Сутырин Борис Эдуардович : другие произведения.

Конец Света

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любови было лет эдак 35-36, и её журналистская деятельность сводилась к двум ежедневным трудам: переводить на русский язык губернаторские речи; и рассказывать, о чём шепчут звёзды. Первое, при условии полного отсутствия сарказма в сторону наместника, давало заработок. Второе - предназначалось для аполитичных масс и, отчасти, для собственного душевного равновесия...
  Любови было лет эдак 35-36, и её журналистская деятельность сводилась к двум ежедневным трудам: переводить на русский язык губернаторские речи; и рассказывать, о чём шепчут звёзды. Первое, при условии полного отсутствия сарказма в сторону наместника, давало заработок. Второе - предназначалось для аполитичных масс и, отчасти, для собственного душевного равновесия. Карьерного роста никакого, поскольку газетка в мире СМИ слыла средненькой и покупалась плохо. По крайней мере, до момента повествования, деятельность Любови как журналиста не заложила основ истинной народной любви, и не сумела родить мысль в начальственной голове главного редактора о том, что пора бы работника двинуть по службе... или, на худой конец, дать ему возможность высказаться большой аналитической статьёй.
   Поэтому в тему о предстоящем конце света в декабре 2012 года Любовь нырнула с головой и с большущим удовольствием.
   - Любовь Андреевна, - как-то обратился к ней главред. - Мир обеспокоен надвигающейся катастрофой. Подготовьте материал. При хорошем раскладе он, в скором времени, выйдет на развороте.
   Любовь Андреевна выскочила из кабинета окрылённая, а вместе с ней обрели крылья ещё тысяч сто журналистов по всему, стремительно приближающемуся к концу света, свету.
  
   Вскоре тринадцатилетняя Ирка несла газету в школу, в которой на центральном месте красовалась мамина статья:
  
   Завтра - нет
  
   Вот-то она сейчас покажет всем этим "гламурным" выскочкам и айфоноориентированным придуркам! Ирка не слыла завистливой, но её задевало высокомерие, с которым некоторые, ничего не представлявшие из себя одноклассники, относились к ней и таким как она, лицам.
   "Те" стояли у крыльца школы. Ну, давайте, начинайте свой выпендрёж! Так, сигаретку взяли в зубы. Потянулись, чтобы пупок блеснул пирсинговым глазком. Гоготнули невпопад и нарочито громко. И всё? Ирка прошла сквозь строй "отморозков" и на окрик:
   - Беги, беги, Иронька, опоздаешь...
   Выдала, краснея:
   - Пиздец тебе, Шкурина!
   Ирка была культурной девочкой, но грубое слово в данной ситуации посчитала вполне уместным. Тем более что Вероника Шкурина - олицетворение зла, центровая и красивая - этого давно заслуживала.
   Пять минут понадобилось Ирке, чтобы привлечь внимание класса и в двух словах рассказать о событии, к которому стремительно приближается мир. В доказательство, она бросила на парту газету статьёй наружу. Народ ненадолго отвлекся от контактов и загрузился информацией, с тем, чтобы потом передать её дальше с помощью мобильных устройств. Неожиданно для себя, Ирка стала гуру. Её расспрашивали о подробностях конца света, с ней советовались, делились сомнениями. Она вещала, вещала, не гнушаясь сиюминутными нелепыми придумками.
  
   - Ирка, давай покурим, - предложила Галька.
   - Я не курю.
   - Зря! - буднично сказала подруга. - Наши давно курят.
   - Ленка, что ли?
   - И Ленка, и обе Наташки.
   - Всё равно не буду.
   - Так и помрёшь, не попробовав? Сама же говорила, что скоро все умрём.
   Ирка как-то сразу испугалась. Всем рассказывая о близком конце, она сама никак не допускала мысли о собственном исчезновении.
   - Значит надо успеть попробовать всё! - подытожила диалог подруга и буднично закурила.
   Находясь под гнётом своей страшной догадки, Ирка приняла немое предложение подруги попробовать сигарету, поднесла её к губам и затянулась. Горечь и невкусность сразу отрезвили девочку, поэтому повторную затяжку она уже делала медленно и осмысленно.
  
