Сыщиков Анатолий Анатольевич : другие произведения.

Кричи, не кричи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Июльским утром у побережья Приморского края терпит крушение балкер "Улисс". Это происшествие можно было бы назвать роковой случайностью или списать на "человеческий фактор", если бы не ряд важных обстоятельств - без вести пропал второй помощник, стоявший на вахте, и кем-то выведены из строя все средства связи на судне. Окончательно разубеждает в случайности происходящего радиограмма, которую капитан получил незадолго до кораблекрушения.

  
   Анатолий Сыщиков
  
   Кричи, не кричи.
  
   детективная повесть
  
  
  
   Глава 1.
  
   Капитану показалось, что он проснулся за мгновение до того, как всё произошло. По крайней мере, он успел почувствовать запах влажной от пота подушки, легкую вибрацию судна и услышать ровное урчание многосильной дизельной машины.
   Затем судно тряхнуло, словно железнодорожный состав, в котором во время движения сорвали стоп-кран. Металл завыл и заскрежетал, проверяя на прочность свои сварные швы, и неизвестно откуда появившуюся в прибрежных водах преграду. Десятки вещей с дребезгом и звоном посыпались на пол.
   Удар был такой силы, что спящего капитана бросило на переборку. Если бы кровать капитана находилась на противоположной стороне каюты, Василий Терентьевич непременно свалился бы на пол, и, чего доброго, сломал себе шею.
   Ощущение было такое словно судно на полном ходу протаранило портовый причал. Однако "Улисс" лишь несколько часов назад вышел в море и находился ещё очень далеко от порта назначения и к тому же, согласно проложенному курсу, - на приличном расстоянии от берега.
   От чудовищного скрежета у Василия Терентьевича похолодело в груди. Не приведи господи, услышать такое ни пассажиру, ни матросу, ни, тем более, капитану.
   "Боже!" - ужаснулся Седов.
   Василий Терентьевич проработал в море так много лет, что даже в своих снах он обычно находился не на устойчивом и надежном берегу, а на шаткой палубе. Поэтому, когда "Улисс", словно конь попытался встать на дыбы, Василий Терентьевич моментально понял, что произошло то, о чём он старался не думать, но чего в глубине души всегда боялся.
   Судно шло быстро, поэтому остановилось не сразу. Капитану показалось, что несколько необыкновенно длинных метров "Улисс" не плыл, а полз по земле. Затем судно со стоном уткнулось во что-то и на мгновение замерло, продолжая вибрировать из-за работающего на больших оборотах двигателя. Корму стало медленно разворачивать, поскольку вращающийся винт продолжал толкать судно вперед, но уже через секунду обшивка испустила последний металлический стон, и попавшая в крутую переделку посудина, наконец, замерла, продолжая эпилептически дрожать всем корпусом.
   Седов скинул с ног покрывало, сел на кровать и огляделся. Тусклая лампочка, помещенная под матовый плафон, скупо освещала капитанскую каюту. Василий Терентьевич привык спать при её неярком свете. На полу лежали осколки разбитого стакана, вилка, нож, раскрытая книга и всё то, что совсем недавно стояло или лежало на столе.
   Иллюминатор в момент резкой остановки захлопнулся, и капитану показалось, что в каюте сразу стало нестерпимо душно и ещё более влажно. На самом деле жар, охвативший Василия Терентьевича, шёл изнутри. Именно поэтому капитан тяжело и часто дышал. Ему не хватало воздуха не столько из-за июльской жары, особенно сильно ощутимой в плохо проветриваемых каютах, сколько от волнения. Сердечная мышца сразу напомнила о запущенных болячках.
   "Этого ещё не хватало", - подумал капитан и протянул руку к брюкам, в кармане которых лежал пузырёк с нитроглицерином.
   По профессиональной привычке, Седов посмотрел на часы, надежно закрепленные на стене каюты. Стрелки показывали двадцать минут шестого.
   "Мишина вахта", - сообразил он.
   Не медля больше ни секунды, капитан вскочил на ноги и сразу почувствовал непривычный, пока ещё не очень заметный деферент судна.
   "Тонем? Выдержала ли обшивка?"
   Качка почти не ощущалась, видимо, волна была совсем слабая. Только вибрация от работающего двигателя дрожью отзывалась в ногах. Седов расправил брюки и с проворством несовместимым с его солидным возрастом и плотной комплекцией, продел в них ноги. Конечно, в экстремальной ситуации меньше всего следовало думать о брюках, но появиться перед командой только в трусах и в майке, даже в момент кораблекрушении капитан не мог себе позволить.
   Застегивал брюки он уже в коридоре, при этом свободной рукой пытался надеть спасательный жилет, который машинально схватил, покидая каюту.
   Двигатель балкера продолжал надрывно работать.
   Коридор освещала всего одна мерцающая лампочка, но Седов был капитаном "Улисса" уже семь лет и мог пройти от кормы балкера до его бака даже с завязанными глазами. Чтоб оказаться в рулевой рубке, ему требовались считанные секунды, тем более, что дверь, ведущая на палубу, находилась совсем близко от его каюты. Капитан побежал к ней.
   Седов обратил внимание, что, несмотря на возбуждение, которое легко объяснялось выплеснувшимся в кровь адреналином, он совсем не чувствовал страха. Мозг пытался разобраться в происходящем и делал это на удивление рассудительно и спокойно. Наверно, сказывался возраст и солидный капитанский стаж, который у Василия Терентьевича равнялся двадцати двум годам.
   Позади капитана бежали, громко топая обувью и босыми ногами, ищущие спасения люди. Многие из них забыли надеть спасательные жилеты, думая лишь о том, чтоб поскорей покинуть ставшее опасным нутро "Улисса".
   "Что случилось?"
   Этот вопрос преследовал Седова с первой секунды кораблекрушения, и настойчиво, словно отстаивающий свой авторитет родитель, требовал скорейшего ответа.
   "Если бы мы столкнулись с другим судном, удар был бы не таким сильным", - на бегу рассуждал капитан.
   Подобной силы удар мог означать, что "Улисс" протаранил другое судно перпендикулярно в борт. Однако, случись это, балкер не стоял бы неподвижно, словно он оказался в сухом доке или сел на мель. Жуткий звук, который услышали все на судне, опровергал и предположение о песчаной мели. Прегради она курс балкеру, он бы не остановился так внезапно, и его металлическая обшивка не скрежетала бы так, словно её пережевывал гигантский гидравлический пресс.
   Капитан, который до сих пор не попадал в подобные внештатные ситуации, предположил, что "Улисс" сел днищем на подводную скалу.
   "Но откуда мог взяться необозначенный на картах риф в этих, изученных до последнего кабельтова водах? Или мы подошли слишком близко к берегу?"
   Капитан выбежал на палубу одним из первых.
   Из-за спешки Седов не успел обуться. Точнее говоря, он даже не вспомнил про обувь в тот момент, когда выбегал из каюты. Капитан не знал, сколько времени было отпущено "Улиссу", чтобы оставаться на плаву. Когда же он оказался на палубе, то решил, что обувь не нужна и может только помешать, превратившись в ненужный балласт, если судну была уготована худшая участь - пойти камнем на дно.
   Легкий ветерок коснулся мокрого лица Василия Терентьевича.
   "Похоже на береговой бриз", - с надеждой подумал капитан.
   Он поднял голову вверх. Небо было плотно затянуто облаками.
   Седые кудрявые волосы капитана намокли и прилипли ко лбу, но он не обращал на это внимания. Лишь, когда капля пота скатилась по переносице и попала в глаз, Василий Терентьевич торопливо провел кулаком по веку, а затем тыльной стороной ладони - по широкому лбу и густым бровям.
   - Капитан, что случилось?!
   Похоже, всех интересовал этот вопрос.
   Седов оглянулся.
   Василия Терентьевича окликнул старший механик, Сергей Рожнов, общительный, веселый и достаточно молодой для своей должности парень. Стармех возник перед капитаном голым по пояс, - видимо, в машинном отделении было особенно жарко, вместо брюк на парне были длинные, доходящие до колен шорты. Лицо Рожнова было испачкано чем-то черным, вероятно, машинным маслом, и из-за темноты - на палубе было так же мало света, как и в коридоре, казалось серым. Над бровью стармеха появился шрам, из которого тонкой струйкой сочилась кровь. Сергей нёс вахту в машинном отделении. Видимо, когда тряхнуло балкер, он не устоял на ногах и при падении рассек себе бровь.
   Старший механик был сильно возбужден. Он и в обычной ситуации ходил, чуть ли не вприпрыжку, - казалось, внутри него всегда работала его собственная динамо-машина, а тут дрожал всем телом, но не от страха, а от желания скорей ринуться в бой. По его горящему взгляду, Седов понял, что парень давно взял себя в руки и был способен выполнять приказы.
   - Ты что здесь делаешь?! - строго спросил Василий Терентьевич.
   - Так...
   Рожнов не знал, что ответить. По инструкции он не должен был покидать машинное отделение.
   - Ты где должен находиться?
   - На вахте.
   - Так какого..., ты здесь стоишь?! Почему машина до сих пор работает?!
   - Так...
   Рожнов беспомощно огляделся по сторонам, словно ища поддержки у тех, кто мог оказаться рядом и объяснить капитану всю нелепость его вопроса.
   - В машинное отделение поступает вода?
   - Есть небольшая течь.
   - Какая течь? Можно ли её устранить? - Посыпал вопросами капитан. - Ты что, не знаешь правил?! Ждешь, когда вода зальёт всё машинное отделение?!
   Сергей хотел что-то ответить, но потом просто развернулся и исчез в дверном проеме, из которого продолжали выскакивать один за другим люди.
   "Смелый парень" - подумал капитан.
   Не каждый человек в подобной ситуации рискнул бы спуститься туда, где вода могла в любой момент отрезать путь к спасению.
   Капитан подумал о том, что, возможно, не стоило посылать паренька вниз. Ведь, могло оказаться, что Седов ошибался, и балкер находился далеко от берега, тогда единственным верным решением было немедленно покинуть судно.
   Однако времени на то, чтоб помимо происходящего ещё анализировать и свои действия, не было. Василий Терентьевич подбежал к борту и перегнулся через него, но не увидел внизу ничего похожего на выступающий из воды риф. Впрочем, зрение у капитана было далеко не идеальным, а очки, которые Седов старался использовать только для чтения, остались на полу капитанской каюты.
   "Неужели второй помощник сбился с курса или заснул?" - удивился Василий Терентьевич.
   Капитан не поверил этому предположению. Второй помощник был опытным моряком, и в его вахту никогда не происходили серьезные происшествия.
   Вода умиротворенно плескалась о борт. Фонари на палубе "Улисса" освещали лишь небольшое пространство вокруг судна, ночь выдалась на редкость темной, поэтому нельзя было разглядеть, что находилось под самым бортом балкера и насколько близко был берег.
   Капитан задержался на палубе, между тем ему следовало как можно скорее прибыть в рулевую рубку.
   Однако Седов не успел сделать даже шага в нужном направлении, - очередной сердечный приступ заставил его схватиться левой рукой за фальшборт, а правой достать из кармана нитроглицерин. Выдернув зубами пробку, капитан забросил в рот несколько белых таблеток.
   "Теперь надо подождать. Всё в порядке. Не волнуйся".
   На палубу выскакивали всё новые члены команды. На двух моряках были надеты спасательные жилеты. Люди натыкались друг на друга, спрашивая, что случилось, кто в панике, а кто в растерянности бегали по палубе, сопровождая неразбериху нескончаемым потоком ругательств, обращенными, главным образом, к вахтенному и к чёрту.
   Второй механик, Алексей Уваров, подбежал к спасательному плоту и замер в нерешительности, вероятно, раздумывая над тем, как ему следует поступить дальше. То ли он не знал инструкцию по эксплуатации этого плавсредства, то ли, оказавшись возле плота, неожиданно обрел уверенность и решил пока не покидать судно. Алексей стал поворачивать туда-сюда кудрявую голову, пытаясь разобраться в том, что делают другие, рискуя при этом уронить с носа очки.
   Прямо перед Седовым возник, заслонив своим телом Уварова, высокий и плечистый старший помощник.
   - Ты ещё не на мостике?! - удивился Титов, блеснув белыми зубами, которые чередовались в верхней челюсти с золотыми фиксами.
   Капитан стиснул зубы.
   Старпом заметил болезненную гримасу на лице Седова.
   - Ты - в порядке?
   - Сердце, - тихо произнёс капитан.
   Больше Титову ничего не надо было объяснять.
   - Давай, я сбегаю за лекарством. Где оно у тебя?
   - Всё в порядке. Дай мне минуту.
   Когда Василий Терентьевич почувствовал, что боль в груди начинает ослабевать, он спросил:
   - Ты знаешь, что произошло?
   - Да, бес его знает!
   - Ясно.... Беги на мостик. Узнай у второго помощника, чёрт бы его побрал, что случилось, - приказал капитан. - Я ещё немного отдышусь.
   Титов бросился к трапу.
   Седов огляделся по сторонам и увидел матроса, который держал в руках спасательный круг.
   - Дмитрий! - попытался окликнуть его капитан.
   Матрос его не услышал.
   - Крачков!
   Матрос испуганно дернул головой, потом узнал голос капитана и обернулся.
   - Включи прожектор и направь его туда! - приказал капитан, махнув рукой в направлении курса, которым шло судно.
   Крачков на мгновение задумался, потом, устыдившись своего страха, бросил круг и побежал к трапу, ведущему на верхнюю палубу, на которой был закреплен прожектор.
   В это момент судно перестало вибрировать. Бурчащий двигатель последний раз рыкнул и замолчал. Это означало, что Сергей добрался до машинного отделения и остановил машину.
   Сразу стало необыкновенно тихо, словно корабль стоял на рейде. Капитан услышал внушающий спокойствие размеренный плеск волн о борт. Крики людей зазвучали громче, и Василию Терентьевичу показалось, что он слышит эхо.
   Возможно, рядом был берег.
   После напряженного ожидания, которое, как показалось Седову, длилось не меньше минуты, вспыхнул свет, и луч прожектора, устремившись вперед, осветил берег, который находился всего в одном кабельтове от судна. Сноп света скользнул по сопкам, которые уходили вдаль и были сплошь покрыты густым лесом, высветил узкий, вероятно, галечный пляж и белую полосу из мелких барашков, которые волна взбивала возле берега.
   - Слава богу, - едва слышно прошептал капитан и украдкой перекрестился.
   Стало очевидным, что "Улисс" сел днищем на береговой риф. Эта неприятная новость застала Василия Терентьевича подготовленным. Он скрипнул зубами, но поскольку готовился к худшему, порадовался тому, что земля была рядом. Близость берега гарантировала людям спасение, а "Улиссу" давало надежду.
   Словно бабочки, слетевшиеся на свет, на палубе судна собрались члены немногочисленной команды "Улисса". Выглядели они забавно, впрочем, и капитан не был среди них исключением. Мало кто, покидая каюты, позаботился о своем внешнем виде и гардеробе.
   - Во, блин, - озадаченно произнёс матрос, который по распоряжению капитана, выполнял на судне обязанности кока. - Нас выбросило на берег.
   Большую часть команды это известие обрадовало, поскольку спасительный берег был совсем близко, и за свою жизнь можно было теперь не опасаться.
   Седов, получив более ясное представление о том, что произошло, нахмурился. Он был немного озадачен некоторыми странными на его взгляд обстоятельствами. Василий Терентьевич уже принял как свершившийся факт, что, судно на полном ходу налетело на подводный риф, которых вдоль побережья было множество. Его удивило то, что балкер стоял форштевнем к берегу. Это означало, что второй помощник не просто незначительно сбился с курса. Он изменил курс на восемь румбов и врезался в берег под прямым углом, да ещё при этом разогнал машину на несколько лишних узлов.
   Это было очень странно.
   - Капитан! Второго помощника на мостике нет! - прокричал сверху старпом.
   Седов еще больше нахмурился.
   - Вам стоит сюда подняться, - уже не так громко, вероятно, чтоб не привлекать всеобщего внимания, добавил старпом.
   Слова, оброненные Титовым, капитану очень не понравилась. Они сулили неожиданные и неприятные известия.
   - Всем действовать согласно инструкции по БЖК! - Распорядился Седов, обращаясь к окружившей его команде. - Олег, посмотри второго помощника в его каюте!
   Капитан заметил старшего механика, который появился за спинами товарищей.
   - Сергей. Какая обстановка в машинном отделении?
   Прежде, чем ответить, Рожнов поспешил объяснить капитану, почему он снова нарушил инструкцию и покинул вахту.
   - Я связался с рубкой. Старпом сказал, что вы здесь, поэтому я поднялся доложить.
   - Ну, так что?
   - Вода медленно прибывает. Поступает из трюма через трещину в переборке.
   - Ясно. Спустись в трюм и посмотри, много ли там воды. Алексей, измерь лотом глубину за бортом!
   Люди немедленно бросились врассыпную.
   Василий Терентьевич остался стоять на палубе судна, устремив задумчивый взгляд на освещенный прожектором небольшой участок берега.
   Что-то влажное защекотало голую ступню капитана. Седов посмотрел вниз и увидел Жулика, который нюхал мокрым носом его ногу. Глупая собака совсем не была напугана, суматоха разбудила её, и пес, казалось, был рад раннему подъему.
   К Седову подбежал Алексей. В его руках был мокрый веревочный лот.
   - Глубина на носу - четыре метра, на корме - шесть, - доложил он.
   - Хорошо. Значит, не утонем. Спустись в трюм и помоги Сергею.
   Алексей развернулся и побежал. По выражению лица Уварова можно было догадаться, что матрос не горел желанием спускаться в трюм и покидать во всех отношениях более безопасную палубу.
   "Значит, мы наскочили на риф".
   Седов поймал себя на том, что, хоть перспектива камнем уйти на дно уже не грозила "Улиссу", он вместо того, чтоб воспрянуть духом, почувствовал волнение гораздо большее, чем в первые минуты после кораблекрушения. Причина крылась не в запоздалом осознании грозившей опасности, как это бывает со многими в экстремальных ситуациях. Василия Терентьевича с каждой секундой всё больше беспокоила мысль о том, что в этот утренний час, возможно, наступил конец его капитанской карьеры.
   "Теперь максимум, чем мне позволят управлять, так это буксиром. - Подумал Василий Терентьевич. - А учитывая мой возраст, перспективы и того хуже".
   Седову было пятьдесят. Для моряка - не самый преклонный возраст, но для капитана, который посадил судно на мель - бесславный конец карьеры.
   Василий Терентьевич снова провел ладонью по лбу и слипшимся волосам. Лоб капитана был мокрым. Кудрявые и все ещё густые волосы давно стали на три четверти седыми - результат нервной работы.
   Седов плотно сжал губы - больше всего ему в эту минуту хотелось выматерить второго помощника.
   Однако в случившемся была и его вина, - по правилам на вахте должен был стоять не один человек, а два.
   Но, как это было сделать, когда из команды осталось всего восемь человек, а надо было нести вахту ещё и в машине?
   Хотя кого это интересовало?!
   Оправдания капитана ничего не стоили.
   "Похоже, второй помощник уснул а, когда понял, что натворил, спрятался.... Или....."
   Капитан вспомнил полученную накануне вечером радиограмму.
   "А что, если..."?
   Седов задумался.
   Возможно ли, что крушение судна не было случайностью?
   То, что "Улисс" в последние минуты своего плавания двигался не параллельно берегу, а под прямым углом к нему, было, по меньшей мере, очень странно и мало походило на случайность. Отсутствие на мостике второго помощника тоже вызывало вопросы. Гораздо легче было согласиться с предположением, что всё случившееся было кем-то подстроено, чем взвалить всю вину на себя.
   Но так ли беспочвенно было такое предположение?
   "Черт возьми! Надо поскорей найти второго помощника. Может быть, именно о нем говорилось в радиограмме?!"
   У капитана, и это было вполне естественно, стало легче на сердце. Он подумал, что его трудно будет упрекнуть в кораблекрушении, если выясниться, что трагедия стала следствием не халатности или случайности, а чьего-то преступного замысла.
   Седов поднялся по трапу. Еще не дойдя до мостика, он встретил Титова, который шёл ему навстречу.
   - Надо послать сигнал бедствия, - сказал капитан.
   - Это будет непросто сделать, - все тем же странным, не предвещающим ничего хорошего тоном произнес старпом и пояснил. - Все средства связи разбиты. В том числе, аварийные.
   - Что?!
   Вот она - очередная неприятность, которую Василий Терентьевич ожидал.
   - При столкновении?!
   - Какой там! Судя по внешнему виду, их кто-то покрошил молотком.
   Капитан втянул голову в плечи. Ему стало зябко, словно в это теплое июльское утро на него повеяло арктическим холодом.
   - Пойдем. Посмотрим, - сказал он.
   Василий Терентьевич решительно направился в рулевую рубку.
   На мостике горел свет, и Седов сразу увидел лежащие на полу приборы. В мониторе компьютера вместо экрана зияла большая дыра.
   Пожалуй, старпом ошибся, - приборы не разбили молотком, скорее всего их несколько раз с большой силой бросили на палубу.
   Внешний вид не оставлял надежды на то, что средства связи могли остаться в рабочем состоянии.
   - Все было закреплено? - спросил капитан, хотя сам прекрасно знал ответ на этот вопрос, поскольку проводил на мостике большую часть суток.
   - Конечно, Василий Терентьевич. Прикручено на случай шторма здоровенными болтами.
   На полу среди разного хлама и осколков лежал один из упомянутых болтов.
   - Как думаешь, быстро можно было отсоединить?
   - С инструментами можно было управиться за одну - две минуты.
   - И что ж никто ничего не слышал? - удивился капитан.
   - Вероятно, это произошло в момент крушения, когда началась суматоха, и работал двигатель. Впрочем, если не спешить, то и ночью можно было это сделать, не создавая большого шума.
   Предположение капитана относительно неслучайного характера ночного инцидента, получало новые веские подтверждения.
   - Ты никого поблизости не видел?
   - Нет.
   Капитан задумался.
   Запасной передатчик тоже был смят. Судя по повреждениям, по нему ударили чем-то тяжелым, но не молотком, видимо в качестве ударного инструмента использовали всё ту же рацию.
   - Ты пробовал их подключить?
   - Нет. Я не стал ничего трогать без твоего распоряжения.... Но думаю, всё равно, мало шансов, что здесь что-то заработает. Разве что Алексей посмотрит. Он немного шарит в этом.
   - В шлюпках должны быть аварийные радиостанции, - вспомнил Седов. - Посмотри, на месте ли они.
   - Послать матросов? - спросил старпом.
   - Нет. Лучше сам.
   Титов быстро покинул рулевую рубку.
   Капитан подошёл к окну.
   Старший помощник вернулся через пять минут.
   - Кто-то забрал из шлюпок радиостанции, - доложил он.
   Василий Терентьевич нахмурился.
   - Есть ещё одна неприятная новость, - добавил Титов.
   - Какая?
   - Обоих радиобуев тоже нет. Так что, трудно будет подать сигнал бедствия.
   "Значит, в дополнение ко всем неприятностям у нас ещё и нет связи. - Сделал вывод Василий Терентьевич. - У некоторых моряков могут быть сотовые телефоны, но на этой части побережья они бесполезны. Тут принимают сигнал только спутниковые телефоны, но таких дорогих игрушек ни у кого, ясное дело, нет".
   - Никому пока об этом инциденте не говори, - распорядился капитан.
   - Ясно.
   Лицо Виктора казалось обеспокоенным.
   "Может быть, он тоже думает про радиограмму?" - предположил Седов.
   - Слушай, Витя. А ты кому-нибудь рассказывал про вчерашнюю радиограмму? - спросил Василий Терентьевич.
   - Никому. Мы же договорились, - спокойно ответил Титов. - Даже второму. Ты думаешь, есть связь?
   - Боюсь, что, да.
   - А у Алексея ты об этом спрашивал?
   - Пока нет.
   - Мне поговорить с ним? - спросил старпом.
   - Нет. Я сам. Какие у нас координаты?
   - Навигация работает, - успокоил капитана Титов. - Так что наше местонахождение можем определить точно.
   Старший помощник назвал координаты. Капитан взял линейку и нанес положение судна карандашом на карту, потом, склонившись над ней, несколько минут хмурился, и недовольно произнес:
   - Ничего хорошего.
   Старпом, видимо, был согласен с капитаном.
   - Точно.
   - Собери команду на палубе, - попросил Седов.
   Титов тут же повторил приказ капитана по громкой связи.
   Оставив карту на столе, Василий Терентьевич и Титов спустились на палубу. Седов был не прочь заглянуть в свою каюту. Ему не мешало обуться и надеть на себя хотя бы рубашку - видавшая многое полосатая майка придавала ему через чур расхлябанный вид. Однако, ситуация позволяла проигнорировать приличия.
   Навстречу капитану из двери выскочил матрос, тот самый, который с легкой руки Седова стал на "Улиссе" поваром. Матрос, как и Василий Терентьевич, был босой. Из верхней одежды Олег в момент кораблекрушения успел надеть лишь спортивное трико и тельняшку. Седов давно выделил кока из числа прочих моряков именно за любовь к "настоящей мужской одежде", любовь, которую кроме капитана и Олега Назарова на судне никто не разделял.
   - Второго помощника в каюте нет, - доложил кок.
   Седову нужна была полная ясность.
   - Обойди все судно вдоль и поперек и найди второго помощника. Деться он никуда не мог.
   - Я и так почти везде посмотрел.
   - Еще раз тщательно проверь все места, даже те, где может просто укрыться человек!
   - Думаете, он спрятался?
   - Не думаю. Но ты посмотри везде. Михаил мне нужен!
   Кок снова исчез за дверью.
   - Что думаешь? Куда он делся? - спросил капитан, обращаясь к старпому.
   Широкоплечий Титов был почти на голову выше Седова. Благодаря своей колоритной внешности, прежде всего, бритой голове, которая только-только начала покрываться короткими светлыми волосками, и золотым зубам, второй помощник больше напоминал уголовника-рецидивиста, чем человека, на которого мог в первую очередь положиться капитан. Однако Василий Терентьевич давно знал Виктора и не раз убеждался, что не внушавшая доверия внешность старпома была обманчивой. Старпом был веселым человеком и очень надежным. Сейчас на лице Титова без труда угадывалось терзавшее его беспокойство.
   - Не знаю.
   Седов и старпом замолчали. Секрет, о котором знали только трое: капитан, старпом и второй механик, который нёс вахту вместе с капитаном, - мог пролить свет на ночное происшествие.
   Через пару минут на палубе появились оба механика.
   Старший механик, Сергей Рожнов, и его помощник, а заодно и близкий друг, Алексей Уваров, подошли к Седову.
   - Что там? - с нетерпением в голосе спросил капитан.
   Сергей немного отдышался и доложил:
   - Обшивка корпуса повреждена в районе пятьдесят пятого и пятьдесят седьмого шпангоутов. Вода быстро прибывает в трюм, а оттуда через трещины - в машинное отделение. Пока воды в МКО мало, можно попробовать её откачать.
   Последнее предложение старший механик высказал без большого энтузиазма.
   - Думаешь, поможет?
   - Боюсь, зря потратим время, - признался Рожнов. - Самим нам такие повреждения не устранить.
   - Если вода заполнит трюм, - вмешался Алексей, - то мы только крепче сядем на скалы. Я светил фонариком вокруг судна, когда измерял глубину, - тут камни со всех сторон. А самостоятельно нам точно не выбраться.
   Василий Терентьевич покачал головой. Он пока не принял решение, имело ли смысл откачивать воду, если "Улисс" практически лежал на дне. О том, чтоб своими силами починить судно, он не думал.
   Вскоре на палубе собралась вся немногочисленная команда балкера.
   Василий Терентьевич сцепил за спиной руки и несколько раз прошелся вдоль короткого строя, затем встал и обвел моряков серьезным и, как показалось многим, недружелюбным взглядом.
   Кроме Седова и пропавшего второго помощника, на судне оставалось шестеро человек: старший помощник Виктор Титов, старший механик Сергей Рожнов, второй механик Алексей Уваров, матрос Олег Назаров по совместительству - кок и ещё два матроса Дмитрий Крачков и Илья Сараев.
   Команда "Улисса" была небольшой, - четыре моряка, в том числе один из штурманов, были вынуждены остаться в Ванино.
   Василий Терентьевич, действительно, смотрел на матросов несколько иначе, чем обычно. Он смотрел на них оценивающе.
   Он думал о том, что, возможно, именно в числе этих шестерых оставшихся на балкере моряков был виновник произошедшего кораблекрушения.
   - Вы уже знаете, что случилось, - громко, так чтоб его хорошо слышали все, произнес капитан. - Пропал второй помощник, и наше судно оказалось фактически выброшенным на берег.
   Василий Терентьевич сделал паузу, и всё тем же испытующим взглядом пронзил по очереди каждого. Никто не воспользовался молчанием капитана, чтобы задать вопрос или вставить какую-либо реплику. На судне к Седову относились с уважением. Хоть он и был почти по-отечески внимателен к каждому, но всегда требовал от команды дисциплины и умел её добиваться.
   - Кто-нибудь знает, где второй помощник?
   Большинство в ответ лишь пожали плечами.
   - На судне его нет, - уверенно заявил кок.
   - Может быть, Михаил упал за борт? - предположил Илья.
   - Интересно, как? - усмехнулся старший механик.
   Чтоб не превращать обсуждение в балаган, Василий Терентьевич обратился к старпому:
   - Что думаешь, Виктор Иванович? Имеет смысл продолжать поиски второго помощника на судне?
   - На судне ещё есть места, где можно спрятаться, - рассудительным тоном ответил Титов. - Конечно, можно предположить, что Михаил испугался, когда понял, что по его вине мы сели на скалы. Но чтоб прятаться?!... На Михаила такое поведение не похоже.
   - Так может, он выпрыгнул за борт и поплыл к берегу, - снова предположил Илья.
   Обычно немногословный и застенчивый, двадцатитрёхлетний юноша в это утро был на удивление разговорчив.
   - Возможно, - согласился Титов. - Хотя это тоже - не в духе Михаила. Он всегда отвечает за свои поступки.
   - Мог и испугаться, - заметил Илья. - Или при столкновении упал за борт, а потом не смог забрать обратно и поплыл к берегу.
   - Он бы уже подал знак. Мы бы давно услышали его крики.
   - Если он при падении не разбил голову о скалы.
   Судя по интонации, старший механик попытался так пошутить.
   - С мостика за борт никак не упадешь.
   Это разумное замечание сделал Дмитрий.
   У этого матроса было какое-то заболевание носоглотки. К такому выводу пришёл капитан, поскольку голос Дмитрия всегда звучал не то чтоб неприятно, но уж точно, забавно, с каким-то французским носовым произношением.
   - А, если, Михаил покинул судно ещё до столкновения? - предположил Сергей Рожнов.
   - Все средства спасения на месте, - ответил старпом. - Покидать судно вплавь вдали от берега - слишком безрассудно.
   С этим все согласились.
   - Кто-нибудь видел второго помощника после четырех часов утра? - задал вопрос капитан.
   Именно в четыре часа утра Михаил сменил на мостике старпома. Обычно вахта второго помощника начиналась в полночь, но после того, как в Ванино остался один из штурманов, капитан изменил график, по которому распределялись вахты.
   Оказалось, что так поздно никто не выходил на палубу.
   - Может быть, когда расцветет, мы узнаем, что всё-таки с ним случилось, - решил прекратить обсуждение Седов. - Сейчас перед нами стоят другие задачи.
   Василий Терентьевич уже понял, что в ближайшие дни ему придется командовать людьми не на судне, а на берегу.
   - Вероятно, какое-то время нам предстоит жить там, - капитан показал рукой туда, где благодаря стараниям приближающейся зари, уже стали появляться очертания гористого берега. - Нас будут искать, но неизвестно, как скоро найдут. Поэтому будем полагаться на себя. Откачивать воду мы не будем, постараемся спасти то ценное, что может намокнуть и испортиться. Так же сделаем всё возможное, чтоб топливо и другие горюче-смазочные материалы не попали в море. Этим займутся Сергей и Дмитрий.
   Второй механик удивленно посмотрел на капитана. Ему показалось странным, что в помощники стармеху выбрали не его, а менее опытного матроса.
   - Может зря все это? - Осторожно, видимо, опасаясь перечить капитану, просипел в нос Дмитрий. - По сигналу бедствия нас найдут уже через несколько часов.
   Капитан задумался. Было трудно скрыть от команды факт порчи радиостанции. Но и вселять в людей тревогу Седов не хотел.
   - Рации повреждены..., - капитан хотел добавить "при столкновении", но решил не врать, а просто попробовать отмолчаться. - Алексей у нас лучше других разбирается в электронике, он попробует их починить. Но, возможно, это у него не получиться, или получится не сразу.
   Чтоб избежать вопросов, он тут же спросил сам:
   - У кого-нибудь есть с собой действующие средства связи?
   Оказалось, что, как и предполагал капитан, дорогих и надежных средств связи на судне не было.
   - Значит, приступаем к работе, - подытожил капитан, - Всё, что может нам пригодиться на берегу, будем складывать на баке судна. Не забудьте про личные вещи.
   Четверо моряков и старпом отправились выполнять поставленные капитаном задачи. Алексей Уваров подошёл к Седову.
   - А мне восстанавливать связь? - спросил он.
   - По крайней мере, попытайся это сделать.
   - А что потом?
   Капитан внимательно посмотрел на Уварова.
   Глаза, увеличенные стеклами очков, показались ему спокойными.
   - Дело серьезное, - произнес капитан, и, помолчав, добавил. - Кто-то намеренно вывел из строя нашу связь. Поэтому починить её будет непросто.
   - Намеренно?! - удивление второго механика казалось вполне искренним. - Кому это надо?
   - Возможно, тому, кого мы должны благодарить за то, что здесь произошло.
   - Так это не случайность?
   - Этого я пока не знаю. Но есть веские основания так думать. Ты, надеюсь, не забыл про вчерашнюю радиограмму?
   - Про грабеж?
   - Да.
   - Конечно, помню.
   - В тот момент, когда пришла радиограмма, мы были в рубке вдвоём. После вахты ты говорил о радиограмме кому-нибудь?
   Судя по лицу Алексея, он, наконец, начал по-настоящему беспокоиться, - то ли из-за того, что понял, что возникшая внештатная ситуация - нечто более опасное, чем он ранее предполагал, то ли стал волноваться, что его могут в чём-то обвинить или заподозрить.
   - Нет. Никому. Вы ведь приказали.
   - Даже Сергею?
   Капитан намекал на дружбу Алексея и старшего механика.
   - Нет. Да и поздно уже было.
   Седову не очень понравилось то, как неуверенно ответил Алексей.
   Однако, возможно, он говорил правду. Его волнение было легко объяснимо.
   - Ладно.... Убери следы погрома на мостике, чтоб никто не заподозрил, что наши радиостанции намеренно разбили и займись ремонтом. И поменьше болтай, особенно про радиограмму.
   Когда второй механик поднялся на мостик, к капитану подошёл старпом.
   - Что он говорит? - спросил старпом.
   - То же, что и ты. Что никому не рассказывал про радиограмму.
   - Я тут подумал над твоими словами..., - произнес Титов.
   В присутствии моряков он обычно обращался к капитану на "вы", а один на один уже давно был с Седовым накоротке.
   - ...Про связь между кораблекрушением и радиограммой.
   - Ну?
   - Возможно, она связь эта, действительно, есть.
   - Я в этом почти уверен.
   - Но, если это так, то получается, преступник как-то узнал про радиограмму?
   - Выходит, так.
   - Но как? Ты думаешь, я или Уваров, проболтались, и преступник узнал, что его ожидает в Находке?
   - Алексей клянется, что никому не говорил. Ты - тоже. У меня нет оснований вам не доверять. Поэтому вполне допускаю, что преступник с самого начала не собирался идти с нами до Находки. Возможно, это кораблекрушение было запланировано заранее, ещё в Ванино, а то и раньше.
   Титов задумался. Судя по скептическому выражению его лица, с последним предположением капитана он не был согласен.
   Седов и сам был не в восторге от такой версии. Но все остальные версии вытекали из предположения, что кто-то из них троих проболтался о радиограмме. А все категорически отрицали это.
   - Так ты думаешь, это Миша сделал? - спросил Титов.
   - Не знаю, - угрюмо ответил капитан. - Преступник, явно собирался бежать. И пока что, все из нас на месте за исключением Михаила. Поэтому, не исключено, что именно он ограбил инкассаторов, а потом устроил всё это.
   Седов с негодованием всплеснул руками.
   - На Мишу это совсем не похоже.
   - В тихом омуте черти водятся, - сказал капитан.
   - Всё равно, не верится.
  
  
   Глава 2.
  
