в себя. Смотрит в зеркало на свои в красных прожилках глаза, страдальчески наморщенный лоб.

- Может, пообедаете?

- Некогда, Крис. Найди госпиталь Джамейки и соедини меня со штабом Питтсбурга.

CNN сообщает, что все атлантическое побережье захвачено частями Армии Контрпереворота. На севере 1 Освободительная Армия наступает из Нью-Йорка на запад. На юге 2 Освободительная армия ведет затяжные бои у Мемфиса и Нью-Орлеана с войсками Переворота. Последними командует начальник штаба Майами Франсиско Левле. Между Атлантой и Питтсбургом все спокойно.

- Начальник штаба Стивен Гардер, сэр, - Кром зовет Ибсона к компьютеру.

- Наслышан о вас, майор, - улыбается с дисплея Гардер.

- У меня к вам просьба, Стивен.

- Я слушаю.

- Через несколько часов в городе будет майор Рас с моим корпусом. Их надо встретить, накормить и разместить.

- Сделаем.

- Спасибо. Утром я приеду в штаб.

Ибсон гасит компьютер и прямо в кресле забывается в тяжелом сне...

* * *

Минитмен и Питерс рассматривают друг друга. У Питерса крупная фигура и лицо боксера, в глазах легкое презрение. У Минитмена заляпанная грязью форма, коротко стриженые волосы, в глазах горячечный блеск. Они стоят в наскоро сделанном КП на берегу реки.

- Я заминировал оба моста и установил десять легких орудий, - докладывает Минитмен.

- Зарылись в землю. А вы не подумали, капитан, встретить противника в Гаррисберге?

- Вы здесь командуете, майор.

- Хорошо. До моего прихода мосты не взрывать.

Очень долго Минитмен из своего КП в бинокль рассматривает город на восточном пологом берегу. Там Питерс и еще спокойно. Минитмен нервничает. Вечером в городе начинает что-то происходить. Местами над крышами поднимается дым. Выстрелы и взрывы звучат все отчетливее и чаще, пока не перерастают в сплошной ровный гул. Изредка по мосту в сторону Минитмена проносятся бронетранспортеры Питерса. Уже в темноте он сам появляется на КП с рассеченным лбом. На мост въезжают танки.

- Орудия, к бою! - бешено кричит майор.

Минитмен судорожно ищет телефон. Артиллеристы сами начали стрелять. Первый танк вспыхивает. Остальные на ходу отвечают. Шальной снаряд рвется рядом с КП и Минитмен валится на землю. Питерс поднимает его за плечо:

- Беги, встречай танки!

Три орудия молчат. На съезде с моста горят два танка. Еще два танка прорвались вперед по шоссе. На мост въехала очередная пятерка...

В полночь Питерс взорвал шоссейный и железнодорожный мосты. Минитмен вернулся на КП.

- Все отлично, майор!

- Рано радуешься, капитан, - Питерс вглядывается в другой берег, - ну, вот, теперь начинается.

Холмы вспучиваются от мощных ударов гаубиц - их много: вся земля на западном берегу выворачивается наизнанку и смешивается с небом. Минитмен лежит лицом вниз, зажав уши руками и неумело молится Богу. Артудар нарастает, холмы мелко вибрируют, готовые рассыпаться в прах. Минитмен уже не молится, он немо воет от ужаса...

- Вставай, капитан!

Бомбардировщики утюжат Гаррисберг, на глазах превращающийся в руины. Гаубицы молчат. Наведенные через реку понтоны разваливаются. На западном берегу идет бой. Питерс бросает Эдварду пистолет-пулемет:

- Пошли...

* * *

Утром Кром нашел госпиталь Джамейки в пригороде Питтсбурга, вызвал к телефону дежурного врача:

- У вас работает медсестра Джейн Ибсон. Где ее можно найти?

- Перезвоните, я наведу справки, - через несколько минут, - Джейн Ибсон вместе с госпиталем из Нью-Йорка не вылетала.

Кром сообщает новость Ибсону. Фред застывает с чашкой кофе у рта. Ставит ее, набирает домашний номер. Связь есть, но телефон молчит. Почему Джейн не улетела на материк? Ибсону становится страшно...

- Сэр, машина ждет.

- Хорошо, поехали в штаб.

Там его встречают Гарднер и Рас. Ибсон с головой уходит в работу...

Ночью по правительственной связи Ибсона вызывают из Эдуарда. Он стоит перед экраном, трет грязную щетинистую щеку. С дисплея смотрит генерал Уорк:

- Правительство Переворота благодарит вас, полковник Ибсон. Приказываю сдать командование питтсбургским районом мне и вылетать в Эдуард.

- Зачем?

- Вы - инженер, Ибсон. Будете руководить строительством оборонительных сооружений на Миссисипи.

- Мы отступаем?

- Да. Нам придется уйти с Востока...

Глубокая ночь. Ибсон неподвижно стоит у экрана. Медленно подходит к телефону и набирает нью-йоркский номер. Джейн не берет трубку. "Это еще ничего не значит..."

7.

В Айслипе Дегтярев решает принять бой. У него - 25 бойцов - интернационалисты - им деваться некуда. Они минуют бензоколонку. За ней к шоссе выходят два одноэтажных супермаркета.

- Отряд, стоять, - Дегтярев облизывает пересохшие губы.

Они молча, без приказов, ломают заряжающие аппараты. Кто-то включает давление и бензин заливает шоссе. Занимают позиции в домах и на крышах, готовят оружие ждут.

Машины едут медленно, словно крадутся. Останавливаются. Выпрыгивает человек и внимательно разглядывает лужу под ногами. Тишина взрывается очередями. Взлетает мощный сноп пламени: горит бензоколонка. Дегтярев бежит от жара, стреляя в черные клубы копоти. С него ручьями течет пот. "Мы уже в аду, в аду!" - грохочет в его мозгу. Шальная очередь сшибает его с ног...

Над ним склоняется рыжий солдат, сверлит колючим взглядом. Сумрачно. В глазах - кровавый туман. Дегтярев лежит на земле в кустах. Невдалеке перестреливаются пару минут - и опять тишина.

- Очнулся. Все. Там - берег, а здесь вокруг - террористы, - солдат взглядом не дает Дегтяреву забыться, - все, сержант, надо сдаваться.

Дегтярев мучительно и зло смотрит.

- Молчишь... Мой дом в Германии, мне надо туда. Я не собираюсь погибать за этот вонючий остров.

- Нет... драться... - шепчет Дегтярев.

- Куда - в тебе двадцать пуль, ходить не можешь. Ты, видно, из этой сумасшедшей России, - солдат разворачивается и уходит, слышен его каркающий голос и длинная очередь.

- Сссучий выродок, - Дегтяреву немного легче, он переворачивается на бок и ползет в другую сторону.

Из кустов выползает на пригорок. Навстречу из океана выходит солнце. Мягкие лучи касаются лица: он видит улыбку своей золотоволосой Олеси и через боль отвечает ей:

- Здравствуй... - улыбка утреннего солнца застывает в его стекленеющих глазах...

* * *

- Лейтенант, это дорога на Сент-Луис, - Марк Сой машет рукой на багровое закатное солнце.

По обочине федерального шоссе идем к зданию постовой службы. В дверях ждет Вадим. На полу - двое обезоруженных им полицейских.

- Раздевайтесь.

Они медленно складывают форму на стол.

- К стене.

Мы с Вадимом одновременно стреляем в бритые затылки. За спиной что-то шепчет Бриз.

- Марк, Вадим, переоденьтесь и остановите машину.

Тихо темнеет. Назойливо жужжат, собирающиеся на пир мухи. Я сижу за столом, бездумно методично щелкаю курком разряженного револьвера. Резко тормозит машина. Бубнят голоса. Лязгает дверца.

- Пошли.

На дороге стоит молоденький лейтенант в черном парадном мундире ОА:

- Вы не имеете права задерживать офицера Генерального Штаба. Я вот сейчас позвоню, - он вытаскивает телефон, но увидев лейтенанта Переворота, опускает руку.

Вадим заходит ему за спину, Марк держится у правой руки. Он спокойно забирает телефон. Я смотрю на лейтенанта в упор. Наглая припухлость меняется на его лице ошарашенностью и переходит в детскую робость. Он вертит головой, пряча взгляд. На его поясе кобура, но мальчишка забыл об оружии.

- Документы.

Марк протягивает их мне. Не спуская с мальчишки взгляд, кладу в карман.

- Кончай его, Вадим.

Из-за спины лейтенанта возникает рука с ножом, одним сильным точным движением отрезает голову. Вадим пинком отправляет ее в кювет. Я отворачиваюсь и иду в машину когда тело еще продолжает стоять...

Ночь. Вадим выжимает из двигателя больше 200 км/ч. Я не ощущаю скорости: в салоне тихо и неподвижно. Мы - замершая светлая точка на плоскости шоссе.

- Есть курить?

Вадим протягивает пачку дорогих сигарет. Курю, смотрю в темноту. Мне плохо: нудно настойчиво внутренности выгрызает чудовище. Это Джейн? Неужели смерть на такое способна?...

- Нас пытались остановить.

Пробуждаюсь. Рассветает. Вадим все еще за рулем. Марк с заднего сиденья подает мне гранаты. Проскакиваем спящий городок. Впереди пост патруля, на дороге полицейский. Открываю окно и начинаю стрелять. Эндрю с Марком тоже стреляют. Джон Хэмми лежит на полу. Тормозим, забрасываем машины и здание гранатами. Едем дальше.

- Все, съезжаем с шоссе.

Бросаем машину в лесу.

- Сколько проехали, Вадим?

- Около тысячи километров.

Все собираются вокруг меня. Мельком осматриваю грязные голодные лица:

- Не пора ли нам всем принять душ и пообедать?

- Да уж, - лыбится Вадим, только он умывается при любой возможности.

У остальных из-за голода чувство юмора уже отсутствует.

Весь день идем через лес на север. Небо затягивает облаками - пасмурно. Выходя на опушку, видим впереди двухэтажный дом, хозпостройки. Ферма. Кажется, пришли.

Медленно бредем через поле к дому. У всех одно желание: поесть и выспаться. Ветер усиливается, крапает мелкий дождь. В окне замершего дома вспыхивает звездочка и к нам под ноги стелется пулеметная очередь. Подкошено валюсь в молодую поросль пшеницы. Сволочная страна - здесь кормят свинцом. Зарываюсь лицом в сухую землю, жду когда замолкнет пулемет. Резко обрывается очередь. Слышен звон бьющегося стекла и взрыв. Вскакиваю, бегу к дому. С ходу ногой вышибаю дверь. Крутая лестница на второй этаж. Развороченная комната. На полу сидит парень и держится за голову из которой хлещет кровь. Рядом валяется искореженный пулемет. Фермер поднимает глаза. Всаживаю в них короткую очередь. Вбегает молодая женщина. Резко разворачиваюсь. Мгновение - нажимаю на курок. Женщина, падая на колени, шепчет:

- Не надо... не стреляйте, сэр... - в глазах ужас и мольба.

Облизываю пересохшие губы, переступаю через распластанное на полу тело

- У них есть вертолет! - кричит снизу Бриз.

Разбиваю персональный компьютер, телефон. На кухне хозяйничают Марк и Джон: опустошают холодильник, пакуют продукты. Вадим из канистры с бензином поливает лестницу и деревянный пол.

- Оставь, - говорю ему, - пошли в вертолет.

Бриз сидит за штурвалом, изучает панель. Загружаемся и взлетаем. Сильный ветер волнами гонит мелкий дождь. Погода не летная, но нам это на руку. Скоро ночь. Ребята вповалку спят на полу. Я сижу рядом с Эндрю и изучаю найденную в вертолете карту. Мы летим на север, в сторону Миннесоты...

8.

- Алло, Фрей, ничего не случилось, сегодня я задержусь на работе.

В кабинете Мейреля выключен свет. Только на рабочем столе слабо светятся огоньки пульта и огонек сигары - у лица полковника. Он долго расслабленно сидит, закрыв глаза. Белая, на несколько пуговиц расстегнутая рубашка колеблется - вентилятор гонит на полковника прохладный воздух. Похоже, Мейрель спит. Тихо щелкает селектор:

- Я нашел Найта, через десять минут он будет здесь, - говорит адъютант.

