Валерию Дворскому судьбы в лице Мастера Игры преподнесла сюрприз: изобразить гоблина с Синих гор, в просторечии синего гоблина.
В игрушке "Vizards of Moorbrand",от которой тащилась вся их минская тусовка, был и такой персонаж. Персонаж полезный для игрока, но требующий неусыпного внимания. Союзник из синего гоблина был полезный - прыгучий, ,шустрый, малоуязвимый для магии других участников, его не могли утащить скредлы, тристии не могли заключить в кокон Скорби. Оружие его тоже брало плохо, можно было достать его только мечом Аард или заклинанием Селены.
Но союзник это был хоть и полезный, но непредсказуемый. Когда гоблин проголодается, он способен напасть на своего союзника-игрока с тыла и съесть. Поедание сразу понижало статус игрока на два уровня. Так что ухо с ним нужно было держать востро. Вооружался он гибридом косы и алебарды и кинжалом с "разбрызгивающимся" лезвием. Внешне выглядел он как гуманоид, но с кожей синего цвета. Имел нос-пятачок и хвост с жалом, как у скорпиона. Яд в жале тоже имелся.
Кроме того, графика игры отражала наличие зубов и когтей.
Валерий усердно потрудился над костюмом, хотя без излишнего фанатизма, как некоторые его знакомые, наращивавшие клыки и отращивавшие истинно эльфийские шевелюры. Костюм был сделан из синей ткани, на лицо надета маска поросенка, выкрашенная в нужный цвет, а открытые участки кожи затонированы тенями для век, похищенными у сестренки. Оружие завернуто в чехол, дабы не дразнить милиционеров.
И вот он трясся в полупустой утренней электричке в сторону Дзержинска. До нужной остановки, возле которой находилась роща, избранная для игры, было еще далеко, так что он установил будильник на "нокии" и тихо дремал, уткнувшись лбом в стекло. Редкие пассажиры электрички не обращали на него внимания, ибо уже привыкли, что это направление стало популярным у ролевиков. Если сначала при виде темных эльфов-дроу или балрогов у женщин часто возникала паника, а у мужчин желание отдаться в ласковые руки наркологов, то теперь это уже миновало, и пассажиров мог испугать только Василий Пуцкевич, изображавший змееносного сквиррела (черный с красным наряд , 4 муляжа змей на одежде и один живой уж в руках).
На шестнадцатой минуте дремоты произошло событие, резко изменившее жизнь многих живых существ. Сквозь вагон прошел Демиург Лос ( не путать с паучьей богиней Ллос). Собственно, слово "прошел" недостаточно точно характеризует прохождение потока Света Творения, превышающего своей скоростью скорость обычного света. Ну нет у хумансов подходящего слова в языках их. Свет Творения прошел сквозь стенки вагона и вагонные стекла, не повредив их. Проводку сети освещения замкнуло. По живым объектам сработало так - бившаяся в стекло муха выросла размером до шмеля, получила лишнюю пару крыльев и вылетела наружу. Куривший в тамбуре мужик уже успел с утра опохмелиться и тем спасся от трансформаций. А Валерий, продолжая спать, очутился вдалеке от железнодорожного полотна и трансформировался в синего гоблина в соответствии с костюмом. Хуже всего было то, что он провалился во времени на семьдесят лет назад, в июль 1941 года. К несчастью, он спал и видел подходящий сон, который и реализовался с ним во время встречи с Демиургом.
Собственно, где и когда он очутился, Валерий узнал несколько позже. Первую неделю новой жизни он пребывал в состоянии перманентного стресса, разглядывая поочередно детали новой своей анатомии, что так трансформировалась от соприкосновения с Демиургом, и впадал то в меланхолию, то в буйство, то в неадекватное веселье.
Поскольку мастер игры настрого запрещал брать на нее алкоголь, а в ботанике Валерий был полный ботаник и найти успокаивающую травку никак не мог, то от полного выноса мозга его спасла только гоблинская матрица в мозгу . Синие гоблины, как выяснилось, были неадекватно веселыми и озорными существами, ели все, что попадалось под руку, в том числе умершее и несвежее, трахали все, что не успевало убежать от них, и веселились, глядя на результаты своих усилий. И чем сильнее их тошнило от мяса протухшего орка и чем уродливее получались мутанты от их связей с нечистью огненных болот, тем веселее им было. Поэтому, когда Валерий очередной раз впадал в расстройство ( а особо ярко он мучился, когда ему хотелось в туалет и видел он кое-что свое),гоблинская матрица заставляла его вести подобно истинному гоблину и в подобных забавах растворялись печаль и отчаянье. Это также спасало от проблем с пищей, питьем, основным инстинктом и осознанием своего места в окружающем мире. Через неделю Валерий понял, что он уже не побелеет и хвоста не лишится (про пятачок он позабыл из-за отсутствия зеркал в интерьере), поэтому надо как-то жить. И если не получается просто жить, нужно жить "по приколу".