  
   Через пол часа солнце лишь позолотило кромку моря, однако уже рассвело настолько, что можно было различить всю береговую полосу с севера до юга. Как и предполагал капитан, полагаясь на знание местности и карт, ни на земле, ни на море ничего не напоминало о постоянном присутствии человека. Никаких строений на берегу, ни лодок или кораблей на воде, только безлюдное побережье севера Приморского края.
   Заря всё ярче раскрашивала морскую гладь на востоке, и огни на судне перестали быть единственными источниками света. Облака, которые ночью закрывали звезды и луну, медленно уползли на юг, обещая ясную и безветренную погоду. Мир постепенно пробуждался.
   Моряки собрали на баке гору из вещей, мешков и коробок.
   Кок и Илья перенесли с камбуза на палубу недельный запас продуктов, после чего сбросили в воду три спасательных плота и привязали их веревками к левому борту судна. Три оранжевых домика заколыхались на волнах, призывая людей поскорей отправиться в плавание.
   Удобнее было добраться до берега на одной из двух шлюпок, которые были в распоряжении команды, однако капитан мыслил на перспективу. Жить на берегу предстояло, возможно, не один день, и плоты могли пригодиться в качестве палаток.
   Поскольку Олег и Илья первыми справились со своей задачей, капитан поручил им погрузку собранных вещей на плоты.
   Сразу стало понятно, что перенести даже часть груза на плоты будет не легко. На судне отсутствовал снабженный лебедкой металлический трап, по которому можно было бы спуститься прямо к воде. Лазить вверх-вниз по шторм-трапу с коробками в руках было не очень удобно. Кок и Илья немного поломали над возникшей задачей головы, после чего кок, как более сноровистый и отважный, спустился по шторм-трапу на плот. Илья стал обвязывать коробки и мешки веревкой и спускать их коку. Когда одна из коробок из-за неудачно завязанного узла чуть было ни упала в воду, к матросу подошёл старпом и стал ему помогать. Помощь Титова оказалась весьма кстати, и не только в завязывании узлов, - Илья был щуплым парнем с неспортивным телосложением, справиться в одиночку с тяжелыми мешками ему было трудно.
   Возле Титова и Ильи постоянно крутился Жулик. Он путался у них под ногами и мешал работе, при этом не обращал ни малейшего внимания на неубедительные окрики Ильи, которого совсем не боялся, видимо, безошибочно определив своим собачьим чутьем, что Илья по складу характера не мог его обидеть.
   А может быть, Жулик, подобно некоторым людям, уже чувствовал себя на судне хозяином, хотя и присоединился к команде всего несколько дней назад.
   Жулика подобрали в Ванино. Всё началось с того, что кок подкормил оголодавшего бездомного пса, а потом никто и не заметили, как беспородная шельма прописалась на судне.
   Жуликом его назвали за талант строить ужасно уморительные и страдающие морды, выпрашивая продовольственные подачки у членов команды.
   Капитан разрешил псу остаться на балкере, но лишь временно, и приказал коку, чтоб перед отплытием Олег выбросил пса на причал.
   Когда пришла пора отчаливать, команда не нашла Жулика на судне и решала, что тот, пользуясь предоставленной ему свободой, не стал дожидаться позорного изгнания и сам покинул "Улисс". Однако едва дома Ванино стали напоминать по размеру спичечные коробки, Жулик тут же объявился. Хитрый пес попросту спрятался, едва заметил на судне подозрительную суету и оживление. Жулика помиловали и не стали выбрасывать за борт, признав, что данная ему кличка была полностью заслужена.
   Кроме продуктов на плоты так же спустили медикаменты, посуду, канистры с горючим, одеяла, топоры, веревки, лопату и другие необходимые вещи.
   Всё, что моряки собрали на баке судна, не поместилось бы и на пяти плотах. Поэтому капитан распорядился оставить часть собранных вещей на палубе.
   Пока шла погрузка, Василий Терентьевич лично измерил глубину вокруг судна и убедился, что "Улисс" прочно повис на скалах, так, что даже сильный шторм едва ли мог сбросить его с подводного рифа и затопить.
   Прогноз погоды, полученный прошлым вечером, и господствовавший на севере Приморья антициклон не предвещали ухудшения погоды, по крайней мере, в ближайшие три дня. За столь продолжительное время моряков, наверняка, должны были найти.
   Седов приказал Илье укрыть оставшиеся на палубе вещи брезентом и отправился в свою каюту. Там он, прежде всего, переоделся. Снял майку и надел светлую хлопчатобумажную рубашку, в которой ходил накануне, закатал рукава до локтей и обул на босу ногу старомодные кожаные сандалии.
   Василий Терентьевич не стал наводить в каюте порядок, только поднял с палубы книгу и положил её на стол. Читать ему теперь было недосуг.
   Зачем-то причесавшись, хотя от этого кудрявые и давно не стриженые волосы капитана не стали выглядеть лучше, Седов собрал дорожную сумку.
   Василий Терентьевич сложил в неё личные вещи, в том числе очки, теплый свитер и куртку, достал из сейфа деньги, которые принял от третьего помощника на хранение, паспорта моряков, ракетницу и коробку сигнальных патронов.
   Осмотревшись, Седов плотно закрыл иллюминатор, вышел из каюты и поднялся в рулевую рубку, где застал за работой второго механика.
   Алексей Уваров сидел в кресле с серьезным выражением на лице. Перед ним на штурманском столе лежали фрагменты аппаратуры и детали.
   - Что-нибудь сделал? - поинтересовался Седов.
   - Кажется, все без толку, - ответил второй механик. - Многие детали механически повреждены, поэтому шансов мало.
   - Может быть, ты сможешь собрать какой-нибудь простенький передатчик, чтоб подать сигнал бедствия?
   Судя по растерянному лицу Уварова, он не настолько хорошо знал физику.
   - Попробую починить то, что есть, - сказал механик и, взяв в руки отвертку, стал заниматься делом, в котором многие знают толк - откручивать болтики и разбирать на мелкие части более крупные детали.
   Василий Терентьевич с сомнением посмотрел на манипуляции второго механика, но ничего не сказал, поскольку помочь ему ничем не мог, а мешать не хотел.
   "Кто его знает, может, чего и соберет?" - подумал он.
   Капитан поставил сумку на край стола и положил в неё ещё несколько необходимых вещей, прежде всего морские карты, барометр, судовой журнал, линейку, карандаши и ручки.
   Бросив на Уварова ещё один скептический взгляд, Седов оставил его наедине с обломками рации и пошёл на бак судна. Там он отдал сумку Илье, который тут же спустил её на веревке коку.
   Погрузка плотов была практически завершена.
   Седов сказал морякам, чтоб они были готовы к отплытию, и спустился через лаз в трюм. Он хотел лично посмотреть, насколько серьезными были повреждения, и как быстро в трюм и в машинное отделение поступала вода. В трюме воды уже было приблизительно по грудь. Балкер шёл из Магадана без груза, поэтому откачать воду, и снять судно со скал было хоть и трудоёмкой, но вполне выполнимой задачей.
   Осмотрев трюм, капитан вылез на палубу и направился в машинное отделение.
   Топливные танки, скорее всего, не были повреждены, поэтому можно было не опасаться, что мазут попадёт в море. Несмотря на это, вода, постепенно заполнявшая машинно-котельное отделение, была вся расписана разноцветными кругами. Происхождение кругов не вызывало сомнений, ведь масло в машинном отделении было повсюду.
   "Брюки, пожалуй, не отстираются", - запоздало подумал Василий Терентьевич.
   Лампочки в коридорах и каютах "Улисса", как ни странно, светили. Видимо, вода нигде не поднялась до уровня электропроводки и не вызвала короткого замыкания.
   В машинном отделении капитан встретил Сергея и Дмитрия. Они как раз собирались подняться на палубу. Седов отпустил Дмитрия наверх, и вместе с Сергеем Рожновым осмотрел машинное отделение. Из-за особенностей конструкции судна воды здесь было значительно меньше, чем в трюме.
   - Вода уже почти не прибывает, - оптимистично заметил Сергей.
   - Почему ты так решил?
   - За двадцать минут, - объяснил стармех, - уровень воды поднялся всего лишь на десять сантиметров.
   - Корма уже сидит на дне, - согласился капитан. - Нам повезло, что здесь неглубоко.
   Вероятно, в скором времени, приток воды должен был ослабеть, а потом и вовсе прекратиться. Поскольку кораблекрушение произошло в момент, пусть не максимального, но всё-таки прилива, можно было рассчитывать, что вода заполнит лишь незначительную часть судна.
   - Мы крепко застряли, - добавил Седов. - Судя по новой ватерлинии, наш форштевень поднялся над водой на целый метр.
   Перед тем, как покинуть машинное отделение, Василий Терентьевич приказал Рожнову остановить динамо-машину и отключить электропитание на судне.
   Затем Седов поднялся на мостик, где все ещё возился второй механик.
   - Ну, как? - поинтересовался капитан.
   - А-а, - разочарованно произнёс Уваров.
   Василий Терентьевич, признаться, на большее уже не рассчитывал.
   - Ладно. Всё оставь, как есть, - распорядился Седов, - собери вещи и спускайся на плот.
   Когда солнце полностью высунулось из моря, сделав его край ослепительно золотым, спасательные мероприятия на "Улиссе" подошли к завершающей стадии. Моряки собрались на палубе возле левого борта судна, и капитан отдал им команду спускаться на плоты. Сам же ушёл на корму и, прикрыв ладонью глаза, стал всматриваться в искрящийся солнечными всполохами горизонт. Рассвет подтвердил не обнадеживающие выводы, которые капитан сделал на мостике, после того, как Титов определил координаты судна.
   Северо-восточное побережье Приморского края по штурманским меркам было достаточно оживленным местом, особенно, если его сравнивать с более северными районами Дальнего Востока, куда "Улисс" регулярно доставлял грузы. Здесь вдоль берега постоянно ходили суда и, была большая вероятность, что выброшенный на камни балкер скоро обнаружат.
   Однако на востоке, приблизительно в трех морских милях от берега, Седов даже без очков разглядел группы мелких скал и островков.
   Капитан хорошо знал место, где они находились, и не только по картам, которые изучил досконально, но и по своему многолетнему опыту. Он и сам в этих водах предпочитал держаться подальше от берега, огибая с восточной стороны опасную гряду островов.
   Это означало, что у "Улисса" было совсем немного шансов на то, что его обнаружат случайно.
   "Повезло, что мы не наскочили на подводные скалы возле этой гряды, - подумал капитан. - Там сильное течение и большая глубина. При неблагоприятном раскладе, мы могли бы очень быстро затонуть".
   Седов представил себе эту безрадостную картину.
   "Хотя, может быть, в этом нет ни везения, ни случайности. Возможно, это второй помощник мастерски провел судно через гряду, чтобы затем выбросить его на берег".
   Василий Терентьевич пожалел, что на "Улиссе" не было сигнальных шашек, дым от которых виден издалека и не похож на дым от костра. В сложившейся ситуации они бы очень пригодились.
   Седов посмотрел на воду. Вокруг судна уже расплылось большое маслянистое пятно. Однако, это была лишь тонкая пленка. Подобными цветными узорами изобилует любой порт. Мазут из топливных танков не должен был попасть в море, так что можно было не опасаться, что ко всем бедам добавиться ещё и угроза экологического загрязнения.
   Капитан собрался уходить, когда услышал чьи-то крики. Он узнал голос второго механика, который затем заглушила громкая ругань старпома и чей-то смех. Седов поспешил на бак судна. На палубе он застал только Титова и Жулика. Все остальные уже перебрались на плоты.
   Перегнувшись через борт, капитан увидел качающиеся на волнах плоты, а в них - переполошившихся людей. Одна из человеческих голов почему-то оказалась не на плоту, а в воде. Виновником происшествия, вызвавшего всеобщее оживление, был Алексей Уваров. Он держался одной рукой за край плота, а свободной пытался поправить на лице очки. Рот Алексея был перекошен от боли.
   На второго механика сверху кричал старпом.
   - Какого хрена, ты прыгнул в воду! Здесь же вокруг камни!
   - Я случайно. Сорвался.
   Василий Терентьевич подошел к Титову.
   - Что случилось?
   Виктор обреченно махнул рукой.
   - Этот клоун упал в воду. Хорошо, хоть не вниз головой. Мало нам неприятностей, так он еще решил себе ноги переломать, - и, обращаясь ко второму механику, не скрывая своего негодования, крикнул. - Что там у тебя? Ноги целы?
   Судя по гримасе на лице Алексея, ему было очень больно. Однако, понимая, что никто кроме него не виноват в случившемся, Уваров в ответ лишь простонал:
   - Кажется, что-то с ногой. Может быть, сломал или вывихнул.
   - Сможешь сам забраться на плот? - спросил капитан.
   - Попробую.
   На плоту, за который держался Алексей, находился Сергей Рожнов. Он схватил друга за руку и помог ему залезть на плот. Второй механик старался держаться мужественно. Сергей расчистил ему место среди мешков и ящиков. Алексей лег на спину и, не найдя, куда деть пострадавшую ногу, положил её на край плота.
   С высоты Седову было трудно судить о полученной вторым механиком травме.
   - Сергей, глянь, что у него с ногой, - попросил капитан.
   Старший механик склонился над Алексеем и стал осторожно снимать с его ноги кроссовку.
   Уваров застонал, но, видимо, не столько от боли, сколько от страха.
   На его счастье, кроссовка была ему великовата и легко снялась с ноги.
   - Вроде, ничего страшного не видно, - неуверенно произнес Сергей, после того, как снял с ноги Уварова мокрый носок и осмотрел ступню.
   - Скоро раздует, - убежденно заверил старпом. - Раз его перекосило от боли, значит, он что-то сломал или вывихнул голеностоп.
   Оказывать медицинскую помощь прямо на плоту было неудобно и, пожалуй, даже бессмысленно, учитывая, что берег находился всего в двух шагах. Тем более, что специалистов соответствующего профиля среди членов команды не было, из-за чего рассчитывать на квалифицированную помощь Уварову не приходилось.
   - Терпеть можешь? - спросил капитан.
   - Все нормально. Кажись, прошло, - страдальческим тоном ответил Уваров.
   - Ну, ладно, потерпи до берега. Там, если станет хуже, мы дадим тебе обезболивающее, - пообещал Седов.
   Титову и Василию Терентьевичу оставалось самим спуститься на плот, которым управлял матрос Дмитрий Крачков.
   - Не забудьте про Жулика, - крикнул снизу кок, беспокоясь за своего четвероногого питомца.
   Услышав знакомый голос, пёс радостно залаял.
   Собаку нельзя было оставлять на корабле. Старпом попытался связать Жулика веревкой, но изворотливый пёс не позволил этого сделать. Веревка постоянно соскальзывала с рёбер пса на его тощий живот, и, в конце концов, Титов разозлился и сбросил Жулика за борт рядом с плотом, в котором находились Олег и Илья.
   Жулик отчаянно заработал лапами, но верно избрал направление к спасению. Его мокрая напуганная морда рассмешила даже Олега. Когда он втащил собаку на плот, Жулик быстро пришёл в себя, отряхнулся и дружелюбно завилял хвостом. Видимо, ему приходилось попадать и в более серьезные передряги.
   Прежде, чем перебраться на плот, Титов предложил свою помощь капитану, но получил от него вежливый отказ. Седов следовал неписанному правилу, гласившему, что капитан должен покидать судно последним, и настоял на том, чтоб старпом спустился первым.
   Для Василия Терентьевича с его достаточно грузной комплекцией и солидным возрастом лазание по шторм-трапу было уже не только непростым, но и опасным делом. Но он, ни секунды не колеблясь, сел на борт, ухватился руками за веревки и стал спускаться. Как ни странно, благодаря сильным рукам и нерастраченной сноровке, капитан справился с этой задачей в два счета.
   При этом Седов постарался, чтоб никто не заметил, каких трудов ему стоил этот спуск. Спрыгнув на плот, он громко скомандовал:
   - Ну, а теперь, к берегу!
   Моряки отвязали веревки, которые словно собачьи поводки удерживали плоты возле балкера.
   Гребцы взяли в руки весла и направили плоты к берегу.
   Спасательные плоты были плохо приспособленными для гребли. Однако, благодаря слаженным действиям моряков, волне и высокой воде, плоты стали медленно продвигаться к берегу и благополучно преодолели участок, изобилующий подводными скалами. Если бы дул встречный ветер, то это плавание могло бы и затянуться. Но погода была безветренной и не создала проблем морякам.
   Расстояние до берега преодолели за каких-нибудь пятнадцать минут.
   Вода в бухте была прохладной и прозрачной. Если бы не раннее утро, то, вероятно, даже, находясь на борту "Улисса", можно было бы рассматривать ракушки, лежащие на дне. Два десятка метров плоты проплыли по совсем спокойной воде, где заросли морской травы сглаживали волны. Когда стало мелко, Дмитрий, кок и старший механик спрыгнули в воду и подвели плоты к берегу.
   Как только моряки почувствовали под ногами твёрдую почву, на их лицах появились улыбки. И дня не прошло с тех пор, как судно отчалило от берега, но земля, по-прежнему оказывала на людей магическое действие.
   Седов спрыгнул с плота прямо в воду. Намокшие сандалии потом ещё долго сохраняли её прохладу.
   - Сгружайте вещи, - скомандовал капитан. - А ты, Дима, помоги Сергею отнести Алексея на берег.
   Парни взяли пострадавшего на руки и, отпуская шутки о его привилегированном положении, доставили на берег.
   - Кладите туда, поближе к деревьям, - подсказал Титов.
   Второго механика положили на траву и подсунули ему под голову скрученное одеяло.
   Капитан подошёл к Алексею. Седов лучше других членов команды разбирался в травмах и в оказании первой медицинской помощи. За спиной Василия Терентьевича столпилось несколько любопытных моряков.
   Седов недовольно посмотрел на них и обратился к Титову.
   - Найдите поблизости место, подходящее для лагеря, и перенесите туда вещи. Мне, пожалуйста, не мешайте.
   Моряки послушно отошли.
   Площадку для лагеря долго искать не пришлось. В каких-то тридцати шагах от места высадки лес немного отступал от берега и редел, образуя свободное от деревьев пространство, площадь которого позволяла разбить лагерь. Вещи с плотов стали переносить туда.
   К этому времени уже достаточно рассвело, и капитан мог осмотреть ногу второго механика.
   Алексей Уваров лежал, опершись на локти, и с тревогой поглядывал то на свою ногу, то на сосредоточенное лицо капитана, который внимательно рассматривал его ступню. Уваров пытался держаться мужественно, но в его голубых бегающих глазах, увеличенных стеклами очков, отчетливо читался испуг. Намокшие кудри открыли исцарапанный, вероятно, в момент падения в воду или во время кораблекрушения лоб. Узкая челюсть Алексея безвольно дрожала.
   Пока переправлялись на берег, ступня второго механика, действительно, заметно распухла и приобрела неестественный вид и цвет.
   - Что там? - с беспокойством спросил Уваров.
   Капитан потрогал ногу и нажал на неё в нескольких местах.
   - Больно?
   - Немного.
   Седов задумался.
   - Кажется, ничего страшного, - сказал он.
   - А почему болит?
   - Я не сказал, что с ногой все в порядке, - пояснил капитан. - Но травма не опасная. Ходить, возможно, не сможешь, но и экстренной помощи не требуется.
   - А что с ней?
   - Либо сломана какая-то кость в ступне, либо, может быть, трещина, или вывих. Ты сам то, что чувствуешь?
   - Вывих вряд ли, - заметил Алексей. - Я ударился сильно, но ногу, кажется, не подвернул.
   - Ну ладно, обсыхай. Тебе не холодно на земле?
   - Нормально.
   Капитан оставил пострадавшего отдыхать и направился к месту, где моряки обустраивали лагерь.
   Лес на всём протяжении бухты, в которой они волей судеб оказались, почти вплотную подходил к берегу, оставляя небольшую, около пяти метров шириной, береговую полосу местами песчаную, местами галечную. Под деревьями рос густой подлесок, состоящий в основном из кустарника, опутанного лианами, пробираться по которому было затруднительно и мало приятно. Однако в месте, выбранном для лагеря, подлесок редел, а деревьев было совсем немного.
   - Ну, как капитан? - поинтересовался Титов, предлагая Седову оценить оперативно проделанную работу.
   Два плота вынесли на берег. Они вполне могли заменить палатки. Третий плот остался на берегу, на тот случай, если потребуется за чем-то возвратиться на балкер.
   Слева от плотов, под молодым кленом, сложили целую гору из перевезенных вещей.
   - Отлично, - похвалил капитан. - Над продуктами нужно натянуть тент. Если пойдет дождь, под ним можно будет есть и готовить пищу.
   - Что там с Алексеем?
   - Жить будет. Надо только перенести его в лагерь.
   Когда Сергей и Дмитрий доставили пострадавшего в лагерь и положили на одеяло возле вещевого склада, капитан дал каждому моряку задание.
   - Олег разведет костер и приготовит завтрак, - сказал он. - Дмитрий будет собирать дрова для костра и натянет тент. Илья и Сергей займутся поиском пресной воды. Илья, ты пойдешь на юг вдоль берега. Сергей - на север. Наверняка, где-нибудь поблизости найдется ручей. Вам двоим будет ещё одно задание. Посмотрите, есть ли поблизости какое-нибудь высокое место на скале; возможно, нам потребуется организовать что-то вроде наблюдательного пункта, чтобы подать сигнал из ракетницы проходящему мимо нас судну.
   Заняв делом каждого, капитан обратился к Титову:
   - Надо будет во время завтрака провести собрание и объяснить, из-за чего всё произошло.
   - Ты хочешь рассказать им про Михаила?
   - Да. Пусть знают, что Михаила, если он вдруг объявится, следует опасаться.
   - Думаешь, он где-то рядом?
   - Вряд ли. Наверняка, он не терял времени даром и уже ушёл далеко. Для тебя, кстати, у меня тоже есть дело. Я пометил на карте место, где мы находимся. Прикинь оптимальный путь до ближайшего населенного пункта, а я пока займусь судовым журналом.
   - Хочешь идти через лес? - поинтересовался Виктор.
   - Ещё не знаю, - честно признался Седов. - Через лес или по берегу. Это надо будет обсудить с командой.
   Вскоре над лагерем поднялся дым от костра. Возможно, его белый полупрозрачный шлейф могли заметить на проплывающих мимо судах. Однако едва ли какого-то капитана мог заинтересовать дым от костра, по крайней мере, до тех пор, пока о пропаже "Улисса" не сообщат всем судам в регионе.
   Илья и Сергей, взяв в руки по ведру, разошлись в разные стороны. Один пошёл вдоль берега на север, другой - на юг.
   Капитан достал из сумки судовой журнал и ручку. Ему надо было занести в него все события, произошедшие с судном и с командой за последние несколько часов. Благодаря привычке периодически фиксировать время, Седов точно запомнил хронологию событий.
   Василий Терентьевич решил уединиться. Для этого Седов отправился вдоль берега на север по следам, оставленным на песке старшим механиком. Однако далеко он не ушёл. Капитану приглянулись большие облизанные водой камни, которые лежали на берегу в сотне метров от лагеря, напоминая издалека лежбище морских животных. Особенно удобным ему показался самый внушительный по размерам плоский камень, край которого касался воды.
   Седов сел на него и пристроил на коленях судовой журнал.
   Благодаря привычке и опыту, на заполнение журнала потребовалось каких-то двадцать минут. Сделав все необходимые записи, капитан положил журнал рядом с собой на камень и посмотрел на лагерь. Возле оранжевых плотов уже колыхалось синее пятно тента.
   Казалось, что команда легко перенесла случившееся. Впрочем, у каждого моряка, наверняка, была целая кипа вопросов, в том числе - к капитану. Василий Терентьевич задумался. Он должен был подготовиться к предстоящему разговору с командой. Вспомнив о чём-то, Седов достал из кармана рубашки узкий листок. Это была радиограмма, полученная накануне.
   Капитан перечитал её, наверно, в двадцатый раз за последние десять часов и надолго задумался.
   Через пол часа Василий Терентьевич возвратился в лагерь. В эмалированном ведре под присмотром кока уже кувыркались в кипящей воде макароны.
   Оказалось, что Илья, довольно быстро нашел пресную воду.
   - Тут за мыском находится небольшая бухточка, - объяснил он капитану. - В неё стекает ручей. Я выкопал на дне его ямку, так что можно будет без всяких черпаков прямо ведром набирать воду.
   - Молодец, - похвалил Седов.
   Илью он знал не так давно. Вначале Илья показался ему совсем не приспособленным для рутинной морской жизни. Парень, действительно, был очень худым и при этом не мог похвастаться высоким ростом. Однако оказалось, что Илья в противовес своим скромным физическим данным и неприметной внешности был трудолюбивым и смекалистым. А это в глазах капитана значило многое.
   Сергей, который отправился искать воду в северном направлении, пока не вернулся. В любом случае, Илья принёс воду давно, значит источник, который он нашёл, находится значительно ближе к лагерю.
   - За ручьем берег становится крутым и скалистым, - продолжал рассказывать Илья. - Я решил поскорей принести воду, а вообще-то можно было подняться на одну из скал и осмотреться.
   Капитан обратился к коку.
   - Сколько ещё времени будет готовиться завтрак?
   - Минут двадцать.
   - Я как раз успею, - пообещал Илья.
   - Хорошо. Только будь осторожен на скалах. Нам одного хромого достаточно.
   - Я на скалы не полезу. Поднимусь на них со стороны леса.
   Не догадываясь, что беспокойство капитана, вызвано, главным образом, не риском, который всегда сопутствует скалолазанию, а исчезновением второго помощника, Илья развернулся и быстрым шагом отправился по берегу к разведанному им ручью.
   Оставшееся до завтрака время Седов общался с Титовым. Они долго изучали морскую карту, на которой был изображен участок побережья, где они находились, и что-то обсуждали.
   Кок приглядывал за макаронами по-флотски и кипятком для чая, поскольку на костре ему готовить было впервой, и поскольку вездесущий Жулик все время пытался засунуть в ведра свою любопытную морду.
   Несколько раз пёс получил от кока легкий пинок под зад, но не обозлился на человека, от которого, как он, видимо, сразу понял своим смышленым собачьим умишком, зависело качество и полнота его питания. Впрочем, кок отгонял и ругал пса совсем беззлобно. Олег Назаров лучше других моряков относился к Жулику, щедро подкармливал его, и, можно сказать, стал ему не только кормильцем, но и лучшим другом.
   Кок от рождения был очень белокожим. Вот и в это утро, многие моряки уже ходили голыми по пояс, а Олег и не собирался снимать тельняшку. Его веснушчатое лицо было розовым от загара, смешная белая кепка закрывала голову и тонкие светлые волосы. Закатанные рукава обнажили такие же белые и веснушчатые руки, в которые с удивительным упорством то и дело тыкался мордой ненасытный Жулик.
   По понятным причинам Жулик в это утро позавтракал первым.
   Старший механик вернулся из своего похода с пустым ведром. Пресной воды в ближайших двух северных бухточках он не нашёл. Однако он узнал, что третья бухта на севере была очень большой с широким песчаным пляжем и, наверняка, в неё впадала какая-нибудь речка.
   Прогулка зарядила Сергея энергией. Вооружившись топором, он срубил два дерева, росших посреди лагеря, и сделали из них скамейки. От срубленных деревьев была и ещё одна дополнительная польза - без них в лагере стало намного суше и светлее.
   Илья же и вторую свою прогулку совершил с очевидной пользой. Звериная тропа, которую он нашёл возле ручья, вывела его на утес, с вершины которого была хорошо видна не только их бухта, но и все ближайшие, а так же поврежденное судно и гряда скал и островков в нескольких милях от берега. На горизонте Илья не заметил никаких судов. Впрочем, он находился на скале совсем недолго.
   Илью ждали. Припозднившийся завтрак уже был приготовлен.
   В назначенное время возле потухшего костра собралась вся команда.
   Капитан не спешил начинать собрание и первым делом дал морякам позавтракать. Сам он ещё не чувствовал голода, поэтому съел лишь пол порции макарон и раньше других запил трапезу крепко заваренным чаем. Когда ложки в руках моряков застучали о дно тарелок, Седов встал со своего места, сделал несколько шагов в направлении берега, повернулся лицом к морякам, а спиной - к морю, и сцепил за спиной руки. Сам того не замечая, он принял очень живописную позу и выбрал не менее удачную композицию - угрюмый капитан на фоне моря и затонувшего судна.
   - Вам, наверно, многим не понятно, куда исчез второй помощник и почему мы оказались в такой ... ситуации? - произнес капитан.
   - Да, уж.
   Это сказал Сергей. Кое-кто из команды хохотнул вслед за стармехом.
   Капитан давно заметил у Сергея привычку всё воспринимать с улыбкой или усмешкой. Казалось, механика никогда не покидало веселое настроение и желание кого-нибудь поддеть или над чем-нибудь пошутить. При этом шутки стармеха очень часто даже не были смешными, но он заразительно смеялся над ними, инфицируя своим дурацким весельем других.
   "Будут ли они смеяться после того, как я им расскажу немного больше?" - подумал капитан.
   - Честно скажу. Я не знаю, куда делся Михаил, - признался Седов. - Но я прочту вам радиограмму, которую мы получили вчера вечером. Я думаю, она вам многое объяснит. По крайней мере, вам станет ясно, что случившееся этой ночью, увы, не было случайностью.
   Кок удивленно присвистнул.
   Капитан строго посмотрел на повара. В лагере наступила тишина. Нехорошие предчувствия заставили людей закрыть рты и воздержаться от замечаний.
   - Вот, что нам сообщили, - капитан развернул листок, и, пробежав глазами его вводную часть, прочитал, видимо, не с начала. - ... В результате оперативно-следственных мероприятий было установлено, что человек, совершивший вооруженное нападение на инкассаторскую машину филиала ВостокРыбБанка в городе Ванино, во второй половине дня поднялся на борт вашего судна. В настоящий момент личность преступника устанавливается. Возможно, что он - пассажир или член команды. Не исключена так же возможность, что преступник покинул судно, передав багаж члену команды. В настоящее время нами запрошена информация о команде "Улисса", чтобы установить личность преступника на основании показаний свидетелей ограбления и очевидца, видевшего как преступник поднимался на борт вашего судна. Не предпринимайте никаких самостоятельных действий по выявлению и задержанию преступника. Нами разрабатывается операция по задержанию преступника в порту Находка.
   Капитан убрал листок с радиограммой в карман и посмотрел на моряков.
   Он не увидел ни одного равнодушного лица.
   - Не фига, себе! - изумленно произнес Сергей.
   - А что за ограбление? Я ничего не слышал, - поинтересовался Дмитрий. - Кто радио слушал?
   - Застрелили двоих инкассаторов, - пояснил Сергей.
   - Ух, ты!
   - Вчера, когда все вы в то или иное время находились на берегу, - громко произнес капитан, прерывая балаган, устроенный двумя моряками, - в Ванино произошло преступление. Я слышал несколько сообщений, которые передали по радио. Суть такая. Вчера, к сожалению, точного времени я не знаю, предполагаю, что это произошло ближе к обеду, инкассаторская машина ВостокРыбБанка привезла из Комсомольска-на-Амуре в Ванино крупную сумму денег. Деньги сопровождали два вооруженных охранника. В тот момент, когда инкассаторы возле здания банка вышли из машины, на них напал неизвестный. Преступник был в черной вязаной шапке с прорезью для глаз. Он выстрелил из пистолета в обоих охранников, и, забрав две инкассаторские сумки, скрылся с места преступления на белой иномарке. Один из инкассаторов погиб на месте, другой в тяжелом состоянии был доставлен в больницу. Милиция искала белую машину. Поэтому сообщение об ограблении передавали каждые пол часа.
   - И сколько там было денег? - спросил Илья.
   - Какая тебе разница? - удивился кок.
   - Интересно.
   - Об этом не говорили, - ответил матросу капитан.
   Моряки оживились. Многие из них обсуждали ограбление инкассаторов ещё вчера, даже не предполагая, что преступление может быть как то связано с их судном.
   - Я вижу, многие из вас слышали об этом происшествии, - произнес капитан.
   Оказалось, что об ограблении инкассаторов не знали только Илья и Дмитрий.
   - Могу предположить, - продолжил капитан, - что по горячим следам разыскали машину, на которой скрылся грабитель. Наверняка, машину угнали. А потом нашлись свидетели, которые видели, как человек, вышедший из машины, поднялся на борт нашего судна. Вероятно, есть словесный портрет преступника, но нам его не прислали.
   - Так, надо связаться с Ванино и узнать! - предложил Дмитрий.
   - Рации разбиты, - напомнил второй механик, который перед завтраком попросил перенести его ближе к костру.
   - Надо починить!
   Капитан решил, что, начав говорить правду, следует раскрывать её до конца.
   - Средства связи пострадали не в результате кораблекрушения. Их намеренно вывели из строя и сделали это очень старательно. Так что восстановить связь вряд ли получится.
   - Так что же получается?! Это Миша что ли?! - сделал неожиданный для многих вывод Сергей.
   - Миша!! Грабитель?! Да, не может быть! - усомнился кок.
   Все посмотрели на капитана.
   Тот ответил не сразу.
   - Очень похоже, - заметил он, - что именно Михаил ограбил инкассаторов. А этой ночью направил наше судно к берегу. Когда мы налетели на скалы, он мог вместе с деньгами прыгнуть за борт и уплыть.
   - Ну, и жук!
   - Он хорошо плавает.
   - Кто бы мог подумать!
   - Скотина. Чуть нас всех не угробил.
   - Свалил с денежками. Но как он собрался пробираться по тайге?
   - С деньгами нигде не пропадешь.
   - А где мы вообще находимся? - поинтересовался Дмитрий.
   Старший помощник расстелил у себя на коленях карту. Моряки пододвинулись к нему. Кто-то встал позади Титова.
   - Вот тут мы находимся.
   Титов ткнул пальцем на границу суши и воды.
   - Как видите, ближайший населенный пункт в пятидесяти километрах южнее по побережью, - пояснил Виктор Титов.
   - У-у, глухомань, - разочарованно протянул Сергей.
   - Примерно в двадцати пяти километрах от побережья проходит дорога, - продолжил Титов. - На морской карте, она, понятное дело, не обозначена, но я и Василий Терентьевич немного знаем эти места. Так вот. Вероятнее всего, Михаил направится именно туда. Там можно поймать попутную машину и скрыться.
   - Ещё убьет кого-нибудь, - обеспокоено заметил Илья.
   - А почему б ему не пойти вдоль берега на юг? - спросил Сергей.
   - Там очень высокий скалистый берег, - пояснил капитан. - Идти будет трудно. Дорога может растянуться на пять суток. А если пойти через тайгу, то до проезжей дороги доберешься за день или полтора. Михаил, наверняка, рассчитывает, что нас не найдут раньше. Нас не будут искать, по меньшей мере, до завтрашнего утра, когда мы должны по графику прийти в Находку. Возможно, нас схватятся раньше, когда не смогут установить с нами связь. Но вряд ли сразу вышлют на поиски вертолет. Случайно нас здесь тоже не обнаружат. Тут суда не подходят близко к берегу. Можно надеяться только на сигнальные ракеты.
   - Мы что здесь застрянем надолго? - не скрыл своей тревоги Дмитрий.
   - Два или три дня точно, - предположил Титов.
   - Так может быть нам тоже не ждать и пойти к дороге? - предложил кок.
   - У Алексея повреждена нога, - напомнил капитан.
   - Зачем таскаться по тайге? - возразил Сергей. - Все равно нас найдут.
   - Но мы можем сообщить, что с нами случилось, чтоб милиция знала, где искать преступника.
   - Это важное замечание, - похвалил Седов.
   - Но раз у Лехи сломана нога, значит, все не смогут пойти в тайгу, - резонно заметил Сергей.
   - Не смогут.
   - Может быть, нас найдут гораздо быстрее, - как всегда в нос произнес Дмитрий. - Ведь они же знают, что на судне находится преступник. Когда они не смогут выйти с нами на связь, они сразу вышлют на поиски самолет или вертолет.
   - Кто его знает, - с сомнением заметил кок.
   - Пожалуй, нам стоит послать пару человек к дороге, чтоб они сообщили о том, что с нами произошло, - предложил Титов.
   - В тайгу без оружия? - с сомнением произнес Сергей. - Тут полно медведей и тигров.
   - Кому ты нужен? - усмехнулся кок.
   - А если, не дай бог, встретимся в тайге с Мишей. Он же пристрелит обоих.
   Моряки посмотрели на капитана, видимо, ожидая услышать от него окончательное решение.
   - Я подумаю о том, что нам следует предпринять, - сказал Седов. - Пока что, займитесь благоустройством лагеря. Во время обеда решим, как поступить. Все равно за день до дороги нам не добраться.
   По окончании завтрака и собрания кок с одобрения капитана заставил всех вымыть за собой тарелки. Потом моряки занялись делами, которые распределил между ними старпом. Большинство участвовало в заготовке дров, Дмитрию поручили вырыть яму для мусора. Сергей изъявил желание понырять за трепангом и гребешком.
   Капитан решил прогуляться по берегу. Он смотрел себе под ноги, словно искал ракушки, реже бросал взгляд на судно, которое ещё сильнее накренилось на левый борт. Однако смотрел Седов рассеянно, потому что думал.
   "Как второй помощник мог узнать о радиограмме? - Вот что больше всего интересовало капитана. - Старпом утверждает, что после незапланированного совещания, которое состоялось прошлым вечером в рулевой рубке, и на котором присутствовали только трое, он никому даже словом не обмолвился о радиограмме. Второй механик тоже клянется, что был нем, как рыба. Почему тогда Михаил решил сбежать, причем явно в спешке, далеко от обжитых людьми мест? Едва ли он бы пошёл на такой шаг, если бы не знал точно, что милиции известно о том, что преступник находится на "Улиссе". Может быть, кораблекрушение было запланировано заранее, и где-то неподалёку Михаила ждал сообщник? Нет. Это маловероятно. Лучшего способа сбежать из Ванино, нежели морем, трудно было и придумать. Преступник, наверняка, собирался доплыть с нами до Находки".
   Непростая досталась капитану задачка.
   "Скорее всего, второй помощник, все-таки как-то узнал о радиограмме. От Титова или от второго механика? Почему они не сознаются? Хотя, это, как раз, понятно. Ведь судно, которое стоит бешеных денег, серьезно повреждено, и в этом можно упрекнуть того, кто не держал язык за зубами".
   Василий Терентьевич в душе крепко выматерил болтуна.
   "Но, кто Виктор или Алексей?"
   Виктору капитан доверял больше. Он давно его знал с самых лучших сторон. Хотя в первый месяц знакомства, признаться, держался с ним настороже. Тому причиной была, возможно, откровенно бандитская внешность Титова.
   "Но, если судить по делам, он - надежный мужик и совсем не болтун. А вот Алексей, у которого рожа ничем не лучше, - пусть и интеллигентная, но зато, уж, больно хитрая, - тот слабоволен и водит дружбу со всеми моряками. А когда подопьет, так несет языком, как помелом".
  
  
  
   Глава 4.
  
  
   Капитан думал о разном, в том числе и о том, посылать или не посылать людей к дороге, чтоб сообщить о кораблекрушении и о сбежавшем преступнике.
   "Отправить или всё-таки оставаться на берегу и ждать спасателей?"
   Как-никак, Седов отвечал за жизни и здоровье моряков, а скитаться по тайге при известных обстоятельствах было небезопасно.
   "Но как скоро нас могут найти?"
   Василий Терентьевич полагал, что их начнут искать не так скоро, поэтому, по меньшей мере, два дня им, наверняка, предстояло провести на берегу. Оставалась надежда на собственные силы, - они могли подать из ракетницы сигнал проходящему мимо судну, и таким образом помочь себя обнаружить.
   Эту возможность нельзя было не использовать, и Седов решил, что имело смысл, по крайней мере, в течение светового дня установить дежурство на высокой скале, которую нашёл Илья.
   Седов поискал глазами Илью, который должен был собирать плавняк. Море выбрасывало на берег большое количество дров. Намокшая древесина за долгие годы хорошо просыхала и как нельзя лучше подходила для костра. Другие моряки ушли в лес, где дров было гораздо больше, но были и клещи, которых Илья панически боялся.
   Ильи нигде не было видно. Вероятно, матрос ушёл слишком далеко, может быть даже в соседнюю бухту.
   Капитан оглянулся по сторонам в поисках незанятого работой члена команды. К тому времени Дмитрий уже вырыл яму для мусора, затратив на это дело нерационально много сил и времени. Матрос сидел на бревне и с интересом наблюдал за старшим механиком, который в этот момент выходил из воды, неся в руках пакет с добычей - морскими моллюсками и трепангом.
   Седов подошёл к матросу.
   - Дима.
   Матрос резко встал и устремил на Василия Терентьевича напряженный взгляд, видимо, не ожидая услышать от капитана ничего хорошего.
   У Дмитрия помимо странной особенности говорить в нос, была ещё одна неприятная привычка отводить взгляд от собеседника. У капитана при общении с матросом всегда создавалось впечатление, что Дмитрий чего-то стесняется или боится. Вот и на этот раз матрос почти сразу отвел глаза в сторону и стал разглядывать песок.
   - Что?
   - Мы организовываем дежурство на случай, если мимо будет проходить судно, - стал объяснять суть предстоящего задания капитан. - Илья нашёл неподалеку, на скале, удобное для наблюдения место. Дежурить будем по очереди с ракетницей, чтобы подать сигнал....
   Седов заметил, что Дмитрий, обшарив взглядом прибрежный песок, неожиданно заинтересовался чем-то, что происходило у Василия Терентьевича за спиной. Седову показалось, что Дмитрий слушает его невнимательно.
   - Ты меня слышишь?!
   - Да. Капитан.... Кажется, что-то случилось.
   Седов оглянулся. Старший механик, выходивший из воды, остановился по колено в воде и с любопытством смотрел на север.
   Капитан прищурил глаза, - отдаленные предметы он видел недостаточно четко. Однако Седову не пришлось гадать, что случилось. Он заметил человека, который бежал по берегу в сторону лагеря. Это был Илья. В его руках не было дров. Капитан не мог разглядеть лица матроса. Илья бежал довольно быстро, не оглядываясь, и не переходя на шаг. Поскольку он не оглядывался, капитан предположил, что Илья бежит не потому, что его преследует дикий зверь или человек. Вероятно, матрос стал свидетелем чего-то важного.
   "Может быть, в соседней бухте Илья увидел судно, и бежит, чтоб сообщить нам об этом, или же он хочет взять ракетницу, чтоб подать им сигнал?" - словно успокаивая себя, предположил капитан.
   Однако неприятное предчувствие подсказывало Седову, что Илья несёт недобрую весть.
   Когда матрос подбежал ближе, по выражению его лица Василий Терентьевич понял, что так оно и было.
   Увидев на берегу капитана, Илья сразу направился к нему.
   Перейдя на шаг, он попытался отдышаться, чтобы унять колотящееся в груди сердце. Матрос был возбужден и горел от нетерпения сообщить нечто важное.
   - Капитан, там - человек! - ещё издали выпалил он.
   Сергей Рожнов уже вышел из моря и стоял рядом с Дмитрием и Седовым. Он дрожал от холода, но, услышав слова матроса, сразу позабыл о том, что собирался идти в лагерь за полотенцем. Кок и старпом незадолго до появления Ильи принесли из леса по охапке дров. Они тоже заметили, что на берегу происходит что-то неладное, и поспешили присоединиться к сбившимся в кучу морякам. Даже второй механик, который лежал на одеяле и ещё не решался самостоятельно передвигаться, приподнялся на локте. Он находился достаточно далеко и не мог слышать, о чём говорят моряки.
   - Михаил? - с тревогой спросил Седов.
   - Не знаю. Он мертвый.
   - Что?! - уравновешенный капитан не смог сдержать удивленного восклицания.
   - Этого ещё не хватало, - удрученно заметил кок.
   - Ты к нему не подходил? - спросил капитан.
   - Он плавает в воде. В соседней бухте.
   Собравшиеся в замешательстве посмотрели на капитана. Угрюмые и вмиг побледневшие лица выглядели скорее растерянными, чем напуганными. Казалось, что мало кто осознал смысл того, о чём сообщил Илья. У каждого, наверняка, в этот момент родилось масса противоречивых мыслей и предположений на этот счет. Но никто не спешил высказать их вслух.
   Капитан же ощутил одно единственное, но очень сильное и тягостное чувство. Он вдруг понял, что одним только кораблекрушением их злоключения не ограничатся.
   - Ну что мы ждем?! Идем?! - спросил Сергей, проявив свой энергичный и нетерпеливый характер.
   - Пошли, - согласился Василий Терентьевич. - Только все вместе, и не разбегаться.
   И добавил:
   - А ты, Сергей, возьми в лагере кусок брезента. Возможно, придется принести труп сюда.
   - Зачем? - обеспокоено спросил Илья.
   Ему, как наиболее слабому из моряков, не понравилась идея капитана. Похоже, Илья побаивался не только клещей, но и покойников, и совсем не горел желанием таскать "на своём горбу" трупы.
   - Затем, что нельзя оставлять тело на съедение рыбам и птицам, - ответил капитан.
   Через минуту группа моряков, состоявшая из шести человек, растянулась по берегу, быстро удаляясь от лагеря в северном направлении. Впереди всех бежал Жулик, который воспринимал происходящее как приятную прогулку, дающую возможность вдоволь побегать и размяться. У пса явно проявлялись лидерские амбиции и любовь к большим и шумным кампаниям.
   Алексею пришлось остаться в лагере. Известие о найденном трупе сильно встревожило его. Когда команда "Улисса" покидала лагерь, капитан случайно оглянулся и увидел неподдельный испуг на лице второго механика.
   "Чего он боится? - задумался Седов. - Оставаться в лагере с поврежденной ногой? Или же он боится не диких зверей, а чего-то другого? Или кого-то?"
   Илья хотел пристроиться во главе колонны, но Василий Терентьевич подозвал его к себе, и моряку пришлось идти позади всех в обществе капитана.
   - Что ты видел? Это точно человек? - спросил он Илью.
   - Да. Человек. Я вначале сомневался, поэтому поднялся на небольшую скалу, и точно разглядел, что это человек.
   - В чем он одет?
   - Ноги были в воде. На поверхности - только спина. На теле какая-то темная одежда. Кажется, синяя или черная.
   - Футболка или рубашка?
   - Нет. Кажется, что-то поплотней. Вроде куртки. Брюки или трико, не знаю точно, тоже темного цвета.
   Капитан помнил, что второй помощник обычно стоял на вахте в темно-синей толстовке и черных джинсах. Могло статься, что Илья обнаружил труп Михаила.
   В конце бухты пришлось пробираться по скалам и камням, образующим мыс.
   Соседняя бухта оказалась небольшой. Её берег, защищенный с моря длинным подводным рифом, был усеян галькой, перемешанной с несметным количеством ракушек, крабовых панцирей и засохших морских звезд.
   Оказалось, что Илья видел тело не в этой, а в соседней бухте.
   Люди прошли по берегу, который отзывался на каждый их шаг хрустом раздавленных панцирей и ракушек, и снова полезли на скалистый мыс, взобравшись на который, оказались на южной оконечности следующей бухты. Эта бухта была значительно больше предыдущей, метров триста длиной.
   Со скалы превосходно просматривался весь живописный пляж, закрытый с берега крутым склоном, и потому кажущийся особенно уединенным и уютным. Вода в бухте была удивительно прозрачной. Сквозь неё было хорошо видно песчаное дно, которое метрах в тридцати от берега становилось каменистым. Заросли зеленой и бурой морской травы пятнами покрывали дно и подножье скал, чьи вершины в момент отлива выступали над водой.
   Метрах в пятидесяти от того места, где находились моряки, на тихой воде покачивалось человеческое тело. Его сразу заметили, потому что оно, подобно пролитым чернилам на чистом листе бумаги, не могло не броситься в глаза. Все остановились, ожидая, что скажет капитан, и, поглядывая на труп с некоторой опаской и брезгливостью.
   Какая-то смелая чайка села на спину покойника, но не почувствовав под собой твердую землю, тут же взмахнула крыльями, огорченно вскрикнула и полетела на противоположный край бухты.
   - Кажись, Михаил, - первым произнес кок.
   - Похоже, - согласился Сергей.
   - Спускайтесь, - распорядился капитан.
   Моряки спустились по облизанным водой валунам на галечный берег. Снизу был виден только небольшой темный островок - спина утопленника. Её можно было принять за кусок почерневшего дерева, плавающий на воде.
   Возле трупа было неглубоко, по оценкам капитана, немногим больше чем по пояс.
   - Дмитрий, Сергей. Раздевайтесь. Подтащите труп к берегу.
   - Я плохо плаваю, - запротестовал Дмитрий, которого перспектива вылавливать из воды покойника явно не обрадовала.
   - Ничего. Там мелко, - приободрил его капитан.
   - Давай, я, - предложил свою помощь старпом.
   - Хорошо.
   Старший механик и старпом быстро разделись до трусов и полезли в воду.
   - Можно и я с ними? - с некоторым опозданием спросил Илья.
   Видимо, молодой матрос устыдился своей робости и решил зарекомендовать себя с лучшей стороны.
   Капитан строго посмотрел на Илью.
   - Достаточно двух. Это тебе не цирк на воде, - произнес он.
   Седов не пытался шутить. Его слова прозвучали сухо и никого не рассмешили.
   Моряки сосредоточенно наблюдали за каждым движением Титова и Сергея, которые, осторожно ступая по каменистому дну, медленно удалялись от берега.
   Когда волна намочила им трусы, старший механик, а следом за ним и Титов окунулись в воду и поплыли. Илья, хоть и находился на берегу, нервно поёжился, он любил тепло, и поэтому купался лишь на юге края, в закрытых заливах, да и то в августе. Купание фактически в открытом море было для него не приятней холодного душа.
   Подплыв к телу, моряки снова встали на дно. Оказалось, что глубина возле трупа была значительно больше, чем предполагал капитан. Вода доходила мужчинам почти до подбородков. Команда продолжала внимательно наблюдать за рыжей и лысой головами, которые как два смешных поплавка вертелись возле выступающей над водой спины покойника.
   Моряки немного посовещались, после чего осторожно взяли утопленника за руки и потащили к берегу. Они не стали переворачивать труп лицом вверх на глубине, не сделали этого и на мелководье.
   В нескольких метрах от берега, там, где тело покойника уже волочилось по дну, Сергей и Виктор остановились. Легкая волна покачивала труп, шевеля на его голове черные волосы. Намокшие волосы казались редкими, сквозь них просвечивался скальп. У покойника, пробывшего неизвестное количество часов в воде, кожа на голове и на теле, наверняка, должна была иметь синюшный или серый цвет. Так полагал капитан. Но у этого человека скальп на затылке был странного лилово-фиолетового цвета.
   - Что у него с головой? - спросил капитан.
   - Похоже, ударился затылком, - предположил старпом. - Открытой раны, вроде, нет.
   - Вода могла смыть кровь, - заметил Сергей.
   Старший механик дрожал от холода. Он замерз главным образом потому, что на берег ему пришлось не плыть, а медленно возвращаться. Тело Сергея покрылось гусиной кожей. Второй раз за утро он был в воде, которую даже в середине июля язык не поворачивался назвать теплой.
   - Нет. Крови не было, - возразил Титов. - Кожа не повреждена.
   - Но гематома сильная, - подытожил Седов и добавил. - Выносите на берег.
   Капитан уже догадался, кто перед ним. Он узнал одежду второго помощника.
   Впрочем, когда голова покойника показалась над водой, некоторые моряки второго помощника не узнали.
   Стармех и старпом вытащили утопленника на берег, так что ноги покойного оставили на песке две глубокие борозды, и перевернули тело на спину.
   На покойнике была темно синяя толстовка, надетая поверх белой футболки, черные джинсы и синие резиновые сандалии.
   Никто из присутствующих не издал ни единого возгласа. Все стояли, понурив головы и устремив сочувствующие взгляды на покойника. Только Дмитрий смотрел в сторону. Было слышно, как ветер шуршит в кронах деревьев, которые, несмотря на крутизну склона, росли совсем близко от берега.
   Люди долго молчали. Зато Жулик, не осознавая серьезности момента, как сумасшедший носился по берегу, время от времени подбегал к людям, вертелся у их ног, и несколько раз даже понюхал разбухшие пальцы на ногах покойника. Не проявив существенного интереса к лежащему на берегу телу, пёс призывно вилял хвостом, стремительно срывался с места и убегал.
   Все, хоть и не сразу, но узнали второго помощника.
   Конечно, лицо его сильно изменилось, превратившись в безжизненную покрытую складками маску. Открытые глаза и остекленевший взгляд были страшными, в них осталось совсем немного человеческого. Рот Михаила был приоткрыт, к щеке прилипла зеленая водоросль.
   Неизвестно, сколько бы молчали люди, если бы капитан не заговорил первым.
   - Сергей, - обратился он к старшему механику. - Посмотри, пожалуйста, что у него в карманах.
   Стармех вышел вперед, сел на корточки, и по очереди вывернув карманы, выложил на камни их содержимое. Карманы у второго помощника были только на брюках.
   Вещей оказалось совсем немного: зажигалка, размокшая пачка сигарет, небольшой сложенный вчетверо листок бумаги, две рублевые монеты и ключ.
   Капитан подошел к Сергею и присел рядом с ним.
   Среди вещей покойного Седов не увидел ничего заслуживающего внимания. Небольшой интерес у него вызвал лишь листок бумаги. Капитан взял листок в руки и аккуратно развернул его. Бумага размокла от воды, но рисунок на ней был сделан карандашом, поэтому сохранился. Это был чертеж какой-то простой детали с нанесенными размерами, судя по всему, что-то небольшое. Капитан положил листок рядом с другими вещами и встал.
   - Что думаете, капитан? - спросил Титов.
   - Даже не знаю.
   - Мне кажется, дело ясное, - уверенно произнес старший механик.
   Все с любопытством посмотрели на него.
   - Когда судно налетело на скалу, Михаил обо что-то ударился и упал за борт.
   - Если он был на мостике, то не мог упасть за борт, - рассудительно заметил Олег. - Слишком далеко.
   Кок был старше других матросов, возможно, поэтому отличался сдержанностью и взвешенностью суждений.
   - Если он собирался смыться, значит, ждал, когда судно налетит на берег, и мог находиться где угодно, - разумно парировал Сергей.
   - Он мог удариться и после, когда прыгал за борт, - предположил Дмитрий.
   Капитан посмотрел на матроса. Тот был очень бледен.
   - А вам не кажется странным, что труп выбросило на берег именно здесь? - спросил кок, в который раз удивив капитана своей рассудительностью. - Ведь мы налетели на камни совсем в другой бухте.
   - Может быть, течение? - предположил Илья.
   - Утром начался отлив, - пояснил Титов. - Тело, вероятно, унесло в море. А потом прибило здесь.
   Моряки согласились с этим предположением.
   Однако кок подбросил ещё одну загадку.
   - А почему у него пустые карманы? Если он собирался бежать, то должен был взять хоть что-то с собой.
   Все задумались.
   - Точно! - воскликнул Сергей. - У него, наверняка, была с собой сумка с деньгами, шмурдяком и пистолетом.
   Моряки оживились.
   - Капитан, - обратился к старшему по должности Титов. - Может, осмотрим берег?
   - Хорошо, - согласился Седов. - Обыщем эту и две ближайшие бухты. А ты, Олег, поднимись наверх и посмотри, не плавает ли что-нибудь, похожее на сумку, в воде.
   Все с энтузиазмом восприняли этот приказ. Можно было подумать, что сумка с деньгами должна была стать призом для того, кто её найдет. Возможно, кто-то и питал такую надежду, но большинству моряков просто хотело пройтись, чтобы взбодриться и развеять напряжение, которое возникло у многих при виде покойника.
   Команда разбрелась по берегу. Илья пошёл направо, чтобы более внимательно обследовать небольшую бухту на юге. Наверное, там у него было больше шансов найти сумку, конечно, если таковая, на самом деле, существовала, поскольку "Улисс" потерпел крушение южнее того места, где был найден труп второго помощника.
   Старший механик и Дмитрий направились на север. Через десять минут они дошли до края бухты и скрылись за длинным мысом, за которым простиралась ещё одна, большая бухта. Сергей уже был там, когда утром безрезультатно искал в этих местах пресную воду.
   Олег взобрался на вершину крутого склона, чтобы оттуда осмотреть морскую поверхность. Жулик попытался вскарабкаться вслед за ним, но для этого псу явно не хватало ловкости, поэтому он лишь обиженно тявкнул и побежал по берегу догонять Сергея и Дмитрия.
   - Как думаешь, Василий Терентьевич, что все-таки произошло? - спросил Титов, когда они с капитаном остались одни.
   - Не знаю.
   Капитан не был расположен к разговору, поэтому Титов, которому, видимо, хватало и собственного мнения на этот счет, больше не стал задавать вопросов. Он прекрасно понимал, какая незавидная ноша нежданно-негаданно свалилась на плечи Седову.
   Через пол часа команда "Улисса" вновь собралась возле капитана.
   - Поблизости - ничего, - сказал Сергей. - А чтобы, обследовать соседнюю бухту потребуется много времени. Она достаточно большая.
   - Я тоже ничего не нашёл, - доложил Илья.
   - Сверху, море хорошо просматривается, - сообщил кок. - Но, кажется, ничего.
   Поиски оказались тщетными.
   - Мы тут подумали, - сказал за себя и, видимо, за Диму Сергей. - Если в сумке были деньги и пистолет, то она могла утонуть. Может быть, нам стоит понырять возле судна?
   Василий Терентьевич задумался, но ничего не ответил.
   - Что будем делать? - спросил капитана Титов.
   - Отнесем тело в лагерь. Положите его на брезент.
   Илья и Дмитрий расстелили брезент, а кок и старший механик перенесли на него тело. Молодые матросы не скрывали своей растерянности и брезгливости, словно живой человек, которым несколько часов назад был Михаил, не имел ничего общего с размокшим в солёной воде телом.
   Сергей, Дмитрий, кок и Илья ухватились за концы брезента, и понесли умершего, словно в гамаке, по берегу. Идущим впереди удалось забросить брезент на плечи, идущим сзади пришлось нести всю тяжесть на руках. Титов возглавлял колонну, капитан шел последним.
   Несмотря на то, что вес покойника распределялся между четырьмя людьми, сразу стало понятно, что донести тело до лагеря на одном дыхании не получится. Особенно трудно было передвигаться с такой неудобной ношею по каменным мысам. В таких местах на помощь морякам приходили Седов и Титов.
   Илья шёл вторым, поэтому быстро устал, и старпому пришлось несколько раз его подменить. В качестве непродолжительного отдыха моряки сделали один "перекур" в ближайшей бухте и ещё два в той, где затонул "Улисс".
   Во время последнего привала, когда они находились уже в сотне метров от лагеря, Титов спросил:
   - Василий Терентьевич, а что мы будем делать с телом? Если нас, действительно, не скоро найдут, то его нельзя относить в лагерь.
   С этим замечанием капитан согласился.
   - Мы его похороним, - решил Седов.
   - Как это, похороним? - переспросил капитана Дмитрий. - Родственники захотят забрать тело, да и милиция, наверное, будет докапываться, почему второй помощник умер.
   - Это понятно, - ответил матросу Титов. - Просто в земле прохладней. Труп лучше сохранится. Надо вырыть неглубокую могилу, завернуть тело в какую-нибудь ткань или в этот брезент и временно похоронить. Я согласен с капитаном.
   - Правильно, - поддержал Илья, который приветствовал любую возможность, чтобы не нести труп дальше.
   - Ну, раз согласен, значит иди за лопатой, - решил Титов и хлопнул парня по плечу.
   Илья встал.
   - Есть у нас какая-нибудь подходящая ткань?
   Этот вопрос капитан задал коку, который, так уж получилось, стал в лагере кем-то вроде завхоза.
   - Есть ещё один синий тент. Можно отрезать от него часть, - ответил Олег.
   - Хорошо. Тент заодно задержит влагу, если будет дождь, - произнес капитан. - А брезент ещё может пригодиться. Иди с Ильей и отрежь кусок от тента.
   Кок и Илья направились в лагерь.
   Илья вернулся первым. Кок пришёл намного позже, поскольку ему пришлось не только разрезать тент и рассказать второму механику о том, что произошло, но и помочь Алексею доковылять на одной ноге до того места, где моряки рыли могилу.
   Яму выкопали в пятнадцати шагах от берега, под сенью леса. Земля оказалась сухой и наполовину состояла из рыхлого песка, поэтому Сергей, который первым взялся за лопату, вырыл её без чьей-либо помощи. Глубоко копать не стали. Когда яма достигала в глубину семидесяти сантиметров, Василий Терентьевич сказал "хватит".
   Тело второго помощника переложили с брезента на кусок синего тента и замотали в него, наподобие куля.
   Титов вопрошающе посмотрел на капитана.
   - Может, следует его как-то по-людски похоронить? - спросил он, и пояснил. - Простится, что ли. Одним словом, без спешки.
   - Мы его не хороним, - ответил капитан. - Это - его временное пристанище. Морг, если хотите. А помянуть мы его обязательно помянем.
   Сергей и Олег взяли куль с двух сторон и осторожно опустили в могилу. Бросив последний взгляд на синий саван усопшего, моряки мысленно с ним простились, после чего Олег взял лопату, быстро забросал яму землей и даже насыпал над ней аккуратный холмик.
   После того, как погребальный ритуал был завершен, моряки ещё несколько минут стояли возле могилы.
   Нарушил молчание капитан.
   - Пошли в лагерь, - сухо произнёс он.
   В лагере Седов приказал команде "Улисса" построиться и, когда моряки выстроились на берегу в неровную шеренгу, обратился к ним с короткой и немного странной речью. Голос капитана прозвучал строго и властно. Даже Алексей не воспользовался привилегией человека, получившего травму, и слушал Седова, стоя на одной ноге, опершись для устойчивости на плечо Сергея.
   - Слушайте мой приказ!
   Моряки с удивлением посмотрели на Василия Терентьевича.
   - Всем оставаться в лагере. Не отлучаться никуда ни под каким предлогом. За водой, если понадобится, сходит Илья вместе с Дмитрием. Олег займется обедом. Всем понятно?!
   - Понятно.
   - А что случилось? - спросил Сергей.
   - Приказ мой не обсуждать!
   Моряки, не зная, какая муха укусила капитана, стали переглядываться между собой.
   - Мы со старшим помощником сплаваем на "Улисс".
   Титова тоже удивило странное решение капитана, однако, он сдержал своё любопытство и промолчал, понимая, что у него будет возможность поговорить с Василием Терентьевичем наедине.
   Не откладывая дело в долгий ящик, Седов и старпом направились к не задействованному в обустройстве лагеря плоту, который с самого утра сох на берегу. Они взяли с собой два весла, два электрических фонарика и столкнули плот в воду.
   Усевшись на краях плота, моряки дружно налегли на весла.
   - Будут искать сумку с деньгами, - понимающе заметил Сергей, когда плот отплыл достаточно далеко. - Не на судне надо искать, а в воде.
   С этим мнением большинство моряков согласилось.
   Когда плот проделал половину пути между берегом и "Улиссом", Титов спросил:
  -- Зачем плывем, Василий Терентьевич?
  -- Хочу осмотреть каюту Михаила.
  -- Думаешь, там деньги?
  -- Не уверен.
  -- Так чего будем искать?
  -- Может быть, что-нибудь найдем в вещах Михаила.
   Титов внимательно посмотрел на Седова. Ему показалось, что Василий Терентьевич не хотел говорить ему всей правды. Скрытность капитана не обидела старшего помощника. Седов был пожилым человеком, такие обычно держат всё в себе, пока окончательно не убедятся в своих выводах и догадках.
   Когда плот подплыл к балкеру, Седов первым залез по шторм-трапу на палубу "Улисса. Титов вскарабкался на судно вслед за капитаном.
   Палуба балкера приобрела ещё более ощутимый наклон. Корма судна опустилась по сравнению с застрявшим на подводной скале носом метра на полтора.
   - Я пойду в каюту Михаила, - сказал капитан, - а ты спустись в машинное отделение, посмотри, как там обстоят дела. Когда будешь возвращаться, загляни в мою каюту. В шкафу стоит пятилитровая пластиковая бутылка со спиртом. Возьмем её с собой.
   - Сделаю.
   Капитан и старпом вошли в судовую надстройку и включили фонарики. Запускать динамо-машину, чтобы воспользоваться электрическим освещением, не имело смысла, к тому же Седов не был уверен, что в частично затопленном МКО не произойдет короткое замыкание.
   Лучи от фонариков осветили узкий коридор. Через минуту Седов и Титов временно расстались.
   Аккумуляторы в фонарике Василия Терентьевича были частично разряженными, но для задуманного дела яркой иллюминации и не требовалось. Капитан мог и на ощупь найти каюту, в которой жили второй помощник и матрос Дмитрий Крачков. Маломальское освещение требовалось лишь для того, чтоб провести в каюте поверхностный обыск.
   Отворив дверь, капитан осветил фонариком тесное помещение и вошёл внутрь. В каюте, на половине, которую временно занимал Дмитрий Крачков (в каюте матроса после произошедшего короткого замыкания меняли электропроводку), царил хаос. В обычные дни Седов требовал от команды, чтобы в каютах поддерживался образцовый порядок. На этот раз помещение покидали в спешке. Шконка второго помощника была аккуратно заправлена, поскольку прошедшей ночью он нёс вахту. Одеяло Дмитрия лежало на полу, там же валялись предметы, упавшие со стола и полок во время кораблекрушения.
   Михаил занимал правую часть каюты. Именно её стал обследовать капитан. Первым делом Седов проверил, не лежит ли что-нибудь у второго помощника под подушкой и под матрасом, затем с особой тщательностью осмотрел одежду и личные вещи Михаила. Под кроватью он нашёл вместительную спортивную сумку, в которой, впрочем, не было ничего примечательного.
   Закончив осмотр, капитан сел на кровать Дмитрия.
   По лицу Василия Терентьевича можно было догадаться, что он был чем-то озадачен; вероятно, тем, что не обнаружил в каюте то, что по каким-то причинам рассчитывал в ней найти.
   Кошелька и каких-либо документов, которые могли понадобиться моряку, запланировавшему побег, среди вещей не было. Именно это поставило в тупик капитана. Если второй помощник не собирался бежать с судна, то в его вещах должны были остаться хоть какие-то наличные деньги, водительские права, ключи от дома или ещё что-нибудь.
   "Или Миша, действительно, планировал побег, или кто-то побывал в его каюте уже после того, как он встал на вахту, может быть даже после кораблекрушения. Тогда в суматохе это было сделать нетрудно. Тем более, я отдал приказ искать второго помощника, и в его каюту мог заглянуть кто угодно, не вызвав ничьего подозрения".
   Капитан вспомнил странное поведение Дмитрия, который места себе не находил, когда они выловили из моря труп его соседа по каюте.
   "Может быть, его поведение вызвано не слабохарактерностью, а чем-то другим? Дима постоянно имел доступ к вещам Михаила".
   Несмотря на логичность такого вывода, предположение показалось капитану маловероятным.
   "Допустим, что Михаил ограбил инкассатора, а Дмитрий обнаружил в его вещах сумку с деньгами. Мог ли Дмитрий подняться ночью на мостик и ударить второго помощника по голове, а затем сбросить его тело за борт?"
   Эта смелая версия подкупала своей простотой, но показалась капитану неправдоподобной и надуманной, поскольку не учитывала характеры людей. Однако, с другой стороны, она многое великолепно объясняла. Ведь до сих пор капитану было непонятно, как преступник мог узнать про радиограмму, если второй механик и Титов никому о ней не говорили. Если же преступника устранил сосед по каюте, то это всё объясняло. В этом случае грабитель никуда не собирался бежать, просто судно, лишившись вахтенного, изменило курс и налетело на подводные скалы.
   Капитан задумался. Однако он по-прежнему не мог поверить ни в то, что Михаил был способен ограбить инкассаторов, ни в то, что робкий Дмитрий осмелился на убийство.
  