- Хорошо, Стенли. Теперь необходимо найти Бэавера. Есть вести из Сан-Франциско?

- Связь еще не налажена.

- Я жду, Стенли.

Мейрель тушит сигару, подходит к расшторенному окну. Под ногами во тьме лежит Эдуард. Через два часа начнутся ночные налеты, но Мейрель спокоен: противовоздушная оборона отлажена хорошо. Он возвращается к столу, набирает коды прямой связи с командующими Южного и Северного направлений. Почти мгновенно на экранах появляются лица генералов Раскина и Уорка.

- Оба немедленно вылетайте ко мне, - тихо и властно говорит полковник.

Опять включается селектор:

- На связи Сан-Франциско, сэр.

Мейрель касается индикатора сброса, застегивает пуговицы. С экрана на него спокойно и внимательно смотрит молодой подполковник. У него слегка рябоватое овальное лицо, соломенного цвета волосы.

- Подполковник Майкл Миллер, - представляется он, - командующий армией Независимой Калифорнийской Республики.

- Республики?

- Завтра утром наше правительство заявит о выходе из Федерации.

- Где командующий Западной армией?

- Я приказал его расстрелять.

- Вы хотите сказать, подполковник, что не подчиняетесь Военному Комитету.

- Именно. Но воевать с вами наше правительство не намерено.

Мейрель уже одет по полной форме, подтянут и бодр.

- Спасибо за предупреждение, - Мейрель выключает связь.

У стола стоит майор Найт.

- Ты все слышал? - спрашивает Мейрель.

- Да.

- Знаешь, кто такой Миллер?

- Пока нет.

- Отвратительно работаешь, Эдвин. Давай немедленно собери досье. Через час представишь мне как можно больше информации об этой Калифорнийской республике.

Найт козыряет и уходит. В дверях сталкивается с подполковником Бэавером.

- Садись, Алекс, - Мейрель кивает ему на стул.

Щелкают жалюзи светомаскировки, зажигается яркий свет. Затем Мейрель включает большой экран с военной картой США.

- Завтра утром западные штаты заявят о своем отделении от нас. Что ты думаешь по этому поводу, Алекс?

- Адмирал Ведель?

- Расстреляли, - в голосе Мейреля горечь.

- Скорее всего это инициатива штаба Переворота Сан-Франциско.

- Само собой, - Мейрель смотрит на карту, - начштаба там Уолтер Ленг.

- Кто он?

- Это ты должен знать лучше меня, - Мейрель тяжело смотрит в нагло-спокойное молодое лицо Бэавера, - ты отвечаешь за наши контакты с правительственной администрацией.

- Да, - Бэавер встает, не меняя выражения лица, - Ленг занял этот пост сутки назад.

- О`кей, садись. Работать надо быстрее. Сейчас пусть поработает Найт. Мы же будем решать, что делать.

- Можно сигару?

- Бери.

* * *

Алекс тормозит у дверей ночного клуба, хлопает дверцей, проскальзывает мимо швейцара. Поднимается на второй этаж в номер, который покинул час назад. Минитмен изрядно накачался в его отсутствие, смотрит мутным глупым взглядом:

- Алекс?

- Ты уже все выжрал.

- Погоди, - Минитмен щелкает пальцами.

Дверь в соседнюю комнату распахивается и из проема выплывает девица с подносом в руках. Она слегка пьяна.

- Какова! - ухмыляется Минитмен, хлопая девицу по разным частям, - Ты где был, Алекс?

- Ходил в туалет, - Бэавер наливает себе полный стакан коньяка.

- А. Ты послушай, - Минитмен отталкивает девицу, - там, в Гаррисберге был полнейший ад, - Минитмен рассказывает эту историю уже третий раз, - все погибли, всех раздавили, разорвали на части. От Питерса остался кусок тряпки. Я чуть не сошел с ума, - по лицу Минитмена текут пьяные слезы, - но я все же уполз оттуда.

- Все уже знаю, - Алекс неторопливо цедит коньяк, - иди лучше к своим девкам.

- А ты?

- Я женат.

- Врешь. Ну ладно.

Бэавер продолжает сидеть и пить. Его холеное лицо слегка напряжено. Некоторое время он развлекается хрипами и стонами из соседней комнаты и идет спать. Утром он находит спящим поперек широкой кровати голого майора, бьет его по щекам:

- Подъем!

Они в машине. Минитмен свеж и бодр, у Бэавера осунувшееся лицо. Провести ночь в обществе Мейреля и Минитмена - тяжелое испытание. Минитмен включает радио. Говорят об образовании Калифорнийской республики. Президент Калифорнии Уолтер Ленг протестует против гражданской войны и заявляет о своем намерении вступить в Движение неприсоединившихся государств.

- Вот это новость! Уолт делает красивые жесты.

- Ты его знаешь?

- Всплыл на мутном гребне Переворота. Пророк какого-то религиозного движения. Погоди, сейчас вспомню, - Минитмен напрягает лоб, щелкает пальцами, - "Дети бога". Очень миролюбив и любвеобилен. Никаким влиянием в правительстве не пользовался. Неужели Ведель его поддержал?

- Нет.

Они расстаются в вестибюле Военного Комитета. "Где же все-таки пропадал Бэавер ночью?" - мучительно думает Минитмен пока едет в лифте, идет по коридору в кабинет командующего инженерными войсками. Ибсон работает, бросает беглый взгляд:

- Хэлло, Эдвард. Ты слышал о событиях в Калифорнии?

- Да.

- Нам прибавилось работы, - Ибсон хмурится, пробегая глазами подшивку документов, - будем строить заслоны на западных направлениях.

- Открываем второй фронт?

- Откуда я знаю! Правительство затевает переговоры с Сан-Франциско, а Мейрель приказывает мне строить оборонительные укрепления...

"Бэавер был у Мейреля."

- ...Надо бы послать тебя, но ты ни черта не умеешь. Придется лететь самому. Собери группу, подготовь самолет, сообщи в Денвер, чтобы меня приняли. Завтра остаешься за меня. Все, иди, - Ибсон дожидается, когда выйдет Минитмен, берет телефонную трубку, - Соедините с подполковником Гардером, - свободной рукой Ибсон забрасывает в открытый кейс документы, - Стивен, я срочно вылетаю, попроси Фишера последить за переговорами правительства с Калифорнией... О`кей, вечером встретимся...

* * *

Вечер. Минитмен сидит в приемной полковника Мейреля, читает свежие газеты. В просторном помещении никого больше нет. В противоположном углу тихо и напряженно работает адъютант. Эдвард прислушивается к его разговорам по телефону, ничего не может понять, нервничает. У него уже нет уверенности, что до утра кто-нибудь выйдет из кабинета. Дверь открывается, мимо проходит Бэавер, не замечая Минитмена. Эдвард бежит следом, догоняет у лифта.

- Сегодня никаких девок, - усмехается Алекс, - я рано встаю.

Минитмен молчит.

- Ладно, поехали ко мне.

Дома Бэавер достает из бара мартини, делает коктейли:

- Если хочешь, смотри видео. Спать будешь на диване. - Бэавер забирает свой бокал и уходит в спальню.

- Алекс!

Бэавер приостанавливается, слегка поворачивает голову.

- Завтра я свободен, располагай мной как хочешь.

Едва заметный кивок и Бэавер закрывает дверь. Эдвард не включает видео, он сидит в темноте, уставившись в одну точку. Когда коктейль кончается, наливает чистый мартини. Бэавер так и застает его ночью: спящим в кресле, с пустым стаканом в руках.

- Подъем!

Минитмен вскакивает. Через десять минут они стоят перед полковником Мейрелем. Полковник холодно оценивающе осматривает Эдварда:

- Кто?

- Помощник генерала Ибсона майор Минитмен. Толковый парень.

- Хочешь взять его с собой?

- Пусть привыкает.

- Хорошо.

За спиной Мейреля открывается дверь. Эдвард и Алекс по короткому маршу поднимаются на крышу, где ждет вертолет. Машина доставляет их на авиабазу в пригороде. Они бегут к небольшому самолету. В нем уже сидит десяток рейнджеров.

- Куда летим?

- Там узнаешь, - небрежно говорит Алекс и уходит к летчику.

Включаются двигатели. Минитмен устраивается у иллюминатора, в стороне от солдат. Наблюдает как проваливаются в темноту огни системы посадки. Минитмен чует: назревают большие события и этот полет - их важное звено. Вне сомнения, они летят в Калифорнию. Эдвард засыпает с довольной улыбкой на лице. Самолет приземляется в горах на маленькую спецполосу. Небольшая долина покрыта редким кустарником. В двадцати метрах от взлетки стоит особняк с крышей, утыканной антеннами и локаторами. В доме напротив дверей расположен узел связи. Бэавер идет прямо к нему, тихо беседует по рации.

- Выстави охрану, - кивает через плечо Эдварду.

Через пару минут он заканчивает переговоры, выходит на крыльцо:

- Эдвард, остаешься здесь. Сиди спокойно и жди.

Минитмен заходит в дом. Роется в баре и находит виски. С бутылкой в руках направляется к креслу и замечает летчика:

- Выпьешь?

- Нет. И тебе не советую, - летчик кривится.

- Почему?

- Все может случиться...

- А чем мы занимаемся?

Летчик пожимает плечами, равнодушно отворачивается к окну. Минитмен садится за пульт связи, внимательно изучает индикаторы. Засыпает, сразу встряхивается и идет на крыльцо. Сонная предрассветная тишина. Только очень тихо бряцает оружие часовых

Бэавер возвращается через три часа. Вместе с ним - высокий пожилой человек в форме без нашивок. Бэавер с ним очень почтителен. Это - замком Западной Армии Ян Свит.

- Майор Минитмен, - Эдвард отдает честь.

- Господин подполковник, надо немедленно лететь, - говорит Алекс.

Подполковник кивает.

С крыши Военного Комитета они спускаются в кабинет Мейреля втроем. Увидев Свита, Мейрель встает, протягивает руки. Бэавер мигает Минитмену и они выходят из кабинета.

- Все, Эдвард. Помалкивай о ночной прогулке. Мейрель оценит твое содействие.

Выйдя из приемной, они расходятся в разные стороны.

9.

- Все не так просто, лейтенант, - хмурый майор, начштаба батальона не смотрит на меня, - почему я должен вас отпустить. Вы, скорее всего, диверсионная группа. Документы - подделка.

Я смотрю в окно, на плещущие волны озера:

- Как ваша фамилия, майор?

- Вопросы здесь задаю я, - майор поворачивает голову и вперяет в меня тупой взгляд, - ладно, вы можете назвать офицера, который удостоверит вашу личность?

- Меня хорошо знал майор Фред Ибсон.

- Это меняет дело. Ждите, я свяжусь с генералом Ибсоном.

Выхожу во двор. У стенки на корточках сидит моя группа под охраной часовых. Все ранены, в грязной изорванной форме, но живы. Я доволен. Присаживаюсь рядом с Вадимом.

- Ну как?

- Все хорошо. Дайте сигарету.

Закрыв глаза, подставляю лицо жаркому летнему солнцу. Хочется спать.

- Лейтенант, вас вызывает генерал Ибсон!

- Хэлло, Эндрю, жив, пилигрим, - Ибсон улыбается мне с видео, - все в порядке?

- Да.

- Пакет отдашь лично мне. Высылаю машину.

- Нас пятеро.

- О`кей, до скорой встречи!

- Постой, Фред.

- Что? - Ибсон внимательно всматривается в мое грязное лицо.

- Ты слышал о Джейн? - Вижу как мгновенно проваливаются, западают глаза Ибсона и выступают фиолетовые круги.

- Что?

- Она погибла, - мои губы еле шевелятся, майор встает и выходит из комнаты, - в Валли-Стрим.

- Что с Джейн? - Ибсон меня не понимает.

- Я видел ее труп, - раздельно кидаю в экран.

- Ты уверен?

- Да!

Видео гаснет. Входит начштаба и отдает мне регистрационную карточку:

- Сходите, примите душ.

* * *

Видео гаснет. Ибсон не может сдвинутся с места. С погасшего экрана продолжают смотреть большие злые глаза Сысоина, в них крик: "Девочка мертва!" Мгновенная боль раскалывает голову, Ибсен хватается за нее обеими руками. Закрывает глаза, но продолжает видеть Сысоина. "Джейн, я не верю!" - на мгновение Ибсон сходит с ума.

