Аннотация: Что же делать миру, где Губитель появился, а Спаситель давно умер?
Елена Свительская.
Губитель мира.
Все долго думали, что мир в порядке. Конечно, время от времени случались разные стихийные бедствия, народы шли друг на друга войной, а то и грызлись друг с другом... И этот странный человек порой появлялся то здесь, то там и грозился устроить конец света. Он не единственный, кто говорил так. Но проходят дни, месяцы, года, века, тысячелетия... а мир ещё существует. Время от времени на людей нападает какое-то загадочное настроение, когда они все ждут конца света. Вот и в последнее десятилетие что-то такое было. Думаю, не дождутся. Вообще, как вы уже поняли, я почему-то очень люблю наш мир. И очень люблю жить. Может, мне повезло чуть больше остальных - и богиня судьбы была ко мне щедра. Я не скажу, что она была очень уж щедра - мне доставались от неё весьма маленькие и скромные подарки вперемешку с крупными бедами. Но всей этой мелочи было достаточно, чтоб я желала вечного или хотя бы очень долгого существования этого мира...
Был жаркий летний день. Родители и старшие братья ушли работать в поле. Я полола огород. Младшие братишки возились у дома под присмотром сестрёнки. Толстый чёрный кот с белой грудкой и белыми кончиками лап самым бессовестным образом дрых на солнце неподалёку от меня. Лёгкий ветерок разносил запах цветов. Жужжали пчёлы, порхали бабочки. Что-то чирикали птицы, облюбовавшие дерево около огорода.
Вдруг воздух передо мной сгустился. Распахнулась щель в пространстве и из неё прямо на полосу укропа вывалилась девушка примерно моих лет. Она упала на колени. Грязная, местами порванная или изрезанная одежда её была заляпана кровью. Волосы, собранные в хвост, до неприличия растрепались. Во взгляде, вцепившемся в моё лицо, сквозило что-то похожее на безумие.
- Помоги! - она умоляюще сложила руки.
Рукав её соскользнул с запястья к локтю, обнажая глубокую кровоточащую рану. И вид этой раны заглушил моё желание отругать её за невинно пострадавший укроп.
- В чём? - уточнила я с опаской, отступая назад.
Да и вообще, кто бы пожелал остаться рядом с жрицей? В том, что она жрица из какого-то храма, нет сомнения - только им, жрицам и жрецам, дарят боги каплю своих сил, а так же повеленье о том, как менять мир, только их просят передать слова богов простым людям.
- Мы собрались вместе и напали на него... - девушка тяжело дышала. - Он убил многих из нас... Мы вынуждены собирать тех, кто может удержать хоть кроху Силы... Чтоб опять напасть на него...
- На кого? - я отступила ещё дальше, наступив на невиновную петрушку.
- На Губителя мира... он... появился...
Я недовольно взмахнула рукой:
- Детские сказки!
Она сидела на коленях в нескольких шагах от меня. Мгновение - и жрица уже стояла вплотную ко мне. Я отшатнулась. Девушка вцепилась в мою безрукавку. Глаза её яростно блеснули.
- Это не бабьи выдумки! И не байки! Появился человек, который может уничтожить наш мир!
- Ну... так пусть боги с ним разбираются!
- Богам начихать на наш мир - они с лёгкостью сотворят другой. Но этого и нас уже не будет! Понимаешь? Никогда не будет! Ни этого мира, ни тебя!
Мне стало страшно. Недавно думала о гибели мира, и вот - появилась жрица, которая утверждает, что это возможно. Будь она обычным человеком, ну, вроде того очередного сумасшедшего, который мечтает устроить конец света, я бы не поверила или усомнилась. А жрице можно было верить...
- Но... откуда же он взял такую могущественную силу, которая способна уничтожить целый мир?
- Бог хаоса и гибели щедро поделился с ним... Нужно уничтожить этого проклятого человека в ближайшие семь месяцев... Иначе станет поздно... Мы ищем всех, кто может удержать хоть кроху Силы... Я нашла тебя... В этой стране только ты способна...
- Но я ничего не могу! - пискнула я.
