Пламя костра, потрескивая, неспешно доедало остатки ветвей. Адриан зачарованно смотрел на его пляски, глубоко погруженный в историю своего спутника и только сейчас он почувствовал, что просыпается. Он точно знал, что не мог заснуть, но все описанные Мефисом картины он видел, будто сквозь пелену сна. Юноша любил истории и легенды, но впервые воображение окунуло его так глубоко. И воображение ли?
Все это казалось ему странным. С тех пор, как он отправился в путь, он видел странные сны, неожиданно для себя задремал на озере, а теперь провалился в бездну воображаемых картин, ставших для него явью на время рассказа. Подобное с Адрианом было впервые, и не было мудрых наставников, чтобы спросить их совета.
Но он собрался с духом, отогнав прочь свои сомнения. Его радовала мысль, что впереди его ждет столица Дарии Семерон, где он еще никогда не был. Что он увидит новые места и новых людей, их жизнь, их мечты и тяготы. А главное, он больше не будет с Мефисом наедине. Каким бы пламенным и храбрым ни было сердце Странствующего Судьи, в него против воли закрадывался страх. От Мефиса веяло холодом. Его окружала незримая тьма, что-то тяжелое, что-то вызывающее страх.
Мефис разглядывал задумчивое лицо своего спутника. Он чувствовал, что на душе у юноши, но не спешил развеивать сомнения. Он понимал, что истина, принесенная на блюде, и истина, добытая своим умом и трудом, разного стоят.
Мы засиделись, - тихо произнес темный странник.
Он встал и принялся гасить огонь. Адриан ударил себя по лицу горстью снега, чтобы окончательно прийти в себя. Разумеется он покраснел, что вызвало почти злорадную усмешку Мефиса. Они двинулись дальше.
Казалось, что до печного дыма вдалеке было подать рукой, но тут тропа пошла в гору, еще и поднялся ветер, щедро умывая путников сыпучим снегом. От его шума и слипшихся ресниц потерялся ход времени. Они все шли и шли, а стоявшее недавно высоко солнце уже коснулось древесных крон.
Всякий раз поднимая глаза, вглядываясь вдаль, Адриан смотрел на этот столб дыма. Казалось, что этот мерзавец просто издевается, и ни в какую не хочет приближаться. Тут, монах заметил, что ориентир сместился вправо. И продолжал смещаться всякий раз, как Адриан вновь на него смотрел.
Город же там, - окликнул он Мефиса, указывая на дым.
Эдвин живет за городом, - сухо отозвался темный странник. И добавил, - Мы обязательно посетим Семерон, но сначала заглянем к нему. Он не любит городской шум, зевак, и вообще он в последние годы "ценит уединение". Старость... Кто-то под старость лет передает мудрость внучатам, кто-то ворчит, сидя на лавке, а кто-то вот... "уединяется".
Ваш друг Эдвин, он чародей?
В некотором роде. Он предпочитает звать себя ученым. Насколько я знаю, он владеет некоторыми искусствами магии. И среди них те, за применение которых Инквизиторы Ордена Света по эту сторону Бездны сдирают с чародеев кожу напоказ всем остальным - чтоб неповадно было.
Опасное знание. Надеюсь, ничего подобного он не станет применять на мне, - рассмеялся Адриан.
Мефис остановился. Ветер стих, и наступила полная тишина. Развернувшись на трескучем снегу, он молча оглядел своего спутника с ног до головы, затем осмотрел с двух сторон, будто что-то выискивая. Адриан вернул серьезное выражение лица, пытаясь понять, что Мефис пытается в нем разглядеть. И не болтнул ли он чего недозволенного.
Я тоже надеюсь, - холодно произнес Мефис, будто уже предвидел печальных исход встречи Адриана с его другом.
Печально выдохнув, он опустил глаза... И закатился громким, нарастающим адским смехом, раскатами грома пронесшимся по округе, распугавшем ближайших птиц, что спешно покинули насиженные ветви. Затем, оскалив в улыбке зубы, добавил:
Не волнуйся. Эдвин снимет твои печати, а возможно, поможет нам выяснить, почему Глас не показал клинок. Его голова это целая Библиотека Белой Башни, а то и больше. Чтобы ты знал, он общительнее меня, а в городе не селится, чтобы не мешали работать. Когда в городе живет хороший алхимик, к нему быстро выстраивается очередь желающих получить услуги.