  
   Глава 5.
  
  
   Поднявшись на палубу, капитан увидел на баке старпома. Бутылка со спиртом стояла у его ног.
   - Ну, как? - поинтересовался Титов, как только Василий Терентьевич подошёл к нему ближе.
   - Ничего интересного.
   Глубокая задумчивость на лице Седова красноречиво свидетельствовала об обратном.
   - Вода в трюм уже не прибывает, - доложил Титов. - От масла и угля на переборках остались следы, по ним видно, насколько высоко поднималась вода во время прилива.
   Василий Терентьевич рассеянно кивнул.
   Титов понял, что смерть второго помощника в данный момент занимала капитана больше, чем состояние судна.
   Старпом уже привык к тому, что в общении с Василием Терентьевичем, ему приходилось постоянно сдерживать своё любопытство. Не обладай он в полной мере этим достоинством, неизвестно, как сложились бы их отношения с Седовым.
   "Старик - ещё тот темнила", - подумал Виктор и спросил:
   - Мы все дела тут сделали?
   - Все, - задумчиво ответил Седов. - Можно возвращаться.
   Они спустились по шторм-трапу на плот и взяли в руки весла.
   Обратный путь занял меньше времени.
   Когда плот коснулся дна, капитан и старпом спрыгнули в воду и вытащили плот на берег.
   Моряки сидели на бревнах возле костра. Кок и Дмитрий курили. Над костром на рогатине, один конец которой был привален большим камнем, закипало ведро с водой. Ведро с остатками чая подогревалось возле раскаленных камней.
   Седов и Титов подошли к морякам. Старший механик подвинулся, уступив капитану место.
   Василий Терентьевич сел и угрюмо посмотрел на членов команды. Титов и кок стояли, остальные моряки расположились на бревнах. Вместе со всеми сидел и второй механик, нога которого была перемотана бинтами, - так она причиняла Алексею меньше беспокойства. Пока капитан и Титов были на судне, Сергей Рожнов по просьбе друга нашел подходящую палку и смастерил из неё костыль, которым Алексей быстро научился пользоваться. Впрочем, ходить по песку и по лесу с костылём было всё равно неудобно, поэтому второй механик собирался использовать его для коротких перемещений в пределах лагеря.
   Убедившись, что команда готова его выслушать, Василий Терентьевич заговорил:
   - Сегодня утром я сказал вам о том, что на нашем судне мог находиться человек, который убил инкассатора в Ванино, - напомнил Седов. - Поскольку Михаил исчез, многие из вас, вероятно, сделали вывод, что Михаил - и есть тот самый преступник.
   Василий Терентьевич сделал паузу. Моряки ждали от капитана важного известия, поэтому внимательно слушали его размеренную неторопливую речь.
   - После того, как мы нашли тело Михаила, кое-кто из нас, наверняка, уже сомневается, что всё было именно так.
   - Кто сомневается? - удивлённо спросил Сергей.
   - К примеру, я, - ответил кок.
   Старший механик посмотрел снизу вверх на кока, скептически улыбнулся и, демонстрируя товарищам своё недоумение, пожал плечами.
   - Мы предположили, что второй помощник каким-то образом узнал о радиограмме, - продолжил капитан, - и, чтобы избежать ареста, воспользовался своей вахтой и направил судно к берегу. Когда же произошло кораблекрушение, он вместе с деньгами выпрыгнул за борт.
   - Вроде, звучит гладко, - прокомментировал Сергей.
   - Не совсем, - возразил капитан.
   - Вы имеете в виду то, что мы не нашли сумку с деньгами? - спросил старший механик. - Так она могла утонуть.
   - Нет, сумка тут не при чем.
   - Вы что-то нашли в каюте? - догадался Дмитрий.
   - Можно и так сказать. Хотя в каюте нет некоторых вещей Михаила, так что можно подумать, что он, действительно, готовился к бегству.
   - Вот видите, - воскликнул Сергей.
   - Так что вы нашли? - продолжал допытываться Дмитрий.
   - Его обувь. Чёрные туфли. У него кроме этих туфлей была какая-нибудь обувь?
   Этот вопрос предназначался, прежде всего, Дмитрию, который был соседом Михаила по каюте.
   - Только сандалии, в которых он ходил на судне, - ответил Дима.
   - Вот именно, - согласился Василий Терентьевич. - Мы нашли второго помощника именно в этих сандалиях, надетых, кстати, на босу ногу. Поскольку туфли Михаила остались на судне, спрашивается, неужели он собирался пересечь тайгу в расхлябанных резиновых сандалиях, в которых он и на палубе частенько спотыкался?!
   Моряки задумались. Наблюдение, сделанное капитаном, и напрашивающийся из него вывод на первый взгляд казались несущественными. Но, подумав, многие согласились, что для скитания по тайге Михаил был экипирован не лучшим образом.
   - Вы сказали, что в каюте Михаила нет его личных вещей. Куда же они делись? - спросил Сергей.
   - Могу только предположить, что после кораблекрушение, тот, кто его подстроил, зашёл в каюту и специально забрал некоторые вещи, чтоб мы не сомневались, что второй помощник сбежал.
   - И как, по-вашему, всё было на самом деле? - спросил кок.
   - Трудно говорить с уверенностью, - признался капитан. - Опять таки, я могу только строить догадки.
   - Всё же объясните мне. Я ничего не пойму, - растерянно улыбнулся Сергей, которому всё, о чём говорил Седов, казалось чем-то абстрактным и не затрагивающим их в полной мере.
   - Моя версия такова. Преступник, а это был не Михаил, как-то узнал про радиограмму...,
   Василий Терентьевич посмотрел на второго механика и заметил, как тот покраснел, то ли от заслуженного чувства вины, то ли оттого, что понимал, кого в первую очередь будут подозревать в разглашении тайны.
   - ... поэтому он решил немедленно бежать, не дожидаясь, когда мы прибудем в порт. Ночью он поднялся на мостик и, пользуясь тем, что Михаил не ждал нападения, оглушил его ударом сзади, после чего сбросил за борт. Затем преступник изменил курс, направил судно к берегу, а сам незаметно вернулся в свою каюту. Когда судно налетело на скалы, он во время всеобщего переполоха зашёл в каюту Михаила и забрал некоторые вещи, на тот случай, если мы обнаружим связь между радиограммой и кораблекрушением, и начнем искать преступника. Нетрудно было предположить, что подозрение, прежде всего, ляжет на исчезнувшего Михаила.
   Команда слушала капитана, затаив дыхание.
   - Мне кажется, всё было именно так, - уверенно произнёс Седов. - Именно поэтому мы нашли тело Михаила так далеко от места кораблекрушения, - просто его сбросили в море далеко отсюда, поэтому его труп прибило к берегу значительно севернее.
   - Я с вами согласен, капитан, - поддержал Василия Терентьевича кок.
   Но оказалось, что не все были готовы безоговорочно согласиться с выводами Василия Терентьевича. Моряки стали бурно обсуждать версию капитана, и предлагать другие объяснения случившемуся.
   - Давайте, выясним, кто выходил ночью из своих кают, - предложил Сергей.
   Эту идею охотно поддержали.
   Однако оказалось, что ночью все крепко спали. Никто не мог с уверенностью сказать, что его сосед по каюте, куда-то выходил. К тому же капитан, старпом и Дмитрий находились в своих каютах одни.
   Василий Терентьевич обратил внимание, что в ходе обсуждения его вместе со всеми остальными зачислили в разряд возможных подозреваемых.
   "Вот она - демократия", - безрадостно подумал капитан.
   - На мостик незаметно мог подняться каждый, - подытожил Илья, который, несмотря на свою молодость, тоже принял активное участие в обсуждении. - И Михаила это не удивило бы и не насторожило. Он ведь не знал про радиограмму.
   - Постойте, если Мишу убили, а настоящий преступник кто-то другой, то где тогда деньги? - спросил Сергей.
   - Известно где. На балкере, - предположил Илья.
   Видимо, многие моряки всерьёз думали, что капитан и старпом плавали на "Улисс" для того, чтоб найти спрятанные деньги.
   Василий Терентьевич вновь убедился, что не все члены команды ему доверяют.
   - Я считаю, - сказал он, - что утром, когда мы переправлялись на берег, преступник взял с собой с "Улисса" деньги и пистолет, чтобы завершить свой план и уйти в лес.
   Капитан встал, и моряки заметили, что Василий Терентьевич держит в руках ракетницу. Большой чёрный пистолет, наверняка, был заряжен, но пока что его дуло было направлено в землю.
   Всем собравшимся, включая тех, кто в полной мере пока не осознавал серьёзность происходящего, решимость капитана предельно ясно дала понять, что все они без исключения находились в непростой, если не сказать, чрезвычайной ситуации. Даже с лица Сергея исчезла его постоянная насмешливая улыбка.
   - Поскольку нас по-прежнему семь человек, - продолжил Седов. - Стало быть, убийца до сих пор среди нас. И в наших интересах поскорей его найти.
   Моряки не были готовы к такому резкому повороту событий и в замешательстве уставились на Василия Терентьевича.
   - Что вы предлагаете, капитан? - спросил Титов, который, как и подобает старпому, в сложный момент оказался за спиной сидящего на бревне Седова.
   - Для начала осмотрим личные вещи каждого из нас. Есть возражения?
   - Нет, - ответил кок.
   - Раз надо, - согласился Илья.
   - Замечательно. Виктор, принеси сюда личные вещи, - попросил капитан.
   Титов направился к плотам, и стал доставать из них немногочисленные пожитки членов команды.
   Скоро на песке лежало семь не похожих друг на друга сумок. Сумка Седова была извлечена для осмотра в числе прочих.
   - Погоди, - остановил старпома капитан. Было заметно, что Седову неприятна предстоящая процедура. - Посмотри сперва в коробках и мешках. Может этого будет достаточно.
   Василий Терентьевич указал старпому на сложенные под тентом продукты и вещи, предназначенные для общего пользования.
   Виктор Титов подошёл к куче и стал по очереди открывать все без исключения коробки и мешки. Василий Терентьевич встал рядом с Титовым, чтобы видеть результаты осмотра собственными глазами.
   Члены команды остались на своих местах, но их встревоженные лица были обращены на Седова и его старшего помощника. Моряки смотрели напряженно, но не враждебно, понимая, что решительные действия были абсолютно оправданны.
   В вещах, которые после высадки на берег перешли в распоряжение кока, ничего не обнаружили. Убедившись, что осмотру подверглись все без исключения коробки и мешки, капитан подошёл к сумкам и лично приступил к самой неприятной части обыска.
   Надо было видеть лица людей. После каждого жужжания молнии моряки напрягаясь, словно собирались накинуться на владельца сумки, окажись в ней деньги. Когда капитан прекращал шарить по очередной сумке и выпрямлялся, свидетели происходящего переводили дух и на несколько мгновений расслаблялись.
   Седов проверил все семь сумок, для приличия раскрыв для всеобщего обозрения и свою собственную, но ни в одной из сумок денег и пистолета не было. Казалось, такой результат расстроил многих.
   - Где же деньги? - разочарованно спросил Сергей.
   Василий Терентьевич задумался.
   - Вероятно, когда мы утром высадились на берег, преступник спрятал деньги в лесу.
   - А почему он не сбежал? - спросил Илья.
   - Видимо, не спешил, - высказал мнение кок. - Ведь не все из нас знали о радиограмме. А те, кто знали, считали, что преступник - Миша.
   - А почему он не сбежал до сих пор? Ведь было столько возможностей, - не сдавался Илья.
   - Поначалу, возможно, его что-то сдерживало. А потом, когда мы нашли труп, бежать стало уже затруднительно, - пояснил кок. - Я прав, капитан?
   Некоторые моряки по привычке продолжали относиться к Седову, как к последней инстанции в решении любого вопроса или спора. Однако капитан оперировал лишь догадками, в которых сам не был стопроцентно уверен.
   - А если он всё-таки побоялся утром вывозить с балкера сумку или пакет с деньгами? - предположил Сергей. - И деньги до сих пор находятся на "Улиссе"? Может быть, именно поэтому преступник до сих пор не сбежал?!
   У этой версии нашлось немало сторонников, которые стали предлагать немедленно организовать на судне поиски.
   - Тихо! - Громко произнес капитан. - Обыскать судно мы всегда успеем. Хотя смысла в этом я никакого не вижу. Найдем мы деньги или нет, что с того? Да, и сомневаюсь я, что преступник не воспользовался той шикарной возможностью, которая была у него утром. В той суматохе он мог вывезти с корабля всё, что угодно. Но сейчас речь не об этом. Я хочу, чтоб вы все поняли. С этого момента ситуации в лагере резко изменится. Поскольку преступник среди нас, я запрещаю кому-либо в одиночку покидать лагерь.
   - А в туалет? - спросил Дмитрий.
   - Сделаем его в черте лагеря. Выроем яму, огородим её тентом, чтоб никто не смущался.
   - А как ходить за водой? - спросил кок.
   - В крайних случаях, если это потребуется, из лагеря будем уходить по трое, в исключительных случаях - по двое. Я думаю, вы понимаете, чем это вызвано. Мы не должны дать преступнику возможность сбежать до тех пор, пока нас не найдут.
   С этим все согласились.
   Капитан продолжил:
   - И ещё. Мне, до сих пор непонятно, как мог преступник узнать про радиограмму. Если преступник не я,... не Виктор... и не Алексей...
   Капитан специально говорил медленно, чтоб у моряков была возможность посмотреть на каждого из перечисленных людей. Василий Терентьевич и старпом выдержали это испытание спокойно, зато второй механик, на котором Седов остановил свой взгляд в последнюю очередь, прямо не находил себе места.
   - Не-е, ребята. Вы только не подумайте, что это я, - с вымученной улыбкой, пролепетал он.
   Алексей хотел, чтоб слова капитана восприняли как шутку. Однако голос второго механика предательски дрожал, выдавая его с головой. Всем стало ясно, что Алексей боится, что его заподозрят. Впрочем, это ещё ничего не доказывало.
   - ...Если убийца кто-то другой, то, опять же, один из нас троих, должен был проболтаться ему о радиограмме.... Я лично молчал, - сказал Василий Терентьевич и перевел взгляд на старпома.
   - Я тоже никому не говорил, - уверенно произнес Титов.
   Старпом был абсолютно спокоен. Но один - два человека из команды в этот момент впервые подумали о том, что Титов лучше других моряков подходил на роль хладнокровного убийцы. По крайней мере, если бы среди присутствующих проходил кастинг на роль бандита, то выбор режиссера непременно пал бы именно на Титова. Уж больно у него была для этого подходящая внешность - загорелый бугристый череп, большая челюсть и выпирающий подбородок, прищуренные самоуверенные глаза, крепкое телосложение и высокий рост.
   Наверняка, многие в эту минуту захотели, чтоб убийцей оказался не Титов, а кто-нибудь другой. В критической ситуации сладить с таким амбалом было бы непросто.
   Капитан снова перевел взгляд на второго механика.
   - Я молчал! Вы что думаете, я не понимаю?!
   Василий Терентьевич задумался.
   Пока Седов о чём-то размышлял, второй механик убеждал своих товарищей в том, что он никому из них не проболтался.
   Алексей зря усердствовал, ему не очень-то верили, - не только капитан считал Алексея несдержанным на язык.
   - Василий Терентьевич, может, мы все-таки осмотрим судно? - снова предложил Сергей.
   - Хорошо. Надо ж вас чем-то занять, - согласился Седов и оглядел моряков, выбирая, кого послать на судно. - Сергей, Илья, Дмитрий и Виктор, отправляйтесь на "Улисс". По судну ходить только по двое. Не забывайте, что вместе с деньгами может быть и пистолет. Мы с Олегом и Алексеем останемся на берегу.
   Выбор капитана был понятен. У Алексея была травмирована нога, а коку надо было готовить обед.
   Сергей встал и, излучая решимость, направился к плоту, за ним поспешил Илья. Дмитрий пошел следом с гораздо меньшей охотой.
   Капитан с недавних пор стал внимательно наблюдать за каждым из членов команды. Ему казалось, что Сергей и Илья до сих пор не понимали, насколько серьезной была ситуация. Медлительность Дмитрия Седов списал на его слабохарактерность, поскольку затея, которую торопился осуществить старший механик, любому здравомыслящему человеку, а тем более далеко не храбрецу, каким был Дмитрий, должна была показаться опасной. Ведь завладев пистолетом, преступник мог запросто им воспользоваться.
   Титов тоже не горел желанием второй раз за день возвращаться на "Улисс". Впрочем, он понимал, что Седов посылает его на балкер, чтоб присматривать за моряками. Перед тем, как направиться к плоту, он обратился к капитану:
   - Мне кажется, ты прав, Василий Терентьевич, - сказал он. - Деньги, наверняка, уже на берегу. Лучше было бы организовать поиски в лесу.
   - Дойдет черед и до леса, - согласился Седов. - Пока вы будете на судне, я похожу вокруг лагеря. Может быть, что и найду.
   Титов наклонился к уху капитана.
   - Опасайся, кока, - предупредил он. - Ему легче других было вывезти деньги с судна в своих коробках.
   Капитан кивнул. Он не думал, что морякам, отправившимся на судно, могла угрожать какая-то опасность. То ли интуиция, то ли здравый расчет подсказывали ему, что преступник давно подготовился к бегству, и что его задержало в лагере какое-то непредвиденное обстоятельство, возможно, найденный раньше времени труп Михаила.
   Отослав большую часть команды на судно, Седов мог без спешки и без ненужного риска побродить вокруг лагеря и попытаться найти деньги а, главное, пистолет, которые, как он полагал, были спрятаны именно в лесу. Второго механика капитан не опасался, тот был серьезно травмирован, а вот кока...
   Василий Терентьевич взглянул на Олега. Кок в этот момент большим кухонным ножом нарезал на разделочной доске лук.
   "Надо будет у всех без исключения моряков отобрать ножи, - решил Седов. - А что касается Олега.... Соломки везде не настелешь. Если он - преступник и попробует на меня напасть или сбежать, что ж, попытаюсь с ним справиться".
   Словно прочтя мысли Василия Терентьевича, Олег перестал стучать ножом по доске и посмотрел на Седова. На белокожем лице кока, усеянном сотнями веснушек, промелькнула снисходительная усмешка. Кок был неглупым человеком, и, казалось, лучше других моряков понимал, что происходило в данный момент вокруг него и в голове капитана.
   Василий Терентьевич немного нервничал. Он даже зачем-то потрогал рукоятку пистолета, словно хотел убедиться, что заряженная ракетница по-прежнему лежит в кармане его брюк. Это движение было непроизвольным - тяжелое оружие своим весом постоянно напоминало о себе. Наметив в голове план последующих действий, Василий Терентьевич сказал Олегу и Алексею о своём намерении пройтись по лесу и напомнил, чтоб они ни под каким предлогом не отлучались из лагеря.
   На протяжении приблизительно четырехсот метров берег полого поднимался в гору, затем сменялся крутым подъемом, который в некоторых местах был практически неприступным из-за почти отвесных, но, впрочем, не очень высоких скал.
   Разобравшись в рельефе, капитан решил обследовать участок леса между берегом и подножьем сопок. Это был достаточно большой по площади участок, впрочем, Седов собирался искать не маленькую вещицу, а как минимум вместительную сумку, спрятать которую было не так просто, тем более ранним утром, когда только-только начало светать.
   Василий Терентьевич надел очки и стал методично "прочесывать" лес, придерживаясь некоего умозрительного петляющего маршрута, который позволял ничего не пропустить и в то же время не ходить по одному и тому же месту дважды.
   Поиски не мешали Седову думать. А подумать ему было над чем.
   Василий Терентьевич был рассудительным и ответственным человеком, вот и в лесу он шёл не напролом, а выбирал дорогу там, где было меньше кустов; внимательно осматривал попадавшиеся на пути овражки, упавшие деревья и нагромождения валежника.
   В лесу росло много грибов. Шляпки отдельных экземпляров с трудом бы поместились в ведро.
   "Можно будет насобирать грибов, чтоб разнообразить меню, - подумал капитан, но, вспомнив о введенном на неопределенный срок комендантском часе, сам себя поправил. - Когда всё уляжется".
   Под сенью старых деревьев было прохладно и как-то по-особому умиротворенно. Эту почти идеальную картину портили только назойливые мошки и паутина, на которую Седов то и дело натыкался, из-за чего был вынужден периодически останавливаться, чертыхаться и поспешно избавляться от опутавших волосы, очки и лицо липких нитей.
   Седов вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной раздался громкий треск. Сердце Василия Терентьевича ёкнуло. Капитан резко обернулся и потянулся рукой к карману. Рука быстро нащупала увесистую рукоять и выдернула из кармана ракетницу.
   "Кок! - вспомнил Седов, и упрекнул себя за беспечность. - Мне нельзя было расслабляться".
   Однако капитан не увидел позади себя никого. В том месте, где странный звук заставил Седова остановиться, лес был достаточно густым, и тот, под чьей ногой хрустнула сухая ветка, мог пригнуться или спрятаться за дерево.
   Василий Терентьевич внимательно, не пропуская ни одного куста, и ни одного деревца, обшарил взглядом лес, затем взвел на ракетнице курок и стал медленно двигаться в том направлении, откуда пришёл.
   "Может быть, это не человек, а зверь"?
   Седов был напряжен. Но, пройдя несколько десятков шагов, он не обнаружил ничего подозрительного и, успокоившись, опустил руку, сжимавшую пистолет.
   Людей поблизости, определенно, не было, если, конечно, человек не обладал поистине змеиной ловкостью, которая позволила ему незаметно и бесшумно скрыться.
   Капитан подумал, что где-то неподалеку должна была лежать ветка, которая издала напугавший его треск.
   Он продолжил поиски, но на этот раз более внимательно смотрел себе под ноги. Вскоре он нашёл на земле толстую, покрытую лишайником ветку, которая оказалась сломанной сразу в нескольких местах. Такое могло произойти только в результате падения.
   Седов задрал вверх голову. Он стоял под сухим дубом, на котором было много кривых, лишенных листвы ветвей.
   "Видимо, ветка сгнила и отвалилась от дерева, - решил капитан. - Или какая-то птица, испугавшись меня, взлетела и сломала её. К, примеру, сова. Совы летают бесшумно".
   Наверняка, это предположение было верным.
   Капитан окончательно успокоился и пошёл дальше, но, на этот раз взял за правило периодически оглядываться по сторонам, чтоб не быть застигнутым врасплох ещё какой-нибудь неожиданностью.
   Седов бродил по лесу достаточно долго, около полутора часов.
   Видимо, за столь долгое время его успели потерять, - Василий Терентьевич услышал доносившиеся из лагеря крики:
   - Капитан! Василий Терентьевич!
   Громче других звучал голос Сергея Рожнова. У старшего механика была, поистине, луженая глотка.
   Василий Терентьевич снял очки и положил их в карман.
   Поскольку Седов к тому времени уже обследовал весь интересовавший его участок леса, он повернул в лагерь.
   "Почему я не нашел тайник? - спрашивал он себя. - Вероятно, это означает, что деньги спрятаны значительно дальше от лагеря, чем я предполагал".
   Это объяснение вполне устраивало Седова. К тому же, нельзя было сбрасывать со счетов и другую возможность, - что капитан мог просто не заметить хорошо сделанного тайника, и пройти в нескольких шагах от него.
   Возвратившись в лагерь, Седов обнаружил, что члены команды, следуя приказу, добросовестно ждут его возле костра.
   - Нашли что-нибудь? - на всякий случай спросил Василий Терентьевич.
   - Ничего, - ответил за всех Сергей.
   Взглянув на море, Седов увидел возле "Улисса" оранжевый плот, покачивающийся на волнах.
   - Кто это там? - спросил он.
   - Олег поплыл за приправами, - пояснил Сергей, - Про них забыли, когда грузили продукты и вещи. Титов не отпустил его одного и поплыл с ним.
   "Молодец", - одобрил предосторожность старшего помощника капитан.
   Костёр уже не горел. Картошка, тушенная с мясом, что называется "доходила", оставаясь над ещё пышущими жаром углями. Другое ведро, с чаем, уже сняли с огня и заварили.
   Пока двое членов команды отсутствовали, капитан решил сделать в судовом журнале запись о смерти второго помощника. Он достал из сумки журнал и сел на край плота.
   Однако вместо того, чтоб взять шариковую ручку и заняться правописанием, Седов о чём-то вспомнил, отложил судовой журнал в сторону и снова подтянул к себе сумку.
   Капитана что-то встревожило, и, судя по лицу Василия Терентьевича, это был далеко не пустяк. Порывшись в сумке, капитан не успокоился, а, напротив, помрачнел ещё больше. Он обнаружил то, на что не обратил внимание ни тогда, когда досматривал сумки, ни утром, когда первый раз заполнял судовой журнал.
   В его сумке должен был лежать полиэтиленовый пакет с паспортами моряков.
   Однако, несколько раз перевернув содержимое своей сумки, Седов так и не обнаружил знакомого зеленого пакета.
   Как и в тот момент, когда его напугала упавшая с дерева сухая ветка, сердце капитана взволновано забилось.
   "Преступник выкрал паспорта, - догадался он. - Зачем? Это ведь не гражданские паспорта, а паспорта моряков. Впрочем, для него любой документ, удостоверяющий личность, будет кстати. Но почему все? Хотя, в этом тоже нет ничего странного. Чтоб найти в стопке паспортов свой, требовалось время, а это - неоправданный риск. Он просто забрал все, а потом выкинул остальные. А, может быть, оставил паспорта себе, чтоб потом ими воспользоваться. Ведь личность преступника обязательно установят, и ему будет опасно жить под собственным именем".
   Капитан обвел взглядом моряков. Каждый из них был занят собственным делом. Никто не смотрел на капитана, и, казалось, совсем не интересовался тем, зачем Седов роется в своей сумке.
   Возможно, преступник просто отвел глаза.
   "Когда он выкрал паспорта?"
   К своему сожалению капитан не помнил, были ли они в сумке утром, когда он первый раз доставал из неё судовой журнал.
   Паспорта не могли выкрасть на судне, потому что Илья сразу спустил сумку капитана на плот, в котором находился кок. Значит, их выкрали уже на берегу, что было не так трудно сделать, учитывая утренний сумрак и суету. Или же это сделал кок ещё во время погрузки.
   "Преступник старался всё предусмотреть", - решил капитан.
   Обнаруженная пропажа в который раз заставила Седова понервничать.
   Он снова подумал о том, чтоб организовать наблюдение за морем. Однако теперь это было слишком рискованно. Скала находилась далеко от лагеря, и даже, если дежурить по двое, убийца рано или поздно получил бы шанс устранить напарника и незаметно для всех скрыться.
  
  
  
   Глава 6.
  
  
   Кок и старпом недолго оставались на судне. К тому моменту, как Седов обнаружил пропажу паспортов, Назаров и Титов уже показались на палубе "Улисса" и стали спускаться на плот.
   Едва ступив на берег, кок сразу направился к костру и принялся колдовать над обедом, забрасывая в ведро с тушеной картошкой лавровый лист, черный перец и другие специи.
   По просьбе капитана Олег смешал в стеклянной банке родниковую воду и спирт. Получившиеся пол литра водки, предназначенные для семерых моряков, могли способствовать лишь секреции желудочного сока и разжиганию аппетита, но Василий Терентьевич не разрешил разводить больше. Он хотел, чтоб моряки сохранили трезвые головы. Ситуацией можно было управлять, пока в лагере поддерживалась строгая дисциплина. Впрочем, кок пошёл на маленькую хитрость - развел спирт так, что он оказался намного крепче обычной водки, после чего спрятал переданную ему на ответственное хранение пятилитровую бутылку со спиртом в коробках с продуктами.
   Поскольку полдень уже наступил, а люди на свежем воздухе давно проголодались, капитан дал команду обедать.
   Возле Олега Назарова сразу выстроилась очередь. Моряки заметно повеселели. Посыпались шуточки, без которых у русских людей не обходятся даже поминки.
   Орудуя большой поварешкой, кок щедро наложил в каждую тарелку тушеную картошку, от которой шёл дразнящий чуть подгорелый запах. Кружки Олег попросил составить на коробке, после чего аккуратно разлил в них водку, стараясь никого не обидеть, поскольку кружки у всех были разные. Каждому моряку досталось грамм по семьдесят водки, не ахти сколько, но, с другой стороны, достаточно, чтоб помянуть покойного.
   - Вообще-то, тремя положено, - недовольно пробурчал Сергей, но капитан сделал вид, что не расслышал стармеха.
   Василий Терентьевич встал. Следуя его примеру, поднялись все члены команды, отложив на время тарелки с картошкой. Даже Алексей отказался сидеть и встал вместе со всеми, опираясь для устойчивости на самодельный костыль.
   Седов поднял кружку на уровень груди и задумался.
   Что он мог сказать в такой момент? По традиции это должны были быть хорошие слова о покойном. Второй помощник умер не своей смертью, смертью очень жестокой и бесполезной. И что самое страшное, его убийца стоял сейчас среди них, и должен был вместе со всеми выпить за упокой несчастной души безвременно скончавшегося Михаила. От этого соседства нужные слова застревали у капитана в горле и не желали слетать с языка.
   Василий Терентьевич предпочел бы обратиться напрямую к убийце, начав и закончив свою речь грубыми и злыми словами, но он должен был сдерживать себя, чтоб то же самое делали другие моряки.
   Поэтому Седов сказал коротко и просто:
   - Помянем, Михаила Васильевича.
   Не проронив больше ни слова, он поднес кружку к губам и запрокинул голову.
   Вслед за капитаном водку выпили остальные.
   Едва горячительная жидкость попала Василию Терентьевичу в рот, он сразу понял, что кок, с умыслом или по неопытности, сделал не то, что от него требовалось.
   Спирт обжег горло. В получившейся водке было не менее семидесяти процентов этанола. Капитану и раньше приходилось пить слабо-разведенный спирт, но прежде он знал, с чем имеет дело.
   У Седова от неожиданности перехватило дыхание.
   Дмитрий, второй механик и Илья истошно закашляли.
   Только кок удовлетворенно произнес "Ух" и помахал у себя перед ртом ладонью, словно это могло остудить раскаленную как доменная печь гортань.
   Старпом выпучил глаза.
   Сергей Рогожин изменившимся осипшим голосом прошептал:
   - Ты бы хоть предупредил.
   - Где вода?! - прохрипел Алексей, и, не обращая внимания на сломанную ногу, бросился с кружкой к ведру с чаем. Следом за ним к спасительному ведру подбежали и остальные.
   Возле ведра сразу образовалась сутолока. Чай оказался очень горячим, его невозможно было пить, и это только усугубило ситуацию.
   Многие обожглись на этот раз кипятком. Кое-кто не сдержался и заматерился.
   - Есть вода?! - спросил Алексей, раскрыв рот и часто дыша, как уставшая от длительной пробежки собака.
   Оказалось, что холодной воды в лагере не было.
   - Ну, Олежка. Удружил, - поблагодарил Сергей.
   - Садист, - прокомментировал Илья.
   Однако уже через пол минуты все оправились от первого шока и стали шутить. Оказалось, что большинству даже понравился новый опыт.
   Из-за этого глупого происшествия атмосфера в лагере немного разрядилась. Все вернулись к своим тарелкам и взялись за ложки.
   Сергей и Алексей еще долго не могли успокоиться, отпуская в адрес Олега колкие замечания. Тот отшучивался, довольный тем, что позабавился над парнями.
   - А почему картошка пахла бананами? - спросил Алексей, отставляя в сторону пустую тарелку.
   - Бананами? - переспросил кок.
   - Какие бананы? - усмехнулся Сергей. - Леша, проснись! Ты не во Вьетнаме, где даже спирт делают из бананов!
   Старший механик засмеялся.
   - И привкус тоже был банановый, - уверенно заметил Алексей.
   - Сейчас, после спирта и кипятка, я вообще не понимаю, что ем! - признался Сергей. - Язык почти ничего не чувствует. Вообще, Олег хорошо придумал. Если он будет каждый раз наливать нам спирт, то может готовить все, что угодно. Мы съедим и сырое, и тухлое.
   Кроме самого старшего механика над шуткой засмеялся только Илья. Другие согласно закивали, полагая, что Сергей, в принципе был прав.
   Алексей взял в руки кружку с чаем и с опаской на неё подул.
   Сергей стал рассказывать, что он почувствовал и о чём подумал, когда выпил спирт. Он как всегда был весел. На этот раз его жизнерадостный нрав подогрела ещё и кружка с разбавленным спиртом.
   - Что случилось? - спросил Титов.
   Тревожная интонация, прозвучавшая в голосе старпома, заставила моряков оторваться от своих тарелок и обратить внимание на Титова. Затем, следуя за взглядом старпома, они посмотрели на того, кому Виктор Титов задал этот несвоевременный и потому настороживший многих вопрос.
   Титов обращался ко второму механику.
   Алексей сидел, согнувшись, словно от приступа желудочных колик, и обхватив руками живот. Лицо второго механика выглядело неестественно бледным и испуганным, рот был приоткрыт, как это было несколько минут назад, когда второй механик только выпил спирт.
   Сергей, сидевший рядом с Алексеем, взял друга за плечо и тряхнул:
  -- Эй, Уварыч, что с тобой?
   Алексей ничего не ответил. Он ещё ниже наклонился, практически лег на свои колени, словно его живот выворачивало от боли, и ещё шире открыл рот.
   Наконец, из его горла вылетел сдавленный хриплый крик.
   - А-а. А-а.
   Сергей вздрогнул и непроизвольно одернул руку, словно по телу товарища пробежал электрический ток.
   Капитан опомнился раньше других. Он подскочил ко второму механику и, встав перед ним на колени, заглянул матросу в лицо.
   - Алексей, что с тобой?!
   Голос Василия Терентьевича прозвучал властно и требовательно, как команда. Алексей, кажется, был не в том состоянии, чтоб слепо повиноваться капитану, но он всё-таки поднял на Седова глаза. В них был неконтролируемый почти животный ужас. На лбу второго механика выступил пот.
   - Больно, - прошептал он и снова закричал. - А-а!
   Очень многим в эту секунду стало не по себе.
   - Воду! Быстрее! - крикнул капитан, вытянув по направлению к коку руку.
   Олег бросился к ведру с чаем.
   - Нет воды, - растерянно произнес Дмитрий.
   - Скорее! Морскую воду! - крикнул Седов.
   Алексей уже не мог держать свое тело в вертикальном положении и завалился набок. Капитан и Сергей подхватили его. Они положили Алексея на землю, тот сразу перевернулся на правый бок и поджал под себя ноги. Видимо, в такой позе ему было легче переносить боль.
   Капитан положил голову второго механика к себе на колени.
   В этот момент Седову протянули кружку с морской водой.
   Капитан поднёс её ко рту Алексея.
   - Пей, - приказал он.
   Но Алексей уже не мог пошевелить губами. Его голова тряслась от частых неконтролируемых судорог.
   - Пей! - крикнул капитан. - Это поможет тебе выблевать, то, что ты съел!
   Видя, что Алексей его не слышит, или же просто не способен управлять своим телом, капитан развернул голову второго механика и стал заливать ему в рот воду. Но эта отчаянная попытка была напрасной, большая часть воды выплескивалась изо рта Алексея и стекала по подбородку на землю.
   - Что делать?! - спросил капитан и оглянулся по сторонам.
   Седов искал поддержки, но увидел вокруг себя только испуганные, растерянные лица.
   Василий Терентьевич снова повернулся к Алексею. Тот неожиданно затих. Капитан почувствовал, что тело второго механика стало вялым и перестало дергался и дрожать. Ноги Алексея выпрямились, словно боль в животе уже не так сильно мучила его.
   - Ты кому говорил про радиограмму?! - закричал капитан, пристально смотря в глаза второму механику.
   Почему-то Василий Терентьевич был уверен, что Алексей его плохо слышит. Именно поэтому он кричал так громко, что почти срывал голос.
   Алексей открыл рот, словно хотел что-то ответить, потом закрыл его, не проронив ни звука.
   На лице Алексея ужас сменился апатией, но разумный блеск в глазах моряка свидетельствовал о том, что он был ещё жив.
   - Ты кому говорил про радиограмму?! - снова прокричал Седов.
   Ему показалось, что он обращается к бездне, в которой тонет и пропадает его надрывный крик.
   Через минуту Алексей затих, черты его лица мгновенно разгладились, а взгляд остановился на одной точке.
   Капитан опустил руки на песок.
   Он неподвижно сидел на земле, не в силах как-то иначе отреагировать на случившееся. У него на коленях по-прежнему лежала голова Алексея. Моряки стояли вокруг них тесным кольцом и молчали.
   Это продолжалось достаточно долго. Никто не вымолвил ни единого слова в течение как минимум пяти минут.
   Первым пришёл в себя капитан.
   - Помогите мне, - попросил он.
   Тело Алексея приподняли, и капитан смог выбраться из-под него и сесть на бревно.
   Алексея аккуратно положили на песок.
   - Еда была отравлена, - дрожащим голосом пробормотал Илья.
   После этих слов, каждый, наверняка, подумал о себе. Многие побледнели и почувствовали себя нехорошо.
   Дмитрий подбежал к кустам и стал громко блевать.
   - Если кто способен, то лучше делайте, как он, - посоветовал капитан. - Хотя, кажется, еда была отравлена только у одного.
   - Помните, что он говорил про бананы? - тихо произнёс Сергей.
   Глаза старшего механика были наполнены слезами, которые вскоре высохли, так и не скатившись по щекам. Сергей и Алексеем были близкими друзьями, поэтому внезапная смерть друга шокировала его.
   - У кого-нибудь картошка пахла бананами? - спросил капитан.
   - Нет.
   - Нет, вроде бы.
   - Ах, ты, паскуда, - неожиданно закричал Сергей и бросился на кока.
   Получив сильный удар в челюсть, Олег повалился на землю.
   Сергей прыгнул на него сверху и стал молотить кока кулаками по лицу.
   На помощь Олегу подоспел старпом. Он схватил стармеха за плечи и не без труда оттащил его от кока.
   Олег в полной растерянности сел на песок. Его обычно белое незагорелое лицо в этот момент было розово-красным, из носа и рассеченной губы текла кровь.
   - Отпусти меня! - вопил Сергей, пытаясь вырваться из крепких рук плечистого старпома. - Это он накладывал еду! Он специально налил нам спирта, чтоб Леха не почувствовал отраву!
   Однако попытки высвободиться из цепких объятий старпома были тщетны, и вскоре старший механик немного успокоился и затих. Кок молчал и не оправдывался, только достал из кармана платок и стал промокать им кровь.
   - Как самочувствие? - спросил капитан, убедившись, что моряки в драке не покалечили друг друга.
   - Нормально, - ответил Олег.
   - А у вас? - обратился он к остальным.
   Все чувствовали себя не хуже, чем обычно. Дмитрия, видимо, стошнило от страха, или же он сделал это намеренно, чтобы предупредить возможную опасность.
   - Значит, яд был только в одной тарелке, - сделал вывод капитан.
   - Это кок, скотина, подсыпал яд, когда накладывал еду! - вновь подал голос Сергей. - В поварешку, видимо, сыпанул, когда Лехе начислял!
   Титов продолжал крепко держать старшего механика.
   - Яд могли подсыпать в тарелку после - когда мы выпили спирт и бегали вокруг ведра с чаем, - напомнил капитан.
   - Так ведь это он налил спирт, - снова выкрикнул Сергей. - Если б он развел спирт нормально, разве б была такая суета!
   - Кто угодно мог это сделать в той неразберихе, - снова заступился за Олега капитан.
   Кок с благодарностью посмотрел на Седова.
   - Алексей что-то говорил про вкус бананов, - напомнил Титов. - На судне была отрава для крыс, как раз банановая.
   О существовании такой отравы знали многие. Война с крысами на "Улиссе" продолжалась довольно долго, и в ней приняли участие в той или иной мере практически все моряки.
   Больше всего неприятностей доставили крысы Олегу Назарову. Кок неоднократно жаловался капитану на крыс, которые с началом весны стали чаще появляться на глаза, а летом совсем обнаглели. От них невозможно было спрятать ни единой съедобной калории. Крысы прогрызали дыры в коробках и в ящиках, из-за чего немало испорченных продуктов пришлось выбросить за борт. Во время стоянки в портах на судно несколько раз вызывали специалистов по дератизации. Женщины разбрасывали в трюме всевозможные ядовитые приманки, но результатом были лишь единичные трупы мохнатых тварей. Пробовали ловить вездесущих бестий и крысоловками, но не особенно успешно. Какие бы меры не принимались, крыс от этого не становилось меньше, поэтому Седов был готов ухватиться за любую возможность расправиться с докучливыми грызунами.
   Такая возможность не так давно представилась. Во время стоянки в Магадане коку порекомендовали стивидора, который знал, как бороться с крысами. С разрешения капитана Олег поменял у стивидора ящик тушёнки на пакет с отравой, которая должна была враз расправиться с грызунами. Приманка напоминала по внешнему виду скатанные из теста шарики с запахом бананов.
   Неизвестно, какой яд был в этой отраве, но уже через день после того, как Олег Назаров разбросал на судне приманку, моряки стали находить в самых разнообразных местах дохлых крыс. Несколько десятков трупов пошли на дно, после чего прожорливых грызунов словно след простыл. На всякий случай, кок всё же оставил в некоторых облюбованных крысами местах столь действенную отраву, однако, когда на судне появился Жулик, собрал её и положил в укромное место на камбузе, предупредив об этом всех моряков, чтоб кто-нибудь, не дай бог, не принял отраву за пакет с восточными сладостями.
   - Эту отраву кок и подложил Лёхе в тарелку, - согласился с Титовым Сергей.
   - На "Улиссе" сегодня были все, - напомнил капитан. - Любой мог взять яд.
   - Неужели от крысиного яда можно умереть? - удивленно спросил Илья.
   - От этого можно, - заметил Титов. - Сам черт не знает, что в ней.
   - Но зачем кому-то было убивать одного из нас? Тем более именно Леху? - никак не мог разобраться в произошедшем Илья.
   Кок встал на ноги. Его губа сильно распухла. Лицо было испачкано подсохшими кровавыми разводами.
   - Видимо, он все-таки кому-то рассказал про радиограмму, - предположил кок. - За это его и убили.
   - Слышь! Не вякай! - встрепенулся в объятьях старпома Сергей.
   - Убил тот, кому он рассказал? - спросил Илья.
   - Вероятно, - ответил кок.
   - А вы как думаете, Василий Терентьевич?
   Илья повернулся к капитану.
   - Наверно, Олег прав, - согласился Седов. - Когда мы нашли тело второго помощника и предположили, что преступник - один из нас, преступнику стало опасно находиться в лагере, и он мог избавиться от свидетеля, который рассказал ему про радиограмму.
   - Не легче ли было сбежать? - спросил Титов.
   - Мы приняли меры, чтоб он не смог этого сделать, - напомнил капитан. - Поскольку у преступника не было возможности бежать, он мог подстраховаться и избавиться Алексея.
   - Но почему Алексей не сказал нам, кому он рассказал про радиограмму? - спросил Титов. - Ведь он понимал, что тот человек мог быть убийцей.
   - Не знаю, - признался Василий Терентьевич.
   - Наверно, тот человек, был его другом, - предположил кок.
   - Ах, ты, гнида! - вскрикнул Сергей и попытался вырваться из рук Титова, но это ему опять не удалось.
   - Успокойся, Сергей, - приказал Титов. - Олег дает тебе понять, что твоя ситуация ничем не лучше чем его. Прекрати орать. Если ты не перестанешь кидаться на Олега, мы тебя свяжем.
   Сергей огрызнулся, но принял угрозу к сведению и вскоре успокоился.
   Само собой, после того, что случилось, никто не стал возвращаться к прерванному обеду. Даже те моряки, которые не доели картошку, впоследствии утолили аппетит чаем и печеньем.
   По распоряжению капитана кок вывалил остатки картошки под дерево, где на них набросился Жулик. Пёс ел жадно и долго, выхватывая зубами и языком разваренные кусочки тушеного мяса, но в результате не пострадал ни от обжорства, ни от яда.
   Через пол часа Дмитрий и Илья взяли лопату и отправились рыть могилу для второго механика. Алексея решили похоронить рядом со вторым помощником.
   Четверо моряков остались в лагере. Они с мрачными лицами сидели на бревнах, то и дело останавливая взгляды на покойнике, лицо которого Сергей заботливо накрыл полотенцем.
   - Дайте выпить, - попросил Сергей.
   Капитан подал коку разрешающий знак.
   - Воды нет, чтоб развести спирт, - напомнил Олег.
   - Сходите за водой. С Виктором.
   Оставшись наедине с Сергеем, Василий Терентьевич попросил его держать себя в руках.
   - Не веди себя как истеричка.
   - Это кок, - упорствовал Сергей.
   Однако в его голосе уже появились неуверенные нотки.
   Седов сделал вывод, что старший механик стал сомневаться, что именно кок убил его друга.
   Возможно, Сергей уже ругал себя за несдержанность.
   "Открыто он в этом не признается и прощения не попросит, - решил капитан. - Но хоть на Олега больше кидаться не будет. Олег, вроде бы, не злопамятный человек. Может быть, со временем простит пацана".
   Кок был старше старшего механика на девять лет, и обладал в отличие от последнего спокойным характером и флегматичной рассудительностью.
   Василий Терентьевич вспомнил, что смерть Алексея была не первым случаем за минувшую неделю, когда Олег давал повод для недовольства и подозрений.
   Неожиданно события, происшедшие несколько дней назад, предстали перед капитаном совсем в ином свете.
   Доставив груз угля в Магадан, "Улисс" возвращался в Находку, следуя вдоль восточного побережья материка на юг. У них хватало топлива, воды и еды, чтоб не делать остановку в порту Ванино, в котором на этот раз для них не было работы. Седов спешил, потому что им предстояло сделать еще несколько рейсов с углем в Магадан и на Чукотку.
   Однако, когда они подошли к устью Амура, случилось непредвиденное - у четырёх членов команды одновременно появились ярко выраженные симптомы пищевого отравления. Состояние моряков резко ухудшалось. Капитану пришлось связаться с диспетчером и запросить стоянку в Ванино.
   Именно из-за этого происшествия "Улисс" оказался в Ванино. Заболевших ребят отвезли в больницу. Через сутки стало ясно, что отравление очень серьезное, и больным быстро не поправиться. Поскольку восьми морякам было вполне по силам совершить полуторадневный переход, Седов связался с руководством компании и получил распоряжение продолжить плавание без одной трети состава. Больных моряков должны были доставить в Находку самолетом, или же "Улисс" мог их забрать на пути в Магадан.
   Сидя возле трупа Алексея, капитан по-иному взглянул на эти события. Вероятно, пищевое отравление не было случайностью, и напрасно тогда вся команда ополчилась на кока. Человек, который собирался ограбить инкассаторов, узнав о том, что на этот раз "Улисс" не должен был заходить в Ванино, подсыпал некоторым членам команды яд. Вероятно, это был всё тот же крысиный яд, только в меньших количествах. Из-за последовавшего отравления судно вынуждено было зайти в порт. Преступник ограбил инкассаторов и скрылся с деньгами на судне.
   Поразмыслив, Василий Терентьевич решил, что его догадки, скорее всего, не далеки от правды, и что они имеют дело с расчетливым и хладнокровным убийцей.
   Когда Олег и старпом принесли два ведра с водой, кок снова развел в банке спирт, соблюдя на этот раз верную пропорцию.
   Пока Олег, подобно первобытному бармену, возился с неудобной разнокалиберной тарой, Василий Терентьевич отвёл старпома в сторону и спросил:
   - Последний раз ты был на судне вместе с Олегом. Вы всё время были вместе или ходили порознь?
   Титов понял, что именно интересует капитана.
   - Я старался не оставлять его одного, - признался старший помощник. - Но, когда он был на камбузе, я отлучался ненадолго в свою каюту - взял сапоги.
   - Понятно.
   Седов и старпом вернулись к товарищам.
   Кок разлил водку по кружкам, и моряки, не дожидаясь возвращения двух матросов, молча помянули второго механика, трагически погибшего у них на глазах.
   Через некоторое время пришли Дмитрий и Илья. Они были без лопаты - оставили её возле вырытой могилы. Матросам тоже налили водки.
   Перед тем, как закутать тело Алексея в кусок тента, капитан взял запястье Алексея и прощупал пульс. Рука второго механика стала холодной, пульса не было.
   Седов сложил руки покойника на живот.
   - Постойте, - попросил Сергей.
   Он вышел вперед, опустился на колени и приложил ухо к груди Алексея. Сердце второго механика, увы, не билось. Сергей встал и молча отступил назад.
   - Давайте свяжем руки и ноги, чтоб удобней было нести, - предложил старший помощник.
   - Не надо, - снова попросил Сергей, словно он ещё надеялся, что его друг очнётся в могиле и попытается выбраться из-под земли.
   - Не будем, - согласился капитан.
   Он считал, что для предстоящей судебной экспертизы было лучше оставить всё, как есть. Веревки на теле умершего могли вызвать вопросы у следствия.
   Тело Алексея завернули в тент.
   Пятеро моряков подняли покойника и понесли вдоль берега. Василий Терентьевич пошел позади этой во всех отношениях странной похоронной процессии. Не играла траурная музыка, но от этого на душе не становилось легче.
   Жулик на этот раз остался в лагере. Он так объелся дармовой тушеной картошки, что ему было трудно ходить.
   Моряки шли медленно. Их ноги увязали в песке. Нести тело было неудобно, но никто не роптал и не предлагал остановиться и передохнуть.
   Подойдя к месту, где похоронили второго помощника, моряки увидели большую кучу земли и свежую могилу. Дмитрий и Илья вырыли ее в метре от продолговатого холмика, насыпанного над телом Михаила.
   Замотанное в тент тело вначале положили на землю. Затем старпом и Сергей опустили покойника в могилу.
   Вторые похороны прошли более буднично. Все немного оправились от шока, вызванного случившимся. Прощаться с покойным не стали, понимая, что им ещё предстоит это сделать на официальных похоронах.
   Дмитрий и Илья, поочередно орудуя одной лопатой на двоих, быстро забросали яму землей и сделали над ней холм, как две капли воды похожий на могилу второго помощника.
   Постояв некоторое время возле могил, команда "Улисса" в количестве шести человек направилась обратно в лагерь.
   По возвращении туда, капитан первым делом напомнил:
   - Никто не должен отлучаться из лагеря без моего разрешения. Ни под каким предлогом!
   Желающих отстаивать свою свободу не нашлось.
   Поскольку несколько человек после смерти Алексея высказали желание питаться консервами, а не из общего котла, Седов попросил кока подсчитать, сколько консервированных продуктов они привезли с собой на берег. Сергею и Илье капитан поручил сделать туалет. Задание было несложным - требовалось лишь вырыть яму оградить её тентом. Василий Терентьевич решил, что это занятие поможет Сергею успокоить нервы.
   Вскоре капитана подозвал кок.
   - Продуктов не хватает, - обеспокоено сообщил он.
   Капитан подумал, что они взяли с собой на берег недостаточное количество консервов.
   - Сплаваем на судно и возьмем ещё.
   - Продукты пропали, - пояснил Олег.
   - Ты уверен? Сколько?
   - Уверен, - ответил кок. - Когда грузили продукты на плоты, я брал только полные ящики. Сейчас посмотрел, в некоторых ящиках кто-то порылся. Не хватает трех банок тушенки, двух - сайры и банки сгущенки. Украли ещё буханку хлеба.
   - И когда, по-твоему, всё это украли?
   - Точно не знаю, - признался кок. - Но, однозначно, это сделали уже на берегу. Надо полагать, ещё утром, когда было темно, и вещи таскали с места на место.
   - Может быть, всё же днём?
   - Вряд ли. Я не видел, чтоб кто-нибудь подходил к продуктам. Только Алексей оставался в лагере один, когда мы ходили за телом второго помощника. Все прочие разы, когда я мог не уследить, в лагере было полно народа.
   - Значит, преступник выкрал продукты ещё в начале дня и, вероятно, спрятал их в лесу, может быть, вместе с деньгами и пистолетом.
   - Получается, что так, - согласился кок.
   Василий Терентьевич вышел на середину лагеря.
   - Внимание, - громко крикнул он. - Подойдите сюда!
   Моряки оставили свои дела и подошли к капитану.
   - Пропали кое-какие продукты. Кто-нибудь видел, чьих это рук дело?
   Оказалось, что никто не видел, кто именно выкрал продукты.
   - Зачем красть? - удивился Илья. - Если захочешь поесть, неужели не дадут?
   - Тут дело в другом, - пояснил капитан. - Продукты, наверняка, украл преступник, чтоб было чем питаться в тайге.
   Моряки оживились и стали вспоминать, кто из них подозрительно долго вертелся возле продуктов, но в результате ничего так и не вспомнили.
   - Кто крутился? Само собой, кок, - сквозь зубы произнес стармех.
   Он сказал это стоявшему рядом с ним Титову, но достаточно громко, чтоб его услышал кок и капитан.
   Однако нового конфликта не произошло.
   До вечера никто из членов команды ни разу не покинул лагерь. Одни моряки вели себя относительно непринужденно, другие напряженно всматривались в небо или в морскую даль в ожидании помощи.
   Капитан наблюдал за каждым, и в каждом моряке находил что-то подозрительное.
   Когда кок стал готовить ужин, к нему по просьбе Сергея приставили Илью, чтоб молодой матрос следил за приготовлением пищи. Другой бы на месте Олега обиделся и отказался кухарить в таких условиях, но кок лишь сочувственно усмехнулся и продолжил свои дела, не обращая внимания на нападки старшего механика.
   Капитан поддержал предложение Сергея не потому, что подозревал в убийстве Алексея именно кока. К ведру с едой мог подойти кто угодно. Капитан считал эту меру предосторожности далеко не лишней, потому что преступник, лишившись возможности передвигаться, когда и куда ему вздумается, мог попытаться отравить и остальных членов команды.
   "Почему он не сделал это сразу, когда убил Алексея? - задумался капитан. - Ему даже не надо было нас убивать, достаточно было организовать нам сильное кишечное отравления, чтоб бегство из лагеря стало для него менее сложной задачей".
   Эта мысль заставила Седова задуматься.
   "Может быть, преступник не подумал об этом? Или это у него просто не получилось? Или он не собирается бежать?"
   Многое в происходящем Седову до сих пор не было понятно. Однако, наверняка, только найдя объяснение этим странностям можно было получить верные ответы на волнующие капитана вопросы. Жаль, но Василий Терентьевич пока не мог разгадать этот сложный ребус.
  