Я обычная селянка, а тут мне говорят, будто должна идти против настоящего Губителя мира! Ну и что с того, что у меня какие-никакие способности имеются? Этот Губитель уже уйму жриц и жрецов поубивал! Тех, кто с малолетства учится использовать подаренную богами силу. Меня убить - ему вообще раз плюнуть. Раздавит как букашку. Возможно, даже и не заметит.
Она пыталась втолковать мне какая же это честь - иметь хоть кроху силы, подаренной богами. А я тряслась, зная, что вместе с силой мне выпала неотвратимая гибель. Мне рано ещё умирать: мне всего лишь пятнадцать лет! Я ещё пожить хочу! Обычной жизнью самой простой селянки! Пусть будет нищета, неурожаи, голод, жестокий муж, которому в радость бить меня и всячески мучить, сварливая свекровь! Пусть будут тяжёлые роды, пусть я рожу столько детей, что совершенно оплыву жиром! Пусть у меня будет тяжёлая судьба! Только бы ещё пожить! Только бы не встречаться лицом к лицу с настоящим Губителем мира!
Я закрыла руками уши. Жрица пыталась убрать мои ладони, я сопротивлялась. Она ругалась, я съёживалась. Может, она рассвирепеет и убьёт меня на месте. Пусть! Только бы не встречаться с Губителем, человеком, которому дарована сила хаоса и разрушения!
Пока жрица орала на меня, кто-то из малышни сбегал в поле - на огороде неожиданно появились отец и старшие братья, вооружённые длинными и толстыми жердями. Они бросились на мою мучительницу... Та коротко вскрикнула - и их, взрослых мужчин, как пушинок разметало по огороду. Отец и братья сразу поняли, что имеют дело со служительницей какого-то бога или богини. Они вскочили. Чтоб в тот же миг рухнуть на колени. Разумеется, им уже не было дела до несчастной смятой зелени и раздавленных овощей, не успевших дозреть. Их уже не возмущало, что какая-то незнакомка трясла меня как шелудивого кота. Ведь незнакомка - жрица, значит, ей можно трясти меня, сколько её душе угодно. Значит, при необходимости или просто от плохого настроения, она вправе помучить меня, искалечить, а то и вовсе избить.
Жрица оттолкнула меня - я едва не упала. Девушка приосанилась. Миг - и вместо грязной и порванной одежды: рубахи, безрукавки до колен и широких штанов - на незнакомке появились белоснежное платье и украшения из драгоценных камней. Платье было до земли, с узкой юбкой, понемногу расширяющейся от колен к земле, с узкими рукавами, расширяющимися от локтей к запястьям. Шикарное ожерелье обвивало её шею, спускалось в треугольный вырез, приоткрывавший небольшую часть груди. Множество браслетов на запястьях. Ох, я так засмотрелась на её наряд, что не заметила - с его появлением её кожа стала чистой, а волосы - тщательно причёсанными.
Жрица скрестила руки и с достоинством молвила:
- Эта девочка нужна моему храму.
Отец и братья согласно закивали. Им было всё равно, для чего именно я нужна. Мыть ли полы, стряпать ли. Даже если б меня убили, они не возмутились бы - это же для богов или для храма.
- Отбираю у вас работницу, поэтому хочу несколько возместить это неудобство, - на её ладони появилось несколько золотых монет. Миг - и монеты уже лежат перед моим отцом.
Братья и отец повалились ниц, рассыпались в благодарностях. Я стояла, потерянная, несчастная. Нет пути назад. Мне суждено умереть от рук Губителя мира в ближайшие семь месяцев...
Палящее солнце. Горячая земля. Всё мое тело в синяках и ссадинах. Из сложной причёски уже вывалились несколько заколок - пряди выпали, взлохматились, лезут в глаза. Неудобно. Очень неудобно, но голове чуть полегче - эти заколки из драгоценных металлов и камней такие тяжёлые! Украшенья давят на запястья непомерным грузом, ожерелье будто бы душит. Я так часто падала, что белоснежное платье всё перепачкано землёй и соком раздавленной травы.
И я безмолвно встаю, чтоб опять со страхом ждать невидимого удара Силой, чтоб через несколько ударов сердца быть снова брошенной о землю.