- Что случилось, Фред? - рядом стоит Минитмен.

Ибсон трясет головой:

- Эдвард, позвони Уорку. Пусть пошлет к озеру Ред-Лейк машину. Там в пятом батальоне прикрытия, Уорк знает где, сидит Сысоин со своей командой. Его надо доставить сюда и взять дискету.

- О`кей, - говорит в спину Ибсона Минитмен, подходит к видео и набирает шифр.

- Дежурный по штабу Северной группы войск капитан Толк.

- Майор Минитмен из Военного Комитета правительства. Капитан, вышлите машину на Ред-Лейк за лейтенантом Сысоиным. Необходимо немедленно доставить его в Эдуард.

- Слушаюсь. Не отключайтесь, майор, с вами будет говорить командующий.

Минитмен нервно смотрит на часы, непроизвольно подтягивается. С экрана смотрит генерал Уорк:

- Где Мейрель?

- В Ставке, в Канзас-Сити, - тихо отвечает Минитмен.

- Так. Значит, сегодня. Когда?

- В течении этого часа.

- Кто выполняет операцию?

- Я и Алекс.

- У меня в вертолетах сидит спецполк Харрисона. Через полчаса я отправляю его в Эдуард. Смотрите, ничего там не перепутайте.

Минитмен бежит в свой кабинет, срывает с вешалки пистолет-пулемет, натягивает на голову берет. Бежит вниз. В фойе ждет Бэавер. На нем тоже берет, за спиной русский десантный автомат.

- Быстрей! - кричит он Минитмену.

Они выбегают на улицу. Два бронетранспортера. Бэавер залезает в первый, Минитмен - во второй. Машины резко дергаются и набирают скорость.

- Как Ибсон? - кричит в переговорное устройство Бэавер.

- Сегодня он не в себе и нам не помешает.

- Все удачно складывается!

Бронетранспортеры на скорости вылетают на большую площадь. На другой стороне - здание правительства. Через минуту машины тормозят у парадного подъезда. Короткие очереди: часовые валятся.

- Лейтенант, оцепляй здание! - кричит Бэавер, - Эдвард, за мной!

Быстро и бесшумно идут по устланным коврами коридорам. Высокая дубовая дверь открыта. За ней за круглым столом заседает правительство. Солдаты веером рассыпаются по залу.

- Сидеть! Господа министры, по приказу военного командования вы арестованы. Оружие на стол! - кричит, вбегая Бэавер.

Минутная заминка. Минитмен опрокидывает секцию стола, выходит в центр круга. Не глядя ни на кого, он целит в глаза министров оружие:

- Ну что, господа, доруководились? Продали пол страны, а теперь продаете остатки? Вы - зажравшиеся импотенты! Не можете навести порядок - уходите!

Солдаты поднимают министров, выстраивают в рядок лицом к стенке, подталкивают прикладами. Бэавер толкает Минитмена:

- Хватит митинговать! Бери солдат и иди к Гардеру.

Минитмен ногой распахивает дверь Финансового комитета. Секретарь не дает ему пройти. Солдат убивает его ударом приклада в висок. Подполковник Гардер в штатском костюме, встает из-за стола, непонимающе улыбается:

- В чем дело господа?

- Правительство Переворота низложено. Власть находится в руках Военного комитета. Немедленно позвоните генералу Мейрелю.

Гардер продолжает улыбаться:

- Я не понимаю вас, майор. Оставьте эти детские игры.

В зрачках Минитмена вспыхивает злобный огонек:

- Вы не желаете подчиниться Военному комитету?

- Я подчиняюсь правительству Переворота, - улыбка сползает с лица Гардера.

- Ну! - Минитмен указывает на телефон, - ты будешь звонить, мешок дерьма!

- Нет.

Минитмен высоко поднимает пистолет - пулемет и стреляет в переносицу коротышки Гардера.

* * *

В Миннеаполисе нас быстро пересадили в штабной вертолет и отправили в Эдуард. Весь перелет я продремал в кресле рядом с летчиком. Проснулся, когда машина садилась на крышу Военного комитета.

- Вадим, веди ребят вниз.

Сам отправляюсь к Ибсону. Штаб инженерных войск пуст. Странно. Здесь что-то случилось. Тянусь к кобуре, но вспоминаю: нас разоружили на Рэд-Лейк. Кругом разгром, сквозняк шелестит по полу бумагой, вся электроника обесточена... Оказывается, не вся: в углу работает факс. Подхожу и беру свежие распечатки.

ПРИКАЗ N 1 по всем частям Переворота.

Сегодня, 30 июня в 10 часов утра правительство Переворота низвергнуто. Чтобы предотвратить окончательный развал Америки, Военный комитет взял власть в свои руки. Сейчас центральными штатами управляет Военный Совет в составе:

генерала Р.Мейреля,

генерала Г.Уорка,

полковника Я.Свита,

полковника А.Бэавера,

полковника Г.Харрисона.

От имени Военного Совета приказываю всем офицерам Переворота удерживать порядок в вверенных подразделениях и продолжать оказывать сопротивление противнику.

30.6.03. г.Канзас-Сити генерал Мейрель.

Господа офицеры, сержанты и солдаты Переворота!

Несколько часов назад Переворот, за идеалы которого вы боролись, перестал существовать. Власть в Эдуарде захватили военные. Большинство членов Военного Совета - офицеры бывшей Американ Арми, перешедшие на службу правительству Переворота. Ваш диктатор - генерал Мейрель хорошо был известен мне по совместной работе в Объединенной группе начальников штабов АА. Как профессиональный военный, я отлично знаю Военный Совет в Канзас-Сити. У нас общая цель: навести порядок в стране, возродить прежнюю единую Америку и ее идеалы Свободы. Правительства Переворота больше нет, так зачем мы теперь стреляем друг в друга?

Командование Освободительными армиями предлагает вам сложить оружие. Всем будет предоставлена неприкосновенность и свобода выбора, интернационалисты спокойно уедут домой.

30.6.03. г.Луисвилл маршал Л.К.Хайдеггер.

Всем офицерам и солдатам Переворота!

Министры Переворота арестованы. Часть офицеров из Военного комитета и Северной группы войск предательски захватила власть. В наших силах задавить Хунту в зародыше! Комендатура г.Эдуарда организует сопротивление. Офицеры гарнизона, не подчинившиеся коменданту М.Фишеру, будут расстреляны. Предлагаю высшим офицерам Северной и Южной армий выслать в Эдуард части для подавления восстания.

30.6.03. г.Эдуард полковник Фишер.

- Брось, - из-за плеча заглядывает молодой подполковник, - комендатуру накрыл полк Харрисона, очень быстро - пока Фишер эту бумажку подписывал.

- Где Ибсон? - я оборачиваюсь к подполковнику.

- Улетел на юг. Он приказал встретить тебя. Не узнаешь?

Всматриваюсь внимательнее:

- Эдвард Минитмен?

- Да. Здравствуй.

- Здравствуй. Ты уже подполковник.

- Я - политик, - многозначительно улыбается Минитмен, - у меня много дел. Давай дискету, Эндрю.

- Ты о чем?

- Разве Ибсон не ради нее вызвал тебя в Эдуард.

- Я должен был передать ему подробности гибели дочери.

- А, ясно. Ты мне нужен, Эндрю, - Минитмен подходит к окну, - смотри: подземный переход в метро. Фишер со своими солдатами сбежал в подземку и свободно перемещается по городу. Он может напасть на Военный комитет. Здесь есть усиленный батальон охраны. Бери его под командование. Мейрель приказал охранять здание.

Минитмен исчезает. Еду на лифте вниз. Мои ребята сидят в фойе и ждут. Когда подхожу, все четверо встают. Некоторое время молчим.

- Лейтенант, - смущенно начинает Бриз, - я здесь родился. Надо бы сходить домой.

- Иди, - просто отвечаю ему, - возьми Хэмми, пристрой где-нибудь. Мал ты еще воевать, Джон, - реагирую на недовольную гримасу мальчика.

Они уходят. Поворачиваюсь:

- Ну, а ты, Марк?

- Я с тобой, лейтенант.

- Тогда, пошли.

Вместе выходим во двор. Подходит офицер:

- Капитан Горд. Приказано сдать командование вам.

- Постройте батальон.

Прохожу перед вытянутым в струнку строем: 250 солдат и сержантов. У всех отличная строевая выправка. Всматриваюсь в лица: никто не воевал. Мне становится не по себе.

- Вадим, с усиленным патрулем спускайся в метро, капитан, занимайте Военный комитет, Марк, бери роту и размещайся в здании напротив.

Батальон, бряцая оружием, разбегается. Иду к переходу в метро. Сажусь на ступеньки, закуриваю. Знойно палит безоблачное небо. В городе тихо - ничего не происходит. Капитан приносит мне кока-колы:

- Где воевали, лейтенант?

- В Нью-Йорке, - встаю, оправляю портупею, спускаюсь навстречу бегущему солдату.

- Вас просят немедленно...

Перехожу на бег. Вадим ждет и сильно нервничает:

- Тихо!

Чутко прислушиваемся к нарастающему грохоту в тоннеле...

10.

Александрия, штат Луизиана. Штаб армии Левле. Пустая просторная комната с огромным столом. Вокруг стола вышагивает генерал Левле. Открывается дверь, входит Ибсон:

- Здравствуй, Франц, как дела.

- Плохо, отступаем. Ты из Эдуарда?

- Да. Командующий здесь?

- Раскин? На моей гауптвахте. Не волнуйся, Фред, эту армию создал я. Мы начали войну, вместе отступаем из Майами. Здесь подчиняются только моим приказам.

Ибсон изучает огромную исчирканную карту на столе.

- Что будешь делать дальше, Фред? Подчинишься Мейрелю?

- Не знаю...

- Можешь оставаться пока у меня.

В комнату входит дежурный офицер:

- Генерала Ибсона вызывают по правительственной связи.

В соседней комнате Фред садится на стул. Дежурный включает видео. На экране бледное лицо Мейреля. Они оба минуту молчат.

- Я очень сожалею, Фред, о смерти твоей дочери. Прими мои соболезнования.

- Роберт, я не понимаю, что случилось.

- Переворот умер, Фред. Он вел страну к гибели. Теперь надо любой ценой прекращать гражданскую войну.

Ибсон качает головой.

- Я понимаю, Фред, отдыхай. Завтра принимай командование Южной группой армий. Раскина отправь ко мне.

Ибсон молчит, но Мейрель не ждет ответа.

* * *

В тоннеле полнейшая тьма. Иду медленно, держась за стену. Не могу понять: как оказался здесь и кто идет впереди.

- Эй!

- Что?

- Вадим.

- Влипли мы с тобой, лейтенант.

- Где батальон?

- Нет батальона.

Очень долго идем. Болит голова, хочется пить. Выходим из тоннеля. Вся платформа на станции занята солдатами. Нам протягивают руки, помогая подняться. Садимся с Вадимом на пол, облокачиваемся на спины друг друга. Я засыпаю. Во сне вижу забитую сидящими и лежащими солдатами платформу, слышу их приглушенный говор. Звучит команда. Строимся, спрыгиваем на пути и бежим в тоннель. На следующей станции поднимаемся на поверхность. Ночь. Улицы и дома не освещены. Нам в глаза бьют прожектора.

- Танки!

Недалеко грохочет взрыв и осыпает нас кусками асфальта. Падаю навзничь. Сверху падает Вадим. Из его рта течет кровь прямо мне в лицо. Перекатываюсь на живот, ползу и тащу Вадима к ближайшей стене. Вокруг творится невообразимое: из подземки густой толпой выбегают солдаты, падают, разбегаются, кричат. Танк подходит ближе, перестает стрелять. Открывается люк, вылезает офицер с мегафоном:

- Спокойно! Слушать мою команду: строиться по-ротно!

Иду в строй.

- Офицеры, пять шагов вперед!

Срываю с себя нашивки. К танку подходит высокий полковник. Офицер спрыгивает с машины, это майор. Они коротко говорят и полковник забирается в люк. Майор идет к нам:

- Солдаты и сержанты! Вас ввели в заблуждение. Вами командовали гражданские личности, назначенные правительством. Эти дилетанты чуть не погубили армию. Теперь власть в руках генерала Мейреля. Мы все знаем этого доблестного солдата, он приведет нас к победе.