  
  
   Глава 7.
  
   Солнце неспешно ползло по небесному своду. Время текло удивительно медленно, словно секунды растягивались в минуты. Темнеет в июле поздно, а когда люди находятся на берегу ласкового моря в двух шагах от нехоженого леса и при этом никуда не могут отлучиться, время тратится расточительно и потому кажется вязким, как горячая карамель.
   Ни вертолет, ни тем более самолет не пролетел над головами моряков, ни одно судно не пыхнуло дымком на горизонте. Напрасно Сергей Рожнов и Виктор Титов по очереди всматривались в море через двенадцатикратный бинокль. Они так и не увидели никого, кому можно было бы подать сигнал ракетой.
   Капитан ещё помнил те времена, когда каботажные рейсы вдоль северо-восточного побережья Приморского края были более частыми. Сейчас значительная часть судов направлялась из южных российских портов в Японию, Корею и Китай. Каботажные перевозки переживали период упадка.
   Когда, наконец, стемнело, сели ужинать. Олег развел яркий костер, чтоб стало немного веселее.
   Сергей отказался есть приготовленный коком густой напоминающий по консистенции кашу сайровый суп. Олег не был профессиональным поваром и ещё не приспособился готовить на открытом огне, поэтому результат его трудов не был похож на кулинарные шедевры. Дмитрий, который днём пообещал последовать примеру старшего механика и отказаться от приготовленной еды, настолько проголодался, что отважился съесть тарелку супа.
   Внешне непривлекательный суп на деле оказался вкусным и, что не менее важно, совсем не пах бананами. Его ели, не спеша, то ли растягивая удовольствие, которого моряки были в сложившейся ситуации во многом лишены, то ли все-таки опасаясь, что убийца предпримет ещё одну попытку отравить пищу. Кушая не спеша, кто-то, возможно, полагал, что своевременно почувствует недомогание и примет меры.
   Сергей предложил развести спирт, но капитан строго запретил это делать. Старший механик попытался в форме шутки поставить вопрос на голосование, но никто его не поддержал. Авторитет капитана пока был незыблемым.
   В какой-то мере это была первая попытка бунта, направленного против абсолютной власти капитана. Седов, конечно же, обратил на это внимание, но не стал до поры до времени накалять ситуацию и вправлять Сергею мозги.
   Когда все поели и перешли на чай, капитан обратился к команде со следующими словами:
   - Сегодня в двенадцать часов дня мы не вышли на очередной сеанс связи. Это, наверняка, вызвало у всех тревогу, тем более, что на берегу знали о преступнике, который находился у нас на борту. Однако настоящую тревогу забьют лишь после того, как мы второй раз не выйдем на связь этой ночью. Так что, можно рассчитывать, что с завтрашнего утра нас начнут искать.
   - Им не составит труда пролететь вдоль побережья, - оптимистично заметил Сергей. - Так что уже завтра к обеду нас, наверняка, найдут. И тогда сразу выяснится, кто из нас преступник.
   Говоря это, Сергей недвусмысленно посмотрел на кока, но тот не удостоил старшего механика вниманием.
   - Сомневаюсь, что нас будут искать с самолета, - заметил капитан. - Сначала, как заведено, оповестят о нашем исчезновении все суда в регионе, на помощь которых, как вы уже поняли, нам рассчитывать не приходится - суда здесь не подходят близко к берегу. И лишь потом, неизвестно когда, могут подключить к поискам авиацию.
   - Я тоже так думаю, - согласился старший помощник. - Мало кто догадается, что преступник выбросил "Улисс" на берег. Ведь у него был пистолет. Они могут подумать, что преступник захватил судно. Это не так трудно сделать, учитывая как мало нас на балкере. А, захватив судно, он мог направить его куда угодно. За те сутки, которые мы не выходили на связь, "Улисс" мог уйти хоть на Сахалин, хоть на юг Приморского края, даже направиться обратно в Магадан. Поэтому зона наших поисков будет очень большая.
   Доводы Титова были небезосновательны.
   - Значит, надо самим пробираться к цивилизации, - предложил Илья.
   - Мы это уже обсуждали, - напомнил Василий Терентьевич. - Сейчас, когда с нами нет Алексея с его больной ногой, мы, конечно, можем отправиться через тайгу к дороге. Но вопрос в том, стоит ли это делать или лучше ждать помощь здесь?
   - Я так понимаю, - заметил кок, - для нас сейчас самое важное - это не помощь, которую нам рано или поздно всё равно окажут, а сделать так, чтоб преступник не сбежал. Верно?
   - В принципе, ты прав, - согласился капитан.
   - В тайге преступнику будет легче от нас сбежать. Поэтому нам лучше оставаться на берегу.
   - Я с Олегом согласен, - произнес Титов. - В тайге мы за ним не уследим.
   - Тогда, может быть, кого-нибудь пошлем за подмогой? - предложил Илья.
   - А вот этого точно не будет, - твердо ответил капитан. - Нас осталось всего шестеро. Если мы пошлем двух человек за помощью, то вероятность того, что мы отправим за помощью убийцу, будет слишком велика. Тем более, это может означать смерть того, кто пойдет вместе с преступником.
   Все согласились.
   - Уже стемнело, - продолжил капитан. - Ночь - самое лучшее время для побега. Это убийца понимает. Надо предпринять меры, чтоб помешать ему бежать.
   Все согласно закивали.
   "Как это странно, ей богу, - подумал капитан. - Все за то, чтоб помешать убийце бежать. Посмотришь на каждого в отдельности - каждому с небольшими оговорками готов поверить. Однако кто-то из них, определенно, искусный актер с завидным самообладанием. Ведь даже Илья и Дмитрий хоть и нервничают, но их нервозность не похожа на поведение преступника, которого вопреки его планам пленили. Нет, их нервозность похожа на самую обычную тревогу или страх. И очень естественна".
   - Будем придерживаться установленного порядка, - предложил Титов. - Никому нельзя покидать лагерь. А для верности ночью организуем дежурство.
   - Дежурить всем не обязательно, - сказал Седов. - Я лягу возле костра, и буду поддерживать огонь. Старым людям надо меньше времени для сна. А, если вдруг задремлю, сон у меня чуткий.
   - Убийца может пойти в туалет, - заметил Дмитрий. - А сбежать ночью - пара пустяков. Один шаг в лес - и тебя не видно в темноте.
   - Значит, я буду сопровождать каждого по его малой и большой нужде, - решительно произнес капитан. - Если, конечно, никто не возражает.
   В целях безопасности, капитана поддержали.
   - А если преступник задумает бежать, выстрел из ракетницы в спину - нешуточный аргумент, чтоб не делать этого.
   Василий Терентьевич похлопал себя ладонью по карману, из которого торчала рукоять пистолета.
   - Я тоже не буду спать в палатке, - заявил Дмитрий. - Я буду спать возле костра на одеяле.
   Седов подумал, что Дмитрий боится спать в палатке или же хочет находиться поближе к бодрствующему дежурному. Желание матроса было резонным и очень здравым, но Василий Терентьевич был против такого решения.
   - Так дело не пойдет, - возразил капитан. - Если все будут спать в разных местах, нам друг за другом не уследить.
   - Все равно я спать в палатке не буду, - голосом, в котором, казалось, впервые за много лет появилась твердость, сказал Дмитрий. - Я не хочу, спать с убийцей! Я не хочу, чтоб он меня зарезал и сбежал!
   - Насчет ножа, хорошее замечание, - похвалил Василий Терентьевич. - Я думаю, в интересах каждого из нас, чтоб ни у кого не было на руках холодного оружия. Поэтому все, у кого есть с собой ножи, пожалуйста, их сдайте.
   Моряки стали переглядываться между собой, не торопясь выполнять приказ капитана.
   - Сергей, я видел у тебя нож. Сдай его, - спокойным голосом попросил Седов.
   Старший механик с неохотой отдал капитану складной нож. Затем его примеру последовали старпом и кок.
   - Виктор, посмотри ещё раз личные вещи.
   Титов сходил к палаткам и вынес к костру на этот раз шесть сумок с личными вещами. Повторилась неприятная процедура досмотра, в результате которой был изъят нож, принадлежащий Дмитрию Крачкову.
   Когда Титов положил сумки в палатки, моряки распределили, кто с кем будет спать.
   Сергей категорически отказался находиться под одной крышей с коком. Видимо, под влиянием этой нескрываемой неприязни, и Илья, который на судне жил в одной каюте с коком, на этот раз попросился к Сергею.
   Таким образом, Титову и коку выпало спать в одном плоту, а Сергею и Илье - в другом. Пришлось согласиться и с желанием Дмитрия ночевать под открытым небом рядом с капитаном.
   - У каждого плота есть два выхода, - заметил Титов, обращаясь к Седову. - От вашего дежурства не будет толку, если мы не примем определенных мер. Ночью вы будете контролировать выход, обращенный к костру, а через противоположный можно будет запросто сбежать.
   - Что ты предлагаешь?
   - Зашить второй выход.
   - Олег, у нас, кажется, была с собой проволока? - спросил кока капитан.
   - Есть, медная, метров двадцать.
   - Зашьем шторки проволокой. Илья и Дмитрий этим займутся.
   После того, как собрание закончилось, моряки ещё около двух часов гоняли чаи. Илья и Дмитрий при помощи шила и гибкой проволоки зашили шторки с той стороны, которой плоты были обращены к лесу. В первом часу ночи моряки расползись по палаткам. Капитан и Дмитрий устроили себе спальные места на одеялах рядом с костром. Для удобства под жесткие ложа положили срезанную траву.
   Дмитрий лёг в одежде и укрылся с головой одеялом.
   Капитан не торопился укладываться на ночлег.
   Он сел возле костра. Как человек морской профессии и закоренелый трудоголик, Василий Терентьевич был лишен многих удовольствий, например, периодически выбираться на природу и любоваться костром.
   Погрузившись взглядом в танцующее пламя, можно было не только расслабиться, но и думать. Седов пытался привести мысли в порядок. Он подкидывал в костер сухие ветки и в задумчивости разбивал палкой угли.
   На берегу было очень тихо. Порывы ветра шевелили листву. Подражая им, убегая, шуршали волны, перекатывая с места не места тысячи камешков и песчинок.
   "В таких местах замечательно купаться ночью, - подумал капитан. - Особенно, прилично выпив, и в компании красивых женщин".
   Но эта ночь совсем не располагала к романтическим поступкам.
   В лесу ухнула сова, разбудив своим грудным криком многих пернатых обитателей. В ответ ей засвистели и защебетали невидимые в темноте птахи. Лес был полон жизни, наверняка, где-то поблизости прохаживались по лесным тропам звери. Седов во время своей дневной прогулки видел много следов копытных, вероятно, косуль и оленей. В тайге хватало и менее миролюбивых тварей - здесь водились тигры, рыси и медведи.
   Дикие звери уже давно почувствовали запах незваных гостей. Дым от костра и его устрашающий блеск должны были напугать хозяев леса и не подпустить их близко к лагерю.
   Видимо, Жулик в отличие от людей носом чувствовал присутствие посторонних. Он свернулся клубком возле ног капитана и неспокойно дремал, то и дело, поднимая голову и всматриваясь в темные заросли. Иногда шерсть на загривке у пса поднималась, и он начинал тихо рычать, но быстро успокаивался и вновь прятал морду в лапы.
   Капитан думал не только о событиях последних нескольких дней. Иногда его мысли обращались к воспоминаниям из далекого прошлого. Однако, потревожив память, мысли вновь возвращались к настоящему.
   Дмитрий спал нервно, постоянно ворочался. Видимо, беспокоился, да и жесткая постель не способствовала крепкому сну.
   "А каково спать остальным? Ведь каждый из них не может быть абсолютно уверен, что его сосед - не убийца, - размышлял капитан. - Возможно, для многих это будет бессонная ночь. Только убийца спит спокойно. Или, наоборот, не спит, а ждет, когда другие уснут. Наверное, убийца попытается уйти из лагеря под утро, когда сон всех сморит, либо встанет ночью, якобы в туалет, и сбежит. Ночью сбежать просто. Моя угроза относительно выстрела из ракетницы, отморозка, которому есть, что терять, возможно, не напугает".
   Капитан не был уверен, что сможет выстрелить в спину человеку.
   "Наверно, смогу. Если буду твердо знать, что это - убийца".
   Однако чтоб появилась такая уверенность, нескольких секунд могло не хватить.
   Сигареты помогали Седову бороться со сном, но, поскольку Василий Терентьевич старался ограничивать себя в курении, эта вредная привычка лишь ненадолго взбадривала его, после чего капитан снова начинал дремать.
   Когда Василий Терентьевич в очередной раз поднял опустившуюся набок голову, он услышал шум в левой палатке. Вскоре шторка отодвинулась и из темноты выглянул Олег Назаров. Капитан и кок встретились взглядами.
   - Не спите? - спросил Олег.
   Было уже три часа ночи.
   - Не спится, - соврал капитан.
   Кок выбрался из палатки и выпрямился.
   - Я отолью, - объяснил он.
   Капитан встал и, как было договорено, пошёл вслед за коком. Седов не стал доставать из кармана пистолет, чтоб не обидеть своим подозрением кока, однако остановился от матроса на приличном расстоянии, чтоб в случае нападения успеть выхватить из кармана ракетницу.
   Кок справил малую нужду и немного постоял, задрав голову к звездному небу.
   - Мне тоже не спится, - признался он и вернулся в палатку.
   Проходя мимо Седова, Олег улыбнулся, - он заметил, как напрягся и отступил на шаг капитан, вероятно, ожидая от полуночника любой неожиданности.
   Кроме кока ночью вставал Илья. Ему тоже пришлось мириться с присутствием конвоира.
   Дмитрий всё время ворочался.
   "Может быть, Дима специально лег под открытым небом? Так легче незаметно сбежать".
   Это предположение тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Капитан знал, что очень часто у преступников неприметная, даже заурядная внешность и далеко не мужественный характер.
   В четыре часа утра капитан подбросил в костер дрова и, не укрываясь, лег на свою постель. Он специально не стал делать себе удобную подушку, а положил под голову жесткую сумку, в которой лежали отобранные у команды ножи. Под утро усталость, тепло, идущее от костра, и монотонный шорох волн незаметно закрыли его глаза, и Седов погрузился в сон.
  
  
  
   Глава 8.
  
  
   Сон Василия Терентьевича был коротким, но крепким. Видимо, сказывались переживания последних суток. Сновидения, если и были, то совсем не запомнились.
   Проснулся капитан из-за того, что где-то недалеко раздраженно крикнула чайка и, ударив по воде крыльями, взлетела.
   Еще не сообразив, где он, Седов почувствовал сильный приступ тревоги. Вероятно, потому что, засыпая, настраивал себя на чуткий сон, а тут, вдруг, понял, что спал крепко и абсолютно ничего не слышал.
   Открыв глаза, Василий Терентьевич увидел, что уже рассвело. Перед его лицом был потухший костер и оранжевый плот.
   Мысли капитана мгновенно пришли в порядок, и он сообразил, что не справился с делом, за которое по собственной инициативе взялся. Это было похоже на холодный душ. Седов сел и огляделся.
   Судя по всему, уже было никак не меньше семи часов. Капитан посмотрел на наручные часы.
   "Так и есть. Семь ноль пять".
   Неудивительно, что Седов спал так крепко, поскольку вся природа словно побеспокоилась о его сне и тоже задремала. Тишина стояла необыкновенная. Ни дуновения ветерка. На море был полный штиль.
   Вокруг было такое спокойствие и благодать, что вот так проснувшись, можно было пол часа или даже час просто сидеть или лежать, наслаждаясь наступившим на земле умиротворением.
   Однако капитан почувствовал не спокойствие, а сильное волнение.
   "Неужели, я упустил его?!"
   Василий Терентьевич был уверен, что преступник собирался этой ночью бежать. Оно и понятно - украденные деньги и пистолет были спрятаны где-то в лесу. Там же был и необходимый на первое время запас пищи. Охранник спал. Никто и ничто не мешало убийце незаметно скрыться.
   "Кто же он?" - подумал капитан, будучи абсолютно уверенным, что недосчитается одного из членов команды, а именно, человека, убившего инкассатора и двух моряков.
   Капитан посмотрел на постель рядом с собой. На ней под одеялом тихо спал Дмитрий. Одеяло закрывало большую часть его лица, так Дмитрий спасался от кровопийц-насекомых, которых, впрочем, на берегу моря было немного. Капитан, например, не убил за ночь ни одного комара.
   "Значит, не Дмитрий".
   Капитан встал на ноги, переступил через спящего Жулика, и подошёл к плоту, в котором спали Титов и Олег Назаров.
   Седов почему-то полагал, что не досчитается кока.
   Взяв шторку за край, Василий Терентьевич осторожно отодвинул её.
   Капитан уже занялся самобичеванием, представляя, как будут смотреть на него моряки, когда узнают, что он проспал свою вахту.
   "Хотя, может быть, многие будут только рады этому, ведь жить рядом с убийцей - удовольствие не из приятных".
   В палатке спало два человека. Свет, проходящий сквозь тент, окрасил их лица в оранжевые тона, однако капитан без труда распознал Титова и Назарова.
   "Не кок, - даже удивился капитан. - Кто же тогда? Сергей или Илья?"
   На это вопрос Седову было сложно ответить.
   Оба моряка были ещё молодыми. Сергею было двадцать восемь лет, Илье - двадцать три.
   Капитан подошёл ко второму плоту и откинул резиновую шторку.
   То, что он увидел, стало для Василия Терентьевича очередной неожиданностью. Волнение, охватившее Седова, мигом исчезло, сменившись искренним недоумением. В палатке спали два человека, и это были Сергей и Илья.
   "Что за чёрт?! - Удивился Седов, и, вернувшись к потухшему костру, сел на бревно. - Никто не сбежал. Но почему?! Не мог же преступник элементарно проспать?"
   Вопрос был не из легких.
   Размышляя над ним, капитан настругал тонких щепок и бросил их на угли, которые раскопал в глубине костра, после чего стал подкармливать зародившийся огонь более толстыми щепками.
   Разведя за десять минут приличных размеров костер, Седов поставил кипятиться ведра с водой и с остатками вечернего чая.
   "Наверняка, кто-нибудь, проснувшись, захочет чай".
   После капитана проснулся Жулик. Он встал, бодро отряхнулся и побежал к дереву, под которым лежали остатки тушёной картошки.
   Вскоре зашевелился под одеялом Дмитрий. Вероятно, его разбудила возня капитана. Матрос сел на свою лежанку и сонным взглядом посмотрел по сторонам.
   Потом из палатки вылезли старший помощник и кок. На целый час позже других проснулись Сергей и Илья.
   Капитан позволил всем выспаться. Был тот редкий случай, когда никто никуда не спешил, и кроме как у кока полноценной работы не было ни у кого.
   Вечерний чай допили не сразу. Сказывалось то, что мужики легли спать с трезвыми головами.
   Поскольку свободное перемещение было разрешено только в пределах лагеря, все, не сговариваясь, собрались возле костра, томясь от безделья и попивая чай.
   Оказалось, что не только капитана удивил тот факт, что за ночь количество моряков, живущих в лагере, не уменьшилось.
   - Как прошла ночь, Василий Терентьевич? - поинтересовался кок. - Так и не уснули?
   - Вздремнул под утро. Мне даже кажется, что довольно крепко.
   - Что-то я никак не пойму, - признался Илья. - Вы говорили, что убийца попытается ночью сбежать. А, если вы какое-то время спали, тогда почему он до сих пор среди нас?
   Капитан молчал. Он не знал ответ на этот вопрос.
   Высказать свои предположения на этот счет он не успел. Его опередил Титов.
   - Не одному тебе это непонятно, - сказал он. - То, что преступник до сих пор среди нас, может означать что угодно. Может быть, у него изначально не было плана бежать, а может быть, ему не подвернулся ещё подходящий случай.
   - Как это, не было плана бежать?! Мне кажется, он должен это сделать как можно скорее, пока на большой земле ещё не знают, где именно находиться наш балкер. Ведь личность убийцы, наверняка, уже установили. Зачем ему оставаться с нами? Ждать пока сюда прилетят вертолеты?
   Голос Ильи сорвался. До сих пор капитану казалось, что Илья хорошо владеет собой. Но, видимо, нервы у парня были не такими крепкими.
   - И подходящие случаи, чтоб сбежать, у него были, - заметил со своего места кок. - Я, к примеру, ночью, пусть простит меня Василий Терентьевич, когда вставал в туалет, при желании мог бы и сбежать.
   - Да. Всем бы стало легче, если б убийца сбежал, - заметил Сергей.
   - Может быть, ему нравится трепать нам нервы? - сказал Илья. - Может быть, он не просто грабитель и убийца, а маньяк, которому нравиться издеваться над людьми?
   В результате моряки так и не нашли объяснение тому, почему в лагере до сих пор оставалось шесть человек, а не пять.
   Сергей и старший помощник отпросились к роднику за водой. Прогулка по берегу была для моряков чем-то вроде приятного развлечения. Остальные тоже занялись мелкими делами. Капитан пытался уследить за каждым. Однако он поймал себя на мысли, что в глубине души надеется на то, что убийца будет хитрей и благополучно сбежит, и тогда, наконец, станет ясно, кто из моряков - враг.
   Завтрак получился поздним, но ещё задолго до того, как все сели есть, произошло одно неприятное по своим возможным последствиям событие.
   - Василий Терентьевич, - с некоторой растерянностью и беспокойством произнёс кок. Он не понизил голос, видимо, считая то, о чём он собирался сказать, важным для всех членов команды. - Нож пропал.
   - Как пропал?
   - Пол часа назад я им резал лук. Потом положил на разделочную доску. А сейчас его нет.
   - Кто-нибудь брал нож? - обратился к морякам капитан.
   Никто не признался.
   - Какой нож пропал? - спросил капитан.
   - Большой. Разделочный.
   Капитан задумался.
   - Илья, кто-нибудь кроме тебя и Олега подходил к кухне? - спросил Седов.
   Илья со вчерашнего дня был приставлен к коку в качестве соглядатая. В каком-то смысле, он был гарантом того, что преступник не подбросит им в еду яд.
   - Кажется, нет.
   На самом деле, Илья частенько отходил от кока.
   Пропажа ножа означала, что матрос плохо справлялся с порученным ему делом.
   - Ну, ты, блин, работничек, - с сарказмом произнёс Сергей Рожнов.
   - Так, ребята. Надо найти нож, - сказал капитан. - Давайте вместе поищем.
   В результате десятиминутных поисков, в ходе которых особое внимание уделили месту, где работал кок, и ближайшим кустам, нож так и не нашли.
   У кока ещё оставались разделочные ножи, людей встревожило совсем другое.
   - Зачем ему нож? - спросил Илья.
   Все прекрасно поняли, кого матрос имел в виду.
   - Может быть, собрался бежать, а без ножа в тайге трудно? - Предположил кок.
   - Или собрался пришить ещё кого-нибудь?! - сорвался Илья.
   Парень был не на шутку взволнован, но капитан на тот момент ещё не догадывался о причине столь сильного, плохо контролируемого возбуждения.
   Когда через час команда села завтракать, поведение Ильи стало ещё более странным, настолько, что Седов обратил на него внимание и, наконец, догадался, в чём было дело.
   - Илья, ты что пьян? - спросил капитан.
   Все внимательно посмотрели на матроса и тоже заметили, что Илья уже прилично набрался. Матроса покачивало, он часто без видимой причины глуповато улыбался.
   - Как ты умудрился?
   - Я чуть-чуть, - ответил Илья, и все услышали, что за час, прошедший с того момента, когда все разыскивали нож, язык Ильи стал заплетаться.
   - Олег, где спирт?
   - Да, здесь он, - ответил кок и достал из кучи продовольственных запасов бутылку с прозрачной жидкостью.
   - Весь?
   - Шут его знает. Бутылка большая. Но, вроде как, стало меньше.
   - Илья, где водка?
   Матрос хитро улыбнулся и, обдав капитана запахом спирта, ответил:
   - Где надо.
   В другое время и в другом месте капитан бы не позволил так отвечать, но тут было не до того:
   - Так, поищите его бутылку, - распорядился Седов.
   На этот раз поиски заняли совсем немного времени. Оказалось, что парень добавил спирт в одно из ведер, в котором оставалось немного воды. Вероятно, Илья сделал это ещё рано утром и уже не один раз подходил к ведру с кружкой, в результате чего незаметно для всех набрался.
   Илья был худым и невысоким парнем, к тому же молодым, а значит ещё очень восприимчивым к алкоголю, поэтому того количества водки, которое он успел втайне от всех выпить, ему хватило, чтоб сильно опьянеть.
   - Может, допьем? - предложил Сергей, имея в виду остатки разведенного в ведре спирта.
   - Нет, - категорично ответил капитан, и обратился к коку. - Олег. Перелей водку в банку и спрячь.
  
  
   Глава 9.
  