С тех пор, как Карта притащила меня в этот храм, я двенадцать дней с утра до вечера училась овладевать имеющейся у меня Силой. Но могла ли я выстоять против могущественной Карты? Нет. Поэтому я снова вставала, снова падала. С самого рассвета до заката. С краткими перерывами на обед и ужин. И засыпала, едва моя голова касалась мягкой подушки. Впрочем, в большинстве случаев я не успевала дойти до отведённых мне огромных покоев - и засыпала прямо в обеденном зале, на голом полу. Сны мне не снились. Ни разу. Я жутко устала, как телесно, так и душевно. Я не смогла ничему научиться. Пожалуй, я даже хотела, чтоб Губитель поскорее убил меня. Мне стало наплевать, случится ли конец света или нет. Я ужасалось тому безразличию, с каким начала относиться к своей жизни, к прежде любимому миру.
Когда Карта привела меня сюда, здесь ещё было два жреца и три жрицы. А так же шестеро несчастных вроде меня - слишком слабых, чтобы стать полноценными служителями храма, слишком нужных, чтобы отпустить. Через день два жреца ушли в другой храм, где собирались самые могущественные из уцелевших. Они не вернулись. Через четыре дня ушли другие. Остались только я и Карта.
Теперь я знала, что неслучайно в этом году так много войн и стихийных бедствий - мир на пределе, мир погибает. Боги равнодушно наблюдают за последними месяцами его существования. За беспомощными людьми, малая часть которых поняла, что они обречены, а большая часть до сих пор живёт, как ни в чём ни бывало. Боги не препятствуют Губителю, Наверное, всё происходящие для них вроде спектакля, бесплатного развлечения. Наш мир погибнет - они сотворят другой. Им это как раз плюнуть - мне Карта объяснила.
Вообще, боги давали нам надежду - вместе с Губителем всегда рождался Спаситель мира. И несколько раз очередной Спаситель убивал очередного Губителя - и наш мир существовал дальше. А в этот раз Спаситель умер. До того, как жрицы его нашли и обучили. Спаситель родился в семье простолюдинов. Дожил лет до семи-восьми. А там, то ли голод, то ли война, то ли болезнь, то ли несчастный случай... И Спасителя не стало. Собственно, жрецы так и не поняли, от чего он погиб. Но то, что его в этот раз не будет, знали точно. Копили силу, молили богов о дополнительной. И так жрицы и жрецы стали намного могущественнее и сильнее, чем прежде. Но Спасителя на этот раз не было...
Карта всё ещё не смирилась. Она нещадно тренировала меня. А так же совершила какой-то странный обряд - теперь вся сила убитых жриц и жрецов не исчезала в никуда, не возвращалась к богам, а переходила к ней. Карта желала получить силу всех жриц и жрецов, когда-либо живших в этом мире. Вот это ей пока не удавалось. Наверное, и не получится. Как ни крути - бредовая затея.
Я снова поднимаюсь с земли. Но Карта не ударяет меня. Жрица внезапно напряглась как струна, потом вздрогнула, побелела. Наши взгляды встретились - в её глазах было отчаяние. И не потребовалось слов: её взгляд объяснил мне всё: в погибающем мире жрецов уже нет и всего только две жрицы - я и она, а боги по-прежнему не желают вмешаться. Случись это вчера - и я бы с рыданьями упала на землю. А к сегодняшнему дню слёз уже не осталось.
- Пойдём, помолимся за погибших. После я совершу обряд.
Девушка не сказала, но я и так поняла: скоро мы встретимся с Губителем лицом к лицу. Я умру сразу - я так ничему и не научилась. А она ещё поборется. Может, она победит. Скорее всего, проиграет. И мир погибнет. Только я уже этого не увижу. Не будет ни меня, ни моих родителей, ни братьев, ни сестёр. Губитель тоже погибнет. Да он этого и желает - не просто самому умереть, но и уничтожить вместе с собой весь мир. Почему Губитель не думает, что хоть кто-то в этом мире хочет жить? Для меня это загадка. И ответа я никогда уже не получу.