Подъезжает санитарная машина. Медбратья собирают раненых. Нас уводят. Долго ведут по ночным улицам. Большой железнодорожный пакгауз, набитый солдатами. Опускаюсь на цементный пол.

- Андрей!

Не верю глазам: передо мной на корточках сидит Леонид Заяц - человек, с которым родились в одном дворе и десять лет просидели за одной партой.

- Я знал, что увижу тебя здесь, - улыбается Заяц, - ты весь в крови.

- Это чужая кровь.

- Я шоферю. Вчера утром нас подняли и отправили грузовики в Эдуард. А на въезде в город мы встретились с танками.

- Ясно.

- Бардак: машины сожгли. Зачем?... Говорят, формируют Центральную группу войск, нас отправят туда.

Я молчу. Леонид нереален и далек, как Москва и наше детство. Зачем он здесь? Он похож на сон.

- Предъявите документы, - надо мной стоит сержант с двумя бойцами.

Мельком глянув в карточку, кладет ее в карман:

- Вставайте.

Стою перед столом, за которым сидит уставший капитан лет тридцати. Он смотрит в мою карточку, я смотрю на его седую голову.

- Лейтенант Сысоин, - говорит с явным немецким акцентом, - вы подняли оружие против Военного Совета. Это непростительно для профессионального офицера, - он выжидательно смотрит на меня, но я не реагирую, - именем Военного трибунала вы разжалываетесь в рядовые.

Капитан красной ручкой вычеркивает в карточке слово "лейтенант", размашисто пишет "рядовой", подписывается. Забираю документ и возвращаюсь. Леонида не вижу, но мне все равно. Ложусь на пол... Звучит команда. Нас строят в колонну по два и гонят к составу обшарпанных пригородных вагонов. Занимаю место у окна на жесткой скамье. Напротив пристраивается немолодой солдат, улыбается мне:

- Меня зовут Томас.

Я засыпаю сидя, уткнувшись лбом в стекло...

ИНТЕРЛОГ.

Ибсон решился на авантюру: оставил самолет в Спрингфилде, пересел на БТР и поехал на север. В районе города Ролла, на фланге Интерармии идут тяжелые бои. Никакой связи и информации нет больше суток. С Ибсоном только три машины охраны. Маленькая колонна командующего быстро движется по пустому шоссе. По краям мелькает мирный пейзаж. Ибсон смотрит в узкую прорезь на север, слышит мощную канонаду. Пустая дорога тревожит и успокаивает. За спиной Ибсона непрерывно набирает цифры на телефоне Кром.

- Нашел кого-нибудь, Крис, - Ибсон не оборачивается.

- Все молчат.

Спина Ибсона напряжена. Из открытого люка вниз соскальзывает капитан с биноклем в руках:

- Навстречу движется колонна грузовиков, - кричит он.

БТРы Ибсона разворачиваются и перегораживают шоссе. Капитан выпрыгивает и бежит навстречу колонне. Ибсон наблюдает как он говорит с шофером первого грузовика. Через минуту подъезжает джип. Ибсон протаскивает через люк крупный торс, медленно идет к голове колонны. Майор, вылезший из джипа, его узнает, вытягивается. Он комичен и растерян:

- Майор Брант, сэр.

- Почему я вижу вас здесь, майор?

- Дивизия Фишера окружена. Резервный батальон дивизии под моим командованием отступает на новые позиции.

- Это какие еще позиции?

- У противника большая оперативная свобода маневра. Я пытаюсь соединиться с другими частями армии.

- Поворачивайте колонну обратно, - Ибсон хочет ударить майора.

- Но дивизия уже не существует...

- Выполняйте! - Ибсон отворачивается от майора, наблюдает за разворачивающимися грузовиками, - капитан, пошлите один БТР вперед.

Из одного грузовика за Ибсоном пристально наблюдает солдат. Фред не обращает на него внимания, он мучительно думает о том, что происходит впереди. Может, они уже проскочили в тылы Освободительных армий? От этой мысли у него холодеет спина.

- Крис! Вызови прямо сюда самолет.

Солдат выпрыгивает из грузовика, направляется к Ибсону, на ходу оправляя форму. Капитан останавливает его в пяти шагах. Солдат отдает честь. Ибсон его не замечает. Тогда солдат подает голос:

- Фред, здравствуй...

Ибсон поворачивает голову, молча смотрит. Его лицо похудело и обострилось, глаза глубоко запали. Внутри их - тяжелая пустота. Он смотрит сквозь Сысоина на дорогу, где разворачиваются грузовики.

- Я не застал тебя в Эдуарде, Фред. Пришлось таскать дискету с собой, - Сысоин вытаскивает из нагрудного кармана маленький пакет, протягивает Ибсону, делает три шага вперед.

- Ты - рядовой? - Ибсон берет пакет.

- Да. Попал в переделку в Эдуарде.

Ибсон отворачивается. Сысоин стоит рядом, смотрит на его профиль. В Нью-Йорке он знал другого Ибсона - надо уходить. Вытягивается, отдает честь, по-строевому разворачивается.

- Эндрю.

- Да?

- Оставайся, поедешь со мной. Есть работа.

Сысоин чувствует как ослабевает и совсем исчезает, пронзившая его насквозь струна...

11.

Мейрель взбешен. Он долго молчит, в упор разглядывает нахохлившегося Ибсона. За окном штаба Южной группы войск идет дождь. Сгущаются сумерки.

- Если ты позволишь себе еще подобные выходки, будешь отвечать перед трибуналом, - цедит сквозь зубы Мейрель и выключает монитор.

Ибсон отворачивается от компьютера и идет к окну. Его штаб - в безымянном пригороде Оклахома-Сити. Сразу за мотелем напротив тянется бесконечная осенняя прерия. Ибсон чувствует себя беззащитным. Он всматривается в мутное окно. В дверь заглядывает майор Кром:

- Сэр, звонок из Нью-Йорка, - протягивает Ибсону телефон.

- Спасибо, Крис, вызови майора Гаса.

- Привет от Джошуа, Фредди, - шелестит в трубке далекий шепот...

* * *

Дверь распахивается пинком, за ней скалит зубы Влад Гас:

- Подъем!

Лейтенанты бегом строятся вдоль стенки, я встаю с кровати. Гас смеющимися глазами осматривает восьмерку рослых практикантов из Рязанского училища - свое детище - разведывательно-диверсионную группу "Русь".

- Поздравляю, ребята! Через 15 минут вылетаем на боевую операцию. Полностью экипироваться.

Все, мой двухнедельный курорт закончился.

Глубокая ночь. Мы бежим к старенькому "Блэк Хоку", быстро загружаемся, взлетаем.

- Куда?! - кричу Гасу.

- К полковнику Харрисону! - скалится он в ответ, - Ибсон хулиганит!

Приземляемся на опушке леса. Два часа идем медленно и бесшумно. Выходим на поле. Впереди два ряда колючей проволоки. Залегаем в кустарнике. Небо сереет. Мы уже видим растянувшиеся на 500 метров зеленые холмы капониров, над ними - лопасти тяжелых десантных вертолетов. Гас показывает рукой и первая четверка уползает вперед. Майор смотрит на часы. Я прислушиваюсь к тишине. Наконец Гас решает - пора и уходит с оставшейся четверкой. У каждого в сумке с десяток маленьких магнитных мин. Я остаюсь прикрывать тыл.

Поднимается предрассветный туман. На базе все еще тихо - Гас знает свое дело. В мой затылок упирается ствол, сильная рука сдергивает портупею, переворачивает меня на спину. Это Эйзенхауэр, в форме с нашивками сержанта. Прикладываю палец к губам. Он опускает оружие, улыбается, садится в траву. Из тумана выныривает Гас, мельком взглядывает на Вадима, машет рукой и бежит в лес.

Пятеро ждут нас у вертолета, трое прибывают следом. Поднимаемся высоко над лесом. Под нами исчерченное капонирами поле. Из-за горизонта выходит солнце. Поле вздрагивает. В небо взлетают горящие куски боевых машин. Красиво работает Гас - ничего не скажешь.

* * *

В Энглвуде моросит тягучий осенний дождь. Десять часов вечера. Кэмол докуривает сигарету, выключает радио, выходит из машины. Прогулочным шагом направляется через парк к Гудзону. На скамейке его ждет офицер.

- Здравствуй, Адам.

- Сегодня мне нечем порадовать Вас, шеф.

- Ну, что ж... - Кэмол закуривает очередную сигарету.

- Моя работа здесь заканчивается: Джошуа отзывает в Лондон.

- Подготовил замену?

- Да. Артур Голд.

- Я его знаю?

- Он из команды Селси.

- Хорошо. А в полицейском управлении?

- Там есть человек. Голд знает.

- Ладно.

- И еще. Есть странная информация, - Адам замолкает.

Кэмол ждет, закрыв глаза. Сигарета тлеет у губ.

- Я услышал случайно: некий Бакдэаз усиленно разыскивает Кэмола.

- Что-либо узнал?

- Все, что я могу утверждать: полиция здесь ни при чем.

- Спасибо, Адам. Счастливой дороги, - Кэмол встает.

В машине он десять минут сидит неподвижно. Слушает шелест дождя. Встряхивается.

Его новый дом стоит у реки Ровэй на западной окраине Ньюарка. Кэмол загоняет машину в гараж. Идет в зал, занимающий весь первый этаж. Скидывает плащ, включает кофеварку, пробегает рукой по полочке с CD. Хиндемит "Искушение святого Антония".

Тихо кричит виолончель. Кэмол пьет крепчайший кофе. В доме темно. За окном уже неслышно шелестит дождь.

Затем, прихватив кофеварку, он идет в лабораторию на втором этаже...

Утром Кэмол принимает душ. Голый и мокрый спускается в зал, готовит завтрак. У него серое хмурое лицо. Взгляд цепенеет на таймере микроволновки. Неожиданно Кэмол разворачивается и возвращается наверх. Голым садится за компьютер, набивает короткий текст:

"Роб, необходимо твое присутствие. Рэй."

Стерев выходные данные, отправляет письмо в Сеть.

12.

- Извини, босс, но я ничего не смог сделать. Бакдэаз - это призрак.

- Ты меня разочаровываешь, Роб.

- Я остаюсь. Интересно досмотреть этот комикс до конца.

- Но как призрак вышел на меня?

- Здесь все ясно: ты прилично наследил. Года три назад, помнится, был сайт "Добро пожаловать в Фаст Кэмол". И сейчас, наверно, следишь.

Кэмол хмуро косится на Ли:

- Я изменил принцип работы.

- Просвети, босс.

- Прекращаю пользоваться телефоном, чатом и E-mail, ограничиваю работу в Сети до минимума. Во-вторых, создаю систему явочных квартир, теперь весь обмен информацией провожу через личные контакты.

- А в-третьих? - Ли тычет пальцем вверх.

- Это пока вопрос. Ты продолжишь работу?

- Да. Выдели мне явку.

Через два часа в другом месте.

- Селси прислал из Вашингтона план новой боевой операции, - Артур Голд - двадцатидвухлетний юноша спортивного вида достает дискету.

Кэмол не двигается:

- Я больше не звоню Ибсону. Кому мы это поручим?

- Минутку... Мэри Браун, преподаватель университета. У нее родственники в Оклахоме - периодически туда названивает.

- Так, запоминай номер, - Кэмол медленно диктует цифры. - Она должна позвонить сегодня в 18 часов. Спросит Бойтона. Скажет, что дедушка Джошуа выздоровел и сегодня улетел в Нью-Орлеан.

- Запомнил.

- Сегодня же отправляй туда связного с дискетой. У нас там где-то дом.

- Поселок Хума.

- Вот-вот. С субботы на воскресенье в 5 часов в этот дом заглянет человек Ибсона, представится Сысоиным. Дискету надо отдать ему.

- Понятно.

- Так. Что у нас еще?...

* * *

Мы лежим на маленьком островке посреди огромного заросшего тростником болота. Надо бежать. В 30 километрах к югу в лабиринте островов спрятана лодка. Гас и его ребята наверно убиты. Рядом со мной Вадим. Он ранен в бедро, истекает кровью и ни на что не годен. Нас ищут. Поднимаю голову, смотрю на диск полуденного солнца. Хочется пить. На карачках ползу к берегу, окунаю голову в мутную теплую жижу. Легче. Возвращаюсь к Эйзенхауэру. Он тяжело дышит ртом, открытые глаза ничего не видят. Достаю из кармашка шприц и делаю ему укол. Затем волоку тело к берегу. Сваливаю в болото. Булькает огромный пузырь. Все. Теперь надо встать на ноги...