  
   После завтрака капитан объявил, что необходимо пополнить запас дров. Поскольку костер горел всю ночь и почти весь день, дрова расходовались быстро.
   - Может, подождем до вечера? Вдруг нас сегодня найдут, - предложил Дмитрий.
   - Что за диспут? - сухо оборвал матроса старший помощник. - Быстро все моем посуду, и - за дровами.
   - Будем ходить рядом, - пояснил капитан. - Чтоб видеть друг друга.
   - Стадом. Чтоб никто не удрал, - с усмешкой добавил Сергей.
   - Верно.
   Когда моряки помыли посуду, стало ясно, что от Ильи в лесу будет мало толку. Выпитый спирт сыграл с парнем злую шутку - пился как водка, а потом в считанные минуты привел Илью в недееспособное состояние.
   Посовещавшись, моряки приняли решение оставить Илью в лагере одного. Он был сильно пьян, поэтому едва ли мог сбежать. Тем более, что в лесу было много сухих дров, и люди должны были отлучаться из лагеря лишь на короткое время.
   Чтобы собрать больше дров, моряки взяли с собой топор и стали рубить деревья, на которых давно не было листвы. На земле дрова, как правило, отсыревали, а вот из сухих не очень толстых деревьев получалось самое лучшее топливо.
   Топором лучше других орудовали Титов и Сергей. Кок и Дмитрий относили срубленные стволы и ветки в лагерь и складывали их в большую кучу недалеко от костра. Капитан тоже сделал несколько ходок с дровами, но в основном был занят тем, что выбирал деревья для рубки и следил за тем, чтоб никто не сбежал.
   В очередной раз, отнеся в лагерь дрова, кок и Дмитрий сообщили:
   - Илья пропал.
   - Как?! Не может быть! - Удивился Титов.
   Все разом прекратили заготовку дров и вернулись в лагерь.
   Перед тем, как уйти в лес, Илью положили на одеяло под деревом, чтоб парень на свежем воздухе проспался, - находиться днем в плохо-проветриваемых плотах было практически невозможно из-за запаха резины и нестерпимой жары.
   Матрос действительно пропал. В тени лежало только клетчатое одеяло.
   Ильи не было и в палатках. Моряки осмотрели лес возле лагеря, теша себя надеждой, что парень отошёл в туалет.
   Однако Ильи не было нигде поблизости.
   В растерянности люди стали звать Илью, но на их громкие призывы никто так и не откликнулся.
   - Кто бы мог подумать? - Удивился Дмитрий. - Я никак не ожидал, что именно Илья окажется преступником.
   - Жизнь полна сюрпризов, - удрученно произнёс Василий Терентьевич.
   - Наверно, он и напился только для виду, - предположил Сергей, который почувствовал легкие уколы совести, когда выяснилось, что убийцей был не кок, а Илья. - Небось, выпил пару глотков, а разыграл из себя пьяного.
   - Кстати, плохо играл, - заметил Титов. - Но и я не мог подумать, что это он.
   Как и предполагал капитан, бегство Ильи вызвало у команды не разочарование, а скорее радость. Все вздохнули с облегчением и стали обсуждать, как Илья сбежал, и стоит ли организовывать погоню.
   - Раз мы его не видели, значит, он вначале прошёл вдоль берега и только потом свернул в лес, - заметил кок.
   - Давайте его догоним, - предложил Сергей.
   - Упаси, боже, - сказал Титов. - Он, наверняка, уже нашёл свою сумку с деньгами и продуктами, а заодно и ствол. Если мы погонимся за ним, то он нас просто перестреляет.
   - А он не вернется с пистолетом, чтоб здесь нас перестрелять? - с тревогой спросил Дмитрий.
   Этот вопрос многих озадачил.
   - Вряд ли, - успокоил моряков Василий Терентьевич. - Для него сейчас самое главное - убраться как можно дальше отсюда, и сделать это как можно быстрее. Какие у него с нами могут быть счеты? Если бы мы были единственными, кто знает, что он - преступник, тогда ещё ладно. Но он прекрасно понимает, что и без нас скоро каждый милиционер в крае будет знать его в лицо.
   Замечание капитана успокоило не всех.
   - Знаете, - заметил старший механик, - если кто увидит Илью возле лагеря, предлагаю громко крикнуть. Может быть, правда, будет разумней разбежаться, а не ждать, когда он начнет стрелять?
   После исчезновения Ильи настроение у моряков заметно улучшилось. А главное, люди, наконец, обрели долгожданную свободу, которой, как оказалось, всем очень не хватало.
   Старший помощник и кок с разрешения капитана отправились в лес за грибами, которых видели там огромное количество. Жулик побежал вслед за коком. Сергей отправился в северную бухту наловить мидий, чтоб потом порыбачить, используя в качестве наживки ракушку. Дмитрий никуда не хотел идти, поэтому Василий Терентьевич отправил его за водой.
   Оставшись в одиночестве, капитан сел возле костра и задумался.
   Несмотря на неопровержимые доказательства вины матроса, а его бегство все восприняли именно так, Седов никак не мог поверить, что преступником, убившим как минимум трех человек, был Илья.
   "На вид такой безобидный парень. Как умело он разыграл из себя пьяного, и как правдоподобен был его нервный срыв, когда с кухни пропал нож. А ведь именно он дежурил на кухне и мог запросто стащить нож и закинуть его куда-нибудь в кусты".
   Однако капитану было трудно представить Илью в роли грабителя банков и убийцы.
   "Зачем ему нож? - размышлял Седов. - Стоило ли рисковать тем, что тебя разоблачат, только для того, чтоб в тайге иметь при себе кухонный нож?"
   Капитану это казалось странным.
   "Ведь у убийцы есть пистолет. С таким оружием можно нечего не бояться в тайге. Зачем же тогда он взял нож?"
   Седов не мог найти этому объяснение.
   "Нож - не такое эффективное оружие, как пистолет. Против большинства хищников он вообще бесполезен. Им надо уметь пользоваться".
   Через какое-то время капитан встал на ноги и стал нервно расхаживать по берегу.
   "У ножа есть только одно важное преимущество, - подумал он. - Ножом можно убить бесшумно, а пистолетный выстрел сразу привлечет внимание. Но ведь не мог Илья и вправду задумать убить ещё кого-нибудь из наших? Он должен поскорей бежать. Но тогда зачем ему нож? Может быть, я зря ломаю голову. Может быть, он просто обратил внимание на нож и решил, что он ему пригодится?"
   Однако капитан всё больше нервничал. Он зашёл в палатку, в которой спал матрос, и вынес из неё сумку Ильи. Раскрыв молнию, Седов некоторое время копался в вещах, потом задумался, снова разволновался, да так, что даже покраснел. Как ни странно, когда Василий Терентьевич посмотрел содержимое сумки Ильи, ход его мыслей кардинально изменился.
   Первым в лагерь прибежал Жулик, видимо, собирание грибов показалось ему слишком скучным занятием. Затем вернулся Дмитрий. Матрос нёс в руках по ведру воды. Капитан попросил его никуда больше не отлучаться. Седов был чем-то встревожен, но на вопрос Дмитрия о том, что случилось, ничего не ответил.
   Дмитрий не стал расспрашивать капитана, но поневоле сам стал волноваться. Василий Терентьевич часто подходил к воде и смотрел в ту сторону, куда ушёл промышлять мидии Сергей.
   - Может, мне сходить за ним? - предложил Дмитрий.
   - Не надо, - ответил капитан.
   Однако, когда на северном мысе, наконец, появился Сергей, капитан почему-то не успокоился. Дмитрий думал, что Василий Терентьевич переживает именно за старшего механика. Однако это было не так или не совсем так.
   Сергей собирался взять удочку, которую привёз вместе с вещами с "Улисса", отплыть от берега на плоту и порыбачить, но капитан ему запретил.
   - Надо провести собрание, - объяснил он.
   Тревога капитана усиливалась.
   Вскоре из леса вышел Титов с пакетом, доверху наполненным грибами. С того момента, как Титов и кок ушли в лес, прошло уже больше часа.
   Капитан велел старшему помощнику никуда не уходить, не дав никаких вразумительных объяснений.
   Все три моряка с недоумением поглядывали на капитана.
   Наконец, спустя ещё пол часа, капитан сказал:
  -- Мне кажется, Олег уже не вернется.
   Однако не успел он это произнести, как в лесу послышались чьи-то шаги и все увидели кока. Кок вышел из леса с ведром полным грибов.
   Многие заметили на лице капитана смятение. Олег тоже заметил это.
   - Что случилось? - спросил он.
   - У нас собрание, - ответил Седов.
   Когда все расселись возле костра, капитан заговорил.
   - Я думал, кто-то из вас не вернется, - признался он.
   - Почему? - удивился Сергей и усмехнулся. - Вы думали, что Илья кого-то из нас пришьет?!
   Дмитрий поёжился.
   - Нет. Я думал, что кто-то из вас сбежит.
   - Зачем?
   - Я уверен, что Илья - не преступник. Поэтому, когда вы все разошлись, подумал, что убийца непременно воспользуется случаем и сбежит.
   - Как, Илья - не преступник? - на этот раз вполне серьезно удивился Сергей. - Зачем же он тогда сбежал?
   - Нервы у него были взвинчены. Вы это видели. Я думаю, что он не сбежал, а просто ушёл из лагеря, чтоб побыть в одиночестве подальше от предполагаемого убийцы.
   - Почему вы решили, что Илья не убийца? - Спокойно спросил кок.
   - Он оставил здесь сумку с вещами, - объяснил капитан. - Не мог же он отправиться в тайгу в рубашке с коротким рукавом?
   - Но он мог положить какие-то свои вещи и одежду в сумку с деньгами заранее, - заметил кок.
   - Верно, мог, - согласился капитан. - Но я все равно уверен, что Илья не убийца.
   - Почему? - поинтересовался старпом. - Только из-за того, что Илья не похож на преступника?
   - Не поэтому, - ответил капитан. - Вспомните. Ведь именно Илья нашёл труп второй помощника на берегу. Если это он убил второго помощника и сбросил его тело за борт, зачем ему было показывать нам труп? Он мог просто вытащить его на берег и спрятать в кустах. Мы бы ничего не узнали и до сих пор бы пребывали в уверенности, что это Миша ограбил инкассаторов, потопил наш балкер и сбежал с деньгами в тайгу.
   Этот был очень веский довод.
   - Единственное, что мне непонятно, так это то, почему убийца не воспользовался выпавшей ему возможностью и в очередной раз не сбежал.
   - Значит, он точно - ненормальный, - сказал Сергей.
   - Есть и другое объяснение, - мрачно произнес капитан.
   - Какое? - спросил кок.
   - Возможно, убийца уверен, что Илья не вернется.
   Седов никак не мог забыть о пропавшем ноже.
   - Что значит, не вернется?! - Чуть ли не взвизгнул Дмитрий.
   Похоже, Дмитрий тоже был близок к истерике.
   - И что нам делать? - спросил Титов, который полагал, что капитан зря запугивает команду. - Ждать, когда Илья возвратится?
   Василий Терентьевич задумался.
   - Я против того, чтоб ждать, - решительно заявил Сергей. - Илью, конечно, не убили, тут Василий Терентьевич преувеличивает. Он сейчас, наверняка, загорает где-нибудь на берегу в укромной бухточке.
   - Почему именно на берегу, а не в лесу?
   - Ясное дело, он не пошёл в лес комаров кормить. Тем более, все мы знаем, как он боится клещей. Может, он, конечно, и не загорает, но уж точно радуется, что нас рядом нет. А мы себе места не находим.... Надо поскорей найти этого засранца.
   Василий Терентьевич, кажется, в первый раз поддержал старшего механика.
   - Согласен. Ждать не будем. Разобьемся на две группы. Одна пойдет на север вдоль берега, другая на юг. Илья, наверняка, ушёл недалеко.
   Он подумал, что зря сгущал краски, когда высказал предположение об убийстве. Для волнения пока не было объективных причин. И запугивать Дмитрия не следовало.
   Капитан разделил моряков на две группы:
   - Виктор, Сергей и Дмитрий, вы пойдете на север. А мы с Олегом - на юг.
   Поиски не стали откладывать.
   Старпом, старший механик и Дмитрий пошли по берегу на север, туда, где пропавший Илья нашел труп второго помощника, а капитан и кок - в сторону ручья. Жулик увязался за коком.
   Из лагеря не было видно той части бухты, где в море впадал ручей, поскольку берег южнее лагеря немного выступал в море. До ручья было совсем близко, Седов и кок прошли это расстояние за каких-то пять минут.
   Ручей тёк в распадке между двумя уходящими вглубь леса холмами. За ручьем бухта заканчивалась. Путь морякам преградил крутой подъем. Пройти по берегу в непосредственной близости от воды здесь не представлялось возможным из-за неприступных скал.
   Седов вспомнил, что Илья днем ранее уже взбирался на эти скалы и даже нашёл место, на котором предложил сделать наблюдательный пункт, чтоб следить за проходящими вдоль берега судами.
   Василий Терентьевич и кок стали взбираться по крутому склону, хватаясь за камни, деревья и кусты. В некоторых местах они увидели явственные следы, как если бы перед ними на этот же склон уже карабкался какой-то человек.
   Наверняка, это были следы Ильи. Однако трудно было определить, оставил он их вчера или сегодня. Следов было достаточно много.
   - Мне кажется, по этому склону взбирались дважды, - сказал кок, указывая на два следа, оставленных в одном направлении. - Возможно, первый след Илья оставил ещё вчера, а второй - совсем недавно.
   - Будем надеяться, что мы идем в верном направлении, - произнёс капитан.
   Для Жулика подъем был достаточно крутым. Чтобы не тратить силы понапрасну, пёс просто обогнул его, сделав крюк, - вначале поднялся на пол сотни метров вверх по ручью, и уж затем взобрался на холм.
   На вершине склона росла трава, в которой сразу потерялись человеческие следы.
   Однако Василий Терентьевич и Олег нашли наверху звериную тропу, проложенную вдоль берега, край которого представлял из себя почти отвесную скалу, обрывающуюся в море.
   - Может. Покричим? - предложил кок.
   - Не будем. Если Илья от нас прячется, мы его можем спугнуть.
   Жулик вел себя в лесу осторожно, - не носился как сумасшедший, так, как он это делал на берегу, а держался поближе к людям.
   Приблизительно через двести метров тропинка вывела людей на возвышенность, с которой открывался прекрасный вид на море. Вероятно, именно это место Илья предлагал сделать наблюдательным пунктом. Со скалы открывалась широкая панорама, благодаря которой было замечательно видно не только накренившийся балкер и галечный пляж возле ручья, но и всю цепочку из небольших островков и скал, разбросанных по морю параллельно берегу. Лагерь закрывала вершина холма. Со скалы можно было увидеть проходящие вдали от берега суда. Но в данный момент горизонт был чист.
   Седов нашёл на скале удобный камень и сел на него.
   - Перекурим? - спросил кок.
   - Здесь. Похоже, уже курили, - заметил капитан.
   Он наклонился и поднял с земли окурок.
   - Можно мне посмотреть? - попросил кок.
   Он взял из рук Василия Терентьевича окурок и стал внимательно его разглядывать.
   - Наши сигареты, - констатировал он. - Илья тоже такие курит.
   - Вопрос в том, когда он выкурил эту сигарету - вчера или сегодня?
   Кок вместе с капитаном внимательно осмотрели скалу, на которой находились.
   - А вот ещё один, - сказал Олег, и поднял с земли второй окурок.
   Окурки оказались очень похожими.
   Повертев их перед глазами, кок заметил:
   - Илья - не ахти какой курильщик. Бывает, что за день не выкурит и трех сигарет.
   - А вчера, когда я послал его сюда, он отсутствовал совсем недолго, - продолжил Василий Терентьевич. - Значит, скорее всего, один окурок вчерашний, а другой выкурили недавно.
   Кок согласился.
   - Раз мы не встретили Илью, - предположил матрос, - значит, он тут перекурил и пошёл дальше.
   Капитан с сомнением покачал головой.
   - Я так не думаю, - возразил он.
   - Почему?
   - Илья, наверняка, побыл здесь какое-то время, а когда успокоился, пошёл обратно в лагерь. Раз он - не убийца, то зачем ему уходить от нас, тем более, без еды и без одежды?
   - Но мы его не встретили по пути, - напомнил кок.
   - Может быть, мы как-то разминулись. Или он увидел нас и спрятался, - не захотел с нами встречаться, боялся, что я его отчитаю.
   Олег неуверенно пожал плечами.
   Василий Терентьевич поднес руку ко рту и дважды громко крикнул:
  -- Илья! Илья!
   Матрос не отозвался.
   - Пойдем назад, - решил капитан. - У меня предчувствие, что он уже в лагере. Вот увидишь, прикинется дурачком. Скажет, что просто прогулялся.
   Назад пошли той же тропинкой. Жулик стал смелее и уже не терся возле ног Седова и Назарова, а описывал по лесу широкие круги, цепляя на шкуру колючки и, без жалости к себе, продираясь сквозь кусты там, где их легче было обойти. Энергии у пса было слишком много, чтоб трусить по тропинке рядом с коком и капитаном. Обогнав людей в очередной раз, Жулик резко остановился, повертелся на месте, затем стал тыкать носом в землю и обнюхивать траву.
   "Наверно нашёл нору бурундука", - подумал Седов.
   У Жулика нюх был не особенно хорошим, такой вывод сделали моряки, поскольку на поиски еды, брошенной в траву, у Жулика уходило слишком много времени. Однако пёс отличался завидным упрямством.
   Вот и на этот раз Василий Терентьевич и кок уже прошли по тропинке несколько десятков шагов, а Жулик всё продолжал обнюхивать землю и даже нетерпеливо повизгивал, вероятно, недовольный тем, что его попутчики ушли слишком далеко вперед, и ему придется подарить жизнь какой-то лесной зверушке.
   - Жулик, ко мне! - окликнул собаку кок.
   Жулик заскулил и закрутился волчком, словно потерял в траве свою находку.
   Капитан остановился возле кока и тоже оглянулся:
   - Что он там нашёл? - равнодушно спросил Седов, но потом вдруг заинтересовался странным поведением собаки и предложил. - Пойдем, посмотрим.
   Василий Терентьевич и Олег вернулись по тропинке назад, и подошли к Жулику, который обнюхивал какой-то невзрачный на вид сорняк, росший в десяти шагах от тропинки.
   В этой части леса кустов было не так много. Люди называют подобные места "грибными", ходить по ним - одно удовольствие, деревья не стоят сплошной стеной, редкий подлесок не мешает свободно передвигаться в любом направлении, а землю покрывает красивая, растущая пучками трава. Именно в таких местах следует искать благородные белые грибы.
   Капитан посмотрел себе под ноги, гадая о том, что именно привлекло внимание Жулика, но ничего особенного вокруг себя не заметил. Решив, что собачьи интересы не совпадают с человеческими, Седов и кок собрались продолжить прерванный путь. Однако когда моряки уже сделали несколько шагов в сторону тропинки, взгляд капитана упал на листья какого-то незнакомого растения.
   Седов наклонился и приподнял ладонью один из листков, который был больше чем другие испачкан странными пятнами. Кок тоже остановился и, заинтересовавшись, склонился над растением. Жулик бросился к руке Василия Терентьевича, жалобно взвизгнул, и принялся с азартом обнюхивать ближайшие кусты.
   Василий Терентьевич коснулся указательным пальцем одного из пятен, и оно окрасило палец в ярко-красный цвет.
   - Кровь? - спросил Олег.
   - Похоже.
   Капитан размазал по листу несколько пятен крови.
   - Свежая, - заключил он.
   Голос Василия Терентьевича дрогнул. Он медленно выпрямился и осмотрелся по сторонам.
   - Чья она? - спросил кок. - Как думаете?
   Седов побледнел. Он, конечно, надеяться, что кровь, которую они нашли, не принадлежала Илье.
   - Может быть, какого-нибудь животного? - предположил Олег.
   - Не знаю.
   Они стали более внимательно осматривать траву, и нашли много других пятен. В одном месте крови было особенно много.
   Дворняга бегала вокруг капитана и кока.
   - Жулик ищи, - приказал Олег, но пёс, который, вероятно, в своей жизни никогда не имел ни хозяев, ни тем более учителей, проигнорировал команду.
   Кок обреченно махнул на Жулика рукой, а пёс после того, как привлек внимание людей к пятнам крови, словно почувствовал, что выполнил свое дело, успокоился, и даже побежал было по тропинке к роднику, но, увидев, что за ним никто не пошёл, вернулся.
   Земля почти везде была покрыта травой, поэтому на ней было трудно разглядеть какие-либо следы кроме пролившейся крови. В некоторых местах трава была примята, но для неопытных следопытов этих подсказок было недостаточно.
   Однако терпение моряков вскоре вознаградилось. В десяти метрах от большого пятна крови они нашли на земле неглубокую борозду. Малозаметная полоса была направлена от берега в сторону леса. Чуть поодаль капитан и кок снова нашли такую же полосу, но на этот раз параллельно ей шла другая.
   Капитан вспомнил, что две похожие полосы остались на песке, когда Титов и Сергей вынесли на берег труп второго помощника. Страшные догадки получали новые подтверждения.
   - Тело потащили туда, - решительно произнес Седов и указал пальцем в чащу леса.
   Они торопливо пошли вдоль следов, которые то появлялись, то исчезали, указывая им правильный путь. Потом Василий Терентьевич не выдержал напряжения и побежал. Оглянувшись, он увидел, что кок тоже смертельно бледнен и бежит следом за ним.
   "Его надо опасаться, - призвал себя к осторожности капитан. - И ни в коем случае нельзя подставлять ему свою спину".
   Он подумал о том, что ему следовало пропустить кока вперед, но был вынужден остановиться на краю небольшого овражка.
   Подоспевший следом Олег тоже как вкопанный встал рядом с Седовым.
   Овражек был забросан ветками. Однако сразу было видно, что это было сделано не природой, а человеком.
   - Боже! - пробормотал кок.
   Капитан проследил за его взглядом и увидел кроссовку, выглядывающую из-под кучи веток, которые, судя по следам, были срезаны ножом с близлежащих древесных кустарников.
   Это была кроссовка Ильи.
   Василий Терентьевич и Олег некоторое время стояли на краю овражка, потом капитан спустился вниз и стал отбрасывать в сторону ветки. Скоро под листьями показалась одежда Ильи.
   Работая, Седов продолжал боковым зрением наблюдать за коком. У ракетницы, лежащей в кармане капитана, курок не был взведен, поэтому ему приходилось быть крайне осторожным. Кок был значительно моложе Василия Терентьевича, а значит и более ловким.
   Труп лежал лицом вниз. Под левой лопаткой на рубашке был виден один единственный разрез, но кровью была залита почти вся спина. Ножа в ране и на дне оврага не было.
   Седов наклонился и потрогал руку Ильи. Она была холодной. Прощупывать пульс было бессмысленно.
   "Видимо, Илью убили ударом ножа в спину, - решил капитан, - а потом отволокли сюда, взяв руками под мышки. Поэтому мы и увидели на земле следы от его ног".
   Седов молча вылез из овражка.
   "Если убийца тащил труп, взяв подмышки, то у него руки, штаны и обувь должны быть залиты кровью".
   Капитан незаметно осмотрел одежду и обувь кока. Олег очень долго отсутствовал, когда ходил за грибами. Ему ничего не стоило оказаться здесь и расправиться с Ильей, тем более что и нож с кухни легче всего было выкрасть именно ему.
   Однако одежда Олега не была испачкана кровью. Если руки он мог вымыть, то постирать и высушить одежду он бы, наверняка, не успел.
   - Видимо, он по дороге в лагерь встретился с убийцей, - предположил кок.
   - Наверно. - Тяжело вздохнул капитан. - Похоже, он пытался убежать, но убийца догнал его и ударил ножом в спину.
   - Возможно, тем самым ножом, который пропал с кухни, - напомнил кок. - Что будем делать?
   - Иди в лагерь и разыщи парней, а я покараулю тело. Придумайте какие-нибудь носилки и все вместе приходите сюда.
   - Ясно.
   Кок развернулся и побежал в сторону моря. Жулик подумал, что ему предлагают поиграть, и погнался вслед за Олегом.
   Только, когда кок исчез из виду, капитан подумал о том, что он зря отпустил Олега одного. Ведь он мог оказаться убийцей и сбежать или напасть на других членов команды. Осознание ошибки пришло поздно, однако Седов успокоил себя тем, что остальные моряки должны были находиться вместе, а значит, им ничего не угрожало. Что касается побега, убийца уже не один раз имел возможность сбежать, но так ею и не воспользовался.
   Капитан поторопился избавиться от кока, потому что хотел в спокойной обстановке осмотреть труп.
   Оглянувшись по сторонам, капитан удостоверился, что в лесу кроме него никого нет, после чего снова спустился в овражек и тщательно осмотрел покойника и его одежду.
   В карманах Ильи он ничего интересного не обнаружил, разве что те самые сигареты, окурки которых они нашли на скале. Осматривая покойника, капитан обратил внимание на то, что носки его кроссовок сильно испачканы. Из этого Седов сделал очень важный вывод. Видимо, преступник, когда волок Илью к оврагу, не просто взял его под мышки, а развернул тело лицом вниз. Так тащить труп было очень неудобно и значительно труднее, но зато можно было не испачкать кровью одежду. Выходило, что преступник был очень расчетлив и осторожен, и, вероятно, совсем не безумен, несмотря на очевидную нелогичность своих действий и крайнюю жестокость.
   Где-то невдалеке от капитана раздался трест. Седов вздрогнул, быстро достал из кармана ракетницу и взвел курок.
   "Кто это?! Олег не мог так быстро вернуться. Может быть, он решил незаметно подкрасться ко мне и убить?"
   Капитан был готов подозревать каждого. Симпатии, имевшие место ещё несколько дней назад, почти бесследно исчезли.
   Если кок вернулся с ножом, то у капитана был шанс, если же он пришёл уже с пистолетом, то Седову можно было только посочувствовать. Василий Терентьевич как-то упустил из вида, что убийца не хотел, чтоб труп Ильи был найден.
   Седов выпрямился и осторожно выглянул из овражка. Он двигался очень медленно, стараясь не привлечь к себе внимание. Василий Терентьевич не мог с уверенностью сказать, откуда именно раздался звук. Там, куда он посмотрел, никого не было, поэтому он стал медленно поворачивать голову.
   В следующее мгновение Седов вздрогнул, - его глаза встретились с чужими внимательными и настороженными глазами.
   У капитана мигом отлегло от сердца.
   Это была косуля.
   Животное решило, что появившаяся из оврага голова может представлять для неё опасность, и стремительно бросилось бежать.
   Капитан проводил взглядом её грациозное тело, несколько раз глубоко вздохнул, затем поставил пистолет на предохранитель и засунул в карман.
   Седов исследовал труп достаточно тщательно, поэтому выбрался из оврага и направился туда, где они нашли на траве пятна крови. Теперь он мог взглянуть на место трагедии, зная её ужасный финал.
   Василий Терентьевич опустился на колени и стал внимательно осматривать землю там, где трава была забрызгана кровью. Он надеялся найти какой-нибудь предмет или след, принадлежащий убийце или Илье. Однако ничего кроме крови, капитан не нашёл. В нескольких шагах от звериной тропинки Седов обнаружил участок, на котором трава была сильно примята. Капитан наклонился к земле и стал рассматривать каждую поврежденную травинку.
   "Вероятно, здесь какое-то время стояли, - предположил Седов. - Может быть, Илья разговаривал с убийцей".
   В этом капитан не видел ничего странного. Ясное дело, что Илья, возвращаясь по тропинке в лагерь, не мог встретить никого, кроме как моряка с "Улисса". Маловероятно, что в лесу находились другие люди. Само собой разумеется, что даже, несмотря на все его страхи, Илья бы не бросился наутек, увидев одного из своих товарищей.
   "Похоже, они разговаривали, а потом Илья почувствовал опасность и бросился бежать. Убийца его настиг в десяти шагах отсюда, там, где трава залита кровью".
   Капитан снова вернулся туда, где Жулик обнаружил следы крови.
   "Вероятно, именно здесь убийца вонзил в его спину нож. Илья смог сделать всего пару шагов и упал как раз туда, где на земле осталось самое большое пятно крови".
   Седов ещё раз осмотрел землю и траву, испачканную запекшейся кровью. Вероятно, большая её часть вытекла из раны на спине, меньшая - изо рта. В полуметре от самого большого кровавого пятна капитан нашел клочки сорванной травы. Обследуя труп Ильи, капитан обратил внимание на то, что на пальцах матроса остались зеленые следы и прилипшие травинки.
   Вероятно, когда Илья упал на землю, он в предсмертных судорогах сжал пальцами траву.
   "Он сильно испугался, раз побежал не в сторону лагеря, а прямиком в лес".
   Василий Терентьевич вспомнил перекошенное лицо Ильи. Вероятно, ужас стянул мимические мышцы на лице парня, и даже наступившая смерть не смогла полностью разгладить эту маску, а кровь, хлынувшая изо рта, перепачкала лицо и сделала его ещё менее узнаваемым.
   Седов сел на поросшую травой кочку.
   Василий Терентьевич чувствовал себя разбитым и подавленным. Он совсем не боялся за себя, но осознание вины перед своими ребятами съедало его как кислота. И без того высокое давление, наверняка, зашкаливало.
   "Что я сделал не так? - рассуждал он. - Мог ли я поступить как-то иначе, после того, как получил радиограмму? Конечно, мог. Как минимум, мог поставить двух вахтенных на мостик, и тогда катастрофы можно было избежать".
   Через какое-то время капитан услышал впереди себя шорох, потом увидел Жулика, вынырнувшего из кустов. Пёс подбежал к Седову, молча покрутился возле него и побежал дальше по тропинке.
   Вскоре на тропинке показались моряки. Первым шёл кок, указывая дорогу, за ним Титов, Сергей и Дмитрий. Титов был мрачен. Сергей сильно возбужден. А Дмитрий был бледен и едва волочил за своими товарищами ноги. Вероятно, он бы с удовольствием остался в лагере.
   Капитан встал.
   Моряки подошли к нему.
   - Где Илья? - спросил Сергей.
   У него был такой вид, будто он был уже готов назвать убийцу и броситься на него с кулаками.
   - Пойдемте, - сказал Седов и повел моряков к овражку.
   Придя на место, люди некоторое время стояли на краю оврага. Никто не проявил желания спуститься вниз и осмотреть тело. Капитан видел, что моряки сильно взволнованы. Наверняка, каждый в эту минуту больше всего хотел узнать имя убийцы. Но знал его пока что только один человек - сам убийца.
   Жулик тоже подбежал к овражку и стал вертеться у ног людей.
   Седов внимательно наблюдал за лицами моряков. Преступник обладал завидным самообладанием, вот и в эту минуту он смотрел на свою жертву, но при этом его лицо выражало лишь скорбь, сочувствие, страх или что-угодно другое, что никак не выделяло его из числа невиновных.
   - Илья убежал из лагеря, чтоб побыть наедине с собой, - сказал капитан, продолжая смотреть на лица моряков в надежде увидеть в одном из них признаки беспокойства. - По дороге назад он встретил одного из нас.
   Капитан сделал паузу. Люди замерли, ожидая, что Седов поделиться с ними своими предположениями насчет личности убийцы. Однако Василий Терентьевич не мог с уверенностью сказать даже то, кого он подозревал больше других.
   - Они некоторое время разговаривали возле тропинки. Потом Илья бросился бежать. Убийца догнал его и ударил ножом в спину. Потом отволок тело сюда и спрятал.
   Капитан давно осмотрел брюки и обувь моряков, но не заметил ничего, напоминавшего следы крови. Впрочем, если бы у кого-то из них одежда была в крови, Седов бы, наверняка, заметил это ещё в лагере. Василий Терентьевич помнил, во что был одет каждый из моряков утром. Одежду никто не сменил, значит, преступник действовал аккуратно, и не испачкался.
   - Кто же этот гад?! - крикнул Сергей и бросил злой взгляд на Титова, Диму и Олега, дольше других остановившись по уже сложившемуся предубеждению на коке.
   - Убийца - лишь один из нас, - напомнил старшему механику капитан. - Давайте будем держать себя в руках и, прежде всего, сделаем носилки.
   Специально для этого моряки взяли с собой из лагеря топор и веревку.
   Титов срубил несколько молодых стройных деревьев и очистил их стволы от веток. Две самые прочные палки решили использовать как ручки для носилок, другие разрубили на короткие перекладины и закрепили их концы на ручках при помощи веревки. Получившиеся носилки больше напоминали лестницу, изготовленную без помощи молотка и гвоздей. Однако даже такое неказистое приспособление должно было существенно облегчить задачу, которая стояла перед сильно поредевшей командой "Улисса". Им надо было доставить тело матроса в лагерь.
   Носилки положили на землю. Назаров и Титов спустились в овраг, подняли Илью и перенесли его на носилки.
   Дмитрий, увидев перепачканное кровью тело Ильи, отвернулся, а потом, поддавшись приступу слабости, отошёл в сторону.
   Капитан попросил Титова распрямить Илье руки и положить их вдоль тела. Он не стал просить об этом Сергея, Олега и тем более Дмитрия, потому что не был уверен, что они справятся с этим неприятным делом быстро и без возражений.
   Титов с пониманием кивнул и сделал всё, как сказал капитан.
   Затем Титов и Сергей подняли носилки и понесли их в лагерь. Как точно заметил Сергей, носилки получились короткими и потому неудобными, - голова и ноги Ильи с них попросту свисали. Однако без этого, пускай и несовершенного, приспособления перемещаться с телом по лесу было бы ещё труднее. Ноги покойника цеплялись за кусты и мешали идти, но это было не такое большое неудобство, чтоб бросить носилки и взять покойника на руки.
   Моряки скоро поняли, что нести труп вдвоем слишком тяжело, поэтому Дмитрий и кок пришли на помощь товарищам.
   Жулик догадался, что люди возвращаются в лагерь, и побежал вперед. Василий Терентьевич пошёл последним.
   На спуске к ручью морякам, нёсшим носилки, пришлось нелегко, поэтому возле ручья они немного отдохнули.
   - Может быть, обмоем ему лицо? - предложил Дмитрий.
   Его поддержали все, кроме капитана.
   - Надо поменьше прикасаться к телу. Когда будет экспертиза, будет важна каждая мелочь.
   Седову не стали прекословить. Однако по лицам моряков можно было догадаться, что многие из них уже настолько привыкли к странной жизни, которую вели на берегу, что уже с сомнением воспринимали слова о милиции и об экспертизе. Оторванность от цивилизации и череда безнаказанных преступлений сделали своё дело, в отсутствии других законов главным становился "закон тайги".
   В лагере моряки сделали ещё одну короткую остановку. Капитан взял лопату и одеяло, которым укрывался Илья, после чего все двинулись дальше. Странно, но на этот раз уже никто не обсуждал, что делать с телом, уже было вполне естественным хоронить труп на временном кладбище. Трагический ритуал и сама смерть приняли какую-то будничную форму, как это было в средневековье, когда чума тысячами косила людей, так что люди к этому привыкли. Привыкли, но от этого не стали бояться меньше.
   "На их лицах такое выражение, словно они не уверены, что идут на кладбище в последний раз. Кажется, каждый из них уже мысленно примерил на себя дурацкий саван из куска брезента или одеяла, и представил свои собственные похороны".
   От этой мысли капитану стало немного жутко.
   "Может быть, преступник, на самом деле, маньяк, и хочет всех нас уничтожить по одиночке?!"
   Придя на "кладбище", люди первым делом отдышались, потом Олег и Сергей, сменяя друг друга, стали копать могилу. Капитан отошёл в сторону и молча наблюдал за моряками.
   "Кто же все-таки убийца? - рассуждал он. - Титов? До сих пор я его почти не подозревал, но он из нас самый физически сильный, и ему проще, чем другим, было расправиться с Ильей и со вторым помощником. Он, как и все моряки, позавчера днём какое-то время не был на судне, а, значит, мог напасть на инкассаторов. Да и физиономия у него подходящая. Хотя, при чём тут физиономия.
   Кок? Он тоже под подозрением. Он мог незаметно переправить деньги на берег, добавить яд в тарелку Алексею и запросто выкрасть с кухни нож и продукты.
   Сергей? Он кажется прямолинейным и веселым парнем. Такого трудно в чём-либо заподозрить. Однако он был другом Алексея, а значит, мог от него узнать про радиограмму, и принять меры, чтоб "Улисс" не дошёл до Находки. Сергей горяч и скор на расправу. Мог ли он избавиться от друга?
   Дмитрий? Выглядит напуганным и слабохарактерным. Но может оказаться искусным актером. Его поведение наиболее странное. Понятно, что в сложившейся ситуации трудно держаться молодцом, но он сдал слишком рано, когда ещё ничего не предвещало случившихся позже трагедий".
   Могилу вырыли быстро. Тело Ильи переложили с носилок на расстеленное одеяло и осторожно в него завернули, затем опустили в могилу. Яму закапывал Дмитрий. С него градом лил пот, однако лопата в его руках была как живая и словно сопротивлялась ему. Поэтому Титов предложил Дмитрию отдохнуть, взял у него лопату, быстро закопал могилу и соорудил над ней продолговатый не столь идеальный по форме как два другие холм. Однако всем уже было не до красоты.
   Теперь на берегу было три могилы, без крестов, безымянные и не украшенные цветами.
   Пятеро моряков некоторое время постояли возле могил, затем пошли в лагерь.
  
  
  
   Глава 10.
  
  
   Их осталось пятеро.
   Когда моряки вернулись в лагерь, капитан снова объявил им о введении "особого положения".
   - Придется опять подозревать друг друга, - угрюмо произнёс Седов. - Напоминаю, что нельзя отлучаться из лагеря без моего ведома.
   Авторитет капитана всё ещё оставался незыблемым. Даже Сергей, который в последнее время любил поспорить с Седовым, видимо, под впечатлением от несчастья, случившегося с Ильёй, смирился с тем, что Василий Терентьевич принимает решение, ни с кем фактически не советуясь.
   Кок занялся приготовлением обеда. Пока он работал, остальные сидели возле костра и почти не разговаривали.
   - Когда же нас найдут?! - раздраженно произнёс Сергей.
   Длительное молчание действовало ему на нервы.
   - Я думаю, что не скоро, - заметил кок, как показалось Сергею, из желания его поддеть.
   Однако повар не провоцировал старшего механика на конфликт. Олег был пессимистом, или, по его собственным словам, "реалистом", поэтому чаще давал неблагоприятные прогнозы.
   - Мне кажется, нам опасно здесь оставаться, - добавил кок.
   - Почему? - спросил Дмитрий.
   - Судя по всему, убийца не собирается оставлять нас в покое, - очень серьезно произнес Олег. - А между тем все мы были уверены, что он только и ждет случая, чтоб сбежать.
   Капитан решил, что это замечание предназначалось ему.
   - И небезосновательно думали, - сказал он. - Раз преступник выкрал продукты, значит, собрался уходить.
   - Но почему тогда он до сих пор среди нас?
   - Не знаю, - признался Седов.
   - А зачем он убил Илью?
   Капитан задумался и предположил:
   - Может быть, он хотел осуществить план, который раньше пытался проделать со вторым помощником? Убить Илью и спрятать его тело, чтоб мы решили, что именно Илья - убийца.
   - А зачем это ему, - спросил кок, - если он и без того мог сбежать?
   - Действительно, странно, - поддержал Олега старпом. - Может быть, он получает от этого удовольствие?
   - От чего? - поднял голову Сергей.
   - От того, что держит нас в страхе.
   - Он не только держит нас в страхе, но и убивает по одному! - сорвался Сергей.
   - Именно, поэтому мне кажется, что в лагере оставаться опасно, - объяснил свою точку зрения кок. - Мы не знаем, что у убийцы на уме. Поэтому надо скорей пробираться к людям. Если мы пойдем все вместе, мы хоть будем уверены, что убийца безоружен. Он, наверняка, вскоре бросит нас, чтоб вернуться за деньгами и пистолетом.
   - Неплохо придумано, - заметил до сих пор хранивший молчание Дмитрий.
   Все посмотрели на капитана.
   - Нам, действительно, не понятно, что ему надо, - согласился Седов. - Но вряд ли он - ненормальный. Во-первых, я не вижу среди нас человека, который бы хоть отчасти походил на сумасшедшего. Во-вторых, не забывайте, что он тщательно спланировал ограбление инкассаторов, точно всё просчитал и осуществил, и всегда отличался отменной выдержкой. Поэтому я не верю, что он ненормальный, и действует из любви к убийству.
   - Может быть, он убил Илью случайно? - предположил старший помощник. - Он собирался сбежать, но по дороге наткнулся на Илью. Может быть, Илья попытался задержать его, за что и поплатился. Ну, а потом, убийца решил, что будет неплохо спрятать труп и выдать Илью за преступника.
   - Это не меняет дело, - заметил кок. - К тому же, трудно представить, что Илья попытался задержать убийцу. Да и капитан сказал, что дело обстояло иначе. Но даже если Илья встретился с убийцей случайно, все равно непонятно, какого черта преступник решил остаться. Поэтому лучше не рисковать, надо поскорей сматываться отсюда, пока могил на берегу не стало больше.
   Как ни странно, несмотря на обоснованные аргументы Олега, его не поддержали. Возможно, тайга не казалась морякам более безопасным местом, чем побережье. Василий Терентьевич тоже не был готов принять столь серьезное решение. Он надеялся, что ему удастся сберечь оставшихся в живых моряков, даже если преступник и впрямь окажется маньяком. Ведь для этого требовалось совсем немногое - всего лишь держаться вместе. Старший помощник, как обычно поддержал позицию капитана. Сергей был настроен к коку враждебно, а Дмитрий, кажется, любого решительного шага боялся больше, чем бездействия.
   Во время обеда моряки выпили по сто грамм разведенного спирта и помянули Илью. Кок приготовил картошку, тушенную с мясом и грибами. Мясо, разумеется, было консервированным.
   За обедом выяснилось, что старший механик знает некоторые подробности нападения на инкассаторов. Он не был согласен с точкой зрения капитана, согласно которой, преступник, совершивший ограбление, обладал незаурядным умом.
   - Инкассаторская машина три раза в неделю привозит в Ванино наличные из Комсомольска-на-Амуре, - сказал он. - Причём инкассаторы, которые возят эти деньги, расслабленные, как утки в заповеднике, - в Ванино никогда не происходило ничего подобного. Поэтому грабителю оставалось только угнать машину, надеть на голову маску с прорезями для глаз, пальнуть в обоих инкассаторов, и затем с их сумками уехать. Я даже наоборот, уверен, что он - рисковый и, возможно, не очень вменяемый человек, раз пошёл на такое ограбление, поскольку Ванино - городок небольшой. Милиция там, хоть и нерасторопная, но если бы какая-нибудь милицейская машина села ему на хвост, он бы никуда не делся. Вдобавок, судя по радиограмме, этот человек необдуманно оставил машину недалеко от порта, и, понятное дело, менты сразу предположили, что он - морской. А там впоследствии и свидетель нашёлся, который видел, кто выходил из машины и куда пошёл.
   Сергея слушали с интересом.
   - Откуда ты всё это знаешь? - поинтересовался Титов.
   - Что?
   - Как часто приезжают инкассаторы и прочее.
   Сергей усмехнулся.
   - Моряк должен иметь подружку в каждом порту, - объяснил Сергей. - У меня в Ванино тоже есть одна краля. Она как раз работает в этом банке. Позавчера мы с ней встречались у неё на квартире. Она - начальник какого-то отдела, поэтому смогла пораньше отпроситься с работы, чтоб побыть со мной, ну, а заодно и про ограбление рассказала. Когда всё это случилось, весь банк выбежал на улицу. Поэтому она знала кое-какие подробности. К сожалению, я её особо не расспрашивал. Не до того было. Сами понимаете.
   - В котором часу произошло ограбление? - спросил капитан.
   Ответ на это вопрос мог дать присутствующим очень многое. Все моряки, за исключением Седова, в течение того злополучного дня на какое-то время отлучались с судна. Если бы Василий Терентьевич знал точное время нападения на инкассаторов, он мог бы вычеркнуть из числа подозреваемых тех людей, которые в момент ограбления находились на "Улиссе".
   - Не знаю. Наверно, во время обеда. Но, впрочем, не уверен.
   Седов разочарованно сжал губы.
   Возможно, старший механик говорил правду. Сергей Рожнов пользовался большим успехом у слабого пола, поскольку был разговорчивым, веселым, общительным, и умел расслабляться, причем одинаково хорошо относился к красивым и к некрасивым женщинам. Однако, наверняка, не только капитану показалось странной такая осведомленность.
   После обеда многим в лагере было нечем заняться. Безрадостная обстановка и вынужденное безделье больше всех угнетали старшего механика. Видя, как он страдает, капитан разрешил Сергею порыбачить. У старшего механика уже были приготовлены удочка и наживка. Он даже пытался ловить рыбу с берега, но безуспешно. Получив добро на рыбную ловлю, Сергей сразу повеселел, взял снасти и наживку, сел в плот и отплыл на полтора кабельтова от берега. Старший механик звал с собой Титова, но тот рыбачить отказался.
   Плот находились в поле зрения капитана, поэтому за Сергея Седов не беспокоился.
   После того, как похоронили Илью, Василий Терентьевич стал замечать, что Дмитрий старается держаться к нему поближе, словно напуганный ребенок, который в момент опасности тянется к родителю. Поскольку Дмитрий давно вышел из детского возраста, Седов сделал вывод, что матрос чего-то очень сильно боится. Чего, нетрудно было догадаться. В сложившейся ситуации, вероятно, единственным человеком, которому Дмитрий доверял, был именно капитан.
   Когда Дмитрий мыл тарелку, к нему подсел кок. Василий Терентьевич заметил, как отшатнулся Дмитрий, когда заметил, что Олег бесшумно подошёл к нему сзади. Они о чем-то поговорили, при этом кок несколько раз оглянулся на капитана и Титова, из чего Седов сделал вывод, что кок говорит с Дмитрием о чем-то секретном и немаловажном.
   Когда Назаров и Титов отправились к роднику за водой, капитан решил узнать у Дмитрия, о чём именно с ним разговаривал кок. Однако Дмитрий опередил его. Он сам подошел к Седову и сказал:
   - Василий Терентьевич, Олег предлагал мне ночью сбежать.
   Капитан нахмурился, он догадывался, что кок подбивал Дмитрия к побегу.
   - А почему он не хочет бежать один?
   - Сказал, что одному опасно в лесу.
   - И что ты?
   - Отказался.
   - Почему?
   - Я ему не доверяю.
   - А если бы доверял, сбежал?
   Дмитрий Крачков не вызывал у капитана большой симпатии. Василию Терентьевичу не нравилась привычка матроса постоянно отводить глаза и смотреть в землю или за спину собеседнику. Манера растягивать слова и говорить в нос его тоже раздражала.
   - Не знаю. Но я тоже думаю, что оставаться здесь очень опасно.
   - А почему ты Олегу не доверяешь?
   Дмитрий замялся. Наверно, он опасался, что капитан передаст его слова коку.
   - Говори. Это останется между нами.
   - Я думаю, что он - убийца. Он потому и предлагает мне с ним бежать, чтоб заманить в лес, а затем убить.
   - Зачем ему тебя убивать? - усмехнулся Василий Терентьевич.
   Дмитрий по обыкновению отвел глаза в сторону. Капитану не понравилось выражение его лица.
   - Других же он зачем-то убивает, - ответил Дмитрий.
   У Седова возникло странное чувство. Ему показалось, что Дмитрий что-то знает, но недоговаривает.
   Сергей рыбачил долго, хотя клевало у него не намного чаще, чем тогда, когда он пытался ловить рыбу с берега. Стармех очень редко доставал из воды удочку, и то главным образом для того, чтоб сменить или поправить наживку. Вероятно, Сергею нравилось в одиночестве качаться на волнах. Работать веслами ему не приходилось, - он взял с собой большой камень и привязал его к веревке в качестве якоря. Таким образом, Сергей нашёл себе не только занятие, но и отдых. Он вернулся с рыбалки лишь часов через пять с шестью пойманными рыбешками и сразу занялся их приготовлением.
   На ужин моряки попробовали жареную рыбу от старшего механика и поднадоевшее рагу в исполнении кока. Море и небо были пустынными, словно не было в помине технического прогресса. Пропавшее судно как будто и не искали, или искали, но совсем в другом месте.
   "Наверное, старпом прав, - подумал капитан. - На большой земле могли решить, что преступник захватил судно и изменил курс следования".
   Когда стемнело, команда собралась вокруг костра.
   На восточном побережье не было таких красивых закатов, как на юге края, - солнце садилось за сопки и лишь слегка золотило прощальными лучами поверхность моря.
   Разговор, подобно костру, то затухал, то разгорался. Моряки старались не говорить об убийствах, поскольку понимали, что преступник находиться среди них. Василий Терентьевич в основном молчал, иногда вставал и подходил к воде, чтоб выкурить сигарету. Во время одного из таких перекуров к Седову подошёл старший помощник.
   - Что-то не так капитан? - спросил он.
   - Беспокоюсь, как пройдет эта ночь, - признался Седов.
   - Почему?
   - Возможно, преступник попытается сбежать.
   - Именно этой ночью?
   - Не знаю. Я уже ни в чём твердо не уверен. Но с каждым часом приближается тот день, когда нас найдут. Убийца это тоже должен понимать. А когда нас найдут, у преступника не будет ни времени, ни возможности, чтоб скрыться.
   - Похоже, он никуда не спешит.
   - Да. Это странно, и очень меня тревожит и даже пугает.
   - Если он сбежит, тебе, как и всем нам, станет легче? - спросил Титов.
   Капитан задумался.
   - Наверно, - признался он. - Его все равно поймают, человек ведь не иголка. Если он сбежит и никого из моих ребят больше не убьет, то я, пожалуй, буду только рад.
   - Еще недавно ты думал иначе.
   Седов задумался.
   - Я не знал, что придется заплатить такую цену.
   - Ты здесь ни при чем. Ты подозреваешь кого-то конкретно? Я понимаю, что у тебя все под подозрением, но все-таки.
   - Поведение кока меня настораживает. Он ведет себя так, словно собрался сбежать.
   - Я тоже это заметил. И вообще, наш кок - темная лошадка. Он - человек новый. Его из нас хорошо никто не знает.
   - Он не предлагал тебе бежать, когда вы ходили за водой?
   - Нет.
   - Интересно, почему? - задумался Василий Терентьевич. - Дмитрию предлагал, а тебе - нет.
   - Я думаю, дело в том, что мы спим в одной палатке. Если он предложит мне бежать, а я его не поддержу, тогда я буду знать о его планах и могу ему помешать.
   - А ты сможешь ему помешать этой ночью? - спросил капитан.
   - А надо? Ты ведь говорил, что будешь только рад, если преступник сбежит от нас.
   Седов промолчал.
   - Если Олег захочет сбежать, то встанет ночью, якобы в туалет, - заметил старпом. - От меня в этом случае мало пользы, так что, тебе придется рассчитывать на свои силы.
   - Если он побежит, то мне догнать его в лесу будет трудно.
   - А ракетница?
   - Выстрелить, не имея доказательств?! Боюсь, я этого сделать не смогу.
   - Какие ещё нужны доказательства?
   Василий Терентьевич не ответил.
   - Я постараюсь не спать, - пообещал Титов. - Если Олег ночью встанет в туалет, я буду наготове и помогу тебе, если он вдруг попытается сбежать.
   - Спасибо. Надеюсь, эта ночь что-то прояснит.
   Капитан и старпом вернулись к костру.
   Ближе к полуночи, Василий Терентьевич объявил, что будет нести вахту и поддерживать огонь.
   - Может, будем дежурить по очереди? - предложил Сергей.
   - А если дежурным окажется убийца? - Не приемлющим возражения тоном, произнёс Седов. - В лучшем случае он сбежит, а в худшем - неизвестно, что от него ожидать.
   После двенадцати часов ночи моряки разошлись по палаткам. Титов и кок легли в своей палатке. Сергею Рожнову досталась другая. Теперь он спал один, без Ильи. Капитан и Дмитрий, как и в прошлую ночь, легли под открытым небом. Дмитрий отказаться спать на месте Ильи. Он сказал, что ему понравилось ночевать у костра, хотя его лицо, искусанное комарами, свидетельствовало об обратном.
  
  
  
   Глава 11.
  
