Аннотация: Иногда то, что таилось долгое время выходит на поверхность. И только от нас зависит, сколько зла оно принесет...
Реки. Реки бывают разными. Бывают широкими и могучими, как Днепр в половодье. Бывают и такие, что по ширине ненамного больше широких ручьев, а посередине можно дотянуться до дна не намочив головы. Бывают реки, неспешно несущие свои воды, и бывают такие, что несутся словно обезумевшие лошади. Реки бывают разными. Одни - веселые и задорные, чистое дно которых ясно проглядывается с поверхности. Другие - наоборот, коварные и хмурые, несут мутные воды, прикрывающие глубокие омуты и предательские подводные коряги. Да, реки бывают разными. Но объединяет их одно - у каждой реки есть душа, чем-то напоминающая человеческую.
Эта река ничем особенным не отличалась. Текла тихо-мирно, изредка, зачастую после таяния снега, разливалась, затапливая прибрежные луга, оставляя после себя лужи, не просыхающие до самой осени. Берега её кое-где обросли камышом, кое-где над самой водой склонились ивы, кое-где берег обрывался в воду невысоким оврагом. Весной сюда приплывали для гнездования утки и другие водоплавающие птицы. На реке стояла старая-престарая водяная мельница, плотина которой едва сдерживала небольшое озерцо за ней. По соседству с мельницей раскинулось небольшое село. Аккуратные беленькие домики выглядывали из-под огромных груш и яблонь. За селом раскинулись бескрайние поля золотистой пшеницы. На другой стороне речки раскинулся небольшой дубовый лесок, куда местные ходили весной и осенью за грибами. Лесок начинался сразу за плотиной, узким языком врезаясь в царство степи, окружающее его со всех сторон.
Я помню то лето очень отчетливо. Наступил долгожданный июнь, прозвучал-таки последний звонок - предпоследний в нашей жизни - и, наконец, наш класс впервые в этом году по-настоящему наслаждался свободой. Прошлогодние экзамены мы уже отмучили, а следующие - еще далеко. Солнце палило невыносимо. Речка словно приглашала окунуться в нее, спасая от зноя.
Поэтому сразу же после последнего звонка мы, как было условлено, кинулись по домам за заранее заготовленными вещами. Мой дом стоит недалеко от пристани - небольшого деревянного помоста, который на пару-тройку метров врезался в воду. К его темным от воды сваям привязывали свои лодки сельские рыбаки и охотники. Я прибежал домой, бегом скинул брюки и белую рубашку и одел шорты и футболку. Вместе со мной переоделся Сережа - мой одноклассник и приятель. Наша школа была большой - в нее ходили дети из окрестных сел. Сережа был не местный, поэтому он заночевал у меня. Мы схватили по небольшому рюкзаку с вещами и вдвоем взяли большую сумку, куда наши заботливые мамы сложили провизию. Её было столько, что казалось что нас собирали на северный полюс. Захватив из сарая бамбуковые удочки и котел мы не торопясь пошли на пристань. Так как мы пришли первыми, мы начали отвязывать лодку, где помимо нас должно было плыть еще двое человек. Наша лодка была единственной, на которой стоял мотор - остальные были на веслах. Бидончик с бензином мы прихватили с собой. Вытащив из специального сарайчика старенький мотор мы принялись подцеплять его и подсоединять бензобак. К тому времени как мы закончили, подтянулась значительная часть моего класса. У всех на лицах играла улыбка, все предвкушали предстоящее веселье. Наш класс был небольшим даже по меркам села - всего тринадцать человек. Мальчишек было шестеро - я, Сережа, Толик, Слава, Андрей и Саша. Я немножко опишу каждого из них. Сережа - как я уже говорил - был моим приятелем. Ростом он не вышел - он был самым низким из моих одноклассников. Коротко стриженный, с большими карими глазами - он никак не тянул на свои шестнадцать лет. Говорил он всегда тихим и спокойным голосом, слегка смущенно. Толик - главный наш шутник. Стоило ему улыбнуться - и все вокруг тоже начинали улыбаться, хотя еще ничего интересного не произошло. Он был высоким и худощавым. Говорил всегда громко, не желая скрывать собственные мысли. Он был достаточно открытым, чтобы суметь сказать человеку то, что он о нем думает в глаза, а не сплетничая за спиной. За это я ценил его как хорошего приятеля. Был в нем правда и недостаток - излишнее упрямство. Он никак не хотел соглашаться с чужим мнением, если считал его неправильным. Слава - наша темная личность. Само его лицо не внушало доверия. На носу и щеках у него было множество веснушек. Глаза смотрели всегда с хитрым прищуром, будто он успел где-то что-то сделать, причем что-то неприятное. Выгоревшие волосы и ресницы довершали его портрет. Никто ничего о нем толком не знал, хотя учился он с нами с первого класса. Андрей и Саша - братья-близнецы. Хотя их внешность была идентична, характеры сильно отличались. Андрей - парень, которому было свойственно несколько романтическое восприятие мира. Он мог подолгу сидеть на старенькой пристани, глядя на закат солнца, что-то зарисовывая в свой альбомчик. Этот альбом он никому не показывал и прятал его очень тщательно. Саша - наоборот, был закоренелым реалистом, с самого детства привыкшим трезво и объективно глядеть на вещи. Оба они были самыми высокими в классе.
Мы наконец закончили укладывать свои вещи и помогли остальным.