Мою лодку подобрал патрульный катер и привел в Техас-Сити. В порту ждет группа офицеров, Ибсон - в стороне. Иду к нему. Он молча разглядывает грязную изорванную форму на мне.

- Там была засада.

- Гас?

- Все погибли.

- Дискета?

- Нет...

Ибсон отворачивается и идет в вертолет. Тащусь следом.

- В Хьюстон.

На крыше штаба армии Левле он кидает мне ключ:

- Комната на 12 этаже. В 9 утра явишься в штаб.

В номере есть ванна. Скидываю комбинезон. Погружаюсь в теплую мыльную воду. Закрываю глаза...

В шкафу нахожу тапочки, халат, новую без нашивок форму. Влезаю в халат и иду к бару. Вечер. В углу шумит тюнер. Рядом на журнальном столике стопка свежих газет. Выключаю музыку. Комнату наполняет однотонный шорох дождя. За открытым окном за водяной сеткой размытый городской пейзаж. Медленно выпиваю бокал водки. Ухожу спать.

Утром полчаса жду в приемной Левле. Ибсон выходит, не глядя кивает головой. Спускаемся вниз и едем в аэропорт.

Самолет приземляется в Канзас-Сити. Садясь в машину, Ибсон меня замечает:

- Ты зря вернулся один, Эндрю. Тебя ждут в Трибунале. Кром, отвези капитана Сысоина.

Кром провожает до дверей зала заседаний. Вхожу. Приятная встреча: судейскую тройку возглавляет мой лучший товарищ по детским дворовым играм Алекс Бобров в чине полковника, слева от него старый знакомец подполковник Минитмен. Странно и смешно.

Выписка из протокола N 73 заседания

Центрального Военного Трибунала.

Замком РДГ "Русь" капитан Сысоин, в связи с невыполнением особо важного секретного задания, разжалован в сержанты и отправлен в действующую часть. 25.9.03. г.Канзас-Сити. Председатель Трибунала, полковник А.Бэавер.

Выхожу. Протягиваю выписку Крому:

- Подожди, майор.

Из-за дверей выглядывает лейтенант, приглашает пройти. Алекс ждет в уютной гостиной. Сажусь в кресло.

- Ну, здравствуй, Эндрю. Слышал о твоих похождениях, - говорит по-английски, откидывается в кресле, слегка улыбается.

- Хай, - молча наблюдаю как он набивает трубку дорогим табаком.

Форма полковника ему идет. Алекс чиркает спичкой, прикуривает, поднимает глаза:

- Вчера звонил в Москву. У тебя дома все в порядке.

- Как твоя Ольга?

- Хорошо. В июле родила. Сын.

- Поздравляю. Как назвал?

- Олегом. Юлю помнишь? Она теперь у Ольги лучшая подруга. Спрашивает о тебе.

- Передай всем, что жив, здоров.

- Передам.

Молча разглядываем друг друга. Алекс изменился: стал больше американцем, чем русским. Он докуривает, встает:

- Мне надо работать, Эндрю.

Возвращаемся с Кромом в аэропорт. Ибсон в самолете. Он читает выписку Алекса, засовывает в карман:

- Ничем не могу помочь, - предлагает фляжку с коньяком.

Беру. Самолет взлетает.

13.

Вертолет готов к взлету. Миллер забирается в кресло, трогает за плечо пилота. Сан-Франциско проваливается в утренний полумрак. На западе расширяется в бесконечность громадная океанская чаша. На востоке вырастает горная гряда в зареве восходящего солнца...

Сакраменто.

- Командир взвода охраны лейтенант Бриз, сэр, - Эндрю отдает честь полковнику Миллеру. - Приказано всюду сопровождать Вас.

Они идут к машине, выезжают в горы на командный пункт Западной армии.

В центральном зале КП Майкл смотрит на большой экран-карту, его зрачки расширяются. Оборачивается к замкому подполковнику Кингу.

- Давно это началось?

- Три часа назад.

- Ваши действия?

- Первая дивизия выдвигается к Передовому хребту и берет на прицел Денвер. Вторая дивизия занимает перевалы Сангре-де-Кристо и блокирует Санта-Фе. Третья дивизия закрепляется на Рио-Гранде от Альбукерке до Эль-Пасо. Четвертая и пятая дивизии отправлены в Вайоминг и Монтану - будут действовать по обстоятельствам.

- Связь с Мейрелем?

- Есть.

- С Ибсоном?

- Нет...

* * *

- Алекс, брось ты все, полетели.

Бэавер переодевается в полевую форму и не отвечает Минитмену.

- Здесь недалеко меня ждет "Апач"... Через шесть часов Канзас-Сити будет окружен. Мясорубку ведь устроят!

Бэавер берет любимый АКМ, всовывает в карманы на бедрах магазины, набирает полную сумку патронов.

- Дивизии Северной группы бегут. Надо помочь Свиту собрать их.

- Откуда у тебя боевой вертолет?

- Мейрель приказал...

- А я подобного приказа не получал. До свидание. Лети, Эдвард...

* * *

"Альбукерке 200 миль".

Когда БТР проскакивает плакат, его догоняют три низко летящих вертолета "Апач". Двойка уходит дальше на восток, третий разворачивается, целится в бронетранспортер.

- Стоять! - кричит Ибсон.

Машина сворачивает с шоссе, перепрыгивает кювет. Ибсон ловко выскакивает из верхнего люка, бежит к кустарнику. Ракета сжигает БТР. Пулемет сверху поливает зазевавшегося майора Крома. Ибсон ползет в самую глубину колючей чащи. Он в форме солдата, надеется - его не удостоят вниманием...

* * *

Ночью вылезаю из кустов и иду на восток. В небе оживление: летят самолеты, низко носятся вертолеты. Полнолуние. Поэтому, заслышав шум лопастей, валюсь на землю.

Ближе к утру впереди вырисовывается силуэт старой нефтяной вышки, сарая. В окошке теплится огонек. Заглядываю. У допотопной печки сидит старик. Без стука вхожу. Старик не реагирует, продолжает помешивать варево в котелке. Сажусь на пол поближе к огню.

- Отвоевался, солдат?

- Есть курить?

- Не курю. Как вас там?

- Уничтожили роту...

- А ты как?

- ...Радио слушаешь, старик?

- Справа, на полке.

Новости впечатляют. Маршал Хайдеггер реализовал грандиозную операцию "Цунами-4": Канзас-Сити взят 1 Освободительной армией, генерал Мейрель погиб, Северная группа войск полковника Свита отступает в Канаду, 2 Освободительная армия осуществила глубокие прорывы на Денвер, Альбукерке, Эль-Пасо, генерал Ибсон исчез, Южная группа войск расчленена и дезорганизована, только армия генерала Левле обороняется на линии Хьюстон - Сан-Антонио - Остин.

- Присоединяйся, - старик пододвигает котелок.

Вытаскиваю ложку.

В этом же котелке старик заваривает травяной чай. Молча пьем. Пролетает вертолет.

- Не боишься? Могут пальнуть.

- На все Божья воля, - старик встает, идет в угол. - Снял бы ты форму, - возвращается с рабочим комбинезоном.

- Спасибо, - раздеваюсь, протягиваю старику винтовку и часы, - спрячешь до вечера?

При себе оставляю нож и револьвер. Засыпаю в углу, зарывшись в кучу тряпья. Снятся горящие машины и выскакивающие из них живые факелы...

Вечером старик кладет мне в сумку три банки мясных консервов.

- Винтовку и часы бери.

- Храни тебя, Бог, солдат, - старик поднимает руку.

- К черту! Я не верую.

- Это временно...

Ухожу в Хьюстон.

14.

Четверо суток валяюсь у свалки неизвестного поселка. Давно ничего не ел. Ночь. Лицезрю пульсирующий Млечный путь. Готовлюсь умереть. Шорох. Со стороны поля скользят три тени. Останавливаются в десяти метрах, приглушенно рычат. Волки или собаки - все равно. Отползаю к дереву, из-за пояса вынимаю револьвер. Сил больше нет даже поднять оружие. Псы скалятся, медленно подбираются ближе, выжидают. Они тоже страшно голодны. Я отдыхаю. Псы совсем близко, решаются, прыгают. Двумя руками вскидываю револьвер и стреляю...

- Все в порядке, очнулся.

Лежу в кровати. Надо мной склоняется человек. Я его знаю, но сейчас не до этого.

- Поешь.

Выпиваю чашку горячего шоколада и забываюсь...

Через неделю окончательно прихожу в себя.

Мы сидим у камина и пьем кофе.

- Тебе пора уходить, лейтенант.

Согласно киваю.

- Я могу тебе помочь, - Марк допивает кофе, достает пакет, - здесь немного денег и документы. Теперь ты - Сэмюэль Рэдклифф, фермер из Теннесси, запомни городок Пьюласки. Твоя ферма разорена. Едешь к брату в Монтану.

- Спасибо, сержант.

- Я - лейтенант. Новая Интерармия в Канаде эвакуирует офицеров и сержантов Южной группы войск. Не хватает опытных кадров.

- Как в первую гражданскую негров спасали?

- Похоже.

- Кто там сейчас командует?

- Генерал Ибсон и полковник Миллер, - Сой склоняется над камином, перемешивает угли, - в Монтане доберешься до города Юрика. Там на вокзале сидит нищий. Пароль: "Я от Пита Маркса". Отзыв: "Сегодня выпадет снег".

Я улыбаюсь.

- Он переведет тебя в Канаду. Даст новые документы. Ты должен прибыть в Калгари в штаб Западной дивизии Интерармии.

- Согласен.

Снова пьем кофе и молчим. Я ничего не хочу рассказывать своему сержанту. Он - тоже.

- В 7 часов утра от автостанции пойдет автобус на Омаху, - Марк встает и уходит.

Остаюсь наедине с угасающим камином.

* * *

Ночлежка на вокзале Су-Сити в 100 км. севернее Омахи.

Не раздеваясь растягиваюсь на железной койке, закрываю глаза. На соседнюю кто-то садится и дотрагивается до моего плеча. Это Заяц:

- Рад тебя видеть, Андрей, - он вымученно улыбается, - у тебя есть еда?

- Сейчас, - вытаскиваю из-под головы сумку.

Он быстро съедает мои скромные запасы.

- Чудом спасся. Вот сейчас добираюсь в Канаду. Там, на границе - новые дивизии Интерармии. Пошли вместе, Андрей.

- Домой не хочешь, Леонид?

- Не знаю...

- В Канаду трудно пройти. С этой стороны тоже войска стоят.

- Проберемся.

Заяц выжидающе смотрит. Он похудел и стал еще выше. Одет в грязные лохмотья.

- Утром все решим.

- Ладно, - легко соглашается Леонид.

В ночлежку входит военный патруль, блокирует дверь, начинает проверять документы. Заяц опять садится на койку, шепчет:

- Давай прорвемся, у тебя есть оружие?

У меня остался только нож. Отворачиваюсь. Заяц замирает, уставившись на свои грязные руки. Подходит офицер:

- Ваша карточка?

Заяц не двигается. Офицер привычным движением срывает с его шеи солдатский медальон.

- На выход...

Патруль давно ушел. Свет погашен. Но я уже не хочу спать.

* * *

Ибсон за столом долго просматривает бумаги. Стоя жду.

- Значит выжил, Эндрю, - Фред не поднимает головы, - есть вакансия замкома учебного полка. Здесь под Монреалем. Будешь натаскивать новобранцев.

- Я уже навоевался. Поеду домой. Отпускаете, генерал?

- Хорошо, - он берет ручку, что-то пишет, - бюрократы тебя еще месяц промучают, - не глядя двигает на край стола новую регистрационную карточку, чек, - Это - в российское консульство. Это - зарплата за год, для скорости - снимешь с моего счета. Счастливого пути, Эндрю.

- Спасибо, генерал.

15.

Открываю дверь своим ключом. В коридор влетает еще не проснувшаяся в ночной рубашке пахучая Сашка.

- Андрюшка! Братик вернулся! - Она запрыгивает на меня как кошка.

