Что может быть хуже спуска по веревочной лестнице? Только спуск по веревочной лестнице
а) в тюрьме Кирстен;
б) когда на тебя падает сверху твой неудачливый сосед;
в) в полной темноте;
г) когда спускаться нужно о-очень быстро (веревки горят/перетираются, ступеньки под ногами в прах обращаются или ты находишься под прицелом крайне меткого и хладнокровного врага);
д) ...
- запасная строка для еще одного ужасающего варианта спуска (придумайте его, пожалуйста, сами).
Моя же лестница с виду - вполне надежна, ретивого снайпера нет и в помине, руки и ноги - сгибаются-разгибаются с дивной послушностью. Почему же тогда так тревожно бьется сердце, а на лбу выступил пот? Почему каждое движение я считаю последним? Почему?.. Да не знаю я, честно. Для паники нет причины. Внизу, правда, очень темно и очень страшно, но я ж еще не там...
Легкий поначалу ветерок, прилетевший невесть откуда, забирается ко мне под рубашку и бесцеремонно прохаживается по спине, вызывая к жизни полчища мурашек, которые тут же начинают маршировать по моему позвоночнику, как по плацу. Брр! Упаднические мысли разлетаются пред лицом реальной проблемы: "Холодно! И почему я не оделась потеплее перед выходом из комнаты?!" Я с грустью посмотрела на свою светящуюся свиту. О, есть идея!
- Милые светлячки! Вы не могли бы меня согреть, хоть чуть-чуть? - я замираю в предвкушении тепла, но фонарики (а эти волшебные создания и в самом деле напоминают уличные фонари времен этнографа Андерсена) все также неспешно и бесшумно кружат вокруг меня, изредка взмахивая медными крыльями с элегантными зелеными прожилками. Предположение, что золотистые огоньки подлетят поближе, согреют меня ИК-лучами или же каким-нибудь иным, не менее чудесным способом, продемонстрируют мне свое дружеское участие, оказалось ошибочным.
- А вы случайно не знаете, что там, в глубине? - я задаю новый вопрос, не забывая ритмично переставлять руки-ноги с одного деревянного бруска на другой.
...Фонарики продолжают безмятежно парить... То, что умело складывать из них слова, исчезло. Или затаилось...
- Значит, сияющих надписей больше не будет? - я не скрываю разочарования и немного снижаю скорость спуска. - Жаль-жаль - у вас хорошо получалось! Хотя готический шрифт, который вы использовали, не совсем соответствует нынешнему стилю этого здания...
Несколько секунд молчания - и еще несколько освоенных ступенек уходят вверх.
- Д-д-д... Черт! Да откуда здесь такой сквозняк? - я, замерзнув, говорю раздраженно и сварливо (как бабушка, страдающая радикулитом). - Стены, что ли, дырявые?!
Часть светлячков издает жалобный писк, делает крутое пике и устремляется назад, в библиотеку.
Проводив беглецов удивленным взглядом, я продолжила свой монолог:
- Интересно, а как искать книгу на полке, вися при этом на веревочной лестнице? Возможно, Владислав - выдающийся гимнаст, и акробатические действия не составляют для него никакого труда? Или он просто использует магию, чтобы получить желаемый том?
Улетают еще несколько фонариков...
Так, попеременно то ругаясь на холод, то обстреливая вопросами мирно парящих светлячков, я и добралась до дна библиотечного "колодца". Слава Высшей Силе, не все фонарики оставили меня, и тьма, неизменный покровитель пугающей неизвестности, ушла...
Ощутив под ногами твердый пол, я огляделась по сторонам и, - о счастье! - обнаружила, что одна из книжных стен - не сплошная. Выход найден!
- Всем спасибо за компанию! Скоро увидимся! В следующий раз я приду сюда с шубой и клубком ниток. Комната Майи, - помахав на прощанье рукой крылатым симпатягам, я скользнула было в окно телепорта...
...но авантюризм (или исследовательская жилка?) позвал меня назад. Что осталось там, за ОБЫЧНОЙ дверью? Не зря же меня к ней привели? Если я гляну туда одним глазком, то со мной, без всякого сомнения, ничего плохого не случится...
Вторично толкнув тугую створку, я просунула голову в образовавшуюся щель.
Люстра в виде закопченного деревянного колеса, на котором пристроились две сотни свечей, тремя толстыми цепями прикреплена к потолочной балке. (А свечи-то - не настоящие, ибо не могут настоящие свечи давать столь яркого и ровного света, да и потолок - без копоти); два круглых столика с книгами, два глубоких кресла (на том, что ближе ко мне, лежит красный клетчатый плед), изящный стул. В правой половине комнаты... А вот это уже интересно!
Захожу в помещение (теплое, хвала всем богам этого мира!) и предусмотрительно оставляю в двери тапочек с правой ноги. (Не хочу, чтобы дверь захлопнулась или, хуже того, пропала. Хватит с меня на сегодня сюрпризов!). Короткая пробежка - и вот я уже стою в центре комнаты, держа на весу правую ногу.
- Фьюить! - (у меня сам собою вырвался одобрительный свист). - Сосновая роща в читальном зале? Круто! Трой вот тоже любил выращивать... мох и сагуаро.
Непрошенные воспоминания застали меня врасплох: "Трой...ПЗиП...дом..."
...В итоге я не пошла к восхитившим меня деревьям, а направилась к ближайшему креслу. Уселась в него с ногами, обхватила руками бедовую голову: "Наверное, родные сейчас с ума сходят... А я так и не навестила их перед отъездом, только позвонила... уезжаю в командировку... нет, не далеко... всего на неделю... нет, папа, провожать меня не нужно... Дура, какая я дура! А теперь, возможно, и убийца. Если "д" семьдесят умер... Тогда я убила человека... Для своего хозяина..."
