Aurore : другие произведения.

Ясный Огонь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первый вариант этого рассказа был написан для рукописного журнала то ли в 1996, то ли в 1997-м. Стиль был позаимствован из "Приключений Гарольда Ши" де Кампа и Прэтта, а идеи - из "Золотой ветви" Фрэзера, которая была тогда моей настольной книгой. Вторая редакция через два или три года попала в сеть, произошло это не по моей вине - тогда многие мои знакомые игрались с Интернетом на все лады.., и, боюсь, там была тьма ошибок. Третья редакция света не увидела, была несчастная заброшена... А здесь - четвёртый вариант. В общем... Древний мир, боги, люди...

Ясный огонь

  
   Возвращение на родную землю после долгого отсутствия всегда и радостно и печально - радость в предвкушении и печать, когда память не совпадает с действительностью, и для этих чувств не важно, человек ты или бог. Прометей возвращался домой. Возвращался после длительного отсутствия, причиной которого была небольшая шалость с небесным огнём, - ну, тот известный случай, когда он подарили его людям. Тогда, после этого тривиального дара (таковым считал его даритель, да он таковым и оказался, если судить по последствиям), Прометей не стал дожидаться громов и молний от Олимпийцев. И, видимо, судьба была к нему добра, - ему сыскался спутник, Осирис. Он говорил, что бежит из дома из-за дурного характера своей спутницы, Исиды. Но Прометею мнилось, что причина скорее в беспечном характере самого Осириса и его желании повидать мир. Вместе они путешествовали, обучали людей обрабатывать землю, выращивать деревья и злаки, приручать скот. Их принимали, как почётных гостей, хотя и не всегда - несколько раз они сталкивались с другими богами и с людьми тоже, занятыми тем же, что и они, пару раз пришлось подраться, а как-то раз их даже выгнали с земель, как опасных конкурентов. Но всё же большей частью они находили понимание и признательность.
   Совсем недавно окончилось их путешествие. Окончилось как-то сразу и вдруг. Осирис возвратился к себе на берега Нила, привезя множество диковинок из дальних краёв.
   А Прометей, оказавшись на Пелопоннесе, решил побродить по родной земле... если сказать правду, он просто брёл, куда глаза глядят. И чем дальше, тем больше ему не нравилось то, что он видел. Он не узнавал людей, которых оставил ради странствий и приключений. И дело, как ему казалось, было не в том, что прошло слишком много лет и за эти годы всё изменилось. Вернее, не только в этом. Изменились лица прохожих. На улицах городов и селений не стало слышно смеха, все куда-то стали спешить - даже в маленьких деревнях. Всё чаще попадались ему скитальцы-бродяги. И что самое странное: исчезли слухи и сплетни.
   Во всём Прометей чувствовал грусть с привкусом горечи. Он метался по всей ойкумене - побывал на Крите, пересёк Спарту, а сейчас подходил к Афинам, но до сих пор не понял, что же происходит.
   Настроение было паршивое. Самостоятельно ничего существенного узнать не получалось. А спрашивать что-либо у Олимпийцев Прометею не то, чтобы не хотелось - он не видел в этом смысла.
   Солнце заходило, до Афин оставалось пара часов ходу, и довольно большая деревня, показавшаяся из-за поворота, была как нельзя к стати - в ней наверняка была кузня, где привечали странников, не успевших в город до захода солнца.
   Народу было немного, и Прометей устроился рядом с очагом. И только он успел расположиться, как появился еще один путник. Он был высок ростом, и в свете огня Прометей разглядел многолетний загар, выгоревшие до белизны волосы и ярко-голубые глаза. Пришедший оглядел с порога все закутки и направился прямо в сторону Прометея; усевшись поблизости, он несколько минут разглядывал его и, наконец, как будто уверившись в чём-то, откинулся к стене и закрыл глаза.
   Прометей был удивлён подобной бесцеремонностью, но привыкший за эти годы к общению с людьми, в культуре которых было мало сходства с обычаями Эллады, он взял себе за правило не выставлять на показ свои чувства. Он продолжал прислушиваться к разговорам вокруг, решив не выказывать большого любопытства: если у незнакомца есть к нему дело, он всё расскажет сам.