Пока мы закончили, подтянулись наши девушки. Их было семеро - Света, Наташа, Оля, Полина, две Вики и Марина. Пожалуй не стоит описывать их сейчас - для этого еще представиться возможность. Они кинули свои небольшие рюкзачки в лодки и отошли в сторонку, пока мы под палящим солнцем завершали приготовления.
Наконец все было тщательно уложено и проверенны некоторые самые главные вещи. После этого все расселись поудобнее в лодках и мы отчалили. Мы плыли в трех лодках - я, Сережа, Полина и Вика в одной, Саша, Андрей, Оля, Света и Марина во второй и остальные в третьей.
Я и Сережа оттолкнули лодку от причала веслами. Потом я сел на банку и принялся отгребать от берега. Отплыв на середину реки я запустил мотор. Он тихонько фыркал на холостых оборотах. Убедившись, что путь свободен, я отпустил сцепление и поддал газу. Лодка двинулась вперед, все больше набирая скорость. В лицо бил свежий ветерок, приятно охлаждая. Вскоре мы потеряли остальных из виду. По обе стороны реки росли дикие облепихи. Темная гладь её вспарывалась под лодкой превращаясь в бурный след позади нас. Через полчаса мы достигли пункта назначения. Река в этом месте распадалась на несколько рукавов, между которыми лежали островки. Я направил лодку в правый рукав реки и вскоре мы выехали к самому большому из островов. Я выключил мотор. Некоторое время мы двигались по инерции, замедляясь все больше. Я дал знак Сереже, и он взялся за весла. Под его управлением лодка вошла в жко опишу каждого из них. асс был небольшим даже по меркам села - всего узкую протоку, спрятанную от неопытного взгляда ветками ив, кончики которых купались в воде. Проехав их мы поплыли по небольшому но глубокому каналу. Над нами сплелись ветки деревьев, лишь изредка лучи солнца проникал сквозь густую зелень. Очень скоро мы выплыли в небольшое озерцо, находящееся в глубине острова. Его берега густо поросли камышом, а при нашем приближении в воздух взлетело, отчаянно вспенивая воду при разбеге несколько уток. Мы проводили их взглядами и принялись искать место для стоянки. Не найдя его мы решили проломиться прямо сквозь камыш. Подплыв к берегу поближе я спрыгнул в воду. Было мелко - всего по пояс, но передвигаться по дну было сложно. Из-за того, что озеро было непроточным, на дне скопилось множество ила, который при каждом шаге засасывал ноги. Я подошел к камышам принялся расчищать дорогу, подминая и ломая камыш. Я два раза успел порезать пальцы, прежде чем добрался до берега. Там Мы с Сережей вдвоем подтащили лодку к берегу и привязали к дереву. После этого помогли вылезти девушкам и вытащили вещи. Мы с Сережей взяли топорик и отправились в лес за дровами, пока наши спутницы раскладывали одеяла для небольшой передышки и расчищали место для лагеря.
Нам повезло - почти сразу попалось сухое дерево, очевидно упавшее после грозы. Отрубив столько веток от него, сколько смогли унести, мы вернулись назад. Предоставив Сереже заниматься костром, я накинулся на бутерброды. Перекусив, я помог Сереже. Нам нужны были угли к тому времени, когда подтянуться остальные. Вечером намечался хороший праздник с главным блюдом - шашлыком. Было решено пока не ставить палатки - до вечера было далеко. Ограничились лишь тем, что растянули на четырех деревцах большой кусок брезента. Под него мы сложили наши вещи. После этого я с Полиной пошел на рыбалку, оставив Сережу и Вику присматривать за костром и готовить обед. Усадив девушку в лодку, я залез сам и выгреб в озерцо. Подплыв к противоположной его стороне я привязал лодку к пучку камыша и забросил удочку. После этого я помог Полине насадить на крючок кусочек белого хлеба. После этого мы молча стали следить за поплавками, которые тихонько покачивались под едва заметным ветерком. Не клевало. От постоянного Вглядывания в водную гладь ломило глаза. Наконец мне надоело это дело и я прилег на дно лодки. Полина сидела передо мной, слегка прищурившись, и наблюдала за поплавком. Наверное стоит её слегка описать. На ней была выцветшая футболка неопределенного цвета и короткие шорты. На голове красовалась широкополая соломенная шляпа , сквозь дырочки в которой свет падал на её лицо мелкими пятнышками. Загорелое личико подсвечивалось бликами из воды. Мелко вьющиеся волосы падали на плечи пышной шалью. Носик (не нос, а именно носик) был задорно вздернут. Насмотревшись на нее я лег и начал смотреть на небо. Над нами нависали ветки огромного дуба. Его листья давали приятную тень, из-за которой, собственно, я и выбрал это место для рыбалки. Все-таки июньская жара давала о себе знать. Наблюдая за облаками я и не заметил, как заснул. Проснулся я от легкого подергивания лодки. Открыв глаза я наблюдал такую картину - Поля изо всех сил уперлась о борт лодки и пытается вытащить удочку, которая в свою очередь выгнулась дугой. Все понятно - зацепилась за корягу или водоросли. Я поднялся и взял удочку в свои руки.
- И как ты так умудрилась зацепить? - спросил я, безуспешно дернув удочку разок-другой.
- Да у меня вроде клюнуло и повело в сторону, - не очень уверенно сказала Поля. - Но я просмотрела, там недалеко утка плавала...
