Прошло десять лет с тех пор, когда между Землей и ее колониями на Марсе, Европе, Ганимеде и Титане было установлено межпланетное регулярное сообщение. Оно значительно улучшило жизнь колонистам. Теперь не нужно было ждать стартовых окон и есть искусственную пищу, когда заканчивалась запасенная натуральная. Также можно было не запасать и не хранить долгое время добытые на других планетах полезные ископаемые.
Но регулярное сообщение тоже имело свои минусы. Чтобы долететь до Земли без помощи стартовых окон, аэрокосмический челнок расходует очень много топлива, и поэтому ему нужно дозаправиться, как минимум, два раза.
Вначале это было огромной проблемой, из-за которой несколько раз срывались сроки установки долгожданного регулярного сообщения. Всемирное космическое агентство даже объявило конкурс на самый лучший проект, который позволил бы решить эту проблему. Сотни ученых и инженеров ломали головы над разнообразными вариантами. Среди них были даже такие экзотические, как создание прямоточного ракетного двигателя, работающего на черной материи, и использование специальных парусов, на которых можно было бы перемещаться по межпланетному пространству при помощи солнечного ветра. Но вскоре Всемирное космическое агентство выбрало самый простой и недорогой вариант - установку автоматизированных заправочных пунктов для челноков в поясе астероидов и на троянских астероидах Юпитера и Сатурна.
Один из таких пунктов согласно плану был построен и на Церере. Его работу контролировали всего пять человек, которые в порыве максимализма бросили свою теплую и уютную Землю ради очень высоких зарплат и каких-то туманных перспектив. Начальник этого заправочного пункта Константин Рюмин славился своим строгим и своенравным характером. Он улетел в это холодное и негостеприимное место, потому что он устал от всей суеты и всех забот, которые окружали его на Земле. Его раздражали шум машин, улицы, забитые людьми и по которым, чтобы пройти, нужно немного потолкаться с ними, и даже шума соседского перфоратора. А здесь, на Церере, Рюмин чувствовал себя счастливым. Он был рад каменистой пустыне, распростершейся по всей Церере. Он даже восхищался ее серебристыми холмами и считал себя хозяином этого астероида.
Но у Рюмина была семья, с которой он прилетел с Земли. Его жена Ирина уже давно смирилась с жизнью на Церере и работала в столовой, которую посещали экипажи челноков.
Что не скажешь о тринадцатилетней дочери Рюмина Юле. Она помнила Землю. На ней можно было свободно прыгать, гулять, дышать воздухом, сколько хочешь и много общаться со своими друзьями. Серебристые холмы Цереры стали для нее символом тюрьмы, настоящей неприступной крепости, откуда было очень трудно сбежать. Именно Церера сделала из нее, жизнерадостной, темноволосой чуть толстоватой девочки, бледноликое худое существо с белыми, как снег, волосами и рыдающее каждую "ночь" в подушку, вспоминая свои давно прошедшие счастливые дни на Земле.
Юля каждый раз старалась уговорить своих родителей вернуться на Землю, но ее отец каждый раз пытался доступно и понятно объяснить:
- На Земле скоро будет полное перенаселение. Жизнь там кипит ключом, никто не дает нам там покоя, а на Церере тихо и спокойно, и я здесь сам себе хозяин. Здесь никто тебя не обидит, никому не будешь подчиняться, ничьи правила не будешь соблюдать.
Ирина боялась возразить мужу, и разговор на этом обычно и заканчивался. Если Юля не успокаивалась, то в ход шел ремень.
Единственным же развлечением Юли было наблюдение через большой иллюминатор дома Солнца, которое представляло собой небольшое ярко-желтое пятно на абсолютно черном небе, усыпанном огромным количеством звезд, которые сверкали и переливались, будто это были не звезды, а драгоценные камни, невесть как оказавшиеся над суровой Церерой. И не смотря на то, что Солнце светило на Церере, как Луна, Юля пристально на него глядела, не чувствуя боли в глазах, как это было на Земле, и думала, что где-то там, за орбитой Марса, который был иногда очень хорошо виден, как маленькая кроваво-красная точка, спокойно следует по своей орбите вместе со своими зелеными лесами и голубыми океанами прекрасная и гордая Земля.
Тем временем условия все ужесточались. Рюмин разработал распорядок дня для Юли, по которому она должна была в девять часов утра заниматься самообразованием, в обед помогать матери готовить еду в столовой, а в вечернее время всей семьей, включая десятилетнего брата Игоря, скалывали у врытых в грунт домов лед, который беспрестанно нарастал заново каждый день.