   И верно. Когда остальные путники заснули, незнакомец заговорил сам.
   - Ты - Прометей, - сказал он утвердительно.
   - Да, - подтвердил тот.
   - Исида довольно точно тебя описала. У меня есть для тебя сообщение. Ну и погонялся же я за тобою!
   - С какой стати за мною надо было гоняться? - удивился Прометей.
   - Погоди, узнаешь. Извини, я забыл представиться. Я - Хеймдалль.
   - Тот самый сын девяти матерей, страж асов? - Прометей был удивлён.
   - Тот самый. А что, есть еще один?
   - Да, он тоже Светлый Ас, но зовут его, кажется, Велес.
   - Ну и дела... А я считал себя неповторимым. Познакомишь как-нибудь?
   - Непременно... Ну и зачем все же ты гонялся за мною?
   Хеймдалль не спешил удовлетворять любопытство собеседника. Он внимательно осмотрел зал, потом взглянул на огонь.
   - У меня очень печальные вести для тебя, - произнёс он наконец.
   - ???
   - Осирис был убит по возвращении своим младшим братом Сетом. Тот, похоже, надеялся, что его старший брат никогда не вернётся и начал прибирать к рукам власть над страною, и уже почто завершил делать это. Но тут - как снег на голову - Осирис вернулся. Вернулся почитаемый всеми еще больше, чем когда он сб... уезжал. Я не знаю всех подробностей. Исида считает, что к моменту появления Осириса Сет уже не мог ничего остановить или изменить что-либо... В общем, его жажда власти была настолько сильна, что он решился на убийство своего брата. Ну, а Исида спаслась бегством. Она говорила, что ты, вроде, собирался к ним в гости...
   Действительно, собирался. Еще когда расставались с Осирисом, обещал непременно заглянуть погостить. Хеймдалль между тем продолжал говорить:
   - Исида не очень лестно отзывалась о тебе вкупе с Осирисом - де, шлялись по миру, да проворонили свой мир. Вот так... Сет стал верховным правителем. Исида же теперь скрывается на диких берегах Нила. Её охрана - Скорпионы, - почти полностью перебита или дезертировала. С ней осталось всего семеро. Остальные, кто еще жив, пробираются на восход Солнца, куда подальше. Я предлагал ей помощь, но она спустила на меня крокодилов. И велела передать тебе, чтоб не смел появляться.
   - А сам ты что делал так далеко от своего дома и его проблем? - спросил Прометей.
   - Именно. Спасался от домашних проблем, - протянул Хеймдалль.
   - А точнее?
   - Любопытно, да? Можно, конечно, и поточнее, только это уже скучно.
   - Расскажи, спешить всё равно уже некуда.
   - Ситуация примерно та же, что и в Египте. Лет десять примерно назад наш Совет, возмущённый поведением Одина, объявил его вне закона и изгнал, а на его место посадил искуснейшего колдуна Оллера; наделили его всеми прерогативами и атрибутами той власти, какой пользовался Один. Этот Оллер носил имя Одина и правил почти десять лет, пока Странник Вёльси не вернулся обратно и не сверг его. Заметь, в отличие от Египта, у нас всё было совершено по всем законам - вроде бы.
   - А как же тебя занесло в Египет.
   - А это совсем просто. Не сошёлся я характером с этим Оллером... Известие о возвращении Одина застало меня в верховьях Нила, - Хеймдалль хитро усмехнулся, - и я решил отправиться напрямик.
   - Да... Интересная, должно быть история... как-нибудь ты её обязательно мне расскажешь... А я вот никак не могу разобраться, что делается здесь, хотя никаких переворотов или смен цивилизаций тут не было, насколько мне известно.
   - Чего тут разбираться? Везде одна и те же тенденция - всё и так ясно.
   - Для кого как.