Дернув еще пару раз я понял, что придется подгребать. Взявшись за весла я хотел было опустить их в воду, но как только тень от весел достигла того места, где лежал на воде поплавок, как случилось сразу несколько событий - раздался сильный всплеск, и из воды высунулся чудовищный хвост, размером где-то с мою голову, а у меня промелькнула мысль, что мы сейчас и перевернемся. Удочка, которую держала Полина дико дернулась и сломалась на кончике. От неожиданности Поля кувырком вылетела за борт. Лодка закачалась, и мне стоило большого труда ее удержать от затопления. Я ошарашено глянул туда, где видел хвост, но не увидел ничего, кроме кругов на воде. Тут с другой стороны лодки раздалось бултыхание и бульканье. Тут меня осенило - Полина же плавать не умеет. Ну, то есть умеет, но только в знакомом месте, где она уверенна в своей безопасности. Просто был случай, классе в шестом, кажется, когда она стояла на причальчике, а кто-то толкнул ее в спину. Плавать тогда она только училась и то на мели, так что оказавшись на глубине сразу пошла ко дну. К счастью в тот момент на пристани было много взрослых, так что ее быстро вытащили и откачали. Но те несколько секунд что она тонула вселили ей на всю жизнь панический ужас перед неожиданными погружениями. Так что упав в воду, она моментально запаниковала. Там где мы стояли, была небольшая ямка метра два с половиной глубиной. Так что, не ощутив под ногами дна, Полина запаниковала еще сильнее. Она вынырнула последний раз и больше не показывалась. Только ее шляпа плавала на поверхности.. Не думая над тем, что обладатель грандиозного хвоста еще может быть где-то здесь я прыгнул следом. Вода оказалась неожиданно холодной - видно со дна били ключи. Я нырнул первый раз. Вода была очень мутной, плыть приходилось наощупь. Не найдя ничего я вынырнул, набрал воздуха в грудь и опять погрузился. На этот раз мне повезло. Я увидел на дне смутный силуэт чего-то светлого. Я схватился за краешек одежды и поплыл на поверхность. Хорошо, что плыть недалеко, а то тащить Полину на поверхность оказалось задачей не из легких. Наконец я вынырнул на поверхность, подтащив за собой бесчувственное тело. Лицо Поли было мертвенно-бледным. Это напугало меня. Я попытался затащить девушку в лодку, но это было непросто. Вдобавок весло соскочило с борта и здорово приложило меня по голове. Это меня обозлило. Последним рывком я наполовину втянул Полину в лодку, потом подплыл с другой стороны и влез сам, после чего втянул ее полностью. Дальше я растерялся, но тут на помощь пришли знания об оказании первой помощи. Я попытался прощупать пульс, но то ли не сумел (первый раз, все-таки, да и волновался я дико), то ли его не было. Потом я начал делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Раз, два, три, вдох, раз, два, три, вдох, ну же давай, раз два, три, вдох, дыши, твою мать! Я уже начал паниковать. Сердце колотилось в груди с такой силой, что казалось - еще немного, и я лягу рядышком с разрывом сердца. Когда я почти перестал на что-то надеяться, Полина выгнулась и дико закашлялась. Потом её стошнило от воды, которой она, видимо, успела наглотаться порядком. И снова она зашлась в диком кашле. У меня не гора, горный хребет средних размеров с плеч упал. Я обессилено повалился на банку. Только сейчас я заметил, как устал. Полина обессилено лежала на дне лодки, и, казалось никак не могла надышаться. Однако очень скоро ее дыхание успокоилось и она приподнялась на локте.
- Спасибо. - немного хрипло сказала она.
- Обращайся. - сказал я. И, немного подумав, добавил. - Только по другому поводу.
- Давай только не будем нашим говорить? - попросила она.
- Почему? - удивился я.
- Просто не хочу, чтобы они знали. Потом родителям кто-нибудь обязательно проболтается, а у меня отец - сам знаешь - потом на километр к речке не подпустит. А я купаться и на лодке плавать очень люблю. Так не скажешь? - она испытывающее посмотрела на меня своими большими светло-карими глазами.
- Ну как хочешь. - сказал я, хотя перспектива похвастаться перед нашими в том, что я сам вытащил из воды и спас Польку была довольно притягательной.
Я взялся за весла и через пару минут мы подплыли к берегу. Там уже вовсю велась работа по обустройству лагеря. Под навес Сережа перетащил несколько бревен, а посредине поставили раскладной стол. Потом мы с ним взяли ножики и пошли расширять площадку для лодок - ведь их у нас было целых три, притом не маленьких. Зеленый камыш никак не хотел ломаться, мы изранили об него все пальцы, а сухой трещал под ногами как пистоны.
- Чего вы мокрые такие приехали? - вдруг спросил Сережа.
Меня так и подмывало рассказать "по секрету" ему всю историю, но, хотя я искренне верил в то, что он никому не расскажет, ответил:
- Да так, окунулись слегка, а то совсем зажарились.
- Прямо в одеже и окунались? - удивился Сережа. Я прикусил язык.
- Ну, сначала она меня спихнула, а потом я ее потащил.
- Нашли, блин, место дурачиться. - проворчал он.
- Будто вы тут только лагерь разбивали. - на автомате ответил я, и крайне удивился, отметив что Сережа слегка покраснел и усерднее заработал ножом.