Это ведь хорошо? Для лавочника, чем больше клиентов, тем лучше
Для лавочника. При его скромных потребностях, он не нуждается в больших доходах. Когда-то - да. А сейчас его ум занимают эксперименты, исследования, записи.. Говорю же, он стал стар.
Произнеся это, Мефис снова усмехнулся. Но теперь уже про себя. Задумавшись о чем-то своем. Они шли, все глубже погружаясь в какую-то непроходимую чащобу, а тем временем небо окрасилось в закатные цвета, зажглась первая звезда. В сумерках было все труднее различать дорогу, но Мефис шел очень уверенно и, очевидно, этой дорогой ходил уже не раз.
Пришли - довольно заявил Мефис.
Вглядываясь в сторону, указанную темным странником, монах стал различать среди деревьев небольшую избу. Довольно ветхую, покосившуюся. Они приближались, шагая по заледенелым кочкам. Мефис глухо постучал в тяжелую дверь. Тишина. Мефис постучал еще, дольше.
Эдвин! - Громко крикнул Мефис. По-прежнему, тишина. - Эдвин! Это Мефис, открой дверь! Ты дома?
Все та же тишина. Мефис предложил подождать немного. Возможно, его друг занят, и не может открыть дверь прямо сейчас. Несколько минут спустя, он постучал снова. Спутники обошли избу в поисках признаков жизни. Окна были плотно закрыты ставнями, и свет не говрел. Из трубы не было дыма. Адриан предложил высадить дверь, чтобы выяснить, не стал ли друг Мефиса совсем немощен, и не нуждается ли в помощи. А быть может, он вовсе мертв, и его нужно проводить в последний путь.
Спутники навалились на дверь. Потребовались усилия, но все же с треском и скрипом она открылась. Свежий воздух устремился в темное помещение, подбросив пылевой ковер, в то время как наружу, точно из пасти чудовища, хлынуло гнилое зловоние.
Мефис снова позвал друга, и снова никакого ответа. Он осторожно прошел в дом. Грязный тяжелый воздух мешал дышать, но Мефис этого будто не замечал. Сенную дверь он открыл сам и направился в темноту горницы. Шагая по скрипучему полу, он внимательно всматривался в потемки. Провел рукой по пыльной столешнице, скользнул ниже, нащупал ручку выдвижного ящика и нашарил там свечи.
Чиркнуло огниво, и на кончике новой свечи заблестела крохотная капелька огня. Поедая фитиль, она разгоралась ярче, ярче, пару раз вспыхнула и вытянулась в длинный лепесток пламени. Свет все увереннее рассеивал мрак.
Бери, - подозвал его Мефис, протягивая вторую уже зажженную свечу.
Спутники осмотрели горницу в тусклых лучах свечей. На полках чувствовался порядок. Горшки к горшкам, склянки к склянкам, все отсортировано и подписано. Все в пыли. Постель на печи была убрана. Есть запас дров. В чане набрана вода. От нее и шел этот ужасный запах. Мефис продолжил обследовать дом, открывая выдвижные ящики комода у стены. В них была одежда. В подполе был запас еды.
Что думаешь? - Обратился Мефис к Адриану.
Думаю, он ушел и не вернулся. Тела нет, так что, надеюсь, он жив. В доме много вещей. Он воду не вылил. Судя по запаху, стоит она давно. Конечно, он мог куда-то спешить. Например, бежать от кого-то в другое место. Но в вещах порядок. Если бы он спешно собирался, порядка бы не было. Думаю, скорее он куда-то вышел и не вернулся домой. Нужно проверить его связи, места, где он бывал. Возможно, врагов. Кто-то должен знать, где он. Или когда пропал и где был в последний раз.
Согласен, - вдумчиво произнес Мефис.
И вынесем эту гадость. Дом нужно проветрить, а то здесь жить нельзя.
Мефис усмехнулся, и они избавились от источника смрада. Покидая дом, они оставили двери открытыми. Мефис сказал, что ценного ничего нет, а если звери обживут дом, он их сам выселит. По дороге он объяснил Адриану, что они идут в одно местечко, где иногда бывал Эдвин. Если о нем ничего не знают там, то искать его будет очень трудно.
Стемнело совсем. Тропа скоро привела к предместьям Семерона. Мефис провел их так, что они не встретились с патрулями стражи, которые должны были обеспечивать порядок в ночное время, но на деле чаще занимались поборами со встреченных жителей, особенно пьяных. К счастью, стражи в предместьях не так много, как в городе.