   - Ира, от тебя пахнет куревом, - не то спросила, не то констатировала мама.
   Ира и Любовь Андреевна жили вдвоём, и между ними не было преград.
   - Я курила, - честно призналась Ирка.
   - Ну и как? Понравилось?
   - Нет. Просто девочки сказали, что раз всё равно скоро конец света, надо попробовать всё...
   "Ничего себе - детские мысли", - промелькнуло у Любови Андреевны. По поводу курения дочери, молодая женщина не беспокоилась. Ирка принадлежала к "её" породе, а это значит, что девочке будет отвратителен любой вкус табака, какими бы ароматными вуалями его не прикрывали. Из таких людей, как Ирка, получаются отменные привереды, потому, что оценивают всё, что попадает в рот (!) уже на этапе "вкусно/невкусно" и преодолеть отрицание практически невозможно. Разве что с годами...
   Дочь, между тем, продолжала:
   - Сегодня я принесла в класс газету с твоей статьёй. Все так перепугались! А, что, конец света - это конец всему? И нас тоже не будет?
   - Что?
   - Я говорю, ты пишешь, что "завтра" не наступит. Это значит, что все с вечера уснут, а с утра никто не проснётся?
   - Да нет, ну что ты! Это только догадки. Кто-то верит в них, кто-то не верит.
   - А ты веришь?
   - Не очень.
   - Тогда зачем ты написала?
   - Это моя работа. Мне дали задание и я написала. У меня столько материала, что теперь я периодически буду писать о конце света вплоть до декабря.
   - А дальше что? - наивно спросила дочь.
   - А дальше, - округлила глаза Любовь Андреевна и басовито закончила, - наступит конец!
   - Действительно, надо попробовать всё, - сделала вывод Ирка.
  
   Любовь Андреевна готовила очередную большую статью о конце света. Вообще-то она слегка перебрала, когда сказала дочери о ежемесячной работе над темой о конце света. По её планам статей должно было быть три. Народ любит цифру три, так надо потакать ему в этом. Что-то мешало сосредоточиться. Последняя реплика Ирки не давала покоя.
   "Что значит - "попробовать всё"? Ну, то, что взрослые направо и налево сыплют подобными словами, это понятно. Но на что готов пойти тринадцатилетний ребёнок? Какие поступки может породить его голова под впечатлением от печатного слова, истерически тиражируемого телевидением и интернетом? На работе вон только и слышишь от коллег, что, мол, сейчас такие дети пошли, палец в рот не клади. Эта курит, этот пьёт, та - забеременела. Ирка, вроде, не такая... Вроде. С одной стороны, её раздирает любопытство, с другой - страх. Вот и балансируют дети на этом гребне, и, слава богу, что пока страх оказывается сильнее. Но что может сделать Ирка, узнав, что завтрашний день не наступит? А что сделала бы я? М-м-м. Переспала бы с Мартыновым. Набралась бы храбрости, и переспала! Нет, не так. Сделала бы так, чтобы Мартынов... Короче, придумала бы чего-нибудь. Напилась бы! Нет. Накурилась! Не знаю! Ерунда какая-то на ум приходит. Родителей бы навестила. Друзей бы позвала. Наготовила всего бы. Ирку жалко. Чёрт! Чего это я? Не будет конца света, не будет! Интересно, кто-нибудь когда-нибудь проводил исследования о вспышках негативной человеческой, в частности - детской, активности, перед предыдущими концами света? Ведь сколько их было до сегодняшнего дня? Может не таких ярких и разрекламированных, и всё же. Подсчитал ли кто за полгода, за месяц до предполагаемой вселенской катастрофы количество подростковой беременности, наркомании, суицида? Увидел ли, или, быть может, проследил причинно-следственную связь между очередной страшилкой о конце света и вскрытой веной у конкретного подростка?.. Блин! Сроки пожимают. Статью сдавать надо, а у меня ни строчки. В какую сторону двигаться?"
   Любовь отправилась на кухню, налила себе полстаканчика Чинзано, капнула в напиток лимонного сока и двумя глотками отправила вермут в свой организм. Через пару минут её рука отстукивала по клавишам заголовок будущей статьи:
  
   Надо успеть
  
   - Твоя мать молодец! - сказала Ленка.
   Ирку слегка передёрнуло от слова "мать". Её внутренний мир был нежен и живо реагировал на казёнщину в виде таких грубых, с её точки зрения, слов. Подобный негатив она испытывала к привычке учителей называть учеников только по фамилии, упуская имена. Исключением была разве что Шкурина. Тут Ирка была на стороне преподов.
   - Мама? А что такое? - спросила Ирка подругу, по привычке сгладив занозистость слова "мать".
   Обе сидели неподалёку от школы на трубе теплотрассы.
   - Я читала её статью. Она там советует попробовать один коктейль. Я тут у родителей отлила немного Мартини. Все девчонки говорят, что Мартини вкусное.
   Ленка достала из сумки пластиковую бутылку, которая на четверть была наполнена бледной желтоватой жидкостью. Далее последовал апельсин и один помятый пластиковый стаканчик.
   - У тебя нож есть? - спросила Ленка.
   - Не-а. Есть железная линейка.
   - Давай.
   Ленка с помощью линейки разделила апельсин на две части. Потом налила Мартини в стакан. Туда же выжала половинку апельсина и взболтала содержимое.
   - Пей, - предложила она Ирке.
   Ирка с сомнением взяла стакан, понюхала. Оказалось, что жидкость приятно пахнет. Вкус тоже оказался неплохим. Стакан быстро опустел. Оставшегося Мартини и апельсина хватило, чтобы быстренько организовать повтор дозы.
  