Наконец мы закончили с этой работой и залезли на берег. Девчонки к тому времени поджарили на костре сосиски, которые мы с аппетитом съели. Природа навевала сонливость. Ветерок шелестел над кронами деревьев. Птичий гомон не смолкал ни на минуту. По озеру бежала легкая рябь, камыш на берегах шумел, порой заглушая все иные звуки.
Я лежал и думал. Думал над тем, что же произошло там, на лодке.
Судя по форме хвоста, принадлежал он сому. Я, конечно, не раз слышал душещипательные истории о пятиметровых сомах, которые глотали людей целиком, но не очень-то им верил. Я знал, что в нашей речке раньше водились довольно крупные сомы, но их всех перестреляли подводные охотники. Всех, да не всех. Этот видимо нашел себе прибежище на дне этого мелкого озерца.
- Что-то наших не видно, - сказала Вика. - Как бы не случилось чего. Они же должны были приплыть еще час назад.
И верно, подумал я. Они хоть и на веслах, но и плыть не очень далеко. И дальше плавали.
- Я съезжу им на встречу. А то мало ли... - сказал я, поднимаясь с бревна. - Кто-то еще хочет?
Никто видимо не захотел, так что я пошел один. Уже у лодки меня догнал Сережа, чтобы помочь оттолкнуть лодку.
Через пару минут я уже работал веслами, плывя по канальчику. Надо мной гнулись ветки деревьев. Видно на открытой воде был довольно сильный ветер. Наконец я проскользнул под ветками ивы. Мда, ветерок-то не на шутку разгулялся. Да и дул он против течения, так что волнение было довольно сильным.
Я завел мотор и поплыл, подгоняемый в спину порывами ветра. Через минут двадцать я заметил лодки, плывущие в нашем направлении. Они держались возле берега, едва тащась против ветра. Я подплыл к ним. На передней лодке были Саша, Андрей, Оля, Света и Марина. Братья - близнецы гребли каждый своим веслом, и видно было, что они порядком устали. Следом за ними, на незначительном отдалении плыли Слава, Толик, Наташа и Вика. Греб правда только Толик, но зато с силой, не уступающей близнецам. Мое появление было воспринято радостными воплями. Мы высадились на берег и начали решать что делать. В смысле решали только я и Саша. Толик веселил девчонок, Андрей уселся на корни дерева и что-то, как обычно, зарисовывал. Слава тем временем лазил по уложенным тюкам, проверяя сохранность вещей.
- Нам самим не выгрестись, - сказал Саша. - Давай перетащим все в твою лодку, а мы как-нибудь налегке девчонок перетащим.
- Нет, так не пойдет. Ветер усиливается, пока догребете, можете перевернуться. Да и все вещи мне не перевести за один раз, а туда-сюда мотаться - до ночи не успеем.
- Ну и что ты предлагаешь?
- Давай оставим вещи на лодках и привяжем к моей. В мою девчонок посадим. Пока я их перевезу, вы пешком пройдете по берегу, до развилки, а потом я вернусь за вами. И время и бензин сэкономим.
- А потянет такой груз? - с сомнением спросил Саша. - А то как бы не булькнули наши вещи где-то по дорожке. Нам еще три дня на островке жить.
- Да ничего, я под берегом и потихоньку.
На том и порешили. Взяв моток толстого каната мы принялись привязывать две лодки к моей. Потом мы привязали вещи так, чтобы ничего не выпало, а то ветер начал разгуливаться не на шутку. Наконец со всем этим было покончено. Девушки сели в лодки. Оля, Наташа и Вика сели ко мне, а Света и Марина - в лодку следующую за моей. Парни помогли оттолкнуть мой "паровозик" от берега. Я запустил мотор и мы, хоть и с черепашьей скоростью поплыли по реке. Волны то и дело норовили нас перевернуть. Девчонки взвизгивали каждый раз, когда очередная волна подкидывала нас. Я то и дело оглядывался, но сзади все тоже было неплохо. Моя лодка разбивала волны, так что остальные, хоть и качались, плыли относительно ровно. Через сорок минут мы подплыли к месту развилки и плыть стало намного легче - острова прикрывали нас от ветра и волн. Мы последний раз взглянули на парней, столпившихся на том берегу реки. Они всю дорогу сопровождали нас, идя вдоль берега, готовые, если потребуется, помочь. Вскоре они скрылись за поворотом реки. Я повернул в нужное мне русло. Через десять минут я увидел две знакомых ивы, которые прикрывали вход в канал. Дальше я с осторожность стал плыть, не выключая мотора, хотя и рисковал удариться им об мель или подводную корягу. На веслах я просто не выгреб бы с таким грузом. Но все обошлось благополучно. Я выплыл на середку озера, и крикнул. Вскоре из-за камышей выплыл Сережа и залез в последнюю лодку. Он отвязал ее и на веслах направил к нашему лагерю. Я тем временем отвязал вторую лодку, на которой сидели Света и Марина. Они сами взялись за весла (хорошо, что у нас в селе даже девушки умели плавать на лодках). Я пошел последним. Вскоре все три лодки тихо стояли у берега, а мы с Сережей распаковывали и перетаскивали под брезент вещи. Немного передохнув, я вновь отплыл, направляясь за моими одноклассниками. Я едва выехал из канальчика, как ветер швырнул мне в лицо горсть мелких брызг. Хорошо, подумал я, что наши не на веслах поплыли, а то точно опрокинулись бы. Я поддал газу и перешел на глиссер. Через минут пятнадцать я подплыл к берегу.