Запахло горячей едой. Воздух стал теплее. На подсвеченной фонарем вывеске Адриан различил "У дяди Яза" и изображение кружки с пенящимся напитком. Лица спутников обдало теплым воздухом с запахом свежесваренного пива и жаренного мяса из отворенной Мефисом дверm харчевни. Деревянный рокот загулял в большом пустом зале. Шаги Мефиса грохотали по деревянному полу, пока он приближался к хозяину заведения.
Адриан осматривался. Удивительно тихо для вечернего часа в предместье стольного города. Где-то в дальнем углу бард, завидев гостей, отставил свою кружку и провел по струнам лютни, наигрывая приятный мотив. Он продолжал играть, поднимаясь по ступеням на верхний этаж, откуда мелодия лилась более объемно и звонко. Кроме того, сверху лучше обзор, а барды, помимо музыки и пения, часто использовали ремесло наблюдения и доноса. Адриан это знал. Но его больше беспокоил совершенно пустой зал.
Хозяин! - громко обратился Мефис. - Еды и пива усталым путникам!
Взгляд Мефиса из-под капюшона изучал его. Высокий полноватый седеющий мужчина, с круглым лицом и волосатыми ручищами. Он взял в могучую ладонь две кружки и, повернув кран на бочке свободной рукой, принялся наполнять их по очереди пенящейся жидкостью.
Горячего чего-нибудь. И подготовь две комнаты, мы останемся.
Конечно-конечно, - он поставил кружки на стойку. - Только денежки вперед попрошу.
Что так? Счет всегда после приносят.
Господин, вы только не серчайте, - все так же услужливо продолжал он, - люди разные сюда заходят. Кто-то платит по счету, а кто-то делает вид, что забыл. Не могу же я работать в убыток, поймите.
Говорил он очень убедительно и жалостливо. Расплывался в улыбках и глядел в глаза. Мефис ухмыльнулся. Он достал кошель и, отсчитав старые мятые монеты, сколько попросил хозяин, высыпал их на стойку. Хозяин сгреб их рукой, перехватывая те из них, что катились по поверхности, еще раз бегло все пересчитал. Проверять их на подлинность он не рискнул. Ему не нравился Мефис. И Мефис чувствовал в его сердце страх, но он был вызван не им, а чем-то другим.
Мефис сам забрал деревянные кружки и присел за стол, приглашая кивком Адриана. Юноша уселся напротив, спиной к входной двери, он отказался от пива, сославшись на свои обеты. Мефис подозвал хозяина и попросил налить Адриану, что он попросит. Он попытался забрать вторую кружку, чтобы заменить пиво на чай, но Мефис ее придержал, приказав принести еще одну, а эту выпьет сам.
Наконец, подоспела еда. Наваристый рыбный суп, пара перепелов только что с вертела и пара еще каких-то блюд. Как и другие монахи, Адриан привык питаться скромно. Его стол это хлеб, соления, иногда удавалось поймать какую-то дичь и приготовить ее на костре, будучи в дороге между поселениями. Не всегда монаху случается поесть досыта, а так, чтобы стол ломился от еды - это редкость.
Перед едой Мефис снял перчатки, сложив их друн на друга. Адриан замедлил поглощение супа, рассматривая руки своего спутника. Совершенно белые. Даже бледнее лица Мефиса. Адриан такие уже видел, но только не у живых людей, а у мертвых. В основном у замерзших насмерть.
Я могу надеть, если тебе неприятно, - тихо проговорил Мефис, не поднимая глаз.
Все в порядке, - ответил Адриан, возобновив трапезу. - Простите, я не хотел глазеть.
Адриан хотел спросить, что произошло с Мефисом и откуда его эта бледность и золотые глаза. Родился ли он таким или это приобретенные свойства, но в этот момент с рокотом распахнулась дверь харчевни, его спину обдало ледяным воздухом, и на пороге появилось шесть причин отсутствия посетителей.
Дядя Яз, встречай гостей! - раздалось от возглавлявшего группу мужчины.
Адриан немного поежился, но не обернулся. Он потягивал чай и вслушивался в происходящее. Мефис же внимательно изучал ввалившуюся компанию. Примерно одного роста в форме стражи. Стража в Семероне была нескольких видов.
