Аннотация: Убиваешь другого готов быть убитым сам.
- И чтоб лежали как покойники, - инструктор Степанов завершил вводную, - я понимаю волнение, объект приезжает, понимаю жарко, но смотрите в оба, сынки.
Степанов, а он, конечно, был такой же "Степанов", как я "Иванов" или мой напарник "Петров", хлопнул ладонью по колену, как бы завершая сказанное. Обращение к теме покойников было у этого инструктора регулярным. Чаще всего оно совпадало с очередным "пистоном" от начальства. Несмотря на показной цинизм и излишнюю требовательность курсанты Степанова любили. Он, в отличие от многих пытался нас по-настоящему научить всему, что знал сам. А знал он немало. Поговаривали, что инструктором он стал после какого-то крупного "прокола" в Юго-Восточной Азии. Это подтверждала его сильная хромота, как говорили, после ранения, и бывало, мы сразу затихали, слыша удары его трости. "Граф ", - идет.
Непонятно было, почему возникла такая кличка. Может, это из-за привычки "держать спинку ", может из - за любви к белым рубашкам, а скорее из-за манеры преподавания. Худощавый, вьющиеся, седые волосы практически не закрывали шрам на щеке, напоминающий след от удара рапирой он "грассируя" объяснял нам очередную версию растяжки, и, увлекаясь, мог набросать нам десяток вариантов, которых не было не в одном учебнике.
- Ну, что, ты сегодня опять на Плас авеню, хлопнул меня по плечу друг и напарник Леха. "Фишкой" этой, довольно уже приевшейся шутки, было то, что на Плас авеню при диктаторе да и, что греха таить, после, находился квартал красных фонарей. Я как-то забрел туда, разглядывая старинную архитектуру, и совершенно случайно увидел Петрова, выходившего из высокого дома, напоминающего старинную церковь. В дворике, этого строения были слышны гортанные команды и раздавались звуки ударов. Леха поманил меня к себе и через полуоткрытую дверь я увидел людей в белых одеждах. Участники действия стояли стройными рядами и выполняли руками плавные движения. Внезапно по команде инструктора в "круг" вышли двое. Движение неуловимое глазом, и один из них падает.
-Тандем со смертью, - объяснял мне потом Леха, - чтобы победить врага, нужно умереть самому.
Я тогда поразился его взгляду обращенного вдаль. Кажется эти слова ему, что-то напомнили и вызвали нежелательные ассоциации. У всех нас были моменты жизни, которые хотелось вычеркнуть из памяти.
Потом, ближе к вечеру мы завалимся с ним в какой-то третьеразрядный кабак. И будем пить граппу. И Леха с нехорошим интересом будет смотреть на трех полицейских, спешащих к разгорающемуся скандалу.
А сейчас, он рассмеялся, и предложил мне, как он сказал бон вояж по улице Плас Авеню. Себя он толи шутливо, толи серьезно, предлагал в качестве экскурсовода, Леха еще долго изображая то гида, то подвыпившего японского туриста, то показывал, внезапно разбогатевшего баварского немца. Все это он приправлял "солеными" жаргонными словечками, это было так уморительно, что я улыбался. Правда, среди этого ерничанья я пару раз улавливал его испытующий взгляд. Кажется, он пытался проникнуть ко мне в душу, понять, как я отнесся к его мыслям, открывшимся совершенно внезапно. Видимо, он не любил откровенничать о себе, ведь откровенность дает другому человеку власть над тобой, а любой сильной натуре это неприятно.
Работа снайпера должна быть по ювелирному точна. Несмотря на то, что в его работе задействованы множество людей: корректировщики стрельбы, техники, оружейники, психологи, главным, по-прежнему, остается он. Ему и только ему выпадает выполнить "тасовку Господа". Это только от него зависит, какой мастью "побьют" вашу карту судьбы, красной или черной.
Мое нынешнее "гнездо" мне понравилось. Расположиться пришлось под самой крышей старого дома. Иногда казалось, что старые улочки бережно хранят в себе картины минувшего. И за поворотом, в соседней улочке, благородный идальго громко бранит нерадивого слугу, а в гавань, виднеющуюся вдали, входит парусный корабль.
