Вспомнил сегодня какая Россия была при Ельцине Б.Н.
Была как проходной двор или дом бичей. Заходи хоть в больницу, хоть в школу, в любое время суток, и всем до пи**.
Как каждый парень, довелось и мне побывать на призывном пункте. Тётки то одну бумажку отнеси, то другое. Хорошо хоть была там одна женщина, в основном она с моими документами "носилась".
Посмотрел, а "дедовщина" уже там была. Стоял в шагах 20, стоят парни с деревни, к ним подруливают трое, один при цепи, начинают на них наезжать, мол, или деньги, или пи** вам будет ночью, на пересылочном. Ну, пацаны не дрогнули. Те поплыли дальше. Вожак впереди, адъютанты в сзади. Потом я их не видел, да мне они и не нужны были.
В ту ночь я на пересылочном не ночевал. Из всего призыва я один попал в Краевую Клиническую больницу на Алеутской (в то время 60 лет Октября). Друзей отправили на призыв в этот день, других в тот же день повезли домой на призывном автобусе. Днём меня с той женщиной катали по этому городу то в одно место, то в другое, рация не выключалась, пробки такие, что весь Владивосток стоял, эти сирену включили, так ездили. Женщина всё с документами возилась, я смотрел в окно. Запомнилось как одна, ноги у неё как у цапли, почти на
дороге целовалась с толстеньким дяденькой. Рядом тачка-крутяк. Хотелось смеяться, но не смеялось.
К вечером короче я оказал в ККБ Љ 1. Зашёл, обычная больница, пожилые ходят в тапочках. А у меня этих ёб** тапочек вообще-то и не было. На пост подошёл, говорю, мол, как я здесь буду ходить, в ботинках что-ли. Красотка, отвечает, ходите, а что здесь такого. Хорошо я хоть промолчал, а то хотел сказал, на фига ты здесь в шапочке ходишь, если я здесь буду в ботинках буду ходить. Не моё же это же дело, и больница эта не моя.
Палата с окнами на администрацию, типа для призывников. Я стал третьим, один бугай лет под 26, из села один, от нас там недалеко, ну и я добавился. Дедок ещё лежал, плохо ходил, после запоя. Я потом с ним много общался, газеты ему покупал. Он бывший моряк, то ли боцман, то ли лоцман. Сын его периодически ложит, чтобы от перепоя не сгорел.
Бугай мне сразу сказал, деньги что есть с собой, если куда идёшь, забирай с собой, документы отставляй, никто не возьмёт. Я подумал, может он меня разводит, но с первого дня не брал с собой. Да днём я там почти и не находился. Первым делом, когда вышел за шлагбаум, сел в трамвай. Тогда и узнал, почему жёны мужей посылают на трамваях. Я думал... Хоть бесплатно было)) Короче, это как бесплатный секс, запоминается на всю жизнь. Протряся я там конкретно, хорошо хоть хоть три остановки. Больше не ездил.
Купил в тот день пару кассет, одну помню сборник "Союз", Хай-Фай, А. Варум. Я тогда фанател от группы "Тату". С Олесей слушали, с сестрой. Сейчас и пишу, и её слушаю, "Полчаса". Девчёнка торговала у ж/д вокзала. Давай там передо мной вынакиватся, а что вы любите, может это, может то, я купил так, что она не зря вроде время потеряла, мне не её кассеты эти нужны были, узнать надо было куда как тропа ведёт. Не помню, что они и стоили тогда, эти плёнки.
Так я и пропадал по 2-4 часа в городе, то Набережная, там пони, сахарная вата, бутики с одеждой, гостиница большая, на море яхты, рыбаки с удочками.