Наши подошли к лодке и стали залезать на борт. Все расселись, и мы отчалили. Перегруженная лодка с трудом взбиралась на волны. Небо затянуло серыми тучками - вечером скорей всего будет дождь. Слегка похолодало, но после дневной жары это было только облегчением. Ветер рвал верхушки волн, бросая нам в лица брызги. Нос лодки тяжело плюхался, срываясь с гребня очередной волны.
- А я думал мы на Бобровом острове будем, - вдруг подал голос Саша, когда мы подплыли к протоке.
- И я тоже, - поддержал Толик.
- Да на Бобровом же пожар был, - с удивлением ответил я. - Вы разве не знали?
- Нет, я и родителям сказал, что мы там будем.
- И я.
- И я тоже.
- Ну и фиг с ним, с этим Бобровым, - сказал я. - Какая разница, где отдыхать?
На том и решили.
Вскоре мы вошли в ветровую тень островов. Через десять минут мы уже причаливали. Наконец-то все в сборе.
Пока я плавал, Сережа с девушками установил три палатки - одну большую, и две поменьше. В большой будем спать мы, а в остальных - девушки. Но это при условии, что мы вообще будем спать сегодня, что достаточно сомнительно. Достали старенькую гитару. Пока остальные сидели под навесом и пели под гитару, на которой играл Толик, мы с Полиной занялись шашлыком - угли как раз подоспели. Начало темнеть. По лагерю расползался аромат шашлыка, вызывая спазмы желудка. Я следил за шашлыком, изредка переворачивая и поливая его вином. Полина сидела рядом на одеяле и задумчиво смотрела на ярко пылающие угли.
- Кстати, спасибо еще раз за сегодня, - неожиданно сказала она. - Все-таки жизнь спас.
Она взглянула на меня, и мне показалось, что губы ее слегка дрогнули. Я смотрел прямо в ее глаза. Наши лица начали медленно сближаться, но тут сзади, как всегда не вовремя, подскочил Толик.
- Скоро шашлык будет?
Я невольно вздрогнул и быстренько отстранился.
- Уже почти готов.
Толик кивнул и пошел к остальным. Я осторожно взглянул на Полю. Она так же взглянула на меня. На секунду наши взгляды пересеклись. Мы улыбнулись друг другу и снова начали смотреть на шипящее мясо, издававшее до безобразия вкусный аромат. Только сели мы поближе друг к другу.
Через полчаса стемнело окончательно и мы прицепили под купол навеса переносной фонарь. Комары нас не очень беспокоили, да и мы к ним уже привыкли. Начался настоящий банкет. Вытащили вино и пиво, кто-то достал домашнюю наливку. Слава правда приволок литровую бутылку самогонки, но ее мы решили пока что не пить - нам еще завтра гулять.
Мы первый раз так собирались - классом, и без родителей. Вседозволенность ударила в голову не хуже наливки. Вскоре мы наелись и перекочевали к костру. Там мы уселись вокруг него и сначала начали петь под гитару. Началось все с "Костра" Машины времени и покатилось. Едва мы заканчивали петь, как кто-то вспоминал следующую песню. Вскоре нам это надоело. Мы подсели поближе к костру.
- А знаете, мне бабка рассказывала, что раньше где-то здесь капище было, - вдруг сказал Слава. Все уставились на него.
- Что было? - слегка заплетающимся языком переспросил Андрей.
- Капище. Это место где язычники поклонялись богам. Это капище было посвящено Велесу, его еще Черный бог называли. Бабка мне рассказывала, что лет тридцать назад археологи приезжали, что-то копали. Ну, помните за оврагом холм на берегу? Там его и нашли. На капище этом всяких животных резали, чтобы его умилостивить.
Все молчали. Выпитый алкоголь, ночь, одиночество, костер. И главный рассказчик, поведывающий шепотом очередную страшилку. Завтра ты посмеешься над этими историями, но сейчас тебе кажется, что ты готов поверить во что угодно. За кругом очерченным светом от костра начиналась великая и ужасная тьма. Оттуда порой доносились звуки - потрескивание веток, легкий шелест травы. Тишину порой разрывал о приглушенное уханье филина. Полина тесней прижалась ко мне. Над головами шелестели ветки, если прислушаться, порой можно было почти наяву услышать тихие шаги в лесу. Громко стрекотали сверчки. Слава обвел нас взглядом и продолжил.
- Раз в год в окрестных селениях выбирали самую красивую девушку. Ее связывали и кидали в омут - как раз под холмом. Это была попытка откупиться от засухи и мора. Но однажды, все пошло не так. Как обычно выбрали самую красивую девушку. Но парень, которому нравилась эта девушка, воспротивился. Они хотели бежать. В последний момент их поймали. Парня заперли в погребе, а девушку повели на капище. Но вырвался парень. В последний момент он прибежал туда. И вырвал любимую из рук бога. Разозлился Велес. Ночью явился он в деревню в виде старца с шкурой быка на плече и кривой клюкой в руке и похитил девушку прямо из дому. А в наказанье парню, чтоб другим неповадно было сделал ее мавкой. Стоило парню подойти к воде - ему везде виделось отражение ее лица. Но стоило ему протянуть руку - отражение терялось, улетало. Не выдержал он. Лунной ночью поднялся он на холм, около которого вырвал любимую из Велесовых рук. Закричал он: "Возьми меня, но ее отпусти". В тот же миг рядом с ним появился старец, с клюкой в руке и бычьей шкуре на плечах. За ним шла его любимая. Не успели они и попрощаться. Взял Велес парня за руку и растворился с ним в воздухе. Лишь девушка осталась стоять на холме. Потом она ни разу не вышла замуж, хотя сватались к ней чуть ли не все молодые парни с окрестных деревень.