Дворцовая стража была экипирована лучше всех, там служили отборные воины, часто это были младшие и средние дети благородных семей, которым не доставалось наследства и титулов их отцов. Единственным способом для них добыть положение и богатство была военная служба. Или в некоторых случаях разбой и грабежи. Военная служба, помимо сражений в войнах, подразумевала и службу на страже порядка. Служба в королевской дворцовой страже была самой желанной. Не пыльная работа, чаще всего в тепле и даже под крышей, оружие и защитное снаряжение выдадут, хорошее жалование. Но, чтобы туда попасть, мало быть благородным - за нового воина должно поручиться в полном составе подразделение, в котором он будет служить. К тому же и спрос большой: стражники проводят много времени в тренировках своих умений, нередко выполняют курьерские, диверсионные и миротворческие задачи, а кроме того они обязаны защищать короля на ратном поле и отдать за него жизнь при необходимости. И, без преувеличения, дворцовая стража является лучшими из лучших воинов королевства с самой крепкой дисциплиной и самой высокой преданностью королю. Кроме того, в дворцовой страже существует подразделение, которое координирует оборону и поддержание порядка в городе и предместьях.
Второй по желанности является служба в страже богатого господина. Не важно, кто это, купец или банкир, знатный человек, владеющий достаточными богатствами - условия немного скромнее, чем во дворце, меньше жалование и почет, но меньше обязанностей. И тут мало благородного происхождения и поручительств сослуживцев. У каждого господина свои требования к страже, но в первую очередь ценится боевой опыт, награды и заслуги. Нередко при приеме на службу устраивались испытания боем, чтобы проверить правдивость слов претендента. И в отличие от благородных господ, безродные богачи охотно брали на службу людей без происхождения, если те были им полезны.
Затем шла служба в городской страже. Она была подотчетна дворцовой и, помимо обеспечения порядка в городе, занималась организацией его обороны, занималась подготовкой ополчения и командованием обороной на своих участках в случае угрозы. Тут уже хватало самого разносортного народа. На командующие должности шли благородные люди, не получившие места в более почетных местах службы. При наличии мест, их принимали. Также командовать стражей шли отслужившие на войне рекруты и иногда наемники. Если с рекрутами все понятно, то наемники шли на небольшое жалование стражника по причине полученных на войне ранений или от старости. Такие воины не могли сражаться на передовой, как когда-то, но обладали бесценным боевым опытом в организации и подготовке бойцов. Нужно добавить, что их служба начиналась с самого низа, в патруле, и уж если за год они себя проявят, их повышали до командиров и инструкторов. Если же нет, то они либо оставались служить дальше в патруле, либо искали себе другую службу, либо, что часто бывало, просто погибали при исполнении.
Кроме того, помимо добровольной службы, была и воинская повинность. Если юноше не выпадал жребий на пятилетнюю службу в армии, он был обязан отслужить год в страже по месту проживания, будь то деревня, город или предместье. Срок службы в страже определяла потребность в рекрутах. Часть юношей проходила трехмесячную подготовку, чтобы быть ценными бойцами в ополчении, а часть служила полный год, и в дальнейшем могла выбирать, продолжать службу или возвращаться к мирной жизни.
Служба, обычно, проходила в том районе города, где жил стражник, где он всех знал, и все его знали. Как правило, друзьям и соседям стражники оказывают необходимую защиту и поддержку, и не хотят с ними портить отношений, поэтому службу, не смотря на весьма скудное жалование, несут честно.
Тяжелее всего приходилось страже в предместьях. Даже не в деревнях. Деревня, обычно, удалена от города, там почти не бывает чужих, все друг друга знают, и самое страшное, что там случается, это разбойничьи набеги, случавшиеся довольно редко, потому что с селян, кроме еды и каких-то простеньких товаров, производимых здесь же, нечего брать. Но с разбойниками, обычно, стражники и ополчение справлялось своими силами, лишь иногда вызывая подмогу из города или замка.
Предместья же это часть города, не обнесенная стеной. Любой город, за редким исключением, начинает свой путь с перекрестка торговых путей, куда свозятся товары для обмена и продажи. Ярморочный поселок со временем накапливает богатства за счет пошлин и тех денег, которые приезжие люди тратят на месте для своих нужд. Богатый поселок становится желанной добычей для разбойников и завоевателей, поэтому обрастает стеной. За городской стеной безопасно, но население растет, растет богатство города, и растет разница в достатке жителей. Богачи богатеют, бедняки нищают.