   - Ну что ж. Вот тебе парочка местных случаев, весьма характерных для ситуации. Случай первый. Один фригиец, сатир Марсий, был настольно талантлив, что играл на флейте лучше самого Аполлона. Знаешь, что Аполлон с ним сделал? Марсия привязали к сосне и содрали с него живого кожу. А между тем его мелодия в честь Великой Матери просто гениальна. Аполлону до него было также далеко, как от земли до звёзд.
   - Было?
   - Именно! Было. Вот другой случай. Арахна, - тонко чувствовавшая красоту девушка (вот только горда была не в меру, ну да не более, чем многие другие творцы), но как только о ней прознала Афина, ей пришлось по настоянию капризной богини участвовать в состязании с последней. Афина проиграла. И что же она делает? Она рвёт работу соперницы, а её саму превращает в паука. Я понимаю, Афина - нервная особа, страдающая паранойей из-за условий её воспитания, - если женщина получает в руки сначала оружие, а потом уж всё остальное, ничего хорошего с её характером от этого не происходит, - но она побила все рекорды! И это - самые милые проделки твоих Олимпийцев.
   - Почему это - моих? Я-то отношусь совсем к другому роду.
   - Это ничего не значит. Значение имеет то, что Олимпийцы как хотят, так и вертят своими почитателями. Недавно на островах возобновились человеческие жертвоприношения - в жертву требуется принести старшего сына. Местами эта пакость проникла и вглубь побережья. Люди не дожидаются, пока их принесут в жертву и бегут. Хотел бы сказать, что таких большинство, но - нет... Оракулы тоже, что хотят, то и повелевают людям. И попробуй не исполнить, как бы глупо повеление не было - костей не соберёшь. Так что люди стали покорными, безвольными, а главное - таланты свои проявлять страшатся.
   - Однако... - пробормотал Прометей. Рассказ был впечатляющим, но причин происходящего он не содержал. Зато радикальное средство от подобного было, и оба его знали, и ни один не хотел первым про него заговаривать.
   Оба надолго замолчали.
   - Похоже, существует лишь один выход, - заговорил наконец Прометей.
   - Да, Божественный Огонь Со-Творения, если его достать, мог бы спасти положение, - сказал Хеймдалль, - но последствия будут непредсказуемыми. Даже вёльва не берётся прогнозировать, что произойдёт, хотя ситуацию предвидела уже давно.
   - Но это должно быть сделано... - отозвался Прометей.
   - О чём это вы говорите, что такое должно быть сделано? - послышался вдруг низкий глубокий голос.
   Боги подняли глаза на говорившего. Перед ними стоял мужчина в потрёпанной дорожной одежде. Он был не стар, но определить его возраст оказалось невозможным: с одинаковой вероятностью ему могло быть и тридцать, и семьдесят, и даже двести. Человек внимательно смотрел на богов, а те разглядывали его.
   - Вы совершенно правы, - вдруг заговорил человек, - Ясный Огонь Со-Творения должен быть передан людям. Вы знаете его природу: украсть его не возможно. И единственный выход, - это кто-то из вас должен сам отдать его. Ведь оба вы из богов, хотя, как вижу, и из разных семей. Значит, Огонь принадлежит вам, и вы имеете право им распоряжаться.
   - Да знаешь ли ты, о чём говоришь? - воскликнул Хеймдалль.
   - От чего же не знать, знаю, - спокойно ответил человек.
   Боги переглянулись.
   - Ты странный человек, - сказал Хеймдалль.
   - Да, мне многие про это говорят. Чаще всего говорят, что я человек со странностями. Гусляр я, зовусь Садко, может, слыхали?
   - Из друидов? - неприязненно уточним Хеймдалль.
   - Нет, друиды, - те жрецы, а я - я для потехи людской и для веселения душ стараюсь. Знаю я, о чем ты, юный ас, сейчас подумал, - услышав такое обращение, Хеймдалль усмехнулся. - Друиды когда-то поддерживали ванов, но это давно было. Человеческий век короток, а память человеческая еще короче, мало кто теперь об этом помнит. - Хеймдалль опять усмехнулся: сам-то Садко, кажется, прожил намного больше, чем люди обычно живут, может, и дольше самих богов. - Но сейчас речь не о том. Из ваших слов, да и из собственных наблюдений я сделал некоторые выводы. Происходит всеобщий энтропийный сброс культуры. И у людей и у богов. Боги стали чрезмерно тщеславны и одновременно неуверенны в своей власти. Везде это выражается по разному...