Мы стояли в храме, в огромном молитвенном зале. Перед статуей богини Надежды. Она улыбалась нам дружелюбной и весёлой улыбкой. Эта статуя погибнет вместе с нашим миром, но богиня Надежды продолжит жить. Какая-то издёвка над нами, людьми этого мира.
Огромные белые витые колонны поднимались вверх, к высокому потолку Было холодно. Я устала. И пока Карта стояла, прикрыв глаза, сложив в молитвенном жесте руки, я бесшумно подкралась к огромной чаше с огнём, излучающей тепло. Легла возле неё. И заснула.
Снился мне город. Серый и мрачный, как и погода в тот день. Я шла по улице вслед за отцом. Вот мы оказались на рынке. Отец договаривался с торговцем, а я глазела по сторонам. И потому увидела его - мальчика с мёртвыми глазами. Он стоял неподвижно, около богато одетого толстого горожанина. Стражник что-то втолковывал горожанину. На рынке было шумно, но почему-то я сумела расслышать обрывок их разговора:
-...Тоже кормить надо. Так что - если вы заплатите - я сделаю вид, будто ничего не видел, - произнёс стражник.
- Да у меня самого детей полон дом! На кой мне этот проклятый сиротка! - возмутился горожанин.
Несомненно, мальчишка всё слышал. И понимал, что его не собираются спасать. Значит, его потащат на главную площадь и прилюдно отхлещут кнутом. Количество ударов, полагающихся пойманным на воровстве, многих взрослых свело в могилу. Что уж говорить - ему это верная смерть. А мальчишке явно было всё равно. Его безучастное лицо, его равнодушие к своей жизни, его спокойное отношение к предательству родственника (наверное, это был именно родственник) меня потрясли. Что же случилось с ним прежде? Почему стали мёртвыми его глаза?
Стражник увёл сироту. Я видела, с каким облегчением вздохнул родственник мальчишки. Возможно, единственный. Может быть, даже близкий родственник. Я помню, что на лице стражника не было ни капли жалости к маленькому воришке, только досада, поскольку не удалось стрясти с горожанина денег.
Мальчишку с мёртвыми глазами убили в тот же день. Отец тогда брал меня с собой на главную площадь. Мол, привыкай к жизни, она суровая. Мол, радуйся тому, что у тебя есть любящий отец. Мол, когда у тебя появятся свои дети, Асмирта, не позволяй, чтоб с ними случилось что-то похожее на то, что было у этого никому не нужного мальчугана.
Мы стояли позади и ничего не видели. Я помню, что воришка ни разу не вскрикнул. То ли терпел, сжав зубы, то ли быстро потерял сознание. Но когда толпа расступилась, и его окровавленное безжизненное тело пронесли мимо меня - я хорошо его разглядела. Плакала всю дорогу до села. Отец безуспешно пытался меня утешить. Ни пряник, ни окрик, ни брань, ни пощёчины не помогали. Наконец он сказал:
- Да ему же и лучше, что всё так вышло.
- Как так - лучше? - я подняла на родителя залитое слезами лицо.
- Он больше не будет мучиться. Ты видела, какой у него взгляд? Я случайно заметил, на рынке. Этот мальчишка давно уже умер.
- Но он стоял... он дышал... смотрел!
Отец нахмурился:
- Его глаза говорили о том, что душа уже мертва. А что за жизнь, если тело живо, а душа умерла? Говорю же, так для него лучше.
Я снова зарыдала.
- Да неужели ты думаешь, что он хотел дальше жить?! - в сердцах закричал мой родитель.
Хотела возразить, но вспомнила мёртвый взгляд воришки... и промолчала...
Карта растолкала меня. Не ругала, не била. Молча и нежно вытерла слёзы с моего лица. Значит, я плакала во сне. Всегда плачу, когда мне снится тот жестокий день. Именно тогда я повзрослела. Именно тогда умерла моя наивная вера в повсеместное торжество добра и любви.
Жрица неожиданно обняла меня. Как сестру. Долго гладила по голове. Какое-то время спустя спросила у неё:
- Когда мы пойдём?