Наступает время, когда часть горожан оказывается лишком бедной, чтобы жить в стенах, платить все подати и просто купить себе пропитание. Тогда они уходят жить за стены. Не так тесно, меньше податей, ниже цены. Кроме того, в предместьях продают свой товар мелкие купцы и жители деревень, которые не могут себе позволить уплату пошлин, чтобы торговать в городских стенах. Они торгуют в предместьях, оставляют деньги, покупая местные товары и услуги - предместье растет. Горожане в поисках дешевых товаров и услуг идут в предместья, оставляя там свои деньги. Богатство предместий растет. Иногда предместья грабят, сжигают, пытаются грабить город, порой удачно. Но население, обычно, успевает скрыться за стены, унести самое ценное и дать неприятелю отпор.
Не смотря на набеги, предместья растут, богатеют и тоже в итоге обносятся городской стеной. Так город ширится. Район, обнесенный первой стеной - самый дорогой и богатый, в пределах второй стены - поскромнее. А через какое-то время вокруг новой стены вырастают предместья, и пока город растет, он растет именно так. От центра и дальше, дальше, богатея и укрепляясь, разделяясь на кварталы и улицы. Внутри появляются указатели и вывески, межквартальные ворота, усложняется структура стражи и городского управления.
И вот в этом вся сложность службы в предместьях. Постоянно пребывающие чужестранцы, купцы, воины, гонцы, знатные люди и простолюдины. Отсутствие городских стен и сложности организации обороны, в случае нападения предместье примет на себя первый удар.
Дарийкие горцы традиционно носили длинные волосы, усы и бороды, иногда заплетая их в косы. Их волосы были светлыми и иногда черными или каштановыми. Кто-то заплетал тугую и длинную косу, кто-то отпускал волосы и ближе к плечам собирал их в косы, кто-то носил волосы, подобно львиной гриве, иногда заплетая самую непослушную прядь в тонкую одинокую косу. Уход за бородой и усами, их расчесывания и плетения были частью культуры. Можно сказать, что среди дарийцев в мужчине ценилось наличие крепких и грубых волос. И не только на голове или лице, наличие волос на груди и руках считалось признаком силы и мужественности. Поэтому, многие даже в самые суровые зимы носили рубахи с укороченным рукавом, желая дать всем понять, что они будут иметь дело с мужчиной гор. В бородах и усах ценилась их пышность, и ходило мнение, будто у юноши только тогда начнет расти борода мужчины, когда он прольет кровь врага в бою и обмажет ею лицо. К несчастью, ушлые торговцы быстро смекнули, что кровь коровы, барана или бродяги на вид ничем не отличается от вражьей, а потому существовал рынок торговли "кровью врагов". Естественно, это никому не помогало, и потому командиры и другие начальники мотивировали юношей больше и жестче убивать врагов, чтобы их крики боли дошли до ушей богов, и те, наконец, ниспослали мальчишкам мужественности.
А вот вошедшие в харчевню стражники не были похожи на местных жителей. У них были выбриты лица, за исключением двоих из них. У очевидно старшего была аккуратная рыжая бородка, заплетенная в тонкую косу, а у другого стражника усы и бородка соединялись в кольцо. Выданные стражникам стеганки были усилены кожей на плечах, а у старшего была даже пластинчатая защита корпуса кожей. Форма была в очень хорошем состоянии, как будто только что выдана. Вооружены они были одноручными широкими мечами, а у некоторых были утяжеленные железом деревянные дубинки, маленькие щиты на руках.
Голос главаря заставил барда оборвать пение, но он быстро продолжил, пытаясь исправить ошибку. Он заиграл быстрее, сбиваясь и восстанавливаясь. Стражники побросали на стол шапки, и затребовали еды и хмеля. Дядя Яз засуетился, стараясь поскорее угодить гостям, лишь бы они не заскучали и не пожелали себя развлечь чем-то еще.
Адриан старался не обращать на них внимания, а Мефис продолжал изучать. Еще одно подтверждение, что молодцы не из местных - выбритые виски. Дарийцы подобного не делают, только дикари с восточных земель. Он уже составил картину того, что творилось в харчевне, и что произойдет в ближайшее время. Но решил дать событиям развиваться и наблюдать.
Стражники громко ели и смеялись, бросали на пол объеденные кости и погоняли бранью дядю Яза. В Адриане закипал гнев. Ему стало ясно, что эта компания разогнала всех посетителей заведения издевательствами, побоями, а быть может, и грабежом. Он не вытерпел.