Я любил эти моменты. Несмотря на недолгий срок службы в нашем отряде, мне пришлось участвовать во многих операциях. Со стороны могло показаться, что кто-то нам неведомый играет в металлических солдатиков. Менялись задачи, вводные, адреса. Не было только команды огонь. Курсанты были молоды и использовались только на второстепенных "мероприятиях", типа контроля безопасности важного лица. Да и то, в "желтых" а, то и "зеленых" секторах охраны.
Революция, в этой маленькой латиноамериканской стране быстро расставила все точки над и, а брат президента, возглавляющий спецслужбы "железной рукой" очистил страну от террористов. Но все же, перефразируя известного классика: "Если у вас в руках винтовка, значит, в вас будут стрелять". Исходя из этого, руководство курсантов одним выстрелом "убивало двух зайцев". Это и польза для молодой революции, ведь своих военных специалистов у них тогда еще не было и практика курсантов, в условиях приближенных к реальности.
Выбор места, это своеобразная лотерея. По всей видимости, это, как и все в жизни и быте курсантов просчитывалось психологами. Точки для снайперов располагались в местах, которые обычно вступали в противоречие со вкусами и пристрастиями конкретных курсантов. Это было выгодно с двух сторон. Во-первых, неудобства мешали снайперам впадать в благодушное состояние. Во-вторых, это приучало быстро подстраиваться к непривычным условиям, ведь предугадать позицию для стрельбы в будущем практически невозможно.
"Хотя позицию могли бы выбрать помягче,- я неожиданно для самого себя засмеялся,- да и кресло качалку поставить".
В углу, что-то скрипнуло и мне показалось, что дом тоже хмыкнул на мою шутку.
"Ну, что, посмотрим, посмотрим", - я навел прицел на окна дома напротив.
Несмотря на жару, окна, выходящие на проезжую часть, были закрыты, об этом давно позаботилась служба охраны. Жители были многократно предупреждены и спасались от жары во внутренних тенистых двориках, которые были любимым местом отдыха местного населения. Но южно американский темперамент, эта смесь индейско-африканских культур, замешанная на крови бродяг конкистадоров, сказывалась и здесь. Прицел давал довольно приличное увеличение, глядя в него можно было свободно различить внутреннее убранство квартир. Кому-то как мы считали, везло больше, и он мог увидеть старика негра, этакого дядю Тома, покуривающего любимую трубку или детишек облепивших толстую латиноамериканку что-то им рассказывающую и поочередно гладящую их по вихрастым головам. А Леха вообще рассказывал про ослепительную креолку любящую раздеваться у большого старинного зеркала. Многие не знали верить этому или нет. Леха был известным балагуром и, но имел репутацию бабника и за это в наших глазах ему многое прощалось.
"Итак, что нам сегодня послал случай?" Я осмотрелся. Странно, но сегодня большинство квартир были пусты. Причиной этого мог быть праздник на местном стадионе. Именно этот стадион, названный в честь одного из соратников президента, замученного в Боливии, и собиралась посетить vip персона. Маршрут движения регулярно менялся, но мы были убеждены, что кортеж проедет по нашей улице, и мы будем в "деле".
Леха, он же "Петров" был моим напарником. Функции "второго номера "были четко расписаны в инструкции, которую мы знали, наизусть. В его задачу входил контроль своего участка за поворотом. В случае появления vip персоны в пределах видимости он фиксирует его и передает дальше, то есть, мне. Получается такая своеобразная "цепочка" из заботливых рук, которые передают "объект" как в эстафете. В случае нападения он должен первым прийти мне на помощь. Прямой видимости между нами не было, но я знал, что в случае чего "объект " в надежных руках. Связь мы поддерживали по рации, эфир жестко контролировался, и это оберегало меня от очередных шуточек моего напарника.
"Ну, хоть немного от него отдохну", - я улыбнулся.
Несмотря на то, что я находился в тени, припекало. Глаза слезились от постоянного напряжения, и поэтому, приходилось чаще отдыхать. Пока я отвлекался и наводил порядок, что-то изменилось.
Что? Я "провел" прицелом параллельно дому на противоположной стороне. Где то в подсознании показалось какое-то несоответствие в окне, на втором этаже. Это бы напоминало игру "Найди девять различий" если бы выигрышем в этой игре не была бы, чья - то смерть. Щель в створках стала больше и...она, увеличивалась.