  
   Капитан добросовестно дежурил у костра, но уже в четыре часа утра почувствовал, что усталость и предыдущая ночь, проведенная практически без сна, делают свое дело. Веки Василия Терентьевича тяжелели, а мысли становились бессвязными и беспечными. На безлюдном берегу не было радио или телевизора, которые бы могли отвлечь вахтенного от сна. Зато ритмичные накатывания волн и шорох листьев действовали на Седова как транквилизатор. Два раза капитан засыпал и падал набок. Поскольку рядом был костер, в который можно было запросто упасть лицом, Василий Терентьевич не стал рисковать и лег на свою постель. Через мгновение он уже с трудом раскрыл веки. Едва он решил ненадолго вздремнуть и положиться на свой чуткий сон, как сразу же уснул. Тепло от костра отпугивало от его лица комаров и приятно согревало.
   Проснулся капитан оттого, что кто-то сильно тряхнул его за плечо.
   - Василий Терентьевич, - позвал кто-то.
   Раскрыв глаза, Седов увидел Титова и вспомнил, что должен был дежурить.
   На лице старпома была тревога. Капитан догадался, что что-то случилось.
   "Неужели кто-то сбежал?" - подумал Седов.
   Ещё не начало светать, но небо уже было не таким черным как ночью.
   - Что случилось? - спросил Василий Терентьевич и взглянул на часы.
   Было без пяти минут шесть.
   - Олег сбежал, - пояснил Титов.
   Седов сел на постель. От шума проснулся Дмитрий. Он поднял голову над подушкой, сделанной из свернутого одеяла, и молча посмотрел на капитана и старпома.
   - Давно? - еще не совсем пробудившись ото сна, спросил капитан.
   - Не знаю, - признался Титов. - Наверно, я крепко спал, потому что ничего не слышал. Я сам только что проснулся и увидел, что его в палатке нет. Само собой, вспомнил про наш разговор. Выглянул из палатки, думал, что он пошёл в туалет. А тут вижу - ты спишь.... Ну, и.... Я уже вокруг посмотрел. Его нигде нет.
   - Вот, дьявол, - недовольно пробормотал капитан, ощущая странную смесь вины и в то же время облегчения. - Видимо, я тоже крепко спал.
   - Кто сбежал? - спросил Дмитрий, который не слышал начало разговора.
   - Олег, - ответил старший помощник.
   Дмитрий тоже сел на постель.
   - Сумка его на месте? - Спросил капитан, поднимаясь на ноги.
   - Давай, посмотрим.
   Старпом залез в плот, некоторое время там копошился, потом высунул голову и сказал:
   - Сумки нет.
   - Значит, точно сбежал, - заключил Василий Терентьевич. - А где пёс?
   Они посмотрели по сторонам и обнаружили Жулика спящим рядом с постелью Дмитрия.
   - Собака за ним не пошла, - подметил капитан.
   - Даже он ничего не слышал, - произнёс Титов, вероятно, с той лишь целью, чтоб Седов не винил себя за случившееся.
   - Он и сейчас ничего не слышит, - заметил капитан. - Бесполезный пес.
   - А как он сбежал? Вы спали? - поинтересовался Дмитрий.
   Он ещё не до конца проснулся, но не скрывал, что бегство кока его обрадовало.
   - Задремал, - признался Василий Терентьевич.
   - А Сергей здесь? - спросил Дмитрий.
   Титов заглянул в палатку к старшему механику.
   - Сергей на месте.
   Спать никто из них уже не хотел.
   Моряки стали свидетелями красивого восхода. Солнце медленно выползло из-за горизонта, окрасив в оранжевые и пурпурные оттенки небо и морскую гладь. Затем светило пожелтело, и мир потихоньку принял свою привычную дневную раскраску.
   Ещё до того, как окончательно рассвело, Титов сделал важное открытие.
   - Идите сюда, - позвал он.
   Капитан и Дмитрий подошли к плоту, в которой спали кок и старший помощник. Титов обнаружил в тенте длинный разрез.
   - Значит, он вышел с обратной стороны, - сделал напрашивающийся вывод Седов.
   - Вероятно, Олег вчера вечером взял с кухни нож, - предположил Титов, потом с натянутой улыбкой добавил. - Мне повезло, что я не проснулся. Если б я помешал ему бежать, он бы мог меня убить.
   Василий Терентьевич задумался.
   - Нож с кухни Олег взять не мог. Вечером я сложил все кухонные ножи в сумку, которую положил себе под голову. Он разрезал тент чем-то другим.
   - Мы до сих пор не нашли нож, которым убили Илью, - напомнил Титов. - Может быть, он?
   - Возможно, - согласился капитан. - Хотя, хранить такую важную улику в своей палатке - слишком глупо.
   - Может быть, у него был ещё один нож, который он от нас прятал? - Выдвинул свою версию Дмитрий.
   - И это возможно.
   - Я думаю, Олег не был уверен, что ты спишь, или боялся тебя разбудить, - заключил старпом. - Поэтому и сделал лаз в тенте.
   - Не стал рисковать, - согласился Василий Терентьевич.
   Вскоре проснулся Сергей. Он совсем не удивился, узнав об исчезновении кока.
   - Я ведь вам говорил, что это - он! - воскликнул Сергей. - Сразу надо было меня послушать! Если бы мы связали его ещё два дня назад, и Илья был бы жив, и он бы никуда не делся.
   Хоть упрек и не был адресован лично капитану, тот принял его на свой счет и посчитал нужным возразить:
   - Не забывай, Сергей. То, что Олег сбежал, ещё не означает, что - он убийца.
   - Как это, не означает?!
   - Он мог сбежать, потому что опасался за свою жизнь. Он вчера говорил об этом.
   - Василий Терентьевич, мне кажется, вы зря его защищаете, - с трудом подбирая сдержанные выражения, заметил Сергей. - Вам троим я, к примеру, доверяю. А с Олегом мне всё было понятно с самого начала. Он ограбил инкассаторов! Из-за него мы сейчас здесь паримся! Он украл продукты, убил Илью, а, наигравшись, сегодня ночью сбежал, прихватил припрятанные денежки, и сейчас он - уже в нескольких километрах отсюда, идет на восток. И если нас не найдут в течение суток, то и ему уже никто не помешает залечь на дно в каком-нибудь богом забытом Мухосранске.
   Капитан не стал продолжать бесполезный спор, но сказал:
   - Всё равно, имейте в виду. Если Олег не убийца, то убийца - по-прежнему один из нас.
   Сергей усмехнулся. Однако на Дмитрия предупреждение, сделанное Седовым, подействовало сильно, по крайней мере, приподнятое настроение, которое появилось у него после исчезновения кока, мигом улетучилось, и он снова стал проявлять беспокойство.
   - Поскольку я - всё ещё ваш капитан, - строго произнес Василий Терентьевич. - Я по прежнему запрещаю кому бы то ни было покидать лагерь одному и без моего разрешения.
   Седов был научен горьким опытом, - всякий раз, когда они забывали про осторожность и полагали, что убийца для них больше не опасен, тот наносил очередной удар.
   - Даже если Олег - преступник, - добавил капитан. - Мы не знаем, где он. Может быть, он находится поблизости, и никуда ещё не уходил.
   - Бросьте, Василий Терентьевич, - беспечно улыбнулся старший механик, нарочито пренебрегая субординацией. - Понятно, что вам нужна дисциплина, но зачем нас запугивать? Абсолютно ясно, что Олег чуть ли не бегом уносит отсюда ноги. У него есть деньги. Что ему ещё надо?!
   - До сих пор он не спешил, - напомнил капитан.
   - Может быть, Василий Терентьевич, вы, и вправду, преувеличиваете опасность? - с сомнением спросил Титов.
   Седов сохранил внешнее спокойствие. Меньше всего он хотел в такой непростой момент лишиться поддержки своего старшего помощника.
   "Не хватало ещё того, чтоб команда отказалась мне подчиняться".
   - Надо слушаться капитана, - неожиданно для всех прогнусавил Дмитрий. - Василий Терентьевич правильно говорит. Нельзя расслабляться. Убийца имел столько возможностей сбежать, но до сих пор этого не делал. Мы должны быть осторожны!
   Все удивленно посмотрели на матроса.
   Титов и Сергей были вынуждены принять точку зрения капитана. Таким образом "комендантский час" в лагере был снова продлен на неопределенный срок.
   После этого разговора Седов снова стал замечать, что Дмитрий как привязанный ходит следом за ним. Это было странно и даже немного забавно, поскольку особенного простора для передвижения в лагере и на берегу не было. То ли матрос решил, что, поддержав капитана, он автоматически стал его правой рукой, то ли чего-то сильно опасался. Оставшись с Дмитрием наедине, капитан решил поговорить с ним:
   - Дима. С тобой все в порядке? - спросил он.
   - Да.
   - Ты чего-то боишься?
   Дмитрий замялся. Потом признался:
   - Боюсь.
   - Чего?
   Матрос не мог найти слов, чтоб ответить.
   - Ты теперь думаешь, что кок - не убийца? Ты подозреваешь Виктора или Сергея?
   - Нет. Ребят я не подозреваю, - ответил Дмитрий. - Я думаю, что кок - убийца. Я вам говорил. Но я не верю, что он направился к дороге.
   - Почему? - искренне удивился Василий Терентьевич.
   Как раз в этом Седов был абсолютно уверен.
   - Мне кажется, он прячется где-то возле лагеря, чтоб убить ещё кого-нибудь из нас.
   Капитан с сочувствием посмотрел на матроса.
   - Я предположил то, что кок может находиться недалеко от лагеря, только для того, чтоб вы меня слушались, - как можно убедительнее произнёс Василий Терентьевич. - Сам я не допускаю мысли, что кок прячется где-то рядом.
   Дмитрия было непросто успокоить и переубедить.
   - Он охотится на нас, - уверенно сказал Дмитрий.
   - Что за чушь?! - не выдержал капитан. - Его давно уже здесь нет.
   - Вы не понимаете, Василий Терентьевич, - испуганно забормотал Дмитрий. - Он мог тысячу раз сбежать, но этого не сделал. Он где-то рядом.
   Капитан в отличие от Дмитрия и двух других моряков не был уверен на сто процентов, что убийца - именно кок. Он не сбрасывал со счетов и той возможности, что кок сбежал из лагеря только для того, чтоб не находиться под дамокловым мечом, который держал в своих руках неизвестный убийца. Однако Василий Терентьевич не стал снова напоминать Дмитрию об этом. Заставить его сомневаться в том, что именно кок был убийцей, значило напугать ещё больше. Не хватало ещё, чтоб Дмитрий боялся не только каждого куста, но и ещё и оставшихся в лагере товарищей.
   Между тем странная уверенность Дмитрия в том, что кок скрывается где-то неподалеку, не только удивила капитана, но и, как оказалось, запала ему в подсознание. Вскоре Седов заметил, что непроизвольно стал вести себя более осторожно и почти каждые пять минут поглядывает на лес, словно там мог прятаться сбежавший кок.
   "Чёрт возьми, он и меня сумел запугать, - признался себе капитан. - В конце концов, нельзя сказать, что он совсем не прав. Кок - пока что кандидат в преступники номер один. А преступник до сих пор вёл себя непредсказуемо и очень, очень странно".
   В отместку за переданные ему страхи, Василий Терентьевич назначил Дмитрия дежурным по кухне.
   Запасенных дров должно было хватить ещё на одни сутки, чему капитан был несказанно рад. Он не хотел отправлять моряков за дровами. Седов заметил, что с каждым днём ему становилось всё труднее принимать даже самые незначительные решения, поскольку цена его ошибок измерялась человеческими жизнями.
   Исчезновение Олега встревожило не только моряков. Едва проснувшись, Жулик сразу стал разыскивать кока. Дворняга сильно привязалась к тому, с чьих рук получала питье и пищу. Пёс долго обнюхивал людей, вещи и землю, и вскоре понял, что Олега в лагере нет. Он забеспокоился, отправился искать его в лес, и не найдя там, даже совершил пробежку по берегу, вероятно, к ручью, куда кок иногда ходил вместе с ним за водой. Не найдя Олега там, преданный пёс поменял тактику - стал держаться ближе к кухне, куда по его разумению должен был обязательно вернуться кок.
   Жулик лёг на землю и стал ждать. Иногда он настороженно поднимал голову и смотрел на лес.
   Дмитрий внимательно наблюдал за псом и пришёл к выводу, что кок, действительно, скрывался в лесу. Может быть из-за навязчивых страхов, или же от недостатка кулинарных навыков варившиеся в ведре макароны вначале слиплись, а затем, когда Дмитрий заправил их тушенкой и поставил слишком близко к огню, подгорели.
   - Ну, ты блин, кулинар, - недовольно произнес Сергей, когда приподнял крышку над ведром и почувствовал сильный горелый запах. - Как можно испортить макароны по-флотски. Это же - азбука!
   - Можешь сам готовить, - недовольно буркнул Дмитрий.
   - Хорошо. Только ведро будишь чистить ты. Все равно делать здесь не фиг, а загорать уже надоело.
   Сергей и, в меньшей мере, Титов, после того как самовольные отлучки из лагеря были запрещены, большую часть времени проводили, лёжа на песке и загорая, или же ходили голыми по пояс. Их кожа темно-коричневого цвета была, кажется, уже неподвержена воздействию ультрафиолетовых лучей.
   Когда сели завтракать, каждый наковырял себе из ведра более-менее приличных на вид макарон. Даже с завариванием чая матрос не справился и приготовил такой чифирь, что в кружках с чаем не было видно дна. Кроме Титова никто его за это не похвалил.
   Жулику опять досталось большая часть завтрака. Дмитрий сыпанул в ведро столько макарон, что их хватило бы четверым морякам ещё и на обед и на ужин. Однако все дружно отказались питаться макаронами весь день. Жулик оказался не столь привередливым. Видимо, он не заметил недостатков у завтрака, поскольку уплетал его со звериным аппетитом.
   Ближе к обеду солнце стало греть с таким ожесточением, что моряки спрятались в тень, отбрасываемую деревьями. Дмитрий почистил песком кухонное ведро, затем впервые за несколько дней, а, может быть, даже и за всё лето отважился искупаться в море. Сергей, наблюдавший за тем, как Дмитрий плещется на мелководье, тоже захотел искупаться и предложил приготовить на обед плов с морепродуктами. Титов его поддержал, а капитан дал согласие на промысел гребешка.
   Старпом и старший механик столкнули плот в воду и отплыли на нём на шестьдесят метров от берега, туда, где сквозь толщу воды было видно песчаное дно.
   Титов сидел на плоту, а Сергей нырял. Даже без маски старший механик быстро насобирал несколько десятков крупных ракушек. Титов ловко управлялся с веслом, успевая подгребать ближе к ныряльщику и ловить на лету ракушки, которые Сергей ему бросал.
   Когда стармех и старпом вернулись на берег, капитан раздал всем ножи, и моряки за считанные минуты почистили ракушки. Часть гребешка тут же съели сырым. Поскольку выловленного гребешка даже для четверых человек было много, моряки брали из ракушки только самый деликатесный мускул, а всё остальное выбрасывали в отходы и в банку, которую Сергей приготовил для мантии, чтоб позже использовать эту часть ракушки в качестве наживки. Неудавшаяся рыбалка разожгла в нём спортивный азарт, и Рожнов собрался ближе к вечеру взять над рыбой реванш.
   Когда разделали гребешок, Дмитрий понёс отходы в выгребную яму, - мусор сразу закапывали, чтобы не привлекать к лагерю мух.
   Вернулся Дмитрий быстро, почти бегом. В его руках было всё то же ведро с отходами. Парень был бледным, как если бы увидел ожившего покойника.
   Сердце капитана тревожно забилось:
   - Что случилось?
   Кажется, это фраза стала у них самой употребляемой в последние дни.
   - Там...
   Титов и Сергей тоже обратили внимание на Дмитрия, на его странный вид и на то, что он вернулся с полным ведром. Они удивленно посмотрели на матроса, ожидая объяснений, но Дмитрий молчал.
   - Говори, - потребовал Седов, стараясь резким тоном вывести Дмитрия из оцепенения.
   - Жулик..., - пробормотал Дмитрий.
   Капитан встал.
   - Где? - спросил он и решительно направился к выгребной яме.
   Дмитрий поспешил вслед за Василием Терентьевичем. Сергей и Титов тоже вскочили на ноги.
   - Жулик нашёл..., - пролепетал Дмитрий, но нервный хрип, вырвавшийся у него из груди, не дал ему досказать.
   У капитана по спине пробежал холодок. Из бессвязных фраз матроса нельзя было понять, что именно произошло, но растерянный вид Дмитрия и его частичная немота красноречиво свидетельствовали о том, что новость, которую им предстояло узнать, не несла в себе ничего хорошего.
   Седов понял, что объяснение случившемуся скорее даст Жулик, нежели Дмитрий. Подойдя к выгребной яме, он посмотрел по сторонам и увидел пса, который лежал под деревом и что-то грыз.
   Возле ямы капитана догнали моряки.
   Василий Терентьевич решительно направился к собаке. Пёс не обратил внимание на приближавшихся к нему людей и продолжал увлеченно терзать свою добычу.
   Только подойдя к Жулику вплотную, Седов, наконец, увидел, что именно было у собаки в зубах. Вероятно, Дмитрий тоже разглядел собачий трофей, когда минутой раньше подходил к Жулику.
   Жулик грыз синюю кроссовку. От носка обуви уже мало что осталось, от остального - не намного больше. На изрядно потрепанном кроссовке сохранились в целости две приметные оранжевые полосы.
   Капитан остановился. То же самое сделали моряки.
   Растерянные люди молча уставились на пса. Тот бросил на них косой взгляд, и, не заметив в поведении людей ничего странного, зарычал и вновь впился зубами в обслюнявленную кроссовку.
   - Это - Олега, - уверенно произнёс Сергей.
   Все узнали поношенные кроссовки, которые носил кок. Капитан хорошо запомнил их, когда осматривал кока в лесу. На обуви, как и на одежде, могли остаться следы крови.
   Целую минуту моряки стояли и ничего не предпринимали. Потом Титов подошёл к псу и отобрал у него кроссовку. Жулик вскочил и с недовольным видом стал вертеться возле Титова, выпрашивая у него свою игрушку.
   Старпом повертел в руках кроссовку и передал её капитану.
   - Может быть, у него была другая обувь? - предположил Титов.
   Никто не мог точно ответить на этот вопрос.
   - Я не видел другой, - сказал Василий Терентьевич. - Давайте, посмотрим в палатке. Может, найдем пару.
   Моряки направились к плоту, в котором спал кок. Титов залез в него и перевернул всё, что лежало внутри.
   - Здесь ничего нет, - сообщил он.
   Поиски на территории лагеря тоже ни к чему не привели.
   - Может быть, он потерял кроссовок, когда убегал? - предположил Сергей.
   - Но ведь за Олегом никто не гнался, - засомневался старпом. - Если бы кроссовок слетел с его ноги, он бы его поднял.
   Сергей задумался.
   - Но раз кроссовок здесь, а другой обуви у Олега не было, значит, он сейчас должен быть босиком или в одном кроссовке. Так, что ли?
   - Да. Странно, - согласился Титов и наклонился к псу, который продолжал крутиться возле людей, ожидая, когда ему вернут кроссовку. - Ну, что, псина бессловесная, скажешь нам, где взял кроссовок?
   Старпом ухватил пса за холку и ласково потрепал.
   - Пёс туповат, - с сожалением произнес Сергей. - Будь он охотничьим, то, может быть, отвел нас туда, где нашёл кроссовок.
   - Где ты его нашёл? - чётко выговаривая каждое слово, словно Жулик понимал человеческую речь, спросил Титов.
   На всякий случай старпом взял у капитана кроссовку и потряс ею у пса перед носом.
   Однако Жулик не понял, что от него хотят, и попытался схватить обувь зубами. Когда это у него не получилось, он сел на задние лапы и попробовал разжалобить Титова взглядом. Затем, убедившись, что такой номер со старпомом не пройдет, вскочил и дружелюбно завилял хвостом.
   - Обычно Жулик далеко не убегает, - произнёс Седов. - Думаю, он нашёл кроссовок недалеко от лагеря.
   - Предлагаете обыскать лес поблизости? - спросил старпом.
   Капитан задумался.
   - Вряд ли Олег разбросал кроссовки по лесу. Честно говоря, я никак не могу понять, как у пса оказался этот кроссовок.
   - А мне кажется, тут должно быть простое объяснение, - высказался Сергей. - Вероятно, у Олега всё же было две пары обуви. В одной он удрал, а другую пёс утащил в лес. В этом случае второй кроссовок должен лежать где-то поблизости.
   - Эта версия самая простая, и потому, возможно, правильная, - заметил Василий Терентьевич.
   - Как-то слишком просто, - засомневался Дмитрий.
   - А что тебе надо? Экстрима? Можно, конечно, и пофантазировать. - Ухмыльнулся Сергей. - На кока мог напасть какой-нибудь зверь. Либо кок слишком быстро уносил ноги и потерял кроссовки, либо его съели, и Жулик уже побывал там, где все это произошло.
   - А может, не зверь, а человек, - предположил Дмитрий.
   - У него был пистолет, - напомнил Титов. - Что ему какой-то там зверь или человек?
   - Может быть, он не успел дойти до сумки с пистолетом.
   Капитан внимательно слушал немного надуманные, как ему казалось, рассуждения моряков.
   - Если Олег не был убийцей, то у него и не могло быть пистолета, - сказал Седов.
   Сергей улыбнулся.
   По его лицу можно было прочитать примерно следующее:
   "Старик выжил из ума. Всех подозревает, несмотря на то, что абсолютно ясно, что кок - убийца".
   Он, видимо, ни капельки не сомневался, что именно кок был преступником.
   - Я вот что предлагаю, - сказал капитан. - Пёс наш, конечно, бестолковый, но если он принёс один кроссовок, то, может быть, сбегает и за вторым.
   - Правильно, - поддержал Дмитрий. - Надо только не отдавать ему этот кроссовок.
   Кроссовку повесили на ветку дерева и стали ждать.
   Жулик немного покрутился под деревом, недовольно тявкнул, потом подкрепился остатками завтрака и завалился спать.
   Морякам пришлось признать, что они плохо разбираются в собачьей психологии.
   Даже когда Сергей согнал пса с приглянувшегося ему места, Жулик просто обошёл лагерь кругом и лег возле плота.
   Пока пёс упрямо не желал сотрудничать, капитан не находил себе места. С бегством кока он ещё как-то мог смириться. Если Олег был убийцей, то его побег должен был оградить членов команды от новых преступлений, если же кок сбежал, только потому, что испугался, то и за это его не стоило осуждать, поскольку, он попробовал взять судьбу в собственные руки. Однако кроссовка в зубах Жулика многие выводы и предположения если не опровергала однозначно, то уж точно ставила под сомнение.
   Несколько раз капитан чуть ли не с мольбой смотрел на собаку. Возможно, это оказало на Жулика какое-то воздействие. Как бы то ни было, проспав около часа, пёс вдруг засуетился, немного покрутился под деревом, на котором висела кроссовка, а потом решительно потрусил в лес.
   Седов первым заметил это.
   - Что такое? - встревожено спросил Сергей.
   Он собирался забросить в кипящую воду рис и не понял, почему Василий Терентьевич чуть ли не бегом бросился к палатке.
   - Собака пошла в лес, - объяснил капитан.
   Все четверо подбежали к краю поляны. Между деревьев мелькнуло рыжее тело дворняги.
   - Надо, чтоб он нас не заметил, - напомнил старший механик.
   - Вот увидишь, он даже ни разу не обернется, - успокоил его Титов. - Собака глупая. Надеюсь, что хоть с памятью у неё все в порядке.
   Моряки пошли за собакой, стараясь создавать при этом как можно меньше шума. Пёс бежал уверенно, углубляясь в лес всё дальше и дальше. Чтобы не отстать от него, морякам пришлось чередовать бег и быстрый шаг.
   Жулик не выбирал дороги, поэтому людям, следовавшим за ним, пришлось нелегко. Несколько раз моряки были вынуждены продираться сквозь заросли из кустов, лиан и веток, под которыми пёс проскакивал, даже не пригибаясь. Несмотря на шум, поднимаемый людьми, Жулик не замечал преследования. Даже, когда Сергей оступился и упал на сухой валежник, из-за чего лес огласился громким треском, Жулик лишь на секунду остановился и лениво повёл головой, после чего продолжил свою авантюрную вылазку.
   Жулик чувствовал себя в лесу уже достаточно уверенно. Видимо, в последние дни он частенько отлучался из лагеря, чего моряки почти не замечали. Днём запахи диких животных не пугали его, а авантюризм и отвага Жулика были соизмеримы с его хитростью, и росли по мере того, как он узнавал людей и местность.
   Между тем берег полого поднимался в гору. Отойдя от лагеря метров на четыреста, моряки увидели перед собой коричневую скалу, облепленную разноцветным лишайником. Скала была достаточно высокой, метров семь в высоту, и длинной. Она тянулась параллельно берегу наподобие крепостной стены. От одного края до другого было не менее ста метров. Эту созданную природой стену можно было обойти справа или слева, или же, выбрав неровности и расщелины в скале, подняться на неё на свой страх и риск в более-менее безопасных местах. Человеку, взобравшемуся наверх, предстояло восхождение на крутую гору, по сути, именно у подножья этой скалы начинались настоящие таёжные сопки.
   Когда Седов искал в лесу тайник с деньгами, он ограничил зону своих поисков с запада именно этим скалистым кряжем, полагая, что у убийцы не было времени, чтоб карабкаться на скалу или обходить её. Пространство у подножья скалы было усеяно большими валунами и крупными камнями, под которыми легко было сделать тайник. Именно поэтому этот участок леса Седов обследовал особенно тщательно, но ничего, впрочем, не нашёл.
   Из-за каменистой почвы возле скалы росло не так много деревьев, и все они были невысокие, кривые и обделенные листвой.
   Жулик не стал обходить скалу, а направился прямиком к ней. Вскоре он исчез из поля зрения моряков за большими валунами.
   Люди пошли за собакой и оказались у основания почти отвесной скалы. В том месте, где они подошли к ней, каменная стена была гладкой и поэтому практически неприступной.
   Оглянувшись по сторонам, Седов увидел невдалеке худую рыжую спину. Жулик уже не бежал, видимо, он достиг своей цели, и, махая хвостом, стоял возле одного из камней.
   - Вот, чёрт! - прошипел сквозь зубы Сергей.
   Старший механик взобрался на высокий камень слева от капитана. Оттуда ему было видно больше, чем Седову, Титову и Дмитрию.
   - Что там? - с тревогой спросил Василий Терентьевич.
   - Кажется, человек, - произнес старший механик.
   Моряки бросились вперед и через десяток метров увидели то, что Сергей заметил раньше других.
   У подножья скалы лежал человек. Это был Олег. Несмотря на искаженное смертью лицо, его невозможно было не узнать. Кок лежал на спине в очень неудобной изломанной позе. Прямо под ним находился большой камень, на котором Олег то ли висел, то ли лежал. Голова Олега была запрокинута назад и обращена как раз в ту сторону, откуда появились моряки.
   Жулик, наконец, заметил незваных гостей. Появление людей его обрадовало, и он бросился к капитану, забыв о кроссовке, который секундой раньше пытался стащить с ноги кока. Одного кроссовка на ногах у Олега не было. Вместо него на левой ноге скомкался гармошкой черный носок. Это Жулик его наполовину снял, когда стаскивал первую кроссовку.
   - Господи! - испуганно прошептал Дмитрий и остановился.
   Капитан, старший механик и старпом подошли к трупу. Жулик ткнулся в руку Седову, но тот прикрикнул на пса и отогнал его от тела.
   С близкого расстояния покойник выглядел ещё более устрашающе. Его кожа уже успела принять синюшный оттенок, однако пока что, по счастливой случайности, тело бедняги не обнаружили хищники, и лишь поэтому не растерзали его плоть клыками. Видимо, на спине моряка была смертельная рана, поскольку камень под коком был расписан ручейками крови. Вероятно, у бедняги был сломан позвоночник.
   Дмитрий подошёл ближе.
   Капитан поднял голову и посмотрел на вершину скалы, у подножья которой лежал Олег.
   - Похоже, что он сорвался, - задумчиво произнес Титов.
   - Какого хрена он полез здесь? - тихо выругался стармех, словно он опасался громко сквернословить в присутствии покойника. - Не мог, что ли, обойти или выбрать более подходящее место?
   - Может быть, было темно, и он не нашёл более подходящего места? - предположил старпом.
   Капитан наклонился к коку и взял в руку его холодную ладонь.
   - Смотрите, - сказал он. - Кожа на пальцах исцарапана. Один ноготь даже сломан. Под ним запеклась кровь.
   - Видимо, он спешил. Поэтому и не стал искать удобного места для подъема, - заметил Титов.
   - Зачем спешил? - скорее себя, нежели других, спросил капитан. - Он ушёл далеко от лагеря. Здесь он мог не бояться погони.
   - Как бы то ни было, картина ясная. Олег полез на скалу, сорвался и разбился о камни.
   Титов высказал версию, которая пришла на ум всем. За исключением, может быть, Дмитрия, который абсолютно обалдевшим взглядом смотрел на бесчувственное тело судового кока.
   - Послушайте, а где же сумка? - спросил Сергей.
   Старший механик имел ввиду сумку, которая исчезла вместе с Олегом из его палатки.
   Рядом с трупом сумки не было.
   - Может быть, пёс её тоже куда-то утащил? - произнес Титов.
   - Кроссовок утащить, ещё, куда не шло, а сумка для него тяжеловата, - заметил Василий Терентьевич.
   Жулик, видимо, догадался, что говорят именно о нем, и ещё активней замахал хвостом. То, что его приятель-кок был мертв, похоже, ни капельки Жулика не растрогало.
   - Может быть, Олег забросил сумку наверх, а потом стал взбираться сам? - предположил Сергей.
   - Вполне возможно, - согласился капитан. - Раз ты подал эту идею, тебе её и проверять. Залезь наверх. Только не здесь. Вон там справа есть удобное место. Хорошенько посмотри наверху.
   Сергей прошёл несколько десятков шагов вдоль подножья скалы и, выбрав одну из расщелин, которую эрозия сделала удобной для подъема, взобрался на высоту примерно третьего этажа. Восхождение далось Сергею легко, - помогла его хорошая спортивная форма. Оказавшись наверху, он прошёл по кромке скалы до того места, под которым лежало тело кока.
   Стоящие внизу моряки видели, как Сергей внимательно осматривал вершину скалы. Однако поиски его были непродолжительными.
   - Тут ничего нет, - сообщил он.
   - Ладно. Спускайся, - разрешил капитан.
   Пока старший механик тем же путем возвращался назад, моряки молча его ждали.
   Видимо, капитану хватило этих минут, чтоб принять какое-то решение.
   Когда Сергей присоединился к морякам, Седов сказал:
   - Раз сумки нет в лагере и на вершине скалы, остается одно, - искать её там, где мы только что шли. Наверняка, Олег, так же как и мы, двигался через лес напрямую, а не петлял.
   - Но мы там ничего не нашли, - напомнил Сергей.
   - Мы спешили и шли друг за другом, поэтому легко могли не заметить сумку.
   - Зачем ему было бросать сумку? - спросил Титов.
   Василий Терентьевич несколько секунд подумал, потом ответил:
   - На теле Олега не видно ножевых ран. Конечно, может быть, на спине что-то обнаружится, но это вряд ли. Судя по всему, ты прав, Олег разбился. Но сделал он это при странных обстоятельствах. Очень похоже на то, что он бежал, не особенно выбирая дорогу, и, когда перед ним возникла эта каменная стена, стал на неё взбираться.
   - Вы думаете, была причина, чтоб очень торопиться? - догадался Титов.
   - Да. Кажется, он убегал.
   - Убегал? - переспросил Дмитрий.
   - От кого? - спросил Сергей.
   - Не знаю. Может быть, от зверя.
   - Что гадать? - поддержал капитана Титов. - Василий Терентьевич прав, сумки нет в лагере и нет здесь, значит, она лежит где-то на том пути, по которому мы сюда пришли. Третьего просто не дано.
   Старпом решительно развернулся и направился в сторону лагеря.
   - А как же Олег? - спросил Дмитрий.
   - С телом ничего не случится, - заверил его старпом. - Прогулка туда и обратно займет десять минут.
   С Титовым согласились. Моряки растянулись в длинную цепь и пошли в сторону моря. Однако они не успели уйти далеко. В каких-то пятидесяти метрах от места трагедии Дмитрий нашел лежащую на земле сумку.
   - Идите ко мне! - закричал он.
   Трое моряков подошли к нему.
   Они сразу узнали черную спортивную сумку кока.
   Сумка была раскрыта. Возле неё лежали вытряхнутые на землю вещи. Помимо свитера, куртки, двух футболок и запасных брюк, на примятой траве лежали пять банок консервов, булка хлеба, полиэтиленовый пакет с сахаром и другие вещи.
   Капитан поднял с земли сумку и заглянул в нее. Сумка была пуста.
   Сергей сел на корточки и внимательно осмотрел землю.
   - Никаких следов не видно. - Сообщил он. - Надо полагать, сумку распотрошил тигр или медведь. От него Олег и убегал.
   - Это вряд ли, - заметил Титов, который наблюдал за действиями старшего механика, стоя у него за спиной.
   - Почему?
   - Дикий зверь не открыл бы молнию на сумке, а разодрал бы её.
   - Может быть, Олег, когда бежал, пытался найти в сумке нож или пистолет, - предположил Сергей. - Вот, кстати, и нож. Такой мы не изымали. Дима был прав. Наверно, Олег его с самого начала хорошо спрятал.
   Под свитером, который Сергей поднял с земли, лежал складной перочинный ножик.
   - Таким ножом зверя только разозлишь, - прокомментировал Титов.
   - Вероятно, именно этим ножом Олег разрезал тент, когда убегал, - сказал капитан. - А Виктор прав. Дикий зверь здесь, скорее всего, ни при чем. Он бы, наверняка, разодрал пакет с сахаром или съел хлеб.
   - Может быть, зверь был сыт, - не сдавался старший механик.
   - Нет, - покачал головой Седов.
   - Но от кого он тогда убегал?! - спросил Сергей.
   У старшего механика, как и у других моряков, наверняка, было и другое объяснение случившемуся, но почему-то он не решался произнести его вслух.
   - Здесь нет ни денег, ни пистолета, ни документов, - напомнил капитан, - Это в какой-то мере доказывает, что Олег не был убийцей.
   - Но он мог ещё не дойти до своего тайника, - возразил Титов.
   - Совершенно верно, - согласился Василий Терентьевич. - Но я думаю, да и вы, полагаю, думаете так же, что Олег всё же убегал не от зверя, а от человека.
   - От кого? - прохрипел осипшим голосом Дмитрий.
   Судя по всему, у парня окончательно сдавали нервы.
   - От убийцы, который всё это время терроризировал нас.
   - Вы считаете, что за Олегом следили, когда он убегал из лагеря? - спросил Титов.
   - Скорее всего, убийца услышал шум, когда Олег разрезал плот, или, когда из него вылезал. Он незаметно покинул лагерь вместе с Олегом. Потом стал его догонять. А Олег, когда увидел преследователя, сразу понял, КТО за ним гонится. Поэтому и бросился убегать без оглядки.
   Седов посмотрел на моряков. Титов был очень бледен.
   - Василий Терентьевич, - произнес он. - Я так понимаю, что, прежде всего, подозрение падает на меня. Я спал рядом с Олегом, и мне было проще, чем другим услышать, как Олег разрезает тент и убегает.
   Титов был абсолютно прав. Действительно, ему было легче, чем другим морякам, заметить, что кок собрался бежать. Старпом мог незаметно последовать за ним через то же отверстие в тенте.
   Капитан пристально посмотрел в глаза старшему помощнику.
   - Ты верно рассуждаешь, - согласился Седов. - Тебе, действительно, было намного проще, чем другим, заметить, когда Олег сбежал.
   Капитан сделал небольшую паузу. Руки Титова сжались в кулаки, потом его пальцы безвольно разжались. Василий Терентьевич ещё никогда не видел Титова таким подавленным.
   - Но с другой стороны, - продолжил капитан, - поскольку я ночью спал, то можно подозревать всех. Дмитрий ночевал на улице, а значит, тоже мог увидеть Олега.
   Моряки посмотрели на матроса, который от их взглядов нервно затрясся.
   - Сергей, тоже спал один, - добавил капитан. - А значит, мог уйти незаметно.
   Все посмотрели на старшего механика.
   - Поэтому, я полагаю, что убийцей мог быть любой из нас. Однако я не считаю, что кого-то надо подозревать в большей или меньшей степени. Напомню, что ещё вчера большинство из нас подозревало кока. Единственное, о чём мы должны все помнить, что убийца, наверняка, до сих пор среди нас.
   - А почему он до сих пор среди нас, нам не понятно, - подытожил выводы, сделанные капитаном, Сергей.
   - Может быть, кто-то из нас что-то слышал этой ночью? - обратился к морякам старпом. - Или у кого-нибудь есть веские основания подозревать кого-то из нас конкретно?
   Все промолчали.
   - Сергей, собери, пожалуйста, вещи, - попросил капитан.
   Старший механик взял сумку и быстро сложил в неё разбросанную по земле одежду и продукты. Затем спросил:
   - Что будем делать? Пойдем, за Олегом?
   - Давайте перенесем его на носилках, - предложил Седов, имея в виду то нехитрое приспособление, которое они соорудили, чтоб доставить тело Ильи из леса на берег. - Мы с Виктором вернёмся к скале, а вы с Дмитрием сходите в лагерь за носилками.
   Самодельные носилки мог принести и один человек, но капитан по-прежнему не хотел, чтоб кто-то из моряков выпадал из поля зрения остальных.
   Неожиданно с Дмитрием случилась истерика.
   Его губы затряслись. Матрос замотал головой и решительно, если такое определение можно употребить применимо к его жалобному голосу, заявил:
   - Я не пойду в лагерь!
   Капитан удивленно посмотрел на матроса. У Седова чуть было не сорвалось с языка грубое слово, однако он сдержался, увидев, что с Дмитрием творится что-то неладное.
   - Почему?
   - Я не пойду в лагерь... с ним!
   - Ничего себе заява! - Изумился старший механик. - Ты что хочешь этим сказать?!
   - Тихо, - одернул его капитан и снова обратился к Дмитрию. - Что это значит?
   - Неужели вы не видите, Василий Терентьевич! - С мольбой в голосе и в глазах произнёс Дмитрий. - Убийца убивает нас по одиночке! Я говорил уже, что кроме вас никому здесь не доверяю! Если вы отправите меня в лагерь с кем-то из них, меня обязательно убьют!
   - Кому ты нужен?! - усмехнулся Сергей.
   Титов лишь удивленно пожал плечами, когда узнал, что матрос и его причислил к числу вероятных подозреваемых.
   - Успокойся Дмитрий, - тоном психотерапевта, произнёс Седов. - Даже, если бы Сергей был тем самым преступником, он бы не стал убивать тебя, поскольку тогда бы мы узнали, кто именно виновен во всем происходящем.
   Дмитрий нервно засмеялся.
   - Скоро у него не будет причин скрываться, - заявил он. - Если он убьет одного из нас, то с остальными двумя легко справится.
   Василий Терентьевич с сочувствием посмотрел на матроса. Страх застил ему глаза. Было ясно, что Дмитрий не подчинится приказу капитана и не сдвинется с места. Уже не в первый раз Седову показалось, что страх Дмитрия был совсем не беспочвенным. Его боязнь была предметной, словно он знал намерения убийцы или даже его имя.
   - Хорошо, - согласился Василий Терентьевич. - Виктор, иди с Сергеем за носилками, а мы с Димой пойдем туда.
   Капитан указал рукой в глубину леса.
  
  
  
   Глава 12.
  
  
   Титов и старший механик окинули Дмитрия неприязненными взглядами, в которых можно было увидеть значительную долю презрения, и направились в сторону моря. Они взяли с собой сумку кока, чтоб занести её в лагерь.
   Капитан и Дмитрий пошли в противоположном направлении, к скалистому кряжу. Последняя фраза, брошенная Сергеем сквозь зубы, ужалила Дмитрия в спину.
   - Истеричка, - презрительно произнес стармех и сплюнул на землю.
   События последних дней сильно изменили Сергея. Седов думал, что знает старшего механика достаточно хорошо. Он никогда не замечал за ним проявлений личной неприязни или злобы. Напротив Сергей всегда казался ему веселым и добрейшим парнем. То ли Дмитрий ему порядком поднадоел, то ли жизнь под прессом постоянной угрозы наложила на его характер негативный отпечаток.
   Дмитрий предпочел никак не отреагировать на реплику стармеха и сделал вид, что её не услышал. Рядом с капитаном, а, может быть, рядом с его ракетницей, матрос чувствовал себя значительно уверенней. Однако в покое его оставили ненадолго. Они не сделали и трёх десятков шагов, как капитан остановился и повернулся лицом к Дмитрию.
   - Дима, - серьезным тоном произнес Василий Терентьевич. - Ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
   Матрос испуганно отвёл глаза.
   - Нет.
   - Не обманывай. Твои секреты могут нам дорого стоить. Почему ты был уверен, что Олег не сбежал, а остается возле лагеря и следит за нами? Ты знаешь, почему убийца сошел с катушек?
   - Василий Терентьевич, - очень тихо произнес матрос. - Уже поздно в чем-либо сознаваться.
   Вероятно, капитан был прав, и Дмитрий знал какую-то важную тайну.
   - Говори.
   Матрос напрягся, словно ожидал, что Василий Терентьевич его ударит. Наверно, он не знал точно, как ему в данной ситуации следовало поступить. С одной стороны, Дмитрий хотел заручиться поддержкой капитана, единственного человека, который продолжал к нему хорошо относиться, с другой - он чего-то сильно боялся. Вероятно, признание было для него не менее серьезным шагом, чем молчание.
   Седову был знаком такой тип людей. Дмитрий мог молчать под действием страха до тех пор, пока не станет, действительно, поздно. Надо было заставить матроса заговорить, и капитан настойчиво произнес:
   - Ты правильно сказал, что убийца уберет всех нас поодиночке. Если ты будешь молчать, то только усугубишь ситуацию. Сегодня могут убить меня, и тогда ты останешься наедине с теми людьми, которых подозреваешь.
   Довод капитана, видимо, напугал Дмитрия.
   - Я давно хотел вам признаться, - затравленно произнес он. - Ещё тогда, когда убили Алексея.... И особенно потом, когда вы нашли Илью.
   Глаза Дмитрия забегали, как у человека, который лихорадочно ищет путь к спасению или способ себя оправдать.
   - Но сейчас, действительно, уже поздно. Меня могут обвинить во всех этих убийствах, - промямлил матрос.
   Капитан почувствовал, что Дмитрий нуждается в одобрении.
   - Если ты никого не убивал, тебя ни в чем нельзя будет упрекнуть.
   - Но я мог помешать этому! Может быть, это и не помогло бы ни Илье, ни Олегу, но всё могло пойти совсем иначе!
   - Ты не виноват, - уверенно произнес Седов. - Не ты убивал! Это делал совсем другой человек!
   Капитан видел, что Дмитрий уже созрел для того, чтобы сделать признание. Надо было только его к этому немного подтолкнуть.
   - Вы поддержите меня? К вашему мнению, наверняка, прислушаются.
   - Ну, конечно. Конечно, я заступлюсь за тебя. Ты не тяни. Скоро сюда вернуться Сергей и Виктор.
   Матрос испуганно посмотрел в сторону моря.
   - Утром, когда мы высадились на берег, - после долгих уговоров Дмитрий заговорил о том, что интересовало капитана, - вы послали меня в лес за дровами. Тогда только начало светать. Это было ещё задолго до того, как мы нашли мертвого второго помощника.
   Капитан напряженно слушал.
   - Я отошёл в лес метров на двести,...
   Матрос сделал паузу.
   Затем прозвучало признание, после которого уже ничего нельзя было скрыть:
   - ... и под стволом поваленного дерева увидел странное нагромождение из веток. Я подошёл поближе, убрал ветки и нашёл под ними сумку.... Сумку с деньгами!
   Капитан, стиснув зубы, смотрел на матроса. Он скрыл свое удивление, потому что был готов услышать нечто такое, что должно было всё прояснить. Усилием воли он сдержал эмоции и заставил себя спокойно кивнуть, предлагая Дмитрию продолжить его рассказ.
   - Кроме денег в сумке был пистолет. Вначале я подумал, что эта сумка не имеет к нашему судну никакого отношения. Хоть место здесь глухое, я подумал, мало ли кто мог спрятать её здесь. Ведь я тогда ничего не знал о радиограмме! А об ограблении инкассаторов в Ванино я вначале не вспомнил. Но потом я нашёл в сумке наши паспорта. Тогда я понял, что сумку принес и спрятал в лесу кто-то из наших. Я стал думать, что сделать с сумкой. Вначале я хотел отнести её в лагерь. Но потом решил, что про деньги, наверняка, знают немногие. Я не смог удержаться! Я был уверен, да, абсолютно уверен, что поступаю правильно.
   - Чья это была сумка? Ты видел её у кого-нибудь из наших моряков?
   - Нет. Не видел. Сумка самая обычная. Черная. Такие китайцы продают пачками, с расстегивающимся дном. Судя по всему, сумка новая, недавно купленная.
   Седов не мог припомнить, чтоб у кого-либо из его моряков была новая сумка с такими приметами.
   - Ты перепрятал сумку? - догадался Василий Терентьевич.
   - Да. Перепрятал.
   Получив всего лишь одну зацепку, мозг капитана стал восстанавливать одно за другим события последних дней, выстраивая их в чёткую и, на этот раз понятную и не лишенную своей ужасной логики картину.
   Между тем Дмитрий продолжал говорить, и его слова по-прежнему звучали как оправдание.
   - Когда мы нашли второго помощника, я ещё не знал, что это как-то связано с деньгами. Почувствовал небольшую тревогу, да и только. Ну а потом вы на собрании рассказали про радиограмму. Мне стало понятно, откуда взялись в лесу эти деньги. Я думал.... Честно слово! Я думал, как правильно поступить с этими деньгами! Я хотел принести их в лагерь и отдать вам. Я бы точно сделал так, если бы не смерть Алексея. Согласитесь, у меня было совсем немного времени, чтоб принять решение! Его отравили сразу после собрания.
   Дмитрий с мольбой посмотрел на Седова.
   - Рассказывай, - сухо произнес капитан.
   - Все сразу решили, что Алексея убил тот самый человек, который ограбил инкассаторов. Никто не мог понять, зачем он это сделал и почему не сбежал в тайгу. Мне тоже было не все понятно. Но я в отличие от других мог предположить, что убийца уже пробовал сбежать, но не нашел в тайнике денег и решил остаться. Зачем он убил Алексея, я точно не знал. Но видимо люди были правы, Алексей рассказал убийце о радиограмме и тот убил его, чтоб Алексей его раньше времени не выдал.
   Дмитрий снова с тревогой посмотрел в сторону моря, откуда вот-вот должны были появиться Сергей и Титов. Теперь он боялся не успеть рассказать Василию Терентьевичу всего того, что должно было оправдать его в глазах капитана.
   - Потом я испугался. Когда убили Алексея, я понял, что в его смерти косвенно виноват я! Поэтому я не стал вам во всем признаваться и не принес деньги. Я надеялся, что убийца надолго не останется с нами и сбежит. Ведь ему нельзя было здесь долго оставаться!
   - Ты надеялся, что он сбежит, а деньги останутся тебе?
   - Нет! Я не ради денег ничего не говорил! Я боялся, что меня обвинят в смерти Алексея!
   Капитан промолчал. В этот момент у него не было ни времени, ни желания, чтоб копаться в темных уголках заблудшей души.
   - Когда нашли труп Ильи, - продолжил Дмитрий, - только тогда, мне стало понятно, что он убивает всех нас по одиночке. Но не просто убивает. Он пытается найти того, кто забрал его деньги. Вот и от Ильи он, наверняка, требовал признания, и, когда ничего не добился, убил его.
   - Почему ты не сказал об этом раньше?!
   - Но я узнал о том, что задумал убийца, только вчера! Когда он убил Алексея, я думал, что всё этим и обойдется! Только после смерти Ильи стало ясно, что именно он задумал!
   Седов, подобно Дмитрию, всё чаще бросал обеспокоенные взгляды в сторону лагеря.
   - Если кто-то из них убийца, - произнёс капитан, имея ввиду ушедших за носилками Сергея и Виктора, - а, судя по всему, об этом уже можно говорить с уверенностью, тогда, преступник, наверняка, поступит так, как вчера поступил с Ильей. Преступник может напасть на невиновного и заставить его сознаться, брал он деньги или нет, и где их спрятал! Сейчас для этого очень подходящий случай.
   Дмитрий тоже посмотрел в ту сторону, где давно должны были появиться Сергей и Титов. Однако по выражению его лица можно было догадаться, что собственная судьба его интересовала больше, чем жизнь того, кто оказался в этот момент в одной компании с убийцей.
   - Надо спешить, - решительно сказал капитан. - Может быть, мы уже опоздали.
   Седов вытащил из кармана ракетницу и собрался побежать, но матрос его остановил.
   - Подождите, Василий Терентьевич, - сказал он. - Вон они идут.
   Молодые и более зоркие глаза Крачкова заметили в лесной чаще две человеческие фигуры. Капитан спрятал ракетницу в карман. Присмотревшись, он тоже увидел вдали Сергея и Титова. Старший механик нёс в руках носилки.
   - Договорим, позже в лагере, - негромко произнес капитан и выпрямился, как если бы гора свалилась с его плеч. - Держи себя в руках. Если преступник поймет, что о его планах знает несколько человек, он может поменять тактику. Хорошо, хоть пистолет у тебя. Где он?
   - Там же, где и деньги, в новом тайнике.
   - Ладно. Потом расскажешь. Пойдем.
   Капитан и матрос не стали дожидаться, пока Виктор и Сергей к ним подойдут, и быстрым шагом направились к скале.
   У её подножья всё в той же надломленной позе лежал покойник. Жулик лежал неподалеку, раздирая лапами и зубами снятую с ноги кока кроссовку.
   Василий Терентьевич посмотрел назад. Моряки отстали.
   - Где тайник то? - пользуясь тем, что они по-прежнему могли говорить с глазу на глаз, спросил капитан.
   Дмитрий показал рукой в том направлении, где находилась расщелина, по которой Сергей поднимался на вершину скалы.
   - Метров в двухстах отсюда находится осыпавшийся склон. Он совсем без земли, одни камни и глина. Сумка завалена камнями. Я воткнул возле неё сухую ветку, чтоб легко было найти.
   Василий Терентьевич уже был в том месте, которое очень точно описал матрос. Он запомнил лишённый дерна и растительности склон, где во время своих поисков капитан чуть было не наступил на щитомордника, который выполз погреться на солнышке. Там совсем не было деревьев, поэтому камни быстро нагревались и притягивали к себе холоднокровных рептилий.
   Дмитрий практически не отлучался из лагеря, при этом он хорошо знал это достаточно удаленное от берега место. В какой-то мере, это доказывало, что матрос говорил правду. Впрочем, капитану не требовалось доказательств, потому что он верил Дмитрию. Чутьё подсказывало Седову, что матрос рассказал ему правду.
   Вскоре к Василию Терентьевичу и Дмитрию подошли старпом и старший механик. Они были спокойны. Убийца, которым по принципу исключения был кто-то из них двоих, пока что не стал ничего предпринимать. Если он, действительно, решил браться за каждого из моряков по очереди, то на этот раз он не воспользовался выпавшим ему шансом, может быть из-за недостатка времени, а, возможно, в силу каких-то других причин. Например, он мог наметить своей следующей жертвой Дмитрия и Седова.
   Сергей положил самодельные носилки возле покойника. Поперечные палки, на которых вчера лежал Илья, были испачканы кровью.
   - Грузим? - спросил старпом.
   - Да, - разрешил капитан.
   Титов и Сергей подошли к коку и взяли его за плечи и за ноги. Дмитрий хотел им помочь, на что стармех зло буркнул ему "не мешай".
   Моряки подняли покойника и перенесли на носилки. Когда они это делали, Седов наклонился, чтобы рассмотреть спину Олега. Тельняшка матроса пропиталась кровью. Ткань не была порвана или как-то иначе повреждена. Это подтверждало версию, согласно которой кок упал со скалы, а не умер подобно Илье от удара ножом в спину.
   На всякий случай, Седов ощупал карманы покойного. В них ничего не было. Видимо, все свои вещи кок положил в сумку.
   Четверо моряков подняли носилки и направились в лагерь. Жулик с кроссовкой в зубах побежал сзади. Поскольку людям было трудно идти вначале по неустойчивому нагромождению камней, затем по лесу, Жулик не упускал случая, чтоб остановиться, и в очередной раз рвануть зубами крепкую неподдающуюся его когтям кожу кроссовки.
   Спустившись на мягкий дёрн под кроны старых, покрытых мхом деревьев, люди зашагали быстрее. Капитан и Дмитрий несли носилки сзади, Титов и Сергей шли впереди. Моряки молчали. Капитану это было на руку, поскольку его голова была занята восстановлением событий, понимание которых пришло к Седову только после откровенного разговора с Дмитрием.
   Благодаря полученным от матроса недостающим сведениям Василию Терентьевичу стало понятно практически всё. Не знал он только имя убийцы, и некоторые важные детали, без которых, впрочем, картина происшедшего не становилась менее ясной.
   Капитан пришёл к выводу, что события последних дней развивались приблизительно так:
   Преступник как-то узнал о полученной радиограмме, убил вахтенного и выбросил судно на берег.
   Это могли сделать и Сергей, и Титов. Старпом узнал о радиограмме от капитана, старший механик мог узнать о ней от своего друга Алексея. Оба они имели возможность незаметно убить второго помощника, поскольку у Титова была отдельная каюта, а Сергей в ночь кораблекрушения дежурил в машинном отделении.
   Седов исключил Дмитрия из числа подозреваемых. Хотя Седов пока не увидел ни денег, ни пистолета, признание матроса поставило, наконец, всё с головы на ноги, и это было ещё одной важной, может быть, основной причиной, по которой капитан верил словам Дмитрия.
   Василий Терентьевич в большей мере был склонен подозревать старшего механика. Титову не было смысла убивать Алексея, поскольку он узнал о радиограмме не от второго механика, а от Седова. Впрочем, Василий Терентьевич допускал и то, что Титов мог убить Алексея именно для того, чтоб подозревали не только тех людей, которые с самого начала знали о радиограмме, а абсолютно всех.
   В куче с продуктами и вещами преступник перевёз на берег сумку с деньгами и пистолетом, затем выкрал паспорта, и тем же утром спрятал сумку в лесу. Вероятно, продукты он выкрал позднее, раз, по словам Дмитрия, их не было в сумке, когда он её нашёл.
   Ещё до того, как Илья нашёл труп второго помощника, или сразу после этого, преступник попытался сбежать, но обнаружил, что его тайник разграблен. Это обстоятельство заставило его вернуться. После собрания, когда всем стало известно о деньгах, убийца привёз с балкера яд и отравил Алексея. Преступник не боялся, что убьёт человека, который украл его деньги, потому что у Алексея была сломана нога, он не отлучался из лагеря, а значит, не мог найти деньги.
   Когда Илья убежал из лагеря, преступник получил свободу передвижений. Он попытался найти матроса, поскольку знал, что Илья не был убийца, а значит, ушёл из лагеря ненадолго. Нервозное поведение Ильи навело преступника на мысль, что именно Илья обнаружил в лесу его тайник. Убийца взял украденный с кухни нож и пошёл туда, где он рассчитывал найти Илью. Его расчет, к несчастью, оказался верным. Встретив на лесной тропинке Илью, он не стал играть с ним в прятки, раскрыл свои карты и заставил его отвечать так же прямо. Илье не в чем было сознаваться. Он попытался убежать, но получил удар ножом в спину.
   Убийца спрятал труп в лесу, но благодаря Жулику тело Ильи нашли и, убийца снова потерял возможность беспрепятственно вести свой кровавый самосуд.
   Прошлым вечером многие догадались, что кок задумал побег. Для преступника это было доказательством того, что именно Олег украл его деньги. Ночью убийца не спал и услышал, как кок уходил из лагеря. Преступник пошёл за ним следом, выжидая момент, когда кок отыщет тайник. Видимо, Олег заметил преследование, бросил свою сумку и стал убегать. Убийца преследовал его. Когда перед коком возникла стена, он попытался на неё взобраться, но упал и разбился насмерть. Преступник выпотрошил его сумку, но ничего в ней не нашёл.
   "Что после этого должен был подумать преступник? - размышлял капитан. - Если деньги забрал кок, тогда убийца никогда уже не узнает, где спрятан тайник. Если кок сбежал из лагеря просто из страха, тогда, судя по предыдущим поступкам преступника, он скоро возьмется за тех, кто остался в живых".
   В пользу того, что убийца сделал второй не обнадёживающий Седова вывод, свидетельствовало то обстоятельство, что после смерти кока преступник вернулся в лагерь и остался вместе с сильно поредевшей командой балкера.
   Эти неприятные мысли отвлекли Седова от его ноши, и он даже не заметил, как они дошли до берега моря. Правая рука капитана одеревенела и стала ныть в плече, напоминая о травме, полученной пятнадцать лет назад.
   В лагере моряки сделали короткую остановку, затем уже привычной дорогой пошли на кладбище, которое появилось на ранее безмятежном и прекрасном морском берегу одновременно с людьми. Чтоб специально не возвращаться за одеялом и лопатой, труп сразу накрыли одеялом, а лопату положили сверху. Носилки стали ещё тяжелее, но все несли их молча, и даже Дмитрий, с которого пот лил ручьями, не решился заикнуться о дополнительном привале.
   Жулик бежал налегке. Он оставил пожеванную кроссовку в лагере.
   Возле могил носилки опустили на землю.
   Старший механик взял лопату, очертил ею контуры могилы, после чего передал лопату Дмитрию.
   - Пусть и он поработает, - обратился Сергей к капитану, - а то вы его постоянно опекаете.
   Седов кивнул.
   Дмитрий послушно взял лопату и стал неумело ковырять ею землю, отбрасывая в сторону сухую песчаную почву. Василий Терентьевич, старпом и старший механик с угрюмыми лицами окружили матроса, не столько наблюдая за его действиями, сколько углубившись в себя и о чём-то размышляя. Седов не знал, о чём думали люди, которых он ещё совсем недавно мог не без гордости назвать единой командой. Его же мысли были вполне конкретны. Он думал о том, как выбраться из сложившейся, пугающей своими незавидными перспективами ситуации.
   Работа у Дмитрия продвигалась не шатко, ни валко. Когда он углубил могилу сантиметров на тридцать, сильно вымотавшись и как в сауне пропотев, Сергей забрал у него лопату и начал с остервенением копать. Куча земли возле ямы стала быстро расти.
   Стармех был зол. В отличие от него Титов казался более-менее спокойным, хотя по выражению его лица легко было догадаться, что старпом постоянно думает о происходящем, и обеспокоен им не меньше, чем кто-либо другой. Сергей же, то ли спешил покончить с малоприятным погребальным делом, то ли хотел выплеснуть переполнявшую его негативную энергию в физической работе. Он ловко и размашисто орудовал лопатой, устремив на дно могилы упрямый озлобленный взгляд.
   Мало кто до сих пор видел старшего механика таким. Капитан тоже с тревогой отметил это, беспокоясь о том, что время уходит, страсти накаляются, а он до сих пор не решил, что делать дальше.
   "Что делать? Убийца будет убивать, пока не получит деньги. Наверняка, меня он оставит напоследок".
   Почему-то Василий Терентьевич был уверен, что преступник меньше всего подозревает в сокрытии денег именно его. Всё-таки у Седова была репутация бескорыстного и честного человека. Да и ракетница могла быть в этом вопросе немаловажным сдерживающим фактором.
   "Он будет спешить. Что же делать?"
   Седов украдкой посмотрел на Дмитрия, который стоял рядом.
   "Очень вероятно, что следующей жертвой убийцы станет именно Дмитрий. Все видят его, мягко выражаясь, нервозность. Может быть, поэтому Сергей и Титов вернулись из лагеря, как ни в чём не бывало, а ведь можно было ожидать, что убийца устроит допрос своему попутчику. Очень может быть, что убийца уже наметил себе очередную цель, и эта цель - Дмитрий!".
   Нельзя было сказать, что Седову было жалко Дмитрия больше чем других. Нет. Но капитана подкупало то, как почти по-детски Дмитрий надеется на его помощь. Конечно, страдания матроса были сродни страху утопающего, который готов утащить под воду любого, в том числе своего спасителя. Но разве из-за этого жизнь его столь сильно обесценивалась? После того, что Седов узнал о Диме, он стал испытывать к матросу странное чувство, смесь осуждения, презрения и жалости, но это не мешало Василию Терентьевичу чувствовать и ответственность за него. Сказывались усвоенные ещё в молодости принципы, один из которых гласил, что капитан отвечает за всё и за каждого.
   "Может быть, объявить всем, что тайник уже найден. Но выйдет ли в этом случае убийца из игры, или, наоборот, пойдет на решительные действия? Если, например, убийца возьмет одного из нас в заложники, приставит к его горлу нож и потребует от меня деньги? Как мне тогда поступить? Отдать деньги убийце? И отпустить? Спасти, таким образом, три жизни?! Не легче ли сразу отдать деньги преступнику?! Ведь, он, наверняка, не отступится от своей цели после того, как пролил ради неё столько крови".
   Раздался треск. Это сломалась лопата в руках старшего механика.
   - Чё-ёрт! - выругался Сергей, отбросил черенок в сторону, и стал вышвыривать землю из ямы обрубком лопатой, словно совком.
   Могила уже была готова, поэтому ремонт лопаты можно было отложить. Жулик схватил отломанный черенок зубами, лег на землю и стал его грызть.
   "Может быть, связать Сергея и Титова? Так мы обезопасим себя и нейтрализуем убийцу. Но неизвестно, как скоро нас найдут. Может быть через неделю. Не легко будет держать двух человек продолжительное время связанными. Ночью их придется стеречь, как-то водить в туалет. Да и не так просто связать двух крепких мужиков старику и инфантильному юноше. Не исключено что, тот из них, кто не является преступником, согласится подчиниться, тогда проблем будет меньше. Но одной надежды в деле, которое может стоить всем жизни, явно недостаточно. Конечно, можно им пригрозить ракетницей. Но подействует ли такая угроза на тех, кто знает меня достаточно хорошо? Что, если они окажут сопротивление? Не стрелять же в них? Ведь неизвестно, кто из них преступник. Убийца это тоже понимает".
   После того, как Сергей очистил яму от осыпавшейся земли, Титов расстелил на песке одеяло.
   Стармех сел на край могилы и прежде, чем моряки приступили к завершающей стадии похорон, выкурил сигарету. Для Сергея это была возможность не только восстановить силы, но и успокоить нервы. Когда фильтр сигареты был послан щелчком в траву, старпом и старший механик переложили Олега с носилок на одеяло, завернули в него и опустили в могилу. Выбравшись из ямы, Сергей протянул Дмитрию сломанную лопату. Матрос безропотно взял её и, встав на колени, стал закапывать могилу.
   "Лучший способ, действительно, связать, - рассуждал капитан. - Но как? К сожалению, задача трудновыполнимая. Ещё вариант - продолжать держаться вчетвером. До сих пор мы старались держаться вместе, но убийца всё равно находил возможности для расправы. Может быть, вчетвером пробираться к людям? Но до того момента, как мы увидим первого милиционера, преступник найдет сотню способов, чтобы сбежать или перерезать всех нас по очереди, допытываясь, кто взял деньги, и где их спрятал".
   После Дмитрия лопатой поработал Титов, и вскоре на морском берегу появился ещё один, четвертый холм.
   "Когда мы вышли из Ванино, нас было восемь человек, - подумал капитан. - Половины уже нет. Сейчас во многом именно от меня зависит, сколько ещё таких холмов появится на этом берегу. И будет ли один холмик моим".
   Седов был ужё достаточно пожилым человек, и поэтому чаще, чем когда-либо раньше, задумывался о смерти. Иногда он представлял себе, как будет выглядеть его могила. Ему хотелось бы, чтоб его останки покоились в каком-нибудь красивом месте. Например, в таком, как этот спокойный берег. Однако насильственная и преждевременная смерть не входила в его планы.
   Капитан, не говоря ни слова, развернулся и направился в лагерь. Моряки пошли за ним, прихватив с собой расхлябанные носилки и сломанную лопату.
   Вероятно, именно реальность надвигающейся смертельной опасности, её ощутимая близость и неизбежность подхлестнули воображение Седова. Как бы то ни было, именно по дороге в лагерь у него возник план действий. Десять минут потребовалось на его обдумывание.
   План был прост.
   Чтоб осуществить его, Седову надо было остаться наедине с Дмитрием, поэтому он отослал Титова и Сергея за водой.
   Едва две фигуры и сопровождавший их пёс скрылись за изгибом берега, капитан подозвал к себе матроса.
   Дмитрий подошёл к Седову. Матрос был бледен и подавлен. Эмоциональный подъем, который появился у него после того, как он поделился своей тайной с капитаном и заручился его поддержкой, прошёл. Матрос снова стал сильно переживать и бояться.
   - У тебя есть предложение о том, как действовать? -спросил Седов.
   - Нет.
   - Но ты согласен с тем, что действовать нужно, и как можно скорее?
   - Я не знаю. Может быть, нам лучше вдвоем сбежать?
   Капитан сжал зубы. Матрос по-прежнему думал лишь о себе. Вот и сейчас он был готовить оставить одного из своих товарищей вместе с убийцей.
   "Кто знает, может быть, этот парнишка уже раскаивается в том, что рассказал мне о деньгах? Может, он задумал завлечь меня в тайгу, а там убить?"
   Капитан пристально посмотрел в глаза матросу. Возможно, доверять Дмитрию было чересчур легкомысленно, но в плане капитана матросу была уготована одна из двух главных ролей. Приходилось в какой-то мере рискнуть и довериться ему.
   - Про бегство - хорошая мысль. Но бежать должен ты один, - сказал капитан.
   - Один?!
   Дмитрий уже не раз подумывал о том, чтоб сбежать, но холодел при мысли, что окажется один на один с недружелюбной тайгой, которую совсем не знал, и поэтому заочно боялся.
   - Да. Один.
   - Но... Убийца может пойти по моему следу.
   - Не волнуйся. Он никогда не найдет тебя. Мой план такой. Ты сейчас же возьмешь запас продуктов и направишься по лесу на север. Не на запад, к дороге, а на север, - повторил капитан. - Там тебя убийца никогда не станет искать. На севере нет ни дорог, ни населенных пунктов. Пройдешь несколько километров и найдешь себе где-нибудь убежище в одной из ближайших бухт. Поищи ручей, чтоб была под рукой пресная вода.
   Дмитрий испуганно смотрел на Седова, но послушно кивал.
   - Если ты чего-то боишься, сходи сначала к своему тайнику и возьми пистолет. Деньги не бери. Они тебе ни к чему.
   Матрос сглотнул подкативший к горлу ком.
   - Я задержу Виктора и Сергея на пол часа, поэтому у тебя будет достаточно времени, чтоб уйти очень далеко.
   - А что вы скажете им? - наконец, произнес Дмитрий.
   - Я буду молчать некоторое время, а потом расскажу все о тайнике. Единственно, не скажу о том, что знаю, где он находится. Я расскажу, что ты во всем признался, и что я направил тебя за сумкой с деньгами. Когда ты не вернешься, убийца решит, что ты обманул меня, чтоб я отпустил тебя одного в лес, и сбежал с деньгами. После этого убийце не будет смысла оставаться в лагере, он постарается догнать тебя, и, конечно же, отправится на запад. Тогда станет абсолютно понятным, кто преступник: Сергей или Титов. Конечно, нам не удастся убийцу задержать. Но он не получит ни денег, ни пистолета и никого не убьет. А со временем его всё равно поймают.
   Дмитрий стоял в нерешительности.
   - Ты должен немедленно бежать. Минут через десять вернутся Виктор с Сергеем. Второго шанса уже не представится.
   - И сколько мне ждать там, на берегу? - спросил матрос.
   - Один или два дня, если, конечно, нас не найдут раньше. Когда станет безопасно, я пойду и найду тебя.
   - Хорошо, - наконец согласился Дмитрий.
   Капитан облегченно вздохнул. Он сомневался в том, что у матроса хватит смелости даже на такой сравнительно безопасный поступок.
   Седов подошел к ящикам с продуктами и быстро сложил в полиэтиленовый пакет несколько банок консервов, хлеб и складной нож, который еще недавно принадлежал коку.
   - Ну, с богом! - произнес Седов и сунул пакет в руки матросу.
   Тот взял в руки пакет, ничего не ответил и затравленно посмотрел в сторону леса.
   - Беги! - приободрил его капитан. - Возьми пистолет из тайника и направляйся вдоль берега на север. Не оставляй следов на песке. И главное, не возвращайся, убийца будет знать, что деньги у тебя.
   Последнюю фразу Седов крикнул уже вслед Дмитрию.
   Предупреждение подхлестнуло матроса, он перешел с быстрого шага на бег и исчез за деревьями.
  