   - Ну-ка, ну-ка, дыхни, - сказала Любовь Андреевна, когда Ирка по привычке обняла маму для приветственного поцелуя. - Пила?
   - Попробовала.
   - Ты что? С ума сошла? С кем? Где? - сыпались вопросы.
   - С Ленкой, на улице. Да мы немного. Ленка сказала, что ты написала, как готовить коктейль...
   Сила слова продолжала разлагающе действовать на детский организм. В своей второй статье Любовь Андреевна коснулась темы человеческих слабостей в преддверии большой беды: "а не махнуть ли на всё рукой, и не насладиться ли жизнью?". Правда пока она осторожничала в вопросах границ дозволенного, так как боялась быть неправильно понятой. С читателем нужно вести тонкую игру. Если ты всю дорогу завоёвываешь читателей астрологическими прогнозами и улучшениями жизни в сфере ЖКХ, можно попасть впросак, став проповедником идей полигамии или активистом в клубе "за легализацию лёгких наркотиков". Любовь в своей статье ограничилась излишествами в гастрономических и бытовых вопросах. Изысканные блюда и напитки, покупка предметов роскоши и ненужных безделушек. Дальше - посмотрим, как откликнется публика. Может быть, углубимся в сферу интимных отношений... "Но, Ирка! Дрянь такая! Вернее её подруга. И где она их только находит?!" В Любови боролись два чувства - материнское и профессиональное. Материнское говорило: "брось к чёртовой матери проблему 2012 и займись дочерью". Профессиональное нашёптывало: "карьера, карьера, карьера". Второе перебарывало. На фоне успешных подруг, Любови Андреевне тоже хотелось выглядеть достойно. Поэтому никаких сомнений в том, что она делает, у неё не было.
   Она и сама стала верить в скорый провал мира в тартарары. В этом случае слетали все моральные принципы, и можно было писать и делать что угодно - ведь отвечать будет не перед кем. Человек оказывается один на один со страшной действительностью. Связи рвутся, так как никто никого не сможет защитить, а все попытки сделать это - будут выглядеть смешно и глупо. Вряд ли люди, в ожидании гибели станут милее. Скорее реликтовое зверство, сидящее в каждом человеке, выйдет наружу и мир погрузиться в хаос раньше намеченного природой срока...
   - Ира, - попыталось строго сказать Любовь Андреевна. - Надеюсь, что больше этого не повторится.
   - Но ты же сама написала, что "если вы раньше никогда не пробовали перед обедом пить апи..", - тут Ирка запнулась, так как не знала слово.
   - Аперитив, - поправила Любовь.
   - Да, - подхватила дочь. - "То сделайте это прямо сейчас!"
   "Почти верно процитировала", - подумала мать. - "Имеются задатки для будущего журналиста".
   - Я же писала для взрослых!
   - Тебя не поймёшь! Где-то я - взрослая, а где-то - нет. Я всего лишь немного попробовала. Ну, мам, прости. - Ирка полезла целоваться, и уже, обнимая мамину шею, резюмировала:
   - Я же ещё даже с мальчиками не целовалась...
   - И на том спасибо, - сказала Любовь Андреевна, и решила как-нибудь просветить Ирку в вопросе "мальчиков".
  