Довольно! - Раздался громкий голос молодого монаха под стук принявшего форму посоха Гласа Фира. Он стоял в во весь рост, обернувшись к стражникам. - Опомнитесь, неразумные! Что вы творите? Разве должно человеку угнетать подобного себе? Немедленно прекратите издеваться над этим несчастным и ведите себя, как подобает гостям!
Смолкшая музыка барда будто подчеркивала эхо от голоса и стука посоха. Все замерли, наступила тишина. Громкий хохот, стук кулаков и кружек по деревянному столу резко ее нарушил. Стражники отпустили несколько насмешек и стали шумно переговариваться на непонятном Адриану языке. Он вновь стукнул посохом по полу.
Последняя возможность образумиться и извиниться, - настоял монах.
Голоса снова смолкли. Мефис наблюдал за происходящим с нарастающим интересом. Стражники переглянулись, перемолвились и запустили в Адриана тарелками. Монах сумел отбиться, но за этим последовало нападение. Одному досталось посохом, но остальные увалили монаха на стол и принялись бить. Один из стражников неожиданно кинулся на Мефиса, сбросил его с лавки на пол и принялся бить. Черный странник успешно отбивался, сбросил с себя противника. Адриан сумел их отбросить своих, завязалась драка. В ход пошли мечи и дубинки, и, очевидно, что стражники уже не собирались ограничиваться только побоями. Адриан уходил от ударов, разбрасывая противников в стороны. Он не стремился убить или покалечить их, а поступал так, как велело его учение - вразумить. Если слов не слышат, то говорить приходится на более доступном языке. Но когда пришлось отбивать удары мечей, речь пошла уже не о вразумлении, а о выживании. Адриан принимал решение, воспользоваться ли ему своим правом защиты жизни, и убить кого-то из них или всех, или же попытаться разрешить ситуацию иначе. Адриан уже бывал в переделках, но тогда с ним был его наставник, он мог принять решение за него. К тому же, юноша никогда еще не убивал человека.
В конце концов, кто-то обошел монаха сзади и подсекающим ударом дубинки повалил его на пол лицом вниз. Меч, готовый пришпилить его к полу уже занесся, и.. рука не успела даже начать опускаться, пораженная глубоко вонзившимся в нее метательным ножом. Меч со звоном упал, стражник вскрикнул от боли, вновь стало тихо.
Все, включая Адриана посмотрели в сторону, откуда прилетел нож - на Мефиса. В его правой руке был взятый обратным хватом окровавленный кинжал, судя по линии крови, вошедший в тело убитого стражника очень глубоко. Из проколотой шеи еще бежала кровь, но дыхания уже не было, тело не дергалось. Свободной рукой он расстегнул на плаще застежку, он упал под своим весом, обнажив голову и показав бледное лицо с золотыми глазами. Мефис встал в удобную стойку и молча поманил противников к себе.
Глаза стражников налились лютой злобой. В ярости они ринулись на Мефиса, пытаясь поразить, тот двинулся им навстречу. Несколько ловких движений, пара искр от соприкосновений клинков. Мефис ушел вниз от удара дубинки первого стражника, тот получил проникающее ранение под ребра. Второй нанес рубящий удар мечом, но он пришелся по клинку Мефис. Меч пошел вниз, кинжал вверх, пока не перерезал горло. Третий атаковал дубинкой сбоку, но Мефис перехватил его руку, мощный удар кинжала в шею, закрылся телом от удара меча главаря, отбросил обоих, отскочил, повернувшись к еще одному.
Двое оставшихся воинов были перед глазами Мефиса. В тылу только Адриан, он не враг. Никого с флангов. Мефис контролировал ситуацию. Двое бойцов с мечами, в легкой и укрепленной стеганке, с одноручным оружием, достаточно быстрые. Мефис решил идти на сближение. Будто змей, он скользил между ними, уходя от атак, сталкивая своих врагов между собой. Движение закончилось попаданием метательного ножа в горло стражника, и остался только главный. Мефис перехватывал его атаки, но воину хватало навыков не получить удар клинком. Они схватились очень близко, и воину не хватало места, чтобы эффективно использовать меч, любой удар предполагал замах, тогда как Мефис мог просто вести руку с кинжалом, как ему надо, и противник получит ранение.
Все закончилось порезом руки воина у сгиба локтя. Лезвие пошло по руке выше к плечу. Выпал меч, полилась кровь. Воин пытался бороться, но получил удар ножом под ребра. Адская боль, он стал задыхаться, ноги перестали его держать. Мефис нырнул ему за спину, вынимая кинжал, еще один удар. Мощный в спину, пронзивший воина насквозь. Он уже не дышал. Он пытался вдохнуть, но не мог. Когда Мефис вынул кинжал, бездыханное тело рухнуло в лужу крови лицом вперед. Все было кончено.