Спустя некоторое время Валерий, гоняясь за зайчихой, забежал в недальнюю рощу и там наткнулся на двоих красноармейцев, которые дожидались ночи, чтобы идти на восток. Когда красноармейцы очнулись от культурного шока, они рассказали, что служили на границе в 2 стрелковой дивизии ,а сейчас пробираются к своим. Поскольку патроны у них кончились, они не рискуют идти днем и двигаются по ночам. Зовут их Николаем и Петром. Они же рассказали Валерию, что за день на дворе и где он находится (с поправкой на то, что они сами сбились с точного счета дней и район своего нахождения представляли весьма приблизительно).
Нелишне было отметить, что, пока они пребывали без сознания, Валерий их связал. Когда они очнулись и увидели себя связанными, а рядом страшилище, которого они приняли за лешего-алкоголика , то сильно испугались немедленного съедения им. Поэтому и выдали военную тайну, рассудив, что леший - не оккупант и не шпион.
Когда они малость привыкли к нему и перестали дергаться, встретившись с ним взглядом, Валерий развязал их. После чего изложил им то, что происходило в округе в минувшие недели. Николай с Петром только могли ошарашенно молчать, глядя, как "синий леший" излагает им их дорогу по войне, перепрыгивая с ветки на ветку. Голос у синих гоблинов оказался малость "кхакающим" ( слово "красноармеец" Валерий произносил как "кхасноахмеец"), но при некотором усилии понять его было можно.
Сообщил он им то, что фронт сейчас где-то на Днепре, а возможно и придвинулся вплотную к Смоленску, поэтому на своих двоих они за ним не угонятся.
Поэтому им надо бы заняться партизанской войной, пока набираются сил. Да и оружием не мешало бы разжиться. А чуть позже наступит остановка в продвижении немцев и они уже смогут догнать фронт. Бойцы только кивали, восхищенные многознанием "нечистого". У Николая с Петром было две СВТ, которые они не бросили, но штык-нож только один, а патронов и вовсе нет, о чем они уже горестно поведали Валерию. Тот с гордостью продемонстрировал им свой хвост. Но сказать, что хвост еще и с ядовитыми железами, уже не успел. Красноармейцы снова упали в обморок. Проклиная дурман религии и всякие архетипы, Валерий привел их в чувство.
После этого Валерий отправился на поиски еды. Ему удалось поймать и убить юного кабанчика, от матери которого он спасся бегством на дерево и по веткам же ушел подальше. Кабанчика разделали, зажарили и съели. На полный желудок Валерий представлялся менее страшным, и бойцы согласились некоторое время попартизанить.
Отряд имени Ссешеса (на этом названии настоял Валерий, которого это название долго преследовало, хотя он и не мог вспомнить, кто или что означает Ссешес) действовал на Минщине около месяца. Валерий оказался неистощим на выдумки и ознакомил местные посты и гарнизоны противника со всей широтой гоблинской натуры. Шутки его были весьма разнообразны-заплетенные в косичку велосипедные спицы, заполненный фекалиями почти до дульного среза ствол гаубицы, похищенные перед визитом начальства противогазы всего взвода, синее лицо с пятачком, заглянувшее в окно, пропадающие левые носки и сапоги....
Но не все протекало именно в таком режиме, поэтому, когда в окрестностях был высажен диверсионный отряд НКВД, то его командиру были продемонстрированы закопченные над костром восемь голов немцев и изрядное количество трофейного и подобранного в лесах оружия и боезапаса.
Второе капитан одобрил безоговорочно, первое тоже, но не сразу, а как желудок успокоился. Хвост ему не показали, а ограничились рассказом о нем. Капитан побледнел, но довольно быстро справился с собственными вегетативными реакциями.
Обширные знания попаданца по истории войны произвели на капитана неизгладимое впечатление, и он сообщил об этом в Москву. Пока там решали, это правда или капитан бредит, Валерий, которого теперь не пускали куражиться над немецкими тыловиками, бродил по окрестностям. При этом случайно он прикосновением своей гоблинской ауры привел в действие некий местный магический артефакт, дремавший много столетий. Под воздействием магии артефакта проснулись русалки в реке, осушенное болото у Грамницы назло покойным Уборевичу и Голодеду вновь стало непроходимым. Последующие изменения в округе Валерий уже не увидел, ибо произошли они уже позже отлета.
