...и никогда не повторится то, что было. То, что иногда кажется сном. Сном страшным и невнятным. И лишь при неистовом напряжении памяти удается разглядеть сквозь мутное стекло времени маленький кусочек былого. То, что, быть может, произошло с миром. И со мной.
*Белые радуги на черном фоне. Тёмные радуги на белом фоне. Звёздная пыль набивается в лёгкие, которых нет. И трудно дышать. Невозможно жить. Космос сжимается и становится хаосом. До неизбежного - семь дней /Брахмы/.
Эти чудовищные события выпали из памяти, уничтожены по желанию незримого эго, другого "я", "я - прошлого". Только осколки зеркал, не отражающих ничего; лишь обломки стекла, покрытого потускневшей амальгамой. Сквозь стертые участки ещё можно видеть реальный мир, но и он постепенно превращается в набор фрагментов. В то, что помнить не надо. В то, что течёт сквозь сознание, не оставляя следа. Зачем давать пищу машине для складывания узоров прежних дней? Ведь минувшее давно кануло в Лету.
*Белый шум в тишине пустоты без света. Чёрная тишина в белом свечении. Глазам, которых нет, больно от тьмы. И невозможно смотреть на то, как гибнет мир. И нет сил, чтобы изменить будущее. До смерти вселенной - шесть дней /Брахмы/.
То, что упало на поверхность сознания, давно увязло в неосознанном. И, кажется, лишь оно было истинным. Потому что действительность запредельна, чтобы быть реальностью. Потому что только на дне души можно найти смысл действий, судорожных движений в безудержном стремлении остаться на плаву в море жизни - в водах, не имеющих границ, мёртвой зыбью застывших посреди океана. И имя этому безбрежному пространству, растворяющему в тёмной бездне остаток дней, -
океан смерти.
/Дорога лежала среди полей, затянутых полуденным маревом. Воздух дрожал над раскалённой поверхностью плотно пригнанных друг к другу камней и обжигал сквозь сандалии ступни. Идти было больно, но хуже - не идти. Он, несомненно, с радостью остановился бы у источника, напился и смыл пот, но все родники пересохли от палящего солнца. Ждать вечера, увы, бессмысленно. День был вечен, как путь Сонорха, бредущего из прошлого в будущее. В будущее мира, растянувшееся на пять неизбежных дней Брахмы./
Смерть - это то, что лежит за гранью осознанного. То, что находится вне сознания, ещё дальше, чем страх перед грядущим. Ведь всё, что имеет начало, обречено на мучительное приближение к финалу. И он когда-нибудь наступит. В следующую минуту. Или секунду. Или...
*Вкус белых ягод звёзд, залитых мглой туманностей. Чёрный яд пустоты сдобрен сахарной ватой сверхновых. Слишком горячо, чтобы выжить в хаосе. Чрезмерно холодно, чтобы умереть и слиться с космосом. День четвёртый самый трудный.
Волны вынесут на берег пустоты, простирающейся там, за океаном смерти, бренные обломки мыслей, осколки чувств и эмоций, всё то, чем жил человек. И не будет на пустынном побережье никого, кто собрал бы при свете чёрного солнца камешки воспоминаний и жемчужины размышлений, а затем тоскливыми ночами ворошил остатки крушения. Развалины того, что было когда-то цельным "я", а теперь осыпалось прахом на небесную твердь.
/Сонорх был всемогущ, пока не стал человеком. Пока не разбился на многочисленные осколки, отражающие один и тот же итог - бесконечность пути. Но так было заведено. Таковы были правила установленные не им. Он не мог поступить иначе. Этой дорогой должен пройти человек. Три дня. Три жалких, ничтожных дня Брахмы./
Океан смерти подобен космосу, но и у вселенной есть предел. Море жизни подобно планете, но и она когда-нибудь исчезнет во тьме. Так что же - предаваться иллюзии, что всё в мире бренно? Что нет ничего вечного и нетленного? Океан смерти зыбок. И море жизни постепенно смешается с его тёмной бездной. Останется берег. Прочный берег
абсолютного ничто.
*Восемьдесят восемь обличий человека. Есть из чего выбрать. 88 - две бесконечности, поставленные на дыбы. Два дня до финала.
Зеркало памяти и хрустальный шар будущего. В зеркале отражаются исковерканные мысли и чувства незнакомца. Того, кем был человек. В шаре видны сквозь мутные разводы искажённого пространства вероятностные пути того, кем станет смотрящий. Важно, под каким углом разглядывать то, что было. И то, что будет. Всё зависит от точки зрения наблюдателя. Но сминающее, разрезающее ткань бытия настоящее дает слишком мало шансов уцелеть. И поэтому прошлое видится в странном свете. Оно изуродовано волнами океана смерти, забирающего близких и далёких, друзей и врагов. А будущее, какой стороной не поворачивай волшебный шар, показывает только одно состояние содержащейся в душе человека лакуны вселенной - абсолютное ничто. И человеку не остаётся ничего другого как жить в настоящем, бесстрастно взирая на прошлое. Быть тем, кем он стал после того как в очередной раз (именно в эту минуту, секунду, миг) избежал смерти.