  
  
   Глава 13.
  
  
   Капитан сел на бревно возле потухшего костра и стал ждать.
   Вскоре на берегу появились Титов и старший механик. Каждый из них нёс в руке по ведру с водой. Жулик бежал позади.
   "Вот и сейчас убийца не воспользовался случаем, чтоб напасть на попутчика, - подумал Седов. - Вероятно, я был прав, и следующей жертвой преступника должен был стать Дмитрий.... Или он без ножа не решился напасть? А может быть, ждет, когда у него будет больше времени для разговора?"
   Моряки поставили ведра с водой возле кучи дров. Ещё издали они заметили, что в лагере нет Дмитрия, и вероятно, именно по этому поводу обменялись между собой несколькими фразами. На их обеспокоенных лицах читался вопрос. Именно его задал Титов:
   - Где Дмитрий?
   Моряки подошли к Василию Терентьевичу. Он посмотрел на них снизу вверх, стараясь выглядеть абсолютно спокойным.
   - Он сейчас придет.
   - Вы отпустили его одного?! - удивился старший механик.
   - Не переживайте, он не сбежит.
   - А куда он пошёл? - не скрывая своей обеспокоенности, спросил Сергей.
   - В лес.
   - Зачем?
   - Об этом мы поговорим, когда он вернется.
   Титов и старший механик с недоумением посмотрели на капитана.
   - Не стойте. Садитесь, - сказал Василий Терентьевич.
   Виктор и Сергей сели по обе стороны от Седова. Их лица были обращены к морю. Вероятно, поэтому, старший механик стал нетерпеливо оглядываться на лес, откуда, по словам капитана, должен был появиться Дмитрий.
   - Дима что-то знает, и рассказал тебе об этом? - спросил Титов.
   - Да, - односложно ответил Седов.
   - Я так и знал, - воскликнул Сергей, обращаясь, главным образом, к старпому. - Я ж тебе говорил, что он ведёт себя очень странно. Может, нам не стоит сидеть спиной к лесу?! Не дай бог, этот вурдалак что-то задумал!
   - Успокойся, - уверенно произнес капитан, хотя предположение старшего механика не казалось ему совсем неправдоподобным. Неизвестно, на какие поступки был способен матрос, чтоб скрыть свою причастность к преступлениям и оставить себе немалую сумму денег. - Он сейчас придет, и тогда я вам всё объясню.
   Отложить разговор на пол часа, которые Седов пообещал Дмитрию, было совсем не легкой задачей. Капитан кожей чувствовал, как сильно нервничали старпом и Сергей. Сергей уже через десять минут вскочил на ноги и стал ходить взад вперед по берегу. Один Жулик был спокоен, найдя себе забаву в виде заброшенной на некоторое время игрушки - кроссовки кока.
   - Он что далеко пошёл? - не выдержал старший механик.
   - Ему нужно ещё минут десять, чтоб вернуться, - спокойно ответил капитан.
   Через несколько минут проявил своё беспокойство Титов.
   - Ты точно уверен, что он не сбежал? Может быть, он наплёл тебе что-нибудь, чтоб дать дёру?
   - Нет. Он сейчас вернется.
   Когда прошло тридцать пять минут с того момента, как Дмитрий ушёл в лес, Василий Терентьевич посмотрел на часы и убедился, что можно было переходить ко второй части плана.
   Он озабоченно произнес:
   - Странно, что он опаздывает.
   - Что тут странного?! - воскликнул старший механик, кажется, окончательно забывший о сдержанности и субординации. - Витя правильно сказал. Этот змеёныш вас обманул и сбежал.
   - Может быть, что-то случилось? - неуверенно предположил Седов.
   - Василий Терентьевич, - убедительно произнес Титов. - С ним ничего не могло случиться. Ей, богу, было бы лучше, если бы ты обо всем нам рассказали сразу. Что этот Дмитрий наплел тебе?
   - Хорошо, - согласился Седов. - Я расскажу, и вы согласитесь, что я должен был отпустить его.
   Сергей перестал расхаживать по берегу и встал перед капитаном.
   - Вы прекрасно знаете, что у нас на борту был человек, который ограбил инкассаторов в Ванино, - напомнил Василий Терентьевич. - Так вот, в первое же утро, когда мы высадились на этот берег, Дмитрий нашел в лесу сумку с деньгами и пистолетом.
   - Ни хрена себе! - воскликнул старший механик.
   У Титова от изумления отвисла челюсть.
   - Он решил присвоить денежки и перепрятал их в другое место, - продолжил Василий Терентьевич.
   - Ну и скотина! - воскликнул Сергей.
   - После того, как в лагере стали гибнуть люди, Дима понял, что убийца пытается найти человека, который забрал украденные деньги. Именно поэтому убийца не уходил из лагеря и всё время оставался с нами! Именно поэтому он убивал нас одного за другим!
   Сергей выпучил глаза.
   - Так из-за этого козла погиб Илья, Олег и Леха!
   Стармех сжал кулаки.
   - Где он? Я задушу эту гниду!
   - Не забывай, что он - не убийца.
   - А кто? Я? Или Витя, или вы?! Как вы поверили этому змеёнышу!? Если бы он не прихапал деньги, нас бы здесь сейчас было не трое!
   - Успокойся.
   - Да, не хочу я успокаиваться. Я хочу догнать гада, и набить ему морду! Вообще, о чём вы думали, когда отпустили его за деньгами?!
   Капитану следовало заткнуть рот старшему механику, но он должен был играть роль, которую сам себе выбрал.
   В данный момент он был человеком, который не в первый раз принял неверное решение, которое повлекло за собой очень нежелательные последствия. Это было достаточным основанием, чтоб давать отчёт членам команды.
   - Я решил, что мы отвезём деньги на балкер и, таким образом, если убийца захочет их взять, он выдаст себя.
   Капитан надеялся, что никто не обратит внимание на то, что изложенный им план был заведомо провальным, ведь убийца мог приставить нож к горлу любого из них и потребовать денег. Убийце нужны были именно деньги, а не скрытность. Скрывал он себя до сих пор только потому, что не был уверен, что человек нашедший тайники и присвоивший деньги, расскажет о своём поступке, если кому-то приставят нож к горлу.
   - В самом деле, Василий Терентьевич, - произнес Титов. - Твой пай мальчик сбежал. Это - факт. Надо что-то предпринимать. Мне кажется, мы должны организовать погоню.
   Капитан отрицательно покачал головой.
   - Если вы правы, и Дмитрий решил присвоить деньги, то он уже всё обдумал и будет стрелять.
   - Да я его голыми руками возьму! - заявил Сергей.
   - Вначале надо будет его найти, а в тайге сделать это, не имея соответствующего опыта, почти невозможно.
   - Найдем.
   - Тем более, не забывайте, что один из нас - убийца. А отправляться в погоню в кампании с убийцей смертельно опасно.
   - Почему вы так уверены, что этот гад не может быть тем самым налётчиком!? - удивленно спросил Сергей.
   - Потому что Дима знал, где спрятаны деньги. Он давно мог с ними сбежать.
   - А, если он забрал деньги у Олега только сегодня ночью, перед тем, как тот погиб? - спросил Титов.
   Об этом капитан не подумал. Впрочем, предположение старпома имело слишком много уязвимых мест.
   - Тогда бы он сбежал ещё ночью. Ведь из нашего лагеря запрещено отлучаться. Ему не было смысла возвращаться в лагерь, чтоб потом дожидаться нового удобного случая для побега.
   Титов с сомнением пожал плечами.
   - Может быть, всё-таки имеет смысл организовать преследование, - снова предложил он. - Если Дмитрий - убийца, то он - явно ненормальный, и искать в его поступках логику бесполезно.
   - Я запрещаю, - твердо сказал капитан. - Хватит тех четырех жизней, которые мы потеряли.
   - И что мы будем делать?
   - То, что делали раньше, ждать пока нас найдут спасатели.
   Таким образом, в споре, во многом благодаря своему авторитету и власти, победил капитан. Однако неправильно было бы сказать, что после этого разговора в лагере наступило спокойствие. Каждый из трёх оставшихся в лагере моряков продолжал думать о случившемся, а Титов и Сергей не ограничились одними размышлениями. Они сели на песок и ещё долго обсуждали происшествие, при этом не стесняясь в выражениях, и не таясь от капитана, так что Седов мог слышать почти всё, о чём они говорили.
   - Удивительно, как этот тихоня всё провернул! Всех нас обвёл вокруг пальца и сбежал с деньгами! - Недоумевал Титов.
   - Почувствовал, что мы его раскусили, поэтому и сбежал, - предположил Сергей.
   "Странный у них получается разговор, - подумал Седов. - Убийцу ещё можно понять. Сейчас он решает, как поступить, или уже решил и ждёт подходящего случая, чтоб сбежать. Возможно, он прежде попытается склонить к побегу второго моряка. Однако, поведение не замешанного в убийствах моряка довольно странное. Ведь он должен понимать, что разговаривает с убийцей. Или же он подозревает не в меньшей мере Дмитрия или даже меня?"
   - На его месте я бы просто сбежал, а не рассказывал обо всём капитану, - заметил Титов. - Так он поставил себя в незавидное положение. Ему придется скрываться даже в том случае, если он не убийца, а, действительно, нашёл тайник. Ведь все узнают, что он взял украденные деньги.
   - Не убийца?! Ты, правда, в это веришь?! Нет. Видимо, он сильно торопился, раз не стал ждать. Поэтому и рассказал обо всём капитану. Ночью он не воспользовался своим шансом, а когда нашли труп Олега, искал любой предлог, чтобы сбежать.
   - Хорошо, если он этим ограничится.
   - Чем? - не понял старший механик.
   - На его месте удачным решением было бы застрелить всех нас из пистолета. Трупы можно надежно спрятать, и тогда никто не узнает, что здесь произошло.
   Сергей с опаской оглянулся.
   - Брось. Этот оборотень, уже отмотал десяток километров по лесу. Он, наверняка, уедет на другой конец страны и там потратит денежки. Так что, свидетели ему - до фени.
   Пришла пора приступить к третьей части задуманного плана.
   Василий Терентьевич встал и подошёл к морякам.
   - Пойду, прогуляюсь, - устало произнёс он.
   Моряки неодобрительно посмотрели на Седова. Видимо, они по-прежнему считали, что капитан принял неправильное решение, предоставив Дмитрия его собственной судьбе.
   Василий Терентьевич побрёл по берегу в сторону кладбища. Седов постарался, чтоб его внешний вид продемонстрировал морякам, насколько он расстроен и подавлен. Наверное, это ему удалось. Когда капитан отошёл достаточно далеко, старпом сказал:
   - Терентичу не позавидуешь. Проморгал судно. Растерял команду. А тут ещё и Крачкова с деньгами упустил.
   - Сам виноват.
   - Почему?
   - Раз чувствует за собой вину, значит, так оно и есть. Ты ж сам говоришь, что последствия - полный кабздец. Он как капитан должен был что-то предпринять.
   Титов промолчал.
   Василий Терентьевич дошёл до кладбища, с грустью и досадой посмотрел на четыре свежие могилы, но не стал возле них останавливаться. Он должен был уйти достаточно далеко, чтоб убийца мог выбрать момент и сбежать из лагеря.
   Капитан решил побыть в одиночестве около часа. Наверняка, этого времени было достаточно, чтоб преступник принял какое-то решение.
   Седов дошёл до мыса, ограждавшего бухту с севера, перелез через большие изглаженные солёной водой камни, спустился в соседнюю бухту и сел на один из плоских валунов, вероятно ещё тысячу лет назад отвалившийся от скалы.
   В этот момент капитана беспокоило следующее: что он будет делать, если, возвратившись в лагерь, застанет там обоих моряков? Седов не знал больше причин, которые могли заставить убийцу оставаться в лагере. В то же время он почти отчаялся вычислить убийцу, и уже с трудом верил в то, что через короткое время, наконец, станет известно, кто учинил над командой "Улисса" столь жестокую расправу.
   "Сергей или Титов?"
   Этот вопрос не давал покоя капитану. Устроившись на камне, Седов решил, что постарается не думать об этом.
   "Скоро всё выяснится", - сказал он себе.
   Василий Терентьевич огляделся по сторонам.
   "Райское место".
   Капитан уже второй раз был в этой бухте. Вода в ней казалась удивительно спокойной и прозрачной. Гряда, состоящая из подводных и надводных рифов, отгораживала бухту от моря. Берег был усеян галькой, перемешанной с несметным количеством белой раздробленной ракушки и крабовых панцирей. Кое-где бросались в глаза приметы цивилизации - несколько пластиковых бутылок, пенопластовый буй и обрывок рыболовной сети. Берег порос густой травой, над которой поднимались верхушки высоких зонтичных растений, облепленные тысячами ползающих и летающих насекомых.
   Чтобы не думать об убийце, капитан стал думать о своей семье. Жена, наверняка, не находила себе места после того, как узнала об исчезновении балкера. В последние дни у Василия Терентьевича почти не было времени, чтобы вспомнить о жене и о взрослом сыне. Он думал о них разве что ночью, когда нёс вахту возле мерцающего костра.
   Размышляя, капитан смотрел на воду. Это успокаивало его. Седов сидел неподвижно, и даже чайки, первоначально спугнутые его появлением, скоро вернулись на окрашенные белым пометом скалы и перестали кричать.
   Час прошел незаметно.
   Седов взглянул на часы, встал и направился обратно в лагерь. Перебравшись через мыс, он первым делом посмотрел вдаль, туда, где яркими пятнами пестрели на берегу синий тент и три оранжевых плота.
   С такого расстояния капитан не мог разглядеть в лагере людей. Он пожалел, что не взял с собой очки.
   "Всё скоро выяснится", - пообещал себе Седов и, чувствуя усиливающееся волнение, быстро зашагал по мокрому песку, на котором волны уже частично слизали цепочку из оставленных им ранее следов.
   Только миновав половину пути, капитан разглядел в лагере человека. Мужчина сидел на бревне и смотрел на море. Это был Сергей.
   Василий Терентьевич не стал делать поспешных выводов. Но его сердце, предчувствуя скорую развязку, заколотилось ещё быстрее.
   "Может быть, Титов где-то рядом? Его может закрывать от меня один из плотов".
   Старший механик равнодушно посмотрел на капитана. Он, наверняка, давно заметил Седова.
   Василий Терентьевич подошёл к Сергею и, на всякий случай, оглянулся по сторонам. На территории лагеря Титова не было. Вряд ли в такую замечательную погоду он предпочёл задыхаться от жары в одном из плотов.
   - Где Виктор? - спросил капитан.
   - Пошёл в лес за дровами.
   Василий Терентьевич взглянул на внушительную кучу дров, сваленную рядом с продуктами. Дров должно было хватить не только на предстоящую ночь.
   - Есть же дрова.
   - Что-то ведь надо делать, - объяснил старший механик. - Поэтому он и пошёл за дровами.
   Немного подумав, Сергей предложил:
   - Может, не будем готовить на костре, а пообедаем консервами?
   Капитан в этот момент меньше всего думал о еде.
   - Можно и консервами, - согласился он. - Виктор давно ушёл?
   - Уже с полчаса.
   Капитан сел на бревно, но в отличие от старшего механика, повернулся спиной к морю.
   "Подождем", - подумал он.
   Через некоторое время, Сергей снова предложил:
   - Может быть, поедим? Уже четыре часа.
   - Ты ешь. Я не хочу.
   Старший механик подошёл к складу продуктов и достал из коробки банку с тушеным мясом, а из полиэтиленового пакета - хлеб, в чистой посуде выбрал вилку.
   - Я возьму нож? - спросил Сергей.
   - Конечно. В моей сумке.
   Сергей открыл сумку и выбрал из коллекции ножей, изъятых Седовым у членов команды, прочный складной нож. Им он ловко вскрыл банку, после чего стал жадно есть жирное консервированное мясо.
   - Что-то Витя не возвращается, - с набитым ртом произнёс старший механик.
   - Тебя это тоже удивляет?
   Сергея больше удивил вопрос капитана, нежели длительное отсутствие Титова.
   - А что?
   Седов окинул взглядом старшего механика. После бегства Дмитрия, Сергей стал более сдержанным и спокойным. Вероятно, присутствие в лагере Крачкова раздражало стармеха не меньше, чем близость убийцы. Причиной тому могла быть свойственная людям и неподдающаяся объяснению избирательная неприязнь.
   - Один из нас троих - убийца, - напомнил Василий Терентьевич. - После бегства Дмитрия, убийце нет смысла оставаться в лагере. Он должен либо просто уйти, пока нас не нашли спасатели, либо попытаться нагнать Дмитрия и отнять у него деньги.
   Сергей перестал жевать и положил вилку в банку.
   - Но Дмитрий ведь тоже может быть убийцей.
   - Ты в это веришь?
   - Он, конечно, нытик. Но такие люди самые опасные. Раз он рассказал вам про деньги, а потом сбежал, значит, ему уже нечего было терять. Значит, милиция знает, что именно он убил инкассатора.
   - Дима никого не убивал. Он ведь даже не знал про радиограмму.
   - Лёха ему мог сказать.
   - Тебе, лучшему другу, не сказал, а ему сказал?
   Сергей задумался.
   - Но Титову не было смысла убивать Лёху. Он с самого начала знал про радиограмму.
   - Видимо, для того он Алексея и отравил, чтоб вы не только его и меня, но и всех нас подозревали.
  
  
   Глава 14.
  
  
   Виктор Титов уверенно шагал на запад. Он уже миновал место, где погиб кок, и шёл, ориентируясь по рельефу и по солнцу, которое висело слева у него над головой. Увидеть солнце удавалось не слишком часто - кроны деревьев сплелись в тенистый полог, под которым было тихо, прохладно и сухо, поскольку в этих краях уже давно не было сильных дождей.
   На плече Титова висела тряпичная сумка. Когда старпом достал её из палатки и спрятал под курткой, Сергей Рожнов смотрел совсем в другую сторону. Сергей оказался не очень бдительным. Видимо, он не верил, что убийцей мог быть Титов.
   Виктор давно обратил внимание на то, что старший механик его не боялся и относился к нему с излишним доверием. Титову была не понятна такая странная симпатия, ведь он мог неоднократно расправиться с Сергеем, если б заподозрил, что тот украл его деньги. Однако старший механик не был причастен к этому воровству, и поэтому Титов спокойно ушёл из лагеря, не причинив Сергею никакого вреда. Ему даже хотелось попрощаться с Сергеем, но он, по понятным причинам, этого не сделал, а сказал, что пошёл в лес за дровами. Сергей, как ни странно, ему поверил.
   Оказавшись в лесу, Титов первым делом достал из травы большой кухонный нож, который он спрятал всего в тридцати шагах от лагеря. Лезвие ножа было чистым. Следы крови Виктор вытер о траву сразу после того, как убил Илью.
   Отойдя от первого тайника ещё на двести шагов, Титов достал из-под коряги пакет, в котором лежали продукты и аптечка. Пропажи аптечки никто из моряков не заметил.
   Продуктами и аптечкой старпом разжился ещё в то утро, когда судно выбросило на скалы. К сожалению, положить их в сумку с деньгами он не успел, - сумку украли раньше. Обнаружив, что его самого обокрали, Виктор спрятал продукты и аптечку в другом месте.
   Невдалеке от Титова бежал Жулик. Пёс сам увязался за старпомом, и даже, когда Титов залез на скалу, Жулик сделал большой крюк и нагнал Виктора почти на вершине склона.
   Старпом не держал на пса обиду, хотя тот и помог Седову обнаружить труп Ильи.
   "Жалко Илью, - думал Титов. - Совсем ещё пацан. Но оставлять его в живых тоже было нельзя. По большому счету, во всем виноват, Дима. Вот уж кого, действительно, будет совсем не жалко. Только бы догнать его и найти в этом лесу".
   Жулик большими кругами бегал по лесу, пугал лаем птиц и обнюхивал грибы.
   "С ним будет не так скучно, - решил Титов. - А может быть, он даже пригодиться, если почует Дмитрия".
   Старпом был уверен, что Дмитрий пошёл на запад. В отличие от Титова у матроса было солидное преимущество во времени и пистолет. Именно этими козырями, по мнению старпома, и собирался воспользоваться Дмитрий. Обмануть преследователей и пойти на север или на юг было нерационально и глупо, - на севере не было больших населенных пунктов, пробираться на юг вдоль моря было слишком трудно. Этот путь мог растянуться надолго. Пистолета Титов не боялся. Главное - первым обнаружить Диму, а там, ночью, можно будет легко с ним справиться. Найти беглеца следовало, как можно скорей. У Титова в запасе были всего лишь оставшиеся сутки и ночь. Ночью Дмитрий должен был разжечь костер, и тем себя обнаружить. Если матрос дойдет до дороги, его, наверняка, подберет попутная машина, и тогда поиски его станут безнадежным делом.
   Поэтому Титов спешил.
   Взобравшись на вершину сопки, Виктор оглянулся. Позади сквозь прорехи в листве деревьев виднелось море.
   "Будем надеяться, что спасатели их не скоро найдут", - подумал Титов и снова посмотрел туда, куда шёл.
   Впереди возвышались сопки. Впрочем, по-настоящему утомительных спусков и подъемов местность не предвещала, - высокие горы находились за той дорогой, к которой направлялся Титов. Именно там начинались восточные отроги Сихотэ-Алиня.
   Продолжать путь Титов мог двумя почти параллельными маршрутами. От сопки, на которую он поднялся, в западном направлении тянулись два хребта. Титов выбрал левый. Этот хребет не столь густо зарос колючим кустарником. К тому же старпом решил держаться на два-три румба южнее западного направления. Это была своего рода страховка - если Титов не найдет Дмитрия в тайге, у него был шанс перехватить матроса на дороге.
   "Наверняка, - прикинул Титов, - выйдя на дорогу, Дмитрий не будет стоять на месте, а пойдет на юг, туда, где расположен ближайший населенный пункт".
   У Титова оставался небольшой шанс встретиться с Дмитрием на дороге.
   Титов шёл быстро, но при этом внимательно смотрел на кусты, надеясь увидеть сломанные ветки, или другие следы, указывающие на то, что Дмитрий прошел здесь раньше его.
   "В лагере меня скоро хватятся, - подумал Титов. - Интересно, они сразу поймут, кто устроил им этот незапланированный пикник на берегу моря? Капитан - не дурак. Наверняка, всё поймет сразу".
   Когда-то на склоне, по которому двигался Виктор, свирепствовал лесной пожар, именно поэтому деревьев тут было не так много. Росли в основном стройные березы, видеть которые в тайге было немного непривычно. Останки старых обгорелых стволов часто преграждали путь, а там, где не было преград, немало хлопот доставляли заросли колючей малины.
   Неожиданно Жулик потянул носом воздух и залаял. Затем стремительно побежал вперед, с трудом продираясь и перепрыгивая через кусты.
   "Кого он почуял? Дмитрия?"
   По расчетам Титова, матрос должен был уйти намного дальше.
   "А может быть, он спрятался, чтоб проверить, будет ли за ним погоня?"
   Жулик побежал вниз по правому склону хребта и вскоре исчез за кустами и деревьями.
   "Место тут подходящее, - есть, где спрятаться, и хороший обзор на оба склона".
   Виктор решил, что ему следует быть более осторожным. Всё-таки у Дмитрия был пистолет. Однако и преувеличивать опасность было не в характере Титова. Полагая, что неопытный стрелок едва ли в него попадет, старпом двинулся вниз по склону, туда, откуда доносился призывный лай Жулика.
   "А может быть, глупый пес, погнался за каким-нибудь зверем? Тут, должно быть, полно косуль, куропаток и кабанов".
   Жулик залился ещё более звонким пронзительным лаем.
   "Ну, конечно, это не Дима, - сообразил Титов. - На Диму Жулик не стал бы лаять. Видимо, это какой-то мелкий зверь, ежик или барсук".
   Титов остановился и задумался над тем, стоило ли ему продираться сквозь колючие кусты, чтоб посмотреть на охотничий трофей несмышленой собаки.
   - Ладно. Чёрт с ним, - пробормотал Титов. - Один раз послушаюсь пса.
   Виктор пошёл дальше. Ориентиром ему служил собачий лай.
   Неожиданно лай прервался, Жулик жалобно взвизгнул и замолчал.
   Титов остановился.
   "Что случилось? Выстрела не было".
   Виктор прислушался. В лесу было тихо - ни шума, ни возни, ни рычания.
   "Если бы на Жулика напал зверь, я б хоть что-нибудь, но услышал, - решил Титов. - Почему стало вдруг так тихо? Или это мне кажется? Пожалуй, до того, как залаял пёс, было так же спокойно. Но всё же, тот, кто заткнул Жулику пасть, притаился. Может быть, это тигр?"
   Старпом достал из сумки нож и сжал его в руке.
   Он не испугался. Последние несколько дней сильно изменили его. Титов и раньше не был трусом, но за последние дни Виктор почувствовал себя совсем другим человеком, расчетливым, целеустремленным и жестоким. Он был намного опасней хищного зверя.
   "Нет. Это - не тигр. Это - человек. Дима стукнул пса по голове камнем или навалился на него и сдавил шею".
   Виктор пригнулся и стал медленно, создавая минимум шума, пробираться туда, где издал свой последний жалобный визг Жулик.
   Старпом ступал осторожно, раздвигая перед собой рукой и ножом колючие кусты и тонкие лианы. Перебравшись через обгорелый ствол, Титов оказался на свободном от кустов пространстве.
   Старпом подумал, что сбился с пути, но вдруг увидел в пяти метрах от себя знакомую рыжую шкуру. Это был Жулик. Пёс лежал за кочкой в густой траве, поэтому Титов его не сразу заметил.
   Виктор прошёл расстояние, которое отделяло его от собаки, и остановился. То, что он увидел, заставило его крепче сжать в руке нож.
   Жулик был мертв. Худое тело уже не вздымалось в предсмертной агонии. Перед смертью пёс вытянул лапы и положил на них голову. Его рыжая шкура была перепачкано кровью, живот - распорот в нескольких местах, но это не были следы от ножа. Несколько глубоких порезов казались почти параллельными. Такой след могла оставить только большая лапа с острыми когтями.
   "Зверь!" - догадался Титов и резко повернул голову влево.
   Трудно было объяснить, почему он посмотрел именно налево, вероятно, шестое чувство подсказало старпому, где пряталось существо, одним взмахом расправившееся с задиристым псом.
   В нескольких шагах от Титова, на тропе, протоптанной диким зверем в кустах малины, замер огромный бурый медведь. Медведь стоял на четырех лапах и внимательно смотрел на появившегося в его владениях человека.
   Титову стало не по себе. Его глаза встретились с холодным встревоженным взглядом лесного великана. Хищник был ниже Титова, но лишь потому, что стоял не на двух, а на четырех лапах. Тело его было огромным и откормленным.
   "Он сыт, и не нападет на меня. Верно, Миша?" - Приободрил себя старпом.
   Медведь словно догадался, о чём думает человек, и ответил ему недовольным раздраженным ворчанием.
   Титов расслышал тяжелое учащенное дыхание зверя.
   "Как я его раньше не заметил?" - подумал старпом.
   В этот момент слух и зрение Титова обострились до предела. Ему показалось, что он слышит, как медведь сглатывает слюну.
   Зверь не сводил с человека взгляда.
   Это был тяжелый и дикий взгляд, но Титов должен был его выдержать.
   "Звери сами редко нападают, - убеждал он себя. - Главное не убегать. Он посмотри на меня и уйдет".
   Медведь сделал два шага навстречу старпому и угрожающе рявкнул.
   "Он пытается меня напугать! Это понятно!"
   Зверь сделал ещё несколько шагов, встал на задние лапы и снова заревел. Его и Титова разделяло каких-то три метра.
   Пальцы старпома окаменели, плотно обхватив рукоятку кухонного ножа.
   Вероятно, в этот момент лезвие ножа блеснуло на солнце, а, может быть, медведь почувствовал другую исходящую от человека угрозу. Как бы то ни было, зверь опустился на четыре лапы и кинулся на Титова.
   Старпом отступил назад. Медведь махнул своей огромной коричневой лапой, и перед лицом Титова промелькнули длинные черные когти, которые несколькими минутами ранее распороли брюхо несчастной собаке.
   Титов, защищаясь, тоже махнул ножом. Но перед ним был не человек. Медведя не напугал, а только разозлил мелькнувший перед его мордой серебристый предмет. Нож старпома был игрушкой по сравнению с лапами, вооруженными испачканными в крови когтями.
   Титов сделал шаг назад, но зацепился за что-то и упал.
   Ничего хуже этого просто не могло произойти. Жертва упала на спину, и медведь с удвоенной яростью бросился на неё.
   Зверь наступил правой лапой Титову на грудь и рванул её. Вначале, от тяжести у старпома перехватило дыхание, затем ему показалось, что медведь вырвал у него из груди несколько ребер. Куртка и футболка на груди Виктора в одно мгновение превратились в окровавленные разорванные тряпки.
   Медведь потянулся зубами к лицу Титова. Виктор увидел желтые ужасающие зубы и раскрытую пасть. Ему показалось, что зверь хочет схватить его за горло.
   В руке у Титова по-прежнему был зажат нож, и он не собирался сдаваться без боя. Собрав все силы, Виктор размахнулся и ударил хищника ножом в шею.
   Удар был сильным, но шкура на голове зверя была толстой и крепкой. Кухонный нож с трудом прорезал кожу и вошёл в шею медведя лишь на половину лезвия.
   Зверь заревел так, что на лицо Виктора полетела липкая слюна.
   Ещё больше обезумев от боли, медведь тоже размахнулся и ударил левой лапой Титова по голове. Медвежья лапа задела руку старпома, которой он продолжал сжимать нож.
   Лезвие выскочило из раны, причинив дикому зверю сильную боль.
   Медведь заревел ещё громче и отскочил от поверженного врага. Титов выронил нож, однако зверь, не понимая, что схватка уже им выиграна, развернулся и понесся прочь, проламывая своим телом проход в кустах, обижено ревя и совсем не разбирая дороги.
   Титов сел, с трудом соображая и лишь осознав, что уцелел, и что зверь поспешно покидает боле боя.
   Однако праздновать победу было рано. Медведь мог вернуться. У Титова перед глазами плыли круги. По лицу и груди хлестала кровь.
   Виктор осмотрел раны на груди. Они были глубокими и страшными. С лапами медведя в кровь, наверняка, попала грязь и неизбежная зараза.
   Что стало с его лицом, Титов не знал. Однако он чувствовал, что правая часть его лица была разорвана. Виктор осторожно дотронулся до лица ладонью, и тут же её одернул. Пальцы на руке испачкались кровью. Титову показалось, что его лицо стало чужим. Когти зверя разорвали кожу во многих местах, практически на лоскуты. Поправить положение могли лишь несколько десятков хирургических швов.
   Титов застонал, не столько от боли, сколько от отчаяния, и стукнул кулаком по земле. Затем встал, поднял лежащие на земле нож и сумку, которая соскочила во время схватки с плеча, и быстро пошёл в гору, подальше от места, где он чудом избежал смерти.
   Кровь заливала ему в глаза, но Титов, подгоняемый неизвестно откуда взявшимися силами, взобрался на вершину хребта, сел на землю, и оперся спиной на ствол дерева.
   "Теперь надо что-то с собой сделать", - подумал он и достал из сумки аптечку.
   Для него было очевидно, что ближайшей подстерегающей его опасностью была не инфекция, а обычная потеря крови, из-за которой можно было легко потерять сознание.
   К сожалению, его раны были такого рода, что остановить кровотечение практически не представлялось возможным. Это был не тот случай, когда достаточно было наложить жгут на ногу или руку. Надо было ждать, когда кровь свернется и перестанет хлестать из разорванных тканей и мышц.
   Титов снял с себя то, что осталось от его куртки и рубашки. Ему даже не пришлось расстегивать большую часть пуговиц, поскольку они были выдраны "с мясом". Боль стала более ощутимой. Шок проходил, и теперь каждое движение причиняло старпому сильную боль.
   На груди Титова остались три глубокие раны от когтей. Это не были аккуратные разрезы, какие оставляет скальпель, раны были рванными с неровными безобразными краями.
   Титов подумал, что, если раны на его лице были такими же, то выглядел он устрашающе. Он не ошибался, именно так оно и было.
   Открыв аптечку, Виктор обнаружил в ней большой пузырек с перекисью водорода.
   "Не всё так плохо", - подумал Титов.
   Старпом открутил колпачок и выдернул зубами пробку. Затем запрокинул голову назад, закрыл глаза и стал лить себе на лицо прозрачную жидкость. Перекись зашипела, не причинив, впрочем, никакой боли. Израсходовав половину пузырька на обработку лица, Титов вылил остатки перекиси себе на грудь. Жидкость, попав на раны, грязь и кровь, стала шипеть и пениться.
   Перекись немного помогла - кровь стали сочиться медленнее, и главное, появилась надежда, что хотя бы часть опасных микробов погибла.
   Пока боль была ещё терпимой, старпом вынул из аптечки бинты и стал перематывать ими грудь, рассчитывая, что это поможет остановить кровь и защитить раны.
   Перебинтовать грудь оказалось не так просто, прежде всего, потому что для этого пришлось поднимать руки. Раны отзывались на каждое движение острой болью и кровоточили. Старпом глубоко дышал, из-за этого повязка неплотно прилегала к телу и впоследствии могла сползти с груди на поясницу. Чтобы этого не случилось, Титов несколько раз перекинул бинт через правое и левое плечо. Повязка получилась неаккуратной, но достаточно надежной. Она сразу пропиталась кровью и стала ярко красной. Старпом знал, что снимать повязку после того, как засохнет кровь, будет достаточно болезненно, однако из двух зол приходилось выбирать меньшее.
   Титов израсходовал на грудь все бинты, найденные в аптечке. Наложить профессиональную повязку на лицо он всё равно не мог.
   Старпом взял вату и стал аккуратно промокать раны на лице. Он делал это главным образом для того, чтоб понять, какие отметины оставил зверь на его лице.
   Аккуратные прикосновения к коже подтвердили худшие опасения - лицо Титова сильно пострадало. На лице появились четыре глубокие раны. Правая щека была разорвана почти насквозь, один - два миллиметра глубже и Титов захлебывался бы кровью. Прошедший по щеке коготь разорвал угол рта и повредил губу. Другая опасная рана пролегла возле глаза. Глаз не пострадал, но сразу заплыл, поэтому старпом смотрел им словно через узкую щель.
   Надо было срочно накладывать швы. Но кто мог оказать такую помощь в тайге? Если бы Титов не был преступником, даже тогда рассчитывать на скорую помощь он не мог.
   "Если я не двину кони от ран, то больничной койки мне, похоже, не избежать. А оттуда самый короткий путь - на нары", - подумал Титов.
   Конечно, можно было отложить визит к хирургу до лучшей поры. И без швов раны должны были со временем зарубцеваться.
   "Вот только обезображенная внешность будет бросаться в глаза".
   Титов постарался об этом не думать.
   Он стал убеждать себя в том, что, если он догонит Дмитрия, то у него будут деньги, чтоб спрятаться, восстановить лицо и может быть даже изменить его до неузнаваемости.
   "Пластические хирурги творят чудеса. Хотя с такими шрамами, я, наверняка, и без их помощи стану совсем другим".
   Виктор порылся в аптечке и нашёл антибиотики. Трясущимися руками он разорвал упаковку и съел сразу четыре таблетки. Запить их было нечем, пришлось сглотнуть слюну и кровь, сочившуюся из губы.
   Это принесло старпому некоторое успокоение, Титов расслабился и задумался над тем, как ему следовало поступить. Он решил, что разумнее всего было подождать, когда остановится кровотечение.
   Конечно, Титов терял драгоценное время, необходимое ему для того, чтобы догнать Дмитрия. Но выбора у него, по сути, не было. Чтоб продолжать преследование, надо было восстановить силы. Эмоциональное состояние у Титова было такое, что он вряд ли был способен уснуть в ближайшую ночь. Поэтому на поиски он мог потратить не только остаток дня и вечер, но и всю ночь. Темнота старпома не пугала.
   Титов пошевелил распухшими губами и понял, что теперь даже поесть ему будет не легко.
   "А, если медведь вернется, чтоб добить?"
   Вероятность этого, как полагал Виктор, была невелика. Медведь тоже пострадал, и, наверняка, убрался от места их неудачной встречи как можно дальше.
   Несмотря на эту уверенность, Титов был очень напряжен. Он прислушивался к лесным звукам, то и дело задерживал дыхание, и смотрел в ту сторону, откуда только что приковылял.
   Раны сильно болели. Титов потерял много крови. Однако, несмотря на легкое головокружение, ему казалось, что он сможет быстро прийти в себя, собраться с силами, и при этом, может быть, даже ни разу не потеряет сознание.
   Титов ушёл не так далеко от лагеря, но он не опасался, что его будут искать.
   "Наверное, Терентич и Серый даже довольны, что я ушёл. Успокоились впервые за эти дни".
   Поэтому погони за собой, Титов не ждал.
   "Отлежусь часок и пойду", - решил старпом.
  
  
  
   Глава 15.
  
