В дороге прямой заплутав безнадёжно,
Я слышу твой плач средь безжизненных крон,
И дёргая струны тепла осторожно,
Играю я джазовый свой обертон.

И пусть парадокс с парадоксом в обнимку
Плюют мне в бокал, обожравшись "колёс",
И пусть ты гадаешь по мутному снимку,
И пусть ни гитары, ни света, ни слёз,

Не видно стекла средь разинутой рамы,
Но где-то раздался предгибельный звон.
По плоти миров вереницею шрамов
Раскинулся джазовый мой обертон.

Пускай моё имя напишут на небе,
Твоим - разожгут на нём звёздный огонь.
Ни крови христовой не нужно, ни хлеба,
Лишь пламя в глазах и в ладони ладонь.