   Три коротких акта
  
   Вероника Шкурина, "боевая единица" Иркиного класса, не любила читать. Ей нравились картинки. Они несли много больше информации, чем скукота чёрных иероглифов на светлом поле газеты или книги. Единственное, что могло бы подтолкнуть Вероничку (у Шкуриной тоже была мама, и она любила свою дочь) к статьям Иркиной мамы - любопытство, результатом которого стала истерика, такая наивно детская, с киношными ужимками и театральным заламыванием рук. Ей, рисовавшей своё будущее в красных дорожках и в бирюзе топических лагун, Любовь Андреевна, сама того не ведая, подложила хорошенькую свинью. Конец света никак не укладывался в планы девочки на ближайшие двадцать лет.
   Что понравилось Веронике, так это то, что кроме возможных вариантов гибели, в тексте речь шла и об удовольствиях. Брать от жизни всё Шкурина, частично, научилась ещё в пятом классе. Сигареткой после алкогольного коктейля её удивить было трудно. Успеху содействовали: модный внешний вид, раннее развитие форм девочки, и "телоподача". Поэтому ничего удивительного не было в том, что в момент сочинения Любови Андреевной третьей статьи о конце света, где слегка устаревшим языком до читателя доносилась мысль о самопожертвовании в вопросах любви, Вероника теряла девственность под аккомпанемент дыхания молодого человека. Он её любил, конечно, только не знал, что ей тринадцать, а она не знала, как его зовут. А так... всё было романтично и "как в кино".
   - Вы знаете, что ваша дочь потеряла невинность? - Невинно и, доверительно приблизившись к маме Вероники, сказала тётя-доктор.
   (Накануне, дочь пожаловалась маме на недомогание "там" и обе пришли на приём.)
   - Как это?
   - Вопрос не ко мне. Мало того. Неплохо было бы положить девочку в больницу и обследовать. Ребёнок подхватил взрослые болезни...
   Младшая и старшая Шкурины (копии друг друга, с разницей в семнадцать лет), сидели на скамейке в коридоре медицинского учреждения и беззвучно рыдали, памятуя о нестойкой туши на ресницах.
  
   Любовь Андреевна, лежала в постели и думала о Мартынове. Если верить её же статьям, то до конца света оставалось совсем немного, а "брать быка за рога", или за другие места, она не умела. Или разучилась. Взрослые женщины не напрашиваются, считала она. И тут же опровергала эту доктрину. "Если самой всё не организовать, то он не окажется в твоей постели", - говорила она сама себе.
   - Привет (смайл), - первая смс полетела в эфир засыпающего города.
   - Здрасьте. Чего не спишь? (смайл) - прилетело в ответ.
   - Помоги со статьёй. Горю! - придумалось на ходу.
   - По той же теме, о конце? (смайл)
   - О нём, о нём (смайл), - чувствуя лёгкий эротизм, скрытый в словах, Любовь покраснела.
   - Рад помочь. Мне это близко. (смайл)
   "Эх, Мартынов, эх кобелина!" - улыбнулась Любовь Андреевна и решила, что для затравки хватит. Она отложила телефон в сторону. Теперь дело за ним.
   Зацепить нормального мужика для женщины возраста Любови - дело нелёгкое. Особенно, если он не обделён женским вниманием, можно даже сказать, развращён им. Всё, что нужно женщине - это подать знак. Желательно, чтобы знак был ни толст, ни тонок, потому, что, в первом случае, на женщину сразу повесят ярлык "шлюха", во втором, если знак не будет понят, про неё скажут - "динамо". В нашем случае, рисковая журналистка посчитала знак достаточным.
   Мартынов для Любови Андреевны являлся "мужчиной сердца". Он, кажется, был женат, однако в журналистском коллективе газеты этот факт никем не воспринимался всерьёз. Мало ли у кого "где-то там" есть иная жизнь и какие-то люди вокруг. В творческих коллективах на брак смотрят сквозь пальцы, как на занозу, которая неприятна, конечно, но с которой можно жить. Как-то всё само собой обычно рассасывается и рубцуется.
   Любовь Андреевна боялась ещё вот чего - потерять маячок, коим, в некотором роде, служил Мартынов. Тем, кому за тридцать, известно, что средоточие кайфа - во флирте, в длительном и мучительном. С мелкими приятностями и надутыми губками, коробочками с бантиками и посиделками в уютных кафе. А секс, которым так бредит желторотая молодёжь, в большинстве случаев - последняя глава романа. Мартынов был хорош в первом и незнаком во втором. Тем не менее, третья статья о конце света требовала мужского вмешательства в полном аспекте.
   Она встретила его у себя в гостях в отсутствие Ирки.
   - Так в каком месте ты горишь? - спросил Мартынов, сжимая Любовь Андреевну в объятиях и приблизив своё лицо к её лицу на приятно близкое расстояние.
   Не успев ответить, Любовь была поражена поцелуем, подхвачена на руки и перенесена в комнату. Запах мужчины быстро заполнил пространство и взбудоражил Любовь Андреевну. Жалкие рациональные нотки в мгновение были вышвырнуты из головы молодой женщины, и она приняла помощь Мартынова с полным чувством. ("Знак", в черновом варианте, уже давно лежал в ящике стола.)
  