- Завтра, на рассвете. Ты поешь, поспи, вымойся, нарядись. А я проведу последний обряд. Может, смогу получить ещё хотя бы горсть Силы.
- Спать? Мыться? Наряжаться? Да как такое возможно?! Вот вот наступит конец света!
Она печально улыбнулась:
- Даже если мы не сможем доказать своё могущество, показать нашу гордость и нашу красоту мы обязаны.
- Н-но мир...
- Асмирта, пока мир не погибнет, ты всё ещё девушка, всё ещё жрица. Так что ради всех погибших наших братьев и сестёр приведи себя в должный вид.
- Ну и что с того, что я девушка и жрица? Вот была бы я красавицей - и нарядившись, стала б ещё краше. А так-то и нечего украшать, - мне давно объяснили, что красоты особой у меня нет, и я, хотя и поначалу ругалась и обижалась, приняла такой ответ.
Была бессонная ночь. Я послушно поела - люди, не знающие, как всё плохо, по-прежнему приносили в храм самую лучшую еду - вымылась, надела новое платье. Сделала сложную причёску, используя столько заколок, что стало казаться, будто голова вот-вот отвалится из-за их тяжести. Надела ещё больше браслетов на запястья.
На заре Карта пришла за мной. Спокойная и холодная, как камень. Прекрасная, как снежинки в суровый зимний день. В алом как кровь платье. А я вместо обычного белого почему-то выбрала небесно-голубое. Не сказать, чтоб оно мне шло - вот Карта в своём выглядела бесподобно - просто оттенок ткани очень понравился. Да и вообще, это был последний мой день. Почему бы ни нарядиться, как душе угодно?
Карта открыла пространственную щель - мы вошли в неё - и оказались на горе. На широкой площадке, с одной стороны которой была пропасть. Рядом с пропастью, на самом краю стоял высокий мужчина в тёмной одежде. Ветер играл с его чёрным плащом, с длинными русыми волосами. Судя по всему, это и есть тот самый проклятый, который желает уничтожить наш мир. Точнее, и свой собственный, ведь этот мир - и его, не только наш с Картой, а также иных обычных людей.
Жрица напала без предупреждения, пока Губитель стоял спиной к нам. Он как-то узнал об атаке, лениво взмахнул правым запястьем - и Карту отнесло назад, со всей силы ударило о скалу. Она упала на площадку и замерла в какой-то странной позе. Всё, самая могущественная жрица мира погибла. Я не думала, что она умрёт прежде меня...
А мужчина продолжал стоять у краю. Он мог бы убить меня за мгновение, но не спешил нападать. Казалось, ему всё равно, что я тут нахожусь. Пожалуй, стой за его спиной смерть, Губитель так же не шелохнулся. Я молчала. И он молчал. Я так и не научилась наносить удары той крохой Силы, которая у меня была... Точнее, мои удары выходили не страшнее комариного укуса, как язвила ещё недавно Карта...
Примерно через час я не удержалась и задала вопрос, который мучил меня уже тринадцать дней. Боялась, меня убьют, не дав договорить, и потому вложила всё моё удивление и всю растерянность в одно единственное слово:
- Почему?..
А может, вопрос этот родился в моей душе ещё в раннем детстве, когда я в первый раз услышала легенду о Губителе и Спасителе... Второго я понимала - и сама бы так поступила на его месте, но вот первого никак понять не могла.
Мужчина медленно повернулся ко мне. Молодой... Если бы не шрамы на его лице - он был бы красавцем, уж больно красивы черты его лица. Он скрестил руки на груди - рукава сползли и открыли руки, обезображенные длинными белыми полосами. В не застёгнутый вырез рубашки тоже были эти жуткие следы перенесённых ударов, Похоже, всё его тело покрыто шрамами. Но не это поразило меня. А мёртвые карие глаза...
- Ты... тот воришка? - спросила, хотя сразу поняла, что именно он.
Губитель меня не узнал. Да и с чего ему помнить меня? Ему не было дела до девчонки, которая когда-то где-то видела его.
- А ты - последняя жрица? - ядовитая усмешка, - Ну, и что ты сюда припёрлась? Захотелось мучительной смерти?
- А что, вместе с миром умирать не так больно?