На полу лежали истекающие кровью тела. Мефис отряхнул свой клинок, почти полностью его очистив, обтер об одежду убитого и вернул в ножны. Дядя Яз еще раздумывал, вылезать ли ему из-под стойки, а бард со второго этажа уже сочинял новую песню о черном воине с белым клинком. Он знал, как публика любит песни о сражениях, особенно местные жители, угнетенные необычной стражей. Адриан приходил в себя. С одной стороны, он был в шаге о смерти. Он чувствовал, что меч уже был над ним, он знал, что едва ли успеет уклониться, в тот миг время как будто застыло, но неожиданно меч, звякнув, упал рядом, он был спасен. А дальше все было так быстро. Он хотел помочь Мефису, но вскоре увидел бессмысленность этого действия. Его спутник прекрасно контролировал ситуацию, и казалось, что перед его глазами происходил не бой, а своеобразный танец, в котором был один ведущий и несколько не желавших того ведомых. Адриан поразился увиденному хладнокровию. Мефис почти не менялся в лице, он убивал, но оставался спокоен, он причинял страшную боль и калечил врагов, но сам не издавал ни звука. Монах уже видел жестокие бои, он видел лужи крови и калек, но это всегда сопровождалось звериной яростью. А тут было иначе.
Ты раньше не убивал? - спокойным тоном произнес Мефис.
Никогда, - ответил ему Адриан, поднимаясь на ноги.
Ты замешкался, - продолжал черный странник, переворачивая тело главаря на спину. - Ты начал бой самоуверенно. Ты дал хороший отпор нападавшим, но стал раздумывать. Они же точно знали, что готовы тебя убить и желали тебе смерти. Когда в будущий раз вступишь в бой, реши для себя заранее, как далеко готов зайти. И больше не раздумывай, пока бой не кончится, - не поворачиваясь к Адриану произнес Мефис и добавил, - я не хочу возвращать тебя из Царства Мертвых.
А я не хочу туда отправляться, - улыбнулся Адриан, приближаясь. Тут его взгляд застыл. Мефис медленно вел бледной рукой по груди убитого, будто поглаживая, будто лаская, не его самого, а что-то незримое в теле или вокруг него. - Что вы делаете?
Он дышит, - И глаза черного странника продолжали гореть. Почти шепотом он произнес в сторону воина, - Дыши...
И он стал дышать. Жадно глотал воздух, захлебывался, его глаза открылись, на лице читался испуг.
Не бойся, - мягко, почти ласково произнес Мефис, глядя на него. - Назови мне свое имя.
Очевидно, воин назвал его, но говорил на непонятном Адриану восточном наречии.
Азур из рода Пламенного Меча, - перевел Мефис, - говори на дарийском, я знаю, что ты умеешь.
Я... умею... - отрывисто произнес Азур.
Расскажи, как ты попал на службу в стражу.
Кай... позвал нас... он... платил... - Азур стал кашлять. Выкашливать кровь. В его глазах все еще был испуг, но он продолжал говорить. Так, будто не мог ослушаться.
Расскажи, сколько воинов пришло на зов Герхарда, - продолжал Мефис, приподняв голову воина на своей ладони, чтобы ему было легче говорить.
Много... мне знакомы только шесть кланов... сильные.. остальных я не знаю... придут еще... много... мы ждем их..
Воину стало плохо... Он уже не мог говорить или кашлять, в его взгляде был уже вовсе не страх - мольба. Мефис все тем же спокойным, почти заботливым, в чем-то нежным, тоном обратился к нему снова:
Ты можешь сказать мне все, что захочешь. Я слушаю.
Прости... - с трудом сумел произнести Азур, испуская дух.
Ты прощен, - мягко ответил Мефис, закрывая покойному глаза. - Покойся с миром.
Глаза Мефиса перестали сиять, он аккуратно уложил голову Азура на пол. Так, будто мгновение назад они не сражались в смертельном поединке. Адриан не верил глазам. Он читал о колдовстве и управлении мертвыми, но не в такой форме. В ритуалах использовались руны, заклинания, зачарованные предметы, выбиралось особое место, иногда приносилась жертва. Мефис же на его глазах провел допрос мертвеца, просто прикоснувшись к нему. И тут до него дошло:
Вы.. приказывали ему. Не спрашивали, - произнес Адриан, не зная, как правильно задать вопрос.