Слава замолчал. Воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием костра и стрекотанием кузнечиков. Каждый задумался, переваривая смысл сказанного. Я взглянул в лицо Поле, которая, как мне показалось, слегка побледнела. Но вскоре все снова развеселились. Я пошел за очередной порцией пива, которое стыло в озере. Спустившись по топкому берегу, и умудрившись не разу не зацепиться за торчащие к в озере. орни, я оказался перед лодками.
Невольно я засмотрелся на красоту озера. Ветер к ночи стих совсем. Ровная, как зеркало, водная гладь идеально точно отражала деревья, растущие на берегу. Порой было незаметно, где кончались низкие ветки, а где начиналась кромка воды. Половина луны только взошла над вершинами деревьев. Ее мягкий свет тонул в зеркальной поверхности озера. То была истинная красота ночи - красота, которую редко кто видел, а еще меньше людей ее замечали. Небо было безоблачно - я зря боялся, что пойдет дождь. Звезды мягко мерцали, изредка переливаясь разными цветами. Деревья стояли понуро опустив ветки, как актеры после выступления. Их роли - сиять зеленью и свежестью днем - ночью прекращали быть нужными. Ночь сама по себе свежа и прекрасна, пусть и не блистает яркостью красок. Это как черно-белый снимок. Стоит дать ему цвет, как он тут же потеряет свое величие и красоту.
День отражает яркость и насыщенность цветов, ночь показывает тонкость и чистоту линий. Камыш слегка шуршал и потрескивал - опять рыба через него ломиться. Я перевел взгляд на возвышенность, находящуюся напротив меня, на другом краю озера. Мне показалось, что там, смазываясь с очертаниями леса, стоит человек. Я моргнул и наваждение исчезло. - Померещиться же такое. - вяло подумал я и вернулся к компании. Гуляли мы всю ночь. Лишь когда на горизонте стала проявляться все четче розоватая полоска, а пространство вокруг наполнилось серостью раннего утра все начали расходиться по палаткам. Я взял свой спальник и лег недалеко от костра. В палатке поспать явно не получиться - Слава, Саша, Толик и Андрей затеяли там игру в карты с девчонками. Визги и хохот были слышны даже сюда. Я лежал и думал о сегодняшних событиях. Все выглядело, как будто Поля случайно подцепила огромного сома. Я слышал от отца, что раньше в речке водились настоящие гиганты - до двух метров в длину. Правда почти всех переловили подводные охотники - летом они толпами приезжали сюда из города. А этот видимо остался. Надо бы не забыть деду сказать - он заядлый рыбак и охотник. Небо светлело все больше. Звезды угасали, отступая на запад, а с востока поднималось, еще не видное, но вполне ощутимое дневное светило. Тут из палатки выскользнула чья-то фигурка и подошла к костру. Это оказалась Поля. - Не спишь? - шепотом спросила она. - Нет. А ты чего вскочила? - Да там в палатке Вика с Сережей... Ну в общем решила возле костра посидеть. - неожиданно збилась она. Я усмехнулся. - Ты бы хоть оделась, а то утречком же холодновато. - Да ладно, возле костра посижу - не замерзну. - Давай хоть в спальник залезь, а я уж посижу. Полина немного поотнекивалась, но как-то вяло, и вскоре дала себя уговорить. Я вылез из теплого спальника на более чем свежий утренний воздух. Зубы сразу стали выбивать замысловатую дробь. Полина посмотрела на меня с жалостью. - Давай залазь обратно, джентельмен, блин. - А-а т-ты? - Вдвоем поместимся, спальник-то большой. Нет, я конечно не против, спальник-то действительно большой - он принадлежит папе, а тот никогда не отличался тонкостью форм. Но все-таки лежать прийдется впритирку. Правда тут подул холодный ветерок, решивший мои колебания. Я залез в спальник, оказавшись вплотную прижатым к Полине. Стало немного неловко, а про сон я сейчас думал в последнюю очередь. - Спасибо еще раз. - тихо сказала она, прижавшись губами к мочке моего уха. В горле у меня пересохло, надежно заклинив речевой аппарат. - Э-э-э. - только и смог бробулькать я. Полина улыбнулась мне и обняла за шею. Я неловко приобнял ее за талию и поцеловал. Она с жадностью ответила на мой поцелуй. Дальше... Впрочем дальше ничего особенного не было. Насыщенный день, бессонная ночь и выпитый алкоголь действовали безотказно - через полчаса мы уже заснули. Господи, как же оказываеться приятно засыпать держа в объятьях небезразличного тебе человека! Снилась мне какае-то муть, явно навеянная Славиным рассказом. Снилась Полина. Снилось еще много того, что я не запомнил. Проснулся я от безжалосного пинка по пятой точке. - Вставай лежебока! - закричал мне в ухо кто-то голосом Толика. Я на звук попытался ударить мучителя, но промазал. Пришлось вставать, чтобы показать обнаглевшим одноклассникам, что будить меня в такую рань - непростительная ошибка. Ну и что, что почти двенадцать? После вчерашнего дня (и ночи) это действительно рано! Кстати Полины рядом со мной не оказалось. Она видно встала пораньше, да и вчера она почти не пила. В отличие от меня. Пока я лежал, мои ощущения оставляли желать лучшего, но стоило мне встать... В общем я решил пока не вставать, а немного посидеть. Голова