Это случилось однажды осенним вечером.
На улице бросал свои серебряные зёрна дождь, было прохладно, но совсем не холодно. Дул переменчивый несильный ветер, а серое, нет, даже перламутровое, небо плыло над головами горожан, укрывало от неуместного в эту пору солнца. Впрочем, под моим ярким зонтом это небо выглядывало лишь краем, туманной завесой на далёком горизонте, закрывая от ищущих глаз серые дома, низкие здания магазинов и дорогу под ногами, что уходила вдаль широкой серо-зелёной лентой.
Перед глазами были тёплые картины Лондона, в бежево-кирпично-персиковых тонах, веселящих взгляд, когда вокруг лишь серебристая пелена, укутавшая город. Раз провернуть - и я вижу башню Биг-Бена и светло-медовые облака и песчаное небо. Два - и передо мной встаёт кирпично-охровый мост, персиковый закат и тёмно-коричневые маленькие фигуры лондонцев внизу. Три - и я смотрю на невысокие старые кирпично-песочные дома, в этом солнечном мире такие игрушечные и изящные. Море тёплых красок, разлитых по непромокаемому полотну, которых так не хватает серебряной осенью.
Я вертела ручку зонта в руках, слушала звуки дождя и города, глядя вокруг с лёгкой полуулыбкой, и наслаждалась цветной симфонией мира. Потом завернула за угол, на мгновение вступила в чёрную тень проулка - и всё изменилось. Острая, резкая боль в шее, словно от укуса, ветер вырвал из рук зонт, а темнота накрыла внезапно и густо, закружилась смерчем вокруг, и вместе с ней закружилась голова, и я не устояла на ногах. Медленное, словно ненастоящее, переворачивание мира на бок и приближение серого полотна под ногами. И последнее, что помню перед тем, как закрыла глаза - тёплое и светлое пятно зонта, попавшего под свет зажёгшегося фонаря.
Так началась моя история. История серой Горгульи из Нотэнхраммэ.