- Довольно! Хватит! - задыхаясь от нахлынувших чувств, я стукнула кулаком по подлокотнику, словно это была не безобидная мягкая мебель, а расплывшееся в гнусной улыбке лицо тюремного врача.
- Не надо портить мою любимую мебель... - низкий голос, наполненный неизмеримым страданием, заставил меня подскочить.
- Кто здесь?! - я подняла голову, высматривая обладателя скорбного гласа. Но в зале, кроме меня, никого не было.
- Мальчик приготовил ей подарок, я ее, затратив столько сил, к нему привел, а она мебель портит! - тон неизвестного изменился: теперь в нем сквозило негодование.
- Я убила эльфа... - признание вырвалось наружу - и мне стало легче дышать. (Надо сказать, произнести такое, глядя собеседнику в глаза, я бы все же не посмела. Но говорящий со мной незнакомец был невидим).
- Ты видела его труп? - тон неизвестного стал сугубо деловым.
- Нет. Не знаю. Не уверена, - мои слова лились непрерывно, как молоко из дырявого пакета.
- Тогда почему ты решила, что эльф мертв?
- Хозяин... то есть Кайл хотел, чтобы я помогла ему в пытке...
- Так ты кого-то пытала?
- Не знаю... Не помню... - запоздалые слезы навернулись на глаза и тонкими ручейками потекли по щекам.
- Так-так-так. Слезай-ка, милая, с кресла - его обивка не перенесет потока женских слез.
Если бы не груз вины, оттягивающий книзу уголки губ, я бы засмеялось - настолько абсурдная сложилась ситуация. Насилу встав, я сказала:
- Слезла. Довольны?
- Нет. Слушай: чтобы полностью подчинить волю жертвы, даже самому сильному упырю потребуется семь суток. Ты пробыла в тюрьме два дня (у меня нет оснований сомневаться в словах собственного сына). Ответь мне: ты хотела прикончить эльфа? Тебе кто-нибудь еще приказал убить его?
- Н-нет.
- Тогда ты его не убивала. Упырь среднего ранга скорее устроит акт самосожжения, чем потратит слюну бородавчатой пиявки понапрасну. Маладис менталис должна развиваться строго по плану. Утри слезы, Майа. Не порть, пожалуйста, мой пол.
Голова пошла кругом: "упырь", "бородавчатая пиявка" и, главное: "ты его не убивала".
- Кто вы?..
- Призрак отца Владислава.
"А еще по замку бродит дядя Хамелеона, отравивший своего брата посредством яда, влитого в ухо..."
- С-сочувствую, - единственное, что я сумела из себя выдавить.
- Сочувствие не требуется. Александр, отец Владислава, жив. Я - лишь часть его души, привязанная к сыну и к замку. До тех пор, пока Александр, этот грешный вояка, топчет землю, я существую. Но как только последний рубеж Первого мира падет, я умру...
Тупость. На меня напала тупость... Помогите!
- Силы мои на исходе. Мне тяжело проявлять активность днем. Если бы не твое ослиное упрямство в библиотеке и не твоя безалаберность - здесь, мы бы спокойно поговорили вечером. Я должен восстановиться. Прощай. Подарок на столе.
Голос Александра, поначалу до того звучный и выразительный, что его можно было попробовать на вкус, к концу последней фразы превратился в еле различимое бормотание. Следуя за словами призрака, мой взгляд на мгновение задержался на одном из книжных столиков, а потом по какому-то наитию метнулся вверх. Свечи пропали. Их место заняли лампочки "Ильича", примотанные к колесу... проволокой. Я зажмурила глаза, потерла лоб краем ладони, а затем снова посмотрела на люстру. Одним глазом. Правым. (Он у меня лучше видит, чем левый). Лампочки никуда не делись. Они продолжали гореть мягким электрическим светом.
- Александр, вы любите иллюзии и спецэффекты? Что ж, это мне по душе. Есть надежда, что скелет, который рано или поздно вывалится на меня из шкафа, будет пластмассовым...
На мою попытку пошутить никто не ответил. Комната вдруг показалась мне слишком большой. И неуютной. И зловещей. Я прикинула расстояние до портала. Небольшое. Если бежать достаточно быстро, я не успею очень сильно испугаться. Сделав глубокий вдох, как перед нырянием, я побежала.
Говорила ли я вам, что была одета в пижаму? Нет? Тогда сообщаю: я была одета в пижаму. И ее штаны были мне длинны. Не знаю, почему до сих пор не наступила на них. Наверное, мне просто везло. Но везение - штука непредсказуемая. Сию секунду - есть, а через миг - нет. И вот вы уже сидите, пригорюнившись, у разбитого корыта и вспоминаете прошедшие славные денечки. Над головой хмурится небо, и плачут чайки, а волны наносят на песчаный пляж новую порцию мусора. И еще одну. И еще одну... И где, спрашивается, маги-экологи, когда они так нужны?!
Итак, везение закончилось - наступив на край штанины, я растянулась на полу, больно ударившись локтем. Но, как ни странно, падение вернуло мне трезвость рассудка и даже некоторую бодрость духа: "Чего я боюсь? Куда, собственно, спешу? И что там, на столе?"
А на столах лежали книги, много книг...
Встав, я подошла к печатной россыпи, пригляделась. Между страницами одного из томов была заложена газета.
"Как неаккуратно", - взяв книгу в руки, я решила найти для нее более приличную закладку. И тут по моему телу прошла дрожь - дрожь узнавания. Я когда-то уже прикасалась к этому переплету...