   В соседнем с Иркой доме жили две Наташки. Характерами они походили друг на друга, поскольку всё всегда делали сообща. Вот и теперь их интересы совпали, и обе, всматриваясь в экран монитора, разглядывали порнографическую фотографию. Занятие было прервано Иркой, которая принесла пиццу и лимонад. Она сознательно не пользовалась телефоном, когда собиралась придти к Наташкам в гости. Ирка играла сама с собой, загадывая желания. Одна Наташка жила во втором подъезде на втором этаже, другая - в пятом подъезде на пятом этаже. Ирка "поставила" на 5/5 и выиграла! Обе подруги были здесь, и Ирка обрадовалась этому факту. Ведь именно с ними она хотела бы разрешить для себя некоторые вопросы, касающиеся различий между полами. Но для начала необходимо было подкрепиться, потому, что детским организмом правит желудок.
   - Чем занимаетесь? - спросила Ирка, раздавая куски пиццы.
   - Да так, ничем, - ответила одна из подруг. - Картинки рассматриваем.
   Ирка взглянула на монитор и поняла, что пришла кстати.
   - Родители когда придут?
   - Поздно. Часам к десяти.
   - Может, посмотрим чего-нибудь более интересненькое? - предложила Ирка и вынула из кармана флэшку.
   Идея Наташкам понравилась и уже через мгновение все трое сидели на диване, жевали и лицезрели откровенные живые сцены.
   - Интересно, а это больно?
   - А как "он" у "них" держится?
   - Почему у этой "там" есть волосы, а у той нет?
   Вопросы, пока оставшиеся без ответа.
   Запретный плод не всегда перестаёт быть желанным, когда становится доступным. Хватило десяти минут, чтобы девочки удовлетворили своё зрительное любопытство, и перешли к действиям - начали совместную смс-атаку на одного симпатичного мальчишку из класса.
   - Дайте пригласим его сюда, - смело предложила Ирка.
   - Давай, - согласилась одна Наташка.
   - Не знаю, - с сомнением сказала другая. - А что мы будем с ним делать?
   - Потрогаем... - зарделась первая.
   - Наверное, придётся дать потрогать себя, - сомневающаяся продолжала сомневаться.
   Ирке оба предложения пришлись по душе, так как подобная встреча сулила сразу много открытий. Тем более что теория без практики - пустая трата времени.
   Через некоторое время, по координатам 5/5, раздался звонок в дверь.
  
   В этом месте, по замыслу автора, обязан случиться Конец Света. Однако если он не соизволит произойти, возможен следующий
  
   Эпилог
  
   В конце декабря, когда люди превращаются в помешанных и устремляются скупать всё и вся в магазинах и торговых центрах, Любовь Андреевна и Ирка находились дома, уютно расположившись перед телевизором. Они никогда не поддавались новогоднему психозу, предпочитая дышать ровно. Поглядеть на иных, так, кажется, что они весь декабрь только и делают, что один единственный вдох, краснея и пыжась, чтобы в первое мгновение Нового Года - выдохнуть, и удивиться, что так короток праздник.
   Ирка прилегла и положила голову маме на колени.
   - Представляешь, - сказала Ирка, - Шкурина до сих пор в больнице. Не хотела бы я провести Новый Год в больнице.
   - Что это ты о ней заговорила? Тебе же она всех больше в классе не нравится?
   "Как я сказала Шкуриной, так и случилось. Я - этот, как его... Экстрасенс!"
   - Всё равно её жалко, праздник скоро, - произнесла Ирка вслух.
   - А мне жалко её маму, - сказала Любовь Андреевна.
   Она гладила дочь по голове. "Интересно, какие чувства испытывает ко мне Мартынов?"
   - Мам, а о чём ты будешь писать в следующем году? - засыпая, спросила Ирка.
   - Как раз о наступающем 2013 годе и буду писать. Вот тебе, например, заголовок - "Чёртов год второго тысячелетия!". Под такую вывеску можно столько всего написать.
   - Круто!
   - Ещё бы! Я теперь на работе - звезда.
   "Интересно, мамин Мартынов ещё к нам придёт? После него остался кусок торта. Как я люблю торты!"
   Обе уснули. На журнальном столике лежала последняя в этом году газета со статьёй
  
   Наконец любовь
  
   Февраль, 2012
  
   P.S. На вопрос требовательного читателя, чем закончилась история с Иркой и обеими Наташками, сообщаю, к счастью - ничем. Все остались при своих. Мальчик не пришёл, так как вовремя струсил. (И правильно сделал.) А звонок в дверь - обычная массовая галлюцинация, свойственная молодым впечатлительным натурам.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"