немного гудела, во рту застыл неприятный привкус, горло немилосердно сушило. Желудок явственно изъявлял желание вылезти через рот. Героически подавив его попытку, я все-таки поднялся и покачиваясь (алкоголь выветрился еще не до конца) пошел к озеру. Солнце ярко светило, соловьи выводили свои трели, изредка прерываемые застенчивым "ку-ку" или воркованием горлиц. Но мне на все это было глубоко начхать. Стянув с себя всю одежду, я с диким ором забежал в воду и нырнул. Я знал, что если заходить постепенно, я буду морочиться полчаса. Да и водичка сегодня прохладная. Впрочем сейчас она именно такая мне и нужна. Вода чародейски подействовала на мою многострадальную голову. Голова перестала гудеть, сознание мгновенно прояснилось. Я вдруг почуствовал зверский холод, но на берег вылазить не торопился - я хоть и почувствовал себя лучше, но все же до нормального моему состоянию было ой как далеко. Лишь продрогнув до костей и почти перестав ощущать руки и ноги я вылез на берег. В лагере к тому времени не намечалось никакого шевеления - только Толик, сидя на корточках у костра грел руки. Он выглядел слегка помятым, но все же лучше, чем как я подозреваю выглядел я. - Что, только я удостоился чести быть поднятым из постели, - с раздражением спросил я у него. Впрочем я не обижался - на Толика, как на многих смешных людей было просто физически невозможно обижаться. - Мне стало скучно, - просто ответил он. Я сел рядом с ним. - Ты думал, мое пробуждение тебя рассмешит? - Да нет просто ты лежал ближе всех. Да уж, логика железная. - Знаешь, мне вчера казалось, что кто-то посторонний по лагерю ночью шастал, - вдруг сказал он. - Я шаги слышал, и силуэт видел. Только ни на кого из нас он не был похож. Вроде дедка с палочкой. - Ты знаешь, по-моему я знаю кто это, - на полном серьезе заявил я. - Кто? - удивленно спросил Толик. - Белая горячка. Пить меньше надо. - Да пошел ты... Я увернулся от дружеского тыка под ребра. - Ты кстати Полю не видел? - спросил я. - Что уже после ночи свалила куда-то? - хитро прищурился Толик. Мда, дело фигня. Толик относиться к тому типу людей, которым легче на языке горящую головешку удержать, чем какую-то тайну. Тем более судя по его нахальной морде он и не собирался пытаться. Я вздохнул. - Так видел или нет? - Да не видел я ее. Сам за своими девками следи. - буркул он себе под нос. Поняв, что выспрашивать его бесполезно я пошел с обходом палаток. В палатке, где по идее должны были ночевать парни почему-то было больше именно представительниц прекрасного пола. Все девушки (кроме Вики и Полины) лежали в обнимку с Славой, Сашей и Андреем. Видимо вчерашняя игра в карты закончилась удачно. Тихонко прикрыв полог, я пошел к одной из девичьих палаток. Она оказалась пустой - на полу лежала аккуратно застеленная постель, к которой видимо не прикасались, а теперь скорее всего и не притронуться. В следующей палатке лежали, прижавшись друг к другу, Сережа и Вика. Да, видимо не я один засыпал сегодня в объятьях. Черт, где же Полина? Может пошла по острову пройтись? Я пошел вдоль берега озера, обойдя его, и развернувшись двинулся вдоль острова. Он вполне опрвдывал свое название Коса. Он действительно был нешироким и длинным, и имел чуть изогнутую, как у косы форму. Озеро располагалось в верхней части острова, дальше он был настолько узким, что идя по середине можно было видеть оба его берега. Правый - пологий и ровный, в основном заросший камышом. Зато левый представлял крутой обрыв. Слева протекала Кривая протока. В этом месте острова стояли так близко друг к другу, что ветки деревьев иногда сплетались, образуя над водой настоящий купол. Из-за такого близкого расположения течение тут значительно ускорялось, образуя почти горный поток. Никто не знал глубину этой протоки, камни с веревками и якоря сносило течение, а нырять тут не решались даже самые отчаянные. Быстрина скрывала многочисленные коряги и погибнуть тут было очень даже просто. Я отошел уже довольно далеко от лагеря. Полины нигде не было видно. Я начал беспокоиться. И вдруг между деревьями я увидел как промелькнула ее линялая футболка. У меня отлегло от сердца. Я бросился за ней. Она бежала и смеялась задорным звонким смехом. Я бежал за ней все быстрее, не замечая пути, но никак не мог догнать. Наконец я вышел на небольшую полянку на левом берегу. Возле самой кромки воды лежало поваленное дерево, на котором сидела девушка. Она весело улыбалась мне. Я подбежал к ней. - Ну ты и бегаешь. Я еле догнал, - слегка переведя дух произнес я. Полина еще раз улыбнулась мне. Я взял ее за руки и притянул к себе. Неожиданно я заглянул в ее глаза. И ужаснулся. В глазах Полины больше не было ни задора ни смешинки. Они были пустые, словно нарисованные хорошим художником, но все же нарисованные. Не ее глаза. Я остановился на полдороге к ее губам. Она слегка улыбнулась, как мне показалось немного виновато. И исчезла. Не убежала, а именно исчезла. Просто растворилась в воздухе, оставив лишь легкий серебристый звон, до боли напоминающий ее смех. В первое