   - Энтропийный? Не согласен!..
   - Имеешь право. Мой вывод, - и вот здесь не может быть другого мнения, - назревает война между богами. Не небольшой конфликт внутри одного рода, в результате которого меняется верховный правитель, а большая война между разными народами, которая будет во много крат кровопролитнее и разрушительнее, чем война между асами и ванами, или же тем, что произошло в Египте. По мне, так вы, боги, можете сколько угодно выяснять отношения друг с другом, но - как говорится: паны дерутся, у холопьев чубы летят. В этот конфликт в любом случае будут вовлечены тысячи людей, которые окажутся между разъярёнными богами, как семечко между молотом и наковальней.
   Садко замолчал, ожидая реакции на свои слова.
   - Если сейчас случится война между богами, многие из них погибнут, - задумчиво проговорил Хеймдалль. - Но на Рагнерёк асы должны выйти в полном составе - там все роли расписаны еще давным-давно, - иначе следует сразу, уже сейчас признать своё поражение.
   - Рагнерёк, по сравнению с этой войной, покажется тебе, ас, приятной увеселительной прогулкой, - язвительно вставил Садко.
   - В то время, как, если люди сейчас получат Огонь, напряженность будет сброшена и этой войны, скорее всего, не будет, - закончил мысль аса Прометей.
   - Хотя этот способ называется 'вызывать огонь на себя' и если этот огонь - греческий, то... - вставил Садко не без ехидства.
   - Да, в самом деле, это единственный выход, - сказал Хеймдалль Прометею, игнорируя сарказм гусляра.
   - Тогда не будем терять времени, оно даже для богов неподвластно, - сказал Прометей.
   Боги поднялись и вышли на улицу. Вместе с ними вышел и гусляр.
   Вдруг в грудь Хеймдалля ударила белая сова. Упав на землю, она вспыхнула и из столба дыма вышла женщина, вооружённая мечом, лук со стрелами и небольшим круглым щитом.
   - Сигдрива?! - растерянно воскликнул Хеймдалль. - В чём дело? Ты передала мне повеление явиться в Асгард, и я направляюсь именно туда. Неужели это нуждается в проверке?
   - Нет, это не нуждается, но Старика не устраивает скорость твоего возвращение. Ты нужен немедленно.
   - Что еще такого случилось?
   - На пиру был убит один из огненных великанов, Отр, и его отец Хейдмар требует в виде виры не что-нибудь, а клад Андвари. Конечно, за кладом поедут Тор и Локи - они уже собирались в путь. Но ты ведь знаешь, что Тор простоват, а за Локи надо присматривать.
   - Короче!
   - Короче, Старик решил, что ты должен ехать с ними и немедленно.
   - Хорошо, - смирился Хеймдалль и, повернувшись к Прометею, сказал: - Я вернусь самое большее через пару недель. Время, по-моему, у нас ещё есть. Когда я выполню это поручение, сразу же вернусь, и мы обсудим, что предпринять.
   - Договорились, - ответил Прометей.
   Все вышли за ворота. Хеймдалль достал рожок и затрубил в него. Звук резкий, пробирающий до самых костей, оборвался внезапно и немедленно к ногам Хеймдалля опустился конец радуга, другой конец её уходил далеко в небо. Хеймдалль протрубил еще раз и вот рядом с ним встал девятиногий конь. Ас вскочил на него, валькирия, опять обернувшись совой, уселась на конской шее.
   Уже с седла, когда конь сделал десяток шагов по радуге, Хеймдалль, обернувшись, потребовал:
   - Дождись меня, Прометей! Мне необходимо участвовать в этом деле! - сказал он и исчез. Вслед за ним исчезла радуга, растворившись в предрассветных сумерках.