"Снайпер, если он не кретин, никогда не высунется из окна",- мне вспомнились слова "Графа", сопровождающего свои слова взмахами трости. Иногда, под хорошее настроение он напоминал волшебника с волшебной палочкой, иногда, уставшего барина отправляющего своего крестьянина на конюшню. И, горе было тому крестьянину.
" Он будет целиться в вас, из глубины комнаты, чтобы наблюдатели не смогли засечь блики прицела ", обычно финал фразы "Граф" заканчивал колющим ударом трости, поражая невидимого противника. Я приготовился. Мои движения стали скупы и рефлекторны.
"Рефлекс отнятия чужой жизни", - я хмыкнул. В минуты наивысшего напряжения во мне как бы просыпался второй собеседник. В тот момент, когда мой мозг просчитывал сотни вариантов и возможностей мое второе "я " комментировало все это в довольно язвительной манере. В прицел стала видна часть комнаты. Рояль, аквариум, на стене циновки покрытые рисунками каких-то экзотических растений, и...
Я перевел дух. В глубине комнаты смутно виднелась полуобнаженная девушка. Почему именно полуобнаженная? Прицел не мог дать такого увеличения, но почему-то мне очень хотелось, чтобы это было именно так. Казалось, что она появилась из мира грез. "Ага, а ты рассматриваешь ее через прицел",- мой внутренний собеседник не унимался. Я встряхнул головой, глаза от перенапряжения сильно слезились. "А ведь я мог ее убить". "Ты должен ее убить, ведь она враг. " Я попытался проанализировать ситуацию. Меня что-то насторожило в этом окне. "Внезапно раскрывающиеся створки, нет". И тут, блик. Блеск стекла, вспыхнувший на мгновенье в глубине комнаты. "Снайпер?" "Что, это, оптика? Но почему девушка так спокойна? " Мой палец стал медленно выбирать ресурс свободного хода.
Где-то на крыше захлопали крыльями птицы. Казалось, что кто-то подает мне сигнал, как поступить.
"И Леха - молчит".
Я уже был готов на его остроты, издевательства и плоский юмор. Лишь бы не остаться один на один с решением, может быть главным решением своей жизни. Спина предательски взмокла.
"Дождались". Затрещала рация.
" Ну вот, помяни лихо.
"Мой бедовый напарник с трудно скрываемым облегчением сообщил, что кортеж с vip персоной проследовал за два квартала от нас.
В дальнейшем я несколько раз возвращался взглядом к злополучному окну. Окно было закрыто. Казалось, что цветастая занавеска, небрежно прижатая ставнями, подает мне какой-то знак, смысл которого ведом мне одному.
Узнав о происшедшем со мной, Леха долго молчал. Вечером, после дежурства он, вместе со Степановым, с которым дополнительно занимался испанским языком, вытащили меня в местный кабак.
В миссии подобные вылазки не поощрялись, но, в, то, же время, на них смотрели "сквозь пальцы". Как можно понять страну не "растворившись" в ней?
Уже под утро Граф, глядя пьяными глазами куда-то вдаль, сказал: "А ведь ты, смог ее не убить". Он взъерошил мои выгоревшие на солнце волосы. - Не вздумай рассказать особисту, затаскает.
Я кивнул. Мне было хорошо, рядом со мной были мои друзья... - Почему решение приходится принимать одному? Это Леха, как будто прочитал мои мысли и влез в разговор, с грацией слона в посудной лавке. - Вон три подружки, его лицо приняло какое-то мечтательное выражение, скучают. - Командир,- он оглянулся на "Графа",- На абордаж? Клаудия Паретти, студентка, приехавшая на каникулы к родственникам, сонно потянулась. Сегодня, она совершила невозможное, купив младшему братишку телескоп, который он так просил. Оправдываясь перед собой, она повторяла, что такую дорогую покупку надо проверить. "Проверкой" она осталась довольна, разглядывая окна близлежащих домов. Это было неприлично, и она старалась, чтобы ее не заметили. "Да, жизнь большой сюрприз "- подумала она, засыпая.