Пока же он ждал самолета (Москва таки отвергла мысль о столь срочном развитии белой горячки у капитана -; консультант товарищ Жислин доказал, что на второй день пьянства она развиться не может) и крутил любовь с тремя русалками по очереди...
Прибывший самолет в ту же ночь обратно не отправили, пришлось ждать следующей, ибо темноты не хватало на благополучное возвращение. Николай был на операции, поэтому провожали его Петр и русалки, махавшие вслед самолету из речки... Самолет прибыл не в Москву, а в район Брянска. Поскольку Валерий крайне тяжело переносил полет, то далее в Москву пришлось не лететь, а следовать в "газике" - автобусе.
Дальнейшее напоминало кошмарный сон. Содержался он в изоляции, на какой-то спецдаче. Однажды его усыпили и ампутировали хост с жалом и ядовитые железы. Лаврентий Павлович, увидев его фотографию, сказал, что "этого ифрита" он видеть не желает. Удаление желез оказалось ударом для гоблинского тела и психоматрицы, так как железы внутренней секрецией влияли на подвижность, тонус нервной системы и шаловливость. Поэтому Валерий постоянно пребывал в подавленном настроении, и, перемежая рассказы плачем, выкладывал стенографисту с петлицами сержанта ГБ все, что помнил о военных событиях.
Сообщенные им сведения о мире Огненных Болот были помещены в тайный архив НКВД, где вместе со сведениями о Шамбале и Гиперборее доселе ожидают своего часа для использования. Экстракт же военных сведений отсылали товарищу Жукову, который сначала относился к ним доверительно, но затем вышло следующее: служивший на Лубянке односельчанин Жукова под большим секретом поведал земляку-генералу сообщенную Валерием характеристику Жукова, базирующуюся на сочинениях В.Суворова и В. Бешанова, до которых Валерий в свое время был большой охотник. Жуков обиделся, перестал вникать в эти рекомендации и стал воевать даже лучше, чем раньше.
Но Жуков рано успокоился, ибо злобный Берия прочел в показаниях "ифрита", что Жуков после войны займется изменами жене и барахольством, и стал выжидать время для коварного удара в спину.
Валерий жил на спецдаче довольно долго, но после войны во время одной из реформ МВД проект с его участием решили прикрыть. Проживание его на спецдаче обходилось недешево, а серьезной отдачи не было, ибо задействовать его в атомной программе не удалось. Харитону и Курчатову он смог сказать только, что атомную бомбу создать можно и ее создадут. В технических деталях он плавал.
Компьютерные знания его применить не удалось из-за их специфики. Создателям советских ЭВМ познания в читерстве и троллинге не помогали.
Под влиянием изменений секреции он потихоньку изменялся. Цвет кожи потерял яркую синеву и стал похож на голубоватый отлив цвета кожи у истощенных больных. Когти и зубы тоже уменьшились. С пятачком помогли хирурги МВД. Потом его освободили, выдали паспорт на имя Ильи Нового (бог весть почему), оформили пенсию по инвалидности и отправили на жительство в город Барановичи. Тоже бог весть почему.
Илья Новый прожил еще десяток лет в Барановичах. Жил тихо, незаметно. Компаний избегал. Периодически подрабатывал сторожем в разных конторах. Начальство к нему претензий не имело, ибо он на работе не пил, не спал, а читал книжки. Считали его человеком, который в войну заболел какой-то редкой болезнью и оттого стал немножко не в себе. Впрочем, таким он был не один.
Вообще большинство считали, что семьи у него не было, и лишь отдельные хорошо информированные лица говорили, что у него все же была тайная любовь, и от этой связи родилась дочка. Мать ее назвала тем именем, которое он носил ранее. Но это может оказаться всего лишь досужими слухами.
В начале 60х годов Илья-Валерий уехал в Москву якобы хлопотать о повышении пенсии. Но обратно в Барановичи он не вернулся.
В конце 60х в Москву уехала его дочка, хотевшая учиться там.
Дальнейшая ее жизнь и приключения-это уже другая история.
Мораль же сей истории - избегайте торфяных болот и электричек, когда силы зла путешествуют по ним. Под лай собаки Баскервилей, под безмолвные звуки рогов Дикой Охоты короля Стаха, под стук колес на стыках рельс очень легко стать не тем, кем хочешь. И тяжело будет отыгрывать хоть темного эльфа, хоть пятнистого полуорка....