- Давно мечтал это проверить, - серьёзно ответил мужчина.
- Почему?.. - повторила я, хотя уже начала понимать.
Миг - и он очутился в шаге передо мной. Наклонился - я была ниже его - и заглянул мне в глаза. Я съёжилась, встретившись с его мёртвым взглядом. Он, чуть помолчав, спросил:
- Почему ты задаёшь мне такой идиотский вопрос? Ясно же, что я ненавижу этот проклятый мир!
И холод был в его глазах, и пустота, и безразличие ко всему, и страстное желание, чтобы всё наконец-то закончилось.
- Знаешь, я поняла...
Губитель нахмурился:
- И что теперь? Попросишь повернуться к тебе спиной, чтоб напасть сзади? Или вместе со мной посмотришь, как начнёт гибнуть мир? Кстати, до этого счастливого мгновения осталось совсем чуть-чуть - половина четверти часа. А то и вовсе, одна треть от четверти часа...
- А ты... не думал, что кому-то нужна жизнь? - в моей душе не осталось злости - она уже вся перегорела и потухла, сохранилась только грусть.
- А с чего мне спрашивать других, хотят они жить или нет? Всем было наплевать на меня... теперь я наплюю на всех... ну, чего ты так уставилась? Никто никогда ни на миг не пожалел меня! Да... что я с тобой говорю?! Ты не поймёшь меня - у тебя была счастливая жизнь! В ней слишком мало боли, иначе смерть бы стала желанной для тебя. Тебя не ломали, не убивали - оттого-то ты так любишь этот мир и людей. А меня убили! Я мёртв! Только в теле ещё тлеет жизнь... к чему мне такая жизнь? Почему я умер, а этот мир будет существовать и впредь?!
Он был прав, и неправ одновременно, этот несчастный человек.
- Мне было жаль тебя тогда, на рынке, когда твой родственник не спас тебя. А ещё тогда, когда твоё изувеченное тело понесли мимо меня. Но ещё больше чем прежде, мне жаль тебя сейчас. Потому что ты сам лишаешь себя возможности жить.
Губитель мира отшатнулся от меня. Глубоко вдохнул, резко выдохнул. Похоже, что среди безразличия загорелось пламя ярости.
- Говори что хочешь! Жалей, если хочешь! Всё равно мир погибнет!
Пожалуй, он жестоко убьёт меня, если я ему кое-что скажу. Ну да ладно, всё равно этот мир уже не спасти... и я не доживу до следующего рассвета...
- А этого ли ты хочешь?..
- Чего мне ещё хотеть, кроме как исчезновения проклятого и несправедливого мира?
- Может, ты хочешь жить? Пока твоё тело живо, у тебя ещё есть возможность...
Он осклабился:
- Ты ничего не понимаешь, глупая девчонка. Да и никогда не поймёшь...
И столько горечи, столько тоски, столько одиночества на миг проявилось в его глазах. Всё это копилось в глубине его души и никогда не извлекалось на поверхность. Потому что всем было на него наплевать. Потому что ему самому в очередной ужасный день стало наплевать на себя...
Я помнила, что мир вот-вот погибнет. Я понимала, что этот человек - Губитель. Что больше не будет этого солнца с тёплыми лучами... моей семьи... меня... но в моей душе нет ни капли ненависти к этому несчастному человеку, ведь моя душа ещё жива...
И мне вдруг страстно захотелось подарить ему хоть каплю душевного тепла. Чтоб в пустоте и холоде в его душе появилась хотя бы искорка света и тепла...
Губитель, продолжающий смотреть мне в глаза, всё понял... шагнул ко мне. Крепко прижал к себе... нет, не страсть была в его объятии. А капля благодарности - на большее он не способен - за то, что хотя бы один человек, хотя бы на краю у пропасти, у самой гибели сумел... нет, захотел его понять!
Время, отмеренное миру, почти закончилось... я хорошо понимала это, но... я нежно обняла его, желая согреть, оживить... сама не знаю, отчего мне так этого хотелось... может, от того, что моя душа жива, и поэтому мне было не всё равно, что рядом кто-то умер... что рядом кто-то не хочет больше жить...