Обнимаю и кусаю ее за ухо. Рядом уже стоит мама, молчит и непрерывно гладит мою руку. Обнимаю маму. Она на целую голову стала ниже меня, голову, седую как лунь. Сашка уже на кухне гремит посудой и зовет пить чай. Чай крепчайший и вкусный: с земляничным вареньем. Саша сидит напротив, проснулась:

- Знаешь, на тебя полгода назад пришла похоронка. Мол, пропал без вести. Ваши армии окружили и вообще войну вы проиграли. Нам и говорят: все, считайте - погиб. А ты вернулся! Фантастика! - Сестра в восхищении.

Пусть лучше не знает как я вернулся.

- Ой! В школу опаздываю. Я ведь на золотую медаль иду и на подготовительные курсы в университет хожу. Буду поступать на журналистику, как папа. Я сегодня рано вернусь!

- Сынок, я тебе ванну приготовила и чистое белье.

- Хорошо, мама.

Поздно спохватываюсь: мама пугается рваных шрамов на руках.

- Это только царапины.

- Как все произошло?

- Да ничего особенного, мама. Началась мясорубка и большой беспорядок. В таких случаях надо просто отползти в сторону, полежать в траве сутки и про тебя все забудут. Я полежал, встал и пошел домой.

- Пошел?

- Как видишь, дошел.

Долго лежу, дремлю в родной ванне. Никуда не хочется идти.

- Мама, у меня дела. Надо перерегистрироваться в военкомате...

Дверь открывает Юлия. Она из кухни: в переднике, с мокрыми руками, с большим кухонным ножом в свекольных подтеках.

- Андрей?!

Юлия чуть выше меня. Осторожно поднимает полные руки с красным ножом, осторожно кладет мне на плечи. Чувствую рукоятку ножа.

- Пойдем же.

На кухне она угощает меня винегретом, молчит и смотрит.

- Не думал тебя застать.

- Я безработная. Отдыхаю.

- Давай куда-нибудь сходим. В гости. К Алексу Боброву.

- Он мертв.

- К Майку Мельникову?

- В Канаде. Вы разве не встречались?

- Нет. А Заяц?

- Дома. Но к нему не надо ходить.

- Тогда в театр. Давно не слышал хорошую русскую речь.

- Пойдем. Звони, заказывай билеты.

Покупаю билеты на мхатовскую постановку "Вишневого сада". Через час Юлия выходит в длинном шерстяном платье, элегантно облегающем ее полную фигуру.

- Шикарная вещь. Купила?

- Сама связала, - гордо вскидывает тяжелую голову, оценивающе оглядывает меня, - а вот ты непрезентабелен. Поехали в магазин.

На Садовом кольце останавливаемся.

- Валюта есть?

- Ничего другого и нет.

В бутике Юлия долго и щепетильно выбирает мне рубашку, галстук, костюм, туфли. Назойливо суетятся продавщицы. Мне это порядком надоедает. Наконец едем в театр.

Ночью останавливаемся у парка. Идем гулять по темным аллеям. Юлия мягко и уютно вкладывает свою руку в мою, прижимается:

- Странные вы возвращаетесь оттуда.

- Какие же?

- Леонид меня просто напугал. А ты какой-то чужой. Как было на войне?

- Я не хочу говорить о войне. Здесь чистый воздух. Давай просто дышать.

Из кустов вылезают трое накачанных верзил, идут к нам.

- Эй, хиляк, - подходит ко мне центровой, - бабу ты себе не по кондиции выбрал. Отойди в сторонку. И не забудь карманы вывернуть.

Юлия отодвигается. Медленно поднимаю тяжелеющие ненавистью глаза.

- Витюша, он оказывается, наглый, - говорит правый.

- Он, похоже, крутой. Пальчики надо бы обломать, - вторит левый.

- А сейчас мы ему крышу сдвинем, - центровой резко дергает правую руку вперед.

Я падаю на колено, выхватываю револьвер и стреляю. Центровой визжит - между ног у него хлещет кровь. Остальные замирают.

- Хорошо, гады. Не двигайтесь! Я сначала стреляю, потом думаю. Изображайте скульптуру пятнадцать минут. Поняли? Покажите взглядом.

Уходим. Юлия отлично держится: не оборачивается и не дрожит. Останавливаю машину у ночного шопа. Покупаю литр водки и копченых куриц. Везу Юлию на Ленинградский проспект.

Поднимаемся на 12 этаж в квартиру Эйзенхауэра. Здесь опрятно и чисто, только все покрывает неощутимая годовая пыль. Юлия сразу идет в душ. Я сервирую низенький стеклянный столик, включаю телевизор, нахожу ночной кабельный канал. В ожидании Юлии выпиваю сто грамм. Она выходит распаренная и теплая.

- Юленька, водочки выпьешь?

- Что ж не выпить, выпью, - рассудительно говорит она и берет полный стакан.

- За будущее.

Чокаемся. Юлия залпом выпивает, отламывает крылышко. Я придвигаюсь, обхватываю ее стан:

- Юля, я очень устал.

- Ты постарел, Андрюша.

- Давай выпьем еще.

Мы опрокидываем в себя по стакану водки и я спускаю тормоза. Нахожу губами ее мягкие нежные губы, кончиком языка - ее влажный язык. Руки сами лихорадочно пытаются проникнуть под шерсть. Юлия отваливается, встает, стаскивает через голову платье. Встряхивает головой. Волосы тяжелыми волнами скатываются до щиколоток. Она прекрасна и величественна как Мать богов. Смотрит на меня сверху вниз:

- Андрей... у тебя там, за океаном, были женщины?

- Юленька, какие женщины на этой гнусной войне! - тороплюсь я.

- Раздевайся, сейчас белье постельное поищу...

Утром я просыпаюсь первым, долго смываю в душе водочный синдром. Возвращаюсь. Юлия спит, широко раскинув толстые ноги. Сажусь в кресло и подчистую с костями съедаю курицу. Юлия просыпается сжимается под одеялом, смотрит как я ем.

- Отвернись, я оденусь.

Выхожу на балкон.

- Отвези меня домой.

У себя дома она поит меня чаем. Читаю в ее глазах не высказанный вопрос.

- Мне надо по делам. Вечером зайду.

Переезжаю через проспект в свой двор. Заяц живет в соседнем подъезде. Иду к нему. Дверь открывается автоматически, за ней никого нет. Заяц в комнате, в инвалидном кресле.

- Здравствуй, Андрей. Я рад. Ты цел?

- Только царапины.

- Хорошо. Садись. А я уже считай, что мертв.

- Как это случилось?

- Хотели убить, а только покалечили. Все правильно: нечего лезть с войной в чужую страну.

- Выпьешь водки?

- Мне теперь все равно. Стаканы на кухне.

Я разливаю.

- Поднеси стакан. У меня только пальцы шевелятся, - зацепив стекло зубами, он долго пьет, - Я рад, что ты вернулся. Женись на Юльке. Устраивайся в нашу армию - здесь курорт. Все будет замечательно.

Я встаю. Дотрагиваюсь до его пальцев:

- Прости, Леонид.

- Да. Бог нас осудит. Счастливо, Андрей.

Дома меня ждет Сашка. Обиделась:

- Где ты вчера пропадал?

- Саша, дай поспать. Сегодняшний вечер посвящаю тебе...

Вечером меня будит телефон. Отвечает Саша:

- Алло! Юля, здравствуй... Нет, он не приходил... Со вчерашнего дня... Да ничего с ним не случится в нашем мирном городке!... Хорошо, я тебе позвоню. Андрюшка, подъем!

Сашка натянула узкую юбку, смелую блузку. Лифчика нет. Видимо, трусики тоже забыла одеть. Расцветающая розочка!

- Ну что, на дискотеку.

- На дискотеку!

- На самую крутую, на всю ночь.

- На всю ночь!

- Только, смотри, без наркоты и прочего.

- О`кей!

- Веди.

- Вперед!

На дискотеке мы только вдвоем, флиртуем вовсю. Я не хочу видеть рядом с несовершеннолетней сестрой мужчину. А Сашке интересно с "воскресшим" двадцатитрехлетним братом. Утром мы пьяны танцами и пепси.

- Сашка, я люблю тебя, - ору, падая на сиденье машины.

- Я тебя тоже! - валится на сиденье рядом Сашка.

Целую ее в губы, сильно, долго. Она прижимается. Ее острые грудки колют, целятся в сердце.

- Все, Саша, остынь.

- Спать вместе будем!

- Ты что! К маме пойдешь. Да тебе же в школу пора.

- С 1 апреля! Каникулы начались!

Отвожу Сашу домой и еду дальше, куда глаза глядят. По дороге пью очень много кофе. Глаза приводят меня на Ленинградский проспект. Вхожу в квартиру Вадима. Здесь везде стерта пыль. Сажусь в кресло. Часто бьется накачанное кофеином сердце. Гулко стучат об подоконник капли начинающегося дождя...

Вскакиваю, быстро одеваюсь, путая спросонья одежду. Просыпается Джейн: "Ты куда, Эндрю?" "Я скоро вернусь." "Ты не успеешь вернуться." "Меня ждет машина." "Ты опоздаешь, Эндрю."...

Ночное федеральное шоссе N 10. На обочине Эйзенхауэр одним сильным движением отрезает голову мальчишке в черном парадном мундире. Берет ее за волосы и пинает как мяч. Безголовое тело еще стоит, у него дрожат руки... На грязной поверхности болота лопается пузырь, источая смрад - все что осталось от Эйзенхауэра...

В гостиной военного трибунала сидит холеный Алекс, благородный Алекс - полковник с маникюром на ногтях. Он сосет дорогую трубку, выражая своим видом легкое пренебрежение: "Ты сел в калошу, Андрюша. Ты лажанулся, Эндрю. Езжай к Юле под юбку, там тебе будет хорошо."...

Мгновенно небо из синего становится белым. На горизонте вырастает миниатюрный ядерный гриб. Падаю ниц. Там были: Хьюстон, армия Левле и надежда вернуться в Россию...

Эти псы озверели и стали волками. Они загнали меня в угол и хотят сожрать. Осталось только три патрона - по одному каждой собаке. Но руки от голода ослабели, не могут поднять револьвер. Псы это прекрасно понимают, скалят клыки и прыгают одновременно...

В просторном кабинете восседает обрюзгший Ибсон. У него отечное лицо, громадные мешки под мертвыми глазами. Он что-то пишет: "Эндрю, ты заработал за год 60.000. Выписываю в английских фунтах. Возьмешь с моего счета - без этих бюрократических проволочек. Счастливого пути."...

Толпа неожиданно расступается и выталкивает на меня маленькую девчушку с длинными темными волосами и распахнутыми счастливыми глазами: "Здравствуйте, я - Джейн!"...

Смотрю на часы: 9 утра. Пора. Военкомат открыт и военком у себя.

- Капитан Сысоин? Ваши документы еще на перерегистрации.

- Товарищ подполковник, в перерегистрации нет необходимости, я возвращаюсь в Канаду.

Военком встает и уходит.

- Товарищ капитан, - подполковник вернулся, - возникли некоторые сложности: ваши документы в ФСК. Если вы хотите ускорить процедуру, отправляйтесь прямо сейчас по этому адресу...

ИНТЕРЛОГ.

Вагоны плавно трогаются, перрон уплывает. Сысоин проходит в двухместное купе, он купил его целиком. Блаженно растягивается на верхней полке. "НА-ВОСток, НА-ВОСток, НА-ВОСток", - стучат колеса. Впереди десять суток пути. А во Владивостоке его ждет океанский лайнер. Там Андрей лицом к лицу останется с океаном. Он не торопится, хочет побыть сосной на склонах Урала, полной луной над сибирской тайгой, океанской волной, пурпурным закатным облаком - он хочет отдохнуть...

Ночью ему снится Джейн. Девочка в белом платье. Они кружатся в вальсе и встревоженно смотрят друг другу в глаза. "Андрюша, ненаглядный мой мальчик, я хочу тебя", - шепчет по-русски Джейн и в ее глазах открывается бездна. Сысоин холодеет во сне...

Утром он просыпается с невнятной ноющей болью. Часами сидит у окна и безотрывно смотрит на бескрайние просторы России. Он прощается с ней навсегда...

16.