/Короткая алая туника защищала мощный торс от палящего солнца, но ноги и руки уже покраснели от обжигающих полуденных лучей. Надо было поискать тень, пока не кончились силы, пройти долину и подняться до кромки леса. Там, под кронами деревьев, дорога уходила в горы и превращалась в узкую каменистую тропу. Сонорх вздохнул и, стараясь не обращать внимания на зной, ускорил шаг./
Человеку нет нужды предвидеть будущее, ибо в финале - лишь вспышка тьмы, льющаяся из источника инфернальной пустоты без мыслей, без чувств, без жизни. Всё когда-нибудь умрёт. Всё живёт,
пока жив человек.
/Он добрался до спасительной сени ветвей. Устало опустился на жёсткую высохшую траву. Прикрыл глаза, наблюдая из-под опухших век за клубящимися над вершинами облаками. Но мысли были там - в завтрашнем дне. Кто придумал этот ритуал? Почему он должен в конце времён снова и снова пытаться спасти мир? Чтобы остался лишь этот кусок космоса в океане хаоса посреди сжимающейся вселенной. Не проще ли не восходить? Не лучше ли дать Лете медленно течь по пустыне неба? Она останется неизменной. В отличие от мира. День пути. Остался день./
Пока существуют в сознании лица тех, кого знал. Пока в неосознанном нет разрушительного всплеска усталости, который приказывает - всё, стоп, замри, остановись! И не желай и не жалей то, что оставляешь навсегда. Всё бренно, но естественно и безыскусно. Цепочка жизней и смертей замыкается рождением очередной бессловесной твари, чья цель и предназначение - быть пищей тех, кто стоит выше, на другой ступени иерархии. И только человек умирает оттого, что устаёт жить.
*Вселенная обессилела от безудержного стремления заполнить мироздание. Мир замер и после недолгого забытья опал, словно лопнувший пузырь волынки, издав на прощание истошный визг. День кончился. Осталась несколько ночных часов, полных боли и хаоса.
И тогда человек умирает оттого, что устаёт жить. От слабости и невозможности выразить словами жизнь. Утомившись доказывать величие венца творения, чей тяжкий крест несёт с рождения до смерти. Выбившись из сил от ежедневной, ежечасной, ежеминутной, ежесекундной необходимости быть человеком. Изнурив себя внутренними монологами и лишенными смысла диалогами с макрокосмом, в которых не рождается истина, а теряется суть существования. И когда доля бессмысленности переходит границу, после которой о разумности уже не может идти речи, наступает апатия. Человеческая душа умирает непонятой и не познавшей мир в полной мере. Но только там, на краю моря она осознаёт, как бесценна жизнь и беспросветна ширь океана смерти. И волны времени могут вернуть душу обратно, но вселенская усталость от невозможности что-либо изменить в вечном повторении перерождений гонит её всё дальше и дальше, дальше и дальше -
к пределу всего.
*null... zero... cero... nill... ноль...
Абстрактное Ничто, ставшее реальностью после конца пространства и исчезновения времени. Каждый достигает его, идя своим путём. Этот маршрут может быть еле заметной тропкой, петляющей сквозь заросли сомнений, или торной дорогой, проложенной через болота всеми признанных догм. Эта траектория безудержного стремления к совершенству отдельно взятой жизни существует только в сознании. Она ограничена днём нынешним и бесконечно ветвится в будущем. Разрастаясь деревом возможностей, любая из которых даёт надежду на то, что в завтрашнем дне каждому будет дарован успех и счастье. Эти состояния будущего бесконечны в своих повторениях, ибо человеку на самом деле не так уж много надо, слишком ограничен набор его мечтаний.
*...ноль плюс несколько часов перед рассветом... Гора устояла. Не было рёва сдираемого покрова воздуха, не было расколотых до сердцевины материковых плит. Всё произошло бесшумно. В полной тьме. В тишине, оглохшей от вспышки.
Всё вырождается в ограниченное количество желаний, которые лежат между минимумом и максимумом: хотеть келью, для того чтобы думать о мире и желать завоевать мир, чтобы превознести своё никчёмное эго. Но, невзирая на цели, средоточием движения был и остается человек. У него нет возможности остановиться, ибо остановка - смерть среди развалин прошлого. У него нет возможности заглянуть в будущее, чтобы выбрать верную стезю. Но всегда есть шанс среди пространства и времени шагнуть в сторону и, пока хватает сил, идти своим путём, который в конце всё равно приведёт в точку, отправной пункт для путешествия
в иных вселенных смысла.