И в самом деле, к чему жить миру, в котором счастливые люди столь безучастны, что спокойно наблюдают, как кто-то умирает около них?.. Он умирал и подходил всё ближе к пропасти... Они равнодушно следили за каждым его шагом... то ли не видя в своём довольном благополучии, что он идёт к бездне погибели, то ли они просто не желали этого замечать... Да что я ругаю других людей?! Чем я лучше их? Да ничем! Я видела, как он делал несколько шагов... я понимала, что он уже у пропасти... и я ничего, совсем ничего не сделала, чтобы его задержать! Впрочем, не только он... Губитель не единственный, кто живёт с мёртвой душой. Просто он смог добыть силу для уничтожения мира, а другие не смогли...
Чем Спаситель лучше его? Неужели, тем, что может столкнуть Губителя в пропасть раньше, чем тот сам дойдёт до неё?
Мир погибал. Струйка мгновений в часах его жизни почти иссякла. А в душе Губителя только-только начала загораться жизнь. Он оживал! Хотя и слишком поздно... а мне было радостно наблюдать, как его душа воскресает... о, я очень хотела, чтобы этот несчастный человек ожил!..
Горы задрожали. Свет солнца померк. Объятие мужчины стало нежнее. И в карих глазах появилось восхищение, чтоб на мгновение смениться нежностью, а затем... любовью...
Было не ясно, откуда полился ослепительный свет... мир рушился... но меня это не волновало...
Я нужна этому человеку, как солнце - миру. Ну и что с того, что мужчина - Губитель мира?..
Свет слепил... гора дрожала ещё сильнее... закрыв глаза, я доверчиво спрятала лицо на груди Губителя... не хочу с ним расставаться... может, потому, что только для него я могу быть солнцем... может, от того, что лишь ему нужно, чтоб я стала его солнцем...
А потом всё закончилось... только я продолжала ощущать его тепло... открыв веки, подняв голову, увидела его живые карие глаза... самые прекрасные на свете...
- Кто бы мог подумать?.. - послышался сзади усталый голос.
Вздрогнув, обернулась.
Карта сидела, прислонившись к скале спиной. Измученная, искалеченная, но живая.
- Так это она... - голос мужчины дрогнул, - Очередной Спаситель мира?..
Жрица усмехнулась. Даже сейчас она была прекрасна, измученная и побеждённая.
- Нет, она - не Спаситель.
- Тогда почему?.. - Губитель искренно недоумевал.
Да и я тоже.
- Это ты - Губитель и Спаситель мира...
У мужчины не нашлось слов. Зато у меня они были:
- Но кто ж тогда настоящий Губитель?!
- Тот, кто искренно желает этому миру погибнуть... так сложилось, что в семь или восемь лет новый Спаситель стал новым Губителем мира... И не будь тебя, Асмирта, никто бы никогда этого не узнал...
Мы долго молчали, наблюдая, как восходит солнце. Мой любимый нежно обнимал меня за плечи. Я не расстанусь с ним уже никогда... Точнее, мы расстанемся ещё не скоро... да если и немного нам отмерено быть вдвоём, так ли это важно сейчас? Так ли это будет важно потом? Ведь у нас есть какое-то время...
Потом я опять не удержалась и спросила, то ли себя, то ли кого-то из них:
- Так ведь получается, что каждый из нас - Губитель мира?..
- Чепуха! - фыркнул Спаситель, покрепче прижимая меня к себе.
- А может, ты в чём-то права, Асмирта, - задумчиво сказала Карта, - Ведь когда Спасителю было семь или восемь лет никто не помешал ему умереть... Так стоит ли удивляться, что тогда родился Губитель мира?
Солнце поднималось всё выше и выше - начинался новый день... Может, где-то в небесном дворце боги с удивлением смотрели на уцелевший мир и на меня, воскресившую Спасителя... Может, и нет никаких богов? Да и Спасителями и Губителями не рождаются, а становятся? И это мы, люди, способствуем тому, чтоб появился новый Губитель мира и новый Спаситель? И это мы, люди, можем сделать так, чтоб один из них не появился, своей жестокостью или своей любовью?..