М.Уотерс - студент Нью-Йоркского университета девятнадцати лет сидит за столиком уличного кафе рядом с Международным Центром Торговли, попивает кофе с коньяком, просматривает тоненькую пачку распечаток. Утро, начало лета. Яростное солнце заливает Нью-Йорк. У Уотерса красные глаза, замедленные плавные движения. Он не торопится. Выпив, заказывает еще. Подставляет бледное лицо небу. Так проходит час. Накачавшись допингом, он идет в метро.

Университет. Кафедра новейшей истории. Защита годовых студенческих работ. Выступает М.Уотерс:

- Тема моего исследования "Атлантическое правительство". Научный руководитель, доктор философии Браун, - Уотерс кивает преподавательской комиссии. - Думаю, не надо доказывать актуальность темы. - Немногочисленная аудитория молча соглашается. - Итак, Атлантическое правительство - могущественная организация, о которой ничего неизвестно, даже названия. Но на протяжении последнего года большинство стран четырех континентов, чьи берега омываются Атлантическим океаном, совершили ряд странных политических акций. Публикации на эту тему в мировой прессе, научной печати и в Интернете собраны, систематизированны и проанализированы мною в первой части исследования. Все желающие могут познакомиться с электронной версией в компьютере кафедры, - Уотерс опять кивает докторам Мэри Браун и Питеру Даниэльсу. - Первую часть я заканчиваю рядом предварительных умозаключений. Я думаю, Атлантическому правительству служат многие чиновники всех рангов из крупнейших стран региона. Кроме этого, поручения Правительства выполняют и, предполагаю, не даром все крупные преступные группировки. Возможно, у Правительства есть собственные силовые формирования. Вывод по первой части: не смотря на отсутствие прямых фактов и заявлений, Атлантическое правительство - не миф, оно действительно существует. - Уотерс ненадолго замолкает, наливает стакан воды, пьет, наблюдает за однокурсниками. Но, у каждого - своя защита. - Продолжим: Мы не знаем структуры Атлантического правительства. Выдвигаю гипотезу: это не авторитарная организация, ею управляет Совет исполнительных секретарей, одним из них является Рэй Генри Кэмол. Родился в Лондоне в 1967 году. Там же получил высшее математическое образование и проявил недюжинные способности хакера. В 1990-2000 годах работал в лондонском филиале "IBM". Затем переехал в Нью-Йорк и уволился. Основал частное детективное агентство "Фаст Кэмол" - очень крупное, работающее по всему атлантическому побережью Соединенных Штатов. После Переворота 3-го года Кэмол исчезает. В это же время он связывается с разведывательной службой Великобритании. Эти переговоры очень занимательны. Тогда же деятельность "Фаст Кэмол" официально прекращается - это когда частные детективные агентства по всей стране активизировались. На основании этих и ряда других наблюдений я делаю вывод: в апреле 3-го года Рэй Кэмол стоял у истоков Атлантического правительства. Остается добавить: мое исследование гипотетично, еще не завершено, имеет слабые места и не претендует на абсолютную истинность, - тряхнув лохматой головой Уотерс покидает кафедру.

- Спасибо, Уотерс. Вопросы? - Мэри Браун оглядывает студентов. Все молчат. - Доктор Даниэльс?

- Да. У меня много вопросов...

* * *

Голд удивительно спокоен. Мы пьем стопроцентный апельсиновый джюс, пялимся в телеящик. Тупой боевик:

- Молился ли ты на ночь, урод?

- Факал я вас всех! И ваших мам и пап!

- Сейчас нечем будет.

Дверь открывается, в бар входят ребята Джона Деспайра - пятнадцатилетние мальчишки. Двое садятся за наш столик, трое - за стойку.

- Мистер Джон изволит отвлекаться на более серьезные дела? Кто ты такой? - Артур тычет пальцем в худого блондина.

- Люк. Я - замком Джона и уполномочен говорить.

- А решать?

- Да.

Артур минуту рассматривает Люка. Я смотрю в ящик.

- Где кейс, урод? Сейчас тебя факать буду.

- Ахмед тебе башку оторвет!

- Снимай штаны.

- Джон поступает не мудро. Вы собираетесь выжить в Северном Квинсе?

- А ты?

Артур искренне смеется. Урод отвратительно кричит, пулеметные очереди.

- Хорошо, Люк. Каждый вечер в это время сдаешь 75% выручки бармену, вот-этому пуэрто-риканцу. Джону совет: пусть поинтересуется кого собой представляет дядюшка Артур.

Люк и компания ретируются. Урод убит, кейс утерян безвозвратно.

- Еще по бокалу, Сэм?

- Поехали отсюда.

* * *

- Это разве работа, Сэм, приструнить банду хулиганов-тинейджеров, приспособивших к членам пушки, - смеется Артур делая обычные 50 отжиманий.

Склоняется Мэри обольстительная и прелестная:

- Ты побледнел, Сэм. Тебе плохо?

Мэри в ночной сорочке. Смыла косметику и в ярком лунном свете выглядит юным подростком.

- Этот отчаянный Джон будет как все. До завтра, Сэм, - Артур спружинив от пола исчезает.

- Командир, ты обо мне забыл? - во весь рот улыбается Джон Хэмми. Он расширился в плечах, заимел жиденькие усики и офицерскую портупею. - Я вернулся, лейтенант! Теперь я могу многое - больше чем Эйзенхауэр. Я собираюсь вдосталь повеселиться, - весельчак Джон вытаскивает из штанов кольт, палит в потолок, - я отдам тебе деньги, а ты отдашь мне малышку.

Мэри интригующе смеется, выскальзывает из сорочки.

- Увидимся, - машет кольтом Джон.

Мне тошно. Обнимаю Мэри.

17.

- Плюнь, Мадди, наслушаешься еще лекций.

Комната с окнами на Ист-Ривер. Ужасный беспорядок. Студенты недавно проснулись. Уотерс на кровати недовольно морщит лоб. Вил Маклайф с ногами расположился в кресле. Он на голову выше и на год старше.

- Суум куикве, - изрекает Вил, - девочки в твоей группе все застенографируют, ну а я попрошу распечатку у дока Сикорски - все остальное ерунда. Где бутылка?

- Сам вчера под кресло спрятал.

- Мадди Уотерс! Хватит обиженного изображать. Такое имя носишь: веет от него началом XX века, гангстерами, виски и блюзом. Люблю твое имя! Поехали к неграм.

- Брось. А я сегодня собирался исследование начать.

- О, давай мыслить - когито эрго сум! Это интереснее, чем спать в аудиториях. Какая тема?

- Та же, что в прошлом году защищал.

- У тебя там со структурой прокол. Где стаканы? Вот. Держи. Значит так: правительство Переворота не могло так быстро умереть. Оно переродилось в Атлантическое правительство, которое действует как городской штаб в обстановке уличных боев.

Уотерс смеется. Маклайф вскакивает в кресле, размахивает стаканом с виски:

- Представь: исполнительные секретари - стратеги, они мыслят; у каждого в подчинении диспетчеры - тактики, они координируют действия используя связных. Связные передают информацию и приказы, общаются с массой людей где-нибудь работающих или служащих и свободных от знания о диспетчерах, секретарях и тайном правительстве.

- Постой! И поэтому в Интернете ничего нет.

- Они выше нашей электронной цивилизации. Давай выпьем.

- Здорово ты врешь.

- Еще не все, - Вил водружается обратно, изображает позу мыслителя. - Зачем это надо?... У стратегов существуют какие-то высшие цели. Они - носители идеи, а для нее требуется знамя. Все мыслители прикрываются знаменем и служат ему. Вот! У Атлантического правительства есть вождь, а может - духовный лидер. Вот кого надо искать, Мадди...

* * *

Кровавая дорожка бежит по волнам. В небе залитые пурпуром всех оттенков облака. Мэри любуется ими, по лицу скользят мягкие блики. Она улыбается небу, улыбается мне:

- Ты так смотришь, Сэм.

Молчу. Звонок.

* * *

Вилла в пригороде Кейптауна. Мужчина неопределенной национальности сидя в кресле внимательно выслушивает мою речь. У него ясные доброжелательные глаза. Но я не обманываюсь. Заканчиваю, сажусь.

- Как изволите Вас величать?

- Сэм Рэд.

- Сигару, мистер Рэд?

- Спасибо.

- Мы ценим человека, от имени которого вы обратились. Но этого недостаточно.

Достаю дискету:

- Ясно, что она неубедительна, сэр, - протягиваю ему. - В основе нашего сотрудничества может лежать только доверие.

- Вы ничего не рассказали о себе, мистер Рэд, - мужчина передает дискету стоящему позади кресла человеку, - принесите, пожалуйста, кофе.

- Я слишком молод.

- Сколько?

- Двадцать три года.

- Вы учились?

- Получил военное образование. Но мне не суждено быть военным.

- Кем же Вы хотите стать?

- Писателем.

Мужчина с удовольствием смеется:

- Пейте кофе, юноша. Вы мне нравитесь. Мы поможем. Завтра же наши люди в Вашингтоне вас найдут. У нас есть ряд условий.

- Да. Я передам.

- Не суетитесь, молодой человек. Диктовать условия мы будем тогда, когда страна будет принадлежать вам, - он дружелюбно наблюдает за мной. - Молодости свойственно отчаяние. Но, скорее, это больше достоинство, чем недостаток, - легко поднимается с кресла. - До свидание, мистер Рэд. Я Вас запомню.

18.

Вашингтон. Из здания Конгресса выходит Селси, садится ко мне в машину.

- Куда поедем? - включаю зажигание.

- Никуда. Зачем самолично заявился, делать нечего?

- Не ругайся. При Сенате существует Комиссия по борьбе с коррупцией?

- А я, по твоему, где работаю?

- Не знаю, Селси, мне неинтересно. Необходимо, чтобы Комиссия заинтересовалась, - понижаю голос, шепчу ряд имен.

- Ты машину сегодня проверял? - Селси недовольно обозревает сквозь тонированные стекла окрестности.

- Артур этим каждое утро занимается. Дело тонкое, поэтому сам приехал.

- Перестрелял бы всех просто, у тебя же куча молодцов, Сэм.

- Кого надо перестреляем, а этих не могу.

- Тебя самого убить надо, - Селси хлопает дверцей.

Теперь можно пообедать и выспаться.

* * *

- Отвлекись, Вил, я еду принес, - Уотерс залезает на стол, машет рукой между лицом Маклайфа и экраном компьютера, - сидишь тут безвылазно, а страна впадает в анархию. Включи хоть телевизор.

Телеобозреватель вещает о пришествии Царства Зла: экономический кризис, разбой, коррупция, политические убийства.

- Чушь он несет, - отмахивается куском пиццы Вил. - Что есть Зло?

- Атлантическое правительство, разрушающее Федерацию.

- Чушь! Ты - гуманитарий, а ничего не понимаешь в определениях. Только кофе и умеешь варить. Разве буря может быть злом? Только при анализе люди дают оценку действиям и поступкам. Называют их хорошими или плохими. Но действия и поступки - всего лишь физические феномены. А любое явление вызывается к жизни энергией. Именно ее мы называем добром или злом - самообман. Добро-Зло неразрывны - это энергия Космоса, еще ее можно назвать Силой-Насилием.

- И значит?

- Добра и зла нет, есть движение и результат.

- А смерть?

- Ты думаешь, существует смерть? - Вил удивленно смотрит, ненадолго задумывается. - На свете много есть такого, друг Мадди, что и не снилось нашим мудрецам... Никогда не делай оценок и не мешай - для тебя же работаю.

- Нашел что-нибудь?

- Дураку полдела не показывают. Ладно, не обижайся, иди смотри...

* * *

- Разве тебя зовут Сэм? - Мэри проводит пальцем по моей груди, замирает, долго смотрит в глаза, - Ты - Эндрю!

- А тебя зовут Анджела.

- Да! Я угадала. Мы - очаровательная пара: Анджела и Андрей.

- Нет: Андрей и Анджела. Давай поженимся, - сжимаю в ладонях ее упругие ягодицы, прижимаю Мэри к себе.

- Давай, несносный мальчишка!

Небо сходит с ума: полыхает солнце и сверкают звезды.

19.

Поздний вечер, но сенатор не отпускает Селси. Они только что закончили работать и пьют холодный кофе.

- Ты считаешь, что стоит проголосовать за восстановление института президента? - вспоминает сенатор о завтрашнем дне.