/Он стоял на вершине и слезящимися глазами смотрел на чёрную точку солнца. Она поднималась над горизонтом, и ещё была возможность всё изменить, повернув ось вращения планеты так, чтобы гигантское око исчезло за окоёмом. Но смысла в этом не было. Как не было смысла в битве, которую они вели в час перед рассветом. Брахма силён в первые минуты нового дня. Но победит ли он Сонорха, сбросившего человеческое обличие и превратившегося в яростного зверя бездн?/
Смысл всего един. Но он порождает бесчисленное множество смыслов, разбиваясь в сознаниях людей на мириады осколков. Эти конечные отражения того, что некогда означало бесконечность, тяготят душу. Часть всегда знает, что когда-то была целым. Вселенная смысла расчленена на куски, растерзана и отдана тем, кто ничего в ней не понимает. Каждый обломок содержит суть - лоскут, покрытый тайными знаками. Но некому разгадать эти письмена. Смысл пытается прорасти сквозь бессмысленность, но слишком крепки оковы зеркал и слишком далеки друг от друга души людей, чтобы воссоединиться и обрести целостность.
*Первое утро нового дня Брахмы. Битва разрастается и растекается по небосводу. Шум от неё слышен на краю мироздания, слишком медленно расширяющегося, чтобы уцелеть, если вдруг всё пойдёт не так.
Никогда не будет едино то, что разлетается всё дальше и дальше от центра мира. Быть может, именно в момент создания/рождения вселенной всё потеряло смысл. Может быть, когда-нибудь он будет собран из фрагментов, но это будет означать лишь гибель сущего, ибо тогда столкнутся бесконечность с вечностью. Бесконечность смысла и вечность
метаморфоз мироздания.
*Первый день Брахмы. Затишье длится и длится. Словно никто больше не хочет одержать победу. Словно всё вывернулось наизнанку и стало противоположностью: ненависть - любовью, зло - добром, смерть - жизнью. Если только это не иллюзия, созданная сознанием того, кто объял мир, чтобы его погубить. Если есть надежда на то, что гибель обернётся спасением.
...выйти за грань настоящего, переделать прошлое или избежать будущего - невозможно. Так же как невозможно закольцевать время и наслаждаться мгновением счастья, сжавшегося в вечность. Плодя бесконечное число измерений смысла в пространстве материи надо помнить, что упрямая субстанция времени (основа движения мира) останется единственно неизменной. Есть только одна возможность справиться с ней -
убить время.
/Он висел над миром и застывшим оком смотрел на того, кто стоял на вершине горы. Сколько раз они пытались разрешить этот спор? Сколько раз стремились выяснить, кто сильней? Жаль, что тот, кто возвышался над скальным пиком, не остался человеком. Ведь он так похож на тех, кого уже нет./
Пока оно не убило тебя. Избавление от жизни произойдёт когда-нибудь. Не в этом месте и не в это мгновение. Хочется верить, что смерти нет. Что всё, чем жив человек, чем наслаждается в краткие мгновения осознанного бытия, останется неизменным и будет впаяно в янтарь вечности. Пока от жара сминающихся солнц, от холода пожирающей их сингулярности она не расплавится и не истечёт в бесконечность неизвестности. Пока не потеряются в хаосе новой вселенной отголоски тех, кто помнил странных существ, населявших пылинку Земли. Планеты, расположенной рядом с искоркой Солнца. Точки, вокруг которой вращалась одна из вселенных. Еле различимая среди мрака космоса блестка жизни - без цели существования, без прошлого и без будущего. Летящая бесстрашно сквозь пустоту и пытающаяся найти смысл всего. Но смысла нет. Или он так всеобъемлющ, что не хватит /жизни/ множества поколений, чтобы постичь его. Если только когда-нибудь. В том месте и именно в то мгновение. Не раньше и не позже.
*Первая неделя. Мир пытается стать прежним. Ждущим появления того, кто попробует его понять. Брахма помнил - так было всегда. Ведь минувшее - есть будущее.
Это будет похоже на вспышку сверхновой. На выгорающую суть тёмного вещества, основы мироздания. Это будет похоже на смерть. Но это не будет смертью. Уничтожением мира, вобравшего в себя память от начала времён и до конца, гибели всего сущего. Разве это не подобно жизни человека? Через рождение - существование - мнимую смерть. То, что вверху, то и внизу. То, что в микрокосме, то и в макрокосме. Шкала не имеет значения. Величие или ничтожество мира/человека нельзя измерить, ибо нет меры, чтобы всецело познать сущее и
человека...
...бога. Имя которому - Хронос Агераос /Бессмертное время человечества/.