Это Первая речка, там и администрация Приморского края, ж/д и морвокзалы, все музеи, управление ФСБ, лучшие книжные и часовые магазины, куча рынков, хороший теннисный корт, теле-и-радиоцентры. Я то время много радио слушал, любил радио "VBC". Тогда были очень популярны "Сплин", местный "Мумий-Тролль". Я как-то потом купил дома одну кассету И. Лагутенко, брат сказал ты что дурак и дня два не разговаривал))
Короче, я днём лазил по городу, а пацаны, те днём почти всегда то спали, то играли в карты. А вечерком выбирались в город. В 22.00 отбой, двери закрывают на ключ. Они вроде улаживались в это время, а потом мне бугай говорит, мы может задержимся, к одиннадцати точно не придём, мы камешек бросим в окно, а ты возьми ключи у медсестры и откроешь. Я ему, она мне даст что-ли. Он, даст, тебе даст. Короче, они припёрлись в полдвенадцатого. Я взял у неё ключи, она мне, ты что босиком, я, так люди спят, она отвернулась, поругалась, я открыл дверь, парень тот из села, а ты что босиком, я ему, люди спят, он не ничего не ответил. В палате они вытащили бутылку водки, давай жаловаться, что их в очередной раз мусора обыскали, каких здесь тёлки стрёмные. Бугай начал, мол, да у меня в клубе они все на мою волосатую грудь бросаются, отбоя нет, а здесь холодные как мумии.
Поставили стулья, газетку постелили. Я тогда почти водки и не пробовал, женщины хорошей и то не было, это потом наверстывал всё, и китайскую водку пил до потери пульса и женщина была за 40, Алёна, в МЧС работала в колл-центре, письма до сих пор её лежат, она меня Лёшенькой называла, звонила мне, а мне при родителях стыдно было ей отвечать, мать спрашивала, я говорю, да подруга одна, а у той подруги сыну 15 лет или даже больше, но иногда я ей на работу звонил. Она тоже была со светлыми волосами, тоже невысокого роста. У меня все были такие, кроме Гали. У той зато была московская сторожевая, да ей и было 17-год, просто гуляли, хоть и был и у неё дома, там и бабушка и мама присутствовали, просто разговаривали. У неё было две гитары, музыку любила. Как и гулять после школы, до часа ночи. После школы мой день только начинается, любила она говорить. Всё просила стихи на песню написать, я написал что-то невразумительное.
Выпил с пацанами полторы рюмки и меня развезло. бугай мне, ты куришь. Я, нет. Он, ты же понимаешь о чём я. Я, с чего ты взял. Он, глаза у тебя красные как у наркомана. Я, у меня зрение плохое. Сказал, сколько минус был. Давай про девок спрашивать, много ли их было. В какие войска пошёл бы. Куда хожу днём. Так он ни хрена и не узнал. Я включил всю свою фантазию, а моей фантазии и хорошая девка пожелала бы. Иногда и сам себе удивляюсь, от куда что берётся. Он, давай ещё выпьем, но тут медсестра та, красотка, явилась и сказка закончилась. Бутылку она ту забрала, погрозила старшей всё рассказать.
Бугай тот явно был не с проблемами желудка или прямой кишки (это отделение было гастроэнтерологическое), если он не служил в спецназе, то я наверное девочка лет 7. И он за мной наблюдал, и я за ним. И отвечали так друг другу, что дед ночами не спал, он Богу молился, когда этот бугай покинет эти стены.
Не знаю, что там этот бугай про меня понял, но выписки он тоже ждал как чуда, ему и кормёжка эта хуже поросячей была, и тараканы, и всё на свете. Ещё его бесило, что-то я в карты не играю, что-то пишу и читаю иногда газеты. Взгляд у него был, как будто я оперу слушаю. Да я и делал ему больше на зло, пока совсем не замотал. Я привычный к такой обстановке, потому что больше люблю одиночество, чем шумные компании. А ему гульба нужна, и вряд ли он хоть одну книгу прочитал самостоятельно. А его это бесило, даже до матов доходило. Я ведь и ночью иногда записывал, под одеялом, и в туалет часто ходил, потому что до 5 литров воды выпивал в сутки. И в окно смотрел ночью. Зато они дрыхли как лошади. Дед и тот засыпал. А я просто стихи писал...
Пишу сейчас и смеюсь, давай, говорит, ещё выпьем))
Он, наверное, сейчас в Сирии, дома жена и девять детей, все девочки, папу ждут)) Я НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ не забыл. И вряд ли когда забуду.