Вдобавок, когда снизились цены на заправку челноков, отец Юли стал экономить на продуктах. Константин закупал для столовой натуральную пищу, а его семье и малочисленным подчиненным приходилось довольствовать искусственной.
Девочка не могла работать в столовой, помогая Ирине готовить мясные блюда, зная, что дома вместо ароматной говядины или свинины ее ждет безвкусная масса, напоминающая своим видом прозрачное желе.
И один раз, когда мать куда-то отлучилась из кухни, Юля не выдержала, открыла кастрюлю, подхватила вилкой один голубец и начала его жадно, как голодная пантера, его есть. Девочка обожгла себе губы рот и горло, но она, наконец, почувствовала настоящий вкус. Вкус натурального мяса. Юля даже не представляла, чем для нее все это обернется.
Ирина вернулась на кухню, когда ее дочь уже съела голубец, подняла крышку кастрюли и сразу все поняла.
- Это ты съела голубец?! - закричала она на девочку.
Юля молча кивнула.
- Иди домой и жди отца! - приказала дочери Ирина.
- Но что я такое сделала? - спросила Юля.
- Ты украла еду! - разгорячилась Ирина, - Ты совершила подлый поступок, и тебя нужно наказать!
Отец Юли, узнав о подвиге своей дочери, особо не церемонился и запер ее в комнате, где хранился всякий хлам.
Юля долго плакала, колотила в плотную железную дверь и умоляла выпустить, но родители не обращали на это внимания. Вскоре девочка успокоилась и легла на медный пол. Она больше не могла оставаться на Церере, которая плотно удерживала ее родителей. Она не хотела попадать под власть этого астероида и восхищаться его серебристыми холмами, как это делал ее отец. Ей нужна была Земля.
Постепенно у Юли в голове возник план побега с Цереры.
Так она пролежала целые земные сутки. Наконец дверь кто-то открыл. Юля встала с пола, зажмурилась от яркого света лампы и увидела своего младшего брата.
- Где родители? - спросила она его.
- Они ушли на работу, - ответил Игорь.
Тогда Юля быстро побежала к своей комнате, нашла серый листок бумаги и написала на нем что-то. Потом она двинулась к гардеробной.
- Ты куда? - спросил Игорь сестру, когда она, надев скафандр, направилась к шлюзовой камере.
Юля повернулась к Игорю и ответила:
- Я улетаю туда, где везде есть воздух, где по-настоящему поют птицы, где можно купаться не в маленьком бассейне, а в настоящей реке и где зеленеет трава и есть настоящие леса.
Игорь как-то странно посмотрел на Юлю, и та поняла, что он уже почти забыл Землю и ничего о ней уже не помнит.
Девочка бежала по каменистой поверхности Цереры к гостевому дому, где отдыхали экипажи заправляющихся аэрокосмических челноков. Она больше всего боялась встретить по дороге отца, но этого не случилось.
Зайдя в гостевой дом, Юля обнаружила там разговаривающих между собой членов экипажа челнока. Девочка подошла к ним и тихо поинтересовалась:
- Вы на Землю летите?
- Да, - ответил командир челнока Юрий Кленов.
- А можно я полечу вместе с вами? - спросила дрожащим голосом Юля.
Космонавты остолбенели.
- А ты понимаешь, что у нас грузовой челнок, а не пассажирский, и рейс мы выполняем серьезный? - осторожно спросил Юлю второй пилот.
- Значит, не возьмете? - спросила безнадежно девочка.
Кленов кивнул, и тут Юля громко заревела, встала перед ним на колени и стала умолять взять ее в полет. Она понимала, что другого пути нет.
- Я хочу на Землю! - кричала она сквозь слезы, - Я хочу туда, а меня не пускают! Хоть побыть бы там всего три дня! Понимаете?! Три дня!!!
- Юра, может, действительно возьмем ее с собой? - предложил астронавигатор Кленову.
Командир челнока колебался. С одной стороны ему было жаль девочку, а с другой - это будет выполнение неслужебных задач.
И тут Кленов представил на месте Юли свою дочь. Действительно, а что делать этой несчастной девочке, которая слишком рано увидела самые страшные стороны межпланетной колонизации, и оказалась в этом мрачном и холодном месте по воле ее родителей. Решение само навязчиво напрашивалось в голову.
- Ладно, - наконец обратился к девочке Кленов, - Я беру тебя с собой. Все равно нам после прилета на Землю через неделю вновь лететь на Титан через Цереру. Но для начала я должен написать твоим родителям, что я за тебя поручаюсь. Как твое имя?