- Обязательно. Я подготовил меморандум, - Селси передает сенатору файл с бумагами, - политическое устройство США до Переворота являлось оптимальным. Страна к нему вернется, не смотря на любое развитие событий.

- Да? Я почитаю перед сном. На сегодня все. Жду тебя завтра в 9 утра.

Селси едет в Арлингтон. Немного не доезжая города сворачивает к мотелю. До полуночи сидит в темном номере, съедает купленный по дороге холодный ужин. Затем покидает мотель и возвращается домой.

Во сне он встречается с Кэмолом. Рэй что-то выговаривает ему. Селси видит в открытом окне дома напротив яркий солнечный блик - оптический прицел. Он толкает Кэмола. Пуля попадает в сердце Селси.

Утром он не проснулся.

* * *

Кэмол спускается вниз и впускает в дом Бонза.

- Давно не общались, - Бонз не раздеваясь грузно опускается в кресло.

- Ну? - Рэй пододвигает стул.

- Выпало звено - Селси погиб.

- Каким образом?

- Умер как старик в кровати, только детей и внуков вокруг не хватало.

- Ты что-то подозреваешь?

- Может быть... Селси мы заменим. Меня другое беспокоит: ситуация уходит из-под нашего контроля.

- Бакдэаз?

- Нет, Рэй, его ты сам себе придумал. Нас стало очень много. Мало того, что мои поручения выполняются в совершенно извращенном виде, я еще получаю извращенную информацию, граничащую с ложью. Мы играем в испорченный телефон?

- Нет, Мартин, дело не в этом. Мы решаем сложную многофункциональную задачу. Ее выполнение требует полной свободы воли исполнителей.

- Не нравятся мне твои взгляды, - Бонз встает, медленно вышагивает по залу. - Свобода не терпит пустоты. Вмешались некие непонятные мне силы. Могущественная организация использует нас в своих целях? Разберись с этим, Рэй.

* * *

Передаю Питу Даниэльсу кейс:

- Денег должно хватить на все.

- На кого регистрировать организацию?

- Вы, док, будете учредителем. Выберите еще пару соратников.

- Как мы назовемся?

- "Красный рассвет", - вмешивается Голд.

- Нет, это как-то по-экстремистски. Помолчи, Артур. Может "Наследие"? Ваше предложение, док?

- "Партия свободных людей".

- О`кей. Политическую программу и устав писать Вам.

- Каковы наши цели и задачи?

- В мае - выборы президента, по новому закону - всенародные. Партия должна развернуть широкую пропаганду за кандидатуру генерала Ибсона. Связывайтесь с Монреалем через Браун. Она же обеспечит mass media.

- Финансовые вопросы?

- Передо мной не надо отчитываться. С налоговыми властями проблемы решит Голд. Действуйте, не оглядываясь, док. Слушайтесь генерала.

- Будем еще встречаться?

- Не думаю.

Выхожу с Голдом на улицу. В машине он занимает кресло водителя:

- Куда теперь, Сэм?

- Отвези меня домой. И съезди в Бронкс, там возникли какие-то проблемы.

* * *

- Хочу быть первой леди! Я сделаю тебя президентом, Эндрю.

- Отстань, Мэри.

- Чего испугался, маленький? Ты не знаешь еще своей Анджелы.

- Я тебя всю знаю. Великий освободитель Америки маршал Хайдеггер будет президентом.

- Никогда не будет.

- Почему?

- Потому что атомные бомбы нам на головы кидал.

- Тогда - генерал Ибсон.

- Пока - да. А потом - ты.

- Не говори ерунды! Кто я такой?

- Слушай во всем свою умную девочку.

- Нет, Мэри. Нельзя сидеть выше всех.

- Хорошо, пошли в кровать.

Мэри не устает кружить мне голову.

- Коньяк и кофе. И много.

Бармен ставит на стойку пузатый бокал, большую чашку.

- Ты не хочешь меня угостить?

С трудом узнаю Минитмена. Он выглядит значительно старше.

- Осторожнее с Мэри Браун, Эндрю. Она очень серьезный человек, - Эдвард поднимает бокал, подмигивает, - За нашу победу! Тебе привет из Москвы от всех родных и близких.

Коньяк пресен на вкус, кофе соленый.

- Пойдем к Фреду, Эндрю. Он хочет тебя видеть.

- Зачем Алекс взял автомат. Зачем он защищал этого генерала, - говорит и плачет Ольга Боброва, - Где вы были, ты, Заяц, Майк? Почему вы не вместе, Андрей?

Действительно, почему?

* * *

Брайтон-Бич. Уотерс и Маклайф сидят за столиком русского ресторана у большого окна.

- Где ты весь день пропадал, Мадди?

- Я вступил в партию Фримэнс.

- И чем вы там занимаетесь?

- Боремся за избрание в президенты генерала Ибсона.

- Умный ход.

- Чему радуешься, Вил?

- Я ведь кое-что раскопал, - Маклайф откидывается, победно смотрит. - В 2000 году Рэй Кэмол приехал в Нью-Йорк вместе с Фредом Ибсоном. Вскоре у Ибсона скончалась жена и его дочь, Джейн Ибсон год жила в семье Кэмола.

- И где она сейчас?

- Ну не это же важно!

- Так Кэмол и Ибсон друзья.

- Ну, а дальше? Напрягись, Мадди.

Лицо Уотерса светлеет, он смотрит на улицу:

- Подожди, - вскакивает и убегает. Возвращается с дамой, - познакомьтесь. Мэри Браун. Вил Маклайф.

- Это тот самый твой друг, для которого в Сети нет закрытых дверей? - улыбается Мэри.

- Да, - Уотерс смотрит на нее влюбленными глазами...

20.

- Немедленно покидай Нью-Йорк. Билет в Статен-Айленде заказан.

Монитор гаснет, Ли не успевает удивиться пятисекундному появлению Кэмола. Встает и не оглядываясь уходит.

Ночь. Мост через Те-Нарроус заблокирован военными. К машине Ли подходит офицер полиции:

- Предъявите документы, - смотрит карточку, диктует в телефон номер. - Вы арестованы.

Ярко светят прожектора. Дорога перегорожена бронетранспортерами. Вокруг много вооруженных людей. Ли размышляет секунду и сдается.

* * *

Джейн подходит, опускается на край кровати, приближает лицо. В ее огромных глазах тревога и крик: "Спасайся! Беги!"

Громкий и настойчивый стук в дверь. Это Голд:

- Быстрее, Сэм, уходим.

Бежим в подземный гараж. Направляюсь к машине.

- Куда? За мной, - Голд в углу открывает люк канализации, лезет.

Выходим на поверхность в Северном Квинсе.

- Жди, - Голд уходит.

Прячусь в тени мусорного ящика. Артур возвращается. Идем к Ист-Ривер, на лодке переправляемся в Бронкс. Всю ночь пробираемся пешком на север. Все выезды из Нью-Йорка контролируются военными патрулями. Утро застает нас в дорожном мотеле у Порт-Честера.

В 9 утра Голд просыпается, будит меня:

- Сэм, я иду обеспечивать наш отход. Если не вернусь к 18 часам, беги в Канаду. Сумеешь?

- Не первый раз.

Он не вернулся.

* * *

В просторном кабинете командующего Интерармией трое: Ибсон, Миллер, Минитмен.

- Докладывай, Эдвард, что случилось ночью.

- Система в Штатах обескровлена - арестовано около 50 человек.

- Это я слышал по телевизору.

- Браун исчезла. Аварийные каналы связи не работают.

- Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

Минитмен молчит. Миллер прячет улыбку.

- Все надо делать самому! Выгоню я тебя, Эдвард. Будешь милостыню просить. - Ибсон берет телефон.

- Управление полиции Нью-Йорка.

- Дайте мне Салливана.

- Приемная шефа полиции.

- Генерал Ибсон. Франк у себя?

- Соединяю.

- Доброе утро, Франк. Трудная была ночь?

- Удачная, Фред. У тебя просьба?

- Меня интересует кого вы арестовали сегодня.

- Высылаю факс.

Ибсон скользит взглядом по длинной колонке фамилий:

- Блистательно и уму непостижимо, Франк. Долго готовили операцию?

- Вас сдали, Фред.

- Кто?

- В Вашингтон из Москвы пришел большой факс. Я получил копию. Интересное чтиво, сам три раза перечитывал.

- У меня еще одна просьба, Франк. Отпусти в Монреаль Кэмола.

- А Бонза?

- Пусть Мартин решает сам.

- Кэмола завтра доставлю на границу, в Шамплейн.

- До свидание, Франк. - Ибсон некоторое время молчит, внимательно перечитывая послание Салливана. - Итак, господа замкомы. Я предполагал, что Система соберет коллекцию разведчиков со всего мира. Но как российская разведка сумела ее понять? В Системе разбирались только Кэмол и Бонз.

- И немножко Сысоин, - вставляет Минитмен.

- Да, я не нахожу в этом перечне Эндрю.

- Он мне никогда не нравился.

- Постой, Эдвард, - Миллер обращается к Ибсону, - Я давно знаю Эндрю, он на такое не способен.

- Вот как? - в глазах Ибсона мелькает удивление.

- Когда в 1991 на иракской войне погиб Сысоин-старший, воспитанием Эндрю занялся мой отец. Я ручаюсь за Эндрю.

- Кто твой отец, Майкл?

- Служащий министерства обороны России.

- У него есть звание?

- Генерал. Это не то, что ты думаешь, Фред. Он - финансист.

- Если Эндрю жив, он явится. Тогда я у него все спрошу. Идите работайте. Вечером, Эдвард, доложишь о восстановлении связи с Системой. Майкл, поговори на всякий случай с отцом.

* * *

Стою перед Ибсоном навытяжку.

- Как ты посмел, щенок, принимать решения?

- Но выборы тебя в президенты, генерал, победоносно завершают войну.

- Но какой ценой? Ты стал марионеткой людей, о которых толком ничего не знаешь. Мало того, ты превратился в мальчика для битья. Вот, Москва изволила пнуть. Видишь результат? Ты почти труп, Эндрю, - налитые кровью бешеные глаза Ибсона отпускают меня, - что с тобой теперь делать? Отправляйся в распоряжение полковника Миллера...

- Здравствуй, майор, - Майк Мельников протягивает руку, - Фред прислал? Будь пока постоянно рядом, вникай в дела. Вот, кстати, моя тень - лейтенант Бриз. Знакомьтесь.

Я и Эндрю отдаем друг другу честь...

ЭПИЛОГ.

В Калгари Миллер прибыл на личном самолете Ибсона поздно вечером. Встретил его комдив Кинг.

- Здравствуй, Стивен.

- Здравствуйте, сэр. Приглашаю на ужин...

8 утра. Зал для приемов и банкетов пятизвездочного отеля в центре Калгари заполнен офицерами Западной дивизии. Все стоят, тихо переговариваются. Входит полковник Кинг:

- Смирно!

За ним следуют Миллер, Сысоин и Бриз.

- Вольно, - говорит на ходу Миллер, улыбается и кивает знакомым лицам.

Стеклянная стена-окно лопается, влетает ракета. Взрыв. Миллер погибает мгновенно. Сысоину распарывает грудь. Осколок глубоко входит в голову Бриза...

* * *

Зенит лета 5-го года. В безоблачном небе полыхает полуденное солнце. Месяц назад в Америке закончилась война, Ибсон приступил к выполнению обязанностей президента США.

Эндрю Бриз покидает центральный госпиталь Калгари. Ему зашили грудь и он абсолютно здоров. Эндрю не унывает: он выслужился в лейтенанты, в кармане - приглашение на должность шерифа городка Кент, штат Коннектикут, Новая Англия, и ему только 25 лет. Он полон энергии и молодого задора. Он готовится многое совершить и на это способен. Он может не мигая смотреть на раскаленный диск солнца.

У крыльца госпиталя тормозит машина с открытым верхом. Молодая женщина отрывает руки от руля. Это Мэри Браун:

- Я нашла тебя, Эндрю!

Бриз прыгает, обнимает и целует Мэри долго долго. Теперь он вполне счастлив.

* * *

Все возвращается на круги своя...

Впереди великие перемены. Но, на этом завершаю повествование, названное:

Л Е Г Е Н Д А об А Н Д Р Е Е С Ы С О И Н Е.

1977-80, 1990-91, 1998-99

г.Череповец, г.Ярославль