   - А ведь он не прав. Времени-то как раз почти и нет, - промолвил за спиной последнего из титанов Садко. - Что ты собираешься делать?
   - Подожду Стража, сколько можно, а там посмотрим, - отозвался Прометей.
   - Это - потом. А сейчас?
   - Прогуляюсь по Афинам. Я давно не видел этот город. Вспомню былые времена, может, встречу кого из знакомых, - ответит Прометей и добывал про себя: 'И подумаю'.
   - Подумать никогда не мешает, - сказал гусляр, словно прочтя его мысли. - Тогда не буду мешать. Найди меня, когда понадоблюсь.
   - Ладно.
   - Врёшь ведь!.. Ну да ладно, как знаешь, прощевай пока, титан Прометей, - сказал Садко и скрылся за поворотом дороги вместе с последними клочками сумерек. В этот момент встало солнце.
   Прометей же направился не в Афины, как он сказал Садко, а прямиком к кузнице Гефеста, где хранился огонь. Взять его оказалось до ужаса просто: Прометей наполнил углём глиняный горшок и спокойно ушёл (ему не понадобились даже те ухищрения, к которым он прибёг в прошлый раз!). Для завершения миссии требовалось передать этот горшок с огнём любому человеку, первому встречному.
  
   И именно это оказалось самым трудным. Вот когда Прометей пожалел, что нет гусляра. Правда, не сразу...
   Первым Прометею попался пастух со стадо овец. Объяснив пастуху суть дела, Прометей неожиданно услышал в ответ, что пастух слишком занят, чтобы заниматься с каким-то огнём и что он, пастух, считает самым подходящим для принятия огня женщин.
   Женщины тоже отказались.
   - Это слишком большая ответственность и потребует много времени, а мы должны заниматься нашими семьями, - услышал Прометей в ответ на своё предложение. - Ведь принявшие огонь, несомненно, станут его жрецами. А если они через какое-то время не смогут найти себе замену, то не смогут вернуться к семье и останутся при огне на всю жизнь. Нет, это слишком! Уж лучше отдать огонь в какоё-нибудь храм настоящему жрецу. А мы что? - мы обычные женщины.
   Жрец внимательно выслушал Прометея, а затем ответил решительным отказом, не объясняя никаких причин.
   Прометей задумался. Что же делать? Он должен немедленно отдать огонь кому-нибудь, времени у него, - он это чувствовал, - уже почти не осталось. Тут он увидел вдалеке группу детей. Прометей обрадовался. Вот кто ему нужен.
   Но время уже истекло. Когда он почти дошёл до детей, за его спиной раздался глухой голос:
   - Титан Прометей, я требую, чтобы ты следовал за мной.
   Прометей оглянулся и увидел Аида в сопровождении всех трёх мойр.
   - Какая честь! Приветствую вас, дочери Ночи и тебя, Аид. Я готов, вот только отдам этот горшок детям.
   - Да пожалуйста, хоть с гончарной мастерской в придачу! - согласился Аид.
   - Надо же, и ты не распознал подмены! А я вам говорила, а вы не верили!.. - хихикая, обращаясь к товаркам с Аидом, добавила Атропос.
   Огонь в горшке вспыхнул и исчез, будто его и не было, угли мгновенно остыли.
  
   Дальнейшие события известны всем, разве только несколько смешались в людской памяти с первым даром огня. Олимпийцы, разозлённые и испуганные действиями Прометея, постановили приковать его к скале в диких необитаемых горах.
  
   Однажды на восходе солнца к площадке, где был прикован Прометей, опустилась радуга. Глаза Прометея блеснули. Хеймдалль!
   Ас прибыл не один. Сзади на крупе сидел гусляр, а спереди на шее у коня Прометей разглядел белую сову.
   - Ты сделал бо-ольшую глупость, - без предисловий заговорил Хеймдалль. - Если бы ты подождал меня, можно было бы использовать одно колечко из клада Андвари. Теперь оно уже у Хейдмара, а еще теперь из-за тебя везде Огонь позапрятывали в самые Бездны.
   - Да, ас совершенно прав. Такого единодушия давненько я не видел, - сказал Садко, слезая с коня.