мгновение мне показалось, что я сплю. Я даже ущипнул себя за руку, но боль подтвердила, что все это - реальность. Все ясно - у меня самая обыкновенная шиза. Хех, доктор у меня перед глазами человек растворился в воздухе. Это нормально? Так, спокойно, не нервничать. Как, блин не нервничать?!! Полина куда-то пропала! У меня глюки на нервной почве! Что тут вообще происходит?!! Я безсильно рухнул на колени. Голова отказывалась переваривать только что полученную информацию. Просто я принимал ее как данность - так было легче. Пока. Я не сразу обратил внимание, что все звуки словно умерли, - даже деревья перестали шуметь. Все замерло - но сейчас то, что раньше казалось деревьями, теперь походило на недоверчивых и приготовившихся к прыжку хищникам. Все насторожилось. Я не боялся. Почти. Мне все еще казалось, что это глупый бред пьяного. Что сейчас я проснусь, обнимая Полину, разбужу ее своим неловким движением. Посмотрю в ее живые и полные радости глаза. Но гаденькая мыслишка на грани сознания услужливо подсказывала, что я не сплю и не брежу, возможно первый раз за всю жизнь. Я устало отметил что потерял сознание. Странное дело - я хоть и потерял сознание, но все же продолжал видеть и чувствовать все вокруг. Сознание просто подавало информацию, не утруждая себя ее обработкой. Я пролежал так около часа (я так думаю). Потом я увидел склонившееся надо мной лицо Толика. Он зачем-то меня тормошил, потом взвалил на плечи и понес в сторону лагеря. Все это казалось мне совершенно естественный (даже то, что я видел Толика сквозь закрытые веки). Потом... потом я действительно вырубился. Я очутился не в туннеле, с светом в конце, как любят описывать обмороки. Я попал во тьму, но эта тьма не была простым отсутствием света. Это было нечто плотно-осязаемое. Она обволакивала меня, струилась сквозь меня. Мои мысли были единственным огоньком в этой ночи. Слышался тихих шепот со всех сторон. Я не понимал слов, да это и не было похоже на слова. Это было похоже на тихий шелест листьев. На дуновенье ветерка, залетевшего в дом. На тихое шипение змеи. Эти звуки все нарастали, пока не достигли силы орущего в уши мегафона. И вдруг... Резкая боль в лице и груди. Глаза открываються, свет почти почти сжигает их. - Очнулся. - слышу облегченный вздох над собой. Постепенно начинаю привыкать к свету. Надо мной озабоченно склонились лица - Толик, Вика, Сережа и остальные. Среди них я пытаюсь найти одного человека. Но его, а точнее ее среди них нет. Я пытаюсь что-то сказать, но вместо слов из горла вырываеться хриплое шипение. - Лежи, не дергайся. - сказал кто-то. Кажеться Оля. Она всегда любила пораспоряжаться. Меня подняли и перенесли на расстеленное покрывало. Тело сковывала странная слабость. Но постепенно силы возвращались и я наконец смог приподняться на локте. Передо мной собрались все. Почти. - Что случилось? - тихо спросил я. Толик хохотнул неприятным, каркающим смехом. - Может ты нам и объяснишь, что случилось? Прихожу, а он на поляне валяеться, синий уже и холодный. Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. - К-как холодный? - А вот так, - неожиданно набросилась на меня Марина. - Холодный и бездыханный! Она отвернулась, спрятав лицо за длинными светлыми волосами. Только тут я заметил, что на лицах у всех парней бледность, а у девушек - мокрые и красные глаза. Я зглотнул. - А где Поля? - задал я наконец главный интиресующий меня на данный момент вопрос. - Мы ее не нашли. - ответила Вика. - Но я видела ее утром, когда она заходила в воду. Я думала она скупнуться решила и не обратила внимания. Может вы вдвоем чем-то отравились, но она ... так и осталась в воде? Я не сразу понял, о чем она говорит. А когда понял, то не ужаснулся. Даже не удивился. Как будто так и надо. Как будто это уже было. Я просто сел, обхватил колени руками и тупо уставился в пустоту перед собой. Все развили бурную деятельность - парни ныряли с масками, девушки пошли прочесывать островок. А я просто сидел и смотрел перед собой. Передо мной лежало озерцо, с возвышенностью на той стороне. На ней росло старое, кривое и чорное дерево - то самое, что я ночью принял за старца. Но сейчас мне это не показалось бредом. Полуосознанно я пробормотал: - Возьми меня, но отпусти ее... **** Я помню то лето очень отчетливо... Как и многие другие годы последующие за этим. Вы можете подумать что я умер, и в какой-то степени будете правы - да, для людей я умер, пропал без вести, если быть точным. Но я жив. Я не знаю где мое тело - оно меня теперь мало волнует. Теперь я - Река. Я чевствую каждую капельку в себе. Я могу наказывать, могу и помогать. Да, ОН вернул её. Она не помнила ничего, только как зашла в воду ... и как очнулась на берегу Кривой протоки - единственной моей части, не контролируемой мною. В последующие годы я забрал с собой всех моих одноклассников и одноклассниц... просто из скуки. Да это было очень эгоистично, но я не стараюсь, чтобы меня поняли. Почти всех. Полина так и осталась жить на моем берегу. А все-таки у рек есть души. Как у людей...