- Юля Рюмина.
- А родителей как звать?
- Константин и Ирина.
- Вот и отлично. Когда будешь на Земле, поживешь у меня. Думаю, моя жена против тебя не будет, да еще и у Кати появится новая подружка.
- Но ведь мы за это выговор от начальства получим, - заметил бортинженер.
- Не получим, - заверил Кленов, - А если и так, то всю ответственность я беру на себя лично.
Отец Юли сидел у себя в конторе и следил за тем, как движущая платформа уносит челнок от заправочного комплекса к стартовой площадке, и пил кофе. Вдруг к нему зашел его помощник Иван Климов.
- Константин Васильевич, вам командир челнока "FT-4590" просил кое-что передать, - доложил он и протянул какой-то листок бумаги Рюмину.
Константин взял его и начал читать.
Вначале он ничего не понял, потом удивился, а через секунду, когда до него дошел смысл прочитанного, очень разозлился и крикнул:
- Климов! Немедленно отмени этот запуск! Он не должен взлететь!
- Как я отменю запуск? - пожал внезапно удивленно плечами помощник директора заправочного комплекса, - Я же только что дал автоматике команду приготовить стартовую площадку для взлета этого челнока. Если я сейчас вмешаюсь в работу заправочной станции, то может возникнуть сбой целой автоматической системы.
Директор в бешенстве так ударил кулаком по своему столу, что его помощник, не ожидавший такой реакции, испуганно подпрыгнул.
- Вечно мне все приходится делать самому! - злобно бросил Константин Васильевич и со скоростью сверхзвукового самолета ринулся к гардеробной.
Подбежав к стартовой площадке, Рюмин понял, что уже поздно. Челнок начинал взлетать, волоча за собой свой огненный хвост. Константин кинулся к нему и неожиданно попал в струю водорода, разгоряченного ядерным реактором челнока, который с силой вырывался из сопл двигателя.
Рюмина едва не унесло в открытый космос, что при четверти g, которые господствовали на Церере, было очень возможно; но директор заправочной станции смог быстро сориентироваться в пространстве и рухнуть на грунт. Но когда через некоторое время он с трудом поднялся на ноги, то со злостью увидел, что от челнока осталась только одна яркая точка над горизонтом.
- Ну, ничего, - шипел сквозь зубы Рюмин, направляясь к своей конторе, - Я сейчас пожалуюсь в центр координации полетов, и им мало не покажется, а Юльку я вообще запру на пять дней. Будет знать, как сбегать от родителей.
В конторе его встретила встревоженная Ирина. Она размахивала серым листком бумаги. Константин попросил ее успокоиться, выхватил из ее рук этот листок и начал его читать.
"Дорогие мама и папа, я пишу вам эту записку только из-за того, что вы все равно меня не выслушаете. Я должна вам сказать, что я больше не могу жить на Церере этой нудной и скучной жизнью, где каждый глоток кислорода стоит денег, наблюдать это холодное безжизненное небо, где солнце всего лишь одна яркая точка и больше ничего. Я хочу улететь на Землю, где можно спокойно ходить по поверхности без тяжелых скафандров, набирать полную грудь воздуха, питаться натуральной пищей, а не ее синтетическими заменителями, любоваться природой, голубым бездонным небом и солнцем, которое по-настоящему очень ярко светит и греет своими теплыми лучами. Неужели вы не помните, как мы всей семьей гуляли тогда, пять лет назад, в одном из парков, где росли зеленые деревья и так сладко пели птицы? Неужели вы забыли Землю и обменяли ее на этот безжалостный темный и холодный мир? И не говорите потом, пожалуйста, что это нужно было для того, чтобы внести свой вклад в исследование космоса. Нет, вы просто не любите Землю, не любите общество и не хотите в этом элементарно признаваться, но я не такая. Мне нравится Земля и общество. Мне нравится даже шум и вся суета, которую ты, папа, так яро ненавидишь, потому что я знаю, что без этого невозможна жизнь любого полноценного человека. Поэтому я и решила покинуть на время Цереру. Я хочу вновь увидеть ее. Пускай гравитация Земли в первый день будет для меня непривычной, но я не намерена больше откладывать свои планы. Только не переживайте. Я буду общаться с вами по радиосвязи, если подвернется возможность.
Ваша любимая дочь Юля"
Потом Рюмин несколько раз перечитал записку и, в конце концов, решил, что жаловаться в центр координации полетов он не будет.