  
   Сергей сидел на песке и рассуждал вслух:
  -- Интересно, догонит старпом Крачкова или нет?
   Старший механик сидел к Седову спиной и, скорее всего, нуждался лишь в слушателе. Впрочем, он, кажется, наконец, прислушался к мнению капитана, и уже не спорил с тем, что убийцей был именно старпом, а не внушавший ему столько неприязни матрос Дмитрий Крачков.
   - ...Представляю себе эту картину. Витя скачет по лесу, как конь по ипподрому. Ещё бы - денежки-то уплыли. Он, наверняка, выносливый, гад. Глядишь, догонит Диму. Тому нужно действовать похитрей, чтоб старпом не почикал его своим ножичком. С пистолетом у него есть кое-какие шансы. Но я б на его месте, лишний раз не останавливался.
   Седов не спешил рассказывать Сергею о том, что Дмитрий ушёл из лагеря не по своей воле и скрывался в данный момент в безопасном месте. Говорить старшему механику об этом пока было рано. Вероятность того, что убийцей был не Титов, а Сергей, практически равнялась нулю, однако капитан твердо решил не рисковать, ведь Сергей мог оказаться сообщником Титова. Поверить в это теперь было сложно, но Седов уже стал перестраховываться - в последние дни цена его ошибок была слишком большой, и в полной мере их последствия ещё только предстояло узнать.
   Капитан хотел убедиться, что Титов не вернется в лагерь хотя бы до утра.
   "Всякое. Всякое бывает, - рассуждал Седов. - А, вдруг, Сергей воспользовался часом, который я им дал, зарезал Титова и спрятал его труп в лесу?"
   Это предположение озадачило Василия Терентьевича.
   "Похоже, я становлюсь параноиком, - подумал он. - Воображению только дай волю. Титов - убийца, это почти установленный факт. Надо лишь немного подождать и окончательно в этом убедиться".
   - Что будем делать? - спросил стармех. - Будем загорать и ждать подмоги?
   Сергей принадлежал к той категории людей, которые любят активный отдых во всех его формах и даже могут подолгу без всякой цели валяться на пляже, при условии, что им не указывают, где именно следует лежать. Возможно, сложившаяся ситуация ему даже нравилась. Сергей был уверен, что зарплату ему за вынужденный простой заплатят, поэтому пребывал в хорошем настроении.
   - Будем ждать, - подтвердил Седов.
   - Почему бы и нет? Еда у нас есть. Крыша над головой - тоже. Можно ждать спасателей хоть несколько недель.
   Видимо, Сергей решил, что у капитана нет морального права, чтоб его сильно загружать работой и заставлять отдуваться за всю команду.
   - Я уже могу по своему желанию покидать лагерь? - поинтересовался он.
   - Можешь, но предупреждай меня каждый раз.
   - Отлично. Наконец-то можно будет по нормальному порыбачить.
   - В жару плохо клюет.
   - К вечеру клёв оживляется. К тому же здесь вода холодная, так что рыбе, наверно, все равно. Сколько сейчас времени?
   Капитан взглянул на часы.
   - Без десяти шесть.
   Сергей встал, отряхнул шорты от песка и подошёл к плоту, в котором ночевал. Возле плота лежал пакет с рыболовными снастями и банка с остатками выловленного гребешка.
   Стармех заглянул в банку с наживкой.
   - Надо ещё несколько мидий поймать, - заметил он.
   Сергей достал из пакета снасти, разложил их перед собой, сел на корточки и стал готовиться к предстоящей рыбалке. Казалось бы, он только совсем недавно пользовался этими удочками, но нет, завзятому рыбаку обязательно надо было провести как минимум пол часа, разматывая лески и меняя крючки.
   Капитан тоже любил рыбалку, поэтому понимал педантизм старшего механика.
   Приведя свои закидушки в идеальное состояние, Сергей снова сложил их в пакет, бросил туда же и нож, которым открывал консервы, и встал.
   - Куда пойдешь? - спросил капитан.
   - Вначале пойду на мыс, наловлю мидий, а потом попытаюсь пробраться на тот камень и порыбачить.
   Сергей указал рукой на выступающий из воды камень, которым заканчивался мыс, ограждавший бухту с севера.
   - Далеко не уходи, - попросил капитан.
   - Не беспокойтесь. Буду в поле вашего зрения.
   Подхватив пакет с удочками и наживкой, стармех бодро зашагал вдоль берега. Из одежды на Сергее были, как обычно, лишь сандалии, надетые на босу ногу, и удлиненные серые шорты. Загорелое тело моряка уже напоминало по цвету пасхальные яйца, выкрашенные кожурой лука, но Сергей, похоже, совсем не боялся заработать рак кожи.
   Старший механик, действительно, был в хорошем настроении. Наконец-то, у него появилась возможность побыть одному, и при этом не надо было озираться по сторонам при каждом порыве ветра. Отсутствие свободы и другие ограничения, установленные в лагере, успели ему порядком поднадоесть. Он даже обратил внимание, что стал грубее и раздражительнее, чего раньше за собой никогда не замечал.
   Сергей наслаждался вновь обретенной свободой, и его мажорное настроение не ухудшилось даже тогда, когда он проходил мимо могил своих товарищей. Он лишь подумал о том, что не всем выпало такое счастье, как ему, улыбнулся этой жизнерадостной мысли, и продолжил свой путь, время от времени заходя по щиколотку в воду, чтобы ноги привыкали к её бодрящей прохладе.
   Дойдя до скалистого мыса, Сергей Рожнов, не снимая шорты, залез в воду. Камни здесь были покрыты плантациями ракушек, преимущественно мидиями. Стармех отковырял ножом несколько крупных экземпляров, вскрыл их при помощи булыжника и быстро разделал.
   Когда наживка была готова, Сергей перебрался по камням на выступавшую в море оконечность мыса. Скользкие камни, вероятно, когда-то были одной монолитной скалой, которая со временем размылась водой и разрушилась штормами, так что на поверхности моря осталась лишь цепочка из самых крепких, разных по величине и форме вершин.
   Взобравшись на последний камень, Сергей удобно на нём расположился, надел на крючки наживку и забросил удочку в море.
   Посмотрев на лагерь, он увидел на берегу Василия Терентьевича, который по-прежнему сидел на бревне, и, наверное, о чём-то думал.
   "Не повезло капитану", - посочувствовал стармех.
   Накренившийся балкер красноречиво свидетельствовал о том, что карьера Седова уже закончилась.
   На выбранном для рыбалки месте клевали только бычки. Двух самых крупных из пойманных рыбешек стармех бросил в специально приготовленный для этой цели пакет, после чего смотал удочку и вернулся на берег, во второй раз намочив чуть подсохшие шорты. Интерес к рыбалке у него не пропал, но Сергей решил поменять место.
   Соседняя бухта была слишком мелкой, чтоб в ней могла водиться заслуживающая внимания рыба, поэтому Сергей сразу направился к её противоположному краю. Там старшему механику снова пришлось вскарабкаться на скалистый мыс. С его вершины он увидел небольшой заливчик, в котором они несколько дней назад выловили труп второго помощника.
   Вода в этой бухточке казалась удивительно прозрачной. Сверху были хорошо видны темные лоскуты морской травы, покрывающие песчаное, а на глубине - каменистое, дно. Ловить рыбу с такого высокого мыса было не очень удобно.
   Старший механик несколько раз забросил удочку. Он не рассчитывал на удачу, поскольку опыт и рыбацкое чутье подсказывали ему, что место было выбрано неудачно.
   Следующий мыс, расстояние до которого составляло около трехсот метров, как это часто бывает, казался Рожнову более подходящим.
   Поскольку рыба, действительно, не клевала, старший механик снова смотал удочку, и перебрался на следующий мыс. Бухта, открывшаяся его взору, была ему знакома. Она была достаточно большой, пожалуй, даже более протяженной, чем та, в которой затонул их балкер. Тёмная вода указывала на приличную глубину, поэтому шансов на приличный улов было больше.
   Сергей размотал леску и забросил удочку в море. Ждать ему пришлось по рыбацким меркам недолго, скоро леска в его руке дернулась, Сергей подсек и вытащил на берег крупную красноперку. За выловленной красноперкой последовала вторая и третья. Сергей быстро вошёл в азарт.
   Поплавка у удочки не было, поэтому Сергей с интересом разглядывал бухту и песчаный пляж, простиравшийся от мыса, на котором рыбачил Сергей, до его дальнего более живописного собрата. Там на севере бухта венчалась высокой неприступной скалой, похожей на голову льва, взобраться на которую было, вероятно, очень трудно.
   По форме береговой полосы и рельефу стармех сделал вывод, что в бухту впадала небольшая речушка.
   С моря дул свежий бриз, но благодаря солнцу, которое в это время суток всё ещё сильно припекало, Сергею было тепло. Он и по ночам редко надевал футболку, и собрался просидеть на скале до самой ночи, если клёв не прекратиться.
   Закинув в очередной раз удочку, Сергей сел на корточки и стал наблюдать за парочкой тонкошеих бакланов, которые пытались разместиться на небольшом камне, торчащем из воды. В этот момент, внимание старшего механика привлекло какое-то движение, которое он заметил на берегу.
   Сергей прищурил глаза. Его взгляд остановился на середине раскинувшейся перед ним бухты. В целом берег здесь напоминал слоеный пирог - за желтой песчаной полосой следовал глинистый подверженный эрозии склон, на вершине которого зеленой каймой рос лес. Лишь на том небольшом участке, который привлек внимание Сергея, лес был разорван остроконечными коричневыми скалами.
   Присмотревшись, стармех не увидел на скалах ничего интересного.
   "Наверное, птица...", - подумал Сергей, но уже в следующее мгновенье вздрогнул, потому что увидел человеческую фигуру, которая на секунду появилась в поле его зрения и снова исчезла за скалой.
   "Он меня видел?" - это было первоё, о чём подумал старший механик.
   Сергей ни от кого не прятался и, вероятно, был заметен издалека. Однако позади него была скала, на фоне которой он, возможно, не так бросался в глаза, поскольку был в серых шортах и мало двигался.
   "Кто это?"
   К сожалению, старший механик не успел разглядеть, в какой одежде был неизвестный.
   Сергей ещё раз внимательно осмотрел бухту, но нигде не увидел ни корабля, ни даже обыкновенной лодки.
   "Может быть, это какой-нибудь охотник из местных аборигенов? Удэгеец, например?"
   Мог ли случайный человек оказаться в этих краях? Конечно, мог, однако была вероятность и того, что Сергей увидел одного из двух, покинувших лагерь моряков.
   "Дмитрий или Титов?" - задумался Сергей.
   Одежда на человеке, которого увидел стармех, была какого-то нейтрального неброского цвета. Одежда у Дмитрия и Титова, когда Сергей их видел в последний раз, тоже не была яркой.
   Старший механик торопливо смотал удочку, взял в руку пакеты, и попятился назад. Найдя лазейку между двумя валунами, он протиснулся между ними и оказался по другую их сторону. Теперь человек, который прятался в скалах, при всём желании не мог его увидеть.
   Поразмыслив над ситуацией, Сергей подобно ящерице взобрался на камень, почувствовав животом его нагретую солнцем шероховатую поверхность, и осторожно высунул из своего укрытия голову.
   Стармех пролежал в таком положении довольно долго, устремив пристальный взгляд туда, где совсем недавно видел человеческую фигуру. Однако ничего, напоминающее живое существо на этот раз он так и не увидел.
   "Надо подобраться к скалам поближе. Идти по берегу нельзя, а вот через лес...", - сообразил Сергей.
   План ему понравился. Он сполз с камня, оставил удочку и рыбу лежать на берегу и, прихватив с собой нож, вернулся в ту бухту, где они нашли труп второго помощника. Там он взобрался на вершину склона, прокладывая себе дорогу в густых зарослях высокой травы, и оказался в лесу, по которому передвигаться было значительно проще.
   Отдышавшись, и ещё раз обдумав свой план, он повернул на север и пошёл вдоль берега, не углубляясь при этом далеко в лес. Поравнявшись с местом своей последней рыбалки, Сергей стал передвигаться медленнее и осторожней. Пройдя, как ему показалось, около половины километра, старший механик вышел на опушку леса.
   Его расчет оказался точным. Скалы, за которыми скрылся неизвестный, располагались всего в полусотне метров от того места, где Сергей подошёл к обрывистому берегу. Стармех находился почти на одной высоте с их вершинами.
   Рожнов сел, раздвинул траву, закрывавшую ему обзор, и стал наблюдать.
   Оказалось, что скалы, которые издалека напоминали просто коричневую стену, представляли из себя сложное природное сооружение. Возможно, миллионы лет назад весь берег был таким же скалистым. Эрозия не оставила от прежних скал камня на камне, пожалев только один небольшой участок. Однако и он сильно изменился. Это было причудливое нагромождение остроконечных скал, изобилующее глубокими щелями и гротами.
   Несколько таких темных пещер Сергей хорошо видел с того места, где находился.
   "Теперь надо ждать" - решил старший механик.
   Конечно, он мог спуститься на берег и за каких-нибудь десять минут облазить скалы вдоль и поперек. Но в этом случае Сергей сразу бы выдал своё присутствие, а он пока что не имел ни малейшего представления о том, чем могла закончиться для него встреча с Титовым или Дмитрием.
   Подобно рыбаку, который может часами неподвижно сидеть в ожидании первой поклевки, стармех стал ждать. Рано или поздно человек должен был вновь показаться. Прятался он или по какой-то другой причине не выходил на берег - тепло ласкового июльского солнца должно было выманить "затворника" из его укрытия.
   Однако время шло, а прогнозы Сергея не сбывались. Стармех просидел в засаде более часа, но неизвестный так и не появился. Склонный к сомнениям человек мог бы подумать, что человеческая фигура на берегу ему просто пригрезилась, но старший механик искал другое объяснение.
   "Может быть, он спит? Или пока я делал обходной маневр по лесу, он куда-то ушёл? Например, в тайгу? Или по берегу на юг или на север? А, может быть, я видел Титова или Дмитрия, и он к этому моменту уже вернулся в лагерь?"
   Правдоподобных предположений было достаточно. Если Титов и Дмитрий сбежали из лагеря, то они вполне могли пойти не на запад, как все предполагали, а именно на север.
   "Зачем? Ведь ближайший населенный пункт на севере достаточно далеко. К тому же края там необжитые, и каждый незнакомый человек будет на виду".
   Впрочем, это возражение было спорным.
   "Возможно, как раз из-за малой вероятности такого выбора, Дмитрий или Титов мог пойти этим маршрутом".
   Поразмыслив, старший механик стал склоняться к мысли, что неизвестный, скорее всего, двигался не на север, а - на юг, в сторону лагеря.
   "Пока я крался по лесу, он мог спокойно пройти по берегу мне навстречу. Возможно, человек совсем не прятался, как я предположил, а остановился здесь, чтобы отдохнуть или перекусить. Место для этого очень подходящее".
   Просидев в кустах ещё около тридцати минут, Сергей убедил себя в том, что незнакомца поблизости уже нет.
   Старший механик встал и на этот раз, не таясь, внимательно осмотрел скалы.
   Ничего заслуживающего внимания он не увидел.
   Приняв окончательное решение, Сергей вышел из леса и спустился по осыпающемуся склону вниз. Спуск был достаточно крутым. Несколько раз камни выскальзывали из-под его ног и катились вниз, но, в целом, выбранный путь был безопасным.
   Спустившись к подножью скал, Сергей направился туда, где он полтора часа назад заметил человека.
   "Может быть, я по каким-нибудь следам догадаюсь, кто здесь был?"
   Место, где Рожнов по стечению обстоятельств оказался, можно было без преувеличения назвать уникальным. Соленая вода и ветер так потрудились над камнем, что скалы местами превратились в высокие каменные столбы, за которыми можно было спрятаться от сильного восточного ветра. Еще более надежную защиту от непогоды сулили неглубокие гроты, которых здесь было предостаточно. Песчаный пляж подходил к основаниям каменных исполинов. Видимо, во время штормов, отдельные волны заливали весь берег, поэтому камни, по которым шёл Сергей, были завалены ракушками и засохшими водорослями.
   Старший механик смотрел себе под ноги. Следов на камнях нельзя было разглядеть. Впрочем, наблюдательность помогла ему заметить то, что он принял вначале за перламутровую ракушку. Сергей наклонился и поднял с земли обертку от конфеты. Её могла сюда забросить волна во время непогоды. Однако обертка была совсем новой. И что самое важное, это была обертка от карамели "Дубок". Именно такие конфеты моряки привезли с собой на берег после кораблекрушения.
   "Кажется, Дима любил такие конфеты", - подумал Сергей.
   Он не успел, как следует, проанализировать свою находку, потому что где-то поблизости раздался негромкий звук, похожий на тот, который издает прибрежная галька, когда на неё осторожно наступают.
   Сергей резко повернул голову влево.
   Рядом находился небольшой грот. Когда стармех минуту назад заглянул в него, то не заметил ничего, заслуживающего внимания. Рожнову показалось, что он увидел всё, что находилось в темной части грота. Но старший механик ошибся.
   Боком к Сергею, прижавшись спиной к камням, и, видимо, стараясь остаться незамеченным, стоял Дмитрий. Тень от скалы падала на его фигуру и лицо, делая почти незаметным.
   Сергей вздрогнул. Его испугало не столько то, что он с большим опозданием увидел человека, который, видимо, уже давно наблюдал за ним, сколько искривленное страхом лицо Дмитрия.
   "Наверно, он решил, что это Титов пришёл за ним", - подумал старший механик и улыбнулся.
   - Дима, - это я, - приветливо произнес Сергей.
   В принципе, ему следовало радоваться тому, что он столкнулся нос к носу именно с Дмитрием, а не с Титовым.
   Выражение лица у скрывавшегося в гроте матроса не стало более приветливым.
   "Наверно, он сейчас вспомнил, что я не давал ему прохода последнее время", - сообразил старший механик.
   - Не бойся. Я тут рыбачил и увидел тебя.
   "Похоже, он мне не верит, - прикинул Сергей. - Ведь я оставил удочки на берегу".
   Дмитрий, кажется, понял, что ему нет больше смысла прятаться. Он вышел из тени и повернулся к старшему механику лицом.
   Только сейчас, Сергей заметил то, что раньше просто не мог увидеть - Дмитрий сжимал в руке пистолет, судя по всему тот самый, которым преступник убил инкассатора.
   "Черт, - смекнул Сергей. - А ведь Дмитрий не знает, что убийца - Виктор, а не я".
   Рука Рожнова непроизвольно потянулась к карману, в котором лежал нож. Дмитрий заметил это движение и направил дуло пистолета на Сергея.
   Их разделяло несколько шагов. У Сергея не было шансов даже на то, чтоб броситься в сторону и уклонится от пули. В этой непростой ситуации Рожнову оставалось только одно - поговорить с матросом.
   - Послушай, - поспешно произнес стармех. - Я - не убийца. Это Титов убивал ребят. Он сбежал. Видимо, хочет тебя догнать.
   Взгляд Дмитрия по-прежнему был переполнен ужасом.
   - Мы с капитаном - не при делах.
   Сергей надеялся, что напоминание о капитане успокоит матроса.
   Рожнов старался не смотреть на пистолет, но краем глаза всё же заметил, как дрогнула рука Дмитрия. Он понял, что времени на то, чтоб спастись, у него осталось совсем немного. Сергей напрягся, намереваясь прыгнуть в сторону и укрыться за ближайшим камнем.
   Это было его последнее движение. Пистолет в руке матроса громыхнул. Сергей почувствовал сильный удар в живот, и вместо того, чтоб прыгнуть в сторону, повалился на спину.
   Он закрыл на какое-то мгновение глаза, а когда открыл их, увидел перед собой голубое небо и белое одинокое облачко. Затем небо поменяло цвет. Оно стало каким-то другим. Сергей не смог понять, что это был за цвет и, уже не чувствуя боли, умер.
  
  
  
   Глава 16.
  
  
   Дмитрий осторожно подошёл к старшему механику. Руки матроса так сильно дрожали, что, казалось, пистолет должен был выпасть из его мокрой ладони. В мозгу у Дмитрия вертелся целый смерч из обрывистых и малодушных мыслей. Если бы мысли слетали с губ подобно словам, то на берегу раздались бы истошные пронзительные крики.
   "Седов, самоуверенный идиот, сказал, что убийца не будет меня здесь искать! Он опять был неправ! Сволочь! Подставил меня! Из-за него я убил человека! Нет, убийцу!"
   Старший механик был мертв, а, значит, теперь его можно было не опасаться. Дмитрий сунул пистолет в карман и, с трудом волоча ноги, подошёл к воде. Опустившись на колени, он протянул руку к набегавшей волне, и зачерпнул ладонью воду. Смочив влагой горячий лоб, Дмитрий понял, что с ним происходит что-то странное.
   - Я убил убийцу, - прошептал он и побрел по берегу в сторону лагеря.
   Дмитрий чувствовал себя очень скверно. Так, словно он заболел, и у него поднялась температура. Он шёл, пошатываясь, и смотрел себе под ноги, чтоб не споткнуться и не упасть.
   Дойдя до мыса, на котором совсем недавно рыбачил Сергей, матрос упал на колени и начал блевать.
   Его выворачивало наизнанку, словно он объелся испорченной отторгаемой желудком пищей.
   Снова встав на ноги, он почувствовал себя немного лучше, и, утерев рукавом рот, поплелся дальше. После того, как Дмитрий опустошил свой желудок, его голова немного просветлела, но матросу от этого не стало легче, наоборот ему стало по-настоящему страшно.
   "Меня обвинят в убийстве, - подумал он. - Нет. Капитан всё объяснит. Ведь это был его план.... Сволочь! Он использовал меня как наживку!"
   Дойдя до середины следующей бухты, Дмитрий услышал чей-то крик и испуганно вскинул голову.
   Это был Седов. Капитан бежал по берегу навстречу матросу. Вероятно, находясь в лагере, он услышал выстрел и догадался, что случилось нечто незапланированное, поэтому бросился туда, куда ушёл старший механик, и где должен был прятаться Дмитрий. Удивительно, как быстро Василий Терентьевич смог преодолеть такое большое расстояние.
   Матрос не расслышал, что именно крикнул ему капитан.
   Дмитрий сел на песок. Василий Терентьевич продолжал бежать, несмотря на то, что избыточный вес и солидный возраст заставляли его почти при каждом шаге делать судорожный свистящий вдох.
   - Что случилось?! Ты стрелял?!
   Лицо капитана было пунцовым и мокрым. Его грудь часто вздымалась, а рот жадно глотал воздух, стараясь захватить в легкие больше кислорода.
   - Я убил его, - пробормотал матрос и зачем-то добавил. - Убийцу.
   - Кого ты убил?!
   Глаза капитана были широко раскрыты. Казалось, что Василий Терентьевич был напуган не меньше чем Дмитрий.
   Он смотрел на матроса так, словно от его ответа зависело очень многое.
   - Сергея.
   Василий Терентьевич схватился за голову и опустился на песок рядом с Крачковым.
   - Мне нельзя было его отпускать, - пробормотал он.
   Капитана не интересовали подробности, он догадался, что Дмитрий принял Сергея за убийцу и выстрелил в него из пистолета.
   - Ты точно его убил? - цепляясь за соломинку, спросил Седов.
   - Кажется, да.
   Дмитрий ещё недостаточно хорошо соображал. Он находился в каком-то сумрачном заторможенном состоянии, но понял по реакции капитана, что совершил ужасную и непоправимую ошибку.
   - Сергей - не убийца. Это Титов убивал пацанов, - обреченно произнес Седов.
   Дмитрий вспомнил, что то же самое ему говорил старший механик.
   - Я не знал об этом! - почувствовав прилив животного страха, пролепетал матрос. - Он вышел из леса неожиданно. Подстерег меня. Мне оставалось только выстрелить!
   - Я понимаю. Ты не виноват. Это - моя вина, - произнес капитан. - Титов, как мы и предполагали, сбежал из лагеря, чтоб тебя догнать. А Сергею я пока не стал говорить о том, где ты прячешься.
   Седов встал.
   - Скорее. Может быть, он ещё жив. Где ты его оставил?
   Слово "оставил" резануло матросу слух.
   "Может быть, капитан попытается свалить всё на меня?! А, ведь, вина, действительно, его, - он мог предупредить Сергея, и тогда ничего бы не случилось", - подумал Дмитрий и произнес:
   - Там. В соседней бухте.
   Василий Терентьевич побежал по берегу, всё чаще переходя с бега на шаг. Дмитрий тоже встал и поспешил за капитаном.
   Взобравшись на мыс, капитан и матрос увидели бухту и несколько десятков чаек, которые кружились над тем местом, где Дмитрий блевал.
   - Где он? - спросил капитан.
   - Возле тех скал, - пояснил Дмитрий.
   Люди спугнули чаек и быстрым шагом направились к скалам.
   Через несколько минут они достигли нужного места.
   - Где?
   Матрос показал Седову, куда следовало идти, и капитан, наконец, увидел тело старшего механика, лежащего на спине там, где Дмитрий его оставил.
   Сергей был мертв. Дмитрий догадался об этом по мертвецкой неподвижности его лица и тела. На загорелом животе алело небольшое пулевое отверстие, из которого уже перестала сочиться кровь.
   Седов подбежал к старшему механику и, встав на колени, схватил его руку. Пальцы капитана попытались нащупать на запястье пульс. Увы, тщетно. Василий Терентьевич стиснул зубы и осторожно положил руку Сергея на песок.
   - Что теперь будет? - дрожащим голосом спросил Дмитрий.
   Капитан обернулся.
   Матрос с надеждой смотрел на Василия Терентьевича, сцепив мертвой хваткой свои побелевшие пальцы.
   - Ничего, - устало произнёс капитан. - Ещё один труп к тем четырем, что мы имеем.
   Василий Терентьевич почувствовал сильную усталость. Он опустился на камень и подпер голову рукой.
   - Труп надо будет переправить в лагерь.
   Капитан не смотрел на матроса и не видел, какие противоречивые эмоции сменяли друг друга на его бледном лице.
   - Вдвоем мы не донесем труп.
   Седов угрюмо посмотрел по сторонам.
   - Можно похоронить и здесь. Или притащить на буксире плот и на нём переправить тело.
   - А что будет со мной? - спросил матрос, устремив на капитана по-собачьи жалобный взгляд.
   - Ничего. Ты, и я должны радоваться, что остались в живых. Другим так не повезло.
   Дмитрий, похоже, считал несколько иначе.
   - Хотел бы я быть на вашем месте.
   - Почему?
   Капитан удивленно посмотрел на матроса.
   - Вы ничем себя не запятнали. Не то, что я.
   - Ты ни в чём не виноват, - уверенно произнёс Седов. - Не ты, а Титов убивал людей.
   - А Сергея?
   - Ты не знал, что он не был убийцей. Ты защищался.
   - А если судья будет думать по-другому?
   - Я буду твоим свидетелем.
   - Но я спрятал деньги и именно из-за этого убили Алексея, Илью и Олега! - закричал матрос.
   Дмитрий был чрезвычайно взволнован.
   - Пойми. Не ты их убивал, не тебе и отвечать.
   - Я боюсь, - признался Дмитрий.
   - Успокойся. Всё будет нормально.
   - Если вы считаете, что я не виноват, давайте всё исправим!
   - Как?
   - Избавимся от трупа.
   Капитан изумленно посмотрел на матроса. Брови Василия Терентьевича неодобрительно изогнулись.
   - Что значит, избавимся?
   - Сергей всё равно мертв. А я, вы сами говорите, не виноват. Если мы спрячем труп, можно будет сказать, что Сергей сбежал, и тогда всё будет справедливо.
   - Мы не можем этого сделать.
   - Почему? - нервно встрепенулся матрос.
   - Сергей - человек и просто наш друг. Он не может лежать в безвестной могиле чёрт знает где. Его надо похоронить по всем правилам.
   - Но ведь вы обещали мне помочь!
   - Я помогу.
   Капитан встал, желая приободрить матроса. Но тот отскочил назад и выхватил из кармана пистолет.
   Седов замер, удивленно смотря в наполненные ужасом и безумной решимостью глаза матроса.
   - Постой, - как можно спокойнее произнес капитан, чувствуя, как к горлу подкатывает неприятный упругий ком. - Не делай этого. До сих пор ты всё делал правильно. Не надо совершать ошибок.
   - Я знаю, что надо делать, - озаренный какой-то сумасшедшей идеей произнес матрос. - Нам надо привязать к ногам Сергея камень и сбросить его с плота на глубине.
   Седов промолчал, не решаясь возразить матросу.
   - Нам надо выкопать и другие тела и тоже похоронить их в море. Как и положено морякам. Чтоб никто не знал, что здесь произошло.
   Капитан хотел промолчать, но Дмитрий вопрошающе смотрел на него.
   - Но о том, что здесь произошло, всё равно узнают. Останутся следы. Что-то останется от могил на берегу.
   - Мы всё спрячем, - убежденно произнес матрос. - Сровняем могилы. Они во всем будут подозревать Титова.... Мы что-нибудь придумаем. Только нельзя медлить.
   - Но Титова могут найти.
   - Никто не узнает! - закричал матрос. - Никто не узнает, если вы будете молчать! Вы будете молчать?!
   Капитан сглотнул ком.
   - Буду, - пообещал Седов.
   "Надо, чтоб Дмитрий успокоился, а потом можно будет ему всё объяснить".
   В кармане у капитана лежала заряженная ракетница, но он, разумеется, не допускал мысли, что её можно было применить.
   - Я отдам вам половину денег, а вы пообещаете мне молчать, - продолжал твердить матрос. - Никто ни о чем не узнает.
   - Послушай, - произнес капитан и протянул вперед руку, надеясь, что сможет успокоить матроса.
   - Я так и знал! Вы обманете меня! - закричал Дмитрий.
   Пистолет в его руке содрогнулся.
   Второй выстрел напугал не привыкших к громким звукам морских птиц. Капитан схватился за грудь и упал в нескольких шагах от старшего механика.
   - Вы обманете меня, - повторил матрос.
   Он подошел к Седову и посмотрел на него сверху вниз.
   Василий Терентьевич пытался остановить ладонью текущую сквозь пальцы кровь. Пуля попала ему в правую часть груди, прошла между ребрами и повредила легкое. Седов почувствовал на губах неприятный привкус крови.
   - Вы хотели обмануть меня.
   Капитан посмотрел на испуганное лицо своего матроса.
   "Незавидный финал", - подумал он.
   Однако жизнь не торопилась его покидать.
   Дмитрий тоже заметил это.
   - Я не виноват. Вы хотели обмануть меня, - сказал он.
   Дмитрий снова направил на капитана пистолет, целясь вначале в голову, но потом, не сумев нажать на курок, перевел дуло в область сердца.
   Седов равнодушно смотрел на пистолет. На смену возбуждению пришло чувство апатии, наверное, он все-таки умирал.
   Матрос отвел глаза в сторону, не в силах смотреть капитану в лицо, потом снова направил пистолет в голову Седова и нажал на курок.
   Звук выстрела оглушил капитана. Пороховой язык коснулся его лба и осыпал затылок бесчисленным количеством уколов - это были осколки камня, который лежал под головой Седова. Пуля пролетела в миллиметре от его виска.
   Было очень больно. Но, даже находясь в полубессознательном состоянии, капитан понял, что так не умирают.
   Затворная рама пистолета отошла назад. Это означало, что в пистолете больше не осталось патронов.
   - Чёрт! Чёрт! - выругался Дмитрий.
   Когда матрос отвернулся, ствол пистолета сместился в сторону, и пуля не попала капитану в лоб, а прошла немного правее.
   "Я ещё жив, - догадался Седов. - Скорей бы".
   Дмитрий заметался вокруг капитана.
   - Чёрт! Чёрт! - повторял он.
   Матрос несколько раз останавливался возле Седова и внимательно смотрел на него, надеясь, что смерть уже наступила. Однако организм Василия Терентьевича продолжал бороться за жизнь.
   Дмитрий заскулил, словно побитый пёс, потом поднял с земли большой камень и подошёл к Седову. Подняв камень над головой, он снова посмотрел на свою жертву.
   Василий Терентьевич увидел, что с ним собираются сделать.
   - Господи, - прошептал он.
   Дмитрий его услышал.
   "Уж лучше бы он во второй раз не промахнулся", - подумал Седов.
   Дмитрий взвыл, как раненный зверь, и отбросил камень в сторону.
   - Я не убийца, - пробормотал он, не в силах опустить камень на голову человека.
   Сделав еще несколько беспомощных бросков по берегу, туда - сюда, Дмитрий сел на камень и стал ждать.
   "Он будет ждать, пока я умру", - догадался Седов.
   Такой поворот его устраивал.
   Смерть была неизбежна, и капитану оставалось только достойно её встретить.
   Дмитрий продолжал что-то твердить, беспокойно смотря то на тяжело дышавшего капитана, то на неподвижного старшего механика.
   Через полчаса Седов всё ещё был жив. Однако он потерял слишком много крови и при всём желании не мог за себя постоять.
   Дмитрий вскочил, - он уже не мог сохранять даже видимость спокойствия, и побежал по берегу в сторону лагеря. Для завершения созревшего в его мозгу плана ему нужен был плот.
   Матрос бежал настолько быстро, насколько позволяли его ватные ноги. Он часто дышал, и даже на бегу глаза его с беспокойством ощупывали горизонт. Дмитрий боялся, что, в очередной раз взглянув на море, он увидит там спасательную шлюпку или корабль. Для него это было равносильно обвинительному приговору. Взбираясь на каждый мыс, он со страхом осматривал открывавшуюся его взгляду бухту, и всякий раз чувствовал невероятное облегчение. Спасателей не было, а значит, он мог беспрепятственно завершить своё дело.
   Возвращение в лагерь отняло у него остаток сил. Дмитрий уже не мог бежать и перешёл на шаг. Проходя мимо кладбища, он посмотрел на могилы.
   "Могилы - неглубокие. Грунт - легкий. Мне хватит остатка вечера, чтоб спрятать всех".
   Между тем, было уже достаточно поздно, около девяти часов вечера. Солнце неуклонно приближалось к вершинам сопок.
   В лагере было пустынно. Даже вездесущий Жулик куда-то пропал.
   Дмитрий со страхом посмотрел в сторону леса. Ему предстояло жить одному на берегу, и ждать помощи неизвестно сколько времени.
   "Надо было взять у капитана ракетницу, - с опозданием подумал матрос. - С ней безопасней".
   Крачков действовал в спешке. Не только потому, что хотел поскорей избавиться от трупов, а потому что ему было страшно остановиться.
   Дмитрий схватил лопату и забросил её в плот. Сергей Рожнов немного усовершенствовал его - спустил надувные дуги, поддерживающие тент. В результате тент лёг на дно плота и, поэтому как нельзя лучше подходил для тех целей, которые преследовал Крачков.
   Следом за лопатой на дно плота полетел большой моток веревки и нож.
   Схватив плот двумя руками, Дмитрий с трудом спихнул его в воду и потащил за собой вдоль берега. Матрос быстро понял, что передвигаться таким образом было очень неудобно, особенно там, где путь преграждали скалистые мысы. Поэтому Дмитрий отрезал от мотка длинную веревку и привязал её конец к плоту.
   Взяв веревку в руки, матрос как бурлак потащил за собой плот. Теперь он мог идти у самого края воды. Дело стало продвигаться быстрее. Только, когда волна сносила плот близко к берегу, Дмитрию приходилось останавливаться и отталкивать его на глубину.
   Противоборство с волнами и плотом сильно вымотало матроса. Когда он дошёл до первого мыса, проблем сразу прибавилось. Тащить плот, карабкаясь по скалам, было намного сложней. Однако страх заставлял Дмитрия не замечать усталости и упрямо тянуть стертыми ладонями намокшую в соленой воде веревку.
   Несколько раз, преодолевая мысы, матрос соскальзывал с мокрых камней в воду, больно ударялся, но вставал и продолжал тащить за собой плот. Его одежда насквозь промокла, в обуви хлюпала вода, но он не обращал на это внимание.
   Обогнув последний мыс, Дмитрий увидел бухту, ставшую свидетелем его преступлений. Берег был пустынным. Вероятно, провидение было на стороне матроса и не мешало ему скрыть следы своих злодеяний.
   Дмитрий крепче ухватился за веревку, закинул её на плечо и с удвоенным рвением потащил плот. Возле скал матрос вытащил плот на берег.
   С тех пор, как Дмитрий Крачков оставил капитана, прошло чуть более половины часа. За это время место, где произошли трагические для старшего механика и Василия Терентьевича события, почти не изменилось. Только опустившееся солнце стало отбрасывать на берег более длинные, но менее контрастные тени. Тело старшего механика, благодаря бронзовому загару, не выглядело мертвецки бледным. Василий Терентьевич, судя по судорожным движениям грудной клетки, был ещё жив. Дмитрий надеялся, что найдет тело капитана неподвижным и бездыханным. Однако, видимо, Крачкову предстояло взять на себя бремя ещё одного тяжкого греха.
   Матрос подошёл к капитану. Глаза Седова были открыты, а ладонь по-прежнему лежала на окровавленной груди.
   "Когда же ты умрешь?" - раздраженно подумал Дмитрий.
   Крачков продолжал надеяться, что пока он будет возиться со старшим механиком, капитан сам отдаст богу душу.
   Матрос встал у изголовья старшего механика, приподнял его тело за плечи и потащил к воде.
   Дмитрий торопился, но из-за усталости все его движения были резкими и неловкими. Он боялся наступающей ночи, но ещё больше он боялся не успеть избавиться от тел. Спасатели уже долгое время не приходили им на помощь, случайные люди на берегу тоже ни разу не попадались. Казалось бы, никто и ничто не должно было помешать матросу избавиться от обличавших его улик. Однако каждый шорох, доносящийся из леса, напоминал Дмитрию голоса людей. Услышав крик чайки, матрос вздрагивал и с тревогой смотрел на море.
   Подтащив Сергея к плоту, Крачков рывком перебросил его тело через борт. Затем вернулся на берег и принёс большой камень. Он специально выбрал груз потяжелее, такой, чтоб он мог утянуть покойника на дно.
   Отдышавшись, Дмитрий отрезал от мотка длинный кусок веревки и связал им ноги старшего механика. Это он сделал достаточно быстро. Привязать другой конец веревки к камню было намного сложнее. Руки Дмитрия дрожали от усталости и волнения. Он выбрал неподходящий по форме округлый камень, поэтому веревка постоянно соскальзывала с его гладкой поверхности. Между тем закрепить конец веревки на камне надо было очень надежно, так, чтоб покойник не всплыл, когда погрузиться в море. Чтоб даже шторм не смог выбросить на берег свидетельство преступления, которое совершил матрос.
   Видя, что у него ничего не получается, Дмитрий в исступлении выбросил камень на берег, снова побежал к скалам и нашёл продолговатый камень с острыми краями.
   На этот раз матрос быстро справился с узлами и надежно прикрепил камень к ногам старшего механика.
   В сотый раз затравленно оглянувшись по сторонам, Дмитрий вернулся туда, где лежал капитан. Грудь Василия Терентьевича была обманчиво неподвижной, однако, опустившись рядом с ним на колени, Дмитрий сразу понял, что капитан ещё жив, только дышать стал тише и ровнее. Что это означало? Что Седов благополучно пережил самою страшную часть своего ранения, или, то, что он уже находился одной ногой в могиле?
   Дмитрий яростно сжал в кулаках песок. Та обманчивая уверенность, которую он чувствовал, когда второй и третий раз нажимал на курок, бесследно исчезла. Теперь он мог только трусливо заметать следы.
   Матрос достал из кармана пистолет и вынул из него обойму. Патронов в обойме, действительно, уже не было.
   Дмитрий стал нервно стучать зубами, лихорадочно соображая, как ему поступить. Приняв решение, он засунул обойму в пистолет, а пистолет - обратно в карман. От орудия убийства Дмитрий решил избавиться тем же способом, что и от тел - выбросить в море.
   Встав на ноги, Дмитрий произнес:
   - Я этого не хотел.
   Он с трудом приподнял капитана - Седов был тяжелее старшего механика килограммов на тридцать. Василий Терентьевич застонал, но очень тихо, словно у него уже не было сил даже для того, чтоб реагировать на боль.
   Упираясь ногами в песок, Дмитрий подтащил Седова к плоту и в несколько попыток перебросил его тело через борт. Василий Терентьевич ударился о камень, привязанный к ногам старшего механика, но при этом даже не вскрикнул.
   Дмитрий залез на плот и положил Седова рядом с Сергеем. Затем он выпрыгнул на берег и побежал за вторым камнем. На этот раз он сразу выбрал тяжелый угловатый камень. С трудом удерживая кровоточащими пальцами огромный булыжник, Дмитрий принёс его и положил у ног капитана, затем залез на плот, отрезал ножом веревку, связал ею ноги Седова и стал опутывать веревкой камень, стараясь покрепче затягивать узлы.
   - Далеко плывете?
   Дмитрий дернулся так, словно за его спиной разорвался снаряд и отбросил его взрывной волной на середину плота. Он даже не устоял на ногах и упал на капитана, но быстро поднялся, встал на четвереньки - иначе встать в заваленном телами плоту было просто невозможно, и оглянулся.
   В двух шагах от плота стоял человек. Дмитрий не видел и не слышал, как тот появился из леса, спустился по склону и подошёл к нему сзади. Крачков был так сосредоточен на том, чтоб покрепче завязать узлы, что несколько минут не оглядывался и не замечал, что происходило вокруг него.
   Дмитрий не сразу узнал Титова. Оно и понятно - старпом не был похож на себя, каким его запомнил матрос. Только лысая голова, и брюки, цвет которых выше колен стал бурым из-за засохшей крови, были частью прежнего Титова.
   Лицо старпома выглядело как страшная уродливая маска. Правую половину его головы обезобразили глубокие раны, которые поделили лицо на неровные лоскуты. Кровь запеклась в длинной щетине, из-за чего казалось, что кожа Титова покрылась болезненной коростой. Куртки или рубашки на Титове не было. Грудь была перемотана насквозь пропитавшимися кровью бинтами.
   Дмитрий вскрикнул. Этот крик напоминал предсмертный писк грызуна, попавшего в мышеловку.
   Титов с трудом стоял на ногах. Он покачивался и смотрел на матроса с презрительной и жестокой улыбкой. Возможно, Дмитрию не составило бы труда, даже, принимая в расчет его крайнюю усталость, сбежать от измученного ранами старпома, но матрос вдруг разом потерял остатки своих сил, а, увидев в руке Титова окровавленный кухонный нож, беспомощно опустился на дно плота прямо на ноги старшего механика.
   - Ты неплохо придумал, - похвалил старпом. - Хороший способ избавиться от трупов.
   Схватка с медведем помешала Титову уйти далеко на запад. Поэтому он услышал выстрел, который стоил жизни старшему механику. Выстрел, донесшийся со стороны моря, мог означать только одно, то, что Дмитрий, у которого вместе с деньгами оказался и пистолет, не ушёл в тайгу, а находился где-то недалеко от лагеря.
   Титову потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами. Затем он встал и пошёл обратно в лагерь. По пути он услышал второй выстрел. Он донёсся откуда-то с севера, и старпом сделал вывод, что Дмитрий отправился на север, чтобы сбить его с толку.
   Странно было благодарить судьбу за встречу с медведем, однако так получилось, что только благодаря этой случайности, старпом вновь получил шанс вернуть деньги. Выйдя на берег одной из северных бухт, Титов увидел людей и оранжевый плот. Прячась в лесу, он незаметно подошёл ближе и стал свидетелем того, как Крачков пытается избавиться от трупов.
   Узнав Титова, Дмитрий от страха потерял дар речи.
   - Решил всё повесит на меня? - спросил Титов и осуждающе покачал головой.
   Дмитрия охватил ужас и паника. Он выхватил из кармана пистолет и направил его на Титова.
   Старпом рассмеялся, затем болезненно поморщился - разорванная губа снова стала кровоточить.
   - Я слышал три выстрела, - спокойно произнес Титов. - В пистолете, когда я его прятал, как раз оставалось три патрона.
   Рука Дмитрия опустилась, и пистолет выскользнул из его пальцев на дно плота.
   - Вылезай, - приказал Титов и поманил матроса ножом.
   Дмитрий испугано посмотрел на нож, потом - на сулящий спасение берег. Должно быть, в этот момент он подумал о бегстве.
   По крайней мере, старпом расценил его взгляд именно так и, чтобы пресечь любые попытки к бегству, предупредил:
   - Не вздумай бежать, а то будет, как с Ильей.
   Это возымело нужное действие. Матрос затрясся, встал на четвереньки, затем - на ноги, и послушно приблизился к старпому.
   Титов шагнул вперед, схватил Крачкова левой рукой за ворот, резко дёрнул на себя и словно надувную игрушку вытащил из плота. Силы в его руках ещё было достаточно.
   Дмитрий вскрикнул и попытался закрыться от Титова руками, но старпом, казалось, не собирался его убивать. Он лишь поднес к лицу матроса нож и посмотрел на Дмитрия жестоко и равнодушно, словно удав. В глазах матроса застыл безотчетный неконтролируемый ужас. Дмитрий безвольно смотрел на изуродованное лицо человека, встречи с которым панически боялся все последние дни.
   - Где деньги? - спросил старпом.
   Если глаза являются зеркалом души, то в это момент в глазах матроса должен был блеснуть лучик надежды.
   "Титов не будет меня убивать, потому что не знает, где деньги" - сообразил Дмитрий.
   Матрос ухватился за эту мысль как за спасательный круг.
   - Я скажу, - быстро пробормотал он. - Скажу....
   Титов усмехнулся.
   - ...Если ты пообещаешь не убивать меня, - добавил матрос.
   Старпом снова недобро улыбнулся и задумался, словно размышляя над тем, мог ли матрос в сложившейся ситуации предлагать ему такой торг.
   Дмитрий решил, что старпом не знает, как с ним поступить.
   - Ты ранен, - стал уговаривать Титова матрос. - Вдвоем нам будет легче добраться до людей и скрыться. Тебе в таком виде нельзя показываться людям на глаза. Я не сбегу. Ведь у меня теперь тоже руки в крови.
   Титов отвернулся от матроса, словно не хотел показывать ему тёмные стороны своей очерствевшей души, потом снова посмотрел Дмитрию в глаза.
   - Хорошо, - произнес он. - Но откуда мне знать, что ты не обманешь меня, и не сбежишь или не убьёшь так же, как этих?
   - Ты что!
   - Врешь, сука! - неожиданно заорал Титов, окропив лицо матроса кровавыми брызгами, полетевшими из его разорванного рта. - Время тянешь?! Сбежать хочешь?! Будешь жить, если прямо скажешь, где спрятал деньги!
   - Я...!
   - Говори, сука!
   - Ты не убьешь меня? Я помогу тебе избавить от всех трупов, тогда никто не узнает, что ты здесь натворил.
   - Мы натворили, - поправил Титов.
   - Да. Да. Мы, - поспешил согласиться матрос.
   Титов немного успокоился.
   - Хорошо. Я оставлю тебя в живых, и дальше мы пойдем вместе. Но не смей больше ничего выпрашивать у меня! Говори, где деньги! И не юли, а то мне это надоест!
   Несмотря на страх, который сделал ватным и непослушным его язык, Дмитрий был уверен, что Титов понимает, что без помощника ему не обойтись.
   "Он убил как минимум пятерых человек, а это - пожизненное, - успокаивал себя матрос. - Старпом - не дурак, он понимает, что тела надо спрятать. Ему нужен напарник, чтоб он мог добраться до города и затеряться в нём".
   Дмитрий был готов назвать место, где спрятал деньги. Но всё же он медлил. Но не потому, что хотел обмануть Титова или, наоборот, не верил ему. Просто он понимал, что, если сейчас не предложит старпому поделить деньги, то потом у него такого шанса не будет.
   "Я из-за этих денег - по уши в дерьме. Я имею право на их часть".
   Однако взгляд Титова, похожий острую иглу, которой энтомолог пришпиливает бабочку к картонке, не позволил матросу сделать старпому это предложение. Страх пересилил корысть, и Дмитрий чистосердечно признался:
   - Деньги спрятаны недалеко от того места, где погиб Олег. На север двести метров. Там приметный голый склон. Сумка лежит под камнями. Я воткнул возле неё ветку.
   - Молодец.
   Титов отпустил ворот и похлопал окровавленной рукой матроса по щеке.
   У Дмитрия отлегло на сердце. Но одновременно с этим вернулись мысли о том, что он так и не предложил Титову поделить деньги.
   "Может быть, позже", - подумал он и заискивающе улыбнулся.
   Матрос смотрел в глаза Титову, и поэтому не заметил, как тот замахнулся. Удар ножа был направлен Дмитрию в живот. Матрос согнулся пополам и захрипел.
   Титов резко оттолкнул Дмитрия от себя, и тот, не устояв на ногах, упал спиной в воду. Полетели брызги. Тело матроса оказалось в воде, и только ноги остались лежать на мокром песке. Небольшая волна, накатившаяся на берег, сразу залила матросу лицо, попала в глаза, нос и рот. Кровь, не успев впитаться в одежду, окрасила соленую воду над корчащимся в агонии телом в темно-красный отвратительный цвет.
   - Я как-нибудь сам... управлюсь, - презрительно произнёс Титов и сплюнул кровь, сочившуюся из губы.
   Волна ещё несколько раз нахлынула Дмитрию на лицо. Матрос дважды в конвульсиях отрыгнул её из легких. Потом замер, и, впервые за последние дни по настоящему расслабившись, вытянулся на берегу, словно стрела, направленная острием в море.
   Титов почувствовал усталость, которая приходит, когда человек, сделав невозможное, наконец, говорит себе, что всё позади. Он ощутил предательскую дрожь в ногах, слабость и головокружение, и, чтобы не упасть, опустился на край плота. Каждое убийство отнимало у него больше сил, чем даже раны, нанесенные медведем. Понурив голову, старпом несколько минут отчужденно смотрел себя на ноги, постепенно приходя в себя.
   Вскоре он поднял голову и посмотрел на тело матроса, покачивающееся на волнах. Оправдать в собственных глазах очередное убийство оказалось не так сложно, - то ли, потому что ему не было жаль этого никчемного человека, то ли он уже привык к тому, что сеет своими руками смерть.
   Решив, что сидя и бездействуя, он не восстановит, а только растратит оставшиеся силы, Титов заставил себя встать, бросил окровавленный нож на дно плота и подошёл к Дмитрию.
   Ухватив покойника за руки, он подтянул его поближе к плоту, потом взял в охапку, поднял и кинул на старшего механика и капитана.
   "Надо будет и от плота как-то избавиться. Утопить или сжечь", - подумал старпом и направился к скалам.
   Вернулся он с камнем в руках. Титов по достоинству оценил сообразительность Дмитрия - он видел, как матрос готовил в последний путь капитана.
   Титов залез на плот, отрезал кусок веревки и ловкими движениями связал ноги матроса, потом прикрепил свободный конец веревки к камню. Эта работа заняла у Титова гораздо меньше времени, чем у Дмитрия. Старпом хорошо завязывал морские узлы, и мог гарантировать, что волна не выбросит труп матроса на берег, пока не сгниет веревка.
   Титов торопился - боялся устать прежде, чем закончит своё дело. Он спрыгнул на берег, уперся ногами в песок и попытался столкнуть плот в воду. Плот поддался нажатию, но практически не сдвинулся с места. Титов снова собрал силы и приналег на плот. На этот раз плот сполз с песка.
   Перед глазами Титова поплыли круги, он на мгновение потерял сознание и упал лицом в воду. Брюки и бинты сразу намокли. Незатянувшиеся раны отозвались пронзительной болью и привели старпома в чувство.
   Титов с трудом встал на колени, затем - на ноги, подошёл к плоту и оттолкнул его ещё дальше от берега.
   Схватка с медведем и возвращение на берег моря отняли у него почти все силы. Их остатки ушли на матроса. Однако старпому ещё предстояло побороться с волной.
   Титов снова толкнул плот и неуклюже залез на него. Усевшись на камень, привязанный к ногам Крачкова, старпом вытащил из-под старшего механика весло и попробовал грести.
   Оказалось, что это было совсем непростым делом для человека с его ранениями. Разорванная грудь отвечала болью на каждое движение весла. Титов сел на край плота. Так грести было немного легче.
   Уже через пять минут, старпом пожалел, что слишком рано избавился от Дмитрия. Сил, чтобы противостоять даже слабой волне, у него практически не осталось.
   Однако Титов не отчаивался. Старпом пообещал себе, что после того, как избавиться от трёх тел, он вернется в лагерь, поест и немного отдохнёт.
   Титов греб долго, не менее получаса. Чтобы противодействовать волне, ему пришлось сильно и часто налегать на весло. Раны ныли, не переставая, но Титов уже так привык к боли, что почти не замечал её. Бинты натирали грудь, а растревоженные раны были слишком глубоки, чтоб престать кровоточить.
   Наконец, после изматывающей борьбы с волнами и со своим измученным телом, Титов вывел плот на середину бухты. Дна давно не было видно. По прикидкам старпома глубина под плотом была не менее пятнадцати метров.
   Этого было вполне достаточно.
   Ближе всех к Титову лежал Дмитрий. Старпом встал на колени и подтянул матроса к себе. Даже после этого сравнительно небольшого усилия ему понадобилась передышка. Отдышавшись, он перевалил тело Дмитрия через борт и сбросил в воду.
   Тело подняло фонтан брызг. Привязанная к камню веревка натянулась. Ступни матроса остались торчать над бортом - слишком короткая веревка не давала телу отплыть от плота. Старпом взял камень и выбросил его за борт. Взметнулся ещё один фонтан брызг. Камень булькнул и потянул тело матроса под воду.
   Титов перегнулся через борт.
   Вода в бухте была тёмной, но вместе с тем и очень прозрачной. Титову было хорошо видно, как камень потянул тело матроса на глубину. Руки покойного взметнулись вверх, словно он махал ими на прощание своему убийце. Вскоре белые ладони исчезли за толщей воды.
   Титов удовлетворенно улыбнулся - бухта, действительно, оказалась глубокой, и тело матроса невозможно было заметить даже с борта проходящего мимо судна.
   В следующее мгновение кто-то сильно ударил Титова сзади.
   Поскольку старпом в этот момент склонился над водой, он сразу потерял равновесие, и даже не успев вдохнуть воздуха, погрузился головой в холодную воду. Морская вода через нос и рот попала в легкие. Перед глазами старпома рассыпались миллионы пузырьков.
   Старпом сначала не понял, что произошло. Он был уверен, что на плоту кроме него были лишь трупы. Он, разумеется, не видел и даже не догадывался, что Дмитрий не убил капитана, а собирался похоронить его заживо.
   Титов быстро выплыл на поверхность. Его душил кашель - организм пытался избавиться от попавшей в бронхи воды.
   Оглянувшись, он увидел плот, который после его падения отплыл на несколько метров в сторону.
   "Что это было?"
   Титов понял, что его ударили сзади одновременно двумя ногами. С большим опозданием он сообразил, что один из связанных моряков был жив.
   "Седов или Сергей?"
   Однако он никого не видел на плоту. Это было странно. Если человек был жив и лишь притворялся мертвым, то почему он не встал?
   Справившись с кашлем, Титов поплыл к плоту. Силы, которые появились, как только старпом очутился в холодной воде, так же неожиданно иссякли. Титов почувствовал, что очень ослаб. Он с трудом держался на воде и даже относительно низкий борт плота казался ему таким высоким, что старпом не был уверен, что сможет до него дотянуться.
   Барахтаясь в воде почти по-собачьи, он быстро устал и вновь превратился из опытного пловца в неумелого самоучку. Захлебываясь соленой водой, Титов подплыл к плоту и, собрав силы, ухватился рукой за борт.
   Теперь ему надо было подтянуться. Титов сделал несколько глубоких вдохов и расслабил мышцы, чтоб восстановить силы.
   Подтянуться он не успел. Что-то острое ужалило его в тыльную сторону ладони. Титов вскрикнул, разжал пальцы и отпустил плот. Удар был не очень сильным - лезвие ножа даже не пробило ладонь насквозь. Однако боль показалась Титову жгучей и невыносимой.
   Старпом стал отчаянно барахтаться в воде. Именно в это мгновение Титов впервые по-настоящему испугался. Ему не было так страшно даже тогда, когда на него набросился медведь.
   Чувствуя, что сил уже почти нет, а их остатки очень быстро отнимает страх, Титов снова попытался подплыть к плоту.
   В этот момент над бортом показалась рука, сжимающая кухонный нож, а затем и голова Василия Терентьевича.
   Титов закричал от злости и отчаяния. Судя по измученному лицу капитана, он тоже был не в лучшей форме. Однако Седов находился на плоту, и у него был нож, поэтому шансов у старпома на то, чтоб найти спасение на плоту не было.
   Титов снова нечленораздельно вскрикнул, потом развернулся лицом к земле и поплыл. Его отделяло от берега не менее четырехсот метров, но, поскольку он находился в воде, ему казалось, что расстояние это - в два раза больше. Уже через десять метров старпом понял, что самостоятельно не доплывет. Он перевернулся на спину и попробовал лежать на воде. Однако его тело отказывалось оставаться на плаву, его тянули на глубину не только намокшая одежда и обувь, но и само обескровленное тело.
   Титов снова перевернулся на живот. Он попробовал снять зашнурованные кроссовки, но едва он согнул ногу, как его стремительно потащило ко дну. Старпому пришлось приложить огромные усилия, чтоб вновь выплыть на поверхность.
   Василий Терентьевич почти безучастно смотрел на то, как старший помощник отчаянно борется за свою жизнь. Он хорошо видел лысую голову Титова, то появляющуюся на поверхности, то вновь исчезающую в воде. Иногда Седов забывался и закрывал глаза. В один из таких моментов его пальцы ослабли, и нож упал в воду. В очередной раз в сознание его привел громкий крик. Седов открыл глаза и осмотрел морскую гладь перед собой. Головы Титова нигде не было видно. Капитан несколько минут смотрел на море, потом сел и оперся спиной на борт плота.
   Уже приближался вечер. Голубое небо приняло желтый оттенок. Таким же было лицо Седова.
   Ветер дул с севера-востока, поэтому капитан был спокоен, он знал, что можно не грести, и, что плот рано или поздно прибьет к берегу.
   Василий Терентьевич опустил голову на грудь и провалился в болезненное забытье. Ему привиделись какие-то кошмары.
  
   Открыв глаза, он увидел, что небо стало оранжевым. В ушах стоял непонятный шум. Он усиливался. Подняв голову, Седов увидел вертолет.
   Вертолет летел вдоль побережья на юг. Капитан поднял руку и помахал. Однако, едва ли, это движение увидели сверху. Седов не был уверен, что в наступающих сумерках на рыжей поверхности моря пилоты сразу заметят оранжевый плот. Но затонувшее судно должны были увидеть.
   Капитан вспомнил, что в его кармане лежит заряженная ракетница.
   Несколько движений, и пистолет изрыгнул в небо красную звезду.
   Вертолет покружился над морем и полетел на север.
   "Значит, увидели", - догадался Седов.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"