Их нельзя спрашивать, - холодно ответил Мефис, поворачиваясь к спутнику. - Только просить.
Немую сцену прервала выпавшая из рук барда лютня. Сочинитель оказался впечатлительным и потерял сознание. На свое счастье, хозяин заведения ничего не видел, прячась под стойкой. Он хорошо знал, чем заканчивается общение известной компании с его посетителями, и предпочитал ничего не видеть, не слышать, не знать и оставаться живым.
Дядя Яз, - громко обратился Мефис. Он зашагал к стойке, - Давай-ка, теперь поговорим с тобой.
Хозяин харчевни вылез, оглядывая тела и залитый кровью пол. С одной стороны, он чувствовал облегчение и даже радость. С другой, он понимал, что его беды еще не закончились, а, может быть, только начались.
Скажи мне, любезный, - начал Мефис, - ты ведь знал, что они придут.
Дрожащий Яз, глядя на кровь, закивал головой. Голос Мефиса не был приветливым, как с покойным, сейчас в нем был лишь холод.
Ты взял с нас деньги вперед, - продолжал он, вынимая из ножен кинжал. Он не спеша вонзил его в стойку, опершись на рукоять рукой, глядя в глаза несчастного, - и не предупредил.
Не надо! - одернул его голосом Адриан. - Я понимаю, почему он так поступил.
Мефис усмехнулся, поворачиваясь к спутнику, ожидая разъяснений.
Он видел ваше оружие. Он знает, кто я. И он не знал, чем закончится бой, который я, без сомнений, дал бы этим несчастным. Если бы их ждала засада, и они победили бы, дядю Яза ждали бы неприятности. Судя по манерам этих "гостей", простыми побоями он бы не отделался.
Мефис одобрительно рассмеялся. Он убрал кинжал в ножны и строгим приказным тоном обратился к Язу:
Не забудь поблагодарить Фира в молитве за его слуг, - направился к Адриану, но остановился и добавил, - и за здоровье слуг не забудь попросить. И еще: комната нам нужна одна, с двумя кроватями. Подготовь и сделай уборку.
Дядя Яз был готов прыгать от радости. Не смотря на свой вес, он с легкостью кошки взбежал по лестнице на второй этаж, привел в чувства барда, который был его сыном, и в считанные минуты комната ждала гостей. Позже они приступили к уборке тел на повозку, чтобы вывезти их на реку и отправить под лед - это самое разумное, что пришло в голову Язу. Адриан произнес традиционные молитвы над телами "стражников". Не только ради упокоения мертвых, но и для очистки собственной души. Пусть, косвенно, он он был причастен к их смерти. Когда Яз с сыном уехали, Адриан взялся мыть пол и убирать следы преступления. Немного странно для Судьи заметать следы убийства. Но убийство было вынужденным в целях защиты жизни от разбойников, прикрывавшихся знаками отличия стражи. Именно по этой причине на справедливый суд никакой надежды не было. Судья вынес вердикт, виновны были сами убитые.
Яз и сын еще были в дороге. Они заверили, что знают, как ехать, чтобы не встретиться с другими стражниками. Ночь должна была их укрыть. Домыв пол, обмывшись перед сном, Адриан проследовал в приготовленную комнату. Заметив, что Мефис не спит, он спросил:
Почему он просил прощения?
Не знаю, - пожал плечами черный странник. - Даже злодеям есть, о чем сожалеть. Я не уверен, что он просил прощения у меня. Возможно, у себя. У своей совести. Или у кого-то, кто виделся ему перед смертью, - Мефис усмехнулся. - Среди убийц говорят, что, когда умираешь сам, то по ту сторону тебя ждут убитые. Встречают. Кто-то считает, что просто хотят увидеть тебя в своей компании. Кто-то считает, что жаждут возмездия.
У кого он просил прощения, по-вашему?
Крови на его руках было много, - Мефис развел руками. Они помолчали.
Ваша техника боя, - снова заговорил юноша, - так сражаются шердиры?
Не совсем так. У меня было много школ, учителей. Были войны. Были враги, у которых было, чему поучиться. Но боевая подготовка шердиров это основа, на которой строилось то, что ты видел.
Вы так и не рассказали о себе, - улыбнулся ему Адриан. - Обещали.
Мефис улыбнулся в ответ.