   - Асы покидают Асгард, - сообщил Хеймдалль, - собираются обосноваться в странах, где похолоднее.
   Гости говорили наперебой, и Прометей не успевал за уследить за новостями. Говорить, что Огонь был спрятан намного раньше его попытки он счёл лишним: уже ничего не поделаешь.
   - Похолоднее в каком смысле? - спросил Прометей.
   - В обоих: и в смысле политики, и в смысле климата.
   - То есть подальше?
   - А-га...
   Сова, до сих пор неподвижно сидевшая на шее коня, лениво взмахнула крыльями и, опустившись на землю, приняв человеческий облик.
   - Война и в самом деле на носу, - вступила она в разговор. - Мои подруги сейчас заняты подготовкой к возможной интервенции, ну и к остальным боевым действиям тоже.
   - Печально.
   - Не печально, а просто катастрофически жутко, - поправил гусляр. - Вы - боги, и потому вам вряд ли понятно, что чувствует человек, у которого уже много дней волосы в подм... гм... на голове ежом стоят, и всё от страха.
   - Но теперь уже ничего не изменишь, - констатировала валькирия.
   - Ну почему же. Изменить можно всё и всегда, надо только знать, как, - заметил Садко.
   - И ты, человек, знаешь как? - валькирия была крайне удивлена.
   - Есть одна легенда, - протянул Садко и глаза его весело заблестели. -Относится ко времени еще до первого великого потопа.
   - А я считал, что потоп был всего один, - заметил Хеймдалль.
   - Глупо. Даже если судить по тем песням, которые я пою людям и на пирах, их было ни как не меньше четырёх - и все великие.
   - Песни... Нашёл достоверный источник! Ты бы еще про сказки да небылицы вспомнил, - воскликнул Прометей. - Песенки!..
   - Ты, титан, не говори зазря того, чего не ведаешь. Многие, как ты говоришь, песенки очень и очень древни. Я с ходу могу сейчас назвать тебе десяток, которые появились на свете вместе с первыми богами. И, как их пели, так и будут петь! Какие бы боги не появились на земле, и сколько бы их ни было, песня - она... Песня!.. Так вот, перед первым потопом людей на Земле жило много, но не было им спасения от навского колдовства.
   - Какого колдовства? - спросила валькирия.
   - Да, объясни, пожалуйста, - поддакнул Хеймдалль.
   - Ну что за народ пошёл! Те, кто, казалось бы, должны знать всё, не имеют представления об элементарных вещах! - воскликнул Садко. - Что вам не понятно-то?
   - Что такое колдовство, мы знаем. Объясни на счёт навского, - спросила валькирия серьёзным тоном, не поддерживая странного настроя Светлого Аса.
   Садко пару минут молчал, соображая, как проще объяснить.
   - Что такое наш мир, имеете представление?
   - Естественно.
   - Ну, а навь, - это полная противоположность этому свету. Наш мир от Нави отделяет река Смородина, которую ещё Огонь-рекой зовут. Живой человек в Навь попасть никак не может, а если и попадёт, то не сможет там находиться без светлой защиты. А вот вы, боги, и Огонь-реку можете переходить, и в Нави находиться - не запросто, но можете... Если не разучились и не забыли, - ехидно добавил Садко.
   - Скорее всего, забыли и давным-давно, потому как я об этом даже не слышал никогда. Навь - это что-то вроде царства Аида, да? - спросил Прометей.
   - Нет, не совсем. Навь - это другой мир. Абсолютно другой. Вот берёзовый листочек, только он как бы бесконечно огромный. С одной стороны находится наш мир, а с обратной стороны - Навь. Предки так это объясняли... И преграда между ними тонюсенькая, как листочек этот. Только преграда эта и есть река Смородина. Стоит человеку войти в неё - сгорел человек, только его и видели. А вам, богам, Огонь-река не страшна, не берёт она вас, уж не знаю почему.
   - Я в самом деле сойду с ума от твоих выходок, гусляр! - воскликнул Хеймдалль. - Ишь, как расписал всё...
   - Подожди, - перебил его Прометей. - Что в этой легенде говориться такого?
   - Не перебивайте! Значит, случилась беда и появилось навское колдовство, а противостоять такому колдовству мог только Светлый Огонь. Но не взять его было людям из реки Смородины. И вот тогда один охотник удалился в пустынь бдеть, дабы найти ответ, чем беде помочь, и пришёл ему ответ: в полдень летнего солнцестояния выпустил он стрелу в зенит и стал обладателем Жар-цвета: с неба упало три капли крови солнца, они-то и были Жар-цветом, свет-небесным огнём, или как вы его называете, Огнём Со-Творения.
   - Сегодня как раз летнее солнцестояние, - заметил Хеймдалль. - Теперь понятно, почему ты так торопился попасть сюда именно сегодня.
   - И почему позвали меня с собою за компанию, - добавила Сигдрива, снимая с плеча лук и доставая стрелу. - Остаётся только определить, когда наступит полдень.
   - Это элементарно, - радостно отозвался Прометей. - В полдень сюда прилетает орёл.
   - Кажется, я его вижу, - сказала Сигдрива, натягивая лук.
   - Что ты собираешься делать? - спросил Прометей.
   - Подстрелю его.
   - Не нужно, - остановил её Прометей. - Это ему не повредит, только зря пропадёт стрела. Лучше поверни лук на зенит и, когда орёл коснётся когтями карниза, - стреляй.
   - Хорошо.
   Лязганье когтей раздалось одновременно со звоном тетивы. Стрела ушла вверх и через мгновенье вниз, рассыпая алые искры, полетело огненное колесо. Его удар пришёлся прямо по орлу, и эта куча-мала, рассыпая искры, кубарем ссыпалась вниз. Искры светились яркими точками, они заполнили землю до горизонта, и было их много, и было это чудно и... правильно и лепо.
   - Да, орлов здесь больше не будет, - с удовольствием прокомментировал Прометей. - Никакой орёл не согласится выполнять подобную миссию при такой степени риска.
   - Что это значит? Ты что, хочешь здесь остаться, что тебя орлы так интересуют? - изумился Хеймдалль.
   - Да. Так должно быть. В будущем, чтобы освободить меня, сюда придёт великий герой. А может - прекраснейшая среди женщин - людей и богинь.
   - Что предначертано, то сбудется, ведь нить судьбы не дано порвать никому, - ни человеку, ни богу, - с изрядной уверенностью сказал Садко и тут же изменил интонацию: - К стати, тебя теперь будут называть Дажьбогом, - весело сообщил он.
   - Почему это? - спросил Прометей.
   - Люди будут считать, что это ты дал им Огонь.
   - Но ведь это не так. А как же быть с исторической справедливостью?
   - Я-то понимаю, а вот ты попробуй людям это объясни. Ну, пора прощаться.
   - Но мы не можем так просто оставить Прометея здесь, - запротестовал Хеймдалль.
   - А как ты предлагаешь его здесь оставить?
   - Ну ... - запнулся Хеймдалль.
   - Ты умеешь оставлять сложно?
   - Нет, ничего такого он не умеет, - сказала Сигдрива, давясь смехом.
   Хеймдалль обиженно оглядел всех.
   - Издеваетесь...
   - Нет, просто смеёмся, - сказал Садко. - Ну, а если серьёзно, то нам придётся. Ему ничего не сделается - ведь орла больше нет, а сам он из титанов, тогда как пара-другая столетий размышлений и медитаций отучат его от легкомыслия, коего у него в избытке.
   - Всё-таки издеваетесь. Хорошо, я понял, можешь не продолжать, - вздохнув, сказал Хеймдалль. - До свиданья, друг. Найди меня, когда обретёшь свободу.
   - Обязательно, - улыбнулся Прометей. - Прощайте!
   Медленно брёл по радужному мосту девятиногий конь. Нет-нет, да и оборачивались седоки назад. Но вот конь и едущие на нём превратились в едва различимую точку, а потом и исчезли совсем. Растаяла радуга. И зашло солнце.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"